Индотитания Емский Виктор

— Про это надо спросить у твоей сестрицы Афины.

— Я не сестрица, я — дочь, — холодно поправила Афина. — Арес лечится.

— И что с ним случилось? — встревожился Зевс.

— Сегодня утром он пристал ко мне с рассуждениями о стратегии. Арес доказывал, что ведение войны нечестными методами всегда приносит успех. Он говорил, что честно войну ведут только идиоты.

— И что ты ему ответила?

— Таким нудным соплякам надо отвечать не словами, а делом. Иначе не поймут. Потому я неожиданно врезала ему ногой в пах, и после этого поинтересовалась, какие методы ведения войны лучше. Особенно для проигравшей стороны.

— И что он ответил?

— Ничего. И еще долго не ответит. Но, думаю, до него дошло. Последний раз, когда я его видела, он прикладывал к ударенному месту холодный булыжник, предполагая, что камень облегчит его мучения.

— Н-да, — задумчиво протянул Зевс. — Все заняты, и у всех какие-то уважительные причины. И что теперь делать? Может, отложить суд?

— Отец, — сказал Гефест, — у тебя решающее право голоса. Этого достаточно. Да и проблема не является слишком важной. Предлагаю быстро разобраться с ней и разойтись по делам.

— А ведь ты прав! — воскликнул Зевс. — Ну-ка, Гермес, продолжай.

Инды, ничего не понимавшие в этой жизненной гуманоидной чепухе, сидели молча и терпеливо ждали. Наконец Гермес объявил:

— Первым рассматривается дело Диониса!

Дионис встал и издевательски раскланялся на все четыре стороны (в том числе и куретам). Гермес спросил:

— Какие будут предложения?

— Взять и расстрелять! — грянул вдруг чей-то трубный бас.

Весь театр вздрогнул, а Аполлон чуть не свалился с кресла. Пошарив глазами по террасам с лавками, Гермес остановил свой взгляд на хоботе Ганеши и понял, от кого поступило предложение. Он обратился к индской трибуне со словами:

— Нашим индским союзникам хочу заметить, что акустика в чаше театра очень хороша, поэтому в дальнейшем нечего так орать! Вы не у себя дома.

— Простите, — извинился за Ганешу Вишну. — Он, знаете ли, военный.

— Ну и что? — спросил Аполлон. — Если ему хочется крикнуть, пусть вставит хобот себе в ухо или еще там куда и орет, сколько захочет!

— Он орет не хоботом, — пояснил Гермес. — Он орет ртом.

— Да-а-а? — удивился Аполлон. — Зачем же ему тогда хобот? По деревьям лазить?

— Это к делу не относится, — сказал Гермес. — А уважаемой индской делегации хочу сообщить, что суд над Дионисом — наше внутреннее дело, так как с Брахмой данный вопрос уже давно урегулирован. Поэтому не надо делать предложений с вашей стороны. Мы сами разберемся.

— Вот-вот, — подал голос Дионис. — Прошу учесть, что во время предварительного следствия я целый месяц отсидел на хлебе и воде в пещерах. Надо засчитать этот срок. И еще к нему нужно прибавить три года, проведенные в компании этих алкоголиков — Кришны и Духа. Я, конечно, люблю выпить, но чтобы так, как эти два ханыги?! Бр-р-р, до сих пор мутит.

— Так что с ним делать? — спросил Гермес.

— Может, это и внутреннее дело, — заметила Гера, — но к умным словам всегда надо прислушиваться. Даже если они приходят со стороны. Поэтому я за то, чтобы расстрелять этого негодяя!

— Дважды! Из реактивного бомбомета! — опять рявкнул Ганеша, но в этот раз тише.

Зевс недовольно покосился в сторону индской скамьи и ворчливо сказал:

— Вам бы только дорваться. Все мое потомство перестреляете.

— Ничего страшного, — успокаивающе произнесла Гера. — Новое настрогаешь. Ты у нас специалист известный.

— Так, хватит трепаться, — громко приказал Зевс. — Сколько он там сидел без алкоголя? Месяц? Пусть еще три посидит. Если потом опять пить станет, закодирую в пещеры лет на десять! Все. Это мое решение. Следующий!

Гермес многозначительно посмотрел на Диониса, и тот, тяжело вздохнув, сел на скамью.

— Надо же, еще три месяца не пить, — сказал он тихо, обращаясь к Прометею. — Ну как же это возможно в публичном доме?

— Я тебе сочувствую, — ответил титан. — Слушай, неужели этот красавчик Аполлон настолько туп, насколько о нем складывается впечатление?

— Ха, — заржал Дионис. — В мире не бывает совершенства. Если ты красив, не значит, что умен. Ну, рисовать он умеет. Ну, поет неплохо и на лире бренчит. И что дальше? Спроси его, что такое альтруизм, и он расплачется от непонимания. Именно расплачется. Другой бы от непонимания в морду дал. А он — нет. Ты, например, сможешь в морду дать?

— Смотря за что и при каких обстоятельствах, — ответил Прометей.

— Вот и твои родственники так. Теперь сидят, киклоп знает где. А эти все могут в морду дать просто так. Чтоб не рыпался. А всякие Аполлоны не в счет. Должен же быть кто-то, чтобы за искусством следить. Ведь творчески одаренная личность не значит, что умная.

— Н-да, — протянул Прометей. — Скажи, Дионис, зачем ты постоянно пьешь, если все понимаешь?

— Во-первых, я сейчас не пью. А во-вторых, от того, пью я или не пью, ничего в мире не изменится. Все решает что? Власть! Вот так.

Гермес громко провозгласил:

— Прометей!

Прометей поднялся, но никому кланяться не стал. Инды зашевелились.

Гермес сообщил:

— Этот титан открыл людям тайны рудного дела. Он нарушил все имеющиеся соглашения и законы. Кто хочет высказаться по этому поводу?

Вишну встал и заявил:

— Если вы не можете наказать преступника достойным образом, предлагаю отдать его нам!

— Нет! — ответил Зевс.

Вишну сел, а Гера недовольно скривилась.

— Отдайте его мне! — заявил Аполлон. — Он неплохо рисует.

— О чем ты? — удивился Зевс. — Речь идет о наказании, а ты тут рассуждаешь о каких-то способностях.

— Так я об этом и говорю, отец, — спокойно сказал Аполлон. — Отдайте его мне, и я накажу его по заслугам. Он будет писать меня! С утра до вечера. Каждый день!

Прометей усомнился в тупости Аполлона. Он даже испытал к нему некую симпатию.

— Еще чего! — возмутилась Гера. — Самое главное — мир! А этот титан посягнул на него! Ведь он не наш. Он — враг, случайно оставшийся на свободе! Может, он специально все это подстроил, чтобы войну развязать?

— Взять и расстрелять! — раздался трубный вопль.

Зевс встрепенулся, а Аполлон от неожиданности упал с кресла. Встав на ноги, он истерически крикнул:

— Что это за суд такой, а? Орут все, кому не лень!

Вишну опять принес извинения, Аполлон сел в кресло, и суд продолжился. Гермес объявил:

— Поскольку индская делегация имеет право участвовать именно в этом деле, на рассмотрение предлагается ее предложение. Кто «за»?

— Подожди, — трезво заметил Зевс. — Ну, нарушил он запрет. Ну, научил какого-нибудь волосатого и немытого Чмука ножики делать. Что же теперь, убивать за это?

— Взрывать! — пробасил Ганеша.

— А почему бы и нет? — поинтересовалась Гера.

— Потому что мы не инды, — с достоинством ответил Зевс. — Есть другие предложения?

И верховный бог вдруг взглянул на Прометея.

Прометей знал, что Зевс никого из потомства Япета не любил. Атланта — за то, что он сильнее. Самого Прометея — за то, что умнее. Менетия за то, что он просто моложе. Даже Эпиметея Зевс не любил. Не за то, что он дурнее, а за то, что сей недалекий титан был постоянным гостем в любой программе новостей и пользовался веселой популярностью.

Поэтому Прометей с достоинством выдержал взгляд Зевса.

— Есть предложение, — проскрипел вдруг голос справа от главного бога.

Это решил высказаться Аид. Он продолжил:

— Я предлагаю отдать Прометея мне. Я препарирую его и произведу на свет прекрасное чучело, которое можно будет выставить в любом музее.

Амфитеатр затих в ужасе.

Аид встретился глазами с Прометеем, и тот во взгляде мрачного брата Зевса уловил молчаливую поддержку и путь к спасению.

Аид жил в своем мире, в котором ему было хорошо и комфортно. С самого рождения лицо его несло на себе отпечаток глубокого вселенского мрака, и он, даже став взрослым, завис в этом состоянии навсегда.

Аид с детства проявлял страсть к патологоанатомии и таксидермии. Он был самым лучшим учеником у Криоса, и тот по праву им гордился. Во всей Вселенной, наверное, не существовало чучельщика лучше Аида.

Во время полета он занимался ловлей мышей и крыс, которые водились в складских помещениях. Обитали они там не потому, что Кронос специально взял их с собой в полет, а по той странной причине, что эти грызуны умеют сами собой появляться на любом корабле, не спросив у экипажа на это никакого разрешения.

Каюта Аида была заполнена чучелами сих созданий. Они были сделаны весьма неординарно. Крысы стояли на задних лапах, мыши группой исполняли канкан, а совмещенный крысо-мышиный ансамбль застыл на одной из полок с миниатюрными лирами в лапах.

Но самой большой гордостью Аида было чучело невероятно ужасного создания, выловленного им на одной из планет, встретившейся титанам на пути к Земле. Это была рептилия трехметровой длины с продолговатой уродливой пастью, начиненной мощными острыми зубами. Все ее тело покрывали колючки. Даже детородный орган, торчавший из живота, был утыкан шипами и напоминал противотанкового ежа. У каждого посетителя каюты Аида в голове сразу же возникал вопрос: если у самца такой орган, то какой он должен быть у самки? Поэтому чучело, висевшее под потолком, у всякого гостя вызывало чувство легкой паники. Даже Кронос старался как можно реже навещать своего сына в его логове, а Зевс вообще никогда там не появлялся.

Зато Прометей, не гнушаясь, бывал в каюте Аида часто. И по прибытии на Землю не забывал подкидывать ему что-нибудь новенькое. В Аиде титан видел ученого, одержимого идеей запротоколировать все, что попадается взору.

Именно Прометей уговорил Духа вселиться в какую-нибудь рыбу, обитающую в немыслимых глубинах океана. Тот влез в латимерию. Со всеми компрессионными предосторожностями сия рыба была извлечена из воды и теперь в обиталище Аида заняла почетное место в виде чучела.

Если Аид воспринимался Прометеем как ученый-коллекционер, то Прометей у Аида отожествлялся с ученым-практиком. Между ними всегда существовала незримая связь, и каждый готов был помочь друг другу при любых обстоятельствах.

Поэтому предложение Аида никак Прометея не испугало. Он знал, что мастер таксидермии мог сделать все, что угодно из подручного «материала», но при этом Прометей никак бы не пострадал. Поэтому титан благодарно кивнул Аиду.

Вишну заявил:

— Зачем же кого-то убивать? Вы нас, индов, обвиняете в излишней жестокости. Но разве не жестоко делать чучело из живого существа? Зачем? Есть много других способов наказать преступника и заставить других не следовать его примеру. Да, наказать нужно строго, но без изуверства. Мы предлагаем приковать Прометея к скале. Так, чтобы его можно было увидеть издалека. Пусть повисит пару сотен лет. Каждый вечер будете его кормить. А по утрам Гаруда станет лакомиться его печенью.

Гаруда щелкнул клювом и плотоядно взглянул на Прометея. Титана передернуло.

— Хм, — кашлянул Зевс. — И это называется «без изуверства»?

— Без излишнего, — подтвердил Вишну. — Смысл данного наказания заключается в наглядности. Каждое утро можно будет организовывать экскурсии. Вы будете доставлять к скале свою молодежь, а мы — свою. Пусть смотрят и наполняются послушанием. После первой же экскурсии станут шелковыми.

Дионис хлопнул бледного Прометея по спине и зашелся хохотом. Зевс грозно взглянул на бога виноделия, и тот конфузливо умолк. Аид проскрипел:

— И о каких сотнях лет идет речь? Судя по обширной морде, этому вашему Гаруде печени Прометея еле хватит для того, чтобы один раз позавтракать. Он нажрется, а Прометей умрет. Вот и все наглядное пособие. Какие экскурсии? На распятый труп смотреть?

Вишну успокаивающе улыбнулся и сказал:

— О, вы не знаете самой сути. А суть заключается в том, что слюна Гаруды содержит фермент, который заставляет клетки печени самовоспроизводиться. Регенерация происходит с очень большой скоростью. И не только печени. Мы, знаете ли, часто пользуемся его помощью в быту. Клюнет, куда надо, и уже не болит. Гаруда не станет есть всю порцию целиком. Он оставит кусок, наплюет в рану, и уже к вечеру печень отрастет до своих обычных размеров, а новая кожа затянет разрез. Сколько можно съесть за один раз, Гаруда знает. Опыт у него богатый.

— Не сомневаюсь, — мрачно сказал Зевс и в задумчивости принялся насвистывать простенький мотивчик.

— Не свисти! — одернула его Гера. — Новых детей насвистишь. Куда столько?

Зевс стал оправдываться:

— Да привязалась тут одна мелодия. Хорошая музыка. Как там эта баллада называется? О каком-то Утнапиште, что ли? Пан недавно пел. Хорошо исполняет, стервец. Талантлив. Кстати, Дионис, а правду говорят, что Пан — твой сын?

— Отец, — ответил Дионис, — если б он был моим сыном, то у меня на голове росли бы рога, а у тебя на ногах — копыта.

— С такой бурной половой жизнью, может, и появятся, — вставила Гера. — Или еще что-нибудь, как у той рептилии, которая болтается под потолком в каюте Аида.

Зевс взглянул на свои ноги, обутые в сандалии, и произнес:

— Ну, не знаю. Может, от пьянства Диониса и получается что-нибудь хвостатое и рогатое. Или Гаруда какой?.. Так кто сочинил эту прекрасную поэму?

— Называется она: «Песнь о Всемирном потопе и храбром муже Утнапиштиме», — объяснил Дионис. — А сочинил ее Дух, когда находился в теле Пана.

— Сразу видно, что это не наше творение. Имена какие-то задожуйские. Утнапиштим. Язык сломать можно!

— Сия поэма стала популярной и у нас, — вмешался в разговор Вишну. — Только главного героя зовут Зиусудрой. Ее исполняет Кришна.

— Этот заправский алкоголик, который сочинил «Камасутру»?

— Да, — подтвердил Вишну. — Состаканник Диониса. Кстати, можно будет распять его рядом с Прометеем, чтоб тому скучно не было. Недавно Кришна организовал мятеж. Он объявил себя верховным божеством и изобрел новую религию. Подлые асуры у него — светлые личности, а дэвов он проклял как черные силы. Сейчас Кришну пытаются поймать. Как выловят, я думаю, вопрос о пристегивании его к скале решится положительно.

Зевсу не давала покоя мысль о поэме. Он повернул голову и спросил:

— Слушай, Аполлон, ты у нас отвечаешь за досуг. Почему какие-то Паны, Духи и Кришны могут сделать хорошую песню или… гм… еще что-нибудь интересное, типа «Камасутры», а у нас ничего такого нет, кроме похабных стишков о похождениях Атланта с Эпиметеем? Чем ты занимаешься? Не можешь сочинить сам, найми кого либо.

— Я уже придумал, — с готовностью ответил Аполлон. — Мы возьмем песню об Утнапиштиме и переделаем ее на свой лад.

— О, неплохая идея, — обрадовался Зевс. — Надо обязательно поменять имена. А то там какие-то непонятные боги. Нужно вставить в текст нас, а Утнапишта этого обозвать… м-м… ну, хотя бы Девкалионом, который лоялен к нам. И папаше Прометею не так обидно будет. Зная, что его сынок займет почетное место в эпосе, он с легкостью сможет перенести любое наказание!

— Хорошо, отец, — согласился Аполлон.

С лавки последнего, верхнего яруса амфитеатра поднялся один из полубогов и, подобострастно глядя на Зевса, принялся низко и часто кланяться. Прометей понял, что не ошибся. В числе зрителей действительно находился Девкалион. Зевс заметил рвение новоявленного героя и довольным голосом сказал:

— Молодец, Девкалион! Садись.

Лицо Прометея осталось бесстрастным. Зато Дионис принялся плеваться и что-то бубнить себе под нос. Зевс же, войдя в творческий раж, не унимался.

— А чтобы песня была еще интересней, надо ввести в нее какого-либо неблагонадежного хулигана.

— Выбирай любого из своих сыновей, — тут же посоветовала Гера.

Зевс отмахнулся от нее рукой.

— Геракл подойдет? — деловито осведомился Аполлон.

— Ну что ты? Он же все-таки приходится тебе братом. Разве такой уж он хулиган, чтобы остаться в веках негодяем?

— Может, Тифона вставить? — помог советом Гермес. — Он вырос, стал сильным, как Атлант. Называет себя титаном и создает партию национал-титанистов. Короче, баламутит воду.

— Вот-вот, — тут же согласился Зевс. — То, что надо. Сделай из него отъявленного мерзавца. Он, в принципе, таковым и является. Кстати, Гефест, не пора ли им заняться?

— Как песню сочинить, так Аполлон, — надулся Гефест. — А как дерьмо разгребать, так я?

— Каждому — по способностям, — веско заметил Зевс.

— И что с этим громилой делать?

— Взять и расстрелять! — прозвучал ставший знакомым вопль.

Аполлон привычно упал с кресла, а остальные вздрогнули и зажмурились.

— Но это же просто невыносимо! — крикнул Аполлон, усаживаясь на место. — Какое может быть творчество с такими воплями?!

— Вы, как ослы, не слышите умных слов, — заявила Гера. — Пусть он военный, и что? Простота — первый шаг к мудрости. Какие-то изуверские скалы придумали. Печень… хулиганов выискиваете…

— Вот стерва, — шепнул Дионис Прометею. — Ох, чувствую, отравит она меня. Что-нибудь подсыплет, и вырастут на моей голове рога, а на ногах копыта. И это в лучшем случае. Где мой папаша таких жен находит?

— Предыдущие были добрее, — заметил Прометей.

— Много ты знаешь, — ответил Дионис и сплюнул себе под ноги. — Ты же не жил рядом с ними, как я, потому что по лесам скитался. Что прошлые, что нынешняя — натуральные мегеры. Я молюсь, чтобы мамочка твоя Климена не подвинула Геру и не заняла ее место. Тогда всем вообще будет весело. Ты извини, я это говорю не для того, чтобы обидеть тебя. Я просто констатирую факт.

Зевс тем временем ругался с Герой. Богиня была необыкновенно хороша собой. Но каждая черта ее носила в себе отпечаток холодности. И только в порыве гнева она становилась похожа на яростную львицу. Что сейчас и произошло. Она уже кричала, обращаясь не только к Зевсу, но и ко всем присутствующим:

— Пойми, и вы все поймите! Какой-то Тифон, мужлан из мужланов, погоду не делает! Хотя шлепнуть его — самый простой и быстрый способ достичь спокойствия. А вот Прометей — чудовище! Если оставить его в живых — бед не оберетесь. Это касается и индов. Сей титан может перевернуть мир и поставить его с ног на голову! Даже по поступкам его мамаши, этой старой лошади Климены, видно, на что он способен!

— Ну, не такая уж она и старая, — брякнул, оправдываясь, Зевс. — В самом соку еще.

— Ах, так! — Гера резко встала, и ее кресло с грохотом завалилось спинкой назад. — Тогда решайте все без меня. Но вы еще вспомните мои слова! Вот только поздно будет!

Она с гордым видом покинула сцену амфитеатра, а Зевс, смущенный своим явным проколом, принялся опять разглядывать свои сандалии.

— Так что там с Тифоном? — поинтересовался Аполлон.

— Отстань от меня! — рявкнул Зевс и снова уставился глазами на ноги.

— Я боюсь, что Тифон в эту поэму не влезет, — как ни в чем не бывало продолжил Аполлон озабоченно. — Но можно сочинить про него отдельную песню. Только потребуется помощь Диониса. Он с ним пил и поэтому хорошо его знает.

— С кем только Дионис не пил! — сказал Зевс и отмахнулся рукой. — Делай что хочешь.

Дионис тут же, радостно вскрикнув, вскочил на ноги. Но один из куретов положил руки ему на плечи.

— Куда собрался? — спросил Гермес.

— Помогать Аполлону, — бойко ответил Дионис.

— Успеешь. Он будет навещать тебя в пещерах. Вот и сочиняйте там, сколько хотите.

Курет нажал руками на плечи, и Дионис задом безвольно впечатался в скамью.

Зевс неожиданно прервал разглядывание своих сандалий, злобно глянул вслед удалившейся Гере и громко заявил:

— Все хотят сделать из меня кровожадное чудовище! Но этому не бывать! Принимаю следующее решение: с Прометеем поступить так, как хотят инды. Но — с изменениями. Гаруда будет прилетать раз в три дня, а висеть титану ровно год.

Прометей, воспринимавший этот сумбурный суд как некий нереальный фарс, и подумать не мог, что боги решат принять к исполнению изуверское предложение индов. Он, хлопая ресницами, находился в прострации и никак не желал приходить в себя. Дионис, хмыкнув, негромко сказал:

— Нормально отделался. Я думал, будет хуже. Ничего, повисишь годик, потом зайдешь ко мне в гости. Я тебе налью. Будешь пить сколько влезет. Ведь печень тебе уже не понадобится.

— Ты что, серьезно? — вынырнув из ступора, удивленно осведомился Прометей.

— А чего ты ждал? — переспросил Дионис. — Таким мягким наказание стало из-за того, что Зевс предварительно поругался с Брахмой. Вообще-то планы в отношении тебя у индов были совсем другими. Если о них рассказать, то кровь твоя застынет в жилах. Так что можешь сказать Зевсу спасибо.

— И это цивилизованный суд? — Прометей все никак не мог поверить.

— Да уж, — покачал головой Дионис. — Не знал, что ты такой наивный. Здесь все достаточно жестко. Огрубление нравов и все такое. Да еще кое-чего от индов поднабрались. Поэтому нужно не аборигенов учить сортирами пользоваться, а пьянствовать в свое удовольствие.

Зевс тем временем сообщил:

— Все. Суд считаю закрытым. Приговор привести в исполнение завтра.

— Секундочку, — вмешался Гермес. — Отец, ты забыл о некоторых обстоятельствах. Я тебе вчера говорил.

— Ах, да, — о чем-то вспомнил Зевс. — Хорошо. Приговор вступит в силу ровно через тридцать дней.

— Но почему?! — возмущенно спросил Вишну.

Зевс тут же нашел ответ:

— Вы же сами обещали распять Кришну рядом с Прометеем. Вот и ловите его. Месяц у вас есть для этого.

— Но Кришну можно довесить и потом.

— Нет, — не согласился Зевс. — Сразу и оптом торжественнее.

— Хорошо, — процедил Вишну, и глаза его сверкнули подозрением.

— А что, последнего слова не будет? — вмешалась Афина.

— Зачем это нужно? И так все ясно, — ответил Гермес. — Да и что этот анахронический обычай может изменить?

— А я согласен с Афиной, — проскрипел Аид.

— Ладно, — кивнул головой Зевс. — Этот пьянчуга Дионис обойдется. А Прометей пусть говорит. Только коротко.

Прометей встал и сказал:

— Прошу меня простить за то, что я делал. Я действительно был не прав. Мне довелось учить людей разным вещам. Но только сегодня я понял, что начинать надо было не там. Начинать нужно было здесь. Я осознал, что дикие и неграмотные люди во сто крат чище и благороднее всех вас, собравшихся сегодня в этом мерзком гадюшнике.

Амфитеатр зашумел. Зрители поднялись с лавок и стали свистеть. Ганеша тут же отреагировал на это своим обычным способом. Он громко протрубил:

— Что за бардак?! Молча-а-ать!

После этого вопля тишина наступила мгновенно, а Аполлон наконец смог удержаться в кресле, поскольку заблаговременно схватился за подлокотники руками.

— Спасибо. — Титан кивнул Ганеше и продолжил: — Я не осуждаю индов. У них — своя мораль и этика. Но вам, мои соплеменники, хочу сказать следующее: распиная меня, вы распинаете себя! Мне почему-то кажется, что смысл сказанного мной вряд ли дойдет до вас. Ну, что ж. Когда придете смотреть на мои мучения, не забудьте взять с собой прохладительные напитки. У меня все.

— Это хорошо, — скучающим голосом сказал Зевс. — Увести!

Следуя в окружении куретов за Прометеем, Дионис высказался:

— Молодец! Не стал долго трепаться перед этими свиньями. Им ведь все равно, что скажет приготовленная к закланию жертва. Самая главная мысль, которая терзает наиболее умных из них: «Хорошо, что не меня». А остальные просто хотят развлечения. Страдания другого существа — лучшее представление на свете. Ну, ничего. Не переживай. Через три месяца у меня выйдет срок заключения. Я прилечу ночью и закачаю тебе в глотку бурдюк отличного пойла. Есть у меня на примете один вождь-умелец. Алкоголь поступит в печень. Гаруда с утра полакомится и окосеет. А у пьяной птицы есть только две дороги: либо в скалу клювом, либо штопором в пропасть. Если с первого раза не получится, удвоим дозу. Глядишь, избавимся от этого регенератора навсегда.

Прометею почему-то было совсем не до смеха.

Вечером того же дня состоялся веселый пир, на который была приглашена индская делегация. Гаруда, не склонный к алкоголизму, торчал за спиной у Вишну и весь вечер презрительно щелкал клювом. Из предложенных яств он ничего не ел, отчего Зевс сделал справедливый вывод, что ему чего-то не хватает. И он с сарказмом заметил Гермесу:

— Ну, печени ему сегодня не видать. Пусть потерпит, сволочь.

Вишну с Ганешей, надравшиеся от души, не услышали этой реплики. Они весело прихлопывали в такт музыке, исполняемой Аполлоном на каком-то странном барабане, видом своим напоминающим корыто для стирки белья. Сам же Аполлон, бумкая в такт словам, кричал что-то о разверзшихся небесах, хлынувших мрачных водах и возопившем Утнапиштиме.

Вишну подсел к Зевсу и стал, оправдываясь, дудеть тому в ухо:

— Ну зачем вам сдался этот негодяй Кришна? Я и сам, если честно, готов его повесить хоть сейчас и слов своих обратно не возьму. Но сегодня пришли дурные известия. Оказалось, что Кришна сбежал к Энлилю.

— Это какой Энлиль? — спросил Зевс. — Тот, что засел в Двуречье и, объявив эту территорию независимой, не соблюдает никаких соглашений и якшается с людьми?

— Да, — скривился Вишну.

— Что же это получается?! — возмутился Зевс. — Как повесить Прометея — это пожалуйста! А всякие Энлили делают что хотят. Прямо политика двойных стандартов какая-то!

— Мы с этим обязательно разберемся! — Вишну приложил ладонь к сердцу. — Даю слово! Дело в том, что Энлиль откололся от нас не просто так. Ему удалось украсть кое-какое оружие, и теперь Брахма ведет переговоры, пытаясь избежать войны.

— И что у него делает Кришна? — спросил Зевс успокаиваясь.

— Пьет с этим сепаратистом. Допился до того, что объявил себя каким-то Ахурой и утверждает, что он — великий бог света. Но это долго не продлится. Энлиль сам объявил себя великим богом Двуречья. А двум великим богам на одной табуретке усидеть не удастся. Скоро Энлиль надает Кришне пинков и пошлет его куда подальше. Вот тогда мы его изловим и покажем ему свет, ночь и многое другое.

— А правда, что у Гаруды слюна обладает заживляющим эффектом? — вдруг поинтересовался Зевс.

— Да, — подтвердил Вишну. — Мы все у него лечимся. Бывает, износится какой-нибудь внутренний орган, Гаруда его съест — и новый сразу вырастет. Или клюнет куда.

— Так он и геморрой лечит таким же образом?

Вишну поперхнулся вином, а Зевс закатился громким смехом.

Внезапно Ганеша встал из-за стола и, шатаясь, подошел к Гермесу. Он несильно хлопнул хоботом по плечу бога. Тот недовольно спросил:

— Что надо?

— Поговорить с глазу на глаз, — заплетаясь языком, ответил Ганеша.

Гермес молча встал и направился в сад. Ганеша, размахивая хоботом, как скакалкой, пошел следом за Гермесом. Через несколько минут бог нашел чистую лавочку, установленную под мощным раскидистым дубом. Когда они уселись, Ганеша сообщил:

— Это я, Дух.

— Понял уже, — ответил Гермес.

— Тяжело говорить, — с трудом произнес Дух. — Слон слоном, а напился как свинья. Еле язык поворачивается. Да еще так и тянет организовать какую-нибудь веселую пакость. Причем сильно тянет.

— А ты погунди хоботом, — посоветовал не совсем трезвый Гермес. — Глядишь, полегчает.

— Этим шлангом я могу и по башке дать, — сообщил Дух. — Или, например, придушить.

Чем плохо?

— Но-но, — испугался Гермес и на всякий случай отсел подальше от слоноголового инда.

Дух, закинув хобот Ганеши за плечо, принялся рассказывать:

— Инды разломали свою сейсмическую машину на части. Из ее деталей они собрали несколько мелких установок. Мощности этих новых агрегатов существенно уступают силе первоначальной машины, разрушившей Атлантиду и организовавшей Всемирный потоп. Кстати, она могла уничтожить всю планету. Но сейчас им это не нужно. Теперь им хватает мощности новоизобретенных установок. Они способны пробуждать к жизни потухшие вулканы и устраивать землетрясения, которые смогут стереть с лица земли целые континенты. Причем в любой части планеты.

Страницы: «« ... 56789101112 »»

Читать бесплатно другие книги:

Перекуси зубами кабель, оставь школу без интернета. А когда вырастешь и поумнеешь – встань стеной бе...
Легендарный «Раб из нашего времени» Борис Ивлаев наконец-то отыскал своих подруг на просторах мира Т...
Представлены социокультурные и научно-междисциплинарные предпосылки, теоретико-методологические осно...
Тибет – это больше чем название, больше чем место на карте и даже больше, чем центр мирового ламаизм...
Гагарин, Линдберг, Магеллан… что объединяет эти имена? Они были первыми! Гагарин первым облетел нашу...
Кто совершил больше всего географических открытий? Кочевники? Завоеватели?Нет – купцы!Движимые жаждо...