Паутина противостояния Панов Вадим

– Сначала Клаудия взяла в договор самые мощные семьи, состряпала с ними коалицию, установила правила, потом подгребла кланы поменьше, а теперь выискивает одиночек, вроде нас, – с горечью поведал Тео. – Убедила кардиналов, что прежнее поведение ведет в никуда, а челы настолько изменили мир, что любая выходка может привести к раскрытию тайны и массовой резне…

– Если нас найдут ублюдки Римской Шлюхи, придется подписываться под правилами, – добавил одевшийся Эрик. – Или уходить к неприсоединившимся – в Южной Америке и Африке пока свобода. Но надолго ли?

– А нам припомнят, что мы служили Борису, – вновь подал голос Бруно. – Так что…

– Так что нам остается лишь гонять по континенту, высушивать зазевавшихся челов и смотреть в мотелях сериалы про вампиров, – подытожил Тео.

– И ждать, когда вас достанут ребята Клаудии.

– Верно, – спокойно подтвердил масан. – Все верно.

Они кривили душой, когда говорили, что им не простят службу у Бориса. Простят. Не вспомнят. Знаменитый кардинал Луминар контролировал большую часть Северной Америки, и чтобы наказать всех, кто ему служил, пришлось бы вырезать огромное количество масанов. Клаудия демонстративно перечеркнула прошлое, объявила, что будет строить отношения с чистого листа, и тем удержала континент от кровавой междоусобицы. Эрик, Бруно и Тео могли остаться в Нью-Йорке, но не захотели. Не смогли. Они не просто служили Борису, они насквозь пропитались духом последнего истинного кардинала Луминар, его философией, его идеями, и не смогли заставить себя принять жесткие правила Клаудии.

– Мы охотники, – тихо сказал Тео. – Мы свободны.

– Это наша судьба, – криво ухмыльнулся Бруно.

– У нас есть гордость, – закончил Эрик.

Страх, вызванный скоротечным и неудачным боем, ушел, теперь масаны смотрели на незнакомца спокойно. Ждали его решения, но четко давали понять, что со своего пути не свернут. Смерть, значит, смерть. Они к ней давно готовы.

– Мне нравится ваш выбор, – негромко произнес нав. – Вы готовы умереть, но остаться собой. – Он выдержал паузу. – Мне не помешали бы такие помощники.

«Помощники?!»

Масаны быстро переглянулись.

«Какого черта?» – Этот вопрос читался во взгляде Бруно.

«Что он задумал?» – Недоумевал Эрик.

– Кто ты? – осторожно поинтересовался Тео.

Незнакомец улыбнулся, но промолчал, давая возможность вампирам выдвинуть собственные версии. Каковых набралась одна.

– Ты – свободный нав?

– Что значит свободный? – не понял незнакомец.

– Не служишь князю.

– Ходили слухи, что в Москве объявился свободный нав, бросивший вызов Темному Двору, – объяснил Эрик. – Что знаменитая сплоченность дала трещину. Я не верил. Даже после того, как выяснилось, что навы объявили охоту на одного из своих.

– Никто не верил, – подчеркнул Тео.

Незнакомец оглядел застывших в ожидании объяснений масанов, после чего медленно и веско произнес:

– Сплоченность никуда не делась. Просто их теперь две. Одна старая, но скоро станет прошлой. Вторая еще более старая, и она станет будущей.

И масанам вдруг показалось, что не на бензоколонке сидят они, не в грязной комнате, а на дне холодного, наполненного тягучей Тьмой колодца. На самом дне. И беседуют они не с навом, нет, а с ней: с тягучей и холодной Тьмой.

– Кто ты? – хрипло повторил вопрос Тео.

– Ярга, – ответил нав так, словно это имя все объясняло.

– Ярга нанял трех бездомных вампиров? Вот уж действительно интересная, а самое главное – необычайно важная информация, – с иронией произнес Сантьяга. И поднял бокал: – Ваше здоровье, Схинки.

– Намекаете, что у меня, возможно, возникнут с ним проблемы? – Несмотря на смысл слов, в тоне Схинки не было беспокойства. То ли собеседник комиссара не опасался пыток, то ли понимал, что Сантьяга не прибегнет к ним в самом начале разговора.

– Я намекаю на то, что нужно промочить горло, – улыбнулся нав. – Только и всего.

– Вы разочарованы завязкой?

– Еще не знаю.

– Вот именно! – обрадовался Схинки. – Ведь часто бывает так, что занимательная и непредсказуемая история с головокружительным сюжетом начинается, как сонная сказка на ночь. В историю нужно войти, а не ворваться. Хорошая история не терпит суеты.

Схинки выдержал паузу и, поняв, что комментариев к его пламенной речи не последует, обиженно поинтересовался:

– Не хотите сказать, что во мне умер великий писатель?

– Зачем? – осведомился комиссар. – К тому же вы еще живы.

– Хотя бы из вежливости. Я слышал, вы необычайно хорошо воспитаны.

– Хорошие манеры несовместимы с лестью.

– То есть вы никогда и никому не лжете?

Сантьяга усмехнулся, диалог его откровенно забавлял.

– Ставите знак равенства между лестью и ложью?

– Разве его нет?

– Не всегда.

– Я понял! Вы не верите в мой талант литератора! – Огорченный Схинки расплескал виски, однако не обратил никакого внимания на испачканный ковер. – Так давайте я изложу свою историю письменно? Могу в эпистолярном жанре…

– Мне достаточно устного общения. – В черных, глубоко запавших глазах комиссара Темного Двора сверкнул огонек. – Мы и так отвлеклись.

Схинки выдержал короткую паузу, после чего пожал плечами:

– Ясно. – Помолчал еще пару секунд. – Извините за ковер.

– Я пришлю счет из химчистки. – Сантьяга сделал маленький глоток коньяка. – Продолжайте.

– Конечно, конечно… – Схинки почесал затылок. – Как вы понимаете, Луминары и Робене были не первыми и не последними масанами, вставшими под знамена моего господина.

– Разумеется.

– И господин сразу же отправил их на задание.

– Проверка преданности?

– Вы поступили бы так же, – махнул свободной рукой Схинки. – Кровь связывает лучше других оков.

– В чем заключалось задание?

– Нужно было кое-кого доставить на нашу базу.

– Уточните, пожалуйста.

Схинки прекрасно понимал, что комиссар обязательно потребует рассказать о задании подробно, а потому ответил практически сразу:

– Путешествуя по миру, мой господин не забывает выявлять магов. И тех, что работают по лицензии Тайного Города, и необученных самородков, которым продают магическую энергию ваши контрабандисты.

– Их мало, – заметил Сантьяга.

– Но они есть, – улыбнулся Схинки. – Вы не подпускали их к Тайному Городу, кормили сказками, тянули деньги и… готовили к тому, что однажды их отыщет мой господин. Ему, знаете ли, нужны помощники.

– Большинство из так называемых самородков слова доброго не стоит. Их уровень смехотворен.

– Зато они сделают все, что прикажет мой господин, – убежденно произнес Схинки. – Вас это не пугает?

– Меня ничего не пугает.

– Даже Ярга?

– Уже нет, – медленно ответил Сантьяга. – Теперь он должен меня бояться.

И прищурился, словно уже видел перед собой врага.

– У вас будет возможность обсудить эту тему, – тихо сказал Схинки. После чего продолжил в прежнем, развязном ключе: – С некоторыми самородками мой господин знакомился сразу, других просто отмечал, оставляя, так сказать, на будущее. Иногда устанавливал за ними слежку и, если приходил к выводу, что цель интересна, приглашал на разговор. Масаны получили задание доставить на базу одного из таких колдунов. Точнее – колдунью.

Тр-р-р… Тр-р-р… Тр-р-р-р-р…

Колесо трещало едва слышно, совсем чуть-чуть, однако в тишине кабинета звук казался оглушительно громким. И оглушающе зловещим.

Тр-р-р… Тр-р-р… Тр-р-р-р-р…

Колесо стояло в небольшом стеклянном ящике, ящик – на письменном столе, справа от Ярги, и не обратить на него внимания не было никакой возможности. Даже без оглушающего в напряженной тишине едва уловимого треска.

Тр-р-р… Тр-р-р… Тр-р-р-р-р…

Вместо белки колесо разгонял соответствующим образом отмасштабированный орангутан. Мокрый, задыхающийся и бесконечно жалкий в своем упорстве. Он едва держался, но продолжал торопливо перебирать лапами, изредка оглядываясь на Яргу, и страх, читавшийся во взгляде обезьяны, делал бессмысленными разговоры о причинах удивительной стойкости рыжего страдальца. Орангутан получил приказ и не смел ослушаться.

Тр-р-р… Тр-р-р… Тр-р-р-р-р…

Когда масаны вошли в кабинет, орангутан уже путешествовал по замкнутому кругу, и судя по всему, путешествовал давно. Ярга поприветствовал вампиров сухо, пробурчал: «Вот стулья» и уставился в монитор, заставив гостей наслаждаться зрелищем настольной игры. Сначала масаны ухмылялись, потом задумались, а по истечении пяти минут Тео не выдержал:

– Ему нравится?

В этот момент смерть тяжело дышащего орангутана казалась неизбежной.

– Проняло? – ровно поинтересовался Ярга, не отрывая взгляд от монитора.

– Нет, – смутился Луминар.

Действительно! Какого черта беспокоиться о запертой в колесе животине? Есть дела важнее.

– В жалости нет ничего постыдного. Любому воину приходилось убивать из жалости. Или спасать своего, из жалости и сострадания, – с прежней невозмутимостью продолжил нав и тяжело посмотрел на Тео. – Главное, не позволить жалости высушить себя.

Высушить… оказывается, у этого слова есть иное значение. Или то же самое?

– Он наказан, – закончил Ярга.

– Почему-то я так и подумал, – пробормотал Тео.

– А я сразу сообразил, – захихикал Бруно. – Как только увидел, каким он теперь стал, так и сообразил.

Надрывающийся в колесе орангутан считался любимцем Ярги и свободно разгуливал по территории базы, смущая новичков и подворовывая по мелочи из комнат. Зверьком он был не маленьким, раза в полтора крупнее сородичей, и то, как обошелся с ним Ярга, указывало на тяжесть проступка.

– Он меня разочаровал, – равнодушно констатировал Ярга и без предупреждения перешел к делам: – Ваше первое задание будет необыкновенно простым. Необходимо доставить ко мне молодую женщину по имени Катарина Штейн. Вы не будете знать, в какой стране она живет, хотя, скорее всего, догадаетесь. Или спросите у местных, если вдруг заинтересуетесь…

Тр-р-р… Тр-р-р… Тр-р-р-р-р…

Масаны машинально скосили глаза на колесо. Интересно, краткий курс туземной географии способен вызвать у Ярги разочарование?

– В точке вы окажетесь порталом. Затем придется пробежать около пяти миль, я не хочу, чтобы Катарина почувствовала аркан. Затем захват и звонок по номеру, который указан в памяти телефона. – Ярга выложил на столешницу мобильный. – Затем я наведу портал на этот телефон, и вы вернетесь.

Неизвестно – откуда, неизвестно – куда. Свободный Ярга нав или нет, толк в безопасности он знал не хуже других обитателей Цитадели.

– Женщина – колдунья?

– Да, но не сильная. Она не обучалась в Тайном Городе, самородок… Я вычислил ее через контакты одного из контрабандистов магической энергии. Бедняжка пахала на жадного шаса, как проклятая.

Масаны переглянулись.

– Если о Катарине знает контрабандист, возможно, о ней знают и Великие Дома, – протянул Тео. – Нас может ждать засада.

– Может, – спокойно подтвердил Ярга.

– И?

– В этом случае вы умрете. – Тонкие губы нава разошлись в ухмылке. – Неужели вы думаете, что я брошусь на помощь ради похищения дохлой человской ведьмы?

Тр-р-р… Тр-р-р… Тр-р-р-р-р…

Кто хочет отказаться?

Тр-р-р… Тр-р-р… Тр-р-р-р-р…

– То есть ведьма слаба? – переспросил Эрик.

– Не сильна.

– В таком случае почему вы хотите привлечь ее в команду? – недоуменно спросил Робене.

– По той же причине, по которой привлек вас, – высокомерно ответил Ярга. – Еще вопросы?

Тео заткнул приятеля, сильно сжав его плечо, и жестко поинтересовался:

– Вы сказали, что бросите нас в случае опасности.

Человская ведьма интересовала старшего Луминара в последнюю очередь.

– Я сказал, что не стану рисковать ради дохлой колдуньи, – уточнил Ярга. – У меня нет привычки вытаскивать из неприятностей тех, кто проваливает первое, к тому же – пустяшное, задание.

– То есть в дальнейшем наши взаимоотношения изменятся? – осторожно продолжил Тео. – Мы сможем рассчитывать на поддержку в случае неприятностей?

– Хорошие помощники мне нужны живыми.

Тр-р-р… Тр-р-р… Тр-р-р-р-р…

– Хотя бы для того, чтобы колесо не пустовало.

– Я согласен с таким подходом, – пробурчал Эрик. – Тетка точно будет дома?

– Точно.

– Мы ее добудем.

Тео взял со стола телефон.

Бывает так, что люди, покупающие уютные домики в тихой, сонной деревушке, не вписываются в новое окружение, начинают вызывать неприязнь и даже более сильные чувства. Маленькие деревушки – они ведь только размером маленькие, а система взаимоотношений в них усложнена до предела, потому что – маленькие. Потому что все на виду. Потому что общаются друг с другом чаще, чем жители больших городов.

Стать «своим», ну, или «почти своим» в маленькой деревушке сродни подвигу, однако Катарине Штейн он удался. Помог мягкий, открытый характер. Доброжелательная девушка в течение двух дней перезнакомилась со всеми соседями и даже растопила сердце фрау Мюллер, старой вдовы, считавшейся главным деревенским проклятьем. Милые сувениры, что раздарила она соседям – «Я много путешествую по делам, и всегда везу что-нибудь на память» – заняли места в сервантах и на каминных полках. Ненавязчивая лесть – «Я наконец-то поселилась в месте, о котором мечтала с детства» – грела душу. Трагическая история – «Увы, мои родители погибли несколько лет назад» – вызывала жалость. Катарину приняли. Некоторые даже мечтали увидеть ее в невестках. И никого не смущали частые отлучки молодой женщины. Ведь она такая милая! У нее важная работа! Какая именно? Об этом никто не задумывался. И хотя все спрашивали Катарину, чем она занимается, обстоятельные ответы не задерживались в памяти. «Чем-то важным». «Кажется, она топ-менеджер». «По-моему, работает в министерстве иностранных дел». У всех жителей деревушки было ощущение, что Катарина занимается чем-то законопослушным и весьма престижным, но никто не знал, чем именно. И не считал нужным обсуждать этот вопрос с соседями.

Велика, чрезвычайно велика сила правильно произнесенного доброго слова. Никакие «кольты» не нужны.

…Как и обещал Ярга, пробежать пришлось всего пять миль, даже чуть меньше – пустяк для славящихся выносливостью и скоростью масанов. Не запыхавшись, они вышли к дому Катарины на полторы минуты раньше запланированного времени. Остановились и одновременно – и одинаково – усмехнулись, разглядывая небольшое аккуратное здание с единственным освещенным окном, – почуяли запах пищи .

– Сидит в кабинете, – хмыкнул Бруно.

– Занимается страшными колдовскими делами, – поддержал шутку Эрик. – Готовит ужасы мирным соседям. Будет коров травить и покосы портить.

– Получается, мы убережем окрестных челов от смертельной опасности?

– Добрый хозяин должен заботиться о пище .

Тихие смешки растворились в пришедшем с Альп сумраке.

Тео зубоскальства перед операцией не одобрял, но замечания парням делать не стал, пусть расслабятся. В конце концов, все действительно идет так, как нужно. Портал построен далеко, засечь его ведьма не могла. Ошейники, что выдал Ярга, скрывали масанов от магического сканирования, нав гарантировал, что Катарина не узнает о появлении вампиров до самой атаки. Что же касается возможной засады…

«Им нужен Ярга, а не мы. И какой вообще смысл сторожить мелкую ведьму?»

Этими резонами Тео успокаивал себя все последние минуты.

– Идем?

Бруно улыбнулся. Эрик подмигнул. Тео кивнул.

– Бруно, к задней двери.

– Понял. – Младший растворился в темноте.

– Эрик, окрестности.

– Я помню.

Робене проследит, чтобы соседи ничего не услышали.

Сам Тео вложил полученный от Ярги дубликат ключа в замочную скважину, мягко повернул его, надавил на ручку и на мгновение замер.

«Засада?»

В следующую секунду отринул сомнения и шагнул в коридор. Тихо, никаких посторонних звуков. На вешалке легкий плащ и ветровка, у двери кроссовки и туфли. В зеркале отражается хмурый плечистый мужчина в кожаной куртке и широких джинсах. Откуда-то сверху доносится музыка.

«Все правильно, кабинет на втором этаже».

Боя Луминар не боялся, ему приходилось выходить победителем из драк с магами, но если Катарина успеет уйти через портал, неприятностей не избежать. Тео не хотелось крутить беличье колесо на потеху следующим новичкам базы.

В определенные моменты даже пустяшное задание становится сложным.

Из кухни вышел Бруно. Старший Луминар приложил к губам палец, а другой рукой указал наверх. Бруно понятливо кивнул.

Вампиры не спеша поднялись по лестнице, постояли, глядя на бьющую из-под двери полоску света, а затем, одновременно сорвав защищающие от сканирования ошейники, включили полную скорость.

Бруно выбил дверь. Не распахнул, а именно выбил: резкий удар и хруст ломающейся коробки ошеломит ведьму, подарит вампирам лишнюю секунду, а то и две, поэтому – выбил. А Тео в комнате, уже у письменного стола, над которым склонилась светловолосая девушка, уже наносит удар. Катарина завизжала. Бруно плотоядно ощерился. Тео ударил, но ведьма сумела уклониться. Продолжая визжать, повалилась на пол, закрывая голову руками, но ответить не попыталась.

«Соплячка!»

Бить девчонку Тео не стал. Схватил за волосы, повернул лицом к себе и дунул «пыльцой Морфея», отправив белобрысую в глубокий сон. Затем подхватил обмякшее тело на плечо и шагнул к выходу, на ходу вынимая полученный от Ярги телефон.

– Дверь запри.

– Пусть Эрик закрывает, – отозвался довольный брат.

– Ярга формирует команду? Ничего странного.

– Я вижу, комиссар, вас ничем не удивишь.

– Постарайтесь, – предложил Сантьяга. – Вдруг получится?

– А покурить дадите?

– Никотин необычайно вреден для здоровья.

– Увы, я пристрастился, – с грустью поведал Схинки.

– Хотите, мы вас вылечим? – оживился комиссар. – Я слышал, эрлийцы собираются испытать новый препарат. Он вводится непосредственно в…

– Ценю вашу заботу, но я, пожалуй, откажусь, – перебил нава Схинки.

– Не доверяете врачам?

– Не беспокою их без особой нужды.

– Вы травите себя, Схинки.

– Не так давно вы намекали, что здоровье может мне не понадобиться.

– Неужели вы не хотите провести последние часы жизни, ощущая себя бодрым и полным сил?

– Учитывая обстоятельства, я бы, пожалуй, выбрал сигарету.

– Возможно, если вы и впредь будете искренни, мы сможем вернуться к этой теме, – пообещал Сантьяга.

– Вы даете слово?

– Я строю предположения.

– Понятно… – Схинки взял со столика бутылку виски и принялся придирчиво изучать этикетку. – Все понятно… Между прочим, некоторые сорта виски немыслимы без хорошей сигары.

– Не этот.

– Согласен, не этот. – Недовольный Схинки вернул бутылку на столик, секунду помолчал, а затем затараторил: – Вот вы говорите: будьте искренним, будьте искренним… А как я могу быть искренним, если не способен точно рассказать о следующих событиях? Я там не присутствовал и могу лишь догадываться, как все развивалось.

– Вы говорите…

– Я говорю о появлении персонажей, которых никто не ожидал увидеть.

– Они не могли не появиться, – улыбнулся Сантьяга. – Они всегда замешаны.

– Всегда мешают.

– Путаются под ногами, – уточнил комиссар. – Но, как правило, их вмешательство оказывается чем-то полезным. Впрочем, вам ли не знать?

Едва уловимая издевка в голосе нава заставила Схинки поморщиться.

– Поэтому вы их не уничтожили? Они полезны?

– Мы никого не уничтожаем, – неожиданно серьезно ответил Сантьяга. – Этим и отличаемся от вашего дрессировщика.

– Не в этом ли ваша слабость? Вы сквозь пальцы смотрите на шалости шасов-контрабандистов, благодаря которым в мире плодятся человские маги. Вы тащите за собой тупых осов, вы не трогаете красноголовых…

– Уничтожить легко, а вот ужиться сложно, – негромко произнес нав. – Ярга слишком долго отсутствовал, он не знает, через что нам пришлось пройти и что понять.

– Ладно, ладно… – махнул рукой Схинки. – Я просто хотел сказать, что в повествование вклинились варвары. Как и положено: дикие и необузданные.

– Что у нас на фворе, прифурки? – громко осведомился Кувалда.

Тишина.

– В молчанку играть взфумали?

Осторожные всхлипывания.

– Языки поприкусали? – начал заводиться Кувалда. – Фюрера не уважаете?! Сопли его превосхофительству в лицо пускаете!

Всхлипы прекратились: Иголка и Контейнер поняли, что слезами вождя не разжалобить. Всхлипы прекратились, но и отвечать бойцы не спешили.

Встреча, если, конечно, текущему мероприятию можно было дать столь нейтральное определение, проходила в кабинете великого фюрера Красных Шапок, на самой вершине главной и единственной башни Южного Форта. Иголка и Контейнер стояли в центре комнаты, руки связаны за спиной, на лицах – следы вчерашнего дебоша и рвения бойцов уйбуя Трактора, которому Кувалда приказал доставить гуляк «на ауфиенцию». Одноглазый вождь вел разговор из кресла, многозначительно поигрывая кривым, как извилины Эйнштейна, кинжалом. Пахло переработанным виски и хорошо намыленной веревкой.

– Я в послефний раз спрашиваю: что у нас на фворе? – грозно повторил Кувалда и недружелюбно рыгнул в сторону подчиненных чем-то вчерашним.

– Куча мусора, – пискнул Иголка.

И тут же пожалел о содеянном.

– Ты умный? – Единственный глаз Кувалды принялся так буравить подавшего голос бойца, словно великий фюрер пытался выдавить из позвоночника Иголки нефть. Или газ. – Типа, ты эта… образованный?

– Никак нет, – поспешил развеять подозрения Кувалды Иголка.

– А какой ты?

– Дурной, – брякнул перепуганный боец, хорошо знающий, что этот ответ фюреру наверняка понравится.

– Оно и вифно. – Кувалда подумал и, проверяя заточку, нацарапал на столешнице короткое, но весьма неприличное слово. Кинжал оказался острым. – На фворе, тупые вы козлы и прочие животные, могутный кризис, устроенный жафными человскими банкирами. – Великий фюрер замолчал, изучая реакцию подданных на краткую лекцию по мировой экономике, увидел то, что ожидал: Иголка с Контейнером не прониклись трагизмом момента, и осведомился: – Перевести?

– Всем нужны деньги, – вздохнул прагматичный Контейнер. – А тебе, великофюрерское превосходительство, больше всех.

– Молофец, – расплылся в ухмылке Кувалда. – Вижу, вешаться не хочешь?

– Нет.

– Я тоже вешаться не хочу, – тут же обозначил свою позицию шустрый Иголка. – Лучше я тебе служить буду, великофюрерское высочество, чем вешаться.