Другие миры (сборник) Хейл Шеннон
Он посмотрел на Ма.
– Это просто твой хвост, сынок. Он решил вырасти обратно.
В понедельник в школе Юэн повел себя крайне благородно.
– А у меня вон миндалины тоже обратно выросли, я тебе говорил? Мне их в пять лет удалили, а в восемь – бабах! – и они снова тут. Храпел потом, как трактор.
– Они выросли у тебя из задницы? – недоверчиво уточнил я.
Извините, это было после двух чашек кофе. В последнее время мне приходится пить по утрам кофе, а то я засыпаю в школе.
Юэн покачал головой.
– Ходил потом, как дебил, не закрывая рта. Пришлось опять удалять.
Развивать дальше эту тему мне расхотелось.
Один доктор оказался длинный, а другой – короткий. Когда они, наконец, объявились сегодня (то есть в среду, то есть в День Испанской Кухни), оба были только что из-под душа – от них пахло нашим специальным мылом, которое с Корабля. Я подумал, что они, наверное, будут меня ругать: хвосты определенно в наши планы не входили. Не для того они двенадцать лет бороздили Галактику, дрессируя моих родителей и всех остальных, не для того учили их, как походить больше на людей, чем на котов, чтобы явился я с моим хвостом и все им на фиг испортил.
Но они, кажется, совсем не сердились. На самом деле они даже улыбались. Попросили показать хвост. Потом еще долго измеряли его, осматривали меня целиком, указывали друг другу на какие-то детали, которых я даже не замечал, – вроде того, что наружные углы глаз у меня приподнялись к ушам, а на руках и ногах стал пробиваться рыжий пух.
– Оно работает! – сказал, наконец, длинный. – Ух ты, оно работает!
– Мы можем остаться! – подхватил короткий.
И они принялись обниматься, что само по себе странно, потому что кошки, даже те, которые выглядят как люди, по природе своей к обнимашкам не склонны.
Мама явно была не в своей тарелке. Папа откашлялся и заявил, что не понимает, как мой хвост может быть хорошей новостью.
Один из врачей похлопал его по спине.
– Это значит, что у нас все получится. Мы сможем трансформировать человеческую расу. Земля будет нашей!
– Но мы же всю дорогу пытались стать людьми! – взорвалась Ма. – А не наоборот!
Они глубокомысленно покивали.
– Ну да, – подтвердил длинный. – Мы пытались.
Он оглядел Ма и Па с головы до ног.
– Вы двое выглядите довольно прилично. Даже, я бы сказал, первоклассно. Но не всем так повезло. Некоторые другие сейчас в плохой форме. То есть в откровенно кошачьей. Нам придется забрать их обратно на Корабль.
– Обратно на Корабль? – ахнула Ма (ахает она просто замечательно). – Это которых?
– Нью-Мексико, – короткий принялся загибать пальцы, – Джорджию, Юту…
– Поверьте, – перебил его длинный, – теперь тут станет гораздо лучше. Кругом одни кошки, совсем как дома. Да и людям понравится быть нами!
Я пощупал свой хвост и обнаружил, что по сравнению с утром он стал заметно длиннее.
– Идиотизм какой-то! – не сдавалась Ма. – Натан – один из нас. Как его хвост может что бы то ни было доказывать?
– Точно-точно, – встрял Па. – Он просто возвращается в изначальную форму. Может, ему просто душ надо почаще принимать?
Длинный и короткий заулыбались от уха до уха.
– А вот чего вы не знаете, – сказал длинный, – так это что Натан и есть человек. Все ваши дети – люди!
Короткий с энтузиазмом закивал.
– Маленькие человеческие инкубаторы, культивирующие разные штаммы вируса. Правда прелесть?
– Вируса? – теперь уже ахнул папа.
Мама схватила меня, притянула к себе и обняла.
– Ну да. За эти годы мы опробовали много разных штаммов. Ни один не сработал – до этих самых пор.
– Но… когда вы ввели его ему? И как? – Ма довольно-таки чувствительно сдавила меня.
– Через зубную пасту. Однако когда дело дойдет до всей популяции, думаю, будет гораздо эффективнее заразить источники пресной воды. Мы заберем Натана на Корабль, проведем полное обследование и станем наблюдать за завершением трансформации, а потом…
– Ему вообще-то в школу надо! – сурово перебила его Ма.
– Какая школа? – Оба врача непонимающе уставились на нее. – Как вы не понимаете! О какой школе может сейчас идти речь! Ему нельзя больше оставаться здесь. Мы должны закрепить результат на другом лабораторном материале, на новых детях, а потом останется только распространить вирус. Нью-Йорк – просто идеальное место для этого! Подумать только, восемь миллионов человек!
Не уверен, когда именно на протяжении этого монолога Ма опять перестала следить за кровообращением, но в обморок она грохнулась именно сейчас. А потом у Па сдали нервы, и он полез в драку.
Увы, пока Ма лежала холодная на полу, их было двое против одного. Я попробовал вмешаться, но доктора засунули папу в кресло и привязали к нему. А меня заперли в детской – дожидаться Корабля.
Видимо, они привели Ма в чувство, так как вскоре после этого через дверь донеслись ее крики.
– Тото, План Б! Тото, План Б! – вопила она.
Звучало довольно жутко. Тото, если вы вдруг забыли, – это наш КОТ. Наверное, все дело в кислородном голодании.
Забавно, как хотелось бы мне походить на Юэна. Оказывается, мы с ним похожи куда больше, чем я думал. Начать с того, что нас обоих усыновили. Правда, меня скорее украли, но это сути дела не меняет.
Так, кажется, кто-то пытается открыть дверь с той стороны…
Инспектор: Какого черта у вас тут вчера случилось? Вы же один из наших ведущих сотрудников!
Агент Б.: У вас на столе мой доклад.
Инспектор: В нем есть лакуны.
Агент Б.: Все очень сложно. Возьмите эмпанаду.
Инспектор: Все всегда сложно, агент Б.
Агент Б.: Да, но на этот раз все по-другому.
Инспектор: Я вас внимательно слушаю.
Агент Б.: Дело в агенте Р. С ней возникли… затруднения.
Инспектор: Кончайте шутить. Вас туда затем и послали. Следить, чтобы не было никаких затруднений. Чтобы никто не сорвался. И своевременно докладывать.
Агент Б.: Она не сорвалась. Она никогда не срывается.
Инспектор: Вы вообще о чем сейчас говорите?
Агент Б.: Агент Р. вела себя идеально. Просто происходили всякие вещи, которых я не заметил.
Инспектор: Это потому, что вы плохо смотрели.
Агент Б.: Это потому, что увидеть их было невозможно.
Инспектор: И что же это было?
Агент Б.: Представьте себе, любовь.
Инспектор: Любовь?
Агент Б.: Агент Р. полюбила мальчика. Своего мальчика.
Инспектор: Мальчик был человеком, агент Б. Это расходный материал.
Агент Б.: Вы эмпанаду будете или как?
Инспектор: Может, штучку. Я все еще не понимаю, что вы хотите мне сообщить об агенте Р.
Агент Б.: Я хочу вам сообщить, что она стала Натану настоящей матерью.
Инспектор: И?
Агент Б.: И на тот момент он значил для нее гораздо больше, чем миссия.
Инспектор: Вздор! Ни для кого миссия не значила больше, чем для агента Р. Ого, а это вкусно! Как вы сказали, эти пирожочки называются?
Агент Б.: Эмпанадас, они из Мексики. Возможно, агент Р. была не той, кем вы ее считали.
Инспектор: Да уж, я догадался – после того, как она захватила Корабль и отбыла в неизвестном направлении вместе с агентом С. и ребенком. И всем наличным вирусоматериалом до последней пробирки!
Агент Б.: Вот именно.
Инспектор: Врачи сообщили, что в какой-то момент агент Р. закричала что-то вроде «План Б!» Вы это слышали? У вас в докладе это не указано.
Агент Б.: Не припоминаю такого.
Инспектор: Не припоминаете? А между тем это последнее, что слышали доктора перед тем, как очнулись в пустой квартире. Пустой за исключением вашей команды, я имею в виду.
Агент Б.: Вы не забывайте, что непосредственно перед этим на докторов напал Стивен – простите, агент С. Они, скорее всего, были слегка контужены. Это все есть у меня в докладе.
Инспектор (сверяясь с докладом): И еще она, судя по всему, назвала имя – Тото. Был ли в помещении кто-то, кого она могла бы называть таким образом? Что вам об этом известно?
Агент Б.: Нет, никого такого не было. Я бы отразил это в своем докладе.
Инспектор: Есть еще кое-что. Каким образом, по вашему мнению, агент Р. могла научиться управлять Кораблем? По дороге на Землю она была слишком мала.
Агент Б.: Смотрела и училась, наверное.
Инспектор: Вы должны это знать. В ваши обязанности входило наблюдение за ней.
Агент Б.: (никакого ответа)
Инспектор: Вы – квалифицированный инженер, агент Б. Это так?
Агент Б.: (никакого ответа)
Инспектор: Это вы научили агента Р. управлять Кораблем?
Агент Б.: У нее было достаточно времени.
Инспектор: Вы понимаете, что без корабля мы все оказались пленниками на этой планете? Вы это понимаете, агент Б.?
Агент Б.: (никакого ответа)
Инспектор: Надеюсь, у вас есть какие-то планы. Наши ресурсы не безграничны. Вы не можете ожидать, что после такого мы примем вас обратно с распростертыми объятиями.
Агент Б.: Обо мне не волнуйтесь. Со мной все будет в порядке.
Инспектор: Куда вы пойдете?
Агент Б.: У меня есть кое-что на примете.
Инспектор: А откуда у вас эти эмпанадас?
Агент Б.: Один друг недавно завалился в гости.
Инспектор: Да откуда у вас вообще друзья? Вы же работали под глубоким прикрытием, как домашнее животное!
Агент Б.: Мы уже закончили? Мне еще собираться.
Инспектор: Осталось последнее: как агент Р. сумела проникнуть на Корабль без ключа? Это совершенно невозможно.
Агент Б.: Да уж, настоящая загадка.
Инспектор: В документах значится, что у вас был полный набор ключей от Корабля. Не то чтобы в них теперь был какой-то смысл, но мне велено их забрать.
Агент Б.: (никакого ответа)
Инспектор: Вы можете предъявить ключи, агент?
Агент Б.: Я их, кажется, куда-то задевал.
Инспектор: Вы утверждаете, что куда-то задевали ключи от Корабля?
Агент Б.: Алекс и Айдан с ними все время играли. Я имею в виду своих стажеров.
Инспектор: Играли с ключами?
Агент Б.: Ну, понимаете, тренировки, упражнения, физкультура всякая.
Инспектор: Агент, вся наша беседа заносится в протокол. Можете вы сообщить нам местонахождение ключей от Корабля или нет?
Агент Б.: Я не могу сообщить вам точное местонахождение моих ключей. Абзац.
Инспектор: Абзац?
Агент Б.: Да, абзац.
Шон Тан
Один день из жизни
Проснуться от стрекота одинокой цикады…
Наткнуться в кухне на собственное сознание… – который нынче час?
Судя по стеклянному шарику со снегом внутри – еще ночь. Скорей назад, в постель…
Несколько часов спустя ждать на крыльце, пока приедет кофе-машина…
(Хорошо, что я не забыл заплатить за обслуживание.)
Выпустить игуан с заднего двора…
Ответить на несколько электрописем трехгодичной давности…
Начать работать над самым умным сюжетом, который когда-либо приходил в человеческую голову…
Понять, что все это полный бред…
Прочитать прочувствованный монолог о превратностях писательской жизни в офисе у моего внутреннего попугайчика…
В конце концов, осознать простую истину…
Впустить игуан обратно и подумать о завтрашнем дне.
Кеннет Опель
Музей братьев Клак
Когда поезд прибыл в Луговину, Люк было решил, что это еще одно забытое всеми местечко, ничем не примечательный полустанок по дороге.
Но тут женский голос возвестил по громкой связи:
– Леди и джентльмены! Остановка поезда продлится несколько дольше, чем мы рассчитывали. Впереди с рельс сошел грузовой состав. Мы задержимся здесь приблизительно на пять часов.
Пять часов? Да что такое пять часов для и так бесконечного путешествия?
– Не хочешь подышать воздухом? – осведомился отец.
Люк выглянул из окна. Рядом с изрядно битым погодой зданием станции раскинулась засыпанная гравием автостоянка. Вывески набекрень, из сорванной водосточной трубы капает вода. Через дорогу – горстка унылых домишек, окнами прямо на пути. В одном окне Люк разглядел пожилую пару: сидят рядышком на садовых стульях, пялятся наружу. Старик даже в бинокль смотрит.
– Видал? – сказал Люк отцу. – Представляешь, какое событие для Луговины?
Они вышли из вагона. Морозный воздух слегка кусался; на крышах и на траве лежал снег. Люк оглянулся на поезд: передвижная пыточная на колесиках, тащит и тащит их через всю страну. Уже целые две ночи на борту.
Заканчивался март, и отец почему-то решил, что хорошо бы им вдвоем отправиться в путешествие. Мама с Оливией прохлаждались в Форт-Лодердейле. Да Люк и сам был бы не прочь очутиться сейчас во Флориде, на пляже, и глядеть на лениво покачивающиеся над головой пальмы. Можно еще на девушек. А так он тут самый юный во всем поезде – не считая того вечно орущего младенца у изможденной английской пары. Даже отец и тот неприлично молод по сравнению с большинством пассажиров.
– Я в это путешествие, знаешь ли, не хотел, – безрадостно проворчал он.
– Тебе же оно так нравится, – рассеянно отозвался отец.
– Ну, если ты так считаешь…
Отец вздохнул и посмотрел на него.
– Что, совсем-совсем никак?
Люк в ответ пожал плечами. Пожимать плечами полезно и эффективно. Это может означать что угодно. Правда, мама говорит, лучше не надо, а то выходит слишком грубо.
– Как бы ты хотел проводить время? – попробовал докопаться отец.
– Сидеть дома, валять дурака, тусоваться с друзьями…
– Ну, этим ты можешь заниматься когда угодно.
Еще раз пожать плечами.
– Как-то тут отстойно. Заняться совершенно нечем.
– Я же тебе говорил, я давно мечтал рвануть этим маршрутом…
– …потому что у тебя кризис жанра.
Отец набрал воздуху и насупился. Он, видите ли, писатель и ненавидит это слово.
– Возможно.
– Я только не понимаю, зачем меня было тащить с собой.
– Ну, мы же не всегда получаем, что хотим, – ответил отец и принялся напевать эту чертову песенку «Роллинг Стоунз». Люк терпеть не мог, когда он так делал. Всякий раз решив, что Люк что-то уж слишком много жалуется, отец начинает петь. Лицо у него при этом ужасно одухотворенное, пылкое, а еще он пальцами прищелкивает в такт.
– Ох, хватит, пожалуйста, – промямлил Люк.
– Но только попробуй, – не унимался отец, – и вдруг ты поймешь: это как раз то, что нужно…
Они вышли на парковку. Дорога в обоих направлениях убегала в никуда.
– И что мы тут будем делать целых пять часов? – уныло спросил Люк.
Громадный тракторный прицеп, который уже давно выползал со стоянки, наконец, выполз, и за ним обнаружилась белая вывеска на обочине дороги:
МУЗЕЙ БРАТЬЕВ КЛАК
15 МИЛЬ К СЕВЕРУ
Отец тоже ее увидал.
– А неплохая идея, – бодро сказал он. – Музей Братьев Клак… Интересно, что они там выставляют?
– Сельскохозяйственные инструменты, не иначе. – Люк уже с лихвой натаскался по таким местам на школьных экскурсиях.
– Могу вас подвезти, если хотите, – сообщил вдруг голос сзади.
Говорил какой-то дядька из пикапа с опущенным стеклом.
– Я как раз туда еду.
Он ткнул большим пальцем себе в кузов, набитый завернутыми в полиэтилен ящиками с напитками и шоколадками.
– Это им в буфет. Дотудова ехать минут пятнадцать.
Люк виртуозно сымитировал улыбку и поглядел на отца – ну, давай уже, опция «вежливый отказ»… Но отец внезапно изрек:
– Только если вас это совсем не затруднит.
– Да какие там затруднения.
Люк воззрился на отца, не веря своим глазам. Импульсивным он никогда вроде не был… но в последнее время стал частенько откалывать номера. То долгие прогулки по ночам. То купания. То попытки научиться играть на гитаре. Говорит, это должно помочь ему «отпереть» себя.
– А как же поезд? – напомнил ему Люк.
– У нас еще пять часов в запасе, – отрезал отец. – Ты все жалуешься, что тебе скучно, – так поехали, посмотрим что-нибудь новое.
– У них там есть кое-что действительно интересное, – вставил дядька за рулем.
– А назад мы как вернемся? – беспокойно спросил отец, уже больше похожий на себя.
– Я там пару часов всего проторчу – работаю у них еще и сантехником. Возвращаться буду той же дорогой, если захотите упасть мне на хвост.
– Звучит просто отлично, – резюмировал отец.
Она выскочила из пустых лугов, словно мираж – идеальная деревушка, как на картинке; сплошь каменные домики, заборы и конюшни.
– Занятно, да? – сказал дядька. – Эти два брата, они из Англии приехали сто сорок лет тому назад и держали одно время цирк. А потом вдруг решили построить деревню – на пустом месте, просто взять и построить. Ну, поставили большой дом для себя, и школу, и трек, и сырную лавку – и стали ждать, когда приедут люди. Да только вот железная дорога прошла сильно дальше к югу, и отводную ветку им не дали. Так что очень скоро это стала деревня-призрак. А лет пятнадцать назад какой-то ихний родственник сделал из нее музей.
Перед глазами Люка встала ужасная картина: престарелые леди в белых чепцах и плиссированных платьях учат его сбивать масло. В полутемных сараях непривычно медленно говорящие чудики показывают, как сучить веревки. Если повезет, можно посмотреть, как кузнец колотит большим молотком по конской подкове.
– История просто невероятная, – сказал отец, жадно озираясь по сторонам.
Дальше разговор шел в основном о погоде. Они въехали в ворота и встали у какого-то домишки с соломенной крышей. Вывеска обещала: «Билеты. Буфет. Сувениры». На всей парковке – Люк не мог этого не заметить – гордо красовались целых три автомобиля.
– Билеты там, – сказал дядька, – а я поеду назад около пяти.
– Спасибо вам большое, – расшаркался отец. – Премного обязаны.
Люка передернуло. Что, он правда только что сказал: «Премного обязаны»?!
– Может, ты себе еще и ковбойскую шляпу купишь? – пробурчал Люк, переступая порог.
Родитель в ответ испепелил его взглядом.
Комната оказалась заставлена белыми пластмассовыми столами и стульями. Несколько полок кичились унылыми книгами по местной истории с черно-белыми фото бескрайних полей на обложке. Еще имелся автомат с колой и стенд со всякими чипсами и шоколадками.
– Вечерок, Уилфред, – поприветствовал их шофера старик за прилавком.
– Юрайя. Я привез этих ребят прямо с поезда. Это Юрайя Клак, – обернулся он к ним, – он тут всему хозяин.
Старик перевел взгляд на новоприбывших и особенно пристально глянул почему-то на Люка.
– Мы хотели бы посмотреть музей, – радостно сообщил отец.
– А мальцу сколько лет?
– Четырнадцать.
– Двадцать долларов, будьте любезны.
Юрайя Клак напомнил Люку дедулю – каким тот был, пока не помер: высоченный, мосластый, будто кожу ему выдали на размер меньше, чем скелет. Щеки запавшие, так что скулы выпирают, как набалдашники из сияющего, старого, отполированного дерева. И костяшки пальцев такие же.
– Начинайте с усадьбы, – сказал Юрайя Клак. – За дверями направо.
По обеим сторонам гравийной дорожки, ведущей к большому дому, выстроились плуги, телеги и прочая полевая машинерия – настолько скучная, что Люк даже головы не повернул. Отец, напротив, все внимательно осмотрел – словно хоть что-то в этом понимал. Да он и морковного семечка за всю жизнь в грядку не бросил, а все туда же!
Читать бесплатно другие книги:
