Зимний убийца Сэндфорд Джон

— Н-да. — Лукас покачал головой, и все трое направились к двери. — Расскажите-ка мне о Харпере.

Лейси в этот момент натягивал перчатки.

— Он местный бандит. Два года сидел в тюрьме в Миннеаполисе за вооруженное нападение — давно, через пару лет после того, как закончил среднюю школу. С тех пор он попадал за решетку три или четыре раза.

— За что?

— По большей части за драки в барах. Он выбирает кого-нибудь, привязывается, доводит дело до рукопашной, наносит увечья. Ты наверняка знаешь подобных типов. Нам известно, что он несколько раз избивал женщин, но ни одна не стала заявлять. Либо потому, что они рассчитывали жить с ним и дальше, либо просто боялись. Ну, ты знаешь.

— Конечно.

— Он носит с собой пистолет, — продолжал Лейси, — время от времени покуривает марихуану, возможно, иногда употребляет кокаин. Мы слышали и о том и о другом. Он говорит, что пистолет ему нужен для защиты, когда он везет домой деньги с заправки.

— Настоящий уголовник, — подвел итог Лукас.

— Получил разрешение на оружие, — сказал помощник шерифа. — Не следовало выдавать ему. Ходят слухи, что, когда у него возникли денежные проблемы, он отправился в Города-близнецы и ограбил винный магазин или «Севен-илевен».[12] Но вполне возможно, что это обычная болтовня за стаканчиком спиртного в баре.

— Может, и так, — проворчал Климпт и посмотрел на Лукаса. — Харпер не похож на громилу, какими их показывают по телевизору. Он бандит, но не трус. Он гнусный сукин сын.

Климпт и Лейси поехали вместе, Лукас последовал за ними, прислушиваясь к возникающим время от времени приглушенным радиопереговорам полицейских. Дороги были чистыми, если не считать покрытых льдом поворотов и перекрестков. Машин из-за мороза было мало. Они добрались до места довольно быстро.

Накл-Лейк возник в конце шоссе, точно затянутый дымкой световой шар. По мере того как они подъезжали ближе, этот шар постепенно становился ярче и распадался на рекламные щиты и уличные фонари. Вокруг перекрестка было разбросано около полудюжины зданий: мотель, два бара, универсам, кафе и ослепительно сияющая заправочная станция «Амоко». Заднюю границу территории отмечали снежные сугробы высотой в двадцать футов. У бензоколонки стояла одна машина с выключенным двигателем, водитель куда-то ушел. Сквозь окно единственного ремонтного отсека Лукас разглядел старый «шевроле». Они остановились перед большой витриной, за ними подкатили еще два грузовика. Из-за стекла на них смотрел подросток в потрепанной шинели и теннисных туфлях. Он был внутри один, словно рыбка гуппи в ярко освещенном аквариуме.

Лукас вошел вслед за следователем. Тот кивнул парню и сказал:

— Привет, Томми. Как поживаешь?

— Хорошо, мистер Климпт, — ответил юноша.

Он явно нервничал: прядь соломенных волос выбилась из-под вязаной шапочки, адамово яблоко дергалось.

— Тебя когда выпустили? — спросил следователь.

— О, уже два месяца назад, — ответил парень.

— Томми занимался тем, что одалживал чужие машины и катался на них, — пояснил Климпт.

— Дурная привычка, — заметил Лукас. Он скрестил руки на груди и прислонился к автомату для продажи печенья. — И выводит из равновесия окружающих.

— Я завязал, — пробормотал Томми.

— Он хороший механик, — сказал Климпт и спросил: — Где Расс?

— Думаю, дома.

— Ладно.

— Не стоит звонить ему, — посоветовал Лукас.

— Как скажете, — ответил Томми. — Вы же знаете, я сделаю все, как вы скажете.

— Именно, — подтвердил Климпт и наставил палец в лицо мальчишки. — Мы не станем говорить Рассу, что беседовали с тобой.

Выйдя на улицу, Климпт сказал:

— Он не будет звонить.

— А далеко до дома Харпера?

— Отсюда две минуты, — ответил следователь.

— Ты думаешь, он доставит нам хлопоты?

— Нет, если мы его дружно прижмем, — сказал Климпт. — Стипендию для колледжа ему не выиграть, но он не настолько глуп, чтобы связываться с… с нами всеми.

— С представителями закона, — подсказал ему Лукас.

Климпт коротко рассмеялся.

— Вот именно, с представителями закона.

Мысли о Джоне Мюллере не давали Лукасу покоя, словно нудная зубная боль, которую невозможно унять. Может быть, мальчик в гостях у кого-то из друзей или его уже нашли…

Дом Харпера в полном одиночестве спрятался в роще из берез и сосен на неосвещенной боковой дороге. За домом расположился одинокий гараж. Свет горел только в дальних комнатах. Следователь выключил фары и доехал до конца подъездной дорожки. Лукас остановился позади него.

Климпт и Лейси выбрались наружу и аккуратно закрыли двери машины, вместо того чтобы захлопнуть их.

— Оружие есть? — спросил следователь.

— Есть.

— Может пригодиться. У Расса в доме всегда что-нибудь имеется.

— Ясно. — Лукас повернулся к Лейси, который, не вынимая рук из карманов, смотрел на темный дом. — Генри, останься в машине. Возьми дробовик и побудь здесь.

Помощник шерифа кивнул и зашагал назад к внедорожнику.

— Я попытаюсь немного прижать его, — сказал Лукас Климпту, когда они направились к дому. — Ничего по-настоящему серьезного, но веди себя так, будто ты уверен, что я способен на все.

Древесный дым поплыл им навстречу. Едкий запах щипал нос и горло. Два фута девственного снега покрывали переднее крыльцо.

— Похоже, он вообще не пользуется этой дверью, — сказал следователь.

Когда они двинулись вокруг дома, послышался стук стойки для оружия — это Лейси отстегнул и вытащил дробовик, потом раздался резкий щелчок загоняемого в магазин патрона. Из-за задней двери доносились звуки работающего телевизора — не слова, а характерный ритм.

— Встань внизу, чтобы он увидел тебя, — велел Лукас Климпту.

Сам он поднялся по ступенькам и постучал в дверь, затем отступил в сторону. Через минуту над дверью загорелся желтый свет и сдвинулась занавеска. За стеклом появилось лицо мужчины. Он посмотрел на Климпта, помедлил, мотнул головой и принялся возиться с замком.

— Порядок, — прошептал Лукас.

Харпер открыл внутреннюю дверь, увидел Лукаса и нахмурился. У него было небритое овальное лицо с узким подбородком, толстые маленькие губы и шрам, который шел через лоб и заканчивался на скуле. Черные глаза размером с десятицентовик очень напоминали глаза ящерицы. Он толкнул наружу внешнюю дверь, посмотрел на Климпта и спросил:

— Тебе чего, Джин?

— Мы хотим поговорить о смерти твоего сына, и нам нужно еще раз посмотреть на вещи Джима, — ответил следователь.

Харпер пошевелил толстыми губами.

— А ордер у вас есть?

— Да.

Харпер довольно долго молчал.

— И какого хрена ты ко мне вяжешься, Климпт?

Его голос прозвучал глухо, гортанно и грубо. Он был зол, но не испуган.

— Мы к тебе не вяжемся! — рявкнул в ответ Лукас, ухватил левой рукой ручку внешней двери и резко распахнул ее.

Хозяин дома отступил на дюйм и тут же принял боевую стойку, приготовившись к драке. У него были покатые, но сильные плечи, кулаки в тусклом свете казались серыми, как гранит. Лукас вынул из кармана правую руку с пистолетом сорок пятого калибра.

— Только попробуй меня ударить, я из тебя дух вышибу! А если начну проигрывать, отстрелю тебе яйца!

— Чего-о?

Харпер отступил назад и опустил правую руку.

— Ты меня слышал, вонючка!

— Ах да! — Харпер выпрямился и уронил левую руку. — Ты у нас из города! Большая задница из большого города собирается отстрелить мне яйца.

Он сделал еще шаг назад, и гнев исказил его лицо. Харпер снова был готов броситься в атаку.

— Давай, мерзкий урод! — бросил Лукас и повел пистолетом. — Ты превратил собственного сына в шлюху, ты подложил его под жирных извращенцев, так что в этом округе ни одна душа не станет винить меня, если я размажу твои мозги по всему дому. Ну, хочешь этого, хочешь? Давай, давай же…

— Ты чертов псих, — сказал Харпер, но голос у него снова изменился: в нем появилась неуверенность. Он перевел взгляд с Лукаса на Климпта. — Чего ты ко мне привязался, Джин?

— У дочки Лакортов, которую убили, была фотография твоего сына, голого, со взрослым мужчиной, — ответил следователь.

Лукас опустил руку с пистолетом и прислонился плечом к двери, заставив Харпера еще больше отойти назад.

— Она показала ее разным людям, а потом всю семью убили, — продолжил Лукас. — Мы хотим посмотреть на вещи Джима. Возможно, там найдется намек на того, кто это сделал.

— Уж точно не я, можете не сомневаться.

— Мы ищем светловолосого плотного мужчину, — сообщил ему Лукас.

Он прошел мимо внешней двери в прихожую, наступая на Харпера, который попятился через внутреннюю дверь на кухню. Климпт следовал за Лукасом.

— У тебя нет приятелей, похожих по описанию на дружка Джима?

— Генри, иди сюда! — крикнул Климпт, повернувшись к внедорожнику.

— Покажите ордер, — потребовал хозяин дома, отступая все дальше на кухню, где пахло луком, несвежим мясом и кислым молоком.

— Он у Генри, — сказал следователь.

Харпер следил через плечо Лукаса, как Лейси шел к дому. Помощник шерифа достал из кармана листок бумаги и отдал Лукасу, а тот протянул его Харперу. Пока хозяин дома изучал ордер, Лукас поставил пистолет на предохранитель. Услышав щелчок, Харпер поднял голову и сказал:

— «Смит-вессон»? Сороковой или сорок пятый?

— Сорок пятый, — ответил Лукас.

— Я бы лучше использовал сороковой, — сказал Харпер, когда два помощника шерифа встали за спиной Лукаса.

Он явно выбрал манеру поведения «сговорчивый преступник» — почти незаметный подхалимаж, которому он научился в тюрьме.

— Так, — протянул Лукас, проигнорировав его комментарий и убирая пистолет в карман. — Где комната мальчика?

— Вы думаете, я не разбираюсь в оружии? Я…

— Мне плевать на то, в чем ты разбираешься! — рявкнул Лукас. — Где комната твоего сына?

Харпер выругался, смял ордер и швырнул его на пол, потом повернулся и повел их через узкую арку в гостиную. По телевизору показывали профессиональную борьбу. На круглом дубовом столике стояли картонный поднос, перепачканный оранжевым соусом для спагетти быстрого приготовления, и пустая кофейная чашка из фаянса. Харпер прошел мимо, в коридор. Первая дверь направо была распахнута и вела в ванную комнату, а противоположная — приоткрыта, и Харпер захлопнул ее.

— Это моя. Тут нет вещей Джима.

Около последней двери по правую руку он остановился и показал на нее большим пальцем.

— Джим жил здесь.

Лукас распахнул дверь. Джим Харпер умер больше двух месяцев назад, но здесь все осталось так же, как было при нем. Грязные джинсы, футболка и трусы валялись в пыли в углу. Кровать не убрана, выцветший пододеяльник и старое армейское одеяло цвета хаки скомканы на пожелтевшей простыне. Маленькая серая подушка с пятнами, похожими на кровь. Лукас присмотрелся: да, действительно кровь — крошечные пятнышки, как будто у мальчишки были прыщи и он их выдавливал. Одежда засунута в ящики одинокого комода, два ящика выдвинуты.

— Копы уже все осмотрели. Только устроили беспорядок, — проворчал Харпер из-за плеча Лукаса. — Они ничего не нашли.

Лукас оглянулся на Лейси, стоящего в конце коридора.

— Генри, думаю, вам с мистером Харпером стоит посидеть в гостиной. Посмотрите телевизор. А мы с Джином поглядим, что тут есть.

— Послушайте… — начал хозяин дома.

— Заткнись.

— Ребята перевернули комнату вверх дном и ничего не нашли, — сказал Лукас Климпту. — Если бы ты был ребенком и хотел что-то спрятать, куда бы ты это положил?

— Знаешь, я думаю, Расс такой мерзавец, что мальчишке незачем было что-то скрывать. Его не слишком интересовало, чем занимался парнишка.

Лукас пожал плечами.

— Может, он хотел что-то сохранить.

— Звучит разумно, — ответил следователь и, подумав, добавил: — Я держал самые разные вещи в подвале. Например, в шкафу, если это было что-то небольшое и на короткое время. Скажем, неприличные журналы.

— Давай быстренько пройдемся по комнате, а потом посмотрим в других местах.

Дом был старым, с деревянным дощатым полом, кое-где покрытым линолеумом, и оштукатуренными стенами. Лукас занялся стенным шкафом. Он вытащил оттуда стопку журналов и комиксов, проверил обувь и пару рубашек, висящих внутри. Он не обнаружил незакрепленных досок на полу. Потрескавшаяся штукатурка на стенах выглядела нетронутой. Климпт еще раз просмотрел письменный стол, вытащил и перевернул все ящики, потом изучил обогреватель и убедился, что он в целости и сохранности. Через десять минут они пришли к выводу, что в комнате ничего нет.

— Подвал или чердак? — спросил следователь.

— Давай посмотрим, насколько трудно забраться наверх.

Попасть на чердак можно было через люк в ванной комнате. Встав на стул, Дэвенпорт поднял крышку, и на него посыпалась пыль вместе с асбестовой изоляцией. Он снова закрыл люк и слез со стула, стряхивая грязь, застрявшую в волосах.

— Его давно не открывали.

— Тогда подвал, — сказал Климпт.

Они направились к лестнице, ведущей вниз, и увидели, что Лейси проверяет стоящий в гостиной шкаф с одеждой, а Харпер, ссутулившись, сидит на стуле.

— Нашел что-нибудь? — спросил Лукас.

— Ничего.

— Мы будем в подвале.

Хозяин дома проследил за ними взглядом, но промолчал.

— Как бы мне хотелось, чтобы этот мерзавец дал повод врезать ему по морде! — проговорил следователь.

В подвале пахло паутиной, пылью, моторным маслом и углем. Стены были из гранитного плитняка, соединения замазаны рассыпающейся смесью бетона с песком. Освещали подвал две голые лампочки, свисающие с потолка на старых, обтрепанных проводах. Две маленькие комнатки заполнял хлам, какой собирается в сельском доме за полвека: полки с банками для консервирования, битые горшки, совсем дряхлая газонокосилка, ружье двадцать второго калибра с рычажным механизмом, совсем проржавевшее. На гвозде висело несколько ножных капканов, а рядом с ними две дюжины крошечных лапок, связанных вместе бечевкой.

— Суслики, — сказал Климпт, прикоснувшись к ним, отчего они стали раскачиваться, точно зловещий ветровой конус. — В прежние времена власти округа платили за них приличные деньги, пять центов за пару передних лапок.

В одном углу стоял верстак, сделанный из железнодорожной шпалы, с ржавеющими тисками, укрепленными на одном конце. Весь центр большой комнаты занимала старая угольная печь, похожая на засохшую колоду и совершенно холодная. В маленькой кладовке, где прежде хранился уголь, имелась небольшая пропановая печка, оцинкованные трубы уходили в комнаты наверху. Чулан был самым чистым помещением в подвале. Очевидно, тут убрали, когда устанавливали печь. На первый взгляд спрятать здесь что-то было негде.

Лукас подошел к угольной печке, открыл ее, посмотрел на кучу старого пепла и закрыл дверцу.

— На поиски может уйти много времени.

Минут пятнадцать они осматривали помещение, причем следователь то и дело повторял:

— Это должно быть место, откуда он мог быстро достать…

Они ничего не нашли и начали подниматься по лестнице, недовольные результатом.

— Если вытащить одну из плит… — начал Лукас.

— Мы никогда не найдем нужную плиту, их тут около двух тысяч, — возразил Климпт.

— Подожди минуту… — Лукас снова спустился вниз и посмотрел в сторону пропановой печи. — Если это кладовка для хранения угля, где желоб для его подачи?

— Действительно, — согласился Климпт.

Они нашли практически незаметную в тусклом свете дверцу в стене за печью, в четырех футах над полом. Лукас открыл ее, сунул руку внутрь и наткнулся на стопку бумаги.

— Тут что-то есть. Бумага.

Он вытащил свою находку — три глянцевых порнографических журнала и два порнографических комикса. Он отдал их следователю, а сам снова залез внутрь, чтобы проверить, нет ли там еще чего-нибудь, и обнаружил маленький кусочек блокнотного листка, который, возможно, использовался в качестве закладки. Лукас положил его в карман.

— Порно, — пробормотал Климпт, стоя под лампочкой.

Они перетряхнули журналы, но ничего не нашли.

— Давай пролистаем их, — сказал Лукас. — Ищи снимок мальчика на кровати.

Они начали переворачивать страницы, но все фотографии были явно сделаны в студии и изображали женщин. Джон Мюллер говорил, что снимок, который он видел, напечатан на плохой бумаге и наверняка вырезан из дешевого издания.

— Ничего, — подвел итог следователь. — Ну, то есть сплошные голые бабы… Проклятье, у Шелли будет сердечный приступ.

Лукас снова вернулся к угольному желобу, чтобы проверить еще раз, засунул руку как можно дальше и нащупал кусочек пластика. Ему пришлось постараться, прежде чем удалось вытащить новую находку.

Снимок, сделанный «Полароидом».

Климпт заглянул ему через плечо.

Стройный обнаженный юноша занимается оральным сексом с женщиной, стоящей на коленях. Он обхватил руками ее голову. У партнерши темные волосы; на фотографии видна нижняя половина лица и часть шеи. Женщина явно старше, наверное, лет сорока.

На снимке была хорошо видна левая рука юноши, на которой не хватало одного пальца.

— С такой точки невозможно узнать, кто она, — сказал следователь. — Но это определенно Джим.

— Эй, Лукас! — позвал сверху Лейси.

— Что?

— Тут… О господи! — выпалил помощник шерифа.

Лукас посмотрел на Климпта, тот пожал плечами, и они быстро поднялись по лестнице. Лейси стоял в дверях гостиной, белый как полотно, Харпер по-прежнему сидел на стуле. Он улыбался. Судя по всему, происходящее его слегка забавляло. Оба смотрели на экран телевизора. Видеофильм был явно из разряда самых дешевых: на кровати лежали двое мужчин и ласкали друг друга.

— Ты продаешь это дерьмо? — прорычал Климпт, обращаясь к Харперу.

— Я сказал Генри, что все это принадлежало Джиму. Я не смотрю про голубых.

Лукас протянул Лейси снимок, найденный в подвале.

— Мерзость, — прошептал помощник шерифа.

— Точно, — подтвердил Лукас — Хочешь взглянуть, Харпер?

Больше никаких «Расс» или «мистер Харпер». Он протянул снимок хозяину дома, и тот хотел взять его, но Лукас отступил назад.

— Только посмотри, трогать нельзя.

Харпер взглянул на фотографию, и его улыбка стала еще шире.

— А Джим тут неплохо развлекается. Жаль, что я ее не знаю. Похоже, она разбирается в этих делах.

Он хотел сказать что-то еще, но Климпт обошел Лукаса, схватил хозяина дома за рубашку и сдернул со стула.

— Ах ты, подонок!

Харпер прикрыл живот локтями, а лицо — руками. «Не хочет пострадать от побоев, но ничего не боится», — подумал Лукас.

— Эй, — попытался вмешаться Лейси. — Пусть он…

Климпт толкнул Харпера на Лукаса, тот поймал его и со словами: «Черт, да зачем он мне?» — отшвырнул к стене. Климпт подхватил его, когда он летел назад, потащил спиной вперед, держа за шиворот, и под вопли Лейси, призывающего их остановиться, ударил головой о противоположную стену, затем пихнул вперед. Лукас прижал ладонь к лицу Харпера и толкнул назад, на стул.

— Перестаньте! — закричал помощник шерифа.

— Заставил собственного сына заниматься этим? — прорычал следователь прямо в лицо Харперу.

Тот плюнул в него. Климпт схватил его за воротник и кожу на шее и на фут поднял со стула.

— Ты продавал его извращенцам, всем, кто желал получить мальчишку в пользование. Знаешь, что с тобой сделают в тюрьме? Знаешь, как они поступают с теми, кто насилует детей? Ты сотрешь колени, стоя на полу, а парни будут тебя иметь!

Лейси, красный как рак, схватил следователя за плечо и попытался оттащить от Харпера. Лукас просунул руку между Климптом и его жертвой.

— Джин, отпусти его, слышишь?

Следователь невидящим взглядом посмотрел на Лукаса, затем швырнул Харпера на стул, отвернулся и вытер лицо плечом.

— Сволочь, — проворчал Харпер, поправляя рубашку.

Лукас повернулся к Лейси.

— Вызови по радио Шелли. Не говори ему прямо про фотографию, но скажи, что мы тут кое-что нашли. Нам нужно встретиться с ним.

Помощник шерифа неохотно отступил назад.

— Вы, ребята, не станете тут…

— Нет, что ты, — заверил его Лукас. — И послушай, спроси его, нет ли новостей о младшем Мюллере.

— А что с сыном Мюллера? — спросил Харпер.

— Он пропал, — ответил Лукас, снова поворачиваясь к нему.

Лейси направился к кухонной двери. Когда она закрылась за ним, Лукас подошел к Харперу.

— Если я не ошибаюсь, ты плюнул в лицо следователю Климпту, и знаешь, я чувствую себя обманутым. Жаль, что ты плюнул не на меня.

— Да пошел ты, — сказал Харпер, посмотрел на Лукаса, на Климпта и снова на Лукаса. — У меня есть права.

Лукас схватил его за рубашку, как перед этим Климпт, сдернул со стула и с силой швырнул к стене. Харпер прикрылся, все еще не готовый оказать сопротивление. Следователь вцепился в его правую руку и вывернул ее. Полицейские были крупнее Харпера. Вдвоем они легко прижали его к стене.

— Помнишь, что ты говорил про тиски? — спросил Лукас у Климпта, и тот что-то буркнул в ответ. — Смотри, что я сейчас сделаю. Это будет отвратительно.

Большим и указательным пальцами он ухватился за носовую перегородку Харпера и сжал, впившись ногтями в мягкую плоть. Тот открыл рот, собираясь закричать, но Климпт резким движением сдавил ему горло.

Лукас еще сильнее сжал пальцы и спросил:

— Как зовут женщину на фотографии? Имя?

Хозяин дома дернулся и покачал головой.

— Убери-ка на пару минут руку с его горла, Джин, — сказал Лукас и выпустил нос Харпера.

Тот застонал, задергался, втянул в себя воздух, и Лукас снова спросил:

— Кто эта женщина? Отвечай, мерзавец! Ее имя?

— Я не знаю…

— Давай я попробую, — вмешался следователь.

Он ухватился за нос Харпера, как до него Лукас, и желтые ногти впились в кожу.

Звук, вырвавшийся из горла хозяина дома, мог бы стать воплем, будь он ниже тоном, а так это было скорее похоже на скрип мела по доске. Харпер начал дрожать.

— Кто? — повторил Лукас.

— Не…

Климпт посмотрел на Лукаса, тот покачал головой, и оба выпустили Харпера. По его щекам текли слезы, он обхватил голову руками и упал на колени. Лукас присел на корточки рядом с ним.

— Ты что-то знаешь, — сказал он. — Тебе известно имя женщины или того, кто с ней знаком.

Харпер подобрал под себя одну ногу и тяжело поднялся. Глаза у него покраснели, слезы продолжали течь по лицу.

— Сволочи!

Климпт ударил его по уху.

— Ты нас не слушаешь. Ты знаешь эту женщину. Если ты не назовешь нам имя…

— И что вы сделаете? Отметелите меня? — спросил Харпер с вызовом. — Меня уже и раньше избивали, так что валяйте. А я обращусь к своему адвокату.