Дикие игры домашних детей Эсса Геннадий

— Обо мне ничего плохого ты никогда не скажешь, потому что я всегда желала тебе добра, — возразила мать, чувствуя полное непонимание своего сына. — В последнее время ты сильно изменился, я тебя просто не узнаю.

— Каким был, таким и остался. Чего ты вечно все выдумываешь?

— Игорек, ты уже взрослый человек, оканчиваешь школу. Тебе пора научиться разбираться в родственных отношениях, в людях, в конце концов…

— Ни в чем я не хочу разбираться, — возразил Игорь. — Вот окончу школу и уеду куда-нибудь подальше, чтобы никого не видеть и ничего не слышать.

— А институт? Ты же собирался на филологический!

— Пойду в медицинский. Мне не надо помогать в выборе моей будущей профессии. — Игорь поднялся с дивана и взглянул на мать. — Ты на меня не обижайся, я еще сам ничего не решил. Может, ты и права, пойду на филолога. Только давай не будем обсуждать своих родственников.

— Мы же не при людях, так, между собой.

— Еще не хватало при людях! Но мне все равно неприятно, когда ты говоришь о своей матери так, будто она тебе всю жизнь строила козни.

— Я говорю правду. — Мать тоже встала. — Ты видел свою бабку, когда тебе было года три или четыре. Ты помнить ее не можешь, да и она тебя никогда взрослого не видела. Давно забыла, что где-то есть у нее внук.

— С тех пор у меня остались от бабушки очень хорошие воспоминания, — возразил Игорь. — Вот возьму и поеду к ней.

— Да какие у тебя о ней воспоминания, ты тогда пешком под стол ходил! Да и не примет она тебя. Ты для нее совершенно чужой человек. Я знаю ее отвратительный характер, не примет, даже не мечтай. Она старая, беспомощная и болеет. Нужен ты ей там больно...

— А может, и примет.

— Я была у нее в прошлом году. Она со мной и разговаривать не стала. Пришлось жить у двоюродной сестры. Я тогда даже пожалела, что поехала туда к ней. Она от старости стала просто ненормальной.

— Слушай, мама, почему ты всегда так нехорошо говоришь о ней? — с раздражением в голосе спросил Игорь. — Она что-то тебе должна?

— Плохо ты ее знаешь. Да и откуда тебе знать, что она за человек.

— Ну, и что за человек? Может, я действительно, чего-то недопонимаю?

— У нее был муж, твой дед, ты его совсем не знаешь. Он умер, когда ты только родился. Дед был писателем и коллекционером.

— Ну и что?

— А то, что у моей матери, твоей бабки, водятся неплохие деньги. После его смерти неожиданно все пропало. Куда она все подевала? А там были великолепные картины знаменитых художников, дорогие книги, которые сейчас стоят огромных денег. Рукописи писателей и, возможно, много драгоценностей.

— И где это все?

— Вот и я хотела бы это знать, — сказала мать. — Пойдем-ка, я тебя кормить буду.

Они прошли на кухню. Игорь сел за стол и уставился в окно.

— Так вот, я всю жизнь пыталась разгадать эту тайну, но от нее разве чего-нибудь добьешься… Она сказала, что все сдала в библиотеки и музеи.

— Правильно сделала, — одобрил Игорь.

Мать села напротив сына и посмотрела ему в глаза.

— Я же для тебя хотела все это оставить. Представляешь, какое было бы наследство…

— Мне ничего не нужно. Поступлю в институт и буду зарабатывать сам. Чужое добро — это просто нелепо.

— Дурачок ты…

— Конечно, я не знал деда, но то, чем он занимался, неплохая штука. Ты не знаешь, на коллекционера нигде не учат?

— Не учат, ими становятся, когда имеют большие деньги. У твоей бабушки они есть или были когда-то.

— Ну, вот и все. Давай на этом и остановимся.

— У нее есть еще и квартира. Огромная квартира в центре большого города.

— Вот и отлично. Стоит ей только позавидовать.

— Когда-то я хотела оставить ее за собой, но вышла замуж за твоего отца и мы перешли жить к нему. Квартира бабушки теперь мне не принадлежит.

— Мать, у тебя какие-то корыстные цели, — заметил Игорь. — То тебе ее состояние нужно, то квартира…

— Она меня просто кинула. Я ей этого простить никак не могу.

— Успокойся, давай лучше будем обедать.

Мать поставила перед сыном тарелку и снова уселась напротив него.

— Ничего ты не понял, а говоришь, что уже большой. Только и знаешь, что по девчонкам бегать.

— Ты опять лезешь не в свои дела. — Игорь нахмурил брови. — Ты слишком плохо отзываешься о своей матери, а это грешно.

— Надо же, как заговорил, — сердито ответила мать. — Ничего ты не понимаешь, а я думала…

Она встала и подошла к окну.

— Мам, ну не обижайся. Мне неинтересно то, что ты говоришь, понимаешь.

— Конечно, когда все потеряно. К моей матери в последнее время стали наведываться какие-то дальние родственники. Они наверняка ведут с ней разговоры о наследстве. Если за свою жизнь я так и не узнала, куда делось все наследство моего отца, то теперь и квартира уходит прямо из-под носа. Я не могу ее понять. Она прекрасно знает, что где-то есть у нее внук, который является прямым наследником всего того, что есть у нее.

Игорь пообедал, ушел в свою комнату и включил негромко музыку. Весь разговор с матерью у него тут же вылетел из головы. Он стал названивать однокласснику, чтобы договориться вместе провести вечер.

2

На следующий день, когда Игорь вернулся из школы, мать снова заговорила о бабушке.

Игоря это начинало раздражать окончательно.

— Ты дашь мне окончить школу?! — вспылил он. — У меня скоро экзамены, и я не интересуюсь, у кого и что когда-то было. Понимаешь, мне это совершенно неинтересно. И квартиры мне не надо, и чужого наследства. В институте общежитие дают, так что на первые пять лет я буду обеспечен жилплощадью.

— Игорек, я бы хотела, чтобы теперь и ты сделал попытку. Все мои старания ни к чему не привели. Бабушка старенькая, ей, кажется, уже девяносто лет, поэтому поезжай после школы к ней.

— Она меня не примет, ты же сама сказала. Она меня совсем не помнит. Да и у меня другие цели в жизни.

Мать покачала головой, призадумалась и вышла из комнаты, хлопнув дверью.

Игорь разложил на столе учебники, уставился в конспекты, но почему-то стал вспоминать бабушку, у которой был давно, в детстве.

«Мать с ума сходит, — подумал он. — Что ей надо от старого человека? Живет себе старуха — и пусть живет. Видно, мать ей поднадоела за всю жизнь, вот она ее и послала подальше».

В последнее время мать пыталась еще несколько раз поговорить с сыном на эту тему, но он категорически все отвергал.

В конце апреля она решила испытать судьбу еще раз и поехала к бабушке, чтобы выяснить отношения, но вскоре вернулась ни с чем.

— Что-то ты быстро приехала, — заметил Игорь. — Бабушка жива?

— Она еще всех нас переживет, — раздраженно ответила мать. — Я про тебя ей говорила, но она и слушать ничего не желает. Собирается пустить в свою квартиру квартирантов, говорит, что ей денег не хватает. Врет она все, есть у нее деньги. Она всю жизнь от меня их прятала.

— Так ты же сама говорила, что она тебе ни в чем не отказывала, — возразил Игорь. — У тебя было всегда то, чего не было у других.

— Я знаю, что у нее есть сбережения, и большие, а квартирантов она хочет пустить, чтобы мне голову заморочить.

— Чтобы ты от нее отстала, что ли?

— Игорь, от тебя я никогда не слышала ни одного слова в свою поддержку. Ты взрослый, через месяц получишь аттестат, а рассуждаешь, как ребенок.

— Мама, я не хочу с тобой ссориться, но мне неинтересно все это. Оставь бабушку в покое. Пусть человек спокойно доживает свой век.

— Я не могу понять, почему она ко мне так относится, — стала рассуждать мать. — Всю жизнь ломаю голову — и не пойму. Что же она за человек? Самое главное тебе не сказала: к ней приезжала какая-то тетка, доказывала свое родство, значит, хочет завладеть ее квартирой.

— Может, действительно родственница, — согласился Игорь, — какая-нибудь дальняя. Бабушке виднее, а тебя, как я понял, она в очередной раз отвергла.

— Я больше к ней никогда не поеду. Пусть ее хоронят квартиранты или неизвестно какая родня. Я с ней на этот раз поругалась основательно. Больше моей ноги там никогда не будет.

— Тебе виднее, — согласился Игорь. — Меня она не помнит, да я и сам не собираюсь с ней встречаться. У меня своя жизнь начинается.

— Ты лучше готовься, чтобы в институт поступить, — строго сказала мать. — Вот тогда у тебя и будет своя жизнь, как ты говоришь.

Вечером позвонил одноклассник и предложил встретиться.

— Завтра последний звонок в школе, — сказал он. — Какие планы на дальнейшую жизнь?

Игорь пожал плечами.

— Не знаю. Мать все сватает филологический, а мне он и даром не нужен. Хочу хоть раз в жизни сделать что-то наоборот.

— И что решил?

— Не знаю.

— Что больше всего тебе не нравится? — спросил друг.

— Терпеть не могу медицину. Крови до смерти боюсь. Как увижу скорую помощь, меня в дрожь кидает.

— Вот и иди туда.

Игорь усмехнулся.

— Я себе не враг, — ответил удивленный Игорь. — Если это не мое, зачем себя испытывать? А ты сам-то куда?

— Я в военное училище, — гордо ответил друг.

— Вот представь, я буду врачом, и, не дай бог, ты попадешь ко мне. Я же тебя ни за что не вылечу, а только искалечу.

— С чего это я к тебе попаду? — удивился приятель.

— Ну, я так, к примеру. Вот тогда я тебе и припомню твои пожелания, которые ты мне сейчас выдаешь. Нет, медицинский— это не мое. Туда, говорят, и конкурсы большие. Мне что-нибудь попроще, в гуманитарный.

— Тогда в педагоги.

Игорь удивился.

— Да, — вздохнул он. — Тогда лучше в медицинский. Из меня педагог, как из тебя…

— Короче, пробуй куда захочешь, главное поступить. Мои предки настаивают на военном училище.

— Ты знаешь, у меня иногда возникают такие желания, — стал признаваться Игорь, — сдать документы туда, где самый большой конкурс, и все на свете провалить. Пойду в армию, потом что-нибудь закончу и буду работать, зарабатывать деньги. Мне эта школа так надоела, что об учебе не хочется думать вообще.

Друг пожал плечами.

— Может, ты и прав, — согласился он. — Врача из тебя не получится, педагога тоже, поэтому решай все сам. Самое главное— не потеряйся. Мы дружим почти с первого класса, поэтому будет интересно когда-нибудь встретиться.

— Куда мы денемся, — заверил Игорь. — Значит, в медицинский, говоришь, большой конкурс?

— Я слышал, что да.

— В таком случае мне именно туда, — решил Игорь.

3

Бывает же такое в жизни: то, на что никогда не рассчитывал, сбывается.

Игорь уехал в большой город поступать в институт, тот самый, медицинский, в надежде провалить все экзамены, и… поступил. Он с недовольным видом переступил порог приемной комиссии, где ему объявили, что он уже является студентом.

«Так тебе и надо, — в сердцах подумал он. — Целых шесть лет, и эта анатомия, которую терпеть не мог в школе… Надо же такому случиться!»

Он готов был развернуться, забрать документы и бежать домой.

Игорь растерянно огляделся по сторонам, еще раз убедился, что не ослышался насчет зачисления: несколько раз прочитал свою фамилию в списках и отошел в сторону.

— Тебе не повезло в этом году? — спросила подошедшая к нему милая девушка. — А я поступила, — радостно сообщила она. — Второй раз документы сдаю, и вот она — удача!

— Не повезло, — согласился Игорь, бросая на нее растерянный взгляд.

— Ничего, не расстраивайся. В следующем году поступишь. Это, действительно, сложный институт.

— Я и не хотел в него поступать, — признался Игорь. — Я до смерти крови боюсь, а здесь, говорят, еще и с покойниками надо будет возиться.

— Это же интересно!

— Чего интересного? Я не какой-нибудь там Джек-потрошитель. Я про себя все знаю.

Радостная девушка мило заулыбалась.

— Значит, знал бы больше, — ответила она. — Не переживай, я целый год готовилась поступить сюда, и вот получилось.

— А я не готовился. Все, что знал со школы, им и выложил.

— Ну, ты же понимаешь, что этого недостаточно. Я даже нанимала репетиторов.

— А мне хватило и школьных знаний, а теперь не знаю, что мне делать. Дело в том, что меня тоже приняли.

Девушка округлила глаза:

— И ты не рад?

— Радоваться нечему, — с грустью ответил Игорь. — Теперь вся моя жизнь пойдет наперекосяк. У меня были совсем другие планы на жизнь.

— Я тебя не понимаю. Ты какой-то странный человек. Все радуются, а ты наоборот…

— Это точно, наоборот, — согласился Игорь. — В мои планы поступление не входило. И зачем меня понесло в эту сторону? Представляешь, иду, смотрю — медицинский, думаю, дай зайду… Конкурс большой — веская причина для провала. Будет чем перед матерью оправдаться… И в армию. У меня друг в военное поступает.

— Так же, как и ты?

— Нет, он человек серьезный. У него это задумано еще с детства. Ему просто деваться некуда — предок военный. Хочешь не хочешь, а он с родословной сапог.

Девушка его слушала очень внимательно.

— Везет же вам, ребята. Вас в первую очередь берут везде.

— Везет, только не мне, — вздохнул Игорь. — Ну, ладно, поступить — это еще ерунда, главное, чтобы быстрее теперь выгнали. В первый же семестр нахватаю двоек, или… как там… неудов — и я свободен. Это один из вариантов, чтобы решить все свои проблемы.

— Странный ты человек, — удивлялась девушка. — Тебя как зовут?

— Игорем.

— Странный ты, Игорь… Вокруг столько эмоций: одни радуются, другие плачут, а ты ни то, ни се.

— Это точно, странный, — снова согласился он. — А ты радуешься? И как такую радостную зовут?

— Лена.

— Аленка, что ли?

Лена посмотрела на него совсем уже другим взглядом.

— Ладно, жертва будущей медицины, страдай и дальше. Может, из тебя получится какой-нибудь хороший тракторист или кочегар… Страдай, а я пошла.

Игорь не ожидал от девушки такого заключения, посмотрел ей вслед и направился снова в приемную комиссию.

— Общага будет? — спросил он женщину, которая оформляла документы.

— Чего? — не расслышала она.

— Ну, где жить бедному студенту, которого случайно приняли в институт?

Женщина посмотрела на молодого человека, сделала удивленное лицо и сказала:

— Если ты попал случайно, то можешь случайно и уходить. Пусть твое место займет другой. А общежитие мы предоставляем с третьего курса.

— И правильно, — одобрил ответ Игорь. — Гнать надо таких нерадивых студентов, как я, останутся только те, кто истинно предан Гиппократу.

Женщина еще больше удивилась красноречию молодого человека и даже приоткрыла рот.

— Да, из таких, как ты, и получаются одни невропатологи.

— Или гинекологи, — добавил Игорь.

— Уходите, молодой человек, из приемной, — попросила женщина. — Если завалили экзамены, нечего голову морочить, а то общежитие ему…

Игорь послушно развернулся и вышел на улицу.

— Значит, общежитие с третьего курса, — пробубнил он. — Так, надо что-то решать, и немедленно.

Он достал блокнот и стал искать адрес, который перед отъездом ему дала мать. Почему-то первым на глаза ему попался именно бабушкин.

В большом городе ему было трудно ориентироваться, он потратил на поиски уйму времени. Но все-таки нашел.

4

Игорь немного постоял у старого пятиэтажного дома, оглядел маленький дворик перед подъездом и решился подняться в квартиру на втором этаже, как было указано в блокноте.

На лестничной площадке первого этажа он столкнулся со стариком, который, приметив незнакомца, поинтересовался, кого парень тут ищет.

— Здесь никто не сдает комнату? — почему-то решил спросить Игорь.

— Комнату? — старик почесал затылок. — Вряд ли ты, молодой человек, что-то здесь найдешь, — ответил он. — Тут живут старые и почтенные люди. Они этими делами не занимаются.

— Может, кому-нибудь опекун нужен? — не растерялся Игорь. Ему не хотелось раскрывать, что он ищет родственницу. Он боялся, что бабушка его не примет, учитывая ее отношения со своей дочерью.

— В опекунах здесь тоже никто не нуждается, — ответил старик. — Студент, что ли?

— Почти студент.

Старик покачал головой.

— Так не бывает, — сделал он заключение.

— Студент медицинского института, могу оказать помощь в любое время и при любых обстоятельствах, — выпалил Игорь. – Знаю много вариантов, куда и кого послать.

Старик призадумался, потом посмотрел наверх и тихо сказал:

— Есть тут одна старуха. Она очень старая и какая-то непонятная для нас, соседей. Помнится, она как-то говорила, что хочет найти себе помощницу. Ты же не помощница?

Игорю показалось, что он ведет разговор именно о его бабушке.

— Помощники бывают лучше помощниц, — пояснил Игорь.

— Есть одна старушка, иди за мной. — Старик развернулся и направился на второй этаж. – Она очень сложный человек, но искала, как мне помнится, женщину.

Игорь сразу понял, что старик ведет его к бабушке, и когда они остановились перед ее дверью, с тревогой взглянул на старика.

— Она что, здесь живет? — У Игоря в памяти сразу всплыл адрес, который он недавно прочитал в своем блокноте. — Ей сколько лет? — попытался уточнить Игорь.

— Столько ты не проживешь, молодой человек, — сухо ответил старик и нажал на звонок.

— Кто? — послышался грубый старческий голос за дверью.

— Степановна, это я, открой на минутку, разговор есть.

— Вечно ты не вовремя, — заворчала старуха. — Сейчас, подожди. У тебя постоянно срочные дела… Что на этот раз?

Щелкнул дверной замок, и Игорь увидел в дверях худощавую, но еще бойкую старуху с папиросой во рту и мусорным ведром в руках.

— Чего хотел? — спросила она, выпуская дым изо рта.

— Вот этот молодой человек хотел с тобой поговорить.

— Еще какой-нибудь гуманитарий? — прищурила она глаза.

— Я простой студент, — представился Игорь. — Вы мусор собрались вынести? Я вам помогу. — Он схватил ведро и помчался во двор, к контейнеру.

— Черт возьми, ну и бабка… С такой никто не уживется. С характером! — бормотал на ходу Игорь. — С этой я общий язык точно не найду… Что девяносто лет — и не скажешь, проспиртованная какая-то. Сейчас отдам ей ведро — и на вокзал. Правильно мать говорила, а я не верил. Эта любого пошлет.

Игорь вернулся в подъезд и стал подниматься по ступенькам.

Послышался разговор Степановны со стариком. Игорь остановился и прислушался.

— Кто это? Что за парень-то? — спросила она.

— Хочет быть опекуном, — ответил старик.

— Что? Каким еще опекуном? Я сама любого опекать могу, — гудел грубый голос старухи.

— Он студент, в медицинском учится.

— Врач?

— Наполовину, — отвечал старик. — Студент.

Игорь начинал понимать, что раскрываться перед старухой пока не стоит. Может, сейчас попрет и все на этом кончится. Пусть будет так, как объяснил старухе сосед-старик.

Он поднялся и поставил перед ней пустое ведро.

— Ну, я пошел, — сказал старик и поспешил вниз.

— Студент?

— Начинающий, — растерялся Игорь.

— Абитуриент?

— Нет, уже студент.

— Что ты мне голову морочишь, — сказала она и потушила папиросу. — Если ты такой добрый, пойдем, поможешь мне одну вещь переставить. Тоже мне, опекун… — Она с подозрением посмотрела на молодого человека и велела входить.

Через мгновение Игорь оказался в комнате, уставленной старинной мебелью. Ее было немного, но она была расставлена со вкусом старой мещанки. Стол был покрыт белой скатертью, которую уже давно никто не стелет. На столе огромная старинная хрустальная ваза, на тумбочке подсвечники со свечами, а на полу огромный лохматый ковер.

— Разувайся, — сказала она приказным тоном. — Мне надо передвинуть шкаф к другой стене. Ты мне, молодой человек, уж помоги, раз пришел. У вас что, благотворительная акция?

Она провела его в другую комнату. Игорь заметил, что там, дальше, есть еще две комнаты.

«Ничего себе квартирка, — подумал он. — Все как до Революции, даже шторы на дверях висят с побрякушками».

— Большая у вас квартира, — сказал Игорь, осматривая стены с многочисленными фотографиями.

Степановна глубоко вздохнула:

— Квартира большая, да сил моих больше нет. За ней ведь ухаживать надо.

— Вам лет восемьдесят будет, — сказал Игорь.

— Мне девяносто три года, молодой человек. Неприлично женщин о возрасте спрашивать. Помоги мне вот этот шкаф передвинуть к той стене.

Игорь напряг все силы, чтобы сдвинуть шкаф, а старуха стояла в стороне и наблюдала.

— Он полный доверху? — спросил Игорь. — Совсем неподвижный.

— Это чистое дерево, не то, что нынешняя мебель. У меня все такое, добротное. А ты, я посмотрю, слабоват в этом деле. — Она подошла и тоже уперлась руками. Шкаф медленно стал ползти по паркетному полу и вскоре встал на место.

— Да, сейчас такую мебель не делают, — согласился Игорь, оглядывая комнату.