Суженый мой, суженый... Мавлютова Галия

Алексей по-родственному обнял друга. Проверка на дорогах прошла успешно. Суровая мужская дружба выдержала испытание на прочность. Приятель жил один, в старой бабушкиной квартире, в прах разрушенной многолетней и безжалостной эксплуатацией. Помещению срочно требовался капитальный ремонт, другим способом квартиру уже не возродить из руин, других рецептов обновления не существовало. Но Алексей не протестовал, в экстремальной ситуации не до капризов, он улегся на раскладушку и уставился невидящим взглядом в серый квадрат окна. Смотреть телевизор Родин не мог, невыносимо было, его бесило мельтешение вялых лиц и пустых картинок. Музыка раздражала слух. Родин пытался убежать от всех, от себя прежде всего. «Я бы взял твои ладони, к ним губами прикоснулся, несмотря на дождик проливной!» За окном лило, будто прорвало хляби небесные. И Алексей почувствовал, как ноет душа, она требовала, просила, душа жаждала прикоснуться к ладоням Галины, чтобы насладиться запахом родного тела, проникнуть в мысли и чувства любимой. От нестерпимого желания Алексей застонал. Приятель заглянул в темную комнату.

– Алеша, тебе плохо? – сказал он.

– Все в порядке, – буркнул Родин.

Негоже доставлять проблемы другу, у него и своих забот достаточно. Алексей стиснул зубы и заставил себя закрыть глаза, но заснуть он не мог, Родин не спал уже несколько недель. В полудреме Алексей увидел Галину. Она бежала ему навстречу в белом пальто, сияющая от счастья. Галина была настолько осязаемой, реальной, Алексей прикоснулся к ее губам, почувствовал тепло, горячее, родное, милое. Он стиснул зубы. Почувствовал трепет тела, прикосновение волос. Упрямая челка лезла Галине на глаза, Родин убрал непослушную прядь и поцеловал Ермолину в висок, в лоб, он целовал ее всю, будто желал вобрать ее тело в себя целиком. Алексей проснулся от озноба. Галины рядом не было. Ему приснился сон. Явный, настоящий, реальный. Реальнее не бывает. И Родин дал себе клятву, что он отыщет Галину во что бы то ни стало, он найдет любимую девушку даже под землей и спрячет ее у себя ото всех. Они будут только вдвоем, никого больше. Он и Галина. Одна семья, одно целое. Ради этого стоит начать жизнь сначала.

В офисе было тихо и прохладно, никаких посторонних запахов. Солидно и спокойно. Приятель приветливо кивнул.

– Как спалось? – спросил он. – Я не стал тебя будить, ты так крепко спал.

– Нормально, – сдержанно кивнул Алексей, – когда прикажешь приступать?

– Хоть сейчас, с этой минуты, ты готов? – сказал друг, и Алексея переполнило чувство признательности.

Друзья познаются в беде. В пословице скрыта истина. Товарищ не бросил Алексея, предложил ночлег, нашел работу. И Родин мысленно поблагодарил Всевышнего за помощь, это он посылает ему житейские благодеяния от лица друга.

– Всегда готов! – бодро отозвался Алексей и прошел к столу.

Компьютер, бумаги, карандаши, стаканчик Вебстера. Привычная обстановка, ничего нового. Кондиционер, стол, монитор, прямоугольная ваза с цветами. Будто и не было никакого сумасшедшего отъезда и сумасбродного решения. Все осталось стабильным и выверенным, прочным, крепким, как этот треугольный стол. Алексей придвинул к себе бумаги. Прежде всего работа, работа и работа. А вечером можно подумать о Галине. Пора приниматься за поиски пропавшей девушки. Изредка приятель с удивлением посматривал на озабоченного Алексея. На столе быстро росла стопка обработанных документов. «Светлая голова, отличная память, Лешка работает, как часы», – подумал Виктор, мысленно одобряя свой выбор. Он давно подбирал человека на вакантную должность, но все кандидаты не соответствовали его требованиям. А Родин умел работать, он знал, как делается настоящее дело. И никто в офисе не мог предположить, что творилось внутри этого красавца. А внутри Родина вырабатывался план поисковой операции. Сам по себе складывался в стройную конструкцию. Алексей работал с документами, а в голове его выстраивался перечень неотложных мероприятий. Родин решил нанять частного детектива. Для этого понадобятся деньги, много денег. Придется много работать. И Алексей энергично зашелестел бумагами.

Набережная Обводного канала изобиловала автомобильными пробками. Машины нещадно чадили и коптили серое и хмурое небо, будто старались вычернить его до синюшно-чернильного цвета. Небо низко нависло над головой Галины, она даже пригнулась, будто боялась задеть затылком краешек закопченной мути. Но пасмурная погода не повлияла на настроение Галины, нет, она прекрасно ощущала себя в этом мире. После встречи с благополучным Виктором Ермолина увидела себя со стороны. И ужаснулась. Всегда ухоженная и спокойная в своем благополучии, столичная красавица Галина Ермолина превратилась в захудалую простушку. Нельзя опускаться ниже определенного уровня. Нельзя. Любовь обязана возвышать человека, возводить его на пьедестал. И если она унижает, тогда нужно от нее избавиться, вылечиться, как от тяжелой болезни. Необходимо избавиться от болезненного чувства всеми силами. И Галина стиснула зубы, она разозлилась на себя. Теперь все пойдет по-другому. Она больше не станет жалеть себя. Да и жалеть не за что. Прошлое растаяло в тумане забвения. Надо жить будущим. Надо поселить в себе надежду, поверить в удачу, и тогда все станут оборачиваться Галине вслед. Не сожалея, не сочувствуя, напротив, завидуя. И Ермолина закрыла глаза. Она представила свое будущее, но не одинокое, не омытое слезами, не проклятое. Галина явственно увидела веселые лица детей, услышала звонкий смех. Это были ее дети. И смех принадлежал Галине. Ермолина улыбнулась. Если впереди слышится смех, детские голоса, значит, будущее принадлежит Галине. И никому больше.

