Настольная книга Большого руководителя. Как на практике разрабатывается стратегия развития. Мансуров Руслан

Глава 3

Солнце скрылось за грозовой тучей, и в кабинете воцарился приятный полумрак. Владислав с наслаждением вслушивался в звуки грома и представлял, как по пьяным облакам колотят здоровенными кувалдами громадные черти.

Три коробки были заполнены бутылками под завязку. Двести восемьдесят три клиента пришли всего лишь за шесть часов работы, и в кассе фирмы скопилась приличная для начинающих бизнесменов сумма денег. Поток страждущих не иссякал, и Владиславу казалось, что придется лечить их до полного измождения, не успевая перекусить или, на худой конец, выпить чашечку чая.

«Откуда вы только беретесь в таком количестве?» — с долей испуга думал он. В газетах и журналах часто упоминали о тяжелой ситуации с употреблением алкоголя, и теперь казалось, что все упомянутые в тех статьях люди решили избавиться от головной боли в первый же день после открытия фирмы.

Разные посетители успели заглянуть в офис — от вполне обеспеченных горожан до «профессиональных» подзаборных алкоголиков. Последние не столько желали избавиться от головной боли, сколько надеялись, что Владислав вернет им давным-давно утерянную радость от употребления алкоголя. На таких людей было особенно страшно смотреть: к ним брезговали прикасаться даже черти, и по алкоголикам сновали отвратительного вида паучки, опутывающие людей грязно-серой паутиной. На античертин они не реагировали — первого вошедшего алкоголика Владислав попытался излечить, но не преуспел. А банальное стряхивание паучков закончилось тем, что они разбежались и стали массово дохнуть по всему кабинету. Пришлось отправить пьянчужку восвояси и потратить не меньше получаса на выметание восьмилапых трупиков изо всех углов. Попутно выяснилось, что трупики пауков хорошо горят при приближении обычной горящей свечи, и Влад прошел со свечкой по кабинету, с восторгом наблюдая, как мертвые пауки исчезают в зеленом пламени.

— Жалко, что живым огонь безразличен, — вздохнул он, убирая свечу и готовясь к приему очередного пострадавшего от рук чертей.

И только набежавшая грозовая туча прервала поток клиентов — люди не торопились выходить на улицу, слыша яростный грохот грома и шум усиливающегося ветра. Улицы стремительно пустели, а кроны деревьев шумели все громче и громче.

— Ух, сейчас как ливанет — так ливанет! — радостно сообщил Макар. — Обожаю смотреть на разгул стихии.

— Особенно из прочного здания с пуленепробиваемыми стеклами, — уточнил Геннадий. — Сомневаюсь, что ты отнесешься к стихии с прежней радостью, если окажешься одни в чистом поле во время урагана.

— Разумеется, — кивнул Макар. — Готов поспорить, что ты тоже перестанешь наслаждаться своими любимыми фильмами ужасов, если окажешься в непосредственной близости от происходящих кошмаров и займешь место новой жертвы кровожадного маньяка.

— Ну, почему же? — возразил Геннадий. — Я прихвачу с собой пулемет, бронежилет и запросто выйду на тропу войны. Ведь я знаком с канонами жанра и знаю, что ожидать от маньяка в следующую секунду. Они настолько предсказуемы, что слов нет.

— Удары стихии тоже просчитываются как дважды два.

— Зато ее мощь превосходит силу маньяков в десятки тысяч раз.

Владислав молчал, вслушиваясь в беседу коллег. Разговаривать, несмотря на наличие собственных мыслей по поводу, не хотелось: после нескольких часов работы он чувствовал себя уставшим, как никогда. Практически выжатым, словно лимон. Организм отзывался тупой болью, и Владислав боялся, как бы не закрепился условный рефлекс, связанный с недавним побоищем в институте: если надергал за хвосты уйму чертей — будь готов получить от них ответный удар. Перестраховываясь, он подвинул к себе заполненную коробку и достал одну бутылочку. Миниатюрный черт выделывал дьявольскую джигу, стоя по щиколотку в античертине, и бутылка едва заметно подрагивала от ударов сковородками по ее стенкам и дну. Владислав крепко обхватил крышечку бутылки и провернул ее до отказа, аж пальцы побелели. Убедившись, что емкость надежно закрыта, и черт не вырвется наружу при всем желании — пока античертин не выдохнется, а он не выдохнется еще очень и очень не скоро — Владислав упокоился, вернул бутылочку в коробку и с наслаждением глотнул горячего чая с сахаром и лимоном.

В кабинет вошла Наташа, держа в руках тонкую кипу бумаги.

— Готовы результаты работы в первый день, — сообщила она.

— А разве рабочая смена закончилась? — удивился Геннадий. — Сейчас всего лишь три часа.

— Разумеется, закончилась, — ответил Владислав. — Хорошего помаленьку. Мы теперь работаем на себя, и я собираюсь потратить вторую половину дня с большей пользой, чем при работе на постороннего дядю.

— Если ты вдруг забыл, но посторонние дяди готовы присосаться к твоему кошельку в любом случае. Так что горбатиться на них придется, и еще как! — напомнил Геннадий.

— Я не склеротик, — отозвался Владислав. — Наташа, а ты нас чем-нибудь обрадуешь, или все хуже, чем мы могли себе представить?

— В первую смену мы заработали в семь раз больше ожидаемого, — ответила лаборантка, — но с наличием «нужных» людей у нас проблема. Не было среди больных тех, кто мог оказать нам реальную поддержку и посильную помощь.

— Это плохо, — вздохнув, сказал Владислав. Бандиты выигрывают со счетом «один — ноль», и все идет к тому, что придется делиться. Но отдавать треть честно заработанного людям, которые ради этих денег палец о палец не ударили, совершенно не тянет.

Правда, если четко осознать ситуацию и принять неизбежное, то нужно сделать все, лишь бы эти люди и дальше не вздумали ударять пальцем о палец — иначе говоря, чтобы они не поспешили избить непокорных предпринимателей, отказывающихся играть роль дойной коровы. Но все же, вряд ли после атаки чертей нападение уголовников покажется особо болезненным. Только последствия от ударов проявятся на теле фингалами и синяками, а то и переломами, и пройдут далеко не так скоро, как хотелось бы.

— А что говорят на этот счет карты Таро? — спросил Макар.

— Они говорят, что будет плохо, но это плохо окажется белой полосой в нашей жизни, — призналась Наташа. — Не знаю, как вам, а мне страшно.

— Угу, — произнес Владислав, раздумывая, сумеет ли он подстелить соломки теперь, когда знает, где именно в будущем ему светят большие неприятности?

— Угу, — поддакнула Наташа.

— А чем все закончится, карты не сказали?

— Сказали: смертью. Но не уточнили, чей именно.

— Ой-йо… — выдохнул Макар. — Пойду-ка я куплю себе пистолет какой-нибудь… на всякий случай.

— Не мелочись, — предложил Геннадий. — Возьми гранату. Один хрен — с твоим характером люди долго не живут, а так ты сумеешь унести нападающих с собой в могилу.

Макар закашлялся.

— Спасибо за идею, — произнес он. — И что я с этими бандитами в могиле делать буду? Чаи распивать?

— Хотя бы гонять их призраков по полуночным улицам. Чем не забава?

— А если я загоню их в твою квартиру и устрою там форменное светопреставление? — пригрозил Макар.

— Какое?

— Например, мы будем гонять по потолку и стенам, распугивать тараканов у твоих соседей-алкоголиков и создавать помехи в телеантенне.

— И бог вам в помощь, особенно при распугивании соседей! — улыбнулся Геннадий. — Запомни: если я заснул, то разбудить меня невозможно до самого утра. А насчет тараканов — так они уже года полтора как пропали на большей части России, и распугать их вам не удастся.

— А куда они делись? — поинтересовалась Наташа. Она тоже заметила отсутствие тараканов в последние месяцы.

— Думаю, нашли портал в параллельный мир, где за ними не бегают с тапками и китайскими мелками, — предположил Геннадий.

— А серьезно?

— Да какая разница? Главное, чтобы там оказалось не хуже, и они не вздумали вернуться. Макару останется самая малость: выгнать из моего дома алкашей. Тогда я буду ему весьма признателен и положу на могилку какой-нибудь подарок.

— Делаем заявки! — воскликнул Владислав, доставая из ящика стола лист бумаги и ручку. — Когда Макар укатит на тот свет, то обнаружит рядом с собой эту бумажку и вспомнит о своих обещаниях.

— Да вы с ума сошли, что ли? — возмутился Макар. — Не успел слова сказать, как меня уже провожают в последний путь с наказом вернуться с того света и навести шороху среди вредных соседей. Не занимайтесь ерундой, а закажите побольше обезболивающего, ведь завтра утром от нас камня на камне не оставят.

— Вариант, — согласился Владислав. — Литров по двадцать ледокаина на каждого — и мы стойко перенесем последствия от ударов.

— А если мы употребим обезболивающее заранее, — развил тему Макар, — то навешаем люлей любому мордовороту, совершенно не чувствуя боли.

— Идея мне нравится, — кивнул Геннадий. — Но вряд ли осуществима: от такого объема ледокаина мы превратимся в настоящие сосульки и от удара боксеров рассыплемся на очень мелкие кусочки.

— Хм…

Минут двадцать никто не проронил ни слова.

Наташа раскладывала карты Таро в надежде отыскать решение проблемы, но каждый раз получала все более и более мрачные прогнозы.

Молчание нарушил Геннадий, первым подскочив к окну после грохота врезавшихся в друг друга дорогущих иномарок. Водители — две фальшивые блондинки, — обменивались обвинениями и угрозами, изредка прерывая поток ругательств воплями негодования в сотовые телефоны.

— На это зрелище я готов любоваться круглые сутки, — сказал Геннадий.

— С каждым годом я все реже и реже вижу умных блондинок, — со вздохом заметил Макар. — Никак не пойму, куда они исчезают?

— Перекрашиваются, — ответила Наташа. — Им надоело слыть тупыми и безмозглыми.

Зазвучали сирены милиции, Владислав очнулся от глубоких размышлений и воскликнул:

— Эврика! — воскликнул он. — Теперь я знаю, что нам делать!

— Перекрасить Карабаса в блондина? — предположил Макар. — Не выйдет: он наверняка начнет отбиваться.

— По-моему, Владислав решил протаранить его автомобиль, — высказал свою версию Геннадий.

— Бред, — ответил Макар. — Ничего не выйдет. Из всех нас машина есть только у меня, и то, велосипед «Урал». Рама у него крепкая, но против внедорожника он не потянет.

— Нет, — сказал Владислав. — Оставь велосипед, он тебе еще пригодится. У меня есть, чем озадачить наших любителей легкой наживы, и готов поспорить, что это произведет на них неизгладимое впечатление. План прост, как бутерброд с колбасой.

— А с нами поделишься? — поинтересовался Макар.

— Разумеется. Ведь мне понадобится ваша помощь, чтобы довести дело до ума. Но мне нужна только грубая мужская сила, — уточнил Владислав. — Наташа, ты окажешь нам неоценимую услугу, если опоздаешь завтра на работу минимум на час-полтора. На всякий случай. Дело серьезное, так что претензии и возражения не принимаются.

Наташа кивнула.

— Вот и хорошо, — сказал Владислав. — А теперь слушайте, что я придумал.

Глава 4

Пасмурное утро и холодный северный ветер, ворвавшийся в город после трех недель теплой погоды, словно говорили: весна закончилась, и на страну наползают Великие Летние холода, как это было последние лет шесть или семь. Климат словно с ума сошел: зиму от лета в иные дни можно было отличить лишь по наличию или отсутствию листвы и снега. Температура стояла одинаковой что зимой, что летом — примерно около ноля.

Единственная новость не позволяла впасть в отчаяние и эмигрировать в теплые края: по оптимистичным прогнозам синоптиков, противостояние летних холодов и солнца должно было закончиться победой светила уже в следующий понедельник.

Но сейчас погода как нельзя кстати гармонировала с мрачно-решительным настроем Владислава: такая же холодная, как его голова, и пронизывающая, как его взгляд.

Он неспешно дошел до офиса и сказал вслух всего лишь одно короткое ругательство, когда увидел знакомый внедорожник, припаркованный недалеко от входа.

Анатолий, с легкой руки Макара получивший прозвище Карабас, посматривал в сторону офиса и явно предвкушал пополнение собственного бюджета. У него был настолько довольный вид, что Владислав захотел выковырять из стены кирпич и слегка подправить им физиономию вымогателя. Но здание еще не настолько состарилось, чтобы кирпичи могли спокойно выниматься из стены, и от желания произвести кирпично-пластическую операцию пришлось отказаться. За неимением лучшего Владислав прошел мимо автомобиля, словно тот являлся для него пустым местом: Карабас мог требовать с него деньги, но хорошего к себе отношения не дождался бы даже при помощи приставленного к его горлу ножа. Поднялся по ступенькам, открыл дверь и вошел в здание, не обернувшись.

Анатолий постучал пальцами по рулю.

— Похоже, нас игнорируют, — поделился он своими мыслями с пассажирами. — Пойдем, обратим на себя внимание.

Одновременно открылись дверцы автомобиля, и четыре рослых человека, когда-то бывшие боксерами, выбрались на улицу и зашагали в сторону офиса. Карабас возглавлял шествие, все еще надеясь, что Владислав окажется мозговитым парнем и не начнет творить глупости на свою беду.

Он дернул за ручку, и дверь легко открылась.

— Неплохо, — заметил он. — Не забаррикадировался — умное решение. Парой синяков будет меньше.

Он вошел в приемную, но вместо ожидаемой секретарши увидел все того же Владислава. Тот сидел за широким столом и что-то записывал в толстую тетрадь.

— Доброе утро, — поприветствовал его Карабас. Ничего личного, просто дань уважению — единственная дань, которую он изредка платил перед тем, как обчистить жертву до нитки. — Я готов выслушать ваш ответ по поводу моего вчерашнего предложения.

Владислав откинулся в кресле и посмотрел на Анатолия с доброй улыбкой.

— Доброе… Сейчас отвечу, только завещание напишу.

— М? — Анатолий склонил голову на бок. — Вы отказываетесь платить?

— Это для Вас завещание, — уточнил Владислав. — Я написал, что Вы передаете лично мне тридцать процентов от накоплений и недвижимости. Вам остается подписать этот документ и отнести его к нотариусу. После того, как вернетесь с подготовленными документами, мы обсудим вопрос о получении Вами тридцати процентах прибыли с моего бизнеса.

— Никаких завещаний! — отрезал Анатолий. — И никаких процентов.

— В таком случае, — сказал Владислав, — я тоже не стану платить вам никаких процентов. Это слишком обременительно для меня и слишком жирно для вас.

— Вот как… — собеседник подошел к столу и без приглашения уселся в кресло. — Хамишь, братан.

Владислав окинул бандита презрительным взглядом.

— А что, у тебя монополия на это дело? Покажи лицензию.

Анатолий очнулся и сообразил, что начинать мордобой еще рано. Он уставился на собеседника немигающим взглядом.

— Не стоит так смотреть, — сказал Владислав. — Я на спор играл в гляделки с питонами и легко у них выигрывал.

Анатолий поперхнулся и моргнул.

— Хорошо, вернемся на несколько фраз назад и переиграем, — предложил он.

— Рискни.

— Значит, принять наши услуги по рекламе вы не собираетесь?

— Нет. Цена слишком высока.

— Это обсуждаемо, — сказал Анатолий, кивая головой на помощников-мордобойцев. — Например, в стоимость услуг входит не только реклама, но и ваши безопасность и здоровье. Вы меня понимаете?

— Не в моих правилах обсуждать условия насильно навязываемого договора, — ответил Владислав. — Вчерашний день показал, что клиентов нам хватает и без ваших усилий, а ваши угрозы не способствуют нормальному взаимоотношению между нами.

— Учтите, — пригрозил Анатолий, — теперь я сделаю все, чтобы эта фирма разорилась, а ее директор — то есть, Вы — забыл, что такое радость жизни. Я предупреждал: мы сотрудничаем с высокопоставленными милицейскими чинами.

— Я помню, — ответил Владислав. — Именно по этой причине и установил в офисе скрытую камеру. Наш разговор в прямом эфире передается в Интернет, и за нами следят по меньшей мере три тысячи человек. Большая часть случайно, но кое-кто уже купил попкорн и ждет развития событий с нескрываемым нетерпением.

Анатолий ошеломленно посмотрел на Владислава и вдруг расхохотался.

— Ценю Вашу находчивость, но смею заверить, что блефовать нехорошо, — сказал он. — Это чревато еще большими неприятностями, нежели обычно. Во-первых, это не делает Вам чести, а во-вторых, мы сразу же поднимаем плату за спокойную жизнь как минимум в три раза, не меньше.

— А если не блефую, что тогда? — поинтересовался Владислав. Он несколько раз кликнул мышкой и повернул жидкокристаллический монитор так, чтобы Анатолий мог видеть изображение на экране. Тот посмотрел и качнул левой рукой вперед-назад, убеждаясь, что на картинке действительно он собственной персоной. Повернул голову к камере, но увидел только плафоны встроенных в фальш-потолок лампочек. — И как вам наше шоу в прямом эфире?

— Вы меня пугаете, — признался Анатолий, снова усаживаясь в кресло, с которого привстал, когда размахивал рукой. — Для чего обычной фирме по лечению скрытые камеры?

— А это, знаете ли, действенное средство для избавления нас самих от ненужной головной боли, — пояснил Владислав. — Перестраховка на всякий пожарный случай вроде сегодняшнего. Так, что Вы скажете в свете ознакомления с новыми обстоятельствами нашей общей проблемы?

— Я думаю, нет никакого Интернета. Камера показывает кабинет только в этом мониторе, — сказал Анатолий. — А если и показывает, то пусть зеваки насладятся видом жестокой расправы на одним человечком, переоценившим свои силы. Мне Интернет по барабану, он не имеет юридической силы. Парни, — обратился он к мордобойцам, — вы все слышали. Этот человек свернул себе мозги, их надо бы вправить, пока не стало слишком поздно.

— Одну секунду, — попросил Владислав, приподнимая указательный палец. — Я забыл упомянуть еще об одной мелочи.

— Какой? — спросил Карабас.

— Видите ли, — произнес Владислав, вставая. — Поскольку определенные милицейские круги с вами заодно, я позвонил ребятам повыше, и сейчас вместе с нами в этом кабинете незримо присутствует ФСБ, а так же отряд омоновцев. Боюсь, вам сейчас влетит гораздо сильнее, чем мне.

Это произвело эффект: Анатолия выбило из колеи по меньшей мере на полминуты.

Мордовороты застыли, ожидая новую команду.

— Я здесь с самого утра, — наконец, ответил он. — Никакого спецназа здесь не было.

— Они пришли раньше.

— Не верю: они не ходят пешком. А я не видел их машин не то, что за углом, а даже за соседним домом.

— Мое дело предупредить.

— И где же затаился Ваш хваленый спецназ? — спросил Анатолий. — Почему он до сих пор не показался и не восстановил справедливость в отдельно взятом офисе?

— Он в моем кабинете, — честно ответил Владислав. — Сидит и ждет, когда появится повод скрутить вас в бараний рог.

— Вот как… — медленно произнес Анатолий. — Я могу на него посмотреть?

— Запросто! — Владислав сделал приглашающий жест в сторону кабинета.

Анатолий встал и с некоторым напряжением подошел к двери во врачебный кабинет и приоткрыл ее.

В кабинете сидели шесть спецназовцев в полном боевом обмундировании, с автоматами и бронежилетами. На столике лежали бутерброды с колбасой, стаканы с чаем и наполовину опустевший чайник. Спецназовцы с интересом смотрели на монитор и ждали наступления событий, при которых понадобится их боевая и несокрушимая мощь.

— Здравствуйте! — поздоровался Анатолий осипшим от волнения голосом: каждый спецназовец в полтора раза превосходил по габаритам членов его ударной бригады.

— Заходи, не стесняйся, — предложили спецназовцы. — Парни, это же та самая приглашенная звезда утреннего шоу в соседнем кабинете. Слушай, мужик: дай автограф, будь другом!

Ближайший к нему спецназовец протянул листок бумаги с текстом о чистосердечном признании факта вымогательства денег у Владислава.

— Вот здесь распишитесь, пожалуйста, у полоски напротив слова «виновен», — уточнил спецназовец, указывая на нижнюю часть листка.

— Я ручку дома забыл, — ответил Анатолий.

Спецназовцы дружно протянули ему свои.

— Выбирай любую! — предложил тот, который держал листок.

— Спасибо, но как-нибудь в другой раз, — отказался Анатолий и прикрыл дверь. Вернувшись в приемную, он сел в кресло и посмотрел на Владислава с уважением. Ему пришлось так посмотреть, поскольку вышедшие из кабинета спецназовцы больше не выглядели добрыми и мирными, как несколько секунд назад. И Анатолий в данный момент не хотел попасть им под горячую руку. — Пожалуй, Вы меня убедили, Владислав. Я не стану требовать деньги у вашей фирмы. Сейчас мы мирно расходимся и остаемся каждый при своем. Прошу прощения за причиненные неудобства и прошу принять триста рублей в счет оплаты вчерашнего сеанса терапии.

Он положил три новеньких сотенных на стол и приказал бригаде:

— Уходим, парни.

Мордобойцы, обменявшись пристальными взглядами со спецназовцами, признали свое поражение и организованно ретировались следом за начальником. И только визг покрышек об асфальт показал, насколько разнервничался Анатолий за время беседы с Владиславом и спецназовцами.

Внедорожник выехал на основную дорогу и скрылся за домами.

Владислав шумно выдохнул, вытер со лба набежавший пот и только теперь почувствовал, что рубашка на спине насквозь промокла.

— Такое чувство, — поделился он своими мыслями, — словно я только что изгнал разом сотни две чертей.

— И готов поспорить на недельный заработок, — подметил Геннадий, — что это чувство куда приятнее, чем ощущение, словно тебя самого изгоняли двести чертей одновременно.

Владислав кивнул: недавняя попытка чертей выбить из него всю душу завершилась неудачей, но зарубку в памяти оставила надолго.

— А вообще, интересно, если выставить бандитов против чертей, — сказал Макар, — кто из них окажется победителем?