Недотрога Фритти Барбара

Он обнял ее и поцеловал. Поцелуй был коротким, уже в следующее мгновение Гейб оттолкнул ее от себя.

– Что я делаю? Ты же пьяна!

– Зато я знаю, что делаю!

– Знаешь?

– Да.

– Собираешься меня возненавидеть? – скептически поинтересовался он.

– А хоть бы и так?

Алисия снова прильнула к нему и, обхватив за шею, сама припала к его устам. Ей так не хватало его тепла, его ласк, вкуса его губ. Ей нужен был он весь, без остатка. Она жаждала слиться с ним и раствориться в нем.

Все еще сопротивляясь, Гейб ответил на ее поцелуй, но уже следующий поцелуй был таким долгим и горячим, что у нее закружилась голова и обмякло все тело. Однако поцелуев Алисии уже было мало. Она порывистым движением схватилась за свой свитер и стащила его с себя, а потом снова откинулась навзничь.

Какое-то время Гейб молча разглядывал ее.

– Ты такая красивая, – пробормотал он вполголоса.

– Иди же ко мне!

Он сбросил с себя рубашку, обнажив мощное мускулистое тело без единой капли жира. Алисии хотелось погладить руками его сильные бицепсы, потрогать грудь, а потом засунуть руки в джинсы и коснуться выпуклостей, стремительно, с каждой секундой увеличивавшихся в размерах.

Но не успела Алисия пошевелиться, как Гейб уже прижал ее своим телом к помосту и, раздвинув губы языком, стал осторожно ощупывать небо. Она ответила не меньшим порывом страстности, уже совершенно потеряв голову. Вот и прекрасно! Хватит всех этих мрачных мыслей и тоски! Сейчас ей просто хочется быть с мужчиной, чей образ преследовал ее все последние три года.

Но вот Гейб оторвался от ее губ, и Алисии тут же стало неуютно и холодно. Между тем его губы легко заскользили по овалу ее лица, по шее. У нее перехватило дыхание, когда его рот переместился еще ниже, и Гейб прошелся губами по краю ее бюстгальтера. Ах, как Алисии хотелось немедленно сорвать его и тоже отбросить прочь, как ненужную тряпку. Но Гейб, судя по всему, не собирался торопиться.

Алисия гладила руками его волосы и все время нежно направляла, чтобы у него не оставалось никаких сомнений касательно того, чего она хочет.

Наконец он расстегнул спереди застежку лифчика и отбросил обе чашечки в разные стороны. Холодный воздух дохнул на грудь, и в ту же минуту Алисии стало жарко, потому что Гейб принялся щекотать языком соски, пронзая своими ласками ее тело, словно разрядами электрического тока. Она слабо стонала, наслаждаясь тяжестью его тела, и все равно жаждала большего.

Рука Гейба переместилась по ее животу вниз, к застежке на джинсах. Она помогла расстегнуть молнию, и Гейб проник пальцами в трусы. Дыхание Алисии стало прерывистым, сердце гулко колотилось в груди. Слишком хорошо, но и этого мало!

– Я хочу тебя, Гейб! – прошептала она.

Он приподнял голову и взглянул на Алисию. В его глазах горело желание. При лунном свете его мужественное лицо казалось особенно красивым.

– Без одежды! – предложила она сама. – Только ты и я!

Он страстно целовал ее в губы в то время, как она стягивала с себя джинсы. Потом она принялась стягивать джинсы и с него. После чего снова привлекла к себе, всем телом ощущая его вес. И почти сразу же он раздвинул ей ноги и вошел в нее. Они двигались в такт друг другу, как единое целое, словно никогда и не существовали врозь. Наконец-то их тела нашли свою дорогу домой.

Алисия проснулась от яркого солнца, ударившего ей прямо в глаза. В первую минуту она даже не поняла, где она и что с ней. А потом вспомнила! Она лежит на мостках, в объятиях Гейба, а сверху – плед, в который Гейб закутал их после того, как они еще раз позанимались любовью.

– О боже! – с ужасом воскликнула Алисия, взглянув на часы. – Скоро восемь! А я обещала Джастину заехать к нему перед школой.

Гейб сладко потянулся и с улыбкой протянул ей телефон, который ночью вывалился из кармана ее джинсов.

– Ты прекрасна! – восхитился Гейб.

Алисия отбросила волосы с лица, чувствуя себя польщенной. Но собственная нагота при свете дня смущала. Алисия неловко прикрыла грудь пледом и начала набирать телефон Джастина. Но в эту минуту на дисплее высветился номер Кейта. И Алисию с головой накрыла новая волна угрызений совести.

– Проблемы? – иронично поинтересовался Гейб.

– Еще какие! – огрызнулась Алисия. – Мне нужно одеться.

– Тебе нужно одеться для того, чтобы позвонить? – совершенно искренне удивился Гейб, наблюдая за тем, как она лихорадочно ищет свой лифчик и свитер, который отшвырнула от себя ночью.

– Для этого звонка – да!

Гейб даже не пошевелился, чтобы начать одеваться. Он лишь с удвоенным интересом стал следить за тем, как Алисия напяливает на себя бюстгальтер, одновременно прикрываясь пледом.

– Что за прятки? – не выдержал он наконец. – По-моему, я уже все видел.

– Ночью все было по-другому.

– Это точно.

Какое-то время она сосредоточенно возилась с застежкой, которая никак не хотела застегиваться. Что за черт! Ночью почему-то все расстегивалось само собой. Правда, тогда она была пьяна в стельку. И снедаема страстью. К тому же в темноте все гораздо проще. Да и времени тогда не было, чтобы разглядывать друг друга.

Гейб без тени смущения встал во весь рост, и при виде этого красивого мужского тела собственная нагота показалась Алисии еще более убогой. Он снова улыбнулся, потом надел трусы, сверху натянул на свои длинные ноги джинсы, после чего небрежно швырнул ей трусики и брюки.

– Не страдай! – покровительственно посоветовал он. – Вот твое барахло! – и отвернулся.

Процесс одевания пошел гораздо быстрее. Она обула башмаки и отбежала от помоста на несколько шагов, пытаясь уловить сигнал. Ночь прошла, наступил день. И сейчас на очереди был уже Кейт.

– Привет, Алисия! – услышала она его голос в трубке. – А мы уже едем в школу. Я с утра пытался до тебя дозвониться, но, судя по всему, ты отключила телефон.

– Да, – солгала она.

– Устала от поздравлений с днем рождения?

– Угадал. Можно поговорить с Джастином?

– С тобой все в порядке, Алисия? У тебя какой-то голос чудной.

– Проспала. И еще не проснулась окончательно.

– И хорошо. После всего того, что случилось прошлой ночью, тебе и нужно было отоспаться всласть. У вас все тихо?

Она снова почувствовала укол совести. Она же должна была сидеть дома и сторожить свое имущество! Да и за отцом нужен присмотр. Дай бог, чтобы все обошлось.

– Не возражаешь, если я приглашу тебя сегодня на ужин? – продолжал Кейт. – Отпразднуем твой день рождения уже с прицелом на будущее. Выпьем за твое здоровье в наступившем для тебя новом году.

Какой он милый, подумала она, и тут же пулей пронеслось другое: какой же он несносный!

– Не знаю, – уклончиво ответила она. – Мне нужно кое-чем заняться с Джастином дома. Ты и так нам уделил бог знает сколько своего времени. Спасибо тебе. Но у меня полно дел.

– Ты все же упорно продолжаешь двигаться в заданном направлении! – вздохнул в трубку Кейт. – Хорошо. Поговорим об этом во время бейсбольного матча. Надеюсь, ты придешь на игру?

– Обязательно.

– Вот и отлично. Даю трубку Джастину.

– Доброе утро, мамочка! – крикнул в трубку сын.

– Доброе утро, дорогой. Хорошо провели время?

– Класс! Кейт помог нам выйти в Интернет. И знаешь, что мы там нашли? Историю о пяти стрелах, о которых нам рассказывал дедушка. Там даже карта нашлась. Мы с Дэвидом ее скопировали. Возьмем с собой, когда поедем в Файф-Эрроуз-Пойнт. Здорово, да?

– Здорово, – машинально подтвердила Алисия, с трудом улавливая смысл его слов. Она оглянулась назад: Гейб сложил плед, потом подобрал пустую бутылку из-под текилы и стаканчики. – Хорошего тебе дня, сынок! После школы я заберу тебя, и мы пойдем на бейсбольный матч.

– Только не забудь прихватить мои планки!

Алисия услышала и то, что осталось недосказанным: «как ты это сделала в прошлый раз». Что ж, когда ты становишься матерью в девятнадцать лет, то поневоле взрослеешь вместе со своим ребенком. Порой и роли в семье едва обозначены: кто главный, кто ведомый, все – по обстоятельствам. Вообще-то она по натуре очень рассеянный человек и постоянно все забывает. Наверное, потому, что хватается за десять дел сразу. Но Джастин в таких случаях бывает неумолим. Если ему нужна вещь, изволь подать ее!

– Не забуду, – твердо пообещала она.

– Пока, мамочка! Я тебя люблю!

– И я тебя тоже! – Алисия сунула телефон в карман и направилась к Гейбу.

– Все в порядке? – поинтересовался он.

– Джастин отлично провел время.

– А Кейт?

Алисия отвела глаза. Ей не хотелось начинать этот разговор сейчас. Во-первых, она и сама не знала, что делать с Кейтом. Не станет она принимать столь ответственное решение на тяжелую голову. Алисия потерла виски и отрывисто сказала:

– Пошли домой!

– Минуточку. Это ты Кейту только что признавалась в любви?

– Я разговаривала с Джастином! – Вопрос Гейба застал ее врасплох.

– Тогда хорошо. Но с Кейтом ты должна порвать!

Виски сдавило еще сильнее, и пульсирующая боль охватила всю голову. Алисия снова принялась энергично тереть виски.

– Я не собираюсь обсуждать с тобой тему Кейта.

– Серьезно? То есть этой ночи у нас с тобой не было?

– Какая разница, Гейб? Было – не было! Как будто мы собираемся ее повторять! Или все будет как в прошлый раз, а?

Гейб плотно сжал губы, в его глазах отразилось смятение. Он подавленно молчал, и это угрюмое молчание разозлило Алисию еще больше.

– Ну, вот! Что и требовалось доказать! Твое молчание красноречивее всяких слов!

Она повернулась, чтобы уйти, но он схватил ее за руку.

– Постой, Алисия! – Он сделал глубокий вдох. – Если я и вознамерился бы завести с кем-то серьезные отношения, то только с тобой! Минувшая ночь была восхитительна. Я ее никогда не забуду. Но я не мастер по части длительных отношений.

– А они у тебя были? – Алисия замолчала, обдумывая его слова. – Может, тебя сегодня связывают серьезные чувства с какой-то женщиной? Ты вообще кого-нибудь когда-нибудь любил?

Повисла новая продолжительная пауза. Гейб бросил на Алисию выразительный взгляд.

– Я влюбился только однажды, но испугался и не стал прислушиваться к зову сердца.

Неужели Гейб говорит о ней, мелькнуло у Алисии. Или она просто принимает желаемое за действительное?

– Я знаю себя, Алисия! – продолжил он хрипловатым от волнения голосом. – И прекрасно знаю свои недостатки. А для тебя я хочу только самого лучшего.

– Тогда зачем ты просишь меня порвать с Кейтом?

– Потому что не считаю его лучшим.

– Правда? Не потому ли, что у него есть все то, чего нет у тебя? Он прекрасный семьянин, образцовый муж, примерный отец.

– Если бы ты любила его, ты не стала бы спать со мной!

– Я была пьяна!

– Это всего лишь отговорка.

Алисия пригладила растрепавшиеся волосы. Наверное, на ее голове творится тот же кавардак, что и в душе.

– Какая разница? – устало бросила она.

– Тебе не стоит сходиться с ним, Алисия! – упорствовал Гейб. – Это нечестно не только по отношению к нему, но и к себе тоже. Роб очень переживал, что ты можешь опрометчиво выскочить замуж только для того, чтобы у Джастина был отец.

– Так вот почему ты решил заняться со мной сексом? Чтобы продемонстрировать, как это у нас будет, если я ни с кем не стану сходиться?

– Нет, не поэтому! – Его лицо приобрело суровое выражение. – Я хотел тебя! – грубо бросил он. – Хотел! Вот она, единственная причина!

Тело Алисии призывно откликнулось на эти слова. Воспоминания о минувшей ночи все еще были слишком свежи в памяти.

– Странный ты человек, Гейб. Хочешь так устроить свою жизнь, чтобы все в ней было тихо и гладко. И никаких женщин, способных разбить тебе сердце.

– Мое сердце уже давно разбито.

– О, нет! Ты прикладываешь максимум усилий, чтобы защитить его от всяческих треволнений! – Алисия со злостью вырвала свою руку и пошла по тропинке к дому. Через какое-то время она остановилась и оглянулась назад. Он неподвижно стоял на прежнем месте. – Не кори себя за случившееся. Не мучайся угрызениями совести, что ты предал Роби и память о нем. Ведь ты сейчас об этом думаешь, так? Я сама купила текилу, сама разливала ее по стаканам и сама сбросила с себя одежду. И я отвечаю за все, что сделала. Знаешь, как это было? Чудесно! Замечательно! Но все кончено! Пора возвращаться в реальную жизнь и принимать ее такой, какая она есть.

Ему хотелось сказать так много, но подходящих слов не было. Гейб уныло плелся за Алисией, соглашаясь лишь в одном. Это действительно было великолепно!

Возле дома Роби они расстались. Гейб сразу же пошел в спальню и, повалившись на кровать, бездумно уставился в потолок. Он чувствовал себя уставшим, опустошенным и обессилевшим, но ноющая боль в сердце пугала еще больше. Он будет страдать без Алисии! От того, что он всю ночь держал ее в своих объятиях, у него онемела шея, а в настиле торчал какой-то гвоздь и все время впивался ему в спину. Но все это сущие пустяки в сопоставлении со всем тем, что у них было. Волшебная ночь! Незабываемая… Алисия была неподражаема. Он не испытывал такого взрыва чувств с тех пор, как… С тех пор, как был с ней в последний раз.

И дело здесь не просто в физическом притяжении. Он любит ее. Ему нравится разговаривать с ней. И даже то, что она храбро предложила ему возложить на нее всю вину за случившееся, тоже восхитило его. Не стала упрекать, что он воспользовался ситуацией, не стала говорить, что во всем виновата текила. Алисия получила то, что хотела, и приготовилась мужественно ответить за свой поступок.

И мысли его она читает, словно он – открытая книга. А ведь он всю жизнь так старательно прятал и свои мысли, и свои чувства и был абсолютно уверен в том, что поднаторел в этом искусстве. Но каким-то странным образом Алисии удается проникнуть к нему в душу и понять, что в ней творится. Кстати, еще один аргумент в пользу того, что ему следует держаться подальше от нее. Никого нельзя подпускать к себе так близко.

Но тут же внутренний голос спросил: почему нельзя? Разве не о такой всеобъемлющей близости, и духовной, и физической, он мечтал всю жизнь?

Все! С него хватит! Эта женщина сводит его с ума. Гейб закрыл глаза, вознамерившись уснуть. Вот поспит пару часиков, а когда проснется, все будет как прежде, как было до этой ночи. Ибо одно он знал совершенно точно: он не уедет отсюда, пока не исполнит свой долг.

Гейб проснулся около двух часов дня. Приняв душ, побрившись и наскоро перекусив яичницей и тостами, он приготовился к встрече нового дня.

И сразу же направился к дому Алисии. Не станет же он, в самом деле, прятаться от нее в четырех стенах, когда вокруг столько работы.

Подойдя к дому, он увидел Джорджа, разговаривающего по мобильному. Старик знаком попросил Гейба подождать.

Закончив говорить, Джордж взглянул на Гейба и устало улыбнулся.

– А я все гадал, куда ты запропастился!

– Да вот завозился дома позже обычного и проспал! Прошу прощения.

– За что? Алисия рассказала мне, что всю прошлую ночь ты просидел на этом самом крыльце, караулил, чтобы никто из злоумышленников не вернулся сюда снова.

В отличие от ночи сегодняшней, язвительно подумал про себя Гейб. Минувшей ночью он даже ни разу не вспомнил о своем обещании ревностно охранять имущество Алисии и ее отца.

– Я вижу, – продолжил Джордж, – ты уже начал кое-что восстанавливать. И что скажешь? Подлежит восстановлению?

– Работы много, но все можно отстроить заново.

Джордж одобрительно кивнул головой.

– Мне нравится твое отношение к делу. Мы с Биллом уже заказали кое-что из оборудования. Его привезут сюда через пару дней. Алисия все утро провела за компьютером: пытается восстановить нашу систему предварительных заказов и резервирования мест. Сейчас нам нужно только одно: клиенты.

– У меня они уже есть. Несколько моих приятелей хотят купить у вас туры. Я говорил об этом Алисии.

– Отлично! А я, в свою очередь, побеседовал с Саймоном, нашим лучшим проводником. Он пока трудится в другом месте, но к пятнице обещал освободиться и вернуться в Ривер-Рок. Саймон знает реку как свои пять пальцев. На пару с Алисией они пока справятся. А там и я потихоньку вернусь в строй.

Гейб хотел было возразить, сказать, что Алисия пока еще психологически не готова к возвращению на реку, но вовремя прикусил язык. Какое он имеет право подрывать веру отца в собственную дочь?

– Звучит обнадеживающе. Ну а мне, в свою очередь, нужны бревна. Хочу поставить внутри подпорки, чтобы вы могли заходить в свою контору без опасения, что на голову рухнет потолок.

– Очень разумно! Не знал, Гейб, что ты и в строительстве дока.

– Пожалуй, дока – это слишком сильно сказано, но кое-что могу. Подпорки точно могу поставить. Так где у вас тут ближайшая лесопилка?

– На Элм-стрит. Едешь в город по основному шоссе, на въезде сворачиваешь на Толуэй, а там еще раз сворачиваешь направо и попадаешь прямо на Элм-стрит. На автобане стоит указатель. – Джордж немного помолчал. – Мы за все рассчитаемся с тобой, Гейб, но чуть позже.

– Не берите в голову. Потом разберемся. Алисия дома?

– Нет. Поехала в город. У Джастина сегодня сразу после школы игра: бейсбольный матч. Он будет проходить в парке Макларен. Это как раз по пути на лесопилку.

– Тогда до скорого! – заторопился к себе Гейб. Садясь в машину, он твердо пообещал себе, что даже не посмотрит в сторону бейсбольной площадки. Но она действительно оказалась в двух шагах от лесопилки, а потому, несмотря на все свои благие намерения, он остановился на парковке и вышел из машины.

Фактически площадок было две, и обе были до отказа запружены детворой в спортивной форме своих клубов: красно-белые, голубые с золотым шитьем, пурпурно-алые с черной отделкой. Рядом с бейсбольным полем была развернута продажа сладостей и напитков. Здесь же, прямо на прилавках, лежали списки для внесения пожертвований на проведение бейсбольного турнира.

Алисия и Кейт стояли возле ограды и беседовали о чем-то с Дэвидом и Джастином. Заметив их, Гейб замедлил шаг. Со стороны вся четверка смотрелась как одна семья: мама, папа и двое детишек. Гейб остановился возле барного столика и стал наблюдать за их разговором. Кейт, перевесившись через ограду, что-то оживленно обсуждал с мальчиками. Затем высоко вскинул руку и отсалютовал каждому, явно напутствуя их на игру, и мальчишки побежали на поле. Кейт обнял Алисию за плечи, и они остались на прежнем месте, наблюдая за своими детьми.

Гейб почувствовал неприятный комок в горле. Сколько раз ему самому приходилось наблюдать в детстве вот такие же трогательные сцены. Приемные родители обычно привозили его на игру, высаживали возле стадиона и уезжали по своим делам, а он оставался в одиночестве. Родители других детей стояли на трибунах для болельщиков, с энтузиазмом поддерживая своих чад. Некоторые наиболее горячие головы даже отваживались вступать в спор с судьей. Гейба никто и никогда не поддерживал. Он всегда был один. Вечный аутсайдер! Таким он остался и сегодня.

Да, подобные трогательные сценки – это не его жанр. Значит, он не солгал Алисии. Правда есть правда. Гейб не имеет ни малейшего представления о том, как вести себя в роли образцового мужа и примерного отца. Зато Кейт знает! И за это Гейб уже готов был возненавидеть его.

Но еще больше он ненавидел себя. За то, что посмел вмешаться в отношения Алисии с другим мужчиной и все испортить. О чем он только думал, черт его дери?

Гейб был настолько поглощен собственными мыслями, что даже не заметил, как Кейт отошел в сторонку, чтобы переговорить с кем-то, а Алисия, заметив Гейба, тут же направилась в его сторону. Уходить было уже поздно.

– Что ты здесь делаешь? – удивилась она, подходя ближе. – Дома все нормально?

– Все хорошо! Еду на лесопилку, а твой отец сказал, что вы с Джастином здесь, на игре. Джастин, как я посмотрю, играет третьим центровым. Неплохо! Совсем неплохо!

– Да. Я, конечно, не в восторге: игра есть игра, да и мяч летит на такой огромной скорости. Мне было бы гораздо спокойнее, если бы Джастин стоял сейчас рядом со мной в толпе зрителей. Но Кейт говорит, что Джастин просто незаменим при вбрасывании. И вообще от него много пользы на поле.

Гейб проследил взглядом за Кейтом и увидел, что тот занял место на скамейке для тренеров.

– Он что, тренирует их?

– Помогает.

– Какой же он, однако, помощник! Везде поспевает! Согласна?

Алисия бросила на Гейба пристальный взгляд.

– Останешься на игру?

– Нет. Бросаю тебя болеть за сына в одиночестве.

– Оставайся, Гейб! – предложила она и поспешно добавила: – Если хочешь…

– Не могу. Мне нужно выбрать несколько крепких бревен на лесопилке. Надеюсь, игра у Джастина сложится. Удачи ему! И до скорого!

Гейб круто развернулся и зашагал прочь. Соблазн остаться был слишком велик. Но это не его жизнь, у него такой никогда не будет.

«Вот я и вернулась к прежней жизни», – размышляла Келли, сортируя постельное белье в прачечной матери. Утром она приготовила завтрак для постояльцев, потом свозила мать в город на предоперационную консультацию в местной больнице, успела заехать на рынок за провизией, а сейчас собиралась заняться стиркой и даже надеялась до ужина перестирать несколько партий белья.

Обилие домашней работы Келли не смущало. Работа отвлекала от неприятных мыслей. Пусть лучше так, чем постоянно думать о том, о чем думать не хотелось. Но почему-то после разговора с Расселом мысли постоянно текли именно в этом направлении.

Точка зрения Рассела на пожар у Хейденов пугала. Он почти не скрывал своего ликования. Правда, отрицал свое участие в случившемся. Но у кого еще накопилось столько злости против них?

Дверь отворилась, и в прачечную вошла Линетта. Мать Келли была миниатюрной худенькой женщиной, всегда державшейся в одном весе, независимо от того, сколько десертов она съедала на ночь глядя. Ни одной унции лишнего веса, и при этом такие проблемы с тазобедренным суставом. Больно было смотреть, с каким трудом она переставляет ноги и ценой каких усилий ей дается каждый шаг.

– Зачем ты затеяла стирку? – упрекнула она Келли. – Я тебя вызвала домой не для того, чтобы ты крутилась с утра до позднего вечера, как белка в колесе. Конечно, спасибо, что помогаешь Норе на кухне, но всю остальную работу отложи в сторону.

– Мамочка, эта работа мне совсем не в тягость. Разве вот неплохо было бы заставить нашего младшенького раскладывать по парам свои вонючие носки! – Келли брезгливо поморщилась, закидывая очередную пару носков в стиральную машину.

– Я вообще понятия не имею, где Йен! – не преминула пожаловаться мать. – Прошлую ночь он не ночевал дома. Я названивала ему весь день, но он так и не соизволил перезвонить мне. Я уже начинаю волноваться.

– Но ты же знаешь, как он обращается со своим телефоном. То он у него валяется бог знает где, то разрядился и не работает. – Келли видела, что ее разумные доводы не возымели своего действия и не очень-то успокоили мать. – Хорошо, мама! Я сама займусь его поисками.

– Правда? Окажи мне такую милость! Что у него в голове творится, не пойму! Он очень изменился после колледжа. Раньше ему нравилось учиться. Он так мечтал стать ветеринарным врачом. Но сейчас все переменилось. Я даже не знаю, какие у него планы на будущее.

– Знаешь, мама, в таком возрасте у них у всех в голове полнейшая каша. Он немного сбит с толку, обескуражен и все такое. Но скоро это пройдет.

– Как мне не хватает твоего отца! Уж он бы знал, что с ним делать.

– О да! – согласилась с матерью Келли. – Папа бы с ним быстро разобрался! Сейчас включу машину и займусь поисками этого непутевого отпрыска.

– А как ты сама, Келли? Понимаю, как тебе трудно было возвращаться домой. Наверное, мне не надо было просить тебя о таком одолжении, но мне так хотелось увидеться с тобой.

– И я, мамочка, тоже очень хотела увидеть тебя. Я рада, что вернулась домой. И не только потому, что снова с тобой. Знаешь, у меня появилось такое чувство, что я еще не до конца разобралась в той трагедии, которая произошла с Брайаном.

– Не понимаю тебя, дорогая! – Мать бросила на нее удивленный взгляд.

– Быть может, это все же был несчастный случай и Хейдены тут совсем даже ни при чем?

– Может быть. Но кто теперь скажет, что там случилось на самом деле.

– Алисия обвинила меня в том, что я отказалась выслушать ее. Дескать, выслушала всех, но только не ее.

– И это чистая правда.

– Я тогда не помнила себя от горя. А все вокруг в один голос твердили о том, что в гибели Брайана виноваты Алисия и ее отец. Но, вполне возможно, никакой ее вины нет. И все она делала правильно. Вот я и хочу во всем разобраться до конца. А заодно и понять, что творится вокруг Хейденов сегодня. Этот пожар у них, он меня очень напугал.

– Ты была там? – Мать изумленно вскинула брови.

– Да. Приняла спонтанное решение и поехала к ним, но Алисия мне совсем не обрадовалась.

– Как бы я хотела, чтобы вы двое снова помирились.

– Сейчас меня больше волнует другое. Не хочу, чтобы именем Брайана творились всякие неблаговидные делишки. Брайан не пришел бы в восторг от преступлений, совершаемых якобы как акт возмездия. Он не был мстительным человеком. И я обязана защитить его доброе имя. И свое тоже!

– Ты абсолютно права, – слабо улыбнулась мать. – Но, пожалуйста, будь осторожна! – Улыбка тотчас же сбежала с ее лица. – Если люди решат, что ты переметнулась на другую сторону, ты можешь попасть в самую гущу ведущихся здесь баталий. И тогда тебе несдобровать.

– Но не стоять же мне в стороне безучастным наблюдателем! – Келли вдруг вспомнила свой последний разговор с Джерри. – Я и так всю жизнь на вторых ролях. Вечно я толкусь где-то на заднем плане, позволяя остальным блистать на авансцене. Ведь это так, мамочка?

– Пожалуй, ты всегда была тихоней, – согласилась с ней мать. – Но что-то я не припомню, чтобы твоим подружкам удавалось затащить тебя туда, куда ты идти не хотела.

– Ну, хоть это хорошо! – улыбнулась Келли. – Иди, приляг и отдохни. И не волнуйся за Йена. В двадцать лет они все такие безответственные и черствые. Сконцентрированы только на себе любимых!

Мать ушла, и Келли принялась разбирать очередную стопку белья в поисках цветного, чтобы отправить его в стиральную машину вслед за носками. Она извлекла из-под стопки джинсы брата. Какой странный запах! Келли принюхалась и остолбенела. Так это же бензин!

Сердце екнуло. Бензин?!

Конечно, Йен мог испачкать бензином руки, когда заправлял свою машину, пролил его, а потом вытер руки о джинсы. Но запах был слишком сильным.

А что, если бензин пролился на его джинсы, пока он ковырялся в машине Алисии, перерезая в ней топливопровод?

Или когда поджигал эллинг Хейденов?

О боже!

Она должна немедленно отыскать Йена.

Алисия никак не могла сосредоточиться на игре. Она все продолжала размышлять о том, каким необычайно тоскливым был взгляд Гейба. И не потому, что он смотрел на нее. Нет! Он уныло обозревал спортивное поле, толпу собравшихся болельщиков, детей, разминающихся на площадке. Такое впечатление, словно он попал на другую планету и не понимает, что здесь происходит и на каком языке говорят все эти люди.

Конечно, у него самого никогда не было такого счастливого детства. У Алисии заныло сердце при мысли о том, каким одиноким и заброшенным ребенком он был когда-то. А ведь детство не вернешь! Остается надеяться лишь на будущее. Вот обзаведется собственными детьми, и все у него наладится. Родители всегда имеют возможность повторить детство уже со своими детьми, но при этом все равно ты остаешься взрослым и смотришь на детские забавы как бы немного со стороны. Ей самой очень нравилось дурачиться вместе с сыном. Как и он, она обожала праздники, любила карнавальные маски на Хеллоуин, охотно загадывала желания под Новый год. И в такие моменты сама становилась ребенком, очень похожим на Джастина.

А вот у Гейба наверняка праздников было очень мало, если они вообще были. Взрослые же праздники лишь напоминали ему о том, чего он был лишен в детстве. Неудивительно, что он решил укрыться от всех в армии. Там у него было хоть какое-то подобие семьи плюс фронтовое братство и военная дружба. Правда, сейчас он снова остался один. А тут еще гибель Роби оставила зияющую рану в его душе. Можно лишь догадываться, сколь велика и опасна эта рана.

И тем не менее присутствие Гейба опять наполнило смыслом жизнь Алисии. Наверное, с ее стороны было безумием снова броситься к нему в объятия, но она ни о чем не сожалела. Возможно, у них нет будущего, но общее прошлое у них уже есть.

Она вздрогнула, услышав, как публика вокруг нее стала громко аплодировать. Кто-то из игроков команды Джастина сделал очень удачную передачу. Надо быть внимательнее, чтобы не упустить в игре что-нибудь важное. Но вот команды обменялись подающими ударами, и глаза Алисии вновь заскользили по зрителям. Вдруг Гейб все же решил вернуться для того, чтобы хоть мельком понаблюдать за игрой?

Однако в самом дальнем углу стадиона, среди деревьев она заметила не Гейба. Там стоял Йен Палмер. Он был в джинсах и не по размеру большом свитере, свисающем со всех сторон. Повинуясь безотчетному порыву, Алисия почти бегом направилась в его сторону. Не считая той короткой встречи на празднике города, она не виделась с братом Келли с момента похорон Брайана.

Заметив ее, Йен пугливо огляделся по сторонам, словно намереваясь ретироваться, но Алисия не собиралась отпускать его так просто. В конце концов, должна же она переговорить с кем-то из стана врагов. Келли ей в этом деле не помощник, никто из родственников Брайана тоже не захочет вступать с ней в разговоры. Вот и остается один Йен.

– Привет! – небрежно поздоровалась Алисия с ним. – Что здесь делаешь?

– Пришел посмотреть на игру, – недовольно буркнул Йен.

– Помню, как когда-то мы с Келли точно так же наблюдали за твоей игрой. Ты тогда числился в списке лучших подающих. Можно сказать, звезда номер один.

– Когда это было! – уныло вздохнул он.

Алисия взглянула на Йена. От ее зоркого взгляда не укрылось, как заострились черты его лица, он осунулся и побледнел, волосы растрепаны, одежда измята, щетина на подбородке.

– Ты сегодня не в лучшей форме, как я посмотрю. Приболел, что ли?

– С чего ты взяла? Мне пора.

– Нет, постой!

Но Йен зашагал прочь, судя по всему, на парковку. Алисия пошла следом.

– Постой! Ты мне должен!

– За что? – остановился он и повернулся к ней лицом.

– За нашу дружбу.

– Дружбы больше нет! Ты убила Брайана.