А в настоящем времени Ермолину изводило жуткое безденежье. Хозяйка терпеливо ждала окончания расчетов, она не теребила Галину, не мучила звонками. Ермолина перебрала все варианты сделок, кругом пусто, глухо, полная безнадега. Неожиданно всплыл старый клиент по имени Андрей. Он до сих пор не снял квартиру, видимо, у него была крыша над головой. Красивое имя досталось этому человеку явно случайно. Они договорились о встрече. Галина долго ждала Андрея в метро. Прошел час, еще один. Периодически Андрей звонил на мобильный Галины, сообщая, что опаздывает. Хозяйка квартиры терпеливой наседкой сидела у себя на улице Латышских стрелков. Ей нужно было срочно сдать квартиру. Галина держала в руке пылающий сотовый и хмурилась. Раздражаться нельзя. Во-первых, не на кого, можно сердиться только на себя. Она ведь сама бросила все, оставила обжитую, уютную квартиру, прекрасную и любимую работу, друзей, подруг и по доброй воле примчалась в чужой город без родных и знакомых, устроилась в первое попавшееся агентство. Корить можно лишь саму себя, больше некого. Родители не знают, в каком городе осела их единственная дочь. Галина пересылала им редкие письма через проводников. Наконец появился Андрей – шумный, большой, нахальный. Он кивнул на переднее сиденье, дескать, прыгай скорее в седло, красотка, важные дела ждут.

– Вы бизнесом занимаетесь? – спросила Галина.

Ермолина все ждала, когда Андрей извинится за опоздание. Но напрасны были ожидания, ничего хорошего Галина от клиента не услышала.

– Да, магазин у меня в Веселом, – пробурчал Андрей и принялся ругать встречных автомобилистов.

Ермолина вспыхнула, клиент мог бы не выражаться при барышне, но вслух ничего не сказала. Кошелек был пуст, хотелось быстрее сбыть хамоватого Андрея с рук, снять ему квартиру и получить полагающиеся проценты за сделку. На улице возле нужного дома уже ждала какая-то женщина, в короткой дубленке, без головного убора. Галина поежилась, неужели не холодно без шапки? Но тут же отбросила посторонние мысли. Всем нужно голову проветривать, хотя бы изредка. Она вышла из машины в сопровождении Андрея, махнув рукой женщине в знак приветствия.

– Вы – Лена? – спросила Галина.

Ермолина получила в ответ молчаливый кивок, дескать, да, Лена я. Все трое, сохраняя гробовое молчание, поднялись на третий этаж. Лена позвонила. Дверь открылась. На пороге стояла еще одна женщина. «Не слишком ли много теток на одну квартиру», – подумала Ермолина с внутренним сарказмом.

– Ой, Лена, а я все оформила, квартира уже занята, – сказала дряблая и неопрятная тетка и скосила глаза вбок.

Именно таким образом поступают мошенники всех мастей и разрядов. Они не смотрят в глаза. Галина в ужасе открыла рот, но сказать ничего не успела, ни одного слова, Андрей схватил Ермолину за шиворот и поволок в лифтовую кабину.

– Галя, так бизнес не делается, – прошипел клиент, оскаливая зубы.

Ермолина приготовилась к отпору.

– Ты не ценишь чужое время, – заорал Андрей.

Галина прикрыла глаза. Кто бы говорил, чья бы корова мычала? Сам опоздал на два часа. Клиент отмороженный, век бы тебя не видеть. А посредница с хозяйкой не успела договориться, одна вершила дела на кухне, вторая мерзла на улице. Без шапки. «Далась мне эта шапка?» – вдруг разозлилась Галина и тут же одернула себя. Она решила переехать в другой город сама, без подсказки, поэтому виноватых в этой ситуации нет. Не найти теперь виноватых во всем мире. В тот момент Галина была готова переселиться на другую планету. В иное измерение. Под руки случайно подвернулся Петербург. Теперь нужно нести свой крест до конца. Пусть кричит Андрей, пусть не вышла сделка, все пусть, лишь бы не видеть перед собой ненавистный образ Алексея Родина, не слышать проклятую мелодию. Вся жизнь катится под колеса судьбы, и нет другого пути. «Все выдержу, не сломаюсь, у меня есть надежда, моя жизнь уже перешла в будущее!» – подумала Ермолина. Она не слышала бранных слов, не видела оскаленные в ярости зубы Андрея. Галина приготовилась к беседе, мирной, последовательной, способной урегулировать спорные вопросы.

– Андрей, может быть, вы хотите работать с другим агентом? – спросила Галина, вклиниваясь в бранную речь.

Она умильно улыбалась. Андрей опешил от неожиданности. Подсознательно клиент вызывал Ермолину на скандал и хамил намеренно, он хотел услышать от нее крики и вопли. Встречаются в природе такого рода мужчины, они просто обожают женские истеричные голоса, ни дня не могут прожить спокойно, если их не облает какая-нибудь скандалистка.

– Не хочу, – угрюмо сказал Андрей, – ищите мне другую квартиру. Я не хочу жить на улице Латышских стрелков, что это за улица такая? И вообще, я приехал, чтобы с вами познакомиться. А эта квартира мне не нужна.

Галина задумалась, разглядывая круглое и сытое лицо клиента. В фантастическом фильме такого лица не увидишь, приснится этакий вот мужчина – в ужасе проснешься, в ледяном поту, будешь потом долго всматриваться в окно, пытаясь понять, почему и зачем подсознание прислало в сладкий сон страшного монстра. Она хотела спросить клиента, собственно говоря, а зачем он заказывал этот район? Но передумала, не спросила. Пусть идет своей дорогой. А она пойдет своей, ведь у Галины много вариантов, перед ней расстилается неисчислимое количество разных тропинок. Судьба подскажет, какую самую правильную из них выбрать.

– Хорошо, Андрей, я подыщу вам квартиру и обязательно позвоню, – сказала Галина и вприпрыжку побежала в сторону метро.

«Ничего я тебе искать не буду, сам ищи, обойдешься без меня», – подумала она, натыкаясь на прохожих. На улице зябко и сыро, правда, бежать было немного страшно, особенно если представить, что следом гонится незадачливый клиент с красивым именем Андрей. Теперь он останется без присмотра, карьера риелтора Галине явно не удается. А как все хорошо начиналось! Ермолина судорожно сцепила зубы. Она уже сжилась с надеждой, но ей не хватало терпения. Как вытерпеть эту жизнь, как, кто бы подсказал? И вдруг услышала шепот: «Девочка, а ты знаешь, что ты любима самим Богом. Да-да, Бог тебя любит. Он тебе все воздаст!» Ермолина испуганно открыла глаза. Рядом с ней сидела какая-то странная старушка. Поезд метро качнуло, и Галина слегка привалилась к плечу божьего одуванчика.

– Что-что вы сказали? – спросила Ермолина, всерьез задумываясь о том, что слишком часто слышит потусторонние голоса и звуки.

– Девочка, ты близка к Богу, у тебя глаза добрые, – сказала старушка и улыбнулась.

Вроде не сумасшедшая, нормальная, и речь у бабульки правильная. И слова добрые, хорошие. Мир иногда кажется излишне требовательным, зачастую жестоким, но прислушаешься внимательнее и вот уже слышишь золотые обещания. Галина улыбнулась сердобольной бабушке.

– Спасибо вам, может, вам деньги нужны? – спохватилась она и полезла за кошельком. Слова словами, а таким вот дряхлым старушкам на кусок хлеба не хватает. Пенсия-то у них мизерная.

– Что ты, дочка, не надо, мне ничего от тебя не надо, – замахала сухонькими ручками бабушка, – не нужны мне деньги. У меня все есть. И ты всегда говори всем, дескать, мне ничего не надо, у меня все есть. И тогда…

Старушка замолчала. Галина терпеливо ждала. В вагоне больше никого не было. Хорошая компания подобралась для увлекательной беседы. Незнакомая старушка и неудачница Галина Ермолина.

– И что – тогда? – не выдержала она.

– Тогда тебе все воздастся, ты все получишь, о чем мечтаешь по ночам, – сказала прорицательница и стремительно вышла из вагона, будто ее и не было вовсе.

А Галина вжалась в сиденье, в руках она держала невостребованный кошелек. Хотела как лучше, а вышло хуже некуда. Взяла и обидела бабушку своим предложением, да и в кошельке всего ничего денег-то, одни рубли и копейки, едва на овсянку хватит. На овсянке можно протянуть еще долго, в ней даже витамины какие-то имеются. И Галина повеселела, от доброго участия стало легче на душе. И старушка милая, и материальные проблемы показались надуманными. Многое потеряло смысл. Все суета. Ведь всегда можно вернуться в Москву. В любой момент. Дома спокойно и уютно, не нужно бегать по станциям метро в ожидании клиентов, нет необходимости мерзнуть на остановках. В столичной жизни много прелести. И Галина вкусно вдохнула воздух, будто мороженого откусила. Она представила, как выходит из ухоженного дома, садится за руль автомобиля и едет по магистралям столицы. Нарядная, спокойная, уверенная молодая женщина. И никакого вокруг экстрима. Круглые физиономии можно оставить за поворотом. С Андреем невозможно пересечься в прежней жизни. Да разве могла вообразить преуспевающая барышня по имени Галина, что когда-нибудь она получит возможность вступить в диалог с подобным мужчиной? Ермолина распахнула куртку, вдруг стало жарко, душно, невыносимо захотелось домой, в Москву, в театр. Ведь она тысячу лет не была в театре. В Питере ей недосуг ходить по театрам, все время приходится думать о процентах, сделках, клиентах, проблемах, счетах. Если бы сейчас, сию минуту с хмурого чернильного неба повалились деньги, немного, хотя бы малая толика, Галина была бы счастлива. И она поймала себя на мысли, что вновь думает не так, как учила бабушка. Надо сосредоточиться. У меня все есть. Мне ничего не надо. У меня все будет хорошо. И тогда жизнь исполнит все тайные желания. Она бросит к ногам Галины Ермолиной богатство и славу, поклонников и успех. Окрыленная девушка стремительно влетела в офис агентства «Плюс».

Кажется, Алексей спал, но почему-то один глаз, правый, у него был полуоткрыт. Галина осторожно подула на непослушное веко. Ей хотелось погрузить любимого в глубокий сон. Алексей устает, он слишком много работает. Ермолина осторожно прикрыла одеялом обнаженное плечо Родина. И вдруг охнула, Алексей схватил ее за руку и впился губами в предплечье.

– Я – вампир, пьющий живую кровь, – закричал Родин, прикусывая нежную кожу.

Галина не на шутку испугалась. Алексей был не похож на себя.

– Алеша, ты что, ты что, зачем так, ты меня напугал, я вся дрожу, – пробормотала Галина, отпрянув от Алексея.

Но Родин не отпускал руку, он жадно впивался в тонкую кожу губами, смеялся, сверкал глазами, чем окончательно перепугал Галину. Она отбивалась от него, как могла, наконец свалилась с кровати. Родин упал на нее. И они долго лежали, переплетясь в тесный клубок, пока Родин не прикоснулся губами к ладони Галины. Он больше не играл, не притворялся. Алексей любил Галину, любил искренне, надежно, по-настоящему. И Ермолина точно знала, что он любит ее – единственную, тайную, верную жену.

– Алеша, а когда мы будем вместе? – спросила она, нежно прильнув к его груди.

– Мы и так с тобой вместе, всегда, вечно, до самой смерти, – сказал Родин, и глаза его затуманились.

Галина уже знала, что это признак страсти. Сейчас Алексей овладеет ею, и она ответит ему на призыв. И так будет всегда, до самого конца, пока существует на планете жизнь. Он осторожно и нежно поцеловал грудь Галины, и девушка затрепетала, вытянулась шеей, изогнулась. И Родин целовал ее тело, ласково и страстно, добираясь до самых заветных мест. Он знал, где Ермолина прячет сокровенные тайны, от открытия которых сама же приходит в восторг. Алексей приник к горячему и любимому телу, оно было прекрасным. Он любил в этот миг Галину, как не любил никого и никогда.

– Ты закончил работу? – раздался голос откуда-то сверху. Родин вздрогнул.

Неожиданный вопрос прервал воспоминание на самом увлекательном месте, Алексей явственно ощущал Галину, будто она была рядом, осязаемая, настоящая, не виртуальная.

– Да-да, закончил, давно, – сказал Алексей.

Кажется, у него начались галлюцинации. Наваждение навязчиво преследовало его, мучило, изводило, не давало покоя даже в чужом городе.

– Хочешь, прогуляемся? – предложил отзывчивый товарищ.

– Нет, у меня есть дела, – уклонился от приглашения Алексей.

– Какие у тебя дела в Питере? – удивился приятель.

– Кое-что надо сделать, – еще уклончивее ответил Родин.

Алексей собрал документы в аккуратную стопку, передал секретарше и выключил компьютер. Родин уже договорился о встрече с каким-то едва знакомым человеком, и тот клятвенно обещал ему, что сведет Алексея с очень опытным детективом. Дескать, бывший мент, классный опер в прошлом, сейчас занимается частным сыском. Найдет кого угодно, даже иголку в стоге сена. А разыскать пропавшую девушку ему вообще ничего не стоит. С незнакомцем Алексея свела судьба во время обеда в каком-то недорогом ресторане. Они молча поглощали пищу, пока незнакомец не попросил передать ему солонку. Так и завязался разговор. Алексей раскрыл душу, неожиданно для себя выложил случайному сотрапезнику всю правду, мол, приехал в Питер потому, что не смог жить воспоминаниями о прошлой жизни, по своей вине потерял любимую девушку, и теперь она преследует его в снах. Покоя не дает, жизнь украла, сон, аппетит. Родин лениво поковырялся вилкой в тарелке. Незнакомец внимательно выслушал исповедь, прожевал кусок мяса и глубокомысленно произнес: «Бывает. И не такое случается. А девушку отыщем. Достанем. Нечего хороших мужиков изводить по ночам!»

Родин спешил, боялся опоздать на встречу, ему казалось, что в руках незнакомца все нити, ведущие к Галине Ермолиной. Приятель молча проводил Алексея удивленным взглядом. Странный этот Родин, непонятный, запутавшийся какой-то.

Галина пересчитывала собственные ошибки, ужасаясь их количеству, ошибок было много, на каждом шагу по пять штук. Нельзя рассчитывать на нечаянные деньги. Рулетка рулеткой, но в любом деле требуется мастерство. В профессии риелтора тоже можно найти свои законы и правила. В этот миг девушка была похожа на бывалого игрока. Ермолина искала математические подходы в освоении загадочной рулетки. И тут раздался телефонный звонок.

– Галина? – привычно спросил Виктор.

– Виктор? – ответила Галина.

Она не удивилась, будто ждала этого звонка. Надежда придавала уверенности девушке. А уверенность вселяла бодрость. Хорошее настроение не было искусственным нагромождением из разбитых чувств. Галина ощущала себя полнокровной и здоровой женщиной, способной перевернуть мир, повернуть реки вспять, покорить самые высокие вершины.

– Галина, что у нас с квартирой? – спросил Виктор.

– Нормально, я подобрала вам четыре варианта, – сказала Галина, прижимая к щекам пальцы.

И щеки, и пальцы просто пылали. Галина чувствовала себя принцессой, услышавшей голос сказочного принца.

– Тогда едем кататься! – воскликнул Виктор.

– Едем, – выпалила Галина.

Голоса прозвучали в едином ритме. Ермолина обрадовалась, а вместе с ней возликовала ее молодость. За Галиной явно ухаживал малознакомый мужчина, он неназойливо звонил, предлагал встретиться. Виктор не был обычным клиентом. Поиск квартиры оказался для него поводом для продолжения знакомства. Виктор вызывал в Галине симпатию, он приятный в общении, галантный, добрый. Хотя она понимала, что это – не любовь. Ничего похожего на большое чувство. Зато Виктор не причинит ей боли. Ведь боль исходит только от любимых людей.

Галина быстро собралась, вчера вечером она выстирала куртку, джинсы и сегодня представляла себе, будто оделась во все новое. Пребывая в ощущении чистоты и свежести, Ермолина заспешила на встречу. На станции метро «Черная речка» было малолюдно, ненавязчиво проплывали по эскалатору редкие пассажиры. Галина поднялась в вестибюль и принялась нервно мерить шагами территорию возле кассы. Телефон убито молчал. Ермолина перешла на другую сторону, чтобы не смотреть на часы. Пусть время идет само по себе, плавно и не спеша. Виктор позвонит, обязательно позвонит. В заказанных квартирах сидели хозяева, как привязанные, мечтавшие как можно быстрее сдать в аренду свою собственность, чтобы получать, не работая, кругленький доход. Галина прикусила губу, нажала на зеленый огонек. Телефон работает, связь ни на секунду не прерывалась. Еще минута, и Галина сорвалась с тормозов, куда только терпение подевалось, она набрала номер Виктора. «Абонент находится вне зоны действия сети!» – услышала она. Женский голос заученно повторил слова. Ермолина посмотрела на часы. Она провела в вестибюле метро ровно полтора часа. Галина ощутила озноб, в метро было холодно. На улице – мороз, на станции сквозняк. Все делится пополам, поровну, беда и горе, любовь и счастье. Галина спустилась по эскалатору. Придется извиниться перед хозяевами за поведение нерадивого клиента. И вдруг в руках очнулся сотовый, залился звонкой трелью.

– Да, – как-то хрипло произнесла Галина, наверное, все-таки она схватила простуду, совсем связки сели.

– Галина, это Виктор, извините, я в аварию попал, не было возможности вам позвонить, чтобы предупредить, вы где? – крикнул Виктор, а Галина сжалась.

Нельзя плохо думать о людях, дурная мысль мгновенно отразится в космосе, и человек, о котором нехорошо подумали, непременно столкнется с неприятностью.

– Виктор, я до сих пор в метро, а у вас все в порядке? – прошептала Галина, она испугалась, вдруг что-то случилось с Виктором, и они больше не встретятся.

– Я сейчас подъеду, выходите на набережную, – сказал Виктор и отключил телефон.

Галина испуганно вздрогнула, ощущение страха не проходило. Ермолина испугалась, что они больше не встретятся. Авария произошла случайно. Если бы Виктор приехал вовремя, Галина не ощутила бы в себе страха за его жизнь. Договорились встретиться и встретились, ничего особенного. Но судьба распоряжалась как хотела, первый раз соединила двух людей в общую связку, во второй – объединила сердца. А что грядет в будущем? Ермолина побежала на улицу, она заблудилась в потоке машин, растерянно озираясь по сторонам. Виктор не назвал номера автомобиля. Лавина машин надвигалась на девушку, лезла, наваливалась всей массой, будто пыталась поглотить растерянное существо. Прозвенел звонок, Ермолина схватилась за спасительный телефон.

– Да, Виктор, – произнесла Галина в трубку.

– Галина, вы идете прямо на меня, – сказал он, радуясь ей, легкому морозцу, завершению автомобильных неприятностей.

Ермолина увидела французскую машину, марки которой она не знала. «Надо спросить у Виктора», – подумала Галина. Он открыл дверцу, Ермолина села на переднее сиденье, устроилась поудобнее. В салоне было тепло, уютно, негромко звучала какая-то мелодия. Галина прислушалась: «Я бы взял твои ладони, к ним губами прикоснулся, несмотря на дождик проливной!» Ермолина вздрогнула. Опять желтый дождь. Забытые песни. Ненужные эмоции. Необходимо научиться избавляться от старого хлама. Нужно немедленно вышвырнуть все отжившее на помойку. Срочно, тотчас же, сию минуту.

– Виктор, выключите, пожалуйста, – сказала Галина, и он подчинился, ни о чем не спрашивая.

– Куда мы едем? – спросил он.

– Как это куда? – Галина удивилась. – Мы едем смотреть квартиры. Четыре адреса. Хозяева ждут, терпеливые. Вы непременно должны что-нибудь выбрать из предложенных вариантов, ведь мне необходимо заработать проценты. Я вам предлагаю скидку.

Ермолина была уверена, что после предложенной скидки Виктор не устоит и снимет наконец жилье. И тогда у нее появятся деньги, она заплатит за квартиру, купит продукты, вышлет часть денег матери. Родители – обеспеченные люди, но Галина считала своим долгом изредка подбрасывать им хотя бы небольшую сумму, чтобы напомнить о себе, о том, что она жива и здорова.

– Согласен, – сказал Виктор, помрачнев лицом.

Галина поняла, что невзначай обидела мужчину. Виктор стремился к ней, прорываясь сквозь автомобильные заторы и аварии, едва живым остался, а она своими процентами огорчила его. Чрезмерная тонкость души – не лучшее качество для обитания на планете. Галина покраснела. Внутренняя работа мысли не радовала Ермолину. Она почувствовала, что вконец очерствела от одиночества.

Квартиры не понравились Виктору, он молнией выбегал из каждой, будто боялся: вдруг кто-нибудь остановит его на выходе. Нервность мужчины Галина списала на случившуюся аварию. Ведь он только что пережил стресс, остался целым и невредимым, а это может кого угодно вывести из равновесия. Последняя квартира понравилась Галине, она довольно неохотно последовала за Виктором. Немного задержалась на выходе, чтобы извиниться перед хозяином.

– Извините, Иван Михайлович, клиент спешит, у него важная работа, – сказала она, – я вам позвоню.

– Не надо звонить, я все понял, – махнул рукой Иван Михайлович, – ему квартира не нужна.

– А что ему нужно? – сказала Галина.

– Что-то другое ищет, – сказал хозяин, внимательно посмотрев в глаза Галины, – но только не квартиру. До свидания.

– Прощайте, – сказала Ермолина и вышла на площадку.

Виктора уже не было. Галина медленно спустилась по лестнице, минуя лифт. Она ненавидела в эту минуту весь белый свет. Ей было жаль себя, свое здоровье, нервы, эмоции. Даже хозяина она пожалела, посочувствовала ему. Иван Михайлович ждал больше двух часов, а ведь у него есть свои дела, работа. Виктор уже сидел в машине, крутил в руках диски, выбирая мелодию.

– Виктор, – сказал Галина, ощущая смертельную усталость, – скажите, а для кого вы снимаете квартиру?

– Для нас, – просто и незамысловато откликнулся Виктор, он уже выбрал мелодию и возился с диском, вставляя его в отверстие, – для нас с вами.

«Я за ним полечу в небо, я за ним упаду в пропасть», – понеслось по салону.

– Нравится? – спросил Виктор, поглядывая на побелевшую от ужаса Галину.

– Не очень, – выдавила из себя Ермолина. – Как это – «для нас с вами»? Для кого это?

– Для меня и для вас, ведь нам с вами нужна приличная квартира, не очень шикарная, не очень дорогая, трехкомнатная, мы будем жить в ней временно, через полгода у меня будет готова мансарда, – сказал Виктор и переставил диск.

– Какая мансарда? – прошептала Галина.

– Обыкновенная, наверху, я ведь строю себе апартаменты на крыше. Скоро будем смотреть на Питер с высоты птичьего полета. Но стройка затянулась. Жить негде. Вот и дал объявление в газету. На Интернет времени не хватает, как включу, так и зависаю в нем на три часа. А время – деньги! Я человек не бедный, но и не особенно богатый. Сразу предупреждаю.

– А при чем здесь я? – сказала Галина.

– А вы мне нравитесь, – охотно осветил темную ситуацию Виктор, – и я вам нравлюсь. Мы с вами люди одинокие, зачем нам прожигать жизнь поодиночке? Надо жить вместе. Так легче.

Галина обмерла от ужаса. «Так легче». Если это предложение руки и сердца, то делает он его совершенно неправильно. А как правильно? Кто бы знал, и подсказать некому…

– Так вы мне предложение делаете? – прохрипела Галина.

Кажется, Ермолина окончательно простудила горло. Связки не выдержали. Ожидание на сквозняке не пошло на пользу юному организму.

– А что в этом странного? – удивился Виктор. – Галина, вам что, мужчины никогда предложение не делали?

– Нет, никогда, – призналась Галина.

– Считайте, что первый опыт вы уже получили, – рассмеялся Виктор, – теперь очередь за вами. Признавайтесь, Галина, ведь я вам нравлюсь?

– Немножко, – прошептала Ермолина.

Галина почувствовала головокружение. Температура, озноб, нервная дрожь, она ощущала все сразу. Ермолина не была готова к столь стремительному развитию отношений.

– Ну вот, видите, немножко нравлюсь, – обиделся Виктор, – а где немножко, там и множко не за горами. Поехали в ресторан, пообедаем, вам отогреться надо, а то вы дрожите, как осиновый лист.

Галина, прижав ладони к коленям, пристально смотрела в окно. И ничего там не видела. За окном было все то же, что и вчера, позавчера, неделю назад. Промозглая погода, слякоть, чернильное небо. Ничего нового природа не предлагала. А жизнь не стояла на месте. Она подсунула один из вариантов решения проблемы. Нет денег и уверенности у девушки, нет будущего? Пожалуйста, мадам, берите. Вам предлагают руку и сердце вкупе с будущим и надеждой.

В ресторане было все, как на воображаемой картинке. Шумной стаей подлетели официанты, наперебой предлагая свои услуги. Лишь один персонаж не соответствовал представлению. Галина не выглядела блестящей дамой. Все остальное удачно вписывалось в пейзаж. Виктор привычным жестом выбрал одного из группы и уверенной походкой направился к столику у окна. Подвинул стул Галине, взял меню, долго изучал, затем подал Ермолиной, будто они тысячу лет знакомы, и из них ровно половину Виктор служит кавалером Галины. Она ничего не видела, буквы расплывались, наименования блюд напоминали смазанные пятна. Ермолина увидела себя со стороны. Спортивная куртка, джинсы, футболка – прикид явно не для дорогого ресторана, отнюдь. Виктору подошла бы совсем другая спутница – яркая и экстравагантная. Вдвоем они бы классно смотрелись. Виктор заметил волнение Ермолиной и прервал мучительную борьбу рефлексий, будто отсек все лишнее.

– Галина, возьмите себе морские гребешки, салат, кусок пирога. Кофе, сок, вино. Бокал вина вам не повредит. А себе я попрошу мяса побольше, суп и коньяк, – сказал Виктор, обращаясь к официанту.

Привычные жесты, четкий слог, все выглядело так, будто Виктор бывалый завсегдатай всех ресторанов Питера. И Галина поймала себя на мысли, что она ничего не знает об этом странном человеке. И невозможно было ничего знать о нем, ведь они с Виктором встретились случайно, столкнулись лицом к лицу на узкой тропинке отчаяния.

– Виктор, я не могу принять вашего предложения, я не люблю вас, совсем не люблю, – вдруг произнесла Галина.

Ермолина не хотела говорить, резкие слова вырвались невольно, она покраснела, низко опустив голову.

– Я тоже вас не люблю, – деловито сказал Виктор, – но не делаю из этого трагедии. Но мы симпатичны друг другу, и этого вполне достаточно.

– Но мы же не знаем ничего друг о друге: вы – обо мне, а я – о вас, – шептала Галина, она проклинала себя за то, что согласилась пойти в ресторан.

– И не надо, это ни к чему, все, что нам необходимо для совместного существования, видно, и мне, и вам, а остальное – дело времени, – сказал он.

Виктор неприкрыто сердился. Мужчина отбивался от нападок Галины всеми средствами и способами. Ермолина замолчала, продолжая изучать свои ладони. Вот – линия жизни, линия судьбы, линия брака. Когда-то в юности Галина внимательно рассматривала разные хиромантические схемы, не зная еще, что рано или поздно эти рисунки всплывут в памяти. Линия брака в данный момент ничего не объясняла, наоборот, она окончательно запутала ситуацию. Одна ровная и непрерывная линия. Один муж. Единственный. Богом суженный. «Суженый мой, суженый, голос твой простуженный, без тебя мне белый свет не мил…» Память подсунула слова из забытого шлягера. Вечно она подкидывает что-нибудь неприемлемое для обычной жизни. А ведь линию судьбы не обманешь. Храбрый Виктор приглашает замуж, будто зовет на лыжах покататься. Понравится – не понравится. Любит – не любит. Галину замутило от волнения и страха.

– Мне нужно выйти, я на секунду, – сказал Ермолина, и, прижимая салфетку к губам, она выбежала из зала.

В туалете Галина взглянула на себя в зеркало. Чужое незнакомое лицо, неприветливое какое-то. В Питере она редко смотрела на свое отражение. Обветренные скулы, потрескавшиеся губы, печальные глаза. Единственное, что осталось от прежней Галины, – это манящий блеск во взгляде. На все остальное можно не смотреть, лучше отвернуться. Галина присела на диванчик. Свежий запах духов, приятные ароматы. Туалет в этом ресторане – самое лучшее место. Галина долго сидела, прислушиваясь к себе. Ее терзали сомнения. Может быть, принять предложение Виктора? С ним комфортно, удобно, тепло.

Виктор смотрел на подиум рассеянным взглядом. Он ничего не видел. Ему хотелось думать о будущем. Впереди не было жизни без Галины. Его смелый поступок продиктован одним желанием, Галину нужно было чем-то привлечь, хоть чем-нибудь, лишь бы она согласилась принять предложение. Маленькая пичужка, хрупкая, ранимая, но в то же время огромная сила выбивалась из нее. Виктор полюбил Галину сразу, едва увидел тоненькую девочку, озябшую и пугливую. Они стали неделимым целым. В свои тридцать лет Виктор не верил в любовь. Он достаточно цинично относился к женщинам. Но встреча с Галиной перевернула его представления, заставила по-иному взглянуть на окружающий мир.

Так они и сидели: вдвоем, но порознь. Галина – в дамской комнате, Виктор – в ресторанном зале. Каждый думал о будущем. И оба хотели, чтобы будущее стало общим, одним на двоих.

В дверь заглянул смущенный официант. Галина кивнула ему, видимо, Виктор прислал.

– Извините, Виктор, мне что-то нехорошо, – сказала она, возвратившись в зал.

– Ничего, бывает, – отозвался Виктор, – не каждый же день девушке предложение делают. Ешьте, Галина, а то вы упадете в голодный обморок на глазах изумленной публики.

Галина едва притронулась к еде. Изысканные гребешки таяли во рту, но Ермолина не чувствовала вкус утонченного блюда. Все было пресным и скучным; и жизнь, и морские гребешки, и элитное вино. Галина во всем предпочитала ясность. Она ненавидела неопределенность. Нет денег – нужно заработать. Прошла любовь – нужно проститься с чувством. Поступило предложение – предстоит выяснить, чем оно продиктовано.

– Э-э, барышня, вам что, действительно нехорошо?! – воскликнул Виктор, приглядываясь к Галине.

– Да, что-то не по себе, – сказала она.

– Вам нужно выпить немного вина, пейте, Галина, за наше общее счастье, – сказал Виктор и подал бокал Ермолиной.

Она отпила глоток. Вкусно, ароматно, терпко. Приятное вино, изысканное.

– Спасибо, – сказала Галина, ощутив прилив горячей волны в теле.

Ермолина вдруг осмелела и выпила весь бокал залпом. Стало жарко. Галина выдохнула. В последнее время жизнь изобилует стрессами. Ермолина не успевает принимать сюрпризы от судьбы. С одной стороны – вино, кавалер, ресторан. С другой – бедное агентство, незадачливые клиенты, изматывающие поездки по городу. Галина слегка охмелела. Вино придало смелости девушке.

– Виктор, а вы не боитесь делать предложение незнакомой девушке, а вдруг вы ошибетесь? И получите вместо удобного варианта что-нибудь испорченное, негодное к употреблению? – сказала Галина и улыбнулась.

Вино предательски подействовало на девушку. Ермолина казалась себе опытной соблазнительницей, лукавой и вероломной дамой, за которой тянется шлейф поверженных поклонников.

– Имеете в виду, Галина, что я нечаянно получу в эксплуатацию что-нибудь этакое, изношенное, сильно побитое молью? – ухмыльнулся Виктор.

– Ну да, либо молью, либо жизнью, либо несчастной любовью, – кивнула Галина, соглашаясь.

– Нет, не боюсь, признаюсь, у меня нет никакого брачного опыта. Вы для меня – эксперимент. Первый опыт. Что посею, то и пожну, – посерьезнел Виктор.

Мужчина закурил, звучно щелкнув золотой зажигалкой. Курил Виктор красиво, элегантно. Именно так курят сигары после сытного обеда элитные господа.

– А вдруг я не оправдаю ваших надежд? – не успокаивалась Галина.

– Это будет моей ошибкой, моей и ничьей больше, – сказал Виктор.

– И я не услышу ни слова упрека? – спросила Ермолина.

Галина вспыхнула. Неужели Виктор догадается? В ее вопросе прятался ключ к разгадке. Ермолина уже искала отходные пути, чтобы в любой момент можно было напомнить Виктору о его принципах. В сущности, этим вопросом Галина давала согласие стать женой Виктора. Ах, слова, слова, слова… Никто в точности не знает, да и никогда не узнает, что скрыто за паутиной слов: любовь ли, ложь ли, правда или измена. Ведь даже в тех трех словах из прошлого ничего сакрального не было, наоборот, в трубке прозвучала красивая и элегантная фраза: «Оставайся свободной женщиной!» – и ведь не одинокой, не брошенной, а свободной, как птица. Но эти три слова нещадно жалили, травили, разъедали, раздирая душу на части, они заставили Галину убежать от прошлой жизни, чтобы забыть в житейской суете свои чувства, вычеркнуть из сердца любимый образ. Всего три слова. Три значения. Три удара. Одна боль.

– Никогда! – заявил Виктор.

И этим своим «никогда» он принял согласие Галины. Они заключили союз, сделку, подписав двусторонний договор. Обоим было плохо в одиночестве. Вдвоем легче. Точка. Форс-мажорные обстоятельства исключаются. Они молча пообедали, спокойно, без ссор и споров, будто уже стали мужем и женой. Виктор расплатился по счету. Убирая карту, он вдруг подвинул несколько купюр Галине.

– Я не покупаю женщин, это не в моих правилах. Эти деньги – залог за будущую квартиру. Я же твой клиент в конце концов, – сказал Виктор.

Ничего обидного в его словах не было скрыто. Слова и слова. Камешки, косточки, булыжнички. Галина молча приняла залоговую сумму. Все правильно. Эти деньги она заработала честным трудом, получила зарплату по совести. В агентство «Плюс» Галина возвращалась почти счастливая. Ермолину несколько смущало это «почти», но в трудной питерской жизни даже «почти счастливая» дорогого стоило.

А Виктор долго смотрел на дорогу, впиваясь руками в руль. Он уже знал, что пойдет на все, чтобы удержать в руках неуловимую девушку. И его руки еще крепче сжимали руль, Виктору казалось, что он уже поймал заветную птичку в силки.

За время отсутствия Галины в агентстве случились нешуточные кадровые перестановки. Появился новый менеджер. Уволился угрюмый мужчина. Прибавление в штате не удивило Галину, но отсутствию хмурого человека она внутренне обрадовалась. И тут же устыдилась. Неприятный человек удалился, ничего странного, говорят, уехал на родину. Туда ему и дорога. Но Галине было неловко перед собой, она почему-то считала себя виноватой в уходе из агентства мрачного сотрудника. Ермолина отдала залоговую сумму менеджеру, оставив себе причитающиеся проценты. Сотрудницы поздравили Ермолину с первым выходом на риелторскую арену.

– Галь, ты, наверное, скоро будешь миллионами ворочать, – сказала Алина, радуясь за подругу.

– Откуда возьмутся на аренде миллионы? – сердилась и недоумевала одновременно «почти счастливая» Ермолина.

– Станешь торговать недвижимостью, в ход пойдут коттеджи, особняки, апартаменты. Глядишь, так ты и в миллионерши выбьешься, – засмеялась Алина, ей в лад вторили остальные женщины.

Галина удивленно посматривала на смеющиеся лица. Совсем не видно зависти в глазах, даже скрытой. Неужели эти души настолько чисты и невинны? Она вспомнила московских коллег, их ядовитые ухмылки при первом намеке на чужой успех, злобные взгляды, подобные выстрелам, брошенные украдкой в спину, в затылок, куда придется. Лишь бы выстрел оказался удачным. И столичная жизнь вмиг потускнела, покрылась пленкой, смутной, матовой, шершавой на ощупь.

– Галина, есть клиенты, хорошие, платежеспособные, берите, – сказала Наталья Юрьевна.

– Наталь Юрьна, не могу, отдайте девочкам, и Андрея пусть забирают, а я тороплюсь, – сказала Галина, безнадежно краснея.

– А куда мы спешим? – удивилась Наталья Юрьевна.

– Да она на свидание торопится, Галя жениха себе завела, – сообщила во всеуслышание Алина.

Галина резко повернулась к Алине, сжала кулаки, дескать, кто позволил вмешиваться во внутренний мир человека? И вдруг встретилась взглядом с наивными глазами Алины, они были радостными, чистыми, открытыми. И Ермолина дала себе отбой. В чужой монастырь со своим уставом не ходят. Здесь так принято. Коллектив – семья. Все на виду. Галина мягко улыбнулась добросердечной Алине.

– Что ты, Алина, какой жених? Так себе, кавалер – штаны прогорел, – отшутилась Галина. Ермолина набросила куртку, обмотала шею пестрым шарфиком.

От зеркала она отвернулась, ну его к ладану, там нет ничего интересного. Попрощалась с сотрудницами, понимая, что видит их в последний раз, и вышла на набережную. Кажется, начинался новый этап в жизни, в житейских кущах неожиданно для Галины появилась потайная тропинка, выводящая на другой путь, интересный, манящий, увлекательный. Ермолину не пугало отсутствие каких-либо чувств к Виктору, ведь он тоже не испытывал любви к Галине. Его страшит одиночество, а кого оно не пугает? Пугало из пугал. Но Ермолина знала, что дело не в одиночестве, она пыталась скрыть правду от самой себя. Галина понимала, что Виктор изо всех сил старается казаться простым и безыскусным, но в действительности все обстоит гораздо сложнее, ведь он сделал предложение не из-за того, что устал быть один. Его влечение – не искусственное чувство. Виктор увлечен серьезно. В его взгляде можно прочитать, что он чувствует на самом деле. Но страшно заглянуть в чужие глаза. Чужие ли?

Виктор уже ждал Галину на остановке.

– Я без руля, хочу отпраздновать твое решение, точнее сказать, наше общее решение, – сказал он.

– А что мы будем пить без руля? – Галина улыбнулась.

Ермолина чувствовала себя прекрасно. Горло не болело, связки работали, как прежде. Простуда прошла стороной. Можно праздновать.

– Шампанское, – сказал Виктор, – ненавижу шампанское, честно признаться. Но без него нет праздника. Нет, и все тут. Согласна?

– Даже очень! – воскликнула Галина.

Она понимала Виктора с полуслова, соглашалась с ним, ощущала проникновение в его внутренний мир. Раньше Ермолина считала, что подобные чувства могут проявиться лишь у влюбленной пары. Оказалось, что она ошибалась. А собственные ошибки нужно признавать, чтобы не повторять их.

Они перешли донельзя разбитую дорогу и медленно побрели по городу. Петербург был прекрасен в своей сумрачности. Чернильное небо почти задевало головы, так низко оно висело, на лица падали капли мороси, крупные, холодные, тяжелые. Галина не вытирала капли, ей все казалось, что это слезы «почти счастья».

– Виктор, а я почти счастлива! – воскликнула Ермолина, перепрыгивая через потоки воды на асфальте.

– Скоро ты станешь совсем счастливой, совсем, а не почти, слышишь? – крикнул Виктор, догоняя невесту.

– Так не бывает! – прокричала Галина и устремилась в темноту, туда, где не было фонарей.

– На свете и не такое бывает, – кричал, догоняя ускользающую тень, Виктор.

Они долго бродили по осеннему городу, поскальзываясь на мокрых листьях, наступая в лужи, поеживаясь от пронизывающего ветра. Наконец оба устали. Встали под козырек дома и громко засмеялись.

– Я давно не бегал по городу, как мальчишка, – сказал Виктор, стирая жестковатой ладонью капли дождя на лице Галины.

– Все на машин-на машин, да? – поддразнила его Галина, переиначивая фразу с кавказским говорком из известного комедийного фильма.

– Машина отнимает много времени и сил, половина рабочего дня уходит на пробки, если не больше, – в голосе Виктора прозвучали жалобные нотки.

– А на велосипеде не пробовали, господин жених? – засмеялась Галина и едва увернулась от серьезного тычка.

– Госпожа невеста, призываю к ответственности, мы опаздываем на праздник, – сказал Виктор и увлек Галину за собой.

Они ускорили шаги, почти побежали, пытаясь укрыться от дождя, и скоро уже стояли перед рестораном в центре города.

– Почему именно этот ресторан, что, другого не было поблизости? Мы же через весь город топали, – спросила Галина.

– Это самое лучшее заведение в городе. Называется «Личное счастье». А к личному счастью человека ведет долгая дорога, иногда даже не через весь город, а через всю жизнь. Этот ресторан принадлежит моему другу. Я здесь как дома. Уютно, тепло, комфортно, в общем, настоящее личное счастье.

Виктор чувствовал себя на седьмом небе от восторга. Рядом с ним симпатичная девушка, он больше не одинок. А Галина понимала его и мысленно соглашалась с ним: да, в одиночестве плохо живется, лучше быть вдвоем. Но она уже точно знала, что Виктор любит. Любит по-настоящему. А вот любит ли Виктора она? На этот вопрос Галина пока не могла ответить.

В ресторане было малолюдно. Хозяин заведения радостно приветствовал приятеля. Он появился в зале с распростертыми объятиями.

– Виктор, рад тебя видеть, – сказал хозяин, причем несколько громогласно сказал, и мужчины шумно расцеловались.

Галина отвернулась. Ей нужно было привыкнуть к мужской компании, к громким словам, крепким объятиям, резким высказываниям.

– Алексей, познакомься, Галина, – сказал Виктор, горделиво выставляя на середину зала зардевшуюся Ермолину.

Галину передернуло. Алексей слегка отпрянул назад, он заметил состояние девушки. А Галина нервно отреагировала на это имя. Приятели замешкались, резкая реакция Галины насторожила обоих. Она почувствовала общее замешательство.

– Приятно познакомиться, – выдавила из себя Галина, протягивая лодочкой руку для приветствия. Ермолина справилась с внутренним состоянием, но так и не смогла произнести ненавистное имя.

– Да, весьма польщен, – буркнул Алексей и скрылся в ресторанных недрах.

Галина заинтересованно наблюдала за Виктором. Придется привыкнуть к мужским привычкам. Раньше Ермолина об этом не думала. Какое ей было дело, у кого какие привычки и принципы, разве можно было тратить драгоценное время на обдумывание разных глупостей, ведь раньше над всем главенствовала любовь. Жизнь принудила девушку к перемене образа мыслей. Она насильно заставила прислушиваться и приглядываться к посторонним людям и предметам, приучая Галину правильно жить в обществе. До сих пор Ермолина жила неправильно. Эпизод с Алексеем наглядно показал Галине, что общество принимает на веру лишь ясные жесты и правила, все остальное нужно оставить за бортом прошлого.

– Виктор, хочу извиниться перед твоим другом, кажется, я обидела его, – сказала Галина, присаживаясь на стул с высокой спинкой.

Дубовая мебель в ресторане соответствовала комплекции хозяина, такая же крепкая, как его рукопожатие.

– Ничего, он стерпит, Лешка мне как брат, все понимает, – сказал Виктор, вчитываясь в сложный текст меню.

Подавив в себе комплекс неполноценности, Галина потребовала кожаную папку с наименованиями дивных яств. Молодость требовала праздника. В ресторане Галина осознала, что, живя в Питере, она только и делала, что страдала, примерно и старательно, словно тяжело и нудно работала на чрезвычайно вредном производстве. К примеру, на «Треугольнике», есть на Обводном канале завод резиновых изделий с таким вот острым названием, он существует еще с царских времен, и до сих пор на заводе клеят резиновые калоши. Нельзя провести жизнь в страданиях, ведь молодость не может без карнавалов. Она всей душой просит любви и песен. И чтобы во всем было сплошное понимание, согласие, проникновение. И тогда молодость расцветает, благоухает, плодоносит. При мысли о плодоношении Галина вспыхнула. Но мысль осталась. Любая девушка мечтает о замужестве, о ребенке, о семье. Если мечта не сбывается, девушка чахнет и вянет, становится безжизненной. Основная функция сгорает на костре печали. Дотла. Виктор долго наблюдал за Галиной. Молчал. Думал.

– Предлагаю набрать целый стол разных блюд и напитков, – сказал он.

– Зачем нам столько еды? – удивилась Галина.

– У нас с тобой праздник, мы сегодня будем пить и есть до глубокой ночи. Нам спешить некуда. И еще нам нужно успеть сделать одно важное дело – мы должны узнать друг друга поближе. Застолье – самый лучший повод для знакомства. Проверено, – сказал он и подмигнул Галине.

– Согласна, – ответила Ермолина и опять покраснела.

Что-то слишком часто она соглашается с Виктором. Во всем нужно знать чувство меры. Но комплексы ей больше не мешали. И Галина отодвинула от себя меню. Гулять так гулять!