Работа для героев Калинин Михаил

– А что еще остается, – ответил Джошуа.

– А остается сообщить Паки о наших дальнейших планах, – сказал Кай. – Пока ты кусал похитителя принцессы за шею, мы тут обмозговали, что с ним делать дальше. Но я должен сразу поставить тебя в известность, что пока мы его убивать не собираемся. А может быть, и вообще не убьем. Уверен, ты должен знать это заранее. Чтобы не было потом неприятных сюрпризов.

– Паки понял, – беззаботно кивнул Паки. – Паки согласен.

– Вот так просто? – восхитилась Майриэль. – Без вопросов, скандала и угроз?

– Вот так просто, – подтвердил парень.

– Все ли я верно понял? – недоверчиво взглянул на него Кай. – Ты согласен не убивать дракона? Без каких-либо условий?

– Без условий, – кивнул Паки. – Этот дракон умный и старый. Он не вредил племени Паки. Он уснул задолго до того, как начались войны выверн и небесных змеев. У Паки нет к нему счетов крови.

– Но как ты можешь быть уверен? – уточнила Майриэль.

– Он сам сказал. Когда просил его отпустить. Да и запах у него другой. Старый запах. Не такой драконий, как сейчас. Раньше он бы слабый, и Паки не почуял разницы, но вблизи все стало ясно.

– Но все это ты понял, только обернувшись? – спросил Рамил.

– Конечно. Нюх Паки-человека намного слабее нюха Паки-выверны.

– А ты уверен, что он тебе не врет? – подал голос Джошуа.

– На Истинном Языке нельзя врать. Только говорить правду или молчать.

– Ты знаешь Истинный Язык? – удивился младший мэтр.

– Все родичи Паки знают. Ведь это их родная речь.

– Невероятно! – не сдержал восторга Джошуа. – Быть может, дашь мне пару уроков, если позволит время?

– Да, наш Паки полон сюрпризов и тайных достоинств, – гордо заметила лучница таким тоном, словно это была ее заслуга. – Но научить тебя он не научит, даже не мечтай, учитель из Паки настолько же плох, насколько хорош боец.

– Просто Майриэль неусидчивая, – негромко уточнил Паки. – Если Джошуа захочет, потом можно попробовать.

– Непременно захочет!

– Но, быть может, – сказал Кай, – вы пока отложите планирование факультативных занятий и начнете подготовку к ритуалу?

– А не проще ли расспросить его на Истинном Языке? Раз он не может соврать, – спросил Джошуа.

– Нам нужны гарантии его лояльности, в том случае, если мы все же его отпустим. Что, повторяю, еще не факт.

– Уверен, мы найдем общий язык и решение, которое всех устроит, – оптимистично заявил мэтр Гаренцворт.

– Так будет лучше для всех, – согласился Кай.

Оставив на время дебаты, мэтры чародеи приступили к подготовке ритуала. Прежде всего они изучили текст стандартного заклинания договора об отсутствии взаимных претензий, скрывавшегося в одном из томов Рамила, который, в числе прочих, был извлечен из его бездонной сумки им на подмогу.

Дело слегка осложнялось тем фактом, что младший мэтр, жаждущий побыстрее разузнать о судьбе принцессы, предлагал использовать стандартную форму номер сорок восемь, одобряемую повсеместно за ее четкость, простоту и трудности в поиске лазеек. А старший чародей настаивал на модификации формы номер семьдесят пять дробь четыре как более лояльной к субъектам сделки. Первый вариант, утверждал старший чародей, более жесткий и дает излишне однозначные трактовки некоторым принципиальным вопросам, в то время как второй не грешит ни тем ни другим.

Джошуа стоял на своем, предлагая не вязнуть в зауми и сосредоточиться на быстроте и результативности, а не на вопросах комфорта и мелких разночтений, требующих дополнительных временных затрат.

Прочие соратники предпочитали не вмешиваться, терпеливо ожидая конца споров. Даже Майриэль, несколько раз порывавшаяся ускорить процесс язвительными замечаниями, большую часть времени все же молчала.

В конце концов был достигнут консенсус, и на глазах уставшей от ожидания публики начало рождаться новое слово в чароведении – первое известное заклинание-договор с драконом.

Позже Джошуа узнал, что оно не было конечно же первым и даже не вторым и не сто шестым. Много позже, прочитав и пережив многое, он узнал, что в древности такие договоры, взаимные и односторонние, были такими же обыденными, как заговор от зубной боли. Но тогда, окрыленный духом нового, он пребывал в счастливом неведении. Что, впрочем, никак не сказалось на результате.

За время их магических изысканий оставшиеся без дела наемники успели привести лошадей. Те все еще нервничали от изрядного количества трупов вокруг, а уж присутствие дракона доводило их практически до бешенства.

Но Майриэль не была бы веснянкой, если бы не смогла найти с животными общий язык. Нашептав каждой лошади на ухо несколько ласковых успокаивающих фраз, она без труда привязала их среди камней. В отдалении, но все же достаточно близко. Паки же успел залезть в одну из своих сумок и переодеться, оказывается, самая набитая из них была полна запасных штанов и рубашек.

Когда первоначальную формулу составили и записали мелким ровным почерком в блокноте мэтра Гаренцворта, настало время добычи ингредиентов для ритуала.

Кровь на клинке Кая была забракована как засохшая, в результате решили добыть нужное количество у непосредственного носителя.

Развеяв купол тишины, мэтры чародеи направились к дракону. Остальные непосвященные шли следом. Паки нес один из походных котелков как будущий сосуд для кровопускания.

При их приближении дракон зашевелился.

– И что же вы надумали? – поинтересовался он, пытаясь вывернуть шею так, чтобы видеть хоть кого-то. Даже без челюстей Паки ему было демонски трудно сделать это.

– Мы решили дать тебе шанс, – ответил Кай.

– Это мудро. Я очень полезный собеседник, – похвалился дракон.

– Не все так просто.

– Просто никогда не бывает.

– Хорошо, что ты это понимаешь. Нам нужно будет немного твоей крови.

– Для чего это? – забеспокоился дракон. – Беседы – беседами, а кровь-то вам зачем? Колдовство – это очень плохо и опасно. Особенно колдовство над моим племенем, уж поверьте. Дурного будет больше, чем хорошего.

– Мы лишь произведем единовременный забор небольшого количества вашей крови, – успокаивающе заговорил Рамил. – Мы бы желали вести с вами цивилизованную беседу, но это крайне затруднительно, пока вы спеленуты, как дитя. А освобождать вас без гарантий, согласитесь, было бы крайне неразумно.

– Ох уж этот шовинизм, – вздохнул дракон. – Стереотипы. Недоверие. Лживая пропаганда излишней жестокости, драконам вовсе не присущей.

– Мы заметили, – саркастически хмыкнула Майриэль. – Видно, это твоя доброта и неприятие излишней жестокости чуть не превратили нас в кучу опаленных камней. Или это были коварные стереотипы в плаще из недоверия?

– Самозащита – не есть кровожадность, – парировал дракон. – Посмотрю я на тебя, когда какие-нибудь пикси начнут тыкать в тебя булавками, ты ведь их тоже по голове не погладишь, а будешь гоняться с мухобойкой, чтобы прибить.

– Но мы не пикси, змеюка.

– Да и твои стрелы не булавки.

– А ну заткнулись оба! – рыкнул Кай. – Значит, так, сударь дракон. Мы сейчас возьмем твоей крови для наших мэтров. Если будешь дергаться или плеваться огнем, я сочту это за нападение, и ты будешь убит. Все ясно?

– Яснее не придумаешь.

– Я предпочитаю нацедить нужное количество из твоей раны на лапе, чем дырявить тебя еще раз. Любое движение приму как угрозу.

– И натравишь на меня свою бешеную выверну. Я понял. Лежу смирно и не шевелюсь.

– Паки не бешеный!

– Прости, ты очень славный и очень медный.

– Какой-то балаган, – покачал головой Кай. – Паки, Джошуа, пойдемте, добудем немного драконьей крови.

– Только не переусердствуйте! Она мне и самому понадобится.

– Если не замолчишь, то вряд ли.

Они обогнули дракона и добрались до задней лапы, одной из тех, что во время схватки так успешно проткнул Кай.

Протиснувшись к лапе (вопреки уговору, для этого дракону все-таки пришлось пошевелиться, вытягивая ее), Паки ловко добрался до раны. Бесцеремонно схватился за края и надавил, заставляя серебристую жидкость течь в подставленный Каем котелок. Дракон зашипел, но дергаться и угрожать не стал.

Младший мэтр осуществлял общий магический обзор, зорко следя, чтобы похититель принцессы не вздумал вертеть любопытной башкой или творить прочие подозрительные непотребства.

– Достаточно, – сказал Джошуа, когда котелок наполнился почти на треть.

– Уверены?

– Уверен, вполне достаточно, – кивнул младший мэтр, борясь с желанием потребовать бочку-другую, нет, все до капли, дабы проклятый дракон в полной мере ответил за все страхи, испытанные несчастной принцессой по его вине.

– Давайте поаккуратнее, – не выдержал дракон. – Проявим друг к другу хотя бы немного уважения.

– Каков наглец! – восхитилась Майриэль.

– Но ведь в чем-то он прав, – вступился за дракона мэтр Гаренцворт. – В конце концов, на то мы и разумные существа, чтобы вести себя разумно в любой ситуации.

– Десяток римайнских гвардейцев и два десятка таборитов с тобой не согласились бы, Рамил, – покачал головой Кай. – И если вторые скорее заслужили это, то первые просто выполняли свой долг. А сколько еще он загубил жизней, только Пекло знает.

– В свою защиту скажу, что не губил никого по своей воле после пробуждения, – гордо заявил дракон.

– После ритуала у меня к твоим словам будет больше веры, а пока можешь не утруждать себя.

– И до, и после они не изменятся, но воля ваша… Постойте. Ритуала? А что это, собственно, за ритуал? Если подчинения, то скажу сразу – не сработает. Хоть измажьтесь моей кровью с ног до головы.

– С чего это ты взял, что не сработает? – прищурился Кай.

– Ну, во-первых, моя воля сильна и тверда, как время, – начал перечислять дракон. – Во-вторых, всей вашей жалкой магии я неподвластен, ибо породившие нас силы были много древнее вашего солнца и ваших океанов. В-третьих же…

– На нем уже это пробовали, и не сработало, – удовлетворенно кивнул Кай. – Заканчивайте, и мы наконец узнаем, кто это и что здесь вообще творится.

– Да я и сам скажу. В знак доброй воли.

– Ты уже соврал мне. Наша магия вполне тебя достанет. Даже не говоря про Сеть, что так ловко скинула тебя с небес. Молния мэтра Гаренцворта, простая и не подкрепленная мудреными ухищрениями, вполне удачно подпалила тебе язык. Недаром ты до сих пор говоришь, словно каши в рот набрал. Нет уж, сударь дракон, веры тебе нет ни на грош.

– Небольшое преувеличение – не есть ложь!

– Нет, давай уж сначала ритуал.

– Да что же вы там задумали? Ну хоть намекните, может, смогу помочь вам советом или примером из личного опыта. Вряд ли вы много колдовали против драконов. К тому же вдруг то, что кажется вам гениальным, на самом деле окажется полным бредом, опасной ахинеей или еще чем-то похуже, а жертвой всего этого буду я. Ну и вы, если вовремя не отпрыгнете.

– Как красочно, – похвалила Майриэль.

– Но доля смысла в его словах есть, – согласился мэтр Гаренцворт. – Мы собираемся подвергнуть вас экспериментальному воздействию заклинания, долженствующего обеспечить вашу лояльность и при этом свести угрозу вашему разуму и телесному благополучию к минимуму.

– Эксперименты? – засомневался дракон. – Разве это разумно? Начинать плодотворное сотрудничество с экспериментов? Поймите меня правильно, я и сам сторонник всякого рода опытов, но вот так, без подготовки, с явно не знакомым вам материалом?

– Как бы я ни был с вами согласен, но обстоятельства сильнее нас. Придется рискнуть, ибо альтернатива – это ваши пытки или, чего лично я искренне не желаю допустить, умерщвление.

– Ну если вопрос ставится так, – сказал не до конца убежденный дракон, – то мне остается только надеяться на вашу квалификацию. Хотя детали не помешали бы.

– Все очень просто… – вдохновенно начал Рамил.

– Мэтр, – прервал его Джошуа, – вы точно уверены, что стоит вдаваться в детали до начала процедуры?

– Ну хоть кто-то из них соображает, – пихнула Паки лучница локтем в бок.

Паки важно кивнул.

– Хуже не будет, – уверенно заявил старший чародей.

– Не будет, – авторитетно поддержал его дракон.

Кай, скрестив руки на груди, молчал, судя по выражению нахмуренного лица, не имея сил участвовать в этой идиллии взаимопонимания видов.

Джошуа в душе был с ним полностью солидарен.

Но мэтра Гаренцворта уже было не остановить. Все сошлось как по нотам: вдохновение, новый интересный собеседник, возможность опасного и непроверенного, но демонски интересного эксперимента, фионнитовая обоснованность необходимости этого эксперимента для их миссии, наличие всех компонентов и свободного времени… Результат был предрешен. Такие мелочи, как недавняя схватка, трупы вокруг, шаткость некоторых формул в их теории не могли отвратить его от попыток реализовать задуманное.

Джошуа вдруг отчетливо понял одну из причин, по которой новатор и исследователь, один из лучших волшебников-практиков нескольких поколений был так гоним и преследуем собственной братией, большая часть которой училась в свое время по его работам, как разрешенным, так и запрещенным.

Именно из-за этой неуемной жажды узнать неизвестное, познать непознанное, опробовать неопробованное. Навязчивая тяга воплощать свои догадки, несмотря на риск как для себя, так и для окружающих, которые, как ни старался или ни пытался убедить себя в этом Рамил, также могли пострадать; эта способность радоваться искренней, почти детской радостью любым новым знаниям; эта готовность поверить тем, кто стал или только прикинулся единомышленником – вот что делало бывшего архимага Арана тем, кем он был. Легендарным изгоем мэтром Гаренцвортом.

– Мы собираемся использовать вашу кровь, чтобы на ней заключить с вами некоторое подобие контракта. Хотя столь официально называть его не стоит. Скорее это уговор, включающий в себя взаимные обязательства, как с вашей, так и с нашей стороны. Специфика его позволит нам узнать известную вам информацию и защитит нас от возможного вреда с вашей стороны.

– А защитит ли она меня от ваших попыток? – уточнил дракон.

– Наглая змеюка! – возмутилась Майриэль.

– А по-моему, вопрос резонный, все же первыми напали именно вы.

– Скажем так, – вмешался Джошуа. – Если ты дашь нам свое Слово, что будешь сотрудничать и не причинишь нам вреда, тем самым получишь право рассчитывать на соответствующее отношение.

– То есть мне вы подобного Слова не дадите?

– Это будет зависеть от того, что ты расскажешь.

– Кстати, – решил все-таки высказаться Кай, – пять минут, которые ты просил, уже давно истекли, а ты не сказал нам еще ничего, что могло бы нас заинтересовать.

– Хм, и верно, – задумался дракон. – Вам ведь нужна принцесса? Такая крикливая девица с каштановыми волосами?

– Тебе это прекрасно известно.

– Хорошо. Вот вам полезная информация. Принцесса жива и здорова. По крайней мере, так было сегодня утром. Как? Сойдет для первого раза?

– Вполне. Если это правда.

– Чистейшая. Ну а о том, что в случае моей гибели ее ждет печальная судьба, думаю, говорить излишне?

– Уже угрожаешь?

– Ну что вы. Все еще пытаюсь быть вежливым и полезным.

– А похоже на угрозу.

– Это все от негативного отношения.

– Да он просто время тянет, – догадалась Майриэль. – Берите уже с него это Слово, и пусть выкладывает все как на духу.

– Ну вот, опять обвинения, – опечалился дракон.

– Довольно. Рамил, Джошуа, – махнул рукой Кай. – Начинайте, и прошу, заканчивайте поскорее.

– Да пора бы. Паки устал ждать, – весомо заявил Паки.

Явно расстроенный от невозможности обсудить с испытуемым некоторые моменты эксперимента, мэтр Гаренцворт приступил к приготовлениям. Для начала он драконьей кровью начертал на лбах каждого из присутствующих соответствующие руны, долженствующие разделить силу Слова между всеми ими равномерно.

– А не будет ли это излишним? – полюбопытствовал Кай, убирая волосы со лба.

– Нет ничего лучшего, чем прямой контакт с ингредиентом, – успокоил его Рамил.

– А эта гадость хорошо отмывается? – спросила Майриэль, не торопясь подставиться под добрую руку старшего чародея.

– Не хуже обычной крови, – успокоил ее Рамил.

Закончив малевать на спутниках руны, он и сам подставил лоб под осторожные росчерки младшего мэтра.

– Ну и идиотский же у нас вид, – подытожила Майриэль, когда каждый получил себе по знаку на лоб.

– Майриэль, – строго сказал старший чародей, – будь добра, проникнись важностью момента. Быть может, впервые за три сотни лет смертные заключают договор с драконом. Этот момент сам по себе достоин того, чтобы сохраниться в памяти потомков.

– Не впервые, – возразил дракон. – Но об этом позже.

– Тебе-то откуда знать, змеюка? – усомнилась эльфийка.

– Я был последним, кто заснул.

– Ты слышал? – возмутилась лучница. – Теперь он, похоже, за ритуал.

– Значит, Слово – это все же не просто старая легенда? – не смог сдержать любопытства младший мэтр.

– Ваши сказки и легенды – это отголоски ваших же прежних знаний. Которые, насколько я могу судить, хоть и развивались в мелочах, многое утеряли в основном.

– В чем-то он прав, – согласилась с ним остроухая шовинистка.

– Давайте уже закончим, – сказал Кай. – Рамил, не отвлекайся, а вы все – умолкните и проникнитесь… важностью момента.

Пока все присутствующие в меру сил, способностей и желания пытались исполнить приказ командира, мэтр Гаренцворт продолжил. По мановению его посоха котелок с остатками крови неторопливо взлетел и, перемахнув через голову дракона, повис в воздухе на уровне его глаз.

– А-а, самая древняя и самая действенная магия, – похвалил дракон.

Кровь из котелка потянулась к его голове, замерла ненадолго, словно решая, где на его вытянутой морде начинается и заканчивается лоб. После чего, очевидно выбрав подходящее место, поставила росчерк руны жирным щедрым мазком.

В очередной раз Джошуа восхитился мастерством мэтра Гаренцворта, способного левитирующей субстанцией рисовать нужные руны почти вслепую. Ведь несмотря на явную симпатию к их пленнику, встать перед его мордой он все же не решился. Или ему хватило благоразумия этого не делать.

– Превосходно, – похвалил дракон, повернувшись к ним профилем и усиленно кося глаза на результат труда мэтра Гаренцворта. – Я бы даже сказал, мастерски. По крайней мере, я буду уверен, что мне не оторвет голову в самый ответственный момент, когда заклинание достигнет своего пика.

– Что-что? – взвилась Майриэль.

– Ну бывали прецеденты.

– А поподробнее?

– Долго рассказывать.

– Рамил?!

– Что я могу на такое ответить, – беспомощно улыбнулся старший чародей. – Тебе придется мне довериться.

– Договорились, – нехорошо усмехнулась лучница, – но если он намеренно пытался посеять в наших рядах смуту и сомнения, он об этом пожалеет. А если нет – то ты пожалеешь, мой дорогой волшебник.

– По рукам. Итак, приступаем. Становитесь полукругом. Да-да, вот так. Паки, встань рядом с Каем, Майриэль, будь добра, сюда, ближе к Джошуа. Чуть сдвиньтесь, голова… хм, не знаю, как вас зовут.

– Мое имя довольно сложно воспроизвести на человеческом языке, так что можете называть меня по-вашему: драконом. Думаю, путаницы не возникнет, я тут, похоже, единственный представитель своего вида.

– Воля ваша. Голова дракона должна стать как бы шестой фигурой в нашем круге.

– Я так и буду весь ритуал повернут к вам затылком?

– Боюсь, что так, – смутился старший чародей.

– Это весьма неудобно, даже нельзя посмотреть в глаза тем, кому я буду давать Слово.

– Мы это переживем, – успокоила его лучница.

– Как знаете, – вздохнул дракон.

– Мы приступаем, – строго заявил старший чародей. – Попрошу всех воздержаться от разговоров, замечаний и телодвижений, могущих прервать ход и порядок слов. Называйте лишь ваши имена и только тогда, когда я скажу, и отвечайте только «да» или «нет» и только если я спрошу. Все ясно?

– Почему все смотрят на меня? – уточнила Майриэль. – Я прекрасна, но не глупа.

Тем временем мэтр Гаренцворт, убедившись, что фигура, составленная из собравшихся, удовлетворяет его представлениям о полукруге, наконец приступил к делу. Он вытянул вперед руку с зажатым в ней посохом. Разжал пальцы, и посох поплыл вперед, остановившись точно в центре. Немного повисев над землей, он вдруг резко воткнулся в нее и ярко засверкал оголовьем.

Дрожь пробежала по коже. Мягкое покалывание почувствовалось в области пальцев. Джошуа ощутил, как потеплело в тех местах, где кровь дракона соприкасалась с кожей лба. Заклинание набирало силу.

– Мы собрались здесь, – начал мэтр Гаренцворт, – чтобы произнести слова, которые будут свидетельством нашего уговора. Мы встретили этого дракона как врага и как с врагом вступили с ним в бой. Он проиграл, и его жизнь теперь принадлежит нам. И потому мы требуем от него Слова. Я, названный Рамилом, говорю: я требую Слово. – Он кивнул стоящей рядом с ним Майриэль.

– Я, названная Майриэль, говорю: я требую Слово, – повторила эльфийка.

– Я, названный Джошуа, говорю: я требую Слово, – продолжил младший мэтр.

– Паки, названный Паки, говорит, что он требует Слово, – сказал Паки.

– Я… – запнувшись, начал командир наемников. – Известный как Кай, говорю: я требую Слово.

– Мы требуем Слово, – продолжил мэтр Гаренцворт. – Слово Небес, которыми правят драконы. Слово Земли, которую опаляют пламенем драконы. Слово Воды, которая поглотит все, даже драконов. Слово Огня, который подчинен драконам. Слово Крыльев, которые дарят полет драконам. Слово Силы, которая дарит волшебство драконам. Мы требуем Слово.

– Что же должно звучать в этом Слове? – спросил дракон. Вся насмешливость ушла из его голоса, словно утренняя дымка под солнцем.

– Правда. Ты клянешься быть честным с нами. Отвечать без лжи. Не увиливать и не утаивать то, что может быть важным в деле спасения принцессы Джулии Накрамис, королевства Римайн и всех прочих земель, людских и нелюдских. Ты не будешь свободен, покуда не расскажешь нам все, что знаешь о ней и о обо всем, что связано с ней и с ее похищением.

– Да будет так, – сказал дракон. Помолчав, он спросил, и в его голосе чувствовалось неподдельная досада: – Что еще вы хотите от моего Слова? – Было видно, что уточнять ему явно не хочется, но правила есть правила.

– Мир. Ты не будешь нападать на нас. Не будешь причинять вреда людям и нелюдям, если только они сами не нападут на тебя, желая отнять жизнь.

– Да будет так, – с некоторым облегчением проговорил дракон. Его можно было понять, оставили хотя бы возможность защищаться, и то хлеб. Но это не избавило змея от обязанности спросить снова: – Чего еще вы хотите от моего Слова?

– Это все. Ты дал нам Слово и теперь должен будешь исполнить его или сгинуть навеки. Пусть накажут отступника Небо, Земля, Огонь, Воздух и Сила. Пусть крылья не снесут его.

– Да будет так, – склонил голову дракон.

Джошуа почувствовал сильное жжение в области руны. Взглянув на спутников, он увидел, что начертанные Рамилом знаки засверкали синим огнем. На миг боль стала нестерпимой, но тут же отступила, рассеиваясь без следа. Вслед за нею исчезли и символы на лбах. Пропали, словно их и не было.

– Вот и все, – облегченно вздохнул Рамил.

– Как-то уж слишком ты рад, – поморщилась Майриэль, массируя раскрасневшийся лоб. – Все-таки змеюка не врал об опасности.

– Еще как не врал, – поддержал дракон. – И раз уж я такой честный, может, соблаговолите освободить меня от пут?

– Конечно-конечно, – отозвался мэтр Гаренцворт.

– А проверка? – уточнил Кай.

– Ты сомневаешься во мне?

– В тебе – нет. Только в твоих экспериментах.

– И как же мне доказать, что все сработало?

– Сунь ему голову в пасть, – предложила лучница.

– Лучше не надо, – забеспокоился дракон, – там и так все обожжено после ваших фокусов с молниями.

– И как же нам прикажешь тебе поверить? – спросил Кай.

– Эта была ваша идея, вы и ломайте голову. По логике, об этом надо было подумать до, а не после ритуала.

– Думаю, я знаю способ, – заявил старший чародей и, обойдя дракона, встал перед его пастью.

Джошуа пошел было за ним, однако остановился пораньше, вне досягаемости зубов, но так, чтобы видеть, что произойдет.

– Рассчитываете на примитивный инстинкт? – поинтересовался у Рамила небесный змей. – Если я сжульничал, то поддамся присущему хищникам желанию и съем то, что кажется маленьким и беззащитным?

– Нет. Освобождаю вас.

Не успели остальные выразить свое возмущение, как посох старшего чародея уже грозно указывал прямо на дракона. Короткая фраза, и путы начали стремительно таять.

– Древо и Пепел! – крикнула лучница, отскочила сразу на пару ярдов назад, и бросила стрелу на тетиву.

Паки с Каем отскакивать не стали, но оружие все-таки подняли. Младший мэтр тоже не смог противиться порыву и отбежал на расстояние, позволяющее как быстро достигнуть ближайших камней, так и метнуть в дракона парочку боевых, хоть и не очень эффективных заклинаний.

Мгновение дракон лежал неподвижно. Потом потянулся, разминаясь. С кряхтением перевалился на живот, стараясь не беспокоить поврежденное крыло. Пару раз взмахнул здоровыми, проверяя их работоспособность. Неторопливо обвел взглядом всех присутствующих, словно выбирая, на кого наброситься первым.

– Какие же вы нервные, – вздохнул он и опустился на брюхо. – Слово есть Слово. Надо больше доверять вашему специалисту.

– Он опять издевается! – возмутилась лучница.

– Главное, что не нападает, – резонно возразил Кай, опуская меч и щит.

– И сидит смирно, – поддакнул Паки.

– Не укоряйте их, – вступился за соратников старший чародей. – Драконы редкость в наше время. К вам надо просто привыкнуть.

– Разговор намечается долгий, так что мы все успеем привыкнуть друг к другу. Только, если вы не против, я бы занялся самолечением. Все эти раны, ожоги и травмы немного отвлекают.

– Конечно-конечно.

Пока дракон занимался самолечением, наемники занялись подготовкой костра и места для стоянки, благо солнце уже успело изрядно склониться к горизонту. Естественно, разбивать лагерь среди останков таборитского отряда ни у кого, даже у небесного змея, не возникло особого желания.

Решено было обойти древний храм и устроиться там. Мертвецов и конских трупов на этой поляне не валялось, ветер дул в другую сторону и запаха не приносил, земля была помягче, да и камней виднелось поменьше. Нашлось место и для костра, и для дракона, и для лошадей, немного нервничающих от присутствия столь непривычного соседа.

Пока наемники хлопотали у костра, а мэтр Гаренцворт перекидывался с драконом магическими терминами различной степени сложности, Джошуа наблюдал за процессом самолечения. А процесс этот оказался довольно-таки интересным. Начать хотя бы с того, что дракон как существо изначально волшебное не нуждался ни в каких дополнительных средствах для аккумулирования магической энергии. Для заживления ему не требовалось ничего, кроме собственного тела и воли. Извернувшись таким образом, чтобы достать до поврежденного крыла, он простер над ним лапу и начал что-то тихо напевать. Тихо для дракона конечно же – для Джошуа, например, это звучало как обычная речь при среднем уровне темперамента. Но при этом из забытого драконьего языка младший мэтр не сумел разобрать ни слова. В отличие от старшего чародея, который с интересом комментировал отдельные пассажи и уточнял некоторые формулировки.