Работа для героев Калинин Михаил

Судя по тому, как она ругалась, стрел сломалось немало. В таком настроении лучница не ответила бы на его просьбу ничем, кроме оскорблений.

К удивлению молодого мага, Паки согласился помочь ему без уговоров.

– Умирая, дурак искупает то, что он дурак, – сказал он.

Вместе они завернули тело сэра Лабборта в его плащ и отнесли подальше в лес. Гоблинов и огра, а также верного рыцарского коня хоронить никто не собирался, и потому пиршество падальщиков здесь намечалось прешикарное.

Могила, вырытая младшим мэтром, была неглубокой, но Паки натаскал тяжелых камней, которые и не всякий медведь сдвинул бы. Ими они обложили последнее пристанище несостоявшегося героя и воткнули в изголовье его меч.

Джошуа прочитал простой наговор, чтобы вынуть его мог только кровный родственник. Потом прочел короткую молитву и навеки попрощался с Юджином Лаббортом, искателем приключений и славы.

Когда они вернулись, Кай скомандовал выдвигаться.

Бутылочный тетерев вел их дальше.

Они весь день двигались без остановок. Майриэль выехала на сотню ярдов вперед – проверять наличие засад – и почти скрылась среди редеющих деревьев. Всех вымотала схватка, и разговоров почти не велось.

Кай ехал первым, не теряя из виду редко мелькавший впереди круп Искорки. За ним следовал мэтр Рамил, возобновивший чтение. Следом – Джошуа. А замыкал шествие по давно уже сложившейся традиции Паки. По той же традиции он мирно дремал в седле. Его вышколенный конь послушно брел за отрядом, не сворачивая.

Лес окончательно потерял все очарование. Пение редких птиц казалось насмешкой, треск в чаще – предвестием нового нападения. Настроение было препоганым.

Конечно, в теории Джошуа приготовился к подобным испытаниям. Таинственное исчезновение Джулии – принцессы Джулии, поправил он себя – не сулило простых путей. Но реальность неприятно удивила. Выезжая за ворота Римайна, он считал себя вполне самостоятельным волшебником. Да, молодым, да, не сильно опытным, но способным быть полезным. И эти неожиданные ступор и паника, охватившие его в первые минуты схватки… Хорошо, что у него хотя бы было время взять себя в руки. Но кто гарантирует, что в следующий раз ему тоже повезет?

Осознание собственной слабости неприятно кололо.

Также из этой драки он вынес твердое решение, что со школой огня по мере сил не будет иметь дела. По крайней мере, с ее боевым применением – точно. Слишком неприглядным был результат. Запах испепеленных гоблинов, казалось, навечно впитался в одежду. Никакие практические занятия не смогли точно показать ему, что такое боевое пламя.

Но самым тяжелым оказалось найти тело Юджина. Они не были друзьями, а в юности, после очередной обидной выходки, Джошуа в ярости даже желал ему смерти, но те времена давно прошли. Сейчас он испытывал скорбь. Не только по бедному Лабборту, но и по своим иллюзиям, похороненным с ним.

Ввязываясь в этот поход, он знал, что предприятие опасное. Но это было спокойное, холодное теоретическое знание. Теперь же окончательно и бесповоротно пришло понимание того, что он действительно имеет шанс погибнуть. Что его свирепые и опытные спутники могут не успеть или не захотеть ему помочь. Что в другой раз стрелы могут вылететь из кустарника и воткнуться уже в его горло.

От таких мыслей настроение не улучшилось.

Запретив себе думать о возможных смертях, которые поджидали его впереди, молодой маг решил отдать должное восстановительной концентрации. Конечно, делать это, сидя в седле, когда едешь по лесу, не очень-то удобно, а уж закрывать глаза – значит, получить хлесткие оплеухи от веток и весомые удары от низко расположенных сучьев, но выбор был невелик. За одну ночь всю потерянную энергию он восстановить попросту не успел бы.

Маг сложил пальцы в замок и, положив их на луку седла, приступил к делу. Постарался расслабить тело так, чтобы при этом можно было ровно сидеть на коне. Это получилось не сразу. Потом нащупал внутренние потоки и замкнул, мысленно приказав им сойтись в области сложенных кистей. Ощущение тепла и легкого покалывания в пальцах подсказало, что все идет как надо.

Следующий пункт был самым трудным. Следовало очистить разум. Отогнать тревожные мысли, думать о чем-нибудь приятном и необременительном. Он перебрал в уме немало образов, пока наконец не остановился на самом нейтральном.

Старое поместье, в котором юноша провел первое лето в качестве полноправного слушателя школы магических наук.

Как известно, способности к волшебству – это дар богов. Они довольно редки. Встречаются у одного на десять тысяч, не чаще, и потому весьма ценятся. Происхождение не играет роли. Будь ты отпрыск родовитого графа или сын побирушки, у тебя всегда есть шанс поступить на обучение, достичь высот и служить обществу. Если есть силы, желание и способности. За чистотой помыслов проследит Капитул и службы безопасности, существующие во всех королевствах и княжествах.

Юный Джошуа в числе прочих десяти учеников после первого года обучения был направлен на летнюю практику в одно небольшое старое поместье на окраине Римайна. Там он впервые попробовал боевую магию. Победил в первой запрещенной правилами магической дуэли с заносчивым Карлом Рени. И встретил свою первую любовь. Принцессу Джулию Накрамис…

Младший мэтр помотал головой, отгоняя воспоминания. Медитация не давала никакого эффекта, когда перед внутренним взором вместо тихих аллей и уютных беседок заросшего сада вставало лицо двенадцатилетней наследницы Римайна.

Следующие полчаса прошли в бесплодных попытках отогнать настойчивые видения прошлого. Глубокий взгляд из-под опущенных ресниц. Робкие касания ладони. Тихое дыхание в сгущающихся сумерках. Девочка, воспитанная на сказках о великих волшебниках, и юный волшебник, жаждущий душевного тепла. Судьба всласть посмеялась над ними обоими.

«Папа, я выйду замуж за Джошуа!»

«Мэтр, я обещал связать свою жизнь с принцессой!»

Какими же наивными они были…

Его величество Арчибальд Второй не чаял души в единственной дочери. Она была его первым и единственным ребенком, подарком любимой жены, умершей родами. Второй брак был данью военному союзу, но оказался бесплодным, как и сам союз. Потому всю нежность его величество отдавал Джулии. Он потакал ее капризам и баловал так, как только возможно, имея неограниченную власть и неограниченный кредит в своем королевстве. Удивительно, как она только сумела не стать эгоистичной и избалованной.

Теперь, когда младший мэтр знал тайну дома Накрамис, он начинал понимать, какой груз ответственности довлел над принцессой с самого детства. А подобная ответственность всегда либо ломает, либо крепко закаляет характер.

Правда, к намерениям юных бунтарей тайный ритуал не имел никакого отношения.

Поначалу эти намерения восприняли как блажь и глупость и не придали им значения. Но когда они попытались сбежать и почти добрались до границы с Кормайном, серьезность из планов разгневала всех.

Как уже говорилось выше, король Арчибальд души не чаял в своей дочери и даже помыслить о телесных наказаниях не мог. В тот день он выпорол дочь впервые.

О судьбе «тыла» юного волшебника не стоит и справляться. Розги в магических аудиториях всегда были намочены – в этом от простых школ учебные заведения для магов ничем не отличались. Потом со службы вернулся отец и добавил сверху. Такие выходки могли отразиться на всей семье. Дружба с королем – это, конечно, всегда удача, но правители – не простые люди, и, как поведет себя разгневанный Накрамис, не мог предсказать никто.

Впрочем, все обошлось. Страсти улеглись, а юные сердца подчинились требованиям общества.

«Прошу простить мне мою глупость, отец. Я забыла, что моя жизнь принадлежит королевству и мой долг – охранять его».

«Прошу прощения, ваше величество, за свои неподобающие помыслы и действия. Мне нет оправдания, и я отдаю себя на вашу милость».

Принцесса уехала из старого поместья, и они не виделись почти год. Потом судьба привела его в ученики к мэтру Ассантэ, придворному чародею, и они снова встретились. Теперь, уже знающие правила игры, они были сдержанны и не склонны к авантюрам.

Довольный таким поворотом событий король не видел причин препятствовать их общению и вдумчиво подбирал дочери партию повыгодней. Восемнадцатилетие принцессы-цветка, Фиалки Римайна, неумолимо приближалось…

От воспоминаний Джошуа отвлекла резкая остановка его коня. Только тут он понял, что все это время ехал с закрытыми глазами и умудрился восстановить часть растраченной энергии, несмотря на не совсем академический способ медитации.

Он огляделся и немного успокоился, отметив отсутствие тревоги среди своих спутников. Небо уже начало темнеть. Солнце вот-вот грозило провалиться за горизонт.

– Похоже, она нашла место для привала, – сказал Кай, кивая на остановившуюся и весело махающую им эльфийку.

– Давно пора. Паки голодный, – сказал Паки.

Живот Джошуа согласно заурчал в ответ.

Место для ночлега было выбрано на берегу небольшого лесного озера. Минувшая схватка не внесла каких-либо корректив в обязанности соратников, и вскоре каждый занялся тем, чем ему полагалось.

Майриэль, поручив Искорку заботам Паки, вновь исчезла в лесу, как всегда озаботившись ужином отряда. Пока Кай, Паки и заколдованные щетки мэтра Рамила чистили коней, Джошуа натаскал воды. Потом почистил своего коня. Заговорить свою щетку у него пока не хватало умений. Вчерашний опыт, когда озверевшая чистящая принадлежность чуть не оторвала его скакуну хвост, напрочь отбил желание искать легких путей в данном вопросе.

Затем они с Паки набрали хвороста, разожгли на приготовленном Каем месте костер и отправились купаться.

Вода озера явственно отдавала сероводородом, а значит, никакой живности, голодной или съедобной, здесь не водилось. Купание не только смыло дневной пот и усталость, но, пусть ненадолго, уняло тревожные мысли о неминуемости смерти и неясных дальнейших перспективах.

Мэтр Рамил, следуя традиции, участия в общих гигиенических процедурах не принимал. Впрочем, клятвы ордена Немоющихся, древней секты могущественнейших колдунов юга Ойкумены, также были ему чужды – просто и на ниве очищающих тело заклинаний ему не имелось равных. К тому же образ благообразного старца магу явно импонировал, и нарушать его блеском обнаженных ягодиц он не собирался. Мэтр выбрал самое удобное место, зажег оголовье своего посоха и углубился в чтение.

Выбравшись из воды, вытершись и обсохнув, свежевымытые соратники позволили себе легкий перекус в ожидании Майриэль.

Беседа текла вяло и не касалась важных и злободневных тем. О здешней природе, о здешней погоде, об эффективности меча с заточенным острием против врагов, носящих легкий кожаный доспех, о ценах на зерно в Насшарае. В общем, ничего существенного.

Появление Майриэль вызвало всеобщее оживление. А покоившаяся на ее плечах косуля – всеобщую радость.

Паки как признанный повар занялся готовкой.

Лучница проверила корм и лоснящиеся бока Искорки, удовлетворенно хмыкнула и вернулась к костру.

– Как обстановка? – уточнил Кай.

– Превосходно. На семь миль вокруг нет даже запаха гоблина. То ли мы их так напугали, то ли они решили, что мы не стоим таких больших потерь.

– Главное, что двуногие враги нас этой ночью не побеспокоят. Дежурить все равно будем как обычно.

– Да и четвероногие тоже вряд ли. Ни помета радхара, ни слизи корнезуба. Просто Звездный Сад, а не местечко!

– Слишком хорошо – это тоже плохо, – гнул свое Кай.

– Мой вождь, ты всегда был пессимистом, – беззаботно пожала плечами эльфийка и скинула плащ на землю. За ним последовали наручи, пояс с мечом и высокие сапоги из тонкой лиснийской кожи.

– Что это ты делаешь? – уточнил Кай.

– Хочу искупаться, милый, – улыбнулась лучница. – Я так устала сегодня убивать всякую пакость, что мне срочно надо освежиться.

– А смущать младшего мэтра тебе, значит, не надоело, – сказал Кай, кивнув на залившегося краской Джошуа.

– Ой, и правда, я так привыкла к вашему обществу, младший мэтр, что почти вас не замечаю, – неискренне поклонилась Майриэль.

– Ты порой совершенно невыносима, – покачал головой Кай.

– В твоих устах это просто комплимент, мой вождь. Но раз ты настаиваешь, я покину благородное общество и разоблачусь где-нибудь неподалеку.

– Сделай милость.

– Как угодно командиру. Просто я решила, что у нас в отряде равноправие. И уж если я смогла полюбоваться на ваши несравненные задницы, вы тоже могли бы не упустить шанс. Кстати, мое восхищение вашими формами, младший мэтр.

Вдоволь насладившись перекошенным лицом Джошуа, она звонко засмеялась и, подхватив плащ и полотенце, побежала к воде.

– Да, весенняя эльфийка может смутить даже зимних стражей, – задумчиво заключил Кай, устраиваясь в полулежачем положении на расстеленном походном одеяле. – Она знает, что хороша, и периодически напоминает нам об этом.

– Понимаю, – выдавил Джошуа, провожая глазами веселую лучницу.

Она остановилась у самой воды, так, чтобы ее было прекрасно видно с их стоянки, и продолжила беззастенчиво раздеваться. В траву отправились легкая кожаная курточка с рукавами по локоть, узкие штаны, зеленая повязка и исподнее.

– Впрочем, не стоит воспринимать это как прямое приглашение к утехам. Я бы даже сказал, это может стать если не смертельной, то очень болезненной ошибкой, – спокойно продолжил Кай, даже не повернув головы к озеру. – Просто наши культурные приоритеты слегка разнятся. В человеческом обществе принято всячески стесняться наготы, считая ее постыдной и неудобной. В обществе же весенних эльфов, где физических недостатков в принципе не встречается, отношение к собственному телу совсем иное. Им принято гордиться и не скрывать его.

– Воистину, сколько рас – столько и обычаев, – согласился младший мэтр, обозревая белеющий в наступающих сумерках тыл представительницы другой культуры.

Тыл был весьма хорош. Строен, составлен из, казалось бы, идеальных линий и изгибов. Не покрыт ритуальными татуировками от поясницы до шеи, чем, как слышал Джошуа на уроках этнографии, часто грешили вольные весенние лучницы, а, напротив, гладок, без каких-либо пятен или отметин – по крайней мере, насколько можно было судить на таком расстоянии. Тонкая талия и длинные ноги придавали тылу прямо-таки гипнотическую красоту. А освободившиеся от зеленого платка и заколок-невидимок иссиня-черные волосы рассыпались по плечам мягкой волной, достигнув почти середины спины.

Майриэль потянулась грациозно и обворожительно, словно насшарайская пантера, и неторопливо вошла в воду.

– В путешествии с вольной лучницей, безусловно, много плюсов, – продолжил Кай как ни в чем не бывало. – Но есть и минусы. Это один из них. Следует помнить, что весенние эльфы, несмотря на веселый и игривый нрав, вместе с тем обладают завидным самоконтролем. В отличие от нас, простых смертных. И то, что для них – само собой разумеющаяся игра, у нас часто воспринимается как приглашение. К этому надо привыкнуть. Но тут есть и светлая сторона.

– Какая же?

– Столь открытое поведение практикуется только со своими. С теми, кому можно доверять. Ваши сегодняшние действия пришлись по нраву нашей охотнице.

– Майриэль тобой довольна, – сказал Паки, натирая освежеванное мясо чесноком, солью и молотым перцем из запасов Кая. – Как и Паки.

– Благодарю.

Некоторое время они молчали.

Паки раздул догоревший до углей костер и нанизал на складной вертел трофейное мясо. Кай извлек из сумки курительную трубку, набил ее табаком и раскурил от головешки. Довольное фырканье и плеск Майриэль доносились до них от озера.

– Вы действительно показали себя сегодня с лучшей стороны. Моя вера в компетентность королевских чародеев начала потихоньку восстанавливаться, – сказал командир наемников, сделав первую затяжку и выпустив облачко дыма. Облачко было самое что ни на есть обыкновенное и ни в какие фигуры превращаться не спешило.

– Это очень лестно слышать, господин Кай, но я обязан вступиться за моего мэтра. Да, он человек необычный и, как каждый человек, не лишен недостатков, но как специалист он весьма и весьма компетентен в своей области.

– Молодой человек абсолютно прав, – подал голос Рамил. – Какие бы отношения ни были у нас с мэтром Ассантэ, он, безусловно, хороший специалист. Просто суть нашего задания – это не его область.

– Что ж, не буду спорить. Раз Рамил говорит, что он компетентен, значит, компетентен, – Кай, насколько позволяло его полулежачее положение, пожал плечами. – Меня больше беспокоят активность гоблинов и общее направление нашего движения. Твой тетерев ведет нас прямо в их горы, а они, судя по всему, хотят захватить нас живыми, и в следующий раз могут подойти к своему заданию более творчески. Или просто нагнать столько бойцов, что мы увязнем в их трупах. А может быть, рискнут подстрелить нас из луков и самострелов. Ни одна из этих перспектив не радует.

– Гоблины маленькие, но очень верткие, – весомо добавил Паки. – Бьешь их молотком, а они все не кончаются. Это утомляет.

– Паки, как всегда, уловил самую суть, – похвалил Кай.

– Я никогда не слышал, чтобы гоблины и огры работали вместе, – сказал Джошуа.

Майриэль как раз выходила из озера, и ему срочно надо было что-то сказать, чтобы заставить себя оторвать взгляд от излишне приятного зрелища.

– Насколько известно магической науке, – молодой маг внимательно уставился на готовящееся мясо, – эти примитивные народы – давние враги, и их разногласия имеют столь древнюю и противоречивую историю, что просто нет такого фактора, который мог бы объединить их.

– Скорее мы не знаем такого фактора, – уточнил мэтр Рамил. – Но он, безусловно, есть. Конечно, всегда остается возможность магического вмешательства. Наши таинственные враги могли заколдовать несчастных тварей и заставить их действовать вместе. Хотя лично мне неизвестны чары, способные управлять огром. Эти реликтовые существа всегда славились полным иммунитетом к ментальной магии.

– Что ни говори, а отсутствие мозгов иногда так помогает, – сказал Кай.

– Все делитесь впечатлениями о произошедшем, мальчики? – К костру подошла Майриэль, закутанная в плащ и довольная собой.

– Да, денек был не из легких.

– Да брось, Кай, одна короткая драчка, никто даже не ранен! Сказка, а не денек.

– Я не говорил, что меня тошнит от твоего позитива?

– Столько раз, милый, что я сбилась со счета.

– Тогда ладно. Поделись лучше с нами безмерными знаниями весеннего народа об обычаях и повадках черных гоблинов и огров.

– Ты слишком высокого мнения о наших познаниях. Мы – веселый и беспечный народ. Любим песни и танцы под луной, наше Древо и наши стрелы. А о всяких тварях предпочитаем ничего не знать. В конце концов, от стрелы в глаз они все умирают одинаково. Насколько показывает мой опыт.

– Исчерпывающе.

– Как заказывали.

– Замечательно, – недовольно резюмировал командир наемников. – Римайн – чудесная земля: тут похищают принцесс, по небу летают неизвестные науке драконы, а огры с гоблинами как лучшие друзья выходят на охоту за исполняющими тайную миссию наемниками. Просто замечательно.

– Я тоже в восторге, – подобострастно промурлыкала лучница.

– Ты договоришься.

– Умолкаю, о мой вождь! – засмеялась она.

– Это все, конечно, далеко не замечательно, – подал голос мэтр Рамил. – Но то, что удивительно, – несомненно. Удивительно, даже забавно, согласитесь, что в каких-то четырех днях пути от столицы одного из первых людских государств до сих пор существует девственно чистый лес со всеми опасностями, которые может предложить природа. За полторы тысячи лет, что люди владеют этими землями, была освоена едва ли треть всей доставшейся нам территории. До сих пор реликты первых дней встречаются в самых глубоких, да и не слишком глубоких, как в нашем случае, чащах.

– Говоря о реликтах, мы имеем в виду гоблинов и огров? – уточнил Джошуа. К стыду младшего мэтра, знание истории освоения Ойкумены никогда не было его сильной стороной.

– Именно. Упоминания о них встречаются в летописях первых переселенцев. Примитивные, грубые и опасные существа.

– Я знаю, что от меня этого ждут, поэтому не могу не уточнить: надо говорить не «переселенцев», а «завоевателей», – встряла Майриэль. – А по поводу древности наших дневных друзей ты абсолютно прав. В Изначальных песнях нашего народа они тоже упоминаются. Правда, там они поэтично названы созданиями, ведущими свой род от грязи у корней Первого Древа. Кстати, не могу также не отметить, что до того как они столкнулись с вами, они носили шкуры и пользовались каменными топорами, что сильно снижало их опасность и боевую мощь. Низкий вам поклон за подобный прогресс.

– Эволюция со знаком минус все равно останется эволюцией, – глубокомысленно изрек старший чародей. – Возвращаясь к моей предыдущей мысли: реликты первых дней совсем не исчезли. До сих пор почти в каждом заброшенном храме, подземном комплексе или городе можно встретить не только неупокоенные души, но удивительных и редких существ.

– Которые схрумкают восторженного исследователя на раз-два и спасибо не скажут, – вставила эльфийка.

– И такое бывает, – благостно согласился Рамил. – Но профессии исследователя, а тем паче расхитителя гробниц, во все времена были чрезвычайно опасны, как и любая деятельность, связанная с изучением неизвестного. В конце концов, отношение найденных и проданных артефактов к количеству руин и примерной численности участников не назовешь впечатляющим.

– Скорее оно ничтожно. А, говоря про изучение неизвестного, ты, верно, имеешь в виду жажду наживы?

– Моя формулировка нравится мне куда больше. Она охватывает более объемный пласт участников. Но не об этом речь. Время сказок, время легенд, время жутких чудовищ и героев не прошло до сих пор, что бы ни писали об этом летописцы. Пусть Время Великих и закончилось официально полтысячелетия назад, а чудовища и герои не перевелись до сих пор. Разве что стали куда более циничными.

– Какие же они тогда герои?

– Вообще-то я имел в виду чудовищ. Раньше они действовали просто. Сбивались в стаи и портили жизнь человеку. Они хотели только пищи и места, где ее добывать. Теперь же им нужны территории не только для охоты, но и для усиления своих геополитических позиций.

– Думаю, они и слова-то такого не знают.

– Неумение выразить четко свою цель еще ни одному обществу не мешало двигаться вперед, если были ясны общие нужды. Вновь, как и тысячу лет назад, они пытаются теснить человека. Но только тогда мы были здесь гостями, а теперь ощущаем себя хозяевами Ойкумены и не намерены делиться ни с кем.

– Вот, что правда, то правда. Делиться вы не умеете и учиться не хотите.

– Таково общее правило победителей, – сказал мэтр Рамил; особой гордости за свою расу в его голосе не звучало. – Итак, чудовища наступают. Они – создания Первозданного Хаоса и несут в себе деструктивное начало. По логике бытия им должны противостоять носители начала созидательного. Опора Порядка, то бишь герои. Но герои с этой высокой миссией справляются с каждым веком все хуже и хуже. Прежде их мотивацией были жажда справедливости и славы, но со временем порода несколько измельчала. Теперь за подвиги им подавай титулы, теплые замки и родовые земли.

– То есть идет обратный процесс, – вступил в беседу Джошуа. – Чудовища развиваются, а герои, наоборот, деградируют.

– Это можно проследить даже по снижению их, скажем так, витальных сил. Уже нет выбивающих плечом стальные ворота витязей и укрощающих реки воительниц. Мощь богатырей прежних времен ушла безвозвратно.

– Я бы сказал иначе, – промолвил Кай, попыхивая трубкой. – Герои не то чтобы измельчали, а, скорее, закончились. Их, если можно так выразиться, поголовье перевелось. Могучие, но наивные бессребреники уступили место профессионалам. Зачем ждать одного взбалмошного героя, озабоченного вопросами чести и праведности нанимателя, когда к их услугам команда специалистов, не задающих лишних вопросов и выполняющих работу в срок?

– Вы хотите сказать, что наемники вытеснили героев как вид?

– Скорее заставили потесниться. Как тяжелая пехота и стрелки со сделанными по эльфийским макетам луками заставили потесниться рыцарей. Но в отличие от рыцарей, надевших в ответ зачарованные доспехи и вооружившихся зачарованными мечами, герои отступили и практически исчезли.

– Оставив бедных профессионалов сражаться с чудовищами, – усмехнулась Майриэль.

– Некоторые все же пытаются возродить былую славу, – сказал Джошуа, вспомнив Юджина Лабборта.

– Но, увы, неудачно, – отрезал Кай.

Недолгое молчание послужило данью памяти незадачливому искателю славы. Мясо меж тем начало источать призывные ароматы.

– Сказано много слов. Но к чему? – нарушил тишину Паки.

– Кстати, да, мы все знаем, насколько ты любишь помусолить тему удивительности окружающего мира, но как нам это поможет чисто практически? – поддержала парня Майриэль.

– Современная молодежь! – махнул рукой Рамил. – Все время торопитесь, никак не можете понять, что простая беседа на интересные темы в хорошей компании – это уже немало.

– Старый зануда!

– Будешь грубить, я прилюдно назову твой возраст, весенняя леди.

– О, прошу, только не это! Лучше брось меня в логово тернового охотника! Я хочу быть вечно молодой, красивой и наивной! И пусть меня запомнят такой.

– Начнешь вести себя осторожно и не станешь раздражать престарелых магов – и все сбудется.

– Хорошо, дяденька маг! – засмеялась Майриэль и показала мэтру язык.

– Может, превратишь ее во что-нибудь безобидное и тихое? – подал идею Кай. – Скромное и с добрым нравом.

– Нрав метаморфозами не исправишь, – грустно вздохнул Рамил.

– Все! Все против меня! Ах вы, предатели! Джошуа, хватай котомку – будем отбиваться от этих коварных супостатов!

– Какой же у тебя звонкий голосок, – поморщился Кай.

– Зато боевой клич сбивает врагов с ног не хуже портянок кавейнской пехоты! И вообще, меня надо холить и лелеять, ведь я ваш талисман, мальчики.

– Точно, – согласился Кай. – Талисман. Вредный. Громкий. Но свой.

Это веселое подтрунивание друг над другом продолжалось довольно долго. Джошуа, поначалу стеснявшийся такой непривычной фамильярности, вскоре уже свободно присоединился к общему смеху. В этой разношерстной, но сплоченной компании при веселом треске костра и разговорах ни о чем ему почудились отголоски детских фантазий о приключениях и верных друзьях, остающихся вместе до конца.

За беседой подоспело мясо, и вечер стал еще прекраснее. Косуля получилась на славу. Восторгов и похвал Паки получил так много, что даже чуть-чуть зарделся.

К мясу мэтр Рамил не преминул предоставить одну из бутылок господина Шаранхайзера. Подобная щедрость была встречена общим гулом благодарности. В предыдущие дни старший чародей проявил скупость и вином не делился. Ну разве только однажды, да и то простым, из прихваченных в «Стремительном вепре» бутылок.

Чудесный букет криминального вина еще больше улучшил настроение Джошуа. Майриэль как раз закончила рассказывать очередную веселую байку про высокомерных зимних эльфов, чей заносчивый нрав всегда бесил их весенних сородичей. Изюминкой таких историй было столкновение людей, дворфов, халфлингов или еще каких-либо известных слушателям жителей Ойкумены и суровых обитателей далеких северных земель. Непримиримый характер и нежелание изменять свои привычки и сильно устаревшие в связи с долгой изоляцией от остального мира обычаи и приводили к большинству комичных ситуаций.

Отличительной чертой рассказов эльфийки было то, что невольным свидетелем, а иногда и участником творившихся в историях непотребств чаще всего становилась она сама.

Закончив очередную байку и вызвав очередной заслуженный взрыв смеха, она пригубила из кубка. Младший мэтр решил тоже вставить свои два медяка и начал рассказывать историю своего общения с зимним народом. Вышло, как ему показалось, не так уж и смешно, но свою долю хохота он сорвал.

– Неплохо, – похвалила Майриэль. – Немного приукрасить – и можно рассказывать хоть королю. И вообще, предлагаю тост за младшего мэтра Джошуа Римайнского, который сегодня с честью выдержал экзамен и перешел из разряда обузы в полноправные члены отряда! Ура!

– Ура! – подхватили Кай и Паки. Разве что мэтр Рамил поднял кубок молча.

– Благодарю. – Джошуа улыбнулся, надеясь, что покраснел не слишком сильно. – Еще бы знать, какие бонусы это дает.

– Наш человек, – похвалил Кай. – Глядит в самую суть.

– Фи, какая приземленность, – скривила носик Майриэль. – А еще маг, работник, так сказать, нематериальных сфер!

– Маг или воин – всяк желудком обеспокоен, – глубокомысленно вставил Паки.

– Цыц! – Майриэль повернулась к Джошуа. – Бонусов будет много, дорогуша. Во-первых, я больше не буду красть твои запасы…

– Но… как… – опешил младший мэтр. – Они же заговоренные?!

– Ловкость рук и никакого обмана. – Эльфийка извлекла из своей седельной сумки пару свертков и вернула их Джошуа. – Ты приличный парень и достоин уважения.

– И? – уточнил Кай.

– А, ну да… Извини, что рылась в твоих вещах. Не бойся, я осторожно, ни одно заклинание не пострадало. Разве что-то кусачее во втором тайном кармане, уж очень оно злобное. Ты бы его развеял, а то так и покалечиться можно.

– Вообще-то в этом и состоял план, – растерянно ответил младший мэтр.

– Злюка, – погрозила ему пальцем эльфийка.

– У всех должно быть свое личное пространство. Раньше я думал, что наговоры излишни, но спасибо, что развеяла мои заблуждения, Майриэль.

– Всегда пожалуйста, милый. Но это еще не все. Во-вторых, теперь ты можешь биться с нами об заклад.

– В смысле?

– Ну ставить деньги, материальные ценности или фанты на что-нибудь. Например, когда Каю надоест моя болтовня, и он все-таки меня пристукнет.

– Это будет скоро, ставьте – не прогадаете, – поддержал командир наемников.

– Ты все обещаешь, милый! И третье, самое важное. – Она присела рядом с Джошуа и взяла его за подбородок. Пальчики у нее были теплые, жесткие, цепкие и с каменными подушечками. Ярко-синие глаза оказались совсем рядом. Дыхание, наполненное свежестью полевых трав, скользнуло по щеке. Голос, упавший тона на два, тихо прошептал: – Ты достоин незабываемой ночи с прекраснейшей из женщин. Ты готов к самому волнующему приключению в твоей недолгой жизни?

– Э… – промямлил младший мэтр, чувствуя, что тонет в этих чудных глазах. – Я… Спасибо… Это великая честь… но я люблю другую.

– Уверен? – прекрасное лицо еще приблизилось.

– Д-да.

– Как хочешь. – Она пожала плечами и отсела на прежнее место. – Хотя ты все равно проведешь с ней ночь, хочешь ты того или нет.

– В смысле?!

– В том смысле, что ты, пусть и на время, наемник, а значит, тебе положена часть добытых в нашем походе трофеев. А раз ты наемник, то твоя первая ночь принадлежит удаче полностью и до конца.

– То есть это было иносказание, и «прекраснейшая из женщин» – это…

– И есть удача. Или ты подумал, что я? Я, конечно, лучше всех, но пусть она об этом не знает. А то приревнует и обязательно отомстит.