Опасные союзники Орлов Алекс

19

Когда взошло солнце, туман быстро растаял, и дорогу стало видно до самого дальнего леса. Потом она поворачивала направо и вела в глубь материка, петляя меж холмов и ведя в долину, где стояла деревня, в которую направлялись Мартин и Рони.

Уже после часа езды верхом они спешились и пошли пешком, ведя мулов в поводу. Передвижение верхом требовало постепенного привыкания, это они знали хорошо, поэтому спешились до того, как стерли ягодицы.

Скоро начало припекать, и путники сняли шапки, а еще через час сделали привал и съели по пирожку с картошкой и луком, запив их холодным малиновым отваром.

– Хорошо здесь, – сказал Мартин, осматривая лесную полянку, на которой они остановились. – Вот тут бы и дом построить, а?

– Не, – покачал головой Рони. – Придут лихие люди и сожгут.

– Ну, это конечно, – вздохнул Мартин. – А откупаться всякий раз денег не напасешься. Но можно поставить сразу несколько домов и вооружиться.

– Тогда это будет еще одна деревня. Проще купить дом в готовой деревне, если так уж хочется.

Мартин подумал – а хотел бы он жить в деревне? Получалось, что не очень. В деревне, чтобы прокормить себя, нужно заниматься работой, а у них только Зена умела обходиться с коровами, козами, курами, готовить творог и сыр, да еще огород сажать. Нет, без Зены им в деревню нельзя. И вообще, сколько помнил себя, Мартин всегда жил в городе. Вот только тюрьма, как ее посчитать? Можно ли сказать, что он сидел в городе или это была деревня?

Так и не придя ни к какому выводу, он поднялся, отряхнул со штанов крошки и сказал:

– Давай прибавим, скоро еще жарче станет, и мы тогда ноги сотрем с непривычки.

Они миновали лес по накатанной дороге и пошли среди холмов, местами поросших кустарником, а местами вытоптанных стадами коз и овец. Дул слабый ветер, принося запах разогретого известняка, а высоко в небе парил коршун, и Рони, едва увидев его первый раз, то и дело стал задирать голову.

– Про горгулью подумал? – спросил Мартин.

– Ну да. А ты не подумал?

– Им здесь делать нечего.

– До Овцера же долетали.

– Он у них враг, а про нас они еще не узнали. И потом – у тебя же есть арбалет.

Они посмеялись, и это разрядило обстановку.

Затем, подробно обсудив дорогу и усталость ног, снова сели в седла и поехали верхом, то и дело меняя положение в седлах.

Проехав верхом еще два часа, путешественники миновали холмы и с облегчением стали спускаться в долину, где было прохладнее, дул свежий ветер, а вдоль небольшой реки, бежавшей по камням в сторону моря, росли высокие кипарисы и множество плодовых деревьев, правда, пора сбора урожая еще не настала, и поживиться здесь было нечем.

– За нами кто-то приглядывает, – сказал Рони.

– Из кустов возле речки?

– Ну да.

– Это могут быть дети. Сейчас жарко, вот и пришли искупаться.

– До деревни еще пару миль, слишком далеко ходят купаться.

– Тогда рыбак. Здесь у него рыболовные корзины, и он их ставит подальше, чтобы другие не увидели и не украли рыбу.

– Все, уже никто не наблюдает. Убежали, – сказал Рони.

– Сколько их было?

– Вроде двое.

20

Наконец за очередной рощицей показалось стадо коров, потом потянулась живая изгородь, за которой деревенские работали на своих участках. Дома стояли чуть в стороне – с высокими крышами и просторными чердаками, где были оборудованы сенники.

Мартин с Рони сошли на землю и двинулись пешими, с удовольствием разминая ноги. Дорога вдоль живой изгороди была мягкой от перетертой пыли, и идти по ней было приятно.

То тут, тот там попадался конский и коровий навоз, который местные собирали и складывали на обочину. Он годился в качестве топлива, поскольку леса в здешних местах было мало, а привозной уголь для деревенских был слишком дорог.

Едва гости зашли в деревню, как за ними увязалось полдюжины ребятишек и две собаки. Дети просто глазели на чужаков, а собаки лениво лаяли, но скоро отстали и, улегшись в тень, высунули языки. Было жарко.

– Эй, ребята, где здесь живет здоровый такой дядька? – спросил у детей Мартин, показывая рукой примерный рост здорового дядьки.

– Кузнец Налим, что ли? – уточнил самый старший мальчишка – конопатый и без одного переднего зуба.

– Нет, этот поздоровее кузнеца будет.

– У нас самый большой – кузнец Налим. У него борода – во какая! – показал мальчишка, ударив себя по коленям.

– Ну, так ваша деревня называется Тапа?

– Тапа, – кивнул мальчишка, и другие дети тоже закивали.

– У вас должен служить здоровый такой зеленоватый мужик.

– А! Так то не мужик, то Бурраш! – догадался мальчишка.

– Точно! – обрадовался Мартин. – Так где нам его найти?

– А идемте, я вам покажу! – сказал мальчишка и зарысил вперед, поднимая пыль босыми ногами.

Резиденция Бурраша находилась на краю деревни в прежде нежилом доме, который местные использовали в качестве общественного склада. Теперь склад занимал только половину владения, а во второй жил Бурраш, устроивший на подворье еще и военную школу для местных парней и мальчишек.

Еще на подходе к дому был слышен стук дубинок и крики тех, кому попало по рукам.

Мартин узнал голос Бурраша, который распекал кого-то из учеников.

– Ишь, какой строгий, – заметил Рони, улыбаясь от предчувствия встречи с боевым товарищем.

Показав дом Бурраша, дети убежали, а Мартин с Рони привязали мулов к коновязи у высокого забора и, толкнув калитку, зашли на подворье, где прыгали пять пар учеников, размахивая дубинками.

– Ха! Вот это новость! – воскликнул Бурраш, который с прежних времен почти не изменился, разве что немного поправился. На нем были те же штаны, куртка с дырками от заклепок и сапоги, носившие следы недавнего хорошего ремонта.

Орк подскочил к Мартину и, обхватив его, поднял в воздух, потом поставил на ноги и так же крепко обнял Рони, крикнув:

– Эй, а мальчишка-то подрос!

– Подрос! – согласился Мартин, и они засмеялись.

– Ну, ребята, вы прямо вовремя! Я жалованье получил – два ведра желудевого пива, полсотни яиц, два круга колбасы и полмешка зеленых яблок. Во как живем!..

– Господин сержант, нам уже можно идти? – спросил один из учеников Бурраша, потирая на лбу свежую шишку.

– Да, на сегодня все – можете идти, хотя – стой! Вот ты, Хендрик, говорил, что все для тебя здесь слабоваты, да? – обратился Бурраш к рослому парню с дерзкими глазами.

– Ну да, а разве не так, сержант?

– Согласен. До меня ты еще не дорос, но, может, хочешь схватиться с кем-то из моих друзей? Смотри, они со своими колотушками приехали.

Бурраш снял с пояса Рони его колотушку и придирчиво осмотрел.

– Не похожа на те, что у вас раньше были.

– Нам с Мартином такие удобнее показались, чуть кривые, зато сучки силу держат.

– Видал, Хендрик? Устоишь против такой дубинки? – подначил Бурраш ученика-зазнайку.

– Мне-то что, я любого уработаю, кроме вас, конечно, сержант.

– Ну, выбирай, вот – один молодой, другой седой.

– Ты что же, нас прямо с дороги к колотушке пристраивать будешь? – усмехнулся Мартин.

– Ну, надо же помочь мне лучшего ученика поправить, не то испортится парень. А потом и поговорим, и выпьем.

– А давай я начну со старого, – сделал свой выбор Хендрик, и все остальные ученики тотчас побежали садиться на крыльцо, чтобы видеть схватку.

– Этого побью, потом за малого примусь, – пообещал Хендрик, становясь напротив Мартина.

Тот снял с пояса колотушку, бросил шапку Рони, отошедшему с Буррашом в сторону, и приготовился к схватке, которая обещала быть жаркой, хотя это была лишь учебная проба.

Хендрик атаковал первым, делая быстрые кистевые ходы, словно его тяжелая дубинка была невесома. Мартин стукнул разок и уклонился в сторону, а Хендрик бросился вперед, не давая ему передышки и возможности приноровиться к сложной манере противника. Мартину снова пришлось уходить, то в одну, то в другую сторону, отвечая тяжелыми косыми ударами, прерывая атаки Хендрика.

Тот снова стремительно атаковал и попытался выхватить у противника колотушку свободной рукой, но хватка Мартина была покрепче, и дубинка осталась у него. Тогда Хендрик отскочил и взял паузу – седой соперник оказался не так прост, хотя и двигался вроде тяжеловато, но одышки у него не было.

Хендрик сделал круг, выбирая способ атаки, затем опять бросился вперед, одновременно выхватывая сзади вторую колотушку, но Мартин ждал этого и, отбив атаку, контратаковал и вырвал у Хендрика запасное оружие, а затем, не давая ему прийти в себя, ударил ногой в голень и очередным ударом выбил из рук вторую колотушку.

На этом схватка закончилась, и по виду Хендрика было ясно, что биться с Рони он уже не хочет.

– Я не думал, что вы такой крепкий, – признался он, потирая голень.

– А что ты хочешь? – смеясь, заметил Бурраш. – Они с Рони одними колотушками с черным орком бились.

– Вы видели черных орков? – еще больше удивился Хендрик, сразу забыв про боль в ноге.

– Мне их твой сержант показал, – сразу переадресовал Мартин.

– Сержант, так вы видели черных орков? А почему же никогда не рассказывали?

– Все вопросы на сегодня заканчиваем, завтра соберемся снова. А ты, Хендрик, после вторых петухов сделаешь обход от реки до мельницы.

– Один?

– Конечно, один. Мы тут охрана или кто?

– Хорошо, сержант, я пойду.

– Вот и прекрасно, а теперь проваливайте. Я заслужил отдых.

21

Когда ученики Бурраша разошлись, Мартин с Рони завели мулов на подворье и поставили в пустующий сарай. Затем Бурраш вынес на улицу стол, лавку и пару на удивление хороших стульев – старых, но крепких и даже имевших обивку.

– Хорошая у тебя мебель, – заметил Мартин, умываясь под фаянсовым умывальником.

– Местная община выделила. Это спорные стулья, за них две семьи три года судились, а никак ни по чьему не выходило. Вот и решило общество отдать их мне.

Бурраш быстро накрыл на стол: пиво в большом кувшине, сырые яйца, краюха черствого хлеба, круг колбасы и пучок разной зелени – от петрушки и лука до молодой крапивы.

Гости от себя добавили пирожков, которым Бурраш очень обрадовался.

– Вот это хорошо! – сказал он, пробуя их с разными начинками. – Я для себя стряпать ленюсь, хотя в полку у меня получалось кашу варить и похлебки разные, а еще мясо отбивал и жарил. Но здесь – лениво. Выпью десяток яиц, и на весь день хватает, если не считать пива.

– Так ты здесь вроде стражника? – спросил Рони.

– Да. Я здесь и стражник, и королевский шериф, и городской гарнизон, если потребуется.

– И часто требуется?

– Нет, не часто, – покачал головой Бурраш, разливая по деревянным кружкам пенистое пиво. – Пару раз драки пресекал среди местных, это когда пива на праздник напиваются, то сразу обиды старые вспоминают. Раз конокрада взял с поличным, мне тогда ребята мои помогали.

– Ученики? – уточнил Мартин.

– Так точно… Ну, будем!..

Они стукнулись кружками и стали пить: Бурраш быстро и привычно, а гости поморщились.

– Чего вы? – спросил он, ставя пустую кружку.

– Уж больно вяжет, – покачал головой Мартин и откашлялся.

– И горькое, – в тон ему добавил Рони.

– Так желудевое же, оттого и вяжет!.. Иной раз потом в сортире час просидеть можно, и никакого толку, но это если ведро за день выпить. На тот случай у меня вон зеленые яблочки имеются, очень помогает. Так что пейте безбоязненно.

Мартин с Рони еще немного потянули, но больше им не хотелось, а Бурраш, напротив, выпил еще две большие кружки, а потом принялся за колбасу и сырые яйца.

– Ценят тебя здесь? – спросил Мартин, начиная разговор издалека.

– Да, жратвы натаскивают полные закрома, даже маслица предлагают коровьего, но я сам отказываюсь – боюсь затяжелеть без работы. Пацанов учить большой силы не надо, а после недавнего случая еще и деньгу подкидывают, правда, немного – серебряную терцию за две недели, но по здешним понятиям, очень неплохо.

– А чем отличился?

– Шайку налетчиков прогнал.

– Большую?

– Полдюжины дураков и главный с ними.

– Перебил?

– Зачем? Дураки же и никого не убили. Просто потрясли двух мужиков, за девками гонялись, ну, тут и я вышел. Так они, слышь, кинжалы достали, тогда я им меч показал, но они все равно на рожон поперли – их же больше. Так и гнал через лес до самого болота, где они и завязли.

– Не выбрались?

– А я почем знаю? Я повернулся да в деревню пошел.

– То есть тебе здесь не скучно? – уточнил Рони, водя языком по онемевшим от терпкого пива губам.

– Почему не скучно? Скучно, очень даже.

Орк вздохнул.

– Ну, так у нас к тебе предложение – можно на службу наняться, – сказал Мартин.

– На какую еще службу? Опять обозы водить?

– Значит, обозы водить не пойдешь?

– Дело, конечно, натужное и неприветливое, но с вами пойду.

– А деревню на кого оставишь?

– На лоботрясов своих. По следу они сами ходить умеют – не городские, а драться дубинками я их уже научил, Хендрик вообще коварный.

– Я заметил, – кивнул Мартин.

– Так что справятся.

Орк налил себе еще одну кружку и выпил залпом, а потом допил из кружек своих гостей.

– Эх, хорошее пивко, не знаю, чего вам не понравилось! – заметил он. – Ну хоть колбаски отведайте, все одно завтра съезжаем!..

– Колбаски отведаем, – согласился Мартин. – Против колбаски мы никогда не возражали.

Он взял нетронутый круг колбасы, который Бурраш еще не порвал руками, и аккуратно порезал, потом выбрал из огромного пучка самую свежую зелень и положил рядом.

– Ишь, ты, – покачал головой Бурраш. – А что за дело-то? Какие деньги обещают?

– Если все получится – по пятьсот золотых на рыло, – не удержался Рони.

– Вот так штука!.. – воскликнул Бурраш и почесал кинжалом голову. – Видать, и вправду нелегкое дельце.

– Нелегкое, – кивнул Мартин, разжевывая немного подсохшую, но очень вкусную колбасу. – У заказчика увели шкатулку с золотыми механическими игрушками. Вот ее и нужно найти.

– Про такие игрушки я слышал. Заводишь ключиком, музыка, то да се. Только не стоит эта игрушка таких денег.

– Не стоит, – согласился Мартин. – Похитители несколько раз покушались на хозяина, в том числе колдовскими методами.

– Ага, вот за что золотишко.

– Да уж не за просто так. Но ты же не из пугливых?

Орк вздохнул, снова почесал голову кинжалом и сказал:

– Я не боюсь того, что понимаю. Когда драка, пусть один против десятерых – это я сдюжу, но вот такие расклады мне не нравятся.

– Но ты же был с нами, когда голем гостиницу разнес! – напомнил Рони, ему показалось, что орк сейчас откажется.

– Да был, конечно. Но я же сказал, с вами пойду на любую работу, тем более деньги платят, да и Мартин со своими страшными клешнями рядом будет, все не так страшно.

Все засмеялись, а Рони потом добавил:

– Так он этими своими клешнями нам работу и выторговал.

– Да ну? И как же это было?

– Мы хозяину поначалу не показались – старый да малый, что с нас взять. Вот и завернул он нас, слабенькие вы, говорит, а Мартин выпросил у него золотой ливр, смял в кулаке и на стол бросил. Тут и разговор другой пошел, только через это и сладились.

– Значит, получается, Мартин, что Угол тебе долги отдает?

– Получается, что так, – кивнул Мартин.

– Только нам бы еще Ламтак пригодился.

– Мы тоже так думаем, поэтому завтра – сразу к нему.

– Вот это дело хорошее, – сказал Бурраш. – И за это надо выпить. А потом я схожу и разъясню здешнему старосте всю диспозицию.

22

Ламтак проживал в небольшом городе, до которого идти пешими было полтора дня. Или верхом на мулах, если кто уставал, но скорости это не прибавляло.

Бурраш совсем отказался садиться в седло, уверяя, что его кости для такого передвижения еще не окрепли.

– Верхом надо садиться, отмахав на ногах миль сорок, тогда задница болеть не будет. А если сразу взгромоздиться, придется как вы – корячиться.

И он был прав – Мартин с Рони то и дело сходили на дорогу и шли, переваливаясь и морщась, пока не начинали болеть ступни, и тогда снова забирались в седла.

Мулы вели себя спокойно, но при каждом привале требовали овса, отворачиваясь от предлагаемой им свежей травы с обочин.

– Зажравшиеся у вас кони-то, – покачал головой Бурраш, впервые заметив такое поведение мулов.

– Это не наши, – сказал Мартин. – Мы их по случаю купили. Деньги просили небольшие, вот я и взял.

– Теперь понятно, почему мало просили – хозяин хотел от них поскорее избавиться, пока они его не сожрали.

Животные, казалось, внимательно слушали, о чем говорил этот зеленоватый гигант, и относились к его словам неодобрительно – тревожно шевелили ушами, трясли мордами и даже переглядывались, дескать: ты слышал, чего он там мелет?

По дороге навстречу изредка попадались крестьянские телеги, везшие дрова или сено. Случались и простые путники – одиночные и сообща. Вопреки ожиданиям Мартина, на Бурраша никто не обращал внимания, из чего он сделал вывод, что и в здешних местах орки совсем не редки.

Измучившись в пешем путешествии, к закату путники прибились ко двору здешнего лесничего, человека зажиточного и подозрительного в силу своей казенной службы. Мартин не рассчитывал попасть на ночлег в богатый дом, но хозяин сам выехал на дорогу и предложил им место в сенном сарае. Как оказалось, его заинтересовал именно Бурраш, у которого за спиной висел солдатский меч.

– Я человек на королевской службе, – сказал лесничий, проводя гостей в сенник. – А потому слежу не только за лесом и прочими угодьями, но также надзираю за дорогой. У меня тут никаких разбойников не водится.

Лесничий завел гостей в просторное и чистое помещение с несколькими топчанами, застеленными набитыми сеном матрасами.

– Здесь обычно батраки живут, когда приходит время собирать ягоды или сено косить. Потом мы весь урожай сдаем в казну, а уж они используют по усмотрению. А сейчас весна, никаких поденщиков, вот и пустует комнатка. Располагайтесь, я вам работника пришлю с припасами, небось в дороге-то не шибко кушали.

– А лицо ополоснуть у вас можно? – спросил Мартин.

– Да хоть и не лицо! – ответил лесничий и хрипло рассмеялся. – Прямо за сараем тропка вниз, там у нас ставок, можно даже купаться. А вытираться сеном, рядом копна прошлогоднего.

– Вы очень добры к нам, господин королевский лесничий, – сказал Рони, и было видно, что упоминание о принадлежности к королевству хозяину понравилось.

– Да что там, пользуйтесь, а то у меня здесь скучно. Местных я не привечаю, положение не позволяет – дай ему сухарь сегодня, завтра две сосны в лесу спилит и скажет: лесничий ему друг. А позвал я вас потому, что мне солдат ваш приглянулся, ты ведь солдат?

– Бывший солдат, – отозвался Бурраш, потом поставил в угол меч в ножнах и сел на лавку, с удовольствием вытянув ноги.

– Так и я солдатом был! В двух кампаниях нашего короля побывал – честное слово! До сих пор инглезов не переношу после Тирольского конфликта. Семь лет отслужил, дошел до оруженосца полкового капитана, а потом в награду получил вот эту должность. С тех пор на этом хозяйстве и сижу.

– Приятно встретить бывшего солдата, – улыбнулся Бурраш и, привстав, пожал лесничему руку.

– Ну, устраивайтесь, а я пойду насчет ужина распоряжусь, ну и мулов ваших в конюшню поставить надо. Располагайтесь!

Лесничий ушел, и Бурраш закинул ноги на лавку.

– Повезло нам с ночлегом, – сказал он. – Пожрать бы только! Надеюсь, он принесет солдату с добавкой, раз сам был солдатом, а, Рони?

– Не вопрос, – пожал плечами самый молодой участник экспедиции, осматриваясь в помещении и заглядывая под лавки.