Мажорный поцелуй Казанцев Кирилл

© Казанцев К., 2014

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2014

Глава 1

Поздние сумерки первых, непыльных еще дней лета располагают к длинным прогулкам неспешным шагом и задушевным беседам. А летние сумерки уездного городка отличаются особым очарованием. От реки, извилистой лентой разрезающей город напополам, поднимается молочный туман, и в этой полупрозрачной дымке мешаются ароматы цветущих яблонь, сирени и запах духов девушек. На более высоком берегу реки, у развалин старого кремля, из-за малых размеров не входящего ни в один учебник по истории, располагалось традиционное место для свиданий. Возле руин, навевающих романтическое настроение, сидели, обнявшись, и прохаживались влюбленные парочки. Ниже, на недавно вымощенной плиткой набережной пенсионеры совершали вечерние прогулки перед сном.

– А помнишь, как мы тут впервые встретились? – обратилась благовидная старушка к своему супругу, державшему ее под локоть.

– А как же. Ты все смеялась, что у меня смешной вид, и ни за что не разрешала проводить тебя до дома.

Мило беседуя, пожилая пара прошла мимо машины с опущенными стеклами, припаркованной на стоянке в тени каштанов. Сквер отделял пешеходную набережную от дороги и остального города. У старушки удивленно поднялись брови от услышанных из салона слов, а ее спутник осуждающе нахмурился. В иномарке ссорились, и ссорились, похоже, долго и ожесточенно. Девушка на повышенных тонах упрекала в чем-то своего молодого человека, а тот раздраженно пытался оправдаться тихим басом. Старики остановились невдалеке, у парапета набережной, и невольно прислушались к перебранке.

– Да-а-а, не та стала нынешняя молодежь, не та молодежь пошла, – печально сказал старик и покачал седой головой.

– А ты себя-то в их возрасте помнишь? – с иронией прокомментировала замечание старика жена. И продолжила: – Если бы я тебя не воспитывала время от времени и просто для профилактики, то из тебя черт знает что бы получилось. А так – человеком стал, – старушка сурово посмотрела на супруга, потом улыбнулась и крепче сжала его локоть.

– Что ж, пусть и у этих молодых все получится.

Старик поцеловал старушку в щеку, и они не спеша пошли дальше.

Паркуя новенькую блестящую иномарку у аллеи цветущих каштанов, Маркел был так раздражен, что чуть не зацепил крылом дерево. Раздосадованный еще больше, выругался про себя. День с утра не задался, и вечером Яна тоже не дала расслабиться – опять пристала с упреками.

– Маркел, это действительно серьезно. Я не хочу краснеть каждый раз, когда родители просят познакомить их с моим парнем. Я устала придумывать басни о командировках и круглосуточной работе преуспевающего менеджера банка. Ты говорил, что любишь меня, что хочешь, чтобы мы были вместе, – так сделай для этого хоть что-нибудь! – Яна требовательно смотрела в глаза молодому человеку. – Найди, наконец, спокойную тихую работу – я устала за тебя бояться. – На последних словах голос девушки погас, она бессильно свесила голову.

Маркелу действительно похвастаться перед родителями Яны было нечем. Парень который год возглавлял молодежную криминальную группировку, «державшую» под собой один из районов города. И упреки Яны были вполне оправданными. Все эти стрелки, разборки, выбивание денег из непослушных торгашей в любой момент могли стоить ее парню свободы. И тогда из первой леди на районе она превратится в девушку зэка, обреченно носящую ему каждый месяц передачи и живущую от свидания до свидания. Это не вписывалось в ее представления о счастливой и долгой жизни. Будь она немного циничней, не обращала бы внимания на делишки Маркела. Но Яна любила его – сильно и самоотверженно. Так, как она себе представляла в старших классах, когда зачитывалась романтическими женскими романами. Она готова была на все, лишь бы вырвать возлюбленного из преступного мира.

– Послушай, котенок, мы уже не раз обсуждали этот вопрос. Ты хоть представляешь, как на меня люди будут смотреть, если я вот так приду и скажу, что ухожу от дел?! – усталым голосом сказал Маркел и нежно погладил Яну по руке.

– Людей?! Этих уголовников ты называешь людьми? Да они за деньги любого готовы избить! Одного уже полиция посадила. Думаешь, до вас не доберутся? А я не хочу, чтобы ты попал в тюрьму! Я люблю тебя, понимаешь ты это?!

Яна в истерике заплакала и закрыла лицо ладонями.

– Ну, тихо-тихо! Не надо! Никто меня не посадит. Все будет хорошо.

Маркел привлек девушку к себе, она послушно положила голову ему на грудь, и рука парня успокаивающе начала гладить ее по волосам. Немного успокоившись, девушка посмотрела на него исподлобья.

– Ты устроишься на нормальную работу? – всхлипывая, но не сдавая позиций, настаивала Яна.

– Какую работу? Где ты видела в нашем городишке работу?

– Да полно. Вон, хотя бы у крепости туристов фотографировать. Много умения не надо. Или таксистом. Или официантом. И это только то, что мне сразу в голову пришло.

– Яна, ну не говори глупостей. Чтобы я – и в какие-то дурацкие фотографы или официанты пошел? Да меня не то что пацаны – куры засмеют.

Маркел ухмыльнулся в полумраке и покачал головой.

– Ага, значит, пацаны для тебя важнее меня? – заводясь с полуоборота, закричала Яна.

– Яна, нет, ну что ты, – испуганно сказал Маркел. – Ты для меня важнее всех на свете. Просто…

– Что – просто? Ты мужчина или кто? Прими, наконец, решение кто для тебя важнее: я или твоя банда?

– Ну, зачем так ставить вопрос? – попытался было уйти от ответа Маркел.

– Нет, ты ответь! Ты столько раз признавался мне в любви – докажи теперь, что я для тебя не пустое место.

Нервно докуривая вторую сигарету, Маркел попытался представить, как бы все выглядело, если бы он взял и прислушался ко всем предложениям Яны. И ни один из вариантов парня не устраивал. Он четко понимал, что поменять свой образ жизни не сможет, да и не хочет. Харизматичный и целеустремленный, он отдал слишком много сил и здоровья, чтобы сколотить свою банду, завоевать авторитет и уважение среди пацанов, взять под контроль район. Взять и пойти в таксисты, перечеркнув все, – нет, это был бы не Маркел. Так поступил бы только слабак.

Яна никогда не думала, что их отношения примут такой оборот. Нет, они не испортились. Девушка по-прежнему любила Маркела, Маркел души не чаял в Яне. Но врожденное упрямство не позволяло обоим пойти на уступки. Они познакомились около двух лет назад на дискотеке. В тот вечер к Яне пристал какой-то пьяный мужичок. Пытался лапать, потом полез целоваться. Единственный, кто заступился, был Маркел. Без лишних слов вышвырнул нахала на улицу. Проводил ее домой. Яна влюбилась в своего спасителя с первого взгляда. Парень с волевым подбородком, уверенными манерами, спортивного телосложения, вежливый, способный поддержать разговор – она думала, что такие бывают только в сказках и кино. Про свою криминальную деятельность Маркел рассказал сразу, но Яна не придала этому значения. Мало ли парней строят из себя крутых бандитов. Но в случае с Маркелом все оказалось правдой, и из-за этого чем дальше, тем больше Яну одолевала тревога. С каждым днем ее любовь к Маркелу становилась крепче. И все больше она осознавала, что не сможет спокойно жить с человеком, который в любой момент может оказаться за решеткой или еще чего хуже. Но об этом лучше не думать.

– Почему ты не можешь принять меня таким, какой я есть? Зачем так изводить и себя, и меня? – не выдержал Маркел.

– Да потому, что я не могу больше так. Я очень долго пыталась не обращать внимания на многое. И на своих родителей, и на подруг, которые смотрят искоса, не зная, как себя вести со мной. И на то, как ты пропадаешь на несколько дней со своими дружками, а я потом узнаю из газет, что в очередной раз избит такой-то торговец фруктами или сожжен очередной торговый павильон. Я не могу жить в постоянном страхе за тебя. И мне стыдно, Маркел.

– Но ведь тебе нравится ходить в рестораны, получать от меня подарки. Деньги не берутся из ниоткуда.

– Да не нужны мне твои деньги. Мне нужен только ты. Да что я с тобой разговариваю?! Тебе плевать на наши отношения – вот и иди к своим пацанам, а я как-нибудь сама проживу!

Яна схватила сумочку, выскочила из машины и громко хлопнула дверцей.

– Яна, постой, куда ты? Давай спокойно поговорим!

Девушка, не оборачиваясь, пересекла каштановую аллею, перебежала дорогу и исчезла в арке одного из дворов. Маркел помчался следом за возлюбленной. Забежав в арку добротной сталинки, очутился во дворике, из которого вели три выхода. Парень на секунду задумался и наугад помчался по дорожке, шедшей к центральной улице. Выбежав, он огляделся: Яны не было. По тротуару навстречу шел подвыпивший мужик в мятом костюме.

– Эй, братан, тут мимо девушка только что не пробегала? В сиреневом платье, с длинными светлыми волосами? – спросил Маркел у встречного.

– А где я? – непонимающе спросил мужик.

– В Караганде!

Маркел сердито пнул ветхий заборчик и вернулся к машине. Повернув ключ в замке зажигания, рванул с места, проскочил на светофоре на желтый свет и свернул на улочку. Время от времени притормаживая, он всматривался в полумрак подворотен и окна кафе, в надежде увидеть там Яну. Несколько раз пытался дозвониться, но она сначала сбрасывала звонки, потом и вовсе отключила мобильник. Маркел объезжал квартал за кварталом в поиске возлюбленной, но она будто сквозь землю провалилась. Было около половины двенадцатого ночи. Улицы постепенно пустели. Маркел время от времени останавливался, спрашивая у редких прохожих, не видели ли они девушку. Те лишь отрицательно качали головой и сочувственно разводили руками. Все было тщетно.

Быстро набирая скорость, Хлыщ, парень лет двадцати пяти, мчался на дорогом джипе по освещенному фонарями и вечерней иллюминацией городу. От выпитых коктейлей, в которых алкоголь был самой «мягкой» составляющей, голова кружилась, а в теле чувствовалась легкость и невесомость. Хотелось подвигов и приключений, здесь и сейчас. От избытка энергии и ощущения эйфории парень высунул голову в открытое окно и заорал во всю глотку, словно Тарзан в джунглях. Перепуганные прохожие в ужасе отскакивали от края тротуара. Хлыщ бросил взгляд в зеркало заднего обзора – какой-то мужчина гневно махал кулаком и что-то кричал вслед лихачу на черном джипе.

– Тебе повезло, что у меня хорошее настроение, а то я бы тебе помахал, – пробормотал он себе под нос и еще сильнее нажал на газ.

Хлыщ свернул на центральный проспект и посмотрел на спидометр. Стрелка преодолела отметку «девяносто» и продолжила стремительно двигаться вправо.

– Эльвира! Эльвира, ты что, заснула?

Парень потряс за плечо сидевшую рядом девушку. Та встрепенулась, достала из сумочки сигареты и закурила. Сколько ей лет, Хлыщ точно не знал. На вид можно было дать не больше двадцати. Как и у него самого, родители Эльвиры были обеспеченными людьми. Познакомился с ней Хлыщ несколько часов назад на закрытой загородной вечеринке, где тусовалась чуть ли не вся «золотая молодежь» города. Дети прокуроров, чиновников, богатых бизнесменов, банкиров, директоров предприятий кутили на шикарной вилле, ни в чем себе не отказывая. Алкоголь, наркотики, модный диджей за пультом… Единственная причина, по которой парень с девушкой уехали в самом разгаре веселья, – плохое самочувствие Эльвиры. Как заядлый ловелас, Хлыщ сделал ей несколько комплиментов и предложил переночевать у себя.

– Что, фигово? Надо было наркоту с бухлом мешать правильно. А то лезут миксовать все, что кому не лень, а потом… – парень не успел договорить, так как со стороны пассажирки послышались характерные звуки – подруге было явно плохо, она открыла окно и высунула в него голову. Спустя минуту-две она повернула к Хлыщу бледное лицо с размазанной помадой и сказала:

– Не капай мне на мозги, и без твоих поучений мутит. Лучше бы подкинул немного бабла на травку.

– Ладно, молчу. Твое дело – твое тело.

– Так что, поможешь с деньгами? А то голова раскалывается так, что просто ужас.

– Не похоже, что у тебя на дурь денег нет. Что, у родаков финансовый кризис?

– Какой там кризис. Просто батя недавно нашел у меня заначку, грамма два. Вот и лишил карманных денег. Заявил, если что нужно – говори, куплю. А наличку не получишь.

Девушка произносила слова сонным голосом, как в бреду. Однако достала из сумочки пудреницу, прошлась специальной кисточкой по лицу и лишь после этого откинула голову на спинку сиденья и прикрыла глаза, глубоко вдыхая свежий ночной воздух из окна.

– Да-а. Не повезло. Мне кажется, девушкам вообще в этом мире труднее, чем пацанам, живется, – задумчиво произнес Хлыщ, положив руку на колено спутнице. – Деньги я дам, но хотел бы кое-что взамен.

Эльвира открыла глаза, посмотрела на парня и встретилась с ним взглядом.

– Может, в другой раз.

– Ну, тогда и бабло в другой раз, – ответил Хлыщ.

– Да меня так мутит, что в любой момент могу вырубиться, – со стоном произнесла Эльвира.

Хлыщ повернул голову и посмотрел на Эльвиру. Та уронила голову на грудь, размякла и мирно посапывала.

– Вот черт, и правда вырубилась! И на хрена она мне такая нужна?! – прошипел Хлыщ. – Вставай, просыпайся!

Парень принялся тормошить свою новую знакомую, но та никак не реагировала. В это время впереди у обочины показалась машина ГИБДД. Рядом стояли два гаишника, один активно махал жезлом. Хлыщ раздраженно ударил ладонью по рулю.

– Блин!

Парень притормозил в десяти метрах и, не заглушая мотора, закурил.

– Добрый вечер. Почему скорость превышаем? Ваши документы, – сухо произнес подошедший гаишник.

Хлыщ опустил стекло и протянул права.

– Подождите. Сейчас проверю.

– Да все в порядке, начальник, – крикнул Хлыщ вослед гайцу, направившемуся к своему напарнику, стоявшему у патрульной машины.

– Что, Голубев, бухая молодежь резвится? – спросил тот у коллеги.

– Ага. Вообще оборзели! На, пробей по базе.

Сержант Голубев протянул права Хлыща напарнику. Тот глянул на документ. После чего посмотрел на закурившего коллегу.

– Слышь, а ты смотрел на его фамилию?

– Нет, а что?

– А то! На, смотри.

Мент взял документ, пробежал по нему взглядом, развернулся и молча пошел обратно к джипу.

– Извините за беспокойство. Все в порядке. Можете ехать. Будьте осторожны.

Гаишник протянул Хлыщу права и фальшиво улыбнулся.

– То-то же.

Хлыщ с ухмылкой показал менту средний палец, ударил по газам, и машина с визгом рванула с места.

– Урод! – выругался сержант Голубев.

Многие местные гаишники уже узнавали Хлыща в лицо и, остановив, даже не спрашивали документов. «У этого, видимо, память хреновая. Ничего, запомнит», – подумал парень и прибавил скорости. Эльвира все еще была в отключке. Хлыщ посмотрел на девушку – во сне она казалась еще красивее и беззащитней. Ему нравились такие – хрупкие и не способные дать отпор. С такими девушками Хлыщ чувствовал себя победителем. У него мелькнула мысль заехать в какое-нибудь укромное местечко, подворотню или небольшое кафе с кабинками для приватных бесед, и там воспользоваться случаем. В таком состоянии Эльвира, даже если и очнется, сопротивляться не будет. Не сбавляя скорости, на перекрестке Хлыщ повернул направо и, держа руль одной левой, потянулся к бардачку – проверить, остались ли еще презервативы. Нащупать не удалось, пришлось наклониться и посмотреть. Подняв голову буквально спустя несколько секунд, он увидел, как в двух метрах перед машиной по пешеходному переходу на зеленый свет дорогу перебегает девушка. Парень резко нажал на тормоз, но было уже поздно.

Одновременно с визгом тормозов Хлыщ услышал глухой удар. Как в замедленной съемке, перед ним пролетело лицо с расширенными от ужаса глазами, взметнулись светлые волосы, мелькнула светлая ткань. Машина проехала несколько метров по инерции и остановилась. Хлыщ выскочил из салона и оглянулся – тело неподвижно лежало метрах в десяти, на проезжей части. Еще не осознавая произошедшего, парень подошел к сбитой девушке – в ее лице не было ни кровинки, лишь в уголке губ алела капля. Вокруг светлых волос медленно растекалась темная лужа. Девушка, не мигая, смотрела прямо на Хлыща умоляющими огромными глазами, в них отражался красный свет светофора. Спустя несколько мучительно долгих секунд ее губы с трудом разлепились и произнесли еле слышно «ма-ма», но на последнем слоге вместо звука из ее рта выплеснулся фонтанчик крови. После чего глаза жертвы закрылись. В лужице крови Хлыщ неожиданно увидел свое отражение, и его пронзил ужас.

На негнущихся ногах он вернулся к своей тачке. Все еще в шоке от произошедшего, парень глянул на свой джип – решетка радиатора и капот были погнуты, лобовое стекло треснуло, левая фара разбита. Он с досадой вздохнул – совсем недавно забрал машину из автосервиса после капитального ремонта, и тут опять. Такое особенно в круглую копеечку влетит. Хлыщ нервно оглянулся по сторонам – на улице не было ни души. Невдалеке, откуда-то из-за поворота, послышались звуки приближающейся машины. Парень, вытерев выступивший на лбу пот, запрыгнул в джип и повернул ключ в замке зажигания. Краем глаза он посмотрел на Эльвиру. Та все еще была в отключке. Вот и отлично – свидетелей нет, значит, хрен кто докажет, что это именно он сбил человека.

Как только авто Хлыща исчезло за поворотом, к месту ДТП подъехали старенькие «Жигули». Из машины вышел перепуганный мужик, подбежал к мертвой девушке.

– Господи, господи, – зашептал он и побежал за угол к дежурившим там гаишникам. – Товарищи полицейские! Там девушка лежит… ее сбили… Скорее… «Скорую»! – взволнованно залепетал мужик, подбежав к одному из ментов.

Гаишники молча переглянулись. Оба были почти уверены, что наезд совершил именно тот пьяный мажор на джипе, которого они только что отпустили. Подъехав к месту происшествия, они тут же огородили место от начавших уже собираться зевак. Один из ментов сразу же подбежал к лежавшей посреди пешеходного перехода девушке, стал на колени, нагнулся и прислушался к дыханию. Та, хоть и была без сознания, но еле слышно дышала. Мент замахал рукой напарнику и громко заорал.

– Быстро вызывай «Скорую». Она еще жива!

Полицейский внимательно посмотрел на лицо жертвы – девушка была очень красивой, лет двадцати. Он взял лежавшую рядом сумочку. Внутри лежали помада, ключи, мобильник, кошелек. Однако никаких документов, подтверждающих личность, не было. Мент, кряхтя, поднялся с колен и отряхнул штаны от пыли. Открыл сумочку, достал телефон – тот тускло отражал желтый свет фонаря выключенным экраном. Нажал кнопку снятия блокировки – у его жены была такая же модель. На экране высветилось около трех десятков пропущенных звонков – и все от одного абонента. Маркела. Мент нажал кнопку вызова:

– Алло!

– Кто это? – удивленно спросил Маркел.

– Сержант Голубев.

– Не понял. А где Яна? – со страхом в голосе спросил парень.

– А вы кем ей приходитесь?

– Я ее парень.

– Ваша девушка попала в ДТП. Ее только что сбила машина.

– Где это произошло? Я сейчас приеду. В каком она состоянии?!

– Она жива – это все, что могу сейчас сказать.

Мент продиктовал адрес и положил трубку. После чего подошел к напарнику.

– Санек, дело – швах. Девка выглядит хреново. Выжить – может, и выживет, но здоровье вряд ли будет прежним, – озадаченно произнес Голубев, почесывая затылок.

– Вот тебе и правила дорожного движения. Уродам с деньгами они побоку.

– А может, все-таки оповестить всех, чтобы задержали этот джип? – предложил Голубев. – Мало ли что – может, он еще кого-нибудь собьет. Эти папенькины сынки – у них же никаких тормозов в голове нет. Набухаются, нанюхаются дури и гоняют вовсю по городу. И пешеходы для них – не люди, а всего лишь помеха на дороге.

– Даже думать забудь! Потом геморроя из-за него не оберешься. Еще и уволят так, что хрен где работу найдешь. Ты знаешь, чей он сынок?

– Ну, слышал про этого Коровина, который депутат, богатый буратино. Но ведь и у девушки тоже есть родители, родственники. Они вряд ли будут молчать.

– Этот, как ты верно подметил, богатый буратино Коровин – не просто богатый – у него в этом городе все куплено. Слышал, что даже нашему ГИБДД на день полиции подарил две новенькие тачки. Так что, сам понимаешь – лучше вообще молчать, что мы этот джип сегодня видели.

В этот момент невдалеке, за углом, послышался гул мотора и резкий визг тормозов. Менты повернули голову на шум: выскочив из-за поворота, невдалеке остановился темно-синий «БМВ», и из него выбежал взволнованный молодой человек.

– Яна! Яна! – закричал Маркел.

Растолкав перед собой зевак, он подбежал к девушке и рухнул перед ней на колени. Дрожащими руками прикоснулся к ее лицу, губам, погладил по волосам и с непонимающим видом поднес к глазам свои окровавленные пальцы. Потом резко поднялся и подошел к стоявшим рядом гаишникам.

– Кто это сделал? – тяжело выговаривая по одному слову от переполняющей его ненависти, спросил Маркел. Его руки, только что с нежностью прикасавшиеся к девушке, теперь сжались в кулаки.

– Вы родственник пострадавшей? – спокойным тоном спросил гаишник Санёк.

– Я ее парень. Где та сволочь, что ее сбила? Я с ней разберусь прямо здесь.

– Успокойтесь, Маркел. Это я с вами по телефону разговаривал. Сержант Голубев.

Мент протянул руку, Маркел было тоже, но в последний момент заметил кровь на пальцах и неловко отдернул руку за спину.

– Сержант, еще раз спрашиваю: где сволочь, сбившая мою девушку? – сержант видел, что парень явно не в себе, и опасливо отступил на шаг. Маркел был на голову выше гайца, и уже это заставляло последнего нервно смотреть по сторонам, но только не вверх, на яростно нависшего над ним человека.

– Дело в том, – начал Голубев, отступая еще на шаг и растягивая слова, – что… когда мы прибыли сюда… водитель с места происшествия уже скрылся… в неизвестном направлении.

– Ну, так объявите в розыск. Что за машина? Какой номер? Я сам помогу, пацанов подключу. Ну? Что молчите? – внутри Маркела бушевало пламя, но голова была ясной, и в ней он строил планы по поимке гада-водителя, сердце же разрывалось от боли и осознания вины. Он не заметил, что, засыпая вопросами коротышку-сержанта, наступал на него, как гора, а тот продолжал пятиться и мямлить:

– Понимаете, какая проблема – у нас нет никаких данных о машине. Не было ни одного свидетеля на улице. Время позднее…

– Вы вообще в ГИБДД работаете или где? На ней же должна остаться вмятина, следы крови… Я что, должен вас учить? – заорал Маркел в лицо сержанту, начиная выходить из себя. Сержант дернулся от неожиданности, потом с достоинством расправил китель и сказал:

– Мы знаем свою работу. Машину ищут, но на это уйдет время. Но, скажу вам честно, в таких случаях результат редко бывает положительный. Владелец, скорее всего, уже спрятал машину в гараже, и через день-два она будет как новенькая.

– Черт вас побери всех, ментов, – как штраф впаять, так из-под земли достанете. А как настоящего преступника найти – так сплошные отмазки. Ладно, я с вами еще разберусь.

Маркел зло посмотрел сначала на одного, потом на другого гайца, запоминая их приметы, сплюнул на асфальт и вернулся к Яне. Приехавшие к этому времени медики осмотрели девушку, осторожно переложили на каталку и повезли к машине «Скорой помощи».

– Яна, любимая, я здесь, рядом, все будет хорошо, – шептал Маркел, накрыв своей ладонью ледяную руку девушки, пока медики готовились принять каталку внутрь машины. Яна не подавала признаков жизни, лицо было белым, как мел. Маркел прикоснулся губами к ее холодной щеке и почувствовал, как из его глаз, наверное, впервые во взрослой жизни, потекли слезы.

– Доктор, что с ней? Она будет жить? – обратился он к одному из врачей.

– Ничего сейчас точно сказать не могу. Очевидно, что поврежден позвоночник. Большая кровопотеря. Отойдите, не задерживайте.

– Скажите хоть, куда ее везете? – в отчаянии крикнул парень.

– Центральная городская. Реанимация.

Маркела отодвинули в сторону, каталка с телом Яны исчезла в ярко освещенном брюхе «Скорой», двери со стуком закрылись. Парень с остекленевшим взглядом стоял посреди дороги как вкопанный. Гаишники у края тротуара переговаривались по рации. «Скорая», включив мигалки и сирену, с воем исчезла в конце улицы. Собравшиеся зеваки начали расходиться, на их лицах читалось возбуждение, реже – сочувствие. Некоторые снимали «Скорую» на камеру мобильников, чтобы, придя домой, выложить кровавое видео в соцсети. Маркелу хотелось вырвать эти телефоны и растоптать ногами, слушая хруст пластмассы, растоптать этих гаишников, эти тупые самодовольные лица посторонних людей, пока они не почувствуют такую же острую боль, как и он. И вдруг осознал, что именно он виноват во всем произошедшем. Если бы он не был таким упрямым, если бы согласился с Яной, смог успокоить ее – ничего этого не произошло бы. Всего час назад все было прекрасно, и тут – бац! – Яна ударилась о чей-то бампер, и все в жизни Маркела изменилось. И теперь он стоит посреди пустынной улицы, бессильно сжимая кулаки, и на его руках – кровь любимой девушки. А преступник, сбивший ее, как ни в чем не бывало где-то спокойно ложится спать.

Глава 2

Хлыщ проснулся поздно, около одиннадцати утра, с дикой головной болью и страшным сушняком. Глаза были словно засыпаны песком, и в закрытые веки било яркое летнее солнце. Натянув на голову одеяло, парень с протяжным стоном перевернулся на бок. Рядом с ним лежала девушка и мирно спала, свернувшись калачиком. Кто это? Спит в джинсах и футболке, я тоже – значит, с ней у меня ничего не было. По крайней мере, здесь. Как ее звать? Хлыщ наморщил лоб, перебирая имена: Эмма… Зефира… Эльвира… Точно, вроде бы Эля, Эльвира. Он достал из кармана мобильник – ни вечером, ни ночью исходящих звонков не было. Получается, что и спросить не у кого о вчерашнем вечере. Хлыщ попытался вспомнить, что было – где напился, где подцепил телочку, как добрался домой. Однако ничего не вспомнил. Кроме одного – красивая девушка влетает в лобовое стекло его машины … широко открытые глаза, струйка крови выплескивается изо рта вместе со словом «мама»… безжизненное тело на асфальте. Внутри у горе-водителя все похолодело от ужаса. Мысль, что он вчера сбил человека, возможно даже насмерть, выбросила Хлыща из постели. Он задернул шторы, ударился босой ногой о край массивной кровати и взвыл.

– Эй, чего надо? Где я? – спросонья пробормотала Эльвира, подняв голову и снова роняя ее на подушку.

– У меня дома. Проснулась уже? – шипя от боли и держась за ушибленную ногу, спросил Хлыщ.

– Ага. У нас что-нибудь было вчера?

– Вроде бы нет, судя по тому, что мы оба одеты.

– Ясно, тоже не помнишь. Черт, голова так раскалывается, что хоть застрелись. У тебя нет аспирина, альказельцера или хотя бы пива? Холодненького. От головы.

– Сейчас гляну. У самого в башке шум и – грохот.

Хлыщ прохромал на кухню и, не найдя в холодильнике пива, тихо ругнулся. Копаясь в выдвижном ящике с медикаментами, стал прикидывать, что делать дальше. Если Эльвира была вместе с ним в машине, то она могла все видеть. Черт, это фигово. Очень. Хуже некуда. Правда, может статься, что с памятью у нее еще хуже, чем у него. Хлыщ взял упаковку таблеток, набрал в стакан воды и вернулся в спальню.

– На, держи.

– Ой, спасибо.

Девушка закинула в рот пару таблеток и жадно припала к воде.

– Еще, – и отдала стакан парню. Тот послушно принес воду и присел на край кровати.

– Слушай, а ты про вчерашний вечер хоть что-нибудь помнишь? – как можно более непринужденно спросил Хлыщ, – потому что у меня в голове гул – и ноль воспоминаний.

– Что-то помню, – ответила Эльвира, морща лоб и глядя в потолок, как будто там могли быть написаны события прошедшего вечера. – Помню, как приехала на вечеринку. Как выпила с девчонками. Потом, вроде бы, то ли амфетамином подзарядилась, то ли еще чем-то.

– А потом? – поинтересовался Хлыщ.

Он напрягся и взмолился неизвестно кому – только-бы-не-помнила, только-бы-не-помнила-ничего.

– А потом с тобой познакомилась. Мне стало хреново. Мы сели в машину и ехали, ехали, эти огни били по глазам… – Эльвира застонала и прикрыла глаза рукой. – И все. Дальше – провал. Наверное, отключилась по дороге. А почему спрашиваешь? Что-то случилось?

– Да так, ничего. Просто интересно. Со мной никогда такого не было, чтобы ничего не помнить после пьянки.

– Что ж, привыкай. Если было раз, будет и еще – по крайней мере, со мной такое частенько случается. Эх раз, да еще раз, да еще много… – попробовала спеть Эльвира, но застонала и схватилась за голову. – Ох, голова болит ну просто адски. Слушай, не подкинешь деньжат – подлечиться нужно срочно.

– Почему бы и нет? Если девушке плохо, девушке обязательно нужно помочь. Подожди.

Хлыщ вышел в гостиную и облегченно выдохнул. Уф, пронесло. По крайней мере, с ней проблем не будет. Он достал из ящика пару купюр, положил на стол.

– Держи, Эль! – крикнул он.

Эльвира лениво вышла из спальни, положила деньги в задний карман джинсов и вопросительно посмотрела на Хлыща. Даже сейчас, с темными, как у панды, кругами туши под глазами, она была милой.

– Спасибо.

– Мне нужно срочно ехать по делам, так что давай, собирайся – умывайся, что там тебе еще нужно… – произнес Хлыщ, пытаясь не встречаться с девушкой взглядом.

– О’кей, без проблем. Уже ухожу. У меня самой сегодня куча дел. Звони, когда освободишься.

Девушка ненадолго скрылась в ванной комнате, потом минут пять тыкала пальцами в соломенные волосы, придав им еще больший беспорядок, и вышла из квартиры. А Хлыщ, забравшись на широкий подоконник в кухне, закурил. Правда, пальцы дрожали, и зажечь сигарету удалось не с первого раза. Но, после двух-трех затяжек в мозгах начало светлеть. Да, проблема с Эльвирой отпала, но легче от этого не стало. Хлыщ еще раз попытался выстроить в более-менее приемлемую последовательность все детали событий прошедшей ночи. Он пьяный едет с телкой, та – в отключке. Потом он каким-то образом сбивает девушку. Погибла она или нет – неизвестно. Но, судя по тем отрывкам воспоминаний, которые засели у Хлыща в голове, шансов остаться в живых у нее мало. По поводу свидетелей он тоже ничего не помнил. Видел ли кто-нибудь произошедшее или нет? В ужасе задавая себе все эти вопросы и копаясь в памяти в надежде найти ответы, Хлыщ выглянул в окно. У подъезда стоял его черный джип. Кое-как затушив недокуренную сигарету, парень метнулся во двор. Время было обеденное, но у дома было пусто и тихо. Удивленный и обрадованный, Хлыщ оглянулся по сторонам – действительно, никого – ни детей в песочнице, ни старух на лавочке. Даже вездесущего дворника – и того не видать. Парень подошел к машине – капот и крыло были сильно помяты. Присмотрелся поближе – на капоте были видны следы засохшей крови. Достав из багажника ветошь и шампунь для мойки машин, Хлыщ оттер капот до блеска, озираясь на каждый звук и трясясь от страха. Он понимал, что толку от этого нет никакого. Если машину найдут менты – сколько ни затирай следы, отвертеться не получится. Единственная надежда была на отца. Раньше он уже не раз вытаскивал сынка из неприятных ситуаций. Но по сравнению с этим то были цветочки. Убийство человека в состоянии опьянения – дело серьезное. Даже если девушка не умерла, но останется калекой на всю жизнь – тоже большая проблема. Хлыщ страшно боялся отца. Тот, хоть и отмазывал сына, но относился к нему строго и на каждый его очередной проступок бурно реагировал. Мог даже ударить в порыве гнева или, что еще хуже, оставить без денег на карманные расходы. А они составляли примерно среднегодовой доход учителя, чем молодой мажор любил прихвастнуть в среде себе подобных. Он поднялся к себе, вынес брезент и накрыл машину. Потом снова вернулся в квартиру и набрал номер телефона отца.

Оставив место аварии на несколько минут позже, чем «Скорая», Маркел помчался к больнице и попытался пробиться внутрь. Но въезд для карет «Скорой» уже был закрыт шлагбаумом, и он погнал машину к центральному входу. На отчаянный стук в дверь с той стороны стеклянной двери выплыла заспанная медсестра и знаками показала на часы приема. Мольбы и размахивание денежными знаками успеха не принесли. Женщина подошла к самой двери и громко прошипела, что если он не уберется, то ей придется вызвать полицию. На просьбы Маркела хотя бы узнать, что случилось с его девушкой, она попала в аварию – женщина ответила, что здоровых людей тут нет. А больница открыта для посетителей с 8 утра. Маркел сердито ударил кулаком о железный наличник и поехал домой. Несмотря на теплую погоду, его бил озноб. Он был сильным и закаленным во многих стычках солдатом улиц, и звание вожака банды получил не по наследству, а завоевал благодаря стальным нервам, холодной голове и железным кулакам. Но Яна была единственным слабым местом в его броне. Яна, Яна… Дома Маркел открыл холодильник, достал бутылку водки и залпом опрокинул в себя стакан обжигающего напитка. Потом еще один. Легче не стало, но мерзкая липкая дрожь спустя некоторое время сменилась теплом. Он достал мобильник и начал обзванивать пацанов.

А в восемь пятнадцать утра следующего дня, проспавший и запыхавшийся, Маркел уже был у входа Центральной городской больницы. Бросил машину у газона и, перескакивая через две ступеньки, залетел в вестибюль.

– Где здесь регистратура? – задыхаясь от волнения, спросил он у ковыляющей мимо пожилой женщины в домашнем халате.

– Да вот же, – удивленно показала она рукой в сторону окошка в трех метрах от них.

– Спасибо.

Маркел, не сбавляя темпа, подбежал к регистратуре. У окошка никого не было.

– Есть тут кто? – крикнул он.

– Зачем так кричать? Вам чего? – раздался голос сзади.

Маркел развернулся – перед ним стояла женщина в белом халате и в очках и строго смотрела на него. Понимая, что похож на сумасшедшего, он выпалил все вопросы сразу – комкая слова и слегка заикаясь.

– Я ищу свою девушку, Яну. Ее сбил автомобиль, ночью, «Скорая» забрала. Сказали, повезут сюда, в реанимацию. Я был ночью, но не пустили. Как узнать, что с ней? Мне можно к ней пройти?

Женщина зашла за стойку и посмотрела записи в журнале.

– Да, привезли. Но вам туда сейчас нельзя – ее оперируют. Подождите в коридоре на втором этаже.

– А как зовут врача, который ее оперирует?

– Не знаю, кто там сегодня. Подойдете к дежурному, спросите.

Маркел поднялся наверх. В коридоре людей было мало. Пара пенсионеров с заплаканными глазами стояла у окна и о чем-то тихо разговаривала. На скамейках около кабинетов врачей сидели несколько женщин.

– Извините, барышня, а где здесь реанимация? – обратился Маркел к молодой медсестре, сидевшей за столом дежурного пункта.

– А вот за этими стеклянными дверями. Только там сейчас идет операция.

– Девушка, после аварии, Яна Галчинская, да?

– Да, она, – ответила медсестричка, посмотрев в лежавший перед ней журнал.

– Это моя девушка. Скажите, в каком она состоянии? Ее сбили еще ночью – почему операция длится так долго?

– Операция началась недавно – я как раз на смену заступила. Подробностей не знаю. Бывает, что сразу после аварии операцию человеку делать опасно – сердце может не выдержать. Точнее ничего сказать не могу – я всего лишь медсестра. Но вы можете здесь подождать. Хирург, Андрей Карлович – все расскажет.

– Это он оперирует?

– Да. Но операция может быть долгой.

– Ничего. Я дождусь.

Маркел на ватных ногах отошел на пару метров, сел на обитую красным дерматином банкетку и почувствовал, как уже во второй раз за эти сутки к глазам подступают слезы. Он закрыл ладонями лицо и сильно надавил пальцами на глаза, в попытке затолкать предательскую влагу внутрь, не позволить себе проявить слабость. Несмотря на этот маневр, медсестра обо всем догадалась. Звякнуло стекло, послышались легкие шаги, и Маркел почувствовал, как девушка присела рядом. Он неохотно оторвал руки от красного от слез лица и недоверчиво посмотрел на соседку.

– Вот, выпейте, – она протянула ему стакан и три желтые таблетки на маленькой ладони. – Это валериана. Абсолютно безвредно, но поможет вам успокоиться. Я всегда у себя в ящике держу баночку – и для посетителей, и для – себя, тут бывает, такого насмотришься! Вас как зовут?

Маркел выпил предложенное лекарство и под успокаивающий аккомпанемент девичьей болтовни как-то расслабился, слезы прошли. Только теперь он рассмотрел лицо медсестры – милая, но ничего особенного. Кроме глаз, которые сквозь тонкий лед очков смотрели с нескрываемой теплотой и участием. Зачем-то протянул ей руку и сказал:

– Маркел.

– А я Маша. – И девушка крепко пожала его ладонь.

– Извините, Маша, что я так… расклеился, что ли… Понимаете, я вообще не плачу никогда. Меня так воспитали, и точка. И когда батю хоронил – не плакал, и когда мама отошла. Тоже. Но тут – такое… Яна была… есть – для меня всем: и семьей, и домом, а больше и нет никого. – Маркел закусил губу, чтобы скрыть дрожь. – Это я во всем виноват, мы с ней накануне поссорились. А через час я узнал, что какой-то гад сбил ее на «зебре». И вот, он беспомощно развел руками, – она здесь.

Маша смотрела на этого большого мужчину и внезапно поймала себя на мысли, что хочет обнять его, как младшего брата, погладить по голове и успокоить. Но как? Вместо этого она легонько похлопала парня по плечу:

– Не нужно винить себя. У всех случаются ссоры, а болезни служат естественным поводом к примирению. Вот увидите – все наладится. Тем более, вашей Яне повезло – у Андрея Карловича золотые руки. Он очень хороший доктор, один из лучших в нашем регионе.

– Вы думаете, она выкарабкается?

– А почему бы и нет? Вон, на прошлой неделе самоубийцу привезли. Напился для храбрости и сиганул с седьмого этажа, из-за несчастной любви. Жена бросила. Так он, представляете, пролетел сквозь каштан и упал в жасминовый куст – тут кровища, шум, гам, «Скорая», сразу сюда, в реанимацию и на операционный стол. Смотрят, а у него несколько царапин от веток и нога сломана. Ничего – скачет теперь по травматологии на костылях, сестричкам глазки строит. А главное – жена-то вернулась, сидят тут вечерами, как голубки, воркуют. Так что не унывайте, Маркел, будет и на вашей улице праздник.

Маша сама не знала, зачем несет всю эту чушь про Валерика-неваляшку, как окрестили его языкастые сестрички из травматологии. Но как медик от бога – чувствовала, что Маркелу сейчас нельзя позволять копаться в себе, в своих боли и страхе. И действительно, на губах парня появилось подобие улыбки. Он достал телефон и, отыскав фотографию девушки, протянул медсестре.

– Вот она какая, моя Яна. Была.

С экрана смотрела девушка со счастливой улыбкой.

– Красивая, – одобрительно покачала головой Маша.

– Если с ней случится что-нибудь… непоправимое, я не знаю, как смогу жить дальше. И смогу ли. Это несправедливо, нечестно…

Маркел спрятал мобильник и сглотнул подступивший к горлу ком. Потом попытался улыбнуться и спросил, чтобы сменить тему:

– А вы, наверное, еще учитесь? Выглядите такой молоденькой, как школьница, а говорите как хороший врач. – Маша замахала руками, застеснялась:

– Да что вы… Вот Андрей Карлович – тот да. Врач. А мне еще учиться и учиться. Вот готовлюсь экзамены в мединститут сдавать.

– Сдадите, обязательно – таких, как вы, надо побольше в медицину. Хотя, конечно – выучитесь, пойдете работать, и что? Зарплата-то копеечная у врачей. У меня соседка всю жизнь в поликлинике проработала, и муж врач-анестезиолог. Живут – от зарплаты до зарплаты. Стыдно за страну, где так людей не ценят.

– А вы чем занимаетесь? – спросила в ответ Маша.

– Я? – Маркел замялся и почесал отросшую за ночь щетину. – Ну, скажем так, мелким бизнесом. На жизнь хватает. Жениться вот собирался. На Яне.