Мамочки мои… или Больничный Декамерон Лешко Юлия

– Татьяна, режь ровней. Во-первых, примета: когда девка криво режет, муж кривой будет. Во-вторых, ты же в институт поступать будешь, тебе хирургию учить придется…

Таня добродушно огрызнулась:

– Прокофьевна, при чем тут колбаса к хирургии? Скажете тоже. Весь аппетит пропадает.

Прокофьевна тоненько, по-старушечьи захихикала:

– Но замуж, видать, все же собираешься: ишь, какие ровные колесики пошли…

Дверь открылась, в нее вошли Вера Михайловна и Наташа, которая в руках держала уже выведенные на принтере стихотворения.

Вера Михайловна сказала:

– Так, у мамочек обед, и нам можно покушать. Где виновник торжества? Вроде только что был…

А вышеназванный виновник, Владимир Николаевич Бобровский, разговаривал с Сашей Сосновским, который всей душой стремился уйти с праздника: он уже видел, как исказится от раздражения красивое лицо Наташи при виде непрошенного, вернее, напросившегося гостя.

Бобровский настаивал на явке:

– Саша, перестань. Что значит «не ждали»? Это картина Репина «Не ждали». Пошли, ты теперь полноправный член коллектива. Все, не ломайся, как красна девица… Кто твой руководитель, в конце концов?

Визит фотографа внес оживление в ряды мамочек шестой палаты. До этого скромно державшиеся в стороне Маша и Алевтина теперь тоже включились в общение.

– А чего твой муж нас в столовой не снял? – спросила молодая воспитательница студенческого общежития Алевтина. – По-моему, мы похожи на старшую группу детского сада: рисуночки на стенах, как в садике, кашка на тарелочках, компотик. Такой интересный он у тебя, такой симпатичный. Так что за история с телефоном у вас была? Я краем уха услышала…

По лицу Маши было заметно, что краем уха что-то слышала и она. А Иринин журнал и вовсе перекочевал на ее кровать: Машу заинтересовала серьезная экономическая статья о банковских вкладах населения и кредитной политике…

– Да это долго рассказывать, – немного смущенная общим вниманием, сказала Ирина.

Алевтина рассмеялась:

– А мы вроде и не спешим никуда…

Ирина посмотрела в потолок и начала рассказ:

– Короче, жили мы так и поживали, каждый со своей тоской, разговаривали, конечно, по работе… Но личного интереса никакого он ко мне все равно не проявлял. И тогда я вспомнила один старый французский фильм, где люди познакомились по телефону. Разговаривали, разговаривали, не видя друг друга. Откровенно, раскрывали друг другу душу. И полюбили друг друга в конце…

Зинаида вспомнила:

– Я смотрела, кажется… давно. Там Анни Жирардо играла. И какой-то лысый мужик…

Ирина кивнула:

– Да, Жан-Пьер Мариэль. В общем, я бы сама до этого… хулиганства не додумалась, если бы не одна ошибка…

…Ирина сидела возле работающего телевизора, по очереди нажимая кнопки пульта. Звонок телефона отвлек ее от этого занятия. Она неторопливо взяла трубку:

– Алло? Нет, вы ошиблись… – молодой голос в трубке назвал номер, похожий на ее. – Нет, вы ошиблись на одну цифру. Ну, какая разница – на какую? Ах, голос… Спасибо… Внимательнее набирайте номер, там наверняка ждут вашего звонка. Потому что у вас тоже очень приятный голос. До свидания… Нет, не до скорого свидания, просто – до свидания. Молодой человек, вы не выпили, случайно? А сколько вам лет? Ах, двадцать два… Как это я сразу не поняла. Мне? Двадцать… три. Было. Давно.

Она положила трубку. Разговор с нахальным мальчишкой ее развеселил. И внезапно Ирину осенило: «А если… Я тоже ошиблась на одну цифру?!. Просто ошиблась…»

Ирина делила на дольки апельсинку и продолжала рассказ:

– Этот случайный звонок… толкнул меня на рискованный поступок, да что там – на авантюру! Я решила позвонить Володе. Послушать его голос… Заговорить… А вдруг, по телефону, с незнакомой женщиной он как-то раскроется, оттает… А там – как пойдет! Знаете, мне ведь часто читатели звонят… Я чувствую людей!..

Она сделала паузу, мечтательно посмотрела в потолок… Продолжила:

– Нужно было сразу сказать что-то, что заставит его продолжить разговор. Пригласить к телефону Сашеньку? Нет, это жестоко. Потом я испугалась: а вдруг у него телефон с определителем? Нет, не в его характере. Ни определителя на телефоне, ни сигнализации на двери, ни мышеловки на даче… Дачи тоже нет. И я сделала это!

…Ирина набрала номер, обернув трубку носовым платком. Сидела на краешке дивана, очень прямо. Когда соединение произошло, она заговорила довольно неуверенно:

– Алло? Здравствуйте… – прислушалась к голосу и добавила: – Извините, к сожалению, я ошиблась.

Голос Владимира в трубке звучал почти весело:

– Да ничего… А почему – к сожалению?

Ирина, очень осторожно, опасаясь быть узнанной, произнесла:

– Ну… У вас такой умный голос. Еще раз извините и… до свидания…

Но, судя по голосу, Владимир не горел желанием прощаться:

– Да ничего, бывает… А что, голос разве бывает умным?

Ира продолжала свою популярную лекцию о психологии отношений, беременные слушательницы были предельно внимательны:

– Я и объяснила ему, что глаза, жесты, голос человека бывают красивыми и не очень, глупыми или умными. Голос – это как пароль: свой человек или не свой. А он сказал: «Да ну? Объясните, пожалуйста, вашу теорию. Если вы не спешите, конечно…» – Ирина рассмеялась: – Я только и ждала чего-то похожего! Конечно, я не спешила! И свою доморощенную теорию подробно объяснила… И мы долго разговаривали. Обо всем. О жизни. О любви. Об одиночестве…

Алевтина задала наводящий вопрос:

– Что – три часа, что ли?

Ирина рассмеялась:

– В тот вечер – час, наверное. А в общем… Целых два месяца!

Аля посмотрела недоверчиво:

– И он тебя за это время не узнал?

Ирина рассмеялась в полный голос:

– Нет! Я шифровалась! Да еще и говорила через носовой платок!

Зинаида вспомнила:

– А платка в том фильме не было!..

…Ирина, улыбаясь, проговорила в трубку, обернутую платком:

– Хорошо… Если вы мне скажете, на какую именно цифру я ошиблась, я еще позвоню. Мне было с вами интересно.

Голос Владимира в трубке звучал бодро и заинтересованно:

– А зачем усложнять? Давайте просто обменяемся мобильными? Будет проще общаться.

На лице Ирины отразился ужас:

– Нет… Может быть, позже…

Владимир не настаивал, и…

…на следующее утро Ирина сидела в кресле перед столом Светы, вид у нее был растерянный, но радостный! Света, напротив, смотрела на нее с заметным раздражением и откровенным недоумением. Пауза затянулась, чтобы, наконец, оборваться безапелляционной репликой Светы:

– Дура! По-моему, ты просто дура! Я это давно подозревала, потому что ты очень молодо выглядишь для своих лет, – начала Светлана с раздражением, а потом уже просто закричала: – Только идиоты молодо выглядят в такие…

Ирина, явно не желая выслушивать, «в какие именно годы», тут же дала сдачи:

– Ну, знаешь, тебе тоже твоих лет ни за что не дашь!

– Да я слежу за собой! Посещаю косметолога, диетолога и солярий! Йогой занимаюсь по вторникам! – и вдруг Света как будто опомнилась, что отвлеклась от темы. – А ты воплощаешь в жизнь идиотские прожекты! Далекие от реальности! К чему тебя это приведет? Нет, ты хочешь знать мое мнение?

Ирина робко кивнула:

– Ну, я бы к тебе не пришла, если бы не хотела… Только не ори на меня так. И, что касается реальности… Я назвалась своим реальным именем. Правда, сказала, что я психолог…

Светлана, отмахиваясь от просьбы «не орать», торжествующе произнесла:

– Секс по телефону – вот что это такое! Не буквально, но в принципе. Разве это нужно было делать? Неужели нет более естественного способа стать друзьями? Уж лучше бы ты попросилась у шефа в командировку вместе с Володей. Он бы отпустил. И понял бы, кстати, правильно…

– Пойми, Володя просто не готов вот так вдруг увидеть во мне… что-то новое. Ему нужно просто выговориться, освободиться… А командировка? Ты думаешь, сильно сближает жизнь в одной гостинице? Нелепо… Или ты рассчитывала, что я… сразу…

Светлана расхохоталась, как Мефистофель:

– Нет, дорогая, зная тебя столько лет… Я вообще ничего не рассчитывала. Просто думаю, что вдвоем в чужом городе – это как в поход в детстве сходить, кругом лес – а мы вместе… Вместе костер, вместе картошка там, ну я не знаю… Романтика, хотя бы.

Ирина вздохнула:

– Ну, да. Полтора дня командировка: не заблудиться бы в асфальтовых джунглях райцентра. Извини, заметно, что ты уже давно не ездишь в командировки. И давно не была на лоне природы, кстати.

Света сбавила тон, сказала спокойно:

– У меня дача в Крыжовке. Хватает мне природы. Господи, Ира, я же тебе не враг…

Ирина ответила так же, без интонации:

– Да, я знаю.

В шестую палату серой уточкой вплыла маленькая старушка Прокофьевна с улыбкой на лице, поставила ведро, выжала тряпку. Прежде чем начать уборку, приветливо кивнула Ирине:

– Ишь, какой орел у вас папаша: меня сроду так никто не фотографировал. Вечно я на снимке как испуганная, что ли! А тут – королева!

Ирина выслушала комплименты с удовольствием. Прокофьевна, дотошно обследуя пространство под кроватями, продолжала:

– Сказал, вечером принесет снимки. Быстро как-то…

– Сейчас технологии такие, быстрые, – заверила Ирина бабку. – Конечно, принесет.

Уже домывая пол, Прокофьевна важно кивнула:

– Ну да… У нас тоже технологии…

И прежде чем выйти, обернулась и сказала мамочкам:

– Любить да родить: вот и все технологии!

Мамочки с готовностью покивали старушке в ответ…

А Ирина вспомнила о том, что не рассказала в своей истории.

…Владимир вошел в кабинет, когда Ирина поливала цветы. Зазвонил телефон.

Ирина взяла трубку и тут же растерянно протянула ее Владимиру:

– Это тебя. Сашенька…

Владимир взял трубку. И у него тоже сделалось растерянное лицо. Он бросил на Ирину беспомощный взгляд. Она, пряча глаза, взяла наугад какие-то бумаги со стола и вышла…

За плотно уставленным маленьким столом в сестринской царило невинное веселье: шампанское уже было разлито, первые тосты уже прозвучали, и слово взяла Вера Михайловна:

– Сашенька, ты извини, мы к твоему возвращению подготовлены не были, поэтому вот тебе чисто символический подарок… – она протянула молодому врачу хирургический зажим с кокетливым бантиком, – он действительно символический: крепко держись за профессию. Будь чистым и твердым, как эта сталь. И пусть твое мастерство будет таким же блестящим…

Раздались дружные аплодисменты, Саша поклонился, хотел было толкануть какое-нибудь «алаверды», но Наташа поспешила перебить Веру и переключиться на Бобровского. По этому, не дав Вере закончить фразу, она продолжила ее сама:

– … как мастерство Владимира Николаевича Бобровского, которому мы всем коллективом посвятили стихи по случаю Дня защитника Отечества. Девочки!

Вперед чинно выступили три «девочки» – Таня, Света и Елена Прокофьевна. Шурша, разобрали бумажки, вытянутые из-за спины Тани, и начали читать стихи с листа:

Первым голосом зазвучала Таня:

Бобровский слушал доморощенный панегирик с улыбкой, изредка мотая головой и прикрывая раскрытой ладонью пол-лица…

Прокофьевна сразу сбилась на частушечный ритм:

Сорвала общий аплодисмент…

Света, как всегда, говорила немного нараспев:

И все же истинной звездой в этом трио была Прокофьевна с ее лихим фольклорным задором:

Света, в стиле детсадовской солистки, продолжала литмонтаж:

Не позволяя аплодисментам долго звучать в чужой адрес, прима декламации Прокофьевна выдала заключительный стихотворный залп:

Бобровский уж и не знал, куда деваться от этой всенародной любви:

– Ну, давайте, за неимением грога, хоть чаю попьем… Спасибо, родные, за внимание к моей скромной персоне, конечно. Вот только в армии я не служил…

Вера замахала руками на Владимира Николаевича, который скромничал, судя по всему, совершенно непритворно:

– А это не важно! У нас тут бои местного значения – через день! И кто у нас полководец?

Наташа, ласково улыбаясь главному «защитнику», провозгласила:

– И это еще не все! – достала из-под стола пакет, чем-то зашуршала… – Вот, Владимир Николаевич, хотим, чтобы даже 23 февраля в сердце у вас была весна, а в глазах – лето!

И подарила ему нечто, завернутое в красивую подарочную упаковку.

Бобровский не стал тянуть, открыл коробку и несколько озадаченно примерил… очень модные темные очки от солнца. Они были ему так к лицу, и в один миг он стал настолько загадочен и красив, что женщины захлопали ему в ладоши, как кинозвезде, посетившей провинцию…

А медсестра Света вдруг заметила вполголоса, чтобы слышала только Таня:

– А вот теперь можно поверить, что в разведке служил!

Но услышал и скромно сидящий Сосновский. И, конечно, он явно заревновал и проговорил вполголоса в сторону:

– Ага, в американской… А я до института, между прочим, в десанте служил…

…А Ирина рассказывала подругам по палате:

– В общем, отругала меня Светка за мою авантюру, и тогда я решила закончить это… кино по телефону…

…Ирина вытерла платочком слезу, потом «встряхнулась» – кудряшками, головой, взяла себя в руки, обернула платком трубку и набрала номер:

– Добрый вечер.

А на другом конце столицы, в другой квартире Владимир, подпоясанный полотенцем, буквально подскочил к телефону из кухни и, услышав голос, заулыбался в трубку:

– Добрый вечер. Добрый, добрый вечер!

Ирина, у себя дома, осторожно проговорила в трубку:

– Это Ирина. Мы договаривались, что я позвоню на днях…

Владимир едва не приплясывал у трубки:

– Я помню! Я узнал… И я… так рад, что вы позвонили.

Ирина даже растерялась от такой его радости:

– Мне показалось, что вы не моего звонка ждали…

Владимир сказал в трубку максимально проникновенно:

– Вам показалось. В смысле, я ждал именно вашего звонка. Дело в том… Наверное, мне все-таки нужна ваша помощь. Профессиональная.

– Я слушаю вас внимательно, – несколько расслабившись, сказала Ирина.

И то, что она услышала, заставило ее сердце забиться сильнее:

– Сегодня мне позвонила моя будущая… бывшая жена. Как-то я коряво выражаюсь… Будущая бывшая… Волнуюсь, наверное. В общем… У нас в суде лежит заявление о разводе. И вот… Она, оказывается, на распутье. То есть, она в растерянности. Как она сказала, ей, наверное, не нужно было уходить от меня сейчас…

Владимир замолк.

Ирина сжалась от подкатившего отчаяния, но вежливо перебила Владимира, пользуясь минутной паузой:

– Может быть, помощь нужна ей?

– Нет, мне, – на этот раз Владимир перебил Ирину. – Дело в том, что я никогда столько не разговаривал с женщинами. И, наверное, это моя ошибка…

Ирина внимательно слушала, а Владимир продолжал:

– И вот… В общем, когда позвонила Сашенька – так зовут мою жену… будущую бывшую жену… Я понял, что я ее, в общем, и не интересую. Вот вы… Всего лишь ошиблись номером, но проявили столько внимания и понимания… Моя сотрудница, Ирина… Да нет, она больше, чем коллега, она друг, я только сейчас это стал понимать, а мы ведь много лет работаем вместе… ее Ирина, кстати, зовут, вот такое совпадение… Так вот… И она нашла какие-то нужные слова…

Ирина заметила, как Аля смахнула слезу, скатившуюся по щеке…

– Я слушала его и не могла сообразить: это что – ирония судьбы или все-таки подарок?… – она пожала плечами и грустно рассмеялась: – Вот так я вляпалась в смешную ситуацию. Мне по телефону он стал рассказывать про меня… которая на работе! Советоваться, как себя вести. А на работе однажды взял, да и рассказал про телефонное знакомство! Ну, разве не смешно? Нет, совсем не смешно мне было… Надо же было какой-то выход искать…

…Сотрудники редакции расходились по домам. Владимир догнал спускающуюся по лестнице крыльца Ирину.

– Ну что, до завтра?

Ирина, улыбаясь, сделала ладошкой:

– Пока. Устала я что-то… Длинный день…

Владимир остановился:

– Слушай, я совсем забыл! Хотел тебе рассказать, да все времени не было… Я познакомился с потрясающей женщиной…

Ирина опустила глаза, уже понимая, о чем речь:

– Вот как?

Но Владимиру, судя по всему, надо было выговориться:

– Да, и так странно познакомился. Вернее, она какая-то странная.

Ирина почувствовала легкий укол самолюбия, но уточнила с усмешкой:

– Так потрясающая или все-таки странная?

Но Владимир отмахнулся:

– По-моему, одно другое не исключает. В общем, мне нужен твой дружеский совет. На бегу не хочу… Завтра расскажу. Все, побежал!

Владимир легко коснулся руки Ирины, затормозил маршрутку и заскочил в нее. Ирина проводила взглядом удаляющуюся машину и сказала вполголоса:

– Нет, права все же Светка. Сто раз права. Это – путь в никуда.

…На следующий день Владимир и Ирина сидели и смотрели друг на друга – по-разному: Владимир – выжидающе, Ирина сохраняла на лице выражение слегка отстраненной задумчивости. Он только что рассказал ей о загадочной телефонной собеседнице.

– Извини, но это путь в никуда, – изрекла Ирина.

Владимир, слегка опешив, уточнил:

– То есть?

Ирина пожала плечами:

– Она по какой-то причине не хочет общаться с тобой лично, только по телефону. По какой? Может быть, ей семьдесят? Или она страшна как смертный грех? Или замужем, в конце концов? Или прикована к постели, не дай бог? Есть что-то ненатуральное в этой ситуации, уж ты меня прости.

– Согласен. Что-то странное есть. – Владимир прижал руку к сердцу. – Но я никогда в жизни не встречал такого желания понять, настроиться на другого человека. Помочь… Среди женщин, по крайней мере!

На этих словах Ирина почувствовала нечто похожее на раздвоение личности. Она совершенно искренне обиделась и покачала головой, нервно вертя маркер:

– Что ж… Тебе просто не повезло. Вероятно, ты много лет провел в пустыне. Или среди айсбергов.

И тут же спохватилась, взглянув на него виновато:

– Извини, я имела в виду… Ладно, глупость сказала, забудь.

Владимир опустил голову:

– Что тут извиняться? Да, мне не повезло. А насчет того, что это путь в никуда… А тебе самой никогда не хотелось пойти в никуда? Наугад?

Ирина, грустновато хмыкнув, призналась:

– Да я только и делаю, что курсирую – из никуда в никуда, из наугад – в наугад… Делаю остановку и сама себе объявляю: следующая станция – Никогда-Не угадаешь-Что… А следующая станция оказывается – Ни-Че-Го… А на горизонте – Про-Сто-Мрак… Ладно, извини. Я сегодня что-то трудно настраиваюсь на чужие проблемы. Наверное, устала. Кстати, уже пора по домам.

Но Владимир, положив подбородок на сцепленные в замок руки, вдруг предложил:

– А давай сходим куда-нибудь сегодня. Сейчас.

У Ирины расширились от удивления глаза:

– Куда?

– В бар «Синатра». Там такой джаз…

Ирина уже «оттаяла», но еще не поверила:

– Я люблю джаз.

Владимир усмехнулся:

– Я заметил.

Удивленная Ирина засмеялась:

– Интересно, как? Я что, напеваю, когда работаю за компьютером? Имитирую трубу?…

– Ты одеваешься в манере «фристайл». И прическа у тебя нестандартная. Я наблюдательный – это часть моей профессии, – объяснил Владимир.

– И это значит, мне нравится джаз?

– Ну, скажи, что я ошибаюсь… – и он взял ее под руку.

…Они шли по вечернему городу, Владимир что-то рассказывал, Ирина смеялась. Откуда-то – может, с неба – звучал саксофон…

Доктор Бобровский сидел за столом, закинув руки за голову. Улыбался, глядя, как Вера Михайловна и Наташа расставляют чистую посуду, туда-сюда сновали Таня и Света…

Владимир Николаевич находился в благодушном настроении:

– Удивительно… Но не хочется спешить домой. А пора…

Вера глянула на дисплей телефона:

– Мне точно пора. Скоро Сергей приедет, какой-то очередной сюрприз мне обещал…

Таня, поставив стопочку вымытых маленьких блюдец в нижнее отделение шкафа, попросилась:

– Я тоже побежала, да? До свидания!

И в какое-то мгновение в ординаторской повисла тишина. Бобровский повернул голову и увидел, что Наташа стоит у стены и как-то особенно задумчиво смотрит на него.

Он насторожился и даже слегка поежился: уж очень странно смотрела Наталья – прямо прекрасный вампир…

– Ты чего, Наташа? О чем задумалась?… – Но Наташа, по-прежнему неотрывно глядя на Бобровского, начала движение к нему…

…В баре «Синатра» соло саксофона заглушало разговоры, но Ирина все время что-то рассказывала Владимиру, а он смотрел на нее то через высокий бокал, то шутливо пальцами делал «рамку» видоискателя… Им было так интересно общаться, что становилось непонятно – а что они делали все эти предыдущие годы…

Маша, до этого молча слушавшая, спросила:

– И чем же все кончилось?

Ирина развела руками: