Звезда без любви не рождается Тафель Эммануил

Следующим экзаменом была история России, единственный предмет, который нравился в школе Меньшову. Он отвечал без запинки и отличная оценка показала, что подготовка к экзамену не прошла даром.

И вот, наконец, последний экзамен – сочинение. Меньшов выбрал свободную тему, так как она затрагивала вопросы искусства. Писать он старался простыми предложениями, чтобы не допустить ошибки. Всё сочинение уместилось на трёх стандартных страницах, где Игорь попытался рассказать о портретной живописи Третьяковской галереи. Слово галерея встречалось в сочинении девять раз и во всех случаях Меньшов написал это слово с двумя «л» в середине. У него даже не возникло сомнения в том, что это слово может писаться иначе.

Оценку «хорошо», которую ему поставили за сочинение, Игорь воспринял как удар в спину. Он сразу же пошёл на кафедру, чтобы узнать сколько абитуриентов набрали 34 балла. Таких оказалось пять человек и ещё одна девушка, у которой было 35 баллов из тридцати пяти возможных.

«Ну, с девушкой всё ясно, – подумал Меньшов, – а вот кто-то из шести кандидатов окажется не у дел. На зачислении, вероятно, будет драка!»

Зачисление абитуриентов в институт было назначено на двадцать шестое июля, причём для всех факультетов одновременно.

Отец прилетел в Москву, как всегда, без предупреждения. Игорь увидел его в вестибюле института и торопясь пошёл навстречу. Отец не любил сентиментальностей, но сейчас прижал сына к себе.

– Пап, ты что прямо с самолёта?

– А как же иначе, ведь у тебя намечается большое событие!

– О, если бы меня зачислили в институт, то я бы мог считать, что цель жизни достигнута. – Цель жизни нельзя определить в восемнадцать лет, вот когда ты станешь старше, то сам поймёшь это.

– Допустим, что я соглашусь с тобой, но всё же на данном этапе поступление в институт для меня главное событие.

– Вероятней всего да, – отец на минуту задумался. – Теперь, чтобы сменить обстановку, я предлагаю поехать со мной.

– Я не знаю что ты задумал, но ехать к Саше домой сейчас не имеет смысла. Там командует тёща и, если не хочешь испортить себе настроение, от неё надо держаться подальше.

– Не рассуждай, парень, а слушайся старших. Сейчас мы возьмём такси и поедем в гостиницу «Националь», там заодно и пообедаем.

– Предложение принимается, – улыбнулся Игорь и они с отцом вышли из института.

День выдался солнечный и жаркий. Большинство горожан поехали на дачи, но город всё равно не казался безлюдным. На стоянке у «Туриста» несколько такси ожидали пассажиров. Договорившись с водителем и назвав адрес, они сели в машину.

– Как дела дома, папа? – Игорь казался невозмутимым, но голос выдавал его волнение.

– У нас всё в порядке, мама целыми днями работает, но, тем не менее, очень за тебя переживает.

– Да ладно, переживём. Всё будет в порядке!

– Для того, чтобы немного отвлечь её, я принёс в дом котёнка.

– Вот здорово, а как назвали?

– Не мудрствуя лукаво, Максом. Он такой разбойник, катается по полу и дерёт обои, но в тоже время ласковый и ужасно смешной. Забот с ним правда много, но красив мерзавец и радости от него больше, чем вреда.

– А какого цвета? – поинтересовался Игорь.

– Тёмно-серый, почти чёрный. Знающие люди говорят, что это известная английская порода, а вот что из него вырастет – мы ещё посмотрим.

– Будем надеяться, что котёнок принесёт в дом удачу, – Игорь улыбнулся, но улыбка получилась какой-то грустной.

Они вышли из такси на Тверской и по подземному переходу прошли к гостинице «Националь». Она располагалась в центре Москвы и из окон был виден Кремль, но окна первого этажа были заставлены рекламными щитами. Как только они вошли в ресторан, к ним подошёл официант и проводил к свободному столику. Тот час же им подали меню и карту вин. Отец заказал фирменный обед, красное Рейнское вино и коньяк.

– Не подумай, что я приучаю тебя к спиртному. Нет, просто я устал с дороги, а у тебя сегодня особенный день. Возможно многое решиться в твоей жизни.

– Я надеюсь на лучшее, – Игорь натянуто улыбнулся.

Официант принёс обед и аккуратно расставил тарелки. Есть не хотелось, вероятно сказывалось напряжение последних дней. Отец наполнил рюмки и, ободряюще улыбнувшись, сказал:

– Выпьем за твои успехи, сын. Будь молодцом, держи удар, но не огорчайся в случае неудачи. Жизнь на этом не кончается.

– У меня высокие баллы и фотографии одни из лучших на курсе, – запальчиво произнёс Игорь и залпом выпил коньяк.

Спиртное остро резануло горло и он, хватая воздух, открыл рот. – Эх ты, вояка, – улыбнулся отец. – Закуси-ка, – он протянул сыну бутерброд с красной икрой. Немного отдышавшись, Игорь принялся за первое. Уха была, действительно, хороша, но всё-таки мама готовила её лучше. Отец ел, как всегда, неторопливо, изредка подливая себе коньяк, а Игорь к мясу предпочёл красное вино. После обеда они решили отдохнуть и поднялись в 326-ой номер, в котором остановился отец. Игорь скинул ветровку, расстегнул рубашку и приоткрыл окно. Шторы от ветра выгнулись парусом. Красная площадь и Кремль были видны как на ладони.

– Вид просто замечательный! – восхитился Меньшов.

– Да, сейчас здесь красиво, – согласился отец, – но я помню Москву во время войны. Дома и улицы были другими, всё было покрыто снегом, действовало круглосуточное затемнение и ни огонька вокруг, но всё равно я с тоской вспоминаю то время, ведь мы были молодыми и, казалось, всё лучшее у нас ещё впереди. – Тебя можно понять, у каждого поколения своё звёздное время, которое вспоминается всю жизнь.

Игорь снял рубашку и направился в ванную. Он принял душ, затем выпил чай, принесённый кельнером в номер. Отец взглянул на него и сказал:

– Ты выглядишь усталым, сын. Останься на ночь, выспись, а с администрацией я договорюсь.

– Хорошо, я согласен, только разбуди меня в семь утра. Мне бы не хотелось опоздать на зачисление.

Игорь заснул сразу же, как только голова коснулась подушки и в тот же миг, как ему показалось, отец разбудил его. Он стоял у кровати подтянутый и свежевыбритый.

– Доброе утро, студент!

– Привет, папа. Я ещё не студент, но сегодня всё должно решиться. Игорь быстро оделся, побрился и спросил:

– Где мы сегодня завтракаем?

– В кафе! – бодро ответил отец, повязывая галстук. – Там с утра вкусные булочки и очень приличный кофе. Я сегодня весь день в министерстве, но после работы могу заехать за тобой в институт.

– Нет, папа, спасибо. Я освобожусь значительно раньше и сразу же поеду к брату.

– В таком случае встретимся у него вечером.

После завтрака они вышли из гостиницы на улицу. Летний зной висел в воздухе и даже в тени было жарко. О том, чтобы перейти на солнечную сторону не могло быть и речи. У метро они простились. Отец направился к стоянке так си, а Игорь спустился в подземный переход к метро.

– В вестибюле института стоял необычный гул, так как здесь собрались абитуриенты всех факультетов, уже сдавшие вступительные экзамены. Зачисление во ВГИК проходило иначе, чем в другие институты Москвы. Здесь не вывешивали традиционные списки счастливцев, а вызывали каждого претендента на собеседование в кабинет ректора. В ректорате собрались не только члены приёмной комиссии и профессора ведущих кафедр, но и представители киностудий, которые пытались распознать в юных дарованиях будущих мастеров кино.

Меньшов протиснулся в коридор первого этажа, миновал стайку хорошеньких актрис, внимательно пригляделся к будущим режиссёрам, сознательно отвернулся от бородатых художников и встал у стены, как раз напротив кабинета ректора.

Ровно в десять часов секретарь приёмной комиссии начала вызывать абитуриентов на зачисление. Первыми пошли кандидаты в режиссёры. Даже в начале творческой карьеры будущих студентов стали приучать к субординации.

Затем стали вызывать экономистов, это будущие администраторы и директора фильмов, за ними актёров, потом художников и, наконец-то, операторов.

На каждый факультет, учитывая специфику института, принималось по конкурсу от десяти до двадцати человек. К ним прибавлялись студенты-иностранцы и направленцы от специальных организаций. На курсе в среднем занималось около двадцати человек, остальные находились в творческом поиске или зарабатывали деньги где-то на стороне.

Когда на зачисление стали вызывать абитуриентов операторского факультета, Меньшов напрягся как зверь перед прыжком. Первым прошёл Гена Струбицын, серьёзный, немногословный, уже повидавший жизнь человек. За ним Толя Семёнов, высокий, худой парень, а вслед за ним Витя Переверзев – весёлый балагур и остряк.

Но вот дверь распахнулась и секретарша, невысокая, полная женщина с очками на кончике носа, громко произнесла:

– Меньшов!

Игорь уже два часа ждал этого слова, а когда услышал его, то не сразу понял к кому оно обращено.

– Игорь Меньшов! – ещё громче повторила секретарша. В её голосе прозвучало нетерпение.

– Я здесь! – отозвался Меньшов и сам не узнал своего голоса. Он резко оттолкнулся от стены, протиснулся между спинами двух высоких парней и предстал перед секретаршей.

– Ну что же вы, молодой человек, – с укоризной сказала она. – Вас ждут, а вы прячетесь. Проходите!

Игорь вошёл в приёмную, открыл массивную дверь и сразу же оказался перед комиссией. За широким столом сидел ректор Иван Петрович Добряков, держа в руках объёмистую папку с документами. Его лицо было знакомо Меньшову по фотографии, висевшей в коридоре института. Рядом находился профессор Каменцев, оживлённо беседовавший с деканом операторского факультета. Остальные лица слились для Меньшова в сплошное, напряжённое пятно и, когда раздался негромкий, но властный голос ректора, он ещё не успел прийти в себя.

– Скажите, Меньшов, что вас привело в наш институт? – спросил Добряков, вопросительно взглянув на абитуриента. – Почему вы решили стать кинооператором?

Игорь стараясь смотреть только на ректора, чётко ответил:

– Я уже четыре года занимаюсь фотографией, неоднократно публиковался и получил несколько призов на выставках. Мне нравится это дело и я считаю, что различие между фото и кинокамерой не так уж и велико: всего-то 24 кадра в секунду, – Меньшов, казалось, осмелел и говорил уверенно. – Как большинство мальчишек я с детства был заворожен магией кино. – Но почему-то не все мальчишки решаются поступать в институт кинематографии, – едко заметил ректор.

– Решение о поступлении на операторский факультет ВГИКа я принял соз, нательно, – как бы не замечая иронии ректора, ответил Меньшов.

Профессор Каменцев, убедившись, что ректор взял паузу, заинтересованно спросил:

– Мне интересно знать, оператором какого профиля вы собираетесь стать. – Оператором художественного фильма, – не задумываясь, ответил Игорь.

Профессор удовлетворённо кивнул и тут же занялся какими-то бумагами, разложенными на столе. Далее Меньшову были заданы несколько второстепенных вопросов и в заключение ректор Добряков сказал:

– Спасибо, молодой человек, мы вас выслушали, а теперь подождите в коридоре. Решение приёмной комиссии вам сообщит секретарь.

Игорь, страшно волнуясь, попрощался и вышел из кабинета. Он, казалось, не замечал, что происходит вокруг. Вот стали вызывать на зачисление других абитуриентов. Некоторые из них имели не только хорошие оценки, но и производственный стаж, что увеличивало шансы на поступление. Предчувствие неудачи уже казалось не покидало его и, когда абитуриенты стали расходиться, он несмело вошёл в приёмную. – Простите, – обратился он к секретарше, которая сосредоточенно глядела на экран монитора, – вы не скажете какое решение приняла комиссия? Она оторвалась от экрана, поправила очки и строго ответила:

– Вы не прошли по конкурсу, Меньшов, но приёмная комиссия, учитывая хорошую подготовку к экзаменам, рекомендует вам поступать в институт в следующем году.

Его оглушило, он не чувствовал ни рук, ни ног, ни головы. Ничего не сказав, Меньшов повернулся и на негнущихся ногах вышел в коридор.

Жить не хотелось!

Недавно шумные коридоры института уже опустели и только уборщицы мокрыми тряпками смахивали пыль. Игорь вышел на улицу, залитую солнечным светом. Стояла нестерпимая жара. Он медленно дошёл до автобусной остановки, но почувствовав себя плохо, решил взять такси.

У перекрёстка мелькнул зелёный огонёк и шофёр, резко затормозив, весело спросил:

– Куда рулить, парнишка?

– На Дмитровское шоссе, – вяло отозвался Меньшов, усаживаясь рядом с водителем.

Он не мог привыкнуть к развязности и лихачеству столичных таксистов, работавших по принципу: еду не туда, куда надо клиенту, а куда сам захочу. Но уже через полчаса Игорь был доставлен по адресу и подошёл к знакомому многоэтажному дому. Дверь ему открыл отец и, взглянув на сына, всё сразу же понял. Они молча прошли в комнату, отец закурил, а Игорь тяжело, как старик, опустился на диван. В комнату влетела Вероника и тотчас же защебетала:

– Привет, Игорёк! Тебя можно поздравить?

– Нет! – резко ответил Меньшов. – Меня не приняли в институт, – и, взглянув на отца, просительно добавил: – Мне бы сигарету сейчас, а?

Отец протянул ему пачку «Мальборо», а Вероника робко спросила:

– Может дать тебе таблетку «Седуксена», всё ж полегче станет.

– Спасибо, но с этой проблемой я постараюсь справиться сам.

Меньшов закурил и грустно уставился в пол. Отец, стараясь разрядить обстановку, достал из кармана запечатанный конверт и протянул его сыну.

– Игорь прочти, это письмо от Тани.

Он благодарно улыбнулся и разорвал конверт. Письмо было написано знакомым, аккуратным почерком и к нему прилагалась фотография Татьяны с букетом цветов в руках. Она была снята на фоне городского фонтана в летнем платье и выглядела очень красивой. Игорь перевернул снимок и прочёл.

– Люблю, жду, Татьяна.

В письме подробно описывалось как Таня готовится к поступлению в институт, что ест, что пьёт и как проводит свободное время. В письме не содержалось ничего нового и оно показалось Меньшову необязательным. Он бросил его на стол.

– Как проходило зачисление? – негромко спросил отец.

Игорь старался говорить спокойно, но это у него не очень хорошо получалось.

– В приёмной комиссии было много людей и я, честно говоря, растерялся.

Потом меня стали расспрашивать и я вроде нормально отвечал, а затем меня попросили подождать в коридоре, вот только пригласить обратно забыли.

– Не падай духом, сын! В жизни всякое бывает: и плохое и хорошее, на то она и жизнь.

– Мне от этого не легче, папа.

Дверь приоткрылась, в комнату снова протиснулась Вероника. Она пригласила всех к столу. После еды жизнь уже не казалась Меньшову такой безнадёжной, а когда отец предложил завтра же улететь домой, Игорь с облегчением вздохнул и сразу же согласился.

Родной город встретил их прохладным дождём. Игорь издали увидел знакомую фигурку Татьяны и у него заметно потеплело на душе.

«До чего же милое создание! – улыбнувшись, подумал он. – И одета просто как куколка».

Таня, увидев Меньшова, вырвалась из толпы встречающих и повисла у него на шее. От неё так пахло духами, что у Игоря закружилась голова.

– Ты только сейчас ничего не рассказывай, – прошептала она, целуя его в щёку. – Как-нибудь в другой раз, но только не сейчас. Хорошо?

– Хорошо, – согласился Игорь и повернулся к отцу. – Мы возьмём такси?

В этом нет необходимости, – отец снова почувствовал себя руководителем.

– Машина уже ждёт нас.

И действительно, серый, служебный «Рassat» круто развернувшись, подъехал к ним. Отец открыл переднюю дверцу, поздоровался с водителем и чётко приказал:

– Сперва домой, отвезём детей, а потом на завод.

Игорь с Татьяной расположились на заднем сидении и машина, быстро набирая скорость, понеслась к городу. Он взял Таню за руку, а она сделала вид, что не заметила этого.

– А у меня хорошие новости, – девушка поправила сбившуюся прядь волос. – Я подала документы в институт и, в общем-то, готова к экзаменам.

– Мне бы хотелось, Танюшка, чтобы тебе повезло и ты стала студенткой. Ты ведь у меня удачливая!

– Дело не только в везении, – засмеялась Татьяна. – Просто нужна хорошая подготовка.

Машина ворвалась в перекрестье городских улиц и, немного сбавив скорость, поехала к центру. Вокруг замелькали трёхэтажные домики, небольшие площади и зелёный массив городского парка.

– Я должен вас побеспокоить, молодые люди, – повернулся к ним отец. – Мы конечно же обсудим всё на семейном совете, но моё мнение я выскажу сейчас, – он приоткрыл окно, как будто ему не хватало воздуха. – До следующего лета ещё много времени и я считаю, что Игорь должен пойти работать. И ни в какую-то серую контору, а ко мне на завод. Там такие ребята, что быстро из тебя человека сделают!

– Я так понимаю, папа, что пост начальника цеха ты мне не предложишь?

– Правильно мыслишь, сын и я думаю, что начать ты должен слесарем-прибористом в сборочном цехе.

– Но это же грязная и тяжёлая работа, – возмутилась Таня, как бы незаметно освобождаясь от рук Игоря.

– Ничего, мой сын справится, – уверенно сказал отец. – Я начинал подсобным рабочим, а стал начальником производства.

«Passat» подъехал к дому и, когда все вышли, Татьяна вдруг заторопилась.

– Меня родители ждут, Игорь, – расстроено сказала она. – Я обещала вернуться в шесть, а сейчас уже около семи. Сам понимаешь.

– Да, конечно, Танюшка, иди. Я позвоню тебе вечером, – Меньшов как-то по-новому взглянул на девушку.

Когда Таня ушла, Игорь с сожалением сказал:

– Этого следовало ожидать.

– Не беспокойся, сын, – отец положил ему руку на плечо, – она ещё вернётся.

Через неделю, после оформления документов в отделе кадров, Меньшов начал работать в сборочном цехе завода. Цех поражал не только своими гигантскими размерами, грохотом прессов и жаром печей, но и сплочённостью коллектива. У конвейера работали, в большинстве своём, молодые люди, так что особой разницы в возрасте он не чувствовал.

Меньшов закончил среднюю политехническую школу и уже имел третий производственный разряд, с которым его и приняли на работу. В бригаде было десять парней и две девушки, но несмотря на молодёжный состав, бригаду прозвали холостяцкой. Молодёжь активно флиртовала, но о свадьбе пока никто не задумывался и даже бригадир Николай Иванович Строгожин, высокий, широкоплечий мужик ещё не был женат.

Влиться в коллектив Меньшову было не просто, но благодаря своему упорству он добился признания и ему стали доверять ответственные задания. Так как с парнями он не спорил и девушек не обижал, нареканий на него не было.

В первые дни работы на конвейере, когда от визга электродрели гудела голова, а на крепление деталей отводились считанные минуты, Игорь уставал к концу смены так, что с трудом добирался до дома. Но со временем усталость стала проходить, уступая место профессиональному мастерству. Работой он был доволен, а когда получил первую зарплату, то даже себя зауважал. В перерыве к нему подошёл бригадир Строгожин и сурово сказал:

– Значит так, Игорь, у нас в бригаде сложилась традиция: с первой зарплаты подарок родителям. Так что давай, выполняй!

– Всё понял, Николай Иванович, сразу же после работы я пойду за подарками.

Закончив смену и приняв душ, Меньшов отправился по магазинам. Отцу он купил новую электробритву, маме флакон французских духов, а затем мимоходом заглянул в ювелирный магазин. Здесь он увидел золотые серёжки, которые так нравились Татьяне. Он уже не видел её три недели, а разговоры по телефону сводились только к экзаменам и оценкам, которые получила Таня.

«Неужели всё так и закончится? – с сожалением подумал Игорь. – Ведь мы любили друг друга, но, кажется, наши пути разошлись».

На серьги денег явно не хватало и, не особенно расстроившись, Меньшов отправился домой. В связи с первой зарплатой сына, отец выставил на стол бутылку французского вина и, как бы не замечая укоризненного взгляда матери, провозгласил тост.

– Я поздравляю тебя, Игорь с трудовыми успехами и предлагаю выпить не только за твою первую зарплату, но и за то, чтобы ты всегда оставался человеком!

– Постараюсь! – Игорь поднял рюмку и в это время зазвонил телефон.

Трубку взяла мама.

– Здравствуй Таня. Да, конечно, я сейчас его позову.

Игорь подошёл к телефону.

– Поздравь меня! – весело сказала девушка. – Я поступила в медицинский институт!

«Теперь пропасть между нами станет ещё глубже» – с горечью подумал Меньшов.

– Куда ты пропал, Игорь? – окликнула его Татьяна, стараясь прервать возникшую паузу.

– Поздравляю тебя, Танюшка, ты, как всегда, на высоте.

– Я хочу, чтобы мы сегодня встретились! – твёрдо заявила девушка.

– Уж не для того ли, чтобы пропить мою первую зарплату?

– О, это хороший повод! – подтвердила Татьяна. – Я сейчас приеду, – и положила трубку.

Игорь встретил её у подъезда. Татьяна была одета в фирменные джинсы и полупрозрачную светлую блузку. Длинные, тёмные волосы волнами распадались по плечам. У Игоря перехватило дыхание.

– Ты прелестна как богиня! – он поцеловал ей руку.

– Вечно ты со своими комплиментами, – капризно сказала девушка, но всё-таки мило улыбнулась.

Они поднялись в квартиру, где отец, уже по второму заходу, наполнял рюмки. Таня села за стол рядом с Игорем и отец, стараясь не глядеть на мать, провозгласил:

– Теперь у нас двойной повод выпить: мы отмечаем первую зарплату Игоря и поступление Татьяны в институт.

За столом было шумно, весело и непринуждённо, как в прежние времена.

С этого дня они вновь стали встречаться каждый день. Это был какой-то запой любви. Они гуляли не разнимая рук, загорали вместе на озере и плавали в бассейне. Даже, когда наступила осень и стало холодно, Игорь уговорил Таню поехать на рыбалку. Рыбак он был никакой, но очень хотелось разнообразия и эта рыбалка им надолго запомнилась, так как Меньшов, стараясь подцепить ускользающую рыбу, прямо в одежде рухнул в воду.

Повестка из военкомата пришла неожиданно и Меньшов, как бы сразу, спустился с небес на землю. Медицинскую комиссию он прошёл ещё зимой и вызов в военкомат мог означать только одно: призыв на службу в армию.

Игорь сперва позвонил бригадиру, объяснил ситуацию и предупредил, что не выйдет сегодня на работу, а затем, собравшись с духом, позвонил Татьяне.

В трубке долгое время раздавались гудки и он подумал, что девушки нет дома, но вдруг услышал её голос.

– Алло! – как-то весело сказала она. – Привет, Танюшка!

– Здравствуй, Игорь.

– Рад тебя слышать, малышка.

– Что-то голос у тебя печальный.

– Дело в том, что у меня неприятное известие.

– Не понимаю! Что за новость у тебя? Ты можешь сказать в чём дело?

– Я получил повестку. Это означает призыв в армию. Завтра в десять утра я должен быть в военкомате.

– Ничего себе известие! Игорь, ты не переживай, может всё ещё обойдётся. Я весь день буду дома, поэтому как освободишься, сразу же приезжай ко мне.

– Хорошо, – вяло проговорил Меньшов, – я приеду, но настроение у меня скверное. Просто кошки скребут на душе. – Как говорила моя бабушка: «Раздели беду с друзьями и беда твоя уж и не беда вовсе». – Просёк?

– Всё понял. До завтра, Таня.

Игорь оставил повестку на столе, чтобы родители могли её увидеть, затем вымылся, почистил зубы и пораньше лёг спать. Сильно болела голова и нервозность не проходила. Всю ночь он крутился с боку на бок, часто вставал попить воды и только утром, приняв душ, почувствовал себя лучше.

На завтрак мама приготовила яичницу с колбасой, салат из помидоров и огурцов. Игорь с удовольствием поел, выпил чашку горячего кофе, быстро оделся и собрался уходить. В комнату, повязывая галстук, зашёл отец.

– В армии не так уж и плохо. Дисциплина, порядок, регулярное питание.

И войны никакой сейчас нет. – Войны нет, а ребята гибнут, – тут же встряла мама.

– Так и под машинами тоже гибнут, а если парень с головой, то и в армии не пропадёт.

– Ну это если голова здоровая, а у нашего болит периодически. Мушки перед глазами бегают? – обратилась она к сыну.

– Да какие мушки, мама! Подумаешь, голова болит. Пробегу кросс и всё пройдёт.

– Ладно, хватит вам спорить, – отец собрался на работу. – После военкомата позвони, чтобы мама не волновалась, – и уже открыв дверь, добавил: – Держись молодцом и в обиду себя не давай!

Игорь поднялся, накинул куртку и, прихватив документы, вышел из дому.