Вирус Гатаулин Сергей
Оглушающий рев взрывающегося вулкана плеснул в глаза раскаленной лавой, вытесняя остатки сознания. Сильные руки подхватили, понесли куда-то. Реальность на мгновение ускользнула.
Придя в себя, Дмитрий почувствовал, как подул свежий ветерок, словно где-то открылась дверь. Вместе с прохладой вернулись голоса и ощущение собственного тела, что совсем его не обрадовало: отвратительнейшее ощущение.
Припарковав машину у входа, Медведев быстро поднялся по лестнице. Все как всегда. Разве что машин во дворе слишком много... Стоп! До встречи еще десять минут, можно не торопиться.
Осмотрись, хищник: это - твоя территория.
Профессор повернулся, достав из кармана ключи от машины, проверил сигнализацию; потеребил короткую челку; бросил взгляд на припаркованные чужие машины. Справа «мерседес» - приехал недавно; слева - два джипа непонятной породы, с затененными стеклами. Броневики, да и только. Словно два быка уставились друг на друга в ожидании схватки. Свежий снежок не успел присыпать только эти машины. «Мерседес» пуст, а вот джипы - под завязку. В ближнем броневике опущено стекло - видна лишь рука, высунутая из окна... часть плеча.
Вспомнились слава песни: «А я милую узнаю по походке».
- Ну а Ванькина узнаю по плечу, - пропел Медведев, пытаясь улыбнуться. - Ну, все! Разведка местности закончена.
Здоровяк нервничал и явно кого-то ждал. Впрочем, понятно, кого. Как только появится Коваль, начнется представление. Времени в обрез! Знают о встрече с Потемкиным, или пришли за чем-то другим?
«Черт, как не вовремя! Неужели мобильник прослушивают?» - подумал Медведев, входя в лабораторию.
Стоило переступить родной порог, как путь преградил щегольски одетый молодой человек. В грудь уперся ствол пистолета - и не один.
Коротко остриженные светлые волосы, большие голубые глаза, - мальчик с подиума. Эдакий маменькин сынок, нашедший на улице оружие и решивший поиграть в Бонда. Стоит, ждет реакции. Сместился, и тут же стало ясно: не дилетант, за внешним блеском скрывается профессионал.
- Я - Анатолий, а кто вы? - плавно, с кошачьей ленцой, «Бонд» прогнулся, не отводя внимательного взгляда.
«Барс - хищник, безусловно опасный, вызывающий уважение», - подумал профессор. Стараясь скрыть внутреннее напряжение, спокойно произнес:
- Спокойно, молодой человек! Моя фамилия Медведев.
Заметив покачивающегося Потемкина, профессор быстро добавил:
- Дмитрий пришел ко мне. Уберите ваши игрушки.
Ученый внимательно посмотрел на юношу. Тот представлял жалкое зрелище. Содрогающееся в конвульсиях тело, перекошенное от боли лицо. Руки, обхватившие голову, подрагивали в невидимом ритме. Крупные капли пота стекали по малиновым, дышащим жаром щекам.
- Не знаю, что здесь происходит, но парню срочно нужна помощь, - проворчал Анатолий, убирая оружие. Бесшумной тенью он скользнул навстречу падающему телу, но Медведев оказался быстрее.
Подхватывая мальчишку на руки, профессор повернулся к удивленному Анатолию.
- Нужен холод! - рявкнул он. - Лед, снег, вода - что-то холодное, - пояснил ученый, направляясь к лаборатории, ногой распахнул дверь.
- Внимание! - прокричал Медведев затихшим коллегам. - Блокировать дверь на входе в здание!
Замершие испуганные интеллектуалы тупо, словно в ступоре, уставились на возбужденного профессора. Вперед вышел Пугачев.
- Конкретизируйте задачу, Дмитрий Степанович, - непонимающе пробормотал он.
- Ваня, делай что хочешь: строй баррикады, устанавливай живой заслон, но никто не должен войти в здание до тех пор, пока я не разрешу! Даже если увидишь своих родных, не впускай! Ты меня понял?
- Понял, шеф, - буркнул Пугачев и бросился раздавать инструкции коллегам.
Лаборатория зашумела, словно разбуженный улей. Мудрые головы бросились выполнять приказ, словно перед ними поставили очередную математическую задачу. Столы и стулья устремились в коридор, сопровождаемые кряхтением и сопением не привыкших к физическому труду ученых.
Положив Потемкина на стол, профессор достал из холодильника лед. Высыпав прозрачные кубики в полотенце, приложил его к пылающему лбу юноши. Кубики льда под руками профессора быстро растаяли, пропитывая тряпку холодной водой.
Через минуту Медведев ощутил лишь сухую тряпицу, странно пульсирующую под руками. Отняв импровизированный компресс от головы юноши, он вздрогнул и широко распахнул глаза.
Лоб покрылся густой сеткой вздувшихся кровеносных сосудов. Присмотревшись к ветвящейся опухоли, профессор понял, что пульсирующие жилки не имеют ничего общего с кровеносной системой. Они больше напоминают охлаждающую систему холодильника, по трубкам которой циркулирует жидкий фреон.
Медведев осторожно надавил на подрагивающую гематому. Руки тряслись. Под кожей ощущалось быстрое упругое течение, едва заметно холодившее кончики пальцев. Упругие темные холмы были прохладнее светлых, влажных от пота впадин.
- Мама моя пионерка, что за...? - бормочущий Анатолий, выпучил глаза, появляясь из-за спины профессора.
Стакан в его руках вздрогнул, наклонился - вода вылилась на пол, но молодой человек этого не замечал. Не отрывая взгляда от бессознательного тела, он открыл рот, но вопрос повис в воздухе.
- Не нужно шума, - прошептал Медведев.
В очередной раз оглядываясь по сторонам, он прижал палец к губам.
- Похоже, организм защищает мозг от перегрева,- предположил профессор.
Опережая следующий вопрос, продолжил:
- Не спрашивай меня, как он это делает - в жизни не видел ничего подобного.
Дмитрий резко, словно под действием электрического разряда, выгнулся дугой и тут же расслабился. Открыл глаза и тихо застонал.
- Ужасные ощущения. Как вы живете с таким несовершенным организмом?
«Бредит мальчишка, - подумал Медведев, глядя в пустые немигающие глаза. - Неужели и этого сломали?»
- Дима, ты среди друзей.
В коридоре загремело, и шепот Медведева потонул в грохоте, следующих друг за другом, гулких ударов.
Взгляд Потемкина прояснился, остановившись на лице Медведева. Мелькнула искра узнавания, и тихий голос попросил:
- Профессор, не дайте им забрать меня.
Видно было, что каждое слово дается юноше с большим трудом - гримаса боли исказила лицо. Тело вновь начала сотрясать мелкая дрожь.
- Ты только не отключайся, парень. Все будет хорошо.
Профессор попытался успокоить юношу, но тот, словно не слыша его слов, продолжал:
- Профессор, мне нельзя быть в сознании: так будет хуже, поверьте! Главное - не покидать здание в течение ближайшего получаса. Они не знают, что я здесь. Им нужен «Синарион» - Тромб. Не дайте отключить систему... Полчаса... Потом пусть берут. - Глаза закрылись, но губы продолжали двигаться, словно по инерции:
- Полчаса.
Дрожь прекратилась, как только сознание покинуло тело. Юноша замер, расслабившись.
- Если им не известно, что Потемкин здесь, то, наверное, лучше, чтобы они и дальше оставались в неведении, - решительно предложил Анатолий, молчавший до сих пор.
Телохранитель ожил при первых признаках неизбежного сражения. Лицо его порозовело, голубые глаза заблестели. Даже походка стала иной - не человеческой- кошачьей.
- Есть где его спрятать? - продолжил он, обращаясь к профессору.
- Я должен охранять его, а ваши системы, синарионы и прочая дребедень мне по... - Анатолий молча обозначил место, в котором заканчивался его интерес к всякой ерунде.
Медведев открыл дверь в кладовку, заваленную старыми системными блоками. Быстро расчистив середину тесной каморки, они внесли неподвижное тело и осторожно уложили на пол.
- Вы оставайтесь здесь и не высовывайтесь без крайней необходимости, - делая акцент на последних словах, заявил Медведев, захлопывая дверь.
За стеной недовольно кашлянул Анатолий.
В лабораторию, виновато опустив головы, входили сотрудники, посланные удерживать первую линию обороны. Последним вошел Иван Пугачев - под грохот падающей мебели, как под звуки военного марша. Он виновато развел руки в стороны.
- Дмитрий Степанович, - устало произнес временный руководитель «повстанцев», - они всего лишь ученые, и им страшно, - коротким жестом Пугачев словно отгородил себя от общей массы перепуганных коллег.
Грохот в коридоре стих, и через минуту затишья прогремел взрыв.
- Мы что, объявили войну Америке? - пошутил Саша Мелехов, но тут же замолчал.
Дверь, возле которой стоял Пугачев, с грохотом распахнулась, и в комнату один за другим стали просачиваться пятнистые парни с автоматами.
- Всем на пол!!! - прокричал ворвавшийся в лабораторию Ванькин, обводя замерших сотрудников злобным взглядом.
«Еще секунда, и начнут падать», - мысленно взвыл Медведев. Желая предотвратить унизительную сцену, заорал, не обращая внимания на устремившиеся в его сторону дула автоматов:
- Отставить на пол!
- Я сказал: всем на пол, руки в гору! - парировал Ванькин, бешено вращая глазами.
- Заставь дурака богу молиться, он и лоб расшибет. Не так ли, профессор? - по обыкновению спокойный голос полковника разрядил атмосферу противостояния грубой физической силы и научного авторитета.
- Господа ученые! - продолжил Иван Васильевич. - Спешу заверить вас, что наше вторжение санкционировано Службой Безопасности. А ваши игры в Парижскую коммуну, - ребячество, граничащее с преступлением. В зависимости от того, с какой стороны взглянуть на это дело. Учитывая то, что баррикады воздвигались до нашего появления, воспримем случившееся как досадное недоразумение, но на будущее попрошу запомнить! Наша доброта и забывчивость имеют предел, а потому игры играть с нами не советую: себе дороже станет. А теперь - с вашего позволения - я бы переговорил с Дмитрием Степановичем с глазу на глаз.
Выйдя в коридор, полковник склонил голову, ожидая Медведева, но тот не спешил. Кивнул в ответ и, как бы извиняясь, смущенно произнес:
- Одну секунду, Иван Васильевич.
Подойдя к Пугачеву он прошептал:
- Ваня, проверь резервные источники питания. Нужно - чтобы компьютеры работали как можно дольше.
Профессор не торопясь вышел из зала. Как только дверь за ним закрылась, спокойное лицо полковника преобразилось. Спокойные глаза раздраженно прищурились.
- Профессор, откровенно говоря, я разочарован вашим поведением. Зачем понадобилось устраивать спектакль с баррикадами?
Медведев пожал плечами:
- А вы хотели, чтобы я вам компьютеры на крыльцо вынес?
- Ну да ладно. Забудем о прошлом и начнем с чистого листа, - более спокойным тоном продолжил полковник. - Вот, пожалуйста, ознакомьтесь! - Протянув бумагу профессору, Коваль внимательно наблюдал за его реакцией.
- Постановление на изъятие вашего комплекса. Думаю, вы не станете препятствовать нам в его исполнении. По-дружески советую вам этого не делать, потому что деятельность вашей лаборатории в последнее время вызывает серьезное беспокойство в нашем ведомстве. И есть даже, - тут полковник перешел на шепот, - мнение, что вас - да, именно вас! - необходимо изолировать, так как вся эта история с «Синарионом» сильно отдает... - Коваль задумался, как бы подбирая необходимое слово, и через секунду продолжил, - провокацией межгосударственного масштаба. Если хотите - диверсией!
Медведев удивленно приподнял брови, озадаченно потер лоб.
- Иван Васильевич, - попросил он. - Нельзя ли расшифровать, в чем же, по мнению вашего ведомства, заключается наша диверсионная деятельность?
Стараясь придать голосу заинтересованное выражение, он в очередной раз взглянул на часы - и это было, как оказалось позднее, большой ошибкой.
- Дмитрий Степанович, за две минуты нашего разговора вы четвертый раз смотрите на часы. Следовательно, вы либо спешите, либо тянете время. С вашей стороны я не замечаю никакого желания прервать разговор. Из чего делаю вывод: вам нужно время, - проговорил он. - Может, все-таки откроем карты: для чего? Что может решить лишний десяток минут? - Коваль замолчал.
- Я понял! - прокричал он, бросаясь в лабораторию.
- Внимание всем сотрудникам лаборатории! - громко объявил полковник, выйдя в центр зала. - С данного момента вы больше не имеете допуска к аппаратуре в этой комнате и в соседних кабинетах. Прошу всех покинуть помещение!
- Где техники, черт возьми! - рявкнул он, обращаясь к Ванькину.
В зал вбежали два молодых человека. Длинные и тощие, словно борзые, с воспаленными глазами и растрепанными волосами. Создавалось впечатление, что их только что вытащили из-за монитора, возле которого они провели всю свою недолгую жизнь - двадцать или чуть больше лет.
- Жора! Как можно быстрее установи контроль над системой. Мне срочно нужно знать: что происходит с аппаратным комплексом? - быстро проговорил полковник, обращаясь к долговязому очкарику. - Если заметите хоть один исходящий байт, отключайте систему.
- Поторопитесь на выход! - раздраженно бросил он сотрудникам Медведева.
Профессор обреченно смотрел на мальчишек, хозяйничающих за его компьютерами. Хотелось кричать от бессилия. Отдать пятнадцать лет жизни - чтобы нескладные юнцы решали судьбу его детища?!
Жора, меж тем, оказался хорошим специалистом. Мгновенно сориентировавшись в системе, парень попытался запустить необходимые тестовые программы. Получив отказ, он достал из кейса небольшой прибор.
«Так выглядит электронная фомка?» - подумал Медведев.
Маленькая коробочка, внешне похожая на тестер, переливаясь множеством огоньков, тихо зажужжала. На небольшом экране появились многозначные цифры.
«Сколько же параметров он измеряет одновременно?» - подумал профессор, рассматривая сменяющие друг друга числа.
Ванькин, заметил Медведева.
- Ну, а тебя что - не касается? - выкрикнул он, вспоминая свое бесславное падение у «Тутанхамона». Лицо его перекосила злобная гримаса. Потирая руки, здоровяк решительно двинулся к профессору.
- Посмотрим, так ли ты хорош, - шепнул громила.
«Небольшая заварушка не помешает», - решил профессор, сдвигаясь в сторону компьютерщика. Не сильно - так, чтобы Жора оказался на пути Ванькина.
Широко раскинув руки, амбал попытался обхватить корпус Медведева. Тот, предвидя движение противника, слегка наклонился. Со стороны могло показаться, что он разглядывает цифры на экране, но в тот момент, когда железные объятия Ванькина должны были сомкнуться на его плечах, он быстро присел и переместился влево. Здоровяк, не успев остановиться, облапил изумленного молодого человека.
- Иван Васильевич! - заорал Жора. - Уберите его!
- Вы же знаете, что рядом с аппаратурой он хуже слона в посудной лавке, - съязвил долговязый, повернувшись к своему прибору, и вдруг громко присвистнул, - Йе-ма-йе, но этого не может быть! Что за?!..
Растерянно тыча пальцем в сторону основного сервера и заикаясь, он зашептал, глядя на полковника:
- Шеф! С винтов валится информация - десятки гигов в секунду. Это либо глюк, либо кто-то сосет данные со скоростью... Да не может быть такой скорости! - Жора затряс головой, прогоняя наваждение.
- Вырубай систему! - завопил Коваль, метнувшись к озадаченному хакеру. - Они пытаются сбросить данные.
- Но так же нельзя! Дайте хотя бы попытаться! Мы взломаем ее, - умоляюще попросил раскрасневшийся от возбуждения Жора.
- Нельзя вырубать! - подключился второй компьютерщик..
- В систему поступают данные. По ним можно вычислить, откуда идут запросы, - прорычал он. - Если сейчас вырубить, то никогда не узнаем, кто здесь хакерил.
- Я сказал: отрубай питание! - зашипел полковник, грозно надвигаясь на испуганного Жору. - Опять на нары захотел? Сопляк!
Побледневший хакер, не обращая внимания на угрозы , продолжал тиранить клавиатуру, с невероятной скоростью стуча по клавишам.
Мощный толчок полковника сбил его со стула.
И тут, осознав свое бессилие, Жора заорал:
- Бейрут! Там бомба на выходе типа той, что ты юсовцам ставил. Полный абзац! Видно, кто-то из наших установил. Если отключить - вакуум черпать ведрами будем. Попробуй хоть таймер удлинить! Нельзя убивать бога!
Медведев повернулся к мгновенно укоротившемуся Бейруту. Длинного специалиста стало значительно меньше - за монитором сразу не заметишь. Ни смотря на то, что хакерская терминология для профессора была родной, он не смог понять смысл последнего предложения.
Распластавшись над столом, Бейрут выбивал барабанное соло на клавиатуре. Мелькавшие в воздухе пальцы сливались в размазанное пятно, вызывая невольное восхищение у видавшего виды Медведева.
Все время, пока происходило беззвучное противостояние, профессора терзал один вопрос: «Что имел в виду Жора?»
Может бог - это то, что выше обыденного, то, что взлетело над серостью, разорвало границы бездарности.
Вдруг стало стыдно перед мальчишками - стыдно за себя. Закостенел Кибермишка, покрылся броней. Мальчишки идут до конца, а он? Стоит, как истукан, и ждет, когда тупой солдафон разрушит дело всей его жизни.
Ванькин, словно проснувшись, кинулся к Бейруту, но и Медведев, решив действовать, не терял времени даром. Схватив стул, он резким движением отправил его под ноги спецназовцу. Пролетев через всю комнату тот врезался прямо в коленную чашечку здоровяка, на несколько секунд приостановив его движение, - но и этого времени Медведеву хватило для того, чтобы преодолеть расстояние до Бейрута.
- Поберегись, сынок! - пробормотал профессор, толкнув стул, зашуршавший по полу пластиковыми колесами.
Встав на пути Ванькина с неотвратимостью прущего вперед паровоза, Медведев выставил вперед левую руку.
Сфокусировавший внимание на неподвижной руке, как бык на красной тряпке, «Геракл» не заметил мелькнувшей ноги - и только удар, обрушившийся в то самое место, откуда у человека растут ноги, остановил его нападение. Он крякнул, вскинул руки, запоздало пытаясь прикрыть причинное место, - и в этот момент профессор правой рукой рубанул его по кончику носа. В молодые годы Медведеву неоднократно приходилось пользоваться подобными приемами, и ни разу он не встречал противника, способного выдержать подобную комбинацию. Тяжеловес вздрогнул, закатил глаза и с громким стоном повалился на пол.
- Не бережете вы себя, профессор, - проворчал полковник, собственноручно отключая очередной компьютер.
Он едва заметно кивнул кому-то за спиной профессора. Мощный удар обрушился на затылок. Затопив голову раскаленной болью, горячая волна метнулась по позвоночнику вниз и эхом полоснула по ногам. Сильные руки сжали шею смертельным захватом. Мир качнулся, перевернулся и поплыл перед глазами, уползая все дальше и дальше.
Мелькание синих комбинезонов, вспышки выстрелов, крики наступающих противников - все смешалось в безумном коктейле сражения.
- Тромб, не успеваем: до взрыва реактора осталось восемь секунд, - выкрикнул Караг и отключился.
Три...два...один!
Мир вздрогнул, сжался и засиял миллионами расширяющихся огненных сфер. Волна за волной - ревущий смерч, пожирал все, что попадалось ему на пути. Раскаленный поток все ближе. Уже не скрыться.
Темнота! Темнота и холод. Только вдали - на краю мира - во тьме вспыхивают световые пятна.
- Кто ты? - содрогнулось пространство.
- Я - Тромб. Бот.
- Дмитрий - человек.
- Программа!
Голоса, появившись из ниоткуда, заспорили, перекрикивая друг друга, и постепенно затихли.
Яркие пятна приблизились, мелькая перед глазами; сливаясь, превратились в человеческое лицо. Большие голубые глаза радостно вспыхнули. Узкие губы изогнулись в улыбке. Бессмысленный шум в ушах распался на отдельные слова:
- Очнулся братишка. Ну и слава богу.
Дмитрий быстро вскочил на ноги, едва не опрокинув стопку системных блоков, стоящих один на другом. Покачнулся. Осмотрелся.
- Давно мы здесь? - спросил у стоящего рядом Анатолия.
Тихо ступая, телохранитель скользнул к двери и прислушался. Прижал указательный палец к губам.
- Ванькин, не стойте истуканом! Расстроил вас профессор - понимаю, но будет и на вашей улице праздник. Если хоть иногда будете ломать бычий нрав и включать голову. А сейчас - работаем. Нужно все осмотреть: каждую комнату, каждый угол. Чтобы ни одного компьютера не осталось, - донеслось из соседней комнаты, и вслед за этим за стеной раздались тяжелые, приближающиеся шаги.
Дверь со скрипом отворилась, и на пороге возник темный силуэт.
Ванькину понадобилось несколько секунд, чтобы привыкнуть к царившему в подсобке полумраку.
- Здесь кто-то есть, - заявил он, и в этот момент Анатолий прыгнул вперед, осыпая противника градом резких тычков и ударов.
Несмотря на почти двукратное превосходство Ванькина в весе, ему все-таки пришлось отступить - столь яростной и быстрой была атака.
Стоящие невдалеке спецназовцы поспешили на помощь коллеге, но даже при соотношении один к трем Анатолий некоторое время сумел выдержать натиск профессионалов ноги и кулака. Непонятно, сколь долго могло сохраняться наступившее в схватке равновесие, но исход поединка был предопределен. В тот момент, когда уставший телохранитель, пропустив очередной удар в корпус, рухнул на пол, Ванькин с громким воплем бросился вперед и придавил его могучим телом.
- Кто-нибудь объяснит мне, что здесь происходит? - услышал Дмитрий знакомый голос.
В лабораторию неспешным шагом вошел отец Светланы. Недовольно оглядев царивший в помещении разгром, он задумчиво покачал головой:
- Ломать - не строить? Молодцы!
- Вы, собственно, кто такой? - гневно воскликнул полковник, обращая на себя внимание окружающих.
- Я? - удивился отец Светки, доставая из кармана лакированное удостоверение. Вытянул его перед собой.
Коваль выпучил глаза, упираясь взглядом в красный прямоугольник.
Юрий Николаевич молчал не долго.
- Начальство нужно знать в лицо, - пожурил он вытянувшегося в струнку службиста.
- Вы, из оперативного отдела?
- Коваль Иван Васильевич - полковник! - козырнул служака.
И виновато продолжил, пытаясь оправдаться:
- У меня ордер, подписанный генералом... черт!
- Ордер на арест и избиение?! - рявкнул Юрий Николаевич. - Что ты здесь устроил, болезный? Охоту на ведьм?
- Цвет нации! Ученые с мировым именем! Творческий потенциал, так сказать, - протяжно застонал он, обхватив голову руками. - А ты их - сапогами топтать да автоматами пугать. Нехорошо, полковник, неинтеллигентно.
- Толик, ты еще долго собираешься отлеживаться под этим Квазимодо? - проворчал Юрий Николаевич, обращаясь к водителю.
И тут же сменив тон, ядовито поинтересовался:
- Понравился качок? Я ведь предупреждал, что не потерплю этого на работе!
Смеющиеся глаза мгновенно покрылись корочкой льда:
- Ты меня знаешь - уволю без выходного пособия.
Ванькин взвился в воздух, словно увидел рядом с собой ядовитую змею. Отойдя в сторону, зло сплюнул, сжав зубы, прошипел:
- И дрался-то, как девка!
Анатолий, улыбаясь, встал. Отряхнулся и, подойдя к Юрию Николаевичу, обиженно прошептал:
- Ну и шутки у вас, босс.
- Прекрасная работа, мальчик. Видел финал - горжусь, - похвалил тот, отечески похлопав смутившегося молодого человека по плечу.
А затем, повернувшись к полковнику, зло процедил:
- А вы, любезный, если уж делаете работу, то будьте добры делать ее как следует - а то, не ровен час, останетесь без работы.
Дмитрий, забыв об опасности, высунулся из своего убежища, с удивлением наблюдая за происходящим.
Отца Светланы он видел не в первый раз - всегда опрятно одет, подтянут, немногословен. Но сейчас перед ним стоял совершенно другой человек - двуликий - или, вернее сказать, многоликий Янус. Человек, способный в течение нескольких минут многократно менять облик, превращаясь из доброго сварливого дедушки в разгневанного начальника. Кто же он на самом деле? Что за удостоверение он предъявил полковнику? И почему тот побледнел, взглянув на корочку, словно увидел приведение?
Заметив Потемкина, Коваль сделал недвусмысленный знак бойцам, который тут же заметил Юрий Николаевич.
- Полковник! Вы упоминали ордер. Я хочу видеть его.
- Всем стоять! - прорычал он, заметив движение спецназовцев в сторону Потемкина.
«Похоже, все-таки генерал», - подумал Дмитрий, обрадовавшись, что версия о принадлежности Светкиного отца к криминальному миру с треском провалилась.
- Изъять компьютерный комплекс «Синарион», - нарочито громко прочитал Юрий Николаевич и удивленно воззрился на полковника.
- Изъяли?
- Да! Но ... - пробормотал смутившийся полковник.
- Превосходно, - оживился «генерал де-факто». И мгновенно сменив тон, с ненавистью, процедил:
- С чувством выполненного долга, можете ехать в управление - писать отчет об успешно проведенной операции. Все свободны!
- Да! Не забудьте снять наручники с профессора! - крикнул генерал бесшумно исчезающим спецназовцам.
Как только полковник исчез за дверью, Светкин отец повернулся к Димке и торопливо спросил:
- У тебя все в порядке? Слышал, ты попал в переплет. Светик уже два дня сама не своя - только о тебе и говорит.
Затем он замолчал, успокаиваясь. И уже не спеша, чеканя каждое слово, продолжил:
- Короче, давайте-ка, мальчики, по порядку... Начнем с профессора. Что такое «Синарион» - и почему вокруг него столько шума?
Профессор закатил глаза, всем своим видом демонстрируя крайнюю степень утомления.
- Система накопления, распознавания и обработки информации, - произнес он четко, но неохотно, словно делал это в сто первый раз. - Все остальное, что можно добавить, будет из области предположений и догадок. Я знаю лишь одно: чем наш комплекс должен был стать. Но есть человек, способный, как мне кажется, рассказать, чем он стал на самом деле.
Профессор выразительно посмотрел на Потемкина, словно предлагал ему подхватить эстафетную палочку и продолжить разговор:
- Мы имеем право знать правду.
Дмитрий понял, что время абстрактных объяснений закончилось. Расплывчатые формулировки не пройдут. Эти люди сделали для него слишком много. Ради него они рисковали - если уж не жизнью, то здоровьем. И потому он решил рассказать им все: о гонках по пересеченной местности, о Тромбе и связанных с ним переделках, об операции в институте. Решение принято - осталось только открыть рот и...
- Не делай этого! - взорвалось в голове.
Дмитрий вздрогнул от неожиданности.
- Не смей!
Волна холодного липкого страха накатила стремительно, поднимаясь от живота, заставляя дыхание замирать, а сердце - учащенно биться.
- Но почему?!! - взвыл Дмитрий, преодолевая оцепенение, сковавшее каждую клетку тела.
Предметы под его взглядом задымились, поплыли, меняя форму, превращаясь в вызывающие отвращение артефакты. Зашевелилась каждая грань, каждый угол, каждая плоскость - словно живые, выворачиваясь, подчиняясь геометрии, чуждой человеческому глазу. Неожиданно над головой появился низкий каменный свод, со всех сторон надвинулись темные влажные стены.
- Никто не должен знать, что я здесь. Враги коварны. И они везде. Они убьют нас. Не смей этого делать! - крик повысился до истерического визга, отразился от низких каменных сводов и перешел в бурные рыдания.
Дмитрий огляделся. В углу, он заметил кошмарное существо. Прижимаясь к стене, буквально врастая головой в камень, напоминающий человека силуэт отвратительно пошевелил червеобразными руками. Черные тени, извиваясь на потолке пещеры, потянулись к фантастическому созданию.
- Мне страшно, Дима, - испуганный голос исчез так же неожиданно, как и появился.
Страх пропал, оставив после себя противную дрожь в теле, но и она через мгновение ослабла - мир вновь принял привычные очертания.