Уцелевший Слейтер Шон
Ким Фам выхватил мобильный, спешно набрал номер и быстро заговорил на незнакомом Красной Маске диалекте.
– Где тело Трана? – спросил он, закончив разговор.
– Где упало.
– Заткнись, твою мать, и говори по-человечески! И где оно упало?
– В школе.
Ким Фам устремил взгляд вдаль, а потом кивнул, слегка сжал здоровое плечо Красной Маски и произнес:
– Отдыхай, друг мой. Тебе нужно поправляться.
Красная Маска успел заметить, что, прежде чем выйти из комнаты, Ким Фам искоса взглянул на доктора и тот слегка кивнул.
Надо действовать.
Доктор подошел со шприцем, но Красная Маска быстро схватил старика за запястье:
– Что это за лекарство?
– Это… это антибиотик, – засуетился старик, пытаясь высвободиться.
– Как называется?
– Наксопрен…
– Врешь!
Одним быстрым движением Красная Маска с оглушительным хрустом сломал старику запястье. Доктор закричал и упал, Красная Маска вскочил на ноги и увидел, как Ким Фам оборачивается в дверях и тянется за пистолетом.
Красная Маска оказался быстрее: здоровой рукой он выхватил из-за пояса свой «глок» и три раза выстрелил от бедра.
На белом костюме Фама расплылись красные пятна, он издал сдавленный хрип, накренился вперед и упал на грязный зеленый линолеум. Дверь на лестницу тут же распахнулась, в комнату ворвались охранники – те самые, которые привели сюда Красную Маску.
Он пристрелил их обоих. Не успели тела осесть на пол, как он бросился к выходу, запер дверь, обернулся и посмотрел на врача. Старик забился в угол, продолжая сжимать шприц сломанной правой рукой.
– Я ничего не сделал! – прошептал он. – Ничего!
– Неправда, – подходя к нему, возразил раненый. – Вы много чего сделали, доктор Кье. В Ву-Нуаре и Анлонг-Венге. Вы делали ужасные вещи. Как называется лекарство?
– Наксопрен! Наксопрен!
– Вколите его себе.
– Но я… я не болен, – пробормотал врач и посмотрел на Маску круглыми от ужаса глазами.
– Я сказал: вколите!
Врач не шевелился. Красная Маска выхватил у него шприц и воткнул иглу старику в плечо.
– Пожалуйста, не надо! Прошу, Мок Гар Тьен! – запричитал старик, но Красная Маска не собирался его слушать и ввел все содержимое шприца.
Старик ахнул. Задрожал. Заплакал.
– Слезы? Вы плачете, доктор? Вы? Какая ирония, – жестко произнес Красная Маска, – и как оскорбительно для ваших жертв!
Старик открыл рот, но начал захлебываться слюной. Схватился за грудь, обмяк и упал навзничь, словно тряпичная кукла. Дыхание стало глубоким и тяжелым, скоро его затрясло, изо рта пошла пена, и он затих.
Угроза миновала.
Красная Маска с трудом встал и застонал, оперевшись на раненую руку. Внимательно посмотрел на экран: там в новостях показывали полицейского. Того самого, который все испортил! Появился из ниоткуда и все испортил! Надпись гласила: «Детектив Джейкоб Страйкер».
Красная Маска пустым взглядом посмотрел на человека, который убил Трана.
Пусть приходит, подумал он, это ничего не изменит. Я найду девчонку и доведу дело до конца.
Направляясь к выходу, он думал лишь об одном: девчонку надо отыскать. Ей единственной удалось уйти. Трана больше нет, и теперь главное, чтобы она умерла. Он обязательно найдет ее и убьет.
Глава 20
Страйкер с Фелицией подошли к открытым дверям столовой. Перед ними стоял молодой полицейский: восточноиндийского происхождения, ростом метр восемьдесят или около того, с квадратным подбородком. Внушительный малый, но новичок, сразу видно. Только новичков расставляли по постам. Подойдя поближе, Страйкер взглянул на номер значка, блестевшего на форменной рубашке, и понимающе кивнул: парнишка еще и шести месяцев не прослужил.
Всего полгода в полиции, но этот день он наверняка запомнит как самый ужасный за всю свою карьеру.
Страйкер предъявил удостоверение и натянул на ботинки бахилы, Фелиция последовала его примеру. Затем напарники надели резиновые перчатки, приподняли полицейскую ограничительную ленту и прошли в столовую.
Первое, на что обратил внимание Страйкер, – запах. В столовой очень странно пахло: не кровью, не мочой, не чем-то отвратительным – скорее чем-то сладким, похожим на карамель. Он взглянул в сторону кухни и увидел разнесенную вдребезги стойку с бутылками кока-колы. Темная жидкость растеклась по полу, оставив липкие пятна. Страйкер вдруг вспомнил, как упал, пытаясь укрыться от выстрелов, – эта картинка ярко вспыхнула в мозгу в точности такой, какой и была в действительности шесть часов назад.
Вздрогнув от столь живого воспоминания, детектив замедлил шаг и вдруг почувствовал, как Фелиция сверлит его взглядом: пытается понять, что происходит. Если он остановится хоть на секунду, она начнет спрашивать: «Джейкоб, может быть, еще слишком рано? Джейкоб, возможно, тебе нужно время? Джейкоб, ты в порядке?»
Не глядя напарнице в глаза, он бросил: «Пол липкий» – и пошел дальше по клейкой жиже. Подойдя к зоне, где стояли столы, – к месту, где началась стрельба, он тут же заметил четыре накрытых простынями тела. Это были ученики.
Он отвернулся, увидел еще одно и по расположению сразу догадался, что это киллер.
– Белая Маска! – Завороженно посмотрев на тело, Страйкер подошел ближе.
Стрелок лежал на спине между первым и вторым рядами столов. Вокруг тела застыла кроваво-красная пленка, огороженная красными конусами и яркими полосками желтой ленты, словно одно место преступления внутри другого.
Страйкера охватили противоречивые чувства. Эмоции бурлили, сливаясь в странный гул, в котором было сложно выделить что-то одно. Взяв себя в руки, он подошел к ограждению, приподнял ленту, нагнулся и посмотрел на тело.
Головы у стрелка практически не было, обеих ладоней тоже: Красная Маска сделал три выстрела в упор. Глядя на изуродованное тело, Страйкер вспоминал оглушительный звук пальбы, сотрясавший стены помещения: бум, бум, бум! Находясь в непосредственной близости от тела, детектив ощущал запах смерти. Его не перепутать ни с чем: моча, кровь и фекалии. А еще легкий, едва различимый запах жженого пороха, словно в напоминание о том, что произошло.
– От этой сволочи мало что осталось, – произнес Страйкер.
– Да уж… – протянула Фелиция. – Что называется, голову потерял…
Опустив ленту, Страйкер отошел. Проанализировав положение тела Белой Маски, он вычислил место, где должен был стоять Красная Маска, и показал на участок позади погибшего:
– Надо поискать вот там зубы – может, удастся хоть как-то идентифицировать этого ублюдка.
– Криминалисты уже искали.
– Нашли что-то?
– Нет, но они тут все вверх дном перевернули…
– Неважно, просто ищи хоть что-то!
Фелиция хотела было запротестовать, но передумала, молча покачала головой и пошла между вторым и третьим рядом столов. Через несколько шагов наклонилась и подняла патрон, закатившийся под стол в перестрелке. Присмотрелась повнимательнее: латунная гильза с глубокой посадкой пули, довольно хрупкая.
– «Гидра-шок». – Она повернулась к напарнику, протягивая ему находку.
Страйкер вспомнил рваные края входных отверстий у большинства погибших детей.
– Оформи как улику, – бросил он, и они продолжили поиски.
Действуя в одиночку, Страйкеру легче удавалось сосредоточиться. Он посмотрел на шею Белой Маски: сплошная рваная рана, края блестят, торчат белые обломки кости и желтоватые хрящи, которые разорвало прямо в теле.
Странное строение мышц шеи, подумал детектив, слишком мощная для подростка. Страйкер взялся за ключицы и попробовал пошевелить – кости поддались с трудом, возможно, окостенение на уровне грудины. А это означает, что их загадочный подозреваемый старше, чем они изначально предполагали: похоже, ему за тридцать. Точно сказать сложно, но обязательно стоит поговорить на этот счет с судмедэкспертами.
На шее Белой Маски с левой стороны обнаружилась странная золотистая татуировка, выделявшаяся на смуглой коже. Страйкер наклонился, чтобы получше рассмотреть: то ли каллиграфия, то ли просто какой-то витиеватый узор в стиле трайбл – сложно сказать, большая часть рисунка была уничтожена выстрелом. Судя по ярким цветам и четкости исполнения уцелевшего участка, ее явно сделал профессионал. К сожалению, сохранилось всего процентов двадцать: выстрел разнес голову и большую часть шеи. Страйкер сделал пометку в блокноте, записав расположение татуировки и как мог срисовал то, что осталось. Потом позвал Фелицию, но та не впечатлилась его находкой.
– Тебе как кажется, это золотистый или желтый?
– Солнечный янтарь, – язвительно ответила она.
– Фелиш, – вымученно улыбнулся Страйкер, – я серьезно!
– Золотистая. Конечно золотистая. – Она встала на колени и заглянула под полицейскую ленту. – А еще красный цвет, по верхнему краю.
– Красный? – удивился Страйкер и наклонился к телу.
Фелиция права: сначала он решил, что это запекшаяся кровь, но цвет был слишком ярким по сравнению с коричневатой коркой – это, без сомнения, чернила!
– Молодец! – похвалил он напарницу.
Записав все в блокнот, он присмотрелся к груди Белой Маски. Сразу под ключицей, слева, около сердца, была кое-как вытатуирована цифра 13. Ну что ж, уже кое-что!
Продолжив осмотр, Страйкер заметил крошечную черную дырку посреди грудины, практически незаметную на фоне кровавого месива на месте шеи – это точка контакта с целью. Сюда вошла пуля, миновала мертвую точку, а потом вышла с задней стороны горла, разорвав в клочья шейные позвонки.
Страйкер долго смотрел на пулевое отверстие, и воспоминания снова нахлынули на него мощным потоком. Все произошло так быстро, он действовал, больше полагаясь на реакцию и мышечную память, чем на осознанные решения. А что было бы, не сумей он поразить цель так точно с первого же выстрела? Даже подумать страшно…
– Этот выстрел оказался смертельным. – К нему подошла Фелиция, держа руку на рукоятке пистолета в кобуре. – Возможно, спас нам жизнь. И не только нам.
Она говорила спокойно, без тени эмоций, как будто обсуждала его очередной удачный выстрел в тире или видеоигре.
Страйкера это сводило с ума: он тут держится из последних сил, а Фелиция каким-то образом умудряется оставаться невозмутимой и сосредоточенной!
– Ну да, попал в самую точку, – наконец буркнул он.
– Отличный выстрел.
– Кто-то из нас должен был это сделать.
Фелиция поморщилась и отвернулась, и Страйкер тут же пожалел о своих словах. Ах ты, болван, выругался он про себя, ну зачем так? Догнав Фелицию, он попытался извиниться:
– Слушай, прости! Я не нарочно…
– Нет, Джейкоб, нарочно!
– Фелиция…
– Не мешайте, шеф, – отчеканила она. – Я ищу зубы. Вы же сами приказали.
Страйкер замер, не понимая, то ли разозлиться, то ли попробовать еще раз попросить прощения. Он молча смотрел, как напарница обходит помещение, внимательно глядя себе под ноги. Длинные каштановые волосы красивой волной обрамляли слегка смуглые щеки. Настоящая красавица – Страйкер часто думал об этом, но никогда не говорил ей. Внезапно он вспомнил то недолгое время, что они провели вместе, – чудесные два месяца, небольшая передышка от горя, которое охватило его после потери Аманды. Сейчас он жалел об этом, хотя тогда это было именно то, что нужно. Однако с тех пор им было тяжело вместе работать, тяжело оставаться друзьями.
Как бы он хотел вернуть те времена…
Голубые двери столовой распахнулись, Страйкер обернулся и увидел, что к нему направляется полицейский. Коротышка с неровно постриженными седыми волосами, кустистыми седыми бровями и свисающим над ремнем животиком был похож на безумного профессора.
Джима Баннера Страйкер считал хорошим другом. Все звали его Лапшой: однажды он чуть не задохнулся, подавившись сливочными лингвини в ресторане «Хижина лапши» в Бернаби. Лапша работал в лаборатории. Да нет, какое там – он сам и был лабораторией! Трудился семь дней в неделю по двенадцать часов в день! В руках у него, как всегда, был ультрафиолетовый излучатель и ящик с инструментами. Завидев Страйкера, он засеменил быстрее и крикнул на всю комнату:
– Эй, Горе-капитан! А ну отойди с моего места преступления!
Горе-капитан! Лапша относился к тем немногочисленным избранным, кому позволялось так называть Страйкера. И то исключительно потому, что он был владельцем того самого катера стоимостью восемьдесят тысяч долларов, который Страйкер умудрился потопить лет десять назад на корпоративном выезде за город.
– Лапша, это мое место преступления, – улыбнулся ему детектив.
– А вот и нет! – заверещал Лапша, подходя к телу Белой Маски. – Придется подождать! Меньше всего на свете я хочу, чтобы твое чертово ДНК испортило мне все пробы!
– Да я же осторожно! – Страйкер взглянул на часы. – Надо же, неужели ты наконец-то соизволил появиться! Через шесть часов после преступления! Ты чего так долго? Шведский стол без ограничений открыли поблизости?
– Да, твоя мама открыла! Знаешь, что я ел? Даю подсказку: я не вегетарианец! – добродушно отшутился Лапша, и Страйкер рассмеялся в ответ. – Я уже два раза тут был, идиотина! Просто не хватило образцов крови, но с этим, – добавил он, взглянув на тело, – проблем не будет…
– А чем пока порадуешь? – Страйкер посерьезнел, улыбка исчезла с его лица.
– У парня в заднем кармане штанов нашли бумажник. Пока ничего не подтвердилось, но там были документы на имя некого Квентона Вонга – девятнадцать лет, родился двадцать пятого декабря.
– Ой ты боже мой, прям под Рождество… Девятнадцать, говоришь? Что-то мне кажется, этот парень постарше будет.
– Согласен, – кивнул Лапша.
– А что за документы?
– Да ничего особенного: права, армейский жетон, банковские карты, ну и конечно, старый ученический билет школы Святого Патрика. Указанный адрес: Керрисдейл, Бальсам-стрит. Я уже отослал документы в лабораторию, чтобы сняли отпечатки.
Нападавшие, судя по всему, как-то связаны со школой, подумал Страйкер. Возможно, когда-то здесь учились.
– Ты его пробил, Лапша?
– Ага. Чист – приводов не имеет, никакого криминала за ним не числится.
– Что, вообще ничего? – нахмурился Страйкер. – С такими-то татуировками?
– Да ни хрена!
Страйкер посмотрел на ребра Белой Маски: слева виднелись несколько толстых неровных рубцов длиной около десяти сантиметров каждый.
– Это еще что-такое? И на руке такие же… Странные шрамы, правда?
– Странные, потому что он их заработал еще в детстве – деформация в процессе роста и все такое… Не знаю, Горе-капитан, пока рано говорить, – пожав плечами, взглянул на тело Лапша. – Парня нет ни в одной из наших систем: ни в CPIC, ни в LEIP, ни в PIRS, ни в PRIME. Международные базы еще не проверял, но ты уж сам займись. Я и так за тебя кучу работы сделал.
Страйкер задумался: если парень чист и никак не связан с преступным миром, то это очень странно… Даже невероятно!
Лапша натянул латексные перчатки, кивнул Фелиции, которая до сих пор стояла в другом углу столовой с обиженным выражением на симпатичном личике, и язвительно спросил:
– А что стряслось с нашей испанской красавицей? Что-то сеньорита недовольна! Или она просто с тебя берет пример?
– Да если бы!
– Что, вы опять за старое? – расхохотался Лапша.
– Да она сущий инквизитор!
– Господи, Страйкер, ты ж только сегодня на работу вышел, да?
– Ага, – вздохнул детектив. – Позвони по результатам, – попросил он, закончил делать записи, закрыл блокнот и убрал его в карман.
– Привет, Лапша! – поздоровалась подошедшая к ним Фелиция.
– И тебе привет, о моя персидская принцесса!
– Я испанка! При чем тут Персия? – возмутилась она, но Лапша молча ухмыльнулся, пожал плечами и вернулся к работе с телом. – Сектор прочесан, шеф! – сухо отрапортовала она Страйкеру. – Зубов не обнаружено, шеф! Что будем делать дальше, шеф?
– Пока ничего. Надлежащий осмотр места преступления окончен!
Страйкер отвернулся и твердым шагом пошел в северо-восточный угол столовой – к тому месту, куда все это время не решался подойти. К месту, где лежало тело второго стрелка.
Стрелка, который, по мнению Лароша, «мог оказаться невиновным».
Черная Маска.
Глава 21
Страйкер подошел к телу Черной Маски и огляделся в поисках его оружия. AК-47, «калашников» – по крайней мере, сегодня утром в этом детектив не сомневался. Автомата рядом с телом не было. Страйкер припомнил: когда он подстрелили Маску, автомат перелетел через стойку раздачи и упал на пол. Зашел за стойку – ничего! Только разодранные в клочья лимонадные банки, стаканчики с желе и готовые сэндвичи.
У Страйкера появились сомнения: затылок начал немного гудеть, словно перед приступом мигрени. Пытаясь не поддаваться слабости, он притворился, что этого ощущения просто нет, и вдруг заметил на полу еще один патрон – длиннее, чем тот, который нашла Фелиция, и более заостренный. Гильза из серой стали, оболочка пули из тусклой меди – «калашников», однозначно!
Находка окончательно рассеяла все сомнения: наверняка автомат забрали при первичном осмотре места преступления. Не могли же они и в самом деле оставить без присмотра валяющийся на полу ствол, да еще в школе! Это надо будет выяснить, подумал он, хотя какая-то часть его не хотела знать ответ на этот вопрос.
Черную Маску было плохо видно в тусклом освещении: лампы дневного света разбило отлетевшими осколками.
Сцена получалась подходящая, почти что поэтичная – черная маска, мертвое тело в густой тени…
Второй стрелок лежал точно в такой же позе, как и первый: на спине, руки раскинуты, глаза невидящим взглядом смотрят в потолок. Желтое полицейское ограждение словно помещало это третье место преступления в подарочную коробку, только рождественского банта не хватало. Страйкер надел новые перчатки.
– Я там еще не закончил! – крикнул ему Лапша.
– Да ты никогда не закончишь!
– Не лезь туда, Горе-капитан!
Глубоко задумавшись, Страйкер не ответил. Красная Маска не пожалел времени, чтобы уничтожить лицо и руки другого стрелка, Белой Маски, в кармане которого лежали документы на имя Квентона Вонга, а с телом третьего подельника возиться не стал. Почему? Что-то тут не сходится! Страйкер наклонился над трупом и принялся внимательно изучать его: стрелок не такой накачанный, худой – не похоже на взрослого мужчину. Вполне возможно, что это подросток – кто-то из учащихся.
Детектив посмотрел на маску стрелка – черная, плотно облегающая лицо, две горизонтальные прорези для глаз.
Два ранения – одна пуля вошла прямо в голову (отличный выстрел на поражение), другая застряла в грудине. Страйкер сосредоточился на первом, смертоносном выстреле: пуля попала в левую щеку, уничтожив примерно треть хоккейной маски.
Детектив вспомнил, что сказал Фелиции Ларош: «Возможно, мальчик невиновен».
Невозможно, подумал Страйкер, однако эта фраза продолжала преследовать его.
Осторожно потянув маску наверх, он снял ее с головы стрелка. Запекшаяся кровь прилипла к пластику, словно вторая кожа. С легким щелчком маска снялась, и детектив увидел лицо бандита.
Третий киллер оказался подростком. Никогда раньше Страйкер его не видел. Азиатского происхождения, совсем юный – лет шестнадцать, не старше… Страйкер задумался.
– Фелиция! – позвал он.
Напарница разговаривала с Лапшой, но, услышав голос Страйкера, повернулась к нему:
– Что?
– Позови Кэролайн!
Фелиция ничего не ответила, видимо обидевшись на приказной тон, однако кивнула, вышла из столовой и через пять минут вернулась с директором Майерс. Кэролайн уже не плакала, но была смертельно бледна.
– Я здесь! – позвал Страйкер, заметив, что она с трудом передвигает ноги.
Фелиция шла уверенно, совершенно спокойная и невозмутимая, директор Майерс едва за ней поспевала, как будто каждый шаг причинял ей боль. Она смотрела по сторонам, приостанавливалась возле каждого из укрытых тел. На ее лице застыла скорбная маска. Страйкер прекрасно знал, о чем она думает: «Кто же из моих детишек лежит под этими простынями?» Такой шок трудно пережить не только обычному гражданскому, но и бывалому полицейскому.
Директор Майерс остановилась в паре метров от полицейского заграждения, за которым стоял Страйкер, и поежилась, словно от порыва ледяного ветра.
– Кэролайн…
– Ты хочешь, чтобы я посмотрела на него?
– Думаю, я знаю, кто это. По-моему, и ты это знаешь, – взглянул на директора детектив. – Предупреждаю, пуля вошла прямо в лицо. Большая часть повреждений на затылке, где выходное отверстие, но зрелище все равно не из приятных…
– Хорошо, – с трудом выдавила Кэролайн.
– Узнаёшь этого парня? – Страйкер вздохнул, сделал шаг в сторону, чтобы не загораживать ей тело.
Директор Майерс молчала, слегка пошатываясь. Фелиция подхватила ее под локоть, испугавшись, что дама упадет в обморок. Через несколько секунд по щекам Кэролайн заструились слезы.
– Это Шерман… – прошептала она. – Мой ассистент…
– Теперь мы знаем, кто отключил камеры наблюдения, – кивнул Страйкер и подошел к ним, приподняв желтую ленту. – Кэролайн, что он за человек? – мягко спросил Страйкер. – На самом деле? С кем он общался?
– Шерман… Шерман всегда был хорошим мальчиком. Правда, очень хорошим!
– Хорошие мальчики не убивают детей, – коротко ответил Страйкер и вместе с Фелицией отвел директора в сторону, на другой конец столовой, чтобы вид крови и мертвых тел не отвлекал ее. – Каким бы ты ни считала этого мальчика, Кэролайн, это неправда, – без обиняков сказал он. – Забудь об этом, он совсем не такой, как ты думала. А теперь, пожалуйста, сосредоточься. Подумай хорошенько. Что за человек Шерман Чан и с кем он общался?
Директор залезла в карман пиджака и вытащила пачку ментоловых «Кул лайтс».
– Убери, пожалуйста, это место преступления, – мягко попросил ее Страйкер, и она повиновалась.
– У него… у него было мало друзей. Шерман большую часть свободного времени проводил за компьютером, он вообще одиночка… Хотя, постой, он все-таки дружил с двумя ребятами: с одним из компьютерной лаборатории и еще с его другом. Тот постарше на несколько лет, тоже у нас учился, но бросил школу.
– Как их зовут?
– Того, что из лаборатории, зовут Реймонд Ленг. Он у нас учится по обмену, приехал из Гонконга. Не очень хорошо говорит по-английски. Могу достать его личное дело.
– Отлично, оно нам понадобится! – Страйкер записал имя в блокнот и вопросительно взглянул на Кэролайн. – А второй? Который постарше?
– Квент Вонг, он…
– Квент Вонг? – перебил ее Страйкер. Он оглянулся на изуродованное тело стрелка, вокруг которого суетился Лапша, и быстро взглянул на Фелицию, делая ей знак помолчать, а потом снова повернулся к Майерс. – Кэролайн, мне надо поговорить с ними обоими.
– Кажется, они живут вместе, – кивнула Кэролайн. – Я достану тебе их адреса, телефоны и фотографии…
– Их еще не нашли? – перебил ее Страйкер.
– Реймонда сегодня не было в школе, а Квент – так он вообще у нас давно не числится… Да и когда числился, не часто появлялся.
Страйкера будто током ударило, но он промолчал. Взяв Майерс под руку, он вывел ее из столовой, попросил подготовить ему школьные фотоальбомы и любые недавние фотографии. Они пошли в ее кабинет, чтобы забрать необходимые ему распечатки. Внезапно Кэролайн остановилась, прислонилась к стене и зарыдала.
Страйкер отвернулся и вздохнул. Кэролайн уже никогда не станет прежней. Сможет ли она продолжать работать в этой школе?
И сможет ли она вообще продолжать жить дальше?
– Чутье тебя не подвело, – шепнула ему Фелиция. – Ну, насчет Черной Маски, ты был совершенно прав насчет этого парня.
– Я знаю. И знал с самого начала. Потому что нечего слушать Лароша, а не своего напарника!
– Слушай, Джейкоб, я вроде и не говорила, что не верю тебе! – вспыхнула Фелиция.
– Но ты и не говорила, что веришь!
– Не цепляйся к словам!
– Да что ты? Посмотри вот на того мертвого ребенка и скажи мне это еще раз! – не сдержался Страйкер. – Фелиция, только благодаря нам жертв не оказалось еще больше! Благодаря нам, а не Ларошу! И тут приходит этот хлыщ в белоснежной рубашке и хочет отобрать у меня пистолет! Да пошел он!
– Джейкоб…
Детектив отвернулся и раздраженно вытащил телефон. Взглянул на экран и поморщился: никто не звонил. Он снова набрал номер Кортни, прослушал очередное сообщение про Бритни, что-то насчет какого-то «бабника»… Ну ладно, по крайней мере, с ней все в порядке… Только вот ее больше волнует обновление записи на автоответчике, чем то, что отец уже телефон оборвал! Он снова попробовал оставить ей сообщение, но безрезультатно. Выругавшись, он отключил телефон и поймал на себе взгляд Фелиции.
– Ну, по крайней мере, она видела, что я звонил…
– Она, наверное, еще не в курсе, что случилось. Ты же знаешь, подростки новости не смотрят и уж точно не хотят, чтобы родители узнали об их прогулах. Думаю, она понятия не имеет, что происходит, иначе наверняка бы перезвонила. Джейкоб, ну ты же ее знаешь.
– Как она может быть не в курсе?! – возмутился Страйкер, посмотрев на напарницу как на ненормальную. – Уже несколько часов прошло!
– Не знаю! Может, у нее телефон разрядился, может, она его дома забыла или отключила, чтобы ты не дозвонился, поскольку она понимает, что ей светит. Какая разница? Мы знаем, что с ней все в порядке, уже не один человек это подтвердил! Одна девочка, Марни Дженкинс, сказала, что видела ее в автобусе, недалеко от торгового центра, где-то час назад, так что твоя дочка просто развлекается!
Страйкер подошел к окну и выглянул на улицу: солнце садилось, небо постепенно темнело, и все казалось более холодным и мрачным.
Точно такое же ощущение было у него два года назад, когда проблемы в отношениях с Амандой стало уже невозможно игнорировать… незадолго до ее смерти.
– Который час? – спросил он.
– Почти четыре.
Господи, со времени перестрелки прошло около семи часов, а ему кажется, что миновало несколько дней. Да что там – целая жизнь! Возможно, так оно и есть…
Страйкер вытащил свой «зауэр» и отщелкнул магазин. По привычке вставил новый и убрал пистолет в кобуру.
– О чем думаешь? – Фелиция настороженно следила за каждым его движением.
– Что мир сошел с ума.
Страйкер в последний раз посмотрел по сторонам. Столовая превратилась в сущий ад, которого ему никогда не забыть. Пятна крови на белом кафеле делали пол похожим на гигантскую красно-белую шахматную доску. Лапша все еще собирал образцы крови и слюны нападавших. В дальнем углу лежал Шерман Чан – Черная Маска, подросток, которого застрелил Страйкер.
Это уже слишком. Хватит, пора проветриться.
– Не могу больше. – Страйкер повернулся к Фелиции. – Устал от этого дерьма. Надо выйти из этой школы хоть ненадолго, подышать свежим воздухом! А то уже клаустрофобия начинается!
В конце коридора показалась Кэролайн со школьными фотоальбомами в руках. Страйкер пошел ей навстречу, взял альбомы, поблагодарил и двинулся дальше, а Кэролайн застыла на месте, не в силах оторвать глаз от кровавого зрелища в столовой.
Дождавшись, пока Фелиция догонит его, Страйкер заговорил:
– Шерман Чан – Черная Маска, это факт. Насколько нам известно, по крайней мере судя по обнаруженным документам, Белую Маску зовут Квент Вонг.
– Остается Красная Маска…
– Правильно. Кэролайн сказала, что Реймонд Ленг проживает вместе с Квентоном Вонгом. И он тоже дружил с Шерманом Чаном – вряд ли то, что Реймонд сегодня не пришел в школу, можно считать просто совпадением.
– Думаешь, он и есть Красная Маска?