Опасное положение Гарднер Лиза

Глава 37

За дверью камеры появился Зед. Он выглядел напряженным, и его нервное состояние мгновенно передалось нам. В руках у Зеда был черный пластиковый мешок, набитый, как выяснилось, нашей одеждой. Он просунул каждую вещь в дверное окошко и коротко приказал переодеться.

Зачем нам бостонские тряпки? Первый шаг обратно, в реальный мир? Я сомневалась. Мы с Эшлин уже переодевались для зачитывания текста о выкупе. И не потому что Зед хотел, чтобы мы выглядели на видео получше, а для сокрытия «говорящей» информации о нашем местонахождении. Например, тюремных комбинезонов. Было такое ощущение, что сейчас применялась та же логика.

Если требования похитителей выполнят, полиция нас быстро найдет. Не в привычках Зеда давать фору раньше времени.

Мы переоделись и были готовы выйти из камеры.

– Сначала Денби! – гаркнул Зед.

Он показал на дверное окошко. Джастин просунул туда руки, и Зед сразу же затянул их хомутом. Я подошла следующей. Потом Эшлин. Зед обезвредил всех троих, кивнул, и стальная дверь с жужжащим звуком распахнулась.

Под пристальным взглядом верзилы Джастин вышел, расправив плечи и высоко подняв голову. На его избитом лице читался откровенный вызов.

Напряженность сразу же возросла.

Только без глупостей, думала я. Пожалуйста, без глупостей.

Хотя я уже не понимала, что это значило. Мы снова превратились в беспомощных пленников со скованными руками. И если нас собирались отпустить, тогда мятежные действия были бы «глупостями». Однако наши захватчики могли выбрать и другой вариант. Например, всадить каждому из нас пулю в лоб, как только деньги появятся у них на счету. Мы были бы не в силах их остановить. И полиции не оказалось бы рядом, чтобы сразу же нам помочь.

Так или иначе, положиться было не на кого. Пластиковые хомуты снова въелись в наши запястья.

Зед взял Джастина за локоть и жестом приказал нам с Эшлин идти первыми. Мы неуверенно поплелись по неосвещенному залу. Мужчины шли следом. Зед определил Джастина как основную угрозу, требующую постоянного наблюдения. Мне хотелось возразить, ехидно фыркнуть про себя: мол, если б он только знал. Однако меня начинала охватывать истерика, и я едва сдерживалась, чтобы не вцепиться себе в волосы, как полоумная.

Перед промежуточным блоком мы остановились. Интересно, кто был в аппаратной – Мик или Радар? Зед махнул перед видеокамерой, и первые двери разъехались в стороны. Мы зашли внутрь. Еще одна пауза. Сзади лязгнула закрывшаяся сталь. Нас окутала темнота. Ее рассеивал тусклый зеленый свет аварийных ламп, ложащийся на пол бледными островками. Эшлин вздрогнула и придвинулась ко мне поближе.

Затем медленно – даже, пожалуй, чересчур медленно – раскрылась вторая пара тяжелых стальных дверей. Перед нами показался широкий коридор. Тоже освещенный аварийными лампами. Мы уже проходили по нему раньше, но без яркого верхнего света все выглядело по-другому. В тюрьме стало жутко, как в доме с привидениями. Я почувствовала себя погребенной, хотя знала, что снаружи – белый день. Сгорбила плечи и опустила голову, как будто потолок опустился, а стены сжимались.

– Идите, – приказал Зед.

Мы с Эшлин осторожно зашаркали вперед.

По островкам зеленого света мы добрались до следующих дверей. Еще один промежуточный блок. Опять лязг стали за спиной. Нервирующий звук, который я бы предпочла больше никогда не слышать. Нас снова охватила темнота. Эшлин пружинила на носках у меня под боком. Мы подождали, когда раскроется следующая пара дверей. Мне показалось или это заняло гораздо больше времени? В аппаратной наверняка был Мик. Забавлялся над нами.

Я спрятала страх под маской безразличия, не собираясь доставлять удовольствие психопату.

Зед поторопил нас. Мы шли в зеленоватом мраке тюремного лабиринта и почти утратили чувство пространства, как вдруг коридор посветлел. Впереди тянулась стена с большими внешними окнами, через которые лился дневной свет. Напротив нее была отгороженная зона с внутренними окошками, надежно защищенными горизонтальными решетками.

Аппаратная. Точно. Мониторы, панели и всевозможное компьютерное оборудование. Мне все это ни о чем не говорило, но мужу, наверное, было хорошо знакомо.

Нас решили обменять на выкуп. Мы поедем домой, а они получат девять миллионов долларов.

Мы поедем домой.

Я уставилась на аппаратную. Она была пуста, дверь – открыта. Залог нашей безопасности.

Я шагнула вперед, но Зед дернул меня за руку.

– Не так быстро, – сказал он.

Я вздрогнула. Сердце замерло.

– Значит, так, – начал краткий инструктаж Зед. – Сейчас два пятьдесят две. Я пущу вас в аппаратную. Дам вам телефон. И освобожу руки. – Он перевел взгляд с меня и Эшлин на Джастина. – С этого момента тюрьма будет в твоей власти. Можешь попытаться закрыть меня внутри. К твоему сведению, Радар и Мик уже вышли. У них полно оружия, и обращаться с ним они умеют. На пару преспокойно уложат до сорока восьми полицейских. Может, тебе все равно… – Он нахмурился, заставив кобру беспокойно шевельнуться. Его взгляд потяжелел. – Что ж, надеюсь, присутствие дам прибавит тебе благоразумия. – Зед стрельнул глазами в нашу сторону. – Не будешь дурить – все отправятся домой в целости и сохранности. Выкинешь какой-нибудь фокус – и в пятницу будет много похорон. Включая твои собственные. Я не из тех, кто прощает, Денби. И я знаю, где ты живешь.

Джастин ничего не ответил.

Я шагнула вперед, встав между мужчинами.

– Что вы хотите, чтобы мы сделали?

Зед переключил внимание на меня.

– Осталось самое простое. Позвоните на мобильный мужа в режиме «фейстайм». Помашите ручкой милой агентше ФБР, которая мечтает построить карьеру на вашем благополучном возвращении. Повторите инструкции по переводу денег. Радар следит за состоянием счета. Как только будет подтверждение, что средства зачислены, мы исчезнем. Однако если к трем одиннадцати деньги не появятся, мы начнем план «Б». – Зед опять посмотрел на Джастина. – Знаешь, какая на самом деле специальность у Радара? Взрывное дело. В аппаратной стекло, конечно, баллистическое. Но Радар даже танки щелкает, как орехи. Ваш бронированный аквариум для него – пара пустяков. Лучше скрестите пальцы, чтобы ФБР сегодня не оплошало. Надеюсь, они тоже дурить не будут и не планируют никаких фокусов.

При мысли об этом я заволновалась вдвойне.

– Погодите! Они ведь нам не подчиняются. Мы и понятия не имеем… Что, если они не переведут деньги? Это не наша вина!

Зед пожал здоровенными плечами и повел нас к открытой двери аппаратной. Мне хотелось ему возразить. Вся идея вдруг показалась не такой уж удачной. Раньше я боялась необдуманного поведения мужа. А теперь еще из-за целой армии спецагентов беспокоиться?

– В три одиннадцать, если наш счет не пополнится, прозвучит очень громкий взрыв. При желании можете лечь на пол и прикрыть голову. Кто знает? Вдруг повезет.

В аппаратной Зед достал нож. Я даже не успела запаниковать и вскрикнуть.

Вжик, вжик, вжик.

С наших рук упали хомуты.

Зед всучил Джастину телефон и вышел, захлопнув за собой тяжелую дверь.

Мы остались одни, без оков. Тюрьма была всецело в нашем распоряжении.

Я стояла как вкопанная. Первый глоток мнимой свободы полностью меня парализовал.

Но не моего мужа.

– Так, – быстро объявил Джастин, – Сделаем вот что.

Айфон продолжал звонить. Через долю секунды Николь пришла в себя и жестом попросила всех занять позиции.

Стоя на фоне картины, которую перевезли в управление шерифа в трех часах к северу от дома Денби, агент Адамс приняла звонок через «фейстайм».

Хокс подключил телефон к большому телеэкрану, чтобы шоу видели остальные.

Появилось лицо Джастина. Заплывший глаз, разбитый нос. В обезображенных чертах безошибочно угадывалась решимость.

– Это Джастин Денби. Я здесь со своей женой Либби и дочерью Эшлин.

Он быстро повернул айфон. На мгновение показалась Либби Денби. Она застыла, окаменев от страха. Их пятнадцатилетняя дочь, наоборот, прыгала от радости.

– Мы живы и целы. Пожалуйста, переведите деньги до трех одиннадцати, или нас взорвут.

Хокс повертел пальцем, намекая на то, чтобы Николь растянула разговор. Она притопнула носком в знак того, что поняла.

– Джастин, с вами говорит специальный агент Николь Адамс, Федеральное бюро расследований. Мы рады, что ваша семья в порядке и вы вышли на связь.

– У вас восемь минут, – резко прервал ее Джастин.

– Мы понимаем. Расчетный счет… – Николь отбарабанила длинный номер и повторила его еще раз.

Хокс, сидящий за компьютером, лихорадочно строчил на клавиатуре. Он обменивался сообщениями с оператором, который отслеживал звонок. Тесса, затаив дыхание, стояла за его плечом. Уайетт – рядом с ней.

– Страховая компания попросила перевести один миллион долларов в качестве залога, – продолжила Николь. – Они не выплатят остальные восемь миллионов без дополнительных гарантий вашей безопасности.

– Через шесть минут, – кратко ответил Джастин, – все девять миллионов должны быть у них на счету, иначе мы взлетим на воздух.

– Они там, Джастин? – спокойно спросила Николь. – Могу я поговорить с главным?

– Нет.

– Нет?

– Нет, они не с нами. Мы в аппаратной одни. И можем закрыться. Это спасет нас от физического нападения. Но вот от взрывчатки…

Джастин иронизировал. Он не волновался. Глядел сурово, решительно. Знал, на чьей стороне перевес.

Уайетт, стоявший рядом с Тессой, посмотрел на нее и одними губами сказал: «Аппаратная». Тесса пожала плечами.

– То есть вы с Либби и Эшлин? Похитителей там нет? – тянула время Николь.

Лицо ее оставалось бесстрастным, а ноги дрожали. Покер с высокими ставками. На человеческие жизни.

– Пять минут, – сказал Джастин. Внезапно его голос надломился. – Послушайте, я знаю, что вы пытаетесь проследить этот звонок. И они знают, что вы пытаетесь проследить этот звонок. Вы не успеете. У меня и моей семьи осталось всего пять минут. Не больше. Переведите эти проклятые деньги на счет или своими глазами увидите, как меня, мою жену и дочь разнесет к чертям собачьим!

– Я понимаю. Ваша безопасность для нас на первом месте. Мы, разумеется, должны обсудить со страховой компанией…

– Стоп. Это не переговоры. Я не на связи с похитителями. Они нас сейчас не слушают, а стоят где-то со взрывателем в руках и проверяют свой счет. Либо деньги появятся к трем одиннадцати, либо они нажмут кнопку. Других вариантов нет.

– Аппаратная, – опять прошептал Уайетт под ухом у Тессы и слегка толкнул ее локтем, как будто слово должно было ей о чем-то сказать. – Куча личных вещей на кухонном столе – бумажник, драгоценности…

– Джастин, – говорила Николь. – Я понимаю ваши опасения. Поверьте, мы с вами. Но если похитители обложили ваше помещение взрывчаткой, как мы можем быть уверены, что они ее не активируют?

– У богатых будет стимул убраться подальше. У бедных – нет.

И тут до Тессы дошло. С широко распахнутыми глазами она повернулась к Уайетту и тихо сказала:

– Тюрьма. В тюрьмах есть аппаратные. Но как там спрятать семью? Если только…

– Новый государственный объект, – мрачно выдал Уайетт. – Закончен в прошлом году, но так и не открыт. Местные до сих пор рвут и мечут из-за упущенных рабочих мест и зря потраченных налогов. Спорим…

– Строила «Денби констракшн».

– То есть Джастин в точности знает, где он. И если не говорит…

– Он боится.

– У подозреваемых на самом деле есть доступ к взрывчатке.

Уайетт схватил лист бумаги, жирным черным маркером написал: «ПЕРЕВОДИ $$!» – и показал Николь.

Агент Адамс невозмутимо произнесла:

– Хорошие новости, Джастин. Страховая компания только что согласилась на всю сумму. Девять миллионов перечисляются немедленно. Еще пара минут, и ваша семья вздохнет спокойно.

Тесса с Уайеттом не стали дожидаться остальных и ринулись из кабинета. Уайетт на ходу выхватил рацию и запросил подкрепление по специально выделенному каналу. Выскочив на стоянку, они забрались в его внедорожник.

– Пятьдесят километров к северу, – объявил Уайетт. – Минут двадцать, и мы там.

Он включил мигалку, и машина с ревом повернула на дорогу.

Глава 38

Джастин говорил по телефону.

Рядом с ним скакала Эшлин. В своей старой домашней одежде дочь была похожа на саму себя… и одновременно совсем не похожа: настолько она была напряжена, взвинчена и излучала волнение.

А я… не зная, что делать в эти десять минут – возможно, последних в жизни, – бродила по комнате. Она оказалась больше, чем я ожидала. В центре стоял здоровый пульт управления в форме подковы. За ним, в стене, облепленной заряжающимися рациями, были несколько дверей. Подсобки и складские помещения, решила я. Потом мне на глаза попалась печально известная «ловушка для ключей»: металлическая труба с отверстием, куда в экстренном случае надзиратели выбрасывали все ключи, чтобы взбунтовавшиеся заключенные не смогли добраться к складу боеприпасов и оружия.

Я переключила внимание на массивный пульт управления. Прошлась руками по белой огнеупорной консоли, многочисленным мониторам на наклонном возвышении. Потом по микрофонам, которые торчали как сорняки. Тюремные надзиратели восседали здесь взаперти, изолированные собственной властью. Горстка всевидящих и всемогущих волшебников, навечно заточенных за решетчатым занавесом.

Под потолком висели четыре плоских телеэкрана. Сейчас они были выключены. Именно по ним похитители наблюдали за нами, переключая изображения с сотен видеокамер. Они смотрели, как мы плачем, деремся и постепенно деградируем. Полный распад семьи шел на их глазах.

И вдруг я рассвирепела. Сидя здесь, они вторгались в наш мир. Может, даже ставки делали, потешаясь над нашими страданиями. Десять баксов, что баба заревет первая. Пять баксов, что девчонке будет слаб помочиться при всех.

Я их ненавидела. Сильно. Одержимо. Так, что, вопреки здравому смыслу, мне захотелось их увидеть. Поменяться местами и сравнять счет. Еще недавно они изучали нас, как животных в зоопарке. Теперь мы могли сделать то же самое. Кроме того, Зед не запрещал следить за ними.

Пока муж ругался с федеральным агентом из-за того, что страховая компания не торопилась в точности выполнять его просьбу, я склонилась над пультом, включила мониторы и начала искать настройки видеонаблюдения.

– Мам? – услышала я рядом голос Эшлин.

– Я тут кое-что изучаю, малыш. Не могу понять, какие кнопки нажать, чтобы проверить наружные камеры.

Эшлин дотянулась до контрольного экрана, ткнула белую кнопку с надписью «Безопасность», и мы принялись читать появившееся меню.

В правом нижнем углу экрана были часы. Они показывали 3:09. Через две минуты похитители начнут ответные действия. Возможно, взорвут нас, как заявлял Джастин по телефону.

Но я не думала, что Зед уничтожит аппаратную. Такой тип скорее аккуратно вышибет дверь, пройдет по обломкам и самолично закончит дело пистолетом. Рациональная трата боеприпасов.

Неожиданно на мониторе появился белый фургон. Приближаясь, он рос в размерах, пока не заполнил почти весь экран. За рулем сидел Радар. И смотрел он не в камеру над дверью тюремного приемника, а в сторону пассажирского места, как будто ждал кого-то.

Он подъехал забрать своих сообщников. Зеда и Мика.

Но ведь он должен дежурить на крыше, вооруженный до зубов и готовый к встрече с полицией!

Или деньги все-таки перевели? Прямо на их счет. Джастин был прав: причин убраться по-быстрому у богатых было на девять миллионов больше, чем у бедных.

Часы внизу экрана показали 3:10.

Радар поднял телефон и кому-то что-то сказал.

Я тут же глянула на Джастина.

– Ну что? Все нормально? Страховщики залатили?

– Деньги перевели? – переспросил он в телефон. – Уже три одиннадцать. Да или нет?

– Джастин, – четко и уверенно ответила федеральный агент, – деньги переводят прямо сейчас.

Радар по-прежнему смотрел на телефон, нажимал какие-то кнопки и с кем-то говорил.

– Джастин, деньги ушли. Вы можете сказать, где находитесь? Наши люди ждут команды, чтобы выехать за вами.

– Мам! – радостно вскрикнула Эшлин, схватив меня за руку и прыгая еще выше.

Мы были в безопасности, деньги перевели, слава богу, полиция – почти в пути.

На Джастина вдруг навалилась усталость, как будто хорошие новости забрали у него больше энергии, чем страх возможной смерти.

– Мы в новой государственной тюрьме в…

Бах!

Я повернулась к входной двери, затаив дыхание и ожидая увидеть Зеда, который, как Терминатор, в облаке пыли шагает по развалинам и собирается выкосить все полицейское отделение. Или, в нашем случае, беспомощную семейку в аппаратной комнате.

Однако запертая дверь была цела, и зарешеченные окна тоже. Ни Зеда. Ни дымящихся развалин.

– Мам! – истерически взвизгнула дочь, дернув меня.

Я оглянулась. Из-за двери того, что я приняла за подсобку, выскочил Мик. Действительно вооруженный до зубов.

– Соскучились? – крикнул он с безумной ухмылкой, поднял полуавтоматический пистолет и без церемоний открыл огонь с места.

Уайетт сосредоточился на дороге. Тесса взялась за телефон. Она позвонила Крису Лопесу, и тот выложил ей все, что мог, про тюрьму, которую «Денби констракшн» построила в глуши Нью-Гэмпшира.

Окружена шестьюстами акрами гор, болот и непроходимых лесов. Ближайший населенный пункт в двадцати милях, а местное отделение полиции еще дальше. Объект настолько удаленный, что был рассчитан на размещение собственной группы безопасности. Но поскольку средств на его эксплуатацию так и не выделили, казармы остались незаселенными. Подмоги рядом никакой. Службы быстрого реагирования прибудут лишь через пятнадцать-двадцать минут.

Полицейское радио потрескивало новыми сообщениями: из телефона Джастина Денби доносятся звуки выстрелов, слышны женские крики, звонок оборвался, связь с семьей восстановить не удается.

– Быстрее, – приказала Уайетту Тесса.

– Вам стоит почаще общаться с шерифами. Мы умеем ездить не только быстрее, но и умнее.

Уайетт резко вырулил влево. Машина, накренившись, вылетела на грунтовую дорогу, больше похожую на оленью тропку. Тесса схватилась за потолочную ручку, и Уайетт поддал газу.

Взревев, внедорожник заскакал по кочкам.

– В Нью-Гэмпшире кратчайшее расстояние между двумя пунктами редко бывает заасфальтировано. Но если знаешь, где искать, какое-то подобие грунтовой дороги найдется. Десять минут, – объявил он. – Еще десять минут, и мы увидим тюрьму.

– Дверь! – орал Джастин. – Дверь, дверь, дверь!

Сначала я не поняла. Муж лежал на полу. Первый выстрел Мика свалил его, как камень. На плече расползлось кровавое пятно. Вскрикнув, Эшлин инстинктивно нырнула мне за спину. Я осталась стоять с одной стороны широкого пульта управления, а безумно ухмылявшийся Мик – с другой.

Он направил пистолет на меня. Я бросилась на пол. Потом послышался рык, и вооруженный психопат грохнулся набок. Джастин, раненный, но все еще в сознании, пнул Мика по колену.

– Дверь! – снова крикнул муж.

Теперь до меня дошло. Здесь мы были как в ловушке. В помещении Мик перестреляет нас за считаные секунды. Выход один: выскользнуть обратно в тюрьму и выбраться наружу или хотя бы разделиться.

Я приподнялась и, пряча голову, лихорадочно метнулась к сенсорному экрану. Нужно было разобраться с дверями. В меню «Безопасность» я видела пункт «Разблокировка замков». Где же, где же, где же…

Прогремел еще один выстрел. Второй, третий, четвертый. Я рефлекторно пригнулась. Пуля свистнула над самым ухом.

Внезапно Эшлин поднялась с пола: длинные волосы растрепаны, глаза горят бешенством. Она схватила офисное кресло и со всей дури запустила им в Мика.

– Ненавижу! – завопила она. – Ненавижу, ненавижу, ненавижу, ненавижу тебя, урод!

В цель полетело второе кресло. Мик, матерясь, отскочил, но ножки кресла угодили прямо в него. Он упал, попытался встать. Джастин опять саданул его в колено, и мерзавец с грохотом повалился.

Вот! Разблокировка. Я ткнула ярко-красную кнопку. «Вы уверены? – спросило диалоговое окно. – Система разблокирует все внутренние и внешние двери…»

Разблокировать, разблокировать, разблокировать! Да, да, да, да, да!

На тыльной стене в аккуратном ряду зарядных станций стояли рации. Эшли начала метать их одну за другой в голову Мика. Он опять заматерился: безжалостный град подручных снарядов не позволял ему выйти из-за пульта управления.

Едва Эшлин швырнула последнюю рацию, дверь аппаратной распахнулась. Я не видела Джастина, но четко слышала его голос:

– Беги, черт возьми. Выведи ее отсюда!

Мне не нужно было повторять дважды. Мы с ним давно условились, что одним из родителей можно пожертвовать. Главное – спасти Эшлин.

Я схватила дочь за руку и вытащила из аппаратной.

Мик открыл огонь нам вслед.

Машина на скорости взлетела на пригорок, подпрыгнула, оторвавшись от земли, и в этот миг Тесса заметила обширный комплекс. До него оставалось километров пятнадцать. Гигантское здание самой тюрьмы высилось на холме, территорию по периметру окружали ряды колючей проволоки.

Внедорожник приземлился так, что они оба охнули от удара. Затем, виляя по грунту, Уайетт выскочил из леса к трассе. Резкий поворот направо – и они уже мчались на север по новому асфальту, а деревья вдоль дороги сливались в длинный зеленый тоннель.

– Он огромный! – воскликнула Тесса. – Как мы их там найдем?

– По звуку выстрелов. Жилет на вас?

– Да.

В половине третьего бронированные жилеты надели все. Агенты ожидали, что звонок закончится действием. Надеялись на лучшее, но, как опытные копы, приготовились к худшему.

У Тессы из головы никак не выходила Софи, ее дочь, которая уже потеряла одного родителя. А еще ее совет искать в темных, холодных местах. Как прозорливо. Что могло быть темнее и холоднее законсервированной тюрьмы?