Были и небылицы (сборник) Юрьев Сергей
Вдруг слышит свист молодецкий, оглянулся – а разбойники его уже окружили. Едва успел словарь в бурьян забросить.
– Эй, ты, мяфа! Ссыпай навар в мой амбар, а то – секир-башка! – закричал разбойник, что поближе был.
– Шинкарь под ребро хочешь? – спросил его Иван по-разбойничьи и давай дубиной своей заветной лихих людей молотить.
– Ты чё ж творишь-то?! Мы ж одного поля ягоды! – закричали разбойники, враз приняв Ивана за своего, а главный даже обниматься с ним полез. – Ныне все разбойные люди у атамана Крутяка под рукой. И ты с нами иди – куш немалый поимеешь.
– Эх, глянуть бы на него… – ответил Иван. – Поди, росту в нём пять аршин и косая сажень в плечах.
– А вот мы как раз к нему и чешем, – хором ответили разбойники.
Недолго они скакали до атаманова шатра – тот, видно, совсем обнаглел – у самой границы царства Берендеева лагерем стал. Зашёл Иван в шатёр и видит – всё коврами устлано, сундуки с жемчугами и золотом открытые стоят, чтобы всякий видеть мог, что атаман для верных людей навара не жалеет. А самого Крутяка Иван и углядел-то не сразу. В центре шатра трон стоял огромный – видно, короля какого-нибудь заморского ограбили, а в уголке трона этого мужичонка сидел, ростом мелкий, щуплый, бородёнка реденькая…
– Ха! – не сдержался Иван. – И этот мосол у вас тут шишку держит?!
– Я те дам – мосол! – обиделся атаман. – Я ща силу-то свою покажу!
Крутяк щёлкнул пальцами, и какой-то разбойник с подбитым глазом поднёс ему ларец.
– А ну, злыдни, вылезай! – крикнул атаман и крышку ларца поднял.
Оттуда выскочили два чудища здоровенных, одноглазых, зубастых, когтями машут, сразу на Ивана набросились. Только не зря слыл он первым поединщиком от царства Шемаханского до самой Фуфляндии… Стукнул он кулаком одного злыдня прямо в глаз – глазик-то и вылетел.
– Ой, глазик мой! – закричал злыдень, упал на четвереньки и начал по полу шарить. – Как же я без тебя злодействовать-то буду?!
Все, кто в шатре был, тоже кинулись глаз искать, и второй злыдень чуть на своих не набросился. Всех бы порвал, если бы Крутяк не сказал волшебную фразу:
– А ну, злыдни, в ларец!
Злыдней в ларец как ветром сдуло, и даже глаз потерянный вслед за ними запрыгнул, по пути на Ивана глянув как-то нехорошо, – запоминал, наверное, обидчика своего.
– Ладно, сгодишься для дела, – похвалил новичка атаман. – А теперь всем спать! Завтра Берендеево царство щипать пойдём.
С дисциплиной в разбойничьей ватаге неважно было, поэтому спать никто не пошёл, а начали все костры жечь, гусей ворованных жарить и горланить песни. Иван к одному костру подошёл и начал расспрашивать, что, мол, за злыдни такие и каковы они в бою.
– Страшны они, – отвечали разбойники. – Кого видят, того и грызут.
А один старый душегуб, медовухи отхлебнув, рассказал такую историю:
– Как-то раз Крутяк колдуна приезжего ограбил, у него-то ларец со злыднями и взял. Вот с тех пор ими всех и стращает! А чуть злыдни своих грызть начинают, он их обратно в коробушку загоняет.
На другой день вышла ватага Крутяка к самой границе, и увидел Иван, что народищу у атамана – тьма-тьмущая. Напротив уже войско царское построилось.
– Чё? Сдаваться пришли?! – закричал Крутяк страшным голосом, а в ответ донеслось:
– Разбойничков сейчас ловить будем!
Атаман тут же рассвирепел и решил сразу злыдней выпустить. Открыл он крышку ларца и скомандовал:
– Злыдни, фас!
Злыдни тут же со страшным рёвом бросились вперёд, только Иван сделал вид, что вслед за ними в атаку пошёл, да как дёрнет одного за хвост что было сил. Взвыл злыдень, назад оглянулся – Ивана уже и след простыл, а ватага Крутяковская стоит, смотрят все, чем дело кончится. Не заметив обидчика, злыдни начали кидаться на всех подряд.
Только атаман рот раскрыл, чтобы злыдней в ларец вернуть, на него Иван набросился и рот ему зажал.
Завидев рассвирепевших злыдней, разбойники по всей Разбойной степи разбежались, а как никого из них рядом не стало, Иван сам ларец раскрыл. Крутяка он запихнул туда же, хоть злыдни его не пускали – кричали, что самим места мало…
Тут и воевода, и сам царь осмелели, бросились к Ивану с очередной победой поздравлять.
– Поехали, Иванушка, в столицу, – предложил Берендей. – Пировать будем, победу праздновать.
– Дельце у меня ещё есть, – ответил Иван, вскочил на коня и поскакал прямо к морю-окияну, чтобы ларец со злыднями забросить в водицу солёную – подальше и поглубже, чтоб никто его более не отыскал.
Сказ шестой
О том, как Иван – крестьянский сын гостил у царя Шемаханского
От Берендеева царства до ближайшего государства было, как известно, тридевять земель, так что гостей особо ниоткуда не ждали, и в гости редко кто выбирался. Спит как-то царь на печи и вдруг сквозь сон топот слышит, а потом кто-то в ухо ему как крикнет:
– Величество! К столице толпа какая-то приближается! Не поймёшь – то ли войско, то ли посольство.
Просыпаться Берендею не хотелось, а подниматься – тем более, так что он только один глаз приоткрыл и распорядился по-царски:
– Если войско – разгромить, а если посольство – пусть подождут… – И опять захрапел с присвистом.
Воевода тут же всю дружину по тревоге поднял и к границе отправился – благо недалеко было. А там и впрямь народищу – толпа целая, а впереди зверь огромный идёт с двумя хвостами – один спереди, другой – сзади, на нём будка стоит, а в будке сидит мужик в кафтане бархатном и покрикивает на всех – сразу видно, что главный.
– Стой! – крикнул ему воевода. – Говори, кто таков и зачем пожаловал!
– Я посол царя Шемаханского! К царю Берендею по делу… – Гость на воеводу даже и не посмотрел – знай, двухвостого своего подгоняет.
– Спит царь. Велел подождать. – Воевода дорогу грудью загородил.
– Обидеть посла – значит царя обидеть! – завопил наездник да как рявкнет: – Хэй! Бамбузяк! – А это в переводе с шемаханского означало – «Наших бьют!»
Тут вся свита посольская ятаганы повытаскивала и пошла в атаку. Только дружинники Берендеевы тоже были не лыком шиты – окружили неприятеля и всех в плен взяли, а посла потащили к палатам царским и на крыльцо посадили, чтобы дожидался, пока Берендей проснётся.
Хоть и любил царь поспать, а и от этого дела тоже устать можно. Слез к вечеру Берендей с печи, корону на голову нахлобучил и пошёл посла встречать, как полагается.
– Привет царю Берендею от царя Шемаханского Кир-Гудука седьмого, у которого всё – самое лучшее! – сказал посол, как только царь на трон уселся.
– Это как это – самое лучшее? – удивился Берендей.
– А вот так! – гордо заявил посол. – Не терпит Кир-Гудук седьмой, чтобы у кого-то было что-нибудь лучше, чем у него. А тут до нас слух дошёл, будто появился какой-то Иван-богатырь, который всех побеждает. Их Величество сна и покоя лишились, думая, что ваш богатырь сильнее нашего окажется.
– Ну, недельку не поспит и успокоится, – ответил Берендей, который уже успел утомиться от дел государственных.
А Иван тоже в палаты царские пришёл, чтобы на посла посмотреть. Увидел он, что Берендей уходить собрался, и говорит:
– Царь-батюшка, позволь в эту самую Шемаханию прокатиться, уж больно хочется на всё самое лучшее посмотреть.
Берендей знал – если Ивану что-нибудь в голову втемяшится, то спорить с ним бесполезно, а царевна Милана только и сказала, чтобы долго странствовать не смел…
Пока ехали, посол всю дорогу молчал, только сообщил, что зверь двухвостый слоном называется. А как подъехали они к границам Шемахании, так сразу хвастаться начал – то покажет табун, в котором лучший в мире конь пасётся, то самое высокое в мире дерево, то самый глубокий в мире колодец, то самую толстую в мире крепостную стену.
– А это самый большой и роскошный в мире дворец, – сказал посол, когда время пришло со слона слезать. – Только ты царю не говори, что ваши пограничники мою свиту одолели, а то царь огорчится и прикажет казнить нас обоих.
Как увидел царь Шемаханский Ивана, сразу начал вокруг него ходить и приговаривать:
– Мелковат… Неказист… Да и оружие у него плохонькое.
Иван-то с собой взял ту самую дубину, которой рыцарей иноземных побил на турнире за руку царевны Миланы. Хотел он было возразить Кир-Гудуку, дескать, не по виду, а по делам ценить надо, но тут явился лучший воин царства Шемаханского, весь в железо закованный, так что и лица не видно.
– Вот у него самый лучший в мире щит, – сообщил царь, и тут же туча стрел от щита отскочила. – У него самый прочный в мире шлем! – Откуда-то сверху упал булыжник здоровенный и тут же о шлем раскололся на мелкие кусочки. – У него самый острый в мире меч. – Царь пёрышко лебединое вверх подбросил, и витязь местный его тут же надвое разрубил. – Может, и тебе оружие получше дать? – предложил Кир-Гудук.
– Да нет, я уж как-нибудь и так управлюсь, – ответил Иван, подумав, что иноземное, может быть, и лучше, а своё всё равно привычнее.
На поединок смотреть народу собралось видимо-невидимо, да только недолго забава длилась. Налетел витязь шемаханский на Ивана с мечом, а тот дубину под удар подставил. Меч-то в дубине и застрял, а Иван, её не выпуская, раскрутился так, что противник его со всем железом в воздух поднялся, меч не удержал и перелетел аж за крепостную стену, самую толстую и высокую в мире. Народ тут же завопил, начал тюбетейки в воздух бросать, а Иван и не поймёт никак, чему радуются.
– А теперь лучшим в мире воином становится Иван-богатырь, дружинник царя Кир-Гудука! – выкрикнул посол так, чтобы все слышали.
– Ты чего там бормочешь?! – возмутился Иван. – Не служу я Кир-Гудуку вашему и не собираюсь.
– А у тебя сколько золота дома есть? – тут же поинтересовался посол.
– Ну, сундук.
– А здесь три сундука будет, – пообещал посол. – А сколько жён у тебя, Иван?
– Ну, одна…
– А здесь три будет!
Понял Иван, что так просто ему не отделаться. Подошёл он к царю и спрашивает:
– Величество, а бегун у тебя тоже самый лучший?
– А как же! – ответил царь.
– А если я его обгоню?
– Будешь надбавку к жалованью получать – за быстрый бег, – пообещал царь. – Мне для самых лучших ничего не жалко.
– Ну тогда прямо сейчас и побежим – отсюда и до границы! – Иван сделал вид, что ему не терпится скорее жалованье получить с надбавкой.
Царь тут же из толпы лучшего бегуна вызвал и охране у ворот приказал расступиться.
Как только дали старт, оказалось, что бегун царский и впрямь скор на ногу – только до ворот Иван от него не отставал, а потом тот вперёд умчался, только пятки засверкали. Солнышко светит, птички поют, а Иван уже уставать начал – путь-то неблизкий, а присесть отдохнуть боится – если догонят, мало не покажется. И вдруг видит: прямо у дороги табун царский траву щиплет.
– Эй, мужик! – крикнул Иван пастуху. – Какой конь здесь самый лучший в мире?
– Вон тот – не видишь, что ли? – гордо ответил пастух и показал на белого конягу в синих яблоках. Он хотел ещё что-то добавить, только Иван его уже не слышал, потому как вскочил на лучшего в мире коня и помчался в обратный путь, потому как в неволе жить, даже за три сундука золота, кому захочется…
Разбойничьи истории
Бабушка мистера Фунта
Как-то два разбойника Том Верзила и Джим Хохотунчик шли по рынку, чтобы потратить на что-нибудь дельное сотню шиллингов, отнятых в Шервудском лесу у какого-то заблудившегося бездельника. Вообще-то, такое дело даже грабежом назвать было нельзя – просто они указали растяпе тропинку до ближайшей деревни, а тот оказался не джентльменом и отказался оплатить эту ценную услугу.
Том не спеша двигался между торговыми рядами и чинно пробовал лежавшие на прилавках окорока, колбасы, семечки, ананасы, арбузы и многое другое.
– Кончай жрать! – пищал Джим, которому ничего не перепадало. – Когда мы чего-нибудь купим, ты не захочешь это есть. Не порть себе аппетит.
Но Том не мог ответить на эти явно оскорбительные речи, так как рот его был постоянно набит, и вообще, он предпочитал работать кулаками, а не языком.
Том, увлеченный снятием проб, и Джим, занятый содержательной беседой, под ноги не смотрели и поэтому не заметили деревянной ноги какого-то нищего инвалида, лежащей прямо на проходе. Первым, пискнув, споткнулся Джим, но он благодаря своей природной ловкости удержался бы на ногах, если б на него не свалилась огромная туша Тома. Соседний прилавок издал прощальный треск, и все трое оказались под его обломками. Такое дело, конечно, не осталось незамеченным… Тут же раздался свисток констебля и топот ног его добровольных помощников. Тому и Джиму ничего не оставалось, кроме как стремительно покинуть рынок, по пути свалив еще десяток прилавков. При этом Том не забыл о нищем и, зажав под мышкой, тащил его с собой, чтобы в более спокойной обстановке примерно наказать.
Они шустро добежали до ближайшего леска. Погоня безнадежно отстала. Том прислонил к пеньку нищего инвалида и вытащил из-за пояса два небольших ножичка не больше ярда длиной.
– Сэр, – начал Джим свою обвинительную речь, – из-за вашей неловкости мы чуть было не влипли! Я думаю, будет справедливо, если вас отсюда отнесут прямо на кладбище для бродяг…
Нищий, не удостоив его ответом, неожиданно ловким движением разорвал рубаху на груди. Среди густых вьющихся волос обнаружилась наколка «Вильям Фунт» и яблоко, из которого, как червячок, высовывалась змея.
Том и Джим с трудом подавили стон умиления – перед ними сидела живая легенда – разбойник, «подвиги» которого гремели несколько лет назад на всю Англию.
– Вы думаете, если я на пенсии, значит вам всё можно? – проскрипел старик, но Том и Джим уже и так поняли, что им можно не всё…
Когда стемнело, все трое сидели у костра. Том рубил тесаком огромный окорок, а Джим разливал по кружкам крутой горячий грог, от которого скосорылило бы даже йоркского извозчика. Том, как всегда, угрюмо молчал, а Джим, подливая грог в здоровенную кружку Вильяма, всё пытался раскрутить его на занимательную историю.
– Мистер Фунт, – щебетал он, – про вас ходит столько слухов… Многим я просто отказываюсь верить… Но разве может один человек разогнать роту королевских гвардейцев и отнять у лорда-хранителя его печать?!
– Всё, что про меня болтают, – сущая правда, – прервал его инвалид, – если вы плеснете мне еще грогу, я расскажу историю из жизни моей пра-пра-пра-прабабки, которая была основательницей нашего разбойничьего рода.
Джим торопливо наполнил до краев его кружку и уселся напротив. Уши его сами собой оттопырились, но в этот момент из-за спины послышался богатырский храп Тома Верзилы.
– Очнись, скотина! – Джим, несмотря на мелкий рост, мог рявкнуть так, что порою жертва от одного крика валилась с ног. – Поговорить с тобой не о чем, так хоть послушай умных людей!
Том, конечно, не проснулся, но храпеть перестал, и теперь в рассказ старого разбойника вплетался лишь шепот ветра и треск вылетающих из костра искр…
– Дело было лет двести назад, когда разбойники не по двое-трое бродили по лесным дорогам, а огромными ватагами рыл по сорок, – начал Фунт свой рассказ. – Они нападали даже на графские замки. А охотились на нашу братию не королевские гвардейцы, а конные рыцари, закованные в железо с головы до пят.
Леди Кэт, потомком которой я имею честь быть, в детстве начиталась книжек про амазонок, и когда отец выгнал ее из дому – в то время была такая традиция: подросших дочерей из дому гнать, чтобы сами искали себе дело, – она собрала шайку таких же бездомных девиц, и они в этих лесах долго не давали никому проходу. Они наловчились лазить по деревьям, как обезьяны, стрелять из лука, как великий Робин Гуд, скакать на конях, как сарацины. Но при этом они не забывали, что они леди… Когда в шайку вступала новая сестренка, все бросали любые дела, пока не добывали для нее собственное зеркало. У каждой из них был сундук с нарядами.
Светские манеры их были столь безукоризненны, что часто им удавалось пробраться на маскарады при королевском дворе. Правда, потом королевский мажордом не досчитывался многих вещей и драгоценностей. Но в те времена даже самые благонравные светские дамы не брезговали тем, что плохо лежит. Беседуя с блестящими придворными дамами, подружки леди Кэт выведывали у них, что король замышляет против разбойниц, и поэтому застать их врасплох было невозможно.
Как-то раз леди Кэт, разумеется, в маске, танцевала с рыцарем сэром Фрэнком Фунтом. А рыцари, как известно, беседуя с дамами, любят рассказывать о своих подвигах, как уже совершенных, так и предстоящих. Причем это единственный случай, когда правила этикета позволяли рыцарю слегка приврать… «Леди Незнакомка, – говорил сэр Фрэнк, – я бы с удовольствием сегодня же пригласил вас в свой замок отужинать, но, к сожалению, на рассвете мы выходим в поход против банды свирепых разбойниц, наводящих ужас на Шервудский лес и его окрестности. И когда мы их переловим, король обещал оказать нам честь и отправить в крестовый поход. Так что мы с вами видимся в первый и последний раз…» На что леди Кэт ответила: «А я думаю, что мы еще непременно встретимся», – и, как всегда, была права.
Утром леди Кэт уже спрыгнула со своего белого коня в самой глухомани Шервудского леса. Сестрички-разбойницы уже ждали ее и свежих новостей из королевского замка. «Немедленно всем переодеться в самые изысканные наряды! – скомандовала моя пра-пра-пра-прабабка. – И не забудьте взять по самому роскошному и большому носовому платочку. Это будет нашим оружием в сегодняшнем сражении».
А дорога, ведущая от резиденции короля до Шервудского леса, уже сотрясалась от тяжелого топота копыт. Не только сами рыцари, но и их кони были закованы в железо, поэтому грохот был слышен чуть ли не в самой Нормандии. Рыцари на полном скаку ворвались в лес, круша встречные дубы и клены, но то, что они увидели на первой же поляне, заставило их натянуть поводья, да и кони были настолько удивлены, что стали как вкопанные. Напротив доблестного воинства стояло две дюжины прелестных дев, одетых по последней моде, держащих каждая по белому платочку с искусной вышивкой. Когда рыцари замерли в недоумении, девы как по команде уронили свои платки.
Рыцарям, как известно, положено непременно поднимать то, что уронила дама, и обязательно это самое даме подать, в противном случае пострадала бы их рыцарская честь. Они, конечно, тут же сползли с коней и пошли поднимать брошенные платочки. Когда рыцари дружно наклонились, тяжесть доспехов свалила их на землю, и встать без посторонней помощи они уже не смогли.
А прекрасные девы под командой леди Кэт начали по одному оттаскивать их в лес и там стягивать с них железо. Таким образом, отборный отряд Его Величества короля был взят в плен.
После такого конфуза, конечно, ни один из доблестных рыцарей вернуться назад не мог – он стал бы посмешищем для всего королевства. Им ничего не оставалось, кроме как связать свою судьбу с прелестными разбойницами. Через неделю они вместе взяли штурмом соседнее аббатство, и святым отцам пришлось тут же обвенчать бывших рыцарей и пленивших их дам. Благо их оказалось как раз поровну, так что никто не был обижен. Моя пра-пра-пра-прабабка леди Кэт вышла замуж за Френка Фунта – вот от них-то и пошла наша разбойничья династия.
Вильям Фунт закончил говорить… Джим Хохотунчик молчал, потрясенный этой удивительной историей. Молчал и Том Верзила, проснувшийся где-то посередине рассказа, но и он не смог от удивления закрыть рот…
– Ну что, сынки, – время позднее, – сказал старый разбойник, располагаясь на лежанке из еловых веток, – вам на работу пора… А я пока вздремну…
Благородное занятие
Однажды Том-Верзила и Джим-Хохотунчик вернулись наутро с дела… Фунт уже приготовил им роскошный завтрак – баранью ногу, испеченную на вертеле, приправленную чесноком… Джим тут же ухватился за нее. Мистера Фунта очень удивило, почему именно Джим начал грызть ее первым, а не вечно голодный Том. Джим перехватил удивленный взгляд старого разбойника и тут же заявил:
– А у него сегодня аппетита нет. Это от расстройства…
– Что же могло так огорчить столь достойного человека? – вновь удивился Фунт.
– Да… Это… – промямлил Том, но тут же Джим-Хохотунчик взялся толково объяснить, в чем, собственно, дело: – Сегодня ночью Том как истинный джентльмен подошел к селянке, загоняющей гусей в сарай, и вместо того, чтобы просто оглушить ее ударом кулака, как он обычно делает, а потом, придушив пару-тройку аппетитных птичек, забрать их с собой, почему-то вежливо сказал, мол, барышня, не кажется ли вам, что у вас гусей слишком много… Та, видимо, решила, что перед ней обычный попрошайка и двинула его по голове авоськой с огурцами, крича при этом, что подлый народ совсем распоясался и не имеет никакого почтения к чужой собственности. После этого Том, конечно, сделал всё правильно – воткнул эту невежливую даму в стог сена, который по счастливой случайности оказался рядом, и, пока она там барахталась, запихнул в заплечный мешок гусей, сколько влезло. Но когда мы уже возвращались назад, Тома прошибла слеза… Он даже заявил мне, что, наверно, завяжет с разбоем, если даже жалкие крестьянки относятся с таким презрением к честным работникам кистеня…
Том тем временем согласно кивал, подтверждая истинность рассказа, и изредка смахивал непрошенные слезы огромным кулачищем.
– Да, дорогие мои… – отозвался мистер Фунт, жевавший баранью ногу, пока Джим рассказывал. – В последнее время люди с недостаточным почтением относятся к нашему скромному труду. А ведь в былые времена разбой считался делом чести любого человека благородного звания.
– О, мистер Фунт, расскажите! – воскликнул Джим-Хохотунчик, а Том-Верзила, утерев последнюю слезинку, с надеждой уставился на старика.
– Дело было в те незапамятные времена, когда правил добрый король Генрих Первый. Тогда вся эта земля была сплошь утыкана замками, поделена между графами, баронами и простыми рыцарями. Через их владения шла дорога, ведущая в Шотландию, которая для каждого из сеньоров была настоящей золотой жилой. Мало того, что любой купец, проезжая через частное владение, платил пошлину каждому сеньору, но и всё, что упало с воза, сразу становилось собственностью хозяина земли. А крестьяне, вместо того чтобы пахать и сеять, стояли вдоль дороги и внимательно наблюдали за каждой проходящей телегой.
Мало того, что дорога, построенная еще во времена короля Артура, состояла из сплошных ям и колдобин, так хозяева еще и выворачивали из нее булыжники, чтобы телеги по пути качало, как корабль во время шторма. А если кто-то нахально съезжал с дороги и пытался ехать рядом, у того вообще всё отбирали – и всё это считалось вполне законным. Так что простым людям разбоем было просто негде заниматься.
Кончилось тем, что лондонские купцы наняли в Шотландии лесорубов, и те прорубили тайную просеку через самые глухие дремучие леса Англии, где не нужно было ничего никому платить, а по дороге была возможность поохотиться на кабанов.
И вот однажды, проснувшись в полдень, славный рыцарь сэр Донован Мурли пошел посмотреть, что его крестьяне собрали за ночь и половину дня на дороге. Обычно всё это складывали у ворот замка. Сначала рыцарь забирал всё, что ему нравилось, остатки разбирали его оруженосцы и аббат из местной церквушки. Но на сей раз сэру Доновану пришлось сильно удивиться – перед замком не лежало ничего… Только полтора десятка оруженосцев, гремя хозяйскими мечами, щитами, кирасами, налокотниками и прочим железом, в один голос протяжно и жалобно рыдали, а аббат неподалеку валялся без чувств. Причем в чувство его никто не приводил, видимо, считая, что так ему лучше.
Толпа крестьян стояла поодаль, готовясь к массовой порке, а тощие коровы вперемешку с гусями и овцами сочувственно поглядывали на них с дальнего луга. Скотина понимала, на ком отыграются крестьяне, получив порцию розог от своего господина.
Славный рыцарь сэр Донован первым делом приказал похоронить с почестями аббата, если тот сейчас же не очнется. Аббат, конечно, тут же пришел в чувство и бодро побежал искать спасения у алтаря.
Это слегка повеселило сэра Донована, но когда ему доложили, что ни одна телега уже больше суток не появлялась на его участке дороги, веселье с него как рукой сняло. Тем более выяснилось, что не появлялся даже купец, торгующий мочеными розгами – по два пенса за пучок, и крестьян своих выпороть надлежащим образом он тоже не может.
Три дня славный рыцарь провел в печали, пока не кончилась бочка крепкого эля, накануне упавшая с воза норманнского купца. Телеги с товарами как вымерли. Только теперь сэр Донован понял, как мил был его уху скрип несмазанных осей и уханье колес по колдобинам. На четвертый день он не выдержал и, собрав уже слегка оголодавших оруженосцев, помчался в сторону Лондона через владения своих соседей и соседей своих соседей. Впрочем, хозяева земель так постарались уделать дорогу, что ни одна кляча до Лондона не доскакала – все переломали себе ноги, и в город славный рыцарь входил пешком, грозно крича: «Вы что?! Повымерли, что ли?!» Оруженосцы начали собирать камни, чтобы забросать ими ближайшие окна, но, к сожалению, кто-то раньше успел здесь порезвиться, все стекла были выбиты, а заборы повалены.
Сэр Донован еще больше огорчился – до него дошло, что сеньоры, проживающие поближе к городу и, видимо, не имевшие запасов эля, успели сюда раньше его и что оторваться ему как следует не удастся. Он тут же начал рубить мечом ни в чем не повинные телеграфные столбы…
– Мистер Фунт, – прервал его вежливо Джим-Хохотунчик, – а разве тогда уже был телеграф?
Старый разбойник на секунду задумался, а потом как ни в чем не бывало продолжил свой рассказ:
– Телеграфа еще не было, а столбы уже были… Ну так вот… Не отрываясь от этого благородного занятия, славный рыцарь дошел до самого Бэкингемского дворца и наладился было колотить в ворота железной рукавицей, крича, что король своих рыцарей голодом морит и что, случись какая война, он, сэр Донован Мурли, меча не обнажит и копья не поднимет. Но тут он заметил, что ворота уже выломаны, и это еще прибавило ему расстройства.
Из Большого Бена выскочила кукушка и начала куковать полдень. Рыцарь воспринял это как оскорбление и, не снимая доспехов, пустился вплавь через Темзу, чтобы отомстить наглой птице.
– Но ведь Большой Бен и Бэкингемский дворец на одном берегу, – изумился Джим, – я начал свою карьеру лондонским карманником, я видел…
– Ты забыл, когда это было! – пристыдил его Фунт. – Тогда Большой Бен был не там, где сейчас, и из него куковала дрессированная кукушка. Ну так вот… В железном панцире и с мечом в руках плыть было трудно, и течением сэра Донована вынесло в Лондонский морской порт, где он наконец-то смог выбраться на берег. Там-то он и увидел своих обидчиков.
Несмотря на то, что оруженосцы по дороге растерялись, рыцарь смело подошел к обозу, который загружали всякой снедью со стоящих у причала парохо… то есть – парусников. Видимо, он был не первым благородным господином, который сегодня приходил за своим законным имуществом, и никто ему даже слова не сказал, когда он, как простой возчик, забрался в телегу и стегнул вожжами угрюмую серую кобылу.
По пути он, конечно, растерял половину того, что вез, а едва пересек границу своих владений, самолично перевернул телегу и приказал сбежавшимся крестьянам тащить всё, что упало, к воротам замка.
– А чем дело-то кончилось? – нетерпеливо спросил Джим после короткой паузы.
– Чем-чем… – на мгновение задумался мистер Фунт. – При въезде на новую лесную дорогу сам король быстренько отгрохал себе замок, а как известно, у короля потребностей гораздо больше, чем у простого рыцаря или даже какого-нибудь графа. И большинство купцов опять стали ездить старым привычным путем. И поэтому разбой еще пару веков оставался самым что ни на есть благородным занятием.
Тут они заметили, что Том-Верзила напяливает на ноги свои драные башмаки и загружает в заплечный мешок остатки печеной бараньей ноги.
– Эй, ты куда! – рявкнул Джим-Хохотунчик.
– А я это… К королю, значит, пойду… Пусть меня в рыцари посвятит, чтоб, значит, всякие селянки мне слова сказать не могли…
Олень – Золотые Рога
Однажды Джиму-Хохотунчику и Тому-Верзиле повезло как никогда – им попался наконец-то настоящий купец, причем без охраны и при деньгах. Грабить его было одно удовольствие – он только и кричал: «Всё заберите, только жизни не лишайте!» Джим и Том были в глубине души добрыми ребятами и, конечно, сделали всё так, как он просил.
Они вернулись к своему погасшему костру еще до рассвета и тут же разбудили Фунта, чтобы поделиться с ним своей радостью.
– Вот, посмотрите, мистер Фунт! – радостно кричал Джим, горстями рассыпая перед ним золото. – Добыть зараз столько денег – всё равно что встретить Оленя – Золотые Рога!
– Какого оленя? – изумился старик.
– Как какого! – в свою очередь удивился Джим, – Вы что, не знаете эту восхитительную легенду?! Так я расскажу: «Однажды принц Уэльский…»
– Помолчи! – прервал его мистер Фунт, разводя костер. – Сейчас Том принесет водички для утреннего чая, а я расскажу вам, как всё было на самом деле…
Через полчаса чай был готов, а старый разбойник вновь удивлял своих сотоварищей правдивой историей:
– Вы вряд ли знаете что-нибудь о великом разбойнике, о Встречном Ассе… Я был еще милым ребенком, когда слава его гремела, а имя его было у всех на устах. Впрочем, настоящего его имени никто не знал и не знает. Работал он в одиночестве, и не было человека, который мог бы назвать Встречного Асса своим приятелем. Встретиться с ним можно было только неожиданно, поэтому его и называли Встречным, а Ассой он был потому, что, нападая на свою жертву, он всегда кричал: «Асса!»
Крик этот наводил такой страх на купцов и простых прохожих, что многие разбойники пытались повторить его, но, похоже, ни у кого не получалось. Я слышал его дважды, и до сих пор, как вспомню, всё холодеет внутри. Однажды он оглушил этим криком целую роту королевских гвардейцев, вытряс у них из подсумков все пули и порох, а когда те очухались, его и след простыл.
Денег он награбил немерено, но никто не замечал за ним большого расточительства, так что, скорее всего, они и теперь остались зарытыми где-нибудь под кустиком…
Том-Верзила, услыхав такое дело, тут же схватил лопату и умчался в лес.
– Ну вот, теперь, пока пол-леса не перероет, не успокоится, – сказал Джим, которому стало стыдно за товарища и обидно, что тот не услышит окончания истории.
– Пусть ищет. Он парень честный – даже если найдет, то поделится… А если не найдет, хоть землю вскопает, картошечки посадим, – успокоил его старик, – Лучше слушай дальше… Однажды принц Уэльский решил устроить охоту на оленя. Слухи об этом неделю ходили по окрестностям, и все разумные люди, в том числе и разбойники, старались заранее податься из этих лесов куда подальше. Но не таков был Встречный Асса, он затаился под кустиком на самом пути загонщиков и стал ждать. Как только собаки, догоняющие оленя, поравнялись с его засадой, он, как водится, с криком «Асса!» кинулся на них. Собаки тут же свалились без чувств, а загонщиков он обработал своей дубинкой, в которой было не меньше двух пудов весу. Потом он обломал рога оленю, который уже собирался послушно идти на мушку принцева мушкета, и не спеша отправился смотреть, чем же занят главный охотник. Из всей свиты пока целым и невредимым оставался лишь личный казначей принца, который всегда сопровождал своего господина на случай, если тот затеет чего-нибудь купить или подать нищим. Асса подошел к ним с тыла и слегка пырнул принца оленьими рогами. Знатные особы не привыкли к такому обращению. Стоит кого-нибудь из них чуть задеть, и они сразу хватаются за шпагу, но принц ничего такого не успел, потому что просто вывалился из седла, а когда попытался встать, Асса как бы случайно наступил ему на ногу… Говорят, что он после этого до конца жизни прихрамывал, и ни одна принцесса за него такого замуж идти не хотела…
Принц, конечно, и слова сказать не мог, как потом говорил – от возмущения. А Встречный Асса упер оленьи рога лежащему наследнику престола в грудь и ласково предложил: «Купи рога!»
Несмотря на трудность своего положения, принц не утратил боевого настроя и, изловчившись, укусил Асса за палец, но разбойника это ничуть не огорчило, и он повторил свой вопрос.
Кончилось всё тем, что принцу так и пришлось забрать рога, а Ассу досталась лошадь казначея вместе с навьюченными на нее мешочками, сумками и кошельками с золотом, серебром и медью. Причем золота оказалось столько, что из него можно было отлить точно такие же рога, только, конечно, золотые.
Когда Асса добрался до ближайшего кабака, он рассказал эту историю хмельной братии, конечно, слегка в чем-то приврав. Потом целый год все добропорядочные англичане только об этом и говорили, постепенно добавляя новые подробности. В конце концов появилась легенда о Золоторогом Олене: «Однажды принц Уэльский, отбившись от свиты в темном лесу, повстречал оленя с золотыми рогами…» – Ну, и так далее…
Аркашины университеты
Знакомьтесь – Аркаша! Он парень неглупый и трудолюбивый. Только слишком уж часто ему в жизни не везёт. То собственная торопливость ему недобрую службу сослужит, то просто чёрная кошка дорогу перебежит…
История первая
Ученик колдуна
Аркаша шёл куда глаза глядят. Ветер гулял в его голове и в его карманах… Больше всего на свете он хотел сейчас поесть и поспать, а ещё, если повезёт, обучиться хоть какому-нибудь ремеслу. Жизнь его уже научила: если ничего делать не умеешь, то ничего и не заработаешь.
Шёл Аркаша через лес, надеясь, что тропинка, на которую он свернул, куда-нибудь его приведёт. И вправду ближе к вечеру увидел он посреди поляны уютный коттедж под черепичной крышей, а возле двери – табличку: «Степанов Иван Иванович. Колдун. Заговариваю зубы, материализую духов, исполняю желания».
Решил Аркаша, что профессия колдуна – для него самая что ни на есть лучшая. Лежи себе на диване и заклинания произноси, а всё, что надо, будет само собой делаться. Постучал он три раза, как полагается, дверь отворилась, и на пороге появился старичок седобородый, росту маленького, в синей бархатной мантии.
– Чего хочешь, парень? Зубы, что ли, болят? – поинтересовался колдун, рассматривая гостя с ног до головы.
– Иван Иванович, – вежливо отозвался Аркаша, – вам работники не нужны? Всё буду делать бесплатно, только колдовать меня научите.
Старик хмыкнул, затылок почесал и говорит:
– Ну, заходи… Только учить тебя буду через год, если старание твоё будет.
Впустил колдун Аркашу в дом, а там все столы колдовскими вещами уставлены – и колбы со снадобьями, и чучело маленького дракона под потолком висит, а на полках – книги всякие и свитки.
– Для начала, парень, всю пыль в доме протри, а то мне убираться некогда, – сказал старик, хитро прищурившись. – А я на недельку в командировку слетаю. Надо десяток спящих красавиц разбудить и двух людоедов от людоедства вылечить…
Не успел Аркаша оглянуться, а колдуна уже и след простыл – прямо в воздухе растворился, только звук послышался, как будто чихнул кто.
Аркаша решил не спешить к делу приступать, надо было сперва в доме осмотреться – посмотреть, где тут пыль лежит, придумать, куда её выносить… И увидел он, что на одном из столов книга лежит – «Заклинания на все случаи жизни». «Ого! – подумал Аркаша. – Да пока старик на курорте прохлаждается, я всю эту книгу прочитаю и сам не хуже его буду!» Открыл он книгу на первой странице, а там в самом верху написано: «Заклинание первое. Вызов Духа-На-Все-Руки». Аркаша тут же решил, что и незачем ему надрываться, пыль вытирать, если можно Духа вызвать, и тот за него всё сделает. Склонился он над раскрытой страницей и недолго думая заклинание вслух прочёл:
– Заделиста тьма засвето, укнаинзан чур ку-ку!
Тут же посреди комнаты пыль столбом поднялась, а потом откуда ни возьмись появился здоровенный рыжебородый мужик.
– Ты меня звал, что ли? – спросил Дух, заглянув под стол, где Аркаша от страха успел спрятаться. – Ну, говори, чего хочешь! Только побыстрей, а то я, если пять минут бездельничаю, агрессивным становлюсь, всё крушить начинаю.
Аркаша осторожно из-под стола выбрался и, пока поздно не стало, скомандовал:
– Собери-ка здесь всю пыль…
Не успел он фразу закончить, как Дух к делу приступил – сперва всю пыль с книжных полок смёл, потом со столов, со стен и потолка… А посреди комнаты начала гора пыли расти.
– Эй! Ты что делаешь? – попытался остановить его Аркаша, но Дух уже начал с улицы пыль в дом таскать и приговаривать:
– Что делаю, что делаю… Пыль собираю, как ты сказал. Вот всю пыль здесь соберу…
– Прекрати немедленно! – закричал Аркаша, которому снова стало страшно.
– А вот этого я не могу, – заявил Дух, не отрываясь от дела. – Я только на одну команду рассчитан. Чтобы другую дать, меня надо сперва обратно загнать, а потом снова вызвать.
Аркаша тут же за книгу схватился, начал листать её, только заклинание, как духов останавливать, никак ему не попадалось.
– А тут про тебя больше ничего не написано! – закричал Аркаша, отчаявшись. – Может, сам уйдёшь?
– Я и рад бы, но не могу, – сообщил Дух, затащив в комнату очередную охапку пыли. – И вообще, моё дело маленькое – что сказали, то я и делаю…
Аркаша уже по пояс в пыли стоял – хотел убежать, да только шагу шагнуть не мог. Он уже был готов разрыдаться, когда прямо над его ухом знакомый чих послышался. Посреди комнаты возник колдун Иван Иваныч, завис над кучей пыли, руками махнул да и крикнул во весь голос, так что стены задрожали:
– Ук-Ук руч наизнанку, отевсаз амьт атсиледаз!
Дух тут же исчез вместе с пылью, а Аркаша сообразил, что надо было просто прежнее заклинание задом наперёд произнести. Но было уже поздно – колдун схватил его за шиворот и к выходу поволок.
– Я, вообще-то, колдун не злой, но тебе, парень, здесь оставаться опасно, – напутствовал его Иван Иваныч на пороге. – Колдовство – дело тонкое, сам не заметишь, как в лягушку превратишься.
Только Аркаша уже и сам решил, что надо бы ему поискать другую профессию, поскольку чем легче работа кажется, тем опаснее может оказаться.
История вторая
Как Аркаша в школе витязей учился
Аркаша только и делал, что хотел какую-нибудь науку одолеть, но бесплатно его никто ничему учить не хотел… Шёл он как-то через горы и видит вход в пещеру, а рядом табличка висит – «ШКОЛА ВИТЯЗЕЙ № 5». Аркаша долго затылок чесал, стараясь понять, кто такие витязи № 5, пока не сообразил, что это не витязи, а школа № 5… Решил войти, но тут ему дорогу какой-то детина загородил – в плечах косая сажень, кулачищи пудовые.
– Ты куда это собрался? – спрашивает. – Никак решил на витязя выучиться?
– Ага, – ответил Аркаша и собрался было мимо него прошмыгнуть, но детина его ловко так за шиворот схватил и обратно за порог выкинул.
– А принимают к нам только тех, кто меня в честном бою одолеет, – сказал детина, довольно руки потирая. – Это вступительный экзамен такой. Я хоть пятый год второгодником здесь числюсь, а мимо меня только один из дюжины проходит. Вон ещё один идёт, бедняга… Алёша Попович. Третий раз уже пытается. – Он указал на здоровенного парня, который вслед за Аркашей по тропинке шёл. – Сейчас я у него экзамен приму, а ты рядом постой, посмотри и подумай, а надо ли тебе со мной связываться…
Но Аркаша долго думать не стал. Как только началась потасовка, он решил всё-таки в пещеру прошмыгнуть, чтобы посмотреть, чему там учат и хорошо ли школяров кормят… Дождался он, когда экзамен в самом разгаре будет, да и прошмыгнул в пещеру, пока его никто не видит.
А в пещере той комнат оказалось видимо-невидимо. Зашёл он в одну и увидел – сидят в рядок на лавках будущие витязи, а какой-то ветеран битвы на реке Каяле лекцию про драконов читает:
– Драконы бывают одно-, двух-, трёх– и пятиголовые, огнедышащие и водомётные, летающие и плавучие, иглозубые и гребенчатозадые…
Аркаша одного из школяров, что в заднем ряду сидел, за рубаху подёргал легонечко и спросил:
– А у вас тут живые драконы есть?
– А как же, – шёпотом ответил будущий витязь. – Специально для практических занятий держим учебного дракона. Прямо по коридору, шестая дверь налево.
До шести Аркаша считать умел, поэтому нужное помещение вмиг отыскал. Уж очень ему хотелось на живого дракона посмотреть. А дракон тем временем мирно спал, никого не трогал… Подошёл Аркаша к нему на цыпочках, рассмотрел получше и решил, что дракон этот совсем не страшный – всего-то с двух быков размером. «А ежели, пока он спит, я на него нападу и одолею, – подумал Аркаша. – Тогда мне и без учёбы диплом витязя дадут…»
Читать бесплатно другие книги:
