Зарплата от судьбы Заренок Екатерина
Победители!
Прошел месяц… Рукопись пополнялась… Однако снова же всему мешало волнение по причине неустроенности и неопределенности. В общем и целом, в моей жизни не было и недели, чтобы я не работала. А значит, вместе со всей любимой страной рано утром вставала. И вперед! Работала даже каждый отпуск. Больничными не увлекалась. Вспоминается пара каких-то «сопливых» листков для оправдания непосещения лекций давным-давно в студенческие годы…
Но вдруг после такой жесткой трудовой дисциплины рискнула уволиться. Да и новое время одобряло новое поведение.
Теперь вот каждую минуту совершенно уверенно и на полном серьезе принимаю решения, что нужно немедленно отказаться от идей творческих и устроиться на работу.
А тут еще и дополнительные сомнения мучают. Никак не позволяют успокоиться. Ведь книгу, если даже напишу, то где возьму денег на ее издание? Все спонсоры уже при деле.
Килограмм сахара закончился. Единственное материальное спасение теперь, оказывается, – это ванна. Она же – и поддержка здоровью. Например, в ванне можно вылечить насморк, немножко успокоить-подлечить поясницу, спину, мягкое место, коленки от хруста, снять общую усталость и т. д. (не говоря уж об остальных санитарно-гигиенических процедурах и прочих лечебно-профилактических достоинствах).
А для меня сейчас еще важно и то, что, благодаря ванне, можно сэкономить еду. Ведь значительная часть съеденной нами пищи, кажется, идет на обогрев организма. Думалось: попробую-ка поддерживать температуру тела, или как там правильно, обогревать нутро не едой, а обливаясь сверху горячей водой.
– Ну-у-у-у, – успокаивала я себя, – вот и буду вместо еды чаще обычного принимать ванну. Такой нестандартный подход имеет даже свои плюсы. Для желудка и остальных соответствующих органов, занятых переработкой, теперь нагрузка станет минимальной. А часто и вовсе будет отсутствовать. Ну и прекрасно! Отдохнет организм от пережевывания… А то все жует и жует, перерабатывает и перерабатывает, трудится и трудится, а, следовательно, изнашивается и изнашивается, стареет и стареет, как перерабатывающая промышленность…
– Да не умру же я! – Для пущей убедительности часто проговаривала вслух да погромче, постукивая в такт карандашом.
Про еду ни звука. Не маленькая. Выдержу. Не хватало еще сдаваться перед едой. – Настраивала на жизненную стойкость я себя. – В войну наш народ не такое терпел… Но беду, горе, и врагов победил!
«Наши Родители – Победители!» – возвысился над проблемами мой голос.
«Наши Родители – Победители!» – «Напечатал» карандаш на стене ванны, чтобы никогда не забыть созвучие. И хоть как-то его увековечить.
А мы – потомственные наследники Великой Победы! Следовательно, нам сам Бог велел побеждать! Такое предназначение действительно выпало на долю наших предков, а значит, и на долю их законных продолжателей, последователей, то есть, на нашу долю.
Ведь победы – продолжительны. Энергетика у них такая… и энергия. Это – закон жизни. И закон Победы Добра над злом, разумеется.
А если какие-то люди не очень хотят отмечать День Победы или другие патриотические праздники, то надо простить не отмечающих. Простить хотя бы за честное поведение. Значит, они не чувствуют себя соответствующим образом.
Не чувствуют, возможно, потому, что выше упомянутое предназначение на их долю не выпадало, их не коснулось, их обошло. Следовательно, конкретно им сия миссия не доверялась. Это – во-первых.
Во-вторых, допустим, они выполняют чей-то политический заказ. Тогда уж тем более не чувствуют себя воодушевленными патриотизмом. И пребывают в неопределенном или смешанном состоянии. Им не до праздников.
А в-третьих, скорее всего, указанные выше люди на самом деле внутри себя, в своем мире День Победы очень даже отмечают-празднуют… Но внешне это скрывают. А ведь всего важнее то, что именно у человека внутри его мира, в душе, если она есть…
И мой карандаш записал на волшебной бумаге от птицы строки, выстраивая их в куплет.
Одних для престола рожали.
Других – для программ крутых.
А мы, как наши деды,
Для побед рождены.
Для побед.
О как же мягко и хорошо писать карандашом! Хотелось скорее еще что-либо вывести на сказочной бумаге от птицы. И карандаш сам написал:
Защитим Отечество любовью!
Защитим Отечество умом!
Культ ума-разума
– Без еды заодно и ноги похудеют, «выточатся», станут визуально выше, длиннее, – переубеждала я себя. – Длинные ноги нынче в моде. Культ длинных ног. А детей все равно мало рождается. Слышала реплику от мужчин, что в постели ничто так не мешает, как длинные ноги. Они – слишком длинные, тяжелые и некуда их деть. Но… Возможно, эту реплику произнесли мужчины, которые не дружат с физкультурой и спортом?
Короче говоря, культ чего-нибудь, лишь бы не культ ума-разума…
Интересно, почему в 90-е годы, настолько тщательно отвлекают людей, и особенно молодых людей, от такого понятия, как ум, и от мыслительной деятельности?
Хочется знать максимум ответов на сей самый важный для всех вопрос. Пока же знаю только ответы, лежащие на поверхности. Первый. Идеологи перестройки любых уровней боятся, что дадут знать о себе люди умнее их. И не допускают конкуренции. Второй ответ: боятся, что умники будут разгадывать замыслы, планы. Но если будут разгадывать замыслы, когда об этом типа никто не просил, тогда заинтересованной стороне выпадает шанс все перевести в шутку. И заинтересованная сторона часто переводит. Если же умников «признать официально», тогда с мнением «официальных умников» придется считаться.
Обращает на себя внимание следующая фраза. Она часто доносится с экранов телевизоров: «Предсказывать – занятие неблагодарное…»
Разработчики внедрения в жизнь идеологий 90-х годов, а может, лица, ответственные за внедрение в 90-е годы перестроечных «правил хорошего тона», по радио и телевидению по несколько раз в неделю настойчиво и властно подводят своих собеседников, выступающих в прямом эфире, к произношению этой фразы.
На самом же деле публично предупреждают о нежелательности и недопустимости ее смысла, то есть, о недопустимости предсказаний нами, простыми людьми.
Заниматься нашим будущим и разговорами да предсказаниями о нем теперь будут те, у кого самые большие деньги.
О как же больно расставаться со словом «наперед» (заранее, предварительно, до того…)
Это слово намного больше жалко, чем фабрику или завод.
Это слово «наперед» искусно заменяют словом «вперед», у которого совсем другие значения: идти вперед, смотреть вперед, вперед – к победе коммунизма…
Речи, в которых повторяется фраза: «Предсказывать – занятие неблагодарное», борцы с предсказаниями расставляют в общем потоке информации по местам так, чтобы похоже было на государственную политику, идеологию…
Видимо, поставлена цель – отучить население думать? Особенно отучить думать о последствиях, думать наперед (заранее, предварительно, «до того»). Отучить заниматься предсказаниями, предвидением, предусмотрительностью, предосторожностью и т. д.
Ну а поскольку русский законопослушный человек во имя мира на Земле готов терпеть любые хитросплетения, то авторы информационных хитросплетений, (пользуясь этим терпеливым всепрощением), извлекают выгоду для себя и действуют… извлекают выгоду для себя и действуют…
Эх, побольше бы предсказателей!
Побольше бы предсказателей, причем самых разных! И тех, которые пробуют предвидеть на далекую перспективу, и тех, которые на каждый день… Пусть бы, например, каждодневные предсказатели вели записи возможных последствий того или иного явления, события… Приучались профессионально думать, например, по следующим схемам. Что может произойти, если… Чем может завершиться, если… Да вариантов восемьдесят предположений, обобщений, выводов, прогнозов на любой момент, ситуацию, возникшее недоразумение, вопрос, проблему и т. д.
Да на идеологических весах потренироваться взвешивать: какое новшество, нововведение будет иметь значение, а какое не будет. Причем еще и положительное ли значение? Или, может, если хорошенько подумать, то обнаружится черта отрицательная.
Я рассуждала тогда поочередно: немножко письменно, немножко устно. Строго контролировала: какое именно из рассуждений достойно рукописи будущей книги. Но поскольку рассуждения, лезли в голову и выбрать было из чего, то выбор и продвигал. Пространнее. И дальше. Вперед. И обязательно наперед.
Они лезли в голову. А может, правильнее выразиться: лезли из головы? Накопились в памяти, вот и просились наружу. Заявляли о себе. Давали знать.
На рулоне обоев писать – прямо сказка! Загляденье! Строки – на всю ширину рулона – казалось, длинные-предлинные. Красота, как обширно, одним вздохом говорят в народе. Перед глазами – все и сразу. Разыскивать, где начало контекста, а где его завершение, перелистывая страницы, нет надобности. Интересная экономия средств получается. И особенно, экономия времени. Главное – благоприятствующая творчеству…
Только какие-такие ценные идеи может развить воображение, если оно занято тайной кулинарной идеологией о еде?
Ну, разве что побурчать на тему: «Бытовые проблемы и их конкретные отпечатки на результаты конкретного мыслительного творческого процесса»? Ведь действительно, мыслитель в шалаше замыслит для общества квартиру. Мыслитель в квартире замыслит для общества дворец. Это натуральный ход сосуществования. Реальная логическая последовательность – от худшего к лучшему, от простого к сложному.
Интересно. Только коснись бытовухи, тут же сам собой неизбежно вытекает вывод-подсказка о всестороннем развитии общества. Вот он, вывод. Уровень развития общества зависит от того, имеется ли у мыслителей этого общества в квартирах по отдельному местечку, где бы перед каждым мыслителем открывалась возможность хотя бы сосредоточиться… Да спокойно безошибочно записать мысль в пользу цивилизации, развития общества.
Обидно: всяческих клубов вокруг полно, а самого нужного клуба, а значит, – самого главного! – нет. Слава Богу, теплится надежда, что самый нужный клуб – обязательно будет! Назовем его пока, например, Дом Мыслителя… Хотя очень хочется Дом Предсказателя.
Мужчины любят,
когда их просят
Дом мыслителя… Дом предсказателя… Да…
После этих слов подумалось: пойду в ванну, налью горячей воды, погреюсь и уж точно перестану хотеть есть.
Ванну чистить сегодня не собираюсь – слишком большая роскошь. Во-первых, нет времени, а, во-вторых, израсходую на чистку ванны последние силы… Стоп. Пожелтеет эмалевая поверхность. Ну, и пусть себе желтеет. Творческие беспорядки иногда даже престижны и предпочтительны. Не буду чистить, зато сейчас же преподнесу полезную мысль.
Может, мысль о ванне нужнее прочих рассуждалок! Вот, например. Сконструировать бы некую штучку, агрегатик, который бегал бы по стенкам ванны и драил бы ее и драил, чистил бы ее и чистил… Вж-вж-вж-вж-ж-ж-ж-ж… Вж-вж-вж-вж-ж-ж-ж-ж… О сколько радости и экономии времени людям досталось бы! Ведь убирают же щеточки, «ежики» мусор с мокрого асфальта на улицах городов! А здесь гладкую поверхность (тем более!) несложно вычистить, по-видимому, даже с помощью каких-то липучек.
Господи! Когда же мы, мамы, женщины, девушки перестанем мыть ванны вниз головой?
К тому же очень болят руки после мытья ванны… А как жалко времени на лишние действия и телодвижения вниз головой, которых могло бы и не быть, если бы производители произвели…
Ах! Почему же я элементарно не заказала у столяра приспособление для чистки ванны тогда, когда работала, и были хоть какие деньги? Ведь я придумала тогда превосходное приспособление! Только сделать его не успела. А приспособление такое классное, надежное! Размерами с молоток. И в форме молотка. Деревянное. То есть, деревянный молоток. То есть, деревянная шваброчка для чистки ванны. То есть, деревянная буква «Т» получается. Ручку можно сделать чуть длиннее, чем у привычных железных молотков. И благодаря этой ручке, голова и туловище человека, который чистит ванну, будут находиться выше, теперь уже не вниз головой. Для пальцев тоже нагрузка и работа исчезла. Пальцы теперь не будут жать-давить на поверхность ванны и чистить-драить ее (выполнять всю работу!) А только лишь держать ручку. Жалко, что на рабочую часть этой деревянной буквы «Т» пришлось бы наматывать тряпку.
А в промышленном производстве такую волшебную, незаменимую, всем и каждому необходимую на всей планете Земля букву «Т» повседневного спроса легко можно сделать из каких-то других твердо-мягких материалов. Таких твердо-мягких материалов, которые бы вплотную прижимались к поверхности ванны и чистили ее без тряпки. Назвать можно это приспособление Самочистка для ванны (без участия тряпки и пальцев рук).
Похоже, в повседневном бытовом ручном труде виноваты мы, женщины. Расшифровать смысл виновности? Пожалуйста.
Мы, женщины, редко когда, считай, почти никогда не обращаемся к сильному полу с просьбой что-либо сконструировать.
А ведь мужчины любят, когда их просят!
Возьмем, например, 8-е Марта. Мы превратили солидный общественно значимый праздник в три тюльпана. Ладно. Но тюльпаны вырастили, скорее всего, женщины. А также земля, воздух, солнце, дожди и т. д. Позаботилась Матушка Природа. А мужчина только купил готовые цветы и перенес их с одного места на другое. На самом же деле, цветы являются подарком для всех от Матушки Природы.
Короче говоря, наступило время соревнований мужчин с Умелицей-Мастерицей Матушкой-Природой. И здесь нам крупно повезло. Представители сильного пола любят заниматься сложной мыслительной деятельностью. Значит, им понравится создавать подарки своими мозгами и руками. Как в детстве.
Индивидуальные поздравления с подарками по формуле «один» мужчина преподносит «одной» женщине – замечательно.
Однако также очень привлекательными видятся поздравления по формуле «много» мужчин организованно и публично преподносят «общий» подарок «многим» женщинам. И наоборот: много женщин – многим мужчинам в мужские праздники.
Коснемся практики. На практике это могло бы выглядеть так. Тюльпан. На лепестках – женские желания. Разнообразные. В том числе и бытовые, например. Мужчины (выбирают сами!) лепесток. А на лепестке – желание: «Просим сконструировать и произвести к 8 Марта автоматический агрегатик для чистки ванны».
Наступает 8 Марта. Российские мужчины преподносят российским и зарубежным женщинам (то есть, женщинам всего мира!) подарок – новое явление, агрегатик для чистки ванны. Во всех городах и селах на всех континентах планеты Земля – полные магазины агрегатиков! (Подарки любая заграница пропустит). Ну а там, за рубежом, каждый мужчина обязательно купит для своей/своих женщины/женщин это новое явление.
О счастье… Впервые за столетия женские руки освободились от чистки ванн да раковин, да плитки… Теперь мамы будут иметь множество времени для воспитания детей, а девушки для своих любимых…
Отличились?
Конечно. Симпатично и приятно отличились.
Пример для подражания подрастающему поколению состоялся?
Разумеется.
Даже экономика от наслаждения заулыбалась…
Мы с молью пишем книгу
Мокрая, теплая и даже разгоряченная после ванны, забыв о еде, я подошла к письменному столу, передвинутому вплотную к дивану.
Вижу: через весь стол роскошно, с превеликим удовольствием, перевалилась-разлеглась полоса обоев, вытянутая из рулона. Сам рулон послушно вмонтировался-обосновался на полке внутри стола. И подходящими для творчества порциями раскручивает-отпускает свое полотнище. Часть вытянутой полосы усеяна словами, строками, буквами… И даже свисает, образовав новую трубку.
А на белом поле, которое буквами пока еще не засеяно, уверенно и смело сидит моль…
– О-о-о! Есть в этом доме по-настоящему живые существа, оказывается. Хорошенькая, ты красивая такая! Чистенькая. Длинненькая. Перламутровая. Золотистая. Будем с тобой сейчас продвигать творческий процесс. Продолжим писать. Точнее, напишем книжечку. Правильно? – искренне и громко, вслух обрадовалась я.
Деликатно взяв карандаш, я расположила руку подальше от гостьи-красавицы. Дала ей ясно понять, что хочу и буду с ней дружить. Что никогда даже мало-мальски не обижу. И уж, тем более, руками трогать не стану без ее согласия. Однако доказательств показалось мало обеим сторонам, и я убрала руки вообще на диван.
Несколько минут щекой, затем несколько минут бородой, поочередно, прижимаюсь к столу. Любуюсь молью – золотистым прямоугольничком, длинными крылышками, закрывающими все тельце. Любуюсь не втихомолку, а вслух. Деликатной силой голоса с интонацией, соответствующей празднику и счастью, удивляюсь:
– По размерам ты маленькая, а какая видная! Заметная – ух!
Примерно через полтора часа на столе вырисовалась следующая картина. Моль смело, без содрогания, и, кажется, спокойно, без настороженности и опасения находится в центре событий, присутствует на рукописи будущей книги. А я вокруг моли пишу текст. Абзац за абзацем. Осторожно, чтобы не потревожить, да не вспугнуть гостью. Хотя, скорее хозяйку квартиры. Домоправительницу. Необыкновенную соавторшу. Создательницу-сотворительницу счастья…
Вместе нам веселее. Сотрудничаем. Совместных строк-дорожек насчитывается уже более четырех десятков… Чувствуем, что заслужили паузу. Но рука с карандашом все еще продолжают писать. Доверительно молчим. Уважая права друг дружки, в очередной раз уточняем, подтверждаем и закрепляем взаимоотношения…
И ни капельки не хотелось, да и сил не оставалось выяснять: в каких шкафах и дорогой ли свитер грызет «домоправительница», организаторша счастья. Можно сказать, оздоровления. Более того, совесть не позволяла, даже запрещала, вдруг заняться поиском прокусов-дырочек. Ведь хорошее настроение и дружба дороже.
Счастливая моль
Квартира ожила. Наполнилась любовью. Наполнилась естественным, живым движением «от сердца к сердцу». Воцарилась атмосфера готовности помочь. Атмосфера скорой помощи. Поддержки. Взаимопонимания. Дружелюбия. И даже какой-то вечной преданности.
Хотя мы с молью по-прежнему молчали. Не шевелились. Скользила по рулону обоев только кисть руки с карандашом. Да внезапно появлялись буквы.
И тут…
Внимание!
Произошло чудо…
Золотистый прямоугольничек в буквальном смысле начал всячески выражать, демонстрировать радость и счастье… Моль начала показывать и объяснять, что ей хорошо оттого, что с нею мне хорошо – и, благодаря этому, мое состояние улучшилось. Моль была воистину благодарна мгновению, казалось, благодарна всему на свете за то, что с нею мне хорошо.
Я ощутила и вторую причину ликования гостьи. Вот вторая причина. Моль радовалась еще и потому, что в ней увидели не только вредителя, пожирателя (нет, язык не поворачивается так сказать), поедателя (и так язык произносить не хочет)…
Сейчас постараюсь сформулировать по-свойски, по-родному, чтобы выражение соответствовало, заслуживало да было достойно освещать это Великое событие.
Внимание!
Моль пребывала в счастливом состоянии еще и оттого, что в ней за все существование ее на белом свете, (а также ее семейства, ее рода-племени) наконец-то увидели не только кусателя шерстяных свитеров, вредителя одежды, но параллельно с этим увидели и друга с положительными качествами. Точнее, в первую очередь, ощутили друга, забыв обо всем остальном, как о второстепенном.
Третья причина. Моль радовалась тому, что хоть один человек на свете да увидел в ней живое существо, которое не только кушает себе да кушает, грызет себе да грызет, а способно и еще на какие-то действия, отношения, поведение… Умеет и еще что-то делать. Существо, способное на большее. И что родилась она на свет не только для того, чтобы сидеть и есть, сидеть и есть…
Четвертая причина. Моль была счастливой еще и вот по каким основаниям. Ей доверили! А значит, поверили. Человек ей доверил свое самое сокровенное, личное, самое дорогое, интеллектуальное… А не только одежду.
– Кушай, милая, хоть ты, на здоровье, – зашевелились мои губы на подушке, сжимая горькие слезы и приветствуя вечерний полумрак.
Золотой прямоугольничек на будущей книге сидел целую ночь. И все утро…
Купила зверобоя…
На следующий день закончилась заварка чая (кофе закончился месяца полтора назад). Заварку я «растягивала» сначала по двадцать чаинок на большую чашку. Затем по десять чаинок…
Благо, глубоко внутри кухонного стола с давних времен торчал пакет с чем-то сухим, зеленым. Оказалось, с сухой мятой. Благодаря мяте, удалось протянуть еще почти неделю. Более того, мята напомнила вообще о существовании трав в Природе.
Подумалось: трав можно то ли нарвать, то ли купить дешевле чая. Короче говоря, вскоре я поехала на центральный, официальный, так сказать, рынок. Купила вязаночку зверобоя. Здоровенькие свежие сочные листочки, желтенькие яркие здоровые цветочки…
Окружающие подтверждали, что данное лекарственное растение – общеизвестный стопроцентный зверобой. И вообще, нет ему цены. И вообще, он является лекарством «от всех болезней». Проверенное народное средство, зарекомендовавшее себя только с положительной стороны.
Я радовалась новому приобретению, которое дешевле чая. Следовательно, дефицитный семейный бюджет разрешит пить столько, сколько захочу, без обидной экономии. И я на троллейбусе приехала домой.
Заварила трехлитровую кастрюлю зверобоя. Первую чашку отвара выпила с черным хлебом, который позволила себе купить в хлебном магазине под хорошее настроение, держа в руках пакет с рыжеватым букетиком. Вторую чашку горячего крутого золотисто-коричневого отварчика опять же «съела» вместе с черным хлебом. Короче говоря, пробу сняла. Состояние здоровья – без изменений. В смысле, без молниеносных ухудшений. Ура! Экономный выход найден! Ночью тоже пила…
Назавтра снова заварила очередную посудину красивых золотистых цветочков. Укушу хлебушка, хлебну горячего темного настоя и пишу. Хлебну и пишу…
В настоящее время, спустя годы, работая над этой книжечкой «Зарплата от судьбы», я уже забыла, после которой по счету чашки того зверобоя тогда, в 1997 году, меня очень страшно повело со стороны в сторону… Но очень четко помню одно: повело, и Земля из-под ног уходила… Перед глазами стояла черная загадочная ночь. И на этом черном фоне прыгали-мерцали изображения, появлялись слова… А в теле – общая и конкретная невозможность. Не могла пошевелить ни рукой, ни ногой. Недомогание – мелочь по сравнению с той невозможностью.
Вернемся к цветикам.
Значит, повело. Хорошо, что дома подкашивало ноги. Я полежала…
Встала. Посолила солью крупного помола кусомяку черного хлеба. Съела. Ночь прошла сносно. Без жестоких ужасных приключений.
Ветер-спаситель
Наступило утро нового дня. Начал бурчать живот. Да главное, так громко завывает, словно сирена, предупреждая об опасности. Сирена визжала в самом центре живота. Я в очередной раз съела хлеба с солью крупного помола. Подгорячила в кастрюле свой вчерашний «навар» и решила пить теперь уже с перерывами. По одному малюсенькому глоточку примерно через час. С надеждой, что именно благодаря этой всемогущей лекарственной траве вскоре живот перестанет бурчать. Вспомнилось, что зверобой лечит от всех болезней. Решила:
– Хорошо. Значит, я лечусь.
Но…
Примерно к середине чашки чувствую – снова подкашиваются ноги. Чувствую, как бы перестают работать все органы одновременно. Возможно, показалось от страха, от испуга.
Еле-еле вышла на балкон. Слава Богу, откуда-то взялось немного силы сообразить, что единственное спасение в эти секунды – без стеснения, постараться как можно шире открыть рот и вдыхать побольше свежего воздуха.
Однако если рот полуоткрылся, то вдохнуть, да еще и поглубже, силы больше не осталось. Воздуха все равно не хватало.
Вдруг… о Боже!
Вдруг резко подул сильный ветер!
Он толкнул и прижал меня к стене. И, казалось, поддерживал. То подует слева, то подует справа… Да настолько своевременно каждый раз, что я не могла упасть, благодаря этим мощным потокам…
Воздух проник глубоко в уши.
Воздух проник в нос. До сих пор ощущаю, как торчат струи ветра в ушах и в носу.
Воздух наполнил собою мой рот. И не давал выдохнуть. Я до сих пор ощущаю вкус того спасительного, уважаемого дорогого ветра…
Ветер накормил меня воздухом.
Оживил.
Подкрепил новыми чувствами.
И первым из них, ясно помню, было таким: «Как жалко расставаться с ветром».
С того момента я сильно-сильно люблю ветер.
Понимаю, что полюбила навсегда. И он не допустит повода в нем разочароваться. Я больше, чем уверена.
В будущем, находясь на улице, часто хотелось поискать среди ветров «именно тот», родной, спасительный ветер. Да вечно не хватало времени. Похожих встречалось много. Принимаю во внимание, конечно, что их, постоянно меняющихся, видно, не бывает одинаковых точь-в-точь.
А тогда, на балконе… Жалко было расставаться с ветром. Но тянуло в горизонтальное положение.
Добралась до дивана. Упала. Заснула…
Зверобоя не стало
Я встала через два или три часа.
На улице – вторая половина дня. Под окнами мальчишки играют в футбол. Очень захотелось чего-либо хоть бы разочек глотнуть. Вспомнилось, что, когда искала соль, вроде бы попался пакет с чем-то белым: то ли с крахмалом, то ли с мукой.
Прихожу на кухню.
– О-о-о-о-о-о-о-й!
Внутри кухонного стола, как я и оставила, лежит зверобой.
Но…
Весь пучок зверобоя усеян, посыпан, облеплен молью…
Подумалось: насекомые спрятали от меня пучок, закрыв его своими длинными прямоугольными крылышками, тельцами. По-видимому, облюбовали красивое место, домик из цветов, чтобы пожить.
Но…
При ближайшем рассмотрении становилось хорошо видно и понятно, что зверобоя больше нет. От пышного букета-пучка остались только голенькие сучки и стволы, подобные задеревенелым.
Подумалось: Господи! Моль съела снопик зверобоя и осталась на голых веточках-палочках отдохнуть? Здесь «миллион» перламутровых крылышек. Блеск! Откуда их столько взялось?
– Не бойся, миленькая, кушай-кушай. Я лишь возьму муку и уйду.
Вдыхайте глубже!
– Но что это?
– О-о-о-о-о-о-о, Господи!
– Моль – не живая?
– Возможно, ей плохо, как было мне?
– Возможно, моль потеряла сознание?
Я быстренько бережно взяла пучок и вынесла на балкон:
– Подышите, миленькие, подышите, хорошенькие, свежим воздухом… Откройте ротики пошире… И как можно глубже вдыхайте свежий воздух… Ветер обязательно вам поможет, ветер вас спасет!!! Как помог мне и спас меня!!!
Примерно минут через тридцать я аккуратно и тщательно проконтролировала, перепроверила здоровье моли.
– О Боже!
– Все же моль не живая.
Неподвижные застывшие золотые крылышки, как дорогостоящий, перламутровый щит особого изобретения для особого назначения, ограждали-защищали меня от бывшего снопика зверобоя…
– Что же происходит? Моль спит? А вдруг у нее сон такой – несколько суток или месяцев, или недель подряд? – не выходило из головы.
– Насекомое разве могло настолько сильно проголодаться, чтобы прямо без понятия хватать не свойственную ему пищу, подражая человеку? Тем более что здесь не одно насекомое. А целые десятки. Друг дружке, естественно, подсказали бы. Им присуща взаимовыручка.
– Возможно, насекомым элементарно надоела «шерстяная еда», которой в доме хоть пруд пруди, и захотелось разнообразия? Они плюнули на все инстинкты ради новизны? Но скорее, «нет», чем «да». С целью разнообразия легко могли слетать на обед к соседям. К тому же на улице полно разнообразной зелени. Кустов, травы, цветов, деревьев…
– Допустим, зверобой на лугу попал под нехорошие вредные для живых организмов брызги… Нет. Эта версия отпадает. Насекомые облетают подобные полянки. Изначально не вступают в контакт с разными нежелательными для их вкуса запахами. Не окружают себя разными там ненужностями. Они – молодцы! Не доводят себя до беды, чтобы потом не расхлебывать. Не усложняют себе жизнь.
– Моль оживет. Оживет обязательно. Выспится и очнется, – мне очень хотелось верить в это.
А также очень хотелось верить в общее оживление.
Насекомые —
особые герои!
– Спите, миленькие. Высыпайтесь хорошо. Отдохните. И продолжим писать книжечку, – принимая желаемое за действительное, я положила блестящий от крылышек моли снопик на шерстяной свитер и пошла в магазин за молоком и хлебом.
Иду. Медленно передвигаю ноги. Слышу, рядом останавливается дама…
– Вам плохо? – настороженно прозвучал женский голос.
– Да. Плохо. – Начала откровенничать я. – Представляете, купила свеженького зверобоя… Отварила. Выпила. Затем еще отварила и сколько-то раз выпила. Легла подремать. Часа через два-три встаю, вижу, нет зверобоя. Съела моль. Представляете? Разве эти насекомые едят лекарственные растения?
– Ну, и где моль теперь? В шкафу грызет вещи? – уточнила женщина.
– Прилипла к снопу. Недвижимо. Наверно, крепко спит на голых веточках, – продолжила я после паузы.
– А вы пробовали разбудить, расшевелить, напугать?
– Пробовала. Осторожно, нежно, бережно приподнимала крылышки. Ответной реакции никакой.
– Вот это да-а-а-а-а! – воскликнула дама громче прежнего.
– Ну, чудеса! Настоящие! – подняла собеседница указательный палец вверх.
– В лекарственных травах уж я-то хорошо разбираюсь, – завладевала разговором попутчица. – Вы под счастливою звездою ходите. Вам надо сегодня же прикрепить, приладить этот знаменательный снопик с молью дома под иконами и молиться Богу и моли… И молиться Богу и моли…
– Почему?
– Потому, что моль спасла вашу жизнь! Моль спасла вас от смерти. Насекомые поступили, как настоящие истинные герои. Причем поступили сознательно. Знали, что им нельзя есть эту траву, но все же съели, чтобы не досталась вам. Насекомые – словно истинные герои! – приняли огонь на себя. Перехватили беду на себя. Освободили человека от беды, – рассуждая логически, оценивала событие и делала выводы женщина.
– Ой, а я разволновалась и на сей счет не подумала. Памятник могу поставить моли… Только пусть бы сейчас эти крошечки спали.
– Нет. Она точно не живая. Знаете, – казалось, дама заострила внимание улицы, – «этого зверя», если пить, то совсем по чуть-чуть, понемножечку. По капельке. А вы – ого! Разве столько пьют травы! Да еще и зверобоя! Особенно зверобоя!
– Вы правы. Согласна. Спасибо.
– Моль просто вас пожалела, – на полном серьезе произнесла толковая собеседница.
– Вы сказали, моль меня пожалела. Интересно, за что? За вседозволенность? Может, за то, что разрешаю разгуливать везде, где ей нравится. Правда, моли не очень-то и много. Редко когда пролетит. Откуда сейчас взялось столько? Правда, шкафы давно обследовались на сей счет.
– А вот, получается, моль нашла, за что пожалеть человека, – причмокнула дама.
– Спасибо. Мы с молью воспрянем духом.
– Про зверобой ведь много литературы. – Делилась и делилась знаниями заинтересовавшаяся попутчица. – Общеизвестно, что когда, например, корова съела сено, рядом с которым лежала веточка зверобоя, (не говоря уж о том, что вместе росла!) то бык (ну, бугай!) никогда на эту корову не вскочит. На эту корову никогда не полезет. Даже если без памяти влюблен в эту корову…
– Видимо, переживает за потомство?
– Видимо. А заодно беспокоится и за свое личное мужское достоинство…
– Умные быки. Да? – восхитилась я великанами.
– Да где уж там? – возразила начитанная собеседница. – Видите, даже близко на нюх не подпускают зверобой ваши великаны. А малю-с-с-с-сь-сь-енькая молечка спасла человеку жизнь!
– Но ведь умные быки переживают за потомство! Знаете, здоровые производители потомства являются огромным дефицитом! – настаивала я. – Да и мясо ведь тоже пойдет человеку!
– Знаем, за какое потомство переживают бугаи… – засмеялась попутчица, договариваясь на последующие встречи… – Счастливо.
– Всего доброго, – улыбнулась я, – и моли счастливо, и быкам, и бугаям счастливо…
Моль нашла,
за что пожалеть
Читать бесплатно другие книги:
