Древний Мир. Предыстория Кожина Ирина

Обычная суета

Мне опять приснился этот кошмар. И в который раз я уже просыпаюсь с таким чувством страха, что мое сердце готово вырваться из груди. Казалось бы, сон как сон, наполненный множеством картинок с незнакомыми мне лицами и различными эпизодами событий. Но что-то пугало меня постоянно! Возможно то, что я это все ощущала как наяву.

Я опустила ногу с кровати на пол, ища по привычке там свои тапочки. Посмотрела на электронные часы, стоявшие рядом на тумбочке, – 7:48 утра. Опять проспала! Опять забыла завести будильник! Ну и ладно, переживу. И вновь прилегла на свое смятое от сна ложе.

Отголоски сна не заставляли себя ждать. Я снова ощутила это чувство паники внутри меня, когда задумалась об увиденном во сне.

Я вспомнила, что мне снились люди, которых я раньше никогда не знала. Даже одежда их отличалась от нашей обыденной: белые платья как у женщин, так и у мужчин. И что они говорили мне, я тоже не могла понять, и только осознавала одно слово – мое имя! Они звали меня: «Ника! Ника!». Эти странные люди все время что-то хотели от меня, а я только и понимала собственное имя. И было так страшно, что мурашки по коже бегали и внутри все сжималось. А потом – я бегу, бегу, и знаю, что должна что-то сделать, но что, сама не понимаю! Везде огонь, жар, дым и темень. Я должна сделать что-то очень важное, но мне страшно. А потом острая боль в груди и вспыхнувший жар. И я задыхалась, а внутри все жгло. И все! Я просыпаюсь с этим чувством.

Я полежала еще несколько минут, чтобы перевести дыхание и привести мысли в порядок. Но это же обычный сон. Успокойся, Ника!

Просто уговорить себя не удавалось: подняться с теплой кровати и мчаться на работу. Мысленно постоянно возвращалась к кошмару и пыталась проанализировать его. Странно устроен мой мозг: за все девятнадцать лет жизни я могла видеть всего лишь три сна, постоянной чередой являющиеся во время ночного отдыха ко мне. И данное сновидение стало третьим в этой серии, и в последнее время преследовало меня очень часто. Ранее, с самого детства, я видела два прекрасных сна. Один – это полеты в облаках, где я ощущала полный прилив сил и огромную радость (мама тогда говорила, что я расту в физическом плане). А второй – красивая незнакомка, всегда обнимающая меня, словно родная мать, благодаря которой я испытывала душевную гармонию со всем миром.

Да, это были замечательные сны, других не видела. Но вот появился третий, и уже целый месяц каждую ночь заставляет меня просыпаться с дрожью во всем теле.

Я нашла силы встать с кровати, нащупав свои любимые тапочки: мягкие, уютные. Потянувшись, чтобы окончательно проснуться, я побрела к окну. Распахнула шторы, и свет залил всю комнату. Сонным взглядом я обратила внимание на мой письменный стол: как всегда, разбросаны тетради, книги навалены грудой возле компьютера. Есть у меня грешок насчет неряшливости на рабочем месте, не могу с собой ничего поделать, просто так создается впечатление, что я что-то делаю. В целом, моя комната была просторной и яркой. Мое убежище от всего мира, куда бы я могла прятаться со своим естеством.

Я повернулась к зеркалу и посмотрела на себя: волосы спутаны, глаза сонные, моя любимая пижама с рисунком медвежат смята. Вот блин! Нужно срочно проснуться и привести себя в порядок, Ника! И я помчалась принимать душ.

Через 20 минут я уже была одета. Некогда мне медлить, когда опаздываю. Я натянула на себя светло-голубую тунику под цвет глаз с короткими рукавами и свои любимые джинсовые шорты с отворотами. Из обуви предпочла белые кроссовки, к которым подобрала белые спортивные носки.

Закончив одеваться, я подошла к столику с зеркалом. Опершись руками на столешницу, я посмотрела себе прямо в глаза и застыла на минуту. Потом села на пуфик, взяв расческу. Прежде нужно расчесать волосы. Я знала, что это займет время, потому что мои темные волосы, доходившие до талии, были густые и длинные. Так они были у меня прямые, а вот кончики всегда немного подвивались. Как ни обрезай волосы, а их концы всегда изгибаются, как им нравится. Но я никогда не любила все эти стрижки, да и вообще не любила ходить в парикмахерские салоны, лишь изредка, чтобы немного подрезать волосы.

На мгновение я опять прямо посмотрела себе в глаза в зеркале. «Надо накраситься» – думала я, а смотрела в эти странные очи. Я заметила, что они встревожены, как бы я не пыталась это от себя скрыть. Кажется, эти сны меня действительно сильно беспокоят.

Я встряхнула головой, посмотрела на электронные часы – 8:15 утра. А, черт! Ну и копуша же я!

Я мигом накрасила себе ресницы черной тушью и нанесла светлый блеск на губы. Все, достаточно! Кстати, краситься я тоже не очень люблю. Просто чем больше ты на себя намазываешь, тем больше потом придется это все смывать. Лучше быть естественной, такой, какой создала тебя природа. Да и зачем много краситься в девятнадцать лет. Лучше я уж подумаю об этом лет так в тридцать. А сейчас, девочки, наслаждайтесь своей натуральной красотой!

– Ника! – позвала где-то внизу моя мама. – Ника, ты встала?

– Да, ма, я сейчас! – отозвалась я.

Я быстренько схватила свой небольшой рюкзак, запихнув туда мобильник, кошелек с деньгами и документами, взяла с компьютерного стола мп3-плеер и вынырнула из своей комнаты. Моя спальня была ближе к лестнице, которая вела вниз на первый этаж дома. Я спустилась по ней и сразу залетела на кухню. Запах здесь стоял вкусненький. Мама стояла возле плиты и, похоже, по аромату жарила мне омлет с беконом. Ням-ням!

Наш обеденный стол стоял посреди кухни, за которым я сразу удобно расположилась. Пока я ждала завтрак, произвольно посмотрела на огромный холодильник и мысленно удивилась: зачем он нам нужен, поскольку я не умела готовить, а маме было очень часто некогда. Поэтому мы не пренебрегали полуфабрикатами, я вообще могла перекусить на работе, причем бесплатно. Но, мне кажется, она просто хотела заполнить как можно больше пространства не только здесь, но и во всем доме. Мама чувствовала себя одинокой, потому что и я мало находилась дома.

– Ты опять опаздываешь, Малыш! – сказала она, посмотрев на ожидающую завтрака дочь, и повернулась назад к плите.

Мама начала выкладывать содержимое сковороды на блюдо.

– Да, опять проспала, – ответила я и поставила одну ногу на стул, согнув ее в коленке. – Забыла завести будильник.

– Когда ты научишься себя организовывать? – с этими словами она повернулась ко мне и поднесла блюдо с завтраком на стол. Жанна, так звали маму, молча толкнула мою ногу, согнутую на стуле, не выразив на лице никаких эмоций, и села рядом.

Жанна Александрова, моя мама, была примерно моего роста, то есть не высокой и не низкой. Ее выделяла короткая стрижка с челочкой и светло-русые волосы. Как всегда, она была одета в строгую форму одежды: в светло-голубую блузку и черную юбку, доходившую до колен. Мама у меня юрист, поэтому по должности должна была носить такие вещи. Однозначно, если не считать рост и худую фигуру, то мы с мамой не похожи. У меня были общие черты с отцом: брюнетка с голубыми глазами, прямым носом и большими глазами.

– А ты что, уже поела? – спросила я, не выдержав ее пристального взгляда, поскольку не очень-то удобно завтракать, когда на тебя смотрят, даже если это мама.

– Если бы ты соизволила спуститься раньше, то позавтракали бы вместе, – очевидно съязвила мама. – Когда ты уезжаешь? – поменяла она тему.

Я принялась смаковать завтрак, при этом общаясь, хотя внутри у меня все переворачивалось от того, что мне фактически смотрят «в рот» и еще при этом делают суровое лицо. Ну и ладно! Буду играть по правилам родительницы.

– Через три дня, – ответила я, продолжая жевать.

– Как? Уже так скоро? И ты молчишь и не говоришь мне? – удивилась она.

Я посмотрела на нее.

– Ма, ну забыла сказать тебе число отъезда и что? – я все так же была невозмутимой и продолжала поглощать стряпню мамы.

Она оперлась локтем об стол, придерживая рукой голову. При этом мама немного помрачнела. Между бровями появилась складочка. Не нравится мне ее выражение лица.

– С документами, визой все нормально? – спросила она.

– Да, мама, все нормально! – чуть раздраженно ответила я.

– И когда ты собиралась мне сказать?

– Не знаю, может, в день отлета или когда вернулась бы уже! – похихикала я.

Мама промолчала в ответ, понимая мой сарказм. А потом спросила:

– Какие планы на день?

– Ну, я планировала сегодня все-таки оказаться на работе, – улыбнулась я.

– У тебя сегодня смена? И почему ты еще не там?

– Ну, я проспала!

– И ты очень спешишь на работу! – съязвила теперь моя мама.

– Ага, – не спеша, прожевывая бекон, промямлила я. – Очень!

– Да, я вижу, – сказала она, а потом чуть мягче мне проговорила. – Я знаю, Малыш, что не могу обеспечить тебе достойную жизнь. Но ты не должна работать в этом ресторанчике и тем более встречаться с этим парнем!

Я чуть не поперхнулась. Да, опять мама начинает ворчать, но с утра это порядком раздражает.

– Я не пойму тебя, мама! Ты начинаешь ко мне цепляться за все, за что можешь уцепиться!

– Я добра тебе желаю. Ты должна учиться, а не работать! И тем более не встречаться с этим парнем, который старше тебя. Из-за того, что он владелец ресторана, ты ходишь на работу тогда, когда тебе вздумается!

Я вздохнула.

– Мама, я пойду учиться, когда соберу для этого нужные средства. И Назар – не владелец ресторана, он сын владельца, и так же там работает, а не бездельничает, – огрызалась я.

– Но, тем не менее, дисциплины у тебя нет!

При этих словах в кухню вбежал единственный «мужчинка» в нашем доме. Это был наш пекинес, лохматый, коричневая шерсть до самого пола и огромные глаза. Я взяла его на руки.

– Привет, Чудовище мое! – проговорила я и в ответ услышала радостное поскуливание и ерзание на моих руках. – Ты его выгуляла?

Жанна посмотрела на меня, будто я спросила что-нибудь неестественное.

– Ах да, я же проспала все это время! Можешь ничего не говорить, – ответила за нее я, при этом интонация моего голоса была веселой.

Мама встала, забрала с рук пекинеса и пошла на выход с ним из кухни, при этом она мне сказала:

– Я заберу Дина, а ты помой руки!

Она вышла, а я хмыкнула и продолжила доедать омлет, поскольку от бекона уже ничего не осталось. Я достала плеер из рюкзака и нацепила себе наушники, включила музыку, а проигрыватель засунула себе в карман в шорты и вернула положение моей ноги обратно, согнув ее.

Отношения с матерью у меня в последнее время натянуты. Она постоянно находит причину поворчать на меня. Я понимаю, что часто бываю тоже неправа, случается и такое, что забываю сообщить что-то ей важное. Но когда Жанна находит аргументы против моего заработка и еще при этом касается моего бой-френда, меня начинает это раздражать. Я работаю официанткой в местном ресторане, и маму это бесит. И еще она не одобряет моих отношений с Назаром, потому что он является администратором в этом заведении. И еще, что мне девятнадцать, а ему – двадцать пять. Не такая уж разница в возрасте!

Я дожевала остатки пищи, грязную посуду поставила в посудомойку, которая была встроена под столешницей в нижний шкаф. Почувствовав себя счастливой, что набила живот, я отправилась к выходу во двор. А пока шла сквозь шум музыки, услышала, как мама мне прокричала из гостиной, чтобы я сегодня не задерживалась и была хорошей девочкой. Видимо, ей было слышно, как я иду, хотя не удивительно – я же хожу, как слон! В этот момент мой мобильный задрожал от вибрации и мелодии, льющейся с его динамиков. Я отключила вызов – это Назар мне названивает, наверное, уже ждет у порога, а меня еще нет.

Я выскочила из дома и не ошиблась, он действительно меня уже ожидал, но только не у порога, а у обочины дороги, опершись телом об свой джип.

Назар был высокого роста, что я доставала до его подбородка макушкой, поэтому, чтобы его поцеловать, мне приходилось становиться на цыпочки. Его тело физически было сложено хорошо, но он не занимался спортом, поэтому казался немного худощавым. Широкие плечи хорошо выделялись на фоне узких бедер. У Назара были темно-русые волосы и модно подстрижены. Сегодня он был одет в белую облегающую футболку и легкие спортивного покроя с множеством карманов серого цвета брюки. Назар был стильным парнем, и это также требовалось по долгу его службы.

Я закрыла входную дверь и стала двигаться в сторону моего друга. С утра, как всегда, было жарко. Проходя две ступени вниз, у порога я зацепилась об угол нижней. Черт, больно! Но сделала вид, будто ничего не произошло. Я подбежала к нему и чмокнула в губы. Он улыбнулся в ответ и открыл для меня дверцу автомобиля. Я запрыгнула на переднее сиденье, скинув рюкзак с плеча на руки, и пристегнулась. Назар обошел спереди джипа и устроился на водительском сиденье.

– Привет! – сказала я и улыбнулась.

– Привет! – ответил он.

Мой парень завел авто и, тронувшись с места, мы отправились на работу в кафе-ресторан «Ванильные небеса», которое славилось в Ялте вкусным натуральным кофе с добавлением ванили.

– Как дела, у моей Малышки? Сегодня опять проспала, – улыбаясь сам себе, сказал он.

– Да, проспала, – улыбнулась я. – Мама ругается, что я копуша.

– Такой красивой девочке можно и не спешить, потому что у нее есть парень, который позволяет ей все, – сказал он мне.

– Не поверишь, но я сама себя ругаю за свою несобранность.

– Уже расслабилась перед отпуском? – грустно спросил Назар у меня.

Я почувствовала недовольство в его словах.

– Что-то не так, Назар? – наивно спросила я, хотя уже догадывалась причину его настроения.

Он несколько секунд молчал, потом ответил:

– Не нравится мне, что ты едешь без меня!

– Ой, папочка беспокоится за меня? – съязвила я.

Назар еще более нахмурил брови, но промолчал.

– Назар, – начала я, – чего дуешься? Я обещаю, что отработаю свои смены, когда вернусь.

– Не в этом дело, Ника! – сказал он и секунду помолчал. – Ты можешь хоть вообще не работать в ресторане, если бы ты только захотела, я бы дал тебе все, что в моих силах. – Парень глянул мне в глаза и опять отвернулся, чтобы следить за дорогой. – У меня такое чувство, что я могу тебя больше не увидеть.

Я засмеялась в ответ. Потом, переведя дух, продолжила разговор.

– Назарик, я – немаленькая девочка. О чем ты толкуешь? Ты думаешь, что если у меня смазливая мордаха, что как только я окажусь вдали от тебя, то сразу найду замену тебе? – я уже начинала злиться. Да, веселое утро выдается!

– Ника…

Я перебила его своей репликой:

– Перестань меня ревновать к каждому столбу! Назар, это обычная поездка за границу и ничего более. Мы с Зоей давно мечтали посетить такую страну, как Греция. Тем более, у меня по линии отца идут греческие корни. И я не обязана здесь распинаться перед тобой…

И я затихла, отвернулась и стала смотреть в окошко за мимолетными картинками. Мы проезжали по узким улицам Ялты, встречая по пути как скромные саманные дома, так и роскошные виллы жителей, дорогие гостиничные комплексы, крупные рестораны и мелкие кафе.

С утра уже можно было встретить массу отдыхающих туристов, которые суетливо направлялись в сторону моря. Жара их не пугала, а наоборот – привлекала получить долгожданный загар, чтобы потом, вернувшись домой, можно было похвастаться им перед родственниками и друзьями.

Назар молчал. А у меня внутри накипало множество негативных эмоций. Я подумала о том, что меня действительно очень бесила его ревность, поскольку это происходило регулярно. Ему всегда казалось, что вокруг меня постоянно кто-то «ошивается», и старался держать только возле себя. А тут сложилось так, что мама моей подруги Зои работает в турфирме, и она предложила нам по путевке отправиться туда, куда я так давно мечтала попасть. По обстоятельствам у Назара не получается со мной поехать, поскольку его отправляет отец в Киев по делам в командировку. Семья моего парня – владельцы сети ресторанов по Украине «Ванильные небеса», и это требовало много сил и затрат на бизнес.

Так мы и проехали всю дорогу, не разговаривая. Назар припарковался на стоянке недалеко возле кафе, заглушил мотор и посмотрел на меня, так показалось, глубоким взглядом. Мое сердце сжалось, но показать этого я не смела. Я отвернулась, ничего не сказав, отстегнула ремень безопасности и открыла дверцу, как услышала его тихое:

– Ника, я…

Но я не повернулась, поскольку хотела его проучить и вышла, не обращая внимания на него. Назар оставался в машине: то ли злился, то ли ему нужно было ехать по делам. Я захлопнула дверцу, и он завел свой черный джип и тронулся. А я даже не оглянулась. Просто пошла на работу.

Инцидент

Я вошла в ресторанчик «Ванильные небеса» и отправилась в подсобку для персонала, чтобы переодеться в форму. Поскольку сегодня я должна работать днем, то буду обслуживать летнюю террасу, это что-то вроде кафе, финансово доступного для многих. А вечером работает в помещении здания сам ресторан, дорогой ресторан, рассчитанный для более богатых персон. Тем более наш город является курортным, поэтому здесь подобного рода заведения очень популярны среди отдыхающих. Но и работы добавляется много, несмотря на прибыли.

За опоздание мне никто и слова не сказал – все-таки хорошо иметь парня, управляющего в здешнем кафе-ресторане. Поэтому я принялась за обычную работу, обслуживая клиентов.

День прошел как всегда, но только без Назара, не знаю, куда он подевался. Даже не звонил.

Мне оставалось всего каких-то полчаса до конца работы. Я несла заказ на первый столик, где сидело три молодых человека. Я аккуратно поставила на стол три бутылочки пива и, как положено, мило спросила:

– Что-нибудь еще желаете?

Один из троих, такой упитанный с ежовой челкой, мне сказал:

– Тебя, Детка, желаем! – и все трое заржали, как лошади.

Я пропустила это мимо ушей, поскольку все же нахожусь на работе.

– Тогда я пошла, ничем не могу вам помочь! – улыбнулась я и развернулась, чтобы удалиться.

Но в это время один из парней схватил меня за руку и ударил по заду.

Я пискнула. Не знаю откуда, может из-под земли, взялся Назар. Он налетел на этого парня и стал колотить его, свалив на пол. Другие парни хотели броситься на него, но подлетела охрана и удержала их. Все произошло очень быстро, что я даже не смогла понять всей ситуации. В шоковом состоянии я пыталась оторвать Назара от парня.

– Назар! Назар! Назар! – кричала я. – Отпусти его! Назар!

Посетители и персонал почему – то пытались не вмешиваться. Очевидно, наш менталитет таков. Не понимаю людей!

– Назар! Я прошу тебя! Назар!

Я расплакалась.

Он как будто услышал меня и повернул ко мне голову. В глазах показалось отчаяние! А я продолжала плакать. Мне стало так страшно. Назар отпустил парня и медленно встал с него.

– Ники…

– Ты – псих! – выдавила я из себя.

Где-то на улице послышалась сирена милиции, кто-то все-таки догадался ее вызвать.

Назар отпустил парня и попытался подойти ко мне. Я испугалась еще больше и сделала шаг назад.

– Ника… Я ради тебя… он приставал… к тебе, – он неуверенно пытался сказать мне.

В этот момент мне казалось, что раньше я была слепа, настолько слепа, что не видела этого безумства у собственного парня.

В суете, пока доблестная милиция пыталась разобраться, что к чему, я сбежала из «Ванильных небесов». Так я и ушла в форме официантки, не переодевшись, подальше от ресторана, подальше от этой ситуации, подальше от Назара. У меня был шок. Кажется, я никогда не замечала такой агрессии у парня.

Я ехала в такси домой, даже не помню как села в него и как сказала куда ехать, а эти мысли все крутились у меня в голове: что же ты, Назар, наделал? Кажется, сердце сейчас выпрыгнет из груди и разорвется у меня в руках. Моя слепота, вера в любовь не увидела раньше этих перемен в нем, не видела, каков он на самом деле, его маниакальной помешанности на мне. Горячие слезы катились по моим щекам. Мысль, что Назар чуть не убил из-за пустяка другого человека, очень пугала. Я хотела сбежать. Не знаю куда, но сбежать. Я закрыла лицо руками, и даже не уверена, говорил ли что мне таксист, или молча вез по указанному адресу…

Я очнулась от своего ступора, когда увидела знакомый двор и дом. Таксист назвал сумму, я, ничего не сказав, протянула ему нужную купюру, доставши из своего рюкзака. Странно, как это я еще рюкзак с собой взяла? Вылезла из машины, закрыв дверцу, остановилась, не решаясь идти в дом. Такси уехало, а я так и осталась стоять на месте.

В доме на кухне горел свет, видневшийся из окон. Мама уже дома. Мне нужно как-то пройти незамеченной, чтобы она не видела моего зареванного лица.

На улице уже были сумерки. Еще чуть-чуть и стемнеет. Мои волосы ласкал горячий крымский ветерок. Я стояла в форме официантки, а в руках – мой рюкзак, опущенный вниз. Наша улица сама по себе была тихой. Вот и сейчас я никого не наблюдала рядом, оглянувшись по сторонам.

Нужно что-то делать. Или хотя бы сдвинуться с места. Не могу же я вечно стоять здесь! А ноги не хотели меня слушать. Потрясенная сегодняшней ситуацией, я не знала как себя вести, что делать. Слишком ярко стояла эта картина драки, очень жесткого обращения моего парня к другому человеку. Я же Назара знала два года. Это не так уж мало. И вот, увидеть такое…

Да, это меня и напугало, и расстроило, и разозлило одновременно.

Я не знаю, сколько бы я еще так торчала на месте, рассматривая свои ноги, как услышала где-то какой-то шум, скорее, неподалеку шли и разговаривали люди. Я дернулась вперед к дому. Споткнувшись на ровном месте, я полетела на дорогу и ударилась коленками, упираясь ладонями о землю, чтобы окончательно не разбиться.

Коленки запекли от резкого удара, да и руки заболели. Я поднялась и осмотрела себя: кожа на ладонях и ногах была счесана. Мой рюкзак лежал где-то в сторонке. Я его подняла и, расплакавшись еще сильней, побежала в дом. Ворвалась в него и бегом помчалась по лестнице в свою комнату. Завалившись на кровать и свернувшись калачиком, я почувствовала, как начала дрожать. А через несколько минут почувствовала мамину руку. Она коснулась ласково моего плеча, и я искоса глянула на нее.

– Малыш, – нежно начала она. – Что случилось?

Я сглотнула.

– Я просто сильно упала перед домом… – промямлила я.

Не говорить же маме, что она была права на счет Назара, что он мне не пара. Да и вообще, не хочу ее расстраивать. Пусть лучше думает, что я, как маленькая девочка, расплакалась из-за ушиба.

Мама ничего не говорила. Она просто гладила меня по рукам, по спине. А я от ее ласкового прикосновения начала расслабляться. Мне даже на душе легче стало. Я забыла, что у меня печет коленки и ладоши. Сон начал тепло укутывать меня в свои объятия. Я чувствовала уют на душе. Так я и уснула.

Расставание

В последние дни до нашего с Зоей путешествия я решила не ходить на работу, и мне было все равно – уволит ли меня Назар или нет. Я тщательно пыталась от него скрываться: не отвечала на звонки, не выходила, когда он приходил. Я не знаю, что там происходило во внешнем мире, и как мой парень выкрутился с милицией. И мне не хотелось знать.

Где-то глубоко в душе появилось такое чувство, что я в тупике. Мысли хаотично бились в голове, но, кажется, я не хотела с ними собраться. Просто начала плыть по течению, отрешаясь от мира. Взрывные мелодии Бони Тайлер не переставали играть в моей спальне. А вкусные мамины пончики с кремом, ароматом расплывающиеся по всему дому, просто невозможно было не заметить. Так я убивала время, чтобы собраться к предстоящей поездке.

А тем временем меня преследовал по ночам один и тот же кошмар. Ложиться спать становилось все труднее, поскольку каждый раз меня посещало беспокойство, что мне придется просыпаться в страхе и с ощущением безвыходности.

Но в это утро я проснулась лишь от того, что запищал будильник. Я открыла глаза с мыслью, что сегодня ночью меня не посетил ни один из моих снов, поэтому с неким облегчением вздохнула.

Сегодня был день моего отъезда. Я настраивалась на свое первое путешествие, но, как всегда, все дела делала в последнюю очередь. Например, стала собирать в спешке вещи, неаккуратно заталкивая их в дорожную сумку.

Мама заглянула ко мне в комнату, стоя на пороге.

– Какая ты несобранная, Ника! – сказала она мне.

– Ма, не начинай! – огрызнулась я. – «Несобранная» – это твое любимое слово. Ты не должна быть на работе?

– Должна. Но я отпросилась, чтобы тебя провести в дорогу.

– Я же не маленькая, и сама могу, – отвечала я маме, продолжая собирать вещи.

– Зоя с родителями скоро уже подъедут тебя забрать, а ты еще в пижаме, – бурчала она.

Мне очень не хотелось ссориться с мамой в день отъезда, поэтому я промолчала, крепко стиснув зубы.

– Я поеду с вами до Киева, чтобы посадить на самолет.

– Ой, ма, прошу, это опять будешь плакать! Не надо! Нас отвезут родители Зои, я позвоню тебе, как только мы прилетим в Афины.

– И что тебе даст это путешествие? – продолжала мама ворчать.

– Ма, ты прекрасно знаешь, что я специально копила год деньги, чтобы куда-нибудь съездить. А поскольку нам с Зоей повезло с ее мамой, которая работает в турфирме и добыла нам дешевую путевку, почему бы не съездить. Тем более, во мне течет греческая кровь.

Я быстренько переодела пижаму на летний сарафан зеленого цвета в мелкий горошек и, подбежав к зеркалу, судорожно начала расчесываться, поскольку времени уже оставалось мало.

– Эта кровь уже давно смылась, поскольку у твоего папы имела чистые греческие корни еще его прабабушка.

– Ма, перестань ворчать! – спокойно сказала я, намазывая на губы помаду. – Чего ты без настроения?

– Ника, у меня такое чувство нехорошее…

– Ой, ну перестань! – фыркнула я, а у самой под ложечкой засосало серым дымом.

Отступать я не собиралась. Я чувствовала, что должна ехать. Не знаю почему, но меня тянуло туда магнитом. Поэтому я сразу отбрасывала все сомнения и продолжала двигаться дальше.

– Малыш, – подошла ко мне мама. – Я хотела сказать…

В этот момент у меня заиграла мелодия Бони Тайлер на мобильном телефоне. Я ответила, не давая матери закончить предложение.

– Да, Зоя, уже бегу.

Нажав красную кнопку на телефоне, я чмокнула маму в щеку и поволокла к выходу свой багаж.

– Дочка, я… – хотела продолжить мама, когда мы оказались во дворике возле машины родителей моей подруги.

– Все, ма, пока! – в спешке ответила я, когда папа Зои положил мой чемодан в багажник и я села на заднее сиденье.

– Пока, – тихо ответила она.

Мы выехали и отправились по направлению к городу Киеву.

– Твоя мама не захотела с нами? – спросила моя подруга, сидевшая рядом.

– Ей просто некогда, – соврала я.

Мне не хотелось, чтобы мама начала плакать при расставании, терпеть этого не могла! Поэтому предпочла такой молниеносный метод прощания.

– Жаль! – ответила Зоя. – Папа с мамой привезли бы ее обратно.

Улыбнувшись, я кивнула моей «солнечной» подруге, но ничего не сказала.

С Зоей мы познакомились в старшей школе, продолжая дружить и сейчас. Хотя она постоянно уезжала в Киев в институт учиться и возвращалась в Крым только на каникулах. Это была девушка маленького роста, скорей напоминающая ребенка, поскольку и женские формы у нее были скромные. У Зои все тело было покрыто веснушками: лицо, руки, плечи, даже золотистые волосы с рыжим отблеском. Поэтому я часто ее называла «солнечной».

Мы проделали долгий путь на автомобиле к аэропорту в Киеве, чтобы улететь в Афины. Родители Зои были забавными – всю дорогу рассказывали какие-то истории, мы даже не устали от езды.

Когда объявили о посадке в самолет, я и Зоя распрощались с родителями и отправились к терминалу. Пока мы стояли в очереди, в зале аэропорта я заметила Назара. О, черт!

Он тоже увидел меня и двигался в мою сторону. Наверное, мое лицо поменялось, потому что Зоя как-то удивленно глянула на меня. Я резко двинула вперед, раздвигая толпу по сторонам. Где-то сзади обозвалась моя подруга, но я ее не слушала, а просто растолкала очередь, невзирая на недовольства, и оказалась одна в числе первых, садившихся в самолет. Я обернулась назад и видела уже с другой стороны терминала в толпе Назара. Мы встретились взглядами, но первой отвернулась я. Не хотела расплакаться…

Афины

В аэропорту нас встретила наш куратор-экскурсовод по Греции – Агата Трикупис, высокая темноволосая женщина с угловатыми плечами, большой родинкой на щеке и блеском в глазах. Тетя Тамара, мама Зои, обо всем договорилась для нас: экскурсиях, проживании, питании и отдыхе. Нам ни о чем не надо было беспокоиться, а только лишь наслаждаться жизнью.

Пока добирались до места нашего обитания на эти десять дней, я обратила внимание, что в Греции так же жарко и сухо, как в нашем Крыму. Небо укрывало нас светло-голубым покрывалом, на котором не было ни тучки, лишь только яркое солнце жгло так, что не хотелось выходить из автобуса с кондиционером, на котором мы добирались до отеля. Красочно рисовались кипарисы, финиковые пальмы и гранатовые деревья по пути, и восхищением отражались у меня в глазах.

Мы расположились в одном трехзвездочной отеле, где у нас были заранее забронированы номера. Отель был не высшего класса, но и мы приехали сюда не для того, чтобы сутками валяться в номерах.

– Ну как, девчонки? – спросила у нас Агата, коренная афинянка, но с отличным разговорным русским языком, когда мы вошли в номер и оглядывались вокруг.

Комната была скромной: две кровати, каждая под стенкой, рядом стоявшие тумбочки со светильниками, один небольшой шкаф для одежды и… мусорное ведро. В стене врезалась дверь в туалет с душем. Если бы не наша насыщенная экскурсионная программа, то у меня долгое пребывание в этом помещении превратилось бы в клаустрофобию, поскольку оно не отличалось большими габаритами, а скромные пожелтевшие обои оставляли желать лучшего.

– Ничего, девчонки! Вы же сюда приехали не для того, чтобы лежать в отеле. Так же?

Эй, это мои мысли, госпожа Агата Трикупис!!!

– Это эконом-вариант, как просила Тамара, – продолжала она, – переночевать достаточно! А так у нас очень богатая программа нашего путешествия. Так что располагайтесь, отдохните после полета пару часов, и я подойду к вам позже, расскажу о нашем плане пребывания в стране и, возможно, что-то с вами вместе подкорректируем.

Мы мило улыбнулись ей, и женщина ушла.

Я и Зоя опять оглянулись по сторонам, осмотрели шкаф и тумбочки. В общем, как подобает женскому любопытству, мы его удовлетворили, морщась и кривя гримасы.

– А говорят, три звезды, – сказала Зоя, предполагая об отеле.

– Ну-с, – вскочила я на кровать. – Зато клопов я пока не наблюдаю! – улыбнулась я.

– Дуреха, их еще и не заметишь! – засмеялась моя подруга.

– Тогда ночью узнаем, кусаются ли у нас кровати.

– Ага! А может лучше в клуб пойдем, чем здесь будем спать?

– Нам же все равно где-то нужно было бы отоспаться. Да ладно тебе! – возразила я. – Перебьемся!

– Ага, – вздохнула «солнечная» Зоя, свесив ноги с кровати. – Но у нас в Киеве общага смотрится солиднее.

Мне не хотелось спорить с ней, но я проще относилась к окружающим меня предметам, и такого рода условия могла легко пережить. Я с детства научилась ценить то, что имеешь, учитывая, что у нас с мамой дом был шикарным и условия проживания в нем были достаточными. Мы с ней много трудились и бережно обращались ко всему, что помогало нам комфортно жить. И, тем не менее, я легко приспосабливалась к миру и его критериям.

– Кстати, если нас покусают, то наверняка где-то здесь должна быть аптека, – добавила я.

– Злая ты, Ника Александрова! – и Зоя бросила в меня подушкой.

Я успела среагировать и словила ее. Ответный бой не заставил себя ждать. Мы бились подушками, как маленькие девочки, подняв такой шум, писк и гам, что к нам вскоре постучали в номер.

Пришлось делать невинные лица перед администратором и извиняться. Мы сразу засуетились, убирая последствия драки. В принципе, перья не летали, подушки мы не успели выпотрошить, поэтому начали их аккуратно складывать на места.

Все же тело после длительной поездки – путешествие на автомобиле до Киева, вылет самолетом до Афин и езда на автобусе с аэропорта до отеля – требовало отдыха. И мы решились вздремнуть за то время, что нам выделила Агата Трикупис.