Настольная книга Большого руководителя. Как на практике разрабатывается стратегия развития. Мансуров Руслан
— По словам бандитов, милиция с ними заодно, — признался Владислав. — Я не могу обращаться к врагам за помощью.
— Никак, они рехнулись? — ахнул черт. — А как же борьба противоположностей? Как же битва светлых сил с темными?
— Ты не поверишь, насколько легко в нашем мире люди могут стать лояльными и толерантными к чужим преступлениям за хорошую взятку. Мир из яркого черно-белого давно превращается в унылый монотонно-серый. Ни добра, ни зла, одна торговля.
— Тогда давай напечатаем уйму денег, и весь мир станет твоим другом, — предложил черт. — Решим проблему раз и навсегда хотя бы с тобой.
— Это не поможет, — отказался Владислав. Черт либо не знал о суровой реальности человеческого общения, либо у них было принято дружить именно так, за плату. Одно слово, черти.
— Почему?
— Потому что ради продолжения дружбы мир будет требовать все больше и больше денег, а потом, получая меньше ожидаемого, возненавидит меня, убьет и заберет печатный станок, чтобы делать деньги самостоятельно. В результате все окончательно перессорятся и уничтожат друг друга, и человеческая цивилизация перестанет существовать. Вот до чего доводит платная дружба… А не убьет, так инфляция подскочит до небес, и горы денег превратятся в пшик.
— Ну, как знаешь, — сказал черт. — На нет и суда нет. Но чего же ты от меня хочешь, в таком случае?
— Найти похитителей, — объяснил Владислав.
— Так ищи, — недоумевающий черт посмотрел на человека, как на полного идиота. — Или тебе требуется конкретно мое разрешение? С чего бы вдруг такое внимание к моей нескромной персоне?
Владислав секунду помолчал, раздумывая, как объяснить черту то, что от него требуется. Что ни говори, но вряд ли Липсик ожидает, что Владислав попросит у него помощи: после того, как он основательно испортил настроение не одному десятку чертей, обращаться к ним же за подмогой — это верх наглости.
— Я видел, как вчера несколько чертей постукивали по головам охранников организатора похищения, — осторожно сказал он.
— Дай, я сам придумаю продолжение, — предложил черт. — Значит, ты привычным движением дернул чертей за хвост, по доброте душевной избавляя бандитов от головной боли, а теперь желаешь попросить у пострадавших прощения?
— Нет.
— Нет? — удивился черт. — Не скрою, ты меня здорово озадачил. Что же тебе в таком случае нужно?
В его глазах загорелся огонек интереса, и Владислав решил сказать прямо, не прибегая к иносказаниям и речи со смыслом между строк. Те более, что времени особо разглагольствовать нет. Три часа — и Карабас потребует уплаты денег.
— Конкретно от тебя нужно следующее: я прощу помочь с розысками этих самых барабанщиков. Может, они знают, куда бандиты отвезли похищенных?
— Угу, — сказал черт. — Это очень даже может быть, особенно, если черти до сих пор стучат бандитам по кумполам и наслаждаются ритмом. Но вот в чем вопрос: с какой стати они станут тебе помогать, если вместо благодарности ты упрячешь их в пластиковые бутылки?
Перехватив удивленный взгляд Владислава, Липсик хихикнул:
— Думал, я не знаю, сколько чертей хранится в кладовой вашего офиса? Я самолично пересчитал все емкости и проверил, не захватил ли ты кого из моих друзей?
— Я не стану их ловить, — сказал Владислав. — Даже если на прием придет человек с чертом из тех, кто мне помогал, я не стану держать его в бутылке с античертином. Только избавлю клиента от головной боли, провожу его, а потом отпущу черта — пусть бегает и ищет другой «барабан».
— Это вряд ли.
— Почему?
— Потом скажу, — ответил черт. — Пока вернемся к твоему предложению. Пусть ты поступишь так, как сказал. Но для наших ушей твоя фраза звучит иначе: вы мне найдите таких-то людей, а я в благодарность всего лишь дерну вас за хвост и временно посажу в бутылку. Скажи честно: стал бы ты помогать кому-то, если в качестве награды тебя предложит избить и ненадолго посадить в камеру? Словно ты не помощник, а хулиган какой.
— А что бы вам хотелось получить взамен? — спросил Владислав. — Говоря напрямик.
Черт снова хихикнул. На этот раз куда злобнее.
— Жертвоприношения!!! — завывая, прокричал он. — Кровавые жертвоприношения!!! Оргии!!! Варфоломеевскую и Вальпургиеву ночь в одном флаконе!!! Ад в небесах!!! Конец Света под режиссерским руководством братьев Вачовски и Стивена Спилберга!!!
— Угу, и чтобы всё было на троих, и без закуски, — Владислав укоризненно посмотрел на собеседника. — А если серьезно?
Черт призадумался.
— Сложно сказать… — ответил он. — Трудно сделать выбор, когда мне хочется всего и побольше.
— В том числе и сковородищей по лбищу? — полюбопытствовал Владислав, представляя, как поднимает сковородку полутора метров в диаметре и со всего маху бьет ей по физиономии ошарашенного черта. Даже в воображении удар получился внушающим. А что еще сказать, видя, как черт размечтался о чертячьем аналоге виллы на Канарах и личном джинне из кувшина, готовом выполнить любое желание хозяина?
— Не настолько! — торопливо ответил Липсик, тоже представив эту картину. — Когда я говорю, что черт должен испытать все, то имею в виду исключительно положительное и хорошее. Неприятности я охотно передам мазохистам — они для того и созданы. Только и ждут, чтобы их хорошенько тряхнуло за шкирку. У вас, кстати, я давно заметил, все телевидение и газеты перешли на обслуживание мазохистов: что ни программа или статья, так непременно просмаковать неприятности или промыть косточки. У вас нормальные люди, вообще, остались?
— Пока да. А для чего создан ты? Если прикинуть, то ради того же самого: чтобы причинить людям максимум неудобств.
— Я и говорю, что вы — сплошные мазохисты, — кивнул черт.
— Значит, я прав? — переспросил Владислав. — Черти созданы на потеху мазохистам?
Липсик вздохнул.
— Если бы я знал… — загрустил он. — Живешь тут как неприкаянный, ни к какому берегу пристать не можешь. Одна отдушина — алкоголикам по головам настучать. И то — ты лишил меня этой радости, и в моей беспросветной жизни наступил полный беспросвет.
— В каком смысле? — не понял Владислав. — Если я ненароком сдернул тебя с шеи Федора, то это не значит, что я запрещал тебе взбираться на нее в следующий раз.
— В прямом! — черт скорчил жалобную мордашку. — Может, и не запрещал, да только мои попытки сесть Федору на шею и отстучать на нем новый мотив, который я сочинял неделю без сна и отдыха, обернулись пшиком! А началось невезение как раз с известных тебе пор. Никаких совпадений. Всё точно, как в аптеке.
— На свете полно других алкоголиков, — заметил Владислав. Проблема черта показалась ему надуманной.
— Ха! — горько усмехнулся Липсик. — Да будет тебе известно, хитромордая твоя личина, что, дернув меня за хвост, ты каким-то непостижимым образом закрыл мне доступ ко всем шеям человечества!
— Это не я.
— Ага, так я тебе и поверю. Пока ты меня не сдергивал, я не знал никаких проблем. Садился на любую шею, стучал по головам столько, сколько вздумается, а теперь… Теперь я стал безработным, и могу теперь лишь консультировать неопытных чертей, как им лучше долбить алкоголиков по макушкам. Немедленно возвращай меня обратно, а то как дам больно и отомщу за десятки неприкаянных чертей, потерявших возможность заниматься любимым делом по твоей злобной милости!
Если бы черт не начал возмущаться, Владислав задумался бы о поиске решения его проблемы, но теперь вынужден был отбиваться.
— А кто начал первым — я или вы? И еще: как ты планируешь меня ударить, если не можешь сесть мне на шею?
— Да очень просто! Ведь институтским чертям ничто не помешало тебя избить. Я сделаю то же самое.
— А я тебе в ответ в глаз зафигналю, — отпарировал Владислав.
— А я за нос укушу!
— А я пинка дам под зад.
— А я… — черт застыл с открытым ртом, гадая, какую бы пакость сотворить? Вариантов не так много, и в голову пока еще не пришел ни один нормальный. Но оказываться в проигрыше черт не желал, и буквально выжал из мозга максимум смекалки. — А я заберусь на люстру и закидаю тебя и твоих родных сковородками, гантелями и прочими увесистыми предметами! Никто, кроме тебя, их не увидит, и никакие таблетки вам не помогут избавиться от меня и головной боли. Так и будете мучиться до конца дней своих! Ясно?! И ничего ты не сделаешь.
— Ясно, — ответил Владислав со вздохом: разговор с чертом плавно перешел в спор, и как бы дело и вовсе не обернулось скандалом с последующей дракой. Не хотелось бы в такой тяжелый момент настраивать против себя не только Липсика, но и вообще всю их хвостатую галлюциногенную цивилизацию. Но выбора нет: надо доспорить, иначе черт выйдет победителем, и задуманный план полетит коту под хвост. — Я сниму люстру. Выдерну крюк и зашпаклюю потолок. И как ты будешь швыряться?
— Ну и сиди в темноте, как последний бомж, — пробурчал Липсик. — Тебе же хуже будет: я в темноте вижу лучше, чем ты при свете. Мне так даже удобнее — ты не сумеешь отбиться, потому что не увидишь, откуда летят предметы.
Владислав потер подбородок.
— Вот только запас сковородок ограничен, — заметил он, — и я буду отстреливаться… в смысле, швырять их обратно. Тебе достанется твоими же снарядами. А еще у меня есть настольная лампа, так что в полной темноте я не окажусь в любом случае.
— Ничего у меня не ограничено, — не сдавался черт. — Я могу использовать любой предмет в качестве снаряда. Хотя бы твои книги с полки, видеокассеты, диски, даже стулья и табуретки. Мне неважно, чем швыряться.
— Да ты не черт, а прямо полтергейст какой-то, — подметил Владислав. — Но и нам отбиться от видимых предметов не так сложно, как ты думаешь.
— С чего ты взял, что они будут видимыми? — удивился черт.
— А разве нет?
— Запомни раз и навсегда: то, что черти забирают в свою собственность, становится невидимым людьми раз и навсегда. Только маньяки вроде тебя их и видят. Но таких, на наше счастье, всего ничего.
Владислав оторопел.
— Ты способен сделать невидимым все, что пожелаешь?
Липсик радостно закивал головой, но под пристальным взглядом человека замедлил положительное кивание и плавно перешел на отрицательное.
— Не совсем, — ответил он. — Черти могут присвоить человеческие предметы, но при определенной скорости.
— В смысле?
— Каждый черт обладает ментальной энергией, при помощи которой способен перетягивать предметы в наше пространство, но на это требуется определенное количество времени. Грубо говоря, одна чертячья сила перемещения — килограмм чистого веса в минуту. Масса не играет особой роли. У каждого черта собственная сила. Одаренные персоны способны перетянуть до тонны предметов в сутки, а слабакам под силу всего лишь с десяток граммов.
— Твои возможности в этом плане достойны упоминания или сочувствия? — поинтересовался Владислав. Возможности алкогольной галлюцинации выходили за рамки понимания. Если черт не хвастается ради красного словца, то придется признать, что галлюцинации на самом деле — вполне реальные существа, которые живут в ином «зрительном» пространстве, и при этом обладают возможностью оказывать влияние на человечество. Так сказать, люди обитают в дефолт-мире (поскольку никакими мистическими возможностями не обладают или владеют ими на заточном уровне) и подвергаются постоянным атакам существ из другого пространства.
Владислав потер лоб и подумал, что ничего более сумасшедшего в жизни не придумывал. Любой врач, который рискнет написать на эту тему докторскую диссертацию, получит за нее Нобелевскую премию и станет самым знаменитым ученым на планете. Или останется неизвестным, если военные перехватят его диссертацию. В таком случае они немедленно ее засекретят, а самого врача переведут работать в закрытый город и возьмутся за создание оборудования, способного проникать в другое пространство. Так, из чистого военного интереса.
— Ни то, ни другое, — не стал хвастаться Липсик. — Я в этом плане отношусь к золотой середине: возможно, чуть ниже среднего, но не настолько, чтобы впадать по этому поводу в депрессию.
— А обратно? — спросил Владислав. От ответа черта зависело, осуществится ли идея, только что пришедшая ему в голову: спасти лаборантку и сына, временно отправив их в реальность галлюцинаций, а затем, по вызволении из бандитского плена, вернуть в наш мир. Либо поступить куда коварнее и уговорить черта отправить в их мир самих бандитов — безвозвратно. И пусть они там бесятся хоть до полного изнеможения.
«Правда, — появилась скептическая мысль, — никто уже не сумеет их остановить, а драться бандиты умеют. Налетят кучей на одного — и все, пиши пропало. Забьют до смерти любого, и противопоставить им нечего. От призрачных сковородок спасет разве что призрачный шлем.
— Обратно… — задумался черт. — Нет, обратно не могу. Зачем нам отдавать забранное? Что нами взято, то навечно.
— Жаль… очень жаль.
— А зачем тебе?
— Да вот, была одна мыслишка… Кстати, не желаешь присоединиться к нашей команде охотников за галлюцинациями? Нашел бы смысл жизни на ближайшие годы.
— Правда, что ли?
— А ты против?
Черт захихикал. Посмотрел на Владислава, захихикал сильнее, а под конец и вовсе захохотал так, что задрожали стекла на оконных рамах.
— Что-то не так? — спросил Владислав, когда черт отсмеялся и вытер набежавшие слезы.
— Забавная идея, — признался он. — Никогда бы не подумал, что одной галлюцинации предложат охотиться за другими.
— Значит, ты — против, — сделал вывод Владислав.
— Ты знаешь, нет, — ответил черт, — мне понравилось твое предложение. Готов войти в команду хоть сейчас. Один хрен, больше нечем заниматься. Говори, что делать?
— Как и раньше, надо отыскать следы бандитов, — напомнил Владислав. — И еще… ты сказал, что готов напечатать денег на весь белый свет…
— Ага, было дело.
— Это правда, или так, для красного словца упомянул?
— Да чтоб мне всю жизнь падших алкашей колотить! — воскликнул черт. — Истинная правда! В любой момент напечатаю столько, что Гознак останется без работы на двести лет вперед. Сколько денег тебе надо?
— Бандиты требуют триста тысяч.
— Будет им триста, — пообещал черт. — Даже пятьсот.
— Еще чего, баловать бандитов станем! — запротестовал Владислав. — Да я за лишние двести тысяч бригаду киллеров найму, они бандитов грохнут и еще триста в качестве премии возьмут.
— Как знаешь, — ответил черт. — Ищи коробку паковать купюры и жди моего возвращения.
Он вскочил и юркнул в стену.
Глава 7
Выйдя из квартиры, Владислав по рабочей привычке стал спускаться не в лифте, а по лестнице, и двумя этажами ниже столкнулся с грустным Федором. Алкоголик выглядел не в пример лучше обычного, но именно такое состояние ему и не нравилось. Он с трагическим видом выносил из квартиры бутылки с самогоном и выбрасывал их одну за другой в мусоропровод.
— Ты чего делаешь? — полюбопытствовал Владислав, представляя, как завтрашним утром мусорщики будут квадратными глазами смотреть на обилие разбитых бутылок и дышать через тряпочку, поскольку запах самогонки перебьет все остальные запахи в радиусе километра. Он даже сейчас стал куда более концентрированным, чем во время посещения Владиславом квартиры Федора, а «очередь» из полных бутылок далеко не закончилась.
— Самогонка испортилась, — всплакнул Федор. — Я после твоего ухода решил тяпнуть стакашку, а она мне, как вода. Я — вторую из другой бутылки, а там тоже вода. Я отхлебнул из каждой бутыли — моя самогонка превратилась в чистую воду! Только запах и остался!
— Безалкогольная водка? — ахнул Владислав. — Ты с ума сошел ее выбрасывать! Это же гениальное изобретение.
— Изуверское, а не гениальное, — возразил Федор. — Водку для чего пьют?
— Тебе лучше знать.
— Вот именно. Водку пьют, чтобы почувствовать себя человеком и освободиться от оков мироздания.
— Правда? — не поверил Владислав. — А я думал, чтобы освободиться от оков мироздания, люди траву курят или грибы поглощают в немыслимых количествах… С безалкогольной водкой ты всегда будешь трезвым и не наделаешь глупостей, что в этом плохого?
— Да кому она нужна, твоя трезвость?! — возмутился Федор. — Тысячи лет люди создавали ядреный алкоголь, а ты смеешь утверждать, что они были глупцами?
Владислав решил переменить тему, пока сосед не решил перейти от уговоров словами к физической расправе. Победу он вряд ли одержит, но нанести увечья осколками бутылок сумеет запросто. Лучше не рисковать, тем более, когда на кону безоблачное существование сына и лаборантки.
— А раньше с тобой такое случалось? — спросил он.
— Ни разу, — ответил Федор и бросил в мусоропровод еще две бутыли. — Я неделю пытался понять, что случилось, и кто навел на меня порчу? Даже самогонный аппарат разобрал и собрал заново — а все равно никакого результата! Я не могу напиться… Я — пропащий человек! Что мне теперь делать?
— Купить водку в магазине.
— Ни в жизнь. Там грабительские цены.
— Тогда ходи трезвым, — не сдержался Владислав. Для него трезвость была нормой жизни, и ничего плохого он в этом состоянии не находил.
— Да ты с ума сошел? — ахнул Федор. — На трезвую голову выжить в нашем мире нереально! Раньше, чуть что не так — стакашку принял, и жизнь — прекрасна! А на трезвую голову только кошмары и видишь! Я же нервничать начну, я не выдержу, я в психушку попаду, и какая от меня там польза?
— По большому счету, ее и сейчас от тебя никакой, — честно ответил Владислав.
— А вот это не твоего ума дало, — отрезал Федор.
— Разумеется, — кивнул Владислав. — Спички не поджигай, а то весь подъезд спалишь к чертям собачьим… кстати, надо проверить!
— Что проверить? — не понял Федор.
Еще две бутыли улетели по мусоропроводу к мусорному баку. Далекий звон показал, что приземление состоялось.
— Есть ли у собак черти? — сказал Владислав.
— Влад, ты часом, умом не тронулся? — Федор сглотнул, представив, что Владислав внезапно выхватит из кармана огромный тесак и превратит бедолагу-соседа в мясное крошево из фильмов ужасов или обычной мясорубки.
— Фантазия у меня разыгралась, — отбился Владислав. — Завидно?
— На фиг мне такая стрёмная фантазия, — ответил Федор. Еще две бутыли в мусоропровод, и еще один звук разбившейся посуды. Владислав понял, что нашел новое действие, за которым мог бы наблюдать часами. — Я хочу найти чемодан со ста миллионами и купить себе виллу на Канарах — вот моя фантазия. Черти меня не интересуют ни собачьи, ни кошачьи, ни вообще никакие.
— А кому ты там нужен, на Канарах? — возразил Владислав. — Вас таких миллионы, а Канары крохотные. Лучше в Сибирь — она огромна, там всем места хватит.
— Сам езжай в свою Сибирь.
— Я оттуда, если ты не в курсе.
— И зачем ты сюда понаехал, если там хорошо и просторно?
— Отправили в ссылку.
— Сюда?!
— А куда еще можно отправить из Сибири, как не в теплые края?
Федор задумался. Две бутыли выскользнули из его рук в мусоропровод, и снизу снова донесся звук разбитого стекла.
— В Норильск, например, — предложил он. — Суровый край, вечная зима с небольшим перерывом на весну и осень плюс один день теплого лета, который все люди обычно проводят на работе.
— Слушай, Федор! — воскликнул пораженный Владислав. — Эта неделя значительно обогатила твои мозги. Ты откуда про условия жизни в Норильске узнал, если в том месяце не смог бы сказать, где вообще находится Таймыр, и чем он является! Если не будешь пить еще год-другой, то чувствую, что академиком станешь.
— Тебе легко говорить, — Федор и отправился в квартиру за новыми бутылями. — А мне каждый день все хуже и хуже. Знаешь, какая ломка начинается, если неделю не пить?
— Догадываюсь… — кивнул Владислав.
— Ты не можешь об этом догадываться, — раздался приятный женский голос из-за спины Владислава. — Даже теоретически. Трезвенникам не дано знать то, что переживают алкоголики без любимого спирта.
Владислав повернулся, чтобы посмотреть на нового собеседника. Кем бы ни была эта женщина, она либо любила вставить красное словцо в чужую беседу, либо сама переживала то, что сейчас переживает Федор.
— Вы ему сочувствуете? — успел спросить он перед тем, как повернулся. А когда увидел, с кем беседует, то ненадолго потерял дар речи и практически проглотил язык. Обладательницей приятного голоса оказался скелет в черном балахоне с капюшоном, держащий в руке никелированную и оттого ярко сверкающую косу.
— Я от него тащусь, — ответил скелет.
Владислав сглотнул и почувствовал, что во рту пересохло. Зеленые черти — это еще куда ни шло, но видеть перед собой Смерть — это уже перебор, такого даже алкаши не видят.
— А ты… Вы… ты… Вы… ты… — хриплым голосом произнес он.
— Двоюсь в глазах, что ли? — поинтересовалась Смерть. — Скажи, друг, ты с перепою, или сам по себе косой ходишь?
Владислав протер глаза, но скелет на лестнице и не подумал исчезнуть.
— Ты к кому? — выдавил Владислав.
— Уже не двоюсь, ага?
— Тебя и одной много… Так, к кому?
— Есть варианты? — заинтересовалась Смерть. — К Федору, но если предложишь кандидатуру посимпатичнее, пойду к ней. — Смерть наклонила голову и посмотрела на собеседника с повышенным интересом. — Или ты к себе зовешь?
Владислав икнул и отчаянно отрицательно закивал головой.
— Как-нибудь в другой раз, — ответил он, чувствуя, как кровь стынет в жилах. — Лет через сорок-пятьдесят…
Смерть захихикала, и у Владислава по спине пробежали мурашки, пытаясь согреться.
— Как скажешь, — ответила она. — Назовись, а то не люблю приходить к анонимам.
— Владислав, — представился тот.
— Очень приятно, — Смерть сделала книксен. — Делириум Тременс к Вашим услугам.
— Делириум Тре… — автоматически повторил Владислав, поражаясь тому, как необычно называет себя Смерть. Из глубин подсознания всплыли энциклопедические знания, и когда Смерть прошла мимо Владислава, направляясь в квартиру Федора, перед внутренним взором Владислава появилась надпись, являвшаяся переводом необычного имени. — То есть, ты — Белая Горячка?!
В ответ раздался довольный звонкий смех.
— Она самая, — отозвалась Горячка. — Все еще желаешь пригласить меня в гости на старости лет?
— Тебя — хоть сейчас, мне не привыкать к странным гостям, — храбро до безрассудности ответил Владислав. Горячка — не Смерть, на тот свет не отправит. А вот обсудить кое-какие вопросы вряд ли откажется. — Чаем угощу.
— Предпочитаю чай с лимоном, — уточнила Горячка.
— Моя квартира двумя этажами выше, — сказал Владислав, — заходи, поговорим по душам, только когда родных не будет рядом.
— Психушку вызовут? — высказала версию Горячка.
— Именно.
— И будут правы. Человек, который меня видит, болен стопроцентно.
— Я непьющий.
— Я знаю, — Горячка остановилась и повернула голову. Пустые глазницы смотрели на Владислава, и зубастая улыбка все еще вызывала дрожь по всему телу.
«Словно оживший скелет для уроков биологии, — подумал Владислав. — Интересно, кто попадется мне на глаза следующим? Зеленые человечки или джинн из бутылки с тоником?»
— Откуда? — спросил он.
— Вы все непьющие несколько дней перед тем, как я появлюсь, — пояснила Горячка.
— Но я совершенно не пью алкоголь.
— Правда? — удивилась Горячка. — Значит, ты его запоем ешь?
— Вообще не употребляю.
— Хм… В таком случае, я обязательно зайду к тебе в гости, исключительно в мирных целях, — пообещала Горячка. — Но сейчас меня ждет Федор. Точнее, не ждет, но куда он денется?
Горячка вошла в квартиру, оттуда донесся испуганный вскрик Федора. Секундой позже раздался звон разбитых бутылок — алкоголик выронил их из рук и заторопился в комнату.
— Махнем к центру Галактики? — предложила ему Горячка.
— Зачем?!
— Там туманность на два парсека, из чистого спирта. Вдохнешь — чистый нектар, божественная амброзия! До самой смерти просыхать не будешь!
— Иди к черту!!! — истеричный крик Федора наверняка услышали в соседнем доме. Вслед за криком раздался звук разбитого стекла: Федор использовал оставшиеся бутылки в качестве заменителя гранат и кидал их в Горячку одну за другой. Соседи снизу останутся весьма довольны — тараканы и прочие паразиты в их квартире, затопленной алкоголем, сдохнут через двадцать минут. К сожалению, следом за тараканами «сдохнут» обои, а под конец в иной мир отправятся и сами соседи.
— Облако лучше.
— Издеваешься?! На чем я туда отправлюсь?!
— Садись на шею, вместе полетим.
— Катись к черту!!!
— Лучше полетим, — невозмутимо ответила Горячка.
Владислав хихикнул и поспешил вниз по лестнице.
«Если Липсик не обманул, — думал он, — и его способность садиться на людские шеи пропала, а у Федора начисто отшибло способность пьянеть от алкоголя, то дело обстоит куда серьезнее, чем я полагал… Как бы Горячка к вылеченным алкоголикам не зачастила…»
Разговор Федора с Горячкой мог затянуться на несколько часов, и Владислав с удовольствием остался бы послушать это бесплатное шоу, но, к сожалению, личные проблемы перевешивали с огромным перевесом. Их еще никто не отменял, и если не придумать правильное решение, последствия окажутся гораздо хуже, чем у Федора. Того всего лишь заберут в желтый дом на недельку — вылечиться от белой горячки, а похищенных Наташу и сына могут вернуть в гробу, и тогда их никто не спасет, даже самые лучшие врачи.
Он вышел из подъезда и обомлел: десятки алкоголиков и бомжей стояли перед мусорным баком, куда падал мусор из подъезда, и с трагическим видом смотрели на стекавшую по грязному бетону мутную жидкость с характерным запахом спирта. В их глазах застыл немой укор, как будто Федор выбросил не обычный самогон, а уничтожил национальное достояние России. Владислав мысленно чертыхнулся: слова о том, что «алкоголь — наше все после Пушкина», выводили его из себя. Временами хотелось сменить планету, но ученые не торопились создавать приборы для путешествия в параллельные миры.
«Зря, между прочим, — с грустью подумал он. — Эта штука оказалась бы фантастически популярной».
— Какая сволочь… — то и дело пробегало по рядам зрителей. Потрясенные уведенным, они выражались и более злобными словами, но Владислав пропустил сказанное мимо ушей: куда больше его заинтересовали сидящие на шеях алкоголиков черти. Целый оркестр потусторонних существ исполнял сложную симфонию, и Владислав впервые пожалел, что не может записать выбиваемые из людских голов звуки — звучало потрясающе. — Что же он, гад ползучий, творит…
Владислав мысленно перекрестился: не ровен час, среди присутствующих чертей находятся те, которые участвовали в набеге на институт — если его узнают, то беды не миновать. Снова набегут и начнут мутузить, а поскольку Наташи рядом нет, то и вовремя остановить их пронзительным визгом никто не сумеет.
«Пути чертей тоже неисповедимы, — подумал Владислав, незаметно для себя ускоряя шаг и торопливо заходя за угол. — До смерти не добьют, но Кузькину мать увижу стопроцентно».
Он обошел несколько продуктовых магазинов, но пустых коробок не обнаружил. Единственную, стоявшую у черного входа в магазин, буквально перед его носом забрал мужик, кативший перед собой тележку, битком набитую сложенным картоном.
— Здесь моя территория! — грозно прикрикнул мужик, перехватив взгляд Владислава, обращенный в сторону коробки. — Ищи себе картон в другом месте!
— Да мне всего одну коробку нужно! — воскликнул Владислав.
— Знаем мы таких: одну коробку здесь, одну — там, а в сумме полторы тонны в день и собирается, — угрожающе сказал мужик, ловко разрезая старым канцелярским ножом скотч на коробке, разбирая ее, и складывая картон в тележку.
— Зачем мне столько?
— Как, зачем? — не понял мужик. — Килограмм — рубль, тонна — штука. А из-за таких мелкопакостников, как ты, ни мне толком не заработать, ни вам. Так что шуруй отсюда, и не приходи больше. Здесь мой картон! Если хочешь, купи.
— Да иди ты, — ответил Владислав и, вдохновленный идеей, отправился прямиком в почтовое отделение. Там всегда были новенькие коробки любого размера. Не бесплатно, но зато новые и без разных жирных пятен и крошек. Для денег в самый раз.
Домой он вернулся чуть ли не бегом. Алкоголики все еще провожали вытекающий из мусорки самогон в последний путь, и с каждой минутой их количество прибывало — они слетались на запах спирта, словно коты на валерьянку, и вряд ли уйдут отсюда до того, как запах полностью выветрится. Владислав спрогнозировал, что ближайшую неделю у мусорки будут собираться толпы помятых личностей с сизыми носами и укоризненным взглядом. Им ничего не стоит помянуть разлитое принесенным с собой, и более чем вероятно, что за неделю уютный и более-менее ухоженный дворик превратится в настоящую свалку. Федора от мести разъяренных жильцов спасет только одно: его незамедлительный переезд в сумасшедший дом, где его начнут избавлять от галлюцинаций, или в какой барак на краю города, где никто не станет мешать ему пропадать в мире алкогольных иллюзий…
— Ах, да, теперь безалкогольных, — вспомнил Владислав, сочувственно кивая головой. Белая Горячка, судя по всему, до сих пор пребывала в гостях у Федора: он время от времени отчаянно кричал нечто нецензурное, предлагая Горячке убраться подобру-поздорову. Та в ответ любезно предлагала выполнить три желания, но почему-то основное — исчезнуть с глаз долой — в расчет не принимала. Бутылки он больше не выносил: страшно заниматься выбрасыванием мусора, когда перед тобой стоит Смерть с острой косой. В любой момент взмахнет косой и отправит к праотцам — охнуть не успеешь.
— Странный, все-таки, у нее наряд, — вслух подумал Владислав. — Никогда бы не подумал, что Горячка так выглядит. Мне казалось, она похожа на белку, но никак не на Смерть с косой… А как же в таком случае выглядит настоящая?
Испугавшись — чем черт не шутит? — что сейчас на сцене появится истинная Смерть, Владислав сплюнул через левое плечо и незамедлительно получил подзатыльник.
— Что за…?! — воскликнул он, пытаясь найти нахала. И нашел — оплеванный крошечный чертик с воплями негодования прошелся по его левому плечу, звезданул кулаком по уху и, показав красный язык, спрыгнул в плеча на пол и молча исчез в стене. — Твою мать, это что еще за хрень тут дерется?!
И без того не лучшее настроение снова поползло вниз: мало того, что способность видеть галлюцинации не только не желала проходить, так она еще и усиливалась. С таким развитием событий как бы не очутиться по уши в назойливых галлюцинациях, мрачнея, думал Владислав. Придется бросить всё и срочно уехать в любую деревеньку, где живет не больше сотни человек. Алкоголиков в деревнях сейчас хватает, но их в любом случае меньше, чем здесь.
Дома на диване сидел Липсик. Он лучезарно улыбался, а перед ним на журнальном столике лежали пятьсот тысяч. Одной пачкой купюрами по пять тысяч рублей.
— Бери и пользуйся! — радушно разрешил черт. — Я стащил их у знакомого. Того самого, который раньше покупал людские души. У него уйма денег всей номиналов и мастей.
— И ради чего я купил большую коробку? — Владислав посмотрел на почтовое приобретение — в нее вместилась бы сотня миллионов, если не больше. Карабас, получив столько в личное пользование, сошел бы с ума от радости и больше у Владислава ничего бы не просил. Но за эту же сумму Владислав мог нанять на день всю российскую армию и отдать им приказ ликвидировать как Карабаса, так и всю преступность на корню, чтобы с тех пор вообще никто не требовал передачи чужой наличности в свою собственность.
— А коробку битком набить деньгами не под силу? — на всякий случай поинтересовался он. — Я был бы тебе весьма признателен.
— Запросто. А зачем тебе так много?
Читать бесплатно другие книги:
