Переговорный процесс Волосатый Максим
– Приехали, – Соловей в очередной раз отложил комментарии, резко свернув в какой-то аппендикс, заканчивающийся ровной стеной, украшенной изображением спирали галактики. Очень стильным, к слову.
Такси-бот завис на небольшой парк-площадке перед дверью, как будто вырисованной в стене. Соловей выбрался первым, подав пример. За ним вылезли остальные. Космоштурм, перегнувшись через борт, с хрустом засунул на место выдранную панель, защелкнул обратно штурвал, дал автомату считать данные с браслета, оплачивая повреждения, и нажал на запульсировавшую кнопку аварийного возврата. Бот выждал секунд десять и аккуратно закрыл колпак. Неспешно, переваливаясь с боку на бок, развернулся на месте и так же вальяжно почапал куда-то по своим автоматическим делам. На ремонт, надо думать. Четверка «путешественников» осталась под непрекращающимся дождиком.
Соловей, в отличие от Степы не одолеваемый рожденными неуверенностью сомнениями, поднял руку и нажал на панель вызова, обозначенную сбоку от двери. Несильно обозначенную, надо сказать. С легким намеком, что это, мол, для своих. И чужим здесь делать нечего. Был бы Степа один, он бы сюда и не сунулся, но космоштурм с профессором, похоже, везде чувствовали себя как дома.
– Хуздэа? – прохрипела панель после череды громких тресков.
Да уж, эти ребята явно не собирались выигрывать конкурс на лучший сервис.
Космоштурм выдал фразу на местном языке. Панель в ответ тоже что-то каркнула. Соловей ответил, демонстрируя неплохое знание варварского наречия. В общем, разговор состоялся.
Пока они переругивались или договаривались, кто там разберет, Степа отошел в сторону, решив перекурить. Что еще делать? Но все, что он успел, – это вымочить сигарету под дождем. Дверь открылась, противно запищав.
– Пошли, – позвал Соловей и первым шагнул через порог.
Степа коротко ругнулся, выбросил размокшую сигарету и бросился догонять уже скрывавшегося в проходе профессора.
Внутри яхт-клуб оказался очень даже и ничего. Уютненько. Степа шел последним по широкому коридору, вертя головой по сторонам и рассматривая многочисленные интересные штуки, развешанные по стенам. Некоторые из них смутно узнавались, некоторые нет. Если спортивный штурвал он и есть спортивный штурвал, то к чему, скажите, здесь висит какая-то сетка, похожая на паутину? А треснувшее лобовое стекло спортбота? Да еще и толстенное такое…
Коридор кончился довольно быстро. Впереди замаячил светлый проем двери, и четверка вышла в большой ангар. Ну просто очень большой. Очень. Степа аж замер на секунду. С улицы, откуда они подъехали, размеров здания было не оценить, оно пряталось за другими строениями и стенами между ними. Видно было только плоскую крышу. Да длинную. Но предположить, что это только небольшая часть всего сооружения, было никак нельзя.
А сейчас они находились внутри. И все великолепие парка космической техники лежало перед ними. Если сумеешь охватить все взглядом…
– Впечатляет, – сообщил сбоку Петрухин. – Будем надеяться, что тут хоть что-нибудь нам да сгодится.
Профессор, похоже, был прав в своих предположениях. Всевозможные боты, начиная от маленьких одноместных капелек, раскрашенных в веселенькие цвета, до почти грузовиков, изрисованных агрессивными стрелами и скалящимися кометами, выстроились в несколько теряющихся в дали ангара рядов. Боковые стены просматривались смутно, но зато противоположной стены не существовало. Вернее, конечно же, она существовала, но сейчас была поднята полностью, открывая выход на небольшую стартовую площадку. Небольшую для крейсеров штурмфлота, поправил себя Степа. А для жужжащего муравейника, который представлял из себя яхт-клуб, – в самый раз.
То тут, то там какой-нибудь из ботов трогался с места и, коротко взревывая маневровиками, начинал пробираться между стоящими собратьями. Выбирался на стартовую площадку и отбывал. Как правило, спокойно, постепенно набирая разгон и высоту. Но некоторые отличались. Вот очередной разукрашенный аппарат, плавным непрерывным движением лавируя между стоящими в шахматном порядке машинами, выкатился на пятачок перед входом. Оглушающе фыркнул донными маневровиками, подбросившими его на несколько метров вверх. Короткой вспышкой боковых выровнялся в верхней точке, едва не свалившись в крен, и ярко полыхнул дюзами разгонных двигателей, свечкой уйдя в начинающие редеть тучи.
Степа фыркнул с изрядной долей зависти. Он и сам так умел. Ну, почти так… Но на Изюбре за такие фокусы лишали лицензии на управление ботом сразу на год. Без разговоров и вариантов. Очень травмоопасный трюк. А вот тут, наверное, так разрешается.
Сбоку раздались голоса. Увлеченный захватывающим видом огромного количества машин (дома в одном месте столько не собрать), Донкат пропустил подошедшего… как его назвать, ну, не «администратор» уж точно. Очень колоритный типаж.
Огромный, не пузатый, но объемный, своими неспешными и солидными движениями он напоминал некоторые из стоящих здесь ботов. Причем самые раскрашенные. Наверное, из-за почти такого же количества татуировок и различного сверкающего железа, вживленного куда только ни попадя. В том числе и в монголоидное лицо.
Но, как ни странно, Соловей на его фоне ничуть не проигрывал. Наоборот, космоштурм смотрелся рядом со здоровяком так же, как любой из этих расписных полугрузовиков будет смотреться рядом с настоящим боевым истребителем штурмфлота.
Интересно, прикинул про себя Степа, а сам он на что выглядит? Прикинул и вздохнул. На свой «Пионер». Точнее не придумаешь. Каждый мужчина почти всегда является отражением своей машины, что бы он там себе не сочинял. Какой жизнью живешь, на таком боте и летаешь. Вот и он так же. Да, не самый дешевый. Да, не самый маленький. Но все равно видно, что что-то не то. Так, первый полушажок в сторону серьезных дядек. А потом еще идти и идти.
Донкат на секунду прервал свою философию и хмыкнул: это он сейчас про кого говорил, про бот или про себя? А, неважно. Но подходить к беседующим почему-то расхотелось. Гул работающих двигателей оглушал, и Степа попытался прислушаться. Не-а, не слышно. А потом он разозлился. Да, пыль космическая, что он тут пытается корчить из себя черт-те что. Какой есть – такой есть. Хуже некуда стараться выглядеть не на своем месте. Все равно рано или поздно найдется кто-то, кто укажет тебе твое. И лучше всего, если этим «кем-то» будешь не ты. Не так больно будет.
Донкат вдруг почувствовал чей-то взгляд. Повернул голову и столкнулся глазами с Селеной. Этого еще не хватало. Он развернул плечи, улыбнулся, тут же прокляв себя за это, и чеканным шагом отправился к явно получающему удовольствие от беседы Соловью. В конце концов, кого ждут на Бойджере? Его. Наверное…
Уверенным шагом Донкат приблизился к парочке.
– Хай, – гулким басом поприветствовал его толстяк и протянул огромную пухлую ладонь. – Шойс Декстер.
– Степан Донкат, – рукопожатие у толстяка оказалось под стать фигуре, большим и давящим. Не отпуская Степиной руки, он разразился длинной, судя по интонации, вопросительной фразой на пиджине.
– Хеллоу, – напряг свои невеликие познания Степа.
Толстяк повторил вопрос. Степа развел руками, показывая, что он не понимает. Шойс выпучил глаза, хлопнул себя по лбу и поднял вверх палец, похожий на поршень привода двери бота. Не дав никому сказать ни слова, он развернулся и свистнул.
От почти разорвавшего барабанные перепонки свиста, казалось, присели даже стоящие неподалеку боты. Степу как по лбу двинули. Он потряс головой, стараясь избавиться от лишних звуков, и с уважением посмотрел на толстяка. Тот обернулся и лукаво подмигнул. Мол, знай наших.
Откуда-то из-за стоящих ботов высунулся кто-то в рабочем комбинезоне и вопросительно крикнул. Шойс громыхнул в ответ, перекрывая своим басом вой работающих двигателей. Со стороны комбинезона раздался шум, и рабочий исчез на полминуты. Потом появился, кинул дежурное «хай», сунул в руку Шойсу какую-то полусферу и испарился. Толстяк пристроил полусферу себе на плечо, перещелкнул какой-то тумблер, поправил мешающую серьгу, свисающую из уха, и повернулся к Степану.
– Так я спрашиваю, захотелось прокатиться по галактике?
Полусфера оказалась переводчиком. Причем тем самым, дорогущим, в точности имитирующим голос хозяина.
– Ну да, – приосанился Степа. – До Бойджера и обратно.
Улыбка сбежала с лица толстяка.
– До Бойджера?!
Соловей зашелся в приступе жесточайшего кашля. Степа опасливо покосился на него. Увиденное не порадовало. Если Донкат хоть что-то понимал в мимике, космоштурму очень хотелось засунуть его сейчас в сопло какого-нибудь бота и пустить двигатели на максимум.
– Ну да, – неуверенно подтвердил Донкат.
Шойс повернулся к Соловью.
– Все это время мы говорили про путешествие к Бойджеру?
– Да, – космоштурм справился со своим «кашлем».
– Сделки не будет, на Бойджер никто не полетит. До свидания, – отрезал Декстер и начал поворачиваться, чтобы уйти.
Лицо Соловья обещало немедленную смерть.
– Стойте, – Степа выкрикнул прежде, чем успел сообразить, что, собственно, он хочет сказать.
– Что еще? – замерев вполоборота, поинтересовался Шойс. – Имейте в виду, у меня мало времени.
Что можно сказать в такой ситуации? Про поездку и Бойджер упоминать нельзя ни в коем случае. Попробуй только вякни что-нибудь типа: «Вы понимаете, нам очень-очень надо на Бойджер», толстяк тут же закончит поворот, и поминай, как звали. Второй раз он уже не остановится. Это им надо. А Шойсу – нет. Ему наоборот нужно держаться как можно дальше от планеты, на ближайшие несколько дней ставшей одной большой проблемой. И что самое обидное – это правда.
А о чем тогда говорить? Доли бесценной секунды таяли, сгорая в дюзах стартующих ботов, а Донкат так и не мог родить хоть что-нибудь более-менее путное в голове. Ну же!
Его опять спас рефлекс торгаша. Рефлекс, помноженный на опыт. Когда разговор плывет и тебе совершенно не о чем говорить, а говорить надо, хоть тресни, – смотри по сторонам. Смотри и ищи. Ищи. Все, что касается собеседника. Запонки, телефон, бот, ручка, прическа, уникомп. Все, что угодно. Пока ты будешь говорить о нем самом, человек не уйдет, не прервет разговор.
Степа заметался взглядом по ангару. Боты? Не подходит. Они не его личные. Ангар? А он владелец? А если нет? Нет, не то. Что же? Вот оно!
Прыгающий взгляд наконец нашел, что искал. Наклейки. Фотографии. Буклеты. Везде он. Сам. Улыбается, похлопывает по борту огромный бот, рекомендует, показывает. Надписи на пиджине. Неважно, что там. Степе не надо было учить местный говор, чтобы понять, что именно там написано. Это…
– Реклама!
– Что реклама? – Шойс чуть развернулся назад. Совсем чуть-чуть. Если не ждать, не заметишь.
Есть! Есть! Есть!!!
– Вы понимаете… – совершенно не вовремя попытался всунуться Соловей.
Одним движением кисти Донкат заткнул его, шагнув вперед и закрыв собой оторопевшего от такой наглости космоштурма.
– Я заметил вон там отличный бот, – Степа указал куда-то в глубь ангара. – Он будет прекрасно смотреться на экране витранса в гала-новостях. Это, случайно, не ваш?
Сейчас надо лепить все, что приходит в голову. Любую чушь, лишь бы она имела отношение к собеседнику и звучала как можно эпичнее.
– Нет, – Шойс несколько ошеломленно моргнул. – Мой вон там.
Он указал чуть правее. Степа немедленно восхитился.
– Вон тот огромный? Красный?
– Черный.
– Именно это я и хотел сказать. Вы не покажете?
Увлекая толстяка в глубь ангара, Степа за спиной показал кулак дернувшемуся было за ними космоштурму и расправил плечи. Начиналась работа. Его работа. Это было привычно. И интересно.
Оставшейся тройке нужно было всего лишь немного подождать. Толстый Шойс Декстер на самом деле уже собрался с ними на Бойджер. Ему просто об этом забыли сказать. Сейчас объясним. Зря, что ли, Степан Донкат занимается «основными проектами»?
Глава 8
– И как тебе это удалось? – Селена для такого случая отменила свою «скромность».
Ради ее восхищенной улыбки Степа был готов еще штук пять Декстеров уговорить слетать к балджу галактики. Прямо сейчас.
– Сколько? – мрачно глянул на него своими прицелами Соловей.
– Нисколько, – Степа подарил ему одну из самых безмятежных улыбок.
– То есть?
– То есть бесплатно, – пояснил Донкат.
– Совсем? – не поверил космоштурм.
– Только за атмосферное горючее заплатим, – доложил Степа и гордо добавил: – Амортизация пространственных преобразователей входит в соглашение.
Никакой реакции.
– За нее платить не будем, – пояснил Донкат.
– А ее надо оплачивать? – поднял бровь Соловей.
– Зачем? – добавил удивления Петрухин.
Донкат снисходительно улыбнулся. Дети. Взрослые дети. Они хоть раз смету доставки оборудования через полгалактики просчитывали? Нет, конечно. Штурмфлотам все правительство оплачивает, а профессор вообще птичка божия, кроме своих путешествий, ничего не видит.
– Кинетические улавливатели преобразователей изнашиваются каждые три тысячи часов. Скорость космочастиц слишком велика. И поэтому они входят в стоимость каждого рейса, билета и т. д. Вообще в цену вкладывается три основных затраты: атмосферное горючее, улавливатели и собственно амортизационная стоимость самого корабля. Все. Ну, еще деньги экипажа, но это отдельная статья.
Он с превосходством посмотрел на задумавшихся Соловья с Петрухиным. У тех был вид, как будто они только что нашли новый вид живых существ в галактике. Донкат усмехнулся про себя. Вот так-то, век живи, век учись. Удивительное рядом, оно не только на заброшенных планетах в ядре галактики живет.
– Тогда получается, что старт корабля с орбиты гораздо дешевле, чем с поверхности? – Селена тоже заинтересовалась.
– Именно так, – кивнул Степа.
– А почему тогда гала-люксы такие дорогие?
– А из-за пружинных диванчиков вместо адаптивных, – тонко улыбнулся Степа. – И еще у них пиво «VV Цефей». И девушки очаровательные иногда встречаются. Только они почему-то все время грустные.
Селена улыбнулась еще раз, Степа повеселел. Получилось.
– Так что можно считать, что ты нас практически на гала-люксе везешь? – подвел итог Степиным заигрываниям Соловей.
– Практически, – повернулся к нему Степа. – Ради такого случая мистер Декстер соизволил лично управлять нашей яхтой.
– Ради какого случая? – подозрительно поинтересовался космоштурм. – Что ты ему наобещал?
– Да ничего особенного, – отмахнулся Степа. – Там пресса все равно будет виться, так что незамеченными мы не пройдем, а лишний раз упомянуть, что на захваченную планету прорвался бот из конюшни Шойса Декстера, для него будет вовсе не лишним. Даже более того. Так что все в порядке. И ему хорошо, и нам.
– Ты в своем уме?! – Соловей почему-то отказался разделить Степину радость. – Ты сам понял, что пообещал?
– Я? – показал пальцем на себя Степа. – Я лично обещал только поучаствовать в пресс-конференции, которую он соберет. И подтвердить, что этот бот принадлежит именно ему.
– Представившись как сотрудник «ВМН», – саркастически уточнил Соловей. – Чтобы он присосался к брэнду.
– Ну да, – пожал плечами Степа. – А вы правда думаете, что заинтересованные лица на Марции не узнают, кто летел на этом боте? А узнав, не расскажут журналистам? Тем более что пресс-конференция, собственно, будет посвящена вовсе не помощи мистера Декстера, оказанной денежному мешку «ВМН», которому за плату все что хочешь сделают, а совсем даже и другой музе.
– Это какой? – подозрительность космоштурма начала возрастать в геометрической прогрессии.
– Каллиопе, – вдохновенно поведал Донкат. – Или в более поздней версии – Урании.
На лице Соловья причудливо смешались заинтересованность и желание взять Степу за горло и немножко придушить. Так, для приведения мыслей в порядок.
– Хм, я вас правильно понял? – профессор, естественно, оказался более эрудированным.
– Абсолютно, – подтвердил его догадку Степа. – Известный ученый с галактическим именем проникает на захваченную планету для проведения уникального эксперимента. И простой владелец яхт-клуба, презрев опасности, помогает ему в этом совершенно бесплатно. Это так романтично. Не правда ли?
– Не правда, – перебил его фантазии космоштурм. – Ты не имел никакого права привлекать профессора без его согласия.
– А я и не привлекал, – глядя на пышущего возмущением Соловья, состроил честное лицо Донкат. – Это взнос нашего попутчика в общее дело, он сам предложил. Не так ли, профессор?
Заткнулись оба. Петрухин и так не особо возмущался: известному ученому не привыкать использовать спонсоров. Пусть и невольно. А Соловей получил хоть какую-то моральную компенсацию за силой навязанного спутника. Вот так вот.
– Да уж, – пробурчал космоштурм после полуминутного раздумья. – Теперь я верю, что ты в своей конторе не зря штаны просиживаешь.
– А вы что, в разных местах работаете? – тут же уловил несоответствие Петрухин.
– Немного, – уклонился от ответа Соловей.
Из-за ближайшего бота показался отдувающийся Декстер с огромным мешком. Судя по его размерам, он собрался провести в космосе как минимум месяц.
Степа, улыбнувшись, направился к нему.
Как раз в этот момент на площадке одновременно стартовали два бота, поэтому о том, что сзади происходит что-то необычное, Донкат догадался только по вытянувшемуся лицу Шойса. Здоровяк приоткрыл рот, пытаясь что-то сказать, но не успел. Темные силуэты, вынырнувшие из-за ближайших ботов, умело подсекли ему ноги, повалили на пол и заломили руки за спину. Декстер замер на полу огромным куском шумно дышащего мяса.
Степа даже не успел как следует удивиться. Сильные руки схватили его с боков. Короткий, сбивающий дыхание удар заставляет согнуться. Руки тут же заламываются назад, голова оттягивается. Дышать мгновенно становится трудно.
Мгновение остановилось сюрреалистической картинкой. Неподвижная голова, лежащий Декстер, стартующее боты… и одинокий луч солнца, пробившийся сквозь разошедшиеся тучи. Высветивший бесхозно брошенный огромный рюкзак.
Этот луч почему-то настолько выламывался из общей картины, оттягивая все внимание на себя, заставляя вспомнить о текущей где-то там, за пределами осознанного мира, жизни, что Степа на секунду даже забылся. За что и поплатился практически сразу, как только попытался распрямиться.
Короткий тычок напомнил ему, что жизнь приобрела какой-то странный оттенок.
– Вы чего?
Еще один удар.
– Да пошел ты! – Степа попытался дернуться. На сей раз удар пришелся по затылку, на пару секунд вырубив сознание.
Когда зрение смогло, наконец, сфокусироваться, Донкат обнаружил себя уже повернутым ко всей компании. Его вели к ближайшему боту. Чувствительный удар о борт.
– Райзъёхэндз! – рявкнуло над ухом.
– Чего? – не разобрал Степа. Тут же получил еще один удар по почкам (к счастью, несильный, предупредительный) и резко выучил местный диалект, уперевшись руками в прохладную металлическую поверхность бота. Полированную. Атмосферник, значит.
Читать бесплатно другие книги:
