Проклятое семя Март Михаил
— Я знаю, — быстро ответил Вадим. — Так! Спокойствие. Все остаются на своих местах. Я поеду со Снежаной. Ждите нашего возвращения. Выпивки тут хватает.
— Я только переоденусь, — сказала Снежана и ушла в спальню.
Она прошла в ванную комнату, а из нее уже вышла Рита в другом платье. Она прождала сестру больше часа и успела сделать такую же прическу. Парик примял ей волосы, да и макияж пришлось сменить. У Кати была смуглая кожа, пришлось накладывать тон, а у сестер кожа белая, бархатистая и очень нежная. Теперь Рите придется возвращаться в тот же отель, но уже в другом качестве.
Вход в отель был оцеплен полицией. Жену покойного и ее партнера проводили в номер. Здесь работали трое. Следователь и двое экспертов ползали по полу с лупами. Что они искали — непонятно. На полу лежал плотный ковер.
— Здравствуйте, Снежана Аркадьевна! — воскликнул следователь, будто собирался вручить подарок имениннице. — Извините, что огорчил вас в праздничный вечер. Но видите, как наша жизнь непредсказуема.
— Где Андрей?
— В соседней комнате.
— Вадим Коломиец, коллега пострадавшего.
— Чудненько. Как я понял, у всех гостей железное алиби, — следователь вел себя весело и улыбался. — Неудачный день ваш муж выбрал для смерти.
— Хватит паясничать, — резко оборвала Рита. — Здесь не цирк. И Андрей не выбирал для себя день смерти. Его определил убийца. Представьтесь, наконец.
— Следователь московской прокуратуры. Пилюгин Лев Савельевич, — произнес он строгим серьезным тоном и открыл дверь в соседнюю комнату.
Андрей лежал на кровати с открытыми глазами и дыркой во лбу.
Жена прикрыла рот рукой, очевидно, чтобы не вскрикнуть. Она подошла к кровати, нагнулась и прикрыла глаза покойнику.
— Это ваш муж? — спросил Пилюгин.
— Да. Это Андрей Ефимович Злотвер.
— Вам надо подписать акт опознания, чтобы не повторять процедуру в морге.
— Как это могло произойти? — спросила жена, не слушая следователя.
— Выстрела никто не слышал. Сосед по номеру находился на месте. Стреляли из пистолета с глушителем. Теперь я вас хочу спросить. Почему муж уехал из дома в ваш день рождения? Вы поссорились?
— Мы не ссоримся. Нет повода. Дело в том, что все забыли о моем дне рождения. Я ждала до последнего, но никто так и не вспомнил. Мое терпение лопнуло, и я объявила об этом сегодня утром. Андрей долго извинялся, потом позвонил друзьям и где-то часа в три поехал в город за подарком. Мы живем в загородном доме на берегу Клязьмы. Московской квартирой пользуемся редко. Около четырех гости уже собрались. Ждали хозяина. Его мобильный не отвечал. В пять сели за стол. Никто не собирался засиживаться. Завтра рабочий день. В шесть я начала нервничать. Потом позвонили вы. Это все, что нам известно.
— Раньше ваш муж никогда в этом отеле не бывал. Номер заказала женщина еще вчера по телефону, представившись секретаршей. Сегодня в четыре часа Злотвер приехал сюда с женщиной, которая стояла в сторонке, пока он брал ключ. Яркая особа. Запомнили лишь ее платье, черные очки и шикарные черные волосы. Еще брошь. Очевидно, ценная вещь. Их видела горничная, шедшая по коридору третьего этажа. Брошь она тоже запомнила. Очень смахивает на отвлекающий элемент. Да, и еще. У нее упали очки. Администратор запомнил ее глаза. Темно-карие. Но я не думаю, чтобы убийца хотел выставить себя и остаться в памяти. Тут явная подстава. Женщина ушла через час без Злотвера. На обслуживание клиентов отеля есть три машины. Очевидно, дама об этом не знала и попросила одного из шоферов отвезти ее. Приняла его за обычного бомбилу. Он отвез и запомнил адрес. Сейчас туда поехали мои люди с этим шофером. Женщину мы найдем. Но я не уверен, что она убийца. Скорее сообщница. В комнате стояло шампанское, но пили только из одного бокала. Скорее всего, дама усыпила клиента, а убивал кто-то другой. На первом этаже есть туалет, подсобка, кухня, раздевалка. Везде есть окна, и они без решеток. Сюда легко проникнуть, минуя холл и портье. Что касается сообщницы, то она может быть и блондинкой. Ее внешний вид явно сделан искусственно.
— Вы позволите? — спросил Вадим.
— Конечно. Слушаю вас.
— Я знал о сегодняшнем свидании Андрея с похожей брюнеткой. Она такая, какой вы ее описали. Парики тут ни при чем. Зовут ее Катерина Левашова. Вчера она звонила Андрею. Разговор я слышал. Мы сидели в офисе и подбивали смету. Он очень резко с ней разговаривал, потом бросил трубку. До знакомства со Снежаной Андрей встречался с этой яркой дамой. Она очень эффектна. Такая, какой вы ее и описали. Она перезвонила еще раз. Он долго ее слушал, потом сказал: «Ладно. Обсудим наши проблемы завтра. Я заеду в районе четырех. Все. Мне некогда». Положив трубку, он зло выругался, потом добавил: «Эта психопатка собирается рожать!» Я промолчал. Раньше мы все считали, что Андрей на ней женится. Но он что-то узнал о ее прошлом. Нам не говорил. А потом встретил Снежану. Вчера никто из нас еще не знал о дне рождения Снежаны. Я думаю, поездка за подарком в Москву была поводом уехать из дома. Мне кажется, Катя угрожала Андрею. Она же могла наговорить гадостей Снежане. И уж если они решили разобраться в своих отношениях, то скорее Андрей грохнул бы Катю, а не наоборот. Он был человеком резким и очень вспыльчивым.
— А это идея, — поднял брови Пилюгин. — Потому она и не маскировалась. Просто опередила его. Подсыпала клофелинчика и шлепнула парня из его же пистолета. Оружие не валяется на улице. Женщине трудно достать пистолет.
Мысль следователя оборвал звонок мобильного телефона. Он взял трубку и, слушая, мрачнел. Потом убрал аппарат в карман.
— Мы нашли Катерину Левашову. Вы можете ее опознать, Коломиец?
— Опознать? Вы имеете в виду провести очную ставку? Я готов повторить все свои слова ей в глаза.
— Квартиру открыла нам женщина, у которой Левашова снимала квартиру. Видимо, для свиданий. Там ее нашли мертвой. Она пустила себе пулю в рот. Вот почему не оставила оружия здесь. И ей было наплевать, запомнят ее или нет. То же платье, и брошь на месте. Шофер ее тоже опознал. Он и указал на дом, куда она поехала из отеля. Но если все это хитроумный спектакль, то я не берусь тягаться с режиссером. Оставим очевидную версию как основную. Следствие можно считать законченным, не начиная его. Но, по сути, я не верю в благородство Катерины Левашовой. Она избавила мир от любовника и себя. Сделав свою главную соперницу миллионершей, а партнеров — наследниками империи. Женщины так не мстят.
— Речь не идет о мести, если говорить о Снежане. Речь идет о большой любви. Вряд ли вы что-то понимаете в этом.
Они сидели на диване в одной из дач старика Матвея и молча попивали бургундское вино. Элегантные джентльмены внимательно слушали хозяина дома и своего наставника. Несмотря на природный талант Романа и Глеба в разных областях, они были совсем непохожими партнерами. И Матвей Николаевич понимал это. В его дальновидности никто не сомневался. Старик уважал обоих, но был с ними строг. Сейчас он выглядел таковым. Расхаживал по комнате кошачьей походкой и рассуждал:
— Один из вас невероятно везуч. Глеб всегда выходил сухим из воды. Что ни задумает, все воплощает в жизнь без особого напряга. Но ты, Рома, сделан из другого теста. Шесть лет тюрьмы ни за что! Феноменальный идиотизм. Умоляю тебя, ничего не делай без моих инструкций. Обязательно вляпаешься в дерьмо.
— О чем вы? — пожал плечами Роман.
— О проблемах, которые ты себе создаешь. Ты уже получил заветный чистый паспорт на чужое имя. Но тебе показалось этого мало. Решил себя похоронить. И похоронишь. От меня ты скрыл тот случай, когда одного бедолагу сбила машина. Ночью, в безлюдном месте, на тротуаре. Но тебя это не смутило. И подсунув ему свой паспорт, ты сделал редчайшую глупость. Менты тебя обхитрили. Они дали в сводке происшествий твои данные. Мол, погиб Роман Заболоцкий. Осталось тебя вычислить, а потом ждать нового покушения. Дело в том, что сбили одного из авторитетов Солнцевской группировки Афоню Березанцева. У него пять ходок за спиной. Опознали тут же по отпечаткам пальцев. Твой паспорт сыщиков не устроил. Слишком много наколок на теле. А по ним можно книги писать. Подстава налицо. Но бандиты поняли, что убили не того, и продолжили охоту на Березанцева. А его паспорт у тебя. След найдут. И теперь убьют того, кого надо. Киллеру не обязательно знать жертву в лицо. Проследят по документам. И менты это понимают. Они тебя уже ищут.
— Не найдут. В Москве нет квартир на мое имя. Я давно уже стал Никитой Корзуном.
— Возможно, это тебе поможет на первых порах. Но мир слишком тесен. А теперь перейдем к делу. Нам нужна Маргарита Пекарская. Не уверен, что она сохранила фамилию. Ее дочь и бабка больше не живут по старому адресу. По сути дела, мы ее потеряли. У вас обоих есть счет к этой женщине. Она заслужила серьезного наказания. Тут никто не спорит. Обязан вам помочь. Вы мне нужны свободными людьми, и если у каждого есть камень за пазухой, его надо выкинуть и освободиться от ненужного груза.
— Искать женщину в Москве так же трудно, как иголку в стоге сена, — ухмыльнулся Глеб.
— Никто ее не будет искать. Мы знаем адрес ее мужа. Он тоже имеет на нее зуб. К тому же он профессиональный сыщик. Вот пусть он ее и ищет. Но он не знает о том, что его друг Юрий Ратехин, которому он все еще доверяет, работает на Риту. Он ее предупреждает о каждом шаге Семена Пекарского. Подполковника Ратехина надо нейтрализовать. Он должен исчезнуть. Надо развязать руки Семену, а потом лишь наблюдать за ним. Он нас выведет на объект.
— Я лично займусь подполковником, — заявил Роман. — Этот мелкий пакостник выступал в суде в качестве свидетеля. Меня с Марго застал ее муж. Свидетель свалился с неба только на суде.
— Эмоции, друг мой, эмоции, — холодно сказал Матвей. — К Ратехину не так просто подобраться.
— Почему? Давайте прикинем. Он постоянно встречается со своим другом Семеном Пекарским и вряд ли афиширует эти встречи. Действующий мент дружит с зэком. Странная ситуация. Я думаю, он не хочет огласки. У него есть семья?
— Нет, — ответил Матвей. — Ждет Риту, которая играет с ним, как кошка с мышкой. А она в свою очередь заказала ему своего бывшего мужа. Но у Ратехина кишка тонка. Семен умнее, хитрее и опытнее. Зона его тоже кое-чему научила.
— Тогда надо начать с Ратехина, — заявил Глеб. — Все подозрения падут на него.
— Слишком рискованно, — покачал головой Матвей. — Потеряв защитника, Марго насторожится. Сейчас она время от времени выходит на охоту. Не от нужды, а от любви к профессии. Мой ресторанный приятель рассказывал о недавнем случае рокового знакомства с Ритой. Но я запомнил главное. У нее есть белая «Ауди-8» и шофер. Охранник или сообщник, понять трудно. Но не сутенер. Международные шлюхи не платят отребью. У них сильные покровители. Похоже, у нас есть приметы ее шофера.
— Как же ты его вычислил, дед? — удивился Глеб.
— Я же работаю, а не гадаю на ромашке, — Матвей все еще прохаживался по комнате. — Мой старый приятель содержит частное сыскное агентство. Бывший полковник милиции. Когда-то он безуспешно пытался поймать меня за руку с поличным. Ничего у него не получилось. Потом ушел в отставку и открыл свое агентство. Успешно работает и очень меня уважает. Иногда мы с ним выпиваем, и он получает от меня полезные консультации. С его помощью я кое-что узнал. Ему удалось выкупить видеозаписи с камер наблюдения из двух баров. К счастью, они сохранились. В одном баре Марго подцепила романтичного Глеба. Он, как и ты, Рома, потерял от женщины голову. В другом баре, в тридцати километрах от первого, Марго облапошила моего ресторанного приятеля. Мы вместе просмотрели эти записи. Процесс знакомств идентичен. Марго никогда не липнет к мужчинам. Голодающие самцы на нее сами бросаются. Многих она отшивает. Похоже, она видит кошелек каждого насквозь. Работает виртуозно. Тут надо отдать должное моему сыщику. У него богатейший опыт. Он предложил просмотреть записи до появления Риты в барах. По его мнению, женщина, опустошающая карманы клиентов и работающая в деле не один год, очень рискует попасть на глаза старому дружку, которого обчистила. Она его не помнит, но он, как и другие мужчины, ее не забыл. Чего только стоит ее появление в баре! Зал замирает. И все ее тут же хотят. Очень рискованное мероприятие для такой куколки. Похоже, когда она вырубает клиента, то забирает не только деньги, но и фотографирует документы раззявы. Его фотографии можно незаметно сделать телефоном еще в баре. Тот самый шофер, который возит ее по точкам на белой «Ауди», проверяет объект на безопасность прежде, чем Марго в него войдет. Мой приятель появился в двух разных точках. Надо сказать, что мы по десятку раз просматривали каждую пленку. Тот тип уходил из бара за десять минут до появления Марго. Этого времени хватит, чтобы вернуться к машине, где его ждет пташка, и предупредить. Либо путь свободен, либо надо смываться. Мало того, сыщик узнал курьера Марго. Кирилл Майский. Частный детектив без клиентов. Не имея рекламы и слухов, в этом бизнесе делать нечего. Человек нуждается в деньгах. А Рите нужен шофер и соглядатай. Вряд ли она платит ему хорошие деньги. Но на безрыбье и рак рыба. У меня есть его фотографии, сосканированные с пленки. Качество плохое, но это лучше, чем ничего. Так что мы знаем еще об одном ангеле-хранителе нашей милой пташки.
— Ты считаешь его опасным, дед? — спросил Глеб.
— Я ничего не считаю. Но у меня есть правило. Никогда не ставь себя выше противника. И это еще не все. Загадки только начинаются. Моему сыщику несказанно повезло. Он пять дней контролировал двенадцать популярных ресторанов в Москве. Идея простая. Надо засечь Марго и проследить за ней с целью вычисления ее гнезда. И вот Маргарита одновременно появилась в двух барах. Конечно, наблюдатели об этом не догадывались. Каждый считал, будто ему повезло. За успех в деле полагалась премия. Ресторан «Савой» мало походит на пристанище проституток, однако гостиница «Космос» прекрасная точка. — Матвей остановился у письменного стола и достал из ящика пачку фотографий.
— Гляньте. Что скажете, молочные братья? Вы же оба спали с этой женщиной.
Они подошли к столу.
На снимках была изображена рыжеволосая красавица. С трех ракурсов, за столиком с мужчиной.
— Тут нет сомнений. Это Марго, — уверенно заявил Глеб. — Макияж и парик можно не учитывать. Красоту трудно спрятать.
— Я с ним согласен, — кивнул Роман.
— Итак! Девушка не поднималась в бар. Наблюдатель заметил ее в холле отеля. Там же и сделал снимки. Он устал бегать по барам и решил осмотреть стоянку автомобилей, ориентируясь на белую «Ауди». Через пять минут к ней спустился молодой интересный мужчина лет тридцати пяти. Они вышли на улицу, сели в его машину. Он сидел за рулем, и они поехали в ресторан «Савой». Там провели два часа за ужином. Очень мило болтали. Потом он отвез ее на Таганку. Машину проследили, адрес установили, кроме номера квартиры. Клиент проводил Марго до подъезда и уехал. Наблюдатель ждал два часа. Но Марго не вышла. Подъезд не проходной.
Учитывая опыт Марго переходить из подъезда в подъезд по крыше, он наблюдал за всеми. Нет, не вышла. Что касается ее клиента, то он иностранец, живет в «Космосе». Англичанин. Гари Стайгер. Предприниматель. Люди моего приятеля проверили его номер. На тумбочке у кровати стоит фотография Марго в рамочке на фоне Эйфелевой башни. Судя по штампам в паспорте, он только за этот год шесть раз посещал Россию. Телефона его не нашли. Но сейчас пытаются вычислить Марго по номеру квартиры. Их немало, но уже не иголка в сене. Работаем. А вот вам еще один сюрприз. — Матвей выложил на стол еще пять фотографий. — А как вам нравится эта девушка?
— Но это она же! — воскликнул Глеб. — Парик другой. Здесь она пепельная блондинка.
— Бог с ним, с париком, — ухмыльнулся Матвей. — В то время, когда Рита обедала в «Савое», ее копия пила шампанское в Крылатском с другим клиентом. Невзрачный тип, но одет небедно. Ее ребята из конторы моего приятеля упустили. Из бара они сели в неизвестную машину и уехали. За рулем сидела девушка. Рита сорвала железного коня с места, будто стартовала на «Формуле один». Темпераментная женщина. Следаки двигатель включить не успели, а ее и след простыл. Хочу заметить. В обоих случаях сыщика Майского никто не видел. Его фото имели все. Так кто из них Марго? Вот, ребятки, такой ребус девушка нам подсунула. Хоть стой, хоть падай.
— Надо заняться англичанином, — предложил Роман. — Я думаю, они познакомились в Париже. Удивляет то, что Марго полуграмотная баба. Как она обходилась без знания языков? Французы предпочитают собственных шлюх.
— А может, она не занималась проституцией, а вышла замуж за француза. Значит, имеет вид на жительство, свободный въезд и тихое гнездышко на случай опасности.
— К сожалению, во французской жандармерии у меня нет связей, — пожал плечами Матвей.
— А зачем они нужны? — переспросил Роман. — Корни-то из Москвы растут.
Отвлеченный от разговора Глеб вдруг заявил:
— Они же близнецы! Другого варианта и быть не может. И это все меняет. С таким изворотливым умом, как у Марго, она должна сохранять существование сестры в глубочайшей тайне. У этой женщины нет ничего святого. Она может использовать людей лишь в своих целях. Бог обделил ее чувством любви, радости и счастья. Сухая бездушная коряга, торчащая из земли, об которую все спотыкаются. Мы же ничего о ней не знаем. Но она родилась на свет не в двадцать пять лет, уже готовым продуктом. У нее было детство, юность, какое-никакое воспитание.
— Корягу надо выжигать, — грубо сказал Роман. — Ломом выкорчевывать…
— Злость плохой советчик, — задумчиво протянул Матвей. — Идея с сестрами — лучшее объяснение происходящему. И вот еще один любопытный факт. Мой сыщик побывал в больнице, куда попала Рита после покушения на ее жизнь. Как мы знаем, ее выкрали. Сама она не могла уйти. Девушка находилась в коме. Прошло полтора года с того времени. За определенную мзду я добился некоторых откровений. Одна из санитарок созналась, будто девушка умерла от полученных ранений, но, чтобы не вешать на больницу лишний труп, оформили ее выписку под наблюдение родственников. Один из врачей травматологического отделения, который уже не работает в этой больнице, сказал, что ее убили. Те, кто ее не добил. Труп сожгли вместе с ее медкартой, так как родственников убитой не нашлось и ее никто не навещал в течение месяца. Тоже ложь. На самом деле труп не опознали. О том, кто попал в больницу, знала только мать Романа, она делала фотографии на месте происшествия. Но не назвала следствию имени жертвы. Убийцы не могли знать о том, что Рита осталась живой. Соответственно не искали ее, чтобы добить. Тем более через месяц. И умереть она не могла спустя месяц, когда травма уже не представляла опасности, если только у нее не возникла злокачественная опухоль мозга. К тому же подполковник милиции Ирина Заболоцкая постоянно интересовалась здоровьем потерпевшей. А значит, врачи не смогли бы сжечь труп, пока идет следствие. Именно мать Романа первой узнала о похищении. Девушка исчезла ночью. Никто ничего не видел. Дежурная сестра на этаже заснула на своем посту. Сама Рита уйти не могла.
— Похитить ее могли убийцы. Кто-то наблюдал за происходящим после покушения. Ее увезла «Скорая помощь», а не труповозка, — предположил Роман.
— Не соглашусь с тобой, — отрезал Матвей. — Зачем они ждали целый месяц? Может быть, правильней похитить жертву, добить ее в лесу и закопать. В этом случае не стали бы открывать уголовное дело об убийстве. Нет. Ее похитила сестра. Она получила все, что могла получить от врачей. Большего никто уже сделать не мог. Ей лишь капельницы меняли. И сестра ее выходила, как мы теперь знаем.
— Какую из сестер пытались убить? — задал вопрос Глеб. — О второй мы ничего не знаем. Мне нужен номер квартиры в доме на Таганке. Марго я узнаю. Видел ее во всей красе. У нее есть татуировка на правом плече.
— Сестре она могла сделать такую же, — парировал Матвей. — И что тебе даст номер квартиры? Хочешь зайти к ней в спальню и понаблюдать, как она переодевается?
— Именно так я и сделаю.
Роман вытаращил глаза на партнера, Матвей не удивился. Он глянул на Романа и сказал:
— Хорошо. А ты, дружок, займись ее бывшим мужем. У тебя на него зуб. Вот тебе и карты в руки.
— Ладно. Но мне нужен адрес дачи ее закадычного друга Юрия Ратехина.
— Кто же ездит на дачу в такой холод? Уже первый снег выпал.
— У него теплая дача. Такие люди живут на широкую ногу. К тому же он все еще хочет пустить пыль в глаза Маргарите.
2
Номер квартиры установили быстро. Четверо детективов из агентства Станислава Беркина, приятеля Матвея, обошли все квартиры с проверкой системы отопления. Работали артистично. В одной из комнат увидели фотографию Риты в рамочке. Батареи проверялись в каждой комнате. В такой квартире и заблудиться нетрудно. Пять больших комнат, прихожая, два коридора, туалет, ванная, кухня. На велосипеде кататься можно. Хозяйка прикована к креслу, но домработница слишком активная и занудливая баба. Смотрела на мастера с подозрением. И не удивительно. Вот если бы он представился руководителем — другое дело. Слишком хорош и интеллигентен для водопроводчика, да еще и сапоги снял у порога. Для начала Глеб вновь обошел все комнаты. Вывод простой. Служанка приходящая. Ни в одной из комнат не было женских вещей большого размера. А баба выглядела дородной, руками не обхватишь, эдакий баобаб. Комнату девушки он тоже вычислил. Одно его удивляло. Плакаты голливудских мужчин с оголенными торсами на стенах. Рита обожралась этим товаром. Ей ли вешать мужиков перед глазами. К тому же она всем подрисовывала усики фломастером а-ля Кларк Гейбл.
— Вы не беспокойтесь, мамаша, сделаю дело и тихо уйду.
— Какая я тебе мамаша? — возмутилась служанка. — Вас только пусти в огород.
— Нет, дорогая. Работа у нас высокооплачиваемая. Терять ее никто не хочет. Мы на барахлишко не падкие.
— Работай, а не болтай. Я тебя здесь ждать не буду. У меня своих дел хватает.
И Глеб работал. Даже вентиль сменил. У служанки что-то варилось на кухне. Судя по запаху — борщ. Он выбрал подходящий момент, взял свои сапоги у порога и, войдя в спальню Риты, спрятался за шторами. Служанка его не нашла, но бранилась громко, и все претензии выливались на хозяйку, прикованную к креслу. Разговаривала с ней грубо, будто она в доме главная. В шесть вечера входная дверь хлопнула и наступила тишина. У Глеба затекли ноги. Он больше полутора часов стоял неподвижно за шторами. Теперь рискнул высунуть свой нос. На улице давно стемнело, в комнатах соответственно. Дверь открыта, но в коридоре тоже свет не горел. Можно обо что-то споткнуться. Но у него была фотографическая память. Умение передвигаться в темноте, не спотыкаясь и беззвучно, стало частью его профессии. Он осторожно вышел в коридор. Переместился к комнате хозяйки, где горел свет. Женщина сидела в своей коляске и вязала. У таких людей очень обострен слух. Горничная ушла. Но это не значит, что она может вернуться. Глеб прошел в комнату девушки, закрыл за собой дверь и включил люстру. Не очень хорошая идея. Двери здесь добротные, и он мог не услышать, как кто-то придет. Рита должна вернуться в семь. Именно в это время ее приход фиксировался в течение недели. Через час или полтора она вновь уходила. Далее терялась в толпе метро. Никому не удалось проследить ее до конца. Вероятно, ее обучали приемам ухода от слежки.
Начинать надо с элементарного. С семейного фотоальбома. Он нашел его быстро, пролистал, хорошо запомнил все снимки, три фотографии убрал в карман. Потом осмотрел книжные полки. Служанки слишком ленивы, чтобы смахивать с них пыль. У них на кухне дел хватает. Однако все книги выглядели чистыми. Глеб пошел другим путем. Нужно выбирать книги, которые никому не нужны. Многие издания были на английском, французском и арабском языках. Здесь жила не Рита. Он это понял из фотоальбома. Хозяйкой комнаты была полная противоположность той женщины, которую он знал. Древняя философия, языкознание, редкое издание Фрейда в восьми томах. А вот история КПСС тут ни к чему. Он достал книгу, и из нее высыпались деньги и одна фотография. На ней был изображен кошмарный выродок. Стопроцентный рецидивист. На обратной стороне надпись: «Любимой кукле Снежане от Тихони». Снимочек пришлось забрать, а деньги положить на место. И еще одна книжка привлекла его внимание. «Диктатура пролетариата». Под обложкой скрывался дневник Снежаны Дергачевой. В нем он мог найти ответы на все вопросы. Но такую вещь брать нельзя. Не пришло время. Страницы исписаны мелким красивым почерком, похожим скорее на прописи девицы Смольного института благородных девиц дореволюционного Санкт-Петербурга, а не современной девушки. Он поставил книгу на место. Придет время, он и до нее доберется. В памяти мелькнули ключи, висящие на гвоздике перед входной дверью. Он вспомнил замки квартиры. Нижний не имел вертушки с внутренней стороны. Он тихо вышел в коридор и пробрался к входной двери. Ключи на гвоздике еще висели. У служанки есть свои ключи. Он глянул на замок. Скважина. Хозяйку запирают. Эти ключи висят для нее, чтобы она могла открыть нижний замок. А как бы он вышел, не будь здесь ключей? Глеб осторожно снял их и положил в карман. Придется сделать дубликат, а оригинал повесить на место.
…На секунду Глеб замер. В скважину вставили ключ с наружной стороны. Он тут же вернулся в комнату, погасил свет и спрятался за штору. Входная дверь открылась, как только он закрылся в спальне. Мог и не успеть. Из коридора послышался слабый женский голос. Слов он не разобрал, но говорила молодая женщина, а не служанка. Глеб ждал. И, наконец, девушка вошла в комнату и включила свет. Он осторожно отодвинул плотную ткань шторы и увидел ее. Никаких сомнений. Перед зеркалом стояла Рита. Она начала быстро раздеваться. Сброшенные вещи кидала в шкаф и доставала другие. Стоя голой перед зеркалом трюмо, она расчесала длинные светлые волосы, густые и пышные, а потом стянула их на затылке и заколола. Он не заметил, откуда в ее руках появился черный парик, все внимание было приковано к плечу. Татуировка на месте. Она надела парик и начала накладывать макияж. Лицо становилось ярче, но вульгарней. Слишком резкий контраст. Черные волосы, голубые глаза, ярко-красные губы. Из обаятельной нежной красавицы Рита превращалась в шлюху. И делала она это умышленно. Потом в ход пошла униформа. Утянутый корсет, черные чулки, и… стоп! Когда она начала натягивать чулок на правую ногу, он увидел кошмарный глубокий шрам от бедра и почти до колена. Он не мог быть свежим. У Глеба пробежали мурашки по коже. Он встретил Марго три месяца назад. У нее не было шрамов. Получить травму позже она не могла. Такой шрам не заживет так быстро. Значит, перед ним Снежана.
Девушка надела черное платье с большим вырезом и шпильки. Поправив прическу, она взяла сумочку, погасила свет и вышла из комнаты.
Он опять услышал ее голос. Взяв свои сапоги, он подошел к двери и приоткрыл ее. Теперь он мог разбирать слова.
— Сегодня ты опять не придешь ночевать? — спросил старческий голос.
— Будет поздно, и, скорее всего, останусь ночевать в общежитии. Там полно свободных комнат. К тому же мы выпьем, помянем душу усопшего профессора. Вот, выпей свои таблетки при мне. Иначе опять забудешь.
— Рано еще.
— Пей. Для тебя нет понятия рано или поздно. Курс лечения надо продолжать, а с твоим склерозом все полетит к черту.
— Хорошо, хорошо, только не кричи на меня.
Затишье. Девушка вышла в коридор, открыла входную дверь и покинула квартиру. Глеб услышал повороты ключа в скважине. Замок защелкнулся на два оборота. Надо выждать минут пять и сматываться. Он нашел все ответы на свои вопросы, а выводы делать еще рано. Из комнаты матери послышался какой-то шум. Будто что-то упало. Он выбрался из убежища и тихо продвинулся по коридору к знакомой уже комнате. Женщина лежала на ковре. Она выпала из кресла. То ли хотела встать, то ли за чем-то потянулась и потеряла равновесие. Пора уносить ноги! Но Глеб не мог тронуться с места, несчастная стонала. Он поставил свои сапоги на коврик и вошел в комнату.
Женщину трясло, словно к ней подключили ток, изо рта шла пена, глаза налились кровью, она пыталась вздохнуть, ловя ртом воздух, но у нее ничего не получалось. Он все же сумел ее поднять и усадить в кресло. Из нее вышел какой-то кошмарный хрип, и она замерла. Глеб уже ничем не мог ей помочь. С минуту он стоял над трупом и не знал, что ему делать, потом прикрыл ей глаза, нашел в кармане халата платок и стер пену с губ. Отравление выглядело очевидным. Безумная дочка попадет под подозрение. Рановато ее топить. Они сами должны во всем разобраться. Сестренки достойны одна другой. Два сапога пара.
Глеб ушел, закрыв за собой дверь на замок. Сыщики Беркина все еще топтались возле дома. Шел снег. Он перекинулся несколькими словами с одним из них.
— Для чего я вам браслет на руку надевал? Вы должны были подать мне сигнал, заметив девушку. И что?
— Как что? Она не появлялась.
— Ты хочешь сказать, что Рита в дом не входила и не выходила из него?
— Нет. Мы бы заметили.
— Я видел ее в квартире своими глазами.
Бывший опер рассмеялся.
— Послушай, мужик, мы свою работу знаем. Не учи нас жить.
— А брюнетка в черной шубе не выходила?
— Нет. Мы знаем весь ее гардероб и видели ее со всеми возможными цветами волос. Нас вокруг пальца не обведешь.
— Обвела!
Глеб пошел прочь.
На «рафиках» по Москве давно никто не ездил. Но зачем покупать новую машину, а потом с ней возиться, гримируя под нужную, когда Матвей ухитрился купить списанную «Скорую помощь», покрытую пылью. Опытные мастера за неделю привели ее в божеский вид и даже мигалки на крышу установили. И все удовольствие за гроши. Матвей не привык транжирить, старик знал, где можно и нужно тратить деньги, а где скупердяйничать. В затею Романа он не верил, а потому и не тратился на нее.
Машину поставили в соседнем дворе рядом с домом, где арендовал двухкомнатную квартиру Семен Пекарский.
Роман сторожил этого типа два дня, не вылезая из стареньких «Жигулей». Бывший муж Риты из дома не выходил, свет в доме горел. Старый опытный мент покидал свою берлогу в самых необходимых случаях. И сегодня такой представился. Роман был в этом уверен. Днем к нему приезжал его дружок, подполковник Ратехин, а тот по пустякам сомнительных друзей не навещает. Находился в доме не больше десяти минут. Значит, сказал ему такое, чего нельзя говорить по телефону.
Роман не ошибся. Семен вышел из дома в шесть вечера, сел в похожий на Ромин драндулет и тронулся с места. Слежка дело тонкое. Иногда надо понять лишь направление, и станет ясно, куда твой подопечный едет. На сей раз не так. Роман ничего не знал и не мог отставать. Во всей этой истории был один плюс. Пекарский не сворачивал в переулки, а ехал по центральным улицам, забитым машинами. Конечным пунктом оказался Ломоносовский проспект. Машину Пекарский загнал во двор. Роман заезжать следом не стал. Он оставил свой драндулет на улице и пошел пешком. Роман осмотрел подъезд, возле которого стояли «Жигули» Пекарского. Шесть этажей по четыре квартиры на каждом. Можно вычислить, но пока в этом нет необходимости.
Шел снег, начинал дуть ветер. К ночи может разыграться метель. Холодно. Погода Романа вполне устраивала.
Все сошлось. А еще говорят, что он невезучий. Через двадцать минут Семен вышел из дома, ведя за руку девочку лет пятнадцати. Ее даже девочкой назвать трудно. В такую влюбиться можно. Выглядела как взрослая. И одета как дама. Дубленка, лисья шапка с двумя хвостами, замшевые сапоги на каблучках и личико с макияжем. Но главное, что делало ее взрослой, был взгляд. Взгляд женщины. Вылитая мать, вот только злости не видно. Она шла послушно, не дергалась и не капризничала.
Они сели в машину Семена.
Теперь не имело смысла за ним ехать. Роман знал, куда он повезет девочку. Вернувшись к своей колымаге, он сделал все, чтобы обогнать их. Делу помогала шипованная резина и хорошие тормоза. Снег усиливался.
Роман заехал во двор, где стоял «рафик», сменил машину, переехал во двор, где жил Семен Пекарский, и остановился возле его подъезда на «Скорой помощи». Бывший мент еще не приехал. Роман поправил парик на голове, приклеил бородку с усами, надел очки, а под пальто белый халат. Застегивать пальто не стал. Вышел из машины и направился в подъезд.
Импровизированный этюд сработал. Фактор неожиданности всегда срабатывает, несмотря на опыт. Они столкнулись в дверях. Врач выходил, а Пекарский с девочкой заходил.
— О, какая удача! — воскликнул Роман. — Вы ведь из шестьдесят четвертой квартиры?
— А вы откуда знаете? — оглядывая врача, спросил Пекарский.
— А только там мне и не открыли дверь. Я из поликлиники. Вирус по району гуляет. Как бы всю Москву не захватил. Брюшной тиф. Прививке подлежит все население.
— Может, обойдется?
— Вы с ума сошли? У вас же ребенок. Хотите, чтобы к вам врач с участковым пришли? Мы третьи сутки не спим, из сил выбиваемся, а вы еще капризничаете.
Пекарский был добит. Аргументов в свою защиту у него не осталось. Он поозирался по сторонам, увидел «Скорую помощь», прищурился. Врач сомнений не вызывал, саквояж с красным крестом. Правда, с такими давно уже не ходили, но кто это знает.
— Это недолго? Мы с дочкой еще не ели…
— О чем вы говорите? Комариный укус.
— Хорошо, пошли.
В квартире царила чистота. На столе стояли торт и вазочки с конфетами. В кресле сидела красивая кукла. Придурок потерял все ориентиры. Он все еще считал дочь ребенком. Встреть ее на стороне, и не узнал бы.
Врач работал быстро. Скинул пальто, вымыл руки, надел перчатки и достал шприцы.
— Можно и в плечо. Укол подкожный, так что можете не стесняться друг друга.
Девушка насторожилась.
— Я без лифчика. Мне будете делать укол в другой комнате.
Первый укол он сделал отцу. Шприц и ампулу бросил в целлофановый пакет.
— А это еще зачем? Можно в мусорку.
— Нет, нельзя. Отчетность. Вакцина на учете, любезный.
— Ладно. Идите к дочери, но дверь не закрывайте.
— Мне без разницы.
Девочка сама закрыла дверь. Она подставила свое плечо, но почему-то сняла майку, оголив тело. Да, это был не ребенок. У Романа комок в горле встал. Он откашлялся и спросил:
— Сколько вам лет, барышня?
— По рождению пятнадцать скоро будет, по развитию двадцать. А в душе все сто.
Она развернула листок бумаги и показала ему записку, которую, очевидно, успела написать, пока находилась в комнате одна.
«Мой отец убил сегодня бабушку, а меня выкрал! Ломоносовский проспект, дом 8, квартира 167».
У Романа выступили капельки пота на лице. Девочка убрала записку в карман и начала одеваться. Выдержав паузу, он спросил:
— Тебя как зовут?
— Лена. Бабка звала Лялей, мать Лелей.
— Я бы назвал Лолитой.
— Не принимай меня за дуру. Я читала Набокова еще во втором классе. Вот она была дурой.
— Ладно, Леля. Я подумаю, что можно сделать, — сказал он шепотом и вышел из комнаты.
Семен уже сидел в кресле с открытыми глазами, но не мог пошевелиться.
— Хуже всего, майор, что ты будешь все слышать и понимать, но твое тело тебе больше не подчиняется. Пробил твой час. Ты и так задержался на этом свете больше положенного.
Роман закрыл ему глаза примерно в то же время, когда это сделал Глеб, глядя на труп матери Снежаны. Он обшарил карманы девочки и нашел ключи от ее квартиры. Дверь запирать не стал и, не надевая пальто, вышел на улицу.
Разыгралась метель, как он и предполагал. Ждать пришло недолго. Двое парней лет по двадцать согласились помочь врачу за бутылку коньяка.
— Людям надо помогать, ребятки. Берете носилки из машины, и выносим больного с третьего этажа. Не десятый же. Ну? Как китайцы, бегом и с песнями.
Через сорок минут Роман уже находился в районе дачи подполковника Ратехина. Поселок стоял в лесу. Роман замедлил ход. Вскоре в свете фар мелькнула тропинка, уже занесенная метелью. Он остановился. Похоже, эта короткая дорожка ведет к станции. То, что нужно. До поселка оставалось метров двести. Именно там начинался ряд столбов с освещением. Фары он выключать не стал. Кругом непролазная темень. Мститель вышел из машины, открыл заднюю дверцу «рафика», вытащил тело, надел на него пальто и, оттащив от дороги метров на сорок в лес, посадил в снег, прислонил его к дереву.
— Здесь тебя и найдут, Сема. Ты шел к своему другу, но так до него и не добрался. Пить меньше надо.
Он достал из кармана тонкий резиновый шланг, воронку и бутылку водки.
— Выпей за раба усопшего Семена Пекарского. Отъявленная сволочь. Гореть ему в аду.
Как опытный врач, Роман пропихнул шланг через рот в желудок еще живого, но парализованного тела и влил в него всю бутылку водки. Пустую посудину он сунул ему в руку и зажал пальцами.
Убрав все лишние следы, Роман в последний раз глянул на неподвижное тело, плюнул и ушел.
Он все же вернулся на Ломоносовский проспект. Правду ли ему сказала девочка? Какой смысл Пекарскому убивать няньку? Дураку же понятно, кто мог выкрасть ребенка. Он мог ее связать, заклеить рот, но убивать? Это же вышка. Пекарский добивался совсем других результатов. Ему нужна свобода в первую очередь. Похищение ребенка — не преступление, если он взял свою дочь. Добровольно. Погостить к папе.
Он поднялся на этаж и открыл квартиру ключами Лены. Везде горит свет, тишина. Роман снял ботинки у порога и прошел в комнату.
Женщина лежала на полу у окна. Очевидно, она умерла не сразу, а пыталась подползти к окну и позвать на помощь. Об этом говорил кровавый след, ведущий от кресла. Голова в крови, у ножки стола лежит окровавленный кухонный топорик.
Он подошел к потерпевшей и с удивлением нащупал пульс. Женщина жива. Она застонала, потом открыла глаза. Увидев мужчину в белом халате, тихо прошептала:
— Где эта шельма? Она меня убила.
— Шельма — кто?
— Лялька, я нашла ее тайник, а она…
Несчастная замолкла. Она не выживет, понял Роман. Очень большая потеря крови. Медицинский саквояж был при нем. На случай ненужных свидетелей надо выглядеть подобающим врачу образом. Роман тут же сделал ей укол камфары и перевязал голову. Потом вызвал «Скорую помощь». Ушел он не сразу. В такую погоду «Скорая» не прилетит на крылышках.
В соседней комнате под кроватью он нашел обувную коробку. Лялька вышла из дома без вещей. Свой тайник она оставила дома. Когда позвонили в дверь, она его куда-то сунула. Скорее всего, под кровать. Он не ошибся. В коробке из-под обуви лежали несовместимые вещи. Будто в нее складывали свои мелочи разные люди. Подросток и взрослая женщина. Письма он читать не стал. Их тут хватало. Дорогая косметика, вероятно, сворованная у матери. Золотые украшения, школьная медаль «Лучший ученик школы». Школьный пенал, вышитый бисером. Ручная работа. Только в нем лежали не фломастеры, а сухая травка, очень похожая на марихуану. Множество вырезок из порнографических журналов. В основном мужчин. Упаковка одноразовых шприцов. Записная книжка, нож, а точнее финка. Баллончики с газом, флакон с таблетками, но без этикеток. Роман закрыл коробку и положил ее в свой саквояж. Тут было от чего содрогнуться. Такие тайники лучше не находить. Хозяин такой коробочки оказывается прижатым к стене. А значит, становится зависимым. Топорик, испачканный кровью, Роман тоже прихватил с собой. Увесистая штука. Если бы старуху таким ударил Семен, то жертве не осталось бы шансов выжить. У девочки силенок не хватило.
Он тихо ушел, оставив дверь приоткрытой.
В квартиру Пекарского Роман вернулся за полночь. Девочка тихо спала. Укол будет действовать до утра. На диване спала сама невинность с кукольным личиком. Но он знал, что это не так. Где же она начерпала столько грязи, еще не начав жить? Где и когда произошел надлом?
Он не нашел для себя ответов ни на один вопрос. Надев на девочку дубленку и сапоги, он поднял ее на руки и отнес в машину. Решать все проблемы придется потом. Сейчас голова не работала. Он очень устал.
Поменяв машины, Роман поехал к себе домой. Шел третий час ночи. В глазах уже плавали красные круги. Вот только его квартира не была рассчитана для гостей. Кровать одна, хоть и широкая. Но им места хватит.
Зря он так думал. Проснулся в полдень. Лежал под одеялом голый в обнимку с обнаженной малолеткой. Но он отчетливо помнил, что ложился одетым и девчонку не раздевал. Роман вздрогнул. Его парик и наклейки валялись на одеяле. Не открывая глаз, Ляля сказала:
— Без лишней грязи на лице ты даже красивый.
— И не думай, девочка. У тебя ничего не выйдет.
— Уже вышло. И мне понравилось.
— Придется тебя отправить домой.
— Никуда ты меня не отправишь. Я же расскажу, где провела ночь. И в школу не пойду. Теперь я свободна. — Она открыла глаза. Он попытался встать, но она еще сильнее прижалась к нему. — Лежи тихо. Сначала выслушай меня. Я не знаю, что ты сделал с моим отцом и как я оказалась здесь. Мне на это наплевать. Я была рада папочке только потому, что он обещал мне свободу. Моя бабка была монстром в юбке, а мамаша и того хуже. Я их всегда ненавидела. И я к ним не вернусь. Эта квартира принадлежит Никите Корзуну. В твоем кармане паспорт на его имя. Если ты попытаешься от меня избавиться, то я скажу, что ты меня похитил и насиловал здесь в течение всего времени. И ты убил мою бабку, — она говорила быстро и без запинок, будто выучила текст. — Мне поверят. Я лучшая ученица школы, образцовый ребенок с большим будущим. А ты хоть и врач, но педофил, плюс похититель. Отмотают на полную катушку. Понял? А теперь можешь вякнуть, чего хотел. Я все сказала.
Роман ее не боялся. Но он точно знал, что ангелочек с синими глазками его убьет, если он «вякнет» ей все, что знает о ней. Копия своей мамочки. Такие красотки не имеют сдерживающих инстинктов.
— Хорошо. Ты можешь жить у меня, пока я тебе не надоем. Потом найдешь себе кого помоложе.
— Терпеть не могу сопляков. Да и ты не такой старый. И к тому же красивый.
— Чем бы дитя ни тешилось, лишь бы не плакало.
— Детей здесь нет. Я стала женщиной в двенадцать лет. Мне нравился учитель по физкультуре. Недолго. Недели хватило. Потом меня от него тошнило. Я его уволила.
— Уволила?
— Проще простого. Сказала, что беременна и буду рожать. Его как волной смыло.
— Надеюсь, и я тебе надоем вскоре.
— Не надейся. Я уже знаю в этом деле толк и разбираюсь в своих чувствах. Могла уйти еще утром, когда ты дрых, и привести сюда ментов. Но я знала, что мы с тобой договоримся.
По поводу его везучести Матвей был прав.
3
На его счастье, Ляля не заглядывала в его медицинский саквояж и не видела топорика и свою сокровенную коробку. Он тихо и мирно уехал на работу. Она верила в то, что Роман врач и работает в поликлинике. Для девушки он оставался Никитой. Этим именем он представлялся всем и уже привык к нему. Утром она ему сказала: «Ты носишь парик, усы и очки, чтобы быть пострашнее. Бабы пристают, да?» Она нашла ему оправдание, но его поразил ее склад мышления. В пятнадцать неполных лет девчонка мыслит так однобоко. Или она притворяется? Хочет выглядеть взрослой и зрелой? Встать на ступень выше?
Перед поездкой к Матвею с отчетом он заехал на свою вторую квартиру, оставил там коробку, сменил парик, одежду и заехал в школу, где училась Лена. В записной книжке он нашел запись: «Елена Семеновна Пекарская. 9 класс «Б», школа 226».
Во время перемены вошел в учительскую.
— Приятно всех видеть, уважаемые дамы. Я корреспондент «Комсомолки». Два-три глупых вопроса. Каков уровень интеллекта нынешнего поколения, готового нас сменить?
Лица оставались печальными. Шесть женщин и один мужчина лишь усмехнулись.
— Но ведь вундеркинды должны быть? Я слышал даже о медалях лучшим ученикам.
— Был такой, — с грустью сказала самая говорливая девушка лет тридцати. — Павлик Ковылин. Очень одаренный ребенок. К сожалению, погиб.
— Что с ним случилось?
— Нашли в подъезде на чердачном этаже. Ножевое ранение. Спасти не удалось. Убийцу тоже не нашли. Удивительно, но следов насилия на теле не было. Значит, он сам туда поднялся. Его хоронила вся школа.
— Печальная история. И что же, он один такой был в школе?
— Нет. Его медаль перешла к Леночке Пекарской. Умненькая девочка, но до Павлика ей было далеко.
— А можно повидать вашу медалистку?
Тут в разговор вмешалась другая учительница.
— Лена сегодня в школу не пришла. Вероятно, у нее опять заболела бабушка. Она очень ее любит, а та уже старенькая. Мать актриса, постоянно на гастролях, отец погиб. Гонщиком был. На машине разбился. Можно сказать, девочка сирота. Но очень много пропускает занятий. Но учеба ей дается легко. Собирается поступать в медицинский. Увлечена анатомией. Но вряд ли вы сумеете с ней поговорить. Она очень необщительная девочка. Ребята к ней тянутся, но она ни с кем не дружит. Держится обособленно.
— Если к ней тянутся, значит, она интересна.