Проклятые огнем Баштовая Ксения

– Пустите! У меня проблемы!

– Не положено! Приказ инквизитора.

У Винтара и сердце оборвалось. Выезд из города закрыт.

– Кровь Единого…

Съездил, называется, узнал о своем прошлом. Удивительно еще, как стража не проверяет всех и каждого на предмет помощи ведьме.

Вышеупомянутая ведьма зябко поежилась и дернула босыми ногами, виднеющимися из-под плаща. Неуверенно завозилась, слегка высунула личико из-под капюшона:

– Что случилось?

– Ворота закрыты, – процедил колдун, разворачивая коня. – Надо искать другой выход из Бирикены.

Девушка замолкла, испуганно поджав губы. Слава Единому, хоть глупых вопросов не задавала…

Скорей всего, по приказу инквизитора перекрыты все четыре выхода. Глупо надеяться на то, что блокировали одни ворота и оставили нараспашку все остальные.

Колдун задумчиво прищурился.

Основная проблема в том, что ни Винтар, ни Эрменгильда толком не знают города. Она – не местная. Он – если даже и жил здесь, то совершенно этого не помнит. Поневоле почувствуешь себя крысой, попавшей в ловушку, – мечешься в разные стороны, пытаясь найти выход, и с каждым мигом все отчетливей понимаешь, это все зря.

– Какая магия у тебя с собой? – Тихий шепот ведьмы ворвался в мрачные размышления Кеннига.

– Что? – Вопроса он совершенно не понял.

– Магия. Я чувствую ее.

– Неудивительно, в конце концов, я стихийник, – тихо буркнул мужчина, оглядываясь по сторонам, надеясь, что в голову придет хоть одна умная мысль. То, что за ними пока не охотится весь город, надо было использовать на полную.

Для начала нужно, например, уехать с центральных улиц, затеряться где-нибудь в трущобах… Знать бы еще, где они.

– Не то. Какая-то магия принадлежит тебе, но не относится к твоей… Не знаю, как сказать! – сбивчивый голос девчонки дрожал. То ли она не могла подобрать правильных слов и готова была разрыдаться от этого, то ли попросту замерзла.

Честно говоря, Винтар уже вообще перестал понимать, о чем она говорит. Принадлежит, но не относится… Бред какой-то.

Впрочем, задумываться о таких глупостях было особо некогда. Девушку уже била крупная дрожь – а вот это уже точно от холода.

Впрочем, самому Кеннигу было не намного лучше: все-таки исцеление от огненной магии забирает слишком много сил. И пусть после этого каким-то чудом удалось собраться с силами, но все равно, состояние у мужчины было не ахти. Холодный весенний ветер продувал камзол, в ушах звенело… а сейчас, после того как колдун перенервничал из-за закрытых ворот, еще и черные мушки перед глазами появились.

Исходя из того, что на ведьме вообще были только тонкая рубаха да плащ, она замерзла не меньше, а учитывая все ее синяки и царапины, девушка сама находилась на грани жизни и смерти.

Единственное, что радовало, – от погони беглецы оторвались, а местные жители пока не заинтересовались странной парочкой.

Зябко поежившись, Эрменгильда скукожилась, попытавшись сохранить остатки тепла, и, так ничего и не добившись, подняла глаза на мужчину, улыбнулась разбитыми губами:

– Я доставляю вам столько хлопот…

Кенниг только хмыкнул. Как ответить на это, он попросту не знал. Сбоку мелькнула знакомая вывеска – нарисованный маслом пучок трав, и колдун резко натянул поводья. Идея пришла внезапно: погоня пока отстала, а состояние все хуже и хуже. Если он до этого смог вспомнить, какие травы для чего, то, может, и сейчас сможет подобрать что-нибудь тонизирующее, чтоб просто с коня на землю не свалиться. Благо, он точно знает, что здесь, у Йенсена, товар хороший.

Спрыгнув на землю и передав поводья девушке, Винтар строго приказал:

– Сиди здесь, ни во что не вмешивайся. Несколько минут у нас есть.

Лавка, на удивление, была заперта – в будний-то день! Можно было, конечно, отправиться к Петерсу или Шульцу, тем более что сейчас он помнил про их существование, но до них ведь еще надо доехать, не заблудиться в петлянии улиц, не свалиться от слабости под копыта коня…

Кенниг отчаянно заколотил кулаком в дверь. В первые минуты ничего не происходило, колдун уже был готов отказаться от своей затеи, когда на втором этаже распахнулось окошко и мужской голос выкрикнул:

– Не работаю сегодня! Не видите, закрыто.

– Мастер Йенсен, пожалуйста! – взмолился Винтар. – Всего несколько минут. До других травников слишком далеко, а мне срочно!

На миг повисла тишина – водяной маг уже решил, что ему придется искать других торговцев, – когда травник сдался:

– Сейчас спущусь. Но всего несколько минут, не больше, мне некогда.

Загрохотал замок, дверь чуть приоткрылась, и Кенниг проскользнул внутрь.

– Что вам угодно, господин Шмидт? – мрачно поинтересовался хозяин, сложив руки на груди.

Хороший вопрос. Самому бы знать.

– Настойку корня левзеи.

– Это сейчас редкость, – пожал плечами мужчина. – У вас хватит денег?

Еще один интересный вопрос. Сколько их осталось?

– Хватит, – буркнул Кенниг только для того, чтобы сказать хоть что-то.

Травник пожал плечами и направился к прилавку. Только сейчас ледяной колдун заметил, что Йенсен одет в дорожный костюм, словно собрался куда-то… Видно, решил выехать из города по срочному делу, а тут Кенниг со своими покупками.

– Ворота закрыты, мастер Йенсен.

– Что? – мужчина, как раз вытащивший из-под прилавка пузырек с желтоватой жидкостью, оглянулся. Руки его ощутимо дрогнули.

– Ворота, говорю, закрыты. Вы не выедете из Бирикены.

Флакон с дорогой настойкой выскользнул из руки травника, осколки полетели в разные стороны, а с лестницы в дальнем углу, ведущей на второй этаж, раздалось звонкое:

– Папа, я собралась! Ой…

– Я же сказал, не выходить! – рявкнул травник, оборачиваясь.

Впрочем, Кенниг уже тоже успел оглянуться на звук и замер, не в силах оторвать взгляда от увиденного. На лестнице стояла, не отрывая напряженного взора от застывшего колдуна, молодая девушка в темном платье. Та самая девушка, что еще сегодня ночью сидела в одном подвале с Эрменгильдой…

– Ой… – тихо повторила случайная знакомая, не отрывая напряженного взгляда от Винтара.

– Ага, – согласился мужчина.

– Убирайтесь отсюда! – рявкнул Йенсен. Кажется, он был совершенно не рад тому, что кто-то увидел его дочь. Хотя, честно говоря, Кенниг думал, что он, как спаситель, мог бы рассчитывать на более теплый прием.

Впрочем, высказать он ничего не успел. Дверь оглушительно взвизгнула, и в лавку влетела давешняя спасенная ведьма. Босая, простоволосая, растрепанная, капюшон плаща упал с головы, а в глазах светился страх:

– Там… Там… Идут! Я чувствую! Они рядом! – запыхавшись, выпалила она, а потом разглядела, кто находится в комнате, и тихо выдохнула: – Ой… – и поспешно завела руки за спину, словно это могло скрыть, что в руках она держит повод невесть с чего перевоспитавшегося и не пытающегося затоптать чужаков Уголька.

– Сердце Единого! – не выдержал травник. – Убирайтесь отсюда, иначе…

– Папа, ты не понял, – чуть слышно обронила девушка. – Это он меня спас…

Йенсен так и замер, пораженно уставившись на Винтара.

Впрочем, тишина продлилась недолго: через пару мгновений вновь ожила Эрменгильда:

– Быстрее!.. Там… Идут… Я чувствую.

Только сейчас травник разглядел если не все, то очень многое: и синяки на лице у девушки, и разбитые в кровь губы, и выглядывающую из-под накинутого на плечи мужского плаща нижнюю рубаху:

– За вами погоня?

Винтар не видел необходимости хитрить и изворачиваться: настойки у травника уже нет, окажется чересчур преданным местным властям и постарается остановить – так Кенниг легко его остановит.

– Инквизитор.

– Папа, это он, – вновь всхлипнула давешняя знакомая.

Впрочем, мастер Йенсен и без того, кажется, все решил:

– Поднимайтесь наверх. Попытаемся вас укрыть.

– У меня конь, – мотнул головой Кенниг, буквально кожей чувствуя, что с каждым ударом сердца у него остается все меньше времени. Еще немного, еще чуть-чуть, и погоня свернет на эту улицу, и преследователи сразу поймут, куда идти…

– Вокруг дома – на задний двор. Там есть конюшня. Потом через черный ход пройдете сюда, я дверь сейчас открою. Идите.

Еще раз Винтару повторять не пришлось.

Гвилла уверенно вела вперед. Был у нее дар или талант, девушка никогда не задумывалась. Впрочем, она и деления-то такого не знала.

Все было намного проще – стоило «ищейке» настроиться, впасть в транс, и мир словно подергивался туманной пеленой, в которой возникали призрачные фигуры тех, кто был здесь раньше. А уж выбрать нужную и пойти по следам за «отпечатком» служанка инквизитора за двадцать с лишним лет жизни научилась хорошо.

Вот и сейчас она, выполняя приказ хозяина, спешила по горячим следам, видя, как призрачные всадники мчатся вперед, как заворачивают за угол, как спешиваются перед лавкой травника…

Гвилла сбилась с шага. Да, она всего лишь выполняет приказ. Да, она не в силах ослушаться хозяина – слишком уж хорошо известно, что ждет непокорного, но… Но разве кто-то заслужил такую судьбу, как у нее, Одильхоха или Фалько? Или, если брать худший вариант, как у Рикмира? Конечно, все слуги знают, что зрение он потерял лишь из-за того, что его сестра решила встать в горделивую позу и заявить, что предпочтет смерть ошейнику. Конечно, все слуги помнят, как, увидев, что огненная плеть, созданная Лиубой, полоснула по глазам того, кто видит дороги и необходимости, Хасса забилась в руках у Фалько и закричала, что сделает что угодно, что поклянется в верности на книге, что согласится надеть ошейник, только отпустите Рикмира, отпустите брата… Всем слугам известно, что каждый из них подневолен. Но разве кто-то еще заслужил такую судьбу? Разве та наивная девчонка, еще не осознавшая свой дар и хватавшая за руки свою умирающую компаньонку, виновата в том, что инквизитор обратил на нее свой взор? Разве должна она тоже надеть ошейник и жить в страхе?

Гвилла на миг запнулась, отбрасывая нужное видение и обращая внимание на другое, более раннее, и, уверенно миновав лавку мастера Йенсена, направилась дальше, уводя своих спутников к Шульцу и Петерсу.

Когда Кенниг, заведя Уголька в пустое стойло, прошел через черный вход в лавку, та встретила его гробовой тишиной. Задвинув засов – на замок травник решил не раскошеливаться, – водяной маг медленно поднялся по расположенной в дальнем углу лестнице на второй этаж. Деревянные ступеньки чуть поскрипывали под ногами, а расположенный над лавкой жилой дом казался совершенно безлюдным. Ни звука, ни голоса…

Самое противное было то, что Винтар сейчас понятия не имел, где Эрменгильда и правильно ли он поступил, оставив ее наедине с травником и его дочкой. Не придумав ничего лучше, водяной маг толкнул ближайшую дверь…

Небольшая комнатка, вероятней всего, служила для отбора и подготовки трав. На столе, стоящем в центре, были бережно разложены пучки сухих растений, у дальней стены стоял перегонный куб – сейчас холодный и пустой, а у занавешенного окна замерла, робко выглядывая меж штор, давешняя незнакомка. Там же обнаружились и ведьма с травником. Эрменгильда, вытянувшись в струнку, сидела на низком стульчике, закинув голову к потолку, а рядом, с небольшой плоской миской, наполненной тягучей желтой мазью, стоял мастер Йенсен. Осторожно окунув чистую тряпицу в лекарство, мужчина бережно прикоснулся к ссадинам на лице у ведьмы, и та дернулась от боли.

– Тихо, тихо, девочка, – чуть слышно выдохнул травник.

Сколько ей лет? Семнадцать – восемнадцать? Она действительно годилась Йенсену в дочки…

Кеннигу, кстати, тоже. Не произойди всех этих несчастий десять лет назад, сейчас все могло бы быть по-другому… У него могла бы быть дочь… Такая же, как Эрменгильда… Или другая, совершенно на нее не похожая…

Незваные мысли ядовитыми змеями впились в душу, и колдун, пытаясь отогнать их, шагнул в комнату.

Услышав шаги, дочка травника отшатнулась от окна, оглянулась и выдохнула слабую улыбку:

– Это вы… Они прошли мимо.

Хоть что-то радовало. Впрочем, Винтар прекрасно понимал, что это всего лишь передышка, и, не обнаружив беглецов сейчас, инквизитор на этом не остановится. И если до недавнего времени на поиски вышел он сам, то завтра – если Кенниг и Эрменгильда еще доживут до этого времени – к поискам присоединится все население Бирикены.

– Это ненадолго, – мрачно буркнул колдун.

Йенсен бросил на него короткий взгляд искоса, но ничего не сказал, продолжая обрабатывать царапины на лице у ведьмы. Закончил, замер, долгим взглядом изучая неподвижную Эрменгильду, и удовлетворенно кивнул.

– От синяков поможет свинцовая примочка. А чуть позже я посмотрю остальные повреждения.

Девушка вспыхнула, опустила голову, невесть с чего засмущавшись, а Винтар, наконец, собрался с мыслями:

– Спасибо за помощь, мастер Йенсен.

Мужчина, наконец, соизволил повернуться к нему. Темноволосый, с рано появившейся сединой, травник казался полной противоположностью водяного колдуна. Да и выглядел лет на десять старше. Если Кеннигу можно было дать, самое большее, лет тридцать пять – дар все-таки имел свои преимущества, то Йенсен казался старше своих лет…

– Я хотел бы узнать, что все-таки произошло. Сигирун говорит, что именно вы спасли ее. Но я хочу знать от чего. Что случилось? Где она была?

– А ее словам вы не верите?

– Достаточно того, что я укрываю вас от инквизитора. Где была моя дочь?

Винтар грустно рассмеялся:

– У инквизитора. Он хотел повесить ее вместо Эрменгильды.

Если Кенниг и рассчитывал ограничиться такими короткими фразами, то у него ничего не вышло. Рассказывать пришлось обо всем по порядку. Ну, или почти обо всем. Объясняться, чем он занимался во времена правления Аурунд и с какими целями приехал в Бирикену, Кенниг не собирался.

Травник слушал его молча, только длинные пальцы автоматически скользили по стенкам плошки. Винтар договорил, и Йенсен вздрогнул, словно выходя из транса:

– То есть, вы хотите сказать, что те ведьмы и колдуны, которые якобы были казнены, на самом деле приняты в услужение инквизитору, а вместо них повешены наши горожане?!

– Подозреваю, что так. Вместо Эрменгильды должна была быть казнена ваша дочь.

– Но…

– Лица не будет видно под мешком, а фигурами они схожи.

Ведьма, вспыхнув как маков цвет – это было заметно даже под пятнами не впитавшейся в кожу мази, – поплотнее запахнулась в плащ Кеннига.

Хозяин дома явно хотел спросить что-то еще, но вдруг замер, прислушиваясь к чему-то, а вслед за этим снизу прозвучал голос:

– Эй, есть здесь кто-нибудь?!

– Сердце Единого! – только и выдохнул травник. – Я не закрыл дверь! – И, бросив нежданным гостям: – Не вздумайте спускаться, – направился к выходу из комнаты.

Идти на первый этаж Кенниг не собирался. А вот послушать, кто там пришел, не помешает. Выглядывать, как в трактире, не было никакой возможности, так что приходилось ориентироваться только на слух.

Шаги Йенсена загрохотали по лестнице, а потом его голос нетерпеливо обронил:

– Сегодня лавка закрыта.

– Простите, господин травник, но у вас было открыто, и я решил… – голос незваного гостя внезапно показался водяному магу знакомым.

– Лавка закрыта, – нетерпеливо повторил мужчина. – Приходите завтра.

– До других травников очень далеко! А мне нужна всего одна трава! Пожалуйста!

И все-таки, где Винтар слышал этот голос?

На миг повисла пауза, а потом травник тихо вздохнул:

– Что вам надо?

– Что-нибудь тонизирующее!

Кенниг только хмыкнул. Настойки левзеи у Йенсена уже не было.

Впрочем, через мгновение послышалось какое-то шуршание, словно травник перебирал мешочки с сушеными растениями. Но голос у продавца все равно был слегка насмешливым:

– А что, без этого никак?

Печальный всхлип:

– Если б можно было! Но я просто сейчас усну, если чего-нибудь не выпью. А господин Таузиг меня просто убьет, если я к нему опоздаю или на работе усну!

– Работаете в ратгаузе?

– Я секретарь ратмана.

Точно! Секретарь! Тот самый мальчишка, который предложил продать информацию о доме за более низкую цену!

Впрочем, травника это особо не заинтересовало.

– И что, в ратгаузе столько работы, что нет времени выспаться? – Чуть слышное шуршание трав, легкий звон пузырьков.

Ответ секретаря был уклончив:

– Ну, как сказать… Работы немного, но и жалование не ахти какое… Приходится подрабатывать.

– Как? Разве это разрешено?

Кажется, травник совершенно забыл, что наверху его ждет дочка и двое беглецов.

– Ну, не совсем… Но в принципе… Господин Таузиг городской собственностью занимается, так что у меня доступ в архив по строениям есть, так что я быстрее, чем кто бы то ни было, могу информацию найти… – Кажется, мальчишка болтал только для того, чтобы не уснуть. – Вот, вчера пришел один такой, спросил, а я сегодня всю ночь в архиве проторчал, пока сведения нашел. Вот и засыпа-а-а-аю теперь. – Секретарь сладко зевнул и бодро продолжил: – Самое смешное, что и искать-то было нечего. Жила у нас до правления ведьмы некая чета Кенниг. Все перерыл, пока нашел, где их дом стоял. – Прислушивающийся к монологу Винтар напрягся. – А оказывается, и искать было нечего. Пять лет назад дом и еще пару хибар рядом снесли, построили особняк в собственности рата, а потом господину инквизитору передали…

Земля поплыла под ногами у колдуна. То есть, дом, который он так искал… Он сегодня был в нем? Точнее, на том месте, где пять лет назад находился его дом?

– Ох, как же я уста-а-ал, – вновь зевнул мальчишка.

– Возьмите. Это поможет.

– Что это?

– Настойка золотого корня. Выпейте, будет легче.

Кенниг медленно отошел от лестницы.

К тому моменту, как травник вернулся, Винтар уже все решил. Погоня прошла мимо, а значит, у него есть еще полчаса – час. Этого хватит для того, чтобы добраться до дома, разукрашенного битвами Единого и Того, Кто Всегда Рядом, и перекинуться несколькими словечками с отцом Рабангером. Конечно, обещанной недели еще не прошло, но у него и нет этого времени. Прожить столько дней в Бирикене, когда за тобой охотится инквизитор, которому готов помочь почти каждый из горожан, – это что-то немыслимое.

По словам Сигирун – дочери травника – выходило, что ее похитили не из дома – она вышла на рынок и, когда возвращалась проулками, кто-то накинул ей на голову мешок… В подвале о том, кто она, у нее никто не спрашивал, даже разговаривать с ней не стали, а потому ближайшее время, раз уж погоня прошла мимо, можно не опасаться, что кто-то придет сюда. Так что Эрменгильду можно оставить здесь, поговорить с бывшим священником и уже потом решать вопрос, как всем вместе выбраться из города.

Рассказать все это Йенсену было легко. Оставался, правда, еще один вопрос.

– Одолжите пятнадцать крейцеров? – повернулся Кенниг к травнику. Все-таки со священником надо было рассчитаться.

Конечно, немного денег у водяного колдуна оставалось, но пересчитывать сейчас каждую монету было выше его сил.

Мужчина не стал даже спрашивать, зачем нужны деньги, – вероятно, за те несколько минут, пока он был внизу, он окончательно поверил Винтару.

Маг принял протянутые деньги, вежливо кивнул:

– Спасибо. Выберемся из города, я все отдам.

По губам травника скользнула кривая усмешка:

– Жизнь моей дочери стоит намного дороже, господин Кенниг.

– Как скажете, – пожал плечами ледяной маг, и лишь потом до него дошло, как к нему обратились. – Как вы меня назвали?! – Он-то точно знал, что вчера, покупая ромашку, он назвался совершенно по-другому.

– У меня очень хорошая память, господин Кенниг. И я, при некоторых усилиях, могу вспомнить того, кто десять лет назад почти каждый день покупал у меня травы.

– Жаль, не могу похвастаться тем же, – тихо буркнул Винтар.

– А еще я помню ледяного мага, пришедшего с армией ведьмы и убившего нескольких наших ратманов.

– И вы все равно помогаете?!

Грустный смешок:

– К счастью, во времена правления ведьмы никто из моих родных не погиб. А жизнь моей дочери, как я уже сказал, намного дороже пятнадцати крейцеров.

Винтар задумчиво закусил губу, а потом тихо поинтересовался:

– У вас еще осталась ромашка?

Гвилла потеряла след. Гвилла просто потеряла след. Некоторое время она кружила по городу, но инквизитор уже точно видел, что девчонка бесполезно шатается с одной улицы на другую, даже не пытаясь сделать вид, что она в трансе.

– Довольно! – рявкнул мужчина, и ищейка вздрогнула всем телом и замерла, ошарашенно хлопая глазами, словно только что пришла в чувства. Но он-то знал, что девица притворяется! – Возвращаемся домой. Там посмотрим, что делать дальше.

Через пятнадцать минут все слуги собрались в небольшой гостиной. Девять человек молчаливо выстроились в ряд: слепой Рикмир опустил голову, крепкий Фалько упрямо смотрел перед собой, словно не понимал, зачем здесь собрались, коротко постриженная Гвилла ковыряла ногой пол – уж она-то точно знала, о чем сейчас пойдет речь, черноволосая Хасса бережно поддерживала под руку ослепшего брата, близняшки Лиуба и Адала стояли рядом, одинаковыми жестами теребя рукава камзолов, – инквизитор предпочитал, чтобы все его слуги носили мужские костюмы с высокими воротниками, закрывавшими шею. Одильхох замер у двери, а маг земли Урсольд и создатель иллюзий Менрих, казалось, были мыслями где-то далеко. Сам хозяин уселся в глубокое мягкое кресло, откинулся на спинку и скрестил руки на груди.

– Итак, беглецов мы не нашли…

Гвилла потупила взор. Уж она-то точно знала почему, но предпочитала не распространяться об этом.

– Но сейчас возникает другой вопрос: кто помог. Лиуба, я ведь поручил допрос тебе. Ты что, ослушалась меня и так и не выяснила, кто виноват? – в меланхоличном голосе инквизитора не было ни малейшего намека на ярость, но девушка почувствовала, что ее бьет крупная дрожь. Ответить она не успела.

Молчаливый Рикмир шагнул вперед:

– Она не допрашивала. Я сам признался!

Хасса вцепилась ему в руку, словно надеялась остановить, но было поздно – капюшон инквизитора уже повернулся к слепцу:

– Сам? Какая храбрость! Лиуба! Три кнута ему.

Девушка вздрогнула, закусила губу и, не отваживаясь спорить с хозяином, шагнула к Рикмиру: с тонкой руки стекла огненная плеть. И там, где она касалась деревянного пола, оставались подпалины…

– Не надо! – рванулась к хозяину Хасса. – Он врет! Хозяин, разве вы не видите, что он врет?! Это я пустила чужаков! Я открыла дверь и провела его к пленникам!

– Не слушайте ее! – взвился слепец. – Я сделал это сам!

– Какая прелесть! – хихикнул инквизитор. – Три плети. Обоим.

Лиуба замерла, кусая губу. А потом вдруг вскинула на хозяина радостный взгляд:

– Я… Я не могу, господин! У меня не хватит сил так долго удерживать огонь!

– Адала, – сладко протянул ее собеседник, – помоги сестренке! Каждый проступок должен наказываться…

Взвились огненные кнуты…

Когда наказание закончилось, инквизитор коротко мотнул головой:

– Одильхох, начинай. Они мне пока что нужны живыми… Девчонку пока не трогай.

Слуга обвел взглядом стоящих неподвижно собратьев по несчастью, покорно шагнул вперед, склонился над скорчившимся на полу Рикмиром, не проронившим за все время ни звука, и медленно провел ладонью над опаленным телом. От рук парня разлилось бледно-зеленое свечение. Там, где оно касалось обожженной кожи, пропадали ожоги, медленно исчезали волдыри, а обуглившаяся плоть постепенно принимала обычный вид… По телу слепца прошла судорога.

Инквизитор встал и, подойдя к дрожащему от боли парню, ткнул его носком сапога в бок:

– А теперь вопрос, который, пожалуй, стоило задать с самого начала: что нам нужно сделать, чтоб поймать беглецов?

Рикмир только крепче сцепил зубы. Да, ожоги, нанесенные огненной плетью, почти прошли, но память о боли еще продолжала жить в теле…

– Я жду ответа, – меланхолично протянул инквизитор. – Или ты хочешь, чтоб твоя сестра подохла? Я ведь могу запретить ее исцелять… Так же, как запретил возвращать тебе зрение… Так я слушаю. Что нужно сделать, чтоб поймать беглецов?

– Пойти туда, где вчера благодаря вам поселилась смерть, – выплюнул сквозь зубы раненый.

– Вот с этого и надо было начинать, – вновь хихикнул инквизитор. – Одильхох, лечи девчонку. Адала, Урсольд, Фалько – со мной, остальные – заканчивают с переездом в Брун. Чтоб, когда я приехал туда с пленниками, все уже были в замке.

Идея Винтара была проста. Ледяной колдун всего-навсего вспомнил о порошке от тараканов. Ведь как ни крути, убивать Кенниг сейчас был совершенно не расположен – ему надо было выйти из Бирикены с наименьшими проблемами, а значит, чем меньше трупов останется за спиной, тем лучше. Исходя из этого, превращать в ледяные статуи никого не стоит, но ведь оставался еще порошок из трав! И если приготовить еще про запас и слегка усилить проклятье, воспользоваться этим порошком сможет даже Эрменгильда, которая весь этот час будет оставаться здесь. Насквозь созданный порошок не проморозит, ледяную статую не создаст, но хотя бы образует ледяную корку там, куда попадет, и слегка задержит нападающих, если они, не приведи Единый, все-таки доберутся сюда.

Зачаровав порошок, Кенниг осторожно выскользнул из дома. Уголек все-таки выделялся на фоне местных малорослых лошадок, так что будет проще, если он постоит в конюшне у Йенсена. Единственная проблема – камзол так почистить и не удалось, не до того было, но остается надеяться, что на это внимание никто не обратит.

Впрочем, далеко водяной колдун не ушел. Едва мужчина вышел из-за дома на улицу, как за его спиной послышались поспешные шаги. Винтар оглянулся: тонкая девичья фигурка, закутанная в плащ, выскользнула из-за угла. Плащ был явно не тот, который Кенниг оставил Эрменгильде, а значит…

– Вам лучше остаться с отцом.

– Боюсь, он слишком далеко! – обидчиво буркнули из-под капюшона, и на Кеннига глянуло знакомое лицо ведьмы. Кажется, примочки травника особо не помогли.

– Мы же вроде договорились! – Только сейчас Винтар заметил, что под плащом у девушки надето темное платье: видно, дочка травника поделилась своим нарядом.

Девушка упрямо мотнула головой:

– Вы всерьез считаете, что мне безопасней оставаться с ними? А если инквизитор явится сюда? – оглянулась по сторонам, проверяя, нет ли любопытствующих поблизости, и шепотом добавила: – Думаете, то, что рядом с ними в одном доме находится ведьма, будет им в плюс? По крайней мере, рядом с вами я чувствую себя в безопасности! А им я оставила часть вашего порошка… От него так магией несет, – по крайней мере, теперь было понятно, о каком колдовстве, которое вроде бы не принадлежит Кеннигу, говорила ведьма.

Сил спорить у Винтара уже не нашлось.

До дома отца Рабангера беглецы добрались без проблем. Винтар осторожно взялся за тяжелый дверной молоток, но, когда тот ударился о дверь, та внезапно открылась внутрь – ее забыли запереть…

Кенниг оглянулся на Эрменгильду, а потом решительно шагнул внутрь. В принципе, терять ему было нечего. Девушка перешагнула порог вслед за ним и осторожно прикрыла дверь.

– Отец Рабангер? – попытался окликнуть хозяина дома водяной колдун. – Отец Рабангер, вы здесь?! Мы с вами договаривались о встрече!

О том, что произойти она должна была не меньше чем через неделю, Винтар благоразумно промолчал.

Темный холл хранил молчание…

В принципе, ледяной маг был знаком только с одной комнатой, а потому, раз хозяин не откликался, было бы бессмысленно бродить по двухэтажному дому, разыскивая бывшего священника. Нет, понятно, само присутствие здесь уже несколько не соответствует правилам хорошего тона, но выхода у Кеннига не было.

– Пошли, – коротко бросил он Эрменгильде. Время просто поджимало.

Знакомая приемная встретила интимным полумраком. Примерно таким же, как и много лет назад. Впрочем, сейчас здесь, к сожалению, не было отца Рабангера. По крайней мере, на зов Кеннига никто так и не откликнулся – видимо, экономка так и не вернулась из отгула.

Водяному колдуну хотелось ругаться. Тратить драгоценное время, спешить в этот проклятый дом, и все – впустую! Зло стукнув кулаком об стену, мужчина развернулся, собираясь выйти из комнаты, и вдруг услышал за своей спиной тихое: