За горизонтом Ночкин Виктор

Глава 1

Прощаясь, принц Алекиан, естественно, долго и путано заверял меня в своем уважении, просил не обижаться на то, что – из-за сложной политической обстановки и всевозможных обстоятельств – он вынужден просить «капитана Воробья» удалиться из Гонзора… Что он, принц, приложит все усилия для того, чтобы с меня был снят запрет на проживание в Империи… Что обязательно что-нибудь… Когда-нибудь… При этом мы оба понимали, что Алекиан не станет гнать с престола брата своей супруги и противиться воле отца из-за меня.

Так что мне осталось только поблагодарить Алекиана и упаковать манатки. Наши сборы и отъезд прошли почти незаметно и мало отразились на торжественной и размеренной жизни гонзорского двора. Шортиль все же получил место придворного мага и был счастлив. Коклос – вернее, сэр Коклос – почувствовал себя несколько увереннее (он сманил нескольких хороших солдат из моего отряда на постоянную службу в качестве телохранителей) и носился с идеей съездить еще раз в Ренприст. Я не стал открывать секрета, кто же такой «капитан Борода» – карлика это задело за живое. Нарочно напускаемая мною таинственность и многозначительность будили любопытство непоседливого Полгнома…

Очень быстро – согласно пожеланию принца – все дела были решены, все вопросы – улажены. Принц Алекиан компенсировал свою не слишком вежливую просьбу убираться побыстрее не только вежливыми словами – он еще и расплатился с нами более чем щедро, так что мои вояки уходили из Гонзора, гремя монетами в кошельках… Они-то были вполне довольны своей службой… А я… Что я? Я нахально явился к принцу, хотя понимал, как это может его скомпрометировать; я решил свои дела с его помощью, а взамен – что? Помог ли я его эмиссару в деле с бароном Мольверном еще вопрос; то, что я обнаружил в столице герцогства следы заговорщиков вряд ли сильно облегчило жизнь принцу – зато я поставил его в неловкое положение и вынудил просить меня и в какой-то мере остаться у меня в долгу. Нахальство все это с моей стороны, впрочем, Алекиан и впрямь мне кое-чем обязан – не грех и напомнить ему об этом. Хотя… Даже если он и выхлопочет для меня позволение жить в империи, я не представляю свой въезд в Альду в качестве частного лица…

Словом, в империи мне не место, во всяком случае – в Гонзоре. Да еще это странное письмо графа Гезнура… Он просил – настойчиво и вежливо – приехать к нему в Анрак. Обещал службу моему отряду, щедрую плату… Толковал о чем-то необычном, о какой-то страшной тайне, связанной чуть ли не с судьбой Мира – а ведь этот циничный пройдоха не производил впечатления романтика, озабоченного столь высокими материями… Словом, что-то в этой истории было нечисто, во всем этом крылась какая-то загадка. Что ж, Мир изобилует загадками, а я в последнее время только тем и занимаюсь, что ищу на них ответы. Ладно, отправимся к графу, поглядим в чем там дело. Тем более, что этот сеньор обещает заплатить – а я ведь обязан содержать свой отряд… Я же теперь отвечаю за этих людей…

И вот мы с Ннаонной неторопливо едем на все тех же лошадках, уведенных из конюшен Мольверна, а за нами, вздымая пыль, топают солдаты в красивых плащах с изображением воробья. Солдаты довольны и веселы, а вампиресса, напротив, пребывает все в том же мрачном настроении, в которое ее повергло прочтение записок Проклятого Принца… Я понимаю – очень мало кто бывает доволен, узнав правду о себе. Пожалуй, стоит ее потормошить, отвлечь каким-то образом от раздумий.

– Ннаонна! Эй, Ннаоннна!

В ответ – пустой, потерянный взгляд.

– Ннаонна, отомри.

Ага, какие-то проблески мысли, какие-то искры в этих бездонных глазах.

– Расскажи мне об Альде. Ты же понимаешь, что мне безумно интересно, как там дела. Расскажи, а? – в самом деле, за всеми сборами и переговорами я не успел ничего толком разузнать о своей вотчине…

– Да я и не видела почти ничего, принц меня никуда не пускал… Все боялся, что меня узнают…

– И все же.

– Ладно, слушай…

Ннаонна с минуту хмуро глядела на Ингви, затем объявила:

– Нет, лучше ты меня спрашивай, а я буду отвечать.

– Н-ну… Не знаю… Мне все интересно.

– А если все интересно – почему же ты не расспросил ту королеву рыжую?

– Не хотел отрывать ее от Кендага. Наш лорд и так долго раскачивается, прежде чем что-то сказать или сделать. А если бы я ее отвлекал хоть на минуту – ему бы пришлось начинать сначала. И он так и не смог бы объясниться. Верно?

– Да, пожалуй, что так…

– Поэтому, На, давай просто все с самого начала.

– Ну… сначала мы пересекли границу и первые, кто нас встретил, были какие-то пьяные солдаты. Они занимали крепость, в которой когда-то – помнишь? – повесили пленных орков. Солдаты эти – шваль, среди них едва ли было хоть несколько стоящих бойцов. Просто бродяги, взявшие оружие… Одеты зато они были в плащи цветов Мантрокской династии, коричневый с зеленым. И еще все они были насмерть перепуганы. Знаешь, во всем их облике был страх – в глазах, в движениях, во всем… Ну, не знаю даже, как лучше тебе описать… Они все были какие-то… ну… обреченные…

– А чего же они боялись?

– Орков. Орки армии Внешнего Мира, кажется, всерьез восприняли нарушение договора Кадором и постоянно ведут войну с ним. Часто нападают даже на крепость… Ну, не то, чтобы нападают – но у часовых на стенах уже привычка – не высовываться. Неизвестно, мол, откуда в любой миг прилетит стрела…

– Это они тебе сказали?

– Не мне, а латникам герцога. Те над ними посмеивались – мол, вы трусы, кустов боитесь, а один из тех солдат ответил… Знаешь, Ингви, грустно так ответил, даже не сердито, а только грустно… Говорит, и среди нас такие, как ты, веселые, были. Теперь все до единого под западной стеной лежат… Кладбище в крепости у западной стены… Все, говорит, веселые – под западной стеной лежат, а из грустных кое-кто еще жив… Но, говорит, и грустные тоже под западную стену очень просто улечься могут.

– М-да… Печально.

– Во-во, печально. Они все уже на свою жизнь рукой махнули – только пьют и со страхом своей очереди заступать в караул ждут… Вина для них Кадор не жалеет – ну, дешевого вина.

– Тебя послушать – выходит, таких вояк ребята Гендара голыми руками могут взять… если захотят. Впрочем, Гендар всегда был нетороплив. А потом что было?

– А потом мы в столицу прямиком поехали. А я как у границы капюшоном накрылась – так и ехала все. Словно чучело, – девушка вздохнула и пожала плечами, ее лошадь, почувствовав движение поводьев, покосилась на всадницу, – Алекиан велел.

– Ну, у Алекиана были свои резоны так поступить.

– Трус он, Алекиан.

– Нет, не трус, но парень осторожный, даже слишком. А в городе что было интересного?

– Было кое-что… У самых Северных ворот сидит нищий и просит подаяния…

– При мне такого не бывало. В смысле – под конец моего правления не бывало.

– Это еще не все. Нищий этот – такой толстый дядька, здоровенный такой. Ты его должен помнить – он был старшиной цеха кузнецов.

– Не может быть!

– Еще как может. Вот про него я как раз кое-что узнала. Подслушала разговор. Он, мастер этот толстый, когда-то в самом начале правления Кадора в кабаке начал хвалиться, что это он, дескать, демону черный меч сковал. И спьяну еще чего-то орал – что, мол, еще таких мечей накую – королю-самозванцу на погибель! Ну его схватили солдаты, отметелили…

– Подозреваю, что он им тоже навешал.

– Еще бы – и он, и его подмастерья. Но, так или иначе, его одного скрутили и доставили к «королю-самозванцу». А тот велел отрубить ему правую руку – мол, теперь даже гвоздя не скуешь.

– И что же – теперь этот инвалид сидит у Северных ворот и поносит короля?

– Постоянно, каждый день. Деньги у него не переводятся – и он вечно вдрызг пьян. И такое мелет…

– Ничего себе!

– Вот именно, что ничего себе. Я представляю, что было бы с тем, кто осмелился бы такое говорить о короле-демоне! Уж мы бы…

– Да, это верно, На. «Уж мы бы». Но меня удивляет еще и другое – почему Кадор велел только отрубить руку? Руку – а не голову… Подобрел, что ли…

На границе Гонзора мы расположились на привал. Завтра предстояло вступить на территорию Ванета и затем – Гева. Ко мне обратился Тоиль, за спиной которого мялась спасенная нами девчушка. Она постоянно отиралась возле паренька, которого считала своим спасителем, была робкой и молчаливой, шарахалась от всех. Я только теперь впервые рассмотрел ее лицо. Ничего особенного – приятная скуластенькая мордашка, курносая… Да, приятная, но… никакая. То есть – совершенно обычная. Если вдуматься, то они с Тоилем похожи, словно брат и сестра. Вот уж в самом деле идеальная пара – родство душ и всякое такое.

– Ваша милость капитан, – обратился было ко мне мой бравый солдат, но замялся. Тут его подружка слегка подтолкнула в спину, – прошу вашего позволения покинуть службу.

– Ну и покидай, – пожал я плечами, – я ведь тебе давно советовал… А что, ты присмотрел себе местечко? Чего собрался именно сейчас?

Тоиль обернулся на свою спутницу, та кивнула.

– Мы, ваша милость капитан, проходили вчера через село. Там дядечка сержант Никлис с сенешалем его светлости герцога разговаривал. Несколько семей перевезли оттуда в другую деревню, поближе к южной границе… Заново обживать после орков землицу-то… Там, у границы, обезлюдели села. Ну забрали людишек отсюда, земля пустует, в замке тоже людей для службы набирают. Мы туда попробуем… С Лантой… Мы с ней посоветовались – незачем нам в Геву обратно идти. Ни мне, ни Ланте…

Значит, ее зовут Ланта, эту девушку. Очень приятно.

– Ладно, если вы так хотите… С Лантой… Валяйте. А орки – они ведь воюют с Гонзором. Ты не боишься орков, Тоиль?

– Орки не страшнее людей.

– Молодец, хорошо отвечаешь. Сам это придумал или кто-то подсказал?

– Да… – парень замялся, – как-то… Ну, Ланта так говорит…

Ого! А внешность-то опять оказалась обманчивой. Эта тихоня, эта девчушка поднялась в моих глазах до небывалых высот рассудительности. Странно, но может быть в замке старого придурка Мольверна не жаловали попов? Я имею в виду, что нетерпимое отношение к нелюдям формируется в очень большой степенью церковью, а если хозяин не ставит попов ни в грош… Ну, вы понимаете – старичок был с приветом, может он, ругая святош, привил критический взгляд на межнациональные вопросы и прислуге? Впрочем, какое мне дело – тем более, что я уже не узнаю всех обстоятельств никогда. Я с некоторым облегчением отпустил этих двух детей – Тоиля и его Ланту. Если им повезет, то они и впрямь пристроятся где-нибудь в Гонзоре. Провинция, страдающая от набегов орков из Ничейных Полей, всегда нуждается в рабочих руках, а кое-какой капитал у парнишки имеется – чтобы завести свое хозяйство или по крайней мере не пропасть на первых порах…

Переночевав в последний раз рядом с солдатами у отрядного костра, молодые люди распрощались со всеми и удалились. Скорее всего я не увижусь с ними никогда… В последнее время мне часто приходится расставаться, пожалуй слишком часто – как на мой вкус. Как я когда-то сказал – «старые друзья встречаются в Ренпристе»? Не менее часто старые друзья и расстаются там… Я вообще не любитель перемен и с большим трудом переношу рядом с собой незнакомые рожи. Поэтому расставаться со старыми друзьями мне было вдвойне тяжело… И с Тоилем тоже – хотя и в меньшей степени. Пожалуй, при такой натуре мне бы тоже – как Тоилю с Лантой – стоит осесть где-нибудь, в первом же подходящем местечке… Стоп! Откуда такие мысли? Я обязан вернуться в Альду – или нет? Обязан – никаких сомнений. Едва только в Империи грянет какая-нибудь заварушка, которая помешает Элевзилю заняться мною сразу, я тут же попытаюсь. Я подведу этим приятеля Алекиана – пускай. После того, что мне рассказала Ннаонна, я испытываю законное возмущение. Мое аккуратное, ухоженное королевство превращено в Гангмар-знает-что этим недоделанным, этим злобным алкашом Кадор-Манонгом! Ну разве не возмутительно? Так паскудно обращаться с отданной в его руки замечательной, любовно отлаженной машиной…

Кстати, вы обратили внимание – я сказал «Гангмар-знает-что»! Не «черт» – «Гангмар». Я-таки крепко врос во все это…

Глава 2

– Ннаонна, а кстати, кто сейчас в Альхелле придворным магом?

– Хо-хо! А вот это как раз самое интересное!

– Ну и что же там «самое интересное», На? Нельзя ли поподробнее?

– Там не придворный маг, а придворная ведьма.

– То есть маг-женщина?

– Ага, и еще какая женщина… – Наонна сладко зажмурилась, предвкушая, как она сейчас откроет мне замечательный секрет.

– Ну ладно, рассказывай. Что за ведьма?

– Ты должен ее помнить. Она называет себя «Олифеннча Прекрасная»…

– Постой-ка… – это имя и в самом деле что-то пробудило в памяти. Ну да! Та самая ведьмочка из Мокрогорья, самоучка с непомерным эго и многочисленными комплексами. А как же ее звали тогда? Ведь не «Прекрасная» же, в самом деле?

– Ну, ну! – Ннаонна чуть ли не подпрыгивала в седле от нетерпения. – Такая блондиночка, такая красоточка…

– Это не та ли бабенка, которая… э-э-э… Фенька Вриха? – вспомнил наконец.

– Вспомнил наконец! А ведь раньше ты на нее заглядывался, – и лукавый взгляд искоса.

Что ж, я тоже могу поиграть в твою игру, дорогуша:

– Ну как же, конечно! Очень миленькая ведьмочка… Да, да, я конечно ее прекрасно помню, Довольно скромное магическое дарование, но как человек, то есть я хочу сказать, как женщина она была очень даже…

– Эй!

– Да-да, такая цыпочка…

– Эй, перестань!

– Ты первая начала, – впрочем, эта пикировка и меня уже не развлекала, – так что там с нашей Фенькой?

– Ну там была какая-то драка. Ну, какая-то заварушка с мятежными рыцарями и Кадор был ранен. Серьезно ранен – чуть не помер… Позвали ведьму его лечить. И она его то ли спасла, то есть исцелила… То ли приворожила… В общем, его Агриста сбежала искать своего прекрасного рыцаря, а Кадору как раз подвернулась красотка Олифеннча. Она его пользовала как лекарь, а потом и жену заменила. Так он теперь, говорят, велел своим вассалам обращаться с ней как с дамой… И она сама ходит в шелках и золоте… Кадор с ней на людях под ручку появляется и вообще… всячески показывает, что у него с ведьмой… что он и она… Ну…

Некоторые выражения просто не идут у Ннаонны с языка. Странное дело, эта девица пролила всевозможными способами немало крови, повидала, кажется, всякое – но в вопросах взаимоотношения полов сохранила пуританские взгляды… Впрочем, мне ли об этом рассуждать – я же берег ее, словно монахиню… Вот и сейчас я поспешил прийти вампирессе на помощь:

– Я понял. Поговорим лучше вот о чем. Расскажи, как ты нашла свой Замок? В смысле, что там?

– Свой? Свой Замок?

– Не придирайся. Что там?

– Там, как раз, все в порядке. Сэр Валент – это, знаешь ли, просто пугало для кадоровых вояк. Они его боятся, словно чумы! Так что огородили замок снаружи валами, частоколами, даже ворота оставили – у-узенькие такие. Через такие ворота на штурм не пойдешь. Словом, свои позиции они так организовали, что сразу видно – на приступ идти не собираются. Наоборот, вылазок из Замка страшно боятся.

– А Мертенк?

– Жив-здоров. Хозяйство ведет.

– Понятно. Ну у него все в образцовом порядке, конечно?

– А как же!

– Как в старые добрые времена… А мои прежние вассалы?

– Да кто как… Сэр Мернин королю Кадору принес присягу по-хорошему, но за это выговорил себе право не участвовать в драчках с мятежными рыцарями. Налоги платит в казну исправно, но с Токсом и его дружками не сражается – ни-ни.

– Что ж, и с этим ловкачом все ясно. Сэр Мернин Арникский как и прежде – себе на уме. И вашим, и нашим – а на деле только себе… А Токс со товарищи…

– А эти просто разбойники. Энмарцев грабят, потом через Степь товар везут в Гонзор, что ли… Орки их пропускают, считают, что они – верные вассалы законного короля…

– М-да, неприятно… Ну ничего, ничего… Время придет – со всеми разберусь!

Ннаонна скептически покосилась в мою сторону:

– Да?

Я ничего не добавил, да и что здесь можно было сказать? Моя позиция, пожалуй, и впрямь выглядит неприглядно, но насколько лучше битье головой об стену? А иначе я своих шансов не оценивал. Если Империя одолела меня в лучшие времена, когда в моем распоряжении была богатое процветающее королевство, преданные вассалы, полная казна… И абсолютный порядок в делах. Что же я противопоставлю имперской армии теперь – после того, как отобью у Кадора руины моей страны? Впрочем, если явиться туда осенью – у меня в распоряжении будет зима и весна для того, чтобы привести в порядок дела и призвать орков… Над этим стоит задуматься… А пока я ничего не скажу вампирессе… И еще я не стал ее расспрашивать о молодом Керните – эта тема по-моему так и остается для нее больной.

От необходимости отвечать меня избавило то, что мы подошли к границе. За мелкой речушкой начиналась Гева. А пока что меня позвал Никлис – переговорить с сержантом ванетской стражи…

Гева – чудесный край… Жители соседних стран, конечно, зовут ее «королевством грязи», но это не совсем верно. Земля Гевы целиком обращается в грязь только осенью, весной, в начале и конце зимы, ну и после дождя… А дожди здесь льют не вечно, а только четыре-пять дней в неделю… Так что всю остальную часть лета Гева представляет собой поистине чудесный край… Сотрясаемый набегами, стычками, междоусобными войнушками. Наемники Воробья несколько раз за время пути (а им пришлось пересечь половину страны – с юго-запада на северо-запад) становились равнодушными свидетелями схваток и осад. Постоянно им попадались другие наемные отряды, следующие по своим делам… Все в порядке вещей – лето. Славное время для войны в такой славной стране, как Гева.

Погода более или менее благоприятствовала и марш прошел без особых приключений. Наконец отряд достиг своей цели – замка Акенр в Анракском графстве. Кстати, Ингви отметил про себя, что в этом владении поддерживается некоторый порядок, а такое вообще-то не свойственно для Гевы… Во всяком случае на границе Анракского края наемников остановил патруль в цветах графа Гезнура, сержант стражи осведомился об имени капитана наемников. Возглавлявший колонну здоровяк по имени Стер гордо натянул на груди ткань форменного плаща, демонстрируя нашитую эмблему. Узрев «воробья», сержант-стражник кивнул и отступил на обочину. Когда с ним поравнялись Ингви и Ннаонна, ехавшие верхом, сержант вежливо поклонился и заявил:

– Приветствую вашу милость, мастер капитан. Его светлость граф Гезнур Анракский ожидают вас с нетерпением.

– Отлично, – кивнул в ответ Ингви, – мы к нему в Акенр как раз и направляемся.

– Счастливого пути, мастер, – еще раз поклонился сержант.

– Ну надо же, – отъехав подальше от вежливого стражника, ухмыльнулся Ингви, – давно уже так меня не приветствовали, а?

– Был бы ты королем, как прежде – так получал бы такие приветствия от всех и каждый день, – буркнула вампиресса, она запомнила слова Ингви о скором возвращении в Альду и всеми силами давала демону понять, что не забудет о них и впредь.

– Ннаонна, послушай, – деланно-устало заявил Ингви, – я ведь обещал тебе посещение Замка Вампиров, верно? Ну и все устроилось лучшим образом. Так и с этим. Моя позиция вообще такова – с серьезными решениями торопиться нельзя, во всяком случае – пока не почувствуешь, что наступила удачная минута. Вот когда такое ощущение появилось – действуй немедленно. Золотая середина между нашими приятелями – графами из Альды. Филлиноэртли не ждет удачного стечения обстоятельств – он сперва ввязывается в драку, а уж затем смотрит, чем все обернется. Кендаг наоборот – просидит в засаде вдвое дольше, чем требуется и все будет прикидывать – пора или нет. И вполне может проворонить удачу.

– Ты мне зубы не заговаривай, – буркнула Ннаонна, – еще и друзей вспомнил… Ты мне просто пообещай, что в этом году мы явимся… домой…

– Домой… Знаешь, На, когда ты так сказала, «домой», я и впрямь понял, что до чертиков соскучился по своим покоям в Альхелле, по Альде… Даже по своим нудным придворным…

Перехватив мечтательный взгляд вампирессы, Ингви оборвал себя:

– Стоп! Я ничего не буду обещать! При первой же реальной возможности – вернемся в Альду. Но пока что я таких возможностей не вижу. И еще – нам предстоит решить несколько вопросов, начиная с этого странного письма графа Гезнура… Кстати, если посодействуем ему – это может несколько приблизить день возвращения… Домой… Граф обещал помочь…

– Вот было бы здорово!

– Не спеши, На. Этим гевцам верить нельзя – и в первую очередь Гезнуру, цинику и прощелыге. Стать пешкой в играх Гевы с Ванетом мне вовсе не улыбается…

– Но ты все же едешь к Гезнуру?

– Да. Для того, чтобы разобраться на месте… Кстати, по-моему вон тот замок – и есть Анрак…

– Так чего же мы ждем, сэр Гвино?! – маршал занес гигантский кулак, но, перехватив взгляд крошечного канцлера, так и не решился пристукнуть по столу.

– Терпение, сэр Каногор, терпение! Как раз сейчас, когда подготовка нашей затеи идет к завершению, как раз теперь нужно удвоить осторожность. Ведь до сих пор мы действовали через подставных лиц и вдали от двора, а сейчас нам придется суетиться непосредственно под носом у Элевзиля…

– …И Гимелиуса, – вставил молчавший до сих пор Велиуин, – не забывайте моего дядю. У него вполне хватит мозгов, чтобы распознать заговор при малейшей нашей оплошности. Я совершенно согласен с сэром Гвино – именно теперь нам надлежит действовать особенно незаметно. Собственно, осталось не так уж много, последний шаг. Сэр канцлер…

– И все зависит от вас, сэр маршал, – подхватил низкорослый царедворец, – осталось только провести военную операцию. Это в вашей компетенции.

– А у меня все готово, – пожал широченными плечами Каногор, его металлическая сбруя звякнула, – Беронк безусловно верен мне. В ночь, когда… э-э-э… в ночь операции в карауле будут стоять назначенные им гвардейцы. Кроме того, я подготовил двадцать молодцов для исполнения самой деликатной части плана. Они войдут в Валлахал непосредственно перед началом. Затем сотня наемников, которым все равно, кого резать… Да они будут даже рады, когда узнают, для чего их наняли.

– Рады? – переспросил канцлер.

– Ну конечно – это ж гевцы! Они всегда рады нанести ущерб империи. А тут такое… Ну и помимо всех этих головорезов – мои вассалы с их латниками… В общем, вооруженных людей как будто вполне достаточно для этой операции… Единственная загвоздка – тролли. К ним у меня нет подходов. Да еще и колдуны…

– Ну, что касается колдунов, – заметил Велиуин, – то ночью в Валлахале их останется не больше дюжины. Они не будут ожидать нападения… Да и к тому же отнюдь не все наши Изумруды – великие мастера.

– А сам Гимелиус? – деловым тоном осведомился маршал. Он уже чувствовал себя в привычной стихии и просто обдумывал очередную военную операцию, прикидывал расстановку сил, очередность этапов и так далее.

– Гимелиус – один из величайших тавматургов Мира. С ним как раз могут возникнуть сложности.

– Хорошо, – кивнул маршал, – я поручу Изумруда лучшим из моих людей. А вы, маг, посодействуете им?

– Нет, – спокойным тоном ответил толстый юноша, – полагаю, что мне будет более целесообразно помочь с троллями. Но я изготовлю для нейтрализации Гимелиуса специальное оружие. Или лучше так – под каким-нибудь предлогом пригласите меня к себе в дом. Там я поработаю с оружием ваших, как вы выразились, молодцов. Во-первых им лучше драться привычным оружием, а во-вторых – меньше возни в Валлахале.

Маршал наморщил лоб и с подозрением поглядел на молодого мага, затем переглянулся с канцлером. Каногора очень насторожил отказ Велиуина драться с дядей. Это скорее всего означало, что Гимелиус опаснее, чем хочет показать юнец.

Канцлер перехватил взгляд маршала и задумчиво потер двумя пальцами переносицу, затем объявил:

– Пусть так. Мастер Велиуин поможет с троллями, а вы, сэр Каногор, позаботьтесь о том, чтобы Гимелиусом занялись достаточно компетентные исполнители. И в достаточном числе. В конце концов, непобедимых не существует. И еще раз прошу вас, маршал, не забывать об осторожности. Теперь все зависит от вас…

– До сих пор у вас не было поводов упрекать меня, – буркнул маршал.

– Разумеется. До сих пор вами все было исполнено превосходно. Тем более – будет обидно оступиться, делая последний шаг.

Глава 3

У ворот замка все повторилось. Едва узнав, что прибывшие – отряд Воробья, стражники в бело-зеленом мгновенно распахнули ворота и подчеркнуто уважительно предложили капитану войти в замок.

– А мои люди? – осведомился Ингви.

– Мастерам солдатам мы предоставим подходящее жилье и снабдим всем необходимым. Что до вашей милости, мастер Воробей, – ответствовал старший стражник, – то велено немедленно вести вас в графские покои, в какое бы время ваша милость не изволили пожаловать. Так что почтительно прошу следовать.

Ингви на минуту задумался, потом принял решение:

– Ннаонна, ты со мной. Никлис, с остальными двигай в это жилье, куда покажут. Смотри, поосторожнее там…

– Ясно, – отозвался тот.

Смысл слова «поосторожнее» был ясен – гостеприимство графа, оставившего наемников за стенами замка, выглядело несколько двусмысленно. Никлису следовало держаться настороже.

Ингви с Ннаонной въехали в замок, тяжелые створки ворот тут же с лязгом сомкнулись за ними. В общем-то ничего особенного в этом не было. Осторожность такого рода была совсем не лишним делом в Геве, где крошечная война могла разразиться где угодно и в любой миг… Во дворе гости спешились, слуги – все такие же внимательные и почтительные – приняли поводья и отвели животных на конюшню. У дверей графского замка встречавший их стражник еще раз поклонился и отправился обратно на свой пост, «передав» посетителей акенрскому мажордому. Тот, поприветствовав гостей, предложил следовать за ним.

Нутро замка оказалось сырым и мрачным, отчетливо несло гнилью… Мажордом с подсвечником в руках шел уверенно, но гости постоянно поглядывали себе под ноги, опасаясь споткнуться на неровном, местами скользком, полу. Поднимаясь в полумраке по скрипящей лестнице, Ингви шепнул Ннаонне:

– На, смотри в оба… Что-то слишком уж здесь все вежливы с нами.

Девушка как бы невзначай положила ладонь на рукоять кинжала, не спуская глаз с маячащей впереди спины, подсвеченной по контуру огнями свечей… Несколько раз они проходили мимо скучающих в нише стражников, кое-где чадили факелы, бросая тревожные отсветы на закопченный, покрытый многими слоями сажи потолок… Все в целом выглядело очень мрачно. Время от времени Ингви как-бы невзначай касался стен, чиркая по сырым грубым камням перстнем…

Наконец мажордом остановился у какой-то двери и распахнул ее. Из проема ударил яркий свет. Ингви придержал свою спутницу и постоял с минуту, дожидаясь, пока глаза привыкнут после полумрака. Затем шагнул через порог – и очутился в просторной галерее. Из больших стрельчатых окон доносился щебет птиц и потоками лился солнечный свет, играя пестрыми красками гобеленов, которыми была увешана противоположная стена.

Мажордом, погасив свечи, терпеливо ожидал.

– Эй, почтенный, – обратился к нему Ингви, – я понимаю так, что граф обитает где-то здесь, в светлых покоях… Так зачем же водить нас по темным коридорам?

– Таков порядок для всех посетителей, – ответил тот.

– В каждой избушке – свои игрушки… Мы по несколько раз прошли по одним и тем же галереям. Это что же – чтобы дорогу потом сами найти не смогли, а?

– Таков порядок для…

– Хорошо-хорошо, я понял. Между прочим, я не заблудился и в самом центре Черной Скалы – слыхал ты о таком местечке, любезный?.. – «любезный» невозмутимо хлопал бараньими глазками и молчал, – ладно, веди дальше.

Мажордом повернулся и все так же спокойно затопал вдоль светлой галереи, гости за ним. Ннаонна с любопытством оглядывала гобелены, вышитые всевозможными сценами – от сюжетов, взятых из «Житий блаженных» до сцен, изображавших эпизоды из известных светских книг. В конце галереи перед массивной дверью провожатый остановился и постучал. Дождавшись утвердительного возгласа из-за двери, он распахнул створки и объявил:

– Его милость капитан Воробей со спутницей!

Затем слуга посторонился и пропустил гостей вперед. Ингви перешагнул через порог, огляделся и хмыкнул.

Кабинет графа Гезнура приятно напомнил мне мои собственные апартаменты в Альхелле. Во-первых, одну стену занимала огромная карта Мира. Не гобелен, не анноврский ковер, не мозаика – карта Мира. Этот скромный граф, правитель небольшой области в захолустном окраинном королевстве, желал всегда иметь под рукой изображение своей вселенной – несомненно он ежечасно печется о ее судьбах. Не иначе! Затем мой взгляд скользнул по другим элементам обстановки кабинета графа. В углу – чучело, обряженное в боевые доспехи этого почтенного сеньора. Правильно, я тоже держал оружие в кабинете, не помешает. И наконец, заваленный пергаментами и книгами стол. Сам хозяин кабинета как раз восседал за этим столом в окружении груд всевозможных документов. Для полного сходства не хватало только кровати – конечно, до такой экстравагантности граф Гезнур еще не дошел – это только я… И то, лишь после того, как меня потеснила в моих апартаментах Ннаонна…

Едва мы с вампирессой вошли, граф тут же встал нам навстречу и весьма вежливо – под стать своим слугам – поприветствовал дорогих гостей.

– Очень рад, – заявил он, – что вы, ваше величество, соблаговолили счесть возможным откликнуться на мою просьбу и посетили меня в Акенре.

Мы в кабинете были одни и он спокойно мог называть меня «величеством», но все же – какая впечатляющая обходительность!

– Право же, граф, – не менее куртуазно, надеюсь, отозвался я, – не стоит так благодарить меня, ибо ваше письмо с приглашением было составлено в столь любезном и высокопарном духе, что мне невозможно было не принять оное приглашение… Но ближе к делу! Что, собственно, было причиной вашего беспокойства?

Тут граф задумался:

– Э-э-э, ваше величество… Даже не знаю, как рассказать… Пожалуй лучше вам прежде увидеть это своими глазами. Соблаговолите пройти со мной в подземелье.

– Ну что ж, ведите…

Интересно, интересно, приключения продолжаются. В начале мы с Ннаонной подверглись занятной обработке, предназначенной для всех гостей замка – даже для таких почетных и долгожданных, как я. Мне-то все стало ясно почти сразу. Посетителей некоторое время водят кругами по сырым, темным и мрачным закоулкам, прежде чем проводить в «светлую» часть апартаментов, где, естественно, обитает граф. Зачем? Затем разумеется, чтобы гости не могли самостоятельно отыскать обратную дорогу и чтобы пришли в нужное расположение духа. Предок Ннаонны обыграл все куда остроумнее… Ну и еще я, обладая колдовским даром, легко могу раскусить такие штучки – и все же!.. Мало того, что слуга водил нас кругами по мрачным закоулкам надземной части замка – теперь граф приглашает меня в подземелье. Для полноты впечатления, что ли… И что там у него? Винный погреб, склеп, темница?

Приглашение посетить подвал выглядело как-то подозрительно, но было достаточно вежливо сформулировано и уважительно высказано. Ладно, поглядим…

– Прошу следовать за мной…

И Гезнур, не теряя времени тут же быстро повел нас вновь в темную, лишенную окон, часть замка. Теперь уже без проволочек и хождения кругами. Пройдя пару галерей, скупо освещенных факелами, хозяин оказался перед низенькой неприметной дверцей, у которой стоял стражник. При нашем приближении солдат отступил в узкую нишу и прижался к стене, освобождая нам место в тесном коридоре. Сняв с пояса тяжелый массивный ключ, граф отпер замок и толкнул дверцу. Не говоря ни слова, он взял со специальной стойки факел (там было несколько запасных – очевидно, как раз для таких посещений подземелья), зажег его и протянул мне. Я тут же передал его Ннаонне. Не слишком вежливо, но у меня руки должны быть свободны. Затем Гезнур, пригнувшись, проскользнул за дверь и оттуда приглашающе махнул рукой. Мы с вампирессой последовали за ним. Дверь за нашими спинами не захлопнулась – и на том спасибо, но в целом все выглядело донельзя мрачно и подозрительно. Если мажордом провел нас по просто мрачным и грязным галереям – то теперь, спустившись в подвал, мы оказались в каком-то, так сказать, активно устрашающем месте. Сырые стены с плесенью и мерзкими насекомыми, мечущиеся тени и отблески тусклого огня факелов, какие-то ржавые кольца в стенах, склизкий мусор под ногами…

Разумеется, граф вел нас в свою собственную темницу. Для полноты картины не хватало только прикованных цепями скелетов – очевидно, это ожидало нас впереди… Десерт, так сказать…

Подземелье замка Акенр могло оправдать самые мрачные ожидания – сырые стены из дрянного кирпича, гнилые ошметки на полу, затаившийся по углам мрак… и совершенно жуткий смрад. Тем не менее здесь тоже стояла стража – двое солдат жались в углу у горящих факелов и кутались в облысевшие вытертые меховые накидки. В подвале было очень холодно. При появлении посетителей охранники встали, не делая, впрочем, никаких попыток принять бодрый или молодцеватый вид.

– Ну как? – осведомился у них граф.

Один солдат просто пожал плечами, другой, оттянув повязку, прикрывавшую лицо, буркнул:

– Все по-прежнему, ваша светлость.

Оба солдата прикрывали нижнюю часть лица материей, сложенной в несколько слоев – скорее всего, просто по привычке, ибо их тряпки наверняка уже давно пропитались зловонием.

Ингви пробормотал подавляющее запахи заклинание и широко развел руки, определяя вектор воздействия своей волшбы. Огонь факела Ннаонны, которая стояла рядом с ним, заметался при этом движении, бросая тревожные отсветы и играя бликами в капельках воды на сырых стенах. Вонь уменьшилась…

– Никаких изменений? Он не двигался? – уточнил Гезнур.

– Даже не пошевелился, – ответил стражник, машинально привычным жестом натягивая на нос ткань.

– Ладно, – граф передал факел стражнику и, отцепив от пояса другой ключ, еще более громоздкий и ржавый, чем первый, принялся возиться с громадным замком на двери, обитой железом.

Отомкнув замок и сняв его, он небрежно сунул железяку другому солдату. Затем вновь взял у первого стражника факел, обернулся к гостям и, подумав с минуту, объявил:

– Сейчас я продемонстрирую вам то, что побудило меня обратиться за помощью. Предупреждаю – зрелище не из приятных. Более того, сказать точнее – зрелище гадкое, ужасное и отталкивающее. Я считаю, что даме не следует входить и предлагаю, мадам, подождать нас здесь.

– Вот еще, – буркнула Ннаонна, – я с вами.

– Пусть так, я предупредил, – констатировал граф и, сделав приглашающий жест, исчез внутри.

Ингви шагнул вслед за хозяином замка. За дверью оказалось довольно просторное помещение, еще более мрачное и зловещее, чем прежнее. На стенах в ржавых кольцах были укреплены два факела, дававших больше копоти, чем света. Ингви мгновенно определил, что огонь в них поддерживается за счет каких-то магических заклинаний. Иначе и быть не могло – простое пламя давно бы потухло, ведь у стражи за дверью не было ключей, а в их обязанности несомненно входило наблюдение за этой комнатой. Погасни огонь внутри – и они ничего бы не смогли рассмотреть. В камере не было заметно никакого движения и Ингви, слегка успокоившись (довольно странное поведение хозяина настораживало демона, он начал даже подозревать, что их с Ннаонной заманивают в какую-то ловушку), посторонился, давая войти внутрь Ннаонне. При свете ее факела, более яркого, он вновь огляделся, не находя причину их появления здесь… Стены, ржавые крюки и цепи по углам… Ага!.. В дальнем углу на цепях провисло тело… Но что это было за тело – полуразложившийся мерзкий покойник, уродство которого совершенно не прикрывали какие-то жалкие лохмотья…

Ингви настороженно взглянул на графа – ему пришло в голову, что «экскурсия» имеет целью запугать гостей, смутить видом чьей-то жестокой участи. Демон положил ладонь на рукоять Черной Молнии:

– Как прикажете понимать это, граф? Вы что же – собирались удивить меня зрелищем результатов местного правосудия?.. Или?..

Гезнур удивленно взглянул на него, качнул головой, затем ответил:

– Нет, ваше величество. Вы, кажется, превратно меня поняли. Сейчас.

Гезнур воткнул свой факел в железное кольцо рядом с отвратительным телом и нагнулся. Подобрав с пола какую-то палку, Гезнур выпрямился, смерил взглядом своих гостей и объявил:

– Приготовьтесь… И постарайтесь держать себя в руках…

Дождавшись ответных кивков, гевец обернулся к неподвижному телу, глубоко вздохнул… Еще раз вздохнул… И резко ткнул палкой куда-то в живот трупа.

Ннаонна тихо пискнула и выронила факел, Ингви выругался на демонском языке – тело, закованное в цепи, и до того казавшееся безнадежно мертвым, задергалось. Это выглядело дико и невероятно – тлетворная куча гнилой плоти несомненно почувствовала прикосновение палки и реагировала, корчась и пытаясь увернуться… Ржавые цепи звенели и скрежетали о камень…

Глава 4

Пока Ннаонна, нагнувшись в дальнем от узника углу, извергала недавно съеденный завтрак, всхлипывая и повизгивая, Ингви то медленно тер виски, то чесал затылок. Весь его вид выражал растерянность и удивление. Наконец он промямлил:

– М-да… Что же это такое?

– Именно это я и сам хотел бы знать, – ответствовал гевец, – может, для начала достаточно? Вернемся в мой кабинет?

– Ага, ик!.. Вернемся, – донеслось из угла.

Гезнур бросил под ноги палку, с помощью которой демонстрировал посетителям способности «узника» и огляделся, держа раскрытую ладонь на отлете. Не найдя ничего подходящего, чтобы вытереть руку, он сделал неопределенный досадливый жест и пошел к двери. У выхода граф остановился и кивнул:

– Кстати, вот эти штуки сняли с нашего… существа, когда его изловили.

«Штуками» оказались ремешки с застежками, к которым были привешены колокольчики. Ннаонна уже выскочила из камеры, всхлипывая и вытирая рот рукавом, снаружи тут же послышались ее торопливый топот по лестнице. Вампиресса устремилась вверх – прочь из мрачного акенрского узилища с его жуткими тошнотворными тайнами. Ингви чувствовал себя немногим лучше девушки, но постарался не спеша рассмотреть ремешки и колокольчики и даже пошевелил кучку носком сапога.

– Браслеты и ошейник, – пояснил граф, – у этого существа несомненно был хозяин, который желал слышать, как оно движется. Другого объяснения я не вижу.

– Такие колокольчики носят иногда шуты, – буркнул Ингви, – хотя мне трудно вообразить кого-либо, у кого подобный скоморох мог бы вызывать веселье.

– М-да, шут, достойный самого Гангмара, но мне больше по душе мое объяснение.

– Мне тоже. Пойдем и мы?

– Да. Такое самообладание делает вам честь, ваше величество. Но я попрошу вас еще раз осмотреть… хм-м… тело. Собственно, я хочу чтобы вы присутствовали при вскрытии. Позже, разумеется – сейчас, пожалуй, в самом деле довольно.

Когда демон и Гезнур вышли из камеры, граф аккуратно затворил дверь и тщательно запер массивный замок. Потом строго глянул на стражников – ответом ему были тяжелые вздохи, один солдат прятал руку за спиной.