Прорыв «попаданцев». «Кадры решают всё!» Конторович Александр
Уважаемые читатели!
Если вы уже прочитали наши книги из цикла «Десант “попаданцев”», то новая в особых представлениях не должна нуждаться. В аннотации к «Плацдарму “попаданцев”» есть подсказка: на помощь пришельцам из будущего в далекую Калифорнию конца XVIII века спешит сам Наполеон Бонапарт. В тело которого вселился еще один «попаданец». Но, как оказалось, не только известные исторические личности способны повлиять на ход событий, свернув их с известной нам по учебникам колеи. Новый персонаж от нового участника проекта не имеет никакого отношения к 2010 году. Обычный человек своего времени, волею судьбы и чиновников заброшенный далеко от родных мест. Смогут ли наши современники правильно оценить его рассказ о себе, с пользой для себя и будущего использовать знания и навыки аборигена?
Новые участники, новые персонажи – проект развивается, пополняясь идеями и людьми. Это намек! Авторам и читателям.
С уважением авторский коллектив проекта «1790: Десант попаданцев»:
Александр Конторович aka Дядя Саша
Владимир Коваленко aka ВЭК
Александр Романов aka П.Макаров
Александр aka Зануда
Евгений aka Dingo
Константин Валерьевич Мысловский aka Котозавр
Александр Кулькин aka Старый Империалист
Серебренников Евгений Михайлович aka Всеслав
Елена Спесивцева aka Елена Горелик
Николай Валерьевич Тоскин aka NikTo
Наталья Николаевна Мысловская aka Улыбка Енота
Ирина aka Cherdak13
Сергей aka Дог
Александр Ершов aka Zybrilka
Сергей aka Змей
Елена Валерьевна Яворская aka Цинни
Сергей aka Клим
Иван aka Ivto
Вадим Артурович Мельников aka Spassk
Губанов Кямиль Валихад ог. aka Shono
Сергей aka Лорд д‘Арт
Сергей aka Set Sever
Константин aka Рысенок
Сергей Акимов aka Cobra
Артем Рыбаков aka Artof
Анатолий Спесивцев
Андрей Сердаров aka Курбаши
Марина aka Котенок
Анатолий Логинов
Екатерина Чердаклиева aka Катя
Пролог
Каждый доллар в чужом кармане он воспринимал как личное для себя оскорбление.
O’Генри
Осень 1791 года
Англия
В дверь кабинета постучали и она почти сразу приоткрылась на несколько дюймов.
– Разрешите, сэр?
– Вы, как всегда, точны, Эдуард. Конечно, проходите, устраивайтесь, – хозяин кабинета выпрямился в своем кресле, с усилием развел руки в стороны, как бы отгоняя усталость. – Никогда не соглашайтесь на повышение, мой друг! Вас немедленно засадят в пыльную комнатушку и заставят с утра до вечера читать скучные бумажки.
Вошедший, подтянутый молодой человек с породистым красивым лицом, вежливо улыбнулся. Для него уже давно не было секретом, что в том заведении, где ему выпало служить королю и Отечеству, лишь немногие позволяли себе шутки в служебное время. Тем более, что еще в самом начале работы ему недвусмысленно намекнули на отсутствие такой категории, как «время, свободное от службы». Для честолюбивого новичка это послужило только лишним стимулом работать не за страх, а за совесть. Хотя что скрывать, страх тоже имел место быть. Секретная Служба Его Величества никому не прощала ошибок, еще суровее она карала за лень и небрежность. Ходили слухи, что именно начальник Эдуарда Брикмана и руководил внутренней «инквизицией». Хотя внешне сэр Роберт Лонгвуд больше всего напоминал невзрачного чиновника заштатной канцелярии. Несмотря на титул и регулярные появления в обществе, о действительном роде его занятий были осведомлены единицы. Как подозревал Брикман, даже премьер-министр не входил в их число. Он отбросил посторонние мысли и положил на дубовый стол тонкую папку.
– Что-то важное сегодня? Или вашими стараниями я могу сегодня не забивать свою седеющую голову банальностями?
Трудно работать с человеком, постоянно и демонстративно посмеивающегося над службой по обеспечению безопасности империи. Но только попробуй допустить слабину, неправильно оценить донесения, поступающие от агентов, действующих как внутри страны, так и в самых далеких и экзотических странах! В лучшем случае – возвращение на несколько ступенек карьерной лестницы назад, снова борьба за место поближе к Олимпу. Про худшее думать совсем не хотелось…
– Мне жаль, сэр Роберт, но некоторые вопросы необходимо решать срочно. И моей компетенции не хватает, чтобы правильно ориентировать заинтересованных лиц.
Лесть иногда должна быть достаточно грубой, под стать шуточкам начальника. Он это ценит и наверняка делает зарубки, если не на прикладе своего ружья, то в цепкой и очень ясной памяти.
– Печально. А мне так хотелось сегодня закончить пораньше и пригласить вас заглянуть к старому замшелому пеньку, то есть вашему покорному слуге, на пару трубок и стаканчик малаги.
Эдвард не курил, тем более трубку. Но от таких приглашений, если оно все же состоится, не отказываются. Пусть чуть больше пяти лет работает он в неказистом здании на западе Лондона. А в этот кабинет получил регулярный допуск вообще только полгода назад, но тут или ты быстро ухватываешь не только суть работы, но и все правила подковерной игры – или так и останешься младшим курьером.
– Не хочу вас обнадеживать, сэр, но действительно внимательного отношения заслуживают только два сообщения. Остальные – ежедневная рутина. Я осмелился составить предварительное резюме по всем остальным бумагам. А вот по этому документу, – он раскрыл папку и выложил на стол несколько листов отличной бумаги, исписанной убористым почерком, – рискну предложить немедленно составить рекомендацию в Адмиралтейство.
Пожилой джентльмен окинул своего визави вроде бы равнодушным взглядом. Но молодой человек успел заметить искру неподдельного интереса в глазах начальника. «Дьявол меня побери! Неужели я на самом деле смог докопаться до самого нутра Скрипучки Роберта? И это внимание к моим словам в его глазах мне не почудилось?» И тут же отругал себя за несдержанность. Да, кое-кто в Секретной Службе знал прозвище сэра Лонгвуда. Но даже про себя называть так его рисковали только равные по занимаемой должности. И дело не в субординации даже. По легендам, именно он исполнял приговоры в отношении противников, предателей, просто посторонних, имевших несчастье попасть в сферу интересов Службы и ставших лишними свидетелями. Последние слова, которые слышала жертва, звучали как из какого-то испорченного механизма. Сколько было правды в таких слухах, никто точно сказать не мог. Но ведь кто-то их передавал каждому новичку! «Нет, лучше не дразнить судьбу. Если сегодня мне суждено побывать дома у легенды нашей конторы, то я буду ее только благодарить, при каждом удобном случае».
– Если не ошибаюсь, так разборчиво, несмотря на свою профессию, умеет писать только Скорняк?
– Да. Вы, как всегда, правы. Это письмо от него. И целый пакет новых карт из тех, что совсем недавно получила особа, которая так вас беспокоит, сэр.
– И каково же ваше мнение о содержании донесения? Почему мы должны беспокоить такое занятое ведомство, как Адмиралтейство? Разве они сами, без подсказок, не способны выполнять то, что обсуждалось не один раз?
– Боюсь, сэр, что в этот раз планы, и не только наших флотоводцев, придется существенно менять.
– Основания? – теперь взгляд сэра Роберта уже не был равнодушным. Его помощник рискнул сделать выводы не по рангу. И результат окончания беседы сейчас предсказать было сложно. Или приглашение к приватной беседе вне стен служебного кабинета действительно прозвучит вполне серьезно, или молодой человек попадет в список «несчастных случаев».
– Сэр, вы сами учили меня обращать внимание на взаимосвязи разных событий, происшествий. В ближайшее время флот собирается отправить два корабля, «Дискавери» и «Чатэм», в очередную картографическую экспедицию. Как раз в те места, которые русские усиленно осваивают с целью добычи пушного зверя. Сейчас мы получили карты восточных пределов России, составленные по материалам экспедиций шестидесятых годов. При всем моем уважении к заслугам капитана Кука, его успехи в картографировании интересующих нас районов нельзя сравнить с таковыми у русских.
Кроме того, сэр, по вашему разрешению я поработал с архивами, касающимися тех дел, которые были начаты до моего поступления под ваше начало. Не могу сказать, что результаты изысканий внушают оптимизм. Русская императрица, несмотря на свое происхождение, слишком прониклась духом той земли, власть над которой она получила.
Сэр Роберт кинул быстрый взгляд из-под опущенных ресниц. Рискнет ли юнец напомнить об ошибке службы Его Величества? Но речь Эдуарда была твердой и вежливой.
– В некоторой степени нам помогает извечная беда этих варваров – нижестоящие благополучно гасят разумные начинания своих правителей. Указы подшиваются, но благополучно забываются. К сожалению, остаются еще у них люди, готовые, а главное – способные работать на благо своей страны. И, что странно, не признающие давнюю аксиому, что деньги не пахнут.
– К чему такое длинное предисловие, мой мальчик?
– Сэр! Согласно архивным данным, в восемьдесят пятом году была отправлена еще одна экспедиция к берегам Нового Света через русский Дальний Восток и Камчатку. Возглавили ее господа Биллингс и Сарычев. Как я понял из документов, нам не только не удалось внедрить в ее состав наших людей, но даже узнать, какая русская секретная служба курирует данное мероприятие. Есть в ней сотрудники господина Шешковского, или за учеными присматривает кто-то из ведомства Коллегии иностранных дел? А может, функции контроля поручили полиции Иркутского наместника? Экспедиция еще не вернулась, так что с ее результатами, если нам повезет, и наши каналы получения информации из Санкт-Петербурга не будут раскрыты, мы сможем ознакомиться не очень скоро.
Продолжу, но тут мне придется обратить ваше внимание, сэр, на положение дел в наших владениях на землях Нового Света. И сразу позволю себе выразить недоумение относительно действий, мягко говоря, ни в коей мере не идущих на пользу интересам Англии. Со стороны конкурирующих между собой компаний – Гудзонова Залива и Северо-Западной…
«Еще бы ты сразу во всем разобрался, мальчишка, – сэр Роберт мысленно скривил губы в пренебрежительной усмешке. – Для этого, кроме желания и ума, нужно иметь капитал, чуть побольше твоего десятилетнего жалования. Тогда вопросы интересов частных лиц и империи для тебя стали бы вполне прозрачны. Боюсь только, что как бы я тебя ни продвигал по службе, положения, когда в деле начинают играть роль не личные качества и способности, а размер пая в конкретном деле, тебе не достичь. Да и не для того тебя нашли в свое время, подкинули легенду о якобы благородном происхождении, с туманными перспективами занять когда-нибудь в будущем достойное место в обществе. Сейчас ты из кожи вон лезешь, стараясь запрыгнуть на следующую ступеньку, где, о радость, появится возможность покопаться в Бархатных Книгах и раскрыть “тайну” своего рождения. Что ж, какие-то преференции ты получишь. Могу заранее сказать, даже не дожидаясь окончания твоего доклада, не вслух, конечно, что твой анализ ситуации совпадает с моим. Или ты по наивности своей все еще полагаешь, что только твоими стараниями я получаю сведения отовсюду?»
Во время этого внутреннего монолога Лонгвуд благосклонно кивал в унисон пространной речи своего подчиненного.
– Особенно меня удивило, – продолжал Эдуард, – убийство мистера Макензи. Понимаю, что конкуренция между такими компаниями иногда принимает самые необычные формы… Но, как я понял из бумаг, основной претензией КГЗ к соперникам было их намерение проложить сухопутный путь к Западному побережью. Даже если бы северо-западным это удалось в ближайшие год-два, то для по-настоящему коммерческого освоения маршрута потребовалось бы вложение дополнительных средств. Не говоря уже о затраченном времени. Имея несколько крепких факторий в Калифорнии, Компания Залива успевала закрепить за собой перспективные лежбища для добычи пушнины.
«Естественно, если знать, какие деньги и кому платило правление Компании за поддержку королевским флотом и солдатами. Ты пока скользишь по ослепительно белой пене прибоя, не видя, какой мусор тянет он за собой на берег. Не научился еще понимать, что на берегу остаются, в большинстве своем, старые и никому особо не интересные обломки чужих сражений. Самый свежий и наваристый бульон не наверху, как в обычной кухне, а в глубине волн, в толще песка. Если только вода не уносит его снова в глубину, в те сундуки и архивы, которые и через сотни лет не увидит ни один лишний глаз».
– Как я узнал, один из доверенных людей сэра Роула, имеющего очень большое влияние не только в КГЗ, но и в парламенте, имел задание проверить на месте обстоятельства прошлогоднего провала одной из миссий Компании. Пока мне не удалось выяснить, чья конкретно была инициатива устранения одного из ключевых людей конкурентов. Думаю, нам не помешает осветить данный вопрос как можно полнее.
– С целью?
– Сэр, я понимаю, что вопрос риторический, – позволил себе вольность Брикман. – Естественно, чтобы в нужный момент у нас были рычаги, позволяющие влиять на нужных нам людей.
– Эх, зеленая юность… – сокрушенно покачал головой старый интриган. – Вы чуть было не совершили самую пагубную ошибку, свойственную служащим нашей организации. Они, если им вовремя не подскажет кто-то более опытный, почему-то решают, что знание неких тайн возвышает их не только над обычными гражданами. Но и над персонами, занимающих неизмеримо более высокое положение в обществе. Пока вы не принадлежите к их кругу – даже в мыслях не держите пытаться заиметь крючочки, позволяющие поцарапать те невидимые доспехи, в которые облачены власть имущие. Иначе у вас даже не останется времени, чтобы пожалеть о собственной самонадеянности.
Сейчас ничто в хозяине кабинета не напоминало ту пародию на канцелярскую крыску, маску которой носил в повседневной жизни глава отдела безопасности Секретной Службы.
Несколько минут в комнате стояла гробовая тишина.
Первым ее нарушил сэр Роберт.
– Надеюсь, мне больше никогда не придется напоминать вам, Эдуард, что для каждого слова есть свое время. Думать вы можете что угодно. И даже попробовать что-то сделать. Но говорить иногда гораздо опаснее, если выбрать для этого неподходящее место и время. И собеседников. В порядке исключения разрешаю вам делиться со мной – и только со мной! – любыми идеями, которые придут в вашу молодую и горячую голову.
Старый принцип «кнута и пряника», «морковки перед мордой осла» – чем проще метод, тем надежнее он работает.
– Вернемся к предмету нашего разговора. Постарайтесь сократить вводную часть, попробуйте кратко сформулировать общую картину и ваши предварительные рекомендации. И напомню, что приглашение на малагу остается в силе. Или вы предпочитаете бренди?
– Спасибо, сэр! – молодой референт оживал прямо на глазах. – Малага, с вашего позволения.
– Вот и хорошо, договорились. Разве что нам придется перенести ваш визит в мою берлогу на завтрашний вечер. А сейчас – жду ваше видение проблемы и предложения.
– Еще раз благодарю, сэр! Постараюсь изложить кратко. Итак… – на пару секунд Брикман сосредоточился, – ситуация, по моему мнению, развивается таким образом.
Русские, несмотря на свою извечную привычку – на местах гасить разумные приказы сверху не выполняются – продолжают освоение экономически перспективных районов. Как у своих восточных берегов, так и в Новом Свете. Разгром форта, неудача Компании по восстановлению своего влияния на спорных территориях – в каждом из этих случаев, кроме испанцев, отмечено участие русских. Следовательно, информация о сфере их интересов, ограниченной северными районами новых земель, является ошибочной или устаревшей. Те политические и территориальные уступки, которых мы добились от испанцев несколько лет назад, уже не обеспечивают безоговорочного превосходства Британии в интересующем нас месте. Вероятный союз Испании с Россией ставит под угрозу интересы не только наших частных компаний, но и короны в целом. Намерение Мадрида в ближайшее время отправить к берегам Калифорнии эскадру сеньора Бодега,в свете открывшихся обстоятельств, нельзя трактовать иначе, как стремление закрепить свое превосходство над нами в указанным районе.
Рекомендации: усилить флотилию капитана Ванкувера военными кораблями, снабдить его совершенно определенными инструкциями на проведение более жесткого курса во время предполагаемых контактов с испанцами. Поручить капитану провести переговоры с командирами кораблей и судов мятежников, крейсирующих поблизости от интересующих нас земель. Золотом, убеждением или силой, но склонить отступников принять участие в предполагаемом конфликте на нашей стороне. Уверен, что после завершения операции королевский флот будет способен решить проблемы с возможными проявлениями недовольства со стороны экипажей самоназванной страны.
– Вы так не любите русских и американцев, Эдуард? А заодно и испанцев?
– Сэр! Мое личное отношение к варварам, отколовшимся от метрополии мятежникам и нашему давнему сопернику – никак не могут повлиять на трезвую оценку ситуации. По отдельности эти страны не могут составить реальной угрозы. Но даже временный союз указанных государств, где интересы Королевства и остальных участвующих сторон будут противоположными – заставит нас изменить правила игры. Действовать в ответ на инициативы соперников, а не наоборот, как всегда происходило раньше.
В кабинете снова воцарилась тишина. Но сейчас она была не гнетущей, как несколько минут назад. Рабочая, продуктивная…
– Хорошо, мой молодой друг. В целом я доволен вашим анализом. А тот маленький урок, что вы заслуженно получили, будет, надеюсь, вами оценен по достоинству. Слабые люди говорят, что не ошибается тот, кто ничего не делает. Попробуйте сами найти формулу, по которой живут сильные люди. Можете быть свободны, до завтра. Передайте, пожалуйста, дежурному клерку, чтобы мне принесли кофе.
Дождавшись, когда ему принесли кофейник, сэр Лонгвуд подошел к двери, закрывшейся за клерком, запер ее двумя оборотами ключа, минутку постоял у зашторенного окна, глядя на пустынную и темную улицу сквозь щель между занавесью. Посмаковал первую чашку ароматного напитка, зная, что потом, в азарте той работы, которую он больше всего ценил в своей жизни, будет уже чисто машинально взбадривать себя горьким настоем, не замечая вкуса.
Итак, что лежит на поверхности этих событий, настолько явно, что даже такой новичок, пусть и способный, как Брикман, смог заметить? А что проявится из хитросплетения множества слов, фактов и действий только после внимательного осмысления таким мастером, каковым не без оснований считал себя Роберт.
Новый Свет, интересы Мадрида севернее уже освоенных территорий в Калифорнии. Закулисная борьба Компании Гудзонова Залива и северо-западных, ищущих свободные пока места, богатые пушным зверем, неосвоенные рынки для шерсти, которую исправно поставляют трудолюбивые английские овцеводы…
Это все важно, как любое другое дело, где присутствуют интересы Британии. Но как быть с Индией? Пока новости оттуда не радуют. Ост-Индская Компания изъявила желание монополизировать торговлю с Поднебесной. Уже почти двадцать лет, с тех пор, когда первый контрабандный бенгальский опиум начал поступать на такой благодатный рынок, к забитым и бесправным китайские кули, аппетиты компании только растут. С двадцати ящиков в год, даже не оправдывающих затрат на доставку, цивилизованные джентльмены довели поставки до тысяч фунтов в месяц. Что сулило немыслимые прибыли всем акционерам, не говоря уже про учредителей. Если бы не волнения в соседних с Бенгалией провинциях, то голова у сэра Роберта была бы занята только сложением приятных цифр на его личном счете. А так приходится эту самую голову напрягать, вспоминая, какие корабли и полки можно задействовать для усмирения местных раджей и князьков, не желающих упускать свою долю опиумного пирога.
Ладно. Будем последовательны. Решим вопрос с Калифорнией и происками Мадрида. Увязывая с возможным потеплением отношений оного с Санкт-Петербургом. Что особенно настораживает, так как никаких сигналов от многочисленной агентуры в обеих столицах о подобном сближении интересов столь разных стран не поступало.
Русские… Теперь, когда после известных событий на Гревской площади основной соперник Британской короны – королевская Франция – надолго вышел из игры, погруженный в пучину гражданской войны, эта, недавно второстепенная, заноза постепенно становилась основным противником Англии. Хотя и не выступает открыто, тем не менее, гнет свою линию, откровенно угрожающую благополучию Британии. Императрица, естественно, озабочена самим фактом покушения на основы королевской власти. Екатерине не нужно распространение идей свободы холопов от господина. Но втянуть ее в комплот для совместных действий не удалось. Ждать от России реальных шагов по наведению порядка в мятежной стране, свергнувшей своих богопомазанных властителей – увы… Повторяется история с отказом Санкт-Петербурга отправить своих казаков на помощь Британии против бывших колоний в Новом Свете. И очень жаль, что Королевство само приложило руку к такому положению вещей. Слишком заметные следы английского влияния остались в Польше и Турции. А искать русские коллеги умели всегда.
Пока можно следовать выводам референта. Эскадру Ванкувера усилить, пусть и без придания десантных частей. Своей морской пехоты хватит. Если у КГЗ и СЗК хватит ума послать своих представителей, пусть, в конце концов, вербуют местных в свои армии. Пример Ост-Индской Компании для них должен быть весьма показательным. Больше пятидесяти тысяч солдат под знаменами частной компании – это не шутка! И платят за их содержание акционеры, а не королевская казна.
Да и на суше активные действия пока не планируются. Конфликты с США преждевременны. Достаточно будет дать инструкцию капитану расспрашивать команды встречных кораблей, с целью лучше выяснить обстановку и расклад сил. Сообщить всем заинтересованным лицам факты, касающиеся их непосредственно. И совершенно не важно им знать, что почти такая же информация, из того же самого источника, будет передана их конкурентам. Римские консулы и сенаторы заложили в наше общество много традиций. Которыми умные люди и сейчас успешно пользуются.
Корабли – кораблями. Но оставлять без внимания вопиющую халатность агентуры на местах никак нельзя. О непонятном интересе к новому форту дона Хосе, этого пройдохи-иезуита, приходится узнавать от совершенно посторонних людей, случайно. Такие прегрешения в работе безнаказанно оставлять нельзя. И очень жаль, что невозможно применить крайние меры, слишком далеко, слишком мало нужных людей в ключевых точках. Ничего, есть и другие методы наказания, не менее эффективные, пусть сам провинившийся о них узнает не скоро. Если доживет. При своем-то не самом безопасном ремесле. Но если он не справится с очередным заданием, собрать как можно больше сведений о русском форте и его обитателях, то придется идти на трудоемкую операцию по замене и примерной, в назидание другим, каре. Хотя помощников отправить в Новый Свет придется. Не справится агент в одиночку с таким заданием.
Решено… Осталось только изложить все пункты своих выводов на бумаге, как уже вошло в привычку. Прочитать несколько раз, чтобы выловить возможные упущения, и в камин. Начальству будут положены на стол совсем другие бумаги, без некоторых пикантных подробностей. Без знания которых любой начальник не сможет долго усидеть в своем кресле, если вдруг решит обойтись без помощи сэра Роберта Лонгвуда.
Молот, меч, перо…
И не забудьте – вам еще нужно спасти этот мир.
Ник Горькавый. «Астровитянка»
Глава 1. За себя и за того парня…
Работать будем от этого забора и до вечерней поверки.
Армейская мудрость
Конец мая 1791 года
Форт ВВВ
Из дневника Сергея Акимова
Слов уже нет, букв тоже. Остались одни знаки препинания, да и те непечатные. И не говорите, что в русском языке таких не существует. Есть, и много…
Горе, оно не от ума, как лет через двадцать попробует убедить нас будущий классик, нахватавшийся по заграницам разных идеек. От умников, считающих себя способными не только в железяках копаться, но и при каждом удобном случае сующихся в политику, или, не дай Бог, в дела совсем закрытых ведомств – вот от кого самый вред! И ведь делают разные несуразицы с мечтой о пользе для человечества. Ладно, напридумывали на наши головы разные бомбы и лазеры-шмазеры. Но не умеешь просчитать последствия обычных слов, сказанных не там и не тем – помолчи. Или песенку спой, если уж так свербит высказаться.
Когда вернулась экспедиция к предполагаемому самолету, кроме приятных новостей она притащила мне целую кучу забот. Для начала – в виде подобранных по дороге ирландцев. Которые видели «Дакоту», что само по себе уже было не очень хорошо. Мало нам ежедневных проблем с маскировкой собственного «иновременного» происхождения. Так, оказывается, Динго собирался открытым текстом рассказать этому упертому кузнецу настоящее положение вещей. Для якобы быстрейшего склонения того на нашу сторону. Шоковая терапия, угу…
Пришлось устраивать закрытое собрание для всех попаданцев, на котором, в полном согласии с командиром, вставить фитиль некоторым особо умным. И остальным лишний раз напомнить слова «душки» Мюллера, в исполнении Броневого, о знании и свиньях. Вроде прониклись.
Весна 1791 года
Калифорния
Зануда
Что-то все-таки выдает во мне советского разведчика. То ли звезда на шапке, то ли ППШ на груди. Есть отставить анекдоты. Хорошо, расскажу еще раз и сначала.
Значит, я встретил падре Хосе у дозорной вышки. И он спросил меня, не боюсь ли я на нее забираться. Ответил, что нет, конструкция прочная и проверенная. Он выразил сомнение – уж больно тонкие у нас стойки и распорки. Я начал объяснять ему азы сопромата. Нет, фамилий не называл. Только Эйлера, но его-то можно. Рассказал про конструкцию крыши – стропила, подкосы, бабку, ригель, мауэрлат.
Затем разговор как-то незаметно перешел на Сергея, который Дог, и способ люфтваффе. Да, именно так. Он же сам вам рассказывал, дескать, это немцы придумали для поиска перспективных летчиков организовывать бесплатные (для занимающихся) аэроклубы при школах. А он делает то же самое, только для кавалерии. Видимо, от него святой отец и услышал слово «люфтваффе». Ну почему анахронизм? Скорее метафора. Воздушный – значит легкий, легкий – значит подвижный. Эскадрон гусар летучих, конь казаку крылья…. Святой отец, похоже, подумал именно в этом направлении. Заговорил про Семилетнюю войну. Я поддакнул – дескать, Сергея тогда и в проекте не было, а вот дед его с немцами воевал.
И вот когда я пересказывал разговор с падре нашим контрразведчикам, у меня и сложилась картинка: Семилетняя война кончилась в 1763 году, пруссаки носили парики с косами, а их кавалеристы как раз в ту войну показали выучку и эффективность. И дон Хосе решил, что Дог – внук участника той войны. И этим объяснил и косицу, и необычную манеру езды…
Июль 1791 года
Форт «Ломоносов»
Динго
Нашего полку прибыло. Команда, отправленная на поиски самолета, приволокла вместо него ирландского кузнеца при семье, двух телегах с пожитками и инструментом. Нет, кой-какой хабар в виде пары раций и всякой мелочевки они тоже, конечно, привезли, но ероплан на месте посадки остался. Ирландцы были слегка ошарашены такими крутыми переменами в своей судьбе, ведь ехали они на поиски лучшей и более спокойной жизни, безопасной от бандитов. Последний пункт они, в общем-то, получили, первый, можно сказать, тоже. А вот на счет спокойствия лучше было не заикаться.
Прежде всего их шокировало требование отправить детей в Форт, в школу (несколько дней ругани Ронана, слез Морны и разговоров на повышенных с Сергеичем, Коброй и Империалистом). Уломали, в конце концов. Потом, поскольку семейку О’Доннелов разместили в «Ломоносове», мы почти месяц пытались найти с Ронаном общий язык, уж очень у мужика тяжелый характер оказался. Да еще дело усугублялось тем, что у него создалось впечатление, будто угодил в какую кабалу, а детишек забрали вроде как в заложники. Есть от чего у человека настроению испортиться, если учесть, что лет десять назад он от этого из Англии сбежал. Однако, когда в конце июня детей распустили на каникулы, и Патрика с Эйрин привезли к родителям, старший О’Доннел стал более восприимчив к моим словам. Если в первое время я мог услышать от него максимум «Да» или «Нет», а чаще даже просто некое утвердительное бурчание, то через пару дней после возвращения сына с дочкой он сам пришел вечером ко мне в мастерскую. Я как раз заканчивал подгонку затворной группы еще одной, последней магазинки и, сполоснув руки, пригласил его к себе в кабинет, попросив Антилопу организовать нам какой-нибудь перекус. Чувствовалось, что разговор может затянуться.
Сначала общение шло тяжело, поскольку ирландцам я был представлен как начальник форта «Ломоносов» и инженер, что, вообще-то, соответствовало истине. Но если начальником никого особо не удивишь, то звание «инженер» в те времена воспринималось совсем иначе, чем в конце двадцатого – начале двадцать первого века. Ничего удивительного, что ирландцами я поначалу воспринимался кем-то вроде генерала, или еще какой большой шишки. Однако за общим столом мне удалось разговорить Ронана и оказалось, что мужик-то был себе на уме. Во-первых, он предложил пару усовершенствований, касающихся устройства приводов в кузнице, в которой трудился последние две недели. Во-вторых, по ходу разговора выяснилось, что ему в свое время приходилось работать на оловянных копях Корнуолла и он знал, как выглядит оловянная руда, каким образом получают из нее олово. Что и говорить, этот ирландец был ценным приобретением.
Я сразу же потащил его к нашей «геологической коллекции» – еще с прошлого года мы договорились с нуму, что те будут привозить из своих походов различные, привлекшие их внимание, камни. Так и набралось несколько довольно увесистых ящиков. К сожалению, большинство образцов было описано примерно следующим образом: «Камень зеленого цвета с голубоватыми прожилками, найден Волчьим Хвостом на правом берегу Лососевой, приблизительно в дневном переходе на северо-северо-восток от моста у подножья холма». Количество же опознанных минералов исчислялось единицами. Как ни странно, касситерит[1] Ронан нашел почти сразу. Это был один из сравнительно недавних образцов, найденный Утесом именно во время экспедиции к самолету. Индеец подобрал этот камушек примерно на полпути к месту посадки, там имелась небольшая каменная осыпь. Так что дорога была уже известной, и идти было сравнительно недалеко – пара-тройка дней пути «о дву-конь».
Правда, по карте получалось, что это уже территория чемеуэви, а не наших нуму, так что возникала необходимость договариваться о работе на этой земле. Впрочем, представители этого племени в «Вихрях» были, они уже считай месяц проходили там подготовку под руководством Всеслава. Поэтому на следующий день я отправился в Форт, чтобы обсудить это дело с руководством.
Дядя Саша, разумеется, порадовался столь важной находке, однако уговорил меня не спешить. Он предложил сначала отправить к чемеуэви гонца с предложением о переговорах, на которых утрясти все вопросы, связанные с пребыванием на их территории и разведкой полезных ископаемых. Естественно, заниматься всем этим предстояло не мне, моей заботой было производство и технические исследования. В общем, геологическую экспедицию мы смогли отправить только через месяц.
Лето 1791 года
Калифорния
Зануда
Заму по МТО.
Докладная записка.
В ответ на ваше письмо от … считаю своим долгом заметить, что нефть применяется не только для производства вазелина. Она также служит сырьем для производства смазок и масел, применяемых в промышленности, а также для защиты от коррозии вооружения и военной техники. Также нефть, как по физико-химическим, так и по экономическим (при крупнотоннажной добыче) причинам, предпочтительнее растительного масла и смолы для зажигательных боеприпасов. А уж в химической промышленности ее применяют так широко и многообразно, что только перечислением направлений можно исписать эту страницу до конца.
Как удалось выяснить различными путями[2], в частности – опросом прибывших для обучения военнослужащих, в районе миссии Архангела Гавриила[3] имеется легкодоступная (на глубинах в единицы метров, местами даже на поверхности) нефть, добыча которой не представит затруднений даже для тамошних жителей.
Исходя из вышеизложенного, прошу закупить для опытно-промышленного производства пять сорокаведерных бочек нефти. В противном случае я буду вынужден налаживать производство смазочного масла из растительного, этерификацией его этиловым спиртом.
С уважением, Александр.
Июль 1791 года
Калифорния
Всеслав
Странное какое-то казачьё у нас получается. Хы, а-туам-хэ-оу, все, больше материться не буду. Не, подготовка боевая вполне на уровне для начала обучения – если не ходить строем, мы любой равный по численности отряд ученичков Дяди Саши порвем, даже без огнестрела. Чисто засадами, луками и холодняком. Шпага, особо из тех, что у испанцев – вещь, вне сомнения, шикарная. Однако против пальмы в умелых руках и тактики «укусил-убежал» не пляшет. Но, блин, не было печали, так нашлась – переженили моих нуму, у них это просто – выставил отец роду угощение, покрасовался, продемонстрировал свою состоятельность как самца – и все, жди сыночек ноября… все же сильная вещь обычаи, мне бы кто такое ограничение насчет женщин выставил – застрелился бы, наверное. А эти ничего, терпят. И вовсю усердствуют на огородах и полигоне – отвлекаются, значит.
В чем минус? Да в том, что они свои новые семьи притащили на заставу. Пока внушал, что медвежья трава, картошка и маис не просто так растут – свело дикое бабье чуть ли не треть посевов, они ж отмороженные хуже своих мужиков, одно слово «жрать хочу – понимай нет». Потом стали власть делить в своем нежном женском коллективе, казачки мои несколько перенервничали… в общем, вместо отдельно стоящей погранзаставы у нас сейчас отдельно вопящее, орущее и визжащее поселение. Нормально так… все, завтра поднимаю заставу в ружье, уходим в чапараль на патрулирование. Все. Поголовно. Кроме охранения. И охотников. Кто в последний раз накосячил на стрельбище? Три Копья, кажется. Вот его отделение и оставим. Пусть впухают, ахс-анкс-ан… ну, типа того.
Кстати, об огнестреле. Надо бы озаботить наших товарищей производственников, ибо ДБ все же немного нам по специфике нашей не подходят. Избыточно длинные, избыточно мощные. Вот, отвезу им плоды вечерних трудов своих, но – после выхода. Два ствола, вполовину короче штатных, переломка, два курка, принудительная эстракция гильз, чуть укороченный приклад… вес – меньше на килограмм, таскать удобнее, и залп на нашей реальной дистанции в два раза сильней получается. А самое главное – в производстве такая штука много проще выходить должна.
Тогда же пересмотрим и штатное расписание, введем должности снайпера и гранатометчика… гранаты мы тоже придумали. С местным колоритом. Макадлепа называется.
Август 1791 года
Калифорния
Зануда
Прости меня, Господи, за плохие слова о покойном, но был он редкостным эротическим дятлом и погиб соответственно. Ведь специально ставим новичков на снаряжение капсюлей пробных партий – ударного состава там миллиграммы, так что даже палец не оторвет. По крайней мере раньше я так думал. А теперь…
Собственно, что Мануэль Розалес (или Родригес – запомнить не успел, главное – по прозвищу Неуклюжий) не годится для нашего дела, можно было предположить даже по кличке. Поговорив с ним, я только утвердился в этом мнении. Парень толковый, самоуверенный, но стоило глянуть на руки… Нет, кожевенник-то он был, наверное, хороший. Но мы ведь не с квасцами и отваром коры работаем. Но просился он к нам сильно. И было отчего – работникам порохового завода мы обещали и высокую зарплату, и небывалые по меркам XVIII века социальные гарантии – оплату лечения, пенсии за выслугу лет, потерю кормильца и трудоспособности. А Мануэль женился рано даже по местным меркам и успел уже обзавестись детьми. А другие мастера-кожевенники его зажимали. Все-таки удивительные люди – испанцы. На дворе век Просвещения – а у них совершенно средневековая цеховая организация. Ох, наплачемся мы еще с ними…
Посочувствовал я его положению и пошел навстречу. Показал и рассказал, с чем мы работаем, стращать не стращал, просто испытал у него на глазах тройную навеску ударного состава. Обычно тяжелая железка слегка, на один дюйм, опускающаяся, а потом улетающая в потолок, производит должное впечатление. Но не в этот раз. Пока Мануэль работал под моим присмотром – все было в порядке. И в первые три дня самостоятельной работы – тоже. А вот сегодня – не знаю отчего, но у него сдетонировал пакет с составом. Практически полный – на тысячу капсюлей. Кисть правой руки в лоскуты, но это было бы еще полбеды. Костяную мерную ложечку взрывом метнуло как стрелу и точно в глаз. Я прибежал на шум, вытащил его на свежий воздух, наложил жгут на руку и только тогда понял, что вожусь с трупом…
Несколько дней спустя
Господи, что за бурундуки! Жлобы злокачественные, вороны в павианьих перьях, крабовые шакалы и паукообразные обезьяны! Это надо такое придумать – бодяжить нефть постным маслом! Сельскохозяйственная колония, ангидрид ее дивергенцию!
Нет, если спокойно подумать, то мы сами хороши. Нефть сейчас – экзотика, горное масло, ее не добывают, а собирают и продают, небось в аптеках унциями. А мы заказали сразу десять двадцативедерных бочек. Причем цена хорошая, но и штрафы с неустойками наши юристы заложили в контракт зверские. Но – за сроки и количество. А вот про качество, помнится, писали в самых общих чертах – чтобы смолой пахло, в воде плавало и горело. И не подкопаешься теперь к этому испанскому жуку, чтоб ему кукарача в суп свалилась. А нам что делать? В пищу масло уже не годится – по запаху чистая нефть…
Впрочем, в журнал пишу уже дипломатически – «… число, омыления, превышающее 150, позволяет предполагать, что поставленный под видом нефти продукт представляет собой растительное масло…». И иду радовать начальство…
Хрен редьки горше. Анатолия, вместо того чтобы наладить нам наконец «ротор»[4] для снаряжения капсюлей, послали «на револьверы». Ими, видите ли, решено вооружить не только офицеров, но и унтер-офицеров, в связи с чем делать их будут в три смены все способные держать напильник. Великолепно. Вношу рацпредложение: изготавливать револьверы методом литья в земляные формы. Стрелять из них, конечно, будет невозможно, но при отсутствии капсюлей этого никто не заметит. Елена, видя мое состояние, отправляет поговорить с начштаба лично. Я с ними поговорю! Они мне за все ответят, и за постное масло, и за то, что каучук забыли… Отвязываю Галку, подтягиваю подпруги и еду к поселку…
Все-таки верховая езда успокаивает нервы. Добравшись до штаба, я уже не рвусь порубать Педро[5] алебардой, а рассказываю о проблемах спокойным и деловым тоном – без мата, даже с юмором. Про нефть и каучук записывают, и не просто записывают, а кладут в красную папку, Анатолия обещают три дня не загружать ничем, кроме нашего станка, словом, расходимся мы вполне довольные друг другом и жизнью.
Глава 2. Ни минуты покоя
«Мы не можем ждать милостей от природы, взять их у нее – наша задача».
И. В. Мичурин, «Итоги шестидесятилетних трудов по выведению новых сортов плодовых растений», изд. 3-е, М. 1934.
Август-сентябрь 1791 года
Калифорния
Динго
В экспедицию включили Змея – как главу департамента геологии; Всеслава – как имеющего практические навыки геологоразведки и атамана индейских казаков. Меня зачислили автоматически. С нами отправились Антилопа и, разумеется, Ронан. В сопровождение придали взвод нуму. От будущих союзников – Каменный Клык, один из воинов-чемеуэви и Утес. Одновременно Всеслав воспользовался походом для тренировки своих казаков-пограничников.
В авангарде ехал парный разъезд пайютов, обгоняя нас на несколько сот метров. Остальные участники двигались колонной по двое в ряд, ведя за собой заводных коней. После первого трехчасового перехода сделали короткий привал, чтоб и лошадям отдохнуть, и самим поразмяться. Потом снова ехали около трех часов, пока не нашли удобное место для остановки. Передохнули часа два, пообедали, переждали полуденную жару, и снова тронулись в путь. График движения был выбран исходя из того, что основную массу наших лошадок составляли прирученные мустанги, не отличающиеся особой выносливостью. Такой режим позволял сохранять коней бодрыми и способными не только неторопливо рысить, но и, в случае необходимости, прибавить скорости. В дороге всякое может случиться.
Поскольку по этому пути наши ездили довольно часто, дорога обошлась без приключений. Ну не считать же за них вынужденное купание меня, Змея и Антилопы в одном из ручьев. Мы решили по ходу дела прикинуть, как будем делать мостик через эту «водную преграду», я оступился и рухнул в жидкую прибрежную грязь. Антилопа кинулась мне помогать, поскользнулась и кувырнулась тоже. Серега попытался нам помочь, в итоге выбирались втроем уже без посторонней помощи. Пришлось всем нам, мокрым и грязным, отстирываться в бочажке рядом, к удовольствию Гарма. День стоял жаркий, так что никто не простыл. А к полудню следующего дня уже разбили лагерь в тени обрыва, возле которого был найден образец оловянной руды. Пока готовилась еда, проехались в обе стороны где-то на километр, осматривая удобные для разработки выходы касситерита. Такое место нашлось метрах в семистах к северо-западу от стоянки. Так что за обедом мы уже вовсю прикидывали, как будет добываться руда и сколько понадобится рабочих для копи. Главным вопросом было – организовывать ли переработку прямо здесь или вывозить касситерит в «Ломоносов» и устраивать там металлургический центр. У обоих вариантов имелись и свои плюсы и свои минусы, так что к единому мнению не пришли.
На следующий день мы со Змеем в сопровождении Утеса и нескольких нуму совершили еще одну разведку, на юго-восток от лагеря, удалившись километров на десять-двенадцать. Ронан же вызвался добыть некоторое количество касситерита, чтобы потом, в «Ломоносове», попробовать воспроизвести технологию получения олова, применяемую у него на родине. Наша поездка тоже оказалась не напрасной. Змей, обратив внимание на каменную осыпь, повернул коня прямо туда. Подъехав к ней, он спрыгнул с лошади, подобрал какой-то камушек и протянул мне.
– Смотри!
Камушек янтарно-желтого цвета блеснул на солнце.
– Золото? – удивился я.
– Сам ты золото, – усмехнулся Серега, – это сфалерит, цинковая обманка. Сульфид цинка, в общем. И, похоже, с примесью свинца или меди, или того и другого вместе.
– Тогда давай наберем его пару мешков, а дома поэкспериментируем с получением чистого цинка. Медь у нас есть, значит – будет латунь.
Во вьюках нашлось четыре мешка, в каждый из которых можно было набрать килограммов по тридцать, чтоб не сильно перегружать лошадей. Хорошо, что Змей предусмотрительно настоял, чтобы взяли с собой пару вьючных. Так что назад мы возвращались не с пустыми руками. По пути кто-то из наших индейцев подстрелил молодого оленя, так что обед тоже имелся. Правда, по возвращении в лагерь выяснилось, что на вертеле жарится почти целиком приличный кабанчик, а Антилопа колдует у котла над супчиком из его задних ног. Так что наша добыча плавно переместилась на ужин и следующий день. Поскольку на завтра мы планировали тронуться к дому, загодя приготовленное мясо будет не лишним. Сразу же был разведен еще один костер и свободные от дежурств индейцы занялись заготовкой еды на дорогу. С учетом кабанчика и имеющихся запасов хлеба и круп, продуктов на обратный путь должно было хватить даже с запасом. Гарм получил от Змея сочную косточку с хорошим куском мяса и весело хрустел ею в сторонке.
Утро выдалось пасмурным и прохладным после жары последних дней, так что сворачивать лагерь мы стали в темпе, потом по-быстрому перекусили у затухающего костра и уже собрались тронуться в путь, когда часовой свистом подал сигнал тревоги. В нашу сторону двигался крупный индейский отряд, человек с полсотни.
– Наши! – воскликнул Каменный Клык. Это несколько снизило тревожное напряжение, однако полностью расслабляться никто не стал, все-таки их гораздо больше, чем нас.
Во главе отряда ехали пятеро всадников. Впереди, судя по изрядно «оперенному» головному убору, явно вождь. За ним двое воинов с несколько меньшим количеством перьев, но тоже, судя по всему, уважаемые люди. А на лошадях двоих индейцев, замыкающих головную группу, впереди сидели дети. Нормальные белые дети, бледнолицые, в смысле. Мальчик лет семи-восьми и девочка чуть постарше. Брат и сестра, видно, что похожи. Дела…
Основная часть индейцев остановилась метрах в ста от нас, движение продолжили только пятеро предводителей. Мы со Змеем и нашим чемеуэви выехали навстречу, остановившись в нескольких шагах перед вождем. Переговоры Серега взял на себя. После обмена приветствиями Каменный Клык выступал в роли переводчика, вождь поинтересовался, нашли ли мы те камни, которые нам нужны.
– Да, вождь, – отвечал Змей, – мы нашли места, где их можно добывать. Теперь наши предводители приедут говорить с тобой об условиях, на которых здесь можно устроить рудник.
– Где эти места?
Серега объяснил.
– И сколько бледнолицых придут в эти места?
– Двое или трое как главы отрядов, по десятку английских пленников и столько же нуму для охраны.
– Пусть так. За это мы хотим получить десять ружей, и вы будете снабжать нас зарядами, пока живете здесь. За это вы получите право копать здесь землю. Также вы можете охотиться, но только для пропитания. И вместе с вашими индейцами бледнолицых пленников будут охранять мои люди. Я знаю, что ваши нуму постоянно учатся воинскому искусству, и хочу, чтобы мои воины обучались вместе с ними.
– А почему ты не хочешь послать еще несколько воинов учиться прямо в Форт? – удивился Змей, – наиболее опытные наши воины живут там.
– Я знаю, – ответил вождь, – но отсюда до главного стойбища полдня пути, а от вашего форта три. Так что эти воины будут под рукой.
– Хорошо, – кивнул Серега. – Тогда твои воины будут охранять повозки с добытой рудой.
– Согласен, – вождь подал знак, подзывая воинов с детьми в седлах. – В шести днях пути к западу отсюда мои воины нашли разгромленный караван белых людей. Все бледнолицые были убиты, только этим детям удалось уцелеть. Заберите их, белые дети должны жить со своим народом.
Индейцы ссадили детей на землю. Я знаком подозвал Антилопу и Утеса и попросил их забрать ребятишек.
– Ты знаешь, кто убил их родителей? – поинтересовался Змей.
– Другие бледнолицые, – ответил вождь, – индейцы не подковывают лошадей. Но мои воины не стали их преследовать, их было всего трое, а нападавших четыре руки. Следы подков вели на северо-восток.
На этом мы и распрощались с чемеуэви.
Пока шли переговоры, Антилопа тетешкалась с детьми, умыла им мордашки, выдала по куску хлеба с мясом. Они с жадностью вгрызлись в бутерброды, проголодались, пока скакали полдня с индейцами. Потом девочка что-то сказала Антилопе. Блин, судя по всему, французский. А единственное, что мне приходит в голову на языке русской аристократии: «Месье, же не манж па сис жур» и «Парле ву франсе». Однако Антилопа что-то ответила. Девочка снова заговорила, на этот раз по-английски, правда, со странным акцентом и произношением. Ладно, значит, не все потеряно, разберемся как-нибудь. Впрочем, оказалось, что Всеслав неплохо говорит по-французски, так что вскоре мы узнали многое. Мальчика звали Поль, девочка носила вполне интернациональное имя Анна. Родителей их, ехавших в том караване, звали Эмиль и Констанция Жювазье. Кто напал на них, дети не смогли понять, но слова вождя, что это были белые люди, подтвердили. Им удалось спрятаться в кустах, где они и просидели до появления индейцев. Причем, как оказалось, в караване были убиты не все. Несколько человек нападавшие увели с собой вместе с захваченными лошадьми. Значит, в банде было не два десятка человек, как сказали индейцы, а несколько меньше. По словам Анны, пленниками оказались пятеро или шестеро караванщиков. Увы, гибель родителей она видела своими глазами. Дальнейшие расспросы пришлось оставить, так как от трагических воспоминаний девочка расплакалась, а следом в слезы ударился и ее брат.
Из-за этих событий в путь мы тронулись несколько позже, чем планировали. Всю дорогу Анна ехала вместе с Антилопой, а Поль в моем седле. На привале Ронан спросил нас со Змеем:
– Что вы собираетесь делать с этими бандитами?
– Пока не знаем, что решит командование, – ответил Серега. – Но, думаю, отправлять военный отряд на земли чемеуэви или других племен вряд ли будут. А если они сунутся на нашу территорию, то обеспечим достойную встречу.
Всю обратную дорогу держались настороже, как-никак бандитская шайка отметилась не так чтобы очень далеко и куда пошла в дальнейшем – неизвестно. Не исключено, что бандиты могли двинуться и в нашу сторону. Так что парные разъезды отправляли на все четыре стороны, а ночные дежурства были усилены. Тем не менее, никаких подозрительных следов не обнаружилось и до дома мы добрались спокойно.
Теперь инжбату во главе с Империалистом надо было прокладывать полноценную дорогу к рудникам, с мостами, блокпостами и остальной инфраструктурой. Организация добычи руды – уже забота командования, с нашим участием, разумеется. А мы с Ронаном плотно занялись технологией получения олова. Как раз, когда месяца через два копи потихоньку заработали, у нас тоже все стало получаться так, как надо. Дети до начала занятий в школе прижились у меня и Антилопы, так что получалось, что мы их усыновили. А строительство металлургического центра было решено начать рядом с фортом «Ломоносов». Правда, я категорически потребовал, чтобы все плавильные печи и прочие горячие цеха строились за пределами самого форта. Там мы смонтировали еще одно сдвоенное колесо для приводов и воздушного дутья, но стройке не было видно конца.
Сентябрь 1791 года
Калифорния
Зануда
На второй раз Педро привез уже нормальную нефть. И долго выспрашивал, что в ней такого интересного, чего нет в постном масле. Его, не долго думая, отвели к нам в лабораторию. И я при помощи сеньориты Долорес рассказывал и показывал ценные свойства и особенности уайт-спирита, нигрола и битума. Про бензин, керосин и мазут решили пока не говорить, дабы не соблазнить малых сих использовать нефть в качестве горючего. Впрочем, я для надежности рассказал ему про примесь серы и продемонстрировал, как разбавленная серная кислота будет разъедать известняк и железо. Купец задумался и в загруженном виде был возвращен экономистам для дальнейшего плодотворного сотрудничества. А мы достали спрятанные от незваного гостя электролизеры…
Неделей позже
Зануда
Истинно говорю вам – примат военно-промышленного комплекса есть путь к интеллектуальной и последующей материальной деградации. Мы опережаем весь мир в области тонкой химической технологии. По причине полного отсутствия таковой у других. А крашение тканей интересует вице-короля сильнее «полков нового строя». Потому что приносит деньги на их содержание.
А с деньгами в Испании вилы. Я, когда в школе учился, не мог понять, почему они так люто резались с нидерландцами за их, нидерландцев, независимость. Оказывается, именно во Фландрии знаменитую испанскую шерсть превращали в крашеное сукно. Сырье – в готовый продукт, причем по меркам XVI века – хайтек. А теперь Испания продает шерсть англичанам и покупает английское сукно. Потому что свое, испанское, получается плохонькое и дорогое, и отечественного производителя поддерживают лишь немногие патриоты, и то за казенный счет. Причем если валять более-менее получается, то окрасить полотно в яркий и стойкий цвет – фигушки.
И тут появляемся мы. Все в камуфляже. И чуть ли не с первых дней разворачиваем химическое производство. Контрразведчики долго ломали голову, зачем Диего тайно копался на наших огородах. И лишь прочитав, скажем так, некоторые письма, посланные из миссии Св. Франциска в Мехико, узнали: капитан Родригес подозревал, что химичим мы для дезинформации, а сами тайно выращиваем красильные растения. А тут Наталья Николаевна на глазах у изумленной публики (а чего стесняться – это же не порох) синтезирует «зеленку» и сразу же начинает ею красить всех пострадавших и просто под руку повернувшихся.
Капитан, должно быть, крайне изумился. Он, небось, еще в философский камень верил, а тут – синтетический краситель. Во всяком случае, переписка с вице-королем началась оживленная и эмоциональная. Одного свежепокрашенного агента даже послали с донесением в Мехико – и гонец и образец. Там загорелись глазки и зашевелились загребущие лапки. Всех подробностей, наверное, даже Кобра не знает, главное – согласия нашего командира на обучение солдат ждали не с таким волнением (надавить-то на нас испанцы могли), как согласия их обмундировать.
У нас были свои невидимые миру слезы. Дядя Саша требовал камуфляж. Как будто мы против. Но ведь в реальной истории над синтетическими красителями десятилетиями работали лучшие химики Германии. Перепробовав десятки тысяч веществ и миллионы вариантов синтеза. Из нас никто этим специально не занимался. Так, общая эрудиция, без рецептур, методик и опыта работы. А экспериментировать без фундаментальных знаний можно до морковкина разговенья. Чем мы и занимаемся. Память Натальи Николаевны стимулировали всеми доступными способами, пробовали даже сенсорную депривацию в теплой ванне. Чем окончательно убедили индейцев в том, что химия – это шаманство. А желтого красителя для хлопка как не было, так и нет. И приходится солдатам ходить в зеленом…
Читать бесплатно другие книги:
