В ожидании рассвета Вуд Алекс

– Мой отец носит титул графа Пемброка и может проследить свою родословную до Генриха Восьмого…

Николь мысленно сделала себе пометку выяснить, что это за Генрих Восьмой такой и когда он жил.

– А моя мать – из древнего венгерского рода Секешей, – продолжил Джеральд.

По тому, как заблестели его глаза, Николь поняла, что родней по материнской линии он гордится гораздо больше, чем английскими предками.

– Замком в Бистрице они владели с незапамятных времен, и многие уверены, что знаменитый Войвода Дракула с Секешами в родстве.

Это известие мало порадовало Николь.

– Но, конечно, это всего лишь досужие домыслы, – улыбнулся Джеральд. – Правда, очень полезные домыслы. Ведь именно благодаря им мне удалось сдать половину замка «Новой Трансильвании». Иначе…

Джеральд не договорил, но Николь все поняла без слов. Недаром она была дочерью Николаса Аркетта, который заработал состояние благодаря деловой сметке и исключительному чутью. Джеральд Уэйн едва сводит концы с концами – и немудрено, с такой-то обузой, как замок, на руках…

– А вы не думали о том, чтобы продать замок? – осторожно спросила Николь. – Так было бы… проще.

– Боюсь, что простота меня не привлекает, – покачал головой Джеральд. – Это мое наследство. Память о матери. Я в гораздо большей степени считаю себя венгром, чем англичанином. К тому же я влюблен в эти края. Скажите, Николь, кто согласится добровольно расстаться с такой красотой?

Джеральд встал и протянул девушке руку. Николь медленно поднялась, пораженная фанатичным блеском его глаз. Не слишком ли она доверилась ему? Джеральд Уэйн, бесспорно, очень интересный человек. Самый интересный из всех, кого она встречала. Но при этом есть в нем нечто жутковатое, что заставляет ее ежиться и пристально вглядываться в его бледное лицо. Кто он? Обедневший аристократ, болезненно переживающий угасание своего рода, или сумасшедший, живущий исключительно прошлым?

Кем бы он ни был, он мне нравится, внезапно подумала девушка, когда сильные пальцы Джеральда сжали ее руку. Она поражалась собственной противоречивости. В ее отношении к Джеральду не было ничего постоянного. Он настораживал, ставил в тупик, озадачивал… И в то же время привлекал Николь так, как ни один мужчина до него…

8

Джеральд отдернул портьеру, разделявшую помещение на две части, и потрясенная Николь была вынуждена вцепиться в его руку, чтобы не упасть. Она в жизни не видела ничего подобного. Вторая половина зала была по величине такой же, как и первая, но отсутствие мебели делало ее зрительно больше. Она не была ничем освещена, лишь лунный свет, проникавший через огромное окно на противоположной стороне, чертил дорожки на гладком полу и выхватывал куски драпировки на стенах.

Драгоценное мерцание свечей за спинами Николь и Джеральда создавало своеобразный эффект ореола вокруг их тел. Темные волосы молодого человека отливали золотом от теплых огоньков, но его гордый профиль уже серебрила луна. Девушка различала собственную тень в дрожащих отблесках света на полу, и ей казалось, что она попала в призрачное царство, где нет ничего твердого и постоянного, где границы размыты и не видны глазу простого смертного… Одно было незыблемым в этом мире – крепкая теплая рука мужчины, о которую можно было опереться…

– Пойдемте, – шепнул Джеральд и мягко потянул Николь за собой.

Они медленно подошли к окну. Слабый золотистый свет остался далеко позади, он слабел с каждым шагом, пока Николь и Джеральд полностью не оказались во владениях холодной луны.

Джеральд подвел девушку к высокому многостворчатому окну, утопавшему в каменной стене. Глазам Николь открылся прекрасный пейзаж, залитый мягким лунным светом. Было светло, почти как днем, но все же краски были не так резки и отчетливы. В нежном освещении далекие мрачные холмы словно таяли, а горные провалы темнели бархатной чернотой.

Внизу виднелся мощеный двор замка, и ощущение безграничной свободы заставляло сердце замирать от восхищения. Человек воздвиг крепость на вершине горы, укрылся каменной кладкой, зарешетил окна, забил надежным железом двери, но не смог подчинить себе эту изрезанную горами долину, пологие склоны холмов, извилистые речушки, деревья, ослепительно прекрасные в своей мрачной основательности…

– Это… невозможно, – выдохнула Николь.

– Вы совершенно правы, – раздался торжественный голос Джеральда. – Словами не выразить чувство, которое охватывает при виде такой красоты. Разве ее можно продать?

Николь молча покачала головой. Нет в мире цены, способной компенсировать расставание с чудом. Владеть красотой и променять ее на банковский чек? Это было бы святотатством…

Вдруг на яркую полную луну набежала небольшая тучка, одна из тех, что вечно висят над Карпатами. Вид за окном моментально преобразился. Он больше не вызывал благоговейного восхищения. Он настораживал и смущал. Очертания холмов и деревьев стали более резкими и темными, они словно надвинулись на замок. Умиротворение, которое разливала по холмам луна, сменилось ледяным страхом. Легко было представить себе, как отвратительные порождения ночи рыщут по этим горам, сея в сердцах людей ужас и горе. В этих местах даже в наше прагматичное время рука сама невольно тянется к распятию, дарующему эфемерное ощущение защищенности…

– Страшно, не правда ли? – проговорил Джеральд зловеще. – В моем замке самый закоренелый скептик испытал бы первобытный ужас. Среди местного населения он до сих пор пользуется дурной славой.

Было что-то в голосе Джеральда, что заставило каждый мускул в теле Николь напрячься. Она собрала все силы в кулак и, повернув к нему голову, мужественно спросила:

– А вам самому не страшно оставаться здесь в одиночестве?

– Почему мне должно быть страшно? – усмехнулся он, обнажив до самых десен крепкие белые зубы. – Разве я не прямой потомок того самого зловещего Дракулы, легендарного вампира?

Сковывающий ужас сжал сердце Николь. Джеральд смотрел прямо на нее, и яркий свет луны, выглянувшей наконец из-за облака, сыграл злую шутку с его глазами. Из темно-карих они превратились в стальные, отливающие ледяным серебром. Холодные, безжалостные, нечеловеческие глаза на бескровном горбоносом лице изучали ее, проникали в самые дальние тайники ее души, вытаскивали на поверхность ее страхи и комплексы. Разум Николь свернулся в комочек не больше горошинки, а душа стала походить на дрожащего кролика. Колени девушки подогнулись, она в панике бросила руку Джеральда, за которую до сих пор держалась, и изо всех сил замолотила его по груди кулачками.

– Аааа! – сорвался с ее губ вопль отчаяния, который эхом разнесся по просторному залу и затих где-то у потолка.

Примитивный ужас раздирал Николь на куски. Она перестала мыслить и рассуждать, она могла только отчаянно сражаться за свою бессмертную душу с темными силами, напавшими на нее…

Очнулась Николь от резкого запаха. Что-то горело в непосредственной близости от нее, и девушка с трудом разлепила глаза. Остро пахнувший предмет оказался кусочком обуглившейся бутылочной пробки, насаженной на нож. Пробка маячила в сантиметре от носа Николь, и девушка несколько секунд завороженно наблюдала за ней.

Постепенно она пришла в себя. Она сидела в глубоком кресле у камина, в котором жизнерадостно потрескивал огонь. Ее ноги были заботливо укутаны пледом, а на коленях перед ней стоял Джеральд и держал нож с пробкой у ее носа. Николь вспомнила, что произошло между ними, и инстинктивно подалась назад.

– Слава богу, вы пришли в себя, – с облегчением сказал Джеральд. – Я уже начал бояться…

Он не договорил, встал с коленей и положил нож на каминную доску. Николь поджала под себя ноги и настороженно следила за ним.

– Простите меня, Николь, – сокрушенно пробормотал Джеральд, опять опускаясь перед креслом на колени. – Не знаю, чем я думал, когда так ужасно пугал вас. Поверьте, я сам испугался не меньше, когда вы внезапно потеряли сознание.

– Я… я упала в обморок? – с удивлением пролепетала Николь.

– Да. И я еле привел вас в чувство. Пришлось даже пробку поджечь.

Лицо Джеральда дышало таким раскаянием, что сердце Николь оттаяло. Как выразительны становятся его черты, когда их освещает нежность, невольно подумала она и совершенно смутилась.

– Я прекрасно понимаю, что должна испытывать впечатлительная девушка в этой… гм… обстановке, – вздохнул он. – Но не смог удержаться от соблазна немного подразнить вас… Скажите, Николь, вы простите меня когда-нибудь?

– Только если вы еще раз угостите меня ужином, – ответила она и немедленно изумилась собственной наглости.

Джеральд закусил губу, чтобы не рассмеяться.

– Как я погляжу, вы не промах, мисс американка, – шутливо проговорил он. – Решили окончательно разорить владельца древнего замка?

Николь вспыхнула и собралась резко ответить, но вовремя сообразила, что Джеральд шутит. Не стоит говорить о том, что она готова оплатить все расходы. Это его обидит…

– Вообще-то я не очень впечатлительная, – сказала Николь, стараясь повернуть разговор в более безопасное русло. – Отец очень любил фильмы ужасов и ничуть не боялся. Я вся в него. Он специально построил наш дом с длинными узкими коридорами, расставил там рыцарей в латах… Было красиво и жутковато… Но здесь…

Николь подняла глаза к потолку, который терялся в темноте.

– Здесь все иначе… все настоящее…

– О да, – иронично согласился Джеральд. – И полуразвалившиеся стены, которым не одна сотня лет, и сумасшедший владелец, которому нечего больше делать, как пугать девушек.

Николь несмело рассмеялась.

– И многих девушек вы так напугали? – спросила она с лукавой улыбкой.

Дома Николь вряд ли осмелилась бы задать Джеральду такой вопрос. Там она была несмышленой девчонкой, до которой никому не было дела. А он… он везде оставался бы собой – молодым красивым аристократом, чья родовитость и замкнутость лишь привлекали бы дополнительное внимание. Но здесь, в сердце Карпат, вдали от светской матери, которая не упускала возможности подчеркнуть ничтожность Николь, девушка впервые ощутила, что она – не пустое место…

– Только одну, но зато на всю жизнь, – свирепо прорычал Джеральд.

Николь от души расхохоталась. Какая она, в сущности, дурочка, раз старинная комната, лунный свет и блики на лице мужчины сумели лишить ее чувств! Современная девушка упала бы не в обморок, а в объятия молодого человека. И позаботилась бы о том, чтобы он не скоро выпустил ее…

От собственных смелых мыслей Николь бросило в жар. А что, если Джеральд догадается, о чем она думает? Ведь он сидит так близко от нее… Ей достаточно руку протянуть, чтобы поправить нахальную черную прядь, все время лезущую ему в глаза. А его глаза… черные, бездонные глаза, в глубине которых пляшут красные огоньки… Или это отблески огня в камине виноваты в том, что глаза Джеральда источают тепло, из-за которого все ее тело охватывает незнакомая истома? Руки и ноги словно налились свинцом, но не от усталости. Невозможно ни пошевелиться, ни слова вымолвить…

Бесконечно долго сидели Николь и Джеральд друг напротив друга без единого движения, и лишь потрескивание полена в камине нарушало сладкую тишину. Мысли друг друга были для них загадкой, но они не стремились разгадать ее. Наоборот, их обоих влекла тайна…

Вдруг Николь заметила, что губы Джеральда дрогнули. Он хотел что-то сказать, но не решался, и девушка затаила дыхание в ожидании чего-то невыразимо прекрасного, огромного, как солнце и волнующего, как тропическая ночь… В ожидании чего-то, чего никогда не было в ее жизни…

Джеральд опустил глаза, провел кончиком языка по пересохшим губам и хрипло сказал:

– Я совсем утомил вас, Николь. Наверное, вы с ног валитесь от усталости.

Разочарование тупой болью отозвалось в сердце девушки. Идиотка! Что она тут себе намечтала? Без сомнения, Джеральд догадался, о чем она только что думала, и теперь не знает, как себя с ней вести. Он слишком хорошо воспитан, чтобы высказать ей все в лицо, но она в этом не нуждается. Накопленный за десять лет опыт отлично помогает ей понять, когда от нее хотят отделаться!

– Да, неплохо было бы отдохнуть, – проговорила Николь неторопливо и сделала вид, что зевает. – Спасибо за приятный вечер.

– Это я должен благодарить вас. – Джеральд старомодно наклонил голову и встал с коленей.

Не реветь, твердила про себя Николь, когда Джеральд провожал ее до комнаты. Главное, чтобы он не заподозрил, насколько она расстроена. Пусть думает, что она устала, злится, обижена… все, что угодно, кроме того, что она умирает от желания продлить этот вечер до бесконечности!

– Спокойной ночи, Николь, – ровно произнес Джеральд у дверей ее комнаты. – Надеюсь, что вас не потревожат плохие сны.

– Спокойной ночи, – пробормотала она, избегая смотреть ему в глаза.

Николь замешкалась на пороге. Неужели он не предложит встретиться завтра? Она уже открыла дверь, когда за ее спиной раздался голос Джеральда.

– Как вы смотрите на то, чтобы завтра прогуляться немного? Я бы с удовольствием показал вам окрестности…

Сердце Николь радостно подпрыгнуло. Гулять по горам вдвоем с Джеральдом… Держаться за его руку, переходя по тонким мосткам, пугаться высоты и в страхе прижиматься к нему… Сколько всего он расскажет ей об этом прекрасном крае и его легендах, и разве не интереснее ей будет слушать его, а не какого-нибудь гида из «Новой Трансильвании»?

Но у Николь были свои обязательства.

– Боюсь, что завтра не получится, – сказала она таким расстроенным голосом, что Джеральд едва смог сдержать улыбку.

Если бы все женщины отказывали с подобными душераздирающими вздохами, подумал он, мужчинам было бы совсем не тяжело принимать слово «нет».

– Вы не доверяете мне? – спросил он печально. – После сегодняшнего случая…

– Нет, что вы! – с жаром воскликнула девушка. – Я бы с огромным удовольствием прогулялась завтра с вами по горам. Но вначале мне надо встретиться с гидом из «Новой Трансильвании». Он устроит для меня несколько экскурсий, о которых я потом должна буду рассказать телезрителям.

– А, конкурс… – вспомнил Джеральд. – Может быть, тогда в другой раз?

Николь зарделась, в который раз мысленно поблагодарила прошлых владельцев замка за неосвещенный коридор, и кивнула Джеральду.

– Вы понимаете, как выходить из замка? – уточнил он напоследок. – Наверное, утром я буду занят и не смогу вас проводить… А вам стоит вернуться в ваш номер и уже оттуда спуститься в холл.

– Конечно, – улыбнулась девушка, ощущая приятное возбуждение при мысли, что он собирался провожать ее завтра.

– Тогда спокойной ночи, – повторил Джеральд.

– И вам, – эхом отозвалась девушка.

Но ни он, ни она не сдвинулись с места. Сердце Николь колотилось так, что гулко отдавалось в ее ушах. Неужели Джеральд специально медлит, чтобы… Не в силах дольше выносить ожидание, Николь крепко зажмурилась…

– Какой же я болван, вы же спите на ходу, – спохватился Джеральд. – Сегодня я кругом виноват перед вами.

Он наклонил голову и быстро зашагал прочь от Николь. Девушка пулей влетела в комнату и захлопнула за собой дверь. Ей хотелось и смеяться, и плакать одновременно. Коктейль из смятения, радости и нервного возбуждения, приправленный щепоткой ужаса, ударил ей в голову, да и выразительные глаза Джеральда пьянили не хуже вина. Неужели все это происходит с ней, Николь Аркетт, девчонкой, которую все и всегда игнорировали?

Николь подбежала к зеркалу в платяном шкафу, чтобы посмотреть на себя. Может быть, в ней что-нибудь изменилось? Из зеркала на нее смотрела девушка со строгим бледным лицом. Однако ее глаза горели как два драгоценных камня, а на щеках угасал румянец, вызванный словами Джеральда.

Отражение в зеркале странным образом понравилось Николь. Конечно, ей по-прежнему далеко до блистательной Вайолет, эталона женской красоты, но и серой мышкой ее уже не назовешь. Николь знала, что внешне очень похожа на отца, но только сейчас поняла, почему многие называли Николаса Аркетта красавцем. В линиях лба и щек, форме носа и подбородка было что-то благородное, отличное от других людей. Девушке было известно, что ее отец всегда выделялся в толпе. Удивительно, что ей потребовалось двадцать с лишним лет, чтобы понять, что она унаследовала от него это качество в полной мере. Пусть она не так ослепительна, как Вайолет, но такое лицо, как у нее, забыть не так-то просто!

Николь приняла душ и улеглась в кровать. Спать ей не хотелось. Разве можно уснуть, когда жизнь преподнесла ей такой потрясающий сюрприз – знакомство с Джеральдом Уэйном! Она и мечтать не могла, что ее путешествие в Трансильванию неожиданно приобретет романтический оттенок… Николь опустила голову на подушку и закрыла глаза. Пусть ей приснится Джеральд, и пусть он будет во сне не так неприступен и загадочен, как наяву…

9

– …Среди населения Трансильвании выделяются четыре народа: на юге саксонцы, рядом с ними валахи, западнее венгры, а к востоку…

Нудный голос экскурсовода своим монотонным звучанием усыплял Николь. Она изо всех сил таращила глаза и жалела о том, что не захватила с собой диктофон. Можно было бы записать речь гида на пленку, а потом спокойно прослушать ее до того, как выступить перед зрителями четвертого канала в прямом эфире. Непривычные уху названия, цифры и даты сыпались на бедную девушку как из рога изобилия. Николь искренне удивлялась про себя тому, что вместо экскурсии, наполненной трансильванским ужасом, она попала на лекцию по истории.

В небольшом автобусе помимо нее было еще четыре человека, которые точно так же боролись с дремотой или глазели по сторонам, не обращая на гида никакого внимания. Полная дама, которая едва умещалась на своем сиденье, ее спутник, невысокий мужчина с пышной шевелюрой, независимого вида девушка в больших темных очках, неуместных при отсутствии солнца. И еще один человек, который весьма заинтересовался Николь.

Это был высокий худой мужчина, лет тридцати – тридцати пяти на вид. У него было бледное лицо, на котором как два уголька сверкали черные глаза. Мужчина был очень приветлив и разговорчив, и Николь сразу почувствовала к нему расположение. Как хорошо, когда не надо мучительно выдумывать тему для беседы! Высокий мужчина сам задавал вопросы, сам отвечал на них, а девушке оставалось лишь мило улыбаться и вовремя кивать, что она и делала с превеликим удовольствием.

Единственное, что тревожило Николь, так это то, что мужчина отдаленно напоминал ей кого-то. Было что-то беспокойно знакомое в его долговязой фигуре и манере наклонять голову набок. Но так как он был словаком, да к тому же ни разу не ездил никуда дальше Баварии, Николь перестала вспоминать, где они могли встретиться. Ответ был слишком очевиден – нигде.

Впрочем, было еще одно обстоятельство, которое заставило ее отнестись к этому человеку с особенным вниманием. С самого начала экскурсии, как только они расселись по местам в автобусе, мужчина проявлял к ней повышенный интерес. Он старался держаться к ней поближе и только для нее смешно комментировал лекцию их гида. Николь ловила себя на мысли, что становится кокеткой. Разве она не хохотала в ответ на каждую реплику мужчины, показывая белые ровные зубки? И разве не старалась почаще поворачиваться к нему профилем, который у нее был совсем неплох?

Николь отдавала себе отчет, что если бы не ее новый знакомый, она бы заснула во время экскурсии. Гид плохо владел английским и гораздо больше говорил на местном наречии, чем на языке, понятном Николь. Девушка все сильнее недоумевала по поводу уровня сотрудников, нанимаемых компанией «Новая Трансильвания». Видимо, они не стремились предлагать первоклассный сервис…

Народный костюм гида был, пожалуй, его единственной примечательной чертой. Костюм состоял из мешковатых штанов когда-то белого, а теперь грязновато-серого цвета, белой рубахи с широкими рукавами и широкого пояса с металлическими заклепками. Свисающие до плеч черные волосы и длинные черные усы придавали ему зловещий вид, однако Николь сразу решила, что человек с такими тусклыми глазами и размеренным голосом не способен ни на какое злодейство. В «Новой Трансильвании» могли бы позаботиться о более жутком проводнике, ведь туристы приехали сюда, чтобы как следует побояться, а не зевать от скуки.

Погода также способствовала дремоте. Николь уже ездила по этой дороге с Джеральдом, поэтому ее совсем не интересовали темные массы деревьев, надвигавшихся на дорогу. Если бы гид рассказал им парочку преданий, связанных с этими местами, все бы проснулись, но он только бубнил о великих сражениях и о воинах, обагривших своей кровью землю Трансильвании.

– Я уверена, что вы провели бы эту экскурсию намного интереснее, чем он, – шепнула Николь мужчине, который поменялся местами с серьезной девушкой в очках и теперь сидел за ее спиной.

– Вы мне льстите, – рассмеялся он. – Если желаете, я готов провести для вас персональную экскурсию…

Николь порозовела. Как мило. Не успела она приехать в Трансильванию, как уже второй мужчина предлагает ей свои услуги в качестве гида. Недурно для девушки, которая никогда не пользовалась популярностью у сильного пола.

– Я подумаю, – уклончиво ответила Николь, признавая в душе, что каким бы интересным ни был ее новый знакомый, с Джеральдом ему не сравниться.

Мужчина тактично не стал настаивать.

– Ужасная скука, вы не находите? – прошептал он, наклонившись к Николь, когда гид принялся перечислять родословную всех знатных семейств в округе.

– Мы просто теряем время, – вздохнула девушка.

Ей было из-за чего расстраиваться. Сейчас она могла бы бродить по горам в компании Джеральда, а не слушать монотонную речь унылого гида.

– Нужно пожаловаться в туристическую компанию, – предложил мужчина. – Мы приехали сюда не для того, чтобы выслушивать сведения, которые можно найти в любой энциклопедии.

Николь посмотрела на гида, который уныло бубнил себе под нос, и невольно пожалела его. Если этот человек пожалуется на него, то бедняга наверняка лишится работы.

– Я уверена, что все еще может исправиться, – сказала девушка.

Мужчина расплылся в улыбке, и Николь с содроганием увидела, что у него не хватает переднего зуба.

– Кто бы сомневался в том, что у такой красивой девушки доброе сердце! – воскликнул он. – Кстати, позвольте представиться: Андрис Гашек, журналист.

– Николь Аркетт, – представилась Николь в ответ.

Вот и состоялось первое в ее жизни случайное знакомство. Хотя почему первое? Разве Джеральд Уэйн еще вчера не занял это почетное место? Все же Николь решила, что их знакомство с Джеральдом скорее стоит отнести к разряду вынужденных, а не добровольных. Может быть, если бы Джеральд впервые увидел ее на экскурсии, он бы даже не посмотрел в ее сторону…

Николь насупилась, но слова Гашека несколько утешили ее.

– Николь – чудесное имя, – восхитился он. – Если я не ошибаюсь, вы американка?

Девушка кивнула. Удивительно, как по акценту все узнают, откуда она родом. Сам Гашек бегло говорил по-английски, и если бы не странное порой построение предложений, можно было бы решить, что он родился неподалеку от Статуи Свободы.

Они разговорились на личные темы. За следующие десять минут Николь услышала массу увлекательных фактов о Бистрице, куда они ехали, Будапеште, где родился Гашек, газете, в которой он работал, и вообще обо всем на свете. Николь невольно позавидовала той легкости, с которой он перескакивал с темы на тему. Если бы только она владела этим сложным искусством! Тогда она бы не сомневалась в том, что люди не скучают в ее обществе…

За веселым разговором время пролетело незаметно. Николь словно очнулась от сладкого сна, когда гид замогильным голосом объявил:

– Перевал Борго.

Автобус остановился, и туристы потянулись к выходу. Гашек опередил Николь и галантно подал ей руку, когда она выходила из автобуса. Девушка с любопытством огляделась по сторонам. Местность вокруг была мрачной, хмурая погода только усугубляла это ощущение. Величественные горы молча взирали на жалкую группу людей, мимо увенчанных снегом вершин плыли облака, которые не пропускали ни одного скудного солнечного лучика. Здесь было намного холоднее, чем в долине – сказывалась близость гор, и Николь пожалела, что не захватила с собой ничего теплее шерстяной кофты.

Как оказалось, печальный гид рассказывал уже о многочисленных кладах, закопанных в этих краях.

– …Издавна существует поверье, будто в определенную ночь в году, когда злые духи разгуливают по земле, над всеми местами, где спрятаны клады, вспыхивает голубой костер, – монотонно рассказывал он, умудряясь даже легенду превратить в скучнейшее повествование. – Достаточно пометить места, где пылал огонь, камнями, чтобы на следующий день отыскать сокровища. Однако местные жители никогда не отличались храбростью, в эту ночь их невозможно вытащить из дома. Поэтому клады Трансильвании до сих пор спят в земле, ожидая своего часа…

– Какая чушь, – прошептал Гашек на ухо Николь. – Все давно разграблено так называемыми просвещенными европейцами.

Николь пожала плечами. Трудно было поверить в то, что в двадцатом веке земля до сих пор хранит свои тайны, однако в Трансильвании доводы разума значительно проигрывали суеверным порывам души…

– А теперь я предлагаю прогуляться к пещерам, в которых мужественные защитники укрывались от врагов.

Туристы послушно зашагали за гидом по узкой горной тропинке. Николь шла впереди Гашека и слышала, как он ворчит себе под нос:

– Какие еще пещеры? Местные жители трусливо прятались в горах, когда на них нападали. Здесь отродясь не водилось пещер…

Девушка невольно улыбнулась. Бравый Андрис явно хочет произвести на нее впечатление. Бедняга… Если у него и есть шанс, то крохотный…

Вопреки словам Гашека пещеры все-таки существовали. Гид привел их к зияющему чернотой проему в скале, и все с опаской замерли у входа. Полная толстогубая дама боязливо спросила что-то на незнакомом Николь языке.

– Интересуется, безопасно ли в этих пещерах, – перевел для девушки Гашек.

Николь поежилась. Конечно, там должно быть совершенно безопасно, иначе представитель туристической компании ни за что не привел бы их сюда. Но сделать первый шаг в темноту было жутко, и туристы нерешительно топтались у входа, пока гид сам не зашел в пещеру.

Николь последовала за ним, жалея, что рядом нет Джеральда. Несмотря на его вчерашнюю глупую шутку, с ним бы она не побоялась войти куда угодно. Впрочем, изнутри пещеры оказались вовсе не такими мрачными, как снаружи. Гид щелкнул зажигалкой и поджег факел на стене. Сразу стало видно, что они находятся в маленькой сухой пещерке с очень низким сводом. Высокому Гашеку приходилось нагибать голову, чтобы не стукнуться лбом о какой-нибудь выступ.

Гид снял со стены факел и повел туристов по узкому проходу в другую пещеру, немного просторнее первой. Из нее уже шли два ответвления, и прежде чем продолжить путь, гид громко объявил:

– Эти пещеры уходят на много миль в горы, и если вы отстанете от группы и заблудитесь…

Он позволил концу предложения повиснуть в воздухе, потом повторил то же самое на местном наречии. Николь заметила, как полная дама в страхе прижалась к своему спутнику. Гид свирепо ухмыльнулся, довольный произведенным эффектом, и шагнул к левому проходу.

Вскоре Николь потеряла всякую ориентацию в пространстве. Поначалу она еще пыталась запоминать направления и повороты, но потом сбилась. Налево, налево, а потом направо. В большую пещеру с подземным ключом и соляными наростами на стенах. Из нее снова налево, а куда потом?

У Николь возникло стойкое ощущение, что они бродят по кругу, затем она решила, что они ушли далеко под гору и вряд ли найдут дорогу назад. Но один взгляд на гида, который уверенно шел впереди, немного успокаивал ее. Это всего лишь экскурсия. Причем экскурсия, специально придуманная для того, чтобы вызывать страх. Она не должна ничего бояться. Доблестные защитники этих земель, так же, как и захватчики, давно упокоились в своих могилах, а их тайные убежища превратились в местную достопримечательность.

– Пора поворачивать обратно, – сказал гид.

Николь едва сдержала вздох облегчения. Что бы она себе ни говорила, в этих пещерах она чувствовала себя очень неспокойно.

Обратная дорога ничем не отличалась от дороги туда, и Николь снова показалось, что гид, вместо того, чтобы выводить их на поверхность, уводит все дальше вглубь. От постоянного напряжения у нее заболели глаза, а от необходимости сгибаться в три погибели, переходя из пещеры в пещеру, – спина. Николь предвкушала, с каким наслаждением она усядется в теплом уютном автобусе и вытянет ноги. Желанный отдых, как ты близок и в то же время как далек…

– Николь, посмотрите, что здесь. – Гашек настойчиво потянул ее за рукав.

Девушка остановилась. Они шли последними, поэтому группа продолжала двигаться вперед, ничего не замечая.

– Мы же отстанем, – возразила девушка, но Гашек махнул рукой.

– Пустяки. Здесь до выхода рукой подать. Я узнал это место. Следующей будет пещера с ручьем.

Николь невольно прониклась его уверенностью. В самом деле, чего она испугалась? В следующий раз ей уже не представится возможность прогуляться под Карпатами…

– Что вы нашли? – спросила она заинтригованно.

Гашек поманил ее к стене. Она подошла, пригляделась и… изумленно ахнула. В скале был маленький просвет, сквозь который можно было различить пляшущие огоньки голубого пламени. Похоже было на то, что за стеной скрывалась еще одна пещера.

– Что это? – прошептала девушка.

– Волшебный огонь, – также шепотом ответил Гашек.

– Но… ведь его не существует, – неуверенно пробормотала Николь. – Это обман зрения!

– Очень реалистичный обман, – усмехнулся Гашек.

Николь снова прильнула к трещине в скале. Надо позвать остальных, мелькнула у нее мысль. Пока они не ушли слишком далеко. Такое все должны увидеть… Додумать она не успела. Удар страшной силы обрушился на голову девушки, и свет померк в ее глазах.

10

Сидя в своей машине, Джеральд наблюдал за тем, как Николь несмело идет по мощеному двору к экскурсионному автобусу. Ей явно было не по себе, и Джеральд в который раз подумал, что она совершенно не отвечает его представлению о современных девушках.

Особенно об американках. Крикливые, самоуверенные, недалекие – у потомка английских графов и венгерских воевод не было для них лестных слов. Если его кто-нибудь назвал бы женоненавистником, Джеральд не стал бы протестовать. Все в его жизни складывалось так, что интерес к женщинам, естественный для молодого мужчины, постепенно превращался в презрение.

Единственным исключением была его мать, последняя из благородного рода Секешей. Джеральд вспоминал ее нежное одухотворенное лицо и с горечью сознавал, что ему не суждено встретить такую чудесную женщину в своей жизни. Скромность и изящество перестали быть достоинствами современных девушек. Они слишком увлеклись борьбой за свои права, гонкой за наслаждениями и стремлением ни в чем не уступать мужчинам.

Джеральд был уверен, что никогда не влюбится. Ни одна из его лондонских знакомых, в том числе редкостная красавица Изабелла Фэрбэнкс, не вызвала в нем ничего, кроме легкого презрения. В крайнем случае, равнодушного снисхождения. Даже некая достопочтенная леди Беатрис Холмсвуд, с которой он обручился исключительно по настоянию отца, не пробудила в ледяном сердце Джеральда нежных чувств. Помолвка была расторгнута, когда Джеральд, к великому своему облегчению, застукал леди Беатрис в объятиях своего старшего брата Уилфрида.

Ему открыто сочувствовали, над ним втайне посмеивались. Но никто не догадывался о том, что ему нет ни малейшего дела до изменившей ему невесты. Такое развитие событий было Джеральду даже на руку – теперь он мог с чистой совестью сообщить отцу, что не в состоянии жениться на женщине, которая опозорила его. А чтобы лорду Пемброку не пришла в голову очередная нелепая идейка по поводу его семейного статуса, Джеральд решил укрыться подальше от отцовских глаз и проведать свое трансильванское наследство.

Жизнь в уединении не пугала его. Джеральд знал, что не будет скучать по светскому обществу и людям, которые называли себя его друзьями. Он мечтал спрятаться от всех там, где никто не будет досаждать ему, требовать от него невозможного, утомлять излишним вниманием. Восточная Европа представлялась ему почти что раем. Идеальным местом для человека вроде него. И до вчерашнего дня он был полностью доволен своей жизнью.

Но вчера он познакомился с Николь Аркетт, и все его размеренное существование пошло прахом. Когда Джеральд встретил ее на пустынной дороге за рулем полуразвалившегося драндулета, он подумал, что грезит наяву. Что здесь забыла эта хрупкая светловолосая девочка с темными, немного удивленными глазами, как будто она все время хочет о чем-то спросить, но никак не решается?

Но что бы она ни делала, ее появление было Джеральду на руку. Он ругал себя на чем свет стоит за то, что выехал из замка без запасной канистры бензина. И вот на тебе, ангел во плоти сошел на землю, чтобы выручить его из беды.

Правда, когда выяснилось, куда направляется это милое создание, Джеральд понял, что поторопился с выводами. Если кто и должен был кого спасать, так это он Николь, а не наоборот. Бедняжка все со страху перепутала и настаивала на том, что ей обязательно надо повернуть направо, хотя ехала в Бистрицу. Хорошо хоть, что ему удалось ее переубедить…

Джеральд недоумевал, почему он не расстался с Николь в Бистрице. Больше их ничего не связывало. Дальше о девушке вполне могли позаботиться сотрудники «Новой Трансильвании». Но что-то мешало ему попрощаться с ней. Что? Желание отплатить добром за то, что она подобрала его ночью? Или немая мольба в ее широко распахнутых темных глазищах? Забота о ее благополучии или стремление как можно лучше ее узнать? И то, и другое, и третье…

Джеральд не мог просто так расстаться с Николь. Вначале надо было удостовериться, что засевшая в сердце заноза всего лишь мерещится ему. Повстречай он кого угодно при подобных романтических обстоятельствах, он бы счел это знаком судьбы. Но, как известно, с первыми лучами солнца исчезает любой мираж. Значит, ему стоит только лучше узнать Николь, и ее странное очарование потеряет над ним силу. Наверняка она такая же недалекая вульгарная девчонка, как миллионы ее соотечественниц, и лишь загадочная ночь виновата в том, что он никак не может выбросить ее из головы.

Однако наступило утро, и Джеральд по-прежнему не торопился сказать Николь «прощай». При свете солнца она была такой же, как и в ночном сумраке, – трогательно хорошенькой, с по-детски наивным выражением овального личика. Она чем-то походила на спящую красавицу, которая очнулась после столетнего сна и с удивлением озирается по сторонам. Джеральд жаждал убедиться в том, что это впечатление обманчиво, и в то же время страшился этого. За пару часов в машине эта молчаливая девушка словно оплела его сердце невидимыми нитями…

Джеральд был далек от того, чтобы назвать это чувство любовью. Он вообще не верил в любовь, а уж тем более в любовь с первого взгляда. И он оправдывал свое желание побыть с Николь подольше необходимостью присмотреть за ней. Что-то подозрительное было вокруг этой тихой американской девочки. Что-то, что она привезла с собой из дома, а не приобрела здесь. Или у него просто разыгралось воображение?

Мистер Хаггис, управляющий, наглядно доказал Джеральду, что чутье не подвело его. Встречающего из «Новой Трансильвании» отправили на день позже, чем Николь прибыла на вокзал в Будапеште. Что это, случайный недосмотр или намеренная ловушка? Ведь кто-то же встречал девушку на перроне, кто-то довез ее до ближайшей деревни и кто-то отправил ее дальше одну, снабдив неправильными указаниями. С какой целью? Чтобы наполнить ее поездку ужасами? Какой же ужас в том, что она уехала бы на другой конец страны, засыпая от усталости за рулем?

Джеральд знал за собой особенность подозревать странное там, где его нет и в помине, поэтому ничего не говорил Николь о своих сомнениях. Он отдал ее вещи коридорному и отправился к себе, надеясь, что вскоре позабудет о девушке.

Не вышло. Джеральд обвинял себя в мнительности, но ничего не мог с собой поделать. С какой стати Николь поместили в самом неудобном номере? Насколько он знал, в башне со зловещим названием «Башня Мертвой Красавицы» никакие строительные работы не проводились. Значит, там нет ни электричества, ни горячей воды, ни телефона. Николь окоченеет там от холода и даже не сможет вызвать горничную… А чтобы дойти до гостиничного ресторана, ей придется долго скитаться по безлюдным заброшенным коридорам…

– Боюсь, что по условиям конкурса, в котором принимала участие мисс Аркетт, она должна проживать именно в этом номере, – учтиво сказал Хаггис, когда Джеральд обратился к нему за объяснением.

Маленькие глазки Хаггиса лукаво поблескивали, Джеральд с отвращением понял, что управляющий сделал собственные выводы из его интереса. В конце концов, Николь привлекательная девушка, а он молодой мужчина…

– Но неужели вы сами не можете перевести ее в более приличный номер? – с раздражением воскликнул Джеральд, злясь, что не сумел укрыть свои чувства от посторонних глаз.

– Это невозможно, господин граф. Все номера заняты, да и условия конкурса…

Об этом Джеральд уже слышал. Он вернулся к себе и целый час промучился. Что ему стоит предпринять? Может быть, оставить Николь в покое? Она победила в бредовом конкурсе, получила путевку, и теперь устроители действуют по своему, неизвестному ему плану. Вполне возможно, что он вмешивается не в свое дело и мешает людям работать. Разве не его правило – всегда держаться в сторонке и ждать, пока к нему не обратятся за помощью? Николь сама обидится на него, если он не даст ей как следует насладиться своим призом…

Но правильные доводы теряли значение, когда Джеральд представлял себе девушку в полном одиночестве, запертую в отдаленной башне… Не придется ли ему потом пожалеть о своем бездействии?

Я буду за ней присматривать, внезапно решился он. Один из потайных ходов ведет как раз в эту башню, и ничто не помешает мне время от времени заглядывать к Николь в гости. Естественно, без ее ведома.

И тут же все существо Джеральда немедленно возмутилось. Он не имеет права вторгаться в личную жизнь девушки! Еще не хватало подглядывать за ней! Хорош гостеприимный хозяин… Нет, так он действовать не будет. Он открыто придет к Николь и пригласит ее немного погостить в его части замка. Хаггису совсем необязательно об этом знать. Он тихонько выведет Николь из номера по тайному ходу, и ни одна живая душа не догадается о том, где девушка ночует. А ему так будет гораздо спокойнее…

Увы, и в этом разумном решении Джеральд усмотрел немало недостатков. Не прикрывается ли его забота о девушке желанием чаще видеть ее? И как Николь расценит его двусмысленное приглашение? Конечно, сейчас отношения между мужчинами и женщинами гораздо более свободные, чем сто или даже пятьдесят лет назад, но кто знает, какие мысли придут Николь в голову…

В любом случае, если мое приглашение ей не понравится, она откажется, и дело с концом, «успокоил» себя Джеральд.

Но Николь не отказалась, и он был вынужден признать, что не зря проявил к ней внимание. Башня Мертвой Красавицы уже начала вызывать у нее подозрения. Еще бы, американка, фыркнул кто-то презрительно внутри него. Слишком избалована и привыкла к комфорту. Но Джеральд не позволил себе задерживаться на этой мысли. Николь тянется к нему, и он чувствует, что его общество ей интересно…

Ничего, подумал он тогда. Сотрудники «Новой Трансильвании» могут не переживать из-за того, что у их подопечной будет недостаточно впечатлений от поездки. Он как хозяин уж постарается, чтобы его замок навсегда отпечатался в памяти Николь…

Автобус с туристами медленно катил впереди Джеральда. Он намеренно держался далеко позади, чтобы не привлекать к себе внимания, и старался не думать о том, что помимо Николь в автобусе находятся еще двое мужчин. Один был явно привязан к своей тучной спутнице и угрозы не представлял, зато второй был одиноким и достаточно молодым, чтобы интересоваться хорошенькими юными туристками.

Что он знает о Николь? Может быть, она, как большинство современных девушек ее возраста, вольно ведет себя с мужчинами и с легкостью завязывает знакомства… Может быть, пока он с тревогой в сердце следует за ней, желая оградить от неизвестной угрозы, она вовсю кокетничает с другим. Разве Беатрис не поступала так же? С ним она была нежной и задумчивой, зато с Уилфридом хохотала без умолку и раздавала авансы. Женщины – тонкие психологи во всем, что касается чувств, и точно знают, когда следует потупиться и промолчать, а когда – дать волю эмоциям. Лицемерки!

Но нет, он не должен так думать о Николь. Лучше вспоминать, ведь ему есть что вспомнить! Как загорелись ее глаза, когда она вчера вошла в зал…

Джеральд привык к тому, что его окружает старинная роскошь, пусть и несколько обветшавшая, но для Николь все это было в новинку. И он видел, что она все оценила по достоинству. Удивительно, как тонко чувствует эта девушка, стопроцентная американка, выросшая в прагматичном и рассудочном мире. Наверное, не все так просто в этой Николь Аркетт, как может показаться на первый взгляд. И не случайно они столкнулись ночью на дороге…

Джеральд заметил, как автобус впереди свернул налево, и прибавил газу. Не хватало еще потерять их сейчас. Конечно, глупо, что он следует за Николь по пятам, фактически следит за ней. Но ведь об этом никто не узнает, а ему будет гораздо спокойнее… К тому же он виноват перед Николь и таким образом может хоть как-то загладить свой проступок.

Джеральд вспомнил сцену у окна и содрогнулся. Он прекрасно знал особенности своей внешности. Бледное лицо в сочетании с нежеланием рассказывать о себе и зловещим замком в качестве жилища творило поистине чудеса. Даже в наш просвещенный век суеверия еще сильны в душах людей, и в Бистрице Джеральд не раз ловил на себе сомневающиеся взгляды. Иногда это смешило его, иногда раздражало. Но вчера, стоя у окна с Николь, он не смог удержаться от маленькой шутки. Ему казалось, что девушка инстинктивно ждет чего-нибудь в этом роде, и роковые слова сами сорвались с губ. Он вел себя как ребенок и получил по заслугам.

Джеральду до сих пор становилось не по себе, когда он вспоминал обморок Николь. Он ругал себя последними словами, когда нес ее к креслу и пытался привести в чувство. Невозможно было описать его радость и жгучее раскаяние, когда девушка наконец открыла глаза. Джеральд был готов к любому – что Николь отчитает его, что оскорбится и уйдет… Но она лишь улыбнулась и простила его, и он поклялся себе, что больше никогда не позволит ей сомневаться в себе.

Автобус наконец остановился, и туристы гурьбой высыпали из него. Джеральд ревниво отметил, что тот самый мужчина, который не понравился ему с первого взгляда, подал Николь руку. Под предводительством гида вся группа направилась к пещерам, причем назойливый мужчина не оставлял Николь ни на минуту.

Джеральд вышел из машины, потому что деревья уже заслонили их от него, и увидел, как вся группа скрылась в пещерах. Ему оставалось лишь набраться терпения и ждать, потому что другого выхода из этих пещер не было, и рано или поздно гид выведет на поверхность своих подопечных.

Джеральд прислонился к дверце машины и попытался искренне ответить на один вопрос. Почему он до сих пор не уехал домой, раз убедился, что с Николь все в порядке? Более того, что у нее появился новый защитник. Он же сейчас больше напоминает себе не ангела-хранителя, а ревнивого мужа, выслеживающего легкомысленную жену. Он, Джеральд Уэйн, граф Пемброк, выставляет себя на посмешище, и из-за кого? Из-за девчонки, с которой он познакомился сутки назад и которая через неделю уедет в свою прекрасную Америку, забыв о его существовании!

Джеральд сел обратно в машину и завел мотор. Николь уже взрослая и может сама позаботиться о себе! Но надолго его запала не хватило, и вскоре молодой человек вновь занял свой сторожевой пост.

Наконец в темном провале входа в пещеру показалась лохматая голова гида. Джеральд вздохнул с облегчением. По его мнению, подземная экскурсия чересчур затянулась. Вслед за гидом вышла какая-то девушка, потом супружеская пара и через пару минут поклонник Николь. Джеральд увидел, как он отозвал гида в сторону и что-то сказал ему. При этом несколько бумажек перешли из рук в руки. Гид согласно закивал и повел остальных туристов к автобусу, а мужчина вернулся в пещеры. Николь нигде не было видно.

Предположения, одно безумнее другого, стаей голодных волков набросились на Джеральда. Что могло произойти с Николь в пещерах? Почему она не вышла со всеми? Джеральд проследил, как автобус набрал скорость и скрылся за поворотом. По всей видимости, он не собирался возвращаться в замок. Экскурсия продолжалась дальше в Бистрице, но Николь среди туристов не было. Что это? Внезапное недомогание или желание лучше рассмотреть пещеры вместе с обаятельным спутником? Тревога пополам с ревностью безжалостно раздирали сердце Джеральда.

Но ревность совершенно исчезла, когда он увидел, как мужчина вновь с довольной улыбкой вышел из пещеры. По-прежнему один. Он быстро пошел куда-то в сторону и скрылся с глаз. Через минуту из ближнего лесочка выехала машина, за рулем которого сидел этот человек. Это уже не поддавалось никакому объяснению. Джеральд растерянно смотрел ему вслед, и только когда машина скрылась из виду, молодой человек нашел в себе силы действовать.

Не зная, что ожидает его впереди, Джеральд ринулся в пещеры разыскивать Николь.

11

Николь очнулась с ужасной головной болью. Она открыла глаза, закрыла их. Никакой разницы. Вокруг была кромешная тьма. Она попробовала пошевелиться и только тут ощутила тяжесть камней, засыпавших ее тело. Слава богу, она хотя бы могла дышать. Николь полежала неподвижно несколько минут, пытаясь сообразить, что произошло и где она находится. Экскурсия по пещерам, долгое утомительное блуждание, мерцание факела в руке живописного гида, находка Андриса Гашека, голубое пламя в трещине… и дальше пустота.

– Андрис, – тихо позвала Николь. – Вы здесь?

Наверное, случился обвал, подумала она. Их завалило камнями. Голубой огонь вполне мог оказаться горящим газом, из-за которого произошел взрыв. Николь видела нечто подобное в новостях. Эти старинные пещеры очень опасны, и можно только молиться о том, чтобы остальные пострадали не больше, чем она.

Девушка собрала все силы и рванулась, пытаясь освободиться. Ура! Камни, засыпавшие ее, были не слишком крупными, и ей удалось скинуть их и сесть. Приняв вертикальное положение, Николь принялась освобождать засыпанные камнями ноги. Каждое движение отдавалось острой болью в затылке. Ну вот и все… Прислонившись к стене, Николь некоторое время отдыхала. Нужно собраться с силами, прежде чем предпринять следующий шаг. Заодно и глаза немного привыкнут к темноте. Хотя… может ли человеческий глаз адаптироваться в полном мраке?

Долго размышлять об этом Николь не стала. Надо быстрее выбираться из завала. Неизвестно, когда снова рванет. Она ощупала руками стену и пол. К ее удивлению, стена, хоть и была шершавой и холодной, отнюдь не была разрушена.

Николь встала на четвереньки и поползла вперед, предварительно прощупывая рукой пространство. Через некоторое время (кто скажет, как определить расстояние на ощупь?) она уткнулась в противоположную стену. Никаких преград Николь по пути не встретила.

Она встала, судорожно цепляясь за шероховатую поверхность скалы. Высота пещерки позволила ей выпрямиться во весь рост. Держась за стену, Николь обошла пещеру по кругу. Каждый шаг давался ей с невыносимым трудом. Мало того, что ноги не слушались и затылок ломило от боли, так еще она опасалась, что вот-вот наткнется в темноте на что-нибудь ужасное…

Но все равно девушка храбро исследовала периметр пещеры. Когда ее ноги снова коснулись мягкой кофты, которую она специально оставила, чтобы не блуждать по кругу, стало ясно, что не было ни взрыва, ни обвала. Николь не понимала, каким образом она очутилась в этой пещере, из которой, как теперь она точно знала, не было выхода. И откуда взялись камни, которые засыпали только ее тело, оставив другие участки пола свободными? Ясно было только одно – она замурована в крошечном закутке шириной в три-четыре человеческих шага.

Страницы: «« 1234567 »»

Читать бесплатно другие книги:

Андрей Дементьев – самый читаемый и любимый поэт многих поколений! Каждая книга автора – событие в п...
В предлагаемом издании в доступной форме и на основании действующего трудового законодательства РФ, ...
Данное практическое пособие разработано для бухгалтеров-практиков и для работников налоговых органов...
Перед вами большой сборник лучших данеток! Он разработан так, чтобы каждый смог подобрать загадки по...
Звезды и секс. Как они связаны?...
Данное издание является ответом на многочисленные вопросы читателей об эротической кухне и продуктах...