Расколотое небо Талан Светлана
Он скрестил руки на груди.
– Мне надо было включить запись? Похоже, Никс нечасто признается, что была неправа.
Чейз с трудом сдержала ухмылку.
– Это ты про Сильф подумал. Я постоянно бываю неправа. Просто обычно это происходит так быстро, что никто не замечает.
Она имела в виду полеты, но у ее фразы оказалось другое значение. Чейз и на земле слишком быстрая. Слишком быстрая с людьми. Но с другой стороны, замедление делает тебя уязвимой. Как сейчас.
Что происходит? При каждом разговоре с этим парнем она изливает свои чувства!
– Мне пора, – сказала она, но он схватил ее за руку.
– Никуда тебе не пора.
– Ты понятия не имеешь, что мне надо сделать.
– Ну, так я не приму твоих извинений, пока ты не объяснишь, что значит «за смелость платим».
Она высвободила свою руку и покосилась на него.
– Мне не важно, примешь ли ты мои извинения.
На самом деле ей это было важно. Она остро это ощущала. Она была идиоткой… плохим пилотом. А это – единственное, кем ей непозволительно быть в «Звезде».
Он посмотрел на нее, подняв брови, словно все это знал, – и стал ждать ее ответа.
– Эти слова… «за смелость платим»… это папа сказал мне в тот день, когда я заработала вот это. – Она продемонстрировала шрам у себя на руке. – Я пыталась пройти тренировочное минное поле для новобранцев у него на базе. У меня не получилось.
– И что было потом?
Она чуть было по привычке не отрезала: «А это не твое дело». Только вот ей вроде как хотелось все рассказать. Этот Тристан своими невинными вопросами и неосуждающими взглядами принес в ее жизнь такое вот освобождение. Если бы только ей удалось разговаривать с Пиппином так, как она открывается с Тристаном!
Она встретилась взглядом с Тристаном – медленно. Осторожно.
– Я почти истекла кровью. Мне пришлось делать переливание. А очнулась я уже в нескольких тысячах километров. Снова в квартире моей мамы. – Чейз вспомнилось ощущение дезориентации, бинты – и пересохшие слизистые от висящего в воздухе дыма. – В следующий раз я разговаривала с ним…
– Несколько недель назад?
– Это настолько понятно? – Она глубоко вздохнула. – Я была ему там не нужна с самого начала. Понятия не имею, с чего он меня пригласил. – Чейз сопоставила все события, которые привели в ее жизнь Торна. А потом оказалось, что она заново их переживает. Вслух. – Через шестнадцать лет после бомбардировки Филиппин какой-то идиот-журналист купил имя пилота, сбросившего ту бомбу. Я не знала, кто мой отец, пока не увидела его по телевизору: он говорил ту речь.
Она бросила взгляд на Тристана. Тот медленно кивнул, показывая, что знает, о чем она говорит.
«Я горжусь тем, что послужил своей стране настолько основательно», – сказал Торн, демонстрируя идеально стальной взгляд. Может, Чейз посчитала бы его чудовищем вместе со всеми остальными, вот только у нее рядом уже было одно чудовище, дымившее, словно фабричная труба.
– Дженис свалилась с дивана, когда его увидела. Прожгла сигаретой ковер.
– Дженис?
– Моя мать. Она велела мне ему написать. Хотела получить денег, а у него на мундире было столько блестящих звезд! – Чейз пожала плечами. – Я сказала ему, что хочу стать пилотом, и он угнал мою мечту. Муштровал меня все лето, словно собирался помочь попасть в армию, а потом вернул обратно, когда я провалилась.
Она глубоко вздохнула и заполнила те пробелы, о существовании которых даже не подозревала.
– Вот и вся моя мелкая трагедия. Вчера я не хотела ставить жизнь Пиппина под угрозу. Просто порой у меня появляются… слепые пятна. – Она скрестила руки на груди. – Я знаю, как стать лучше.
Но сначала ей надо заткнуться. Почему это так сложно? Она поднесла руку к голове – и одновременно это сделал Тристан. Их пальцы встретились на ее шишке. Прикосновение к Тристану не вызывало удара током. Нисколько. Все было гораздо хуже: это было приятно. Ей пришлось бороться с желанием положить голову ему на плечо и замереть.
– Извини, что отключил тебя, – сказал он. – Я пытался не испортить тебе лицо.
– Очень зря. Если бы ты меня изуродовал, то заработал бы у Сильф очки.
– Сильф меня жутко пугает. И Ромео тоже, хоть он по-прежнему ею интересуется. Нет ничего более пугающе-манящего, чем блондинка-амазонка.
– Сильф была бы рада это услышать. Бунтарь зовет ее «пилот истребителя Барби».
– Лучше не скажешь. А как насчет тебя?
Она потерла ботинки носок об носок.
– Мне Бунтарь дает более противные прозвища.
Он попытался замять неловкость, что было довольно мило.
– Но в тебе нет ничего поддельного. Нет предсказуемого. Делает тебя потрясающим пилотом. Ты ведь знаешь, что кое для кого здесь стала живой легендой?
О! Теперь пошел обмен любезностями! Чейз прикусила грозящие растянуться в улыбке губы и в это мгновение почувствовала, как открылась какая-то дверь между ними: их соединил их собственный легкий ветерок.
– Если я такая легендарная, то объясни мне, что было до того, как мы начали гонку. Когда ты отстал. – Тристан отвел взгляд, но она не замолчала. – Ты летал не как всегда. Пусть я и не смотрела записи твоей манеры, но видела достаточно и знаю: у тебя естественный наклон крыльев.
– Неэкономный расход топлива, – механически отозвался он.
– Это – твое. Не борись со своей манерой пилотажа.
– Это ты поделилась крохами своей мудрости?
– Это весь сухарик, Тристан, – ответила она. Он чуть не засмеялся, и ей захотелось спросить почему. – Это нервное? Ты в небе вспоминаешь МАВС?
– Да… но я уже вроде как справляюсь. Кажется, больше это меня из колеи не выбьет.
– Тебе надо изгнать призрака. Я делаю именно так, – призналась она. – Хотя не стоит называть его призраком: он ведь не умер. Пока еще. – То, с какой легкостью она упомянула об отце, так поразило ее, что она добавила: – Кейл говорит, что я летаю, как Торн. – Она тряхнула головой. – Господи, не понимаю, почему я тебе все рассказываю. Честно, когда я рядом с тобой, у меня начинается недержание правды.
– Я не заинтересован. С посторонними легче разговаривать.
– Может быть.
Она посмотрела на узкую кабину «Феникса». Она напомнила ей сердечный круг Психички… или круг доверия… или как там она его назвала. Чейз до сих пор не могла понять, как это они могут оказаться взаимозаменяемыми. Любовь – это одно: что-то плюшевое и мягкое. А вот доверие было реальным и редкостным – и в него она верила. Доверяет ли она Тристану? Можно ли ему доверять? Она ведь его почти не знает!
Этот вопрос напомнил ей о том, что за ней остается еще одно признание.
– А еще я хотела извиниться за то, что поцеловала тебя тогда в раздевалке. Я к тебе не клеилась.
Он зачесал пальцами волосы назад, но более короткие пряди тут же освободились и упали ему на щеки.
– Я понял: ты хотела меня удивить. И у тебя это получилось.
– Мне не хотелось, чтобы у тебя создалось неправильное впечатление. Тем более что все говорят, будто мы… будто я тебя добиваюсь.
Господи! Какая ужасная тема.
– И кто конкретно эти «все»?
– Бунтарь, – начала перечислять она. – Сильф и Пиппин. Кейл… Все кадеты, которые видели наш спарринг.
– Это действительно все.
– Это ведь ты улегся на меня чуть ли не на десять минут.
У нее загорелись кончики ушей: она вспомнила, что чувствовала, лежа под ним, ощущая его бурное дыхание у себя на шее. Она прижала ладони к щекам, стараясь скрыть от него свой румянец. С запозданием ей показалось, что он неправильно истолковал язык ее тела.
– Я не питаю иллюзий, Чейз. Подозреваю, что именно поэтому я тебе не нравлюсь.
Она посмотрела прямо ему в глаза. Синее пламя – и такой твердый взгляд!
– Я не говорила, что ты мне не нравишься.
– Так это ты делаешь с теми, кто тебе нравится?
Он задрал рубашку, демонстрируя свой живот. Помимо глубокой царапины на нем была масса почерневших синяков.
– Уй! Извини.
Он опустил рубашку, но удержал ее взгляд.
– Знаешь, что мне тогда в полете помогло вернуть уверенность в себе? – негромко сказал он. – То, что я за тобой погнался.
– Не гони!
Он ухмыльнулся.
– Удачная шутка. Часто так каламбуришь?
– Хотелось бы чаще. – Она сняла свои идентификационные медальоны и обмотала цепочку вокруг запястья.
– Я рада, что смогла тебе помочь. – Все было напрасно: куда бы она ни смотрела, атмосфера становилась все напряженнее. Она ощущала, что его взгляд непрестанно ее притягивает. Она выдавила из себя смешок. – При такой напряженности мы обязательно произведем на комиссию впечатление. Как ты думаешь?
– Как я думаю? – Он отнял у нее медальоны и провел пальцами по ее вычеканенному имени. – Я думаю о том, что будет после приемочных испытаний, если жисюндинцы не отступятся. Больше ни о чем я думать не могу. А ты?
– А я – нет, – автоматически соврала она.
Выхватив у него медальоны, она спрыгнула с трапа. До этого мгновения откровенничать с ним было приятно. Но если он собирается начать разговор о Второй холодной войне, она пошла.
– До встречи, Стрела.
Поспешно уходя из ангара, она ощущала и свое мысленное бегство. Пушки, ракеты, воздушные бои. Бомбы.
Смерть.
Вот что будет, если они не найдут способ заставить жисюндинцев отступиться. Вот что ждало их после испытаний. Суровый факт: все это – не игра.
24. Буль—буль: Сигнал о сбитом беспилотнике
Небо было надежным другом. Чейз по спирали прошла плотную облачность и вырвалась в синее небо больших высот. Неделя была недоброй. Еще бы: после легкого сотрясения мозга и ссоры, до сих пор ощущавшейся в каждом слове, которым обменивались они с напарником.
– Готов поддать жару, Пиппин? – спросила она.
– Да, – ответил он.
Ни ехидства. Ни шуток.
Она прибавила газ, представляя себе обжигающий след «Дракона». Стоило ей подумать про свою полуночную конфронтацию с Пиппином – и какая-то шипастая тварь шевелилась у нее в груди. Ей смертельно хотелось выпустить ее наружу, но упрямство, с которым Пиппин избегал смотреть ей в глаза, делало это невозможным.
И потому она сосредоточилась на полетах. До испытания оставалось меньше двух месяцев: ей необходимо было сфокусироваться.
– Как вес? – спросил Пиппин через усилитель звука в их шлемах.
– Вес?
– Ракет, Никс.
Чейз рыскнула вправо и влево, проверяя новую вводную в подготовке пилотов «Стрикера»: деактивированные ракеты, закрепленные у нее под крыльями.
– Сопротивление не особо заметное, но я все еще не представляю себе, как их выпущу.
– Сначала надо научиться их наводить.
Словно по сигналу, их стремительно обогнал «Феникс». Предупредительный сигнал «Дракона» заполнил кабину ревом. Чейз отключила его и открыла канал коротковолновой связи.
– Мы все поняли, Стрела! Ты знаешь, как нацелить на нас ракеты. Дай мне возможность с этим разобраться!
– А я думал, Никс забавная, – откликнулся Ромео. – В последнее время ворчит, как Сильф.
– Я на той же частоте, болван! – прорычала Сильф в свой микрофон.
«Пегас» вырвался из плотных облаков и погнался за «Фениксом».
Сильф тоже не удалось поймать «Феникса» в перекрестье прицела. Тристан был неизменно быстр и выполнял такие маневры уклонения, о которых Чейз даже не слышала. Что еще хуже, он умел наводить ракеты, изображая попытку сбежать. Он дважды поймал Чейз, резко сбрасывая скорость и на мертвой петле заходя ей в хвост.
Чейз тихо сыпала ругательствами – но при этом ей все даже вроде как нравилось. Скорость и серьезная проблема – это именно то, что ей требуется, чтобы снова сосредоточить мысли на подготовке к испытаниям.
«Пегас» появился без «Феникса». Сильф попыталась навести ракеты на Чейз, но та исполнила один из маневров Тристана: они летели вниз головой так долго, что Пиппин выразил недовольство.
– В следующий раз предупреждай меня, – потребовал он. – У меня вся кровь прилила к голове.
– А что, если нам выбить Сильф? – спросила Чейз, надеясь, что общий враг поможет им сблизиться.
Пиппин не откликнулся, а вот Сильф отреагировала.
– Будем действовать по очереди, Никс, – приказала Сильф по радио. – Меняем нападение и оборону. Ты согласилась на эти правила.
– Когда мы столкнемся с красными беспилотниками, никаких правил не будет, – возразила Чейз.
Пробуя другие маневры Тристана, Чейз начала атаковать «Пегаса». К тому моменту, как ей удалось четыре раза поймать Сильф в прицел, она почувствовала себя гораздо лучше. Отмахнувшись от протестов Сильф, она согласилась в следующей стычке дать атаковать «Пегасу».
Чейз начала отсчет:
– Раз, два…
– Три! – прервал ее голос Тристана.
«Феникс» пронесся мимо так стремительно, что Чейз только через несколько секунд опомнилась и устремилась за ним. Забыв про Сильф, она погналась за Тристаном. Она настигла его на трех Махах: он несся над зеленовато поблескивающим Великим озером. Его негромкий смех заполнил эфир.
Два самолета навивали спирали вокруг друг друга, пока у Чейз не закружилась голова. Достигнув разреженных слоев атмосферы, «Феникс» и «Дракон» дружно пошли вниз. Тристан отвернул налево, и она пролетела под ним так, что металлические корпуса чиркнули друг о друга. Чейз невольно подумала, каково было бы оказаться в такой близости к Тристану без самолетов. Кожа к коже.
Ее тело завибрировало так сильно, что она пропустила первую вспышку тревожного сигнала у себя на приборной доске.
– В чем проблема, Пиппин?
– Экстренный вызов из «Звезды». Они подключают спутниковую связь.
Чейз поднесла палец к кнопке связи.
– Но это может оказаться вирусом, пытающимся перехватить программу контроля полетом.
– Он идет от «Звезды»? – спросил Тристан.
– Да, – подтвердил Пиппин, – если жисюндинцы не научились перенаправлять сигнал.
– Но если это наша база и они нас вызывают, это может быть важно.
Чейз больше не стала раздумывать. Она включила связь и затаила дыхание, проверяя, не перехватят ли управление «Драконом».
Ожидание.
Вместо этого раздался голос Кейла:
– «Феникс» и «Дракон», к «Пегасу»! – Он орал так громко, что у Чейз заболели уши. – К «Пегасу»!
– Где они, Пип?
– Гром и молния! – Пиппин занес координаты, которые им передали по связи. – Сильф отклонилась далеко на запад. Она пересекла демаркационную линию!
Чейз и Тристан неслись как две пули. Они набрали четыре Маха, и земля под ними размылась задолго до того, как высоко в небе появилась серебряная вспышка «Пегаса».
Чейз заметила красновато-коричневую точку. Она была слишком близко от Сильф. Слишком близко при любом ее повороте.
– Это же…
– Красный беспилотник.
У Пиппина сорвался голос. У Чейз на ручке управления дрогнула рука, невольно сбросив скорость.
– Что она там делает? – вопросил Пиппин, – И как она подхватила этот хвост?
– Ты хочешь сказать – почему она от него еще не избавилась? – заорал Ромео. – Мы должны быть намного быстрее их!
– Заткнись, – рявкнул Тристан. – Что будем делать, Никс?
Она напряглась, когда он назвал ее позывной: все ее тело завибрировало. Он переложил решение на нее, передал ей командование – и это было неожиданно.
– Сильф не хватит скорости. Она не сможет уйти – и не потащит беспилотник над сушей.
– Это исключено, – согласился Пиппин. – Нельзя подпускать эту штуку к гражданским.
– Было бы мило, если бы эти долбаные ракеты у нас под крыльями были не просто украшением, – сказал Ромео. – Если эта штука отследит один из «Стрикеров»…
– Господи! – Это был Бунтарь: они оказались достаточно близко, чтобы заработала коротковолновая связь. – На помощь!
– Сильф! – крикнула Чейз. – доложи свой статус!
– Топлива мало, – прохрипела Сильф. – Эта штука ловит меня на прицел снова и снова. Я от него ухожу, но обогнать не получается. Я даже не могу за ним следить! Почему он такой быстрый?
– Никс. – Голос Тристана был холодным, как стекло. – Каков план?
– Уводи ее домой, «Стрела». Я отвяжусь от беспилотника.
– Я быстрее, – возразил он.
В Чейз бушевала безумная смесь страха и уверенности.
– Ты пилот нападения, что было бы отлично, будь мы вооружены. Меня готовили к обороне, не забыл?
– Это да, – вмешался Пиппин. – Чейз справится.
Они были уже так близко, что четко видели «Стрикер» Сильф: он метался к солнцу и назад.
Беспилотник был хищно красив: приглаженный, с отведенными назад крыльями и узким носом. Не имея пилота, он не нуждался в кабине, так что результатом был сплошной красно-коричневый корпус – и большие ракеты. Оказавшись так близко, Чейз поняла, почему беспилотники делают кроваво-красными. Военную технику обычно камуфлируют: даже «Стрикеры» были серебристо-голубыми, чтобы сливаться с небом. Но не эти беспилотники. Их должны были видеть. Должны были бояться.
И эта задача была выполнена.
«Феникс» отвернул вправо, чтобы встретиться с Сильф. В наушниках раздался ее отчаянный голос:
– Оторвите от меня этот ЛА!
– Следуй за «Фениксом», – приказала Чейз Сильф. – Он поведет тебя домой кружным путем, чтобы они нас не выследили.
– А как же ты? Этот беспилотник такой быстрый, Никс! Быстрее, чем мы думали!
– Вали!
«Феникс» пролетел за «Пегасом», сбивая беспилотник с курса струей от двигателей. Чейз подлетела ближе, позволяя беспилотнику захватить ее тепловой сигнал, пока остальные «Стрикеры» улетают.
Они преодолели звуковой барьер, и двойной удар отдался у нее в грудной клетке.
– У нас мало топлива: долго убегать от них не получится.
Пиппин был так спокоен! Ее опора.
– Ну и ладно. Оторвемся от него прямо сейчас.
Чейз быстро набрала три Маха. Четыре. Пот покрыл все ее тело. Она тряслась бы, если бы ускорение не сцементировало все ее мышцы. Давление хватало каждый ее выдох и вгоняло обратно в глотку.
И все равно беспилотник висел всего в тройке сотен метров позади.
Нельзя допустить, чтобы он приблизился к западному побережью со своими мощными ракетами. И нельзя допустить, чтобы он вернулся к жисюндинцам после того, как заснял «Стрикеры». Единственный способ этого добиться – подвести его к красной черте. Заставить лететь настолько быстро, чтобы он развалился.
– Никс! Не могу… Я в серой зоне! – крикнул Пиппин.
На этот раз Чейз его услышала – но отступать не могла.
– Прости. – Она прибавила скорость. Из уголков ее глаз выжимались слезы. – Прости меня!
На пяти Махах она перестала видеть цвета. Она выжала эту скорость, вцепилась в нее. Весь ее мир превратился в серовато-белый мазок. Была вероятность – немалая, – что это не сработает. Что беспилотник сможет лететь так же быстро, как «Стрикеры». Она еще немного добавила газ.
Чейз понятия не имела, где они находятся. Ей виден был только океан. Она снизилась, не сбрасывая скорости. В кабине оглушительно завопил сигнал, объявляя о том, что беспилотник навел на них ракету. Чейз рванулась вверх, пропустив ракету под брюхом «Дракона».
– Пиппин! – заорала она. – Что позади?
Она молилась, чтобы он не отключился. Пауза была слишком долгой, но ее ОРП прерывающимся голосом отозвался:
– Он дергается. Наверное. Перевернется. Может быть.
«Может быть» ее не устраивало. Чейз полетела еще быстрее. Большой разметочный буй – металлическая башня – закачался на горизонте, и она направила самолет прямо на него, поднявшись чуть выше в самую последнюю секунду. Это сработало. Шар оранжевого огня позади нее показал, что беспилотник врезался в буй.
– Буль-буль, – прошептала Чейз.
Темнота наползала на ее глаза, сжимая обзор. Она втянула кислород, но это не помогло.
– Пиппин?
Она передвинула ручку, чтобы набрать высоту. Чтобы выиграть время для восстановления зрения. Она опоздала.
– Пип?
Чейз слепо ударила по пульту: хрустальное небо и синяя земля закружились – и она рухнула в пропасть.
Тьма.
Космос.
Гамма
25. Посадка без управления: Приземление
Чейз очнулась на камне или на льду. Ощущения соответствовали обоим вариантам. Она узнала плотный холодный воздух ангара с таким облегчением, что чуть не разрыдалась.
– Она в порядке! – объявил Кейл. Он обнял ее за плечи и усадил. – Ты в порядке, – прошептал он уже только для нее, и его голос был полон такой напряженности, что она вцепилась в его руку.
– Пиппин? – спросила она.
– Он в норме. Вы оба полностью отключились, но твой ОРП, по счастью, успел перед обмороком включить автопилот. Он очнулся несколько минут назад. Его уже повели в лазарет.
Она смутно вспомнила, что тянулась к панели – пыталась сделать то, что удалось сделать Пиппину, – но было такое впечатление, будто мозг к ее телу не подключен. Она моргнула, глядя на ангар, – а картинка моргнула в ответ, словно черно-белый кадр.
– У меня по-прежнему все серое.
– Кислородное голодание. Если встанешь, можешь снова потерять сознание. – Кейл забросал приказами наземную команду, уставившуюся на нее, закончив словами: – И пусть принесут носилки!
– Никаких носилок!
Она попыталась сесть, но Кейл надавил ей на грудную клетку. От него пахло кофе – и с такого близкого расстояния он ощущался иначе. Надежным – но жестким напоминанием о том, что едва не случилось. Чейз зажмурилась и снова увидела, как рядом проскакивает ракета беспилотника. Остатки адреналина заставили ее дернуться.
– «Дракон»?
– Ему потребуется ремонт. Сел на брюхо: автопилот на посадку не был рассчитан. Я озадачу этим Адриен. – Он выругался. – Все могло быть гораздо хуже, но об этом станем думать позже. Ты сейчас героиня, Харкорт. – Слова Кейла легли на нее одеялом, и ей мучительно захотелось закрыть глаза и завернуться в него. – Давайте сюда носилки! – Снова крикнул он. – Я ее нести не смогу с моей поясницей.
– Никаких носилок! – Чейз попыталась встать, но в глазах у нее поплыли черные мушки. Ей противно было даже думать, что ее покатят по академии на каталке, как инвалида. – Я дойду, – заявила она, покачиваясь.
– Я ее отнесу.
Не успела Чейз понять, чей это голос, как ее подхватили на руки. Ее голова привалилась к чьей-то шее. Она ощутила запах солоноватого пота и уставилась в спутанные черные волосы.
– Тристан, – пробормотала она.
Его имя проскользнуло по ней, согревая все на своем пути.
Тристан перехватил ее, шагая так быстро, что от движения на нее накатило полуобморочное состояние. Когда она снова пришла в себя, они уже были в Парке. Она никогда ни с чем не перепутала бы неподвижность листвы и ритмичный стук шагов по кирпичной дорожке.
– Как Сильф оказалась за линией? – спросил Тристан у Кейла.
Читать бесплатно другие книги:
