Непросто Мария, или Огонь любви, волна надежды Рыбицкая Марина

Глава 30

• Скажи, Диего, ведь недаром меня, спаленную пожаром,
• Судьба тебе дала? И будут схватки боевые…
• Учти! Все женщины такие…

– Мария, ты выйдешь за меня замуж? – Учитывая синие пятнышки татуировок, предложение запоздалое, но зато какое сладостное!

– Да…

В этот раз вода была не мокрая и не холодная, а теплая и ласковая, как парное молоко. Не убивающая, а животворящая. Не отнимающая силы, а милостиво дарующая их. Целый океан могущества, водных жил и подводных течений, Марианских впадин и лагун, тончайших родничков, рек и озер, оберегающий нас от любого зла. Тот, кто дает поддержку и защиту. Кто бежит в небе облачком и проливается на землю дождем, кто в гневе сворачивает мосты и щедро кормит леса и поля.

Отец и мать, синяя планета живой водяной мощи, мы посреди нее, словно Адам и Ева в колыбели человечества.

Вверх-вниз, вверх-вниз…

И мы с Диего парили в неописуемой невесомости над водной гладью, а вода принимала и гладила нас, умиротворяюще баюкая мелкими гребешками бриза. Набегала на плечи, целовала спину, тихо шипела на шее и волосах.

Вверх-вниз, вверх-вниз… Мы прижимались друг к другу, как сиамские близнецы. Входили друг в друга, как сабля и ножны. Скользили телами. Рожденные друг для друга, единые плотью, самим Творцом для того созданные. Не было жаркой безудержности огненной страсти, была ласка и нега, нежность и любовь. Сердце одно на двоих.

Вверх-вниз, вверх-вниз… Руками я обняла любимого за шею, а ногами обхватила за талию. Он так прижимал меня к себе, словно боялся, что украдут. Я ощущала гулкие удары его сильного сердца: тук-тук, тук-тук. И мое сердце, срываясь на бешеный бег, вторило ему.

Мой, только мой. Никому не отдам. Мой. Не потому что умный, сильный или красивый, хотя Диего сильный, умный и безумно красивый тоже. А потому что родной и близкий. Единственный. А его сердце отвечало: тук-тук, тук-тук.

Нельзя настолько сильно любить мужчину, сходить по нему с ума, настолько сильно хотеть его! Неправильно это. Неразумно! А сердце, мое сумасшедшее пламенное сердце мчалось загнанной лошадью, грохоча копытами: тук-тук-тук!

Это невменяемое выстраданное желание полностью поглотило мой разум. До Диего я никогда – никогда! – не знала, что такое сходить с ума от страсти. Теперь знаю. Ошеломляюще безумная жажда обладания. Ослепляющее желание почувствовать его внутри своего тела. Жажда близости именно с этим мужчиной.

Я согревала его тело мощью огня, нам было тепло, даже жарко. Он освежал меня силой воды, овевал лицо мельчайшими капельками.

Вверх-вниз, вверх-вниз…

Мимо нас проносились дельфины и летающие рыбы, внизу под ногами хороводили удивительные представителя моря. Не знаю, было ли причиной их появления банальное любопытство или Диего специально позвал, чтобы сделать мне приятное…

– Диего, скажи, а у тебя есть хвост? – По-видимому, я тоже бываю неприлично любопытна.

– Любимая, у мужчины должны быть какие-то секреты, – проговорил запыхавшийся Диего. – Надо же мне тебя потом еще чем-то удивить!

Я рассмеялась в ответ. На душе была удивительная легкость. Она взрывалась внутри меня лучами света и радости, будоражила ум и подпитывала любовью душу.

Алел закат. Нас окружало безоблачное небо – с одной стороны, пылающее остаточными отблесками алого, с другой – стремительно чернеющей звездно-лунной пеленой, россыпью горящих алмазов далеких светил.

Вверх-вниз, вверх-вниз… Свидетелями и судьями нам были далекие уютные звезды, которые освятили наш союз. Их светящаяся пыль припорошила фосфоресцирующее море.

В тот вечер мы породнились с водной стихией, а она приняла нас как своих детей.

В конце купания я все-таки замерзла. Когда мы вылезли, уморительно цокала зубами, а Диего кутал меня в махровый халат, разжигая огонь в камине, после чего усадил к себе на руки, отогревая. Меня, огонь! – вот умора-то! И отогрел ведь.

Мы поздно поужинали при свечах, сидя на террасе. Насекомые слетались и бились о стекло уличных фонарей. С моря дул приятный бриз.

Диего по случаю первого официального семейного ужина приоделся в строгие штаны и шелковую рубашку с длинным рукавом. Я сидела в развевающемся летнем платье-сарафане и чувствовала себя сказочной принцессой.

Природа дышала тишиной и покоем. В воздухе стоял сладкий запах цветов. Под апельсиновыми и лимонными деревьями терпко пахло цитрусом. Я влюбилась в спелые лимоны, честное слово! Никогда бы не подумала, что спелые лимоны сладкие – сладкие! – представляете!

На дорожке время от времени появлялись ушлые гекконы. Эти веселые поскакуны меня ужасно забавляли своей шустрой деловитостью и ненасытным аппетитом. Еще удивляли крабы, которые умудрялись очутиться под ногами в самый неподходящий момент. Но больше всего поражали летучие мыши, которые в охоте за насекомыми проносились над нашими головами, как истребители в бреющем полете. На мой взгляд, они тут водятся в неимоверном количестве.

В саду изредка покрикивали какие-то тропические птицы – или то были жабы? Не знаю кто, но звуки были довольно резкие, и не сказать чтобы очень уж мелодичные или приятные.

Диего подсовывал мне немыслимые сочетания мороженого с фруктами, образцы фруктовых салатиков с кокосовым молочком, необычные «отвертки» и другие коктейли. Ох и будет у меня завтра болеть голова!

Я перепробовала кучу экзотических фруктов с таинственными названиями и пребывала в неизменном восторге. А от легкого алкоголя меня чуточку повело и действительность для меня колыхалась в легкой радужной романтической дымке.

И почему я никогда не интересовалась экзотическими вкусностями раньше? Ведь могла же купить себе в тех же больших супермаркетах, их там полно. Все это давно уже там продается. Или для того, чтобы интересоваться такими вещами, должен вернуться глубинный вкус жизни? Наверное.

Муж недоуменно водил ладонью над золотистыми огоньками, лучистыми шариками света, и следом блаженно щурился. Как для меня сегодня состоялся брачный обряд единения с водой, так для него – с огнем. Его ладонь осталась без малейшего следа ожогов даже после пребывания в огненном средоточии камина.

Сам себе не веря, Диего разглядывал абсолютно целую и невредимую руку. Переворачивал ее, шевеля пальцами. Подносил к глазам. Исследовал. Я на это только сыто улыбалась. Огонь и не то может. И он исключительно ласков. Ничуть не хуже воды.

– Ты сказал, что ждал меня три года? – решилась я задать весьма интересующий меня вопрос. – Как так?

– А что именно тебя поражает? – удивился муж, усаживая меня на колени и притягивая к себе.

– Тебя в какой школе учили отвечать вопросом на вопрос? – фыркнула я, прижимаясь щекой к гладкой смуглой коже. – Сроки меня интересуют! Сроки!

– То есть ты окольными путями пытаешься выяснить, когда я тебя полюбил? – хмыкнул Диего, зарываясь пальцами в мои волосы и не давая мне заглянуть ему в глаза с праведным негодованием.

– Ну… – прикусила я нижнюю губу. – Я все же женщина…

– Представляешь, я заметил, – сообщил мне муж, начиная поглаживать шею. – Трудно было не заметить в свете последних событий.

– Сейчас отращу рога и забодаю! – пригрозила я, вредничая и подбираясь к его ребрам. Не сгрызу, так потыкаю!

– Не надо! – пошел на попятную Диего, ловя мои конечности и целуя пальчики. – Ты мне в уменьшенном объеме дорога гораздо больше. Слышала поговорку – мал золотник, да дорог?

– Не заговаривай мне зубы! – выпрямила я спину. – Я четко поставила вопрос и хочу получить такой же четкий ответ на него!

– Какой именно вопрос? – начал выкручиваться мужчина, ярко поблескивая аквамариновыми глазами со смешинками.

А руки Диего – те вообще жили отдельной жизнью, и, если бы на территории находились слуги, мне было бы сейчас очень стыдно!

– Почему три года?!! – взорвалась я.

– Потому что, как только я тебя увидел в первый раз, – осторожно взял меня за подбородок мужчина и заглянул в глаза, – сразу все для себя понял.

– Да?! – безмерно удивилась я, хлопая ресницами и чувствуя себя дура дурой. – А почему я о том не знаю?

– Да, – усмехнулся Диего. – Ты помнишь нашу первую встречу?

– Э?.. – задумалась я. – Смутно. Это было как раз после Наткиной попытки сварить самогон из кофе. Я немного усугубила…

– Я помню, – скривил губы муж, безмолвно порицая женское пьянство. – Когда Лёна привезла меня к твоему дому и позвонила в дверной звонок… Сначала послышался громкий шум, потом не менее громкий ма… оглушительное оповещение, а потом… Потом ты открыла дверь и…

– И?.. – уставилась я на него, нахмурясь и одновременно пытаясь покопаться в памяти. Та молчала, как дохлый скунс.

– И ты предстала в мужских трусах в горошек, в футболке, длиннее, чем эти трусы, но тем не менее в них заправленной. И халате наизнанку. Почесала свою спутанную гриву и, не открывая глаз, сообщила хрипловато-сексуальным голосом: «Кто бы ты ни был, путник с отмороженными инстинктами, беги скорей отсюда, ибо страшна я в гневе и невыспавшаяся!»

– Ну-у, это чистая правда, – чуть покраснела я.

– Когда Лёна сообщила тебе о новом телохранителе, – прикусил губу Диего, сдерживая смех, – ты все же открыла свои прекрасные очи, окинула меня придирчивым взглядом с головы до ног и сообщила: «Ради этого стоило падать с кровати!»

– Я всегда такая непосредственная спросонья, – еще сильнее покраснела я.

– Да-да, – подтвердил мужчина, ласково поглаживая мою щеку большим пальцем. – Особенно когда впустила нас и процитировала: «Оставь надежду всяк сюда входящий!»

– Оставил? – полюбопытствовала я, млея от его нежности.

– Сразу же, – признался Диего. – Все мои планы рухнули, погребая себя под обломками. Я понял, почему… – Он запнулся.

У меня защемило сердце.

– Ты понял, почему Мигель меня полюбил? – подсказала я, грустнея и отворачиваясь.

– Да, – крепко обнял меня муж, прижимая к такой надежной груди. – Тебя нельзя не любить. Видимо, это семейная черта.

– Я тоже его любила, – призналась я, не собираясь отказываться от своего прошлого. – И его смерть стала для меня страшным ударом. Мне… Мне было очень трудно пережить его.

Объятия стали еще сильнее.

– Если бы я могла, – продолжила я, смаргивая слезы, – я бы ушла за ним, но…

– Я знаю, – остановил меня Диего. – Знаю, мой лучик. Вода хранит секреты и рассказывает мне. Я с ума сходил, будучи рядом с тобой, потому что ты все время была мыслями где-то невероятно далеко, с ним.

– Шпион! – обвинила его в шутку. – Должны же у меня остаться хоть какие-то тайны и секреты… для загадочности образа.

И уже мои пальчики начали диверсию, расстегивая пуговицы рубашки и выдергивая ее из штанов.

– Ты для меня и так вечная загадка, – польстил мне главный мужчина моей жизни. – Никогда не знаешь, что ты выкинешь в следующий момент. Каждую секунду – как на вулкане. А уж твое упрямство – просто притча во языцех!

– Чего это? – обиделась я и попыталась сползти с его колен.

– «Чего это?» – передразнил меня мужчина, естественно, никуда не отпуская. – Я три года ждал, когда ты наконец меня заметишь…

– Ну-у-у, – протянула я, перебивая. – Наконец, – поерзала у него на коленях, – я тебя все же заметила.

– Провокатор сейчас окажется голый и на полу подо мной, – строгим голосом сообщил мне муж. И прижал меня к своей голой груди. Остальные доказательства его заинтересованности упирались в мою пятую точку.

На этом ужин внезапно закончился. Муж решительно взял меня на руки и понес в тихую обитель на втором этаже. Балдеж! Никогда меня еще так на руках не носили! Нет, вру. Носили. Но это тоже был Диего. Только у него наблюдается странное и неуемное желание все время таскать меня на руках.

Я расширила глаза в притворном удивлении:

– Где этот подлый подстрекатель? Покажи этого непорядочного негодяя! Я ему!!!

Мы как раз добрались до спальни, и меня бережно уложили на кровать, аккуратно расстегивая молнию на спине и одним махом освобождая от одежды и заодно от белья.

– Сейчас я тебе покажу, – пообещал Диего и снова показал мне небо в алмазах, искры и все, что прилагается к любимому мужчине в интимной обстановке.

– А теперь, – навис надо мной мужчина, когда все закончилось, – я хочу услышать, как ты меня любишь!

– Угу, – кивнула я, рисуя у него на груди узоры. – Сначала я хочу услышать, зачем ты ко мне навязался в телохранители.

– Ты была причиной гибели моего брата, – честно ответил Диего. – Я должен был посмотреть на тебя и попытаться через тебя добраться до Рамона.

– То есть, если бы не почувствовал ко мне симпатию, – сделала я резонный вывод, – ты бы положил меня на алтарь своей мести?

– Наверное, – не стал спорить муж. – Не имеет смысла загадывать… Как только мы встретились, у меня возникло только одно желание – положить тебя на любую поверхность и вдумчиво изучить…

– Маньяк, – хихикнула я, впечатленная чистосердечным признанием.

– Возможно, – согласился мужчина. Его шаловливые губы прошлись легким мазком вдоль груди, снова пробуждая во мне желание. Ну точно, маньяк! – Как ты догадалась о Мигеле?

– Я знала практически сразу, – неохотно призналась я. Взглянула в смуглое лицо. – Вы очень похожи внешне, у вас одинаковая фамилия. Вряд ли такие совпадения возможны в нашем деле.

– И ты молчала? – изогнул он черную бровь.

Я загрустила. Слишком болезненная тема, слишком глубоко личная… жуткая…

– Зачем растравлять незаживающие раны? – тихо сказала я, поглаживая его мускулистую спину. – Боль иногда нужно оставить внутри, не вытаскивая наружу, чтобы она не разорвала твое сердце.

– Я знаю, – так же тихо согласился Диего, целуя меня.

– Ты любил ее так же? – задала я вопрос, когда мы оторвались друг от друга.

– Нет, – сжал зубы муж. Надолго замолчал. Потом все же произнес: – Мерседес… она была моей тихой гаванью. Ты – моя жизнь со всем проблемами и радостями, взлетами и падениями. Ты – мое дыхание и мое сердце. Без гавани тяжело жить, очень трудно, но можно. Без сердца… вряд ли.

– Я… – начала я говорить, но меня оборвали, приложив палец к губам.

Диего приподнялся и насторожился, к чему-то прислушиваясь. Его брови сошлись на переносице. На скулах заходили желваки. Губы плотно сжались. Выражение лица стало суровым и непреклонным.

Неожиданно он вскочил на ноги одним прыжком.

– Быстро одевайся! – бросил мне сквозь зубы. На лице попеременно отражались злость и тревога.

Что-то случилось. Что-то весьма и весьма неприятное, Диего не стал бы психовать понапрасну.

Я не стала пререкаться. Быстро сгоняла в гардеробную, на ходу натягивая спортивный костюм.

– Готова? – отрывисто бросил муж, опоясываясь кобурами и пряча еще один ствол сзади за ремень брюк.

– Да, – кивнула я, вопросительно глядя на него. – А это не намокнет?

– У меня – не намокнет! Пошли, – протянул он мне руку. Процедил: – Кара у Рамона.

Во мне поднялась удушливая волна гнева.

Я вложила свою руку в его и, не задавая лишних вопросов, последовала за ним в море.

Кто-то очень хочет поиметь приключения на свою бессмертную задницу?! Он их получит!!! У меня появилась семья, и я никому не позволю ее отобрать!

Глава 31

• С врагом мне встретиться –
• Проблема трудная:
• Мерзавец вертится,
• Как вошь паскудная!

Когда мы вынырнули в фонтане, я была готова поверить в Деда Мороза, в Санта-Клауса и даже в летающих оленей, которых люди видят под Рождество.

Честно говоря, со стаканом не только оленей увидишь. Некоторым удается увидеть крылатых крокодильчиков, например.

Так вот, поскольку меня все это время таскали из струи в струю, из лужи в лужу и из канавы в канаву, а притащили абсолютно сухую, то я испытывала дикую потребность поглазеть на оленей в небе, чтобы избежать комплекса неполноценности.

Когда мы появились в саду, я никого не разглядела поблизости. Но муж точно знал направление.

– Отпусти ребенка! – приказал Диего, выскакивая из воды и ломясь в кусты. – Давай поговорим как мужчина с мужчиной.

– Зачем ты присвоил ему такое гордое звание? – пробормотала я, вылезая на землю самостоятельно. Как боевую единицу муж меня не учитывал. А зря!

Сейчас я приведу себя в состояние аффекта… Выглянула из кустов.

Рамон стоял около обрыва, держа над ним малышку.

Упс! Аффект пришел сам! Не дожидаясь, когда его позовут!

– Ты чего это творишь, душевно убогий! Тебе солнце башку напекло?! Или ломиком с неба прилетело и шандарахнуло? – возмутилась я, вытаскивая себя на свет божий. – Совсем охренел! Уже на детей кидаешься. Нет чтобы со взрослыми дядями и тетями поговорить!

– Смотрите, кто нас посетил! – оскалился Рамон, перехватывая поудобней малышку и подавая Диего знак не приближаться. – Никак у нас Мария восстала из мертвых? А я-то надеялся… – Вздохнул картинно. – Опять разочарование!

– А то! – фыркнула я. – Должна же я хоть что-то сделать в этой жизни хорошего? Отравление тебе радости приравнивается к очистке атмосферы. Так что я борюсь за мир во всем мире путем уничтожения препятствий с длинными загребущими руками.

– Это ты мне так витиевато угрожаешь? – нелюбезно поинтересовался огненный, небрежно встряхивая ребенка, будто неживую куклу.

Кара упрямо сжала губки, но промолчала, несмотря на слезы, бегущие по пухлым щечкам.

– Никогда! – с ужасом отвергла я подобную перспективу. Аффектированно всплеснула руками. – Чтобы я, да своему создателю угрожала? – Рявкнула: – Не-а! Я тебе прямо говорю – нельзя таких вредителей оставлять в живых. Вдруг ты размножиться соберешься, не приведи господи?

– Пока что я буду диктовать условия, – невпопад огрызнулся создатель. – Стоять! – В сторону Диего.

– Он вообще-то стоит не двигаясь, – хмыкнула я, детально просчитывая ситуацию. – Или ты хочешь, чтобы у него еще чего…

– Мария!!! – Это в два мужских солидарных голоса.

– А что такое?.. – округлила я глаза, между делом потихоньку продвигаясь вперед незаметными шажками. – Если мне это нравится, то и тебе…

– Мария! – гаркнул создатель. – Я шутить не буду! Девчонка полетит на камни, если я не получу желаемого!

– И чего ты желаешь, обрывок невода с травою морскою вместо серого вещества мозга? – полюбопытствовала я. Пушкинскую «Сказку о золотой рыбке» испанцам в школе не преподают, а жаль. Очень поучительная и жизненная история.

– Мне нужен ифрит! – крикнул Рамон, уподобляясь ненасытной старухе. – Ты отдашь мне его силу или я убью вас всех!

Диего стоял на месте, но времени не терял: судя по отрешенному лицу, о чем-то договаривался с водой. Ладно, вызываем огонь на себя.

– А пупок не развяжется, Чморный Бластелин? И я тебе что, золотая рыбка – все желания выполнять? – возмутилась я до глубины души, еще продвигаясь по шажочку. Если тихо, незаметно ступать вперед, долго и громко переругиваясь, – можно успеть.

– Сука! – приласкал огненный. – Отдай чужое, последний раз говорю!

Я не смолчала:

– Да конечно! Счас все брошу и буду из себя ифрита по капле выдавливать!

Рамона не сказать чтобы перекосило, его просто скорчило от злости. Жаль, сразу не сплющило, было бы гораздо меньше хлопот.

А я не умолкала:

– Сущность ифрита ему подавай! А геморрой от натуги не заработаешь? Вдруг застрянет по пути каменный цветок?

– По капле не надо! – отверг злодей. – Слишком долго. Давай целиком!

– Инструкцию, пожалуйста, – оскалилась я, опять делая небольшой приставной шажок. Мы, женщины, терпеливые. Это у мужиков привычка… бац-бац, лобовая атака – и в дамки! А мы добиваемся своего тихо, незаметно, шаг за шагом…

Рамон зарычал.

Я продолжала нести ахинею:

– Когда мне это счастье перепало, оно было недоукомплектованное, без текстового файла приложения. Только пакет программ с расширением!

– Хватит морочить мне голову! – заорал Рамон. Как всегда, невзирая на жару, весь в черном. И все такой же черный внутри, темнее сажи.

– Есть чего морочить? – насмешливо отозвалась я, отвлекая террориста-агрессора. – Покажи – чего. А то та тыква, что у тебя на плечах, никак не похожа на разумную!

– Быстро отдала сюда ифрита! – завопил создатель, брызгая слюной. – Ты всегда была упрямой! Но умной!

– Вот спасибо! – кивнула я, незаметно делая еще шаг. Отвесила шутовской земной поклон. – В кои-то веки похвалил, барин.

– Диего! – обратился к моему мужу Рамон. Угрожающе блеснул глазами в мою сторону. – Уйми свою шлюху!

– Лучше я уйму тебя! – потемнел лицом испанец, поднимая руки для удара стихией.

– А дочь? – Мой треклятый создатель покачал над самым обрывом девочку. Та испуганно пискнула и забилась в его руках. – Про нее забыли?

– Рамон, – проникновенно сказала я, опять делая шаг вперед. – Может, ты все же найдешь в себе хоть что-то хорошее? Хоть раз попытаешься?

– Зачем? – удивился создатель до такой степени, что даже перестал трясти ребенка.

– Ну-у… – почесала я нос. – Чтобы оставить светлое пятно на грязном поле своей души. Говорят, – ткнула пальцем в небо, – ТАМ помогает.

– Это не ко мне, – ухмыльнулся мужчина. – Я никуда не тороплюсь.

– Жалко, – вздохнула я. Воодушевилась идеей: – Помочь, что ли?

– Чего? – не понял Рамон. Прищурился: – В чем помочь? Искать в себе хорошее?

И красивый же мой создатель мужик! Невероятно красивый. Ярко выраженный брюнет с живыми, подвижными чертами лица, настоящий мачо. Рослый. Гармонично сложенный атлет. Во всем радует глаз эстетичная правильность черт. Ну просто воплощенная мечта женщин! Во всяком случае, внешне. Жаль только, что гнилой внутри. И это все решает.

– Насчет того, что ты никуда не торопишься, – пояснила я. – Потому как и так понятно – в тебе ничего доброго нет!

– Сразись со мной! – решительно влез в наш диалог Диего. Указал рукой на свободную площадку в сторонке и предложил: – Давай померяемся силами!

– Звучит как-то странно, – пробормотала я себе под нос. – Почти как «от забора до обеда».

– Что я, дурак, – с кривой ухмылкой моментально отреагировал Рамон, – драться с высшим водным?

Диего гневно поджал губы и прошипел сквозь зубы что-то, не предназначенное для широкой аудитории.

Мой создатель продолжал изгаляться:

– Ты думал, я не узнаю твой ранг, тритон? За идиота меня держишь? Или за самоубийцу?..

– О-о-о! – закатила я глаза. – Ошиблась! Смотри-ка, все же что-то в тебе есть!

– Неужели после стольких лет ты разглядела? – приосанился огненный.

– Нет, – пренебрежительно процедила я. – Почувствовала. – Демонстративно повела носом. – Тут запашком неприятным потянуло. Думала, ты мужчина, а на самом деле ты…