Укрыться в облаках Гармаш-Роффе Татьяна
Он смутился окончательно. Александра гадала, почему. Из-за того, что подался в высокие материи?
– Ты меня понимаешь? – спросил он с надеждой.
– Хм… Не совсем. Понятие «грязной души» – да, понимаю. Но ее запах? Как ты это определяешь?!
Александра опасалась столкнуться с демагогией, с которой сталкивалась уже не раз в своих рандеву с «проститутами»… И не только с ними, разумеется. Однако Саша ответил просто:
– Не знаю, – он покрутил головой. – Не могу ничего сказать толком. Просто чувствую, и все.
Он умолк. Но журналистка хотела во что бы то ни стало услышать пояснения.
– Это не связано с гигиеной тела?
– Нет… Хотя нечистоплотные люди обычно и душевно нечистоплотны, отчего с ними проще… Зато чистюли… о них наперед ничего не скажешь!
Хм, неплохо! Александра быстро черкнула в блокноте.
– Если ты их, «грязные души», чувствуешь сразу, – выходит, ты с ними отказываешься встречаться? Как с теми хамками, о которых ты упоминал?
Мальчик снова растерялся, и Александра вдруг подумала, что он не свои мысли говорит – чужие. Но ей было интересно – пусть даже чужие! – их услышать.
– Да, как с хамками… Но иногда бывает, что…
Устав от многоточий собеседника, Александра принялась задавать наводящие вопросы и буквально выдавила из Саши небольшой монолог.
– …Есть женщины, которые постоянно врут себе, – говорил он. – Они хотят видеть себя супердивами, у ног которых лежит весь мир. Проблема их в том, что мир как раз не лежит у их ног, в силу чего они отыгрываются на таких, как я, на парнях по вызову. С подобными дамами крайне трудно иметь дело: они требуют невозможного! Они хотят, чтобы я восхищался ими от волос на голове до пяток. Тогда как волосы крашеные и больные, тусклые и сеченые, а пятки давно потрескались и представляют собой весьма неэстетичное зрелище! А я, Александра, врать не особо умею… Если женщина мне в целом нравится, то я что-то могу скрыть, какие-то негативные мелочи. Но когда приходит вот такая цаца и требует глобального восхищения, – тут все, мертвяк. Самое же главное в том, что она пришла точно за тем же, за чем приходят все женщины: за лаской и за возможностью выговориться. А строит при этом из себя черте что… Кому это нужно? Ни ей и не мне. Такая женщина обманывает себя и пытается обмануть меня. А там, где ложь, – там и грязь. Вернее, где ложь самой себе… Вот это самое страшное. И самое безнадежное. Ведь мы как боремся с грязью в своей душе? Мы ее видим – и гоним из себя. А когда человек не видит? Не хочет видеть? Значит, никогда и не изгонит из себя дурное… Мне кажется, что самый страшный обман из всех, которые существуют на свете, – это когда человек лжет себе. В этом случае он неизлечим. Ложь самому себе действует, как СПИД: она разрушает иммунитет, сопротивляемость дурному…
Ишь, философ… Но хорошо сказано. Просто на удивление точно! Александра пометила в блокноте: запах тела, запах души, ложь себе действует как СПИД, и еще раз внимательно рассмотрела Сашу: с виду простой парень, ни за что не догадаешься, что такие мысли в его голове водятся…
Хотя нет, не его это мысли – явно с чужого плеча. Или из чужой головы, если угодно. Но все равно интересно! К тому же, раз он их повторяет, значит, они ему близки.
– Здорово ты это сформулировал. Я использую в статье твое сравнение со СПИДом, ты не против?
– Нет, конечно.
Улыбка у него добрая, мягкая.
– Значит, с такими ты не можешь?
– У меня же там не компьютер с программой, которую стоит только запустить!
– Ссылаешься на проблемы с животом? – засмеялась Александра.
– Ну да… Ничего более убедительного я не придумал…
Александра убрала блокнот в сумку. Разговор закончен. Остался дежурный вопрос, который она задавала всем проститутам, с которыми встречалась:
– Саша, ты не мог бы меня свести с кем-то из твоих клиенток?
– Вы что! Это же такое дело… интимное!
Ну, правильно – так говорили все проституты.
– Я понимаю, – мягко ответила журналистка. – Ты просто спроси: вдруг кто-то согласится. Я обещаю полную конфиденциальность, полнейшую! Пусть даже женщина назовется вымышленным именем, мне все равно… Можно и по телефону!
– Ладно, поспрашиваю… Сегодня у меня никого нет, а вот завтра должна прийти одна, спрошу. Кстати, в набор моих услуг входит массаж. Сделать вам? Бесплатно!
– Массаж?..
– У меня в наборе есть обычный, классический, есть и эротический… На выбор.
Александра задумалась. Узнать, что такое эротический массаж, было бы интересно… Но…
– Да не бойтесь, я же не стану вас насиловать! Мне секса и так хватает, даже выше крыши. Просто я думаю, что вам не помешало бы… Вижу, как зажато ваше тело, шея, плечи… У вас сейчас наверняка не самый легкий период в жизни....
– Не самый… – согласилась она. – Маленькие дети, близняшки, работа урывками, – все это грузит, сложно между разными обязательствами лавировать… Но я люблю своего мужа…
– Александра, разве я вам предлагаю ему изменить? Я массаж предлагаю! Давайте сделаю классический, чтобы ваша совесть была чиста! Он оживит тело, придаст ему энергии, только и всего!
Саша чуть иронично усмехнулся.
Массаж бы ей и вправду не помешал, но влекло ее больше любопытство: что в нем такого, в этом классическом массаже, раз его предлагают практически все проституты? Что-то особенное – или обычная релаксация?
– Ну, поехали ко мне?
Саша жил недалеко, на Лесной улице, и она согласилась.
…Массаж и в самом деле оказался обычным, с той лишь разницей, что Саша намного лучше чувствовал ее тело (точнее, спину, поскольку она попросила массаж спины), чем все те специалисты, к которым она до сих пор обращалась.
Вместе с дорогой все мероприятие заняло у Александры примерно полтора часа, и в половине первого она была уже дома, на проспекте Мира.
О чем сообщила мужу по телефону.
Они нежно пожелали друг другу спокойной ночи, как всегда. Только голос Алеши был чуть суховат…
Или ей это показалось?
Среда. Алексей Кисанов
Алексей Кисанов положил трубку со странным чувством тревоги. Словно стены квартиры вдруг стали тонкими, хрупкими, ненадежными, пористыми, и порывы пурги, бесившейся за окном, вбивали колкий снег через эти поры прямо к его ногам. Небольшой вроде сугробец намело, но он леденил…
Не ноги – душу.
Он даже посмотрел вниз, на пол: разумеется, никакого сугроба там не было и быть не могло. Это называется метафора, кажется… Как объясняла Александра, метафора иносказательно описывает состояние души: завяли лютики – значит, у девушки проблема в любви. Ну, как-то так.
Мнимый сугроб, значит, отражает состояние его, Алексея Кисанова, души… Снег сквозь стенки, ишь ты!
Алексею данная метафора совсем не нравилась, и он прогнал ее от себя, как противную муху.
…А потом вдруг взял да вернул. Нет уж, мухи имеют свойство прилетать обратно! Метафоры, возможно, тоже летучие, как знать? Лучше уж сразу разобраться, отчего прилетела метафора да зачем. Препарировать ее, как на аутопсии, рассмотреть ее, как улику, – улику… ммм…
Ну да, улику состояния его души!
Поскольку Алексей был сыщиком – когда-то опером на Петровке, а последние годы частным детективом, – то и терминология у него была соответствующая.
Итак, стенки вдруг ослабели, как детские коленки, от страха. И холод пришел. И сугробец у домашних тапочек.
Что ж… Ясненько. Александра уже неделю не ночует дома, встречается с мужиками, которые занимаются проституцией… С красивыми мальчиками, юными мальчиками…
И вот он, диагноз: Алексей Кисанов, умный и логичный, мужественный и уверенный в себе, – он испугался, что в отсутствии Александры дома, в этих встречах таится угроза их отношениям! Это не квартирные стенки дрогнули – это «стенки» их отношений дрогнули!
Правильно я расшифровал метафору, Сашенька, а? – саркастически хмыкнул он.
…Стало быть, испугался. И уже сугроб ему намело, и холодом овеяло могильным: то есть сильно испугался.
Вот дурак!
Александра – журналистка. Ее может сдернуть в любое время дня и ночи в поисках материалов для очередной большой статьи! Маленьких статей она не писала: она работала в жанре исследования проблемы.
Это было близко ему по духу – с той лишь разницей, что его работа называлась расследованием, поскольку он являлся частным детективом.
Так откуда страхи? Долой их!
Долой!
Алексей, бросивший курить пару лет назад, пошел искать заначку.
Нашел в глубинах шкафа, плотно притворил дверь на кухню, открыл форточку, в которую тут же полетел снег… Но все равно прикурил, затянулся.
Он понял, откуда этот страх.
Они очень любили друг друга, очень. Они сошлись, оставив позади нелегкий и невеселый опыт, каждый свой. И сошлись потому, что поверили друг другу. Бесконечно и безусловно.
Саша однажды сказала, что они стали, как сиамские близнецы, с единой системой кровообращения. Один без другого не может существовать.
И это правда.
Только…
Пока мужчина и женщина пребывают в статусе влюбленных, они повернуты лицом друг к другу. Они друг в друга смотрятся, любуются, наслаждаются, – и покуда влюбленность длится, то длится и это наслаждение.
Но когда образовывается семья… С детьми… с многочисленными хлопотами и обязательствами, – тогда мужчина и женщина больше не смотрят друг другу в лицо. Они теперь плечом к плечу, а лицом – к этим хлопотам и обязательствам!
Они союзники в семейном деле, да, и это важно. Семья – это тыл. Это единственное убежище от невзгод жизни, единственное прибежище добра и любви…
В теории.
А на практике, когда больше не лицо в лицо, а плечо к плечу, то влюбленные превращаются в союзников. То есть, в товарищей. По быту.
И тогда любимое лицо забываешь…
И начинаешь всматриваться в другие, желая заново ощутить наслаждение влюбленности…
Ведь такое часто бывает, верно?
Верно.
Выпуская дым от редкой своей сигареты в форточку, Алексей вдруг произнес вслух: ЧУШЬ!
Вернее, не совсем чушь: для многих, многих семей расклад именно таков. Не случайно эти мысли пробрались в его голову: видел он такой поворот в отношениях семейных пар, да не раз!
Но к ним с Сашей это не имеет никакого отношения!!! Никакого!!! Они с Сашей… Они… У них все иначе! У них все…
Стоп.
Не надо врать себе, приятель. Не надо.
Вот где яд, вот он: Алексей однажды любимой изменил[1]. Александра тогда даже не женой ему была, так что все эти идеи насчет семьи… Глупости сплошные, а не идеи!
Ладно б он просто не устоял перед сиюминутным влечением, подогретым алкогольными парами… – еще можно было бы хоть как-то понять, простить…
Простить – Александре, а понять – ему.
Но он увлекся другой женщиной. По-настоящему. Тот факт, что женщина сия оказалась великолепным манипулятором, Алексея не извиняет: он ведь уже давно не был пацаном! Взрослым мужиком, опытным был. И любил Александру. Да что там «любил» – слово-то какое затасканное! Саша была для него жизнью, счастьем, судьбой… ВСЕМ. Он несколько лет положил на то, чтобы ее завоевать!
Только это не помешало ему увлечься другой…
Тогда Александра его великодушно простила, а он казнился, понимая, что нечем искупить вину…
Но самое страшное наказание оказалось впереди: сам предав однажды, он стал бояться предательства. Оно теперь, – так легко, так нечаянно приключившееся с ним самим, – стало казаться ему возможным и со стороны Александры.
Он верил ей. Он знал, что она никогда не солжет ему.
А все же – а все же! – страх засел в нем. Ведь необязательно лгать. Да Александра и не станет. Просто вдруг она придет однажды и скажет – честно, как ей свойственно: – «Я полюбила другого, прости»…
Не-е-ет! Только не это!
Лучше ложь: она милосерднее…
Вот поэтому сегодня стены оказались дырявыми, поэтому снег намел сугроб у его ног…
Поэтому. Из-за его предательства.
Александра пожелала ему спокойной ночи… но он знал: ночь ему предстоит бессонная.
Четверг – пятница. Рита
Весь следующий день, – а поезд ехал до Москвы больше суток, – Рита провела почти не выходя из купе, читая в компьютере роман, который перед отъездом скачала с Интернета. К ней, слава богу, никто не подсел на других станциях, – оно понятно: билеты в СВ дороги, – никто не мешал ее одиночеству.
Ночное свое вдохновение она безжалостно прогнала, сказав себе, что для начала нужно найти, где в Москве остановиться, где ночевать, где поставить свой ноутбук, чтобы можно было выполнить в срок уже полученные заказы… А мечты о новой жизни… Это потом.
Заснула она рано, с учетом недосыпа предыдущей ночью.
– Подъезжаем к Москве-е-е!
Зычный голос проводницы растревожил немногочисленных пассажиров мягкого вагона. Рита потерла глаза, с трудом соображая, где она, зачем и почему.
Она едва успела умыться и выпить полстакана чаю, как показались перроны Ярославского вокзала.
Поезд плавно затормозил, и Рита, подхватив дорожную сумку и портфельчик с ноутбуком, выбралась из вагона.
Витю Машеева она помнила смутно, – ну да как-нибудь узнают друг друга!
Она стояла, пока перрон не опустел. Все пассажиры разошлись – одна только Рита торчала на платформе.
Витя не появился ни через десять минут, ни через полчаса. Тридцать пять минут спустя, окончательно замерзнув, она побрела в здание вокзала – там, по крайней мере, было тепло. Найдя телефон-автомат (мобильный-то использовать не могла!), позвонила…
Длинные гудки долго резонировали в бывшей квартире ее подруги Нины. Витя то ли снова пил, то ли спал, – во всех случаях забыл или не захотел встречать Риту.
Проще говоря, облом.
Ну и черт с ним!
Она осмотрелась, нашла глазами указатель на круглосуточный ресторан и отправилась туда. Расположившись за столиком, сделала заказ, блинчики с мясом и сметаной, затем достала свой «нотик», как она ласково называла ноутбук. Здесь имелся бесплатный доступ в Интернет, о чем сообщали рекламные панно, и Рита с удовольствием убедилась, что реклама не врала. Она открыла поисковик и завела в него слова «квартира комната на ночь», пометив галочкой опцию поиска в Москве.
Сайтов выскочило немыслимое количество. Пока она изучала открывшиеся ссылки, ей принесли заказ. И, неспешно поедая блинчики – довольно вкусные, к слову, – она одновременно привычно кликала мышкой.
…Блинчики она уже прикончила, а подходящего объявления так и не нашла. Квартиры и комнаты, сдававшиеся посуточно, находились в руках агентств по недвижимости, – то есть для оформления договора требовался паспорт. Что Риту никак не устраивало. Митя, если он Риту ищет… – а он ее, конечно, ищет, он горит желанием мести! – то найдет «на раз».
В вокзальном ресторане народу было мало в это предутреннее время, никто Риту не торопил, не гнал, косо не смотрел. Она все искала в Интернете частные объявления, за которыми не стоял бы агент, вводя новые уточнения в окошко поиска: «без агентов», «без посредников».
Наконец она попала на сайт московской газеты частных объявлений, а там и посуточно сдававшееся жилье «без посредников». Записав номера телефонов хозяев, Рита принялась за другой поиск: где в Москве можно купить SIM-карту. Нашла ближайший к вокзалу павильон связи, выписала адрес, стараясь запомнить местоположение по карте, найденной в Интернете.
Постепенно в больших окнах ресторана черное сменилось серым. Выходить из вокзала не хотелось – в холодный, незнакомый город… Но делать нечего, пора!
Расплатившись, Рита пристроила дорожную сумку в камеру хранения, переложив в карманы портфеля, где лежал ее ноутбук, – с ним-то она не расставалась никогда! – деньги и паспорт, и покинула вокзал.
Рассвет был неярким, пасмурным, но все же день начинался. Пурга унялась – снег все еще шел, однако ветер поутих, что уже радовало.
К ней кинулись мужчины, предлагавшие услуги такси, но Рита отмахнулась: «Мне тут рядом, пешком дойду».
Павильончик, где продавались SIM-карты и прочие важные для мобильных и Интернет-связи вещи, она нашла легко, но… Но только тут сообразила, что на свое имя оформлять симку нельзя! Митя ведь…
Митя. Раскаленный от ярости и похоти бык на корриде. Рите выступать в роли тореадора совсем не улыбалось.
Она спросила какую-то женщину, где ближайший продуктовый магазин, и двинулась в указанном направлении, в надежде найти какого-нибудь алкаша, который согласится предоставить свой паспорт для оформления SIM-карты за умеренное вознаграждение.
Облом! Алкоголь, оказывается, продают только с десяти утра, – Рита, употреблявшая его только изредка и в компаниях, ни разу, кажется, в жизни не покупала самостоятельно бутылку и правил не знала.
Она посмотрела на часы: начало десятого. Ждать не хотелось. В здании вокзала есть телефоны-автоматы, этот почти атавизм…
Она вернулась. И принялась прозванивать выписанные номера.
…Черт бы их побрал, прохиндеев! «Без посредников», называется! Тогда как по большинству номеров отвечали агенты! От двенадцати номеров у Риты осталось только четыре, где, похоже, все-таки сдавали сами хозяева…
Она договорилась о встрече со всеми, с интервалом в два часа. Забрав свою сумку из камеры хранения, она взяла такси и направилась по первому адресу.
По дороге Рита с любопытством смотрела в окно машины, разглядывая дома, улицы, людей. В Москве она была один раз, давно, еще со школьной экскурсией. В ее памяти остался большой и бестолковый город, не поддающийся логике. Город-хаос – таким она его запомнила. Тогда она еще не была программистом, но способность к логическому мышлению уже давала себя знать. Рита с детства ощущала логику как основу всех вещей – здоровую и обязательную основу! И нелогичная Москва вызвала у нее чувство недоумения… Хотя сейчас она уже не могла вспомнить, почему. Помнилось совсем другое: неожиданные островки покоя и красоты, узкие извилистые переулки с изящными старинными особняками, поразившие воображение девочки, выросшей в промышленном центре, в городе заводов и дымных труб.
Эти островки не сочетались с хаосом огромного города, с суетностью его обитателей. Красота была вечной, а суетность – сиюминутной, вот, наверное, в чем дело…
И теперь Рита рассматривала Москву из окна автомобиля, вспоминая свои детские впечатления. Город, конечно, изменился, неся на себе печать времени – рекламу, яркие вывески новых магазинов. И, кажется, стал более ухоженным: фасады старых домов посветлели, отремонтированные. Но все это являлось лишь косметикой, уловками макияжа на лице столицы, не более. Ритин мозг был устроен так, что всегда и во всем вычленял суть, минуя отштукатуренную поверхность. Ее никогда не пленяла одежда на людях, – она сразу пыталась очертить для себя личность, и искренне не понимала тех, кто велся на шмотки. Какая разница?! Не с платьями же дружить, не с костюмами же отношения заводить!
Как ни странно, при всей своей вопиющей очевидности мысль эта была, по неведомой причине, достоянием одиночек. Люди обольщались «уловками макияжа». Потом плакали, страдали, узрев себя обманутыми, и… снова обольщались. Такой вот парадокс.
Но Риту новый макияж столицы не обманул. Она подмечала разные детали, особенно лица людей на улицах, в машинах рядом. И думала, что этот город, не будь он столицей, был бы прекрасен… Однако он являлся, на беду свою, столицей, а значит, уязвимым пространством, в котором много, слишком много пришлых, и каждый пытался навязать ему свои законы… Москва утратила свой дух – ее жители больше не были москвичами, особым племенем, объединенным общими чертами.
Бедный город – погубленный город… Как то самое одеяло, которое каждый тянул на себя, разорвавшееся, в конечном итоге, на лоскуты, – вот такой ей представлялась теперь Москва. Похожей на квартиру ее детства, слишком перенаселенную, где разнонаправленные волеизъявления – желания, потребности, прихоти или капризы – ее обитателей разрывали единое физическое пространство на множество душевных пространств, плохо совместимых, а то и враждебных. Они никогда не были настоящей семьей – они являлись собранием разнородных людей в одной физической точке. Так и Москва: населявшие ее граждане больше не были семьей – москвичами, – она стала Вавилонской башней, где люди говорили на разных наречиях, не понимая друг друга, и строили башню – каждый свой фрагмент – по своему усмотрению, по присущим им культуре и пониманию…
Грустно это, подумала Рита, – то ли о своем детстве, то ли о столице.
…По первому адресу оказалась комната в коммуналке, хотя в объявлении было сказано «однокомнатная квартира». Причем закаканная до такой степени, что Рита сразу развернулась и покинула жуткое жилье, несмотря на возгласы толстой неопрятной хозяйки, пытавшейся ее удержать.
По второму адресу ее ждала сестра-близняшка первой коммуналки.
По третьему сдавалась и в самом деле однокомнатная квартира, умеренно-грязная уже хотя бы потому, что пачкать там было нечего: ни мебели, ни даже плиты с раковиной в ней не имелось. Что Риту никак не устраивало: не обзаводиться же необходимым для жизни на пару-тройку дней?!
Ей страшно не хотелось ехать в четвертую: чуяло ее сердце, что там такой же тараканник обнаружится… Но альтернативы не имелось, если только не считать за нее ночевку на вокзале…
Перекусив в каком-то кафе, она набралась духу и направилась по адресу.
Интуиция ее не подвела: тараканник в прямом смысле слова. Полчища поганых рыжих насекомых с любопытством смотрели на гостью, а небритый вонючий хозяин, казалось, их даже не замечал: свыкся, сжился…
Рита вышла на улицу. Темнело. День пролетел в бесплодных и утомительных просмотрах непригодного жилья. И куда теперь? И что теперь?
Чувство неприкаянности снова охватило ее… Но Рита его прогнала. Не маленькая, справится!
Снег все шел, но уже совсем редкий, крупными мягкими хлопьями, ласково касавшимися лица. Кажется, стало теплее…
Завидев кафе, Рита уверенно направилась в сторону зазывного неона, обещавшего почему-то итальянскую кухню вкупе с японской. Да ей без разницы – ей нужно где-то со своим «нотиком» расположиться! Ее флеш-модем исправно ловил Интернет, а по нему Митя ее не вычислит: она ведь подключается к московской сети!
Заказав какую-то снедь, она открыла ноутбук. Батарейка еще тянула, но…
– Девушка! – позвала она официантку. Та, к счастью, еще подходила под определение «девушка», иначе бы Рита смутилась: нет у нас приличного обращения к незнакомым людям, нет. Почему так вышло, Рита не знала. Но вышло очень глупо, неправильно.
– Да? – откликнулась та.
– Тут есть где-нибудь электрическая розетка? Мне нужно компьютер подзарядить.
Официантка пошла спрашивать. Вернулась с каким-то мужчиной, тот переспросил, что Рите требуется. И, поняв, пересадил ее за другой столик, поближе к барной стойке: прямо за ним в стене имелась розетка! Надо думать, в нее включают пылесос, когда убирают помещение…
Вот счастье! Как мало иной раз нужно, чтобы ощутить себя чуть ли не на вершине блаженства, – иронизировала над собой Рита, втыкая вилку «нотика» в сеть…
Ела она, глядя в компьютер, – привычка. Просматривала объявления, вводя все новые запросы в поиск, но ничего интересного не попадалось: либо за объявлениями стояли агенты, либо предлагались явные «тараканники».
После еды потянуло в сон. Рита мало спала прошлой ночью, а за день устала. Да только где же ей ночлег светит?!
Заказав двойной кофе, она в очередной раз изменила ключевые слова поиска и вновь принялась щелкать по ссылкам…
А это что еще?! «2 часа – 5 тысяч, ночь – 10 тысяч». Ничего себе, расценочки!..
Мама родная, так это…
Рита не верила своим глазам: ей открылся сайт, где мужчины предлагали сексуальные услуги!
Дожили… Мужики занимаются проституцией, вы такое видели?!
Заинтригованная, она просмотрела несколько объявлений, попивая крепкий кофе. Нет, ей не померещилось: речь шла именно о мужской проституции! И ночь у этих мужчин стоила от десяти тысяч и выше.
«Наверное, хоть не «тараканники»…» – подумала Рита, выписав несколько номеров.
На ее вопрос о местонахождении ближайшего телефона-автомата в кафе никто ответить не смог. И тогда Рита, присмотрев среди посетителей кафе одинокого щекастого мужика, малость поддатого, испросила у него разрешения воспользоваться его мобильным – за плату, разумеется. Щекастый охотно согласился предоставить ей свой мобильный – от денег отказался, однако поставил условие, что «прекрасная незнакомка» выпьет с ним очередную порцию виски.
Делать нечего, Рита согласилась. Пришлось ждать, пока принесут рюмки. Затем пришлось проглотить виски: щекастый был настроен решительно – пока она не выпьет, мобильник ей не даст. Рита поняла: мужик рассчитывал на продолжение отношений…
Ну, пусть рассчитывает, это его проблемы. Заполучив в руки мобильный, она отошла от стола и набрала номер того проститута (так эти мужчины назывались на сайте), чья морда показалась ей поприятней.
– Саша? Здравствуйте… Я хотела бы приехать к вам на ночь… Да, расценки видела. Наличными? Хорошо. После девяти вечера? Мне подходит… Куда ехать?
Она вернулась за свой стол и накорябала, прижимая трубку к уху плечом, на салфетке адрес. После чего вернула мобильный хозяину и направилась к выходу.
– Эй, ты куда? – заорал щекастый.
Рита не ответила, закрыв за собой дверь японско-итальянского заведения.
Проститут жил недалеко от Белорусского вокзала, и такси домчало ее быстро. Пробок сегодня не случилось – впрочем, Рита ничего не знала о московских пробках и оценить свое везение не могла.
Набрала номер квартиры на домофоне, затем поднялась на четвертый этаж на лифте. Молодой человек весьма приятной наружности – в полном соответствии с фотографией, что уже радовало! – распахнул перед ней дверь квартиры, заслышав характерный звук старого лифта в старом доме.
– Рита?
– Саша?
– Проходи… – отступил он, разглядывая ее багаж. – А ты… А сумки зачем?
– Я с поезда.
– Ага… – произнес Саша с такой интонацией, словно ему все стало ясно, хотя, конечно, ни черта ему ясно не стало! – Тогда давай их сюда, мы тут в уголке поставим…
Он принял у нее дубленку и пушистую шапочку, разместил на вешалке одежду с оттаивающими снежинками и повернулся к гостье.
– Какая ты красивая!.. – восхищенно произнес он.
Рита тоже считала, что она красивая, но в данном случае Саша сделал ей просто дежурный комплимент с дежурным восхищением, предполагая в ней клиентку для своих секс-талантов. Стой перед ним последняя уродина, он бы сказал точно то же самое и точно так же, без сомнения.
Посему Рита поспешила объясниться:
– Саша, я, на самом деле…
– Не надо стесняться! – он задушевно улыбнулся. – В том, что ты пришла ко мне, нет ничего предосудительного, уверяю тебя!
– Я не стесняюсь, – с легкой досадой проговорила она. – Ты послушай меня, ладно?
– Конечно, милая… Только помни: ты имеешь право на наслаждение, как любой чело…
Может, она зря сюда пришла? может, лучше было согласиться на «тараканник»? Этот парень, понятно, привык видеть у себя искательниц плотских наслаждений, и вряд ли ей удастся объяснить, что она явилась к нему лишь с целью переночевать…
– Саша, я заплачу тебе за ночь. Столько, сколько указано в твоем объявлении. Но мне секс не нужен, понимаешь? Мне просто негде переночевать. Мне поспать надо. Одну ночь только… Ты не против?
– Я умер! – сообщил Саша, скорчив смешную рожицу. – А ты точно уверена, что тебе секс не нужен?
– А я что, непонятно сказала?
– Понимаешь, Риточка, иные женщины приходят ко мне… Правда, так уж прямо не говорят, как ты, что секс не нужен, но приходят и делают вид, что не нужен, типа «не очень-то и хотелось»! А зачем тогда пришли? И мне мозги напрягать: какие там у них проблемки в головке и пониже…
– У меня ни в голове, ни пониже проблем нет. Расслабься. Я ведь плачу за ночь, – тебе не все равно? По-моему, тебе только лучше: напрягаться не надо, а? Постели мне где-нибудь, мне нужно выспаться. А утром я уйду.
Саша помотал головой, словно не до конца веря, но все же пригласил гостью пройти.
У него оказалась двухкомнатная квартира со смежными комнатами: одна являлась спальней с широкой кроватью, как заметила Рита в приоткрытую дверь, другая служила одновременно гостиной и кабинетом. Тут стояли большой плазменный телевизор, роскошный диван и внушительный компьютерный стол. Стоило это все немало – хорошо парнишка зарабатывает проституцией, надо же!
– Устроит? – спросил Саша, разложив диван для ночлега.
– Еще как! – ответила Рита.
– А ты уверена, что тебе секс не нужен? Раз ты платишь, так почему бы тебе не отдохнуть, не развлечься?
– Мне выспаться надо, Саш. Я… Слушай, у меня такая возникла ситуация, дурацкая… Я утром приехала в Москву, и мне негде ночевать, понимаешь?
– Но ты же платишь по тарифу за ночь, так почему ты не хочешь… Ты замужем?
– Нет.
– Ты фригидна?
– Блин!
– Не, слушай, ты должна мне это объяснить! Такого у меня еще не было! – заржал он. – Чтобы красивая девушка платила за ночь и при этом не хотела оттянуться?! Пойдем-ка чаю выпьем, что ли… Есть хочешь?
Читать бесплатно другие книги:
