Люди Радуги Елис Сергей

Фиолетовый

— Невообразимо! Это просто сумасшествие какое-то! Или приборы врут или перед нами биологическая версия нейтронной звезды! — неистово вещал, убелённый благородными сединами, сухонький профессор.

Звали его Павел Лаврентьевич Босх. И не было известно, действительно ли его дальним родственником был известный живописец, или это была собственная причуда учёного. Тем не менее, для Вячеслава этот человек был олицетворением всех занудных опытов и исследований, проводимых над ним. Являясь главным координатором группы, занимающейся феноменом пианиста, Павел Лаврентьевич успел залезть не только в тело Вячеслава, но и в его душу. Выводя на откровенность, стараясь узнать всю подноготную своего «пациента» (так он шутливо называл Вячеслава), профессор пытался познать своего подопечного со всех сторон. И иногда это немного выводило из себя. Вот и сейчас, после очередного пятичасового сеанса непонятных процедур и подключений к всевозможным приборам, Вячеслав хотел лишь одного. Оказаться дома, выпить горячего чая и, включив что-нибудь из старого джаза, немного подремать. Но нет! Словно адский цербер, профессор Босх продолжал свои мучения, изредка прерываясь для очередного экспрессивного восклицания с применением физико-каких-то терминов.

— Гравитационное искажение чудовищное, но всё это буквально в нескольких микронах от поверхности вашей кожи. А магнитные поля!? Словно процессы, происходящие внутри вас, не подчиняются обычным законам физики. Скажите Вячеслав, вы хоть что-то чувствуете? Какие либо изменения в организме? Новые ощущения? — все не унимался Павел Лаврентьевич.

Раздраженно вздохнув, слепой пианист уже было хотел ответить какой-либо резкостью, но вдруг остановился. Ведь, в сущности, профессор не виноват в своей жажде знаний. Тем более, когда к нему в руки попал такой объект, как он. Плюс врожденная вежливость помогала держать себя в руках. Поэтому, немного успокоившись, Вячеслав ответил.

— Все так же, как и 5 минут раньше. Если честно не понимаю, что я такое должен ощущать? Тем более, все свои исследования вы проводите, когда я нахожусь в микросне. Да и что это такое вообще ваш микросон?

— Я же уже объяснял вам Вячеслав. Понимаю, конечно, вы человек творческий, но можно же быть чуточку более собранным. Итак, это состояние, при котором в ваш мозг подаются импульсы специальной частоты, которые вводят вас в кратковременный глубокий сон. Секретная разработка, кстати. То есть, находясь в таком режиме, вы в течение часа можете заснуть и проснуться, совершенно не различая своего состояния около 60 раз. То есть, примерно раз в минуту вы засыпаете и, спустя несколько секунд, просыпаетесь. В такие периоды мы записываем ваше состояние и после уже расшифровываем его. Что, собственно, и дает нам столь необычные результаты о вашем феномене, — закончил профессор Босх.

— Вот теперь припоминаю. То есть, вся моя необычность проявляется только, когда я сплю? В чём тогда её плюс? И откуда она вообще появилась? — вновь спросил Вячеслав.

Эти вопросы он довольно часто задавал и не только профессору. И всегда получал размытые и, до оскомины во рту, одинаковые ответы. Но сейчас он, похоже, вывел Павла Лаврентьевича на минутку откровенности.

— Да. Это ответ на первый вопрос. На остальные же мы можем строить пока только догадки. Например, что считать плюсом? Безусловно, всевозможные улучшения организма, бессмертие, телепатия и другие глупости. У вас их, конечно же, нет. Но с другой стороны, лично для вас, эта, возможно, бесполезная цепь феноменальных изменений принесет в будущем невообразимый скачок для всей современной науки. А значит, множество плюсов для человечества в целом. Появление же такого явления как вы, это очень загадочная вещь. Как я уже говорил, сотни гипотез могут лишь приблизительно описать некоторые грани, но общую картину мы пока увидеть не можем. Могу сказать только одно, то, что вы согласились на сотрудничество, даёт нам хоть какой-то шанс приблизиться к отгадке вашей тайны.

Вот уже действительно неожиданное буквально чистосердечное признание от такого научного сухаря, как профессор Босх. Только вот информативности оно несло очень малый процент. А значит, впереди еще много дней нудных и скучнейших исследований, опытов и экспериментов.

— Скажите профессор, а есть ли возможность во время некоторых видов нашей работы с вами мне немного помузицировать. Ведь кроме микросна я, в основном, нахожусь в активном положении, ожидая результатов. А хотелось бы немного разнообразить своё времяпрепровождение, — осторожно спросил слепой пианист.

— Думаю, вы говорите о фортепиано, в досье указано, что вы музыкант. Конечно, рояль предоставить я вам не могу, но небольшое пианино без проблем. Тем более, немного музыки будет полезно всем нам для подстегивания творческого взгляда на наши исследования, — степенно ответил Павел Лаврентьевич.

Обрадованный согласием профессора, Вячеслав даже не заметил, как быстро завершился очередной день. И уже на следующее утро его встретила гладкая прохлада клавиш. Быстро выполненное указание Босха, не могло не радовать. И проведя первые пару часов в привычном микросне, он, даже не сняв все датчики, уселся за инструмент. Вокруг, судя по звукам, сновали лаборанты, и фоном звучал привычный шум научной неразберихи, но Вячеслав уже погрузился в привычный океан музыки. Настраиваясь на свой лад, он уже мысленно играл незамысловатую мелодию. Спустя пару минут, глубоко вздохнув, он решил вывести её в реальность. Привычным движением, поправив несуществующие манжеты, он аккуратно вывел первые ноты композиции. Мысли заметавшиеся, будто стая встревоженных птиц, вновь выстроили четкий строй. Окружающее пространство вспыхнуло прозрачным огнем и заискрилось переливчатыми узорами. Он играл! Музыка шла из всего его естества и выплескивалась в реальный мир. В этот момент он по-настоящему жил, неистово стремясь схватить каждую частичку этой Вселенной и подарить ей свою отдельную ноту. Вокруг не был ничего, и одновременно было всё.

— Вячеслав, Вячеслав! Что вы делаете?! Как вы научились управлять этим?! — прервал его полет-погружение громкий крик профессора Босха.

С сожалением, остановив мелодию, он нехотя вернулся в обыденную реальность.

— Что? О чем вы? — натянуто спросил пианист.

— Вы! Сейчас все датчики зашкалило! Ваша аномалия проявилась даже ярче, чем во сне. Возможно ли, что на это повлияла ваша музыка? О чем вы думали, когда играли? Нам нужны еще данные! Так что, играйте! Играйте и не обращайте внимания ни на что на свете! — восторженно кричал Павел Лаврентьевич.

Долго упрашивать не пришлось, и Вячеслав вновь нырнул в другую реальность. Туда, где он был истинный творец. Время остановилось и сразу же понеслось куда-то по своим делам. Музыка сливалась с мыслями, олицетворяя их. Все было прекрасно в этот момент. — Я поражен! За сегодняшний день мы добились большего, чем за все прошедшие недели, — уже поздно вечером вещал профессор Босх за чашкой чая.

Лаборанты и прочий исследовательский люд уже разошлись по домам. И только главный мозг вместе с феноменом остались, чтобы отойти от произошедших событий и немного расслабиться. Хотя, понятие релакс сюда подходит не полностью, ведь даже сейчас в голове Павла Лаврентьевича шла напряженная работа над полученными результатами. Но вслух он, конечно же, старался говорить на отвлеченные темы. Правда, это не всегда получалось.

— Скажите Вячеслав, как давно вы занимаетесь музыкой?

— Если начать с первых моих попыток, то практически с самого детства. Только это были юности чистые стремления. Всю тяжесть моего положения в паутине музыки я осознал в четверть вековом возрасте, когда стал не только играть для себя, но и учить этому других. При этом я никогда не был гениальным композитором и музыкантом. Всё в пределах нормы. Небольшие концерты в местных ДК, пара выездов с университетским оркестром в ближнее зарубежье и на этом моя одаренность заканчивалась. Но всё это пустое. Признание требуется тем, у кого не хватает своей глубины. И я, будучи абсолютно неизвестным, получал дикое наслаждение, просто создавая и проецируя музыку, играющую у меня в голове, — словно исповедь, как на духу рассказал слепой пианист.

Неспешно отпив несколько глотков крепкого чая, Павел Лаврентьевич странно взглянул на Вячеслава.

— Знаете, несмотря насовсем небольшую разницу в возрасте, мне кажется, что духовно вы раза в 2 этак моложе меня. С чем это связано? Да, думаю с вашей страстью. Музыкой. И хотя я тоже дико увлечен и можно сказать погружен в её Величество Науку, но всё не получаю столько безумного экстаза от новых вершин познания. Или быть может все мы просто разные люди,… Тем не менее, создается такое ощущение, что ваш внутренний огонь, каким-то образом выплескивается в реальность. Но на уровне работы подсознания. И будучи предельно честным, меня научного сухаря иногда до глубины души трогали те мотивы, что вы сегодня играли. Это было поразительно! Вячеслав же в ответ на эти слова лишь улыбнулся и сделал еще глоток чая. Сотрудничество с профессором переставало быть скучным и занудным и начинало обещать много интересного и необычного.

Красный

Прошло почти полтора месяца с того момента, как Санги спас целый город и себя заодно. Пожертвовав жизнями многих живых существ, он изменил траекторию ракеты. Потратив на это почти весь свой запас сил, он чудом остался жив. И вот теперь, почти полностью восстановившись, он сидел за столом в приемной своего особняка и держал совет с теми немногими людьми, которым мог доверять. Дело предстояло трудное. Вынужденный период затишья дал обеим сторонам собраться с силами. Но теперь вопрос противостояния придется решать прямо сейчас. Белые бароны, заручившись поддержкой высоких государственных чинов, подвели дело чуть ли не к гражданской войне. И от решения Санги Джи Деуса по прозвищу Птицеед зависело, канет ли страна в пучину ужасов кровопролития или же вернется в сонную трясину беспросветного спокойствия.

— Ну что камрады, выбор у нас непростой. Хотя на самом деле, казалось бы, чего уж проще. Надрать задницы этим Белым ублюдкам или уползти в свою нору зализывать раны. Как вы понимаете, я парень кровожадный, но не глупый. Так что собрал вас здесь, чтобы, так сказать, взглянуть на проблему со всех сторон. Итак, у кого какие будут предложения, — начал беседу Птицеед.

Он замолчал и стал степенно раскуривать ароматную сигару. Наконец, сквозь клубы дыма он еще раз оглядел собравшихся. Вот справа сидит Марсио, боец, которого Санги поднял до правой руки, благодаря его заслугам в последней битве. Слева, хмуря лоб и сжимая кулаки, пытается собраться с мыслями Бернард, человек, начавший с самых низов, как и Птицеед и добившийся всего напористостью и силой. Умом, правда, он был слегка обделен, но зато верен был, словно сторожевой пёс. Дальше сидел Ромиус, толстоватый мужчина, отвечающий за все финансы в группировке Тарантулас. После него, вальяжно развалившись, переглядывались два брата Соул и Хоуп, дерзкие, молодые и горячие ребята. И завершал список Генерал. У него не было имени или он просто не хотел его называть. Но на протяжении всей заварушки с Белыми баронами этот отставной военный был на стороне Птицееда. И его помощь была иногда неоценима. Это мог быть тайный склад оружия, несколько наемников-профессионалов или простой тактический совет, но дающий огромное преимущество над противником. Всё это был новый руководящий состав Тарантулас.

— Я бы хотел высказаться первым, если вы позволите, господин Санги, — начал Ромиус.

Он со всеми говорил на вы и, конечно, это не было привычно, но видимо таково воспитание. Тем более, казначей не был членом группировки изначально. Он пришел в Тарантулас, когда предыдущему отрезали руки и ноги за воровство. Ромиус же, хоть и был так сказать «белым воротничком», но проявил себя твердым и принципиальным человеком, для которого главное было увеличивать и следить за прибылью группировки. Все остальное было для него лишь отвлекающим фактором. Иногда казалось, что этот человек буквально был помешан на деньгах. Но это было не так. Здесь скорее была страсть к управлению и возрастанию финансовых потоков. Своего рода извращенный фетиш на власть. Тем не менее, на работе это сказывалось сугубо положительно. Вот и сейчас, не побоявшись взять первое слово, Ромиус решил высказать своё мнение.

— Война это, конечно, дело хорошее. И даже в какой-то степени прибыльное. Но когда это происходит по заранее заготовленному плану. Здесь же мы наблюдаем спонтанную вспышку насилия и агрессии, на которую теперь предстоит отвечать. Это так же не вызывает никаких сомнений. Но есть вариант не отвечать банальным бряцанием оружия на все эти наглые выпады противника. Хитрее и дальновидней будет воевать экономическим способом. Постепенно захватывая преимущество и буквально душа врага невидимой рукой, — подытожил он.

— Это какая-то война торгашей получается. Не по-мужски как-то! — вставили своё слово Соул и Хоуп.

Понятно, что им не хотелось сидеть и ждать пока враг сам приползет (если приползет), моля о пощаде. А вот бить, кромсать и отрезать головы своими руками, это было по нраву горячим ребятам. Всем хотелось славы, богатств и власти. Только они выбирали более кровавый и «мужественный» путь. — А что ты скажешь, когда тебе в зад прилетит пару пуль 7.62 калибра? Или твоего брата на твоих же глазах разорвет противопехотной миной? Как ты будешь ощущать себя в этой ситуации. А? — холодным тоном произнес Генерал.

Он как человек военный насмотрелся на всякое и знал, что горячую кровь молодых бойцов всегда нужно остужать холодным расчетом высшего командования.

— Мне кажется, мы заходим с разных сторон к нашей проблеме. Почему бы не объединить варианты и попробовать сделать общую атаку по всем фронтам, — неожиданно предложил Марсио.

— Что ты имеешь в виду? — спросил Бернард.

Он, как самый тугодум из всех, не сразу понял, что предложил Марсио. И Санги понял, что пора брать разговор в свои руки.

— Думаю, Марсио прав. Если мы будем давить со всех сторон, Белые бароны и их приспешники у власти сомнутся, как бумажный стаканчик в руках пьяницы. Главное разработать правильную стратегию и не давать им ни малейшей секунды для того, чтобы передохнуть. Итак, я разбиваю обязанности. Ромиус отвечает за финансовые потоки. Обрежь им всех поставщиков, предложи им в 2 раза больше, плевать на убытки, мы их покроем с лихвой, когда весь черный рынок будет наш. Ну, и постарайся закрыть им счета в банках других стран. В общем, мучай их, как только можешь. Генерал и братья отвечают за насильственный путь. Пусть это будут короткие набеги, диверсантская деятельность и, конечно же, заказные убийства мелких сошек. Но никаких крупных стычек, отходите, не давайте им взять хотя бы кого в плен. Марсио будет координатором. Бернард его заместителем. Вопросы? — изложил свой план Птицеед. Секундное молчание и лишь короткие кивки, подтверждающие вышесказанное, и согласие с ним.

— Думаю, все могут быть свободны. Марсио останься на пару минут, есть разговор, — произнес Санги.

Когда комната опустела, он подошел к нему и сказал полушепотом.

— У меня к тебе есть личное задание. Оно должно остаться только между нами, не вовлекай в него никого лишнего.

Марсио прижал руку к сердцу, показывая, что за босса хоть в огонь, хоть в воду. Птицеед продолжил.

— Когда-то давно я был очень бедным пареньком. Еще до того, как создал банду Тарантулас. И у меня был друг. Один единственный и настоящий. Это была девочка. Её звали Маргарита. Но для меня она была Лепестком. Наши пути разошлись, когда она с отцом переехала в другую страну. Но у меня остался их старый адрес. Я бы хотел, чтобы ты нашел, где она сейчас живет. Не нужно ничего говорить или сообщать ей. Просто узнай, где она сейчас и сообщи мне. И пусть это останется нашей тайной. Справишься?

Марсио внимательно посмотрел на босса и ответил:

— Я сделаю всё что смогу. И это останется в тайне.

— Отлично, тогда можешь отправляться прямо сейчас. Бернард тебя пока заменит, ну и я прослежу, чтобы всё было по плану, — закончил разговор Санги.

Оставшись один, он решил выйти на балкон и немного подышать свежим воздухом, прежде чем вернуться к делам. Его встретил яркий солнечный день и постепенно густеющая жара. В доме, благодаря кондиционерам, это было не так заметно, но здесь, словно молотом по голове накрывается тягучая пелена дневного зноя. Немного постояв, он окинул взглядом берег океана, раскинувшегося перед ним, и задумался. Казалось, буквально пару лет назад, он был обычным пареньком из уличной банды, пусть и главарем. Но кто он сейчас? Большой босс преступной группировки, борющейся с коррумпированной властью и другими главарями преступного мира, или все тот же дикий звереныш городских джунглей? Ответа он не знал. Да и жизнь такая штука, что особенно в его положении нужно всё вкладывать прямо сейчас. Будто следующий день может стать последним. Подышав еще немного раскаленным воздухом, даже не смотря на близость океана, он вернулся в особняк. Сегодня нужно было решить стоит ли жертвовать моралью ради будущего благоденствия. Естественно, только для него самого и его приближенных людей. Как говорится, кто не с нами, тот против нас. И сейчас это правильно действовало на все 100 %. Тем более в обществе, живущем по волчьим законам, волей неволей приходилось примерять к себе звериную маску. Или наоборот, сбрасывать человеческое обличие и показываться истинную животную сущность.

Прожив немало времени в почти, что первобытном окружении, где бились за простые вещи, пищу, воду и крышу над головой, Санги понимал и ощущал всю подноготную его окружения. Прикрывшись цивилизованными мотивами, социум все так же хотел кусок потолще, власти побольше, да чтобы всё безнаказанно и просто так. Воистину, иногда честнее показать то, чего ты хочешь на самом деле, а не прятать желания под одеждой порядочности и правильности. Так мыслил Птицеед и для него существовали свои законы морали. Как впрочем, и для каждого из нас…

Оранжево-желтый

«Крысу» так и не нашли. Похоже, этот человек умел хорошо заметать за собой следы. Но благодаря введенной более строгой системе безопасности, подобных инцидентов с нападением на Жана больше не повторялось. Несмотря на это, он все больше и больше времени уделял на развитие своих способностей. Ведь именно они в буквальном смысле спасли ему жизнь. Уже как месяц назад он отправил Руи путешествовать по миру в поисках новых практик по совершенствованию своего дара. Дав ему с собой практически безлимитную денежную карту и строгий наказ не пытаться обмануть его заказчика, Жан почти был уверен, что этот пройдоха что-нибудь да привезет.

И тут еще, наконец-то, известия от Кристофа. Оказалось, его сын, пока отца чуть не убили, летал куда-то в попытке разоблачить Руи. Настолько сильна у него была антипатия к этому хитрецу. И судя по словам Кристофа, он вёз что-то очень интересное. Хм,… судя по часам, он уже приземлился и мчится на всех парах прямо в головной офис Дьора.

— Отец! Ты не один! Ну, в смысле у тебя есть я, но я имел ввиду, что есть еще человек, у которого похожие сверхспособности. Его зовут Номин и он сейчас ждет приглашения к тебе на аудиенцию, — прямо с порога заголосил Кристоф.

Видимо, ему очень хотелось поделиться результатами своих поисков с отцом. Тем более, судя по его словам, это было действительно что-то сногсшибательное.

— Чертов Руи был прав! Как бы мне и не хотелось этого признавать. В одном небольшом монастыре мало кому известной горной страны нашел я его.

Конечно, много трудов и времени потратилось, чтобы убедить его прибыть сюда. Ну что ты готов? — энтузиазм Кристофа прямо бил изо всех щелей.

Естественно, Жану не терпелось познакомиться с человеком, который возможно обладал схожими с его способностями. Узнать о его даре, обменяться опытом, просто пообщаться и возможно даже построить кое-какие планы насчет будущего сотрудничества. Но вновь вернувшаяся на своё законное место, легкая паранойя требовала сначала проверить этого монаха Номина. Так что, усадив сына и налив ему немного коньяка, он осадил его взмахом руки и связался с Джессикой. Выдав ей, необходимые указания о поиске всей информации на человека, ожидающего в приёмной, он самолично запустил все сканирующие устройства для проверки на наличие опасных излучений и какого-либо оружия. Как подсознательно и ожидал Дьор, этот человек был совершенно безоружен и не опасен. Что касается краткой биографии монаха, то здесь вообще всё было сконцентрировано в трёх предложениях. Родился, вырос и жил. Самый обыкновенный человек на свете. Вот только одна исключительная черта у него всё же была. И подробней о ней еще предстояло узнать.

Закончив приготовления, он велел впустить Номина в кабинет. Решив, что будет правильней еще и оставить при разговоре своего сына, он, проиграв в голове варианты развития беседы, остановился на самом осторожном и вежливом.

— Итак, значит, вы и есть тот самый Зеленый Глас? Ну что, здравствуйте! — поприветствовал он вошедшего и сразу же задал вопрос, не требующий ответа, но лишь затем, чтобы поставить себя в наиболее выгодное положение.

Монах лишь спокойно посмотрел на Дьора и, не удостоив того ответом, молча присел на свободное кресло.

— Ах, черт! Отец прости меня, я совсем забыл о языковом барьере. До этого у нас был переводчик, и я настолько к нему привык, что казалось, будто Номин говорит на французском. Одна минута и я вызову его вновь, — вскинулся и хлопнул себя по лбу Кристоф.

— Не спеши Крис. Думаю, настало время попробовать в действии одну из секретных разработок моей корпорации. Универсальный переводчик версии 3.0 «Полиглот». От первых двух вариантов он отличается возможностью воспринимать любой язык в вербальном варианте, при каком угодно диалекте. И, конечно же, практически мгновенный перевод, в течение 1–2 секунд. Ну и, конечно, компактность, — с этими словами Жан достал из сейфа в стене небольшие часы с микрогарнитурой.

Немного поколдовав с ними, он знаками попросил Номина сказать что-либо. Удивительно, сразу понявший, в чем суть прибора, монах разразился длинной фразой на своем пока еще непонятном наречии. И вуаля! Благодаря техническому гению ученых корпорации Жана, спустя пару секунд «Полиглот» исторг из себя уже вразумительную фразу на привычном для двух присутствующих в комнате языке.

— Рад, приветствовать здесь отца того человека, что показал мне другие грани мира. Меня зовут Номин, но многие знают, как Зеленого Гласа.

Удовлетворенно улыбнувшийся Жан поспешил ответить на слова монаха.

— Я так же могу заверить вас от чистого сердца, что ваш визит лично и вы очень важны для меня. Моё имя Жан Дьор. И, я думаю, наша беседа будет долгой, поэтому стоит предложить вам напитки и легкие закуски. Чтобы вы хотели?

— Рачительный хозяин всегда имеет доброе сердце, так говорят у меня на родине. Но в данный момент я сыт и не ощущаю жажды. Тем не менее, спасибо за предложение. Думаю, стоит перейти от всех этих любезностей прямо к делу. О чем вы хотели поговорить со мной? — вежливо пошел в атаку Номин.

— Вижу, вы не так просты, как хотите казаться. В той же риторике. Ну что ж, не буду тянуть кота за хвост и перейду к сути, — ответил Жан, но ответ универсального переводчика запоздал в этот раз почти на пять секунд. Видимо словесный оборот, примененный Дьором, насчет кота и хвоста был неизвестен в местности, где проживал монах. Тем не менее, прибор справился, подобрав наиболее уместную вариацию идиомы.

— Как я узнал из проверенных источников, — на этом моменте Кристоф презрительно скривил губы, — вы обладает некими способностями по изменению любой растительной материи в удобную и желаемую вами форму. И мне хотелось бы, чтобы вы поделились своим секретом, ну и немного рассказали, об области применения вашего дара и вообще я буду рад любой информации. В свою очередь, я расскажу все, что вы спросите о своей тайне. То есть даре, — бросил первый пробный камень Дьор.

— Я мог бы рассказать притчу об одном торговце, который везде искал прибыль, пока его не обманула собственная одержимость наживы. Но ограничусь всего лишь старой поговоркой. Одинаковые по весу жемчужины, не всегда одинаково ценны. Думаю, вы понимаете о чем…

— Скорее всего, да. Ну, раз так. Буду идти вабанк. У меня тоже есть способность. Она немного похожа на вашу, только более обширна по области воздействия. Я могу управлять любым веществом желтого и близкого по спектру к нему цвета. Оранжевый, мандариновый, и сотни других оттенков.

Причем, мне не обязательно видеть эту материю, я могу её почувствовать и представить у себя в голове. Ну и трансформации могу производить, какие угодно. Уничтожить, расплавить, изменить форму, растечься, в общем, что душа пожелает. Вот таков мой секрет. И думаю, нам обоим будет взаимовыгодно обменяться информацией на эту тему, — на одном выдохе произнес Жан.

— Не спорю, выгодно. Но больше, конечно, вам. Я использую свою силу очень редко и только во благо. Стараясь избежать ненужной шумихи и внимания к своей персоне, — степенно произнес монах.

Как же во благо, только себе и своим друзьям. Случай с нападением на рабочих дендроидного монстра Номин благополучно забыл, подумал про себя Жан. Почти всю собранную информацию о монахе он прочел еще пару часов назад. Кристоф, будучи хорошим мальчиком, заранее скинул отцу на персональный планшет весь пакет данных. Но сейчас, конечно, не стоило входить в пикировку. Как говорится, ласковым словом и слона можно на веревочке водить.

— А кто сказал, что я буду использовать свои способности для зла? Если бы хотел, то вместе со своей финансовой мощью поставил на колени парочку небольших стран. Но, как истинный светоч добродетели, лишь хочу научиться управлять своей силой для совершения благих дел, — немного лукаво продолжил уже вслух Дьор.

Номин задумчиво молчал. Чувствовалось, что он решает по какому пути пойти дальше и как не ошибиться в выборе. Наконец он собрался с мыслями и размерено молвил.

— Представим, что я поверил вам и согласился учить и помогать. Где гарантии того, что вы не измените своим словам и не направите свои действия во вред обычным людям?

— Понятно, что моей клятвы будет недостаточно, да и слова сейчас очень шаткая вещь при заключении договора. Хотя и бумага будет пуста и никчемна, если я захочу чего-то другого. Но есть её величество техника, которая дает шанс на справедливость, — здесь Жан на секунду замолчал, создавая своего рода драматическую паузу. План, который он разрабатывал буквально с первых мгновений после разговора с Луи, начинал воплощаться в действительность. Дьор понимал, что если все-таки найдется человек, обладающий такими же мощными способностями, как и у него, то нужно найти какой-то элемент равновесия, который будет удерживать их обоих от борьбы за власть или что-то подобное. Конечно, Номин не желает ничего такого, но здесь вступает в силу гибкости задумка магната. И немного видоизменив основную идею, он все также может продвинуть свою мысль в реальность. Главное сделать всё аккуратно и правильно.

— Существует прибор, который может уравновесить нас. Сделать своего рода двумя чашами весов. Где одно действие рождает противодействие. Суть же проста. Оба наших сердца будут соединены с особым счетчиком импульсов. Один разряд и сердечная мышца буквально разорвется от перенапряжения. Правда и у второго носителя произойдет то же самое. Инициаторы же импульсного счетчика будут находиться у нас в руках. Мой у вас, а ваш у меня. Таким образом, если я начну творить зло, вы убьете меня, правда и сами умрете. Но думаю это справедливо, так как и я не смогу уничтожить вас безнаказанно. Естественная же смерть так же заставляет срабатывать прибор. Поэтому будьте аккуратны и не попадайте в неприятности, а то и мне достанется, — закончил небольшой шуткой Дьор.

— Интересный вариант сплетения наших судеб. Но что если ваш прибор лишь фикция, — задумчиво, словно про себя, произнес монах.

— Послушайте! Я уже и не знаю, что вам предложить. Как доказать свою честность и желание помогать. С таким успехом нельзя никому доверять, — подбавив жару, чуть истерично воскликнул Жан.

Сейчас стоило добавить экспрессии, иначе Номин может не поверить в истинность происходящего. И хотя актер из магната был не очень хороший, но он действовал старательно и живо.

— Вот сейчас я вижу в вас человека искреннего и сердечного. Возможно, вы действительно не замыслили никакого зла или обмана. Но вариант нашего сотрудничества я предложу свой. Если вы конечно не против, — степенно ответил монах.

Клюнул, клюнул, билось в голове у Жана. Главное теперь осторожно дать ему самому доделать остальное.

— Думаю, было бы интересно узнать ваше предложение… — делая вид, что успокаивается, продолжил Дьор.

— У меня есть небольшой кулон, сплетенный из редкого вида растений обладающих удивительным свойством никогда не терять свой сочный зеленый цвет. Всё что нужно, это всего лишь одеть вам его на шею и носить не снимая. Тогда я буду уверен, что смогу воспрепятствовать, если вы вдруг захотите пойти по другому пути.

— Понимаю, к чему вы клоните. В ответ прошу тогда носить мою золотую цепочку, пусть обмен этими украшениями будем знаком нашей дружбы, — усмехнувшись, ответил Жан.

Он с первых слов понял, что замыслил монах. Зеленая удавка на шее всегда сможет его успокоить, если он решится обмануть Номина, а значит дальность воздействия сил Зеленого Гласа, потрясающе огромна. И это первое, чему хотел научиться бы Дьор. Но внешний вид магната остался невозмутим.

— Что ж думаю, если мы решили, что будем сотрудничать, самое время обсудить детали…

Зеленый

Да, этот Золотой (так про себя он стал называть Жана) не прост. Совсем не прост. Конечно, видно, что им действительно движут благие цели, но не полностью и всепоглощающе. Оставляя место для каких-то своих скрытых мотивов, Дьор, тем не менее, открыт для новых идей и мыслей. Это значит, что наставить его на путь истинный будет легче. Конечно, Номин не считал себя завзятым психологом, но долгие годы духовных практик и медитаций, научили его открывать в себе и в других людях те стороны, о которых они и не подозревали. Естественно, монах использовал это умение лишь для того, чтобы помогать и просвещать. Он не был религиозным фанатиком, но во многое верил всей силой своей души. Можно было бы сказать, что он является буддистом, но это будет слишком узкое понимание всего мировоззрения Зеленого Гласа.

Итак, оказавшись один в номере, он решил немного поразмыслить над будущими совместными тренировками с Золотым. Естественно, не стоит сразу раскрывать все карты перед ним. Начинать нужно с малого, постепенно добавляя сложности и знаний. И самое главное, замечать каким способом применяет полученные умения Жан. Ведь иногда и соломинки хватает, чтобы переломить шею осла. Так и здесь, малейший просчет и, осознав себя безмерно могущественным, Дьор может пойти другим путём. Причем не всегда миролюбивым. Поэтому, вкупе с тренировками возможностей Золотого, следует так же уделить внимание его внутреннему равновесию. Раскрыть его потенциал на духовном уровне, показать ему красоту мира и дать шанс влиться в единую симфонию Вселенной. Для всего этого нужно много времени и подготовки, а Золотому уже не терпится начать. А значит, буквально через пару дней наступит первое занятие. И от него может зависеть, как будет развиваться Жан дальше.

Закрыв глаза, Номин расслабился и, приняв правильную позицию для медитации, погрузился в себя. Спешить здесь не стоило, предстояла кропотливая работа построения нового пути для мятущегося духа с величайшими возможностями.

Мощный взрыв разнес входную дверь в щепки и находись монах на пару десятков сантиметров правее, его бы отшвырнуло ударной волной. А так, он всего лишь покачнулся и, открыв глаза, мгновенно переместился в боевую стойку. Нападавшие ворвались в номер и, выстроившись полукругом, направили оружие на Номина. Выглядели они довольно футуристично и грозно. Обтекаемые маски со светонепроницаемыми стеклами, зализанный темный камуфляж и автоматы, ощерившиеся различными дополнительными приспособлениями, от глушителей, до лазерных целеуказателей. Видно, что отряд подготовили серьезно. Вот только пославший их не знал, на что способен монах. Быстро окинув взглядом комнату на предмет растений, Номин приметил несколько цветков в горшках и небольшой папоротник в углу. Видимо, здесь заботились о комфорте постояльцев, да и Жан не поскупился и поселил его в почти, что президентских апартаментах. Тем лучше, значит, есть, чем обороняться. Но стоило монаху потянуть к себе нити управления растительной материей, как один из нападавших бойцов, что-то коротко крикнув остальным, шагнул вперед. В его руке появился округлый предмет, который он катнул прямо под ноги Номину. Секунда, и, пронзительно зашипев, этот небольшой шарик испустил из себя струи бесцветной жидкости, которая при контакте с любой поверхностью становилась антрацитово-черной. Через мгновение буквально вся комната была в мрачно темных тонах.

— Хитро, — подумал монах, но сдаваться он спешил. Кроме сверхспособностей, у него были и обычные знания боевых искусств, как и у всех учеников монастыря. Конечно, не хотелось причинять этим людям боль, но они знали, на что шли, вламываясь в его новое обиталище. Поэтому, недолго думая, он, выполнив комбинацию «хвост дракона разбивает кувшин с водой», валит первых двух субъектов на пол. Быстро выключив их из битвы ударом в болевые точки на шее, он приступает к остальным. Те не ожидав такого отпора, судорожно поднимают оружие, но затем будто что-то вспомнив, бросают его за спину и бросаются в рукопашную. Похоже, им дали приказ взять Номина живым. Странно, зачем они тогда вообще брали с собой боевое оружие? Разве что ради устрашения. Но это глупо. Тем не менее, не подозревая о своей недальновидности и ущербности, оставшаяся тройка бойцов двинулась вперед, окружая монаха.

Что ж, именно на такие варианты атаки существует как минимум десять способов защиты. Решив не мудрствовать и использовать самый простой и действенный. Он назывался «ветер четырех сторон света». Резко выбросив ногу вперед, Номин не ударил, а скорее уперся ею в грудь противника, одновременно хватаясь за плечи бойцов, находящихся слева и справа. Затем, оттолкнувшись, он, использовав человека, находящегося перед собой в качестве опоры, сделал сальто назад, попутно благодаря инерции, сталкивая лбами тех, кто находился по бокам. Минус два, пронеслось у него в голове. Последний оставшийся из напавших стоял, потирая ушибленную грудь и все не решался напасть, видя, что произошло с его бойцами. Решив помочь ему в создании внутреннего равновесия, Номин быстрым, но плавным движением сделал выпад открытой ладонью прямо ему в лицо. Остановив руку буквально в миллиметре от маски. Этого хватило и, видимо, не будучи в душе героем несостоявшийся противник развернулся и побежал. Преследовать его не имело смысла, ведь монах не отличался кровожадностью. А вот позвонить Золотому и спросить, что это было, стоило. Как-то не было это показателем гостеприимства и радушия. Хотя, быть может, Жан сам не знал, что здесь произошло.

Спустя десять минут номер Номина был наполнен людьми чуть менее чем полностью. Кто-то вытаскивал бессознательных нападавших, кто сканировал всё вокруг разными приборами, а кто просто ходил и делал занятой вид. Ошалевший от такого развития событий, да еще и с таким важным для него гостем, Дьор предложил перебраться в более безопасное место. Им оказался загородный дом, который так же служил и хранилищем семейных реликвий Жана. Окружающий поместье периметр безопасности был довольно мощным и продуманным. Так что, здесь можно было чувствовать себя спокойно. Выслушав краткую версию произошедшего в номере, магнат задумался.

— То есть, ты ясно понял, что взять тебя хотели живым, и притом знали о твоих сверх силах? — наконец, спросил он.

— Это было видно по их поведению, ну, и эта краско-граната тоже показала осведомленность нападавших. Думаю, стоит быть настороже, если уже кто-то, неизвестный нам, знает так много. Есть ли у тебя враги, Жан? — произнес монах.

— Недоброжелатели есть у всех, и я не исключение. Но вот, чтобы именно враги, это навряд ли. Я стараюсь вести бизнес чисто. Думаю подключить своих людей в местной службе безопасности, чтобы узнать личность заказчиков. Видно, что нападавшие были всего лишь наемниками.

О взявшем его сына в заложники бандите, Жан умолчал. Да и о нападении на него самого тоже говорить не стоило. Всё это могло лишь сделать отношения между ним и монахом более напряженными. Иногда стоит немного приврать, чтобы сохранить нечто большее, чем обычную правду, так думалось Дьору.

— Что ж это нападение, конечно, омрачило начало моего общения с тобой, но, надеюсь, больше таких происшествий не повторится. Думаю, теперь нам стоит перейти к началу твоего становления на путь овладения собственной силой и правильном её применении. И первое занятие я бы хотел провести на открытом воздухе. Когда мы ехали сюда, я заприметил небольшой сад слева от особняка, он вполне подойдет, — продолжил Номин.

Неожиданная смена темы разговора озадачила Жана, но он постарался не подать виду. Всё-таки он хотел тренировок и развития, и он получает их. Поэтому, коротко согласившись, он вместе с монахом направился в сад.

— Запомни, олицетворяя себя с той материей, которой ты управляешь можно добиться более полного управления, чем просто приказывая. Ведь тебе легче управлять собственными руками, чем словами объяснять, кому-то как правильно выполнить ту или иную задачу. Так и здесь, погрузись в вещество и живи им будто оно это ты. Конечно, так же не стоит перегибать палку и полностью терять своё «я». Главное держать «золотую середину». Смотри, проведем эксперимент. Постарайся повторить то же, что и я, — вещал монах, с легкой улыбкой заставляя одним усилием воли вращаться в воздухе, созданную из окружающих растений, миниатюрную модель Солнечной системы.

— Наука, это лишь череда домыслов, подтвержденных несколькими практическими решениями и объединенная в единую систему. Мы не можем утверждать, верен тот или иной постулат полностью. Лишь максимально приближаться к истине. Но так никогда её не достигнув. В этом и есть смысл того, как я буду тебя учить. Борись со мной, спорь, не соглашайся, и в этом взаимодействии родится главная суть и развитие, — продолжал спокойно говорить Номин, нисколько не обращая внимания на жалкие попытки Жана выполнить его задание.

У магната кружились в воздухе расплавленные куски золота, обрывки желтых лепестков садовых цветов, даже ненароком залетевшая пчелка была использована, но хотя бы подобия планет и центрального светила так и не получилось. Сколько не старался Жан, но кропотливым действиям его сила была не обучена. Вернее, конечно, её носитель был неумехой. Но всегда легче свалить собственные неудачи на кого-нибудь другого. Тем не менее, Дьор не оставлял попытки хоть как-то стабилизировать свою уродливую конструкцию в воздухе. В конце концов, он не выдержал и, слепив из всего вещества единый шар бугрящейся и колыхающей материи желтого цвета, назвал это Солнцем и, влетев в аккуратную модель монаха, раскидал все планеты малютки по углам сада.

— Да, с контролем у тебя еще туговато, — усмехнулся Номин.

— Послушай, я просто не понимаю, зачем мне нужна вся эта кропотливость? У меня есть мощь, способная двигать целые горы и создавать новые, а я тут пытаюсь шарики в воздухе по кругу пускать. Ну, это же бред, — эмоционально вскричал Жан.

— Никто не говорит, что она тебе нужна. Я лишь показываю тебе грани силы. Ты можешь сделать что-то, применив безумную энергию или затратив всего лишь каплю, добиться того же результата. Конечно, тебе решать каким путем ты пойдешь. Но когда у тебя уже есть выбор, то всё становится гораздо интересней, — спокойно ответил Зеленый Глас.

— Опять ты со своими странными подходами к обычным вещам. Просто иногда в голове не умещается вообще все, что со мной происходит. Совсем недавно я был обычным миллиардером и горя себе не знал, развивал свою финансовую империю и делал тому подобные приятные вещи. Но вот откуда не возьмись, мне приходится становиться чуть ли не супергероем. Хотя я хотел бы помогать миру обычным способом, благотворительность там, помощь материальная всяким обездоленным. И тут на тебе!

— Я слышу в твоих словах сомнение. Вот только ты сам знаешь ответ на свой незаданный вопрос. Зачем тебе всё это и почему ты выбрал именно этот путь. Главное не нужно бояться, самому себе в этом признаться, — тихим голосом произнес Номин.

— Ну вот, опять непонятная философия. Если я не задавал тебе вопрос, зачем на него отвечать? Хотя о чем это я вообще. У нас же тут чуть ли не этический диспут. Только кто из нас мудрец сомневаться не приходиться. Прямо как в старинных притчах. Один говорит запутанно и выглядит умным, а второй не может понять прописных истин. Вот только в жизни всё по-другому. Здесь нет черного и белого. Есть еще тысячи красок и каждый может менять свой цвет, когда пожелает. Странно только то, что мой цвет желтый, а твой зеленый. Кстати ты уверен, что можешь управлять только растениями? Мне кажется, в твоих силах менять любую материю зеленого цвета, — неожиданно задумчиво перевел тему Дьор.

— Мы же уже разговаривали с тобой на эту тему. Ты хочешь сравнить мои способности со своими. Но это не так. Моя прерогатива это зеленый мир нашей планеты. А с другими материями я и пытаться не буду. Слишком большая власть окажется тогда в моих руках, — сказал, как отрезал Номин.

— Не буду с тобой спорить на эту тему, но если вдруг понадобится вся твоя сила, уверен, что ты отбросишь эти устарелые моральные догматы, — подковырнул Жан.

— Мир меняется и люди в нем тоже. Тот, кто это не признает, есть глупый человек. Так что, всё возможно. Но вернемся к нашим практикам. Займи позу Вирабхадрасана третьего уровня и попытайся сосредоточиться на маленьком муравье, что бежит сейчас по твоей руке…

Небесное море

Они были вместе с Денисом уже второй месяц. Не сказать, чтобы это было много для Сяомин, но, учитывая их яркое и быстрое знакомство, удивляло, что все продлилось так долго. Обычно, так могут проходить постельные романы. Только вот Сяомин стала ощущать что-то большее, чем просто привязанность к Денису. Это чувство словно юный невинный цветок росло под уютными лучами заботы и нежности, что создавал её принц. Так она называла его про себя. Еще были кучи нежных имен, это и Изумрудик (вследствие зеленых глаз Дениса), и Медвежонок (ассоциации с Россией, страной медведей), ну и просто Лапочка (просто потому что он был чудовищно милый). Дав раскрыться ему и себе, она будто окунулась в океан, полный откровенности и взаимопонимания. Казалось, Денис знает обо всех её потаенных желаниях и тайнах и с удовольствием выполняет их. Они успели слетать на пару островов, где мечтала побывать Сяомин, посетили кучу всевозможных достопримечательностей, даже прыгнули с парашютом. Эти два месяца были непрекращающейся сказкой для девушки. И, конечно, она на волне желание делиться всем самым сокровенным рассказала Принцу о своих удивительных способностях. Этот разговор затянулся почти на весь день, и Сяомин демонстрировала свою силу, рассказывала, как экспериментирует с ней и развивает. Воодушевленный Денис был в восторге от возможностей своей возлюбленной. Он представлял, сколько хорошего она может принести в мир со своими сверхспособностями. И их разговор закончился только под вечер, когда они предались любовным играм и, уже обессиленные, лежали в обнимку и продолжали мечтать.

— Знаешь, а ты могла бы стать для некоторых новой богиней, — шептал ей на ушко жарким шепотом Принц.

— Что за глупости? Какая богиня! Я обычная девушка, — отвечала Сяомин, но в душе её горел огонь от таких сравнений-предложений.

— Только представь люди, склоняющиеся ниц перед той, кто спасла их жизни, дала им пищу и кров. И ты благосклонным взором одариваешь их своим вниманием, — не унимался Денис.

На секунду закрыв глаза, девушка представила себе его слова. О, да! Ей к лицу была бы королевская диадема. И главное, что её Принц был бы рядом. Они бы правили честно и справедливо. Дали бы людям, то чего они хотели. Взамен не прося ничего. Разве что кроме полного и беспрекословного преклонения. Стоп, стоп! Что это за непонятные мысли? Хотя, конечно, понятные, от только откуда они во мне, на секунду подумалось Сяомин. Она никогда не мнила себя повелительницей мира или королевой, а тут такое. Неужели это Денис так на неё влияет? Но он же не хочет ничего плохого. Это она дала волю фантазии.

— Знаешь, мне приятно, что ты видишь меня такой. Но я хотела бы приносить людям добро без управления ими, просто так, потому что вижу в этом своё предназначение. Ну и, конечно, хотелось бы узнать, откуда и почему у меня появились эти способности, — осторожно заметила Сяомин.

— Никто и не заставляет изменять собственной натуре. Просто иногда нужно услышать то, что предлагает тебе мир. Ведь не зря тебя наградили такой мощью. Ты ведь даже не познала границы своих способностей. Я, конечно, полностью уверен, что ты будешь использовать их во благо, но нужно, чтобы это было всеобщее благо. А для этого стоит знать, как и куда понадобится твоя помощь. Ведь сверху виднее, согласись… — вкрадчиво продолжил Принц.

Сяомин начинало казаться, что в его словах действительно есть доля истины. И кто как ни она могла бы управлять для начала собственной страной. Ведь живя в ней, она видела плюсы и минусы той власти, что была сейчас. Она же не хочет всех поднять на революцию. Всего лишь небольшая помощь для улучшения благосостояния простого народа. Тем более она ученый и знает, какого это, когда от недостатка финансирования загибается отрасль, в будущем могущая дать богатые плоды. А, создав необходимую структуру в морском хозяйстве для производства дешевой пищи, она разом убьет двух зайцев. Ну, это только для начала, конечно. Дальше, больше. Да! Она изменит всё к лучшему. Решено!

Денис же, увидев блеск в глазах Сяомин, продолжил свою словесную атаку, и чарующие звуки полились в восприимчивые ушки девушки.

— Если хочешь, я могу познакомить тебя с нужными людьми, которые помогут правильно применить твою силу. С их помощью и моей, конечно, ты станешь поистине великой царицей, — аккуратно подвел он их беседу к логической развязке.

— Конечно, я согласна любимый! С тобой хоть на край света, главное будь рядом, — уже не вдумываясь в смысл слов, на одном дыхании ответила Сяомин.

И прижавшись к такому близкому для неё человеку, она вновь погрузилась в омут любовных страстей. Не думая, что ждет её даже следующим утром. …

Они шли, обнявшись и наслаждаясь прикосновениями друг к другу. Теплое обеденное солнце освещало их улыбки. Парень европейской внешности и девушка азиатка. Плевать на то, что подумают прохожие и как воспримут этот любовный союз. Главное то, что сейчас в душе у них извергался целый водопад нежности и заботы друг о друге.

— Сегодня будет отличный день. Тебе понравятся эти люди. Они вежливые и всегда хотят помочь этому миру. Думаю, вам будет, о чем поговорить, — вещал Денис, еще сильнее прижимаясь к Сяомин.

— Полностью доверяю тебе, — с улыбкой отвечала она.

Во всем теле царила легкость и игривость, так что задумываться о том, что навязчивое желание Дениса познакомить её с какими-то важными людьми выглядит странно, даже не приходило в голову. Окружающий мир был светел и прекрасен. Что могло случиться плохого? Тем более у той, что обладает поистине великой силой и вскоре станет новой богиней этого мира. Так что, наслаждаясь каждой минутой настоящего, Сяомин видела будущее только в положительных тонах.

Тем временем, они свернули в какой-то незаметный переулок и остановились перед грязно-серой потертой дверью. Тут как в плохих шпионских фильмах Денис немного напрягся и коротким стуком-шифром возвестил, что они пришли. Через пару секунд двери со скрипом открылись, впуская их внутрь. Уже входя, Сяомин увидела практически незаметный глазок скрытой видеокамеры в углу переулка. Значит, всё это время за ними наблюдали. Непростые значит это люди. Ну что ж посмотрим, что будет дальше. Все эти мысли пробежали буквально за секунду, вернув на мгновение реальное восприятие действительности. Все-таки Денис странно на неё влияет. Словно наркотик…

— Здравствуйте, Сяомин, Денис о вас много рассказывал и вот мы, наконец, смогли увидеть вашу персону воочию так сказать, — произнес мужчина, встретивший их сразу у входа.

Говорил он на чистейшем китайском языке. Даже лучше чем её Принц. Выглядел этот человек, будто только что прибыл сюда со светского раута. Дорогой костюм сидел как влитой, аккуратная прическа и небольшие очки в тонкой оправе на худощавом лице дополняли образ. Даже двигался он, казалось, изысканно и элегантно. Жестом, пригласив их следовать за ним, он направился к еще одной двери напротив. За ней оказалась небольшая комната в серых тонах из обстановки, в которой был лишь стол и четыре стула.

— Извиняюсь за столь скудный комфорт, но, к сожалению, нам приходится соблюдать некоторые меры безопасности. Не все люди полны таких же благих намерений, как мы. Так что пока нам придется беседовать здесь, но в будущем при правильном развитии событий думаю, мы переместимся в более удобное место. Прошу присаживайтесь, с минуты на минуту подойдет мой партнер, и мы все вместе начнем беседу, — произнес, встретивший их, аристократичный мужчина.

Присев напротив них на стул, он поправил очки и, сложив руки в замок поставил на них подбородок. Затем неспешно оглядел Сяомин. От этого взгляда она почему-то поежилась и ощутила холодок в районе живота. Этот человек был не прост, очень не прост, подумалось ей. Хорошо, что Денис рядом, он, если нужно защитит, сразу же вслед за этим пронеслось в голове.

— Итак, вижу, вы молоды и полны энтузиазма, изменить мир к лучшему. Что ж, это хорошо. Можно даже сказать, отлично. Ведь пока в сердцах горит огонь, можно совершить много подвигов. И, несмотря на это, вы так же и прекрасная девушка с внушительным багажом научных достижений. Да не волнуйтесь, нам пришлось навести кое-какие справки. Смею вас уверить без малейшего вмешательства в личную жизнь. Можете быть спокойны. Но вернемся к теме нашей беседы. Ваша сила, можно даже сказать мощь. Знаете ли вы, откуда она появилась у вас и каковы её пределы? — начал Аристократ, так про себя назвала первого собеседника Сяомин, когда второй оппонент молча вошел в комнату и занял своё место.

— Хм…если честно сама не знаю, природу своих способностей. Проявились они у меня после того, как я попала в шторм, будучи в исследовательском рейсе. Пределы… на самом деле и мне самой неизвестны. Так что, к сожалению, снабдить информацией по вашим вопросам я вас не могу, — немного слукавила Сяомин. Но сделала она это не просто так. Буквально с первых минут этой встречи у неё сложилось настороженное впечатление от этих людей. Конечно, Денис ручался за них, но все же… Как-то попахивало это всё нездорово. Неизвестно, конечно, бандиты ли это или наоборот правительственная организация. В любом случае, быть марионеткой Сяомин совершенно не хотелось. А здесь уже незаметно, но начиналось давление на её сознание. Уж она это, как учёный, прекрасно ощущала.

— То есть вы не пробовали узнать, насколько сильны? Не проверяли свою силу на окружающем мире? У нас немного другие сведения, — подал голос, вошедший мужчина.

Был он сух и гладко выбрит, в нём так же сквозила этакая утонченность, но скорее хищная. Словно он всегда был на охоте и любой мог стать жертвой. Во взгляде серых глаз читался затаившийся зверь, готовый вырваться наружу в один момент. Да, этот человек был опасен. И вместе эти двое навевали не самое лучшее впечатление. И как Денис с ними связался?

— Значит, откровенно говоря, вы следили за мной? И как при таком отношении можно думать о сотрудничестве, — немного заводясь, довольно резким тоном, ответила Сяомин.

— Дорогая, подожди, не стоит с места бросаться в карьер. Просто наши друзья неудачно выразились, — неожиданно залебезил Денис.

Она никогда не видела его таким. Любезно-слащавым и подлизывающимся. К тому же, от неё не укрылось «наши друзья». Это заставило её губы презрительно скривиться. Казалось, романтическая пелена спала с её глаз, и она увидела реальность. Непредвзятую и довольно неприглядную. Стоило немного изменить окружающую обстановку.

— Ох, дорогой, конечно же, ты прав. Я, наверное, погорячилась. Наверное, потому что плохо себя чувствую. Давайте продолжим наш разговор чуть позже. Скажем через пару дней, — аккуратно произнесла Сяомин.

Она понимала, что просто так им уйти навряд ли дадут. Но, прикрывшись «веской» причиной, есть шанс сделать вид, что она просто хочет всё обдумать. И тогда, возможно, всё обойдется без насилия и кровопролития. А за тем, что эти двое, если нужно и агрессию проявят, она не сомневалась. Вон как у второго глаза сверкают, словно уже разделывает тушку убитого животного. В данном случае её тушку. Аж, мороз по коже.

— Думаю, такая возможность есть. Если вам действительно нехорошо, — с нажимом ответил второй собеседник.

— Да, трудно соображать на такие серьезные темы, когда голова раскалывается и какой-то странный жар. Наверное, я немного приболела. Но, думаю, через несколько дней я буду в норме и мы продолжим.

А лучше через пару лет или вообще никогда, подумала про себя Сяомин. Эти двое начинали её по-настоящему пугать, и она хотела поскорее покинуть их общество.

Что же касается Дениса, то тут ей стоило пересмотреть своё отношение к нему. Его, резко изменившееся, поведение наводило на смутные подозрения. И это будоражило и расстраивало девушку.

— Ну что ж, тогда мы пойдем. Если что, следующую встречу назначим через Дениса, — произнесла Сяомин и поднялась с места, разворачиваясь к двери.

— Конечно, до скорой встречи, очень скорой, — странным голосом произнес Аристократ.

— Прости Лепесток, так надо, — неожиданно нежным тоном сказал Денис.

Он очень редко использовал это милое прозвище для Сяомин. И сейчас, и место, и время было очень неподходящее. Так что, удивленно повернув голову, она увидела извиняющийся взгляд Дениса и, направленное на неё, дуло инъектора дальнего действия. Раздался щелчок и небольшая пластиковая капсула пронзила её шею. Легкое онемение мгновенно распространилось по всему телу. Она попыталась схватиться за Дениса, чтобы не упасть. Он шагнул навстречу, чтобы подхватить уже безвольное тело. Обмякшая Сяомин повисла на его руках.

— Дело сделано, — спокойно произнес Аристократ.

Фиолетовый

Павел Лаврентьевич Босх в очередной раз пытался создать стройную теорию способностей Вячеслава, но каждый раз экспериментальные данные рушили всё подчистую. Это словно некая игра с ирреальностью. Когда ты видишь и ощущаешь одно, но другие чувства говорят другое. Представьте себе яблоко, и потрогайте его. Обычный такой фрукт. И вроде все нормально. Но потом вы замечаете, что яблоко тихонечко поет, стоит его поднести к ушам. Затем бьется током, когда вы произносите любое числительное и, напоследок, откусив кусок, вы понимаете, что это красная икра. Безумие, не так ли? Но вот как раз в ситуации с Вячеславом все это становится чудовищно реально.

— Давайте попробуем еще раз. Закройте глаза и представьте, что вы играете свою любимую мелодию. Пальцы скользят по прохладным клавишам, и каждое ваше движение выводит новый звук. Вы плывете по волнам музыки и вам хорошо, — расслабляющим голосом произнес профессор.

Вот уже битый час Вячеслав пытался воссоздать в голове те ощущения, которые он испытывал, когда играл на пианино. Своего рода странный вид медитации. Он слушал записи своей игры, смотрел видео, пытался увидеть всё это со стороны. И вот теперь, его пытались ввести в определенный вид гипноза, но опять ничего не получалось.

— Профессор, может лучше эти слова будет какая-нибудь миловидная девушка произносить? И желательно шепотом и прямо на ушко, — решил немного развеять напряженную атмосферу пианист.

— Давайте без шуточек, Вячеслав! Дело серьезное. Руководство требует от меня результатов, а тут полная неразбериха. Так что, извольте быть более собранным, — остановил его Босх.

Притворно вздохнув с сожалением, Вячеслав продолжил, как казалось ему, бесполезное занятие. И хотя он в точности пытался делать то, что говорил ему профессор, ощутимого результата он не наблюдал.

— Может, сделаем небольшой перерыв? Так сказать на чай, а то у меня уже мозг отказывается работать, — спустя пару часов устало произнес пианист.

— Ну что ж, думаю, краткий отдых никому не повредит. Предлагаю перекусить и немного прогуляться, — ответил Павел Лаврентьевич.

Рядом со зданием, где проводились эксперименты над моим бренным телом, находился дивный парк. И хотя Вячеслав не мог увидеть всю его красоту, но запахи, ощущения теплого ветра и шорох листвы вполне компенсировали этот недостаток. Неспешно прогуливаясь вместе с профессором, они вели непринужденную беседу.

— Знаете, Вячеслав, иногда мне кажется, то, что происходит вокруг нас подвержено какой-то стройной схеме. Судите сами, все этим миллиарды живых существ, от насекомых до нас так сказать, властителей животного мира, всё находится в удивительном порядке и взаимодействии. И сколько бы мы не пытались нарушить это равновесие это всего лишь песчинка в море, да и наши скудные изменения, возможно, так же задуманы этим планом. Своего рода вечный рок. Но я не расстраиваюсь из-за этого. Восхитительная стабильность, что дает нам возможность изучать много из окружающего. Этот порядок из различных кирпичиков создает отличный дом, под названием планета Земля, — завел довольно странную тему Босх.

Подобные философские размытые суждения были ему несвойственны. Человек от науки, а верит в какое-то странное мракобесие. Хотя иногда, может, и из законов четкой логики хочется вырваться. Ну что ж, плохо от небольшого разглагольствования не будет.

— А не может этот дом рухнуть, если слишком много кирпичиков вынуть? Мы вот итак столько видов живых существ уничтожили, да и природу загадили, дай боже, — осторожно вставил пианист.

— Вы поймали меня на моей же неточной метафоре. Я имел ввиду дом, привычный нам, людям. Но стоит ему измениться, не факт, что мы сможем жить в нём. К тому же когда биосфера планеты станет другой, жизнь не остановится, а продолжит развиваться в своем многообразии и великолепии. Вот только без человека.

— Но кто же тогда сможет оценить этот новый прекрасный мир? Кто будет вот так гулять по парку, и разговаривать об окружающей замечательной системе жизни? — с ухмылкой вставил Вячеслав.

— А почему вы решили, что без взгляда снаружи красота потеряет свой смысл? Это лишь субъективное мнение. Природе и всей планете в целом все равно, кто на ней живет. Главное, что живет. Так что думаю и без наших несравненных личностей, всё будет отлично.

— Да, вы фаталист профессор.

— Скорее реалист, причем объективный. Даже с вашим феноменом всё лишь подтверждает мои слова. Если у вас есть эти силы, то вы получили их не просто так. И сколько бы мы не разгадывали их тайну, только вы сами можете решить, как их применять, — спокойно ответил Босх.

— А как же этот ваш стройный план? Разве есть в нем место для индивидуальности и принятия решений обычным человеком, — не удержался пианист от небольшой подколки.

— Если у нас есть право выбора, это не всегда значит, что он не предрешен. Возможно, сама судьба руководит вашими действиями, а вы принимаете это за иллюзию свободы, — степенно произнес профессор.

— Ну, на это мне уже нечего ответить. Раз всё уже решено. Тогда, наверно, чтобы я не сделал, так и было задумано. Поэтому, пожалуй, на сегодня пусть исследования закончатся, и мы сходим в какое-нибудь ближайшее кафе перекусить и выпить немного алкоголя. Как вы смотрите на это Павел Лаврентьевич?

К удивлению Вячеслава, Босх с легкостью согласился на столь ветреный поступок и, уже спустя десять минут, они восседали за одним из столиков в уютном пабе. Было это заведение с претензией на английский уровень и выглядело вполне сносно. Судя по ощущению настоящего дубового стола и стульев с резными спинками, пианист оценил паб по высокому разряду. Ну а запахи, доносящиеся с кухни, говорили сами за себя. К тому же вокруг было мало посетителей, что добавило еще один плюс к этому месту.

Сделав заказ, в котором Вячеслав упомянул пару бокалов коньяка, они вернулись к разговору. Правда, теперь более аморфного вида, без притязаний на вселенский смысл и философские суждения. Так что, когда принесли еду, оба были в хорошем расположении духа, и ничто не помешало сполна насладиться кулинарными изысками. После пиршества, смакуя коньяк, Вячеслав позволил себе вернуться к животрепещущей для него теме.

— Профессор, а что будет, если вы разгадаете тайну моего дара и, возможно, научите меня управлять им? Как измениться моя жизнь?

— Ну, это больше от вас зависит. Моё дело маленькое познать истину, это если высоким слогом сказать. А так, конечно, на благо народа будем использовать новые знания. Ну и государства, конечно же.

— Это всё конечно очень хорошо, но не кажется ли вам, что мои способности можно применить и во зло? — настороженно спросил Вячеслав.