Уж замуж невтерпеж, или Любовь цвета крови Штурм Наталья

– Будем решать по ситуации, – ободрила я подругу.

Люся включила громкую связь. Жучинский сам снял трубку.

– Позови жену, – недружелюбным голосом скомандовала Люся.

– Не позову. Не звони нам больше, – ровным голосом сказал Сергей Сергеевич.

– Сволочь! – заорала Люська так, что в лузу скатился черный шар.

В трубке у Сергея Сергеевича повисла пауза, и затем раздался его измененный голос:

– Что ты сказала, я не расслышал?

По звуку я поняла, что он включил громкую связь. «Ага, хочет продемонстрировать жене, что с Люськой он расстался!»

Я закрыла ладонью Люськин рот и быстро написала: «Сереженька! Я понимаю – тяжело признаться Ольге, что мы с тобой любим друг друга и ты уходишь от нее. Наберись мужества, ты сам три часа назад говорил мне, что надо так сделать. Хочешь, я с ней поговорю?»

Люся ничего не поняла, но слово в слово повторила написанное.

Жучинский онемел от такой наглости и, буркнув: «Сумасшедшая!», повесил трубку.

Мы сидели молча, соображая, чем эта затея может закончиться…

– Девчонки, я не жалею! – наконец изрекла Люся. – Этот подлец мне всю жизнь изгадил своими обещаниями. Должна же я была ему на прощание хоть как-то подгадить?!

И она с чувством выполненного долга поехала домой.

Скоро пришел с работы Роберт, и мы вместе с Жанной сели на кухне пить чай.

Поговорили о последних политических новостях, посплетничали о ком-то из шоу-бизнеса, посмеялись над свежими анекдотами и разошлись вскоре. Роберт обычно не участвовал в обсуждениях, только молча слушал и иногда добродушно посмеивался. Болтали только мы с Жанной, да и то – она немного стеснялась говорить в присутствии Роберта – он не любил сплетен, а бабские страсти были ему откровенно скучны. В компании моих подруг он вел себя, как подобает настоящему мужчине – снисходительно-вежливо и слегка иронично.

Мы легли спать.

В два часа ночи на мобильный позвонила Люся.

– Только что мне звонил Жучинский – его выгнала жена, он едет с вещами ко мне! – вопила радостная подруга. – Что делать?

– Веди себя как ни в чем не бывало – совершенно спокойно. Он должен чувствовать себя, как дома. Поставь в прихожей прямо перед дверью его тапочки – чтобы зашел и сразу их увидел. Главное – не заполучить, главное – его удержать! – шептала я под одеялом.

– Может, мне дадут наконец поспать? – возмутился разбуженный Роберт, и я выключила телефон.

Но долго еще не могла уснуть. Ничего себе – мы думали, что Сергей Сергеевич порвет Люську на части, а он ушел к ней! Бывают же чудеса…

Второго января мы с Робертом улетели в Бразилию. Счастливые, беззаботные – куда хотим, туда летим. Дочку с мамой я отправила на две недели в дом отдыха «Ватутинки».

За несколько дней до Нового года Роберт подарил мне десять тысяч долларов и сказал:

– Малыш, купи себе что-нибудь на праздник. Только не раздавай их и не откладывай – сделай себе хороший подарок. Я немножко виноват, что скрывал от тебя свои увлечения. Теперь с игрой в казино покончено, и мне хочется поблагодарить тебя за то, что сумела понять меня.

Я была растрогана таким вниманием и щедростью. Хотелось пошутить: «Дорогой, а больше ты ни в чем не провинился?», но не стала.

Деньги я так и не сумела потратить. Походила-походила по бутикам и ничего эксклюзивного не нашла. Многолетняя привычка одеваться за границей и покупать вещи в единственном экземпляре заставляет меня с осторожностью относиться к московскому шопингу – вдруг еще кто-нибудь наденет то же самое. Позору не оберешься… А в Бразилии покупать, кроме кофе, нечего.

И вообще лучший подарок для меня, человека, испорченного шоу-бизнесом, – это запись нового диска, клип на лучшую песню и эфиры этого клипа, сколько денег хватит. Но это далеко не десять тысяч…

Стоя в дверях, я повертела пачку баксов в руке, решила с собой не брать и сунула в самое заметное место – в маленький шкафчик возле входа. Закрыла две двери на серьезные замки и… отправилась изучать новый континент.

Ах, какая же Бразилия живописная страна! А Амазония – просто сказка. Яркая зелень густых вечнозеленых, труднопроходимых лесов, невероятная насыщенность цвета. Сплошная масса растительности создает впечатление, будто деревья специально переплелись друг с другом, чтобы не пропустить ни одного чужака. Влажный лес только издали выглядит притягательно – зайти в него решится далеко не каждый. Нам предлагали экскурсию с проводником, но мы отказались. Лес наполнен таким количеством разных звуков, что ночью становится страшно. Кроме голосов попугаев и обезьян, мне удалось различить громкие крики, чем-то напоминающие страстные вопли наших мартовских котов. Наутро служащие отеля объяснили мне, что так кричит оцелот – хищник-кошка, похожий на ягуара. В январе у них начинается брачный период, и они орут все ночи напролет, давая волю чувствам.

Очаровательные пегие обезьянки сновали повсюду и смешно попрошайничали. Они суетились, мельтешили вокруг большой стаей, но, завидев жующего человека, застывали столбиком и протягивали лапки. Эти забавные существа никого не боятся. Мы протягивали им яблоки, они быстро выхватывали их из рук и, отбежав метра на два, начинали грызть. Стоило достать следующее яблоко, обезьянки тут же бросали предыдущее и опять прибегали просить.

Прилетали и садились невдалеке ярко окрашенные колибри. В лучах солнца они переливались всеми цветами радуги и вопреки славе самых крошечных птичек были достаточно крупными, величиной почти с нашего воробья.

У меня дома в Москве одно время жил попугай жако. Эти птицы – замечательные болтуны с абсолютным слухом. Внешне они не очень привлекательны – серые с красноватым хвостом. Повторяют все звуки, копируют голоса, напевают мелодии из телерекламы – талант от природы в прямом смысле слова. Но на нервы действуют ужасно – голоса у них резкие, бьющие по ушам. Особенно раздражает, когда они орут по утрам, а ты еще спишь. Самомнение у них огромное – считают себя лучшими певцами в мире, и, если включить телевизор, пытаясь заглушить птичку, она станет орать еще громче. Я потерпела «жаконю» полгода и с радостью подарила его глуховатому соседу с первого этажа.

Своего московского попугая я вспомнила, когда увидела в отеле Амазонии мечту моего детства – красно-желто-зелено-синего большого попугая ара. Они с приятелем сидели на толстой перекладине веранды и орали так, что мой маленький жако был тихой мышкой по сравнению с этими монстрами. От их крика сердце в груди останавливалось и потом, кувыркаясь, начинало потихоньку работать снова. Исходя из своего природного оптимизма, я предложила Роберту завести дома в Москве такую красоту, но любимый был лаконичен:

– Или я, или он.

Синелобый амазонский попугай был размером поменьше и кричал потише. Он тоже был разноцветным, словно разукрашенный фломастерами. Попугай жил в отеле, его большая клетка с едой стояла в бильярдной. Днем его выпускали, и он шумно летал над головами игроков. Никого, кроме хозяина, к себе не подпускал и всех фотолюбителей злобно кусал.

Днем мы отправились на лодочную экскурсию по реке Риу-Негру. В этой поездке нас сопровождали двое молчаливых местных жителей. По-английски они не разговаривали, но слово «крокодил» поняли без перевода. Вообще-то целью нашей речной экскурсии была ловля пираний. Мы выловили несколько рыбешек и, держа в метре от себя, сфотографировались с ними. Было нестерпимо жарко, и мне захотелось выкупаться. Вода в реке непроницаемо черная, оттого и пошло название Риу-Негру. Я боялась быть укушенной злобными пираньями и попросила кормчего отвезти нас подальше от стремного места. Тогда-то и прозвучало слово – «крокодил». Наши проводники руками показали, что волноваться не стоит и крокодилов здесь нет. Мы отъехали подальше от опасного места, и я, недолго думая, спрыгнула с лодки в абсолютно темную воду.

Роберт не стал купаться. Он закончил Бауманский институт. Я же – творческий вуз. Он – физик, я – лирик. Он видел на берегу предупреждение «нельзя купаться», а мне местные сказали, что здесь неопасно. Ну как мне еще себя оправдать?..

Купаться в черной воде, должна признаться, очень страшно. Ощущение такое, что кто-то обязательно отгрызет тебе ногу. Но, может, в этом экстриме и есть смысл поездок в экзотические страны? Ведь у нас в Москве-реке вода хоть тоже мутная, но все приключение – это напороться пяткой на осколок бутылки из-под пива «Невское».

С ближнего берега доносилось монотонное пение квакш. Над рекой царила атмосфера абсолютного покоя и безмятежности. Я плескалась рядом с лодкой, наслаждаясь девственной природой. Вдруг я услышала возглас Роберта – он что-то крикнул мне и спрыгнул с лодки в воду. Я обернулась – в нескольких метрах от меня на воде образовалась характерная рябь. Прямо на меня плыл аллигатор.

– Твою мать! – обратилась я к проводнику, едва залезла в лодку. – Вы что, не могли сказать, что здесь крокодилы?

Молодые люди отрицательно покачали головами:

– Крокодайлс – ноу!

– Какой «ноу»? А это кто? – показала я на расстроенного аллигатора.

Проводники жестами объяснили, что один крокодил не считается.

– Интересно, а сам аллигатор об этом знает? – возмущенная их равнодушием к моей жизни, спросила я.

Когда мы вернулись в отель, то обнаружили в номере легкий беспорядок. Я забыла закрыть балкон, и у нас похозяйничали обезьянки. Они перевернули все мои женские флакончики на прикроватном столике и скинули вещи, развешанные на кресле.

Пока я, ворча, собирала разбросанный гардероб, Роберт искал сигареты и смеялся:

– Так тебе и надо, Мышь! Не будешь кидать вещи где попало. Я повесил в шкаф, и видишь – все на месте.

Я случайно взглянула на балкон и расхохоталась.

– Сигареты ищешь? Вон твои сигареты!

На дереве, рядом с балконом, сидела обезьянка с Робертовой сигаретой в пасти. В лапах она держала серебряную коробочку «TREASURER LIGHTS».

Следующей достопримечательностью нашего вояжа был водопад Игуасу. Мы прилетели туда лишь на несколько часов – поставить галочку. Водопад, конечно, красивый, но не сравним по величине и мощи с Ниагарским. Возле Игуасу мы познакомились с русскими туристами, которые посоветовали быть внимательнее к своим сумкам и содержимому карманов – у них уже вытащили бумажник. Мы посочувствовали и предложили помощь, но они уже улетали обратно в Москву и поэтому отказались. Мы тоже отправились в аэропорт. Впереди был знаменитый Рио-де-Жанейро.

– Как говорил Остап Бендер? Пройтись в белых штанах по набережной Рио? Вот она, набережная Копакабана, давай мои брюки, – Роберт серьезно готовился к фотосъемке на побережье.

Вообще-то ему была присуща скромность, непоказушность, даже некоторая закомплексованность. Заставить его сняться, а тем более улыбнуться на фотографии было делом непростым. Но в этот раз он доставил мне большое удовольствие, попозировав на пляже, возле горы «Сахарная голова» и у статуи Каркавада. Об этой знаменитой статуе Христа я слышала еще в Москве. Огромное распятие видно со всех концов города. К нему отовсюду стекаются паломники и туристы. Конечно, поднявшись к нему, нужно загадать желание. Конечно, оно сбудется. Воспитанные Мексикой, мы уже действовали профессионально: освятили, загадали, помолились, помолчали. Как всегда, накупили много статуэток из дерева и камня для всех друзей, не забыв даже горничную.

В тот же вечер мы вылетели отдыхать на побережье. Для Роберта наконец настало самое счастливое время – все экскурсии были позади и теперь только начался настоящий отдых. Он обожал часами загорать на пляже, сразу обгорал, охал, жаловался, но на следующий день снова ложился под прямые солнечные лучи. На мои уговоры уйти с солнца Роберт неизменно отвечал: «Не тошни». Я смирилась и, сидя под тентом, читала ему вслух женские журналы. Он терпеливо слушал, пока не засыпал. Так прошла неделя…

Пассивный отдых достаточно скучен. А когда в чужой стране идет дождь, вообще делать нечего. После пятой партии в бильярд я поняла, что тупею. У нас оставалось где-то дня два до отлета, и мыслями мы уже были на полпути к Москве. Оставив Роберта в баре под мокрыми пальмами, я отправилась в номер звонить маме. Как раз сегодня они с дочкой должны были вернуться из дома отдыха.

– Как дела? – обрадовалась я, услышав мамин голос.

– Как дела? – мрачно переспросила мама. – Сядь, пожалуйста.

– Ма, ну, говори – вечно ты меня пугаешь чем-нибудь, – застонала я. Обычно мама возводила в ранг трагедии то, что я вовремя не заплатила за нескончаемые коммунальные услуги.

– Сядь, пожалуйста, – повторила мама. – У тебя квартиру обворовали…

…Какая реакция? Я – не поверила. Подобное, да, случается, но с кем-то – не со мной. Ерунда… Маме показалось, наверно…

– У тебя выбили из стены сейф и унесли – не сумели открыть, видно. Шкаф почти пустой. Шубы, пальто – ничего нет. Все перевернуто вверх дном. Лялька напугана. Уже приезжала милиция, но мне кажется, что это бесполезно. Самое странное, что все замки целы, кто-то открыл дверь твоими ключами.

– Мои ключи у меня, у тебя и у Роберта… – механически проговорила я. Смысл произошедшего наконец дошел до меня.

В такие моменты у многих происходит неадекватная реакция. Шокирующая информация уже поступила в мозг, а выражение лица остается то же – некоторые даже продолжают глупо улыбаться.

– Что у тебя было в сейфе? – донесся до меня взволнованный голос мамы.

В сейфе у меня было ВСЁ. Как это объяснить?.. Вся моя жизнь до Роберта, все воспоминания о людях, с которыми мне уже никогда не встретиться, дорогие моему сердцу письма, подарки от поклонников из разных городов и стран, повязочка на ручку дочки из роддома с надписью роста и веса…

Я сидела на кровати, обхватив голову руками… Жалко – всю память унесли…

– Бриллианты, камни тоже были там? – добивала меня мама.

– Да.

– Замечательно, правда? – это любимая мамина фраза, подразумевающая, что я сама во всем виновата. – Я же тебе сколько лет говорила – поставь квартиру на охрану. Ты же не слушаешь мать, а ведь я всегда права оказываюсь.

– Это ты сглазила, – грустно пошутила я.

– Нет, я – предусмотрительная, а ты – безалаберная…

Мама хотела, чтобы я признала свои ошибки – только после этого она могла меня пожалеть…

…Я побежала к Роберту. Он молча выслушал и тут же спросил:

– Куда ты деньги положила?

– Какие? – не поняла я.

– Ну, те десять тысяч, которые я тебе подарил?

– Возле входной двери на полку…

– Молодец, да? – завелся Роберт. Явно никто сегодня жалеть меня не собирался…

Я с упреком посмотрела на Роберта.

– Украли все, что мне было дорого как память.

– Да, ладно, Мышь, все это можно купить – и новые украшения, и новые шубы… – раздосадованно говорил Роберт. – А деньги жалко. Очень жалко.

– Как ты можешь так говорить! – возмутилась я. – Ты – бездушный! Деньги – всего лишь бумажки. А память – в вещах, в безделушках, в украшениях…

– Эти бумажки надо еще заработать! – многозначительно произнес Роберт.

– Ты так говоришь, как будто я никогда не зарабатывала, – обиделась я. – Позвони лучше в «Алые паруса» – твои ключи от Той квартиры тоже исчезли.

Роберт озадаченно начал набирать телефон бывшей жены.

Предупреждения мужа быть внимательней и сменить квартирные замки Галина восприняла совершенно спокойно и никаких вопросов не задала.

Мне это показалось странным.

Дорога домой с пересадкой в Париже. Сидим, ждем посадки на рейс. Вдруг вижу – знакомое лицо. Павел Гусев, главный редактор газеты «МК». Элегантный – больше парижский, чем московский. Я рассказала ему, что у меня ограбили квартиру. Когда? – главный вопрос профессионала.

– Не знаю. Они, гады, даже не оставили записки… Думаю, дня четыре назад, – ответила я.

Этим же вечером ко мне приехали ребята из редакции выразить сочувствие и заодно снять меня на фоне дупла в стене, которое когда-то занимал сейф.

Но самое удивительное произошло двумя часами раньше.

Мама водила нас из комнаты в комнату, показывая, где что валялось. Воришки перевернули все шкафы, скинули на пол матрасы, заглянули в сливной бачок унитаза и распотрошили мягкие игрушки. Я смотрела на эту разруху, и мне хотелось уйти прочь из этой поруганной квартиры. Внезапно одна мысль осенила меня.

Я схватила стул и быстро пошла в прихожую.

– Что ты делаешь? – спросила мама автоматически. Уж наверное, она не подумала, что я собираюсь вешаться.

– Одну минуту!

Я пошарила рукой на полочке в маленьком шкафчике возле входа.

Деньги были там!

С криком «ура» я бросила целехонькую «десятку» Роберту и, довольная собой, слезла со стула.

Роберт невозмутимо пересчитал деньги и… положил в карман.

Больше денег он мне никогда не дарил.

Ребятам из «МК» я подробно рассказала, что пропало. Детально описала антикварную статуэтку обнаженного Аполлона.

– Деньги были похищены? – задал вопрос журналист.

Я подумала и улыбнулась.

– Да, десять тысяч долларов.

Это была моя маленькая месть воришкам. Завтра они непременно прочитают газету и перегрызутся, выясняя, кто из них оказался «крысой».

Милиция изображала кипучую деятельность – вызывала ближний круг, опрашивала, снимала отпечатки пальцев. Но на их лицах было написано, что это очередной «висяк». «Ищите среди своих», – посоветовал милиционер со знанием дела. Советы от милиции дорогого стоят – уж там знают, как бороться со злом… Мы с Робертом занялись расследованием самостоятельно.

Оказывается, минимальное количество информации можно собрать, даже не прибегая к дорогостоящим сыщикам и технике! Всего за полторы тысячи рублей, уплаченных на Горбушке за примитивный диктофон, мы получили ценнейшую информацию о нашем ближнем круге.

Прежде всего в круг людей, приближенных к нам, входили: водитель машины Роберта, моя горничная Марта и родственники. Родители Роберта и моя мама с Лялькой отпадали сразу. В горничной я была уверена, потому что она работала у меня уже шесть лет, и я ей хорошо платила. Армянка, беженка из Азербайджана, она со взрослым сыном жила очень бедно, снимая комнату где-то на окраине Химок. Женщиной была очень набожной, часто дарила мне на праздники недорогие иконки и молитвенники. Раньше, до появления в моем доме Роберта, мы даже, бывало, разговаривали с ней на личные темы. Она рассказывала мне о своем погибшем муже, а я жалела ее и в ответ сетовала на свое женское одиночество… Из списка потенциальных наводчиков на квартиру ее я исключила тоже.

Водителя проверяли во всех инстанциях, посылали специальные запросы в правоохранительные органы, прошерстили всю его биографию, связи и девушек. Ничего не нашли, но на всякий случай уволили.

В числе подозреваемых остались строители, полтора года назад делавшие ремонт, соседи по дому и… жена Роберта.

– Бред! Это исключено! – защищал свою бывшую избранницу Роберт. – Она, конечно, грозила нам отомстить, но это всего лишь пустая болтовня – она на это не способна.

– Откуда тебе знать, дорогой, на что способна оскорбленная женщина? – улыбнулась я, вспомнив подругу Люсю. – Запомни, женщина, доведенная до отчаяния, способна на все!

– У нее нет мотивов – квартиру я им оставил, каждый месяц даю достаточно денег, дочь учится в дорогой престижной школе… Она больше потеряет, чем приобретет.

– Мотив? А просто насолить… Давай все же проверим ее – хуже от этого не будет, – решила я.

На квартире Галины в «Алых парусах» Роберт установил простейшее устройство для прослушивания домашнего телефона. Для этого всего-то нужен обыкновенный диктофон, телефонная розетка и соединяющий их адаптер. Едва человек снимает трубку телефона, тут же начинается запись.

Расчет Роберта был абсолютно верен. На свете, наверно, не существует женщин, которые бы не болтали лишнего по телефону.

Первый же прослушанный разговор принес шокирующую информацию.

Роберт позвонил среди рабочего дня и вполголоса произнес:

– Я сейчас приеду. Ты будешь очень удивлена…

– Это она, да? – догадалась я.

– Не только… Замешан человек, в котором ты абсолютно уверена. Дождись, я сейчас приеду.

И он положил трубку.

Приехав, он прошел на кухню, поставил посередине стола диктофон и сел напротив наблюдать за моей реакцией. Он включил запись на самом интересном месте. Запись была не идеальная, но я сразу узнала голос Галины:

– … и еще она сказала, что эта тварь собирается переехать с Робертом на дачу. Представляешь? Она уже нацелилась на его дом! Квартиру отнять не получилось, теперь она хочет в Подмосковье переехать! Ну, не нахалка? Я, Вить, после нее дом буду год отмывать, чтобы духу ее там не было!

– А ты уверена, что победишь? – прозвучал мужской голос, судя по всему, Витин.

– Не сомневаюсь. Ее прислуга еще сказала, что Эта не любит пьющих, а Роберт далеко не трезвенник. К тому же у нее ничего ценного теперь нет, а этот козел наверняка блеял от радости, что нашел богатую невесту.

– Слушай, мне нужно выстроить ее психологический портрет, тогда легче работать будет. Что ее прислуга еще рассказывала, вспомни! – попросил мужской голос.

– Ну, еще она говорила, что они замкнуты друг на друге, постоянно вместе, никто к ним не приходит. Запрутся у себя в спальне и сидят там часами – даже убраться ей там не дают. Она ужасно в него влюблена, хотя он у нее далеко не первый. Вот на этом можно, кстати, хорошо сыграть. Если будут дознаваться с ограблением – пусть докажут, что это ее бывший ухажер вещи свои забирать приезжал, ну и Робертовы захватил случайно, ха-ха…

– Вот злиться не надо! Мы договорились, что у нас – позитив. Открой чакру добра. И все время повторяй четвертое дыхательное упражнение. Я сегодня еще поработаю с Робертом, хочу ему венерическое заболевание какое-нибудь наслать, чтобы они там передрались. Видишь, как у нас с тобой хорошо дело пошло – две недели, и какие результаты! – голос Виктора был полон оптимизма.

– Главное, чтобы Эта забеременеть не успела – тогда сложнее будет. Слушай, у меня идея! Надо попросить ее прислугу, чтобы в церкви ей свечу за упокой поставила! Как ты думаешь? Я ей, правда, и так наобещала, что возьму ее на работу, что буду платить хренову тучу денег – ну, она же дура, поверила, конечно. Два месяца мне докладывала каждый их шаг, а Эта даже не подозревала, что за ними шпионит ее любимая бедненькая горничная! Ха, погоди, Вить, я еще что-нибудь придумаю, покруче ограбления, они меня будут помнить! Импотент проклятый!

Последние слова, видимо, относились к Роберту. Я удивленно посмотрела на него, он комично развел руками, и мы расхохотались.

Колдуны и гадалки…

Очень модная тема.

Трудно найти женщину, которая хоть раз в жизни не обращалась за помощью к предсказателям или другим служителям оккультной практики. Большинство магов и колдунов попросту шарлатаны, но как отнять у отчаявшейся женщины надежду на то, что именно здесь ей помогут?

Со мной однажды тоже произошла одна «оккультная» история…

Это было несколько лет назад.

В то время у меня был роман с Америкой. Каждый месяц я летала в эту страну к молодому человеку, с которым мы собирались пожениться. По сути дела, кроме взаимного влечения, нас больше ничего не связывало. Создать семью мы не решались, но и расставаться не хотели. Однажды my boyfriend решил обратиться к известной бруклинской гадалке, чтобы узнать у нее – любит ли он меня (?!).

Днем мы выехали к ней из Нью-Джерси на шикарном новом «БМВ». У нас было прекрасное настроение – мы не сомневались, что популярная у русско-еврейской диаспоры гадалка расставит нам все точки над «i».

Машину мы любовно припарковали прямо возле подъезда.

Гадалка оказалась приятной женщиной средних лет, приехавшей в Америку с Украины. Начала она с меня.

– На кого гадаем – на Этого? – она пальцем указала на закрытую дверь, за которой дожидался boyfriend.

– Ну да… – ответила я и села за стол.

Узнав, как меня зовут и откуда я приехала, эмигрантка-ворожея тут же в порядке саморекламы рассказала мне обо всех своих самых известных клиентах. Особенно она гордилась тем, что к ней обращалась за помощью жена (тогда еще только подруга) одного из самых известных московских продюсеров. Красавица Ольга мечтала выйти замуж за этого очень импозантного мужчину, и карты показали, что все закончится свадьбой. С тех пор гадалка горделиво утверждает, что ее карты не только говорят правду, но и приносят счастье.

Раскинув карты, женщина без сожаления сообщила мне, что будущего с этим кавалером у меня нет. Это я чувствовала и сама, поэтому расстроилась, но несильно. В остальном в моей жизни должно было все сложиться спокойно, ровно, без неприятных сюрпризов. Сеанс длился минут тридцать. Я вышла от нее удовлетворенной.

Моему другу карты показали прямо противоположное. Его выбор сделан верно, нас ждет счастливое будущее, и главное (то, что волнует больше всего любого американца) – его капиталу ничего не угрожает.

Довольные результатом, мы вышли на улицу. Я подошла к машине и ахнула. Заднее правое стекло было вдребезги разбито, и с сиденья исчезла моя сумочка. Самое неприятное, что в ней был мой загранпаспорт, а консульство не работало, так как дело было в воскресенье. На следующий день я должна вылетать в Москву, а никаких документов, кроме российского паспорта, который я, к счастью, оставила в Нью-Джерси, у меня нет.

Знаете, о чем я подумала? К черту такое гадание, если не видят, что делается под собственным носом.

Галина, жена Роберта, вооружилась аж тремя гадалками и одним колдуном. Об этом мы узнали, слушая многочисленные кассеты. За разговорами по телефону Галина проводила круглые сутки. Удивительно, когда она успевала есть и спать.

Все три гадалки раскладывали Галине такую ахинею, что мы с Робертом загибались от смеха. Одна утверждала, что я его приворожила, подсыпая в суп сушеные… нет, я не отважусь это написать. Другая ворожея говорила, что у нас с Робертом постоянные скандалы, и в данный момент мы скандалим тоже.

Еще одна гадалка была чеченкой, работала только через посредников-родственников. Когда ее с пятого раза подзывали к телефону, она таким страшным голосом произносила: «Чего надо? Чего звонишь?», что у меня по телу пробегала дрожь. Галина терпеливо переносила все унижения и объясняла в который раз цель своего звонка. Старая чеченка бросала карты. Что-то долго бурчала себе под нос и потом говорила:

– Иди открывай дверь. Он едет домой!

– С чемоданами? – конкретизировала довольная Галина.

– И с цветами… – совершенно серьезно отвечала «волшебница».

Главное, что заметил Роберт и не заметила я, – в конце каждого разговора женщины спрашивали, когда Галина привезет им за работу очередную порцию денег.

Роберт знал, что нужно сделать, чтобы остановить это нашествие на нас нечистой (именно так!) силы. Этот эксперимент надо было скорее прекращать, так как серьезные опасения вызывал Колдун.

Его обещания отчасти начали сбываться. Роберт действительно стал хуже себя чувствовать. Учащенное сердцебиение, приступы тахикардии – так и до инфаркта недалеко.

Служба безопасности фирмы Роберта уже вычислила телефон и адрес колдуна Виктора. Оставалось только назначить день расшифровки. И горничная, и Галина, и колдун – всех нужно было разоблачить одновременно.

Зло было наказано, но достаточно гуманно…

Горничная за предательство была уволена. Галину Роберт лишил всяческого финансирования и разделил квартиру пополам. Она вынуждена была пойти работать завхозом на зарплату девять тысяч рублей.

Что стало с Виктором – я не знаю. После общения со службой безопасности он собрал вещи, сел на поезд, и больше его никто не видел.

И все же два вопроса остались незакрытыми.

Кто ограбил квартиру?

А также мотивы предательства горничной.

Второй вопрос интересовал меня больше с философской точки зрения. Что движет человеком, который рубит сук, на котором сидит? Глупость, алчность, зависть?

Хозяйка Марта хорошо знала Библию. Но она легко нарушила главную заповедь – посвятить всего себя самоотверженной любви к Богу. Нельзя быть истинно верующим человеком, только посещая церковь или совершая религиозные обряды. Если в человеке нет Святости, если он упорствует в своих грехах, он будет вечно маяться и никогда не будет спасен.

Видимо, она существовала по принципу поговорки: «На Бога надейся, а сам не плошай».

Человек может быть благочестив – как бедный, так и богатый. Конечно, нищета – это ужасно. Это унизительно. И нужно стараться помочь, чем возможно, человеку, оказавшемуся в тяжелом положении. Но, увы, помогать можно не всякому. Нищему материально – да, нищему духом – едва ли… Нищий духом неверно распорядится посланной ему помощью, он еще сильнее будет ненавидеть своего благодетеля, видя в нем источник своих бед.

Я предполагала, что бедность моей работницы Марты проистекает от несправедливой межнациональной войны, сделавшей из нее и сына беженцев. Нет. Оказывается, ее нищета – от неисполнения заповедей Господних, от мелкодушия и своекорыстия.

Перед тем как распрощаться с ней, я пригласила ее пройти в маленькую комнату, где стояли подаренные ею иконы.

Я сказала, глядя прямо ей в глаза:

– Вы работали у меня шесть лет. Я была с вами вежлива и предупредительна, никогда вас не унижала и помогала чем могла. Три раза в неделю из года в год вы приходили в мой дом, ели мой хлеб, играли с моей дочерью. Вы говорили, что молитесь за меня, и несли мне церковные дары. Что подвигло вас на эту подлость – шпионить за мной и моей семьей? Что руководило вами, якобы верующим человеком, когда вы ставили мне в церкви свечку за упокой?

Она сидела прямо, высоко подняв голову. Лицо ее было жестким, а маленькие черные глаза пугали бездонным провалом – как пропасть.

Она смиренно сложила руки на коленях, но весь вид говорил о том, что она преисполнена сознанием собственной правоты.

Наконец Марта заговорила тихим скрипучим голосом:

– Я вас не предавала. Это вы меня предали…

Я аж поперхнулась.

– Вы в своем уме?! Что вы себе позволяете?!

Она продолжила:

– Да, да. Однажды вы, конечно, не помните, вы приехали расстроенная домой. У вас болела голова. Накануне вы всю ночь провели на съемках фильма и сильно устали. Вы сели на кухне за стол, положили голову на руки и так долго сидели. Мне стало вас так жалко! Я сбегала за таблетками в аптеку, и вы сказали: «Ой, Марточка, и никто обо мне не позаботится, кроме тебя!»

Работница судорожно сглотнула подступивший к горлу ком и продолжила:

– А потом вы привели в дом этого жестокого человека. Ваш Роберт стал делать мне замечания, что я плохо убираюсь. А вы поддержали его и велели мне убираться внимательней!

Я рассмеялась.

– Но вы действительно убирали квартиру достаточно халтурно. Просто у меня не было стимула и времени контролировать вашу работу.

Как все на самом деле примитивно и просто! Ей сделали замечание – она возненавидела. Вот вам – Глупость.

Хозяйка устроила личную жизнь – вот вам Зависть.

И нашелся кто-то третий, кто придал всему убедительный аргумент, – деньги. Вот вам Алчность.

И как следствие – Предательство.

Боже мой! Можно запутаться в народных мудростях. Не делай добра – не получишь зла. Зло порождает зло. Добро наказуемо. Побеждай зло добром. Одно высказывание противоречит другому.

Единой истины все равно нет. В любой истории есть свои нюансы. Получается, что надо действовать по интуиции, но при этом не забывать об одном замечательном правиле: держите дистанцию в общении с подчиненными. Очень полезная вещь.

Горничная сидела неподвижно, прямо, будто кол проглотила. Она приготовилась защищать насмерть свою жалкую и бездарную правоту…

Я поняла, что она не заслуживает даже моих эмоций.

– Убирайтесь вон, – устало и совсем не по-христиански посоветовала я ей. И указала рукой на дверь.

Все улики были против Галины, но Роберт не спешил ставить в известность о наших расследованиях милицию. Развод еще не был получен, и официально Роберт продолжал быть мужем Галины.

В свое время все фирмы, машины и квартиры Роберт предусмотрительно записал на имя жены – так делали и делают многие. Но теперь они враги, и если Галина не захочет дать ему развод и решит продать часть имущества, то Роберт ничего не сможет сделать. Он останется ни с чем.

И тогда он придумал хитроумное решение.

Вечером Роберт приехал в «Алые паруса».

Он прошел в обеденную и жестом пригласил Галину присоединиться к нему. Она уже готовилась ко сну и выглядела уставшей и расстроенной.

– Извини, что я нарушил твои планы… – начал Роберт.