Ход Корбюзье, или Шерше бlя femme Солей Наталья

Разгадка парижской тайны

Заказчик Шапошникова пригласил их к себе в Калифорнию, чтобы Владимир оформил интерьер его яхты в стиле «эпохи излишеств» начала прошлого века. Он хотел, чтобы его плавающее жилище было сродни не дому, а дворцу, чтобы каждый фрагмент деревянных панелей, лестниц был настоящим произведением искусства. Требований к тому, как должно выглядеть внутреннее убранство яхты, у него было множество. Работа предстояла большая, кропотливая, но интересная.

Этим заказчиком был Уоррен Баффнет, крупный финансист, представитель элиты американского бизнеса, кроме того, известный коллекционер, ценитель искусства. Узнав, что Шапошников недавно женился и что жена его – молодая художница, он настоятельно приглашал архитектора прилететь вместе с супругой. Даже предложил устроить аукцион ее работ в своем доме, на одной из вечеринок.

Предложение показалось им весьма заманчивым, кроме того, Владимир должен пробыть в Калифорнии не менее трех месяцев, а это слишком долгая разлука. Молодоженам – а они именно так до сих пор себя ощущали – вовсе не хотелось расставаться на такой срок.

Сначала они даже собрались лететь туда втроем, с трехмесячным Матвеем. Но Ангелина Ивановна сказала, что тащить с собой за океан почти новорожденного ребенка – это чистое безумие и что она не позволит легкомысленным родителям сделать такую глупость. И поскольку Матвей уже самостоятельно питается, она с удовольствием займется маленьким Шапошниковым, а они пусть себе летят в свою Америку, занимаются делом, максимально используя время для себя.

Заказчик встретил их радушно. Попросил Аню сегодня же показать свои работы. На днях он устраивает небольшую пати, человек на сто. Там можно будет и аукцион провести.

Аня не ожидала такой оперативности со стороны Уоррена.

– Вы же еще не видели моих картин. Может быть, не стоит торопиться…

– Сегодня же и посмотрю. Не волнуйтесь. Я знаю, что вы пишете в реалистической манере. Это уже интересно. Молодая художница, из России – это вызовет даже некоторый ажиотаж. У меня есть чутье. И оно меня никогда не подводило.

Перед ужином Аня устроила презентацию своих работ. Восторгу Уоррена – причем очень искреннему – не было предела. Она привезла шесть работ, написанных маслом, и акварельные рисунки. Финансист подолгу рассматривал каждую работу. Восторгался чувством цвета, композиционным решением, линией.

– Честно признаюсь, – сказал он наконец, – я делал ставку на то, что вы из России, а русское искусство у нас всегда в моде, даже современное. Но ваши работы вне моды. Это действительно произведения искусства. Мне очень повезло, что я вслепую, можно сказать, смог открыть вас для американских коллекционеров.

– О, – только и могла произнести Аня.

Шапошников тоже стоял очень довольный, с трудом сдерживая восторг.

– Впрочем, – продолжил в задумчивости Уоррен, – знаете, аукцион мы все же не будем проводить. Работы, конечно, покажем, но не с целью продажи, а чтобы представить вас публике.

Аня и Владимир резко изменились в лице.

– Что ж вы так на все реагируете? Какие вы, русские, все же эмоциональные. Я просто не хочу, чтобы эти работы покупали другие. Я сам все куплю, а мои друзья смогут заказать вам что-то новое. У вас будет здесь время, условия для работы мы создадим. Пишите, творите.

Аня была готова броситься Уоррену на шею. Ее первые работы покупает известный коллекционер, более того, у нее будет возможность все это время работать!

Однако Уоррен, свою карьеру начинавший брокером, что приучило его принимать быстрые, но при этом правильные решения, уже говорил о другом:

– Я хочу, чтобы моя яхта была чем-то необыкновенным. Что касается художественных излишеств, которые я могу себе позволить на этой яхте, то здесь я полностью доверяю вашей фантазии, Владимир. Но этого мало. У меня, знаете ли, есть добрый друг в Сиэтле, я хочу, чтобы вы посмотрели его дом. Когда-нибудь такие дома будут у многих, но пока это техническое чудо существует в единственном экземпляре. Знаете, раньше у меня ко всем технологическим новшествам было весьма прохладное отношение. Он даже не один год ломал голову над тем, как заставить меня пользоваться компьютером. Был готов даже прилететь ко мне и научить этому делу. Ему никак не удавалось меня заинтересовать, пока вдруг я сам не обнаружил, что с помощью Интернета можно играть в бридж с друзьями по всей стране. После этого в течение первых шести месяцев каждый день, приходя домой с работы, я часами играл на компьютере. Вот так – несмотря на то что я всячески избегал вычислительной техники и вложений в нее – однажды я все-таки сел за компьютер и тут же попался на крючок, получил самую настоящую интернет-зависимость. В общем, теперь я пользуюсь услугами Интернета даже активнее, чем мой друг Билл. Теперь я хочу на своей яхте сделать нечто похожее на то, что он оборудовал в своем доме, – получение новостей и развлечений одним касанием пальца. Но это надо видеть. Согласны?

– Конечно, – хором сказали Шапошниковы, с трудом веря в свою догадку. Судя по всему, они попадут в дом самого Билла Гейтса, а это, конечно… Ну что говорить? Просто нет слов, как интересно.

Владимир много читал о доме Гейтса, который начал думать о его строительстве еще в конце восьмидесятых. Гейтсу тоже хотелось «чего-то необыкновенного», но без излишеств. Нужен был дом, способный вбирать в себя все изощренные и постоянно меняющиеся технологии, но так, чтобы это происходило ненавязчиво. Чтобы техника служила человеку, а не наоборот. Он вовсе не желал, чтобы его дом считали неким технологическим монстром. Гейтс подыскал земельный участок на берегу озера Вашингтон, сравнительно недалеко от Microsoft. В 1990 году началось строительство гостевого коттеджа, а в 1992 году подготовили фундамент для основной резиденции. Это была грандиозная работа; потребовалось огромное количество бетона, потому что Сиэтл находится в сейсмоопасной зоне, ничуть не менее рискованной, чем Калифорния…

Уже на следующее утро Шапошниковы в сопровождении Уоррена летели на его самолете в Сиэтл. Два часа – и они на месте. Дальше – на машине, вдоль берега озера.

Внезапно перед ними встал лес из кленов, ольхи и пихт редких пород. Как потом рассказал хозяин дома, до того, как он начал строительство, леса частично уже начали вырубать. Он решил восстановить лесной массив. Теперь чего там только нет! Пройдет несколько десятков лет, и лес поднимется снова, только на участке вырубки будет преобладать пихта – как это было много лет назад, в самом начале двадцатого века, когда лес стоял здесь нетронутым.

Остановив машину на полукруглом развороте, они оказались перед парадной дверью. Оттуда была видна лишь макушка дома, его верхний этаж. Войдя внутрь, они сразу же получили электронный значок, который нацепили на свою одежду. Значок подключил гостей к электронным службам дома. Вниз можно было спуститься либо на лифте, либо по лестнице, ступеньки которой сбегали к воде под наклонным стеклянным потолком, который поддерживали стойки из необработанной пихты. Таких вертикальных и горизонтальных пихтовых балок, как отметил про себя Владимир, в доме было очень много. Внизу перед ними открылся великолепный вид на озеро.

– Надеюсь, что при спуске на первый этаж вас больше заинтересовал именно этот вид и прекрасные пихты, а не электронный значок? – раздался приятный голос откуда-то сверху.

Через секунду они увидели хозяина голоса, дома и всего Microsoft – вечно молодого, стройного, с юношеским блеском в глазах Билла Гейтса. Радушно поприветствовав гостей, он сразу стал рассказывать о том, как строил дом, которым, несомненно, очень гордится.

– Основная часть древесины поступила к нам с лесопильного завода Weyerhaeuser на реке Колумбия. Ему стукнуло уже лет восемьдесят, правда, сейчас его решили все-таки сносить. Древесина получена из деревьев высотой под сто метров с диаметром стволов от двух с половиной до пяти метров. Пихта – одно из самых крепких деревьев на свете (при сравнительно небольшом весе). К сожалению, молодые деревья – семидесятилетние – при распилке на стойки часто расщепляются, потому что их волокна еще не так прочны, как у пятисотлетних. А таких старых пихт почти не осталось, те же, что есть, следует сохранить. Но мне повезло: на лесопильном заводе я нашел старые бревна, которые можно было повторно пустить в дело, что мы и сделали.

Да, выглядело все это очень впечатляюще. Стойки из пихтового дерева поддерживали два этажа жилых помещений, мимо которых гости Гейтса спустились к воде.

– Личный покой для меня очень важен. Я хотел, чтобы здесь было такое место, где чувствуешь себя по-домашнему уютно и уединенно, даже когда в других частях дома шумят и веселятся гости. Надеюсь, вы останетесь на сегодняшнюю вечеринку? – без паузы, риторически спросил гостей хозяин дома, видимо считая вопрос уже давно решенным.

Шапошниковы смущенно посмотрели на Уоррена. Получилось, что они вроде как навязались, но тот и глазом не повел, сказал, что для того и приехали. И тут же попросил провести экскурсию по всему дому.

Дойдя до подножия лестницы и повернув направо, они попали в кинотеатр. Ненадолго заглянули туда, затем через дверь, ведущую налево, вошли в приемный зал с серией раздвижных стеклянных дверей, открывающих выход на террасу, за которой блестело озеро. В восточную стену приемного зала оказались встроены двадцать четыре огромные плазменные панели с диагональю больше метра – четыре в высоту и шесть в ширину. Площадь приемного зала свободно позволяла устраивать обеды на сто персон.

– Мне нравится организовывать вечеринки для новых сотрудников Microsoft и тех, кого мы нанимаем на лето, – сообщил Гейтс. – Именно такая вечеринка и будет сегодня. Вечером вы увидите мониторы в деле. Они работают как единое целое, создавая крупные изображения для развлечения. Можно их, кстати, использовать и для деловых целей. Изначально я хотел, чтобы в то время, когда мониторы не используются, они сливались с фактурой деревянной стены. Для этого они должны были бы просто показывать картинку, имитирующую эту фактуру и совпадающую с остальными частями стены. К сожалению, современная техника ничего убедительного на этот счет предложить не может, поскольку любой монитор всегда испускает свет, тогда как дерево его отражает. В общем, пришлось удовлетвориться тем, что плазменные панели просто закрываются деревянными.

А теперь об электронном значке на вашей одежде, – довольным тоном объявил Гейтс. Видимо, устройство было главной фишкой дома, и он всегда оставлял это удовольствие на десерт. – Значок сообщает дому, кто вы и где находитесь, а дом, на основе этой информации, пытается отвечать на ваши просьбы и даже предугадывать их. Как можно деликатнее. Когда-нибудь вместо значков будет применяться система видеокамер, способная распознавать визуальные образы, но при современном уровне техники это, увы, невозможно, – сокрушенно добавил хозяин дома.

Гости осмотрели семейную гостиную площадью примерно пять на девять метров. Из мебели – только два удобных кресла, чтобы смотреть телевизор и слушать музыку. Вышли к бассейну, потом миновали гимнастический зал и оказались на теннисном корте. Корт разместился среди деревьев у самой кромки воды, около залива для катания на водных лыжах – одного из любимых видов спорта Билла Гейтса. Пройдясь вдоль озера, дошли до небольшого, искусственно сооруженного устья, которое было создано, чтобы подпитывать грунтовые воды холма, расположенного за домом. Со временем в устье завелись выдры, хотя задумывалось оно в основном для разведения лосося.

Обалдевшие экскурсанты уже с другой стороны вернулись в дом, а неутомимый хозяин все продолжал рассказывать. Было понятно, что такие экскурсии он проводит часто, но азарта и увлеченности совершенно не утратил. Пожалуй, он сам и есть главное чудо дома, подумали Шапошниковы.

– Световая волна сейчас уже во многих домах применяется, – хитро улыбаясь, как бы предвидя реакцию гостей, начал Гейтс новую тему. – Никого не удивишь тем, что, когда за окнами темнеет, по всему дому вас сопровождает движущаяся вместе с вами световая волна. Пустые комнаты не освещаются. Вечером, идя по коридору, вы, может быть, даже и не заметите, что светильники впереди вас постепенно становятся все ярче и ярче, а сзади – тускнеют. Однако здесь вас будет сопровождать не только свет, но и музыка. Сейчас мы идем группой, и в этом нет смысла, но если вы идете по дому в одиночестве, то вам покажется, что музыка везде и всюду, хотя на самом деле другие люди услышат иную музыку или просто тишину. А захотите – за вами будет следовать трансляция фильма или новостей. При этом вся эта техника не станет бесцеремонно навязываться вам, но она в абсолютной готовности и легко доступна. Карманный пульт дистанционного управления, который вам вручили вместе со значком, предоставит полный контроль над окружающей обстановкой и системой досуга в этом доме. Пульт дополняет функции электронного значка. Он позволит дому не только идентифицировать и находить вас, но и отдавать ему команды.

Через пульт вы можете потребовать, чтобы мониторы в комнате стали видимыми, и сами выберете, что на них показывать. Выбор у нас большой – тысячи картин, видеозаписей, фильмов и телепрограмм. В каждой комнате есть по управляющей консоли – аналогу клавиатуры, которая дает возможность вводить более специфические команды. Они установлены так, чтобы быть заметными для тех, кто их ищет, но не слишком бросались в глаза тем, кто в них не нуждается. Как телефонный аппарат, которым сейчас редко кто пользуется, у всех мобильные, но аппараты все же есть и никому особенно не мешают. Все компьютеризованные системы настолько просты и естественны, что люди могут ими пользоваться играючи, свободно. Конечно, простота – штука сложная. Тем не менее вы можете отдавать дому даже непрямые команды. Совсем не обязательно, например, сообщать точное название песни. Вы «скажете» дому: «Проиграй последние хиты, или песни в исполнении какого-то певца, или те, что звучали на знаменитом фестивале в Вудстоке, или венскую музыку восемнадцатого века, или вещи, в названии которых встречается слово „желтая“». Для себя я, например, запрограммировал систему так, чтобы фоном звучала негромкая классическая музыка (под нее лучше думается), которая сменялась бы чем-то современным и энергичным, когда я занимаюсь, скажем, гимнастикой. Ну, я лучше вам покажу, как это работает.

Хотите посмотреть фильм, получивший «Оскара» за лучшую иностранную картину в 1993 году? – обратился хозяин дома к Ане. – Пожалуйста, вы можете об этом попросить.

– А что говорить? – растерялась гостья.

– Просто название. «Утомленные солнцем». Можно найти и иначе. Закажите тот фильм, в котором играет запомнившийся вам актер, или тот, в котором рассказывается о Сталине. Попробуйте, доставайте свой пульт.

Аня послушно выполнила несложные указания электронного маэстро. Когда на панелях возникли первые кадры фильма «Утомленные солнцем», она даже несколько раз подпрыгнула от восхищения. Гейтс был в восторге от произведенного эффекта и продолжал:

– Если же вы планируете посетить Гонконг, то, пожалуйста, можно заранее полюбоваться его видами на экранах. Вам покажется, что снимки этого города чуть ли не всюду, хотя на самом деле они материализуются на стенах комнат за мгновение до того, как вы переступаете порог, и тут же исчезают с вашим уходом. Если у нас с вами разные вкусы и я вхожу в комнату, где уже сидите вы, дом – «решая», что делать, – последует заранее установленным правилам. Например, продолжит транслировать образы и музыку для того, кто первый попал в эту комнату, или попробует подыскать что-нибудь, что устроило бы нас обоих. Я все испытываю на себе. Поэтому в своем доме я стал первым пользователем самых необычных электронных средств. У меня есть база данных, включающая более миллиона статичных изображений, в том числе фотографии и репродукции картин. Сейчас я покажу.

Гейтс достал свой маленький пультик, и на экранах, установленных по всему дому, появились портреты президентов, потом фотографии самолетов.

– А вы можете полюбоваться закатом солнца и горнолыжниками в Андах, увидеть редкие французские марки, снимки «Битлз» 1965 года и репродукции картин эпохи позднего Ренессанса. Несколько лет назад я организовал небольшую фирму «Корбис», чтобы создать уникальный и внушительный цифровой архив изображений. Она занимается сбором всех изобразительных материалов – по истории, науке, технике, по искусству, по различным мировым культурам.

– Да, мы недавно узнали об этой фирме! – сказала Аня. – Я посмотрела пока только эпоху Возрождения. Очень удобно, мгновенно можно найти самую редкую репродукцию, любое изображение.

– Мне всегда приятно слышать, что придуманное мной освобождает людей от рутинных поисков. Это необходимо всем. А творческим людям дает возможность активнее самовыразиться.

– Чтобы двигаться дальше и создавать что-то свое, необходимо знать все, что было до тебя, – согласился Шапошников.

– Именно! – воскликнул Гейтс. – Именно эта идея и стала для меня главным толчком для создания «Корбиса». Приятно общаться с людьми, настроенными на одну волну. Очень рад, что вы приехали посмотреть мой дом. Вы, как архитектор, сможете оценить его по достоинству.

– О, мы оценили, – искренне уверил хозяина Шапошников. – Особенно то, как дом гармонирует с окружающей природой, отвечая запросам людей, которые в нем живут. Эта архитектура с фантастическими балками пятисотлетних пихт впечатляет своей неповторимой красотой. Ваша вилла идеально воплощает представление Корбюзье о доме как о близком спутнике. Как он говорил, дом – это «машина, в которой ты живешь». У вас это буквально, все для удобства и очень уютно.

– Все правильно. Именно к этому я стремился. Я хотел, чтобы архитектура моего дома была интересна и красива. Кстати, Корбюзье дал нам много подсказок во время строительства. Вы правильно, очень правильно угадали. Да, машина, да, много техники, но больше всего я стремился к тому, чтобы в нем было уютно. Это дом не только для меня, он ведь и для моей семьи.

– О да, уюта вы добились, – согласилась Аня. – Обилие плазменных панелей объяснимо. Иначе и быть не может в доме создателя Microsoft. Но скажите, а вам не хотелось бы иметь не только мониторы, но и просто живые картины? У вас, наверное, есть своя коллекция, но на стенах для нее, кажется, не осталось места?

– Интересный вопрос. Отчасти вы правы. Знаете, в частых деловых поездках мне иногда удавалось выкроить время, чтобы посмотреть в музеях оригиналы великих полотен. Самый интересный экспонат, который есть лично у меня, – научные дневники Леонардо да Винчи. Я восхищаюсь Леонардо еще с юношеских лет, потому что он – гений во многих областях и далеко опередил свое время. Так вот, несмотря на то что мне принадлежит не картина великого художника, а «просто» дневник с записями и чертежами, ни одна репродукция не сможет в полной мере передать его.

– Но… – хотела было возразить Аня, однако Гейтс продолжал:

– Искусство, как и все вокруг, доставляет настоящую радость, когда ты что-то знаешь о нем. Можно часами бродить по Лувру, восхищаясь картинами, которые ты в лучшем случае смутно помнишь, но, когда рядом с тобой знающий человек, экскурсия сразу становится увлекательнее. Роль экскурсовода – дома или в музее – способен взять на себя мультимедийный документ. Он даст послушать фрагмент лекции, посвященной работам какого-то художника или картинам определенного периода, позволит рассмотреть, как бы под лупой, отдельные участки картин или скульптур. Дома я готовлюсь к встрече с шедеврами, с их подлинниками. Я вообще надеюсь, что мультимедийные репродукции сделают искусство доступнее. Люди, которые разглядывают эти репродукции, наверняка захотят увидеть оригиналы. Знакомство с репродукциями усиливает тягу к настоящему искусству. Оно будет приводить в музеи и художественные галереи тысячи и тысячи людей. Все шедевры купить невозможно, да и не надо. Я получаю удовольствие от насыщения информацией. Она меня питает, она дышит, она для меня живая.

– Сколько хакеров были бы потрясены, услышав ваши слова. Многие считают, что в век информации и технического прогресса прежние культурные ценности стали нафталинными, рукотворное искусство не интересно, – заметила Аня.

– Информатика родилась вовсе не для того, чтобы человечество отупело. Технический прогресс и культура – не антагонисты. Хотя действительно многие так считают. Но это временно, просто от недостатка информации. О, это бесконечная тема и очень для меня волнующая. Не будем начинать, а то я не остановлюсь. Сейчас у нас просто экскурсия. В гостевом коттедже вы будете иметь возможность познакомиться со всеми прелестями информации, причем самостоятельно и на свой вкус. Там вы сможете отдохнуть до вечера. Кстати, учтите, что, поскольку разным людям нравится разная комнатная температура, программное обеспечение, управляющее коттеджем, регулирует ее в зависимости от времени суток и от того, кто именно находится там. Коттедж «знает», что холодным утром комнату надо прогреть – перед тем как гость встанет с постели. Вечером, когда включен телевизор, освещение в коттедже приглушается. Если кто-то находится в коттедже днем, освещенность выравнивается с яркостью уличного света. Но конечно, вы можете взять управление на себя и все сделать по-своему.

– Это хорошо. Угадать со стопроцентной точностью все желания своих обитателей дом вряд ли сможет. Нельзя все взваливать только на него, – заметил Уоррен.

– Согласен. Знаете, я как-то раз побывал на вечеринке у знакомых, которые установили компьютеризованную систему управления домом. По программе освещение выключалось в 10.30 – в это время владелец обычно ложился спать. Так вот, в 10.30, когда вечеринка была в самом разгаре, освещение, представьте, отключилось, и хозяин потом в полном мраке долго искал, где его включить.

– О, такое бывает, – радостно поддержал друга Уоррен, – я теперь присматриваюсь ко всей этой компьютеризации. Ты же меня заманил в эту ловушку!

– Не совсем так. Скорее твоя страсть к бриджу, – засмеялся Гейтс.

– И это тоже. Так вот. В некоторых офисных зданиях стали применять детекторы движения, которые управляют освещением в каждой комнате. Чем больше люди ходят в помещении, тем свет ярче, а если они сидят за своими столами, то лампы гаснут. Представь картину, сидят люди, работают за компьютерами и вдруг начинают размахивать руками, чтобы свет не погас.

– Смешно. – Хозяин слегка заторопился. – Друзья, я покидаю вас до вечера, располагайтесь, отдыхайте. Вечером надеюсь увидеть вас на вечеринке. Рад был знакомству, а теперь позвольте вас покинуть.

Любезно распрощавшись, Гейтс удалился так же внезапно, как и появился.

– Человек-цунами. Сколько в нем энергии, а дом – это просто какая-то научная фантастика, – восхищенно говорила Аня, пока Уоррен пошел отдохнуть в свою комнату.

– Я бы тоже хотел принять душ и переодеться, – заметил Владимир, – может, мы быстренько приведем себя в порядок?

Аня посмотрела на него непонимающим взглядом, а потом, как бы вернувшись на землю, неожиданно рассмеялась.

– Что это ты? – не понял Володя.

– Нет, ты представь, приезжаем мы к какому-нибудь нашему олигарху, а он – лично – первым попавшимся людям, от которых ему ничего абсолютно не надо, давай свой дом показывать. Ты можешь себе такое представить?

– И он бы не стал, если бы не Уоррен.

– А наши не стали бы и с двумя Уорренами. Ну, жена, секретари, но сами – не представляю себе. И мысли у него, чтобы люди в музеи начали ходить, а не только в футбол играть. Да уж! Дистанция огромного размера. Все бедные бедствуют одинаково, зато богатые богаты по-разному. И еще – ты заметил? Ни одного охранника!

– Я думаю, у него есть отдельная программа безопасности, ни с какими телохранителями не сравнится.

– Скорее всего, именно так. А здорово, сидишь вот так и говоришь: «Хочу в Эрмитаж, зал номер пять, а теперь тот же номер в Лувре, а теперь Эль Греко мне, пожалуйста, в хронологическом порядке». Мне бы такое в академии! Мечта двоечника. И так каждый день. Потрясающе!

– А ванная самая обыкновенная, все как у людей: джакузи, душевая, полотенца, вода льется, когда кран открываешь, – правда, можно установить любую температуру. Очень удобно.

– Да уж, здесь все удобно. Пойду и я посмотрю, насколько обычная ванная, а потом поизучаем «Корбис». Есть чем заняться до вечеринки. Вот я теперь действительно поняла выражение, которое мне казалось совершенно жутким, – «машина для жилья». А машина-то комфортабельная до невозможности!

Володя подошел сзади и обнял жену.

– До чего же ты у меня деловая, увлекающаяся и совершенно неромантичная натура. Я тебе – и так и этак. Давай займемся… посмотри, какая ванная, а она мне про «Корбис». Это же просто ужас какой-то. Живу как в библиотеке.

– Ты балда! – засмеялась Аня. – Иначе же не будет эффекта неожиданности. – Ловко извернувшись, она со смехом обняла его. В общем, поближе познакомиться с программой «Корбис» им в этот день так и не удалось.