Железные нервы снайпера Шахов Максим

1

Ильзе Друскине окинула себя взглядом в зеркале.

– Ну как? – со скрытой гордостью спросила портниха, которую следовало называть «кутюрье», чтобы не обиделась.

– По-моему, мне нравится, – осторожно сказала Ильзе. – Надеюсь, и ему тоже понравится…

– А «он» у нас на этот раз кто? – осведомилась портниха.

– Жан, – сказала Ильзе, чуть поворачиваясь, – француз. Вроде бы даже виконт. Если не врет, конечно… Мне кажется, или этот костюм меня действительно немного полнит?

Как и любая женщина за тридцать, Ильзе панически боялась располнеть. Портниха привыкла к подобным фобиям клиенток и поспешила Ильзе успокоить:

– Все в порядке, дорогая! Ты выглядишь в этом костюме просто чудесно! Поверь, я говорю это не потому, что сшила его, а от чистого сердца! Твой виконт, если он, конечно, не полный кретин, немедленно бросит к твоим ногам свой титул!

– Ну, титул не главное, – рассудительно сказала Ильзе. – Главное, чтобы он оказался в состоянии произвести на свет качественное потомство. И чтобы у него было достаточно средств это потомство содержать…

– От всего сердца надеюсь, что тебе сегодня наконец повезет, дорогая! – кивнула портниха. – Я во всяком случае сделала все от меня зависящее, так что, если что-то не заладится, виноватой чувствовать себя не буду… Как ты смотришь на то, чтобы выпить по чашечке капуччино?..

На капуччино Ильзе Друскине смотрела положительно. И портниха тут же велела одной из помощниц подать напиток в свою уютную комнату отдыха…

2

Свой светлый «Сеат» Лечи Атгериев припарковал в квартале от гостиницы. Лично ему светиться там было опасно. Да и не в привычках Лечи было светиться. Дело настоящего амира командовать. А таскать каштаны из огня, рискуя собой, должны рядовые моджахеды. Это правило Лечи Атгериев усвоил еще в первую чеченскую войну. И именно поэтому он был до сих пор не только жив, но и вполне прилично устроился в одной из стран Евросоюза, получив вид на жительство в качестве беженца.

Почти все, с кем Лечи когда-то плечом к плечу сражался с федералами, были мертвы или отбывали заключение в российских тюрьмах. А Атгериев был на свободе и денег у него куры не клевали. Он вполне мог позволить себе ездить не на каком-то «женском» «Сеате», а на достойной настоящего мужчины машине – на джипе или черном «Мерседесе». Но на Западе это было моветоном. И обязательно привлекало бы к себе внимание. А это для Лечи было опасно, ведь занимался он тем же бизнесом, что и на войне…

Лечи прикурил сигарету и откинулся на подголовник. Казалось, что он дремлет, но на самом деле он был собран. От сегодняшней операции во многом зависел успех очень большого дела. Дела на несколько десятков миллионов. Естественно, долларов. Поэтому, едва зазвонил мобильный, Лечи быстро ответил:

– Да!

– Они в гостиничном ресторане. Знакомятся…

– Так вы настроились?.. – обрадовался Лечи.

– Да. Только слышно не очень, источников много.

– Сидят у окна?

– Нет. Через столик. Поэтому и слышно плохо, – объяснил Али.

– Тогда ждите! – решительно сказал Лечи. – Я сам хочу послушать! Если что, предупредите…

3

Второго секретаря посольства Российской Федерации в прибалтийской республике звали Владленом Серафимовичем. Парень он был неплохой, одевался с шиком, опять же – шпарил без запинки на местном диалекте и знал все тонкости дипломатического этикета. Одна беда была с ним – мнил себя Владлен Серафимович Талейраном, отчего считал своим долгом поминутно давать Логинову инструкции.

– Вы, Виктор Павлович, в кабинет, пожалуйста, после меня… хорошо? – зашептал Владлен на лестнице Логинову. – И там потактичней… в смысле формулировок, договорились?..

– Обязательно! – рассеянно кивнул Логинов, поскольку сейчас тонкости дипломатии его занимали меньше всего.

Как полковник ФСБ, он прибыл в МВД прибалтийской демократии по вполне конкретному вопросу. Сказать, что прибалты обрадовались его визиту, было нельзя. Планировалось, что Логинова сперва примет сам министр, потом оказалось, что он жутко занят, стрелки перевели на его заместителя, но и того на месте почему-то не оказалось.

Впрочем, секретарша в очках, очень похожая на звезду из немецкого порнофильма, встретила их довольно вежливо. Но ее шеф, начальник профильного департамента министерства, промариновал их в приемной минут сорок. К этому времени даже закаленный в дипломатических битвах Владлен начал нервно поерзывать на стуле. Логинов же развлекался тем, что в открытую разглядывал «порнозвезду» и пытался угадать, что там у нее за бельишко спрятано под деловым костюмом…

Наконец селектор на столе секретарши что-то квакнул, она грациозно поднялась и открыла дверь, предложив гостям входить. Владлен, ясное дело, ломанулся вперед, и Логинов успел не только заглянуть в вырез блузки секретарши, но и развязно ей подмигнуть…

Начальник департамента был постарше Владлена лет на десять и гостей встретил весьма прохладно. То есть из кресла он поднялся, но выходить из-за стола не стал, просто махнув рукой на стулья. Ясное дело, что по-русски разговаривать этот фрукт считал ниже своего достоинства, так что Владлену после короткой официальной преамбулы пришлось принять на себя роль синхронного переводчика.

– Управление по борьбе с терроризмом Федеральной службы безопасности Российской Федерации вело дело в отношении бывшего участника отряда «Борз», некоего Хадама Астамирова, виновного в гибели мирных жителей в Кизляре и Первомайской, – сообщил Виктор. – В настоящее время дело прекращено в связи с ликвидацией Астамирова. Однако при этом один из эпизодов дела выделен в отдельное производство… – Здесь начальник департамента потянулся ко рту рукой, как бы собираясь зевнуть, но потом передумал и демонстративно оттянул манжет сорочки, чтобы посмотреть на часы. – Сделано это потому, что незадолго до своей ликвидации Астамиров организовал на Урале убийство уголовного авторитета по кличке Болт…

– Извините, полковник! – отозвался начальник департамента. – Все это, конечно, очень познавательно, но внутренние дела России нас давно не волнуют. Тем более если это какие-то криминальные разборки…

Тут начальник департамента брезгливо поморщился, – мол, мы тут живем в цивилизованном государстве и о вашей ужасной криминальной действительности даже слышать не хотим.

– Не думаю, – махнул головой Логинов, выслушав перевод. – Потому что исполнителем заказного убийства Болта была женщина. И мы имеем все основания полагать, что она является гражданкой вашей замечательной цивилизованной республики…

– И у вас есть тому доказательства?

– Я думаю, вы не хуже меня знаете, как трудно добыть доказательства в делах о заказных убийствах. Но у нас есть факты, которые невозможно опровергнуть.

– Какие конкретно? – нахмурился начальник департамента.

– Оперативные записи с похорон известного шансонье Маклярского. На них молодая женшина с букетом в руках как бы случайно сталкивается с Болтом. Через несколько минут после этого Болт благополучно скончался…

– По причине?..

– По причине того, что в букете женщины был спрятан шприц, и она в момент контакта уколола Болта. Вещество, которое она использовала, в принципе, имеется в любой больнице. Это ардуан, синтетический заменитель кураре, который в десятки раз сильнее его… Кроме оперативных записей с похорон Маклярского мы имеем записи камер слежения Екатеринбургского и Калининградского аэропортов. На них фигурирует та же женщина. На Урал она летала по паспорту Натальи Вадимовны Серовой, журналистки газеты «Калинин-Вест». Паспорт этот у настоящей Серовой украли на музыкальном фестивале в Юрмале…

4

К видавшему виды «Рено», в котором устроились Али и Дауд, Лечи Атгериев подошел так, чтобы его было невозможно увидеть в лицо из гостиничного ресторана. Нырнув на заднее сиденье, Лечи оглянулся. Миниатюрное лазерное устройство для дистанционного прослушивания Али пристроил под сильно тонированным задним стеклом. «Рено» был припаркован напротив гостиницы передней частью к тротуару.

– А ну, что там? – протянул руку Лечи.

Али отдал ему миниатюрные наушники. Лечи Атгериев сунул их в уши, потом велел Али чуть отрегулировать звук. Несколько минут он слушал разговор за столиком в ресторане. Говорили по-английски, причем с акцентом. Но основной смысл Лечи уловил.

– Так!.. – решительно сказал он, вытащив наушники.

Али с Даудом тут же повернулись к амиру. Лечи умел внушить подчиненным, что нет бога, кроме Аллаха, но на земле его обязанности исполняет он, Лечи Атгериев.

– Эта красавица, похоже, решила заделаться аристократкой, – недобро ухмыльнулся Лечи. – А этого допустить нельзя. Тогда она с нами, потомками простых пастухов, даже разговаривать не захочет…

На этом месте Лечи ненадолго задумался. Ведь действовать надо было быстро, но наверняка…

– Только прикажи, и она захочет! – вдруг влез с инициативой Дауд. – Мы с Али незаметно выдернем ее в тихом месте и три дня будем драть во все дыры! Увидишь, после этого она будет тебе ноги целовать!

– Что-что?.. – посмотрел на Дауда Лечи.

Тот был хорош как воин, но с чувством юмора у Дауда были проблемы. Мозгов просто не хватало. Дауд понял, что сболтнул что-то не то, и пробормотал:

– Ты же сказал, что она не захочет, вот я и подумал…

– Больше так не думай! – оборвал Дауда Лечи. – Думать буду я!

– Как скажешь, амир…

– Выдернуть он ее собрался!.. – презрительно скривился Лечи. – В батальоне Шамиля были джигиты покруче тебя… И то она одному яйца отрезала, а другому глаз выколола, когда они решили с ней потихоньку развлечься!

– А Шамиль что?.. – не нашелся спросить ничего умнее Дауд.

– А что Шамиль должен был сделать с воинами, которые вдвоем не смогли справиться с какой-то девкой?

– Расстрелял?..

– Зачем?.. Шамиль был мудрый амир, упокой Аллах его душу… Он их сделал шахидами, чтобы они искупили свой позор. На блокпост на грузовике со взрывчаткой отправил… – Говоря все это, Лечи продолжал обдумывать ситуацию и вдруг сказал: —Все! С мемуарами закончили… Значит, так. Этот ее аристократ живет в триста семнадцатом номере. И ты, Дауд, прямо сейчас, пока они болтают, снимешь номер. Тоже на третьем этаже…

5

– А сейчас я хотеть покинуть вас, потому что вечером хотеть сделать вам сюрприз… Если вы, конечно, не против?..

Жан как истинный француз отвратительно говорил по-английски, но это, пожалуй, был единственный его недостаток. Виконт буквально очаровал Ильзе. И она не стала испытывать его терпения, сразу же кивнув:

– Напротив! Я буду очень рада, месье Вилье!

Француз тут же вскочил.

– Тогда я готов вас проводить!

– Спасибо, но это излишне… Жан! – улыбнулась Ильзе, поднявшись. – Моя машина на стоянке, и я вполне способна дойти до нее сама!

– Как скажете, – не стал навязываться француз, чем еще больше вырос в глазах Ильзе. – Тогда до вечера!

Жан поцеловал Ильзе руку. В фойе гостиницы они расстались. Француз направился к лифту, госпожа Бразаускас, владелица элитного брачного агентства, организовавшего приезд француза и их встречу, на миг оставила своего подопечного, чтобы шепнуть Ильзе:

– Господи, я так рада за вас, милочка! Или… Жан вам не понравился?

– Ну что вы! Спасибо вам большое! Он просто чудо!

От умиления на глазах госпожи Бразаускас даже проступили слезы. Она не удержалась и быстро поцеловала Ильзе в щеку.

– Я вам перезвоню насчет вечера! – быстро сказала владелица агентства. – Но встретитесь вы с Жаном сами! Думаю, мое присутствие будет уже излишним! Верно?

– Да, конечно! Еще раз спасибо! – кивнула Ильзе.

Она украдкой оглянулась в дверях на Жана. Француз возле лифта слушал госпожу Бразаускас, но при этом смотрел вслед Ильзе. И этот взгляд был красноречивее всяких слов…

Швейцар с поклоном открыл Ильзе дверь. И тут она вдруг испытала давно позабытое чувство. Уже второй раз за день Ильзе показалось, что за ней следят чьи-то глаза. Впрочем, Ильзе Друскине была не из тех, кто поддается чувствам. Она кивнула швейцару и как ни в чем не бывало отправилась к машине.

По пути к стоянке Ильзе незаметно огляделась. Потом женщина медленно направила свой автомобиль в сторону Старого города, на узких улочках которого выявить слежку было намного проще. Минут десять спустя Ильзе наконец перестала всматриваться в зеркало заднего вида и облегченно вздохнула.

Слежки не было. Видимо, после тридцати у одиноких женщин развивалась не только фобия располнеть, но и мания преследования. Впрочем, едва Ильзе подумала о Жане, как все эти глупости мгновенно вылетели у нее из головы.

Француз, как говорится, был именно «тем пальто», которое так долго искала Ильзе. Как любая одинокая женщина за тридцать, она понимала, что время, увы, не на ее стороне. А достойного мужчины, от которого Ильзе захотела бы иметь детей, все не попадалось. И вот, кажется, наконец свершилось…

Как и любой женщине, Ильзе было просто необходимо в такой момент поделиться с кем-то своей радостью. Но подруг она по определенным причинам не имела. И рука Ильзе сама собой набрала номер портнихи. И полчаса спустя они уже встретились в уютном кафе в подвальчике…

6

– В общем, – подвел итог Логинов, – исполнительница убийства Болта прилетела с Урала по паспорту Серовой, а вашу границу, скорее всего, пересекла уже по своему, настоящему. Так что установить ее личность вашему ведомству вполне под силу. Хотя это, конечно, потребует определенных усилий…

– Я в этом вовсе не уверен, полковник, – сухо сказал начальник департамента, поправив очки.

– В чем?

– В том, что исполнительница – гражданка нашей республики, точнее – Евросоюза… Это ведь только ваше предположение. Верно? И абсолютно никаких материалов, подтверждающих, что лже-Серова пересекла нашу границу, у вас нет.

– Нет… Только оперативная работа как раз и строится на предположениях. Обоснованных.

– И чем обосновано это ваше предположение?

– Тем, что подобное хладнокровное убийство могла совершить только женщина, имеющая большой опыт…

– Вы имеете в виду – профессиональная киллерша?

– Можно и так сказать, – кивнул Логинов. – Но в данном случае более уместен термин «одна из „белых колготок“. Я хочу сказать, что речь идет о бывшей биатлонистке, воевавшей в составе чеченских бандформирований…

– Наши биатлонистки, полковник, не воевали в составе бандформирований! – быстро проговорил начальник департамента, при этом с его губ сорвались капельки слюны. – Наши биатлонистки сражались за свободу чеченского народа!

Логинов при этих словах дернулся. Однако Владлен знаком попросил его держать себя в руках, и Виктор сдержался. Глядя в сторону, он сказал:

– Сейчас речь идет о другом… Убийство уголовного авторитета на Урале даже в горячечном бреду никто не свяжет с борьбой за свободу какого-то народа. Или я не прав?

– Допустим, – вынужден был признать начальник департамента. – Но что с того? То, что вы мне рассказали, тоже выглядит не более чем фантазией. Ни юридических фактов, ни доказательств вы не привели. Поэтому я не усматриваю оснований для проведения какого-либо расследования.

– Тем самым вы покрываете убийцу, – ледяным тоном проговорил Логинов, переведя тяжелый взгляд на хозяина кабинета.

Владлен переводить это не стал, просто умоляюще произнес:

– Виктор Павлович, пожалуйста, мы ведь договаривались…

– Я не покрываю убийц! – вдруг ответил начальник департамента на вполне сносном русском. – Просто у нас разные взгляды на то, кого считать убийцей. К примеру, я считаю убийцами ваших коллег из «Альфы», захвативших здание телецентра во время…

– Они выполняли приказ, – глухо сказал Логинов.

Начальник департамента вскочил на ноги и продолжил:

– А также я считаю убийцами и оккупантами ваши войска…

И тут Логинова прорвало…

7

Несмотря на крайне низкий уровень образования, иностранные языки Дауду давались на удивление легко. По-английски на бытовом уровне он общался вполне сносно. С акцентом, конечно, но в Прибалтике этим никого не удивишь – не Оксфорд…

Номер на третьем этаже гостиницы, где брачное агентство поселило Жана де Вилье, Дауд снял без проблем, представившись бизнесменом. Вынырнув на улицу, Дауд свернул за угол и вскоре сел в «Сеат» Лечи Атгериева.

– Ну? – спросил тот.

– Порядок! Номер этого лягушатника чуть наискосок. Вернулся он около часа назад с этой толстой коровой из агентства… Вот бы ей засадить в задницу!

– Сделаешь дело, я закажу персонально для тебя на всю ночь какую-нибудь дородную хохлушку, – хмуро пообещал Лечи. Мозгов у Дауда было маловато, а вот сперма разве что из ушей не капала. – Но ты все должен сделать так, чтобы комар носа не подточил. Наверняка…

– Я все понимаю, амир.

– Тогда держи… – Прежде чем передать Дауду обычную с виду зажигалку в пластиковом пакетике, Лечи оглянулся по сторонам. – Вот! Только осторожнее…

Дауд сунул зажигалку в карман. Лечи дал ему исчерпывающие инструкции. А напоследок еще раз предупредил:

– Желательно все провернуть как можно скорее, но минуты тут роли не играют. Главное, чтобы ты все сделал чисто…

– Я все понял, амир!

8

– Господи, я так рада за тебя, Ильзе! – проговорила портниха и вдруг спохватилась: —Извини, дорогая, мне уже надо бежать! На примерку приедет жена бургомистра! Вот кому бы не помешало сбросить пару десятков лишних килограммов… Впрочем, о клиентках хорошо или никак! Обязательно расскажешь, как пройдет ваш романтический ужин! Слышишь, обязательно! – уже на пути к двери погрозила пальчиком портниха. – Иначе я не усну!

– Я позвоню! – кивнула Ильзе.

Дверь за портнихой закрылась, в окошке вверху торопливо процокали ее каблучки. Однако Ильзе их не услышала. Она была далеко…

Госпожа Бразаускас успела шепнуть Ильзе перед встречей, что она все проверила. Жан действительно имел титул виконта, к которому прилагалось самое настоящее поместье. Не Версальский дворец, конечно, но все в наличии – даже конюшня с десятком лошадей. И Ильзе в тишине безлюдного в этот час кафе представляла себе конную прогулку. Впереди на угольно-черном жеребце в обтягивающих белоснежных рейтузах и красной короткой курточке Жан, рядом или, черт с ним, даже на полшага сзади – она, Ильзе, на белой лошади тоже в обтягивающих рейтузах или, может быть, в специальном платье для верховой езды, если вдруг окажется, что виконтессе не положено выряжаться в откровенные обтягивающие рейтузы. Ну а за ними сзади на маленьких лошадках двое сыновей и дочка или один сын и двое дочерей…

– Извиняюсь, у вас не занято?.. – вдруг услышала Ильзе.

Она быстро посмотрела на стоящего у столика мужчину и на миг оцепенела. Тот же, не дожидаясь согласия, отодвинул стул и негромко сказал так, чтобы направившийся к ним официант не услышал:

– Закажи мне кофе…

9

– Слышишь, ты! – резко подался через стол Логинов, уцепившись в лацкан дорогого пиджака начальника департамента. – Не трогай наши войска, понял? Мой дед погиб при освобождении Прибалтики, чтобы ты, гнида, мог родиться и жить!!!

– Виктор Павлович!.. Виктор Павлович!.. – бормотал несчастный Владлен, в свою очередь, навалившись на приставной стол и уцепившись в руку Логинова. – Я вас прошу, прекратите!..

– Вы все оккупанты и свиньи! – брызгал слюной хозяин кабинета, пытаясь вырваться из железной хватки Логинова.

Вырваться ему не удалось, но пальцем он ткнул в селектор, и секретарша вызвала охрану. В кабинет ворвалось трое полицейских. Они с трудом оторвали Логинова от начальника департамента.

– Вы за это ответите! – тяжело дыша, проговорил тот. Его галстук съехал набок, и чиновник его поспешно поправил дрожащими руками.

– Это вы за все ответите! – крикнул Логинов. – Потому что я до этой биатлонистки все равно доберусь!

– Не думаю, что у вас будет на это время, полковник! Потому что вы предстанете перед судом за оскорбления действием должностного лица при исполнении! Тут у нас не ваша дикая Россия! Наденьте на него наручники и уведите в камеру!

– Постойте, постойте! – возопил Владлен. – Не разумнее ли будет это небольшое недоразумение разрешить на месте…

– Не пластайся перед этим дерьмократом!

– Уведите этого внука оккупанта!

– Виктор Павлович! Я сейчас же свяжусь с послом! А вы, пожалуйста, не отвечайте ни на какие вопросы без присутствия наших сотрудников! А лучше вообще ничего не говорите!.. Слышите!

10

– Добрый день, чего желаете? – спросил официант.

– Один кофе господину! – быстро сказала Ильзе.

– Черный или… – решил уточнить официант.

– Черный! – оборвала его Ильзе. Когда официант поспешно отошел, она негромко добавила: —Желательно с цианистым калием…

– У меня такое ощущение, что ты не рада меня видеть… – улыбнулся подсевший к Ильзе мужчина, но глаза его при этом остались холодными, как сталь.

Многие люди, даже мужчины, оказавшись они на месте Ильзе, не выдержали бы этого взгляда. Но Друскине была не совсем обычной женщиной. И она спросила, глядя прямо в глаза сидящего напротив человека:

– Как ты меня нашел, Лечи?..

– Меня теперь лучше называть Русланом, Лайма…

– А меня теперь лучше называть Ильзе, Лечи. Так как ты меня нашел?

– Пару пустяков, – пожал плечами бывший чеченский полевой командир Лечи Атгериев. – Ты засветилась на Урале при ликвидации этого русского вора, как его… Гайки?

– Болта, – вздохнула Ильзе. – Но ведь…

– Ты думала, что если ты сделала после этого пластическую операцию, то тебя никто не найдет?

– Да, – кивнула Лайма, бывшая снайперша из числа воевавших в Чечне на стороне бандитов прибалтийских биатлонисток – так называемых «белых колготок». – Я так думала. Поэтому… – Тут к столику приблизился официант с кофе, Лайма переждала, пока он отойдет, и только потом продолжила: —Поэтому я хочу узнать – как ты меня нашел?..

– А то ты сама не знаешь, как это делается, – хмыкнул Лечи, потянувшись к кофе. – Если у тебя есть друзья в правительстве, то найти кого-то…

– Ты хочешь сказать, что у тебя есть друзья в нашем правительстве?..

– Тише, Лайма! – прошипел Лечи, оглянувшись. – А почему это тебя так удивляет?

– Но ты ведь… террорист.

– Вот как раз потому у меня всегда будут друзья в разных правительствах! – ухмыльнулся Лечи. – Точнее, не друзья, а деловые партнеры. Потому что самый прибыльный бизнес сегодня уже не торговля наркотиками или оружием, а борьба с терроризмом. Бывший главнокомандующий войсками США Рамсфельд на войне в Ираке и восстановлении разрушенных объектов сколотил состояние, как у Ротшильдов. Это в России эту лавочку прикрыли. А в Америке Буш и его приближенные на войне в Заливе продолжают хапать миллиарды…

– Но мы не в Америке… Или ты хочешь сказать, что наше правительство заказало тебе что-нибудь взорвать, чтобы нажиться на восстановлении?..

– Пока нет, – пожал плечами Лечи. – Но сидят у вас там не дураки, и они смотрят в будущее…

– И что?.. – недоверчиво спросила Лайма.

– Что-что?.. Половину доходов всех прибалтийских республик составляет плата за транзит энергоносителей, а Россия собралась прокладывать газопровод по дну Балтийского моря. Вот и думай – что?.. – ухмыльнулся Лечи Атгериев.

11

Дауд даже кончик языка высунул изо рта от усердия. Дело для боевика и впрямь было не очень привычное. Его большие руки, доставшиеся чеченцу в наследство от предков-пастухов, были гораздо более приспособлены к другим делам – одним махом тесака перерезать кому-нибудь горло от уха до уха или там шею свернуть… Сейчас же Дауд покрывал свои пальцы специальной невидимой лентой, чтобы не оставить нигде своих отпечатков. Наконец покончив с этим муторным делом, Дауд проверил результат и спустил «отходы производства» в унитаз.

Только после этого Дауд распаковал зажигалку, которую ему передал Лечи Атгериев. С ней нужно было обращаться с особой осторожностью. И не только затем, чтобы не стереть отпечатки пальцев…

Покончив с приготовлениями, Дауд пристроил у двери номера стул и стал выжидать удобного момента. Терпения чеченцу было не занимать, в засадах в горах он пролежал не одну сотню часов. Наконец боевик бесшумно вскочил со стула.

Поставив его на место в номере, Дауд быстро надел и застегнул пиджак и снова оказался возле двери. Коридорный, как понял Дауд из только что подслушанного разговора, должен был вернуться не раньше чем через пять-десять минут. Поэтому помешать чеченцу могли только случайности…

Приоткрыв дверь, Дауд на миг прислушался, потом спокойно шагнул в коридор. Тот был пуст, лифт, судя по индикатору, торчал на первом этаже. Прикрыв за собой дверь, Дауд быстро подошел к двери номера Жана де Вилье. Из номера доносилась негромкая музыка. Постоялец подпевал Джо Дассену.

Это было очень кстати. Дауд быстро оглянулся, осторожно приоткрыл дверь и нырнул в номер француза. При этом он успел повернуть табличку так, что теперь дверь украшала надпись: «Просьба не беспокоить».

12

– Ясно, – вздохнула Лайма. Резко потянувшись к лежащей на столе зажигалке, она нервно закурила. – Как ты меня нашел, Лечи, я поняла. А теперь выкладывай, что тебе от меня нужно?

– Конечно, мне нужна ты! – хмыкнул Атгериев.

– Что?.. – прищурилась Лайма.

– Не как женщина, конечно, – уточнил чеченец. – А как боец. Судя по тому, как ты «исполнила» на Урале этого Болта, форму ты не потеряла…

– Не сомневайся! – наклонилась через стол Лайма. – Поэтому хорошо запомни вот что: я в эти игры больше не играю, у меня совсем другие планы. Так что тебе лучше забыть и о Лайме, и об Ильзе…

– Ты ошибаешься. В нашем деле, Лайма, бывших игроков не бывает.

– Повторяю: я вне игры. И заставить меня вернуться ты не сможешь. Тут тебе не Чечня. Если я заявлю в полицию, что ты мне угрожаешь, тебе не помогут даже друзья, то есть, извини, деловые партнеры в правительстве. А теперь прощай. Советую тебе хорошенько подумать о том, что я сказала. И не забудь расплатиться за кофе…

– Я не ошибся, ты действительно не потеряла форму, – кивнул Лечи, когда Лайма поднялась.

Он не предпринял попытки ее задержать. Но взгляд, которым он проводил бывшую биатлонистку, был насмешливым…

13

Трое дюжих полицейских едва надели наручники на русского полковника. Его выволокли из кабинета, второй секретарь российского посольства пробормотал слова извинения и вышел следом, доставая на ходу телефон. Начальник департамента шумно вздохнул.

– Это просто возмутительно! – донесся от двери голос секретарши. – Что эти русские себе позволяют?.. С вами все в порядке?..

– Да, черт побери! Со мной все в порядке! – неожиданно для самого себя заорал на секретаршу начальник департамента. – Идите на свое рабочее место и закройте дверь! Мне нужно позвонить… заместителю министра!

Секретарша не обиделась, наоборот, посмотрела на шефа с сочувствием. Когда она прикрыла за собой дверь, начальник департамента рухнул в кресло и выругался. Ему нелегко было в этом себе признаться, но этот русский его напугал. Он пообещал добраться до киллерши-биатлонистки, и начальник департамента понимал, что это не пустые слова…

Резко повернувшись в кресле, он потянулся к телефону. Это был его личный аппарат, не имевший параллельных отводов, так что подслушать разговор не мог никто, даже секретарша. Именно по этой защищенной от прослушки и идентификации номера линии начальник департамента собирался доложить о случившемся заместителю министра внутренних дел.

Но сперва позвонил он вовсе не своему непосредственному начальнику, а на обычную квартиру. Трубку никто не снял. Начальник департамента снова выругался. Несколько секунд он колебался, потом решился и по памяти набрал номер мобильного телефона…

14

– Прошу прощения! – с улыбкой постучал пальцами по стене Дауд.

Жан де Вилье, примерявший перед зеркалом яркий галстук и напевавший слова известного шлягера «Если б не было тебя», быстро оглянулся. Появление в его номере постороннего стало для француза полной неожиданностью.

– Извините! – взял инициативу в свои руки Дауд. – Я просто несколько раз постучался, а вы, видно, не слышали из-за музыки…

– Чем обязан?.. – сухо осведомился француз, мазнув взглядом по своей незаправленной сорочке.

– Я просто хотел бы спросить ваше мнение насчет этого брачного агентства! – быстро сказал Дауд. – Я тоже ведь приехал, чтобы найти себе в Прибалтике невесту… – доверительно сообщил он.

– О! – Взгляд француза сразу потеплел. – Тогда очень приятно! Жан де Вилье! Прошу присаживаться! Сейчас, только приведу себя в порядок…

– Да ладно, и так пойдет!.. – произнес малопонятную фразу Дауд, задержав руку француза в своей.

– Простите?.. – спросил тот.

Эта фраза оказалась последней в его жизни. В левой руке Дауд держал зажигалку. Приставив ее к руке француза, чеченец нажал кнопку. Француз вздрогнул от укола, но произнести ничего не успел. Дауд быстро опустил обмякшее тело на гостиничный диван.

Быстро оглянувшись, он наклонился и осторожно сунул зажигалку в щель между сиденьем и боковой стойкой дивана. Это было все. И Дауд на цыпочках метнулся к выходу…

15

Лечи Атгериев собрался трогать «Сеат» с места, когда у него отозвался мобильный. Чеченец сунул руку в карман и посмотрел на дисплей. На нем высветилась надпись: «Абонент скрыт».

Чеченец нахмурился и быстро оглянулся по сторонам. Вокруг ничего подозрительного не было, телефон продолжал звонить. Лечи немного поколебался, потом все же приложил трубку к уху.

– Алло! – настороженно ответил он.

– Это Руслан? – спросили в трубке.

Голос был знакомым, но Лечи все равно уточнил:

– А кто его спрашивает?

Собеседник узнал его и нервно сказал:

– Это я! Ты когда будешь… дома?

– Не знаю… А что?