Вожак кочевников. На службе его светлости (сборник) Шмелев Никита
– По коридору прямо. Три последние комнаты. По два медяка за ночь.
С этими словами он пошел спать (а может, дальше заливать в себя хмельное пойло из своих же запасов). Мы втроем поднялись по скрипучей лестнице и быстро нашли свои комнаты. Они были маленькие, пыльные, пропахшие перегаром. Я распрощался с Джеком и Серафом до утра, запер дверь на задвижку (ключи в этой гостинице, видимо, считались роскошью) и лег на постель. Спать не хотелось. Дело было даже не в том, что на нас напали эти странные, окутанные сном крестьяне (а это были именно крестьяне, без сомнения).
Меня пугало то, что неуловимо витало в воздухе. В Западном Склоне и его окрестностях чувствовалось небывалое уныние. Мне казалось, что я попал в дом, где живут древние хмурые старики. Одни уже забылись сном, а другие вот-вот готовились присоединиться к первым. Часть местных заснула, поддавшись влиянию неизвестных магов. Остальные же опустили руки и смиренно ждали чего-то, погрузившись в тяжкую дремоту разума. Это было видно и по хозяину гостиницы, и по дежурному в казарме, и по людям, которых я видел в городке днем.
Стало страшновато. Я поежился, глядя с кровати в окно. Медленно я начал погружаться в сон, но вдруг резко открыл глаза. Сперва я и не сообразил, что меня встревожило. Потом понял: это был тихий скрежет. Но его издавали не мыши в стене и не какая-нибудь птичка на крыше. Тихий, но отчетливый звук доносился со стороны двери. На мгновение мне почудилось, что это те самые крестьяне, или, что еще хуже, те призрачные тени, вылетевшие из амбара. Я представил, как откроется дверь и меня ослепит тот неестественный свет, который привлек наше внимание на ночной дороге. Я старался не двигаться, даже не дышать. Только рука скользнула вниз с кровати к моей сумке с топорикам.
«Хорошо, но какой от них прок против магов?» – спросил я себя.
Скрежет продолжался. Я напряг все чувства, пытаясь услышать еще что-нибудь. Тихое перешептывание и дыхание, тяжелое, напряженное.
Наконец, скрежет прекратился, дверь начала отворяться. Никакого неестественного света я не увидел, только неясный огонек. Свеча, которую кто-то прикрывал рукой.
В темноте комнаты я увидел очертания двух незнакомцев. Оба были невысокими, худыми. На головах капюшоны. Один, чуть более широкий в плечах, дал отмашку второму, со свечой. Свеча поднялась повыше, и я увидел, что ее держит в руках совсем еще девчонка, молоденькая, лет тринадцати. Девчонка тихо-тихо направилась к столу. На нем ничего не было, кроме масляной лампы, все свои вещи я держал в сумке. Она оглядела стол, а потом начала осторожно осматривать пол. Я держал веки почти сомкнутыми, так что незваные гости считали, что я сладко сплю. Пора было их разочаровать.
– Эй, детишки, – позвал я.
Девочка вздрогнула, чуть не выронив свечу. Она сразу сделала попытку убежать, но тут ближе подошел второй незнакомец. Я рассмотрел, что это был мальчуган такого же, как девчонка, возраста, может, на год-другой старше. В его руке я разглядел нож, который он направил на меня.
– Не двигайтесь, господин хороший, – сказал он грозным голосом, настолько, насколько может быть у мальчика в четырнадцать лет. – Мы хотим забрать у тебя пару вещей. Отдай лучше сам, а не то… – он многозначительно покачал ножом перед моим лицом. Наверное, он считал, что это должно выглядеть страшно.
Я насмешливо посмотрел на паренька с ножом, хотя он вряд ли это разглядел.
– А эту игрушку ты у мамки с кухни стащил? – тихо спросил я. Затем резко сел на кровати и выхватил у него нож. Не останавливаясь, перескочил через спинку кровати и захлопнул дверь. Встал спиной к ней, думая, что нужно больше тренироваться. Раньше такие трюки давались легче.
– Что дальше делать, вы, конечно, не придумали? – я еще раз посмотрел на молодых воришек. Теперь они стояли рядом, и даже при слабом свете свечи были видны их лица. Оба были растерянны и напуганы.
– Ну-ка, – обратился я к девочке, – зажги лампу на столе.
Она послушалась. Лампа осветила комнату, хотя при этом стало еще более мрачно. Теперь я рассмотрел ночных посетителей как следует. У них были одинаково худые лица и одинаковые серые глаза. Не иначе, брат и сестра.
– Ну и..? Вы, кажется, чего-то хотели, – поинтересовался я. Воришки молчали. – Вам не говорили, что красть у спящего нехорошо?
– Не надо нас учить, – резко огрызнулся мальчуган, вытянув шею вперед, – давайте, господин хороший, зовите хозяина. Пусть нас к городской охране отведут. Только быстрее уже.
Я вгляделся в его лицо. Трудно было понять, боится он или злится по-настоящему.
– Ладно, учить не буду, – кивнул я. – Тогда рассказывайте.
– О чем? – не понял мальчуган.
– Хотя бы о том, кому взбрело побеспокоить незнакомого человека, тем более спящего? И кстати, детишки, давно вы этим промышляете?
Не знаю почему, но мне не хотелось просто так их отпускать. Но и сдавать их городской охране я тоже не собирался. Мне хотелось поговорить с ними, узнать, из-за чего эти дети взялись за воровство? Не могу определить точно, что меня толкнуло на эту мысль. Может быть, стало интересно, как развивается человеческая жизнь. Моя собственная выделывала такие крутые и неожиданные повороты и так резко менялась, что дух захватывало. Как это бывает с другими людьми – вот что мне казалось интересным и важным.
– Зачем вам? – угрюмо спросил мальчуган. В следующее слово он вложил, похоже, всю ненависть, на которую был способен его молодой мозг. – Поглумиться?
Я было открыл рот, но тут девочка жалобно подала голос:
– Отпустите нас. Пожалуйста.
Она еще крепче прижалась к мальчугану, тот обнял ее за плечи и посмотрел на меня так, словно был готов в любую минуту меня разорвать. Стоило мне сделать один шаг к девочке, и он живьем содрал бы с меня шкуру – вот что читалось в его глазах. Мне это показалось забавным, но в то же время правильным.
– Не бойтесь, детишки, – сказал я, пытаясь скрыть внезапное смущение. Решительность мальчугана казалась мне достойной наилучшей похвалы. – Я не стану звать хозяина и уж точно не буду стучать на вас городской охране.
– Почему? – с подозрением спросил мальчуган.
– Потому что мне это не нужно. От того, что вы попадете в тюрьму, мне легче не станет. Я просто хочу, чтобы вы кое-что о себе рассказали.
Помолчав, мальчуган заговорил:
– Меня зовут Алан. Это, – он показал на девочку, снова бросив на меня свирепый взгляд, мол, если что, он за нее зубами меня загрызет, – моя сестра Найра. Мы дети кузнеца Неда, который живет недалеко.
– Он знает, чем вы занимаетесь? – спросил я.
– Нет, – Алан потупился. – Он теперь вообще ничего о нас не знает.
– Как так?
– Он… он теперь… связался с этими… с магами.
«Вот как, – подумал я, – интересно».
– Ну-ка, детишки, давайте про это поподробнее расскажите.
– Да чего рассказывать! Уже неделю его, как подменили. Он и раньше не шибко о нас заботился. А теперь вовсе забросил. Как и работу. Вот что он раньше-то любил! Целыми днями ковал что-нибудь, латал, выправлял. Даже меня учить отказался, говорил, что руки у меня не кузнечные, с такой работой не справлюсь. Такой мастер был… А теперь он только…
– Только про этих магов и говорит, – продолжил я, – тихо так и нежно, да?
– Ага, – кивнул Алан. – Не ест, не пьет. Да и что он в этих магах нашел? – мальчуган махнул рукой. – Шарлатаны обычные. Слушал и я их, так ничего и не понял.
– Слушал? – переспросил я.
– Ну да. Позавчера, как отец засобирался опять к ним идти, я проследил. Тут таверна в городе. Они там были. Говорили, а все их, как завороженные, слушали. Потом несколько человек в отдельную комнату отвели, отца тоже. Ну, я к окну пристроился и подслушал.
– И тебя никто не заметил? – изумился я.
– А то! – Алан гордо ухмыльнулся. – Чего-чего, а тихим я быть умею. Если бы дурацкая задвижка не скрипела, вы б меня, господин хороший, вовек не услышали.
– Так о чем они говорили? – спросил я.
– Да не понял я… Что-то про волшебство, про то, как всем хорошо будет, когда эти маги править тут будут…
– Что-что?
– Да говорю же, враки всякие они несли, – Алан явно не оценивал важности того, что он слышал. – Нашли дураков среди наших и всякую чушь несут. А те и рады, развесили уши и все. Как дети.
– Больше ничего сказать не можешь?
– Да не помню я. Вам-то это зачем, господин хороший?
– Вот что, – медленно сказал я, – вы пока оставьте свои ночные похождения. Нарветесь на неприятности, будет плохо. Идите домой, а я пока подумаю, что можно сделать.
Я отошел от двери, погружаясь в размышления. Брат и сестра не поняли моих последних слов, но мешкать не стали. Потом я вдруг подумал о другом.
– Эй, стойте, – окликнул я их. Покопавшись в сумке, я достал две серебряные монеты и подкинул. Алан и Найра поймали их и уставились на меня. – Это чтобы вам не пришлось обчищать карманы моих соседей. Возможно, будет у меня для вас поручение.
– Какое еще поручение? – настороженно спросил мальчуган.
– Оплачиваемое, молодой человек. А эти шалости оставьте для тех, кому терять нечего.
Алан вдруг стал очень серьезным.
– А нам как раз нечего терять.
С этими словами он с сестрой скрылся за дверью. Я снова лег на кровать. Про поручение я сказал просто так, бездумно. А потом мою голову посетила мысль, что неплохо было бы нанять соглядатая, который может бесшумно подкрасться и подслушать. Да еще местного, который всех в округе знает. «О чем ты? – сказал я себе. – Это же дети. Им и так, похоже, в жизни достается».
Потом я вернулся к своему собственному заданию. Алан не понимал того, что притягивало его отца к этим магам. И того, что он смог услышать, он тоже не понял. Наверное, его просто не интересовали такие вещи. А вот я был очень заинтригован. Когда маги будут править? Это уже плохо попахивает. Тут впору и тайной канцелярии заняться этим делом. Нет, определенно мне необходимо самому послушать, о чем говорят эти неуловимые маги. Но как узнать, где они объявятся в следующий раз?
Глава 4
Утром меня поразили мои новые знакомые. Сераф и Джек встретили меня на первом этаже гостиницы. Оба были хорошо выспавшиеся, а на меня поглядывали с ухмылками.
– Ну, ты молодец, – воскликнул Джек, сидя на стуле и протирая один из своих ножей, – тебе надо в школе воспитателем служить, все дети по струнке ходить будут.
– А вы… что, все слышали? – изумился я.
– А то, – Джек убрал нож и встал. – Стены-то тонкие. А у нас с братом слух еще тот.
– Молодец, что детей отпустил, – сказал Сераф тихо, чтобы не слышали немногочисленные постояльцы вокруг. – Может, ума у них прибавится.
– Кстати, – Джек тоже понизил голос, – что ты этими парнями, которые тут всем мозги промывают, интересуешься? Присоединиться захотел? Или просто любопытно?
– Понять хочу, что людей к ним так притягивает, – ответил я.
– Ты бы поосторожней. Вчерашних мужичков помнишь? Если в этих местах маги появились и такое с людьми делать могут, с ними настороже надо быть.
– Уж понятно. Буду осмотрительней.
День прошел незаметно. Сераф и Джек отправились на поиски работы. Хотя кому могли понадобиться наемники в нашем-то захолустье? Грабители на дорогах, конечно, встречались, так подданные барона по ночам, как правило, не шлялись где попало. Да и платить наемникам мало кому по карману.
Я же бродил по Западному Склону, ожидая вечера и прислушиваясь к разговорам местных. Пытался определить, где лучше всего будет искать магов. Долгое время я ходил по улицам без результата, как назло, попадались те люди, кто еще не подпал под влияние неизвестных. Зато сколько я наслушался про борьбу с неурожаем, корма для коров и свиней, охоту на мелкую дичь!
Я уже совсем отчаялся узнать что-нибудь путное, как вдруг наткнулся на группу из трех мужчин. Они стояли в щели между гостиницей и домом местного аптекаря. Говорили тихо-тихо. Я аккуратно подошел ближе и присел за пустой дырявой бочкой. Правда, пришлось напрячься и сжать зубы, так как за несколько часов блужданий по городу я хорошенько промерз, а узкий проход между домами разгонял осенний ветер, превращая его в пронизывающий ледяной сквозняк. Но нет худа без добра: вместе с холодом до меня отчетливее доносился разговор.
Мужчины меня не заметили. Я сразу разглядел отчужденность в их глазах и понял, что, наконец, нашел, что искал. Послушал немного, и мне опять стало не по себе. Едва различимые слова этих людей были похожи на молитвенные напевы.
– Сил нет ждать, – лепетал здоровенный детина в кожаном переднике и с многочисленными ожогами на руках. «Уж не кузнец ли это, отец Алана и Найры? Нед, кажется», – подумал я.
– Ужасно, ужасно, – соглашался другой мужик. Он был такой же громадный и сильный, но голос у него был, как у пятилетнего ребенка, поющего грустную песенку. – Уже пять дней, как их не видел.
Слово «их» он сказал на повышенных тонах и так вдохновленно, как будто речь шла о прекрасных нимфах или феях. От голоса этого мужика я содрогнулся.
– Ну, ничего, – сладко и мечтательно пропел кузнец. – Сегодня они, – снова высокие поэтические нотки, – будут в трактире на дороге. Там им лучше всего. Простор, тишина. И сила их возрастает.
– Да, – закивали его собеседники. – И с нами они ею поделятся. Точно, сегодня непременно их увидим.
– Эй! – раздался голос. Я поднял глаза и увидел, что из окна гостиницы высунулся ее хозяин. Теперь он был не бледен, как вечером, а наоборот, красный, как свеженький помидор. Видимо, он уже как следует нагрузился.
– Вы там, трое, – проговорил хозяин гостиницы с нескрываемой злобой. – А ну, пошли отсюда. Ступайте, работайте, а то только о своих волшебниках трепаться можете. Пошли вон, я сказал!
Трое собеседников смотрели на него, как щенки, в которых запустили башмаком. Чуть не со слезами на глазах они разошлись. Один из них прошел мимо меня, но даже не заметил. Я отчетливо слышал, как он плаксиво повторял: «Сегодня вечером. Сегодня вечером. Счастье. Будет Счастье».
Проход между домами опустел, а я все сидел, прислонясь к бочке, и потирал виски. Про холод я совсем позабыл. Во мне кружились разные чувства: тревога, удивление, раздражение и даже омерзение. Мне казалось, что меня вот-вот стошнит.
Неожиданно я страшно разозлился. На мужиков, которые превратились в блеющих овец, только и мысливших о том, чтобы дождаться вечера и получить это свое «счастье». И особенно на этих неизвестных, которые превращали людей в подобие скота. Как это возможно? Как можно творить такое с людьми? Я всегда отрицал рабское поклонение чему-либо. Человек может служить, может верить в богов, может получать удовольствие. Но к чему фанатичность, вызывающая экстаз от бездумного, безоговорочного ощущения чьей-то власти? А ведь эти неизвестные: маги ли, шарлатаны ли – получили безграничную власть над местными жителями. И мысль об этом меня злила.
Я поднялся на ноги и вышел на улицу.
«Значит, в трактире на дороге, – сказал я про себя. – Отлично. Я найду их. И посмотрю. Еще как посмотрю».
Придорожный трактир был опять переполнен. Я сидел за столом и ждал, иногда бросая в стороны быстрые взгляды. Мало ли, вдруг увижу кого-то из тех, кто напал на нас ночью. Все вокруг шло, как и в прошлый вечер, то есть совершенно неестественно для трактира. Время двигалось вперед и пока ничего не менялось.
– Иоганн! – услышал я. В дверях стояли Джек и Сераф.
– Я ж говорил, здесь он, – сказал Джек, подходя ко мне. – Что, ждешь?
– Мы мимо проезжали, – объяснил Сераф. – Мы, в общем-то, уезжаем отсюда.
– Да! – Джек махнул рукой. – Делать в ваших краях все равно нечего. Весь день по городу шатались, работы так и не нашли. У вас тут, ты не обижайся, конечно, дыра дырой. Я так не могу, мне действие нужно. А у вас все вялые, скучные.
– Понятно, – кивнул я. – Присядете, выпьете на дорожку?
– Можно, – согласился Сераф.
Мои новые знакомые сели за стол, я подозвал разносчика. Когда на столе появились кружки с элем, я поинтересовался:
– И куда вы теперь?
– Обратно, в центр империи, – ответил Джек. – Там-то есть, чем заняться. Слушай, а хочешь с нами? Ты парень крепкий, да и смышленый. Чего тебе тут делать? Видно, что землю пахать ты не любитель.
– Почему нет? – согласился с братом Сераф. – Посмотришь, что в мире делается.
На мгновение я захотел согласиться. Служить у барона Вульфгарда, безусловно, хорошо, но была у меня мечта когда-нибудь выехать за пределы его владений. Всегда в моей голове сохранялись мысли о том, чтобы самому увидеть многочисленные земли империи, узнать, чем живут ее жители. Не понимал такого моего интереса мой опекун, господин Уильям, не разделяли его и многие другие поданные его светлости. Тем не менее я надеялся, что настанет для меня день сняться с места и вволю попутешествовать. Но сейчас-то я прекрасно осознавал, что не могу вот так просто уехать. Пришлось быстро заставить себя вспомнить о задании, о возложенных на меня обязанностях.
– Спасибо, конечно… – начал я, но осекся.
Весь трактир затих. Еще ничего не произошло, но я понял: «Вот они». Хозяин трактира вытянулся во весь рост и провозгласил:
– Друзья! Наше ожидание не прошло даром. Сегодня счастливый день. Вот они, наши собратья.
Из-за двери в другом конце зала вышел еще один помощник трактирщика. Он торопливо распахнул ее и встал рядом. Я увидел, что глаза его светятся радостью и упоением. Вслед за ним появились трое. Все они были в лиловых бархатных мантиях с капюшонами. Посетители трактира вздохнули разом, как один человек.
Вошедшие сбросили капюшоны. Ближе всего к посетителям был высокий мужчина с бородкой на явно бандитской роже. Он внимательно осмотрел присутствующих. Потом отошел чуть в сторону, давая проход остальным. Вторым оказался мужчина намного старше, он смотрел на всех, как счастливый отец на детей. Один из крестьян вдруг всплеснул руками, вскочил и побежал к старику. По его щекам текли слезы, он протянул руки вперед с явным желанием обнять того, кого он ждал. Человек с бородкой преградил ему путь.
– Терпение, – проговорил он.
Крестьянин на секунду опечалился, но потом снова возликовал. Казалось, что слышать голос одного из магов было для него самым великим событием в жизни.
Третий оказался молодым человеком с чистым красивым лицом и густыми длиннющими золотистыми волосами. Его взгляд был полон величия и возвышенности. Мое внимание привлекло то, что у него были большие и заостренные уши.
– Надо же, эльф! – удивленно сказал Сераф.
Я присмотрелся повнимательней. Эльф – существо, которое мне было знакомо по детским сказкам. Я слышал, что они живут обособленно от людей, погруженные в свои размышления и знания. Я уже слышал о гномах, мне доводилось видеть орков, а теперь вот еще кое-что в копилку сведений о существах, населяющих империю.
Старик в мантии развел руки в стороны и заговорил. Голос у него был тихий и сладкий, даже приторный:
– Собратья мои! Сегодня я и два моих добрых и верных спутника смогли посетить вас. Мы ждали дня, когда сможем встретиться с вами и поделиться своей мудростью. Другие наши собратья отдыхают, но они мечтают о дне, когда смогут видеть вас.
Он выдержал паузу, а затем продолжил, причем его лицо омрачилось:
– Но беда заставляет меня повременить с нашей беседой, которую вы ждете. Наши враги подобрались совсем близко, они затаились, чтобы помешать нам, собратья. Их много, мы не раз предупреждали вас об этом. И сегодня некоторые из них здесь. Они хотят навредить нам, чтобы прекратить нашу связь, отнять нашу силу. Вот они! – старик вдруг повернулся и показал на нас. – Они здесь, а значит нужно защитить то, что нам дорого.
– Плохо дело, – процедил Сераф. – Сейчас будет заварушка. Джек, готов?
– Готов, – отозвался его брат и медленно вынул ножи.
– Иоганн?
– Да, – ответил я. – Что ж еще делать-то?
– Мы не дадим им помешать, – продолжал старик, а его слушатели начали медленно подниматься с мест и идти к нашему столу. – Покарайте их, защищайте то, что вам дорого!
– Ну что, все вместе? – спросил Джек, приподнимаясь.
– Взять их! – рявкнул человек с бандитской рожей.
– Держись, – сказал Сераф.
Трактир почти затрясся от топота множества ног. Крестьяне и охотники понеслись на нас, собираясь смять своих недругов. Джек и Сераф разом подпрыгнули, схватились за стол и, крякнув, перевернули его. Стол отлетел и сшиб с ног несколько человек. Тут же в руках братьев блеснуло оружие. Я не стал медлить и, скакнув в сторону, обнажил топорики. Перехватил их поближе к лезвию, чтобы было удобно драться древками (рубить заколдованных мужиков мне не хотелось). Я замахнулся и ударил первого попавшегося по голове. Второго, третьего.
– Не жалейте их, собратья! – воскликнул старик.
Замелькали вилы, топоры, косы. Дело было плохо, так что мне все чаще приходилось пускать в ход сталь. Как и прошлой ночью, нападавшие успокаивались только когда падали без сознания. И, что больше всего радовало, управиться с ними было не очень трудно. Конечно, пришлось попотеть, так как противников было втрое больше, чем ночью, но мы втроем быстро взяли инициативу на себя.
Мой учитель, преподававший мне искусство боя, в свое время хорошо меня натаскал. Его уроки я запомнил на всю жизнь, словно уже родился с ними в голове. Важно было не стоять на месте, больше двигаться. Если следить за тем, что делает противник, можно уйти от его удара. А если противников несколько, можно постараться сделать так, что они будут мешать друг другу. Так что при должной сноровке и реакции даже драка с таким количеством крестьян не была невозможной. Помогало еще и то, что крестьяне тупо махали оружием и голыми руками, просто пытаясь зацепить кого-нибудь из нас троих.
Я изредка бросал взгляд на братьев-наемников и убедился, что нам удастся выстоять. Сераф настолько быстро крутил своими мечами и делал такие залихватские выпады, что мужикам с вилами и серпами было трудно даже приблизиться к нему. Джек тоже не ударил лицом в грязь. Он прыгал то туда, то сюда, делая стремительные выпады так быстро, что трудно было уследить. Таких техник боя мне еще не доводилось видеть, так что я восхитился своими новыми знакомыми.
Вот уже некоторые нападавшие начали терять запал. Охотник, который отбивался от наседающего Джека, неожиданно бросил свой нож и с воплем бросился наутек. За ним последовали другие. В итоге нам противостояло уже порядка семи человек. Они, видимо, давно попали под влияние своих «собратьев», поэтому не отступали.
Наблюдавшие бой маги начали понимать, что драка может закончиться не в их пользу. Старик продолжал выкрикивать воодушевляющие слова, но сам постепенно направился к двери, через которую вошел. Эльф последовал за ним. За дверью оказался запасной выход, там было видно поле в сгущающихся сумерках.
– Нельзя дать им уйти! – крикнул я. Но Серафа и Джека несколько оттеснили, они были уже ближе к другому концу помещения. Я увидел, как за дверью скрылись эльф со стариком. Третий из «собратьев» попытался последовать за ними. Оттолкнув мужика, который и так уже валился на пол, я развернулся и метнул один из своих топориков. Пролетев через залу, он намертво воткнулся в дверной косяк, пригвоздив мантию последнего мага. Тот начал нещадно рвать ее, пытаясь выбраться наружу. Я бросил второй топорик, который пролетел ниже и исчез за дверью. По пути он сильно повредил «собрату» ногу, я слышал характерный звук. Человек в мантии упал. Поняв, что далеко ему не уйти, он выхватил кинжал. Но не с целью самообороны. Выпучив от страха глаза, он развернул кинжал на себя. Я не мог его остановить, так как на меня налетело сразу двое противников. За неимением оружия я схватил стул и начал размахивать им во все стороны.
Человек в мантии тяжело дышал, а потом резко выдохнул и попытался пропороть себе живот. Но не вышло. К нему метнулась тень – это Джек молниеносно пересек комнату, выбил ногой кинжал, а потом ударил мага в подбородок. Тот сразу обмяк, а кинжал, сделав в воздухе что-то похожее на петлю, воткнулся в пол.
– Молодец, – похвалил Джека Сераф, повалив на пол последнего из нападавших, – красиво получилось.
Мы столпились вокруг неудавшегося самоубийцы.
– Что теперь? – спросил Джек. – Что с ним делать?
– Тайная канцелярия разберется, – сказал я. – Надо срочно отвезти его в дом к Кастлгейту.
– Куда? – не поняли меня братья.
– Ну… – я немного замялся. – В общем, я вам про себя кое-что не рассказал.
– Да ты вообще ничего не рассказывал.
– А… Ну, да. – Я глубоко вздохнул, думая, с чего начать.
Спустя несколько часов я сидел в кресле в кабинете Роберта Кастлгейта и глядел в окно. Джек и Сераф расположились на стульях. Джек опять принялся чистить свои ножи, придавая им новенький вид, Сераф курил трубку, заволакивая комнату дымом. Чиновник Сэптим нервно прохаживался взад-вперед. Его нам пришлось вытащить из постели, где он спокойно почивал, и за один присест скормить ему столько новостей, сколько ему не пришлось бы узнать и за полгода службы. Все мы ждали возвращения хозяина кабинета, господина Кастлгейта.
Я сидел и думал, как же круто все обернулось за каких-то два дня. Когда я выезжал из замка Вульфгардов, мое путешествие представлялось веселенькой прогулкой. «Да, – думал я, – надышался свежим воздухом после кабинетной пыли, кости размял, развеялся».
Когда я вкратце изложил Джеку и Серафу свой род занятий и истинную причину моего приезда в Западный Склон, братья, как ни странно, не очень-то удивились.
– Значит, ты служишь у вашего барона, – подвел черту Сераф, когда мой рассказ закончился. – И что теперь думаешь делать?
– Надо доставить этого человека, – я показал на все еще оглушенного мага, – в тайную канцелярию. И лучше поторопиться, пока он не очухался.
– Будь спокоен, – заверил меня Джек, – я его так приложил, что он еще долго проваляется.
– Ага, – Сераф недоверчиво посмотрел на брата, – в прошлый раз ты то же самое говорил. Не помнишь, как быстро тогда тот парень в себя пришел и своих дружков-мародеров позвал?
– В прошлый раз я не рассчитал. Ты помнишь, какой он здоровый был? Откуда я знал, что у него черепушка такая крепкая…
– Эй, парни, – я решил прервать дискуссию, пока она не переросла в братскую потасовку. – Потом обязательно доскажете. Сейчас лучше ответьте: поможете мне этого типа до места доставить?
– Да помочь-то поможем. Зря, что ли, мы тут такую заваруху выдержали. Интересно, что он за птица такая?
Мы связали нашего пленника и на всякий случай запихали в рот тряпку. Мало ли, на что способен этот человек. Странно было, правда, что ничего магического он так и не сделал, особенно, когда понял, что путь к отступлению отрезан. Да и то, что он попытался совершить, казалось совсем уж отчаянным поступком.
Мы вытащили пленного наружу, не обращая внимания на валявшиеся по всему полу тела. Некоторые из мужиков приходили в себя и, увидев нас, бросались наутек (насколько им это позволяли полученные увечья). Мы позаимствовали чью-то лошадь, которая была привязана рядом с нашими, закрепили на ней постанывающего человека и поспешили в Западный Склон. На этот раз мы торопились по-настоящему, вспоминая опыт прошлой ночи. Я вглядывался в сгущающуюся темноту, высматривая какие-либо признаки засады. Но вокруг было тихо. Если уж испарившиеся эльф и старик и собирались выручать своего «собрата», они с этим не спешили.
В городке нас встретила удивленная городская охрана. Я решил не терять времени и на все вопросы молча показывал гербовой знак барона. Правда, больше, чем солдат, я боялся местных жителей. Если бы кто-то из встречных оказался поклонником неизвестных магов и увидел одного из них связанного, да еще в руках трех вооруженных людей… Сомневаюсь, что им бы такое понравилось.
На счастье, в городке почти все уже спали, а вести о побоище в придорожном трактире, похоже, еще не дошли. В ратуше мне сообщили, где можно было найти чиновника Сэптима. Оказалось, что тот проживал в уединении в маленьком домике рядом с гостиницей. Нам пришлось долго стучаться, прежде чем Сэптим проснулся и открыл дверь. Увидев представшую перед ним картину, он чуть не упал. Действительно, зрелище было не из банальных. Три человека: вспотевшие, грязные, покрытые синяками и царапинами, – в одном из которых едва можно было узнать баронского посланника, волокут связанное недвижимое тело.
– Господин Иоганн, – прохрипел Сэптим, – что случилось?
– Ну, как вам сказать? Много чего. По дороге расскажу, собирайтесь.
– К-куда?
– К господину Кастлгейту. Только, прошу вас, быстрее, пока вот этот в себя не пришел.
– Погодите, погодите, – залепетал сбитый с толку чиновник. – Кто это? Кто эти люди? Что…
– Давайте уж побыстрее, – громко сказал Джек. – Времени нет. По дороге все узнаете.
Сэптим повиновался. Он забежал в дом, быстро оделся и вышел к нам. На вопрос, есть ли у него лошадь, чиновник округлил глаза. Словно «лошадь» означало в его понимании что-то оскорбительно крамольное. Сераф усадил его на своего скакуна себе за спину. Когда мы отъезжали от дома чиновника, в подворотне я заметил тень. Она мелькнула между домами и растворилась. Но на долю секунды она оказалась в свете выглянувшей из-за плотных облаков луны. Это был не старик и не эльф, в этом я был уверен. Но мне почудилось знакомое лицо. Я не успел ничего сказать или сделать, так как тень исчезла, а мы покидали Западный Склон в большой спешке. По дороге я начал рассказывать ошалевшему чиновнику о событиях, произошедших после нашей встречи. И вот когда я говорил о своем первом посещении придорожного трактира, меня как ударило. Лицо, следившее из подворотни, принадлежало человеку, который сидел за одним из ближайших ко мне столиков. Тот самый человек, который выглядел спящим. Теперь я мог поспорить на что угодно, что он не спал, а пристально наблюдал из-под длинных волос, спадающих на лицо, за всем, что происходило вокруг.
«Да ладно тебе, – одернул я себя, – то лицо из подворотни ты видел всего ничего, меньше секунды. А тот человек в трактире мог и вправду спать».
По прибытии в родовой дом Кастлгейтов, пришлось еще объясняться с охраной. Мы с Сэптимом долго махали своими чиновничьими знаками отличия, пока один из солдат не соблаговолил сходить к слуге Роберта Кастлгейта и осведомиться, как поступить с ночными пришельцами. Скорее всего, он хотел только узнать, выгнать ли нас взашей или бросить в каземат, как нарушителей покоя и порядка. Но слуга оказался человеком смышленым. Он вышел к нам и сразу узнал меня. Дело пошло легче, нас пропустили сразу, а слуга пошел исполнять одну из самых тяжелых своих обязанностей: будить уставшего, только заснувшего хозяина.
Роберт Кастлгейт выслушал мое повествование внимательно и сразу оценил его серьезность. Он повелел оттащить пленного в темницу, а нас разместить в своем кабинете. Там мы и ждали, когда рыцарь вернется после предварительного допроса. На наши предостережения о возможной опасности, исходящей от задержанного нами мага, он только хмыкнул.
Наконец, дверь кабинета распахнулась, и вошел Кастлгейт, потирая веки.
– Ну, что ж, – изрек он. – Никакой это не маг.
– Как так? – удивился я.
– Иоганн, ты хорошо исполняешь свои обязанности, – снисходительно сказал рыцарь, присаживаясь в кресло, – но ты еще молод и мало разбираешься в подобных вещах.
Меня это замечание задело. Особенно если учитывать, что Роберт Кастлгейт немногим был старше меня.
– Когда мой отец… – после этих слов он тяжело вздохнул, – …и мой дядя посещали замок нашего императора, они взяли меня с собой. Вот там-то, в центре империи, я видел настоящих магов. Беседы с ними я не забуду до конца своих дней. Я сам тогда был молод, любопытен, и маги, служившие при дворе императора, поделились со мной своей жизненной мудростью. Никаких своих секретов, конечно, они мне не открыли, но поведали о своем видении этого мира. Об основных принципах своего искусства, о разнице между законами науки и законами магии. Когда я покидал столицу, моя душа была полна восторга и трепета, придворные маги императора произвели на меня самое сильное впечатление. Так вот … – Кастлгейт отхлебнул вина из бокала, который для него приготовил заботливый слуга, – если человек, которого вы привели, и является магом, то он самый посредственный и неумелый маг за всю историю империи.
Даже в самых бездарных учениках магической школы больше мудрости, достоинства и спокойствия, чем в этом бандите. Вы же все видели его лицо, он обычный разбойник.
Было видно, что Кастлгейту доставляет удовольствие открывать нам истину. Он говорил, как седовласый учитель, повидавший на своем веку множество чудес, с недалекими и глупыми учениками. Что поделать, дворянская кровь, воспитание и высокое положение не позволяли ему вести себя проще и без истинно-аристократического пафоса.
– Тем не менее, – продолжил рыцарь, теперь уже деловито, – ты, Иоганн, оказался прав. Дело намного серьезнее, чем я думал. Намного.
– Он что-то уже сказал? – спросил я.
– Мало чего. Пока можно с уверенностью говорить следующее. Он не из наших краев. Скорее всего, бывший грабитель или наемник. – При этих словах Джек и Сераф переглянулись. – Эти «маги» наняли его два месяца назад для охраны. Платили исправно. Он утверждает, что просто ходил с ними по кабакам, оберегал от неприятностей. Этот разбойник понятия не имеет, что они замышляют, а в их речи перед местными жителями старался, вообще, не вслушиваться. Он так говорит.
– Я полагаю, – сказал я, – что нужно как можно скорее доставить его в замок Вульфгардов. Там, в тайной канцелярии, его допросят.
– Резонно, – согласился Кастлгейт. – Сомневаюсь, правда, что он много знает. Говорит, конечно, не все. Но и знает немного.
– Почему он тогда пытался покончить с собой? Значит, он чего-то боится. Если они ничего ему не говорили, то и никаких тайн ему в могилу уносить не надо было.
– Да, в этом есть смысл, – согласился и с этой мыслью рыцарь (просто одаривая меня своим расположением). – Я снаряжу конвой. Ты, Иоганн, отправишься с ним?
– Думаю, его светлости понадобится мой доклад.
– Хорошо. Сэптим! – Рыцарь обернулся к чиновнику и распространил свое покровительство и на него. – Я недооценивал тебя, а ты показал себя достойным подданным.
Ты будешь вознагражден по заслугам за то, что вовремя известил меня и его светлость.
– Готов служить, – поклонился Сэптим, причем говорил он искренне, без раболепства.
– Итак, Иоганн, отдохни немного, через час все будет готово к отправлению. Твои… э… друзья отправятся с тобой? – он посмотрел на братьев, которые слышали весь разговор.
– Мы, – ответил за меня Джек, – вообще-то, собирались отсюда уехать. Если Иоганну помощь нужна, мы останемся, поможем…
– Поможем, конечно, – подтвердил Сераф, – только, Иоганн, мы работу так и не нашли, а денег у нас медяка два осталось. Вам тут наша подмога, похоже, не помешает, да мы и сами с радостью…
– Да, – перебил Джек, – но и нам кушать надо…
Я заметил, как у Кастлгейта поднимаются брови. Видимо, оплата услуг наемников в его планы не входила.
– Думаю, – быстро ответил я, – что его светлость найдет способ отблагодарить вас за труды, ребята. Он человек не жадный.
«Интересно, – подумал я уже про себя, – если барон откажется – казна-то у него не бездонная – моих сбережений хватит? Парни, и правда, стараются, надо и им помочь. Сколько у меня там накопилось? Похоже, останется моя Стрела без новой упряжи, а я без зимних сапог».
Глава 5
С каждым днем становилось все холоднее и мрачнее. Ветер почти не прекращался, все чаще принося с собой мерзкий ледяной дождь. Дни становились короче, солнце лишь изредка появлялось в облачном небе. В городе вокруг замка Вульфгардов спешно запасались дровами, продуктами на зиму. В то же время все готовились к знаменательному дню приезда императорского посланника. Жители вовсю старались произвести впечатление, чистили улицы, подкрашивали дома. Из окна моей комнаты была видна вся эта кутерьма, которая у меня вызывала странное чувство. Ведь никто не подозревал, что совсем недалеко в маленьком тихом городке творятся совсем не обыденные вещи.
Прошло три дня с тех пор, как я, Сераф и Джек с помощью солдат Роберта Кастлгейта доставили в замок особо опасного преступника (теперь его было нужно называть именно так). Барон Вульфгард внимательно выслушал мой доклад. Лицо его при этом все больше омрачалось. Даже не присутствуя при описываемых мной событиях, барон смог представить себе все четко и ясно, верно оценив каждое услышанное слово.
Когда я завершил рассказ, он тут же вызвал к себе главу тайной канцелярии и приказал немедленно поместить доставленного нами преступника в отдельную камеру и приступить к допросам. Я никогда не интересовался, какие методы используют в тайной канцелярии для получения информации. Знал лишь, что барон не тот человек, кто дозволит проводить жестокие и бесчеловечные пытки, превращающие человека в калеку. С другой стороны, я понимал, что не каждый признается в преступлении, подвергаясь лишь увещеваниям и угрозам.
Правда, есть множество методов выпытать сведения без насилия. Мне доводилось встречать служащих в тайной канцелярии. Взгляд у них был колкий, проницательный, можно сказать, жуткий. Говоря с вами, они могли так повернуть разговор, что вы сами сбалтывали им лишнее, не осознавая этого. Это были мастера своего дела. Так или иначе, через полтора дня меня вызвали в кабинет к барону, где глава тайной канцелярии уже докладывал о результатах допроса.
– Сейчас заключенный отправлен в свою камеру, – говорил этот с виду обычный человек. Он был совершенно невзрачным, увидишь такого на улице – никогда не запомнишь. Овал лица, нос, подбородок, волосы – во всем его облике не было ничего примечательного. Только, вот, глаза, а точнее, взгляд был совсем необыкновенным. – За ним ведется постоянное наблюдение. За время допроса было выяснено следующее.
Глава тайной канцелярии барона Вульфгарда откашлялся, готовясь говорить дальше. Я вдруг подумал, что никогда, как ни странно, не слышал его имени. За время своей службы я познакомился с большинством придворных и чиновников. Но работники тайной канцелярии всегда держались в стороне от других. И получалось, что глава этого ведомства: борец с крамолой, служитель закона, борец с врагами барона – не существовал. Его лицо не запоминалось, его голос ничем не выделялся. Он как будто состоял только из своего взгляда – маленького окна, через которое мир видел крохотную долю его внутреннего мира.
– Преступник, – заговорил глава тайной канцелярии, – именует себя Францем из Альпена. Это небольшое поселение находится в горах к северо-западу от столицы империи. Он бежал из родных мест после того, как был обвинен в убийстве трех человек. Он пытался ограбить дом богатого торговца, пока хозяина не было дома, но слуги застали его на месте преступления. Ему удалось удрать, умертвив троих, но остальные смогли опознать его. Некоторое время Франц скитался, занимаясь попрошайничеством или примыкая к разным бандам разбойников, орудующих на дорогах и в лесах. Полгода назад его банда была схвачена солдатами императора. Всех членов банды приговорили к пожизненным работам на каменоломнях. Во время перевозки заключенных Францу удалось бежать. Он решил уйти как можно дальше от столицы и скрыться от преследований. В конце концов, он оказался на границе с землями девяти баронов. Там, в одном трактире, он встретил не известного ему ранее человека. Тот представился как маг и философ и предложил работу. Сначала Франца это не заинтересовало, но потом неизвестный сообщил, что работу нужно проводить на окраине империи. Это было Францу на руку, и он согласился. Неизвестный познакомил его со своими компаньонами, также называющими себя магами. Ни одного из них Франц не может назвать по имени, все они называли при нем друг друга «собратьями».
– Вы уверены, что он говорит правду? – перебил докладчика чиновник Дитрих, сидевший рядом с бароном.
Глава тайной канцелярии покачал головой:
– Почти с полной уверенностью могу утверждать, господин Дитрих, что Франц сказал правду. Далее. Так называемые «собратья» создали некое сообщество. Их конечная цель Францу неизвестна. Единственное, что он может сказать, – они собирают войско… – глава тайной канцелярии сделал паузу, но не для того, чтобы произвести впечатление последним словом, а просто, чтобы набрать воздуха в грудь (хотя невольно впечатление он произвел на всех присутствующих). – Войско будет состоять из местных жителей. «Собратья» собираются полностью подчинить себе всех, кого смогут. Затем они намерены атаковать сперва дом господина Кастлгейта, а затем – замок Вульфгардов.
Все эти слова докладчик говорил спокойно и ровно. Видимо, обескуражить этого человека не могла бы даже вековая гора, спросившая его человеческим голосом, который теперь час. Но слушатели (включая меня) были поражены. Чиновники, сидевшие за столом рядом с бароном, все как один выпучили глаза и приоткрыли рты. Сам барон Вульфгард начал протирать глаза, собираясь с мыслями. Охрана в комнате переглядывалась. Я вытер испарину со лба.
– Это пока все, – как ни в чем не бывало сказал докладчик.
Читать бесплатно другие книги:
