Всё по-честному Филиппов Александр
– Открою тебе, как будущему псевдомужу, страшную коммерческую тайну: мы с Лори можем работать исключительно в паре. Я ничего не смыслю в коммерции, а Лори – в растениях.
– Не верю. Она же училась с тобой вместе, насколько я помню?
Мэри Лу удивленно посмотрела на Дэна. Надо же, действительно помнит…
– Понимаешь, Лори никогда всерьез ботаникой не увлекалась, зато ландшафтным дизайном занималась еще в университете. А уж заключать контракты она вообще обожает. У меня они, как правило, невыгодные… – Мэри Лу запнулась, сообразив, что сморозила бестактность.
Дэн усмехнулся:
– Погоди, наш контракт еще не начал приносить прибыль, только и всего. Возможно, ты еще сочтешь его самым удачным контрактом в своей жизни.
Мэри Лу немедленно ощетинилась, словно встревоженный ежик:
– Полагаешь, ты такое уж большое сокровище, Лапейн? А то, что я из-за тебя вынуждена перекраивать всю свою жизнь – это дар небес?
Дэн спокойно разлил чай по чашкам, пододвинул одну Мэри Лу и уселся напротив.
– А кто его знает? Собственно, в чем состояла ценность твоей предыдущей жизни? Вот, скажем, квартира: по метражу ты точно выиграла.
– Ну знаешь…
– Потом, домашние животные. Раньше ты не могла себе позволить завести собаку, а теперь пожалуйста – Варфоломей, взрослый пес, и никаких лужиц на ковре. Ну во всяком случае почти никаких. Редко.
– Что-о?
– Нет! Главное – вовремя выходить гулять. Идем дальше. Раньше вам с Лори приходилось самим заниматься всеми юридическими сложностями – теперь у тебя есть бесплатный юрисконсульт, причем без ложной скромности отметим – один из лучших в стране.
– Я не собираюсь просить тебя тратить время на мой бизнес.
– Мэри Лу, у тебя принципиально неправильный подход к нашим отношениям. Ты меня прости, но у меня создается впечатление, что ты себя считаешь кем-то вроде пленницы в гареме или заключенной, отбывающей трехмесячный срок… А ведь мы договаривались совсем о другом.
– О чем же?
– О том, что мы ПОПРОБУЕМ. Наладить отношения, узнать друг друга получше, возобновить старую дружбу, а там – кто знает – перейти на новую ступень. Вдруг получится?
– Надеюсь, ты не думаешь, что это возможно совершить за один день?
– Конечно нет! Но работать над этим надо с первого же дня. Для начала определимся: кто такие супруги?
– Люди, которые живут вместе.
– Хорошо, но мало.
– Ну… любят друг друга.
– Это признание?
– Нет!
– Вот видишь? И я тоже знаю массу примеров, когда супруги не испытывают друг к другу никакой любви вовсе, либо она превратилась в нечто другое.
– Во что же?
– В привязанность, например. В привычку. Что морщишь нос? Знаешь, на склоне лет очень важно иметь рядом человека, который все о тебе знает, привык к твоим закидонам, прощает тебе твои слабости, храп, например…
– Ты храпишь?
– Упаси боже! Но с годами могу начать.
– Хорошо, что я этого уже не застану.
– Вот видишь, ты опять! Нельзя браться за дело, заранее настроившись на провал. Надо внушать себе, что все получится.
– Ладно, допустим. Значит, ты предлагаешь пройти весь путь от начала и до конца? Но ведь ни ты, ни я не имеем опыта семейной жизни. Как нам научиться?
– Методом проб, ошибок и рисков. Кроме того, многие рекомендуют специальную литературу, но я скептически отношусь ко всем этим «Как Воспитать Хорошую Жену За Двадцать Четыре Часа».
– А про мужей тоже есть?
– Наверняка.
– Надо посмотреть…
– Мэри Лу! Я это все к тому, что мы должны вместе учиться жить вместе. А не смотреть каждую минуту на календарь и не делать зарубки на дверном косяке, как Робинзон Крузо.
– Я попробую. Честно. Но ничего не обещаю. Пока что я все еще ощущаю себя твоей… заложницей.
– Что ж, хоть что-то. Слыхала о стокгольмском синдроме? Рано или поздно заложник начинает испытывать к своему захватчику почти родственные чувства, а захватчик начинает чувствовать ответственность за заложника.
– Не умничай, Лапейн. Я про это тоже читала, там все было по-другому. Сильный стресс, адреналин, общий антураж – все эти автоматы, черные маски… Ты же, как истинный крючкотвор, прижал меня к стенке простой бумажкой. Холодно и расчетливо, исключительно из личной выгоды. Даже, можно сказать, из лени, потому что я все равно убеждена, что ты мог бы заполучить в невесты любую женщину в этом городе, которую пожелал бы…
Дэн неожиданно встал и подошел к Мэри Лу совсем близко. Синие глаза потемнели и полыхнули странным и страшным пламенем.
– А если я пожелал тебя, Мэри Лу? Именно тебя, такую, с этими черными глазами, каштановыми локонами и недоверчивым характером?! Со всеми твоими фиалками, фильмами про любовь и полным неумением кокетничать?!
– Дэн…
– Не бойся. Я сдержу слово. Ты в безопасности – пока сама не захочешь рискнуть. Но если все же захочешь… Моя дверь напротив. И в ней нет замка. А я вовсе не расчетливое чудовище, я парень хоть куда и секс предлагаю только тем, кто мне нравится, а не всему, что шевелится. Спокойной ночи! Барт, гулять!
Он повернулся и ушел, а Мэри Лу в полуобморочном состоянии сползла с табурета и спаслась бегством в свою комнату. Заперев дверь, она привалилась к ней спиной и медленно стекла на пол.
Легко не будет! Будет нелегко!
В три часа ночи растрепанная и несчастная Мэри Лу сидела на кровати в одной футболке и мрачно считала на пальцах – в уме уже не получалось.
Они с Лори договорились выехать в семь – значит, встать надо в половине седьмого. Сейчас почти три – осталось спать три с небольшим часа… если заснуть прямо сейчас, а это невозможно. Во-первых, очень хочется в туалет. Во-вторых, хорошо бы принять горячую ванну и расслабиться. В-третьих, надо перестать думать о Дэне Лапейне и его последних словах. В-четвертых, перестать думать о сексе.
Секс! О, Мэри Лу Дженнингс знала о сексе все. Перекрестное опыление, почкование и черенкование. Наружный подвой, разделение семядоли – тут ей не было равных. Если же вспомнить курс общей биологии, то и здесь у нее всегда были хорошие оценки, и ей прекрасно известно, что особи мужского пола оплодотворяют особей женского пола путем соития у млекопитающих и внешнего оплодотворения у, скажем, рептилий…
Она ничего не знает о хорошем сексе, потому что у нее никогда не было хорошего секса! Было – бестолковая возня в темноте, тридцать секунд сомнительного удовольствия и странных ощущений, чувство неловкости с утра и затаенная тревога в течение последующих двух-трех недель – не бракованное ли попалось резиновое изделие?
Было – три ее ровесника в разные периоды жизни, случайная потеря девственности на первом курсе, потом неудачная попытка забыть о Дэне Лапейне и его поцелуях – на третьем, ну а в последнее время ее избранником был Крис Монтегю. Гей. Обалдеть!
И еще она сейчас лопнет, если немедленно не отправится в туалет!
Мэри Лу соскользнула с кровати и на цыпочках поскакала к двери.
В квартире стояла тишина, свет неоновых светильников и рекламы на пятнадцатый этаж почти не проникал, поэтому было темно, практически как за городом. Мэри Лу затаила дыхание и сделала пару шагов по коридору…
Мерный стук хвоста об пол и холодный нос, ткнувшийся ей под коленку, возвестили о том, что верный Барт расположился на ночлег в коридоре между хоть и приятной, но чужой теткой и обожаемым хозяином. Мэри Лу удалось не завизжать и не наступить на стратегически важные части Барта, после чего она с удвоенной осторожностью двинулась мимо двери в комнату Дэна… и замерла напротив приоткрытой двери.
Дэн заснул, а телевизор – большую плазменную панель на стене – не выключил. Таймер, видимо, тоже не сработал, и потому комнату заливал призрачный мерцающий свет от экрана. В этом свете фигура лежащего на кровати мужчины высвечивалась особенно рельефно.
Менее всего Дэн Лапейн походил на кабинетного работника. Могучие мышцы, рельефная мускулатура, телосложение атлета или греческого бога – выбирайте что хотите, все будет верно. Дэн спал, закинув одну руку за голову. Простыня небрежно ниспадала с кровати живописными складками, прикрывая только бедра и одну ногу спящего. Вторая нога была выставлена на всеобщее, так сказать, обозрение, и несчастная Мэри Лу не могла оторвать от этого зрелища глаз.
Почему-то ей сразу стало ясно, что Дэн предпочитает спать голым…
Вслед за этой мыслью пришли другие, жаркие и бесстыдные, вовсе уж отчаянные: если сейчас войти, сбросить футболку и лечь рядом с ним – что будет? КАК будет? И как потом жить?
Выручила физиология. Мэри Лу опомнилась и резвой рысью умчалась в туалет. В безопасности ванной комнаты торопливо включила воду, опрокинула в ванну целый флакон какого-то шампуня – этикетки на нем не было – и в изнеможении почти рухнула на унитаз.
Нужно загрузить себя работой, вот что! И поскорее начинать воплощать свой план в жизнь. Начать с готовки. Раз путь к сердцу мужчины лежит через желудок, то и путь из сердца тоже имеет к нему, желудку, отношение. Вареный лук! Пюре из шпината! И запеканка из соевого сыра тофу. Без соли. Еще должны подойти вареная треска и сок из проросшей травы. А перед обедом – спрятать все его пиво, чтобы не смог запить кулинарные шедевры своей супруги!
Над ванной поднялась громадная шапка пены, и Мэри Лу выпала из задумчивости. Пена пахла немного пронзительно, но в целом приятно…
В начале пятого истерзанная и благоухающая неведомыми ароматами Мэри Лу Дженнингс заснула тревожным сном, обняв подушку. Ей снился голый Дэн Лапейн, прикрывающий чресла простыней и гневно выгоняющий ее из своего дома…
9
Разбудил ее не будильник, а мобильный телефон. Звонила Лори – в состоянии слепого бешенства.
– Лу! Я торчу у паршивого подъезда паршивого дома твоего паршивого Лапейна, ненакрашенная и опухшая, и консьерж уже два раза посмотрел на меня с подозрением, в чем я лично его не виню! Мы должны были выехать полчаса назад, ты где?!!
Мэри Лу свалилась с кровати, торопливо натянула джинсы и свитер, наскоро застелила постель и помчалась в прихожую. Перепутала левую и правую кроссовки, схватила с вешалки какую-то шапку, в последний момент вспомнила про ключи и документы – короче говоря, уложилась в рекордные семь минут. В машине Лори с подозрением втянула ноздрями воздух.
– Чем воняет?
– Не знаю. А чем?
– Похоже на дезинфекцию. Или карболку. Ты что, всю ночь опрыскивала растения?
– Да нет… наверное, что-то пролилось в машине. Поехали, я хочу быстрее отделаться и поспать у нас в офисе хоть полчасика.
– Ого! Бессонная ночь?
– Лори, я сейчас в таком состоянии, что могу ка-ак дать тебе по башке… и любой суд меня оправдает.
– Ха! Надеешься на Лапейна?
– Нет. На состояние аффекта. Вперед!
Дэн с интересом прослушал звуки пробежки Мэри Лу по коридору и даже засек время. Когда хлопнула входная дверь, он остановил секундомер и изумленно вскинул брови. Женщина, способная собраться за такой короткий отрезок времени, папе понравится еще больше…
Потом он встал, оделся потеплее и отправился на прогулку с Бартом. Дождь со снегом за ночь усилились, газоны вокруг элитного дома превратились в моря грязи, и потому домой Дэн с Бартом поднимались в разных лифтах – протестующе воющего пса Дэн безжалостно запихнул в грузовой и отправил наверх, а сам воспользовался скоростным, чтобы перехватить грязное чудовище у двери.
Скулящий Барт был ловко стреножен и препровожден в ванную, где и замер в ожидании экзекуции. Дэн с недоумением смотрел на пустой флакон собачьего шампуня от блох… Пришлось обойтись теплым душем с сильным напором.
Первую неделю совместного проживания будущие молодожены продержались вполне удовлетворительно. Мэри Лу на пару дней уезжала в небольшое цветочное хозяйство на самой границе штата, в остальные же дни работала как ломовая лошадь, старательно уходя на рассвете, приходя домой раньше Дэна и запираясь в своей комнате. Вечером они шли ужинать в ресторан, после которого у Мэри Лу, как правило, либо «болела голова», либо нужно было «завтра рано вставать», так что общение сводилось практически к нулю.
Дэн вел себя кротко и тактично, называл ее «дорогая» и не делал ни малейших попыток навязать свое общество. Мэри Лу начинала паниковать. Пора было переходить к первому пункту плана, но у нее не хватало духу.
В субботу Дэн вежливо, но твердо отвел ее в мэрию, и они записались на три месяца вперед – на бракосочетание. Сотрудник мэрии был удивлен и мягко намекал, что мистеру Лапейну и мисс Дженнингс вовсе не обязательно ждать три месяца, церемония вполне может быть перенесена хоть на завтрашний день, ведь мистер Лапейн – известный и уважаемый в стране юрист…
И настало воскресенье!
С утра Мэри Лу облачилась в мешковатую толстовку с изображением Микки-Мауса на груди, ярко-зеленые спортивные брюки и тапочки с помпонами, купленные ею лично в маленьком магазинчике на окраине того городка, куда она ездила за тюльпанами. Завершал наряд кокетливый розовый фартучек с оборками, карманчиками в виде сердечек и яркой надписью, возвещавшей: «Я Люблю Моего Муженька!» Взглянув в зеркало, Мэри Лу исполнилась отвращения к самой себе и отправилась на кухню.
Ингредиенты первого в их жизни совместного ланча были закуплены заранее. И без того вялый китайский салат для пущего эффекта был помещен в морозилку, картошка вся проросла глазками, шпинат Мэри Лу выбрала не свежий, а замороженный и прессованный.
Через полчаса убийственный аромат вареного лука, смешавшийся с острым запахом вареной трески, начал просачиваться в квартиру. Первым на него среагировал Барт, мирно спавший на ковре в гостиной. Псу приснилась его родная помойка, и Бартоломью во сне заскулил, засучил лапами, стремясь поскорее зарыться в благоуханные кущи носом…
Проснувшись, Барт понял, что счастье пришло наяву. Запах не улетучился, он остался в доме, он наполнял нос, глотку, легкие и желудок Барта блаженной истомой, предвкушением счастья, и пес сорвался с места, словно его ужалили.
Примчавшись на кухню, Барт уселся возле плиты и преданно задышал открытой пастью, не сводя влюбленных глаз с тетки – собачьей феи. К аромату лука прибавился густой запах псины. Мэри Лу украдкой приоткрыла окно и глотнула свежего воздуха.
Встревоженный Дэн пришел узнать, не умерла ли где-нибудь неподалеку крыса или мышь. На кухне его ждал сюрприз. Нейлоновая скатерть с оборочками покрывала стол, на котором стояли яркие пластиковые блюда, а на них…
Напоминающие утопленников, проведших в воде не меньше месяца, трупы – иначе не скажешь – обезглавленных рыб.
Зеленая масса с вкраплениями белесоватых полосок.
Выглядящая практически деликатесом порезанная ломтиками тыква.
Ярко-зеленая жидкость в высоких пластиковых стаканах.
И Мэри Лу, вырядившаяся форменным чучелом и неискренне улыбающаяся ему от плиты.
– Садись, дорогой, все готово.
Находиться здесь было невозможно, тем более что Барт успел выклянчить отходы от «деликатесов» и теперь лежал под столом, нещадно воняя луком и рыбой. Дэн уже собирался сказать что-нибудь саркастическое, как вдруг в голове его мелькнули первые подозрения.
Он прекрасно помнил, как Мэри Лу готовила. Готовила она прекрасно. Ее миндальный тортик гарантированно выводил из депрессии даже сильных личностей, а салат с авокадо возвращал силы, подорванные ночными клубами. Именно с ее седьмого этажа семь лет назад всегда пахло так вкусно, что можно было, как в старой сказке, наесться одними лишь ароматами.
Значит, всю эту дрянь она приготовила не случайно. Зачем же? Да для того, чтобы сноб и капризник Дэн Лапейн ужаснулся и усомнился, стоит ли брать в жены такую неумеху. Бедная, глупенькая Мэри Лу, ей просто не приходит в голову, что Дэн Лапейн способен съесть из ее рук даже цианистый калий. Да что там говорить, он всю жизнь будет водить ее по ресторанам, он выпишет для нее лучших поваров Франции и Китая, он заколотит дверь на кухню гвоздями – лишь бы Мэри Лу осталась в его жизни навсегда!
Что же делать сейчас? Два варианта. Либо Дэн Лапейн страдает врожденным дефектом обоняния и полным отсутствием вкусовых рецепторов, либо он является поклонником радикальных кулинарных направлений, практикующих поедание плодов дуриана и выдержанных в земле куриных яиц. В любом случае – весь этот кошмар придется съесть и похвалить. Чем не подвиг во имя любви?
И герой отважно ринулся в битву с пюре из шпината.
Некоторое время за столом царила тишина, если не считать аппетитного чавканья Дэна и жалобных постанываний Барта из-под стола – вот уж кому искренне понравилось сегодняшнее угощение! Мэри Лу жевала ломтик сырой тыквы и недоверчиво смотрела на ведущего юриста Соединенных Штатов, накладывающего себе дополнительную порцию абсолютно пресной и разваренной до состояния клейстера трески.
Лихо хватанув залпом полстакана зеленой жижи (свежевыжатый сок из проростков овса и пшеницы), Дэн изящно вытер губы розовой салфеткой и жизнерадостно сообщил:
– Наконец-то нашелся человек, который будет следить за моим правильным питанием! У меня ведь сидячая работа, а возраст, знаешь ли, дает о себе знать. Глазом не успею моргнуть, как вырастет пивное пузо. Но моя супруга, судя по всему, блестяще разбирается в диетологии. Предлагаю назначить воскресенье Днем шпината! Будем как Морячок Папай.
Мэри Лу вздрогнула. Тыква в соединении с соком и шпинатом подозрительно забурлила в желудке.
– А… как тебе рыба, дорогой? Честно говоря, я забыла ее подсолить.
– И прекрасно! Соль – это белый яд. Между прочим, эскимосы только такую рыбу и едят, даже еще ху… дальше заходят – вымораживают ее на пятидесятиградусном морозе. При таком холоде запросто дохнут все глисты и бактерии, а об опарышах там и вовсе не слышали…
Мэри Лу прикрыла глаза, чувствуя, как подкатывает к горлу дурнота. В этот момент Барт под столом громко рыгнул. Волна удушающего запаха прокатилась по кухне – и молодая хозяйка позорно бежала в ванную.
Дэн воспользовался паузой на все сто. Пнул Барта и выгнал его в прихожую, открыл настежь окно, вылил тошнотворный сок в раковину и закусил ланч маринованным огурцом. Когда Мэри Лу вернулась в кухню, несколько побледневшая и осунувшаяся, ее без пяти минут супруг безмятежно мыл посуду, нарядившись в розовый фартук и насвистывая под нос что-то из битлов. Мэри Лу кашлянула.
– Дэн… прости меня.
– За что? Все было превосходно.
– Ты очень добр, но… Все было ужасно!
– Это зависит от того, с какой стороны посмотреть. Ты себе не представляешь, какую гадость иногда со вкусом уплетают посетители экзотических ресторанов. По сравнению с гусеницами в кляре твое пюре – просто нежнейшее суфле. Кроме того, я нисколько не врал, говоря о диетической ценности сегодняшнего ланча. В любом случае после него ты сможешь еще лучше оценить кухню ресторана, в который я тебя приглашаю.
И Дэн Лапейн склонился в шутливом поклоне перед смущенной и практически раздавленной Мэри Лу.
В среду, в восемь утра, Мэри Лу позвонила Лори и разбудила ее. Лори уже хотела обругать подругу, но панические нотки в голосе обычно сдержанной Мэри Лу заставили ее сдержаться.
– Что случилось, Лу? Бог ты мой, если ты будешь будить меня в такую рань, пока мы практически закрыты – что же будет, когда мы развернем наш маленький бизнес на полную мощность? Вообще ложиться не будем?
– К черту бизнес! К черту сон! Лори, я вообще не сплю уже вторую неделю, мне срочно нужен твой совет, сеанс у психоаналитика и инкассаторская машина на тихой, безлюдной улочке.
– Ты бредишь, детка? Зачем тебе инкассаторская машина?
– Я украду миллион долларов и смогу снять себе квартиру. Съеду отсюда и высплюсь по-человечески! Я больше не могу, Лори! Он ходит в расстегнутых джинсах и спит голым! Я не железная…
В своей спальне Дэн удовлетворенно улыбнулся и бесшумно отключился от прослушивания. Стало быть, на нее подействовало. Не могло не подействовать, она слишком темпераментна, чтобы хладнокровно смотреть на такое…
Лори села в постели и нетерпеливо спихнула с себя руку спящего Сэма.
– Еще раз и помедленнее. Он к тебе пристает?
– Нет! Он даже и не думает ко мне приставать. Он ведет себя так, словно… Кофейня на углу Тринадцатой и Серкус! Через полчаса. Иначе я наложу на себя руки. И возьми деньги, у меня нет ни цента.
Лори ошеломленно смотрела на пищавшую в ее руке трубку. Потом тихо пробормотала:
– Ничего не понимаю…
Сэм, не открывая глаз, добродушно проворчал:
– А чего здесь непонятного? Она влюблена в своего адвоката по уши, и он об этом знает. Поезжай и скажи ей, чтобы не валяла дурака и скорее прыгала к нему в койку. Там все станет ясно.
Лори с еще большим ошеломлением уставилась на своего дремлющего сожителя. Она как-то не предполагала, что Сэм способен на такие глубокомысленные сентенции с раннего утра… да и в любое время суток! Лори бесцеремонно забарабанила кулачками по мощной спине Сэма.
– Эй! Вставай и объясни мне, что ты имел в виду?! Ты тоже в курсе происходящего?
Сэм зевнул, перевернулся на спину и притянул к себе Лори.
– Маленькая, я же не глухой, а наша квартира – не особняк из восьмидесяти комнат. Вы с Мэри Лу протрещали две ночи подряд, не мог же я вообще ничего не расслышать!
– Но, Сэм, ты считаешь, что она должна…
– Никто ничего никому не должен, кроме мамы с папой, малыш. Я тебе скажу только одно: ваша главная девичья ошибка – считать нас, мужиков, за полных олухов. Да, мы мыслим несколько иначе, чем вы, и ДЕЙСТВИТЕЛЬНО не понимаем, ЧЕМ так могут раздражать разбросанные носки или незавинченный тюбик зубной пасты. Но мы тоже любим вас и страдаем, мы хитрим и добиваемся вашей благосклонности, мы играем в игры и строим козни. Но зато мы не умеем имитировать оргазм и если уж хотим вас – то это сразу видно. Больше я тебе ничего не скажу, иди к подружке и успокой ее. Да, если она надумает все же сбежать, то совершенно спокойно может жить у нас. Во-первых, на следующей неделе я улетаю в Бостон на пять дней, во-вторых вы меня совершенно не напрягаете. Все. Отстань, я еще сплю.
И Сэм отвернулся к стенке, оставив Лори в состоянии полного ступора. За полтора года совместной жизни с этим мужчиной она едва ли слышала от него больше слов, чем за сегодняшнее удивительное утро.
– Я выворачивалась наизнанку, чтобы приготовить немыслимую дрянь, но Лапейн ел и нахваливал, а потом просил добавки. Вчера я решила сварить вымя…
– Какая гадость!
– Вот именно! И я точно знаю, его надо варить не менее трех часов, иначе оно по вкусу и плотности будет напоминать автомобильную покрышку. Поэтому я поварила его минут сорок и выложила на тарелку, чтобы оно остыло, а я порезала бы его ломтиками. Но тут этот гад влетел на кухню, схватил весь кусок и уволок его в гостиную!
– Боже!
– И сожрал во мгновение ока! Я не успела взять веник – а он уже облизывался и улыбался во всю свою наглую морду!
Лори приложила пальцы к вискам. В голове у нее немножко гудело.
– Прости, Лу, я немного… Сожрал недоваренное вымя? Но это физически невозможно. Оно же жесткое!
– Ха! А какие у него челюсти, ты бы видела. Когда он приволок домой здоровенную кость…
– Так, стоп!!! Мы о ком сейчас говорим?
– Да о Варфоломее же!
– Господи, я думала, о Лапейне. И очами души своей увидела, как он утаскивает недоваренное вымя в гостиную…
– Лори, мне не до смеха. Он хвалит все, что я делаю, понимаешь?
– Понимаю. Что же дальше?
– Не знаю. Надеюсь доконать его декораторскими способностями. Он разрешил делать все, что угодно, везде, кроме его спальни, но я туда и так не полезу под страхом смерти.
– Кстати, что там насчет расстегнутых джинсов и сна в голом виде?
– А! О! Он нарочно это делает. Скажи, пожалуйста, если бы я принялась расхаживать по дому в трусиках и лифчике, а по ночам приоткрывать свою дверь и эффектно раскидываться на кровати – долго бы он продержался?
– Насколько я знаю, он и не собирался сдерживаться. Так он расхаживает в трусах и лифчике… тьфу ты, в трусах без лифчика?
– Он расхаживает дома в потертых джинсах на голое тело и не застегивает пуговицу. У него мускулатура Брэда Питта в «Трое», и он отличненько этим пользуется. Он приходит с работы все раньше и раньше, он носит мне цветы вениками и корзинами, он подарил мне роскошную монстеру, которую мне всегда хотелось купить, он водит меня в рестораны и рассказывает миллион смешных историй, он предупредителен, дружелюбен, внимателен, он помнит обо мне все, даже то, что я сама уже забыла, он идеален в быту, он не имеет ни пороков, ни недостатков – я так больше не могу!!!
Лори перестала сдерживать дыхание и восторженно выдохнула:
– Да почему же?! Раз он такой клевый? Чего ты ждешь?
Мэри Лу вскинула на подругу абсолютно безумные глаза.
– Как ты не понимаешь? Он вынудил меня принять самое идиотское решение в моей жизни. Он сломал мою привычную жизнь. Он диктует мне свои условия игры и не поддается на мои уловки… Впрочем, я еще не перешла ко второму этапу.
– А если выяснится, что он обожает розовый цвет?
– Ну уж нет. Я собираюсь превзойти саму себя. Уже все продумано – я превращу его стильную холостяцкую квартиру в помесь домика Барби с французским борделем восемнадцатого века. Плюш, кружавчики и пуфики! Салфеточки! Ангелочки! Фарфоровые собачки. Я сделаю Барту шестимесячную завивку и куплю ему ошейник со стразами.
– Лу, это уже перебор. Животные страдать не должны.
– Это не животное. Это демон! Знаешь, что вчера случилось?
– Что?
– Я забыла запереть дверь в свою комнату, когда уходила.
– Он валялся на твоем одеяле?
– Не сразу. Сначала он выдрал из горшков все растения и раскопал всю землю. Потом он объел персидскую фиалку. И только после этого, грязный как поросенок, улегся на мою постель. Я думала, меня удар хватит.
– А что Лапейн?
– Лапейн? Ха! Я зарыдала, а Лапейн увел меня в гостиную, взбил мне коктейль, взял пылесос и вычистил мою комнату до блеска. Потом отшлепал Барта газетой – а я знаю, чего ему это стоило! – и поехал в магазин за землей и подкормками. Сам пересадил всех пострадавших, сам полил, сам расставил на подоконнике. И что я должна была, по-твоему, сделать?
– Отдаться! Немедленно.
– Лори, мне не до смеха. Знаешь ли ты, что это самая моя большая мечта на протяжении последних семи с лишним лет? Но вместо этого я капризничала и канючила, пока не стала сама себе противна, после чего сбежала в свою комнату и опять не спала до пяти утра.
– Лу, ты прости, но, по-моему, ты валяешь дурака.
– А ты мне предлагаешь плюнуть на все и погубить свою жизнь?
– О, я слышу голос истинной католички! С какого перепугу ты ее погубишь? Наоборот, будешь счастлива…
– Да, один день. Одну ночь. Неделю, месяц. Потом я ему надоем, и все кончится.
– Лу, нельзя так пессимистично смотреть на себя и собственную жизнь. Почему ты не допускаешь мысли, что он действительно тебя любит…
– Лори, книжки надо читать. И иметь достаточно здравого смысла. Мы с ним из разных миров, Лори. Ты знаешь, кто его отец? Великий Лапейн. В прошлом месяце вошел в десятку миллиардеров по сведениям «Форбс». Зиму семья Лапейнов обычно проводит на побережье Франции, но в этом году осталась на своей вилле в Чикаго. На вилле, Лори! У Дэна Лапейна сорок процентов акций компании, пост вице-президента, доход, который неприлично называть в заведении, подобном этому, личный самолет, яхта, свой остров в Карибском море…
– И все это могло бы стать и твоим тоже…
– Нет! Потому что я из другой сказки. У меня нет денег даже на чашку кофе, мой отец ветеринар, а мать всю жизнь занимается распространением товаров по каталогу и носит безвкусную бижутерию!
Лори поджала губы.
– Лу, если бы я не знала, что ты их любишь… Между прочим, именно твои мать и отец дали тебе возможность учиться в университете и с восемнадцати лет жить самостоятельно, не вмешиваясь в твою жизнь. То, что ты не сумела ею распорядиться правильно, не их вина.
– Я не сумела? Да у меня все шло прекрасно, пока не появился этот самонадеянный Лапейн и не разбил всю мою жизнь одним взмахом руки.
– Может быть, не так уж она была и хороша, если ее смогли так легко разрушить? Ведь за то, что нам действительно дорого, мы сражаемся до последнего, а ты…
– Ну что я? Договаривай, договаривай!
Лори усмехнулась.
– Скажи мне, Мэри Лу Дженнингс, за эти полторы недели ты хоть раз вспомнила о многострадальном Крисе Монтегю, которого до того упорно называла своим парнем?
– Сама говорила, что он гей. Признаю: он – гей.
– Знаешь, если бы кто-нибудь обозвал моего Сэма… ну на гея он не тянет… да хоть и просто дураком, я бы тому все волосики повыдергала. Не потому, что Сэм самый умный, но он – мой парень. Тебе же по большому счету на Криса наплевать. Гей даже удобнее – ведь с ним можно общаться, как с подружкой, а в глазах окружающих при этом не выглядеть одинокой и никому не нужной.
– Лори, это жестоко…
– Это правда. Иногда она бывает жестокой, но никогда – несправедливой. Она просто правда. И состоит она в том, что ты зациклилась на Дэне Лапейне много лет назад, ушла в собственные переживания, заблудилась в придуманной тобой сказке. А когда Прекрасный Принц все-таки прискакал к тебе на белом коне – испугалась. Золушка не испугалась. Белоснежка – не испугалась. Мэри Лу Дженнингс – струсила!
Мэри Лу неожиданно заплакала, и Лори немедленно устыдилась. В душе она была доброй девушкой. Она осторожно погладила подругу по плечу.
– Лу, прости, я резкая и часто брякаю не подумавши… Но ты все же не торопись, а? Может, Дэн Лапейн не так уж и плох? Вернее, может, он все-таки подходит тебе? А ты – ему? Вот и Сэм говорит…
Лори прикусила язык, но было поздно. Мэри Лу вскинула голову и побледнела как смерть.
– Значит, ты еще и обсуждаешь меня со своим парнем? Что еще он знает обо мне? Какого цвета белье я ношу? Когда у меня месячные? Сколько раз я спала с мужчиной?
– Лу, это не то…
– Счастливо оставаться, Лори. Деньги за кофе я тебе верну.
– Лу!
– Ты предательница!
С этими беспощадными словами Мэри Лу покинула кофейню.
10
До полудня она просто бродила по улицам и злилась, а потом вдруг устала от собственной злости и решила пойти домой. Все равно там сейчас никого нет. Возьмет Варфоломея и отправится гулять в Центральный парк. Вот пес обрадуется! Все окрестные газоны он пометил уже вдоль и поперек.
Дойдя до дома, она впала в окончательное уныние. Мысли теснились в усталой ее головушке, и касались все эти мысли Дэна Лапейна.
Самое противное, что Лори права. Дэн – нормальный, хороший человек. Он совершенно явно относится к ней не только как к бывшей соседке и подруге юности. Она ему небезразлична – мягко говоря.
Что до самой Мэри Лу, то тут все давно ясно и обсуждать нечего. Тогда что же?
Читать бесплатно другие книги:
