Русские сумерки. Клятва трикстера Кулагин Олег
Теперь им, тварям, еще месяц-другой придется все делать на ощупь!
Мы достигаем поворота дороги.
По ту сторону болотистой низины лес становится гуще, а земля тверже. Я сворачиваю на едва различимую тропу: непонятно, куда она ведет, главное – прямо в чащу, подальше от грунтовки.
На ближайшие минуты у меня начисто отбили желание ездить по накатанным трассам. А еще не дает покоя мысль о втором вертолете – тот был достаточно далеко, скорее всего, зарница его не зацепила.
Нет, к чертям главные дороги! Медвежьи углы – вот убежище трикстера. Даже если поставят на уши всю полицию области – пофиг!
Обломаются искать.
Высокая трава летит навстречу, распахивая зеленые объятья, терпкими запахами пронзая ветер. И невидимые под ней колдобины не подбрасывают, а как-то особенно мягко качают мотоцикл, отдаются внутри радостным: «Я таки их сделал!»
Странно, но сейчас на душе у меня куда легче, чем утром в безопасной заброшенной деревне.
Даже в боку теперь почти не болит.
Всего пара очередей из крупнокалиберного пулемета – и какой терапевтический эффект!
Ракетчик бы сказал: «Дураку мало надо для счастья». А умному – еще меньше…
Смешная штука жизнь – только на краю чувствуешь вкус. Или это мозги клинит после муторной, выматывающей недели ожидания?
Плевать! Не морочь себе голову.
Лети вперед – легко, как птица…
«Лови фарт, трикстер!»
Несмотря на давнюю контузию и свежее приключение с упырями – ты еще кой-чего стоишь. И с каждой минутой, с каждым километром – шансы растут…
Что за фигня?!
Я вдавил рукоятку тормоза, заглушил мотор, вывернул руль, прислоняя мотоцикл к дереву. И едва успел подхватить оседающее тело Кати. Ее руки разжались, а голова безвольно свесилась вбок.
Я уложил девушку на траву, кое-как торопливо, неуклюже справился с ремешками и снял с нее шлем. Лицо Кати оказалось мертвенно бледным. Только сейчас я обнаружил, что правая штанина ее джинсов вся пропитана кровью – на черном вельвете это было не так заметно…
«ИДИОТ!» – гулко отдалось в висках. Идиот, возомнивший себя героем.
Там, на дороге, ты почти ловил кайф, оттого что смерть прошла в считаных сантиметрах. Будто азартный игрок, швырнувший все на кон, почти наслаждался близким, холодным дуновением…
Идиот!
Тебя не тронула. А девушку зацепила…
Я сорвал с плеч рюкзак, лихорадочно дернул застежки на липучках, извлекая пластиковую коробку со скудной походной аптечкой.
– Сейчас…
Сперва распороть пробитую штанину. Дырка от пули – выше Катиного колена, отверстие кажется таким маленьким, даже не верится, что через него вышло столько крови. Жгут… перетягиваем бедро выше раны. Делаем укол антибиотика, чтоб не было заражения. Бинтуем ногу.
– Потерпи, милая… – шепчу, словно в бреду, – сейчас… я все сделаю.
И с ужасом понимаю, что сделать-то могу слишком мало.
Больше, чем на лекарства, я всегда рассчитывал на свой фарт.
«Массивная кровопотеря» – так говорят врачи. А у меня в аптечке – только зеленка, антибиотики да промедол. Ни кровезаменителя, ни «нанококтейля», ни хотя бы капельницы с физраствором…
Все это есть в аптечке нашей «Газели» – Кид заранее подготовил. Только сколько уйдет времени, чтобы кружными, безлюдными тропами добраться в нашу деревню?
Я осторожно коснулся руки Кати и нащупал пульс – совсем слабый, редкий… Удивительно, как вообще она продержалась так долго, – километров на пятнадцать успели мы удалиться от дороги.
А сейчас… сейчас она просто будет умирать у меня на глазах.
И я ничего…
– К дьяволу! – прохрипел, сплевывая на траву.
Сорвал с себя куртку. Прямо поверх футболки накинул лямки рюкзака. Бережно поднял Катю, усадил перед собой на мотоцикл.
Она застонала, открывая глаза.
– Потерпи, – шепнул я. Аккуратно обмотал ее тело своей курткой, привязал к себе – рукава крепкие, должны выдержать.
Вдавил кнопку стартера. И через несколько минут повернул мотоцикл на уходившую к северу прогалину – туда, где должен быть ближайший поселок.
Глава 4
Мотоцикл подпрыгивал на ухабах, а перед глазами у меня, как наяву, маячила карта.
«Меньше десяти километров!»
Я успею. Обязан успеть.
Есть же еще время до того, как полицаи начнут прочесывать деревни в округе. Должно остаться – хотя бы час…
«Один час!»
Я шептал это вслух – как заклинание, когда из-за крайних деревьев вдали показались дома. Память не обманула!
Я притормозил, внимательно вглядываясь, – поселок лежал в низине, и ближайший его район хорошо просматривался.
Вроде все спокойно. Лениво побрехивают собаки, где-то мычит корова. Безмятежность царит в тронутых багрянцем садах. Почти деревенская идиллия, которую я не собираюсь нарушать…
Плохо, что Катя уже не открывает глаза. Ее тело плотно примотано ко мне курткой, но я почти не чувствую дыхания девушки.
Вперед!
Мотоцикл проломил жидкий кустарник вдоль опушки, мягко съехал по склону, и я вывернул руль, сворачивая на накатанную грунтовку.
Метров через пятьдесят, у обочины, рядом со вспаханным полем, стоял трактор. В его внутренностях увлеченно ковырялся щуплый мужик в телогрейке.
Я остановился, не заглушая мотора.
Тракторист удивленно повернул голову.
– Добрый день, – озвучил я как можно спокойнее, – не подскажете дорогу к фельдшерскому пункту?
Мужик застыл с приоткрытым ртом, рассматривая Катю, безвольно свесившую голову мне на плечо.
– …твою мать! – хрипло, но внятно добавил я. – Ты что – по-русски не понимаешь?
– Понимаю, – сочувственно встрепенулся тракторист, – девчонка совсем плохая, да?
– Где найти доктора?
– Как где? – пожал он плечами. – В райцентре, конечно. Вон там свернешь на главную улицу и прямиком к трассе. А дальше…
Он подробно объяснял, как добраться в тот самый городок, из которого мы едва унесли ноги. А я молчал. И мысленно матерился.
Пометки на карте обманули.
Поднял глаза на тракториста и спросил с угасающей надеждой:
– Есть у вас аптека?
– Есть. Только ее уже лет пять как закрыли.
Я вздохнул, стискивая зубы.
«А чего ты ждал, дурак? Что упыри из «Высшей России» до космических высот подняли провинциальное здравоохранение?»
Смешно. Так смешно, что хочется волком выть.
– У кого-нибудь в поселке можно достать лекарства?
– Лекарства? – задумчиво повторил тракторист, сдвигая на лоб засаленную кепку. В этом положении он оставался целых пять секунд – так что мне захотелось поднять с дороги камень и швырнуть в его грязную телогрейку. К счастью, он очнулся раньше:
– Слушай, а ведь у Галунова все должно быть!
– И где найти этого… Галунова?
– А чего его искать – видишь, большой двухэтажный дом на краю. Вон тот, самый шикарный…
– Вижу, – буркнул я, вдавливая рукоятку «газа».
– Только он все равно не даст, – вдогонку крикнул тракторист.
Ничего, я умею уговаривать!
Уже через пару минут я барабанил в новенькие стальные ворота. Звонок тут имелся, но внутри никакой реакции на вдавленную до отказа кнопку – если не брать во внимание отчаянного лая двух хозяйских ротвейлеров.
Я вздохнул, прислонившись к металлическому забору. Рядом на куртке, постеленной поверх травы, лежала бледная, как мел, Катя. Секунды тянулись, будто резиновые.
«Вдруг и правда там никого нет?»
Я внимательно окинул взглядом ближайшие к забору деревья, безлюдную улицу… И через минуту оказался внутри – на крыше гаража. Как раз в этот момент от крыльца донеслось лениво-сонное:
– Кто там ломает ворота?
– Извините за беспокойство, – хрипло ответил я. – Срочно нужны кровезаменитель и «нанококтейль»…
– Да пошел ты! Здесь не аптека! – на автомате буркнул хозяин и тут только сообразил, что голос доносится совсем с другой стороны. Растерянно повернул голову и вытаращился на меня круглыми глазами. Под разгрузочным жилетом, обтягивающим его упитанный торс, явно угадывалась кобура, но что-то удержало его от необдуманных действий. То ли природная доброта и гостеприимство. То ли маячившая у меня под мышкой «беретта»…
– Собак убери, – мягко предложил я. Вроде мелочь, а неприятно.
Ротвейлеры внизу буквально захлебывались.
Галунов судорожно кивнул и бросился привязывать псов.
Я аккуратно спрыгнул с гаража.
В боку почти не болело, и ничто не мешало конструктивному общению. Хозяин проворно, почти суетливо открыл ворота, и я закатил мотоцикл внутрь. Потом Галунов помог занести Катю в дом.
Здесь нашлось все, что нужно.
Во-первых, я поставил капельницу с кровезаменителем. Раньше у меня был кое-какой опыт, тут главное – попасть иголкой в вену. Пока синеватый живительный химреагент вливался в сосуды девушки, я разрезал бинты у нее на ноге и обработал рану «нанококтейлем». Ранение было сквозное, так что теперь дырка должна быстро затянуться.
То есть дня за два…
Жаль, что столько у нас нет.
Я с сомнением глянул на циферблат хозяйского антикварного будильника. Все, что есть в запасе, – максимум час. И это со скидкой на медлительность провинциальных полицаев.
Сначала дохлый упырь из губернаторской семейки, потом милое приключение с десантниками. Называется – «тихо съездил за покупками»! Даже если б специально хотел разворошить это осиное гнездо – вряд ли управился лучше.
Я устало прикрыл глаза, откинувшись в кресле рядом с диваном, на котором лежала Катя. Трикстеру по кличке Тень опять остается надеяться на удачу – на то, что ее хватит на двоих.
Мы не успеем докапать даже одной упаковки кровезаменителя. Но хоть что-то успеем. Хоть что-то сделаю для девушки, которая поверила в мою помощь…
– Даже не думай! – процедил я сквозь зубы, медленно поворачиваясь к хозяину.
Упитанный Галунов застыл, как примороженный. Я поднялся и открыл дверцу комода, возле которого он сидел, – внутри оказалась портативная радиостанция. Мобильник и пистолет успел отобрать у него раньше.
– Да я ничего, – пробормотал Галунов. – Просто хотел сделать громче… – он кивнул на пульт от телевизора, лежавший на полке комода.
Угу.
«Зомбоящик» по-прежнему работает, и как раз показывают интересную передачу. Я взял пульт и сам добавил громкости.
– …разыскиваются члены банды, виновные в многочисленных грабежах, терактах и убийствах…
А на экране маячила фотография Кати, наверное, взятая с ее страницы в «Фейсбуке» или «Одноклассниках» – там она была улыбающаяся, безмятежно счастливая…
– …уже установлена личность одного из участников банды. Катерина Смирнова лично участвовала в нападении на сотрудников правоохранительных органов.
Это что, губернаторский упырек был сотрудником? Ну-ну… Зато моей фотки пока нет – хоть одна приятная новость.
– …Смирнова и ее сообщники также подозреваются в нападении на поселок Микулино. В результате этого жестокого преступления погибли более ста мирных граждан…
Я вздрогнул. У меня перед глазами с болезненной ясностью встала картина из памяти. Сгоревший поселок… А за большим зданием у главной площади – тела… не меньше десятка тел. Часть из них – не тронута огнем, зато с рваными ранами на шее. С очень характерными ранами – следами от упырьих зубов…
– …Преступники не щадили даже детей и женщин…
Я стиснул кулаки, едва удержавшись, чтоб не запустить в экран хозяйской хрустальной пепельницей. «Твари, до чего ж подлые твари… Значит, вот что хотите на нас повесить?»
Ну да, как еще разжечь ненависть к Невидимой Армии – уж точно не рассказом про убитого высшего…
Я повернул голову, перехватывая взгляд Галунова, и сухо объяснил:
– Вранье. Нас там не было.
– Да, знаю, – с готовностью кивнул он, – Ведь эти микулинские сами нарвались – отказались платить нашему клану…
– Вашему?
– Ну, тем, которые район держат… – торопливо добавил Галунов, – Типа, раз платим питерским, значит, местные не при делах. Еще и в сборщиков стреляли, правильных пацанов искалечили. Совсем оборзели! – Он испуганно моргнул и после паузы уточнил – … В смысле, это ж не по понятиям.
Я растянул губы в улыбке, изучая его рыхлую физиономию:
– А ты, значит, в курсе местных раскладов?
Галунов побледнел. Целую секунду мы молча глядели друг на друга. Нет, я не хватался за пистолет, но, кажется, он что-то рассмотрел у меня в глазах. Потому что вдруг скатился со стула, падая на колени, и полузадушенно захрипел:
– Не при делах я, мамой клянусь!!!
– Это хорошо, что ты вспомнил о матери…
– Честное слово!!!
– Заткнись!
В чистой большой комнате мне вдруг стало мерзко и душно.
Я стиснул зубы. Аккуратно достал «беретту» из кобуры. Глушитель был давно привинчен.
– Пощади! – мертвея лицом, выдохнул хозяин.
Но я не выстрелил, хотя очень хотелось. Вместо этого приложил палец к губам:
– Тс-с…
Какой-то новый звук долетал с улицы. Я убрал громкость телевизора и замер, вслушиваясь.
Похоже на мотоциклетные моторы? Звук нарастал. Кого там еще принесло?
Не упуская Галунова из виду, я шагнул к окну. Жаль, забор – слишком высокий, улица не просматривается…
А моторы затихли. Совсем рядом?
Зарычали привязанные во дворе ротвейлеры. Спустя несколько секунд кто-то позвонил во входные ворота.
Ну-ну… Будем считать, что хозяев нет дома.
Звонок повторился. Потом чей-то кулак забарабанил по металлу.
Настойчивые…
– Ты ждешь гостей? – уточнил я у Галунова.
– Не-ет, – выдавил он.
Дверь загрохотала, словно по ней били куском металла. Или пистолетной рукояткой. Там, на улице, кто-то громко матерился.
«Эти так просто не уйдут…»
Я покосился сначала на циферблат будильника, потом на прозрачную пластиковую емкость, от которой трубка тянулась к руке Кати. Емкость опустела меньше чем на половину.
Любой ценой надо выиграть время.
Я смерил Галунова пронизывающим взглядом:
– Жить хочешь?
– Х-хочу…
– Сейчас выйдешь на крыльцо и очень спокойно спросишь, в чем дело. Только без глупостей! Понял?
– Да, – судорожно кивнул он.
Я пустил его вперед. Галунов остановился у входной двери, щелкнул замком, открывая. Я ждал в темной прихожей за его спиной. Мой палец отдыхал на спусковом крючке.
– Кто там ломится? – угрюмо озвучил Галунов, высовываясь на крыльцо.
– Галун, да ты че, охренел?! Мобильник вырубил, дверь не открываешь! Опять с утра глаза залил?
– Леха? Че за непонятки? Ты ж вроде вечером обещался…
– Варавва тебе объяснит – какие непонятки! – рявкнул невидимый гость. – Гони товар, живо!
Галунов обреченно оглянулся. Я сухо кивнул.
Он крикнул:
– Сейчас! Хоть штаны надену…
– Можно подумать, мы тебя без штанов не видали, – донесся смех с той стороны забора.
Галунов захлопнул дверь и вернулся в дом. Под моим чутким контролем достал из комода сверток, запечатанный в черный пластик, и вернулся в прихожую.
– Отдашь сверток, закроешь ворота и вернешься, – шепотом объяснил я, – Дернешься – и пуля у тебя в затылке… Усек?
– У-усек…
– И морду – проще, – толкнул его в бок, – а то друзья обидятся…
Он спустился с крыльца и открыл стальные ворота. Через узкую щель мне была видна лишь спина Галунова.
– Ну, у тебя и рожа, – буркнул кто-то из гостей.
– А это он после вчерашнего, – хихикнул второй, – сам виноват! Не фиг было полировать коньяк самогонкой! На пару с Жирным выдули полтора литра…
– В натуре? Вот красавцы!
Следующие минут десять они со смаком обсуждали подробности вчерашнего вечера. А я стоял в темной прихожей и мысленно крыл их матом.
«Взяли пакет – и валите! Чего вам еще надо, уроды?»
Наконец радужные воспоминания иссякли. Галунов попятился во двор, но с той стороны его притормозили:
– Че, и в дом не пригласишь? И пятьдесят граммов корешам не набулькаешь?
«Этого только не хватало…»
– Да вас же Варавва заждался…
– Ништяк, успеем!
– А у него, наверное, нету! – с издевкой предположил второй. – Наверное, сам сегодня с бодуна все вылакал!
– Пить без друзей – верная дорога к алкоголизму, – наставительно уточнил первый.
– Голова болит… Давайте завтра.
– Какой-то ты странный, Галун. Случилось чего?
Я прикусил губу. Спина хозяина маячила у меня на прицеле. Жаль, что остальных не видно…
– Да нормально. Говорю же, башка трещит.
– А-а… Ну это неудивительно, – хмыкнули с улицы.
– Ладно, бывайте, пацаны…
– Пока, Галун.
Хозяин уже собрался закрывать ворота, а я почти поверил, что в этот раз обойдется. Но в одно мгновение все пошло кувырком.
Из гостиной долетел стон.
Катя пришла в себя! Молодчина… Жаль, что так не вовремя. А я… я – идиот, не закрывший дверь в холл!
– Э-э, да у него там баба! – обрадовались из-за ворот.
Мягко, кошачьи ступая, я попятился. И не успел еще дотянуться до дверной ручки, когда, холодея, услышал:
– Глеб!
– Какой еще «Глеб»? – возмутились с улицы, – Че за хрень у тебя там творится, а?
Я шагнул ко входу и увидел, что Галунова уже отпихнули в сторону. Здоровый бородач в кожаных штанах и жилетке влетел во двор – в руке у него был помповый дробовик. За долю секунды я хорошо рассмотрел каждый волосок на квадратной физиономии гостя…
И надавил спуск «беретты».
Пара хлопков.
Точно знаю – не промахнулся.
Но бородач, словно не замечает, одним прыжком одолевает крыльцо. Отброшенная мощным ударом дверь сшибает меня с ног. «Бронежилет!» успеваю я сообразить. Но слишком поздно – пистолет вывалился из контуженной руки.
С рефлексами у меня вообще швах – как бывает всегда после «ускорения».
Пытаюсь вскочить и получаю еще удар – кованым сапогом. Оказываюсь на полу в холле. Он покрыт мягким ковром – но от этого нисколько не легче. Потому что бородач скалится, нависая надо мной горой мускул:
– Откуда такой борзый, хиляк?
Я достаю нож из кармана на штанине. Бородач изящно помахивает стволом дробовика и скалится еще шире:
– Ну, попробуй, доходяга!
Ясно, что у меня нет шансов. Правда, у ножа шансов больше.
Я вдавливаю выемку на гарде. Лезвие вылетает из рукоятки. И проносится намного выше фигуры бородача.
– Промазал, идиот! – весело комментирует он. Но я не рассчитывал так его прикончить – и смертельная ножевая рана редко дает гарантию от выстрела в ответ. Тем более что с этого расстояния из дробовика не промахнется даже ходячий труп.
Именно поэтому я целился выше.
Читать бесплатно другие книги:
