Машина смерти Орлов Антон

– Задели лазером. Не страшно. Как ты с ними справился?

– Это не я, Поль. Он каким-то образом продержался и сумел определить, у кого излучатели. Я очнулся уже потом, когда все закончилось.

– Стив, лучше уходи туда, откуда пришел. – Лиргисо говорил доброжелательно, вроде бы даже с сочувствием. – Тебе здесь не место, все равно тебя прикончат. Твоя жизненная сила постепенно тает, и однажды ты не сможешь воскреснуть. Возвращайся в свой мир, для тебя это единственное спасение. Уходи.

– Может, когда-нибудь я так и сделаю, но только после тебя.

– Мое дело – посоветовать. – Лиргисо с сожалением улыбнулся, развел руками и повернулся к лярнийцам: – С каких это пор Живущие-в-Прохладе разучились разговаривать? Или вы все добровольно поотрезали себе языки и скормили их Флассу, как иногда делает харлийское дурачье, надумавшее покаяться в грехах?

После мертвой паузы (даже гости, принадлежащие к другим расам, перестали обмениваться репликами) энбоно в шафрановом плаще, с позолотой на гребне и когтях что-то певуче произнес.

– А о чем нам с тобой разговаривать? – прозвучал перевод. – Ты не похож на Живущего-в-Прохладе. От тебя разит скверным человеческим вином, у тебя неблагозвучное имя, плоские когти и на голове растет шерсть – в этом нет стиля. Ты больше не способен двух слов произнести на чарующем языке страны Изумрудного солнца и пользуешься техникой, чтобы мы поняли твою монотонную невыразительную речь, – это ли не падение? Любой из нас предпочел бы умереть, нежели стать таким, как ты!

Тина покосилась на Лиргисо: его лицо застыло, превратилось в неподвижную маску, но в желтых глазах тлело бешенство. Еще бы, он ведь не на такой прием рассчитывал! Он предполагал, что появится здесь как спаситель, так что Тина, Стив и Поль будут ему обязаны, а проблему решили без него. И вряд ли он ждал, что энбоно так его встретят… Хотя мог бы предвидеть: для Живущих-в-Прохладе страх уронить свое достоинство куда серьезней страха смерти.

– Контеринх, ты всегда был неподражаем по части напыщенной болтовни. Если быть нудным – это стильно, то твой стиль – само совершенство. Нечего удивляться, что в озерах вокруг твоего поместья в Иойиоэ, – это название Лиргисо пропел, как энбоно, совершив насилие над человеческой гортанью, – не осталось ни одного суллама, ибо все они перемерли со скуки. Еще когда мы с тобой соперничали из-за Тлемлелха, я получал своеобразное самоубийственное наслаждение, выслушивая твои нудные тирады. Если помнишь, Тлемлелх предпочел меня, а я, твоими стараниями, познал тогда все грани и закоулки смертной скуки! А твой куцый макияж – это тоже образчик безупречного стиля? Те свободные могндоэфрийские граждане, которые накладывали тени тебе на скулы, не знают, что такое плавные переливы. Рекомендую тебе, двусмысленномудрый Контеринх, вернуть их в резервацию и заказать новых… м-м, новую наемную прислугу.

Лицо Контеринха стало темно-зеленым от прилившей крови.

– Зато про тебя, Лиргисо, говорят, что теперь ты сам делаешь себе макияж, без всякой прислуги! Оно и видно – вон какая чудовищная мазня! А сулламы в моих озерах в Иойиоэ не живут, потому что озера те минеральные, а то тебе это неизвестно!

После винного душа макияж у Лиргисо потек и расплылся, а зеркал им по дороге ни одного не попалось. Он вскользь взглянул на свое отражение в стеклянной панели застывшего робота-официанта и прошептал с упреком:

– Тина, могла бы сказать!

Тина пожала плечами: она никогда не придавала значения таким мелочам.

– Увы, мой макияж стал жертвой фонтана. Несравненный хозяин этого торжества, – Лиргисо отвесил иронический полупоклон в сторону Тлемлелха, – как это издавна за ним водится, не подумал о том, что станется с гостями, если антигравы, которые держат флассову винную арку, вдруг перестанут работать. Тлемлелх, мы с Тиной хотим поблагодарить тебя за очаровательный сюрприз, и я думаю, что все остальные гости, которых ты искупал, тоже к нам присоединятся!

Слуховые отростки Тлемлелха, и без того свернутые, скрутились в тугие спирали, он еще больше побледнел. Переводчик воспроизвел обморочное звучание его голоса:

– Тина, это правда?..

– Террористы вывели антигравы из строя, – подтвердила Тина. – Ну, и всех там облило… Ты здесь ни при чем, не переживай.

– Это случилось у меня на приеме, – убито возразил Тлемлелх. – Гости смертельно оскорблены… Фласс, я теперь должен покончить с собой!

– Да никому ты этого не должен!

– Тлемлелх, идея с фонтаном была чудо как хороша! – ухмыльнулся Лиргисо. – И это лишний раз доказало, что твои несравненные мозги ничуть не уступают твоей несравненной заднице. И то и другое всегда приводило меня в восторг. Если ты надумаешь покончить с собой и отдаться сладострастным демонам хаоса, Галактика потеряет нечто воистину неподражаемое. В своем роде неподражаемое, и пусть кто-нибудь с этим поспорит!

Среди энбоно поднялся тихий ропот. Видимо, Лиргисо начал откровенно хамить на могндоэфрийский лад, и Живущих-в-Прохладе его речи шокировали.

– Блистательный Лиргисо, ты ведешь себя неподобающе! – заговорил Леургл из Корпорации Хранителей Знания. – Ты оскорбляешь Тлемлелха и Контеринха, неужели за эти пять лет ты забыл о том, что такое учтивость?

– А тебе-то, просвещенный Леургл, что за дело до Тлемлелха и Контеринха? Я смотрю, ты за эти пять лет тоже кое о чем позабыл… Вспомни, когда тебе оторвало руку, они оба от тебя отвернулись. Все тебя отвергли, ты даже выходить на прогулку отваживался лишь по ночам, как одинокий печальный призрак, и если во время этих прогулок тебе навстречу попадались Живущие-в-Прохладе, никто из них с тобой не здоровался – вспомни, как тебя это ранило! – Лиргисо выдержал паузу и с усмешкой добавил: – Или почти никто… Если помнишь, я с тобой здоровался.

– Да, блистательный Лиргисо, я помню, – вздохнул ученый. – Иногда ты даже останавливался для недолгих бесед со мной, словно я не был живым призраком, а существовал так же, как все остальные энбоно…

Он замолчал, отчужденно завернулся в шелковый фиолетовый плащ и больше не делал попыток осадить Лиргисо.

«Ты ведь с Леурглом только играл в участие, – про себя заметила Тина. – Попирал условности, эпатировал общество своим свободомыслием… Никто не смеет, а ты посмел – вот что тебя привлекало. Ты вполне мог помочь Леурглу, поскольку еще тогда располагал медицинской аппаратурой из Галактики, и у тебя наверняка были регенерационные аппараты, – но этого ты не сделал».

Живущие-в-Прохладе продолжали обмениваться оскорблениями, изящными, многослойными, источающими яд; их речи напоминали Тине влажные перепутанные заросли на охваченных вечной весной лярнийских болотах. Она не каждый раз понимала смысл этих метафорических конструкций, но уловила, что Лиргисо то и дело отпускает непристойности, а также намекает на факты, о каких в могндоэфрийском высшем обществе не принято говорить вслух, и его оппоненты тоже в долгу не остаются.

Раненую руку словно ударило током. Тина вздрогнула, посмотрела на Стива:

– Зачем? Я с таким повреждением сутки спокойно продержусь, а тебе лучше поберечь силы.

– Я уже сделал, – он улыбнулся потрескавшимися губами и добавил, понизив голос: – Надо, чтобы ты была в порядке. Не могу добраться до его излучателя, но других здесь вроде не осталось… хотя я не уверен. Я теперь хуже, чем раньше, чувствую технику.

– Это пройдет, – она придвинулась к нему ближе. – Не в первый раз. Почему ты не отвечал на вызов?

– Передатчик накрылся.

Тина пошевелила пальцами левой руки, выдвинула и снова втянула спрятанное в ладони лезвие. Никаких последствий травмы.

– Лечишь ты по-прежнему хорошо. Значит, и все остальное восстановится.

Не прерывая разговора, Лиргисо несколько раз покосился в сторону, словно что-то притягивало его взгляд, и теперь ему приходилось делить внимание между изрядно распалившимися собеседниками (у некоторых энбоно даже слуховые отростки распрямились и начали вибрировать, что свидетельствовало о сильном гневе) и новым объектом интереса.

Тина оглянулась: так и есть, Поль. Он и в начале праздника выглядел измученным, а сейчас еще больше осунулся, под глазами залегли темные круги. Девушка с длинной косой, третья из команды Тлемлелховых экстрасенсов, что-то настойчиво ему говорила, но Поль ее не слушал. Ивена шла рядом с ним, бледная, как после затяжной болезни.

Им бы держаться подальше от Лиргисо… Но кто знает, сколько нераскрытых агентов «Конторы Игрек», смешавшись с гостями, выжидает своего часа и какое из двух зол хуже.

Стив тоже оглянулся, шагнул им навстречу и взял Поля за локоть, а Ивену за руку.

– Правильно, – шепнула Тина. – Если что, сразу уходите.

– Ты с нами, – сказал Стив.

– Я здесь останусь, я ведь обещала Тлемлелху. Для меня Лиргисо не опасен. Марчена, – окликнула она манокарку, – возьмите Ивену за руку и не отпускайте, понятно?

Вряд ли Марчена Белем что-нибудь понимала в происходящем, но Тину послушалась. В случае чего они телепортируются вчетвером: даже если кто-нибудь опять включит излучатель, исчезнуть Стив успеет.

– Некоторые сами не знают, со Светом они или с Тьмой! – многозначительно пробормотала девушка-экстрасенс. – Не определились! В сомнениях барахтаются…

И отступила к группе гостей.

Вообще-то ее место сейчас около Тлемлелха, иначе за что он ей деньги платит? Но отрабатывать свою зарплату «телохранительница-маг» явно не собиралась. Впрочем, судя по ее виду, от излучения ей досталось меньше всех, а это означает, что ее экстрасенсорные возможности близки к нулю.

– Поль, мне грустно видеть тебя в таком состоянии, – улыбнулся Лиргисо. – Ты похож на сломанный, но все еще живой цветок, и я бы что угодно отдал за то, чтобы… Ну, сам понимаешь.

– Я бы сказал, на что похож ты, да меня привлекут за мат в общественном месте, – процедил Поль. – И я бы что угодно отдал за то, чтобы тебя поскорей пристрелили.

– О да, ты верен себе! Еле держишься на ногах и все-таки расходуешь силы на ненависть. Тебе нравится быть непримиримым, а расплачиваются за это твои друзья. Стива покалечили, Ивена перенесла шок, а ведь она совсем еще ребенок, – полюбуйся, вот они, плоды твоей ненависти!

– Лиргисо, я тебя что-то не понимаю… – начала Тина, однако Поль перебил ее:

– Я сделал все, что мог. Тех отморозков с излучателями не я сюда пустил.

– Ты их сюда не пускал, никто не спорит, – голос Лиргисо звучал теперь соболезнующе и вкрадчиво. – Ты всего лишь отказался от защитного устройства – такого, как у меня. Если бы не твоя хваленая непримиримость, вы были бы неуязвимы, но ты в одиночку принял решение за всех. Что ж, Стиву, Ивене и Тине есть за что тебя поблагодарить!

– Тина, я понятия не имею, что он несет! – Поль смотрел на нее беспомощно. – До сегодняшнего дня я вообще не знал, что есть такие устройства…

– Ты не знал, – мягко подтвердил Лиргисо, – хотя мог бы узнать. Ты ведь не стал со мной разговаривать, когда я звонил тебе… Я собирался предложить тебе схему такого устройства в обмен на уик-энд, который ты проведешь в моем обществе, но ты даже выслушать меня не захотел.

Поль не ответил. Тине показалось, что он вот-вот потеряет сознание. Он до предела истощен, и вряд ли голова у него сейчас ясно работает; чего доброго, он и правда жалеет о том, что не согласился приобрести схему за интересующую Лиргисо цену, и чувствует себя предателем.

Тина не успела ничего сказать, ее опередили. Среди Живущих-в-Прохладе поднялся ропот – аллегро переливчатых музыкальных голосов, – а потом автопереводчики выплеснули целую лавину негодующих восклицаний:

– Уважаемый Поль, ему нельзя верить! Он все равно не отдал бы вам эту схему, да еще и посмеялся бы над вами! Это его обычный стиль!

– Лиргисо, ты лжешь людям так же, как лгал энбоно! Лжешь и даже не зеленеешь, уж в этом с тобой никто не сравнится!

– Скорее луна взойдет над Могндоэфрой, чем ты, Лиргисо, выполнишь хоть одно свое обещание!

– Меланхоличный Эсфенаргл, безвременно ушедший во Фласс, написал целую серию эпиграмм о его вероломстве, и они до сих пор пользуются успехом! Говорят, что это Лиргисо довел Эсфенаргла до самоубийства, из мести!

– Не только Эсфенаргла, из-за его интриг многие погибли! А как он с Тлемлелхом поступил, помните?!

Голоса перекрыл грохот: одна из хлиоритовых колонн раскололась и осыпалась, превратившись в груду льдистых зеленоватых обломков.

– Единственный способ утихомирить вас, – презрительно бросил в наступившей тишине Лиргисо. – Вы раскричались, как стая голодных птиц коажго над издохшим сулламом, – и это Живущие-в-Прохладе! Если вы называете это элегантностью, я не сожалею о том, что перестал быть одним из вас. А что до ваших обвинений, так мы с вами играли в одни и те же игры, просто я лучший игрок, чем вы, я все время выигрывал, и вас разбирает зависть. Да, я многих скормил Флассу – и это показывает, насколько велика была моя власть над любым из вас. Если я хотел, чтобы кто-то умер, он шел на берег Фласса и умирал, подчиняясь моей воле. Хорошо, что вы об этом не забыли!

Он обвел своих бывших соотечественников холодным гипнотическим взглядом.

– Дешевка! – нарушил всеобщее молчание голос Поля.

– Что ты хочешь этим сказать? – повернулся к нему Лиргисо.

Он казался удивленным, да и Тина тоже удивилась: похоже, что Поль находится в лучшем состоянии, чем она думала.

– То, что сказал. Довести кого-то до самоубийства – это дешевка, обыкновенный криминал, как бы элегантно это ни выглядело. Я видел материалы таких дел, все это дрянь.

– Ты думаешь, тебя я не смог бы довести до самоубийства? – Лиргисо чуть прищурился и многозначительно приподнял бровь.

– Наверное, смог бы, если постараешься. Но это тоже будет дешевка.

– Поль, ты многого не понимаешь, – он опять взял покровительственный тон. – К сожалению, ты не получил подобающего воспитания. Фласс, сколько же смертельных оскорблений я тебе простил, я уже и счет потерял! Ничего, однажды ты за все расплатишься – так, как я захочу, на моих условиях… А сейчас тебе не стоит волноваться, лучше не суди о том, чего не понимаешь.

– Лиргисо, одного из нас ты все же не смог загнать во Фласс! – напомнил Контеринх в шафрановом плаще. – Я говорю о несравненном Тлемлелхе, он ведь тебя посрамил! Когда ты толкнул его в объятия смерти, он эмигрировал в Галактику и прославил свое имя, а заодно и всю нашу расу, бесподобными картинами! Что ты на это скажешь?

– Скажу, что несравненный Тлемлелх своим творчеством обязан мне. – Лиргисо с усмешкой взглянул на Тлемлелха. – И я жду, когда же он наконец-то догадается поблагодарить меня за это.

– За что я должен тебя благодарить? – тихо спросил Тлемлелх. В перепалке он не участвовал, стоял молча, с плотно прижатыми слуховыми отростками. – За то, что из-за тебя я чуть не стал еще одним пленником безумия? За боль и унижения?

– А хотя бы! Без той боли, которую я тебе причинял, не было бы твоих картин, имей же честность признать это!

– Не говорил бы ты, Лиргисо, о честности… Они все равно были бы, и ты не имеешь к этому никакого отношения.

Тлемлелху нелегко дался ответ: туго скрученные спирали его слуховых отростков нервно подрагивали, да и бледностью он выделялся среди других энбоно.

– Пожалуй, ты нанес мне оскорбление… – Лиргисо ухмыльнулся. – Я вызываю тебя на дуэль, и ты потеряешь статус, если не примешь вызов. Помнишь ту нашу дуэль на берегу Фласса?

Ну конечно, Тлемлелх ее помнил: Лиргисо тогда жестоко избил его, и после этого Тлемлелх не смел ему перечить, несмотря на то что был Тининым союзником, а Лиргисо – пленником.

– Впрочем, я гуманен, что бы обо мне ни болтали, – продолжил Лиргисо после паузы, сполна насладившись его замешательством. – По правилам, выбор оружия за тобой, несравненный Тлемлелх, так что можешь выбрать что-нибудь символическое и безболезненное – например, логические парадоксы, или загадки, или даже рисование. Я в любой области превосхожу тебя, и ты должен публично это признать. Больше мне ничего не надо.

Зелгони, напрягшийся, когда речь зашла о дуэли, испустил беззвучный вздох облегчения: у его клиента есть возможность выкрутиться.

– Итак, твой выбор? – с насмешливой церемонностью осведомился Лиргисо.

– Аэрокары, – ответил Тлемлелх. – Воздушный бой.

Адвокат обреченно прикрыл глаза. Воздушные подвиги Тлемлелха, а также сопутствующие им протоколы, штрафы и прочие санкции были его постоянной головной болью. Опять то же самое, читалось на его угрюмом худом лице, как будто мне всего этого мало…

А Тина подумала о другом: это едва ли не единственный шанс Тлемлелха победить в поединке, потому что он первоклассный пилот, а Лиргисо – посредственный.

– Тлемлелх, что за ерунда? – Теперь уже Лиргисо пребывал в замешательстве: наверняка он все просчитал, набросал в уме сценарий предстоящей дуэли – и вдруг события начали развиваться по непредусмотренному варианту. – Я вижу, слабая искра твоего интеллекта за эти пять лет совсем угасла средь хладного пепла твоих метафизических страданий. Какой еще, к Флассу, воздушный бой?! Я же не собираюсь тебя убивать! Живи, пиши свои картины, разве я против? Устроим интеллектуальный поединок – это вернет былую определенность нашим отношениям и заодно развлечет твоих гостей. А если мы будем драться всерьез, я могу по случайности убить тебя. Клянусь нашими вечерами на вилле в Рийдо, этого я не хочу, и мне будет жаль, если ты погибнешь. Пусть это не по правилам, но я разрешаю тебе изменить выбор. Итак?..

Он скрестил на груди руки и выжидательно уставился на Тлемлелха.

– Я уже сказал, аэрокары. Тина, ты согласишься быть моим секундантом?

– Да, – отозвалась Тина.

– Тина, он окончательно рехнулся! – раздосадованно прошипел, повернувшись к ней, Лиргисо. – Экстрим ему подавай! Я постараюсь сохранить ему жизнь, но гарантий дать не могу, и пусть Стив будет готов оказать ему медицинскую помощь. Поверь, я не хочу убивать этого несчастного дурака.

– Я знаю. Ты просто хотел публично унизить его, еще раз поиздеваться над ним, однако ситуация вышла из-под контроля.

– Мне тоже нужен секундант, – объявил Лиргисо, повысив голос. – Буду признателен, если кто-нибудь из присутствующих окажет мне такую любезность.

Тина ожидала заминки, но второй секундант нашелся сразу. Юноша с зелеными глазами, копной черно-зеленых волос и чрезмерно резким макияжем, включающим упрощенный вариант «лярнийской полумаски».

Лиргисо рассказывал, что на Ниаре не так давно появился клуб его поклонников, что весьма его порадовало, и он даже побывал инкогнито на их вечеринке, но остался недоволен: беспомощные попытки изобразить оргию, ничего оригинального. Возможно, зеленоглазый секундант – из той самой компании? Лиргисо отнесся к своему кандидатуре благосклонно и начал отпускать остроты по поводу предстоящего «героического воздушного сражения».

Он не сознавал, насколько опасен в воздухе его противник. Он и не мог это осознать, поскольку не сомневался в своем безусловном превосходстве над Тлемлелхом.

Из-за силового купола ночное небо казалось не черным, а мутно-радужным, и сквозь эту пелену просвечивали двумя размытыми пятнами белая Готэ и розовая Ашеле. Внутри здания-кольца находился парк, над ним скоплениями светляков плавали мобильные фонари, отражаясь в темных зеркалах водоемов. Здешняя аппаратура позволяла окружить парк отдельным силовым барьером – в самый раз для воздушного поединка: нет риска, что дуэлянты врежутся в постройку или свалятся на головы публике, высыпавшей в лоджии и на террасы.

Машины гостей остались на «этажерках» за пределами купола, но на крыше одного из сегментов здания была посадочная площадка, где стояли аэрокары Тлемлелха и его эскорта. Пока поднимались туда, Тина успела шепнуть Тлемлелху:

– Когда он увидит, что проигрывает, он попытается взять под контроль твою машину. Самое простое – грохнуть электронику, но для этого нужно некоторое время. Навяжи ему такой темп боя, чтобы он не смог это сделать.

Наверху Тлемлелх подошел к машине, которая выделялась среди других необычными формами и малахитовыми разводами в лярнийском стиле. Лиргисо, посовещавшись с Генри, своим секундантом, показал на одну из машин охраны. Ни та, ни другая не были оснащены бортовым оружием – Тина и Генри удостоверились в этом, осмотрев корпуса и пульты.

– Странная модель, – заметил Генри по поводу машины Тлемлелха. – Неужели эта штука летает?

– Госпожа Хэдис, уговорите Тлемлелха взять другую машину, – отозвав Тину в сторону, потребовал Зелгони, он поднялся на крышу вместе с ними. – Что угодно, только не этот летательный аппарат пещерного века!

– Почему пещерного?

– Эту игрушку ему сделали на заказ, он специально затребовал чертежи из Музея Авиации. Там же почти нет электроники, сплошь древняя механика, – адвокат понизил голос, словно эти подробности компрометировали его клиента. – Какие-то примитивные рычаги и рукоятки, сами поглядите!

– Пусть будет так, как он решил.

Незиец поджал узкие асфальтово-серые губы, как всегда, когда бывал чем-то недоволен. Он смотрел на Тину отчужденно и пристально, и Тина догадывалась, о чем он думает: по завещанию Тлемлелха, она была единственной наследницей, и если Тлемлелх погибнет – все, что у него есть, достанется ей. Вывод напрашивался сам собой, но сейчас не тот момент, чтобы объяснять адвокату, в чем заключаются преимущества архаичной машины Тлемлелха.

Секунданты заблокировали в обоих аэрокарах антиаварийные системы безопасности (иначе дуэль технически невозможна), и после этого Лиргисо в последний раз предложил Тлемлелху передумать. Получив отрицательный ответ, он объявил во всеуслышание, что первый прольет слезу, если увидит несравненного Тлемлелха мертвым, и повернулся к своей машине.

– Эй, можешь оставить Топаза мне, – окликнула Тина. – Я подержу его, пока будете драться.

– Топаз полетит со мной, – не согласился Лиргисо. – Иначе он пропустит самое интересное!

Он до сих пор не понял, в какую западню сам себя загнал. А когда поймет, будет поздно.

Противники сели в машины, поднялись в воздух и зависли над парком.

– Включай, – заручившись согласием Генри, кивнула Тина Стиву.

Тот телепортировался в технический центр, и вскоре парк отрезала от здания силовая стена. Теперь машины дуэлянтов были заперты внутри гигантского цилиндра, как будто отлитого из слабо светящегося стекла.

Стив опять появился рядом с Тиной, обнял ее за плечи. Его комбинезон все еще был сырым от крови, а ладони – холодными и шершавыми. Тина прижалась к нему, не сводя глаз с аэрокаров: Тлемлелх первый ринулся в атаку, и Лиргисо пришлось маневрировать, чтобы спастись от него.

Наблюдая за поединком, Тина вытащила из кармана передатчик, попробовала связаться с Ольгой, Джеральдом, Ли – никто не отзывался. Передатчик не работал, она не сразу обратила внимание на погасший индикатор. Поль сказал, что все они живы и находятся на одной из противоположных террас: он чувствовал их присутствие, хотя и не мог определить, не досталось ли им от действий оперативников из «Конторы Игрек».

– Скорее всего, агенты стреляли в гостей только в том зале, где был Лиргисо, – предположил Стив. – Они же не себя хотели скомпрометировать.

– Хм, они еще не знают, что я сделаю завтра. Я устрою пресс-конференцию и расскажу обо всем, что видела – ни больше ни меньше. Поль, как тебе удалось выдержать излучение?

– Я был Томеком, на него излучение действует слабо. Томек вроде как сгорел, не знаю, смогу ли я восстановить его.

Аэрокары за еле обозначенной, но непроницаемой стеной скользили все быстрее, как две обезумевшие рыбы в аквариуме. Они то взмывали к затянутому туманной пленкой небу, то начинали метаться вдоль силового барьера, и мобильным фонарям тоже приходилось перемещаться – как будто живые существа, привыкшие нежиться в постоянной полудреме, включились в отчаянную круговерть, чтобы не пострадать в ходе драки двух хищников. Впрочем, везло фонарям до поры до времени: при очередном маневре машина Лиргисо врезалась в скопление сияющих шаров, и на кроны деревьев дождем посыпались осколки.

Лиргисо проигрывал. Он получил несколько ударов, и, хотя его полуразбитый аэрокар все еще держался в воздухе, уворачиваться ему становилось все труднее, а Тлемлелх снова и снова бросал свою машину на таран. Запасный выход у Лиргисо был, ведь он в любой момент мог телепортироваться – но сбежать с дуэли, да еще в присутствии громадной толпы зрителей, среди которых есть и энбоно? Сбежать от Тлемлелха, которого он никогда не принимал всерьез? Опозориться на всю Галактику? Как истинный Живущий-в-Прохладе, Лиргисо не мог пожертвовать своим реноме, так что вряд ли он воспользуется запасным выходом.

– Он убрал экранировку! – произнес вдруг Поль, и по его осунувшемуся лицу скользнула болезненная гримаса.

– А Тлемлелху это нипочем, – отозвалась Тина. – Он же не видит невидимое, как ты.

Если Лиргисо убрал экранировку – это означает, что он решил прибегнуть к грязным приемам и высвобождает силы, чтобы ментально взять под контроль бортовую электронику противника. Только там нечего брать под контроль: «летательный аппарат пещерного века» тем и хорош, что пилот управляет машиной вручную, без участия компьютера.

Внизу темным массивом клубился парк, из-за непрерывного скольжения фонарей он казался подвижным, как поверхность лярнийского Фласса. Зрачки водоемов следили за боем, ожидая, кто первый сорвется в эту бездну, то ли мнимую, то ли настоящую.

Лиргисо опять не успел уйти. Тлемлелх заложил вираж и обрушился на него сверху, ударив днищем своей машины по кабине его аэрокара. Этот удар стал последним. Машина Лиргисо завалилась набок – не маневр, просто пилот потерял управление, – а потом рухнула в путаницу черных ветвей, туда, где выжидающе мерцали водяные зрачки.

– Он все еще жив, – тихо сказал Поль.

– Ему надо оказать медицинскую помощь. – Генри взглянул на Тину, немного растерянно – видимо, он рассчитывал не на такой финал. – Это была дуэль по правилам, и вы должны поступить цивилизованно.

– Да я бы лучше добил его. – Поль криво усмехнулся.

– Вы не можете так сделать, это варварство. – Секундант Лиргисо озирался, ища поддержки. – Он не хотел никого убивать, а его заставили драться насмерть!

– Дуэль – это всегда варварство, – сухо заметил Зелгони, аккуратно убирая в футляр миниатюрный электронный бинокль. – А устроить дуэль на Незе – варварство вдвойне.

– Никто его не заставлял, сам напросился, – сказала Тина. – Но я за то, чтобы спуститься туда и посмотреть, что с ним.

– Я с вами, – потребовал Генри. – Как его секундант я имею на это право.

Стив пожал плечами: он ничего не имел против.

Они телепортировались в окруженный силовым полем парк вшестером: Стив, Тина, Поль с Ивеной, Генри и адвокат. На площадку с круглым бассейном в центре, от которой лучами расходилось восемь аллей. Обыкновенный курортный парк, никаких ночных зрачков и бездонных провалов. Аэрокар Тлемлелха висел над местом падения машины противника, и тут же роились мобильные фонари, запрограммированные слетаться туда, где происходят ЧП.

– Он только что исчез, – бросил Поль, когда они увидели машину, лежавшую среди поломанного кустарника, усыпанного белеющими в темноте стручками.

– То есть? – спросил Стив.

– Или снова заэкранировался, или смылся оттуда… или умер. – Поль замедлил шаги, ему не хотелось приближаться к аэрокару Лиргисо.

Машина была сильно помята, триплекс лобового стекла превратился в черную мозаику – не разобрать, есть в кабине кто-нибудь или нет. Тина подбежала первая, сорвала заклинившую деформированную дверцу и заглянула внутрь. Пусто. На кресле пилота, на пульте и на полу пятна крови, в углу что-то слабо пищит и шевелится.

Тина протянула руку, и покалеченный Топаз тут же ухватился за ее рукав своими цепкими лапками. Его хвост безжизненно волочился и выглядел так, словно был в нескольких местах сломан, один глаз затянуло кровавой пеленой, а другой смотрел на Тину жалобно и обреченно.

– Пойдем, – вздохнула Тина.

Выбравшись наружу, она сообщила:

– Лиргисо телепортировался. Раненый и, вероятно, в полубессознательном состоянии, раз даже его с собой не захватил.

Она осторожно положила тихаррианского муруна на траву. Тот протестующе заскулил и попытался подползти к ней, а потом вдруг конвульсивно дернулся, подпрыгнул на месте, поглядел на людей ошеломленно вытаращенными янтарными глазищами и рванулся к ближайшему дереву, но на полпути передумал, повернул обратно и прыгнул на отшатнувшуюся Тину. Привычно вскарабкался на плечо, захлестнул исцеленный суставчатый хвост вокруг ее руки выше локтя.

– Думаешь, ты мне нужен? – хмыкнула Тина.

И поморщилась: коготки муруна царапали кожу сквозь тонкий шелк блузки.

– Стив, это ты его так здорово вылечил? – восхищенно прошептала Ивена и потянулась к пушистому комку на плече у Тины, но та отступила.

– Не трогай. Если он характером в хозяина, запросто может укусить.

Стив обыскал кабину, но диадемы там не было, защитное устройство так и осталось у Лиргисо.

Издали доносились голоса: силовой барьер убрали, скоро здесь соберется толпа. Не важно. Тина испытывала облегчение оттого, что не пришлось решать судьбу полуживого Лиргисо: добить, или оказать помощь, или ни то, ни другое, – не любила она такие задачи.

В аллею рядом опустился аэрокар Тлемлелха, тот открыл дверцу и выглянул – все такой же бледный, с напряженно свернутыми слуховыми отростками.

– Тина, что с ним? – повторил цветок-переводчик вслед за его переливчатым возгласом.

– Его здесь нет. Он был ранен, потерял много крови и телепортировался уже после того, как машина упала. Ты победил.

– Это странно, Тина, но в воздухе я его не боялся. Страшно было только вначале, когда он начал со мной разговаривать. Ты, наверное, обратила внимание: он настроил свой автопереводчик таким образом, чтобы голос звучал совсем как раньше, когда он был энбоно. И мне стало плохо, тоже как раньше, но потом я просто выключил связь, чтобы не слушать его, и это прошло.

Их окружили люди, энбоно с негами-телохранителями, представители других рас – все вперемешку. Журналисты выражали досаду по поводу того, что их аппаратура приказала долго жить и ничего сейчас не заснимешь.

– А это у тебя его ручное животное? – Тлемлелх показал на Топаза.

– Да, и я не представляю, что буду с ним делать.

– Дивно красивое создание! – Тлемлелх плавно пошевелил распрямившимися слуховыми отростками. – Он похож на наших облачных прядильщиков, только гораздо крупнее, и расцветка у него волшебно-изысканная, какой у облачных прядильщиков не увидишь. Если никто не возражает, я бы взял его себе…

Живущие-в-Прохладе придвинулись ближе и начали наперебой восторгаться Топазом – видимо, с точки зрения энбоно, тот и правда был на редкость красивым животным.

– Конечно, забирай, – согласилась Тина. – Пусть это будет твой трофей.

Туманное, в мыльных радужных сполохах небо над парком внезапно почернело и засверкало мириадами звезд: кто-то отключил силовой купол, накрывающий кольцевидное здание.

– Теперь у меня на полгода пилотские права отнимут, – удрученно вздохнул Тлемлелх. – Недавно я получил от воздушной полиции последнее предупреждение и дал зарок, что не буду ничего нарушать, но эта дуэль… – не договорив, он печально свернул слуховые отростки.

– Думаю, за Лиргисо у тебя не права отнимут, а спасибо скажут, – возразила Тина.

– И праздник получился кошмарный. – Тлемлелх был безутешен. – Не вечеринка, а сплошной скандал. Я-то понадеялся, что моя злая судьба осталась на Лярне, но она даже здесь меня настигла!