Любовь, или Кошка на окошке Кускова Алина

Глава 3. Рождение Помпеи

Женька бродила по улицам, разглядывала витрины и думала: а почему, собственно, она психанула и сорвалась? Собрались, понимаете ли, два дятла вместе и принялись обсуждать ни в чем не повинную девушку, перекладывая всю вину на нее. Как будто это Женька виновата, что хозяйскому внуку приходится удалять из двери замок! А если бы и впрямь от сквозняка его дверь захлопнулась?! И ключ повернулся в замке действительно от резкого толчка! Безусловно, она поступила глупо, но этот внук задел ее гордость…

Чем конкретно он задел, Женька не помнила. Причина обиды испарилась сразу после «дятла». Или это одна обида наложилась на другую и произошло временное стирание памяти. Одно Женька знала точно – внук сам виноват во всем случившемся, так пусть и расплачивается…

О! Ему действительно придется расплачиваться со слесарем! Так ему и надо. Ничего, Женька не жмотиха, потом вернет потраченную сумму. И чем быстрее она это сделает, тем лучше.

Женька вздохнула и пошла обратно, по пути остановившись у ларька со сладостями. Она купила пять жареных пирожков с капустой, еще горячих, с пылу с жару. Представила, как нальет себе чаю, сядет на кухне и начнет их есть. И пусть вся коммуналка подождет! А некоторые жильцы от запаха жареного теста с вкусной капустой забьются в угол своей жилплощади и носа не покажут!

Но на деле все оказалось не так, как представляла Женька. Хозяйский внук не забился в угол, а выскочил во двор с безумными горящими глазами. Вот это да! Женька его таким еще не видела. Он явно за кем-то гнался! Она предположила, что за очередной юбкой. Ну, не за ней же, в самом-то деле. За ней он мог выскочить еще час назад.

– Матильда! – прокричал Евгений и схватил Женьку за руку, в которой она держала пакет с пирожками.

Вот как оголодали они с кошкой, тоскливо подумала Женька, мысленно расставаясь с вкуснятиной. Уже встречает у подъезда и выхватывает из рук еду.

– Матильда пропала! – прокричал Евгений, отпустил Женькину руку и побежал дальше. – Что это? – внезапно остановился он, почувствовав запах пирожков.

– Обед, – автоматически пояснила Женька и принялась соображать, куда могла подеваться кошка, которую ни в коем случае нельзя было выпускать из квартиры. – Скорее всего, Мотька могла прошмыгнуть мимо слесаря, когда тот уходил. Он ушел?

– Ушел, – подтвердил Евгений, забирая у Женьки пакет и выуживая оттуда пирог. – Между прочим, вы остались мне должны за дверь.

И принялся есть трофей. Женька нахмурилась, забрала пакет обратно, достала пирог и тоже принялась жевать.

– Не мелочитесь в такую ответственную минуту! – пожевав, сообщила она. – Я вам отдам. Куда пошел слесарь?

Евгений, запихивая в рот остатки пирожка, указал направление.

Троглодит, так быстро умял, целиком, что ли, проглотил, подумала Женька и отдала ему пакет.

Евгений взял из него еще один пирожок и засунул в рот.

– Вряд ли Матильда побежала за ним, – рассудила Женька. – Ваша кошка дикая, она чужих боится.

– Матильда – домашний зверек, – пробубнил Евгений, расправляясь с печеным изделием. – Она боится улицу, а не людей.

– Тогда она должна сидеть дома. Вы хорошо все осмотрели?

– Все осмотрел. Кухню… я, кстати, вскипятил чайник… Комнату, вашу комнату, балкон, коридор.

– А туалет с ее лотком? Ага, забыли, – прищурилась Женька. – Там она и сидит. Наверное, мучается несварением желудка. Это у нее, бедняжки, от голода.

И Женька поспешила наверх.

В квартире она первым делом заглянула в туалет. Никого. Впрочем, окажись там вместо кошки Ольга Геральдовна, Женька очень бы удивилась.

– Странно, – сказала она, – я была уверена, что приученные к помещениям кошки боятся бегать по улицам. Может быть, она сидит на подоконнике? У меня в детстве была кошка. Так вот она целыми днями могла смотреть на улицу.

Горшки с цветами на подоконниках стояли нетронутыми.

– Кис-кис, – позвала Женька. – Мотечка, ты где?

– Мяу! – раздалось ей в ответ.

– Перестаньте мяукать! Вы сбиваете меня с мысли, – повернулась она к Евгению.

Тот активно поедал очередной пирожок и молча показывал, что это сделал не он.

– Мужчина! – презрительно сказала Женька. – Голод у вас отключает все чувства к любимым существам. Если не вы и не я, то нам ответила Матильда! Откуда?

– Оттуда, – кивнул Евгений, и они оба устремились в ванную комнату.

– Мотечка, Мотюлечка, где ты, киска? – сюсюкала Женька. – Отзовись.

Матильда отозвалась утробным рычанием.

– Под ванной! Лезьте за ней!

– Я большой, я там не помещусь, – пошел на попятную ленивый внук.

– Зато у вас руки длинные, – нахмурилась Женька сурово, – протяните свою граблю и достаньте несчастное животное.

– А если она за что-то там зацепилась?!

– Идите за фонарем.

Ванная в их доме, как и кухня, чего не скажешь о комнатах, была большая. О таких ванных в объявлениях о продаже квартир пишут гордо и с достоинством. Несомненно, Ольга Геральдовна считала это большим плюсом и использовала по своему усмотрению. В большом помещении она поместила огромную купальную емкость на тонких изящных ножках, под которой мог спрятаться десяток кошек. Когда Евгений принес фонарь, тот осветил им темное пространство. Там никого не было.

– Где она?!

– Я поняла! Она в стиральной машине! В вашей допотопной стиральной машине с вертикальной загрузкой. Как она туда попала?! – грозно поинтересовалась Женька.

– Элементарно, – пожал плечами Евгений. – Она же кошка.

– Ее надо оттуда достать.

– Гениальное решение, – усмехнулся он и пошарил рукой в машинке.

– Мотечка, иди к нам!

Матильда на призыв не клюнула и стала себя вести так, словно она нашла единственное в квартире место, где не ругаются и не выясняют отношения. То есть легла и притихла.

– Ей плохо! – испугалась за кошку Женька.

– Ей хорошо, – возразил Евгений.

– Почему?

– Потому что вы ее там достать не можете.

– А вас здесь я, значит, достаю? – взвизгнула Женька.

– Достаете и достаете! Кстати, у вас был один пакет с пирожками? – неожиданно поинтересовался Евгений.

– Один! – быстро справилась с удивлением Женька. – И подозреваю, что он уже пустой.

– Нет, там еще остался пирог. Матильда любит жареную капусту.

– Кошка любит капусту?! – Женька заподозрила подвох.

– Она не обычная кошка. В нашей семье все необычные, – хмыкнул Евгений, не торопясь раскрывать карты. – Ну, что?

– Что – «что»?

– Отдаем пирожок ей?

– Вы действительно не шутите?!

– Не шучу. – С этими словами Евгений схватил протянутый Женькой пирожок. – Мотя, иди ко мне. Тетя тебе тут угощение принесла. Иногда она бывает доброй и покладистой.

– Не пошлите! – рявкнула Женька. – Этот анекдот я знаю.

– Каждый судит по себе…

Евгений поводил пирогом над отверстием для белья. Вдыхая аромат пирога с капустой, Женька впервые в жизни почувствовала острую зависть из-за того, что не она сидит в стиральной машинке. Заглянув в аппарат, она увидела, что коварное животное сверкнуло желтыми глазенками. Евгений разломил пирожок, и по ванной комнате понесся просто головокружительный запах.

– Иди, иди, Матильда, это тебе, – позвал Евгений – и поспешно констатировал: – Считается, что я ее покормил. Ужин за вами.

– Это нечестно! – От возмущения Женька чуть не задохнулась. – Так не считается.

– Считается, считается, – не глядя на нее, кивнул Евгений. И радостно воскликнул: – Смотрите, вот и кошка! А столько паники было.

– Сами и паниковали. – Женька поспешила набрать в легкие побольше воздуха. – Потому что…

– Евгения! – оборвал ее Евгений. – Вы можете молча отреагировать на мои слова?

– Нет, – призналась Женька. Потому что и сама не знала, почему не может.

Матильда тем временем подпрыгнула и вцепилась в пирожок. Евгений ловко схватил пленницу за шкирку.

– Она пыльная, – поморщилась Женька, приглядевшись к болтающейся в воздухе киске. – Ее надо искупать!

– Матильда терпеть не может воду, – сообщил Евгений, опуская пирог и кошку на пол.

Пока Матильда уплетала пирожок, начался спор о том, нормально ли, что кошка боится воды. Женька отстаивала позицию стремления любого существа к чистоте, Евгений же разделял существ на людей и животных, у которых это стремление отсутствует.

Их спор прервал звонок в дверь.

– Ольга Геральдовна?! – вскрикнула Женька и схватила Матильду, чтобы стрясти с нее пыль.

– Я открою, – взял на себя трудное дело внук Ольги Геральдовны. – Сидите тихо.

– Стойте, Евгений! – остановила благородного внука Женька. – У вашей бабули должен быть ключ.

– Тогда это не она.

– Но кто же?!

– Инквизиция.

– Ну и шуточки у вас!

– Есть у кого поучиться.

На пороге стоял сосед Гавриил, которого Женька для краткости звала просто Гаврилой. Он был привычно мрачен и задумчив.

– Топитесь? – живо поинтересовался Гаврила, кивая на ванную. – Или топите кошку? Отчего тогда она не визжит? Все кошки воду терпеть не могут.

– С чего это вы взяли? – возмутилась Женька и выплыла из ванной с Матильдой на руках. – Некоторые даже плавают!

– Я тоже в детстве плавал, когда батяня меня на середину реки выбросил, чтоб плавать научить. Лучше б тогда утоп, – вздохнул Гавриил.

– Ну, что за мысли?! – дернула своего деструктивного знакомого Женька. – Пойдемте на кухню чай пить. Правда, не с чем.

– Тогда пойдемте за сладким ко мне, – предложил Гавриил. – У меня есть печенье, конфеты, торт, пастила…

– Гаврила, так вы сладкоежка?! – оглядывая его субтильную фигуру, ахнула Женька.

– Терпеть сладкое не могу! – признался тощий молодой человек. – Но пойдемте, я вас угощу.

Женька отдала Матильду Евгению, тот плюхнулся с ней в кресло.

– Ждите, – сказала ему Женька, – сейчас принесу еду. Но учтите, лишние углеводы особенно вредны для мужского организма!

Поначалу Женька решила, что вместо соседской квартиры она попала в кондитерский магазин. Все горизонтальные поверхности в однокомнатной квартире Гаврилы были завалены кондитерскими изделиями. Ассортимент небольшого, но хорошего магазинчика. Примерно такого же, как у них на углу дома.

– Где вы работаете? – прошептала Женька. – Берете взятки коробками конфет и пастилой?!

– Какая вам разница, – горестно произнес Гаврила. – Берите все, что хотите, только обращайте внимание на срок годности.

– Ого! – тут же обратила внимание глазастая Женька. – Этим конфетам три года! Кто вам продает просроченную продукцию?!

– Никто, – загадочно признался Гаврила и добавил: – Ими все равно не отравишься. Я пробовал.

– Пробовали? Это хорошо, – удовлетворенно кивнула Женька и тут же пояснила: – То есть я хотела сказать, что это очень плохо – травиться.

– Да, – согласился с ней Гаврила, – лучше прыгнуть с крыши.

– У вас что-то случилось?

Женька умела слушать и этим располагала к себе, так что обычно ей жаловались на жизнь, на мужей, на родственников и знакомых. Она была доброй, чуткой и понимающей. Вот и сейчас Женькины уши настроились ловить волну страданий. Но Гаврила только махнул рукой. И этот жест показывал полную безнадежность.

– Да что говорить… – вздохнул он.

– Расскажете как-нибудь потом, – ободрила его Женька.

Ей очень хотелось набрать сладостей и вернуться домой с добычей, усесться перед носом Евгения и начать смачно есть. Она набрала кучу сладостей и подхватила под руку соседа. И пошла обратно.

– Я уже чаю налил, – встретил их радостный Евгений. – О, пастила! Вот спасибо! И Матильда пастилу тоже очень любит.

– У вас точно самая удивительная кошка на свете, – улыбнулась Женька.

Но больше всего ее удивило другое: внук Ольги Геральдовны принялся поглощать еду со скоростью, которой могли позавидовать пожиратели гамбургеров на конкурсах, которые любят проводить американцы. Женька прикинула, что если бы Евгений участвовал в подобном соревновании, то точно бы попал в число призеров. Мужчины так много едят! Возможно, подумала Женька, это одна из причин, почему она все еще не замужем. Тратить драгоценное время на стояние у плиты и совершенствоваться в изготовлении кулинарных шедевров – это не для нее. Не для такой продвинутой во всех смыслах девушки, уверенно шагающей вверх по карьерной лестнице.

Женька хоть и считала себя прогрессивной, но была уверена, что в современном обществе по-прежнему на одиноких людей смотрят с большим подозрением, гадая: то ли человек нетрадиционной ориентации, то ли у него проблемы с психикой, а может быть, и то и другое. А потому от него лучше держаться подальше. А потому, чтобы карьера сложилась, требовалась полноценная семья: муж, жена и хотя бы один ребенок. К этому еще добавлялся здоровый образ жизни, диетическое питание и наличие материального достатка, демонстрирующего его место в обществе.

Мир несправедлив к одиноким девушкам. Как вот объяснить этому самому миру, что Женька одинока не потому, что кто-то там сначала пообещал на ней жениться, а потом вдруг внезапно ее бросил? Мир не понимает или не хочет понимать, что Женьке не нужен первый попавшийся мужчина! Ей как воздух необходим такой, чтобы она с первого взгляда поняла: это ее мужчина! И ради него она готова бросить выстраивание карьеры и пойти туда, куда он ее поведет.

Стоп. Опять получался замкнутый круг. Если она пойдет за любимым мужчиной, то наплюет на все остальное и останется с тем, что имеет сейчас. А сейчас ей двадцать девять лет. Многие Женькины сверстники первого сентября поведут своих первенцев в школу, а она еще не встретила того, от кого хотела бы родить. Мало того, она повзрослела, поумнела и стала лучше видеть недостатки мужчин. К примеру, Евгений Романовский слишком много ест. Но он уж точно не мужчина ее мечты, так что на это обстоятельство она может посмотреть сквозь пальцы. Он всего лишь ее сосед по коммунальной квартире, а к соседям, как к Гавриилу, нужно относиться снисходительно и беззлобно. Иначе никаких нервов не хватит подстраивать их под себя.

Отставив в сторону мысли о Романовском, Женя продолжила свои социально-философские размышления. Проблема взрослых девушек в том, что они уже сформировавшиеся личности со своими вкусами, привычками и предпочтениями. Мужчины после тридцати – это еще более сформированные личности со своими же недостатками, пороками и повышенной нервной возбудимостью. К ним нужно относиться как к детям. Но опыта общения с детьми у Женьки не было. И снова получался замкнутый круг. Оставалась одна надежда на любовь, в которую она свято верила. И надо же такому случиться, что именно о любви зашел разговор за столом.

– Влюбился. Сразу. С первого взгляда, – признался расчувствовавшийся после пяти чашек чая Гаврила.

– Влюбился?! – очнулась от своих мыслей Женька.

В ее сознании склонный к суициду мазохист в принципе был далек от прекрасного чувства, делавшего людей сильными, выносливыми и самоотверженными. И тут вдруг «влюбился»…

– В кого?!

В ее представлении возникла сначала одна звезда экрана, затем другая, потом появился постер с группой «Виагра», к которой, как казалось Женьке, была неравнодушна вся мужская часть населения нашей страны и ее окрестностей…

– В нее, – тяжело вздохнул Гаврила. – В продавщицу из кондитерского магазина.

Женька обомлела. Такого извилистого поворота судьбы соседа она и представить себе не могла!

– Ешьте, ешьте. – Гавриил пододвинул пастилу поближе к Женьке. – Завтра я еще куплю.

– Зачем? – с набитым ртом поинтересовался Евгений. – Эта еще не закончилась.

– Недолго мучилась, бедняжка, в его безжалостных зубах, – хмыкнула Женька. – Нет, правда, а зачем покупать то, что все равно не будешь употреблять в пищу? Ради нас?

– Ради себя, – сказал Гаврила и потупил взгляд.

И вдобавок покраснел. Женька чуть не подавилась!

– Как она выглядит? – откашлявшись, поинтересовалась она.

– О, она – ангел, – вскинул глаза к небу Гаврила и, взмахнув руками, нарисовал в воздухе сердце.

– Подробнее, – потребовала Женька. – Я хочу на нее посмотреть. Не могу же я прийти в кондитерский и спросить у девчонок, кто из них небесное существо!

– Она такая, такая, такая… Как любовь.

– Понятно, – кивнул Евгений. – Я так ее себе и представлял.

Женька хмыкнула. Ох уж эти мужчины. Вообразят себе невесть что, а потом в отчаянии занимаются суицидом.

– Как ее зовут? – тоном классной руководительницы, перед которой сидел двоечник, поинтересовалась Женька.

– Это Любовь.

– Понятно, – кивнул Евгений. – Я так и думал.

– Имя! – почти выкрикнула Женька, нервничая из-за того, что этот несносный хозяйский внук может интересоваться какой-то непонятной девушкой и говорить о ней с придыханием.