Недотрога Фритти Барбара

– Спасибо тебе, Гейб! Это именно то, что мне было нужно.

Она была так прекрасна в этот момент, что все его благие намерения как-то выветрились сами собой. Он видел перед собой лишь ее мягкие губы, которые так манили к себе, так манили… «Какая разница, черт возьми, – вдруг разозлился он, – что нужно ей! Главное – это то, что нужно мне!» Он медленным движением стащил с ее лица защитные очки, потом обвил лицо руками и припал к ее устам. Почти мгновенно, воспользовавшись ее растерянностью, он раздвинул губы языком и проник внутрь. Одного поцелуя Гейбу было мало. Он желал ее всю, он хотел пройтись руками и языком по каждой частичке ее тела, он хотел ее так, как не хотел еще никого и никогда. Потребность сделать вдох заставила его оторваться от ее губ.

Алисия смотрела на него затуманенным взором, и в ее глазах читалось такое же страстное желание. И так было всегда, с самой первой минуты, как Гейб увидел ее. Он всегда хотел Алисию, а она всегда хотела принадлежать ему.

– Гейб! – едва слышно, срывающимся от волнения голосом проговорила она. Он снова склонился, чтобы поцеловать ее, но она отпрянула назад к стенке их кабинки.

– Нельзя! Что ты делаешь? Ты забыл, где мы находимся?

Понадобилось несколько секунд, чтобы до него дошел смысл ее слов. Но вот он пришел в себя и стряхнул наваждение.

– Ты права. Пошли отсюда.

– Разве ты не будешь стрелять?

– Какого черта? Нет, конечно!

Алисия в смятении взглянула на него.

– Обиделся на меня, да?

– Нет. Но готов убить самого себя!

Он был слишком взвинчен, чтобы вести дальнейшие разговоры. Ему надо было двигаться, идти куда-то вперед, вон из этого помещения, туда, где можно вдохнуть в легкие побольше свежего воздуха. Гейб быстрым шагом направился к выходу и остановился только возле парковки. Алисия замешкалась на выходе, снова заговорив с Гарри, давая Гейбу возможность побыть какое-то время одному. За что он был ей страшно благодарен. Ему нужно собраться, прийти в себя. Он не станет еще раз переживать все те мучения, которые пережил в прошлый раз, когда расстался с Алисией. Ведь он же уже все решил: у их отношений нет будущего. У Алисии есть ребенок, а ребенку нужен отец. Хороший отец! Каковым Гейб точно не сможет стать. И если он снова забудет об этом и сорвется, то жди беды. Он с детства не привык ждать от жизни ничего хорошего и потому всегда был психологически готов к любым неприятностям, и все же беда, да еще такая, какая у него случилась с Алисией, есть беда.

Он залез в машину и со всего размаха стукнул кулаком по рулю. Ноющая боль пронзила руку. Что ж, с этой болью он как-нибудь совладает. А вот Алисия… Напрасно он сюда приехал!

Алисия специально задержалась возле Гарри. Ей надо было прийти в себя после случившегося. Неистово страстный поцелуй Гейба застал ее врасплох, и сейчас мысли витали далеко, и она практически не слышала того, о чем ей рассказывал старик. Ах, какие то были необыкновенно сладостные мгновения! Чувствовать рядом с собой близость Гейба, вкус его губ на своих губах, вдыхать запах его тела, слышать его хрипловатый от нетерпения голос. В ту минуту ей понадобились все силы для того, чтобы оттолкнуть Гейба от себя.

– Алисия, ты меня слышишь? – Гарри недоуменно уставился на нее.

– Прости. Задумалась о своем.

– Я сказал, что на днях разговаривал с Йеном Палмером.

– К вам приезжал Йен? – удивилась Алисия. Неужели младший брат Келли предпочитает учебе стрельбище?

– В последние две недели он ко мне зачастил. Это меня тревожит. Чувствую, что парня что-то ест изнутри. Как бы не натворил глупостей!

– Тогда, наверное, самый лучший способ разрядиться – это приехать к вам и пострелять.

– Ну, у меня-то все под контролем, – улыбнулся Гарри. – Самое подходящее место для таких, как Йен. Он, кстати, сказал мне, что ты планируешь снова наладить свой бизнес.

– Планирую. Но это уж как получится! – Алисия замолчала, а после короткой паузы неожиданно спросила: – Йена расстроило известие о моих планах, да? Ведь тогда погиб жених его сестры.

Гарри сочувственно кивнул.

– Да, печальная история. Вот я и говорю, что сейчас Йен озлоблен на весь белый свет.

Озлоблен настолько, что готов устроить пожар?

Ужасная мысль, но странным образом Алисия не могла отогнать ее прочь. Что, если Йен пошел на поджог ради Келли?

Но ведь Алисия тоже была ему как сестра. Сколько времени они провели вместе. Если он замешан в этом деле, то это еще хуже, чем подозревать Фарров. А ведь Гейб абсолютно прав! Судя по всему, она действительно знает своего врага в лицо. Боже! Все, что угодно! Но только не Йен!

– С кем это ты приехала? – Гарри кивнул в сторону стоянки.

– Это Гейб. Друг Роби и тоже бывший морпех.

– Я это сразу понял. Выправка военная и все такое. Он к тебе явно неровно дышит.

– Еще чего! Что вы о нем знаете?

– Зачем мне что-то знать? У меня есть глаза, которыми я еще кое-что вижу.

Алисия улыбнулась и стала прощаться.

– Береги себя, девочка. И передавай отцу самый сердечный привет от меня. Надеюсь в скором времени увидеть его у себя. Он числился среди моих лучших стрелков.

– Обязательно передам! – пообещала Алисия и тоже поспешила на стоянку.

Она уселась на сиденье под громкие звуки радио. Гейб сосредоточенно слушал музыку, не проявляя ни малейшего желания начать разговор.

Чем ближе подъезжали они к городу, тем все большее беспокойство охватывало Алисию. Солнце уже село, и даже показалась луна. Она висела совсем низко, почти задевая кроны деревьев. Странно, но это моментально напомнило Алисии, что у нее осталось еще одно незаконченное дело.

– Надо сделать остановку, – попросила она Гейба.

– Где?

– На следующем повороте. – Они остановились на парковке прямо напротив винно-водочного магазина. – Мне нужна бутылка текилы.

В глазах Гейба мелькнуло понимание, но Алисия не стала ждать его дальнейшей реакции. Она вышла из машины и заторопилась к магазину. И перевела дух, увидев на витрине любимую марку Роби и, пожалуй, лучшую текилу в мире – «Дон Жуан Бланко». По пути к кассе Алисия прихватила еще несколько пластмассовых стаканчиков. В машине она поставила сумку на пол и сказала:

– Мне еще кое-куда надо.

– Более конкретно, пожалуйста!

– Не сейчас. Оставим машину возле дома. Туда и пешком можно добраться.

Они снова тронулись в путь, и тут зазвонил ее сотовый. Алисия взглянула на высветившиеся цифры: звонил Кейт. Ей не очень хотелось разговаривать с ним в присутствии Гейба, но у Кейта гостил Джастин, и она была обязана ответить на звонок.

– Как дела? – поинтересовался у нее Кейт.

– Все хорошо. Как мальчишки? Где Джастин?

– Болтает с кем-то по телефону. Сейчас позову его. Я звонил тебе домой. Ты не дома?

– Нет, отъезжала по делам. Но уже почти у дома.

– По-прежнему хочешь провести свой день рождения в одиночестве? Мы можем прямо сейчас приехать и забрать тебя.

– Не надо. Только если ты передумал и хочешь вернуть мне Джастина.

– Не хочу. Мальчишки прекрасно ладят друг с другом. Но как подумаю, что ты сейчас сидишь дома одна и предаешься всяким невеселым мыслям…

– Не предаюсь! А вот за то, что ты забрал к себе Джастина, тебе огромное спасибо. Это самый лучший подарок, который ты мог мне преподнести.

– Ну, раз ты так хочешь… Зову Джастина!

Спустя минуту Алисия услышала в трубке запыхавшийся голос сына.

– Привет, мамуля!

– Здравствуй, дорогой! Чем занимаетесь?

– Сейчас собираемся устроить барбекю. Будем жарить на костре грибы.

– Здорово! Что ж, приятного отдыха. Заеду за тобой завтра утром, перед школой. Договорились? Я люблю тебя, сынок!

– И я тебя тоже, мамочка!

Алисия отключила телефон.

– Они там веселятся напропалую, – сказала она, обращаясь к Гейбу.

– Молодец Кейт, что устроил тебе выходной! Впрочем, как я понимаю, он уговаривал и тебя присоединиться к их веселью, да?

– Попытался. Но меня сегодня не очень тянет на веселые компании. С тобой мне проще. Не надо притворяться.

– Ты со мной никогда не притворялась, – ответил он и посмотрел на нее в упор.

Она судорожно облизала губы и отвела глаза в сторону. Напрасно она это сказала, подумала она с запоздалым сожалением.

Через пару минут Гейб свернул на дорогу, ведущую прямо к дому Роби. Вокруг все было тихо и спокойно. Окна в доме Алисии были темны. Значит, отец еще не вернулся.

– Куда сейчас? – поинтересовался Гейб, спрыгивая на землю. – Уже темнеет.

– У Роби где-то был фонарь. Сейчас я его возьму.

– Мне уже мерещатся всякие страшные тайны и привидения.

Алисия улыбнулась.

– Просто ты не привык быть ведомым. Любишь все делать сам.

Она скрылась в доме, нашла в чулане фонарь, включила его. Горит! Значит, батарейки еще не сели. Она выключила фонарь и направилась к выходу. Проходя через гостиную, слегка зацепилась за турецкий ковер, свисающий со спинки дивана, и окинула взором комнату, невольно отметив про себя, что в доме уже почувствовалось присутствие Гейба. И оно гораздо сильнее, чем влияние Роби. Странно! Роби жил в этом доме многие годы, а Гейб провел под его крышей всего лишь несколько дней. И тем не менее… Гейб поджидал Алисию на крыльце.

– Это тебе, – сказала она, вручая ему фонарь. – А сейчас ступай за мной!

Они направились к близлежащему леску и молча прошагали где-то с полмили. Дом Роби стоял на отшибе. Дальше домов уже не было, только лес, деревья вокруг да доносящийся с реки шум воды. Гейб шел молча, не задавая лишних вопросов. Все же он сильно отличается от Кейта. Кейт – большой любитель поговорить. Что в определенные моменты бывает даже удобным. Не надо прилагать дополнительных усилий, чтобы поддержать беседу. Кейт всегда говорит за двоих.

Иногда Алисия даже задавалась вопросом: а умеет ли Кейт слушать? Впрочем, среди мужчин таких мало. Единицам хватает терпения выслушать тебя до конца. Но лично ей такие не попадались. Коннор, тот вообще упивался звуками собственного голоса. И не важно, пел он в этот момент или, потягивая виски, пересказывал какую-нибудь очередную историю из ирландского фольклора. Вот и Джастин весь в отца! Тоже любит поговорить! Во всяком случае, на каждом родительском собрании учителя в обязательном порядке сообщают Алисии о том, что Джастин – замечательный ребенок. Вот только ему не мешает научиться слушать.

Быть может, присутствие рядом Гейба научит его не только говорить, но и слушать? Вопрос лишь в том, сколь долго пробудет здесь Гейб. Успеет ли он наладить доверительные отношения с ее сыном? Есть над чем подумать! Но сейчас думать на столь сложные темы ей не хотелось. Она подумает обо всем этом завтра!

Гейб включил фонарь, чтобы хоть немного осветить им путь. Впрочем, ей свет был не нужен. Она знает этот лес как свои пять пальцев: еще в детстве обследовала здесь каждый уголок.

– Мы уже почти пришли, – сказала Алисия и свернула на тропинку, ведущую к реке. И через пару минут они оказались возле старого заброшенного причала. – Это то самое место, откуда когда-то пошла фирма Хейденов, – пояснила Алисия Гейбу. – Можно сказать, это наш первый причал.

– Без шуток? – удивился тот. – Почему вы тогда сместились вверх по течению?

– В этих местах всегда очень сильный паводок. В начале шестидесятых тут случилось такое сильное наводнение, что смыло буквально все. Вот и пришлось перенести причал в более безопасное место.

– Не такое уж оно и безопасное! Наверняка вода затапливает вас и сейчас.

– Такое случалось только дважды. Но, знаешь, когда живешь у реки, нужно быть всегда готовым к подтоплениям.

Алисия постелила плед прямо на помост и села, жестом приглашая Гейба сделать то же самое. Потом она достала из сумки бутылку текилы.

Гейб наклонился, чтобы прочитать этикетку.

– «Дон Жуан Бланко». Я так и думал!

– Любимая марка Роби! И папа ее любит, и мой дедушка тоже любил. Такая вот у нас наследственная страсть по мужской линии. Роби впервые попробовал эту текилу, когда ему исполнилось восемнадцать.

– А ты когда впервые пригубила?

– Тоже в восемнадцать, – честно призналась Алисия и взглянула на Гейба. – Роби в ту ночь принес мне бутылку, и мы с ним отправились на это самое место и впервые вместе сняли пробу. А потом проделывали этот ритуал ежегодно, пока он не ушел в армию. В последний раз, когда мы пили здесь, мы пообещали друг другу: что бы ни случилось с одним из нас, другой должен будет прийти сюда и поднять тост за наше здоровье. – На глаза Алисии навернулись слезы, но она лишь смахнула их рукой. Нет, сегодня она не будет оплакивать Роби. Сегодня она будет праздновать день его рождения. – Не знаю, всегда ли удавалось брату найти эту марку, когда он блуждал по свету, но…

– Он всегда отмечал свой день рождения глотком текилы, – подтвердил Гейб. – Если не получалось в этот день, тогда на следующий.

– Ты тоже отмечал с ним?

– Много раз. Так чего мы ждем?

Он разорвал пакет с пластиковыми стаканчиками, а она в это время открутила колпачок с бутылки, потом разлила текилу по стаканам, наполнив их почти наполовину, и протянула один стакан Гейбу.

– За Роби, лучшего на свете брата!

Гейб поднял свой стакан.

– За Роба, лучшего на свете друга!

Алисия улыбнулась, молча чокнулась и залпом осушила свой стакан. Текила обожгла горло, приятное тепло разлилось по всему телу.

– Отличная текила! – одобрительно крякнул Гейб и протянул Алисии пустой стакан. – Можно еще? У меня есть еще один тост.

– Ну, под тост конечно! – Алисия наполнила оба стакана. – Говори!

– За тебя, Алисия! За твой день рождения!

Она снова беззвучно чокнулась с пластмассовым стаканчиком Гейба и снова осушила до дна свой.

– Спасибо! – Она полной грудью вдохнула прохладный свежий воздух. – Больше я не стану горевать. Не хочу. Хорошее намерение, да? – Алисия не могла поверить, что заявила это вслух. Наверное, нельзя было так делать! – Прошло всего лишь несколько недель, но я физически чувствую, как горе буквально придавило меня к земле и все глубже затягивает в свою бездну. А у меня растет сын, и я не хочу, чтобы он жил в постоянной атмосфере траура, погружаясь вместе со мной в какие-то мистические глубины уныния и безнадежности.

– Поэтому ты не захотела, чтобы на твой день рождения он оставался дома?

– Да. Пусть развлекается! Пусть веселится где-то на стороне. Но что мы все обо мне да о моих проблемах? Давай лучше поговорим о тебе.

– Тогда налей еще, – Гейб протянул ей пустой стакан.

Она наполнила оба стакана, но свой лишь слегка пригубила и принялась рассматривать лицо Гейба в тусклом свете фонаря. Причудливые тени скользили вокруг светового пятна, еще более усиливая таинственную атмосферу ночи. – Расскажи мне о себе, что-нибудь такое, чего я еще не знаю. Например, почему тебе нравилось быть морпехом?

– Я был горд тем, что служу родине. Это большая честь, и это придавало моей жизни совершенно особый смысл.

– То есть ты уверен, что в любом ином качестве ты бы этих чувств не испытал?

– Я об этом не задумывался.

– А надо бы. Ты – сильный и мужественный человек. Какая тебе разница, чем заниматься по жизни? – Лицо Гейба помрачнело, словно комплимент Алисии не очень пришелся ему по душе. – Да расслабься ты хоть на время! – шутливо упрекнула она Гейба. – Расскажи мне, какое твое самое любимое блюдо.

– Спагетти с тефтелями.

– Без всяких фантазий, но вкусно.

– Я рад, что ты одобрила мой выбор! – усмехнулся Гейб. – А ты что любишь?

– О, много чего! Цыплят табака, особенно в приготовлении Келли. Она делает совершенно умопомрачительный соус к блюду и… – Алисия оборвала себя на полуслове. Тема Келли в числе запретных. – А на десерт – торт, обильно политый сливками и усыпанный свежей клубникой.

– Я на десерт предпочитаю горячий яблочный пирог и ванильное мороженое.

– Типичный американский парень.

– Вот за это я и выпью! – Гейб поднял свой стакан и осушил его.

Она тоже сделала глоток, чувствуя все большее расслабление.

– Что ты испытала, узнав, что забеременела в таком молодом возрасте?

– О, это было ужасно! Настоящий шок!

– Избавиться от ребенка не хотела?

– Ни секунды. К счастью, Коннор тоже не подталкивал меня к подобному решению. Отец, конечно, поначалу расстроился, когда я сообщила ему эту новость. Но потом очень удивил меня своей поддержкой и помощью. И Роби тоже помогал. Он был неотразим. Торчал в приемном покое, пока длились роды. Собственно, они были там вдвоем с Коннором. Тот был в полуобморочном состоянии от одной только мысли, что вот-вот станет отцом. А Келли была при мне неотлучно. Держала мою руку во время схваток. – Алисия подавила тяжелый вздох. – В первые дни после родов было очень тяжело, но я быстро вошла в роль матери. Конечно, я мало знала о материнстве, но Джастина я полюбила с той минуты, как увидела его. Я не расставалась с ним ни днем ни ночью. И тогда же я пообещала себе, что никогда не брошу своего сына, не поступлю с ним так, как поступила с нами наша мать.

– Не сомневаюсь, свое обещание ты исполнишь.

– Раньше я думала, что, когда Джастин начнет взрослеть, мне будет проще. Но оказалось все наоборот. Недаром говорят, малые детки спать не дают, а с большими сам не уснешь. Но ничего! Я справлюсь! Жаль вот только, что Роби не увидит, как это у меня получится.

Гейб взял бутылку и немного плеснул им в стаканы. Протягивая стакан Алисии, он шутливо воскликнул:

– Теперь моя очередь задавать тебе вопросы! Любимая книга?

– «Маленькие женщины». Мне очень нравились героини романа. Всегда мечтала иметь сестер. А твоя любимая книга?

– «Эмблема мужества».

– Небось снова про войну? – улыбнулась она. – Ты выпалил это название, даже не задумываясь.

– Есть и другие любимые книги. «Приключения Тома Сойера», например. Или «Хроники Нарнии».

– Удивил! Никогда не думала, что ты любишь читать.

– Знаешь, когда у тебя нет дома, то надо же где-то убивать время. Вот я и приобщился ребенком к библиотеке. Там всегда было тепло, уютно, иногда меня даже подкармливали. И я торчал в читальном зале до самого закрытия.

Тяжелое у него было детство, с грустью подумала Алисия. Но лишения лишь закалили Гейба, и он вырос настоящим мужчиной, достойным уважения. Чем больше она узнавала его, тем понятнее становилось, почему Роби так тянулся за Гейбом и готов был отправиться вместе с ним куда угодно.

– Своих героев мне нужно было искать на страницах книг, – задумчиво проговорил Гейб и залпом допил свою текилу. – В окружающей меня жизни таких героев не было.

– А для Роби героем был ты.

– Нет, – резко оборвал он ее. – Никогда я не был для него героем!

Алисия бросила на него удивленный взгляд, недоумевая, что могло вызвать эту вспышку гнева.

– Успокойся, Гейб! Я не виню тебя больше!

– А должна бы.

– Нет! – покачала головой Алисия. – Не думаю, что Роби погиб по твоей вине. Уверена, ты сделал все, что было в твоих силах, чтобы спасти его. Потому что ты такой человек! Надежный человек!

– Откуда тебе знать, какой я человек?

– Быть может, я и не знаю тебя до конца. Зато я прекрасно знала своего брата. Он хорошо разбирался в людях.

– С чего вдруг такая резкая перемена в отношении ко мне? – тяжело вздохнул Гейб. – Ведь раньше ты меня ненавидела. Вот и продолжай!

Повисла напряженная тишина, которую первой нарушила Алисия.

– Если я тебя и ненавидела, Гейб, то только потому, что одновременно любила.

– Когда успела? Мы ведь были знакомы всего лишь одну неделю. То была не любовь, а всего лишь потрясающий секс.

– У меня иное мнение на сей счет, но свою точку зрения я тебе навязывать не собираюсь.

– И не пытайся. У тебя ребенок.

– То есть ты бросил меня тогда из-за Джастина?

– Не из-за него, черт возьми! А из-за того, что тебе нужен хороший муж, а ему – хороший отец. Я же не могу стать ни тем, ни другим.

– Разве я просила тебя взять меня замуж? Я просто хотела продолжения наших отношений, но ты решил прихлопнуть все на корню. Словом, постарался изо всех сил, чтобы я возненавидела тебя.

– И, как видишь, преуспел.

– На какое-то время – да! – Она встретила его взгляд, не опустив глаз. – Но потом ты вернулся.

– Но скоро опять уеду.

– Можешь уезжать хоть сейчас!

– Не раньше, чем разберусь со всем и наведу здесь порядок.

– То есть ты мне снова подаешь сигнал: никаких чувств, ибо я одной ногой уже на выходе?

– Неужели тебе нужны какие-то сигналы? Насколько я помню, у тебя есть Кейт.

Его слова заставили ее вздрогнуть. А ведь Гейб прав! У нее есть Кейт. Что за глупости она сейчас болтает?

– Извини, – виновато понурилась она. – Видно, текила в голову ударила.

– И мне, наверное, тоже, – сухо ответил он. – Иначе бы мы не затеяли этот дурацкий разговор.

Она откинулась на спину и уставилась на звездное небо. Звезды были такими крупными, такими яркими, среди этих лесных чащоб ничто не мешало им светить в полную мощь.

– Ты разбираешься в созвездиях? – спросила Алисия Гейба.

– Да.

– Сам изучил? Или во время службы пришлось?

– И сам, и в армии. Звезды укажут путь лучше любого компаса.

– Где тебе понравилось больше всего?

Гейб прилег рядом и тоже обратил свой взор к небу.

– Каир – необыкновенный город. И Дубай потрясает своей роскошью.

– Даже не представляю, где это.

– Ты бы видела, сколько там людей!

– Да людей везде хватает.

– Хватает. Но такого умиротворения, как там, я нигде не испытывал. Река журчит по ночам, словно колыбельная, убаюкивая тебя своим плавным течением. Мне и сейчас ночами мерещатся эти волшебные звуки.

– Да, – задумчиво обронила она. – Понимаю. Словно родное сердце бьется рядом в унисон с твоим сердцебиением.

Гейб приподнялся на локте и повернулся к ней.

– Так бывает у близнецов, да?

Какое-то время Алисия молчала, погруженная в свои мысли.

– Пожалуй. Это, конечно, очень здорово, но иногда и раздражает немного. Я обожала Роби, но мы с пеленок постоянно были вместе. Нас всегда сравнивали, но при этом одевали в одинаковые костюмчики. Наверное, родителям так было проще: не надо было ломать себе голову над тем, что подарить девочке, что купить мальчику. А когда мама бросила нас, то большинство полученных мною подарков были исключительно мальчиковыми. Мама еще хоть как-то пыталась напомнить окружающим, что я девочка, а с ее уходом я росла сорванец сорванцом. Сама же мама была, судя по ее внешности, пай-девочкой. Так что у нас с ней мало общего.

– Ты поддерживаешь с ней связь?

– Изредка она присылает мне поздравительные открытки, иногда электронные письма, бывает, звонит по телефону. Разговор у нас всегда вежливый, но нам обеим почему-то неловко, и мы обе торопимся закончить его побыстрее. Долгие годы я обижалась на мать, но с рождением Джастина многое во мне переменилось. Я поняла, что такое быть матерью, какой это тяжкий труд – воспитывать ребенка. Впрочем, я по-прежнему считаю, что она поступила неправильно, бросив нас. Могла бы просто перебраться в город. Но она терпеть не могла Ривер-Рок. Сама она не местная и всегда очень скучала по своим родным. Нас – мужа и детей – ей было мало.

– Тем не менее я не слышу в твоем голосе злости или раздражения на нее.

Алисия издала короткий смешок.

– Злость испарилась, раздражение угасло. Я и правда много лет переживала это горе, но как-то пережила. Не могу же я всю жизнь ненавидеть собственную мать.

– И правильно. Ненависть, в сущности, ничего не может изменить.

Алисия снова села. В голосе Гейба было столько горечи.

– Я тебе налью, да?

– Даже не знаю…

– Нет уж! У нас с Роби была традиция: оприходовать бутылку целиком! – поспешила она отмести прочь его возражения.

– И кому доставался последний глоток: тебе или Роби? – не удержался от подковырки Гейб.

– Ой, господи! Кто об этом помнил? – рассмеялась Алисия. – Мы же к тому времени были оба пьяные. – Она снова взялась за бутылку и, наполнив стаканы, подняла свой. – Давай выпьем за тебя! За мужчину, который… – Она задумалась в поисках подходящего слова.

– Не находишь нужных слов? – подначил ее Гейб.

– Не мешай! Я уже почти придумала, что сказать! – Алисия вскинула стакан еще выше. – За мужчину, который вселяет в меня уверенность, что все будет хорошо.

– Так оно и будет! – серьезно ответил Гейб и чокнулся.

И она тут же выпила до дна.

– А ведь могло бы быть не просто хорошо, а очень хорошо! – Живительное тепло разлилось по всему телу. Спиртное медленно, но неуклонно делало свое дело.

Гейб тоже допил свой стакан.

– Сдается мне, что ты ищешь приключений на свою голову, Алисия. Я это вижу по твоим глазам!

– Что, если я их уже нашла? – беспечно откликнулась она.

Сотую долю секунды Гейб колебался, но потом решительным движением отставил стакан в сторону. Она сделала то же самое, не отводя взгляда от лица Гейба.