Звезды героев Вольнов Сергей

Глава седьмая. Обходной манёвр

Красная равнина, беспощадно прожаренная светилом за долгий день, казалась бесконечной. Расстилалась она до самого горизонта, где перетекала в марево красной атмосферы. Лишь кое-где монотонность зыбкого полотна нарушали овраги и трещины. Там и сям из красной почвы торчали исполинские столбы бобового дерева, словно нацеленные в небо пушки. Любой отдельно взятый прехса выстреливал рой своих незрелых семян каждый раз, как его накрывала скупая тень облака, что случалось нечасто. Залпы эти сопровождались гулкими раскатами опустошавшихся бобовых стручков.

Бобы ядовито-зелёного цвета, как предначертала им здешняя природа, влетали в розовое тело облачного скопления, напитывались там драгоценной влаги, в считаные мгновения дозревали и меняли свой окрас на зрело-красный. При этом стремительном созревании, как побочный продукт разложения растительных ферментов, в них щедро выделялся фиерин. Именно он привлекал сюда толпы любителей «халявного» кайфа. Эти бродяги после того, как землю накрывал град семян, готовых к прорастанию, тут же кидались выковыривать их из твёрдой иссушенной почвы, в которую бобы внедрялись благодаря высокой кинетической энергии, приобретённой в результате свободного падения с огромной высоты.

Подымая за собой шлейфы пыли, издавая пронзительные звуки, по равнине бежали две верховые ящерицы с всадниками в наспинных кожаных сёдлах. Немного впереди, крепко сжимая вожжевые отростки гребня своего скакуна, нёсся пожилой мужчина. Следом за ним параллельным курсом, отставая всего на полкорпуса, чтобы не глотать пыль, поднятую лапами, на таком же ящере передвигалась спутница, девочка лет четырнадцати. Красная пыль забилась в волокна ткани их комбезов, а капюшоны и маски-платки покрыла толстым слоем, отчего казалось, что путники являются ожившими, движущимися участками этой бескрайней равнины.

– Деда-а, у меня слабый сигнал к востоку от нас! – стараясь перекричать клокотание загнанных ящеров, сообщила своему ведущему девочка и указала рукой направление.

– Да, теперь вижу! Судя по маркеру, это маяк межпланетного транспорта, совершившего посадку. Думаю, скоро прибудем на место. Только смотри мне там, без самодеятельности на этот раз. От номеров, подобных тому, что ты в салуне выдала, мои седые волосы скоро начнут выпадать! – Старший из всадников тоже старался перекричать клёкот ящеров. – Космодром свободная зона, там нас не повяжут за шестерное убийство, это плюс! Однако любому из дружков убиенных никто не запретит пристрелить нас без суда и следствия. Минусы свободной территории также очевидны!

– Можно подумать, для нас во Вселенной найдётся хотя бы одно местечко, где при нашем появлении совсем никто не подумает о расправе, в очередной раз перепутав наши персоны с ненавистными лично ему, по какой-либо причине… Оч-чень я сомневаюсь, дедушка, что в Устюках имеют прямое радиосообщение с площадкой базирования ракетных планетарников! Я читала об особенностях здешней бобовой атмосферы, очень сильные помехи вносит стручковая пальба. А телеграфных столбов, как видишь, не наблюдается. – Юная всадница потянула вожжи, отклоняя ящера от прежнего курса, в сторону засечённого сигнала, и продолжила, максимально возможно повернув голову назад, к своему собеседнику: – Это главный, большой плюс, на космодроме ещё ничегошеньки не знают о перестрелке. Осталось нам успеть до того, как туда прискачет из Устюков пузатый комиссар собственной персоной с компанией своих подручных!

– Куда мы денемся, успеем, – проворчал себе под нос старший, с некоторым запозданием скорректировав направление бега своего ящера, и пришпорил ездовую зверюгу. В результате поворотного манёвра уже девочка стала лидером, и ему не хотелось глотать пыль из-под лап её скакуна.

Вечерело, край светила почти коснулся горизонта. Двое беглецов некоторое время продолжали скакать в полном молчании, но спустя полчаса старик его нарушил.

– Лана, я вот что подумал… – неуверенно начал мужчина и замолчал, собираясь с мыслями. Неизвестно, расслышала ли девочка его слова сквозь шум, поднимаемый ящерами.

Она услышала.

– Да, дедуль?! – Младшая из двоих повернула голову к спутнику и приблизила свою ящерицу ровно настолько, чтобы та не смогла запутаться мельтешащими когтистыми лапами в лапах ящера дедушки.

– Думаю, ты права! – Низ лица мужчины скрывал платок, но судя по выражению глаз, что виднелись сквозь круглые овальные стёклышки его дорожных очков, можно было понять, что он очень сильно озадачен какой-то сверхсложной проблемой.

– Что ты имеешь в виду? – Младшая прищурилась в точности как её дед. Сосредоточенный взгляд девочки свидетельствовал, что она готова во всеоружии воспринимать любую, даже самую неожиданную информацию.

– Я решил, что мы всё-таки должны рискнуть. – Сообщив это, мужчина опять замолчал, вытянул паузу под стать великому театральному актёру, окончательно сформулировал мысленно для себя и продолжил вслух: – Попытаемся прорваться. Когда будем в точке, из которой можно смыться в нескольких направлениях на выбор… ну, ты понимаешь, о чём я… тебе наконец выпадет шанс использовать истинные способности для определения верного курса. Я помогу, конечно, поддержу и стабилизирую, если понадобится.

– Но тогда меня засекут! – вскрикнула девочка. – Уловят не отзвук, не эхо, не тень, мелькнувшую на грани восприятия рядом с тобой, а новую цель в полный рост!.. И примутся за нас всерьёз, по-взрослому, уже не будут загонять и пинать с помощью случайных встречных и всяческих локальных катаклизмов…

– Ты это мне будешь говорить?!! Задача в том, чтобы вовремя смыться, ещё до того, как точку накроет цунами ответной реакции. Главное, что мы наконец-то совершим марш-бросок в нужном направлении, а не куда придётся, в порядке отступления с поля боя! – закончил старший озвучивать свою мысль. Утвердительно кивнул и добавил: – Ты уже достаточно выросла, чтобы я в этом не сомнева…

– Дед, и что же тебя вынудило отменить приказ быть… э-э-э… обычной девочкой?!

– Хм, это ты-то обычная?! Даже не используя истинную силу, ты дашь стоочковую фору не только любой ровеснице, но и…

– Не пой дифирамбы моей уникальности, я уже прекрасно знаю себе цену! Лет пять как…

– Это да-а!.. Повзрослела ты рано, мягко выражаясь!

– К счастью, это так!

– И опять ты права, на удивление. Сегодня определённо твой день! Отвечаю на вопрос о причинах. Последней каплей, переполнившей флягу, была эта перестрелка в салуне. Точней, её непосредственный участник. Хозяин салуна – бывший контрабандист, лет восемь назад наши с ним дорожки пересекались, и я его сделал чуток беднее. Ты не можешь помнить, тогда я ещё хулиганил в одиночку и старался дела проворачивать быстро, вернуться поскорей. Тебя вынужден был оставлять в номерах мотелей или на платных игровых площадках. Я добывал какие-то средства для пропитания и на билеты, но главное, искал информацию, которая могла хотя бы намекнуть, в каком направлении делать следующий шаг. В тот раз я использовал этого живчика. Так вот, что он здесь делает? Не находишь ли ты совпадение… не совсем случайным?! – Глаза деда испытующе смотрели на внучку сквозь окуляры очков.

– Восемь лет наза-ад!.. – Девочка резко осадила своего ящера, едва не кувыркнувшись через его головной гребень. Скакун стал как вкопанный и протяжно заквакал, выражая радость по поводу внезапной передышки. – Ты хочешь сказать, что впервые с тех пор тебя не просто с кем-то перепутали, как обычно, восприняв тебя кем-нибудь другим?

Пожилой мужчина по инерции проскакал дальше, но тоже осадил рептилию и вернулся к спутнице.

– Привал в самый раз. Наши чешуйчатые лошадки сдохнут раньше, чем мы достигнем цели, – прокомментировал он после того, как его скакун, также издав квакающую руладу, успокоенно замолк.

Старший спрыгнул с седла, снял бурдюк с водой и поднёс его шлангообразный отросток к чешуйчатой морде ящерицы. Та сразу же в него вцепилась и принялась жадно глотать воду, которую выдавливал из этой ёмкости её хозяин. Девочка последовала примеру старшего и проделала всё это в полной тишине с не по-детски суровым лицом, погружённая в свои мысли. Видимо, потрясение, вызванное осознанием некоего факта, было слишком велико даже для её закалённой нервной системы.

Когда удовлетворённые рептилии завалились на пузо, отдыхая после трудов тяжких, их всадники присели на корточки друг против друга, и старший устало произнёс:

– Да. Я наконец-то встретился со своим собственным, нажитым по ходу врагом. В этот раз те, кто исполнил роли нападающих, не были марионетками, невольно вовлечёнными в охоту на меня.

– Но как же так, дед?! Мы же всегда шли из осевого мира в осевой. Только иногда, по мере надобности, сбегали в тупиковые ветки. Но ведь потом же проскакивали обратно. Всегда, насколько я помню. Или я… чего-то не знаю?

– Что я могу тебе на это сказать, Лана… – ответил старший. Его глаза, на время лишённые очков, печально смотрели на внучку. – Это мироздание, его планировку нам постигать и постигать. Если выдастся такая возможность. Я как-то уже говорил и сейчас повторю: вполне допускаю вероятность, что нас вообще никто и ничто не преследует. Нам просто фантастически, фатально не везёт.

– Получается, что мы шли, шли по кругу и сейчас вернулись? – озвучила младшая удручающий вывод. – Всё зря?

– Ну, почему же зря? Факт, не нашли мы то, что искали, иначе не сидели бы здесь сейчас, а… Но, во-первых, отрицательный результат – тоже результат. Да я как-то и не рассчитывал, что будет легко и просто… А во-вторых, понимаешь, Светланка, я выбрал эту стратегию бега по единственной осевой сквозь миры, когда ты была ещё маленькая, по одной лишь причине.

– Чтобы не вступить в одно и то же гуано повторно. – Младшая опустила взгляд, мгновенно ставший злющим-презлющим. В её мозаике ответов на важные вопросы стало меньше на парочку незаполненных гнёздышек. Но радости это ей не принесло, ни капельки.

– Точно так! Были б мы были простыми, не… э-э-э… не мечеными обитателями этой Вселенной, могли бы осесть на некоторое время, заработать побольше законным способом и отправиться дальше на поиски. А так, в режиме перманентного бегства, велик ли выбор других способов? Особенно когда ты была ещё совсем крохой, и мало того что не помогала мне ещё, но и постоянно требовалось решать проблему, где и как тебя оставить, чтобы вернуться и обнаружить в той же точке. Мне тогда пришлось немало… м-м-м… покуролесить. Для межзвёздных бродяг законных способов добыть информацию, изыскать средства и найти возможности продолжить путь почти не существует… Можешь себе представить, сколько доброжелателей в кавычках останется позади при таком образе существования. Но я добился своей цели. Получил отсрочку, ты уже далеко не кроха и всё ещё жива. Считай, что это были квалификационные забеги перед тем, как начнётся взрослый марафон по пересечённой местности.

– Точно сказал. Уж кому-кому, а мне грех жаловаться на отсутствие практики бега по пересечённой местности… – Девочка зачем-то быстро глянула в маленькое круглое зеркальце, возникшее в её ладошке словно из ниоткуда, показала сама себе кончик язычка и спросила у отражения: – Ну что, красна девица, молодая да ранняя, довольна собой? Прими поздравления с досрочным получением аттестата зрелости.

– Красна, верно подмечено, – улыбнулся мужчина, бросив быстрый взгляд на окрестности, безнадёжно красные. – Во-от, теперь мы наверняка знаем, что существуют, как бы это сказать… осевые петли. – Старший перевёл взгляд на отдыхающих рептилий, оценивая, готовы ли те продолжить движение вперёд. – То, что реально можно перепрыгнуть из одной ячейки в другую, не пересекающуюся с ней, это для нас давно не новость, а вот сам факт существования подобной петли наводит на мысль, что… можно допустить реальность некоего… скажем так, узла петель.

– Вселенский перекрёсток? – И девочка искривила губы в улыбке, но саркастической.

– Не напоминай мне о том помрачении рассудка, жестокая! Я-то уже разобрался, что ушлые гуриндо используют особенности экосистемы своего мира, чтобы заманивать легковерных соискателей лучшей судьбы. На самом деле они наверняка каким-то образом аннексировали все инопланетные корабли, которые пытались просочиться сквозь их непроглядные облака. А возвращенцев, промыв им мозги, изредка отпускают обратно. Для поддержания прибыльного мифа, что Перекрёсток якобы реально способен открыть внепространственный проход в любую точку… э-э… в любой пиксель картины бытия, которую мы зовём Универсумом. В подобный узел, если он существует, просто так, за здорово живёшь, туристам не попасть, точно так. Слишком важный уголок в планировке мироздания.

– Да, у любой петли есть свой узел, смыкающий концы, и в нашем случае, я уверена, мы вернулись на исходные вовсе не случайно и не просто так. Думаю, такое искривление осей действительно вызвано какими-то неимоверно могучими силами и… значит, мы не просто фантастически невезучие дед и внучка с прогрессирующей манией преследования. Нам реально есть от чего убегать. Этим и заняты мы… гм, сколько я себя помню. Значит, он не одну петлю сети стягивает, а сразу все, этот твой супер-пупер-узел… А давай-ка назовём его полем вечного мира, а? По аналогии… с противоположным полюсом состояния, который порождает явление, благодаря которому мы здесь оказались. Ну, ты понял, о чём я, не надо напоминать, что искали герои заглавной сказки моего детства и отрочества. Знаешь, я почему-то испытываю стойкую уверенность, что в этой… э-э-э… точке обмена сетевым трафиком любые брожения, шатания, возмущения и потрясения категорически противопоказаны. Чтобы не рассыпалась вся сеть, которая держится на…

– А вот на этом мы пока что с тобой… ха, закруглимся. Всё-таки каким он может быть символичным, язык наших предков, из-за чьих ошибок мы… здесь и оказались. Нам пора. Если это поле существует, то нам – именно туда. Ради этого любой риск становится оправданным. И я испытываю стойкую уверенность, что мы… или хотя бы ты обязательно найдёшь его.

– И это, можно сказать, в-третьих. Я помню, в сказках непременно разбивается на три пункта, а героев ждут три дороги. – Девочка не улыбалась. Она уже стояла возле своего ящера и тянула его за упряжь, подымая на чешуйчатые лапы для продолжения пути. – Только знай, если ещё раз намекнёшь, что не вечен, я для тебя выстрою многоэтажную конструкцию из некоторых лексических единиц великого и могучего языка предков. Взрослая уже, сам сказал, мне теперь можно.

Когда местное светило скрылось за горизонтом, на равнину опустилась долгожданная относительная прохлада ночи. Две луны этого мира, как пара огромных ночников, осветили всё вокруг, изменив красные дневные оттенки на ночные – бледно-голубые. Всадники, неустанно скачущие сквозь ночь, не разбивали лагерь и не останавливались на ночлег. Они стремились всё дальше, вперёд, туда, где в районе космодрома уже можно было невооружённым глазом различить огни космических кораблей. Один из них как раз заходил на посадку, а другой взлетал. На следующем, который взлетит, можно добраться к соседней планете. Той, что входила в совершенно другую ячейку из восьми миров. Добираться к ней обычным путём, по сети проходов из осевого мира в осевой мир, пришлось бы с дюжиной «пересадок». Информацию удалось добыть в осевом мире ЭТОЙ соты, из которого двое разновозрастных путников и попали в бобово-красные Устюки.

Помимо доставшихся от природы мгновенных переходов из мира в мир, на доступном человеческому разуму уровне бытия прихотливо разбивающих все планеты на ячейки, объединённые во вселенскую сеть, живые разумные использовали и собственные наработки. Да, от мгновенности перемещения они были ужасно далеки, и пользование ими обычно сопровождалось многими проблемами, а зачастую было просто реальной угрозой для жизни. Зато появлялась возможность прокладывать рейсы из мира в мир по собственному усмотрению, не всегда сверяясь с «утверждённым расписанием», навязанным звёздами. Да, это было связано с огромными энергетическими затратами и прочими тяжёлыми проблемами. Однако умные люди то в одном, то в другом мире рано или поздно осознавали, что надо освобождаться. Что необходимо учиться не привязывать свои судьбы к природной транспортной сети. Что жизненно необходимо искать альтернативные способы передвижения…

Спину искололи их взгляды, воздух пропитан испугом, он был здесь и до нас, но после нашего появления нарастает с каждой минутой.

Звенящая тишина.

Попрятались, затаились. Могут резко наброситься из-за любого угла. Твари. Мы видели парочку вдалеке. Твари, иначе не скажешь.

Максимально активизирую периферийное зрение. Тич рядом. До чего же она всё-таки хрупкая, даже по сравнению с худощавой комплекцией своего сопланетника Тегра. Как уберечь такую?!

Мы – вторженцы, чужаки, нарушившие привычный уклад местных обитателей, нам нужно дать отпор, выдавить, словно болезненную занозу. Жду. Пора бы кому-то объявиться.

Убогое до жути место. Что здесь было раньше? Город? Кто в нём жил и куда все подевались? Без надлежащего ухода и присмотра здания осыпались. Ещё интересно, почему здесь намного теплее, чем в поле? Резкий, неестественный перепад температур.

Мохнатое тело выныривает из бетонного рукава и суетливо скрывается в косых перегородках. Неотступно провожаю его стволом, стрелять не буду. Алекс недоволен.

– Ты его сейчас пожалел, а за поворотом он на нас двухтонную плиту сбросит и будет ржать над получившимися блинчиками!

Пожалел? Я задаю себе этот вопрос: пожалел? Вряд ли. Не вижу смысла стрелять без явной необходимости. Да и патроны не казённые. Когда удастся пополнить боезапас, знают разве что наши боги войны, если они за нами следят и здесь. Что вовсе не является шуткой, если вспомнить, сколько лет за нами издалека неотступно присматривала эта девушка, обладающая невероятной силой, скрытой внутри хрупкого тельца. Мы и сами не слабаки, но она… Да, она такая одна. Мне другой в любом случае и даром не надо.

Полное отсутствие дороги. Разломы, насыпи, ухабы. Передвигаемся как в мелкогорье. Растительность отсутствует, просто нет её здесь, и всё тут. Алекс замыкает, тактически надёжный тыл, можно не оборачиваться. Основное внимание на передний край… и на локосианку.

Мой обострённый опасностью слух улавливает шёпот, сопение. Кожей ощущаю ненависть и страх тварей. Столкновение неизбежно, понятно.

Бдительность, собранность, готовность.

А вот и «хозяева горы», давно пора. Что ж вы так далеко сгруппировались? Ближе, ближе подходите. Правильно, к чему тянуть, давайте сразу решим, у кого сильнее дух.

Невооружённым глазом отлично видно, что эти человекообразные в конечностях сжимают не энерганы, не пулевые автоматы даже, а дубины различных «модификаций». Все наши соглашаются с моим категоричным предложением, мотивированным необходимостью экономить немногочисленные заряды. Таким образом, мы пойдём врукопашную.

Тегр извлекает из сапога личный боевой нож, ни у кого, кроме локосианина, холодного оружия не осталось. В конце концов, если схватка не в нашу пользу сложится, кто мешает применить имеющиеся «стволы»? Зря, что ли, наши предки в сплошной череде войн эволюционировали и совершенствовали технику вооружений… Ну и довоевались в итоге, не то слово. До самого до конца. Не факт, что победного.

Напрасно переживал, не стоило входить в изменённое состояние воина. Противник, превосходя нас количественно в несколько раз, оказался никудышным. Бездумная ярость слабых разумом животных.

Главное, Тич позади, в тылу, надёжно опекаемая Тегром, вооружённым настоящим клинком. Мы четверо непробиваемой дугой встречаем нападающих. Первая волна – ещё куда ни шло. Хаотичная масса, бессистемная атака, жутковатая внешность полуживотных-полулюдей… Это несколько сбивает с толку, лучше б они просто зверями были. Алекс в своём стиле. Оттянул на себя основную массу и ломает их одного за другим, методично и беспощадно. Мы довольствуемся остатками. Дерутся они, конечно, как школьники. Палки держат слабо, поставленного удара нет, полное отсутствие техники. В отчаянии начинают кусаться, царапаться, неуклюже, неумело пытаются бороться. Жалко их, всех придётся вырубить, у них мозгов не хватит сдаться на милость победителей. Алекс, не страдая гуманизмом, ломает хребты, оставляет после себя на камнях бездыханные мохнатые кучи. Бессмысленная бойня, будь она неладна, зачем они ввязались в неё?! Как для людей, у них почти не работает соображалка, а для зверей – недостаточно развит инстинкт самосохранения.

Лезвие Тегрова ножа остаётся сухим. Тич выдаёт несколько слов о том, что убивать было не обязательно, Алекс только фыркает. Непрошибаемый.

Его учитель позвал нас, он изучил кожные покровы ещё живого противника. Под коричневой шерстью проглядывается татуировка. Неизвестный мне знак, несколько сплетённых лучами звёзд, и слова под ним, начертанные незнакомыми литерами неведомого языка. Вполне вероятно, что некий сумасшедший профессор вывел новый вид обезьян и затаврил всех… А я, оказывается, не люблю генетику! Недаром в моей родной стране эта наука какое-то время была под запретом.

– Сдаётся, уловил я, – вмешивается мой наставник. – Сей символ напоминает ячейку миров. Вы, земляне, до скончания времени окаянного в дальний космос выйти не поспели, а вы, локосиане, ужо позабыли, как устроено мироздание… У нас же одно из крыльев летучей пехоты схожий знак носило. И девиз, под звёздами начертанный, гласил «Токмо Победа!». Я знался с воями теми. Не последние в рати Союза Восславянского.

Мы осматриваем почти все тела и обнаруживаем на каждом детали, свидетельствующие, что некогда эти особи были людьми. Что случилось с ними и не ждёт ли подобная участь нас? Этот вопрос не может не мучить.

Продолжаем слоняться по развалинам города. Тич упорно твердит, что следующая «подозреваемая» точка здесь.

В нас швыряют с безопасного расстояния всякими нечистотами, кривляются с верхних этажей развалин, корчат рожи, издают противные крики. Тва… нет, мне уже не хочется их называть тварями. Несчастные. Я бы лучше погиб в бою, чем влачить существование вот так, бывшим человеком, потерявшим память.

«…К стене периметра, с высоко, демонстративно поднятыми руками, приблизился один боец. Молодой землянин Лёша. Остальные члены отряда, в ожидании реакции аборигенов, прятались в укрытии. Воин окликнул стражей и попытался завести разговор, но ответом ему был выстрел из настенной баллисты. Благо реакция его никогда не подводила, он мигом скользнул в сторону, а холмик запрессованного мусора, на верхушке которого Лёша только что стоял, пронзил гарпун, ржавая труба с зазубренным наконечником. Стражи периметра зарычали и принялись суетиться, загромыхало железо под ногами великанов. В Лёшу полетели ещё два гарпуна, а следом за ними аборигены метнули в него несколько трезубцев, железяки поменьше. Ловко увернувшись и от них, молодой воин вырвал ближайшие… э-э… вилы, торчащие из мусорогрунта, выпрямился и принял красноречивую, вызывающую боевую стойку.

Большие парни радостно загалдели на местном наречии, предвкушая развлечение, и затрясли оружием. Оно, кстати, действительно оказалось чем-то вроде огромных алебард. Пятеро из них, спрыгнув с гребня многометровой стены вниз, подняли ударами ног тучи пепла и под одобрительные завывания соплеменников окружили молодого воина. Ростом противники оказались чуть ли не вдвое выше, но Лёшу это не испугало, само собой.

Наш молодой прыгал, кувыркался, уворачиваясь от рассекающих воздух лезвий, и беспощадно бил в ответ, поражая гигантов своими вилами. Полуметровые острые зубья находили слабые места в доспехах, вонзались в широкие щели на стыках асимметричных пластин, с хрустом погружаясь в тела нападавших. Но аборигенам эти колющие удары, похоже, казались не более опасными, чем дружеские тумаки. Боли они явно не чувствовали, и хотя истекали чёрной кровью, но атаковали ещё яростнее.

После каждого успешно проведённого Лёшей удара неуклюжие великаны всё больше впадали в состояние, похожее на безумие берсерка. Удары молодого воина лишь добавляли им яростного рвения. Действуя в одиночку, было неразумно использовать стандартную тактику поединка, парировать удары, отвечать на них, наносить ранения, ослабляя врагов. Этих здоровяков нужно было просто убивать, быстро и расчётливо, поражая жизненно важные центры.

Землянин это понял. После очередного уворота он высоко подпрыгнул, целясь своим трёхзубым копьём в решётчатое забрало одного из нападавших. Раздался характерный металлический скрежет, от которого невольно свело скулы всем, кто слышал. Арматура зубьев вклинилась в решётку шлема, а сам шлем пробила насквозь.

Поражённый ударом в голову абориген выпустил из ручищ свою алебарду, схватился за древко трезубца, намертво заклинившегося в его шлеме, и замер. Остальные нападавшие тоже остановились как по команде. Сильно удивились, что тяжёлая туша их товарища плюхнулась на землю и несколько раз конвульсивно дёрнулась. Видимо, впервые за длительный срок они наблюдали гибель своего соплеменника.

С оглушающим грохотом распахнулись ворота крепости, в открывшийся проём высыпались ещё десятка три верзил с разномастным оружием ближнего боя. Ни арбалетов, ни луков, ни тем более огнестрельного или энергетического оружия у них не наблюдалось. Лёша выхватил из кобуры свой плазменник, не отобранный у него волею Тич в момент переброски в иную соту, и опрометью помчался к воротам. Оставшиеся в живых четверо великанов опомнились и бросились его догонять, но каждый из них успел сделать лишь по паре-тройке прыжков, прежде чем замертво рухнуть с простреленной головой. Их настигли выстрелы со спины. Прочие бойцы нашего отряда присоединились к молодому землянину и вступили в битву.

Целая команда, что возникла неожиданно, словно из ниоткуда, и вмиг расправилась с четырьмя стражами, здорово озадачила выскочивших из крепости обитателей. Лёша же, воспользовавшись их замешательством, проскользнул, в буквальном смысле, между ног одного из великанов. Очутившись внутри периметра, землянин уже взбирался по лестнице, ведущей на гребень кольцевой стены.

Защитникам крепости недолго пришлось торчать, не сходя с места, выбирая, что же делать, догонять одного маленького шустрого человечка или нападать на целую группу. Основные силы нашего отряда, с Алексом в авангарде, издавая яростные боевые кличи, ринулись в атаку. Местные вояки приняли вызов и тоже бросились навстречу им, размахивая своими огромными орудиями смерти. Закипело яростное сражение.

Тич пряталась в отдалении, под защитой Тегра. Локосианин, экономя немногочисленные боеприпасы, оставшиеся в его распоряжении после переброски, одиночными отстреливал тех великанов, которые приближались к девушке на опасное расстояние и могли непосредственно угрожать её жизни. Его меткие выстрелы также высадили мозги паре громил из тех, что непосредственно рубились с Алексом, Ильмом и Сидоркиным. Троим нашим в эти минуты приходилось несладко. Скудный боезапас иссяк, а на земле трупами валялись ещё далеко не все великаны… Алекс и старшие воины увязли в суровой рукопашной.

А тем временем с гребня стены, издавая отчаянные гортанные вопли, срывались вниз трёхметровые стражи. Это сражался Лёша. Тела упавших нанизывались на шесты с головами, что торчали из мусора у подножия стены. Хотя это и не убивало великанов, однако, пока они неуклюже корчились на кольях, пытаясь стащить с них себя, в бою участвовать не могли… точно так, при всём желании не смогли бы. В упор расстреляв оставшихся на стене стражей из ручного плазменника, Лёша встал к баллисте и редкими, но точными выстрелами начал приколачивать к мусорной почве аборигенов, сражавшихся внизу. Позже он признался, что сам удивился неожиданной меткости. Хотя с подобным оружием ему раньше и доводилось иметь дело, однако системы катапультного типа обычно не являли чудес прицельной стрельбы. Ильм тогда ещё улыбнулся загадочно и высказался в том смысле, что духи войны явно с самого начала похода благоволят к маленькому, но удаленькому отряду…

Пробитые насквозь ржавыми трубами исполинских гарпунов обездвиженные гиганты хрипели и харкали кровью, но всё ещё отчаянно пытались дотянуться до врагов когтистыми ручищами. Никто из аборигенов даже не думал сдаваться, все сражались до смерти. И все они её объятий не избежали.

Ильм и Виталий бились в спарке, используя трофейное оружие гигантов. Старики наши, слаженно орудуя алебардой и огромным подобием меча, старались повреждать или начисто отрубать аборигенам ноги или руки, тем самым либо обездвиживая их, либо лишая возможности яростно размахивать… э-э… мегатесаками. Алекс же, как самый быстрый и проворный из троих, окончательно добивал ослабленных и обездвиженных врагов, банально отрезая им головы своим длинным боевым ножом.

Когда под безжалостными ударами свалился последний из выскочивших наружу гигантов, сражение переместилось внутрь крепости. Вчетвером наши воины быстро зачистили территорию сразу за воротами и уже ворвались в шлюзовой ангар, который функционировал на удивление исправно. Оказавшись внутри комплекса, отрядники наконец встретили аборигенов без доспехов, в повседневной одежде, а точнее, без неё, и разглядели их… м-м… во всей красотище. Человекообразные, клыкастые и когтистые твари, зеленоватую кожу покрывали многочисленные уродливые шрамы, да и токсичные отходы оставили на местных обитателях свои неизгладимые следы. Тела гигантов обросли собственной густой и длинной шерстью, которую наши поначалу принимали за одежды, сшитые из шкур животных. Какие-нибудь половые различия не просматривались, как и не наблюдалось особой разницы в поведении существ. Все они как один яростно атаковали чужаков. Но особи меньшего размера, ростом примерно как люди, среди них имелись. Этих можно было условно называть детьми, хотя детишки тоже все без исключения вели себя точно так же агрессивно, как и взрослые.

Стремительно перемещаясь по обширным и просторным, но заваленным всяческим мусором коридорам и залам станции, наши бойцы доводили начатое до логического финала. В данном случае – до полного истребления враждебного племени. Дипломатию разводить с зеленокожими тварями не получилось бы, в этом почти сразу пришлось убедиться. Двигаясь дальше, вынужденные продолжать этот безжалостный кровавый рейд, наши достигли помещений, напоминающих разделочные цеха скотобоен… Только здесь, подвешенные за ноги и рёбра на ржавых крюках, рядами висели разделанные человеческие тела. Обычных людей, таких же, как и сами отрядники… И хотя эта картина ужасала, но всё же вселяла надежду. Значит, на этой планете можно встретить не только позеленевших монстров-переростков. К тому же, истребив людоедов-мутантов, заработаешь репутацию избавителей, так сказать, национальных героев… Ну или просто заключишь со здешними человеками дружеский союз, заручишься поддержкой. Надо же было как-то определяться в этом омерзительном мусорном мире, раз уж занесло сюда…

Схватка шла на убыль, всё меньше и меньше выскакивало навстречу нашим воинам человекоподобных монстров, обезображенных губительным воздействием токсичных, радиоактивных и ещё невесть каких отходов. Все коридоры и комнаты вокруг центрального купола были зачищены, и бойцы уже изучали покрытую слоем окислов схему помещений станции, обнаруженную на стене одного из шлюзов. Судя по этой схеме, большая часть технических уровней, складов и сам реактор станции находились в подземном комплексе. С нижними уровнями поверхность связывал единственный тоннель, и вход в него располагался в центральном куполе. Дальнейший путь нашего отряда вёл именно туда.

Все шлюзовые створки были закрыты. Большая их часть обесточилась, и стальные переборки наглухо отрезали центральный купол от периферии. И всё же наши бойцы отыскали один шлюз, индикаторы которого тускло, но всё ещё светились. Очень слабо помигивал красный датчик, судя по всему, предупреждающий о том, что нарушена герметичность помещения, расположенного за ним. Ильм, тот ещё специалист по взлому всевозможных электронных и механических замков, не мешкая открутил щит панели управления и принялся копаться в электронных кишках устройства. Спустя несколько минут со страшным скрежетом створки шлюза наконец-то разошлись в стороны, и отряд, уже в полном составе, проник в центральный купол, где их поджидал большой сюрприз… Большущий, если не сказать огромный, причём в буквальном смысле этого слова.

Арка купола была частично разрушена, и ветер сюда нанёс всевозможных нечистот. Под аркой некогда размещался ухоженный парк-сад, но, будучи заброшенным и подвергаясь действию различных агрессивных веществ, он превратился в хаотичное переплетение стволов и листьев растений-мутантов, дополненных вездесущим мусором. И над всем этим уродским садом возвышался холм, усеянный осколками костей. Что-то наподобие варварского трона увенчивало его вершину. На этом сооружении и восседало огромное чудовище. В тот самый момент своими кривыми жёлтыми клыками оно смачно грызло… э-э-э… тушку человека. Над деревьями раздавался отчётливый хруст дробящихся костей. С виду этот обжора был таким же, как и другие мутанты, но раза в два выше и шире своих соплеменников и раз в двадцать страшнее. Шлем гада оставлял открытыми лишь его челюсти. Остальные части головы и шеи были скрыты под толстыми стальными пластинами, усыпанными острыми шипами, рогами, крюками и всевозможными висюльками. Так же, впрочем, выглядели и все остальные элементы брони мутанта, в которую было буквально… э-э… вковано его тело.

Монстр углядел ворвавшихся под купол пришельцев, вскочил с трона и отбросил недоеденные человеческие остатки. Вскинул над головой штуковину, похожую на огромный карданный вал, обмотанный чем-то клочковатым и ощетинившийся многочисленными шипами. Вой, который громила издал, был протяжным и низким, от него задрожали все стены, переборки и разрушенные перекрытия купола. Эта психологическая атака подействовала на всех членов отряда, кроме Алекса. Полукровка улыбнулся этак кривенько, иронично хохотнул, бросил в ответ что-то наподобие: «Рейд-босс, блин, я танкую!», и атаковал великана. Этот опрометчивый поступок едва не стоил ему жизни, но духи войны были действительно благосклонны к избранному, и Алекс всё-таки успел уклониться… Характерный свист обмоток электромагнитного ускорителя раздался, когда наш принц уже преодолел половину расстояния до мутанта. Ряд стволов мутировавших растений, от трона до толстой стены купола, разлетелся в щепки. В точности вдоль оси полёта металлической болванки, которая с бешеной скоростью выметнулась из раструба оружия этого монстра… Лана, ты уже поняла, что штуковина в лапах зелёного гиганта была не каким-нибудь магическим жезлом власти, а самым что ни на есть электромагнитным ускорителем? Неслабый, надо отметить, агрегат, примерно такие монтируются на лапы полевых терраформеров и скальных везделазов. С их помощью в твёрдые скальные породы вбивают толстенные шлямбурные крюки, которым предстоит выдерживать многотонный вес этих машин. Если помнишь, где-то с год тому назад мы пересаживались на орбитальной платформе Целина восемьсот девяносто один, так вот, там в грузовом ангаре стояли подобные машины, их трудно было не приметить…»

«Помню, помню, не отступай от темы! Жду не дождусь…»

«Вижу! Не перебиваешь даже… Короче говоря, внучка, ты-то способна представить, какой же кинетической энергией должен обладать выпущенный из ускорителя высокоуглеродистый крюк диаметром сечения около пяти сантиметров и длиной чуть меньше метра, чтобы погрузиться в скалу по самую тормозную шляпку с карабином… Так вот, от этого страшного оружия, которое монстр сжимал в лапах, не спасла бы ни одна преграда, за которую можно было бы спрятаться в центральном куполе.

Локосианин Тегр вновь оказался на высоте, он мгновенно отреагировал на ситуацию. Бросил своё оружие с последним, не до конца опустошённым магазином ближайшему бойцу отряда, а именно восславянину, рывком вскинул на плечо драгоценную подопечную свою, Тич, и скрылся за створками шлюза. Это было самое полезное и правильное, что он мог в критический момент сделать. Задача перед ним стояла по-прежнему сложнейшая, но – основная. Во что бы то ни стало сохранить жизнь проводницы, ведь только она могла довести отряд к точке финальной схватки, да и в грядущем последнем сражении проигранной войны… э-э… сражении, которое они намеревались выиграть, в отличие от всей войны, Тич могла оказаться далеко не лишней, с её-то способностями. Догадывался ли верный телохранитель, что его поджидало до и после решающей битвы с Черными Звёздами… Предвидел ли нечто подобное? Эх, если бы он сумел тогда хоть одним глазком заглянуть в будущее…»

«Ничего себе! Вот это раззадорило тебя, деда, аж сам с собой разговариваешь. Давай пока обойдёмся без лирических отступлений…»

«Ох, прости, Ланочка, и правда, что это на меня накатило… Слушай дальше. По силе зелёный супермонстр многократно превосходил всех наших воинов вместе взятых, а потому сразить гада требовалось хитростью и тактикой. Благо, что ускоритель в руках чудовища, имея огромнейшую мощность, обладал низкой скорострельностью. Прислушиваясь к нарастающей тональности свиста, можно было предугадать, когда именно оружие зарядится и произведёт следующий выстрел. А происходило это один раз в сорок секунд, и наши использовали эти секунды, чтобы нащупать слабое место в броне чудовища.

Алекс атаковал первым, тем самым он привлёк основное внимание. Направил и привязал к себе ярость мутанта, что позволило остальным бойцам отряда занять тактические позиции вокруг монстра, окружить врага. Ильм из энергана Тегра пытался попасть в небольшую прореху, что имелась в доспехах гиганта, где-то в районе его шеи. Но увы, или монстр оказался слишком подвижным, или лучевик с кривым стволом попался, или что-то ещё, однако старый воин раз за разом промахивался. Единственное, чего восславянин достигал своими выстрелами, так это то, что мутант временно переключался на него, оставляя без внимания других воинов. И тогда уже в Ильма, раз в сорок секунд, выпуливались смертоносные железяки. В промежутках между выстрелами чудовище хватало у себя из-под ног большие обломки конструкций купола и метало их в старого воина. На счастье Ильма, эти глыбы увязали в сетях лиан и переплетениях древесных стволов, изменяя траекторию своего полёта, и не поражали восславянина…

Остальные бойцы, располагавшие только холодным оружием аборигенов, выжидали удобные моменты, незамеченными подбегали со спины и били в коленный сустав мутанта, вкладывая в удары всю силу, какую только могли. Эти атаки оставляли всё новые и новые глубокие борозды на металле брони. Монстр же, заполучив очередной удар, свирепел всё больше, резко оборачивался и пытался своими ручищами ухватить обидчика. Ясное дело, что бесконечно вся эта суета продолжаться не могла… И вот, когда в очередной раз Лёша нанёс гаду сзади удар копьём, коленная броня не выдержала, и широкое остриё вонзилось в плоть, разрубая сухожилия и кости сустава. Повреждённая конечность мутанта подкосилась, тот упал на спину, едва не раздавив молодого воина. При этом падении большая часть кривых шипов и крюков наспинной пластины доспехов обломалась, а некоторые и вовсе вырвались с корнем, оставив множество мелких отверстий в местах креплений к пластине… Уже соприкоснувшись с полом, чудовище вывернулось и правой лапой схватило за ногу убегающего бойца. Буквально пара секунд оставалась у Лёши перед тем, как гигант должен был порвать его, как будто ветхую тряпку.

В этот миг, нечленораздельно заорав, на лежащего монстра бросился Алекс. Запрыгнув гаду на спину, принц яростно наносил удары, своим ножом и подобранным стилетом, метя по щелям и отверстиям в броне. Несколько его ударов, видимо, всё-таки достигли нервных центров гиганта, и монстр взвыл, хотя скорей всего не от боли как таковой, а от захлестнувшего бешенства, присущего всему этому злобному племени. Зелёный конвульсивно дёрнул конечностью, которая схватила Лёшу, и молодой воин, описав большую дугу над деревьями-мутантами, врезался в один из кривых стволов, потерял сознание и скатился вниз.

Тем временем гигант уже встал на колени и отчаянно пытался дотянуться другой рукой до Алекса, истязающего ему спину. Эта ручища орудовала жезлом ускорителя, как… э-э… спинной чесалкой. Несколько раз она прошлась по телу нашего бойца, разорвав ему комбинезон и оставив добрый десяток рассечений и порезов. Принц, достигнув своей цели, мог отступить на безопасную дистанцию, но, вероятно, ярость заполонила и его. Алекс пошёл ва-банк… Упираясь подошвами в крюки, оставшиеся на спине мутанта, он продолжал безжалостно кромсать тому спину, неизбежно загоняя бешенство монстра к точке кипения.

И гигантский самовар действительно вскипел! Безумие накрыло мутанта, он отшвырнул в сторону свой смертоносный жезл и, орудуя уже двумя руками, вознамерился во что бы то ни стало сцарапать воина со своей спины. Не достигнув успеха и на этот раз, гигант попытался раздавить Алекса. Гад извернулся и всей массой тела, спиной вниз, плюхнулся на месиво бетона и лиан с торчащей щетиной ржавой арматуры… Только вот молодой воин мгновенно сориентировался, за секунду до падения спрыгнул с монстра и побежал прочь, петляя по лабиринту сада. Зелёный мутант взвыл и на карачках бросился за ним, преследуя Алекса, разрывая и раскидывая в стороны хаотичные плетения растений. Причём делал он это настолько стремительно и напористо, что почти сразу догнал нашего. Более того, тварь умудрилась загнать Алекса в угол и уже занесла над ним лапу, чёрную от своей же крови, чтобы превратить человека в бесформенное месиво кишок, мяса и костей.

Принц был обречён, и спасти его могло лишь чудо… Остальные бойцы отряда на подмогу никак не успевали. Тегр выглядывал из-за края створки люка дальнего шлюза, в бессилии сжимая кулаки, Лёша неподвижно лежал у подножия дерева, а Ильма и Виталия, которые остались у подножия тронного холма, вообще не разглядеть было в сплетениях мутной растительности. А на Алексея неотвратимо опускалась лапа смерти с корявыми пальцами и огромными когтями…»

«Ой, деда, что за ужасы ты мне рассказываешь на ночь глядя! Я хоть и не маленькая давно, но всё же… переживаю ведь за наших! Или у тебя действительно припасено какое-то чудо, раз ты делаешь театральную паузу перед смертью одного из главных героев?»

«Точно подметила, Лана. Действительно, чудо. И на этот раз – чудо техники. Алекс не слышал характерного свиста электромагнитного ускорителя, он просто увидел, как голова мутанта вместе со шлемом превратилась в красно-чёрное облако брызг крови, мозгов и осколков брони. Обезглавленное тело монстра обрушилось наземь прямо у ног молодого воина и окатило Алекса струёй горячей крови…

Когда туловище гиганта рухнуло, открыв обзор, принц увидел своих спасителей. Ими оказались старшие воины. Ильм стоял на колене и держал на плече тяжеленный корпус ускорителя, исполняя роль опоры для орудия, а Сидоркин, прищурив один глаз, всё ещё смотрел вдоль ствола, не имея более надёжного ориентира для прицеливания.

Так закончилась эта кровопролитная схватка. Ещё на один шаг продвинулись наши герои по нехоженой тропе отчаянного похода в неизвестность…»

Глава восьмая. Сети весёлого Роджера

Следом за глухим ударом электромагнитов, прилипших к шлюзовому ободу, по корабельным внутренностям пронёсся отвратительный, полоснувший по ушам скрип амортизаторов переходной банки. Старый потрёпанный челнок флота снабжения, некогда принадлежавший вооружённым силам Союза Тысяч Миров, пристыковался к одной из длинных, гибких «колбас» причала. Они свободно болтались в пространстве и состояли только из сцепленных шлюзовых блоков, без стержневого каркаса.

Такой вопиющий факт несоблюдения правил безопасности, допущенный при сооружении космобазы, давно повлёк бы за собой вполне законные возмущения владельцев кораблей и магнитом притянул бы акул из всевозможных госинспекций, если бы не один момент. Хозяевам этого порта, как, впрочем, и владельцам всех пристыкованных к нему кораблей, в буквальном смысле было начхать. На все вместе взятые правила, инспекции, комиссии и вообще на весь космос за пределами родимого астероидного облака.

Подавляющее большинство здешних обитателей занималось двумя вещами: ожиданием доставки свежей партии любого товара и подстереганием очередной эскадрильи штурмовиков или истребителей регулярного флота, осмелившихся переместиться в один из секторов этого ада и прорвавшихся сквозь плотную завесу облака астероидов. На товаре можно ручки и другие части тел нагреть, а правительственных вояк – растерзать на трофеи. Чтобы тем неповадно было. Чтобы знали все, охочие сунуться без приглашения: даже если удастся пытками или подкупом выудить координаты у кого-нибудь из посвящённых, случайно отловленного или соблазнённого посулами, – главной проблемой будет уже не сюда попасть, а живьём вернуться обратно.

В реальном космосе это светило издавна было окутано плотным облаком астероидной сферы, надёжно охраняющей секреты этой системы, а сама сфера ещё и «задымлена» газопылевым субстратом. Свидетельства ужасной катастрофы, некогда погубившей здесь планеты… Гремучая смесь газа, пыли и астероидов делала систему звезды Адога-209 бесполезной даже для самых отчаянных старателей. Соваться в мутную взвесь осколков без проводника было смерти подобно. Координаты месторасположения безопасных для жизни точек выхода из природных внепространственных тоннелей знали немногие. После гибели планет любой из выходов теперь вёл в «пустоту» вакуума, но – условную. Наобум подстроившись на какую-нибудь из конкретных «частот» в пределах диапазона прохождения, корабль вполне мог материализоваться внутри крупного скального обломка или совместиться с роем мелких осколков. Да и пыль, внезапно въевшаяся в ключевые узлы звездолёта, – не подарок, а совсем наоборот.

Поэтому очень мало кто из потенциальных новоприбывших осмеливался соваться в мутное пекло, не ведая, в какой именно «чистой» точке возвращаться в реальное пространство. Кто-то или что-то, уничтожившее здешние миры, разнёсшее планеты вдребезги, постаралось на славу. Оно лишило разумных возможности пользоваться переходами без проблем. Даже тех, кто владел отработанными технологиями доступа к природным тоннелям.

Зато отсюда, если уж разумное существо здесь выжило и разведало «космоторию», оно могло переместиться за тридевять миров, в иные «пиксели Вселенной». Было бы желание. В своё время у этой звезды была очень даже обильная планетарная система, и каждый из здешних миров, конечно же, входил в какую-нибудь из ячеек. Причём все до единого они были осевыми, центральными в своих сотах! Так что уж где-где, а здесь выбор имелся богатый, с каждой «развилки» по семь дорог… Раньше проходы были привязаны к планетам, как и положено, теперь же «болтались» в пространстве, но они продолжали существовать. Вот что главное.

Тех разумных, что здесь обитали теперь, это обстоятельство более чем радовало. Именно оно давало им возможность жить. Снабжать и поддерживать на плаву объёмный мир-убежище размером с целую солнечную систему.

Самыми первыми сюда, убегая от правосудия, заявились преступные элементы цивилизаций миров, входящих в те же ячейки, что и планеты, некогда разнесённые вдребезги. Осуждённые за свои злодеяния на смертную казнь и не имея других убежищ, преступники хоронились среди осколков некогда уничтоженных планет. Те, кому посчастливилось выжить, совершив переходы в неизвестность. Они-то и создали здесь временные приюты для себе подобных. Затем сюда «с пересадками» начали подтягиваться маргиналы из более дальних ячеек миров, прослышавшие о здешней пиратской вольнице… Спустя века здесь, в астероидном поле размером со звёздную систему, у потомков изгоев и свежеприбывающего пополнения уже имелось организованное, суровое и сплочённое братство, живущее по своим законам. Именно это братство и владело главными секретами этого зыбкого мира и пользовалось ими себе на пользу.

Просачиваться сквозь коктейльную взвесь астероидов, камней, камешков и пыли могли только те, кто ведал конфигурацию стабильных, но жутко извилистых фарватеров, а также имел доступ к маячной системе. Эти маяки, подводящие корабли к разведанным точкам ухода в различные другие соты миров, начали устанавливать ещё первопроходцы, следующие поколения продолжали развивать систему и неукоснительно, тщательно поддерживали её в исправном состоянии. Неудивительно, что самыми влиятельными членами братства являлись непосредственные хранители секретов. Обладание хотя бы частицей этой информации давало перспективу и серьёзно увеличивало возможности.

Одним из таких посвящённых и был человек, капитан этого потрёпанного корабля, что только-только пристыковался к базе корсарского братства. Сейчас шкипер парил в невесомости перед шлюзовым люком и с широченной улыбкой на лице прощался с двумя своими пассажирами. В одном из них по размерам и говору угадывался взрослый человек, а в другом, судя по относительно небольшому росту, особенностям сложения и характерному прищёлкиванию в разговоре, – прямоходящий разумный инсектоид, строением тела похожий на гуманоида. Точней определить не представлялось возможным, потому как они оба носили шлемы полностью закрытого типа, без обзорных щитков, а морфо-скафандры не позволяли рассмотреть их истинный внешний вид. Единственное, что ещё можно было о них сказать, отталкиваясь от доступных параметров, – эти двое были профессиональными боевиками или наёмными убийцами. Об этом красноречиво сообщала экипировка, навешанная на внешние крепления скафандров, и следы «скользящих» попаданий зарядов различного типа оружия.

– Рад был! Очень рад нашему знакомству! – Довольный капитан на прощание крепко сжимал руку большего человека и с энтузиазмом её тряс. – Если где-нибудь ещё пересечёмся, снова провернём что-нибудь эдакое!

– Обязательно провернём, – заверял из ретрансляторов шлема голос человека. – Твой гонорар мне и моему напарнику очень даже по душе пришёлся!

Инсектоид, парящий рядом в невесомости, поднял основную пару своих руко-лап, отчего зашевелились под скафом прочие рудиментарные отростки-конечности, и выдал серию щелчков, которую незамедлительно перевёл и озвучил женским голосом электронный искусственный мозг корабля.

– Кр'Акар желает вам долголетия и удачных авантюр в будущем, капитан.

– И тебе удачи, мой членистоногий подельник. – Капитан не решился пожать лапу разумному существу иного биовида, лишь приветственно помахал рукой.

Судя по тому, как быстро сменилось выражение лица капитана, можно было предположить, что он побаивается этих опасных и непредсказуемых в своём поведении коротышек. Боится, но уважает.

Распростившись, двое новоприбывших впорхнули внутрь причальной шлюзовой «колбасы» и, ловко отталкиваясь от её внутренних стен и скоб, полетели в направлении соединительного перехода на саму базу.

Как только наёмники влетели в последнюю шлюзовую камеру, их стала быстро опускать на условный пол нарастающая искусственная гравитация, и в основной причальный блок они уже вошли, уверенно ступая ногами по неровному, много раз залатанному покрытию палубы.