Пара жизней про запас Леонов Николай
Гуров подошел к старому, обмотанному изолентой телефону и набрал «02». Ждать ответа пришлось довольно долго. Наконец в трубке раздался заспанный голос:
– Ну кому там приспичило? Чего названиваешь?
– Тебе названивает полковник Гуров, Главное управление уголовного розыска МВД, – вслед за Стасом тоже невольно начиная закипать, очень жестко ответил Лев. – Я нахожусь в гостинице. Только что нами, мною и полковником Крячко, были задержаны два злостных хулигана. Будьте добры прислать наряд и забрать их в отделение.
– Ты чё там несешь? Какой полковник? Хватит дурочку гнать! А то смотри, ща приеду, сам пойдешь в подвал. Понял?
– Значит, так. Даю тебе пять минут. Если через это время здесь не будет дежурного наряда, ты в лучшем случае вылетишь с работы. В худшем – пойдешь под суд. Дошло? Или как для особо тупого повторить еще раз?
– Это мы ща разберемся, кто из нас тупой! – возопил дежурный, со стуком бросив трубку.
Через несколько минут около гостиницы раздалось фырчание мотора и громкий писк тормозов. В дверь вальяжно ввалился толстый старший лейтенант лет сорока с гаком, в расстегнутом кителе и фуражке набекрень. Следом вошли двое сержантов с автоматами.
– Ну, и кто тут из вас тот шибко вумный полковник? Ты, что ли? – он неприязненно мотнул головой в сторону Гурова. – Обоих задержать до выяснения! – скомандовал он сержантам.
– Сан Саныч, вы что?! Это и в самом деле полковники из Москвы! – ошарашенно прошептал ему на ухо один из сержантов. – Я их вчера у Павла Федоровича видел...
– Да?! – старлей на глазах из важного и грозного обратился в растерянного и угодливого. – И... извините, товарищи... Ошибочка вышла. Тут у нас по ночам, бывает, телефонные хулиганы безобразничают, вот я и подумал... А этих мы сейчас заберем, заберем...
Сержанты вывели из гостиницы верзилу и его приятеля, а старлей шел следом, рассыпаясь в любезностях в адрес столичных гостей.
– Похоже, он старлеем и помрет, – саркастично усмехнулся Крячко, когда за тем закрылась дверь. – Беда, если на плечах по форме – голова, а по содержанию – задница.
В этот момент осторожно приоткрылась дверь, в которую совсем недавно ломились непрошеные гости. Из-за нее выглянула молодая женщина в косынке, через которую проступали закрученные на ночь бигуди.
– Ой, большущее вам спасибо! – вымученно улыбнулась она. – Если бы не вы, даже не знаю, что бы с нами было. Вы здесь со вчерашнего вечера?
– Да, мы только вчера приехали. Правда, ненадолго – сегодня, скорее всего, уезжаем, – оценивающе окинув взглядом соседку по гостинице, сообщил Станислав.
– Жаль... – сокрушенно вздохнула та. – Нам тут еще неделю обретаться. Мы тут всего два дня, но местным «гостеприимством» уже сыты по горло. Хоть собирай чемоданы и беги. Прошлой ночью было то же самое. Хорошо еще, тетя Валя была здесь, шум подняла, кое-как выгнала этих пьянчуг. Нам рассказывали, – женщина перешла на полушепот, – что тут вообще люди стонут от засилья бандюков. Сам-то глава района из этой же шайки-лейки. Правда, в тюрьме он не сидел, но все эти годы был тут главным рэкетиром и наркобароном. На выборах в районное собрание протащил своих «шестерок»... Говорят, для подкупа водку машинами завозили. Они его и выбрали главой. Ну а он теперь весь район под себя подмял – ему все дань платят. Его и за глаза-то никто по имени не зовет, только Батоном – кличка у него такая.
– Интересно дым пошел... – Стас потер небритый, щетинистый подбородок. – Вы знаете, мы сейчас планируем привести себя в божеский вид... Если вам это не покажется... м-м-м... с моей стороны нескромным, через полчасика мы были бы рады видеть вас у себя. Было бы очень даже неплохо побольше узнать о жизни здешней глубинки.
– А давайте, лучше вы к нам? – с некоторой лукавинкой предложила его собеседница. – Мы вас чаем напоим. Можем даже покормить. В гостинице буфета нет, столовой поблизости не замечалось, а магазины откроются неизвестно когда. Ну, как, вы не против?
...Неспешно уминая бутерброды с сыром и колбасой, приятели отхлебывали чай и слушали демьяновские были, ранее поведанные их соседкам дежурной по гостинице.
– Эти, что приходили, они не местные, – рассказывала Лида, которая и пригласила оперов в гости. – Из бывших тюремщиков. Тут в районе есть своя зона, общий и строгий режим. Вот зэки как на свободу выходят, так тут и оседают. А работы ни в городе, ни в районе никакой нет. Ну, они и промышляют кто во что горазд. Кто ворует, кто мобильники отнимает, кто облагает данью коммерсантов.
– А что же милиция? – отхлебывая чай, спросил Гуров.
– Да, сами ж видите, какая она тут, милиция... – грустно улыбнулась другая из обитательниц номера, назвавшаяся Таней. – Тетя Валя говорила, что раньше тут хоть и хватало всяких безобразий, но такого беспредела еще не было никогда. Батон, как стал главой, сразу же выжил прежнего начальника милиции и протащил своего. А этот – сам настоящий бандюга. У него, говорят, есть своя, личная шайка, которая грабит дальнобойщиков.
– А прокуратура? – снова спросил Лев.
– Одного поля ягода... – отмахнулась Лида. – Люди туда уже и не обращаются. Что толку? Бандюков лучше всяких адвокатов отмазывают на раз. Тем тут раздолье...
Как выяснилось из разговора, женщины были врачами из области, которых из-за нехватки местных кадров посылали сюда на своего рода вахту. Семейным делалась поблажка – срок командировки был не более недели. А холостых могли послать и на месяц, и на два.
– Сколько от нас из-за этого ушло молодежи – не сосчитать... – сокрушалась Таня. – Как только доходит очередь ехать сюда, сразу же кладут заявление на стол. У нас Демьяновск меж собой Дырьяновском называют. Ну а в самом деле, что тут хорошего? Порядка никакого, бытовые условия – первобытные. Одно слово – дыра.
Вернувшись к себе, Гуров некоторое время молча сидел на своей койке, задумчиво глядя в окно.
– Как считаешь, эта самая тетя Валя местных страшилок не переборщила? – сев на свою койку, поинтересовался Крячко.
– Не исключено. – Лев пожал плечами. – Но мне почему-то кажется, что если она в чем-то и сгустила краски, то все же это соответствует действительности.
– Я так понял, что раз уж местному криминалу все тут платят дань, то, возможно, платить приходилось и детдому? Что, если директор, скажем, уперся, заартачился, вот ему в назидание другим и пустили «красного петуха»?
– Я уже сам об этом думал. Конечно, маловероятно, чтобы кто-то надумал бунтовать в единоличном порядке. Но кто знает?..
– Как вернемся, надо будет через наше министерство и Генпрокуратуру решить вопрос о комиссии, чтобы как следует раздраконить здешний гадючник. – Стас вопросительно посмотрел на Гурова.
– Ну, конкретно по Демьяновску, я думаю, этот вопрос решим... – Тот саркастично усмехнулся. – Хреново тут другое – сколько же их всего по России, таких вот гадючников? Где набраться столько комиссий, чтобы их все раздраконить? Ладно, это потом. Давай на сегодня так. Ты берешь Дементьева и идешь в электросети опознавать электрика, если только такой там имеется. Я созвонюсь с областью, узнаю, как самочувствие Калинского. Надеюсь, он в сознании и сможет рассказать что-то конкретное. Если я уеду туда, тебе придется взять на себя визит к местным гаишникам и в земельный комитет.
– Добро... – Стас кивнул и, встав с койки, направился к двери. – Время уже полвосьмого, так что в самый раз.
По уже знакомому маршруту Гуров отправился пешком в центральную районную больницу. Идти к ней нужно было по центральной улице городка, образованной двух– и трехэтажными зданиями. К самой же больнице, как и вчера, пробираться пришлось по вдребезги разбитой улочке, изобилующей множеством рытвин и глубоких выбоин. В приемной главврача ЦРБ он застал его секретаршу – худенькую девушку в скромном сером костюмчике. Та известила Льва о том, что «...Василий Григорьевич в отъезде и сегодня его не будет». Но, проявив любезность, созвонилась с областной клиникой, куда поместили Калинского. К досаде Гурова, из клиники сообщили, что пострадавший в ДТП Калинский минувшей ночью скончался, не приходя в сознание.
Выйдя на улицу, Лев созвонился со Станиславом по мобильному.
– Стас, занимайся электриком. Я пойду к гаишникам и к земельщикам.
– А что с Калинским? – голос Стаса был преисполнен недоумения.
– Умер. Эта ниточка оборвалась. Очень жаль... Считай, у нас опять абсолютно ничего нет.
Минут через двадцать он вошел в местное отделение ГАИ. У входа в окошке маячило лицо дежурного, который с кем-то разговаривал по телефону. Чуть дальше у стены сидели двое сотрудников, лейтенант и младший сержант, видимо, только что вернувшиеся из поездки – у входа стояла сверху донизу забрызганная грязью «десятка» с маячками на крыше.
Увидев Гурова, дежурный положил трубку и, выглянув в окошко, сипловато спросил:
– Вы к кому?
В нескольких словах Гуров пояснил цель своего визита.
– Вот, полчаса назад сообщили, что еще ночью «семерку» перехватили в соседнем районе, – услышав их разговор, сообщил лейтенант. – Она, кстати, тамошняя. Водитель и пассажир задержаны.
– А что это за люди? – спросил Лев, внутренне воспрянув духом – он даже не предполагал, что подобное может произойти так скоро.
– Да два сопляка, обкурившиеся коноплей, – сердито насупился лейтенант. – Угнали чужую машину и решили, как это они называют, «продизелить» по району. Вот и «надизелили» – не за хрен угробили мужика. Специально, сучата, сбили...
Глава 3
Из ГАИ Гуров вышел с окончательно испорченным настроением. То, что еще вчера хоть как-то выстраивалось в некую условную версию, сегодня трещало по швам и расползалось. Теряя остатки оптимизма, Лев направился на центральную «авеню» Демьяновска, где, как ему объяснили гаишники, и располагался земельный комитет. В кадастровом отделе в его скверное настроение добавили ложку дегтя: на земельный участок, где располагался сгоревший интернат, не претендовал никто.
– Да и кто тут может претендовать-то? – безмерно удивилась сотрудница отдела. – Строительство в городе совсем зачахло. А те, что при деньгах, так они строятся не где-нибудь, а в микрорайоне, который у нас называется Долиной нищих. Это совсем в другом конце. Нет-нет, на эту землю желающих пока не находилось. Да и вряд ли найдется.
По пути в гостиницу Гуров зашел в продуктовый магазин, где набрал большой пакет продуктов. Стаса еще не было, и он, воспользовавшись электроплиткой на общей кухне, из полуфабрикатов и зелени, купленной у бабулек, торговавших неподалеку от гостиницы, приготовил несколько походных блюд. Ближе к обеду стол в их номере украсился бутылками лимонада, пива, салатами двух разновидностей, сервелатом, сыром и даже тортом, не считая иных всевозможных мелочей, наподобие фруктов. Услышав доносящееся из-за двери цоканье женских каблучков, Лев выглянул из комнаты и, увидев Лиду и Таню, идущих по коридору, торжественно провозгласил:
– Кушать подано! Прошу к столу.
Женщины переглянулись и смущенно уведомили Льва о том, что им очень неловко злоупотреблять его любезностью.
– Вы нам и так очень помогли, – ответила Лида, которая явно была побойчее, нежели ее застенчивая подруга. – А тут еще и стол накрыли... Не рассчитаемся с вами!
– Ну, то, что вас выручили, – это наша профессиональная обязанность. А приглашение к обеду – это просто... жест соседской взаимовыручки. Вам же еще надо что-то успеть приготовить, а потом на работу бежать. А тут уже все готово. Тем более что мы через несколько часов отсюда уезжаем. – Гуров приятельски улыбнулся, чем окончательно обезоружил дам.
В этот момент хлопнула входная дверь, и в коридоре появился Станислав. Он шел с кисловато-досадливой миной на лице. Но, увидев Лиду и Таню, мгновенно преобразился.
– Какие люди! – задорно воскликнул он. – День добрый! О чем речь держим?
– Таня и Лида любезно согласились с нами пообедать, – сообщил Лев, чем поверг Стаса в крайнее изумление.
– Дас ист фантастиш! – просиял Крячко, изобразив руками нечто замысловатое. – Брависсимо! А ты хоть что-нибудь приготовил? – неожиданно опомнился он.
– Не без того, – сдержанно улыбнулся Гуров. – Хорош хозяин, который приглашает гостей к пустому столу.
– Обалдеть! – Стас восхищенно раскинул руки, увидев уставленный стол. – Тогда вперед! Я проголодался, как тамбовский волк. Кстати, кто-нибудь знает, почему тамбовский волк всегда считался куда более голодным, нежели брянский? – глубокомысленно спросил он, подвигая дамам стулья.
– Потому что всегда задает слишком много ненужных вопросов, – невозмутимо сообщил Гуров. – Ему и охотиться-то, бедному, некогда, такому любознательному. Давайте выпьем этого замечательного пива, чтобы наша сегодняшняя неудача была последней, – предложил он, наполняя стаканы и кружки.
– А ты как догадался, что и у меня полный пролет? – Стас невольно почесал затылок.
– По твоему «жизнерадостному» лицу, едва ты появился в гостинице, – рассмеялся Лев.
Стасу, как и Льву, злокозненная Фортуна улыбнуться так и не пожелала. Когда они с Дементьевым зашли к начальнику электросетей, тот с ходу огорошил его известием о том, что ни одного электрика рыжей масти в его ведомстве не водится. Более того, не было и таких, чтобы носили бороду. Кроме того, никого из монтеров, контролеров и так далее последние две недели он в интернат не посылал... Вконец расстроенный Станислав, вручив алчущему вахтеру десятку на чекушку «бормотухи», решил проявить инициативу и обойти всех без исключения в данный момент отставных сотрудников интерната. Их адреса он взял в больнице все у той же Наташи. Но и это, по сути, не дало ничего, что помогло бы сдвинуть расследование с мертвой точки. Единственной, кто смог сказать хоть что-то интересное, была кастелянша, которая видела, как во время осмотра прачечной интерната завхоз на какое-то время выходил из помещения – его кто-то вызвал к телефону, а электрик тут же поднялся по стремянке к проводам и что-то вставил в распределительную коробку.
Обед прошел весело и непринужденно. Стас без конца подливал дамам пиво и порывался сбегать за чем-нибудь покрепче. Но Таня пить согласилась только лимонад, а Лида сразу же пресекла намеки на «крепенькое»:
– Вы что, Станислав?! Нам еще вести прием. А я уже сейчас «под креном».
В разгар обеда в дверь кто-то постучал. Гуров выглянул и увидел сурово нахмуренную горничную-дежурную-портье тетю Валю. Осуждающим взором Фемиды, которая сняла с глаз свою лицемерную повязку (дураку понятно, что, даже завязав глаза, богиня правосудия прекрасно слышит звон монет и шелест купюр), тетя Валя грозно поинтересовалась:
– С правилами проживания в гостинице ознакомлены? Тогда почему в номере попойка? Вы мне еще тут аморалку устройте!
– А кто сказал, что здесь попойка? – Стас удивленно развел руками. – У нас только лимонад. Где пиво? Это разве пиво? Попробуйте и убедитесь сами.
Он щедрой рукой налил пива в большую кружку и подал тете Вале. Та с опаской понюхала пену и уж хотела было запротестовать, но неожиданно для самой себя взяла кружку и со словами:
– Выпьем с горя, где же кружка? Сердцу будет веселей... – единым махом опорожнила ее до дна.
Закусив сервелатом, радикально подобревшая тетя Валя собралась уходить, напоследок уведомив постояльцев:
– Ну, ребятушки, ладно... Гуляйте... Только, ради бога, скромненько, без дебошей, без скандалов. Я зашла-то глянуть как тут и что. Сейчас пойду домой. Там у меня хлопот и за неделю не перехлопотать.
Гуров взял со стола несколько апельсинов, гроздь бананов и протянул их тете Вале.
– Вот, возьмите для вашей больной, – предложил он.
– Ну, спасибо. Внукам понесу... – женщина охотно приняла гостинцы. – А больная, что?.. Нынче под утро преставилась, слава тебе... Ой!.. Прости, господи, дуру грешную! Преставилась, царствие ей небесное. Да, вот кое-что для вас про пожар узнала. Люди говорят, что перед тем как пожар был, в интернат приходил какой-то рыжий, с бородой и усами. Вроде бы электричество проверял. А сам, как только Колька-завхоз отвернулся, провода запутал, чтобы они загорелись. Вроде бы на один провод все переключил – и плиты, и прачечную, и телевизоры. А в пробки толстые «жучки» вставил. Вот ночью от этого проводка и занялась.
– А почему он так сделал, для чего это ему нужно было, ничего не слышно? – спешно спросил Крячко.
– Да вроде это ихнее областное начальство подстроило. Они ж дают сюда на копейку, а у себя списывают на рубль. А тут – ревизия. Кому ж хочется в Пупуковку? Ну, это у нас так по-местному тюрьма называется. Вот они и наняли криминала, чтобы тот поджег интернат и с ним сгорели все его документы. А того рыжего наш пастух Игонька видел. Значит, брюхо Игоньке прихватило, и поскакал он в кусты. Сидит он, значит, в кустах, запором мается. Тут видит – идет по дороге рыжий, с бородой и усами. Озирается. Подумал, что никого рядом нет, и свою бороду и усы отцепил, парик снял, спрятал в сумку и пошел прямо на те кусты, где схоронился Игонька. У Игоньки с перепугу сразу запор прекратился. Ага! Он-то сразу понял, что раз мужик обличье менял, значит, где-то чего-то натворил. Ну а коль Игонька видел его такого, как есть, то тут и до убийства недалеко – свидетель... Но ничего, «рыжий» прошел мимо, его не заметил, завел где-то в кустах спрятанную машину и тут же уехал.
– А что за машина, какого цвета, модель? – непроизвольно внутренне напрягся Гуров.
– Ну, милый, тебе еще и номер скажи, и отпечатки пальцев предъяви... Об этом ничего не говорили.
– Так, Лева, наверное, давай закругляться. – Стас поднялся со своего стула. – Девчата, будьте здесь как дома. А мы пойдем побеседуем с Игонькой.
– Сидите, сидите, где вы его сейчас найдете? – урезонивающе махнула рукой тетя Валя. – Он со своими коровами может и на Рубановку податься, и за Калачево. Часов в шесть выходите к околице со стороны районной больницы, он обычно с того конца гонит стадо.
Мурлыкая себе под нос что-то лирическое, тетя Валя вышла из номера.
– Ну и отлично! – обрадовался Стас. – Значит, хочешь не хочешь, остаемся до завтра. Тогда мы сегодня забабахаем еще и классный ужин, при свечах... М-м-м!.. Это будет что-то!
– Ужин – это хорошо, но нам завтра нужно быть у Петра. – Гуров с иронией покосился в сторону Стаса. – Ты об этом не забывай.
– Петр – это ваш начальник? – с хитринкой улыбнулась Лида. – Он у вас очень строгий? Вы его боитесь?
– Ага, прямо аж пятки от ужаса инеем покрываются! – с сарказмом хохотнул Крячко. – Просто Лева, как завзятый однолюб, опасается, что какая-нибудь молодая и красивая может ненароком пошатнуть его моральные устои.
– Какие ужасные подозрения!.. – захохотала Лида. – Впрочем, Лев Иванович прав: моральные устои прежде всего. Мы за это обеими руками. Тань, ты тоже?
– Конечно... – Таня скромно улыбнулась, украдкой посмотрев на Гурова и как бы случайно коснувшись его руки своими легкими, тонкими пальчиками.
Лев вдруг почувствовал, как внутри полыхнуло жаром, а сердце заколотилось сильно, настойчиво, требовательно. В этот момент дверь снова распахнулась, и в номер заглянула все та же тетя Валя. На сей раз она выглядела очень озабоченной.
– Ребята, на вас нынче готовится облава, – сообщила она. – Ко мне только что зашла знакомая, говорит, что те охламоны, которых вы утром тут замесили, пошли к своему главарю, поплакались. Ну а он дал команду с вами разобраться. Так что вечером вам тут оставаться негоже.
– А что это за знакомая? Она-то откуда располагает такой информацией? – насторожился Гуров.
– Ну... Кто она – говорить не буду. Но то, что не соврала, могу побожиться.
– Постойте, постойте... – Стас недоуменно прищурился. – Как это они могли пойти поплакаться? Они ж должны сидеть в КПЗ.
– Да где там! – тетя Валя говорила отрывисто и зло. – Отпустили еще утром. Прокурор запротестовал – мол, незаконно задержали. Ну а начальник милиции и рад стараться... Он же у того пахана на побегушках. Как же! Лучший друг нашего Батона.
– Ни х-х...рена себе!.. – Крячко был одновременно и ошарашен, и разъярен. – Они тут что, совсем без башни?! Устроили бандократию!
– Как зовут этого пахана, где его найти? – внешне сохраняя спокойствие, но внутренне закипая, спросил Гуров.
– Да где ж еще, как не в кабаке! Это ресторан «Тройка». Он туда с обеда как завалится, так и торчит за полночь... Там без конца потасовки, визг, писк!.. Тьфу! Содом и Гоморра. А зовут его Талибом, потому что фамилия Тульбин.
– Расскажите подробнее, где этот ресторан находится, есть ли у Тульбина охрана, как он выглядит?
Выслушав тетю Валю, приятели решили, не откладывая в долгий ящик, немедленно заняться Талибом. Таня и Лида, посмотрев на часы, заторопились на работу. А опера, достав из дорожных сумок личное оружие, окольными улицами направились к «Тройке».
Даже издалека было заметно, как на крыльце ресторана, старомодного, вычурного фасона, околачивается дюжий верзила, судя по всему – охранник пахана. Обойдя ресторан с тыла, приятели подошли к его черному ходу. Со слов тети Вали они имели некоторое представление о расположении его помещений. Притаившись за штабелем пустых ящиков, они некоторое время прислушивались к происходящему внутри. Где-то далеко слышались голоса, заглушаемые буханьем разухабистой музыки.
Дверь черного хода была заперта на врезной замок старой конструкции. Стас, подобрав кусок сталистой проволоки, всего через пару минут заставил его капитулировать. Опера осторожно зашли в узкий коридорчик, загроможденный какими-то ящиками, и приоткрыли дверь, ближнюю от входа. За ней оказался склад, забитый всевозможными мешками, ящиками и коробками. За следующей дверью была довольно просторная комната с зарешеченным окном и несколькими дверями, на одной из которых была изображена мужская шляпа, а на соседней – дамская туфелька на шпильке.
– Вот это то, что нам и нужно. – Гуров достал из кобуры свой «штайр» и передернул затвор. – Когда-никогда, а сюда он заявится обязательно.
Войдя в тамбур туалетных комнат, опера увидели еще одну дверь, запертую на висячий замок. Вскрыть его труда не составило. Открыв дверь, опера увидели тесноватый чуланчик, заполненный всяким хламом. Войдя внутрь, приятели закрыли дверь чуланчика и стали ждать. Минут через пятнадцать в тамбуре появился какой-то подвыпивший бритоголовый тип в дорогом костюме. О чем-то канюча, за ним шла пьяная девица в вызывающе коротком наряде.
– Ну, Вася, ну ты же обещал... – страдальчески вздыхала девица, дергая бритоголового за рукав.
– Вот достала... – тот небрежно оглянулся. – Вроде никого... Ладно, давай!
Они вместе зашли в мужское отделение, с громким щелчком заперев за собой дверь.
– Ну что уж они такие стеснительные? – наблюдая через щель в филенке, разочарованно прошептал Стас. – Я думал, они прямо здесь будут...
– Тише, вуайерист ты наш озабоченный! – сердито фыркнул Гуров.
В этот момент в помещение вошли двое рослых верзил, по виду – типичных «быков» из окружения какого-нибудь криминального босса. Один из них попытался открыть дверь мужского отделения. Но она не шелохнулась.
– Эй, кто там заперся? А ну, вылазь! Живо! – заорал «бык», стукнув по ней кулаком.
Через некоторое время щелкнул запор, и из-за двери показалась «сладкая парочка».
– Давайте быстро отсюда! – заорал второй «бык». – Нашли где трахаться. Вон, в коридорчике дотрахаетесь. Все, все! Вас тут нет!
Едва парочка выскочила в коридор, в тамбуре появился крупный тип в дорогом кремовом костюме с обрюзгшей бульдожьей физиономией. Было заметно, что верхний край его левого уха как будто срезан. Как описала Талиба тетя Валя, это мог быть только он. «Бык» осмотрел мужское отделение туалета и коротко доложил:
– Порядок!
Талиб зашел в туалет, «быки» стояли в тамбуре, тупо глядя на дверь, за которой скрылся их босс. Они не успели ни услышать, ни среагировать, когда за их спиной, словно появившись из-под земли, возникли две крупные фигуры. Глухо прозвучали слившись в один два отрывистых удара, и «быки» безмолвно рухнули на пол. Опера быстро извлекли из их карманов оружие и подперли ножками бильярдного стола двери в коридорчик и со стороны зала. Распахнув дверь в мужское отделение, они увидели Талиба, который, что-то гнусаво напевая, стоял у писсуара.
– Вам чего?.. – недовольно оглянувшись, начал он, но мгновенно осекся, увидев двух рослых незнакомцев с мрачновато поблескивающими в руках боевыми пистолетами.
– Не дергайся, если жизнь дорога. – Станислав быстро проверил его карманы и из-под одежды достал пистолет, похожий на «беретту», только меньшего размера. – Ствол... А разрешение на его ношение есть?
– Вы... кто?.. – осипшим голосом спросил Талиб.
– Сейчас узнаешь... – зловеще усмехнулся Крячко. – Так на кого ты там приказал устроить облаву?
– А!.. Вы опера из Москвы? – догадался Талиб. – Чего вы хотите?
– Объяснить тебе кое-какие прописные истины. – Гуров смотрел на него в упор, отчего Талибу очень хотелось съежиться, чтобы стать маленьким и незаметным. – Вы тут что, совсем нюх потеряли? Вы кем тут себя возомнили, гниды уголовные? Вам что, устроить хороший шорох, чтобы потом до скончания века икалось?
– Да ни хера вы ничего не устроите... – придя в себя, Талиб презрительно усмехнулся. – Это вы что же, пришли меня попугать? Зря стараетесь. Оружие в ход не пустите – это я точно знаю. Дуйте отсюда, пока не расчухались мои ребята. А то, если они сейчас подвалят сюда, вас как минимум опустят. А то могут и без яиц оставить.
– Что?!! – Крячко от подобной наглости буквально осатанел. – Ах ты, паскуда! Ты еще смеешь пугать?! Не двигаться, урод! Руки за голову! Ну!!! Поднял, живо!
Поняв, что по части бравады он сильно перегнул, Талиб неохотно подчинился. Стас упер ствол пистолета ему в живот и одним рывком сорвал вниз висящий на подтяжках «нижний этаж» его костюма. Ошарашенный Талиб дернулся было, чтобы прикрыть ладонями свое оголившееся достоинство, но свирепая команда: – «Не двигаться!» – вынудила его вернуть руки на место.
– Вы что задумали? – теперь уже не на шутку перепугался Талиб. – Вы это... прекращайте. Ладно, давайте договоримся...
– Поздно... – Стас оглянулся и, увидев стоящую на полу у двери пустую бутылку из-под колы, зло рассмеялся. – А вот и то, что нужно. Так, ты говоришь, твои козлы нас опустят? Это тебя я сейчас опущу. В общем, так, ты сейчас вернешься в зал, но только с голой жопой и торчащей из нее вот этой бутылкой. Думаю, тебя там встретит бурная овация. Тебе после этого будет прямая дорога только в какой-нибудь гей– клуб – в этом кабаке уже не погуляешь.
– Не надо, мужики! Вы что?! Это же беспредел! – запричитал Талиб, испуганно глядя на Станислава. – Беру свои слова обратно. Мужики, извините, простите, не надо этого делать, не надо!..
– Информация – в обмен на неприкосновенность твоей задницы. – Гуров незаметно включил свой сотовый в режиме диктофона. – Конфиденциальность относительно местной публики гарантирую. Итак, я хотел бы знать, кто тут у вас в районе всех крышует? Ты, Батон или кто-то еще? – непререкаемым тоном спросил он.
Талиб, остекленело глядя в потолок, судя по всему, никак не мог собраться с духом, чтобы начать «колоться».
– Ты что, хочешь, чтобы я твои яйца малость деформировал? Живо выкладывай все, что знаешь! – рявкнул Стас, нацелив свою крепкую пятерню на его промежность.
– Прокурор района Шумдин... – тоскливо морщась, выдавил Талиб. – Под ним тут все ходят. Батон и я тоже в авторитете, но он и в области считается самым крутым...
Выяснив структуру и сферы приложения сил местного криминалитета, Гуров задал свой последний вопрос:
– Кто и зачем поджег интернат?
– Не знаю... – Талиб растерянно покрутил головой. – Ей-богу, не знаю. Матерью клянусь, своим здоровьем – вообще не в курсах, кому понадобилось поджигать этих убогих.
Быстро посовещавшись, Гуров и Крячко решили из ресторана немедленно уходить, прихватив с собой Талиба и обо всем услышанном от него сообщить Петру. Талиб, услышав о том, что опера забирают его с собой, занудливо заскулил:
– Вы же обещали...
– Обещали, что твой уголовный статус не будем нарушать, что на зону пойдешь если не орлом, то и не петухом. – Стас знаком распорядился, чтобы тот водрузил свои штаны на место. – А больше тебе ничего не обещалось. Пошли, и поживее.
Выйдя в коридор, Гуров увидел испуганно жмущуюся к стене все ту же «сладкую парочку».
– Быстро в эту дверь – она не заперта, и ходу домой, – посоветовал он. – Вы слышали много чего лишнего, а это чревато.
Те не заставили себя долго ждать, опрометью выскочив наружу. Выведя Талиба на улицу, Стас той же самодельной отмычкой аккуратно закрыл за собой замок. Едва они свернули за угол, за дверью черного хода послышался бешеный топот ног и встревоженные вопли:
– Где босс?!! Куда он делся? Вы, козлы, куда глядели?
Быстро связавшись с Орловым, Лев вкратце сообщил об итогах расследования причин пожара и криминальной ситуации в Демьяновске, включил аудиозапись показаний Талиба.
– Через министерство выйди на область, пусть немедленно шлют подкрепление. А то тут скоро может стать очень жарко, – закончил он.
Незаметно пройдя проулками к гостинице, опера завели Талиба в свой номер, где он остался под присмотром Стаса. Гуров вышел на улицу, чтобы контролировать обстановку снаружи. Присев на лавочку сбоку от крыльца за огромным, пышно разросшимся кустом боярышника, он неспешно закурил позаимствованную у Стаса сигарету, наблюдая за происходящим вокруг.
Мимо типично деревенского забора, окружающего гостиницу, время от времени курсировали местные жители. Кто-то шел из магазина с покупками, кто-то, «при параде», явно направлялся в гости. Чему-то смеясь, пробежала стайка мальчишек. Внезапно раздался гул мотора, и, вылетев из-за поворота, к гостинице подрулила синяя «Мазда», из которой выскочили двое парней и бегом кинулись в гостиницу. Гуров немедленно последовал за ними, на ходу доставая оружие. Закрыв за собой дверь, он жестко скомандовал:
– Стоять! Не двигаться! Руки на затылок. А теперь аккуратненько, не делая резких движений, лечь на пол лицом вниз. Руки и ноги врозь!
Проверив карманы «быков», Лев обнаружил у каждого из них по «макарову». Имелись и запасные обоймы. Неожиданно зазвонил мобильный одного из задержанных. Гуров поднес пистолет к его затылку.
– Возьми телефон и, если спросят про Талиба, скажи, что в гостинице его нет, а вы поехали дальше, – приказал он.
– Чего, Леха? – стараясь говорить непринужденно, хотя прыгающая челюсть мешала это делать, откликнулся «бык». – Нет, босса в клоповнике нету. Мы поехали дальше.
Связав их руки кусками бельевой веревки, Гуров препроводил задержанных в свой номер.
– Принимай пополнение! – объявил он, заталкивая бандитов в комнату.
Талиб и его подручные с угрюмым недоумением молча взирали друг на друга. Гуров, сев в «Мазду», отогнал ее за гостиницу, где с улицы заметить машину было невозможно.
Через полчаса к калитке подошла тетя Валя. Увидев Льва, она с грустным вздохом сообщила:
– Уехали наши-то красавицы. Уехали... А вот теперь и вы уедете. Опять буду в этой хибаре куковать совсем одна.
– А когда же они успели? – с явным внутренним облегчением спросил Гуров.
– Да вот вскоре как вы ушли. К ним на работу, чтобы проведать, как они тут устроились, приехал Лидочкин муж. Ну а как узнал, что тут творится, забрал их обеих с вещами и увез. Они к нам домой заезжали, чтобы мне ключи отдать. У нас как раз шли поминки. А у вас тут как?
– Воюем... – загадочно улыбнувшись, уведомил Лев. – Вы в наш номер пока не заходите. Там сейчас задержанные бандиты. Их охраняет Станислав. Вот, ждем подкрепления. Вы у себя в администраторской пока посидите, как будто ничего не знаете, а я подежурю здесь.
Еще через полчаса к гостинице подрулил «Соболь», из которого десантировались четверо спецназовцев в камуфляже, «брониках» и касках. Лев, доставая удостоверение, подошел к калитке.
– Вы полковник Гуров? – спросил рослый капитан и, взглянув на удостоверение, доложил: – Капитан Броднев. Прибыли в ваше распоряжение.
– Криминального авторитета и двух его подручных, которых мы задержали, можете забирать. Они здесь, в гостинице, их охраняет полковник Крячко. – Гуров направился к крыльцу. – Тут вот еще что... Согласно показаниям задержанного главаря, главная криминальная «скрипка» района – здешний прокурор. В числе криминальных заправил также глава администрации района и начальник райотдела милиции. Я имею намерение немедленно задержать их всех.
– Товарищ полковник... – капитан несколько замедлил шаг. – Разумеется, вы приказать вправе. Но задержать сразу троих чинов такого ранга без решения хотя бы областных инстанций – дело рисковое.
– Хорошо, попытаюсь уточнить. – Лев набрал номер Петра. – Снова я. Ситуация такова. Намереваюсь задержать всю местную криминальную верхушку. Как думаешь, министерство потом нам самим по голове за это не настучит?
– Лева, хорошо, что позвонил... – по голосу Орлова чувствовалось, что он сильно раздосадован. – Начальника милиции бери – наше ведомство дало добро. На него и раньше были серьезные сигналы. А вот прокурора и главу администрации взять не получится. Только что переругался с некоторыми здешними ведомствами. У этих сук связи нехилые. Придется погодить.
...Начальник милиции в чине майора при виде группы захвата, явившейся в его кабинет, был настолько деморализован, что некоторое время недвижно, как манекен, сидел с посеревшим лицом. Он лишь беззвучно хлопал ртом и испуганно смотрел на московских оперов, с которыми так приятельски общался всего сутки назад. Теперь между ними как будто пролегла бездонная пропасть.
– Ну что, даем чистосердечное? Усугублять не будем? – деловито поинтересовался Крячко, усаживаясь напротив. – Твой кореш Талиб на «чистуху» согласился.
– Да, да, конечно... – по лицу майора потекли крупные капли пота. – Я сейчас, сейчас...
Неуверенными руками он взял бумагу и авторучку. Но руки его слушались плохо.
– Вы позволите, я немного... приму для успокоения? – майор просительно посмотрел на Гурова.
– Примите, – неохотно согласился тот.
Майор достал из сейфа начатую бутылку водки и, кривясь, налил половину граненого стакана. Гуров стоял, глядя в окно, Стас сидел, барабаня пальцами по столу. Майор, мгновение помедлив, как ему думалось, незаметно для других, уронил в стакан маленький белый шарик, который тут же растворился. Однако едва он поднял стакан, рука Стаса мгновенно перехватила его запястье.
– Минуточку... – Крячко осторожно высвободил стакан и отставил в сторону. – Травиться надумал? Зря. Мы такую вероятность предусматривали. Пиши, коль уж согласился. А этот стаканчик пойдет как дополнительная улика.
Проводив группу захвата с задержанными, опера отправились на околицу городка, где вскоре должно было появиться стадо под водитетельством пастуха Игоньки. Время уже приближалось к шести, и в километре от околицы на заброшенном поле, густо поросшем бурьяном, показалась живая, пестрая масса важно вышагивающих животных. Игонька шел, как и подобает пастуху, последним, время от времени щелкая кнутом. Увидев оперов, он остановился, а затем медленно попятился назад.
– Постойте, мы из милиции! – достав удостоверение, крикнул ему Гуров. – Мы хотим вас кое о чем расспросить.
Но разговора с Игонькой не получилось. На все вопросы пастух лишь как болванчик тряс головой и испуганно повторял одно и то же:
– Не знаю я... Ничего я не знаю! Ничего не видел, ничего не слышал, ничего не знаю...
Поняв, что от него ничего не добиться, опера отправились в гостиницу.
– Трус долбаный! – зло ворчал Стас, пиная ногой консервную банку. – Знать бы, что придется иметь дело с таким слизняком, лучше бы с ребятами уехали на «Соболе». Небось уже и билеты взяли бы на самолет. Но самое хреновое – с соседками сорвалось. Как же не вовремя за Лидой приехал ее благоверный! Кстати, Лев, а Таня-то, я заметил, на тебя произвела очень даже мощное впечатление. Выходит, не я один такой впечатлительный, признайся. Ведь так же?
– Ну, произвела... – Гуров пожал плечами. – Но дело-то ведь не в том, что я слаб. Все дело в том, что она сильна именно как очень привлекательная женщина. Ты думаешь, отчего на наших норовят жениться иностранцы? Ведь просто красивых женщин хватает и у них. Но в наших природа заложила лишнюю изюминку. А это важнее всего.
Тетя Валя вышла провожать оперов до самой калитки.
– Уезжаете... – уже в который раз со вздохом повторяла она. – Может, еще когда-нибудь сюда завернете хоть на денек? Вот, приехали вы, и в нашем болоте как будто ветерком свежим повеяло. Теперь хоть знать буду, что есть еще на свете правильные люди в начальстве. Приезжайте, а? Может, еще кого арестуете? У нас же этого жулья – хоть бульдозером выгребай! Считайте, что весь Демьяновск вас приглашает...
Глава 4
После той поездки в Демьяновск Гуров и Крячко около недели изучали официальные материалы по происшедшим пожарам, посвященные им журналистские расследования, просматривали видеоматериалы телекомпаний, делавших репортажи на эту тему. И если в среде массмедиа царила разноголосица, каждый отстаивал свою точку зрения, в официальных документах преобладало единодушие. Комиссии, расследовавшие причины возгораний, как правило, находили причины, так сказать, нейтрального свойства – искрение электропроводки, невыключенные утюги, электроплитки и кипятильники, курение в постели и тому подобное.
Ну а в СМИ версий было не счесть. И пишущие, и снимающие выдвигали самые разные варианты причин, начиная от мести ранее уволенных работников, до лучей лазеров, испускаемых летающими тарелками злобных гуманоидов, ненавидящих человечество. Попалось несколько публикаций, авторы которых считали пожары своего рода развлекухой неизвестных (скорее всего, состоятельных) отморозков. Эти материалы Гуров просматривал уже поздно вечером в своем обычном режиме скорочтения. Предположив, что здесь имеется рациональное зерно, он решил обсудить прочитанное с Петром и Стасом. Но под утро последовал спешный вызов в один из подмосковных районов, где в поселке Кукушкино произошел пожар в доме инвалидов. Собираясь в пожарном темпе (коль предстоял выезд на пожар, можно ли было собираться как-то иначе?), Лев механически куда-то сунул газеты, и в считаные минуты под натиском во всех смыслах горячей информации прочитанное вечером в его необъятной памяти тихо кануло на какие-то второстепенные задворки. Уже собираясь уходить, он взглянул на настенный отрывной календарь. Под набранным мелким шрифтом заголовком «Фазы луны» зловеще красовался ровный кружочек – полнолуние.
...Когда упылило на своих персоналках местное начальство и отбыл микроавтобус телевизионщиков, к Гурову и Крячко снова подошел майор Акимов. Выглядел он крайне усталым, будто только что разгрузил пяток вагонов на соседней товарной станции.
– Кинолог с собакой прибыл... – хрипловато сообщил он. – Сейчас начнет работать по следу.
Из остановившегося у пятиэтажки «уазика» с мигалками и милицейской раскраской вышел худощавый парень в сером камуфляже, который вывел на поводке поджарого пса темно-серой масти.
– Идемте посмотрим, куда он нас приведет. – Гуров посмотрел на часы. – Досадно, конечно, но этих ножеметателей уже давно и след простыл. Боюсь, он может оказаться «остывшим» и для этого песика.
– Это почему же? – Акимов недоверчиво покосился в его сторону.
– Слишком много следов. Тут же топтались и топчутся сотни человек. Как собаке выделить единственный, тот, что нужен? Ладно, будем оптимистами...
Но пес смог взять след и, свернув за угол пятиэтажки, повел людей через небольшую аллейку в сторону расположенного неподалеку блока гаражей. Миновав несколько лабиринтов в недрах гаражного массива, он вывел к бетонной площадке перед одним из них, на которой ярко высвечивались свежие пятна крови.
– Здесь вот они, эти паскуды, и ранили парня... – Акимов зло плюнул. – Пристрелить их мало!
Нырнув в боковой проход между гаражами (скорее всего, именно оттуда и был брошен нож), пес побежал дальше, направляясь к дыре в бетонном ограждении территории гаражей.
– Мне так думается, – размашисто шагая вслед за кинологом, заметил Гуров, – метнувший нож был левшой.
– И что же вам дает основания сделать такое предположение? – скептически хмыкнул Акимов.
– Преступник находился с левой стороны от вашего сотрудника относительно направления, по которому тот двигался. Нож был брошен внезапно, из-за угла. Если бы этот метатель кидал нож правой рукой, ему бы пришлось выйти из-за угла целиком, и он тут же мог оказаться на мушке. А вот бросок левой гарантировал и внезапность, и практически полную безопасность для нападающего.
– Нам это что-то может дать? – майор в своем скепсисе был просто великолепен.
– Пока нет, – лаконично ответил Гуров. – Но в перспективе – вполне.
Выйдя из гаражного массива на проходящую мимо грунтовую дорогу, пес недоуменно закрутился, разыскивая одному ему ведомый оттенок запаха, оставленный опасными беглецами. По этой дороге за последние полчаса прошло не менее пяти машин и множество людей, что ему очень мешало. С трудом вновь выйдя на след, пес свернул вправо и повел по задворкам двухэтажных домов старой постройки. Здесь он и впрямь шел по следу очень трудно. Время от времени останавливался и, поскуливая, начинал ходить кругами, разыскивая нестойкую, то и дело обрывающуюся ниточку запаха. Миновав мусорную свалку, он свернул к простирающейся метрах в ста лесополосе, за которой неумолчно шумело шоссе.
– Скорее всего, дальше этой дороги нам делать нечего, – вслед за майором, ударился в пессимизм и Станислав. – Уверен – отсюда они свалили на машине, спрятанной где-нибудь в кустах.
Читать бесплатно другие книги:
