Бремя империи Афанасьев Александр
На ваш запрос направляю аналитическую справку о негосударственных и неправительственных организациях, ведущих подрывную и разлагающую работу ненасильственными методами на территории Империи.
1. Фонд свободы – негосударственная организация, штаб-квартира находится в САСШ, в Нью-Йорке. Позиционируется как независимая организация, однако основателем и основным источником ассигнований является миллиардер и гражданин САСШ Иштван Додек. Является основной организацией, изучающей проблему ненасильственного сопротивления власти. На основе крупнейших университетов САСШ организует месячные и шестимесячные курсы для подготовки активистов движений сопротивления. Официально придерживается исключительно законных методов борьбы. На территории РИ ее деятельность ограничена.
2. Институт развития демократии – неправительственная организация, штаб-квартира находится в Лондоне, Великобритания. Является базой для действий британской разведки, для вербовки ею агентуры, тесно сотрудничает с Королевским институтом международных отношений в Тэвистоке, предпринимает регулярные попытки «дополнительного обучения» лиц с российским подданством, обучающихся на территории Великобритании. На территории РИ объявлена вне закона.
3. Врачи без границ – неправительственная организация, штаб-квартира находится в Лондоне, Великобритания. Привлекает волонтеров, производит сборы лекарственных препаратов для нужд «угнетенных народов». Основную деятельность ведет в Африке, на Северном Кавказе и на Восточных территориях. Выпускает ежегодный бюллетень, содержащий клеветнические измышления о системе здравоохранения и о статистике заболеваемости в Российской империи и Священной римской империи германской нации. Взята на контроль по линии КР, в январе сего года на территории Туркестана взят под арест волонтер этой организации некий Арчибальд Гектор, предъявлено обвинение в шпионаже.
4. Патриотический фронт – местонахождение и штаб-квартира неизвестны, основная координация действий и идеологическая обработка проводится через Интернет. Представляет исключительную опасность, поскольку манипулирует идеями русского патриотизма. Однако вместо честного служения Государю на военной либо гражданской службе, вместо честного труда на благо отчизны, в качестве патриотических деяний преподносятся погромы в еврейских и мусульманских кварталах, организация массовых бесчинств, избиение и убийство «черных». Посредством Интернета ведется активная пропагандистская обработка молодежи в духе межнациональной и межрелигиозной ненависти, серверы, на которых находится данная информация, находятся в основном в САСШ. Департаментом информации проводится работа по удалению данных материалов и блокированию доступа к ним, начата активная кампания контрпропаганды в среде молодежи, разъясняющая вредоносную и антигосударственную сущность такого понимания патриотизма.
5. Фронт арабской молодежи, Фронт турецкой молодежи, Фронт кавказской молодежи – данные организации, созданные по единому образцу, используются для вовлечения молодежи в антигосударственную деятельность и пропаганды национальной исключительности. Местонахождение штаб-квартир данных организаций неизвестно, скорее всего, находятся на территории Британии. Данные организации построены по сетевому принципу без ярко выраженного лидера, что делает их особо опасными. Деятельность координируется посредством Интернета. Среди наиболее заметных акций – попытка активистов Фронта Арабской молодежи перекрыть стратегическую железную дорогу, пресеченная в январе сего года[61].
Деятельность неправительственных организаций приобрела особую активность в последнее время. Убедившись в невозможности военного давления на РИ, власти САСШ и Великобритании разворачивают кампанию разложения в молодежной среде. Вся эта деятельность скрывается за ширмами различных негосударственных, неправительственных организаций и даже отдельных частных лиц. Особую тревогу вызывает тот факт, что в своем цинизме и беспринципности данные организации используют для мобилизации молодежи самые разные политические платформы, зачастую противоположные по значению, в том числе лжепатриотическую. Основной целью этой деятельности является дестабилизация обстановки в государстве в будущем, через пять-семь лет, раскол общества, привнесение в общественные устои межрелигиозной, межнациональной и межэтнической ненависти.
Соответствующими службами ведется активное противодействие иностранной подрывной деятельности. Так, за 1991 год предприняты следующие меры:
1. По линии департамента полиции: возбуждено уголовных дел – 256; подвергнуто арестам 8615 человек; выдворено из страны 87 иностранных подданных; конфисковано имущества на сумму 815 627 золотых рублей; уничтожено вредоносной литературы – более одного миллиона экземпляров.
2. По линии КР: возбуждено уголовных дел 117; подвергнуто арестам 6417 человек; выдворено из страны 1735 иностранных подданных.
Отдел прогнозирования и политического анализа СЕИВКПолковник Песоцкий В.И.Бейрут
Бульвар кайзера Вильгельма
12 июня 1992 года
Пока не вернулся Иван Иванович, и я и Али занимались тем, что готовились к операциям в городе. И хотя нас учили действовать в густонаселенных городских районах, многое пришлось придумывать на ходу.
В первую очередь необходимо было изучить город. Почувствовать его. Проехаться по всем основным магистралям, посмотреть, где и как дежурит дорожная полиция[62], куда ведут все узкие улочки и закоулки, в изобилии ветвящиеся около основных транспортных магистралей. По-хорошему на такую работу надо было не меньше месяца, нам было дано на нее два-три дня. Но кое-что все-таки можно было сделать, а остальное – доделать при подготовке к конкретным операциям…
Большому Бейруту было уже несколько сотен лет, и в отличие от того же Санкт-Петербурга, застраивался он бестолково и хаотично. Основных транспортных магистралей было несколько. Поскольку город был построен на берегу моря, на своеобразном полуострове, большое значение имела прибрежная трасса – с севера это был бульвар Императора Михаила[63], на юге – бульвар Кайзера Вильгельма. Между ними был знаменитый «променад» – бульвар Корниш, по роскоши не уступавший побережью княжества Монако. В разных направлениях город рассекался основными проспектами – Александра Четвертого, Александра Пятого и Фельдмаршала Корнилова. А от каждого из них шли десятки ответвлений, которые и перечислять-то тяжело, не говоря уж о том, чтобы запоминать. Более-менее ознакомившись, я нашел несколько мест, где можно оторваться от преследования, самое лучшее – в конце проспекта Корнилова, на резком повороте на Борж эль-Бражнех. Хорошее место было у стадиона, на Александра Четвертого, – там такое смешение улиц, что сам черт ногу сломит, право слово. Но и на других дорогах были местечки, были…
Старый аэропорт Бейрута
Тот же день
Раньше на этом месте был международный аэропорт, один из лучших в этом регионе. Располагался он почти на самом побережье, и самолеты заходили на посадку над морем, скользя подобно птицам в нескольких десятках метров от сверкающей серебром водной глади. Красиво – но опасно. Чревато авариями. Поэтому в семьдесят пятом генерал-губернатор повелел строить новый международный аэропорт, раза в четыре больше прежнего. Но не забросили и старый – его кардинально перестроили под базу для частных самолетов, вертолетов. Поставили там и несколько красивых, чем-то напоминающих минареты длинных вышек – для дирижаблей, прогулочных и туристических. Эти неповоротливые гиганты один за другим важно причаливали к вышкам-мачтам, принимали пассажиров, топливо и снова отчаливали, уходя в небеса. Экскурсия над Ливаном и святыми местами на дирижабле считалась одной из самых запоминающихся туристических достопримечательностей Бейрута…
Вот и сейчас, собравшись на верхней площадке-накопителе, несколько десятков туристов, среди которых резко выделялись стоящие ровной шеренгой мальчишки-скауты в аккуратной светло-серой форме, ждали очередного дирижабля. Экскурсия должна была быть относительно короткой, всего с одной посадкой – в долине Бекаа…
Старинный Бейрут был городом многоконфессиональным и мультинациональным. Евреи вполне могли соседствовать с мусульманами, русские – с британцами, и для подавляющего большинства населения города в этом не было ничего такого. Вот поэтому никто и не обратил внимания на закутанную в плотную чадру женщину, стоявшую в самом конце очереди, у лифта. В чадре здесь ходили только самые ортодоксальные мусульманки, это не запрещалось… но подавляющее большинство мусульманок чадру все-таки не носило и одевалось, как одеваются обычные женщины, с учетом того, что климат в городе был жарким и душным. Женщину эту никто не знал, но она стояла тихо, никому не мешала – поэтому ее никто не остановил и ни о чем не спросил…
Дирижабль тем временем подошел к самой вышке, бросил вниз концы. Двое служителей ловко зацепили их и с помощью специальных устройств подтянули громадное тело дирижабля к самой вышке. Из пассажирской кабины бросили трап, винты двигателей ориентации замерли…
– Господа и дамы, милости просим-с… – Кондуктор (его так и называли, кондуктор, по аналогии с людьми, продающими билеты в трамваях) в роскошной темно-синей форме имперского воздушного флота встал слева от трапа. – Пожалуйте ваши билетики…
Первыми к трапу рванулись, конечно же, мальчишки, но после окрика вожатого враз смутились, встали ровным строем. Вожатый достал из кармана пачку детских билетов…
– Сударыня…
Женщина в черном замерла около кондуктора, тонкая смуглая рука протянула ему билет. Кондуктор щелкнул компостером, вернул билет даме. Когда их руки соприкоснулись, он мельком поймал ее взгляд в узкой прорези чадры – и что-то ворохнулось у него в душе, что-то недоброе. Но позади нее стояли еще пассажиры, их тоже надо было обслужить – и он ничего не предпринял…
Сдвинувшись, дверь пассажирской каюты дирижабля проехала по направляющим, с легким шипением встала в проем. Дирижабль висел, слегка покачиваясь в нескольких десятках метров над землей, на причальной вышке служители суетились, отсоединяли заправочный шланг. Пассажиры прильнули к большим иллюминаторам – хотя смотреть пока было совсем нечего – только с левой стороны дирижабля был виден берег и тонкая лазурная полоска моря…
– Дамы и господа! Наш экипаж рад приветствовать вас на борту экскурсионного дирижабля «Закат». Нам предстоит полет по маршруту Бейрут – Бекаа – Бейрут. В каждом пассажирском кресле, слева от вас, есть наушники, надев которые вы можете слушать рассказ экскурсовода о тех местах, над которыми мы пролетаем. Полет до Бекаа займет час с небольшим. Желаем приятного полета…
Дирижабль слегка дрогнул, с левого борта закрутились пропеллеры двигателей ориентации. Причальная вышка пошла вниз и влево. Дирижабль плыл по воздуху плавно, почти бесшумно, даже его двигателей было не слышно. Громадная машина пошла не в горы, в сторону долины Бекаа, – пилот решил заложить вираж над морем, чтобы все могли насладиться видом Бейрута – при этом развороте город был виден целиком на фоне гор, зрелище было незабываемое. И хотя не раз поднимался вопрос о запрете туристическим дирижаблям маневрировать над портом, такого решения принято не было – туристы, как-никак…
– Ух ты! Глянь!
Пацаны столпились около одного из иллюминаторов, около самой двери, глядя на строгие, серо-стальные силуэты кораблей Черноморского флота в порту. Их не интересовали ни раздутые туши газовозов, ни изящные белые круизные лайнеры – все их внимание поглощала серая сталь боевых кораблей, стоящих у причала.
– Смотри! Пушка двуствольная на носу, я же тебе говорил! Осел!
– А я не про этот корабль тебе рассказывал!
– Эх ты… Вруша! И не был ты на нем никогда!
– Кто вруша?!
Намечающуюся потасовку прервал строгий окрик вожатого – отвесив пару легких подзатыльников, он отправил свое расшумевшееся воинство по местам.
– Ля илляха илля Лляху инна лиль маути ля сакяратин[64]…
Вожатый, которому только что с трудом удалось рассадить по местам беспокойное братство, остановился около женщины в черном, сидевшей в середине салона и бубнящей что-то себе под нос. Он был из Екатеринбурга, как и его подопечные, и по-арабски не понимал ни слова…
– Простите, сударыня, вам плохо? – озабоченно спросил он, слегка прикоснувшись к затянутому черной тканью плечу
Женщина не обернулась – почувствовав прикосновение, она закрыла глаза и замкнула контакты находившегося у нее на талии пояса с болтами, гайками и пластидом…
Бульвар Кайзера Вильгельма
Тот же день
– Смотри! Слева вверху!
Я рванул руль влево, выскакивая на тротуар и с трудом тормозя. Шедшая передо мной машина внезапно и резко затормозила, да так, что мне пришлось выскочить левыми колесами на тротуар, благо широкий. Не доехав считаных сантиметров до бетонной клумбы, «БМВ» протестующе взвизгнул тормозами и остановился. Раздался хлесткий звук удара металла о металл, затем еще один – кто-то затормозить все же не сумел….
– Что за черт…
Не говоря ни слова, Али выскочил из машины. Я, задержавшись на секунду, чтобы заглушить мотор и вытащить ключ из замка зажигания, угоняют только так, последовал за ним. Поднял глаза к небу – и замер, парализованный ужасом открывшегося мне зрелища…
Неуправляемый дирижабль еще держался в воздухе, медленно снижаясь, хотя гондола уже горела. Языки пламени, вырывавшиеся из гондолы, верней того, что от нее осталось, лизали оболочку дирижабля. Порой от обгоревшей гондолы отрывались какие-то маленькие кусочки и падали в море – потом я узнал, что так прыгали люди, которые остались в живых после чудовищного взрыва.
– Господь милостивый… – прошептал кто-то рядом…
Но мне уже было не до того, я повернул голову и начал разглядывать толпу, которая напирала на обрешетку бульвара так, что еще немного – и все повалились бы в море вместе с вырванной из бетонного основания чугунной оградой…
Есть!
Метрах в двадцати справа стоял арабский пацан лет тринадцати-четырнадцати, стоял у самой ограды, что означало, что успел к зрелищу он один из первых. Но смутило меня не это – он снимал происходящее на видеокамеру. Причем полупрофессиональную и очень дорогую – такой у оборванного пацана явно не должно было быть…
Случайность! Простая случайность, что мы оказались здесь, что встали в этом самом месте, что бульвар здесь изгибается и можно просматривать стоящую у ограды толпу метров на триста. Случайность, на которую не мог рассчитывать никто, в том числе и сами террористы. Но этой случайностью надо воспользоваться…
– Али! – Я пихнул своего друга в бок.
– Что?
– Двадцать метров справа! Пацан с видеокамерой, у самой ограды! Не оборачивайся, смотри мельком…
Али достал из кармана мобильный телефон, поднес к уху – хотя тот не звонил, совершенно естественно повернулся в нужную сторону…
– Вижу!
– Берем его! Осторожно!
– Понял!
Но «взять» было не так-то просто – для начала нужно было высвободиться от напирающей толпы – а она стояла у ограды уже рядов в шесть-семь, напирая так, что трудно было дышать…
На военном причале басовито взревела сирена, знакомый сигнал тревоги донесся до нас, резанул по нервам. Моряки рубили концы, сразу несколько кораблей готовились к экстренной спасательной операции, хотя спасать там было уже явно некого…
– Эй, любезный!
Проталкиваться приходилось локтями и кулаками, народ стоял плотно и не желал отступать ни на дюйм. Кто-то, видимо возмущенный моим толчком, попытался схватить меня за одежду, затрещала ткань. Уже слышались резкие свистки в разных местах – городовые пытались навести порядок, а то, чего доброго, и затопчут кого насмерть в такой-то давке. Совсем рядом через напирающую толпу пробивался Али…
– Где он?
Я заполошно глянул по сторонам, судорожно вдыхая воздух – в толчее и вздохнуть нормально было нельзя, – и вдруг заметил этого пацана. Держа видеокамеру за ручку для переноски, тот улепетывал со всех ног по направлению к консульству САСШ…
– Вон он!
Преследовать его на машине было делом безнадежным – движение плотно встало. Рассчитывать можно было только на свои ноги. На бегу пацан оглянулся, увидел нас и припустил еще быстрее…
Мир сузился до тоннеля, в конце которого виднелась дергающаяся спина улепетывающего со всех ног мальчишки с видеокамерой. Хорошо, что весь народ столпился у ограды и бежать было легко – в другое время я непременно сбил бы кого-нибудь с ног. Впрочем, легко было бежать и пацану…
Черт, да что он, двужильный, что ли…
Впереди уже была Бир Хасан, на которой движение не встало. Внезапно мальчишка ужом проскользнул между машин и бросился в один из переулков, по другую сторону дороги…
Вот сволочь!
Делать было нечего – я запрыгнул на капот стоящего у самого тротуара шикарного белого «Майбаха», с него перепрыгнул на крышу какой-то малолитражки. Сзади негодующе заорали…
Да отвяжитесь вы все!!!
Али опережал меня метров на семь, он каким-то образом перебрался на другую сторону улицы еще раньше. Пробежав еще метров сто, мы нырнули в тот же переулок, что и пацан – и едва не нарвались на пулю!
Спасло нас только то, что стрелял пацан плохо – он занял позицию метрах в двадцати пяти от начала переулка за баком с нечистотами. Али вбежал в переулок первым – впереди громыхнуло, противно свистнула пуля. Я бросился на землю, перекатился, выхватил «браунинг». Впереди снова грохнуло – стрелял уже Али…
– Не стреляй! Живьем! – Сердце колотилось как сумасшедшее, легкие горели огнем. – Живьем брать!!!
Пацан, поняв, что у него ничего не вышло, бросил пистолет и бросился бежать по переулку. Мы бросились за ним – если бы он нас не поджидал с пистолетом, шанс уйти у него был бы. Сейчас – нет.
Переулок резко повернул на девяносто градусов, выходя на Бир Хасан. Пацан проскочил поворот, даже не сбавляя скорости – в конце концов, он был молодым и юрким, скорее всего выросшим здесь и знающим каждый закоулок. Я едва не поскользнулся на нечистотах – но устоял на ногах…
Маленький гаденыш, чтоб его…
На этом повороте араб отыграл у нас метра три, не меньше – сейчас его от нас отделяло метров двадцать. Пронесшись как ветер по переулку, он выскочил на Бир Хасан, в два прыжка пробежал тротуар, выскочил на проезжую часть…
Удар!
Словно в замедленной съемке мы видели, как бампер развозного фургона поддел мальчишку и отправил на другую сторону дороги. Прямо под колеса мусоровоза…
– Полиция! Сыскная полиция!
Кричал Али – я молча, засунув за пояс пистолет и тяжело сопя, растолкал уже собравшихся вокруг зевак, грубо оттолкнул водителя мусоровоза, упал перед пацаном на колени. С первого взгляда понял – дело дрянь. Грудная клетка раздавлена в хлам, осколки ребер скорее всего проткнули легкие, наверняка и позвоночник сломан. В углу рта пузырилась кровь…
Глянул в глаза – и чуть не отшатнулся. Столько ненависти, ярой и ничем не обоснованной, я еще не видел, если бы взглядом можно было бы убивать – я бы упал замертво рядом с ним.
– Ты слышишь меня? – Я говорил по-русски, потому что арабский почти не знал. – Кто тебя послал?! Кто заставил снимать?! Кто дал пистолет?! Скажи мне! Кто?!
Пацан мокро закашлялся, выхаркивая кровавые сгустки.
– Скоро всем… вам… кяфирам… конец… Аллаху Акбар…
– Что?! Кто тебя послал?! – Глаза пацана уже закатились…
Совсем рядом истошно взвыла полицейская сирена. Надо уходить…
Одним рывком я поднялся на ноги, шагнул в сторону, выглядывая, где упала видеокамера.
– Позвольте, милейший. – Какой-то господин средних лет цепко схватил меня за руку.
– Отвяжись. – Я резко рванул руку на себя, выводя его из равновесия, локтем другой руки почти без замаха зарядил в челюсть. Бросился в образовавшийся на секунду проход в окружающей нас толпе, на ходу поддел локтем в живот еще кого-то…
– Держи! Полиция! Держите его!
Но я уже вырвался из толпы. Видеокамеры на дороге не было…
– У него пистолет! – истошно завизжали сзади…
А вот это уже хреново… Надо уходить, если захомутают городовые, это позор будет…
Рванулся, выскочил на тротуар. Решил, что оторвусь на следующем перекрестке, там двухуровневая развязка и движение такое, что… Пробежал метров сто – и остановился как вкопанный, как будто натолкнулся на невидимую стену. Впереди тормознула полицейская машина, перекрывая мне дорогу…
Делать было нечего – я метнулся в узкий, ведущий непонятно куда проулок, заставленный машинами. Если это тупик – а тупиками заканчивалось немало бейрутских улиц, – то я попался…
– Садитесь!
Я остановился, взглянул – незнакомая молодая дама приветливо махнула мне рукой, приглашая в машину. Обернулся – полицейские пыхтели уже метрах в пятнадцати от меня, а совсем рядом была приглашающе распахнута дверца автомобиля. Не говоря ни слова, я ввалился в салон, тяжело дыша…
– И часто вы устраиваете забеги с полицейскими? – иронично поинтересовалась моя спасительница, когда мы выезжали на Корниш, машиной она, кстати, управляла очень и очень… изрядно. Не по-женски…
– Как приходится, сударыня… – слегка отдышавшись, начал я. – Надеюсь, вы не принимаете меня за банального воришку…
– О, отнюдь, сударь… Банальные воришки не носят за поясом автоматический «браунинг»…
Меня словно дернуло током – вот ведь глазастая чертовка. Посмотрел на нее – внимательно, впервые с того момента, как сел к ней в машину, – и обомлел…
Даже не знаю, как описать то, что со мной сталось. За все время в Санкт-Петербурге, в других местах я много чего повидал… но красота моей спасительницы не шла ни в какое сравнение с тем, что я видел. И сердце биться перестало – вот более-менее точное описание моего состояния…
Незнакомка, кажется, поняла, что со мной происходит, и едва заметно улыбнулась… даже ухмыльнулась довольной такой ухмылкой…
– Извините, сударыня, за доставленные вам неудобства… – залепетал я, лихорадочно придумывая, что же мне сказать.
– Что же вы так смутились, – саркастически осведомилась дама, – впрочем, вы имеете шанс на мое прощение. Если расскажете, что с вами произошло – женское любопытство не дает мне ни секунды покоя…
И что говорить? Правду? Если бы еще слова вспомнить – вылетели у меня из головы абсолютно все…
– Видите ли, сударыня… Я прогуливался… по набережной… когда местный парнишка… украл у меня… видеокамеру… Я за ним погнался… Но полицейские приняли за вора меня… вот такая вот коллизия…
– А прогуливались вы всенепременно с пистолетом за поясом…
– Вообще то… Я офицер флота, и это мой служебный пистолет…
Сказал – и прикусил язык от досады. Если милая дама узрела, что у меня за поясом именно «браунинг» – она может знать и то, что на вооружении флота он не состоит и на «Орла»[65] он никак не похож. Впрочем, «браунинг» я мог купить и для ношения вне строя, так многие офицеры делают…
– Интересно… И зачем же офицеру флота, как вы изволили представиться, убегать от полицейских в этом случае…
– Простите, сударыня. Старший лейтенант флота Его Императорского Величества, князь Александр Воронцов! – отчеканил я, стараясь сбить разговор с опасного пути.
– Вот теперь лучше… господин офицер… – проворковала моя спасительница. – Вы становитесь похожим на цивилизованного человека. Меня зовут Юлия. Кстати, вы не знаете, что сейчас произошло на набережной? Я слышала какой-то шум…
Юлия…
– Не могу знать, сударыня… Не обратил внимания…
– Жаль… Впрочем, все можно узнать из газет. Я высажу вас там, на углу – до штаба морской базы рукой подать, и душители свободы вас схватить не успеют. Вы не возражаете?
– Никак нет…
Юлия повернула руль, заложив рискованный вираж, припарковалась у тротуара. Машина, кстати, у нее была недешевая – «Даймлер-Бенц Купе». Вслед неслись возмущенные гудки…
– Сударыня… Я могу надеяться увидеть вас снова? Ведь как сказано в одной книге, «Мы в ответе за тех, кого приручили»…
Дама лукаво улыбнулась…
– Боюсь, вас сложно приручить, господин старший лейтенант. Впрочем… – Она достала из небрежно брошенной между сиденьями сумочки визитку, протянула ее мне. – Иногда по вечерам я бываю свободна…
Юлия Земцова. Вот так просто – ни адреса, ни рода занятий – только два телефона, оба мобильные…
Моя спасительница уже растворилась в автомобильной толчее проспекта Александра Пятого, а я так и продолжал стоять. Наверняка, если бы кто-то не толкнул меня в спину, я бы так и простоял на краю тротуара до вечера, уподобляясь соляному столбу…
Бейрут, улица эль-Мутанаби
13 июня 1992 года
– Раздолбаи! Изверги! – веско проговорил Иван Иванович, стоя у окна и рассматривая что-то на площади. В нашу сторону он смотреть не хотел…
– По крайней мере, мы не попались полиции… – проговорил Али и тут же прикусил язык.
– И я должен вас за это благодарить? – саркастически осведомился Иван Иванович. – Еще бы вас задержали… Устроили перестрелку в городе, попались на глаза полиции. Этого достаточно для провала! Если бы не мое вмешательство – сегодня ваше описание было бы у каждого городового! Раздолбаи! Ладно…
Я молча смотрел в пол, пережидая начальственный гнев…
– Хорошо… В любом случае, попасться-то вы действительно не попались… Есть и хорошие новости, господа. Предложенная вами, господин Воронцов, программа действий утверждена. И с сегодняшнего дня мы начинаем работать. Извольте ознакомиться…
Секретно
Департамент полиции
Главное оперативное управление
Дело оперативной разработки № 992/89
«Мулла»
1. Источник № 2/5846 сообщает, что 19.03.1990 года настоятель мечети, расположенной на улице аль-Сайдех, некий Али Хасан Джималь во время богословского спора, при стечении правоверных, заявил дословно следующее: «Русский царь, правящий нами, прожидовлен, благодаря ему миллионы правоверных живут в угнетении и рассеянии. Правоверные угнетаются, а жиды возвышаются. До тех пор, пока все места, где ступала нога святого пророка Мохаммеда, не будут освобождены от неверных и жидов, Аллах не дарует нам спасения. Русские стоят над нами, а над русскими стоят жиды. И русский царь – главный среди жидов, ибо его бабушка – жидовка». После этого разразился богохульствами, проклятьями на православную церковь и христиан, оскорблениями в адрес Высочайшего имени.
…
8. Принятыми мерами удалось установить, что помимо намазов в мечети, «Мулла» тайно собирает небольшие группы правоверных, в основном молодежи, и толкует им Коран. Источник предполагает, что таких групп может быть до десяти, по десять-двенадцать человек в каждой. Собрания происходят вне стен мечети, на квартире «Муллы» и в других местах.
…
10. Принятыми мерами установлено, что «Мулла», начиная, по меньшей мере, с 1990 года, регулярно, не менее чем три раза в месяц, посещает британский сеттльмент, а также вступает в контакты с подданными Британской империи, в частности с неким Джоном Сноу, корреспондентом «Лондон таймс». Результаты наружного наблюдения за объектом «Мулла» силами сыскной полиции будут доведены отдельно, спецдонесением…
…
12. Источник № 2/5228 сообщает, что в мечети, расположенной на улице аль-Сайдех, находится склад оружия и взрывчатых веществ. По предположениям источника, «Мулла» не боится полицейской облавы потому, что у него в сыскной полиции есть осведомитель, который предупреждает его о готовящихся в отношении него оперативных мероприятиях…
– «Лондон таймс» – очень интересная газетенка… – любезно пояснил Иван Иванович. – Относится к категории желтой прессы, печатает всякие скандальные и непристойные новости, перепечатывает материалы других газет без разрешения. И в то же время – знаете, сколько у нее иностранных корреспондентов? Более ста!
Явная крыша британской разведки, к гадалке не ходи…
Я отложил в сторону тонкую папку с материалами, задумался…
– А как же дело в полиции? Если с ним что-то случится, сыскники начнут расследование…
– Не извольте беспокоиться… – сразу ответил Иван Иванович, как будто ждал этого вопроса. – Дело мною уже изъято. Официально – по линии КР, для проведения спецмероприятий, без регистрации. Теперь Мулла сыскную полицию не интересует[66]. А заодно мы провели собственное небольшое расследование. И вот что выяснилось…
Иван Иванович бросил на стол пачку фотографических снимков, веером разлетевшихся по столу…
Я глянул пару снимков – на них мужчина в обычной арабской одежде, отличающийся от прочих только длинной бородой, выходил из дверей какого-то дома. Снимали ночью, поэтому видно было нечетко…
– Что это?
– Это… – Иван Иванович недобро улыбнулся… – это одно интересное заведение. Полиция его пока не накрыла. Среди посвященных оно называется «Салон мадам Габери». Находится в Ждаиде, подальше от любопытных глаз. Знаете, чем там занимаются?
Я покачал головой.
– Мадам Габери – известная в узких кругах сводница. Бандерша, скажем так. Только специализируется она на … скажем так, весьма юном товаре. У нее есть как девочки, так и мальчики. А наш Мулла, видимо, большой любитель детей[67]. Возможно, на этот крючок его и поймали британцы, до недавнего времени он числился в благонадежных. Хотя – бес его знает…
И он еще смеет оскорблять Государя! Ну и мразь… Гнида поганая…
– В общем, так… – подвел итог Иван Иванович. – Времени на подготовку нет совсем, придется импровизировать. Сегодня среда, Мулла посещает сей сад райского блаженства по вторникам и четвергам. Если с ним что-то случится на пороге «Салона мадам Габери» – приедет полиция и накроет весь этот притон. Заодно и выясним, почему местный урядник про вертеп у него под носом слыхом не слыхивал. А Муллой и тем, где именно с ним случилась беда, заинтересуются и правоверные, и Духовное управление[68]. Так что за дело, господа…
– Иван Иванович… – снова начал Али, – а что с той… видеокамерой…
В свалке, в суете, Али все-таки ухитрился стянуть видеокамеру и уйти незамеченным.
– Работаем…
Бейрут, бульвар Императора Михаила
Поздний вечер 14 июня 1992 года
– Да проезжай! Совсем охренел, козел!!! – Али раздраженно стукнул кулаком по баранке – где только таким права выдают…
Хотя… Повод нервничать у водителей был, и серьезный – впереди был блокпост…
После взрыва жандармерия среагировала мгновенно – ко всем районам, где жили мусульмане, выдвинулась бронетехника. И, как оказалось, – не зря. Уже вечером в городе начались массовые беспорядки…
Все происходило как будто по точно разработанному плану. Вечером тринадцатого рядом с международным университетом начал собираться народ, в основном молодежь. Полиция и глазом не успела моргнуть, как число собравшихся перевалило за десять тысяч человек. В толпе то тут, то там мелькали люди, призывавшие идти убивать мусульман, чтобы отомстить за террористический акт. И как назло, рядом оказалась стройка…
Серьезных погромов все же удалось избежать, все ограничилось парой сотен перевернутых и сожженных машин и несколькими сожженными магазинами, принадлежащими мусульманам. Наиболее крупную группу блокировали как раз на бульваре Императора Михаила. После отказа подчиниться требованиям городовых и разойтись всю эту толпу окатили холодной водой с подошедшего вплотную к берегу спасательного корабля-буксира. После холодного душа, подействовавшего на людей весьма отрезвляюще, желающих бесчинствовать не осталось и все разошлись, побросав арматуру.
Но были и инциденты – все улицы, ведущие в мусульманские кварталы, плотно перекрыть не удалось, и мелким группам погромщиков все же удалось проникнуть за периметр оцепления. Стычки с мусульманской молодежью и с жандармерией продолжались всю ночь. К утру ситуация резко обострилась – и с той и с другой стороны появилось оружие. Тогда генерал-губернатор принял решение отключить все виды связи, в том числе Интернет, где неизвестные размещали призывы к различным акциям, к сопротивлению властям, к насилию. В двенадцать часов дня в город на усмирение вошли казаки и чеченцы, части морской пехоты блокировали порт и встали живым щитом между кварталами. Все с тревогой ждали ночи…
По-хорошему, операцию надо было отменять. Да и Мулла, совсем не факт, что пойдет в такое время в обитель разврата. Но мы решили проехаться и хотя бы посмотреть на место предстоящей акции…
Машины продвигались медленно, бульвар был перекрыт темно-зелеными тушами бронетранспортеров. Их было два – в полутьме, освещенные только светом фонарей, они казались еще больше и уродливее, чем есть на самом деле. Пушки одного бронетранспортера были повернуты в сторону мусульманских кварталов, второй уставился толстыми ребристыми рылами стволов[69] на дорогу, на выстроившуюся перед блокпостом колонну машин. Как подумаю, что в башне сидит какой-нибудь пацан из новобранцев и держит палец на кнопке электроспуска, так не по себе становится…
Часть морпехов проверяла машины, часть сидела на броне, прикрывая. Оружие – не за спиной, а в руках, в полной боевой готовности. И сидели грамотно – лампочки в фонарях уличного освещения над блокпостом перебили и притащили откуда-то несколько прожекторов, развернули в обе стороны. Теперь они сами в темноте и их не видно – а вот они видят все…
– Может, наши там… – рассеянно пробормотал я.
– Хреново было бы… – досадливо отозвался Али. – Чужие все равно документы проверят и пропустят, а наши еще начнут думать, а что это мы тут ездим…
– Оно так…
Машины продвигались вперед черепашьим темпом, вдоль рядов машин шли солдаты, недоверчиво просматривая документы, светя фонариками в салоны машин. Подозрительные машины проверяли чуть в стороне, в организованном на тротуаре «отстойнике»…
К счастью для нас – наших здесь не было, нас никто не знал. В качестве документа Али протянул два офицерских удостоверения личности – свое и мое, с небольшими наклейками в углу, означающими запрет проверки и досмотра, – их нам выдал Иван Иванович. На какое-то мгновение я занервничал – и в салоне и в багажнике машины было оружие, но обошлось. Все-таки флотский флотскому всегда друг, товарищ и брат, даже если они и не знакомы лично. Мельком глянув документы, солдат протянул их обратно…
– Будьте осторожны, господин старший лейтенант… – решил напутствовать он нас, – впереди неспокойно…
– А что такое?
– Да молодежь собирается, что с той, что с другой стороны. Отморозки, чтоб их… Не терпится друг другу кровь пустить. Еле сдерживаем…
– Хорошо. Будем иметь в виду. Спасибо.
– Не за что, господин старший лейтенант. Удачи…
Мы переглянулись – говорить тут было нечего. Али ловко направил машину в небольшое пространство, оставленное между двумя бронетранспортерами. Удивительно, но, несмотря на погромы, жизнь в городе не замерла и желающих попасть в мусульманские кварталы было много. Таков уж Бейрут…
«С той стороны», с мусульманской, следы уличных побоищ еще были видны, хотя их уже начали убирать сами жители. Перевернутые, в некоторых местах еще дымящиеся мусорные контейнеры – во время беспорядков они пострадали первыми, разбитые и сгоревшие машины, но их было немного. И только в одном месте черным провалом, заметным даже на фоне ночи, щерилась сгоревшая лавка…
– Из-за нескольких подонков… – пробормотал Али.
– Что?
– Да из-за нескольких подонков все страдают.
– Оно так…
Через несколько минут мы остановились в лабиринте улочек Ждаида – район был старый, располагался на холмах и был застроен как попало домами, которым было по сто-двести лет. Оглядевшись по сторонам, насколько это позволяла ночь и тусклое освещение, я нашел и позицию для наблюдения и стрельбы – прямо напротив того дома, который был нам обозначен как «Салон мадам Габери», был трехэтажный дом старинной постройки, причем складывалось такое впечатление, что все три этажа были построены в разное время и были частями трех разных домов. Но самое интересное – каждый этаж дома имел отдельный вход, а сбоку была пристроена лестница, похожая на пожарные. Перед каждой дверью была небольшая терраса с вьющимися растениями – в общем, идеальное укрытие для снайпера…
– Купил?
Али должен был сходить на местный базар и купить оружие для акции – если знать где, то купить его можно было без проблем, хоть станковый пулемет…
Али полез в бардачок, вытащил большой сверток, завернутый в какую-то тряпку, протянул мне. Я развернул его на коленях, взял в руки матово поблескивающий в тусклом свете салона пистолет. Знакомая штука, «кольт-1911», полноразмерный, по виду новый или почти новый. Состоял на вооружении в САСШ, мы его изучали как оружие вероятного противника. Не такой точный, как «маузер», но убойный…
– Глушитель где?
– Нету… – виновато пожал плечами Али, – не успел сделать…
– Ты дурак? – разозлился я. – И что мне с ним делать без глушителя? Сейчас один выстрел – и со всей округи сбегутся!
– Мы же хотели только посмотреть сегодня…
– Посмотреть… – Я вернул Али пистолет, достал из кармана пассажирской двери «маузер», навернул на него глушитель – благо ствол с коротким ходом, глушитель на него сделать проще, чем на систему Браунинга. Жаль, конечно, после акции такую вещь придется выбрасывать, но делать нечего. Может, и не приедет сюда Мулла сегодня, побоится…
И тут на узкой улочке появилось такси…
Такси здесь не узнать было сложно – здесь в качестве такси работали машины «Даймлер-Бенц», такого роскошества не было даже в Санкт-Петербурге…
Читать бесплатно другие книги:
