Хроники Бастарда: Ив Эльденберт Марина
– Простите, я совсем увлеклась, – Ив внезапно вспомнила о времени и о том, что они снова собирались поужинать вместе. – Разговоры с вами доставляют удовольствие и мне сложно остановиться. Но одними разговорами сыт не будешь.
– Меня все устраивает, – отозвался Риган, поправляя прядь, выбившуюся из ее прически и касаясь пальцами щеки.
Она вспыхнула и отпрянула в сторону, пожалуй, слишком шустро. Спасибо реакции и скорости измененного – Риган успел перехватить ее за талию до того, как она врезалась бы в почтенного француза, идущего по улице с портфелем в руках. Тот бросил на них диковатый взгляд, что-то пробормотал себе под нос и прибавил шагу. При ходьбе он забавно подпрыгивал, и его шляпа-котелок подпрыгивала вместе с ним.
– Значит, ужин, – Риган развеселился, и сдержать смех ему стоило немалых усилий. Давно его никто так не развлекал.
Она глубоко вздохнула и на сей раз отстранилась немного осторожнее. Неизвестно, что произошло в прошлом, но сейчас она всеми силами противилась притяжению. Судя по ответам невпопад, возникавшему на щеках румянцу и попыткам избегать его взгляда, ход ее мыслей он уже направил в нужное русло. Никому еще не удавалось справиться с желанием, постоянно думая о сексе.
После ужина Ив таинственным шепотом пообещала показать ему самую интересную комнату в доме. Риган не надеялся на столь скорое приглашение в спальню, поэтому не удивился, оказавшись в ее кабинете.
Здесь царил первозданный хаос. Наваленные друг на друга книги лежали прямо на полу. Те, что требовали более бережного отношения – на столе и диванчике. Поверх были набросаны карты, из-под которых выглядывали листы путевых заметок и записей, перетянутые веревками стопки писем.
Расчистив место на кушетке, Ив предложила сесть.
– Прошу прощения за беспорядок. Иначе работать у меня не получается.
– Творческий беспредел, – отозвался Риган, устраиваясь рядом с ней и легко обнимая за плечи, – мне нравится. Главное, что все под рукой, и не надо тратить время на поиски.
– О да, – Ив натянуто рассмеялась. Она была напряжена и едва сдерживалась, чтобы не отскочить, как сделала это на улице. – А вы ведете дневник своих путешествий?
– У меня все здесь, – Риган коснулся пальцами головы, – для дневников я слишком ленив, да и не хочется заставлять случайного читателя краснеть.
Он провел пальцами по ее щеке, легко коснулся губами губ. «Интересно, – подумалось ему, – сколько времени должно пройти, чтобы мне надоели игры с хорошенькими женщинами?»
Ив сжала его руку с такой силой, что будь он обычным человеком, наставила бы ему синяков. В расширившихся глазах он читал желание. И нежелание в нем себе признаваться.
– Что вы делаете? – спросила она хриплым от волнения голосом.
– Я вас целую, – беззаботно отозвался Риган, поглаживая пальцами чувствительное местечко на затылке. Он помнил, как вчера во время массажа Ив отзывалась на это прикосновение, а внимательность к деталям, как известно, залог успеха. – Но это очевидно, не так ли?
Не оставив ей возможности ответить, он снова накрыл ее губы своими, попутно освобождая длинные тяжелые пряди от шпилек. Распущенные волосы – охренительно сексуально.
Под его прикосновениями неуверенность Ив таяла вместе со слабыми попытками сопротивления. Она тихо выдохнула и обвила его шею руками, отвечая на поцелуй.
Риган не торопился, расстегивая пуговицы на ее одеждах и проходясь пальцами вдоль позвоночника. Стянул платье с плеч, целуя шею, с трудом удержался от искушения приложиться к бешено бьющейся пульсом жилке. Для первого раза это, пожалуй, перебор.
Длинные волосы рассыпались по плечам, в слабом свете ночной лампы плывущий от желания взгляд потемневших глаз Ив казался ему ведьмовским. Риган подумал, что таким женщинам нельзя позволять стареть. Мысль мелькнула и ушла, оставив после себя ремарку «потом», равно как и обнаружившаяся подвеска-медальон на цепочке.
У нее была роскошная грудь: скрывать такую под платьем и прочими деталями туалета современной околопуританской моды – просто преступление. Он накрыл губами ее сосок, играя с ним языком, второй поглаживая подушечками пальцев.
Ив запустила пальцы в волосы Ригана, выгибая спину и кусая губы, чтобы сдерживать стоны. Он чувствовал, как ее тело отзывается на прикосновения и, не отрываясь от груди, легко скользнул рукой между ног, лаская ее через тонкую ткань белья.
Ив неосознанно развела бедра: юбки больше не мешали, на ней оставались лишь короткие панталоны, которые он потянул вниз и отбросил в сторону. Не позволяя ей опомниться, опустился вниз, провел пальцами по внутренней поверхности бедер, коснулся губами клитора, обводя его кончиком языка, лаская промежность легкими дразнящими движениями.
Она всхлипнула и попыталась отстраниться, но это быстро закончилось ничем: у нее не осталось ни сил, ни желания сопротивляться происходящему. Ив больше не сдерживала стонов, вскидывая бедра. Под настойчивыми ласками она на мгновение замерла, вцепилась пальцами в обивку, громко застонала и задрожала всем телом, а затем опустилась на спину.
«Уже лучше», – подумал Риган, облизывая губы и, облокотившись на кушетку, наблюдал, как часто вздымается ее грудь, как на скулах играет румянец, а тени на щеках дрожат вместе с длинными ресницами.
Он никогда не понимал женщин, которые лишают себя подобного рода удовольствий, и тем более мужчин, которым довелось стать тому причиной. Даже самая серенькая простушка после оргазма расцветает, как холеная аристократка. Что уж говорить о женщинах с такой яркой внешностью, как у Ив. Он не удержался, провел пальцами по ее плечу к ключице и дальше, к груди, обводя потемневший кружок соска.
– Ты прекрасна.
Она снова покраснела, но смело встретила его взгляд. Сосок под пальцами напрягся, и Ив ощутимо вздрогнула.
– А мы можем?.. – вопрос остался невысказанным, но Ригану и не нужно было слышать продолжение.
– Мы можем все, – он подхватил ее на руки. Продолжать Риган собирался совершенно точно не в полевых условиях среди пыльных томов и хрустящей от старости бумаги.
Ив обвила руками его шею, потянулась за поцелуем, и он не стал ее разочаровывать. Как Риган и предполагал, все смущение она оставила в кабинете.
Спальня была оформлена в светлых тонах, и ничего лишнего в комнате не наблюдалось – спартанская обстановка, да и только. Риган устроил ее на кровати, склоняясь над ней, и Ив потянулась к нему, стягивая одежду. В ее движениях ощущалась некая внутренняя неуверенность, и в то же время отступать она явно не собиралась.
– Я хочу доставить удовольствие тебе, – прошептала она, прижимаясь всем телом.
– Поверь, я этого хочу не меньше, – не удержался от улыбки Риган, проводя пальцами по ее губам. Она вызывала смешанные чувства: с одной стороны, казалась неопытной, неумелой девчонкой, с другой – прекрасной женщиной, в которой только-только просыпалась чувственность. – Повернись.
Ив удивилась такой просьбе, но послушно перевернулась на живот.
– Так я не смогу прикасаться к тебе, – подушка приглушила ее обиженный голос, и он подавил смешок, поцеловав ее в шею. Она поерзала, устраиваясь поудобнее, и Риган с трудом удержался от порыва пропустить прелюдию и просто трахнуть ее. Лицо и руки у нее были загорелыми, благодаря постоянным путешествиям, а спина, ягодицы и ноги значительно светлее. Это тоже показалось ему весьма сексуальным.
Ив не представляла, что он собирается делать и сейчас замерла в предвкушении. Сердце ее отчаянно колотилось. Риган помедлил, прежде чем снова коснуться губами основания ее шеи. На сей раз массаж был гораздо продолжительным и интимным, он не обошел вниманием ни один участок ее спины, поясницы, ягодиц. Спускаясь ниже, заставил ее приподнять бедра и скользнул пальцами между ног.
Она была настолько возбуждена, что сдерживаться самому становилось все труднее. Стояло у него знатно, причем с того самого кабинета.
Под его прикосновениями Ив подалась назад и громко застонала. Цепляясь руками за подушку, бесстыдно развела бедра, внутренняя поверхность которых была в потеках. Риган не выдержал, притянул ее к себе, входя на всю длину. Сжал зубы, чтобы не сорваться на рваный, яростный ритм, провел ладонью по пояснице, заставляя прогнуться сильнее.
Ив замерла на мгновение, привыкая к ощущениям, но потом расслабилась и подалась назад. Она больше не сдерживала стонов и всхлипов. Она была узкой и влажной, и Риган потерялся в ощущениях.
Он не привык быть осторожным, и, хотя никто не жаловался, с этой девчонкой получилось иначе. Ему до безумия хотелось впиться зубами в плечо, почувствовать вкус ее крови и трахнуть так, что она будет кричать от наслаждения, смешанного с болью. Сейчас приходилось сдерживать себя, и от этого он заводился еще больше.
Ив приподнялась, дотянулась до его руки и положила на свою грудь, а дальше реальность утратила очертания. Он вбивался в нее, представляя алые разводы на тонкой светлой коже. Во рту стало солоно от крови: Риган не сразу осознал, что прокусил губу, не почувствовав боли. Фантомное наслаждение ее вкусом было так велико, что каждое движение внутри вкупе с лаской, на которую Ив отзывалась стоном, сносило крышу на раз.
Он приходил в себя дважды. Первый раз во время оргазма, на котором хриплое дыхание сорвалось на рык, а пах свело наслаждением, и второй – когда почувствовал слабое шевеление рядом. Они лежали на кровати, простыни насквозь пропитались потом, а запах секса был повсюду.
Риган дотронулся тыльной стороной ладони до подбородка, стирая кровь. Он был чертовски голоден, а рядом лежала девчонка, которую он хотел во всех смыслах, и это сводило с ума. Он никогда и ни с кем не церемонился, а раны, которые его любовницы обнаруживали у себя порой в самых пикантных местах, под внушением списывали на порывы страсти.
Риган лежал неподвижно, неотрывно глядя на бешено бьющуюся пульсом жилку на виске, на сеточку сосудов на запястье, на тонкую шею, на которой прядь волос сейчас слишком точно повторяла контур подрагивающей вены.
Она распахнула глаза, и в них светилась нежность и благодарность. Ив расслабленно потерлась щекой о плечо но, заметив, как напряглось его тело, с беспокойством поинтересовалась:
– Все в порядке?
– Все в порядке, – эхом отозвался Риган, провел рукой по ее волосам, положил руку на затылок, притягивая к себе и глядя Ив в глаза. Это помогло расслабиться. Ей. Перед тем, как он прокусил плечо, сходя с ума от запаха и вкуса крови.
Секс для измененного нельзя назвать полноценным, если он не совмещен с распитием крови партнера. Это природа, инстинкт, и все попытки сдерживать его ни к чему хорошему не приводят. Зверь все-таки взял свое.
Ив вскрикнула, пытаясь его оттолкнуть, забилась в руках, но жалких человеческих сил было недостаточно даже для того, чтобы причинить ему хоть малейшее неудобство. Он чувствовал ее страх, и это заводило еще больше.
– Нет, пожалуйста, нет.
Остановился он только когда Ив замерла в его руках, тяжело дыша.
Риган вглядывался в ее заплаканное лицо. Рваная рана на плече выглядела неприятно, тонкая струйка крови стекала вниз, пачкая простыни. Скажи он ей сейчас, до чего это сексуально выглядит, девица убежит с визгом.
Он непроизвольно облизнул губы: голод отступил, но легче не стало. Ив была целиком и полностью в его власти, но то, что еще пару минут назад представлялось чем-то необычным, сейчас обернулось пошлой банальщиной. На душе было невыносимо мерзко и муторно.
Медальон на ее шее представлял собой внутреннюю часть штуковины, которую просила добыть Кло. Значит, есть еще и вторая половина. Вопрос в том, где она.
– Что это? Где вторая часть? – он подцепил пальцами цепочку, глядя ей в глаза. Не хотел использовать внушение до последнего. Пусть скажет все, что думает, пусть ответит или промолчит. Так, по крайней мере, будет справедливо.
Ив вздрогнула, и сейчас в ее глазах застыло недоверие. Слез больше не было, она просто смотрела на него. По венам струился страх, с которым Ив пыталась справиться.
– Вторая часть? – прошептала она. – Это подарок отца из последней экспедиции. – И добавила уже тверже. – Думаю, вторую я найду на месте.
Риган мысленно выругался. Стоило догадаться, что все не так просто, иначе ему бы поставили конкретные сроки. Его спонтанное решение поехать с ней на раскопки было вынужденным. Правда, тогда он еще об этом не знал.
– Я поеду с тобой, – сказал он, – как мы и договаривались. Мне нужна эта чертова штука. Целиком.
Странно, но ему будто становилось легче от того, что он говорил. Говорил не под внушением, оставляя себе надежду услышать правду, а не туманный лепет послушной куклы. Охренительная исповедь с соблазнительной полуголой девицей, которую сначала удовлетворил, а потом покусал. Эка невидаль, сколько таких девиц было в его жизни?
Таких не было. Ему хотелось рвать и кромсать, как в старые добрые времена, как будто вместе с кровью своих жертв он мог выпустить собственную боль, сочащуюся сквозь поры вот уже который год. Иногда ему становилось интересно: говорят, что время стирает все. Сколько веков пройдет, прежде чем он окончательно погрязнет в цинизме и безразличии?
Страх и удивление в глазах Ив сменились яростью. Она рванулась так, что чудом не порвала цепочку с медальоном.
– Если хотел заполучить это, – она презрительно сощурила глаза и спрыгнула с постели, совершенно не стесняясь наготы, – то не нужно было так напрягаться и соблазнять меня, Эванс. Ужасно, что тебе придется составить мне компанию на раскопках.
Схватив халат, Ив накинула его на плечи, и Риган едва успел перехватить ее у дверей. Умеет же девчонка разрядить обстановку: ее только что цапнули за плечо, и она должна бежать от кровожадного любовника, сверкая пятками.
Она и бежит, вот только совсем по другой причине. Потому что считает, что ему нужны были не ее прелести, а старинная побрякушка. Риган даже не старался сдерживать смех, обнял ее за талию и притянул к себе.
– Я хотел тебя, – весело сообщил он, – и сейчас хочу не меньше. Твоя бирюлька всего лишь повод. Но сейчас я рад тому, что повод нашелся.
Его прикосновения по-прежнему волновали ее, но Ив продолжала злиться, и в объятиях словно превратилась в статую. Это не отменяло того, что для Ригана она оставалась горячей штучкой. Прав он все-таки был в своих предположениях, что в тихих девочках самые сильные водовороты страстей.
– Убирайся, – тихо, но твердо приказала она и добавила уже язвительно. – Ты не сможешь меня убить, пока не нашел то, что ищешь. А я единственная в поле зрения, кто знает, где искать.
– Открою тебе секрет, дорогая Ив, – насмешливо произнес Риган, – захоти я того, ты мне выложишь все, не сходя с места. Где, что, как. Но я не хочу. Я хочу провести это время с тобой.
Он притянул ее к себе, целуя в губы, положил руку на соблазнительную задницу. Ив яростно ответила на поцелуй, соски от прикосновения к груди затвердели, а ее сердце колотилось так, будто собиралось выпрыгнуть из груди.
– Не все так просто, – услышал Риган, едва оторвавшись от ее губ, – потому что я сама пока многого не знаю. Но только я способна разгадать вторую часть шифра, оставленного отцом.
Она говорила правду. Страх испарился, уступив место ярости и силе духа, благодаря которой она до сих пор держалась, не скатившись в истерику. Возможно, именно эта самая сила заставила его выжидать неделю перед тем, как перейти в наступление. Именно она побудила его открыться и не пудрить мозги вмешательством в ее разум. Впервые за долгое время Ригану хотелось понравиться женщине не на час или на неделю, представиться самим собой, а не фальшивым образом циничного дамского угодника.
– Вот как, – произнес он, увлекая ее за собой на кровать, – в таком случае, нам с тобой все же предстоит долгое совместное путешествие. А взаимное удовольствие – не худший вариант временного партнерства, не так ли?
Глава 4
Ив не могла поверить в то, что произошло. Поначалу она занималась самообманом, пытаясь перевести новое знакомство в дружбу, заставить себя поверить в то, что Риган ее совершенно не интересует, а потом позволила себя соблазнить.
За ангельской внешностью Эванса скрывался настоящий дьявол. Сознание археолога помогло смириться со странной природой нового знакомого быстрее, чем можно себе представить: принять его существование, как нераскрытый секрет огромного, до конца неизведанного мира.
Лишь только первый испуг миновал – а случилось это на следующее утро, когда Ив проснулась одна в своей постели, с шумом в ушах, слабостью и обнаружила рану на своем плече – на нее волной обрушилась ярость. Риган шел к своей цели, а она растаяла и доверилась ему.
Она проклинала наивность, из-за которой позволила ему проникнуть не только в свою постель, но и в тайну отца. Ив даже не знала, что ужаснее. Риган искал сокровища затерянного мира, а она оказалась его счастливым билетом в мир, который для нее дороже всего. Она по-настоящему увлеклась им, но нужна была только для того, чтобы получить древнюю реликвию. Он использовал ее.
Когда все закончится, Риган просто уйдет и забудет, что такая наивная дура встречалась на его пути. От злости и отчаяния Ив желала никогда не найти вторую часть медальона, но понимала, что это уже ничего не изменит. В ней самой.
С вечера их первой близости прошло еще несколько дней. Риган продолжал развлекаться с ней, заставляя хотеть его и испытывать настоящее блаженство. Как бы ни старалась Ив списать все на его чары, она прекрасно понимала, что он не делает ничего такого, чего ей самой не хотелось бы.
Тело предавало ее раз за разом, и Ив отдавалась на милость победителя. Риган знал, как доставить ей удовольствие, где прикоснуться, поцеловать или укусить. Ив словно в тумане помнила, как замирала от наслаждения, кричала от сладкой боли. А утром, когда он уходил, ненавидела себя. Потому что знала, что он вернется снова и желала того, чтобы он хотел ее, а не древнюю побрякушку.
Подарок отца был частью тайны, и он оставил после себя лишь зашифрованные послания. Язык, которому отец учил Ив с детства. У них с Томой ушли годы, чтобы определить местонахождение затерянного города. Невероятно, но находился древний мир на острове Крит. Цивилизация под цивилизацией.
Оставались еще знаки, которые предстояло расшифровать на месте. Ив знала, что все связанное с загадочным миром опасно, подозревала, что смерть отца просто представили несчастным случаем, но отступить не могла и не хотела. И только одно заставляло сердце сжиматься от боли: что если отца преследовали такие же существа, как Эванс? И что, если это они его убили?
Как вести себя с Риганом она не представляла. Он приходил к ней каждую ночь, и они занимались сексом до рассвета. Он доказывал, что она зря годами лишала себя удовольствий. Обойди Ив целый мир, вряд ли нашла бы любовника лучше. Она поверила в то, что он хотел ее не меньше, иначе все и в самом деле закончилось раньше.
Но Ив не переставала чувствовать себя игрушкой, и это приводило в ярость. Гнев позволял не впасть в уныние. В подобных метаниях проходило время до дня отъезда. Днем она предавалась сомнениям, самобичеванию и страхам, а ночью забывала обо всем в его объятиях.
Ив садилась в поезд, мечтая отплатить Ригану той же монетой. Она хотела получить над ним власть. Как достучаться до сердца повесы и монстра, Ив не представляла, но теперь у нее появилось время. В постели Риган предпочитал заниматься сексом, а не болтать о делах. В путешествии они постоянно будут вместе.
Сначала им предстояло добраться на поезде в Марсель, а затем пересесть на паром. Ив могла себе позволить билет первым классом, потому что не хотела более двух суток трястись на деревянной жесткой скамье. Разумеется, она яростно отказалась от предложения Ригана оплатить ее путешествие, чем вызвала у него безудержное веселье и целый поток издевок на тему модной нынче женской независимости.
Когда она пробовала разозлиться, Риган просто начинал смеяться, а когда пыталась холодно отмолчаться, он во весь голос выдавал такие откровенные непристойности, что ей стоило немалых усилий уговорить его замолчать и не привлекать внимания.
Устроившись на мягких сиденьях пульмановского2 вагона, Ив не скрывала возбуждения от предстоящей поездки. Голубоватая с серебристым узором обивка кресел, шторы и ковры в тон, роскошь и удобство. Кресла были расположены друг против друга, разделенные столом. Шторы скрывали пассажиров, создавая иллюзию уединения.
Приключения всегда манили ее, и каждое новое путешествие начиналось с поезда. Она рассматривала в окно поля, которые они проезжали, и улыбалась. Риган, расположившийся напротив, изучал ее с таким откровенным беззастенчивым интересом, что она не выдержала и решила сменить ход его мыслей.
– Любите поезда, месье Эванс?
– Обожаю, – Риган улыбнулся уголками губ и многозначительно посмотрел ей в глаза, – в них можно делать много всего интересного.
– Например? – вырвалось у Ив раньше, чем она поняла, что ход ее мыслей только что сменил он. – Еще немного и я решу, что вы ни о чем другом не думаете.
Она никак не могла привыкнуть к его манере общения. Не выдержав, Ив поднялась, отдернула шторы и выглянула в проход, осматривая пассажиров дорогого вагона. Напряглась, потому что поблизости большинство мест оказались свободны. За закрытыми шторами непонятно было, есть ли кто-нибудь еще, зато в конце вагона сидели двое представительного вида месье, с заумным видом беседовавших о чем-то, и Ив облегченно вздохнула. У него же хватит мозгов, чтобы не приставать к ней прилюдно?!
– Вы можете рассказать мне о вещице, которую ищете, – Ив вернулась на место, поступив, как и их зримые попутчики – нарочно не задернув штору.
– Между прочим, другие интересы у меня есть, но они все такие незначительные, – подхватил ее тон Риган, и добавил, – по-моему, это вы можете мне рассказать о ней. Я-то всего и знаю, что она вот… – он сцепил два пальца одной руки, образуя круг и выразительно продел в него согнутый палец другой руки. – В общем, состоит из двух частей.
Проходящий мимо пожилой мужчина покосился на них и поспешно засеменил дальше. Ив прикрыла рот рукой, чувствуя, что уже не краснеет и готова смеяться над его пошлыми шутками.
Подавив смех, она положила локти на стол и подперла подбородок.
– Мне неизвестно, из скольких частей она состоит. Эта часть досталась мне от отца. Плюс письма и заметки, которые мы с Тома переводили. Зачем она вам понадобилась?
– Мне? Да ради всего святого, Ив, я что, похож на коллекционера древних побрякушек? Меня всего лишь попросили об услуге. Кто именно я вам сказать не могу, но поверьте, что знакомство с ним – сомнительное счастье.
Ив снова не сдержала улыбки. При свете дня она чувствовала себя увереннее.
– А что от этого получите вы? – не унималась она. Ей не верилось, что Риган будет трудится ради дружбы или просто так. – Деньги?
Отец мечтал открыть новый мир человечеству, а некто просто так, походя, собирался присвоить его себе. Ведь этот медальон – ключ ко всему.
– Вас, мадмуазель Ламбер, – улыбнулся Риган, – в свое полное безраздельное пользование до конца времен.
Он откинулся на спинку сиденья и задернул шторку со своей стороны, прикрыл глаза – похоже, ему было не так-то комфортно днем. Ив подумала об этом безо всякого злорадства и сделала то же самое. Только когда воцарился полумрак, до нее дошел смысл сказанных им слов.
От такой наглости Ив потеряла дар речи. Это шутка, или он серьезно? Выходит, она станет его игрушкой навсегда? Нет, вряд ли. До тех пор, пока не надоест.
Риган снова открыл глаза и сейчас смотрел на нее так, что она невольно вспомнила прошлую ночь. Ив с ужасом поняла, что снова возбуждена, ее щеки пылали. Чтобы скрыть свое состояние, она перешла в наступление.
– А вы будете в моем пользовании?
– Можно и так сказать, – рассмеялся он, – я за равноправие во всем.
На этот раз Ив пропустила мимо ушей сарказм на тему суфражисток3, и ей не удалось скрыть смущение, потому что картинки про «пользование» Ригана так и лезли в голову.
Ив глубоко вздохнула, пытаясь успокоить свою фантазию.
– Возможно, я соглашусь, – она попыталась вложить в улыбку всю свою чувственность. Ив не умела кокетничать с мужчинами, и сейчас сильно об этом сожалела.
– Возможно? – он снова улыбнулся и накрыл ладонью ее руки. – Мне нравится, как ты это говоришь. Пожалуй что…
Риган едва уловимым движением усадил ее к себе на колени, лаская поверх платья.
У Ив перехватило дыхание, когда она оказалась сидящей спиной к Ригану в одной из самых неприличных поз. А от его объятий закружилась голова. Не об этом ли она думала минуту назад? Но здесь нельзя.
– Что ты делаешь? – зашипела Ив, вцепившись в его руки. – Нас заметят! Это непристойно.
Несмотря на правила приличия, тело Ив считало иначе. Соски напряглись под слоями одежды, а сердце отстукивало в такт поезду. Риган пожал плечами. Она снова осталась наедине с ним и желанием, и сейчас взмолилась о том, чтобы проводник, который время от времени прогуливался по проходу, не появился в самый неподходящий момент.
Риган не позволил ей вернуться на свое место, потянул на себя, шепнул на ухо:
– За несколько дней нашего более чем близкого знакомства, мы разобрались с тем, что делаем. Разве нет?..
Два быстрых движения – и к фасону платья добавились боковые разрезы, а если точнее – боковые разрывы, в том числе и на нижней юбке. Треск ткани прозвучал в ее ушах с громкостью выстрела. В ответ на смущение Ив, Риган ухмыльнулся и устроил ее на коленях, на сей раз лицом к себе. Она все еще не могла поверить в то, что он всерьез решил заниматься сексом. Но, казалось, его ничего не смущало.
– Расстегнешь мне брюки, радость моя? – запустив руки под платье, Риган легко сжал ягодицы поверх панталон.
Ив вложила в свой взгляд все, что о нем думала, и начала дергать пуговицы на брюках, чтобы отмстить за испорченную одежду. Обхватив его член ладонью, она провела сверху вниз, наслаждаясь тем, как темнеют от страсти глаза Ригана. Она не меньше хотела его, а сама ситуация делала ощущения более пикантными. Страх и возбуждение смешивались в общий коктейль, который хотелось выпить до дна.
Он усмехнулся, заставил приподняться и потянул вниз ее панталоны, отбрасывая их прямо на пол. Свободной рукой Ив притянула Ригана, целуя в губы. А он ласкал внутреннюю поверхность бедер, не торопясь переходить к более откровенным ласкам. Ив изнывала от желания, хотела, чтобы он перестал ее мучить. Кусала губы, сдерживая стоны, чтобы весь вагон не сбежался на них посмотреть.
Если раньше она рассчитывала на общество, теперь искренне огорчалась, что они не одни. Тем не менее, Ив готова была скорее умереть, чем прерваться. Жар разлился по всему телу. Она уперлась коленями в поверхность сиденья и привстала, прижимаясь к Ригану сильнее. Оставалось лишь опуститься на него, но он удерживал ее, лаская и дразня, не позволяя перейти к главному.
– Если ты сейчас ничего не сделаешь… – угрожающе процедила она, укусив его за ухо.
– То это сделаешь ты? – он нахально улыбнулся, погладив ее по спине. – Так я не против.
Другого приглашения ей не потребовалось. Ив не смогла сдержать стон, когда опустилась на его возбужденный член. Было необычно, но в этом положении именно она могла делать с ним все, что ей захочется.
Победно улыбнувшись, она поймала взгляд Ригана и впилась поцелуем в его губы. Она начала с издевательски-медленных движений, возвращая ему ожидание, но очень быстро потерялась в ощущениях, ласках и взгляде светло-серых глаз, который сводил ее с ума.
Риган мягко поддерживал ее за бедра, словно Ив была пушинкой. Она испытывала невероятное наслаждение, которое с каждым движением становилось все ярче. Во время оргазма Ригану пришлось скрывать поцелуем ее крик.
Ив рухнула на него, сильно сжимаясь, и в тот же миг Риган впился зубами в ее шею над воротом платья. Руки с силой сжались на ее запястьях, не позволяя двинуться и причинить себе вред. За несколько дней Ив привыкла к тому, что Риган кусается во время сексуальных игр, и послушно расслабилась в его объятиях. В этом была особая прелесть, иногда она даже возбуждалась вновь, но сейчас слишком устала – сумасшедший коктейль эмоций сделал свое дело.
Ив потянулась за новым поцелуем, ощущая знакомый металлический привкус на губах. С той ночи он никогда не пил ее, только пробовал на вкус снова и снова, и за это она была ему благодарна. Вряд ли она протянула бы долго такими темпами, как во время их первой близости. Она уже не раз задумывалась: каково это, быть Им? Кровь приносила Ригану не меньше удовольствия, чем блаженство их секса.
Он погладил ее по голове, позволив свернуться клубочком у себя на руках, и тут к ним все-таки заглянул проводник.
– Месье, мадам, прошу… – он замер на полуслове, оценив обстановку, оголенное бедро Ив, деталь ее туалета на полу, и лицо его стало пунцовым. – Что… вы… тут… разбросали… Это возмутительно!!! Я сообщу…
– Черт бы подрал этих моралистов в самом непристойном смысле слова драть, – беззлобно перебил его Риган. Устроил Ив на сиденье, поднялся, и сунул ему под нос ее панталоны.
– Месье, это женские панталоны. В вашем возрасте пора бы знать, – он покрутил их на пальце и на глазах абсолютно обалдевшего проводника отправил обратно на сиденье, перехватил его взгляд. – А вообще, забудьте о том, что вы только что видели, идите в вагон-ресторан и соблазните шеф-повара прямо на рабочем месте.
Лицо проводника, сменившее несколько оттенков красного, утратило всякое выражение, взгляд стал бессмысленным. Он повернулся и зашагал по проходу, Риган помахал ему рукой и вернулся на свое место.
– Ох уж мне эти высокоморальные мальчики, – фыркнул он.
Ив не знала смеяться или плакать. То, что случилось между ними, было божественно, и все же она нарушила все правила приличия, какие только возможно. Лицо проводника действительно было комичным, а она сама заливалась румянцем от стыда. Что Риган только что сделал и почему тот так безропотно и безоговорочно ушел?
Она сгорала от любопытства расспросить его обо всем, но нужно было что-то сделать с собственным внешним видом. Растрепанная оборванка, путешествующая первым классом выглядела нелепо. Она подобрала белье, которое теперь нуждалось в стирке, и вручила его Ригану.
– В следующий раз будьте сдержанней, – попросила Ив. – Я не хочу остаться без одежды.
На следующей же остановке она переоделась, после чего почувствовала себя намного лучше. Хотя и не была уверена, что ей придется долго ходить в целом платье.
Ночью снова не удалось поспать, разве что задремать на его плече ближе к утру, в блаженной истоме. А ближе к обеду Ив с аппетитом налегала на мясные блюда, чтобы не терять сознание. Весь следующий день им предстояло провести в пути, и она впервые решилась спросить у Ригана про ему подобных.
– Вы всегда были таким? Пили кровь женщин и боялись солнца?
– Лично я, – он задумчиво подцепил вилкой кусочек слоеного пирога и отправил его в рот. – Такой всего девяносто лет. А кровь женщин… честно говоря, я и мужчин ем, я не феминист. Просто привык совмещать приятное с полезным, а во втором случае это не прокатит.
Девяносто лет?! Ив не скрывала изумления. Перед ней сидел человек, который годился ей в дедушки. Риган выглядел на двадцать семь: высокий статный, легкие морщинки в уголках глаз появлялись, только когда он улыбался.
– Значит, вас таким сделали? Невероятно! – свое любопытство обуздать не удалось.
Он приложил палец к губам.
– Да. В меня воткнули ножик, и я захлебывался собственной кровью, но тут появился один тип… На самом деле это было страшно, грязно и в целом отвратительно. Зато теперь я жив, еду с тобой в поезде и веду светские беседы.
Живое воображение быстро представило монстра. Который по необъяснимой причине подарил Ригану бессмертие и одиночество. Ведь Риган пережил всех своих родных.
– Вам хотелось найти себе подобных и держаться вместе? Или забрать кого-то с собой из людей?
– Себе подобных я встречал, и не раз, – он отхлебнул кофе, – иногда попадаются весьма забавные экземпляры. Я изменил сводного брата, и уже успел об этом пожалеть раз сто. Правда, тогда я был немного не в себе. Нет, я не страдаю от одиночества, Ив. Мир полон людей. Я думал о том, чтобы взять тебя с собой, когда все это закончится. Я удовлетворил твое любопытство? – он улыбнулся, бросил быстрый, скользящий взгляд, как если бы сейчас находился очень далеко от этого поезда, и от нее.
– Да, вполне, – пробормотала она, украдкой рассматривая его. Риган дал ей понять, что на сегодня разговор на волнующую ее тему вампиров – ведь так их называли? – окончен.
То, что он хотел взять ее с собой, стало для нее новостью. Хотелось бы только знать, в качестве кого? В постели они творили нечто невероятное, и не скучали в обществе друг друга. Но что ждало их дальше? Ив не могла скрывать то, что Риган ей сильно нравится, ее тянет к нему словно магнитом. Но разве отношения строятся только на симпатиях? Ив, погруженная в археологию, совершенно не разбиралась в делах любовных. Она тоже не страдала от одиночества, тем не менее, часто была одна. Предложи ей Риган стать вампиром, что бы она ответила?
Пока он не спрашивал, до конца путешествия было еще далеко, а ей не давал покоя еще один вопрос.
– Тебе ни капли не интересно, что из себя представляет эта вещица? – спросила Ив.
– Интересно, но ты мне все расскажешь, – он притянул ее к себе, обнимая за плечи, – а пока я лучше буду наслаждаться обществом прекрасной женщины, чем думать о судьбоносных безделушках.
Ив улыбнулась, принимая комплимент, но не унималась.
– Никто не смог определить из чего сделан медальон. С виду серебро, а на деле – неизвестный металл.
Заметив его укоризненный взгляд, Ив сдалась и потянулась за поцелуем. Риган прав, у них еще будет время поговорить серьезно о том, что ее волнует. А пока можно заняться не менее приятными вещами.
Глава 5
Путешествиям по морю Риган предпочитал сухопутные. Сунуться на палубу в солнечный день было не реально, а в случае особо продолжительных поездок, приходилось тащить с собой багаж в виде постоянных любовниц, читай завтрака, обеда и ужина.
На этот раз с ним была Ив, но по-настоящему Риган не кормился ей ни разу за все время их близости, не считая первой ночи. Знакомство с ней продолжалось не так, как обычно с другими. Ему нравилось ее дразнить, нравилось слышать ее смех, нравилось быть рядом и заниматься сексом, чувствовать ее кровь на своих губах, засыпать рядом, нравилось просто болтать обо всем, и, черт подери, все это было сосредоточено в одной женщине! Не то чтобы он верил в то, что это навсегда, но она будила в нем воспоминания. Воспоминания о другой жизни, в которой он был еще человеком. И о той единственной, которую Риган любил.
Ее звали Бланш Браун-Линтон, у ее отца было небольшое поместье под Карлайлом. Зажиточный человек, так и не удостоившийся титула, о котором с детства мечтала его дочь. Они с Риганом были похожи больше, чем ей того хотелось. Ему повезло родиться – повезло в прямом смысле, потому что как только лорд Эванс узнал, что хорошенькая ирландская горничная залетела от его любовных утех, сразу вышвырнул ее на улицу.
Лайл Хэйс пошла по рукам еще до того, как Риган появился на свет, а после родов окончательно сменила профессию. Леди Эванс, которой никак не удавалось забеременеть, уговорила мужа забрать ребенка к себе. Так Риган обрел место в отчем доме и для общества стал наследником лорда Эванса.
Возможно, на этом трогательная до слез история и закончилась бы, он бы вырос в обожании мачехи, которой некуда было пристроить нерастраченную нежность, унаследовал титул отца и занялся каким благопристойным занятием, но Эмилия Эванс забеременела. Она умерла при родах, но отец получил законного наследника, о котором так долго мечтал, а Риган – отчуждение и забвение.
Разумеется, его происхождение держалось в строжайшей тайне, но знание домашних, их в большинстве своем косые взгляды, даже прислуги, стали его проклятием. Впервые он узнал о матери в восемь лет. Они с братом что-то в очередной раз не поделили, и Ригану прилюдно указали на его место.
На следующий день он сбежал из поместья, и каким-то чудом ему удалось добраться до города и до борделя. Где он выяснил, что Лайл Хэйс умерла несколько лет назад от туберкулеза. Его нашли, вернули домой, и за этим последовало жестокое наказание. Каждый день приходилось доказывать, что он достоин находиться в одном доме с братом и отцом, а малейшая оплошность стоила очередного пренебрежительного: «Что взять с ублюдка».
В жизни Бланш все было попроще, но и у хорошенькой дочери ростовщика хватало неприятных моментов. От сторонних людей она с детства слышала в свой адрес, что родись она с такой внешностью в знатной семье, отбоя от женихов не было бы. А так придется довольствоваться каким-нибудь зажиточным горожанином, который спустя пару лет начнет крепко выпивать и поколачивать. Будущее ей прочили не самое приятное, и Бланш приложила все свои силы, чтобы этого избежать.
С Риганом они познакомились в Ньюкасле. Будущий не-наследник лорда Эванса шел в очередной кабак напиться с утра пораньше, а она приехала в город, чтобы пройтись по магазинам со своей кузиной. Эта мимолетная встреча стала для обоих судьбоносной.
Бланш действительно была красавицей: невысокая, изящная, рыжеволосая, с точеными чертами холеного личика и ярко-голубыми глазами. Риган влюбился с первого взгляда, а она, узнав о его внимании, навела справки. К сожалению, для Бланш, тайна происхождения Ригана держалась в стенах Эванс-Холла, поэтому она сразу ответила на его ухаживания.
Вне всяких сомнений, он был хорош собой, но больше всего в нем ее привлекал его титул. С каждой новой встречей он все больше влюблялся в нее, и вскоре в этом чувстве к нему присоединился его братец Захари, который был очарован будущей женой Ригана.
Рухнуло все разом, он до сих пор помнил тот чертов дождливый день, в который нелегкая вынесла его в сад вместе с кузеном. Четырнадцатое августа тысяча восемьсот двадцать первого года. Бланш случайно услышала их разговор о том, что титул и поместье достанутся Захари, а не ему. Услышала и сбежала, чтобы спустя несколько месяцев вернуться в дом сначала нареченной, а затем и женой молодого лорда Захари Эванса.
Воспоминание о том дне, о последовавших за ним месяцах, о персональном аду Ригана и перерождении, были не самыми приятными. Равно как и его возвращение в Ньюкасл спустя год, когда он узнал о смерти Бланш, убил всех, кому не посчастливилось в тот вечер оказаться в их родовом гнезде, и изменил Захари. Он до сих пор помнил кровь на своих руках, разорванные, изуродованные тела. Крови было много, и она была повсюду.
Эванс-Холл
(близ Ньюкасл-апон-Тайн).
Осень 1821 г.
У нее была поразительно светлая улыбка. Когда она улыбалась, вокруг становилось светлее – по крайней мере, Ригану казалось именно так. Бланш Браун-Линтон появилась в его жизни два года назад, и он сразу понял, что пропал. С первого взгляда, обращенного на него, с первой улыбки, с первого прикосновения ее изящной руки, затянутой в атлас перчатки, с первых слов: «Рада знакомству, мистер Эванс».
То, что она выбрала наиболее перспективного… его брата, осознание этого, ничего не меняло. Он любил ее. Он жил ей. Даже в своем новом мире.
Мир оказался меньше, чем можно себе представить. Слишком тесным и пустым – без тех, кто был дорог. Новая жизнь, новые ощущения слишком быстро приелись. Быстрее, чем Риган мог себе представить. Восприятие, осязание стали ярче, отчаяннее, в том числе и тоска по тому, что осталось за чертой. Человеческие чувства, усиленные многократно, сводили с ума. Чувства к ней. Тоска по брату. Осознание, что назад дороги нет. Неприятие того, кем он стал. Звериная сущность, рвущаяся на свободу.
Это было гораздо страшнее, чем можно себе представить. Он знал, что ему больше нет места в их мире, и все-таки вернулся. Вернулся, чтобы увидеть.
Бланш Браун-Линтон Эванс.
1799—1821
Любимой жене.
Дорогой дочери.
Он отвернулся: это было слишком больно. Больно – тщедушное слово, сердце словно рвало на части. Риган не представлял, какой была бы боль, оставайся он человеком, но это было невыносимо.
Ветер взметнул сухие листья, швырнул в лицо потоки холодного воздуха и только тогда он поднял глаза на сторожа, переминавшегося с ноги на ногу, зябко кутающегося в хлипкий плащ. Старик закашлялся и Риган бросил взгляд через его плечо, в темноту кладбищенских тропинок.
– Домой бы вам, лорд Эванс, осень нынче очень холодная. Еще заболеете, не дай Бог.
– Когда это случилось? – сухо спросил Риган, будто бы не слышал его последних слов.
– Да две недели как похоронили, – отозвался старик и поплотнее закутался в старую продуваемую всеми ветрами тряпку, – ваш брат сам не свой был, да и сейчас, говорят, как с цепи сорвался. Путается невесть с кем, пить начал.
Под тяжелым взглядом старик осекся и спешно забормотал извинения, но Риган уже его не слышал. Вложив в его руку золотую монету, Эванс молча направился к выходу. Лунный свет не проникал сквозь свинцовый саван туч. Все будто погрузилось в бесконечную, непроглядную тьму.
Риган хорошо усвоил урок, что отнятая жизнь придает новых сил и отнимает частицу души и прошлого: того, что делало его человеком. С каждым разом убивать становилось легче, даже если в этом не было необходимости. Человечность не имела значения, людьми было забавно манипулировать, а все происходящее обращалось крайне увлекательной игрой без правил. Точнее, с постоянно изменяющимися правилами. Такими, как пожелает он.
Лишь изредка накатывала тоска. Болезненная, мучительная, изнуряющая, какой он никогда не испытывал будучи человеком. Тоска, от осознания того, что почувствовали бы Бланш и Захари, узнав о том, кем он стал.
Риган открыл дверь, не прилагая усилий. Замки оказались слабой преградой. Он не стал задерживаться, прошел в гостиную и остановился в дверях. Дядюшка и кузены встретили его неприветливым молчанием, двое гостей решили верным выказать солидарность родственникам лорда Эванса.
– Риган вернулся, – язвительно произнес дядюшка Джон, – что произошло? Неужели отцовские деньги кончились?
Эванс наклонил голову, улыбнулся, позволяя зверю внутри себя окончательно проснуться, наслаждаясь возрастающей яростью. Слова родственничка больше не могли задеть его – то, что он делал, Риган делал по своей воле, извлекая из глубин подсознания все самое жестокое, злое, чуждое человеческой природе.
Закончив на первом этаже, Риган поднялся наверх. Отец собирался ложиться спать и встретил старшего сына с пренебрежительно-высокомерным выражением на лице. Которое медленно сползало по мере того, как лорд Эванс проникался видом Ригана, чьи руки в прямом смысле были по локоть в крови.
Он думал, что убьет папашу медленно. Долго, не спеша и со вкусом, хотя бы за все то, что по воле этого ублюдка пришлось пережить матери, но слова, брошенные отцом, заставили его передумать.
– Пошел вон. Выглядишь, как свинья на забое.
По всей видимости, отец решил, что Риган в очередной раз подрался. Так не разговаривают с сыновьями, даже с незаконными. Так обращаются к тому, кого считают значительно ниже себя. Ничтожнее.
Читать бесплатно другие книги:
