Железный человек есть в каждом. От кресла бизнес-класса до Ironman Кэллос Джон
Во время заплыва вода может оказаться настолько холодной, что сведет мышцы. В давке можно получить удар по голове и царапины, может соскочить маска, можно наступить на острый камень или осколок стекла и распороть ногу еще до первого взмаха. Гонке на велосипеде могут помешать технические проблемы. Надо готовиться к тому, что шина может спустить. В 2008 году в Коне действующий чемпион мира в Ironman Крис Маккормак (Макка) был вынужден сойти с дистанции из–за технической накладки. И такое могло случиться с каждым. Наконец, во время забега можно просто споткнуться. Поверьте, проехав 180 километров на велосипеде, вы теряете концентрацию, поэтому любая ошибка или взгляд в сторону взволнованного зрителя могут стать роковыми причинами того, что вы окажетесь лицом вниз на асфальте или вулканических камнях. Кроме того, во время бега, как правило, обостряются мышечные спазмы и желудочно–кишечные проблемы. На этом этапе большинство любителей прекращает соревноваться, поскольку у них остается только одна цель: не победить, но дотянуть до финиша. Ужасно видеть, как кто–нибудь буквально разваливается на части из–за чудовищных спазмов, рвоты, диареи, газов и боли в животе, особенно если это происходит в начале забега, а вам еще бежать, идти, шагать или ползти более 40 километров.
Все эти потенциальные проблемы теснились у меня в голове за неделю до соревнований. Я обдумывал все возможные трудности, и мне никак не удавалось расслабиться. Все это в итоге вызвало у меня жуткое расстройство желудочно–кишечного тракта. Долгие месяцы усилий и тренировок могли стать напрасными, мои цели и мечты оказались под угрозой из–за банальной диареи нервного происхождения. Я не мог допустить этого. Я начал успокаивать себя.
Я вспомнил, что несколько месяцев назад меня терзали страшные сомнения по поводу способности финишировать в Ironman 70.3, а теперь эта дистанция казалась мне длинной тренировкой и больше не вызывала у меня волнения или трепета.
Я знал, что подготовлен достаточно, чтобы пройти полный Ironman. Я хотел с гордостью и достоинством пересечь финишную линию. Мне нужно было избавиться от внутреннего напряжения, которое я сам себе создавал.
Дэвид поддержал меня в моем решении непременно дойти до финиша, и я принялся за подготовку.
Методика тренировок. Я выключил обогреватель в бассейне, чтобы воссоздать температуру воды в центральном озере Темп–таун. Я также стал надевать гидрокостюм, чтобы привыкнуть к нему.
Плавать в бассейне в гидрокостюме было куда легче и быстрее. Я проплывал 3 километра за 50 минут, словно это была всего лишь разминка. Было весело и почти расслабляюще. У меня отличный гидрокостюм Xterra, но я пришел к выводу, что нужно втирать в нейлоновую ткань в районе шеи побольше геля для скольжения, чтобы избежать трения. Заплыв меня не беспокоил, я был уверен, что справлюсь.
У меня был также отличный новый велосипед Specialized S–Works Roubaix с новой компонентной группой SRAM RED. Хотя я не собирался брать Cervelo P3C TT, обладавший редкостной аэродинамичностью, я не беспокоился насчет велопробега, потому что чувствовал себя гораздо комфортнее на шоссейном велосипеде.
Дэвид дал мне хороший совет и насчет ритма и разработал разумную стратегию, позволявшую мне работать в пределах моих зон мощности. Мне следовало не выходить за рамки, которых я придерживался во время длинных тренировок. Таким образом, соревнования ничем бы не отличались от всей предыдущей подготовки.
Тема: Сила и скорость на IM Аризона
От: Дэвид Уорден
Кому: Джон Д. Кэллос
Джон!
Я изучил результаты ваших тренировок за последние несколько месяцев и хочу дать вам следующие рекомендации.
Данный подход к велочасти и забегу во время соревнований в воскресенье сбережет ваши силы. Его задача — позволить вам финишировать, а не обогнать соперников.
Велосипед:
Дистанция для удобства разбита на три петли по 60 километров. Это облегчает планирование скорости.
— Первая петля: поддерживайте мощность 135–150 ватт. Не превышайте 190 ватт, избегайте этого. Вам покажется, что вы недостаточно быстро едете, но приберегите силы для последней трети.
— Вторая петля: поддерживайте мощность 145–160 ватт. Не превышайте 190 ватт.
— Третья петля: поддерживайте мощность 150–170 ватт, не превышайте 190 ватт. На последней петле можно немного разогнаться, если почувствуете, что способны на это.
Благодаря такой тактике ваши средние показатели мощности за весь пробег будут около 143–160 ватт. Вы регулярно добивались 160 ватт на длинных тренировках, когда за велосипедом сразу следовала пробежка. Эти показатели меньше тех, которых вы добивались на тренировках, а 143 ватта сохраняют энергию, учитывая ваши предыдущие индикаторы. На Vineman ваш средний уровень мощности был 183 (а теперь вы гораздо более опытный велосипедист, нежели тогда), так что 143–160 — самый безопасный вариант для полноценного IM. В качестве контраста и более агрессивного подхода я хотел бы, чтобы ваши средние результаты равнялись 165–175 ваттам. Но вы должны идти на пятнадцать процентов медленнее, чем я обычно советую, учитывая ваши возможности. Это поможет снизить риск потенциального обострения боли в бедре во время гонки.
Пробег:
Первые 20 минут: темп девять с половиной минут на милю (5:50 на километр). Высокий каденс[40] 85+. Первые 20 минут помогут вам поддерживать ритм на протяжении всего забега. У вас возникнет соблазн бежать быстрее, потому что вы будете чувствовать себя хорошо при более низких, чем обычно, силовых показателях на велосипеде. Не стоит.
После 20 минут до 10–го километра: темп 5:30–6:10 на километр. Я знаю, что это большой промежуток, так что придерживайтесь темпа 5:50 на километр, если захотите, но оставьте себе свободу маневра.
С 10–го по 20–й километр: 5:30–5:50 на километр. Теперь можете разогнаться. Если вы добрались так далеко, вы добьетесь своего, даже если перейдете на шаг. Но все же постарайтесь не рисковать и придерживайтесь этой скорости.
С 20–го по 30–й километр: 5:15–5:30 на километр. Опять можете немного разогнаться.
После 30–го километра: любой темп, но не быстрее 5:15 на километр до последних трех миль (пяти километров), а потом можете бежать без каких–либо ограничений. Сомневаюсь, что вам захочется разгоняться, но если что, я разрешаю.
Питание, питание, питание. На бегу необходимо есть, около 200 килокалорий в час.
Дэвид
Моя стратегия на соревнованиях Ironman
Моя задача заключалась в том, чтобы финишировать во что бы то ни стало, независимо от боли и неудач. К тому же согласно методике соревнований, разработанной для меня Дэвидом, получалось, что я участвую в соревнованиях с наименьшей степенью риска. Я должен был выступать хуже, чем мог бы, намеренно сокращая мощность, кардиоритм и скорость по сравнению с теми, которых достигал на тренировках. Не потому, что я неудачник или не хочу испытать себя, а потому, что я должен при любых обстоятельствах дойти до финиша. Такой эмоциональный подход к тому же снижал риск неудачи, вызванной стрессом.
Итак, у меня был план, и я знал, что надо соблюдать дисциплину и придерживаться его. То есть не волноваться, когда меня обходят, пытаться побороть искушение увеличить скорость и обойти того, кто шел передо мной.
Но я все равно нервничал, даже при наличии плана и при том, что мой тренер готов был полностью поддержать меня и приказать снизить темп, если бы я начал терять голову.
Я немного расслабился только тогда, когда составил невероятно подробный список вещей, которые могли мне понадобиться (см. Приложение), упаковал все и четырежды проверил, чтобы на снаряжении, упакованном в отдельные пакеты, стояли метки.
Питание и гидратация во время соревнований
Утверждается, что питание/гидратация — четвертая часть триатлона Ironman. Если вы ошибетесь в ней, то три остальные части (заплыв, велопробег, забег) не имеют никакого значения.
Питание. Я предпочитаю продукты фирмы SportsQuest. Ее специалисты разработали для меня индивидуальную программу питания и гидратации для тренировок и соревнований, ориентируясь на мой возраст, вес, индекс массы тела и другие факторы, влияющие на почасовое потребление калорий и всасывание электролитов. Я четко следовал ему, и во время соревнований у меня не возникло никаких проблем. Это идеальный вариант.
За четыре–пять дней до соревнований я начал накачиваться порошком «Карбо–Про»: две ложки на стакан воды утром и вечером. Он безвкусный, в отличие от сиропа, отличная штука. Такое количество теоретически приблизительно равняется двум фунтам (килограмму) картофеля в плане содержания углеводов.
В день соревнований я встал в два часа ночи, съел два батончика PowerBar, запил их «Карбо–Про» и снова лег спать. Затем я встал в четыре и выпил еще «Карбо–Про» вместе с капсулами, которые опишу ниже.
Гидратация. Во время велопробега и забега я пил «Карбо–Про 1200», который содержит 1200 килокалорий в виде углеводов на пол–литровую бутылку. Я принимал 300 килокалорий в час, сделав заранее соответствующие отметки на бутылке. Это была отличная идея. Очень советую. Я даже позвонил в компанию и попросил их выпускать бутылки с уже готовыми отметками.
На велотрассе я пил много ледяной воды, почти литр в час. Воду давали в специальных пунктах через каждые десять миль (16 километров). Когда я выехал, у меня на велосипеде была одна бутылка 700 мл и одна полулитровая, наполненная «Карбо–Про 1200», которой должно было хватить часов на шесть. В качестве питания я взял несколько бананов и полпакета соленых орешков. Этого должно было хватить на семичасовой велопробег.
Но у меня был дополнительный план на каждый час.
Добавки. Я подготовил три маленькие пластиковые бутылочки с добавками, которые мне понадобятся, приклеил изоленту к каждой бутылке, чтобы крышечки не соскочили и добавки не высыпались и не перемешались. Поскольку многие из них выглядят одинаково, я вряд ли смог бы разобраться, где какая.
Каждый час я принимал следующие добавки: две капсулы VO2 Max; две капсулы Recover Amino Power (глутамин и аминокислоты); три капсулы термолита (необходимые соли и электролиты).
Каждую треть часа — или по необходимости — одну–две капсулы «Мотиватора».
Это минимум восемь капсул в час на семичасовом велопробеге (в целом более 60 капсул) и еще 45 во время забега. Всего больше 100 капсул, если учитывать велосипед, утро перед соревнованиями и транзитные зоны. Запивал я их «Карбо–Про», чтобы облегчить их проглатывание.
Помимо этого я глотал «Карбо–Про 1200» каждые 15 минут и запивал ледяной водой.
Все это я испробовал во время тренировок. Важно проверить все заранее и не пробовать ничего нового в день соревнований.
Как избежать путаницы в добавках. Чтобы не перепутать, что я принял, а что нет, я разработал следующую систему.
У меня были три маленькие пластиковые бутылочки, изготовляемые фирмой Fuel Belt специально для хранения добавок на соревнованиях. Я надписал содержание и количество капсул, которые нужно принимать каждый час, на каждой бутылочке, доставал по одной, принимал указанное число капсул и перекладывал бутылочку в другой карман (всего их три). И так я перекладывал их одну за другой слева направо.
Может показаться, что я слишком скрупулезно к этому отношусь, но поверьте, когда вы устали и вам жарко, вы теряете способность ясно соображать, так что я строго следовал этой системе, чтобы избежать путаницы, и она работала отлично.
Во время велоэтапа я принял Pepcid AC и две таблетки мусинекса: он предотвращает кашель и прочищает горло, а это очень важно при употреблении густых сиропов.
Я не принимал «Геторейд» — как я уже говорил, у меня от него начинается кашель. Взял с собой только чистую ледяную воду и «Карбо–Про 1200», привезенный из дома. И все.
Во время забега я придерживался этой же стратегии, отказываясь от фруктов, GU, батончиков PowerBar, печенья — вообще от всего. Правда, к концу соревнований, когда стемнело и похолодало, я согласился на чашку горячего и очень вкусного куриного бульона. Еще я не устоял перед маленькими чашечками с солеными крендельками. Оглядываясь назад, я понимаю, что мое желание съесть крендельки и бульон говорит о том, что надо было принимать больше термолита. Через три–пять дней в организме все еще имелся дефицит соли.
Моя система питания и гидратации меня очень порадовала. Я бы поставил себе пять с плюсом за этот план, но это заслуга специалистов из SportsQuest/Carbo–Pro. Я считаю, что в своей области они лучшие. Точка. Да, я мог бы принять больше термолитов, но даже при том режиме, что у меня был, мне не стало плохо и, кроме как во время заплыва, не было спазмов или желудочно–кишечных проблем.
Этапы Ironman
Заплыв. Утром было очень холодно. Казалось, дрожали даже тепло одетые зрители. Невозможно было представить, что всего через час я окажусь в ледяной воде вместе с 2200 других спортсменов, чтобы проплыть почти четыре километра.
Я намеревался прыгнуть в воду последним. Дело в том, что когда прыгают все 2200 спортсменов, это отбрасывает нас к середине озера, а я планировал держаться дальней внутренней полосы. Чтобы добиться этого, нужно было войти в воду последним, а затем проплыть около 200 метров до старта.
Несмотря на детализированный план, я не рассчитывал, что меня оттеснят в самый конец. Это означало, что когда прозвучал сигнал, мне все еще нужно было проплыть 200 метров до старта. Все–таки не лучшая идея. Больше я не буду так ошибаться.
Заплыв получился неудачный. При таком количестве толкающегося народу было очень сложно продвигаться вперед. В первые пять минут те, кто находился сзади, просто топтались в воде, ожидая, пока освободится место, чтобы начать плыть. Из–за своей ошибки я потерял по меньшей мере 5–10 минут. Я довольно сильный пловец, но утром моего первого Ironman мне явно не хватало уверенности в воде.
Я могу плыть по прямой, потому что провел год, тренируясь с закрытыми глазами в бассейне, чтобы проверить, могу ли я двигаться прямо. К сожалению, многие этого не могут, так что когда я пытался плыть прямо, в меня обязательно врезался кто–нибудь, кто плыл не по прямой. В конце концов я так устал от этого, что держал голову над водой в поисках свободного пространства, где можно было бы плыть, и сразу занимал его, пока этого не сделал кто–то другой.
И тут случилась катастрофа. Где–то на третьем километре в меня кто–то врезался, я поднял голову, чтобы найти свободное место, и начал очень быстро и агрессивно загребать руками. От этого ускорения вкупе с ледяной водой правую ногу свело судорогой. Кстати, то же самое бывает, когда я пытаюсь спешно проскочить на зеленый свет на велосипеде. Резкий скачок силы и скорости усиливает спазм, в сочетании с холодной водой это была худшая судорога в моей жизни.
Судорога была очень болезненной и неконтролируемой. Мне пришлось остановиться и схватить себя за икру. Судорога резко перешла в острую боль в стопе. Я не мог пошевелиться. Я оказался парализован, а вокруг плыли и толкались люди. Держась за ногу обеими руками, я мог пойти ко дну. Я больше не мог отталкивать от себя других пловцов. В минуту паники я действительно подумал, что утону. Попытался работать только левой ногой, чтобы выбраться из толпы, и снова почувствовал судорогу. Каждое движение ног снова вызывало спазм. Лишь благодаря гидрокостюму я не пошел ко дну. Так или иначе, я просто барахтался в воде, страдая от боли, меня толкали и топили, а я был совершенно не готов к такому развитию событий. Такое не предусмотришь.
Наконец я просто поплыл, не шевеля ногами. Минуты через три–четыре боль стала утихать.
К слову, даже через три дня после соревнований я все еще хромал. Оказалось, что из–за страшных, неконтролируемых спазмов в мышце образовались микроскопические разрывы.
Еще одна проблема во время заплыва заключалась в том, что из–за очень низкой температуры воды мне было недостаточно двух шапок, и я минут двадцать страдал от острой головной боли, вызванной холодом. Она была такой же сильной, как при мигрени. Я всерьез подумывал о том, чтобы отплыть в сторону и вылезти из воды. И только мысли о таблетках, которые я смогу принять после заплыва, дали мне сил добраться до финиша.
Когда я завершил заплыв, мне пришлось подняться пятнадцать ступеней по лестнице на выходе из забетонированного канала. Снова заболели ноги, но после легкой десятисекундной растяжки я вновь смог идти.
Когда я оказался в палатке для переодеваний вместе с десятками спортсменов, от тепла головная боль прошла за считаные минуты. Мне стало лучше.
В Т1 я потратил гораздо больше времени, чем предполагал в худшем случае, но в тот момент мне было все равно. Я только что выбрался из воды и был рад, что пережил это.
Итак, 15 минут в транзитной зоне — и я сел на велосипед.
Велопробег. На этом отрезке соревнования мы с Дэвидом планировали идти очень медленно, чтобы не спровоцировать обострение боли в бедре. Это было наше главное опасение, поэтому мы целенаправленно снизили мою среднюю мощность по сравнению с показателями тренировок. Иными словами, я мог ехать так, словно это была веселая воскресная прогулка. Именно так я к этому относился.
Меня не заботило, что меня обгоняют, и я не пытался никого опередить. Я немного отставал от плана по выдаваемым ваттам и, наверное, мог бы двигаться быстрее, но не хотел рисковать. Средний кардиоритм у меня был всего 122, это очень мало для гонки.
Затем где–то после 110–го километра я почувствовал напряжение и боль в ПБТ левой ноги. Это был закономерный результат отлынивания от растяжки (последние пятнадцать месяцев я почти не занимался ею) и плохо подогнанного велосипедного седла. Менее чем за месяц до Ironman меня сбила машина, так что велосипед пришел в негодность. Когда собрали новый велосипед, не оставалось времени тщательно все подгонять и испытывать его в длинном заезде. Велосипед подогнали, я поставил его на крышу машины и помчался по пустыне в Темп. Как выяснилось, седло было слишком высоким. Левая нога у меня короче правой, и из–за этого при каждом повороте педалей связка натягивалась еще сильнее. К 110–му километру я понял, что дело принимает серьезный оборот. Я остановился, чтобы опустить седло, но было поздно. Остаток велопробега обещал быть болезненным, а забег мог превратиться в кошмар.
Единственный способ облегчить такую боль — это немедленно прекратить всякое движение. Иначе нельзя. Чем больше вы напрягаетесь, когда начинается боль, тем сильнее она становится.
Если бы на тот момент я хоть раз уже финишировал в Ironman, я бы немедленно остановился и сошел с дистанции сразу после следующей петли через город. Но в тот день я не мог даже подумать об этом: может, у меня не получится финишировать вовремя, но я не собирался сдаваться.
Поэтому я сделал единственное, что мог сделать, учитывая свою цель: снизил мощность до минимального уровня, при котором я еще мог бы поддерживать скорость 25 километров в час, и позволил левой ноге просто висеть. Конечно, это сильнее напрягало правую ногу, потому что я крутил педали только ею, но по крайней мере левая отдыхала. Это решение давало мне часов семь на велосипед, оставляя часов восемь, чтобы пробежать, пройти или проползти марафон[41].
Я продержался на велосипеде и финишировал чуть больше чем через семь часов. Меня это обрадовало, учитывая, что педали приходилось крутить в основном одной ногой. Далее следовал забег. Обычно это мне хорошо удавалось. Мне нравится бегать — это просто, спокойно и часто расслабляет.
Но сегодня будет иначе.
Марафон. Я переоделся, надел гидратационный пояс Nathan, заранее нагруженный бутылками «Карбо–Про», которых хватило бы на четыре часа, и побежал. Я планировал пробежать каждый километр из первых десяти за 5 минут 50 секунд, ни в коем случае не быстрее. К сожалению, мне было сложно поддерживать даже такую скорость. При каждом шаге связка натягивалась все сильнее и сильнее.
Наконец боль стала невыносимой, и связка распухла до такой степени, что колено начало щелкать. Распухшая связка мешала свободному движению суставов. Пришлось импровизировать. Чтобы снять отечность, нужен был лед, но невозможно было идти, нагибаясь, чтобы придерживать кубики льда на колене.
За день до соревнований я купил компрессионные носки. Они очень тугие и поднимаются выше икры. Теоретически компрессионные носки вызывают сжатие, которое заставляет кровь поставлять в мышцу больше кислорода и вымывать отходы вроде молочной кислоты и аммония.
Но поскольку я хотел бежать в своих носках, я купил модифицированные компрессионные гетры 2XU, которые покрывают ноги от ступни до колена. Они испытаны годами в послеоперационных палатах больниц, а теперь являются лидерами продаж для спортивных соревнований на выносливость.
Мне в голову пришла мысль натянуть на колено гетру, чтобы обеспечить поддержку в этой области. В какой–то степени это помогло, но потом мне начало казаться, что положение ухудшается. Поэтому я решил снять гетру со здоровой ноги и натянуть ее на больную поверх первой гетры. Когда я прибыл в следующий пункт помощи, мне насыпали лед между гетрами. Они были такими тугими, что лед легко удерживался, и в то же время я мог не волноваться об обморожении или повреждениях кожи из–за прямого контакта со льдом.
Это приспособление буквально спасло меня. Да, с этой травмой я никак не мог продолжать бежать по плану, но по крайней мере лед облегчил боль, и я мог попытаться финишировать до истечения лимита времени. Пункты помощи, где я мог получить новый лед, располагались через каждую милю, значит, где–то в одиннадцати минутах от меня. Я мог немного пройти, а там положить еще льда между гетрами. Это все, о чем я мог думать.
Мои собственные страдания и ничуть не меньшие муки людей, бежавших рядом со мной, вдохновили меня на сочинение некой мантры, дававшей мне силы бороться дальше:
«Ты никогда не узнаешь, на что ты действительно способен, если будешь просто идти. Не завали это. Ты берег себя для этого. Дэвид Гоггинс[42] не сдается. Ты учитывал непредвиденные обстоятельства в своем плане, так что придерживайся его».
Я мог бы закончить гонку шагом, но тогда я бы не узнал столько о своем драйве, способности выдерживать боль и находчивости. Если бы я шел, я бы никогда не придумал, как удерживать лед на колене посредством компрессионных гетр.
Последняя петля. Последние 15–20 километров от боли у меня по лицу часто лились слезы, но я не собирался идти шагом всю дорогу. Впрочем, естественно, я часть трассы прошел пешком, это даже не обсуждается. Я переходил на шаг перед пунктами, когда получал воду, крендельки и лед для колена в огромных количествах.
С 16–го по 35–й километр все выглядело достаточно мрачно. Я не мог поверить, что бегу уже пять часов. Я действительно не понимал, как мне это удалось. Настрой и героизм тут ни при чем. Я не упал в обморок, я помню пункты питания и некоторые отрезки пути, но до сих пор не представляю, как я преодолел это расстояние. Все как в тумане. Как будто меня подняли на 16–м километре и перекинули на 35–й.
Когда я увидел отметку, возвещавшую о начале 35–го километра, я уже не сомневался, что смогу финишировать. Трасса у меня дома — это петля длиной восемь километров вокруг Лонг–Бич. Я могу пройти ее во сне, после обильного обеда, пары бутылок пива — иными словами, при любом раскладе и в любом состоянии. Так что, когда я увидел, что до финиша осталось так мало, я так обрадовался, что, мне кажется, одно это чувство вело меня до конца марафона.
Последние 195 метров. На спуске я с удивлением увидел, как мой сын Коннор выпрыгнул на трассу и побежал рядом со мной. Я все говорил ему: «Коннор, ты не можешь бежать рядом со мной и задавать темп, меня же дисквалифицируют». Я оттолкнул его и велел уйти с трассы, боясь, что из–за него у меня начнутся проблемы и мой забег не засчитают. Но, несмотря на мои требования, Коннор остался рядом.
Я счастлив, что мой сын не послушался меня, и видеозапись момента, где мы вместе пересекаем финишную линию, очень много для меня значит.
Финиш. Пересекая финишную линию, я услышал, как объявляют то, что я так часто представлял и повторял себе на самых сложных тренировках в последние пятнадцать месяцев:
«Джон Кэллос… ТЫ — «ЖЕЛЕЗНЫЙ ЧЕЛОВЕК»!»
Это невероятно! Совершенно потрясающе!
Я упал на руки двух добровольцев, обернувших вокруг моих плеч одеяло. Они дали мне медаль и футболку финалиста Ironman.
Сразу же подошли мои жена и сын, тренер и мой друг Келвин. У меня немного кружилась голова, и я практически рухнул на землю — не из–за боли в мышцах или усталости, а от переполнявших меня эмоций. Это непередаваемое ощущение — знать, что я достиг самой трудной цели, которую когда–либо ставил перед собой.
Я никак не мог поверить, что мне это удалось. Я столько раз смотрел соревнования на DVD и считал этих мужчин и женщин сверхлюдьми. Казалось, это невозможно, но я только что финишировал в этих соревнованиях.
Итог соревнований и года тренировок
Наконец я достиг цели и финишировал в полном Ironman 140.6. Пересечь финишную линию мне помогли поддержка жены, моего делового партнера Кевина Келси, моего сына Коннора, доброго друга Келвина Шилдса и, разумеется, тренера Дэвида Уордена.
Я старался относиться к этому соревнованию как к длинной тренировке. Я потратил слишком много времени и сил, чтобы рисковать и пытаться уложиться в максимально короткие сроки. Я планировал держать себя в рамках и спокойно преодолеть все 140,6 миль (226 километров).
Это был очень долгий день. Если бы я не придерживался плана, дело кончилось бы катастрофой. После двух коротких Ironman у меня было достаточно опыта, и я уже знал, что именно соблюдение плана — залог успеха. И я рад, что мне это удалось, потому что даже наличие плана не уберегло от проблем во время заплыва, велопробега и марафона. Но без плана все было бы намного–намного хуже.
Несмотря на это, я отлично провел время (поскольку опять же целью было участие, а не победа). Я преодолел дистанцию на две минуты быстрее, чем намечал, за 13 часов 58 минут вместо 14 часов.
Я закончил соревнования в числе последних 40 процентов из своей возрастной группы в заплыве. На велосипеде я был в составе последних 10 процентов, а в марафоне — последних 40. В общей сложности передо мной финишировало семьдесят пять процентов участников. Позади себя я оставил 600 участников, но впереди меня оказались 1585 других «железных людей». Но не это главное. Главное в том, что я смог это сделать.
В 2008 году я финишировал в трех соревнования по триатлону под эгидой Ironman. Два из них были короткими. Но участие в них не делает вас «железным человеком».
Чтобы понять это, нельзя просто прочесть об этом в книге. Это надо пережить. Нужно пройти через дисциплину, жертвы, борьбу и огромное количество тренировочных часов, которых требует это достижение.
Я понимал, почему мое участие в Хоно/Кона 70.3 и Vineman/Сонома 70.3 считалось великим достижением, но никак не делало меня «железным человеком». Чтобы понять разницу, нужно финишировать в соревновании на полную дистанцию.
Месяцы тренировок закончились за 13 часов 58 минут. Может показаться, что это очень долго, но мне показалось, что я на обычной трехчасовой тренировке. На третьем километре забега я думал: «Еще сорок километров? Ничего себе!» Но прежде чем я успел понять, как это произошло, я прошел тридцать четвертый километр, и мне осталось всего восемь.
Именно в ту минуту я понял, что сегодня стану «железным человеком».
ВЫУЧЕННЫЕ УРОКИ
Я извлек немало полезных уроков, касающихся тренировок, питания, контроля веса, здорового образа жизни и триатлона, а также узнал много нового о бизнесе, жизни, отношениях, распределении времени, равно как и о себе и о том, на что я действительно способен.
Я столько раз говорил себе, что моя мечта требует колоссальной траты времени. Я рассказывал другим людям о том, как тренировки влияли не только на меня, но и на членов моей семьи, друзей, бизнес и даже хобби. Тренировки для Ironman практически поглотили мою жизнь: я часто вставал в полпятого утра, тренировался дважды в день, бегал в полдесятого вечера с фонариком и лампочкой на голове, бегал по шоссе Пасифик–Кост до Сил–Бич и вдоль русла реки в долине Сан–Габриэль в полночь… И я надеюсь больше не повторять эту ошибку на пути к другим свершениям.
Тренировки занимали 10–15 часов в неделю, и я к тому же тратил по 8–20 часов на подготовку, ремонт, загрузку и обновление данных, а также анализ, приготовление питания и особых добавок, растяжки, массаж, визиты к врачу, записи в дневнике, изучение материалов в Интернете, следование моде, поездки в магазин велосипедов, общение со специалистами, чтение специальных книг и всяких ежемесячных журналов… Список можно продолжать до бесконечности. Я действительно жил, как «железный человек».
Чтобы прийти к конечному результату, потребовался год внимания и дисциплины.
Тренируйтесь, несмотря на боль
Когда я начал тренироваться, у меня был очень низкий болевой порог, и подготовка к Ironman доставляла мне неимоверные страдания. Очень часто все болело так сильно, что я просто пропускал тренировки. Под конец мне пришлось смириться с болью, и я понял, что, если хочу добиться своего, придется набраться храбрости и работать, невзирая на боль. И тогда, приняв это решение, я обнаружил одну важную закономерность: по прошествии пяти–десяти минут боль начинает стихать, пораженная область немеет, и я имею возможность завершить тренировку. Поэтому теперь, если меня накрывает волна боли, как правило, я жду десять минут. Если боль усиливается, я возвращаюсь домой, но в большинстве случаев она проходит, и я тренируюсь дальше. Это мое правило десяти минут.
Правило десяти минут. Бывает, что после сложной тренировки тело болит от одного до трех дней. Боль может быть вызвана особенно напряженными силовыми упражнениями, трудной пробежкой, поездкой по холмам на велосипеде или нагрузкой на плечи во время заплыва. Если боль настолько сильна, что вы подумываете отменить тренировку, попробуйте воспользоваться правилом десяти минут. Даже если вам кажется, что вы ни на что не способны, продолжайте тренировку, но очень медленно. Чаще всего боль проходит в течение десяти минут, и вы можете продолжать упражняться. Однако если вы чувствуете острую боль или что–то похожее на электрошок, остановитесь.
Правило десяти минут многократно спасало меня на тренировках, когда я думал, что закончить пробежку или силовые упражнения невозможно, потому что боль слишком сильна. На велосипеде то же самое: если я не подходил к велосипеду неделю или дольше, первые десять минут на седле могут быть очень болезненными.
Проблемы при езде на велосипеде. В низу таза находятся две скругленные косточки, на которые приходится основной вес торса, когда вы сидите на велосипеде. Эти кости называют тазовыми. Порой боль после возвращения в седло очень сильна, но если придерживаться правила десяти минут, она проходит, и потом можно ехать часами, не чувствуя никакого дискомфорта. Чтобы облегчить эту боль, достаточно правильно подогнать велосипед: седло, руль, тормоза, высоту.
Кроме того, нельзя не упомянуть, что у новичков часто немеют ягодицы. Однажды я поднимался по крутому склону и просидел на велосипеде очень долго. Я чувствовал себя странно и быстро понял, что у меня онемели ягодицы: я полностью утратил чувствительность в этой области. Опасаясь худшего, я тут же остановился на обочине дороги. Онемение окончательно прошло через несколько минут. Подобное онемение вызвано длительным давлением седла на промежность, область между тазовыми костями, что защемляет нервы в промежности и сильно сокращает доступ крови. Представьте, что вы кладете соломинку на седло и садитесь на нее. От вашего веса соломинка расплющивается. То же самое происходит с артерией, по которой в эту зону поступает кровь. Поэтому совершенно необходимо каждые десять минут ехать в положении стоя, чтобы не возникало онемения.
Не допускайте неспортивного поведения
Я часто езжу вдоль русла реки в долине Сан–Габриэль от Сил–Бич до большой дамбы Санта–Фе в Ирвиндейле. Она находится в 50 километрах от моего дома в Лонг–Бич, и на этой короткой дистанции погода может быть самой разной.
Трудность этой тренировки в том, что океанский бриз может дуть как в спину, помогая мне, так и в лицо, почти блокируя любые попытки сдвинуться с места.
Однажды, возвращаясь с дамбы, я сражался с жарой более 30 градусов по Цельсию и очень сильным встречным ветром. Я выбрал самую легкую передачу. И это было труднее, чем подниматься по крутому холму. Инстинктивно обернувшись, я заметил парня, который ехал буквально в нескольких сантиметрах от меня. Я посмотрел ему в глаза, но он ничего не сказал. Меня взбесило, что он прицепился к моему колесу и спокойно ехал, пока я делал всю работу. Суть проблемы в том, что этот нахлебник просто встал в зоне пониженного давления за мной и спокойно ехал, пользуясь всеми преимуществами, которые я ему обеспечивал.
Езда вплотную за другим велосипедистом не требует серьезных затрат энергии, чтобы поддерживать ту же скорость, что ездок впереди. Когда кто–то едет перед вами, за этим человеком образуется зона пониженного давления. Молекулы воздуха не могут сразу соединиться, что в какой–то мере тянет за собой второго велосипедиста, если он пристроится достаточно близко к заднему колесу первого. Наибольшее преимущество возникает, когда один едет на расстоянии 10–15 сантиметров за другим. Дальше этого расстояния преимущество быстро начинает исчезать.
Езда вплотную уменьшает количество энергии, которое тратится на поддержание скорости, равной скорости велосипедиста впереди. В аэродинамических трубах проводятся испытания с измерительными приборами, фиксирующими мощность, и доказано, что второй велосипедист тратит на 40–60 процентов меньше энергии, поддерживая ту же скорость, что велосипедист впереди. Езда вплотную дает существенные преимущества не только на велогонках, но и на автогонках, при катании на скейте, плавании и в многих других видах спорта. Но в триатлоне Ironman за это налагаются суровые штрафы, потому что это дает несправедливые преимущества. Судьи в триатлоне строго следят за велосипедистами на каждой гонке и штрафуют участников, которые едут вплотную к другим, поэтому я никогда не делаю этого на тренировках. Я хочу гордо ехать навстречу ветру и прилагать дополнительные усилия. Остальное слишком легко, а в гонке ехать вплотную все равно не позволят.
Бегайте правильно
В школе я мог бегать по любой поверхности. Однако, начав снова заниматься этим в сорок пять лет, я понял, что многое изменилось. Когда я бежал по бетонному тротуару, мне казалось, что кто–то бьет молотком мне по коленям, а бег по асфальту выкручивал мне лодыжки. Надо было выяснить, где мне проще бегать, иначе мои тренировки закончились бы, не начавшись.
Я решил, что лучше всего бегать по полю для гольфа или любой травянистой поверхности, но я ошибся. На самом деле трава — одно из самых опасных покрытий для бега. Поля для гольфа, лужайки и покрытые травой разделительные полосы на дорогах полны дыр, и на них очень легко упасть или вывихнуть лодыжку. Однако если мне необходимо бежать по траве, я тщательно слежу за малейшими тенями, оттенками цвета или вмятинами на пути. Я по опыту знаю, что темное место в траве часто скрывает вмятину, где собирается избыточная влага, благодаря чему трава растет быстрее.
Я предпочитаю бегать по граниту или тропинкам. Их сложно найти, но если мне это удается, я часто возвращаюсь туда. В Карпинтерии есть много отличных троп, начинающихся в Солт–Марш и продолжающихся в Стейт–Парке вдоль океана и на утесах в сторону Ринкона. Когда я не могу найти подходящее гранитное покрытие, ищу любую доступную грунтовую поверхность.
И еще одно замечание, без которого нельзя обойтись. Как–то раз я бежал вдоль железной дороги в Карпинтерии во время забега на двадцать километров. Я устал, ноги налились тяжестью, и я постоянно спотыкался. Заметив хорошую тропинку на другой стороне полотна, я решил перебраться туда. Наступив на деревянные шпалы, я с удивлением обнаружил, как хорошо они прогибаются и принимают на себя давление каждого шага. Это принесло облегчение после тяжелого дня, и я решил бежать прямо по полотну. Я подстроился под ритм музыки в iPod и придумал для себя игру, согласно которой должен был опускать ноги в соответствии с ритмом. Это привело меня в состояние, похожее на транс, потому что требовало большой концентрации. Но когда песня сменилась, я опомнился и понял, как глупо поступил: я смотрел только на деревянные шпалы, в ушах гремела музыка, и я думал о чем угодно, только не о встречных поездах. Мне не пришлось в панике спасаться от поезда, но что бы случилось, если бы я споткнулся или не услышал приближающийся поезд на входе в Сэндиленд или у Санта–Клаус–лейн…
Я до сих пор часто бегаю возле железнодорожного полотна, но никогда не перехожу на шпалы. Я очень осторожен при пересечении рельсов, особенно после долгих тренировок или брика, когда я сильно устаю.
Список предпочтительных поверхностей для бега (в порядке ухудшения):
— влажные, но без грязи и луж тропы;
— гранит;
— резиновые дорожки в университетах и школах;
— очень коротко подстриженная трава;
— асфальт;
— ровный, уплотненный песок;
— бетон (наихудший вариант).
Берегите здоровье!
Будьте осторожны с лекарствами. За моими тренировками следил один из лучших в мире тренеров, который использовал научный подход, чтобы подготовить меня к соревнованиям. Несмотря на наши усиленные попытки избежать ненужного риска, который мог бы увеличить шансы получения травм, у меня все равно были страшные проблемы. За это время я посетил больше врачей и принял больше лекарств, чем за тридцать предшествующих лет. Почти все врачи пытались лечить симптомы одних и тех же проблем, но те, как правило, не исчезали.
Большинство прописанных мне лекарств относились к группе НПВП. Они не вызывали привыкания, но принимать их во время соревнований и тяжелых тренировок довольно опасно. Другие лекарства представляли собой сильные наркотики. И я их принимал, потому что у меня не было выбора: я не мог ничем заниматься из–за острейшей боли.
Я очень боялся, что сильные наркотические препараты вызовут у меня привыкание, и время от времени резко прекращал их употребление, просто чтобы проверить, не выработалась ли у меня зависимость от них.
После Ironman в Аризоне я по меньшей мере десять недель не принимал ничего из того, что принимал до соревнований. Ничего. Я все бросил. Бедро и особенно связки немного болели, но я, к своему облегчению, узнал, что могу продержаться так долго без болеутоляющих и противовоспалительных. Я отлично себя чувствовал без лекарств и пришел к выводу, что они не вызвали у меня ни физической, ни психологический зависимости.
Когда я вернусь к ежедневным тренировкам, возможно, мне придется снова принимать некоторые противовоспалительные и болеутоляющие. Если без наркотиков не обойтись, буду искать препараты, вызывающие минимальную зависимость, и принимать их в минимальном количестве в ограниченные сроки. Я очень хорошо знал, какие проблемы могут возникнуть из–за зависимости, и так волновался, что, наверное, принимал лекарства реже, чем надо. Однако потенциальная зависимость от лекарств — слишком большой риск. Мне проще потерпеть боль, чем впасть в зависимость.
Поэтому пытайтесь найти нелекарственные способы решения проблем со здоровьем. Как нашел я свой собственный способ лечения травмированных связок.
Нелекарственные способы лечения. Я боролся с постоянной болью в связке и наконец нашел действенный способ лечения. Это самая болезненная процедура, которую только можно представить, но если пройти через нее, проблема со связкой перестает вас беспокоить. Я купил ролик из жесткого пеноматериала в магазине Relax the Back; впрочем, их можно приобрести в сети, в магазинах йоги или в местном спортклубе. Нужно массировать этим роликом связку, перекатывая ее по бедру, ягодице и под коленом, то есть по всей длине. Если у вас проблемы со связкой, эта процедура очень болезненна, но со временем боль ослабнет или вообще исчезнет. Я знаю, что поначалу боль будет такой сильной, что это упражнение покажется вам невозможным; делайте столько, сколько можете вытерпеть, хотя бы по несколько минут в день. Постепенно терпеть станет легче. Мне понадобилось около шестидесяти дней, чтобы боль ушла. Теперь у меня нет никаких проблем со связкой, но ролик из жесткого пеноматериала всегда остается при мне как превентивная мера.
Это больно. Очень. Но станет лучше. Надо продержаться, и через 30–60 дней наступит облегчение, но надо делать это регулярно. Лучше всего несколько раз в день.
Соблюдайте режим дня
Самое важное, что я вынес из тренировок, — это то, что надо стараться сделать все утром, независимо от того, насколько рано вам придется вставать, как темно, холодно или мокро на улице и т. д.
Если вы не сделаете всего, что хотели, это еще не конец света и не стоит слишком сильно нервничать по этому поводу. Однако если пропуски тренировок и указание фиктивных цифр в журнале тренировок войдут в привычку, вам же будет хуже. Цена участия в соревнованиях без подготовки гораздо выше, чем урон, полученный от того, что вы сократили время на сон. Мне, например, проще страдать на тренировках, чем мучиться на соревнованиях или быть дисквалифицированным.
Важно помнить, что вашу работу за вас никто не сделает. Снаряжение особой роли не играет, тренер не может выполнять упражнения вместо вас, и никакое позитивное мышление не приучит ваши мышцы и сердечно–сосудистую систему выносить 12–17 часов на соревнованиях. От этого никуда не спрячешься. Тренировался человек или нет, сразу видно. Если вы манкировали питанием или тренировками, это сразу понятно, потому что невозможно притворяться в течение полусуток в пустыне или на вулканических полях. Либо вы тренируетесь весь год, либо потом платите сполна. Никакие деньги тут не помогут.
Участники Ironman — мужчины и женщины разных возрастов, которые принесли такие же жертвы, и это уникальный опыт. Мы очень уважаем друг друга, зная, через что прошел каждый из нас, чтобы оказаться на этой трассе. Нас связывают братские узы, и цена приема в это братство — дисциплина, долгие часы тренировок и часто боль, страдание и травмы.
Но так же следует уважать и тех, кто только начинает свой путь в спорте.
Будьте лояльны к новичкам
Я увидел его издалека; он пытался бежать по разделительной полосе. Я замедлил скорость, чтобы понаблюдать за ним. Он был очень полный, и ему приходилось туго. Я же, в свою очередь, чувствовал себя превосходно и без проблем пробегал километр за пять с половиной минут. Он пробегал секунд двадцать, а потом переходил на шаг на минуту или больше.
Я выключил iPod и подбежал к нему, чтобы подбодрить.
— Доброе утро. Как дела?
Он так запыхался, что едва смог ответить.
Я перешел на бег трусцой и сказал:
— Дружище, я через это проходил. Ты отлично справляешься. Знаю, сейчас это кажется трудным, но скоро ты будешь бегать все время и сбросишь много лишнего веса. Я уже сбросил почти двадцать три кило.
Я объяснил ему систему Гэллоуэя, согласно которой бежать–идти для новичков — нормально. При правильном исполнении это оказывает почти такой же спортивный эффект, как обычный бег, но серьезно снижает риск получения травмы (см. www.JeffGalloway.com).
Его реакция была невероятной. Он был так благодарен, что кто–то остановился поддержать его. Он стеснялся бегать, в его адрес часто летели грубые, оскорбительные комментарии, а проезжавшие мимо машины гудели. Но он держался. Он был очень благодарен, что у «спортсмена» нашлось для него несколько добрых слов.
В глазах этого парня я выглядел стройным. Я несся на огромной скорости. Ему казалось, что пройти короткий Ironman и ультрамарафон 50К — невозможно, это недостижимая мечта. И у меня так было, а мой самый большой вес все равно был килограммов на 35 меньше, чем его вес в то утро.
Но если он продолжит двигаться вперед, наверняка достигнет своей цели. Его самооценка и уверенность в себе поднимутся до небес.
С тех пор я взял за правило поддерживать любого новичка в спорте и фитнесе. Чем тяжелее, грузнее, старше… тем лучше. Я всегда останавливаюсь, чтобы подбодрить их. Эти парни действительно заслуживают поддержки и уважения. Я отношусь к ним с особой теплотой, потому что я был одним из них и отлично их понимаю.
Меньше понимаю прекрасно сложенных спортсменов с шестью процентами жира, которые всегда были активными и подтянутыми. Конечно же, я уважаю их дисциплинированность и те усилия, которые они прикладывают для поддержания подобной физической формы, но они понятия не имеют, что значит быть толстым. Им никогда не понять унижения, стыда от оскорбительных замечаний, когда во время пробежки живот болтается, грудь подскакивает, как у женщины, а на талию будто надета огромная шина.
Полные люди сталкиваются с подобным унижением каждый раз, когда выходят за порог и пытаются как–то изменить ситуацию. Не важно, идут они, едут на пляжном велосипеде или занимаются йогой, скручиваниями или поднятием тяжестей в спортзале — их все равно унижают.
Получить поддержку и слова ободрения от человека, который олицетворяет все, к чему они стремятся, может значить для них очень много. Поддержка тренированного спортсмена может продержать их в хорошем настроении несколько дней.
Если вы спортсмен, уделите время тем, кто упорно трудится, чтобы вернуть себя в форму и улучшить свой вид. Мне кажется, это делает мир лучше для всех нас.
Подводя итоги
Я наконец прошел то, что поначалу казалось невозможным, достиг недостижимой цели. Я финишировал в полноценном Ironman в пределах поставленных перед собой временных рамок и сбросил вес до 72,5 килограмма.
Даже спустя несколько недель после того, как я пересек финишную линию в Аризоне, я все еще не понимал, как мне это удалось. Я с трудом вспоминал большую часть того дня и пытался понять, как это произошло. Я пока не мог это переварить. Интересно, смогу ли я когда–нибудь?
Оглядываясь назад и думая о подготовке, планировании и тренировках, травмах, врачах, стрессе и постоянной боли из–за травм и лечения, я думаю, стоила ли того моя затея. Я часто повторял, что это предприятие — «колоссальная трата времени», и часто я действительно чувствовал, что это так.
Цена была высока. И, хотя меня пока не спрашивали, стоило оно того или нет, я думаю, все же стоило.
Не для того, чтобы иметь право хвастаться, хотя это тоже играет немалую роль, но потому, что в процессе я многое узнал о себе самом и стал другим человеком.
Поначалу я рассчитывал сделать триатлон Ironman cвоим образом жизни и заниматься им вечно, но теперь я сомневаюсь. Кажется, по достижении цели что–то исчезло. Я утратил храбрость, которая необходима, чтобы бороться с такой болью, и желание уделять этим соревнованиям кучу времени.
Я пытался вернуть себе драйв, чтобы снова заняться тренировками, но понял, что не могу поддерживать существующее положение вещей — мне надо двигаться дальше, к новым целям, обходя новые препятствия. Если бы все зависело только от поддержания здоровья в норме, я бы потерпел неудачу. Я создан для достижения больших и сложных целей.
Итак, что дальше?
Моя новая мечта
Я настроился на участие в Ultraman — это индивидуальные соревнования на дистанции 318,6 мили (512,6 км), которые проводятся в течение трех дней в Британской Колумбии, Канада. Только тридцать человек имеют право на участие — и только по предварительному приглашению.
Первый день начинается с заплыва на 6,2 мили (почти 10 километров), за которым сразу следует велопробег на 90 миль (144,8 км). Во второй день происходит велопробег на 170 миль (273,5 км), а третий заканчивается двойным марафоном (52,4 мили, или 84,4 километра). У каждого участника должна быть своя команда, которая постоянно следует за ним. Для этого требуется детальное планирование и тщательная подготовка, как раз то, что мне очень нравилось делать перед Ironman.
Могу ли я пройти Ultraman? Выдержу ли я очередные сумасшедшие тренировки, необходимые для участия в этом соревновании? Пригласят ли меня вообще, чтобы участвовать в Ultraman 2009?
Пока я не могу ответить ни на один из этих вопросов. Самый важный из них, разумеется, следующий: где мне взять силы и желание готовиться к такому значительному соревнованию?
Мне еще предстоит найти ответы на эти сложные вопросы, но однажды они могут появиться в моей следующей книге — From Ironman to: What the Hell was I Thinking («От Ironman до «О чем я, черт подери, думал?»»).
БЛАГОДАРНОСТИ
Список людей, которых я хотел бы поблагодарить за их неоценимый вклад в мои достижения, очень велик. Пожалуйста, не думайте, что имена расставлены в порядке значимости. Однако имя Скотта Гоуэра стоит первым, потому что с него начался мой путь к триатлону. Я встретил его, когда впервые побывал на соревнованиях, которые проводились в маленьком городке Карпинтерия, где я живу.
Скотт Гоуэр. Скотт — спортсмен мирового уровня в соревнованиях на выносливость и, наверное, самый приятный парень в мире. Мы с моим сыном Коннором познакомились с ним несколько лет назад, когда он готовился к спринт–триатлону в Карпинтерии. Мы помогли ему установить палатку и выставить приготовленное для продажи снаряжение. И снаряжение, и вид спорта очень заинтересовали меня, а Скотт… ну, он показался мне самым спортивным человеком, которого я когда–либо видел, и до сих пор таковым кажется. Он посоветовал мне когда–нибудь попробовать заняться триатлоном. Я никогда не думал, что действительно попробую, но для начала Скотт подарил мне кепку для бега — я ношу ее до сих пор. Скотт по–прежнему вдохновляет меня, и я всегда слежу за его соревнованиями, последние из которых — чемпионат мира Ultraman 2008 на Гавайях.
Скотт — хороший друг и источник невероятного вдохновения. Его поддержка была для меня неоценимой. Если вы когда–нибудь окажетесь в радиусе ста миль от его магазина или увидите его на соревнованиях, пожалуйста, зайдите к нему — не пожалеете. Только осторожнее: десять минут общения со Скоттом Гоуэром могут серьезно изменить вашу жизнь.
www.GoForItSports.com
Дэвид Уорден. Подкаст Дэвида Tri–Talk великолепен. Мне очень нравится, что в основе его передач лежат научная база и профессиональные исследования. Дэвид очень энергичный, он полон энтузиазма, и общаться с ним одно удовольствие. Хотя сейчас он пишет книгу и занимается различными видами спорта, его подкаст все еще можно послушать. Мне очень повезло, что Дэвид стал моим тренером. Когда я обратился к нему, у него не было свободных мест, но он все же нашел для меня время. Он поддерживал во мне правильный настрой, и именно то, что у меня были обязательства по отношению к нему, поднимало меня из постели в 4.30 утра. Дэвид, спасибо, что поверили в толстого бывшего спортсмена среднего возраста, который ничего не делал двадцать пять лет. Именно вы больше чем кто–либо помогли мне пересечь финишную линию Ironman в Аризоне. Это действительно самое важное достижение в моей жизни. Но нашу дружбу я ценю гораздо больше, чем ваш талант тренера мирового уровня.
www.Tri–Talk.com
Стив Раннер и подкаст Phedippidation. Стив — автор отличного подкаста. В своей работе Стив базируется на интересных исследованиях и не боится высказывать собственное мнение. Он обычный парень, как и многие из нас, и легко понять борьбу, травмы и неудачи, через которые он проходит, стремясь пробежать марафон быстрее, чем за четыре часа. Мы со Стивом ведем регулярную переписку, и, несмотря на то, что он получает сотни писем от слушателей, он все же нашел время, чтобы поддержать меня. Стив не только отличный ведущий, но и хороший отец и просто потрясающий человек. Послушав его подкаст, вы поймете, как он общается со своей семьей, это очень трогательно. Послушайте обязательно. Он развлечет и вдохновит вас.
www.SteveRunner.com
Боб Бэббит и подкаст Competitor's. Боб — отличный парень, и хотя мы ни разу не встречались, его интервью и подкасты стали для меня источником для обучения, развлечения и вдохновения. Я бы с радостью встретился с Бобом лично. Они с Полом Хаддлом поддерживали меня на протяжении всего моего пути. Я очень рекомендую подкаст Competitor's и сам снова и снова слушаю его. Я читаю журнал Боба и его книги. Если вы собираетесь заниматься спортом на выносливость, вам обязательно нужно послушать подкасты Боба. Он очень веселый, и его способность общаться с людьми просто изумляет: он действительно заставляет приглашенных к нему на передачу гостей открываться для слушателей. Лучшие спортсмены в мире очень откровенны с Бобом, так что вы получите полное представление о том, через что они проходят. Уверен, если вы займетесь спортом на выносливость, то, как и я, будете с нетерпением ждать новой передачи каждую неделю на www.competitorradio.com.
Доктор Джеффри Хо. После того как я год промучился от постоянной боли в спине, доктор Хо прописал мне уколы кортизона. Стало ясно, что мы наконец добрались до мышечного узла, когда тяжелая, неконтролируемая судорога едва не вытолкнула иглу из моей спины! После семи приемов боль наконец ослабла, и я смог тренироваться на велосипеде по шесть–семь часов в выходные. Доктор Хо также нашел правильное сочетание противовоспалительных и болеутоляющих препаратов, облегчившее боль в бедре. Более того, он и его сотрудники подстраивали под меня свое расписание, чтобы в любой момент дать консультации по поводу срочных проблем.
Эрик Уэббер. Этот спортсмен мирового уровня, игрок в водное поло научил меня паре приемов, которые буквально спасли мне жизнь в открытой воде, когда 2200 сумасшедших фанатиков хватались друг за друга и пихались около каждого буя и на любом повороте.
Дэвид Йохим. Это триатлет мирового уровня и, возможно, один из самых открытых для новых идей клиентов моей компании IdeaBridge. Он действительно понимает, что такое тренерство. Он прошел много соревнований Ironman. Я слушал его рассказы и мечтал о том, что тоже займусь триатлоном. Спасибо, Дэвид. Одно дело читать журналы по триатлону и совсем другое лично знать и работать с профессиональным триатлетом.
Кевин Келси. Лучший в мире деловой партнер и друг. На него свалился основной груз обязанностей, когда я тренировался по десять–пятнадцать часов в неделю. Он помогал мне разрабатывать планы снижения веса и составлять диаграммы показателей. Он помог мне установить оборудование и многократно успокаивал меня, когда я приходил после поездки на велосипеде рано утром в отвратительном настроении из–за того, что меня подрезал очередной водитель. Без его поддержки я бы не смог финишировать. Кевин настолько надежный человек, что я поместил его имя и контактные данные на свое дорожное удостоверение, которое всегда ношу с собой. Когда меня сбила машина и я не мог сам говорить, позвонили Кевину, и он связался с моей женой. Просто сказать спасибо — недостаточно. Я невероятно благодарен ему и очень ценю его поддержку. Кевин, спасибо тебе за все.
Читать бесплатно другие книги:
