Потерянный Кружевский Дмитрий

Он падал в какой-то разноцветный туман с редкими вспышками огней. Его сознание, словно стеклышки в калейдоскопе, то разлеталось на тысячи мелких осколков, то вновь пыталось собраться воедино, порождая в затуманенном мозгу призрачные видения.

Смеющееся лицо девочки, которая бежит по набережной, изредка оборачиваясь в его сторону и махая рукой.

– Кир, идем быстрее, Антон с Ниной уже нас заждались.

Он хочет ответить, но разноцветные кубики сознания вновь разлетаются в стороны, чтобы через мгновение собраться уже в другую картинку.

Большая площадь, забитая молодыми людьми в черной форме, посреди которой на высоком флагштоке реет знамя с восьмиконечной звездой.

– Кир! Кир!

Он оборачивается и видит идущего к нему высокого загорелого парня.

– Привет, Рен.

Он замирает – это его голос? Калейдоскоп вновь взрывается, и картинка изменяется.

Волны набегают на песок, и их брызги орошают его лицо. Он не отрываясь смотрит в пасмурное небо, где за секунду до этого вспыхнул огненный шар.

– Гера!!!

Стекляшки мыслей разлетаются в радужном взрыве.

Волна зеленых волос и бездонный омут фиолетовых глаз. Пульсирующая жилка на виске и капелька пота, медленно скользящая между высоких грудей. Чувство безграничного счастья и какого-то странного облегчения, точно что-то неприятное безвозвратно ушло в прошлое.

– Я люблю тебя…

Вспышка. Хоровод разноцветных лоскутов. Мысль мечется в разноцветном лабиринте, изнемогая от своей беспомощности.

Ночь. Он лежит, раскинув руки, в высокой траве, а над ним распростерлось бездонное звездное небо. Там, внизу, под холмом, огромным, ворчливым, вечно неугомонным существом расстилается океан.

– Ты думаешь, это было лучшим решением? – раздается откуда-то сбоку знакомый голос.

– Не знаю, – отвечает он, даже не пытаясь подняться и посмотреть, кто его спрашивает, так как откуда-то знает, что его собеседник невидим. – А был выбор?

– Выбор есть всегда, Искатель, выбор есть всегда…

Голос удаляется, молоточками отдаваясь в висках. Мир трескается и, осыпаясь, вращается в сверкающих водоворотах, которые утекают куда-то вдаль. Сознание бьется точно птица в клетке, пытаясь вырваться на свободу.

«Я так больше не могу!!!»

Он пытается закричать, но легкие могут выдавить лишь сдавленный сип.

«Не могу!!!»

Тело корежит и ломает, сознание кричит и изгибается в мысленных конвульсиях. Раздавшийся в голове механический голос действует словно ведро ледяной воды, на короткое время собирая воедино раздробленное сознание.

– Внимание, опасность, наблюдается когерентная деформация мозговой деятельности. Наблюдается повышенная агрессивность внешней среды. Пятидесятипроцентный отказ защитного контура. Приступаю к бло…

Механический голос резко смолкает, а вместе с ним так же резко угасает и сознание. Калейдоскоп исчезает. Разноцветные стекляшки сыплются радужным дождем, превращаясь в легкую пыльцу, которая растворяется в наступающей тьме.

Глава 1

Хогрунды[1] бежали резво. День обещал быть хорошим, ибо на небе с самого утра не было видно ни одного облачка, и ярко-синее Око Небесного Огня старалось вовсю, заливая окружающие земли своим благодатным теплом. В принципе, для этого времени года подобная погода обычное явление, но уже через два канва начнется цикл дождей, и окружающая степь превратится в вязкое месиво из грязи и травы, по которому даже верхом проехать будет трудно, не говоря уже о ходьбе пешком. Тогда даже самые мужественные карды будут в основном сидеть дома, рассказывая детям о своих подвигах, а их жены натирать тела своих героев ароматными маслами и услаждать их длинными ночами.

Эрай натянул поводья, и хогрунд послушно замер. Дорога здесь резко поворачивала и шла вдоль вершины холма, а внизу, у подножия, виднелась еще одна, стрелой уходящая вдаль. Всадник пару минут в задумчивости разглядывал расстилавшееся вокруг холма степное разноцветье, протянувшееся почти до самого горизонта, затем оглянулся и посмотрел на свою спутницу, чей скакун замер рядом с его хогрундом. Эрай тихонько вздохнул. Ай сидела в седле как влитая, и ее длинные белоснежные волосы развевались под редкими порывами теплого ветра, а высокая тяжелая грудь притягивала взор, даже будучи скрытой под пластинчатой кирасой. Эрай мысленно застонал и уже в который раз проклял свою вечную нерешительность, что мешала ему воспользоваться законным правом карда[2] по отношению к своей хранительнице. А ведь она каждую ночь приходила к его палатке и послушно ждала, когда он ее позовет. О боги! Да ведь даже его будущая жена, та, которую выбрали ему родители и которая с детских лет носила на плече знак его клана, так не привлекала, как эта безродная, не заставляла бунтовать все его мужское естество. Причем, что самое ценное, эта хранительница была молода, и он был ее первым кардом. Это казалось невероятным, потому как только десять ночей назад его посвятили в это почетное звание, что носили только избранные бойцы, и новичкам надо было еще заслужить право на свою хранительницу. А уж получить в хранительницы молодую деву, это было что-то из разряда тех баек, что по вечерам в питейной травит молодежь, хвастаясь друг перед другом. Молодой кард должен два цикла провести в походах и поразить не менее десятка врагов, прежде чем ему позволено будет иметь свою хранительницу. Да и то первыми хранительницами молодого воина чаще всего становятся те, кто до этого потерял своих кардов. А уж обзавестись юной девой могут себе позволить только убеленные сединой ветераны или великие воины. Однако, несмотря на всю невероятность подобного, это произошло, он и еще пятеро воинов получили юных дев в хранительницы. Причем никто из старших кардов не возмутился, что говорило только о том, насколько важным считается порученное им задание.

Агронцы – воинственный народ, живущий за Северным морем, уже который год, каждую весну, штурмует их крепости. И если раньше их вторжения мало тревожили народ Хонтайи, потому как ограничивались набегами на прибрежные поселки рыбаков, да и посланные солдаты быстро уничтожали отряды иноземных наглецов, то в последние годы все резко изменилось. Пять лет назад агронцам удалось захватить один из прибрежных городов, высадив в его окрестностях огромную армию, и уже оттуда нанести удар по соседним поселениям. Тогда его народу удалось отбить этот набег, правда, ценою многочисленных потерь. В те годы многие жены лишились своих мужей, а хранительницы своих кардов, но враг все же был отброшен обратно за море. И вот этим летом разведчики принесли неутешительные новости – агронцы вновь собирают армию, мало того, они объединились с морским народом эронов, чьи поселения лежат где-то на островах среди моря, и с нардами – народом скал, что живут где-то далеко в горах на юге. Эта новость взволновала всех, и Великий Конаг собрал совет старейшин, на котором было решено готовиться к новой войне.

А на следующий день он и еще пятеро молодых воинов стояли в зале совета в окружении лучших кардов Хонтайского государства, не веря своей удаче. Сам Великий Конаг вручил каждому из них свиток, запечатанный золотой печатью, и поручил доставить его в крепость Даронгу, что была расположена высоко в Натарских горах. Именно там раз в год, в первый канв цикла собирался совет десяти Вершителей. Десять правителей, чьи лица были скрыты за бронзовыми масками, принимали решения, от которых зависели судьбы целых народов, и Великий Конаг надеялся, что они смогут помочь избежать новой войны или хотя бы отдалить ее. Эрай знал, что Вершители редко вмешиваются в дела государств, но их слово было настолько весомым, что даже легкий наклон головы в ответ на просьбу Великого Конага мог бы покончить с агронской агрессией. Ходили легенды, что степной народ не послушался слов Вершителей, и теперь от их городов остались только поросшие травой развалины. Эрай и сам один раз, будучи с отцом на охоте, видел такой заброшенный город. Отец тогда специально сделал огромный крюк, объезжая эти развалины, а на вопрос сына «почему?» ничего объяснять не стал, лишь бросил, что приблизившегося к проклятым городам ждет мучительная смерть. Эрай, зная отчаянную смелость отца, поверил ему сразу же и потом всегда объезжал подобные места стороной, хотя его постоянно глодало дикое любопытство. И вот теперь, наконец, он лично увидит этих самых таинственных Вершителей… если, конечно, доберется до их крепости.

«На вас, наших посланников, теперь вся надежда, – вспомнил он слова Великого Конага. – Кто-то из вас должен добраться до крепости Даронга и передать Вершителям нашу просьбу. Грядет война, и боюсь, что в этот раз она будет очень тяжелой. Агронцы собрали огромную армию. Через два дня мои войска выдвинутся к крепостям на границе, где и проведут весь цикл дождей, чтобы подготовиться к грядущему нашествию. Я бы послал более опытных воинов, но, увы, сейчас каждый из них на вес золота, однако думаю, что вы справитесь, ибо вы были отобраны для этой миссии среди лучших».

Правитель прошелся вдоль короткого строя посланников, на миг останавливаясь возле каждого и заглядывая тому в глаза, затем взмахнул рукой. Двери зала распахнулись, и в него вошли юные хранительницы. Все высокие, поджарые, облаченные в желто-пятнистые доспехи, они прошли вдоль строя посланников и замерли позади них, затем сняли закрывавшие лица маски. Так он впервые увидел Ай.

Эрай улыбнулся своим мыслям и, повернув хогрунда, направил его вниз с холма к дороге, что шла у его подножия. Скакун повернул голову и недоуменно глянул на седока, но послушался и принялся осторожно спускаться вниз, впиваясь когтями своих лап в мягкую землю. Вскоре они уже стояли на дороге. Эрай заметил, что Ай смотрит на него с некоторой укоризной, но не спешит высказывать своему юному карду, что она думает об этом спуске, на котором их скакуны могли бы переломать лапы. Он и сам это знал, но двигаться в объезд, ища проторенный спуск, было просто неохота. К тому же их скакуны были без привычных доспехов, а значит, могли пройти где угодно. А еще его Карт-эй-Хар молод, силен и был выбран лично отцом, а уж он в скакунах разбирался. Да и сам Эрай уже не первый год в седле и прекрасно знает все возможности хогрундов. Наверняка и Ай известно, что подобный склон не страшен этим животным. Однако ее указания скорее всего связаны с тем, что он зря рискует в мелочах. Запасных скакунов у них нет, а до ближайшего города далеко, и потеря ездового животного может обернуться если и не провалом миссии, то очень большой задержкой. Но этого не случится, ибо он избран самой судьбой, чтобы выполнить это задание совета, – он в этом уверен. Его мать в ночь перед отъездом ходила к местной ведьме, которая славилась как великая провидица, и та нагадала, что он единственный из всех посланцев сможет доставить свиток. Правда, она упоминала о каком-то неизвестном, что придет из ворот тьмы и поможет ему, но последнее, пожалуй, можно было списать на обычный гадальный бред.

Он рассмеялся своим мыслям и, задорно подмигнув своей хранительнице, вонзил шпоры в бока хогрунда, заставив того недовольно фыркнуть и припустить рысью.

Карт-эй-Хар бежал споро, иногда поворачивая массивную голову и порыкивая на своего седока, но это, скорее, от избытка чувств, чем от недовольства. Оба, и скакун, и всадник, были рады, что наконец-то, после долгих недель вынужденного безделья в столице, вызванного церемониями принятия Эрая в карды, они оказались в открытом поле, где их вольные порывы больше не сдерживали толстые каменные стены города. Всадник и его скакун неслись по бескрайним степным просторам, наслаждаясь каждым мигом этой гонки. Правда, надо заметить, что, к большому удивлению Эрая, Ай почти от него не отставала. Ее серый хогрунд ни в чем не уступал его Карт-эй-Хару, что, кстати, несколько того раздражало. Скакун пару раз поворачивал голову в сторону едущей чуть позади Ай и недовольно рычал, а хогрунд девушки отвечал ему тем же, при этом оба ускоряли свой бег. В результате пришлось бить скакуна по ушам, чтобы тот сбавил ход, иначе их бешеная скачка грозила вымотать хогрундов основательно, несмотря даже на их легендарную выносливость.

Эраю оставалось только удивляться. Он, выросший вдали от больших городов и половину своей жизни проведший в седле, впервые встретил достойного соперника, впрочем, как и его хогрунд.

– Ты хорошо держишься в седле, – бросил Эрай, подводя своего хогрунда почти вплотную к скакуну Ай.

– Нас в храме обучают не только о своих кардах заботиться, – голос хранительницы был приглушен маской, и в нем слышались нотки плохо скрываемого пренебрежения.

Эрай только мысленно вздохнул, но постарался не обращать на это внимания. Действительно, девушку можно понять. Она, как всякая юная дева, ждала своего первого карда, надеясь, что ей придется хранить умудренного опытом героя, а в результате приходится ехать практически с мальчишкой, да еще исполнять все его прихоти. И теперь ее потомство ждет незавидная участь защитниц низших классов, что поддерживают обычных бойцов во время военных походов. Хотя, с другой стороны, он ведь может… да почему может?! Он обязательно вернется из этого похода героем, о котором будут слагать легенды, и тогда она будет смотреть на него по-другому.

Молодой кард мотнул головой. Что за бред! Какое ему дело да какой-то там хранительницы, которая, возможно, падет в первом же походе, послужив живым щитом, и уж тем более ему нет дела до ее потомства. Его дома ждет прекрасная Кардил, которая в следующем цикле уже вступит в пору зрелости и родит ему чудесных сыновей и дочерей. А этот поход принесет ему славу и почет, позволив встать в один ряд с величайшими героями его народа.

– Мой господин, впереди всадник, – голос хранительницы вывел его из задумчивости.

И правда, на дороге маячила фигура одинокого всадника. Эрай подобрал поводья хогрунда, заставив его перейти с легкого бега на спокойный шаг, и снял с крюка притороченный к седлу щит.

– Позволит ли мне заметить благородный кард, что сейчас неразумно будет вступать в вызывные схватки?

– Помолчи, – отмахнулся Эрай, остановив своего скакуна и рассматривая приближающегося. – Настоящий кард никогда не откажется от хорошей схватки, ибо это дело чести.

Хранительница только тихонько фыркнула, а ее глаза в прорезях маски зло сверкнули. Она отвела своего хогрунда немного в сторону и замерла там, положив поперек седла стреломет. Эрай бросил взгляд на девушку, поморщился, но промолчал. По закону, Ай не могла вмешиваться в вызывной поединок двух кардов, если соперник не имеет своей хранительницы или если ее хозяин не находится под «покровом» – особым благословением, что выдают старейшины воинам, выполняющим самые ответственные задания. В данном случае ему разрешалось применять даже запрещенное кардам оружие, например тот же стреломет или возвратник. Такие карды пользовались особыми привилегиями, и даже лорды обязаны были оказывать им всяческое содействие по первому требованию. В принципе в данном случае ему было достаточно сложить руки на груди крест-накрест, переплетя при этом пальцы определенным образом, чтобы дать понять приближающемуся воину, что он находится на ответственном задании и тот просто проедет мимо или окажет ему помощь в случае необходимости. Однако как это скучно! Разве для этого он отправился в этот поход? Разве в правилах карда избегать сладостных моментов веселой схватки, когда твой меч поет победную песню, а хогрунды сшибаются грудь в грудь, рвя скакуна противника острыми когтями. Не это ли настоящее счастье мужчины, которое можно испытать только во время горячей схватки один на один.

Тем временем едущий навстречу кард приблизился на расстояние трех прыжков хогрунда и остановился, разглядывая Эрая, затем перевел взгляд на хранительницу, державшую стреломет поперек седла, и вскинул руку в знак приветствия. Юный кард разочарованно вздохнул – рука с открытой ладонью, поднятая вверх, означала, что встречный не собирается участвовать в вызывной схватке, о чем сразу предупреждает. Вызвать же его самому означало замарать честь карда. Поэтому Эрай повесил щит на место и поднял руку в ответном приветствии.

– Доброго пути вам, юный эрл, – подъехавший снял шлем, открыв Эраю морщинистое лицо, пересеченное тонкой полоской шрама. – Вижу, вы выехали не просто на прогулку.

Эрай коротко кивнул. В чем в чем, но в прозорливости этому незнакомцу не откажешь, хотя, с другой стороны, ни одна хранительница не посмела бы направить оружие на карда, если бы не «покров», а Ай прямо-таки демонстрирует свою решимость его применить.

– Вы прозорливы, эрл. Позвольте узнать, где ваша хранительница?

А вот это было уже хамство. Эрай даже сам поразился своей наглости, втайне надеясь, что незнакомец все же бросит ему вызов, однако тот отреагировал неожиданно спокойно:

– Хранительница? Она мне просто не нужна. Кстати, позвольте представиться: Теанар Эр Оман.

Трехименной!! Эрай почувствовал, как по спине побежал предательский холодок. Он бросил взгляд на Ай – та, поспешно убрав стреломет, сложила руки на груди и склонила голову в знак почтения.

– Эрай, – юный кард снял шлем и коротко поклонился, приложив руку к сердцу в знак уважения. – Простите мне мою дерзость.

– Ничего страшного, – улыбнулся Теанар. – В ваши годы я был таким же, тоже мечтал о хранительнице и постоянно лез в драку, – он ухмыльнулся. – Хотя первое желание у тебя уже осуществилось.

Эрай смущенно улыбнулся.

– Эрл, насколько я понимаю, вы направляетесь в столицу.

– Да, туда, – кивнул Теанар, задумчиво смотря куда-то вдаль. – Грядет большая война, и боюсь… впрочем, не будем об этом… – Кард тяжело вздохнул и пристально посмотрел на Эрая. – Позволю дать тебе совет, юноша. Как только покинешь границы нашего государства, оставь эту привычку хвататься за меч при виде любого вооруженного всадника. А ты, хранительница, долго не раздумывай, стоит ли применять свое оружие.

Юный кард непонимающе переглянулся с Ай. Тенар только усмехнулся и покачал головой:

– Юноша, скажу так: в других землях понятие чести сильно отличается от того, что тебе знакомо с детства. Так что учти это для себя и прежде всего думай о своей безопасности и безопасности твоей очаровательной хранительницы, а уж потом о чести карда.

После того как старый кард, попрощавшись, отправился дальше, Эрай крепко призадумался. Нет, он, конечно, и раньше слышал, как его отец в разговоре с друзьями частенько с нескрываемой грустью в голосе говорил, что в остальном мире кодекс чести кардов уже давно не больше чем пустой звук, но не придавал этому особого значения. Для него, выросшего на рассказах и легендах о великих воинах, их подвигах и свершениях, карды были всегда образцом мужества, чести и достоинства. Он с детства мечтал о том времени, когда получит пурпурный плащ, а его щит украсит фамильный герб с хогрундом, встающим на дыбы, и все услышанные им ранее разговоры не могли повлиять на это решение. Мечта есть мечта, и он приложил множество усилий, чтобы ее осуществить, став кардом не по протекции отца, а добившись этого звания постоянными тренировками, схватками на ристалищах и службой на благо страны. Ему едва стукнуло восемнадцать лет, а он уже мотался с отцом по отдаленным гарнизонам, познав все прелести армейской службы. И вот теперь он получил свой плащ и должен приложить все усилия, чтобы оправдать оказанную ему честь… сохранить свою честь – честь карда, что бы ни случилось.

И все же призадуматься стоит. Например, что он знает о соседних государствах. Сейчас его путь лежал на запад, и чтобы добраться до крепости Даронга, придется пересечь территории нескольких стран. К счастью, ни одна из них не враждебна Хонтайе, а со многими она находится даже в союзных отношениях. По крайней мере, когда Великий Конаг вручал ему свиток для передачи Вершителям, в зале присутствовали карды нескольких государств, по землям которых он должен проехать, и это вселяло некий оптимизм.

И все-таки к словам Теанара стоило прислушаться, потому как подозревать трехименного в трусости и малодушии было просто смешно. Воины, подобные Теанару, составляли элиту кардов и легко могли справиться в одиночку с десятком хорошо тренированных бойцов. И если он говорит, что надо быть настороже и по возможности избегать поединков, то, значит, надо постараться следовать этому совету… конечно, если это не уронит честь карда. Но, с другой стороны, он-то пока в своей стране, а значит…

Эрай привстал в стременах, оглядел пустую дорогу, разочарованно вздохнул, затем бросил взгляд на хранительницу и вонзил шпоры в бока своего хогрунда, послав того в легкий галоп.

День прошел без особых событий. Несколько раз на пути попадались идущие к столице караваны, охраняемые небольшими отрядами бойцов, да пару раз встретились группы кардов, направлявшихся по своим делам. Один раз Эрая попытались даже вызвать на бой, но тот условным знаком сообщил, что находится под защитой «покрова», чем вызвал удивленные и даже завистливые взгляды некоторых кардов. Впрочем, расспрашивать его никто ни о чем не стал, а узнав, не требуется ли помощь и получив отрицательный ответ, воины отправились дальше.

Око Небесного Огня уже начало клониться к горизонту, а среди бескрайних степных просторов стали попадаться редкие островки рощиц, когда впереди показалась очередная группа всадников, направлявшихся им навстречу. Всадники двигались по соседней дороге, которая вилась среди высокой травы в нескольких десятках мер от их пути, то приближаясь, то убегая куда-то вдаль. Хранительница вдруг привстала на стременах, разглядывая приближавшийся отряд.

– Что случилось? – спросил Эрай, остановив хогрунда.

– Не знаю, – в голосе Ай слышалась неуверенность. – Что-то в этих всадниках не так.

Эрай прищурился и некоторое время рассматривал едущих впереди. Всадники были еще довольно далеко, но уже сейчас можно было сказать, что это большой вооруженный отряд, а не обычный караван с охраной.

– Наверное, очередные бойцы направляются на сбор в столицу, – наконец сказал он, поворачиваясь к Ай.

– Возможно, – кивнула хранительница, – но… копья!!!

– Что – «копья»? – не понял Эрай.

– Эрл, посмотрите, какие у них копья!

Молодой кард непонимающе уставился в сторону приближавшегося отряда и обомлел. Длинные, почти в руку размером, наконечники копий блестели алым светом в лучах заходящего светила.

– Не может быть, – пробормотал он. – Агронцы! Откуда?!

Эрай быстро снял щит с крюка и опустил забрало шлема. Хогрунд, услышав щелчок захлопывающегося забрала, довольно рыкнул и полоснул когтями передней лапы по дороге, оставив на земле глубокие борозды.

– Мой кард, не хочу вас отговаривать, но если мы вступим в бой, то вы не выполните порученную вам миссию.

Эрай покосился на хранительницу, затем перевел взгляд на приближавшихся воинов и, коротко кивнув, впечатал шпоры в бока хогрунда, развернув его прочь с дороги. Они уже порядком удалились от нее, когда агронцы наконец опомнились и пустились в погоню. Их отряд развернулся цепью, устремившись вслед за убегающими. Впрочем, Эрая это не слишком взволновало: их хогрунды быстро оторвались от преследователей, оставив тех далеко позади. Больше всего юношу мучил вопрос: как военный отряд агронцев смог здесь оказаться? Побережье Северного моря усиленно патрулировалось, да и, чтобы добраться сюда, им пришлось бы преодолеть не одну сотню лиг, а незамеченными это сделать было просто нереально. Оставалось только предположить, что агронцы пришли из земель, прилегающих к Хонтайскому государству, а это уже говорило о многом. Например, о том, что некоторые союзники не так уж и верны заключенным договорам, а приграничные крепости и заставы не настолько надежны.

В спину неожиданно что-то сильно ударило, заставив Эрая непроизвольно уткнуться в загривок своего скакуна. Почувствовав неладное, хогрунд сбился с темпа и, повернув голову, вопросительно посмотрел на хозяина. Молодой кард успокаивающе потрепал скакуна меж ушей, и тот, довольно рыкнув, вновь набрал прежнюю скорость. Эрай потрогал место удара, обнаружив приличную вмятину в левой плечевой пластине доспеха. К счастью, метательный снаряд не пробил доспех, хотя удар и был довольно болезненный. Эрай бросил взгляд через плечо и выругался. Агронцы и не думали прекращать преследование, они широкой дугой растянулись по степи, пытаясь захватить беглецов в клещи. Оставалось только вновь пришпоривать своих хогрундов в надежде на то, что они более выносливы, чем скакуны агронцев. Меж тем мимо замелькали деревья, все больше сгущаясь вокруг несущихся во весь опор всадников. Агронцы опять отстали, и юноша чуть сбавил темп скачки, давая Карт-эй-Хару возможность перевести дух. К тому же хогрунд хранительницы стал отставать и даже после того, как они сбавили скорость, дышал тяжело, роняя с морды клочья пены. Это было плохо. Если вновь ускоряться, то он долго не выдержит, а вдвоем на одном скакуне далеко не уйти.

Роща неожиданно кончилась, и Эрай резко натянул поводья, заставляя хогрунда остановиться. Ай замерла рядом, ласково похлопывая своего тяжело дышавшего скакуна по загривку.

Развалины. Мрачные скелеты непонятных зданий блестели металлическими ребрами и смотрели на путешественников темными глазницами оконных провалов. Огненный шар светила висел над самым горизонтом, и в наступавших сумерках развалины выглядели особенно мрачно. Больше всего Эрая поразила огромная ажурная арка на окраине разрушенного города. Странная конструкция, словно сплетенная из металлических нитей огромным пауком, гигантской дугой возносилась ввысь.

– Что это? – прошептала хранительница.

– Заброшенный город степного народа, – ответил Эрай. – Отец рассказывал, что они воспротивились воле Вершителей и те уничтожили их. Так говорится в легендах. Это было давно, так что многие даже не помнят, но наш род древний и легенды о степном народе эталлов записаны в наших летописях.

– И что там еще говорится? – в голосе Ай слышалось любопытство.

– То, что эти города прокляты и путникам строго-настрого запрещено там бывать, – пробурчал Эрай. – Об этом же даже малые дети знают. Чему вас в храме обучали?

– Да нет, о проклятых городах я наслышана. Нам говорили, что это брошенные поселки демонов, которых изгнал Всевышний…

Тут хранительница неожиданно сорвала притороченный к седлу стреломет и, направив в его сторону, выстрелила. Короткая стрела свистнула рядом с плечом, а из-за спины Эрая раздался сдавленный вскрик. Кард успел лишь выхватить меч, когда сильный удар в бок чуть не выбил его из седла. Однако второй, направленный в голову, он успел перехватить. Агронский воин что-то крикнул на своем языке, и его хогрунд отпрыгнул в сторону. Ай вновь подняла свой стреломет, но Эрай жестом остановил хранительницу. Та молча пожала плечами и всадила стрелу во второго агронца, все еще пытавшегося подняться после ее выстрела.

Его напарник коротко вскрикнул и, бросив злой взгляд на девушку, развернул своего хогрунда в атаку. Молодой кард едва успел его перехватить и нанести смертельный удар. Ай же даже не двинулась с места, только неторопливо вставила новую стрелу в стреломет. Ее скакун стоял словно влитой и лишь скалил клыки.

Эрай огляделся. Впереди проклятые развалины, позади приближающиеся агронские всадники. Он бросил взгляд на поверженных ими воинов и презрительно усмехнулся. Бойцы из них неважные, к тому же доспехи из плотной кожи запросто пробиваются его клинком, а вот их мечи оставили только вмятины, хотя последний удар был довольно чувствительным. И все же со всеми преследователями справиться будет просто невозможно, даже при помощи хранительницы, если, конечно, те не станут нападать поодиночке. Однако на подобную глупость врагов надеяться явно не стоит. А значит, оставалось только два выхода: либо наплевать на все предупреждения и направиться через проклятые развалины, либо вступить в бой и погибнуть, унеся с собой еще несколько противников. Он в задумчивости посмотрел на свой меч.

– Нет, мой кард, – голос Ай дрогнул, – мы должны ехать туда, – ее рука указала в сторону развалин. – Боги не оставят нас своей милостью, ибо наша миссия важна. А если на наши головы падет проклятие из-за нарушения запрета, то я, как хранительница, приму его на себя.

Эрай покосился на девушку, затем бросил взгляд на рощу, где среди деревьев уже мелькали всадники, и решительно повернул хогрунда в сторону разрушенного города.

– Проедем по краю городища, мимо этой арки: может, боги не обратят на подобную мелочь внимания, ведь сам город мы пересекать не будем.

Они уже находились рядом с развалинами, когда на краю рощи показались агронцы. Они остановили своих скакунов и, спешившись, принялись что-то обсуждать, усиленно жестикулируя, затем двое из них вновь вскочили в седла и быстро скрылись среди деревьев. Оставшиеся воины принялись наблюдать за юным кардом и его хранительницей, но преследовать больше не пытались.

– Городище не такое уж и большое, – задумчиво сказал Эрай, оборачиваясь и смотря на застывших агронцев. – Так что надо поспешить, а то, боюсь, остальные уже скачут в обход.

Они вновь пришпорили скакунов, но вдруг те резко остановились, чуть не сбросив своих седоков, и, дружно заскулив, принялись пятиться назад. Кард непонимающе переглянулся с хранительницей и вновь пришпорил своего скакуна, но тот лишь замотал головой, продолжая пятиться. Земля легонько дрогнула, и над развалинами пронесся протяжный гул, заставивший хогрундов взвиться на дыбы. Затем раздался громовой голос, приказывающий покинуть эту территорию. Хогрунды вновь поднялись на дыбы. Эрай едва успел вытащить ноги из стремян, чтобы спрыгнуть на землю, как его Карт-эй-Хар, жалобно поскуливая, унесся куда-то в глубь развалин. Впрочем, скакун Ай поступил точно так же. Правда, хранительница, в отличие от Эрая, немного замешкалась и теперь с трудом поднималась с земли, держась рукой за правый бок.

– Внимание, нестабильный пробой. Выполняется попытка синхронизации. Контур один – неисправен, контур два – неисправен, контур три – работоспособность семьдесят процентов.

Голос гремел над проклятым городом, отдаваясь эхом в голове Эрая, заставляя его ноги трястись, а спину покрываться противным липким потом.

– Боги все же прогневались на нас! – крикнула Ай, подходя ближе. – Нам остается только молиться, чтобы их гнев не был слишком ужасен.

Она опустилась на колени и, сняв маску, уткнула лицо в сложенные лодочкой ладони, шепча слова прощальной молитвы.

Молиться? Эрай поморщился. Он с детства не был особенно религиозен, и все эти легенды о богах, а также проповеди церковников нагоняли на него скуку. Куда интереснее и нужнее он считал занятия с тренером по фехтованию или скачки с друзьями. Однако теперь его скепсис дал огромную трещину, и он медленно опустился на одно колено, пытаясь вспомнить слова хоть какой-нибудь молитвы.

– Внимание, активация системы, всем срочно покинуть зону пробоя.

Голос смолк, а гигантская арка неожиданно завибрировала, издавая протяжный звон, и по ее поверхности побежали разноцветные огоньки. Ай коротко вскрикнула и уткнулась лицом в землю, а Эрай не мог оторвать глаз от происходящего. Под аркой вдруг вспыхнуло бледно-голубое пламя, которое быстро заполнило все ее внутреннее пространство. Затем раздался протяжный удар, и полотно синего огня подернулось рябью, в которой, к удивлению Эрая, протаяла огромная распластанная фигура в необычных доспехах. Еще один удар, и огонь стал сжиматься в точку, а вместе с ним уменьшалась и странная фигура. Свет погас, и наступила какая-то звенящая тишина. Эрай во все глаза смотрел на незнакомца, который, покачиваясь, стоял под аркой. Тот вдруг мотнул головой и, поднеся кисть с растопыренными пальцами к глазам, некоторое время ее рассматривал. Затем медленно опустился на колени, а его странные доспехи неожиданно принялись осыпаться с тела тонкими струйками стреляющего молниями песка.

– Похоже, боги все-таки сжалились над нами.

Кард оглянулся и увидел, что хранительница уже стоит на ногах и разглядывает коленопреклоненного незнакомца.

– Как думаешь, это бог или демон? – спросил Эрай, поднял лежавший у ног клинок и встал.

– Скоро узнаем, мой кард, – со странным спокойствием ответила Ай, надевая свою маску.

Эрай покосился на хранительницу и вздрогнул. В красных лучах заходящего светила юная девушка почему-то напомнила ему богиню смерти.

Глава 2

Человек смотрел на свои руки, просто пытаясь понять, что это такое. Разноцветный калейдоскоп в голове все еще не мог остановиться, каждую секунду грозя отправить его в новую бездну беспамятства.

– Рука… – голос был хрипл и больше похож на шепот.

Он поднял вторую руку и, растопырив пальцы, некоторое время разглядывал свои ладони, скрытые под металлопластиковой броней скафандра.

«Что со мной?»

Мысли заметались в голове, выискивая ответ на этот вопрос.

Разноцветные вспышки мозаики сознания: странный сине-зеленый лес, и он бежит по нему, пытаясь скрыться от неизвестных преследователей, мертвое распластанное тело девушки без головы. Торчащий из обрубка шеи позвонок потемнел, словно его закоптили на огне, да и само мясо выглядит запеченным. Наверное, поэтому так мало крови. Он сидит около металлической туши какого-то аппарата и смотрит за отходящим к лесу человеком, который буквально на руках несет своего товарища. Гигантская синяя воронка. Он катится по земле, пытаясь зацепиться пальцами за мелкое каменное крошево. Темнота. Боль.

Ноги подкашиваются, и человек падает на колени, пытаясь не дать ускользнуть вновь разлетающемуся на кусочки сознанию. Почему-то становится легче дышать, и взмокшая спина чувствует холодный ветерок.

Голоса. Незнакомая речь.

Человек с трудом поднимает голову и пытается рассмотреть приближающихся к нему. Все плывет, белесая муть застилает глаза.

«Люди?»

– Помогите… – голос едва слышен. – Помогите.

Зрение фокусируется. Он смотрит на подошедших. Один из них склоняется над ним. Странное лицо, слишком большие глаза, рот почти без губ, торчат клыки. Не люди. Но лицо не страшное, просто необычное. Зрение вновь плывет. Тело сотрясает дрожь. Незнакомец что-то говорит, но человек его не понимает.

«Может, все-таки люди?»

Он вновь пытается сосредоточить взгляд на склонившихся над ним незнакомцах. Оба в металлических скафандрах… Точнее, доспехах. Странно. Второй более худощавый, лицо закрыто странной, отполированной до зеркального блеска маской с узкими щелями для глаз. Длинные белые волосы, целая грива волос. Уши. Уши как у собаки, покрытые короткой светлой шерстью. Торчат из копны волос и забавно дергаются. Человек усмехается. Все же не люди.

Один из незнакомцев трясет его за плечо и что-то спрашивает, попеременно тыча пальцем то себе, то ему в грудь. Что он хочет?

– Э-рай.

Человек кивает. Понятно, это твое имя, хочешь знать мое? Он открывает рот, да так и застывает…

«Имя? Мое имя?»

Человек мотает головой, но сознание упорно молчит.

«Имя!!!»

Он не помнит. В голове смятение и сумбур.

– Я… Я… Кто я?! – кричит человек.

Сознание взрывается вихрем нового калейдоскопа и гаснет.

«Что же это за существо?»

Ай некоторое время рассматривала скорчившуюся у огня фигуру, затем отвела глаза и направилась к шатру Эрая. Опустившись на колени у входа, она несколько раз произнесла заученную с детства фразу покорности, но ее кард так и не отозвался. В принципе, за это она была ему весьма благодарна. Трудно сразу осознать, что твой хозяин и покровитель не умудренный опытом ветеран, а сопливый мальчишка, едва получивший свой плащ. Однако, похоже, Эрай вполне понимает ее чувства.

Ай вздохнула. Нет, она, конечно, прекрасно понимала важность порученного ее карду дела. Понимала, что именно из-за этого она и ее подруги были приставлены к юным посланникам, вопреки всем традициям, однако это утешало мало. Молодые хранительницы, только вступившие в пору зрелости, были самой большой ценностью в Хонтайе, потому что именно в эти годы их сила достигала своего пика. Опытный кард при поддержке своей спутницы мог в одиночку справиться с несколькими десятками профессиональных бойцов. Однако ее попутчику опыта катастрофически не хватало, иначе не пришлось бы им так позорно бежать от того агронского отряда. Почему Великий Конаг не послал на это задание более опытных воинов, она понять не могла, но приказ есть приказ и не ей осуждать волю владыки.

Ай тяжело вздохнула и вновь произнесла фразу покорности. Каждый раз она боялась, что Эрай в конце концов отзовется, ведь если кард вступит в полное владение своей хранительницей, то она будет обязана быть с ним до самого его конца. Однако пока этого не случилось, оставалась робкая надежда, что по возвращении домой настоятельница разорвет этот глупый союз, позволив ей самой выбрать себе достойного спутника. И все же эта надежда слишком слаба и призрачна. Неизвестно, сколько еще времени молодой кард сможет сдерживать свою разгоряченную плоть.

Полог шатра легонько шевельнулся, и Ай закрыла глаза. Тишина. Девушка робко улыбнулась и, пожелав своему карду тихой ночи, вернулась к костру. Незнакомец приподнял голову и, бросив взгляд на хранительницу, вновь улегся.

«Кто же он?»

Девушка осторожно пододвинулась ближе. Черная одежда из странного материала, необычно гладкого на ощупь. Рубаха без привычных завязок на груди, брюки и высокие сапоги без единого шва, плотно облегающие ноги, странная эмблема на плече в виде белой восьмиконечной звезды. Эрай говорил, что были еще доспехи, но они исчезли в тот момент, когда незнакомец пришел в их мир. В принципе, Ай и так поняла, что пришелец относится к клану бойцов, слишком уж по-военному форменной выглядела его одежда. Вот только в отличие от Эрая она не считала этого пришельца земным воплощением бога войны Керкала Зан Уг Гана. Насколько она помнила, бог Керкал был трехглавым и чешуйчатым, а у незнакомца подобного не наблюдалось. Правда, на имя Керкал он почему-то отзывался, что несколько смущало Ай, да и рука… К тому же уже через неделю совместного путешествия этот странный незнакомец стал понимать многое из того, что ему говорят, и даже сам пытался разговаривать на их языке. По словам Эрая, это только подтверждало его божественную мудрость. Впрочем, Ай не спорила. Она хранительница, а значит, должна во всем поддерживать своего карда – даже в его непроходимой глупости. Главное, что поняла девушка за время своего обучения, – умная хранительница не будет возражать своему покровителю, рискуя навлечь на себя его гнев. Она осторожно подведет своего карда к нужному решению, причем сделает это таким образом, что тот будет считать его полностью своим.

Впрочем, Эрай был довольно умным молодым человеком, что порядком удивило девушку. Особенно его слова о том, что он знает грамоту. А ведь это среди кардов большая редкость. Многие из них считают это умение ненужным, и, в принципе, они не так уж и не правы. Карды – это в первую очередь бойцы, которые почти всю свою жизнь посвятили военному делу. Даже в цикл дождей многие из них находятся вне дома, проводя свое время в приграничных крепостях и на заставах. Учить их начинают с самого детства, и уже к десяти годам такой малыш способен на равных драться с обычным бойцом. Так что на первом месте у любого карда идут тренировки и еще раз тренировки, а на чтение книг просто нет времени. И тем не менее Эрай умеет читать, мало того, судя по его рассказам, прочел «Малую историю Хонтайского государства». Именно в этой книге описывается легенда о степном народе эталлов. Правда, Эрай упоминал еще о каких-то летописях своего рода, и она надеялась, что по возвращении сможет до них добраться. История эталлов ее интересовала уже давно. В храмовых книгах их называли «народом огненных демонов», и, по словам историков, были они очень могучи, умны и храбры, однако посмели выступить против богов, за что те обрушили на их города свой гнев.

Хогрунды, стоявшие недалеко от костра, неожиданно зарычали, подняв головы и устремив взор в темноту. Ай насторожилась и несколько минут вслушивалась в ночь, однако ничего подозрительного не отметила, да и скакуны, рыкнув пару раз, успокоились. Обернувшись к огню, она увидела, что пришелец уже не лежит, а сидит, скрестив ноги, и задумчиво смотрит на пламя.

Странная вещь эта память. Можно помнить тысячи, миллионы маловажных вещей и никак не вспомнить парочку самых важных. Вот и с ним происходило то же самое. Он помнил многое и одновременно практически ничего. Куски, разрозненные куски памяти – разноцветная мозаика. Лица, события, обрывки фраз. Сказанные кем-то слова, чей-то мимолетный взгляд, любовь, отчаяние, боль… Память разбилась, разлетевшись на мириады осколков, канув легким облачком тумана куда-то в прошлое. Кто он? Как попал в этот чуждый для него мир? Зачем?

Парень вздохнул и, подняв голову, несколько минут смотрел в ночное небо, усыпанное незнакомыми созвездиями. Почему-то ему становилось спокойно, когда он глядел на звезды. Волна тоски и отчаяния гасла в душе, хотелось разбежаться, раскинуть руки и взвиться к звездам, уносясь прочь от этого незнакомого мира.

А ведь он уже летал среди звезд, это-то он помнил. Молодой человек закрыл глаза.

Родная планета, плывущая под брюхом корабля, и дикий, почти детский восторг. Белые барашки облаков над синевой океана, темная зелень лесов, желто-коричневые проплешины пустынь, тонкие вены рек и светло-голубые очи озер, ночь, раскрашенная огоньками городов… Земля. Где же ты теперь? Как быть дальше? Что делать? Вопросы, вопросы, и нет на них ответов. Даже подобравшие его существа и те, похоже, находятся в некоторой растерянности, не совсем понимая, что с ним делать.

Тайнорцы – так они себя называли. Хотя, может, он и ошибается. Язык новых знакомых дается с трудом, так, отдельные слова типа: дай, возьми, помоги. Хорошо еще, что они гуманоиды, будь какие-то насекомые, пришлось бы труднее. Однако и к их виду до сих пор привыкнуть не может, но отвращение не вызывают… Просто необычно.

Лица несколько странные, вроде человеческие и одновременно нет, узкие, вытянутые, с довольно сильно выпирающими скулами. Слишком широкие глаза непривычной каплевидной формы, причем расположены под углом к переносице. Белки глаз необычного золотистого цвета, а вот зрачки у обоих ярко-зеленые, почти изумрудные. Кстати, носы по своему виду вполне нормальные, правда, едва выступают из лица, что особенно заметно, когда смотришь в профиль. Губ почти нет – так, тонкие бледно-розовые полоски, верхняя слегка приподнята, и из-под нее торчит пара белоснежных клыков. У женщины их почти не видно, что делает ее лицо более привлекательным. Волосы несколько необычные, похожи на длинную шерсть. Что-то вроде львиной гривы. У женщины они до пояса и почти белоснежные, собраны на затылке в огромный пушистый хвост, который при скачке развевается на ветру словно знамя. У мужчины волосы темно-коричневые, причем виски выбриты наголо, и волосы идут широкой полосой через всю голову, до затылка. Кожа у обоих покрыта короткой золотистой шерстью, отчего при ярком солнце создается такое ощущение, что от их лиц идет легкое свечение. А уши не по бокам головы, как у людей, а сверху, словно у собаки или, точнее, у огромной кошки.

То, что его спутники разнополы, он понял сразу, буквально при первой же ночевке, когда эта колоритная пара скинула с себя доспехи, оставшись в кожаных штанах и куртках. Судя по виду, анатомически они не сильно отличались от людей, по крайней мере, у девушки все выпирало там, где нужно, причем довольно сильно. Юноша усмехнулся своим мыслям.

Сидящая напротив девушка будто почувствовала, что он думает о ней, и буквально впилась в его лицо своими необычными кошачьими глазами. Парень улыбнулся в ответ. Почему-то, когда он смотрит на нее, в его сознании всплывает другая…

Видение… или нет, не видение – кусочек памяти, что постоянно крутится в его голове. Молодая девушка – очень странная, с огромными, почти вполлица фиолетовыми глазами и зелеными волосами. Она стоит на берегу океана со странной, ярко-бирюзовой, водой и, улыбаясь, машет ему рукой.

Почему-то стоит только ее вспомнить, как в груди что-то сжимается и становится особенно тоскливо. Кто она? Его жена? Сестра? Любимая?

А еще лицо матери. Мама – это было, пожалуй, единственное, что он абсолютно четко помнил. Высокая стройная женщина с грустными глазами. Она сидит на скамейке, а он растянулся рядом, положив голову ей на колени. Ее рука растерянно ерошит ему волосы, а он почему-то чувствует, что пришло время расставаться, хочет что-то сказать, но слова застревают в горле.

Странное состояние. Ты вроде и не ты, точно остался какой-то кусок тебя – безымянный, без прошлого, почти без памяти.

И этот странный голос в голове, словно кто-то пытается с ним заговорить сквозь толстенный слой ваты. Какое-то бормотание и головная боль – боль, от которой мутится в глазах. Хорошо еще, что последние два дня этот голос молчит. И рука…

Он поднимает левую руку и смотрит на свою кисть, в полированном металле которой отражаются языки костра. Странно, очень странно, словно кто-то надел на его руку необыкновенно гибкую перчатку, которую теперь невозможно снять. Металл покрывает руку почти до локтя, хотя и неравномерно, но что самое интересное – он его совершенно не ощущает. Рука нормальная – живая, немеет, когда отлежишь, да и на ощупь вполне мягкая и теплая, однако ни порезать, ни проткнуть кожу кинжалом не удается.

Девушка-кошка неожиданно поднимается со своего места и, подойдя ближе, опускается на колени перед ним.

– Керк.

Он вопросительно смотрит на нее.

Керк – его новое имя. Оно не вызывает никаких чувств – просто слово. Керк. Короткое, точно констатация факта. Однако это хоть что-то… что-то такое, что заставляет его чувствовать свое существование. Теперь он не безымянное создание с кучей разрозненных воспоминаний – он Керк.

Кстати, у его новых знакомых тоже есть имена: девушку зовут Ай, а парня Эрай. Первое время он думал, что они муж и жена, но позднее понял, что, скорее всего, она что-то типа оруженосца при нем или служанки. Помогает снимать тяжелые доспехи, вечером ставит небольшую палатку, а потом около часа сидит рядом со входом, словно ждет каких-то приказаний, после чего поднимается и идет к лошадям. Точнее, это не лошади, а местные ездовые животные, очень похожи по своему виду на тигров, только с сиамским окрасом, а вот хвосты прямо как у земных скакунов. Звери очень умные и своенравные, первые два дня его никак не хотели принимать и все ждали момента, чтобы задеть лапой или куснуть, однако после нескольких внушений, сделанных их хозяевами, успокоились. А вот сами его новые знакомые на удивление спокойно к нему отнеслись. Складывалось такое впечатление, что их мало удивляет его внешний вид или они очень хорошо владеют собой, стараясь не показывать удивления.

– Керк, – повторяет девушка. – Спать, завтра ехать. Я буду охранять.

Ай специально говорит короткими фразами, чтобы ему было понятнее. Он кивает и послушно растягивается у костра, из-под полуприкрытых век продолжая наблюдать за девушкой. Та еще некоторое время его разглядывает, потом достает из сумки резной гребень и принимается расчесывать свои белоснежные волосы.

Вспышка памяти.

Ночь. Где-то рядом тихо шумит невидимая река. Высокая помятая трава вокруг. Голова девушки, лежащая на его плече, и щемящее чувство предстоящего расставания. Он знает, что скоро восход, а значит, возможно, он видит ее в последний раз. Он осторожно высвобождает свою руку, стараясь не разбудить девушку, и садится. Девушка что-то бормочет во сне, но не просыпается, зато рубашка, которой она накрыта, сползает, открывая взору небольшую крепкую грудь. Он вздыхает и, поправив рубаху, зябко поводит плечами. Утренний ветерок прохладен. Что-то мешает в заднем кармане брюк. Он сует туда руку и, достав из кармана мешающую вещь, непонимающе смотрит на лежащую в ладони маленькую морскую ракушку.

Утро выдалось на редкость холодным. Костер практически догорел, и Керк, сам того не замечая, подкатился почти к самым углям. Открыв глаза, он некоторое время непонимающе смотрел на лежащую у самого носа обугленную ветку, на которой еще тлели огоньки, затем резко сел. Лежавшая напротив Ай нервно дернула ухом, но глаза не открыла.

Керк зевнул, с хрустом потянулся и посмотрел на шатер. Эрай, кажется, еще не проснулся, а значит, время пока есть. Керк поднялся и, подойдя к сумке, что выделила ему Ай и куда был сложен весь его нехитрый скарб, в который раз принялся изучать ее содержимое, словно надеясь в этих вещах отыскать свое прошлое. Впрочем, не так уж и много было этих вещей. Пара матовых цилиндриков, что до этого висели у него на поясе, черный продолговатый брусок, который при сжимании его в руке принимал удобную для обхвата форму, маленький брелок в виде дельфинчика и снятая с рубашки эмблема – белая восьмиконечная звезда.

Керк повертел в руках один из цилиндриков с небольшим экраном на торце и вернул в сумку. Память молчала. А вот черный брусок – что-то знакомое.

Он взял его в руку, чувствуя, как тот ворочается, точно живое существо, поудобнее устраиваясь в ладони, и закрыл глаза, пытаясь почувствовать, что некогда значил для него этот предмет. Ничего…

Чья-то рука легла ему на плечо, заставив вздрогнуть и отскочить в сторону, привычным движением руки разворачивая лезвие мономеча.

Ай испуганно смотрела на едва не уткнувшееся ей в грудь лезвие странного меча, который буквально выдвинулся из ладони Керка, гадая, чего он так испугался и откуда взялось у него это необычное оружие. Впрочем, тот быстро пришел в себя и, виновато улыбнувшись, опустил клинок. Тот неожиданно резко сжался в тонкую струну, после чего втянулся в ладонь. Керк повесил на пояс черный брусок и что-то пробормотал на своем непонятном языке.

– Будем считать, что ты извинился, – буркнула хранительница, чувствуя непривычную слабость в ногах.

Скорость, с какой Керк среагировал на ее невинное прикосновение, просто потрясала. Ай даже на мгновение засомневалась в правильности своего отрицания божественности их нового товарища, однако тут же упрямо мотнула головой, отгоняя эти глупости. Керк тем временем отошел в сторону, вновь обнажил свой удивительный меч и принялся его разглядывать, словно это странное оружие было ему абсолютно незнакомо.

– И все же надо быть с этим лжебогом поосторожнее, а то я что-то совсем расслабилась, – пробормотала она себе под нос, направляясь к шатру Эрая.

Полог был уже откинут, и поэтому Ай вошла. Кард не спал, но в ответ на покорную просьбу позволить ему оказать помощь в облачении доспехов только отмахнулся.

– Не торопись, пусть Око Небесного Огня поднимется повыше, тогда и двинемся. А пока скажи мне, как там себя чувствует чужак.

Чужак? Ай с удивлением посмотрела на Эрая. Странная перемена. Еще вчера он называл его воплощением бога Керкала и смотрел на него с неприкрытым обожанием, а сегодня называет чужаком.

– Вижу, дева, ты не понимаешь, почему я больше не называю нашего нового друга воплощением бога, – усмехнулся Эрай и, дождавшись, пока Ай кивнет, пояснил: – Просто я долго не спал, думал о случившемся и решил, что на самом деле неизвестно кто прислал нам это существо. Сперва, увидев его пятипалую руку, я принял его за Керкала, так как пятипалость, как известно, его отличительная особенность.

Хранительница вновь коротко кивнула, отметив, что ее кард забыл еще о чешуе и лишних головах, но промолчала.

– Поэтому, – продолжил тем временем Эрай, – я решил, что обязан передать этого незнакомца «ищущим истину», как только мы доберемся до Арагии. Думаю, они лучше с ним разберутся. А пока поручаю тебе приглядывать за ним, дабы он не сбежал. Потому как существует возможность, что наш пришелец не бог, а демон, и значит, моя обязанность как карда воспрепятствовать распространению того зла, что он принес с собой в наш мир.

Дальше Ай слушала разглагольствования своего карда вполуха, лишь изредка кивая и делая восхищенные глаза.

Демон – может ли быть такое? Хотя, с другой стороны, исчезнувших эталлов не зря называли «народом огненных демонов». Мог ли он быть одним из них? А почему бы и нет? Ведь он явился им как раз в развалинах проклятого города. Ай быстро стала перебирать в уме все, что узнала из храмовых книг, пытаясь вспомнить, как древние историки описывали эталлов. Получалось не очень похоже. Те были невысокими существами, примерно ей до груди, с голой кожей бледно-синего цвета и очень длинными ушами, торчащими по бокам головы. Незнакомца же низкорослым назвать было трудно, хотя Эраю он все же в росте уступал почти на целую голову. Кожа тоже не синюшная, хотя и голая, сбоку какие-то наросты, если это уши, то они не длинные, так что к эталлам Керк явно не имеет отношения. Однако в храмовых книгах упоминались и другие демоны, с которыми в древние времена боролись карды…

Ай попыталась припомнить их описание, но ни одного похожего на Керка вспомнить не смогла. Впрочем, лишь обители «ищущих» могли похвастаться полным каталогом демонических существ, так как поиск и уничтожение подобных тварей были их непосредственными обязанностями. С другой стороны, будь Керк демоном, наверняка уже отправил бы их в божественную пустоту, тем более у него все это время, оказывается, было оружие. Но опять же, у демона ведь могут быть свои планы на их счет, например свести юную хранительницу с божественного пути или завладеть душой ее карда.

Ай мотнула головой, отгоняя эти мысли, и усмехнулась, подумав, что навряд ли они с Эраем представляют для демона какую-нибудь ценность. Нет, если их новый знакомый – демон, то он прибыл сюда с другой целью. Но с какой? А если он все же бог… Хранительница мысленно зарычала, почувствовав, что окончательно запутывается в своих рассуждениях.

– Ай, – голос Эрая заставил ее вздрогнуть.

– Да, эрл.

– Что ты думаешь о моем решении передать нашего нового знакомого «ищущим»?

– Ваши решения – мои решения, – склонила голову хранительница, впервые чувствуя, что во всем согласна со своим кардом, ибо в их случае это было самым лучшим решением.

– Вот и хорошо, – кивнул Эрай. – Ладно, давай доспехи, затем займись скакунами, сегодня постараемся достичь границы.

Шатер был маленьким и невысоким, поэтому им пришлось выйти из него. Пока Эрай облачался, Ай с задумчивым видом наблюдала за Керком, одновременно заученными движениями затягивая нужные ремни и лямки на броне своего карда.

Их найденыш сидел у костра, пялясь на тлеющие угли.

«И все же, кто ты?»

Керк сам не ожидал, что так получится с мечом, а ведь он едва успел остановить свое смертоносное движение и, похоже, порядком перепугал девушку – нехорошо вышло. И все же это недоразумение позволило ему вспомнить свое умение обращаться с мономечом, что, судя по всему, будет не лишним в этом мире. Когда Ай скрылась в палатке своего спутника, Керк еще некоторое время раскладывал и складывал меч, затем его тело стремительно рванулось вперед.

Удар, блок, подсечка, тело уходит вправо, удар, лезвие плавно скользит вверх к лицу, затем со свистом оплетает тело вихрем стальных молний.

Вспышка памяти…

Почему-то сильно болит тело. Он стоит около стены, чуть согнувшись и упершись в нее руками, а по спине бегают чьи-то маленькие ладошки, втирая в кожу регенерационный гель. Наконец эта хоть и приятная, но все же немного болезненная процедура заканчивается. Гель чуть холодит кожу и легонько потрескивает биоразрядами при каждом движении. Он оборачивается и чмокает в щеку стоящую позади него белобрысую девушку, одетую в гимнастическое трико.

– Спасибо, я тебе должен.

– Естественно, – девушка хитро улыбается и вдруг, заметив кого-то, хмурится. – Лайм, ты бы хоть силу всю не использовала, он же человек все-таки.

Он поворачивает голову. Зеленые волосы, маленький рот с тонкими полосками бледно-розовых губ, курносый нос, узенький подбородок и… огромные, на пол-лица, глаза необычного фиолетового цвета – Лайм.

Лайм. Керк обхватил голову руками, уронив меч на землю, и тот сразу же вновь принял вид черного металлического бруска. Он вспомнил ее, не помня себя, он помнил ее. Лайм! Душа словно рванулась куда-то, пытаясь пересечь разделяющую их бездну пространств: найти, отыскать, вновь обрести потерянное…