Попробуй разберись Серова Марина

– Каждый имеет право на выбор. Тем более если от него зависят твои жизнь и счастье. За это не убивают.

– Может быть, брошенные девушки думают иначе?

– С обеими он встречался раз или два, расстались они мирно, по взаимному согласию. Я, конечно, проверю любую теорию, даже самую безумную. С мотивами преступления у меня неувязочка. Смерть парнишки была никому не нужна.

– Тяжелый случай, – согласилась я. – Слушай, а не могли Юру убить по ошибке? Адрес перепутали или его самого с кем-то другим.

– Ох как расплывчато, – вздохнул Андрей, откидываясь на спинку стула. – Мне теперь весь город прикажешь переворошить?

– Ради прекрасных глаз Нины постараешься, – брякнула я наобум и тут же поняла – мои догадки небеспочвенны: Андрей побагровел так, что я даже испугалась, как бы его удар не хватил. Пришлось заглаживать промах, извиняться за бестактное высказывание, пока мы не рассорились в пух и прах. Чувства – дело тонкое, обращаться с ними надо осторожно. О чем, кстати, меня магические кости предупреждали. Мои старания не прошли даром. Лицо следователя расслабилось и подобрело.

– Куда же я денусь? Проверю и эту версию. Ничем не хуже других.

– А какие еще остались?

– Например, убийство парня может быть связано с его выездной ремонтной деятельностью. Он обслуживал в день до десятка клиентов, объезжал десяток адресов. На одном из них он мог стать невольным свидетелем какого-то правонарушения, взять случайно какую-нибудь важную улику и тем самым стать для неизвестного пока преступника опасным человеком. В общем, каким-либо образом спровоцировать убийство.

– Да, поистине работы у тебя непочатый край.

– У меня четыре подобных дела, – скромно потупился Мельников, – одна надежда – ты мне поможешь с Юриным убийством. У тебя же стопроцентная раскрываемость.

Я заулыбалась. Лесть – великое изобретение человечества, второй верный путь к сердцу после желудочно-кишечного тракта.

– Чем смогу, помогу. Взаимовыгодный обмен информацией есть основа человеческих отношений.

– Спасибо за завтрак. Или это уже обед? – ухмыльнулся Андрей, поднимаясь.

Я тоже встала. Пора переходить от разговора к делу, то есть двигаться к очередным собеседникам. На прощание я обрадовала своего приятеля заявлением, что обязательно позвоню завтра-послезавтра, узнать о ходе расследования.

Мой путь лежал к дому Юриных родителей, который, как назло, находился неблизко. Дождь усилился, и я основательно промокла, пока бежала от «Орлиного гнезда» до машины, а потом от машины к нужному подъезду. За время, проведенное в дороге, ни одной путной мысли в моей намокшей голове не появилось. Слишком мало данных для того, чтобы делать выводы, даже предварительные. Убитый был почти идеалом, убийство совершено почти идеально: ни отпечатков пальцев, ни свидетелей, ни забытых записных книжек или визиток убийцы. Но факт остается фактом – парень мертв, преступник на свободе, и между этими двумя людьми должна быть связь. И я ее найду.

Дверь мне открыла худенькая большеглазая девушка с густыми темно-рыжими волосами. Она окинула мою дрожащую фигуру жалостливым взглядом и молча посторонилась, давая мне пройти в прихожую. Когда я заговорила о цели визита, девушка прервала меня:

– Снимайте плащ и идемте на кухню греться.

На кухне уже кипел чайник, на столе появились конфеты, пирог с яблоками, бутерброды с сыром и колбасой.

– Родителей нет. Они только что уехали в похоронное агентство и вернутся, должно быть, не скоро. Да вы ешьте, не стесняйтесь.

Есть я не хотела – выпитый в «Орлином гнезде» слабенький кофе плескался в желудке, как священное море Байкал, и грозил штормом любой другой пище, но из вежливости взяла чашку. Человек с чашкой обычно внушает доверие – руки заняты и на виду. К тому же подспудно считается, что гость, разделивший с тобой угощение, не затевает ничего дурного. Сколько же умных людей ловилось именно на этом! С другой стороны, девушка пока вела себя как круглая дура.

Я потрясенно рассматривала изящную рыженькую красавицу, доверчиво открывшую дверь совершенно незнакомому человеку и угощавшую пришельца пирогом, не выяснив причины посещения, в то время как ее родители отсутствуют и она находится в квартире одна. Ясно, почему Мельников после общения с этой девушкой подался в романтики.

– Вы Нина?

– Да. Неужели я не представилась? Вам с лимоном, с сахаром?

– Спасибо. Меня зовут Татьяна Иванова. – Я замолчала, подбирая слова. – Я знаю, у вас большое горе…

Личико девушки омрачилось. Огромные глазищи наполнились слезами, но она сдержалась, лишь сжала кулаки и закусила губу. Я почувствовала себя неуютно. Черствый, бездушный детектив. С другой стороны, что мне еще остается? Я попыталась оправдать свое присутствие, говоря в большей степени себе, чем девочке напротив:

– Я понимаю, что сейчас не самое удачное время для расспросов, но…

Нина испуганно схватила меня за руку, решив, наверное, что я собираюсь извиниться и откланяться.

– Оставайтесь, прошу вас! Мне совсем не страшно сидеть одной, просто… Когда ушли папа с мамой, я забилась в уголок дивана, смотрела на дверь и мечтала, чтобы кто-нибудь пришел навестить меня. Все равно кто… По телефону звонить, зазывать в гости на час неудобно, у людей свои дела, работа. А я из-за своих дурацких страхов нарушу их планы. Мне ничего больше не оставалось, как гипнотизировать дверь в надежде, что кто-то меня спасет. Вы откликнулись на мой мысленный зов, вы моя спасительница! Не бросайте меня, прошу вас!

– Конечно, я останусь.

– Сама судьба послала вас мне. Можно я буду называть вас Таней? – Нина наконец отпустила мою руку, удостоверившись, что я никуда не убегу. – Уверена, мы подружимся.

Обезоруживающая прямота.

– Мне очень не хочется тебя расстраивать, – удрученно произнесла я после некоторой внутренней борьбы. – Я здесь из-за трагической гибели твоего брата.

– Бедный Юрочка, – пролепетала девушка, но на этот раз более спокойно. – Так неожиданно… Он был просто создан для счастья: молодой, здоровый, красивый. Хотите, фотографии покажу?

Не дожидаясь моего ответа, она вылетела из комнаты. Пока ее не было, я быстренько выплеснула большую часть содержимого своей чашки в кадку, где росло растение с крупными кожистыми листьями – то ли лимон, то ли фикус. Говорят, заваркой хорошо удобрять почву. К тому же на темненькой землице чай совсем не заметен. Интересно, я когда-нибудь расскажу, зачем пришла? Неудобно как-то получается. Нина вернулась очень быстро, таща увесистую гору фотоальбомов.

– Вот! – чуть отдышавшись, затараторила Нина. – Юра маленький, до школы, первый класс, мы с ним на аттракционах, выпускной вечер, правда, красавец? Его обожаемый университет, Маша, он с ней встречался два года, потом она уехала в Израиль, а это Лена – моя подруга. Ей безумно захотелось сфотографироваться с Юрой, чтоб девчонкам показывать. Илюшка, друг его закадычный, они на Волге, на дне рождения, на концерте «ДДТ», с обезьянкой на проспекте. Юрина работа, его начальник Филипп, молодой, правда? Их сотрудники: Антон и Лиля. Одна из последних фотографий: Юра, я, папа и мама.

Я откладывала на стол заинтересовавшие меня снимки, где Юра был с людьми, с которыми мне, возможно, придется встретиться. Мой взгляд остановился на фото, где Юра был один. Он мало походил на сестру: темноволосый, светлоглазый, уши оттопырены. Разве что сложен так же изящно и улыбается с тем же лукавым задором.

– Вы не очень похожи, – я посмотрела на сидящую рядом рыжеволосую красавицу, раздумывая, как начать разговор, как представиться, как не оттолкнуть собеседницу расспросами.

– Мы не родные. То есть не совсем. Юрин отец, первый мамин муж, был летчиком и погиб при испытаниях. Но мой папа воспитывал Юрку с четырех лет и любил как сына. Они никогда не ругались, у нас вообще была самая счастливая семья в мире! Жаль, что Юра год назад переехал в свою квартиру. Скучно стало, но родители твердо решили, что он заслужил отдельное жилье, куда и друзей, и девушку, и жену не стыдно будет привести.

Любопытные новости. Я решительно отодвинула чашку.

– Ты, должно быть, удивляешься моему появлению…

– Неправда, я радуюсь! – горячо перебила Нина.

– Я частный детектив. Меня нанял твой отец для проведения независимого расследования убийства твоего брата. Сегодня я уже разговаривала с Андреем Алексеевичем и со следователем, ведущим Юрино дело. Теперь твой черед. Ты должна постараться мне помочь. Возможно, я не слишком удачно приехала, но дорога каждая минута. – Особенно когда за ускоренное расследование обещано вознаграждение.

– Нет, удачно! – запротестовала добрая девушка. – Я с первого взгляда поняла, ты приехала поддержать меня и нашу семью в трудный час. Сейчас ты только подтвердила мои мысли. Ты найдешь и засадишь за решетку убийцу моего братика. Огромное спасибо за участие!

Мне стало как-то неуютно. В конце концов, я не ангел-хранитель. Не люблю, когда в меня слепо верят. Нет, я, конечно, умница-красавица, но живой человек и тоже иногда ошибаюсь. А вдруг удача покинет меня и в этот раз я не смогу отыскать преступника?

– Я абсолютно уверена, теперь справедливость восторжествует! – продолжала радоваться Нина.

– Нина, сосредоточься. – Я взяла разговор в свои руки. – Скажи мне, неужели не было ничего подозрительного в поведении брата, его знакомых, друзей, сослуживцев?

– Все было как всегда.

– Никого нового в Юрином окружении не появилось?

– Нет, – уверенно заявила преданная сестренка. – Я бы знала.

– А новая девушка? Он вроде бы встречался даже не с одной, а с двумя. Кто они такие? Как познакомились с Юрой?

– Ох, смешная история. После Машиного отъезда за границу у брата личная жизнь застопорилась, никак не мог найти подходящую барышню, которая его по всем пунктам бы удовлетворяла. С одной стороны, он всех женщин непроизвольно сравнивал со своей первой любовью, которая внезапно оказалась самой умной, красивой, веселой и так далее, хотя за два года их близкой дружбы он о Машиных замечательных качествах вспоминал только к Восьмому марта и ее дню рождения.

– Обычная ситуация, – согласилась я.

– С другой стороны, – продолжила моя проницательная собеседница, – где в нашем городе приличному человеку познакомиться с приличным человеком? На улице приставать – морду набьют, кафе и рестораны честные девушки не посещают.

– Ну почему же… – возразила я. – Час назад я пила кофе со следователем в какой-то полуподземной столовой с дурацким названием, той, что около Юриного дома.

– Исключения только подтверждают правило, – погрозила мне пальцем Нина. – Потом, ты же с этим милиционером не в кафе познакомилась. В девяносто девяти случаях, кроме неприятностей, в нынешних забегаловках ничего не подцепишь. Остаются друзья и объявления в газетах. Все Юрины друзья, кроме Илюши, женаты по сто лет и водят знакомства лишь с семейными парами. Вот братец помаялся, потосковал и купил «Что кому».

– Что? – удивилась я. Хорошенькое совпадение!

– Точно. Попытка не пытка. Первый раз он остановил свой выбор на, как она сама написала, скромной, трудолюбивой, преданной и ласковой девушке. Они созвонились, встретились и…

– И что же? – заинтересованно поторопила я Нину, вставшую налить нам по пятой или шестой чашке чая. Везет сегодня то ли лимону, то ли фикусу, агроном-любитель (то есть я) задался обеспечить его удобрениями до конца растительной жизни.

– Скорее всего она никого не хотела обмануть. Но ее скромность и трудолюбие заслонили сто двадцать килограммов веса и несимпатичная рожица. Любовь не состоялась.

– Эти мужчины слишком привередливы! – возмутилась я, представив себя на месте отвергнутой. – Жить-то с человеком, не с внешностью, а им всем манекенщиц подавай.

– Ты права, – смутилась красавица Нина. – Мне стыдно за свою иронию. Конечно, дело в душе, а не в привлекательном теле. Единственным оправданием моему брату может служить то, что он весил почти вполовину меньше и, по-моему, по-детски испугался габаритов новой знакомой.

Я посмотрела на фото. Юра не выглядел ни атлетом, ни толстяком. Средний рост, средняя комплекция.

– Женщин надо носить на руках, – подвела итог Нина. – Значит, выбирать парням надо ту, которую они могут поднять.

– Спорный вопрос, – пробурчала я, но спорить со мной никто не стал.

– Второй раз Юра ответил на объявление примерно такого содержания: девяносто–шестьдесят–девяносто (это обхват груди, талии и бедер) плюс вес – пятьдесят, возраст – девятнадцать, ищу мужика с высшим образованием, машиной, квартирой с телефоном и в центре города. Юра решил, что подходит.

– Я бы никогда не ответила на такое объявление! – перебила я рассказчицу. – Ясно, она или дура непроходимая, или расчетливая акула, готовая намертво вцепиться в жертву.

– Что ты хочешь от мужчин! Она оказалась именно такой, как ты говоришь, – подтвердила Нина, – смазливая, тощая, модно одетая и при этом хитрющая дура. Ее кругозор ограничивался сведениями о тряпках и поп-звездах, почерпнутыми из расплодившихся ныне журналов с яркими картинками. Юрке немедленно стало скучно, и он распрощался с этой девицей.

Брат и сестра, наверное, были очень близки: такие мелочи о брате знает не каждая сестра. Лучший источник сведений мне не найти, повезло. Вслух же я сказала, подразумевая Юру:

– Н-да, не везло ему.

– Последний раз брат решил рискнуть незадолго до гибели.

Девушка запнулась и судорожно вцепилась пальцами в чашку. До меня дошел смысл сказанного.

– Был последний раз? Юра познакомился еще с кем-то?

– Не успел. Купил в прошлую среду последний выпуск «Что кому», внимательно изучил его, выбрал три объявления и в субботу разослал письма.

– Ты знаешь, кому он написал? Ты видела эту газету? Кого он выбрал?

Я лихорадочно вспоминала, не было ли среди Елизаветиной почты чего-нибудь похожего на Юрино послание. Надо будет обязательно поискать… Хотя особое значение письму вряд ли стоило придавать. Маловероятно, что найденная мной тонюсенькая ниточка приведет к убийце. Да и ниточка ли это?

– Нет, но думаю, именно об объявлениях, девушках и знакомствах с ними хотел поговорить со мной Юра, когда пригласил к себе в воскресенье. Я ему давала советы, что лучше надеть, куда сводить, ну и все такое…

– Так ты поехала к брату по его приглашению?

– Да. Я никогда не прощу себе, что опоздала почти на час!

– Он звал тебя к конкретному часу?

– К половине девятого вечера и очень просил не задерживаться, словно предчувствовал, что я смогу ему помочь. Я никогда, понимаешь, Таня, никогда раньше не опаздывала! Ни разу в жизни. Всегда раньше приезжала на любую встречу когда на десять минут, когда на сорок. Никогда себе не прощу!

– Наверное, тебе что-то помешало явиться вовремя, – попыталась утешить я загрустившую собеседницу, вспоминая, сколько раз я опаздывала, когда на час, когда на два. – Или кто-то.

– Я сейчас подумала, – Нина уставилась на меня огромными печальными глазами, – если бы я успела, я могла бы предотвратить преступление или застать убийцу в квартире.

– И лежать сейчас рядом с братом в морге, – жестко оборвала я ее самобичевание. – Твои родители с ума сошли бы от горя.

– Ты опять права. Хорошо, что ты слушаешь мои глупости и вразумляешь меня. Юра вчера позвонил в половине восьмого вечера, сказал, что надо подъехать через час, важный разговор будет.

– Вот как? – заинтересовалась я. – Он не уточнил, о чем?

– Сказал еще, чтобы я приготовилась сильно удивиться.

– Он был взволнован?

– Нет, скорее обрадован. Мне показалось, когда говорил, он улыбался.

– Больше ничего не добавил?

– Нет. – Нина сосредоточенно нахмурилась. – Просил поторопиться, а то мало ли как дело обернется. Таня, он предвидел свою смерть!

– И улыбался при этом? – Я покачала головой. – Должно быть, он хотел сообщить тебе какие-то приятные новости: в «Лотто-миллион» выиграл, с девушкой познакомился и сразу влюбился.

– Да, наверное. Как назло, когда я прибежала вчера на троллейбусную остановку, произошла жуткая дорожная авария, и никакой транспорт не ходил. Я пешком двинулась до проспекта, там можно сесть на автобус, и ждала его сорок минут.

– Почему же ты машину не поймала? Такси или частника.

– Что ты! Разве можно! Это же так опасно! Увезут куда-нибудь, и хорошо, если жива останешься.

Нина помолчала, а потом робко призналась:

– Если бы я знала, что произойдет, обязательно поймала бы машину.

– Когда ты приехала, дверь в квартиру брата была открыта?

– Да. По словам следователя, никаких следов взлома.

– Юра открыл дверь убийце сам? Похоже, к нему пришел старый знакомый.

– Вовсе нет! Он был такой доверчивый! Всем подряд дверь открывал: цыганам, агитаторам, коммивояжерам, водопроводчикам – совершенно посторонним людям, ни у кого документов не спрашивал.

– Семейная черта, – брякнула я. – Его сестра поступает точно так же. Я – живой пример ее феноменального легкомыслия.

– Обычно я спрашиваю, кто там. Но сегодня я не в состоянии была ни о чем думать, к тому же я ждала хоть кого-нибудь, кто спас бы меня от одиночества и тяжелых мыслей.

Ну, опять она за свое.

– Мне пора, – улыбнулась я. – Ты больше ничего ценного для расследования не помнишь? Я оставлю номер своего телефона.

– Посиди еще! – взмолилась бедная девушка. – Пожалуйста!

– Я бы с радостью. Но у меня запланировано еще несколько встреч: с сотрудниками Юры, с его друзьями. Под лежачий камень, как известно, вода не течет.

Зазвенел дверной звонок.

– Мама с папой! – радостно взвизгнула Нина и улетела в прихожую.

Итак, я выяснила следующее: перед самой гибелью Юра получил какие-то хорошие новости и позвал сестру. Затем явился убийца, то ли Юрин знакомый, то ли нет, и был впущен. Преступник завладел альпинистским топориком, кстати, чьим? Дождался, пока хозяин отвернется, или сам чем-то его отвлек и раскроил ему череп. После чего переворошил все вещи и улизнул прямо перед приходом Нины. Что же он такое искал? Может, покойный действительно выиграл крупную сумму денег или ценный приз? Обрадовался, рассказал кому-то, за что и поплатился. Но тогда бандит позарился бы и на деньги, технику, золотой перстень с агатом. Не все ли равно, что воровать?

Мои размышления прервали появившиеся на кухне Нина и молодой высокий мужчина. Его нельзя было назвать красивым, но сердце отчего-то забилось сильнее. Атлетическая фигура с широченными плечами, густые светло-русые волосы, серые внимательные глаза, то притягивающие, то пригвождающие к месту. Плюс безупречно скроенный и отлично сидящий на нем серый костюм, белая рубашка, строгий темный галстук и вычищенные до блеска ботинки. Это при необъятных лужах и грязи по колено на улице! В любовь с первого взгляда я не верю, но симпатия с первого взгляда в природе существует. Первое мое впечатление (а оно, говорят, самое правильное) о новоприбывшем было: вот он каков, настоящий мужчина.

– Илья Журавлев.

Парень протянул мне руку и крепко пожал мою дрогнувшую от непонятного волнения ладонь. Что это со мной происходит? Простудилась, что ли?

– Татьяна Иванова.

Я улыбнулась. Нина завертелась у плиты с чайником и кастрюльками, добродушно напомнив мне:

– Видишь, как удачно. Ты хотела его видеть, вот он и пришел.

– Вы хотели меня видеть? – приподнял одну бровь друг убитого.

Мне захотелось сказать что-нибудь оригинальное и одновременно расположить парня к себе.

– Мужчину в костюме и галстуке, а также в чистых ботинках, несмотря на погодные условия, я желаю встретить уже двадцать с лишним лет.

– С внутриутробного периода? На вид вам лет девятнадцать.

Один–один, победила дружба. Умен, галантен, не слишком ли много достоинств для одного индивидуума? Должно быть, он бабник, игрок и пьяница. Тоже неотъемлемые качества настоящего мужчины. Взглянув на невесело сгорбившуюся на табуретке Нину, я почувствовала болезненный укол совести и дала себе зарок не отвлекаться на пустяки.

– Я частный детектив, расследую убийство Юрия Мартынова по поручению его отчима. Поэтому я собиралась познакомиться и побеседовать со всеми, кто способен пролить свет на это загадочное дело.

– Вы уверены, что убийцу схватят?

В том, что я его найду, я была уверена, а вот схватят ли? За мою обширную практику встречались случаи, когда преступнику удавалось обойти правосудие или договориться с ним. Но ради сидящей рядышком Нины я решила слегка исказить истину. К тому же немного саморекламы никогда не помешает.

– Конечно. У меня безукоризненная репутация детектива, который всегда доводит дело до конца. Недели через две-три, не позже, вы соберетесь на этой кухне и выпьете за успешное завершение моего расследования.

– Готов поспорить, – Илья дернул девушку за волосы, легонько потрепал по щеке, и она слабо заулыбалась, – что праздник по поводу захвата бандита состоится куда раньше, еще на этой неделе.

Во мне вдруг шевельнулась ревность, а потом раскаяние: парень пришел утешить сестру друга, которую знает чуть ли не с пеленок. Не люблю чувствовать себя лишней. Я решительно встала.

– Илья, мне надо задать вам несколько вопросов, и лучше это сделать не здесь. Я понимаю, вы пришли выразить свои соболезнования, не хочу мешать, но…

Парень быстро встал, отряхивая пиджак от невидимых пылинок.

– Соболезнования раскрытию убийства не помогут. Вы собираетесь сегодня на место Юриной работы поговорить с его сослуживцами?

– Да.

– Я на машине. Могу вас подвезти. По пути отвечу на ваши вопросы.

Я, направившись было к двери, замерла в замешательстве. Позволить поухаживать за собой или сообщить, что я не беспомощна, средства для передвижения имею? На обмане отношений не построишь, это мы уже проходили. Пусть знает, с кем имеет дело.

– Я тоже на машине. Город большой, думаю, мы найдем место для беседы.

Илья кивнул, вынул из внутреннего кармана шоколадку и положил на стол перед рыжеволосой красавицей, пообещав на прощание:

– Не скучай. Вернусь попозже.

Та лишь благодарно всхлипнула. По-моему, у Андрюши Мельникова нет ни единого шанса.

Выйдя из подъезда, я замерла как вкопанная. Там, где должна была стоять моя «девятка», пузырилась под дождиком огромная лужа. Не обращая внимания на потоки льющейся с неба воды, я рванула к луже и закружилась в поисках хоть какого-то следа. Какая наглость! Полный беспредел! Что за город, что за страна такая дурацкая! От досады я топнула ногой, окатив себя брызгами. Илья, до этого молча наблюдавший за мной, забеспокоился и утащил меня обратно под козырек подъезда.

– Сволочи! – прорычала я разъяренно. – Пусть не думают, что им это с рук сойдет! Нашли кого грабить.

– Надо в милицию позвонить. Может, еще найдут.

Я почувствовала стыд за то, что потеряла над собой контроль, дала эмоциям взять верх над разумом. Провела рукой по мокрым волосам, взглянула на невозмутимого спутника.

– Извини за истерику. Не каждый день у меня уводят машину.

– Неправда, ты замечательно держишься. Чем я могу тебе помочь? Подвезти до районного отделения милиции?

– Нет уж, спасибо. Сами разберемся.

Я достала сотовый и набрала номер, который, думала, мне никогда больше не пригодится. Отозвался молодой незнакомый голос:

– Чего надо?

– Крюка позови.

– А кто его спрашивает?

– Татьяна Александровна Иванова.

– А по какому вопросу?

– По личному. Не заставляй меня ждать.

Наверно, секретарь известного уголовника и вора в законе неправильно понял мою последнюю фразу, или просто день выдался такой неудачный, но в следующий раз трубка ожила минут через шесть-семь.

– Что надо, Иванова?

– Повежливее бы вы, Иван Дмитриевич. Вы все-таки мой должник. Забыли разве?

– Потому и говорю с тобой, что помню, – с явным неудовольствием сказал Крюк. – Что у тебя за дело?

– Машину угнали.

– Бежевая «девятка», номер такой-то, на лобовом стекле игральные кости?

– Да, – подивилась я осведомленности старого знакомого. – Так вы знаете, где она?

– Нет.

Я чуть не рассмеялась. Разговариваем, как персонажи анекдота. Крюк прокашлялся и добавил:

– Но через пару часов буду знать. Куда ее пригнать?

– Адрес мой продиктовать?

– Не надо.

– И еще, – я кровожадно оскалилась. – Пришли мне того умельца, которого угораздило ее умыкнуть.

– Может, лучше я сам его проучу? – неуверенно предложил вор. – Навек запомнит…

Но я была непреклонна. Имею я право лично познакомиться с человеком, испортившим мне вечер? Пряча сотовый, я подняла глаза на человека, который мог улучшить мне настроение.

– Твое предложение еще в силе?

– Конечно. – Илья вдруг лукаво мне подмигнул. – Знаешь, у меня иногда возникает чувство, что все, чего бы я ни захотел, исполняется.

– Ты хотел, чтобы у меня угнали машину?

– Я хотел тебя подвезти.

Хороший знак. Или я ничего не понимаю в мужчинах, или я ему нравлюсь. Эх, весна, весна! Видно, и я не являюсь исключением из общего правила, и на меня действуют ее чары, и мне хочется быть любимой. Главное, чтобы взаимно.

Тачка у Ильи Журавлева оказалась далеко не крутая: старые «Жигули», «пятерка» цвета морской волны.

– «Мерседес» намечается в будущем году, – в ответ на мой слегка разочарованный вид пошутил парень. Или не пошутил?

– Многим в твоем возрасте финансов хватает лишь на общественный транспорт, – попыталась я загладить неловкость. – Или автомобиль тебе предки подарили на окончание школы?

– Заработал на шикарных улыбках толстосумов.

– Каким образом? Ты рекламный агент?

– Я стоматолог.

– А я думала, вы с Юрой вместе в университете учились.

– Наша дружба началась в восьмом классе. Мы с родителями только переехали в город. Я был новичком, тихим и забитым очкариком.

– Что-то не верится!

– Ты меня раскусила. На самом деле я был толстым и неповоротливым увальнем, а Юран – маленьким и худым. Чем не пара?

Я не могла понять, серьезно он говорит или нет. Но то, что парню сейчас тяжело и муторно, видно было сразу. Он словно старался отгородиться от мира забором равнодушия, насмешливых, чуть горьких слов. Засунул боль о погибшем друге в дальний уголок сердца, спрятался за привычной вежливой маской и примчался к Юриным близким, утешить и поддержать их в трудный час.

– Ты знаешь, куда ехать?

– Да. Я не раз бывал у него на работе.

Мы рванули с места и помчались по темнеющим улицам.

– Когда ты в последний раз видел Мартынова?

– В среду. Он купил «Что кому», и мы смеялись до икоты, выбирая ему очередную невесту. Сидели у него, пиво пили.

– У тебя-то проблем с девушками нет?

Я и не заметила, когда мы перешли на «ты», непроизвольно получилось. Илья промолчал, и я, вдоволь налюбовавшись его профилем, первой продолжила разговор. Но к девушкам я еще вернусь…

– Ты знаешь, кому он написал?

– Знаю, кому он собирался написать: блондинкам и красавицам.

– Опять?

– Нина рассказала тебе страшную историю о неудачных знакомствах ее братика? На этот раз мы искали послание с изюминкой. Но встретиться ни с одной Юран не успел.

– Откуда ты знаешь?

– Последний раз я разговаривал с ним по телефону в четверг вечером. Он намеревался написать письма в пятницу и отправить их в субботу. Тогда к девушкам они попадут, точнее, уже попали, сегодня, в понедельник. Итак, любовь не состоялась.

Ага! Вот, значит, чью фразу повторяла давеча Нина. Илья внезапно затормозил машину перед светофором.

– Чуть на красный не проехали.

– Не нравится правила нарушать?

– Я – законопослушный, скучный и занудный.

– Не верю.