Сандэр. Владыка теней Теоли Валерий

Практически сразу ощущаю холодную волну душного смрада. Я позвал, и они явились. Младшие лоа, пожиратели магической и жизненной энергий. Злые духи низшего порядка, мошкара мира мертвых. Они втягивались через знак на груди Слинка, пожирали имеющиеся в нем силы.

За сутки абсолютно здоровый разумный, над которым сотворили ритуал Жертвы Серым Пределам, чахнет и погибает. У него сначала истощается айгата, затем плоть дряхлеет, и он умирает глубоким стариком.

Я не позволю морлоку умереть и изгоню пожирателей, едва они съедят всю магическую энергию. С ней они слопают и ту пакость, прилепившуюся к ихтиану. Конечно, ему будет нестерпимо больно жить несколько дней, до восстановления айгаты, с истощенным астральным телом.

Его уже сейчас сложно отыскать в астрале. Он становится невидим для духовного зрения. Энергии у него было маловато, верно, сильное заклятие применил. Нынче и того меньше.

Запах тоже изменится. Я вырезал ножом на земле знак земляной стихии, полоснул по своей ладони и, сцеживая кровь в колдовскую фигуру, набрал пригоршню сырой земли из-под дерева, перемешанной с перегнившими листьями. Подозвал троллей, измазал пахнущей гнилью и сыростью жижей лица Слинка, синекожих и свое. Мысленно обратился к духам земли с просьбой скрыть нас от нюха врагов. Повторял просьбу, закрыв глаза и отгородившись от внешнего мира, пока не вошел в легкий транс. Звуки пропали, я остался наедине с незримой массой земляных духов, соединенный с ними алой кровяной нитью.

Стало вдруг спокойно на душе от уверенности – духи приняли подношение и выполнят обязательство.

Усилием воли отрываюсь от нити и выныриваю в реальность ночного леса. Вокруг напряженные физиономии синекожих, склонившихся над лежащим мной. Все нормально, парни, утомился слегка. Даже простейшие магические действия страшно изматывают из-за малого запаса айгаты.

На меня навалилась усталость, словно не спал неделю. Еще и слабость, вставать тяжело. Хочется лечь и спать.

За что не люблю магию Трехлунья – так это за чрезмерный откат после заклятий и ритуалов. Магической энергии требуется прорва. Истощение отрицательно сказывается на состоянии мага. Бывает, особо мощные заклятия лишают волшебника возможности двигаться.

Шор-Таз хмыкнул и перебросил меня через плечо, точно тушку какой-нибудь оголодавшей косули. Боковым зрением замечаю Полга, сделавшего то же с ихтианом, и пальцовку Вяленого Быка, приказывающего путать следы.

Сметливые у меня бойцы. Выследить нас сложновато будет и злому духу. Я и морлок истощены, по айгате нас не учуешь. По запаху тем более. А уж на запутывании следов тролли серебряного единорога съели.

Глава 4Улиткоголовые

Тюрьма Четырех Ветров издали казалась смесью веяний жаркого пустынного самума и ледяной северной вьюги, восточного влажного тайфуна и западного урагана. Визуально, без ночного зрения, барьер выглядел полупрозрачным параллелепипедом, вздымающимся на сотни метров над лесом. Ветра, образовывающие его, оглушительно ревели и завывали на все лады.

Близился рассвет. Небо над деревьями посветлело, и на его фоне ирреальное воздушное сооружение напоминало нелепую громаду льда.

Сколько расходуется айгаты на поддержание барьера, и представлять не хочется. Алисия угрохает на него всю энергию и свалится без чувств.

«Лаклак, ты меня слышишь?» – послал я зов морлоку, находящемуся внутри. Он – единственная надежда на досрочное снятие Тюрьмы.

«Кан-Джай! – раздалось в сознании радостное кваканье. – Живой! Я тебя плохо ощущаю, ты ранен?»

«Нет, просто айгаты всего ничего. В лесу потратился. Мы стоим у края поляны. Все сравнительно целы. С нами Слинк, он без сознания. Будь добр, скажи Алисии снять барьер».

И тишина. Лаклак молчал с минуту, обдумывая ответ.

«Вы не подождете до восхода солнца?» – робко поинтересовался он.

«С какой стати? У меня раненый морлок на руках, нуждающийся в помощи. У него переломы и ушибы, истощение».

В голове послышалось продолжительное бульканье, означающее нерешительность и размышления ихтиана.

«Понимаешь, в чем дело, Кан-Джай. К нам приходило нечто, выдававшее себя за Слинка. Его ментальный образ, его голос. Оно звало меня, умоляло убрать ветряные стены, помочь ему, ибо за ним кто-то гонится. Я еле распознал подмену. Пришелец понял это и исчез».

Я от убийцы ожидал подобного. Чтобы скопировать ментальный образ, надо иметь развитые способности к магии разума. Ясно, почему охрана вождя проворонила похищение шамана улиточников из охраняемой хижины.

«Проверь нас на соответствие деталям наших ментальных образов, запечатлевшихся в твоей памяти, Лаклак».

Проверка длилась минут десять. Морлок удрученно вздыхал, сосредоточенно квакал и, в конце концов, облегченно выдавил:

«Ты и вправду Кан-Джай. Погоди немного».

Стены барьера с громким хлопком развеялись. Воздушная волна чуть не сбила меня с ног, Шор-Таз и Полг зажмурились, прикрываясь руками от резкого ветра. Ближайшие деревья прогнулись, опавшие листья взвились сизо-бурой тучей.

Ветер утих, и перед нами предстала поляна с развесистым деревом посредине. Под ним стояла бледная аэромантка в окружении синекожих, сжимающих оружие. Алисия нетвердо шагнула нам навстречу и упала на руки подхватившего ее Крама.

Выдохлась девочка.

– Варк-Дан, чего ты вылупился? Не знаешь, что делать? – гаркнул я на пялящегося на нас ученика. – Силу в нее побыстрее вливай!

– Вы… вы… – взволнованно произнес будущий шаман и, кивнув, кинулся к аэромантке.

Улиточники изумленно поглядывали то на меня, осмелившегося приказывать ученику великого шамана, то на Варк-Дана, положившего ладонь на лоб девушки и торопливо шепчущего заклинание. Тролль готовился перекачивать в нее «сырую» магическую энергию для восполнения запаса айгаты и восстановления истощенного астрального тела.

Мы с Полгом и Шор-Тазом ступили на поляну. Змеиная Шкура свалил морлока под деревом, к соплеменнику заспешили Лаклак и Мунк. Я присел подле ученика Гал-Джина, ко мне подошел Бал-Ар.

– Мои варды сообщат о чужом, Кан-Джай. – Он присел на корточки.

– Какого лешего у вас произошло? – Блин, голова кружится.

– К нам приходил сэкка [10]. Поносился вокруг ветряного дома и улетел. Притворялся рыбоголовым, звал родичей, просил впустить.

– Давно ошивался?

– Вскоре после вашего ухода появился. Улетел недавно. Красная луна сдвинулась на полпальца по небу.

Палец, по понятиям синек, длится около часа. Полпальца – полчаса. Вовремя мы вернулись.

– В какую сторону улетел, знаешь?

– Туда, куда вы ушли. Теперь-то вы с другой стороны явились.

Ну да, следы запутывали и крюк сделали. Разминулись мы с той тварью. Она кушать смылась, бросив охоту на наших колдунов и магичку. Вот-вот рассветет, спать укладываться пора, а она не ужинала. Непорядок. То-то удивится, не найдя харча на ветке. И не поделаешь ничего: до восхода солнца считаные минуты. Горизонт разгорается. Придется ложиться несолоно хлебавши.

Я тихонько засмеялся. Мы ее сделали! Слинк жив, никто из троллей не пострадал. Следующей ночью тварь в бешенстве будет. Мы же подготовимся и перейдем в наступление. Аэромантке восстановиться бы до сумерек. Благодаря ей ребята у реки выжили.

Варк-Дан усердно вливал в нее айгату. Бледность спала, дыхание выровнялось. Чуточку энергии – и очнется.

Алисия пришла в себя с первыми лучами солнца, брызнувшими из-за деревьев. Веки затрепетали и приподнялись.

– Сандэр? Вы… как… – Девушка попыталась привстать на локтях, я ее придержал, положив руку на плечико.

– Отдыхайте. Вы истощены. С нами все в порядке, все живы, не волнуйтесь. Лаклак!

«Будь добр, погрузи ее в сон. Ей ни к чему растрачивать силы».

«Да, Кан-Джай».

Алисия обмякла, и я аккуратно опустил ее на траву. Она мне скоро потребуется бодрой и свежей. Есть у меня идея насчет оборотня, и без аэромантки ее проверить не получится.

– Наломайте веток, соорудите носилки для нее, – я кивком указал на спящую девушку, – и морлока. Доберемся до деревни – отошлем рыбоголового на озеро с улиточниками.

Я бы Слинка сейчас отправил домой, да не с кем. Каждый тролль на счету, ихтианов посылать неразумно: лишаться ходячих передатчиков нельзя. На озере раненого подлатают. В селении Улиткоголовых изгоним из него пакостливых злых духов, пожирающих его энергию. Разумеется, сначала выявим, не засел ли в нем непрошеный гость. Повторения весенней бойни на озере не допущу. Специально изучил ритуалы обнаружения лоа в живом разумном.

– Зачем носилки? – оскалился улыбкой Полг. – Они легкие, я их обоих на себе до деревни донесу.

– Угу, не сомневаюсь. В кого, думаешь, вцепится рыбоголовый, если в нем пробудится злой дух?

Змеиная Шкура побледнел, синяя кожа чуточку посветлела. Он инстинктивно отпрянул от морлока. Страх перед сверхъестественным – штука действенная. У троллей пререкания заканчиваются с упоминанием магии в качестве аргумента.

– Почему ты не сказал? – уставился на меня Полг.

– Я сказал «если». В нем сидит стая мелких злых духов, и неизвестно кто еще.

Ворча под нос ругательства, тролль отошел от раненого.

– Бал-Ар, – позвал я. – Придем в деревню – проведи изгнание духов из рыбоголового. Сразу неси его к тотемному столбу и начинай ритуал.

– Понял, Кан-Джай.

Замешкаемся – и ихтиана придется накачивать айгатой. Ее у нас в обрез, улиточников задействовать не хочу. Мало ли какая помощь от них потребуется.

– Сделаете носилки и погрузите дочь Гин-Джина с морлоком в лодки – разбудите. Укутайте ее шкурами, чтобы не замерзла.

Я прислонился спиной к дереву и задремал. Синекожие с работой без меня управятся. Вон, слышу сквозь сон, Полг взял на себя обязанности бригадира стройотряда, состоящего из рыбаков, и раздает распоряжения по сбору веток.

Проснулся я от прикосновения шершавой мозолистой ладони к щеке. Передо мной присел на корточки ученик Трон-Ка.

– Кан-Джай, мы готовы, – доложил он.

Действительно, синьки уже стаскивали лодки на воду. С нами решили вернуться в селение рыбаки. Мои орлы не против. Вместе плыть веселее, да и место свободное в долбленках имеется.

Остаток пути до деревни я вполглаза следил за рекой и берегами, временами проваливаясь в забытье. После энергетического истощения всегда засыпаешь и спишь до возобновления половины запаса магической энергии, а то и до полного восстановления. На восполнение тратится обычно от суток до трех, в зависимости от объема резерва и скорости вырабатывания айгаты астральным телом. Дремота меня примерно полдня помучит. У маленького энергетического запаса свои преимущества.

Спустя часа полтора из-за излучины реки показался крохотный причал из неотесанных бревен. На берегу поблизости сушились днищами кверху рыбацкие каноэ со спиралевидными узорами по бортам. Добро пожаловать к Улиткоголовым. Они одни разрисовывают лодки и себя священными знаками Озерной Улитки.

На причале собралась кучка охотников, вооруженных кремневыми ножами и копьями, смахивающими на гарпуны с каменными наконечниками. Среди всех выделялся ростом и внушающими невольное уважение габаритами тролль, увешанный клыками и когтями. Он стоял, широко расставив ноги, и неотрывно глядел на нас с недовольно-настороженной физиономией. Клыки его за годы истерлись на четверть, руки и плечи покрывали рубцы шрамов. Мужчина в самом расцвете сил. Верно, сильнейший воин племени, посланный нас встретить.

– Здравствовать тебе, почтенный Улук-Зул, – поприветствовал его Варк-Дан, привстав в лодке.

Зул – правая рука вождя, командующий телохранителями. По слухам, у старика Бена-Джака важные должности в племени принадлежат сыновьям. Да, здоровый сынок у предводителя Зеленых Улиток вымахал. Отец-то у него хлипкий, насколько я помню. Как-то наведывался к улиточникам, видел лидера Улиткоголовых. Здоровяка этого в тот день в деревне не было.

– Здравствовать и тебе, ученик Гал-Джина, – пробасил воин. – И вам, тролли Водяной Крысы.

Моя очередь приветствовать встречающих. Я приложил раскрытую ладонь к груди в знак честности.

– Богатой добычи тебе, почтенный Улук-Зул. Мы пришли на ваш зов.

Лодка стукнулась носом о столбик причала. Мои бойцы мигом выскочили в воду и затащили долбленки на пологий берег. Из нашей колдунской компании я сошел первым, тем самым подтвердив статус старшего. Ко мне двинулась кучка местных охотников, сын вождя впереди.

– Где славный Гин-Джин? – осведомился глава телохранителей. – Задерживается в пути?

Ну да, ждали-то тяжелую артиллерию в лице Гварда. На отряд учеников шаманов не рассчитывали.

– Он занят и скоро не прибудет.

Тролль окинул печальным взором нашу команду и скривился.

– Славный Гин-Джин полагает, наша беда слишком незначительна, дабы самому прийти нам помочь?

Ох, и мнительный же тип попался. И людей не жалует. Ишь, не поздоровался, грубиян эдакий.

– Нет, мой почтенный учитель далеко отсюда, поэтому не знает о случившемся горе. Иначе уже был бы в деревне Улиткоголовых. Я, Кан-Джай, и воины Водяной Крысы откликнулись на ваш зов. Ты считаешь нас недостойными оказать помощь союзникам?

Иными словами, мы можем уйти. Только потом кое-кто не переживет нанесенного островитянам оскорбления.

Улук-Зул фыркнул, но напрямую обвинить наш отряд в слабости не решился.

– Идите за нами. Мы отведем вас в деревню, – мрачно произнес он.

Тролли покинули лодки и вынесли на носилках ихтиана и Алисию. При виде человеческой девушки начальник встречающей делегации нахмурился сильнее, став темнее грозовой тучи.

– Зачем вы привезли женщину из мягкотелых? – возмутился он.

Многие синекожие недолюбливают людей. Почти все. Впрочем, тролли всех представителей других рас и чужих племен недолюбливают. Некоторых люто ненавидят. Разумных в жертву озерники давно не приносят, и присутствие неизвестного человека в спасательной команде вызвало у командующего телохранителями естественный протест.

– Она дочь славного Гин-Джина, – вмешался Варк-Дан. – Могучая ведьма, ей подчиняются духи воздуха. Злой дух, убивающий наших шаманов, не сумел пробить воздвигнутой ею стены из ветра.

– Он напал на вас? – удивился Улук-Зул. – И вы уцелели?

– Несли бы мы раненого рыбоголового и истощенную ведьму ради развлечения? – вспылил Шор-Таз.

Глава отряда улиточников покачал головой.

– Проходите. Мы рады вам.

Деревня Улиткоголовых открылась за деревьями, окружающими ее сплошным кольцом. Меж ветвей и приглядевшись не сразу заметишь подвесные мостики. С них встречают недоброжелателей часовые. Узенькая тропка ведет сквозь живую изгородь к высокому частоколу из грубых, подогнанных друг к другу толстых бревен. Лет шесть не происходило набегов на деревню. Длинным Клыкам, неспокойным соседям Зеленых Улиток, пообломали зубы воины Ран-Джакала, показав в очередной раз, кто хозяин в окрестностях озера и почему не следует трогать союзников Водяных Крыс.

С помостов из-за частокола выглядывали подростки синек, несущие стражу. Перестраховка в лесах троллей никогда не повредит. Ну, и новое поколение надобно обучать.

По обе стороны от приоткрытых ворот над заостренными бревнами возвышались дозорные башни. Башнестроительство тролли переняли у людей, однако популярным оно не стало. Причиной тому сложность и дороговизна постройки. Для прочности стены и основания обивали сырыми шкурами, окуривали благовониями, накладывали чары. В итоге башни не горели и по крепости спорили с каменными. И проигрывали спор, едва за дело принимались вражеские шаманы.

Ворота из бревен поменьше крепились к столбам кожаными и деревянными петлями, роскошью в селениях троллей. Петли изготавливают на заказ умельцы в имперских пограничных фортах, и стоят они недешево.

Бена-Джак слывет богачом, раскошелиться на строительство – для него лишний повод показать благосостояние племени и клана. Лекарственные снадобья и зелья улиточников нарасхват у лекарей и магов империи. Дважды в месяц тролли снаряжают караван, груженный лекарствами, в Веспаркаст. Назад синьки приходят с тканями, мукой, крупой и массой полезных в тролльем хозяйстве вещей вроде тех же петель.

Деревня Улиткоголовых – самая крупная и населенная у Зеленых Улиток. Соответственно оборонительные сооружения у нее на порядок лучше, чем у соседей. Нынешняя столица племени все-таки.

Подходя к частоколу, Улук-Зул гаркнул на дозорных, и те бросились расширять щель между створками ворот. Обычно ворота открыты гораздо шире, чтобы прошел бродячий торговец, несущий объемные тюки с товаром, и возвращающийся с удачной охоты синекожий с тушей добытого зверя на плечах.

За воротами пустынно, словно в покинутой деревне. Десяток дозорных на частоколе – и никого из жителей. Входы хижин плотно занавешены тканями и шкурами, кое-где загромождены щитами, сплетенными из лозы и обтянутыми кожей трехрогов. У каменного тотемного столба, изображающего расположенных друг на друге улиток, лежат щедрые подношения и дымят палочки третьеглаза. Ветер силится затушить тлеющие ветки, гоняет по улице пыль, присыпая жертвенную пищу.

Рыбаки, несущие Слинка, по указанию Бал-Ара поставили носилки под тотемным столбом. Ученик Трон-Ка немедленно заколдовал над морлоком, шепча заклинания и осыпая его невесть откуда взявшимся пеплом.

– Он изгоняет злых духов из нашего товарища, – пояснил я командиру бодигардов, косящемуся на будущего шамана. – Помнится, селение Улиткоголовых было крупнейшим у Зеленых Улиток. Куда подевались жители, почтенный Улук-Зул?

Из груди тролля вырвался не то стон, не то сдавленный рык.

– Прячутся. Вчера пропали три женщины, ходившие к реке, и несколько рыбаков. Отец запретил выходить из деревни всем, кроме охотников.

– Почему они не выходят на улицу? В кольце частокола днем им ничто не грозит, – настал черед удивляться Варк-Дану.

– Боятся злых духов. Думают, они кружат над селением и цепляются к выходящему за порог дома, насылая несчастье. Со вчерашнего утра странной болезнью заболели пятеро детей. Матери не выпускают никого из домашних на улицу. Сидят и молятся великой Озерной Улитке.

Ученик целителя нервно сглотнул.

– Кто-то ушел в Серые Пределы? – полушепотом спросил он.

– Двое из болевших. Магия Гал-Джина не помогает. Дети продолжают умирать. – Лидер телохранителей зло сплюнул в пыль. – Попадись мне тварь, проклявшая наш клан, всадил бы ей в глотку копье да провернул для надежности, а потом напустил желтых муравьев по древку. Пусть бы сожрали ее изнутри, как ее хворь выедает наших детей.

Блин, чем дальше, тем хуже. Эпидемией попахивает. К тому же не нравятся мне участившиеся пропажи троллей, ох, не нравятся. Они могут означать усиление лоа.

– Почтенный Улук-Зул, женщины днем пропадали?

– Они с утра уходили работать на реку и в аранью. К ночи в деревню не возвращались. Мы находили обрывки их одежды.

Этого-то я и опасался. Либо тварь и днем бодрствует, либо их две. Одна охотится на шаманов по ночам, вторая ловит синекожих в сумерках и днем. В дремучем лесу и в ясный полдень темень, особенно в чащах. Злым духам вольготно во мраке. Они существа ночные, но, набравшись энергии, способны бодрствовать при дневном свете. Избегают солнечных лучей, скрываясь под корнями деревьев, в норах, пещерах. Для охоты на дневальщика нужно прочесать окрестности деревень, причем накрыть область поисков сетью сигнальных чар, реагирующих на духовные сущности. И то не факт, что поймаем гада.

– Останетесь здесь, к вождю пойду сам. Акела, и тебя касается.

Бойцы притормозили, опустив носилки с Алисией перед хижиной вождя. У аэромантки уселся волк, изучающе-подозрительным взглядом скользя по хижинам и улиточникам. Улиткоголовые отвечали ему тем же.

Дом Вождей, как называют свое жилище владыки синекожих, всегда стоит в центре селения на возвышенности. При постройке насыпают небольшой холм под хижину, внутри него выкапывают погреб для хранения всякого добра, от продуктов до тролльих сокровищ. Короче говоря, сокровищница клана и племени расположена под домом главы и им же охраняется. Вернее, его охранной дюжиной.

Обиталище Бена-Джака представляло собой типичный образчик архитектуры синек. Высокое конусообразное сооружение, обмазанное красной глиной и крытое соломой, отличалось от хижин рядовых улиточников размерами, черепом гигантской рептилии, прибитой над входным отверстием, и защитными колдовскими знаками, нарисованными кровью жертв на стенах жилища от основания до верхушки.

По сравнению с домом лидера Улиткоголовых жилище Ран-Джакала казалось настоящим дворцом.

Входом служила круглая дыра приблизительно полутораметрового диаметра, завешенная сшитой из звериных шкур занавесью. К ней вели истоптанные и растрескавшиеся в плохо обожженной глине ступени, еле угадывающиеся на насыпном холмике.

Вошедший Улук-Зул предупредил о моем приходе и пригласил меня в дом.

В хижине резко пахло потом и курящимися благовониями, от которых чуть не заслезились глаза. Вдоль стен ученики верховного шамана жгли пучки сухой травы и веточки темноцвета. Духи не выносят дыма этих растений, и я понимаю почему. Его и гном, всю жизнь проведший на производстве алхимических химикалий на подземном заводе, вряд ли выдержит.

В мареве курений на пестрых циновках сидели, поджав ноги, Бена-Джак и Гал-Джин. К ним присоединился командир телохранителей, сев по левую руку от отца. За ними пылал костер, подчеркивая фигуры властвующей семьи. Правящая тройка племени выглядела весьма разномастно, сходство прослеживалось исключительно в общих чертах физиономий.

Маленький, сморщенный от старости предводитель улиточников наводил на мысли о смешении тролльей крови с гоблинской в его роду. Добавляли схожести с зелеными и коричневыми карликами большущие уши, напоминающие локаторы, и глубоко посаженные бегающие глазки, к счастью для клана, не передавшиеся сыновьям. Главной особенностью вождя был абсолютно голый череп, изборожденный глубокими уродливыми шрамами.

В молодости на охоте будущий глава Улиткоголовых свалился с дерева. Все бы ничего, кабы внизу его не караулил злющий саблезуб. В общем, тогда еще юный охотник лишился скальпа и правого уха. Выжил он благодаря стараниям подоспевших вовремя товарищей, отогнавших хищника, и шаманов-целителей. С тех пор его прозвали Бена, Глухой Череп.

Старший сын Гал-Джин восседал глыбой, завернутой в белую замызганную льняную ткань. Разжился в форте на рынке, не иначе. По краям одеяния, смахивающего на потрепанную древнегреческую тогу десятой свежести, совершенно не подходящую громадному троллю богатырской комплекции, змеилась вязь магических знаков. На толстой шее бряцало при движении ожерелье из нанизанных на волосяную нить зеркалец, бумажек, окаменевших раковин улиток и прочих шаманских артефактов. Бритую голову венчал на макушке пучок смоляных волос, сколотых иглами дикобраза и украшенных крохотными цветными ракушками. Жезл из железного дерева с завитками-спиралями на концах покоился на коленях.

– Здравствовать вам, сыновья Озерной Улитки, – приложил я к груди ладонь в ритуальном приветствии.

Гал-Джин жестом предложил сесть на пустующую циновку напротив лидера племени.

– Долгих дней охоты, – прошамкал трясущейся челюстью Глухой Череп, соблюдая правила приличия. Приветствует гостя первым в доме хозяин. – Легок ли был твой путь сюда, Кан-Джай?

– Легок, почтенный Бена-Джак, – кивнул я. – Ни ночь, ни злобный сэкка не в силах заставить идущих к союзникам потомков Водяной Крысы свернуть с намеченного пути.

– На вас напал сэкка? – заинтересовался шаман.

– Он украл нашего товарища. Мы спасли друга. – Судя по изумленным глазам, Гал-Джин не надеялся на спасение кого-либо из лап твари. – Мы шли за ним и, найдя, забрали у злого духа. Дочь моего учителя защитила нас ветряной стеной, солнце загнало врага во тьму.

Я рассказал о случившемся на реке и в лесу, утолив интерес верховного шамана подробностями. Он слушал, и лицо его вытягивалось. Непобедимого, неуловимого убийцу оставили с носом. Небывалое происшествие!

– Гин-Джин – величайший шаман озерных племен. Его ученики станут могущественными повелителями духов, – похвалил главный колдун улиточников, дослушав до конца рассказ.

– Нам не сравниться в целительстве со славным Гал-Джином, – ответил я взаимным комплиментом. – Мы прибыли помочь вам справиться со злым духом. Поведайте, какое зло причинил он вам.

Шаман в деталях пересказал известные со слов старшего ученика сведения, прибавив о событиях прошедших суток. Нынешней ночью убийца, очевидно, решил взять перерыв, ибо новостей о гибели троллей из деревень не поступало. В селении Улиткоголовых спокойно. За частоколом, наоборот, стало опаснее. Детская болезнь распространяется. На закат намечены очередные похороны. На Могильном Холме сожгут двух детей, умерших под утро.

На вопрос о разгневанном духе верховный пожал плечами. Жертвы приносятся, с этим у улиточников строго. Непонятно, кто и за какой грех мог озлобиться на племя.

Улук-Зул намеревался провести масштабную облаву, собрав шаманов племени. Точнее, учеников Гал-Джина – больше почти никого из Говорящих с Духами не осталось. С помощью верховного планировалось обыскать лес, накрыв сетью поисковых чар. Колдунам синекожий клятвенно обязался выделить по десятку воинов охраны. Шаман возражал, резонно замечая – мол, чары не выявляют скользкую тварь, умудряющуюся похищать синекожих из защищенных мест. Толку от лесной облавы без соответствующей магической поддержки – ноль.

Вождь в спор сыновей не вмешивался. Сидел, прислушиваясь к разговору, иногда отпускал короткие общие фразы, касающиеся правильности действий.

– Что же предлагает мой многознающий брат? – в ответ на отказ спросил командир телохранителей и главнокомандующий Улиткоголовых.

Гал-Джин скривил презрительную морду лица.

– В наших силах молить духов о снисхождении и заступничестве, – промолвил он. – Защитные чары беспомощны против напасти. Возможно, принеся жертву лоа, мы остановим его ярость. Так бы я сказал, не возвести сегодня наши союзники о победе над сэккой.

Ну, не совсем о победе. Об успешном противостоянии говорить уместнее. Выйдем ли без потерь, когда вновь на аранью опустится тьма и солнце зайдет за горизонт? У Алисии хватит ли айгаты поставить Тюрьму Четырех Ветров повторно? У меня на ее способности и умения иные планы.

– Облава – чересчур опасная затея, – стоял на своем Гал-Джин. – Тварь нападет на моих учеников поодиночке. Никто из них не даст ей отпора. Опытные шаманы гибли под натиском убийцы, а ты, брат, хочешь сунуть ей в пасть необученных юношей! Однако, – успокоившимся тоном произнес улиточник, – дадим слово нашему союзнику. Он, может быть, знает ее слабости и подскажет, как совладать с нею.

Зародившийся у меня план требовал тщательной разработки и уточнения данных об оборотне. Кое-какие мысли насчет неуловимости возникли, ими я и поделился с правящей элитой Улиткоголовых. Правительство племени в полном составе поддержало мою идею. Шаман и лидер бодигардов обещали обеспечить необходимыми ресурсами.

План состоял в ловле на живца. Приманки лучше обладающих магическими способностями и недюжинными запасами айгаты учеников шаманов, волшебницы и магов разума не найти. Убийца непременно придет за нами в деревню. Тут-то мы ему и устроим горячий прием.

Прежде всего понадобится сеть сигнальных чар. Раз заклятия улиточников не действуют, обращусь к Алисии и Бал-Ару. Ученик Трон-Ка должен быть докой в поисковиках и сигналках, профиль обязывает. Он в группе спецов по скрытности и обнаружению духовных сущностей, помимо прочего, или где? Засек же сэкку возле стоянки в лесу.

С Алисией у нас состоится отдельная беседа. Она снабдит поддерживающими и следящими воздушными заклятиями. Эх, маловато у нее энергии. Да дело поправимое. У Гал-Джина в деревне восемь учеников. Они с учителем пусть хоть третьеглаз курят, хоть в транс впадают, но обязаны наполнить наши запасы айгаты под завязку. На нас основная задача. Целительское содействие – на них. То есть они выступают медиками и энергетическими донорами. Самостоятельно восстанавливать айгату времени нет, день к зиме короток, не успеем. Нам еще систему слежения наладить и ловушки установить.

– Почтенный Гал-Джин, прошу тебя раздать вашим и моим воинам обереги от морока.

Тварь, погубившая рыбака, звала его неслышным для братьев голосом. Вероятнее всего, она применяла телепатический зов. Магия разума разнообразна, включает мороки, внушения, мыслеречь. Кто знает, какие умения у убийцы, кроме простенького зова?

– Столько оберегов не наберется, – поджал губы шаман.

– Прошу создать недостающие. Воины и ваши ученики беззащитны против черного колдовства, затуманивающего разум и чувства.

– Да, сам займусь созданием, – вздохнул тролль. – Мы обновим духовные стены вокруг селения и призовем охранных духов.

Барьеры, реагирующие на проникновение духовных сущностей, отличная вещь. Жаль, в прошлый раз не сработали. Духи-защитники повысят их эффективность и при появлении твари набросятся на нее. Хотелось бы надеяться.

Призыв сильных духов – козырь и основное оружие шаманов. Раз уж используются лоа и элементали, каша заварилась крутая. Спрашивается, почему раньше не призвали патрулировать деревню и охранять жилища вождя и шаманов? Глядишь, сохранили бы чью-то жизнь.

– Почтенный Гал-Джин, не расскажешь ли, где пропали женщины?

Синекожий монотонно перечислял места пропажи, я в уме на воображаемой карте делал заметки и позже попросил дать информацию о находящихся на землях улиточников средоточиях Силы. Издревле они почитались троллями. Рощи, древние деревья, развалины, холмы, насыщенные айгатой и привлекающие духовных сущностей, будто свет лампы – мотыльков. Возле них мог таиться похититель, используя в качестве дневных укрытий норы, дупла, пещеры. Не исключаю, завтра придется обойти лес, выслеживая убийцу. Гарантии успеха планирующейся западни никто не даст, учитывая хитрость и изворотливость нашего врага.

На землях улиточников шесть священных мест, не считая разномастных деревьев-старожилов и точек поклонения местным духам, способствующим охоте и рыбалке. Кстати, Гал-Джин у них спрашивал совета относительно похитителя. Они деликатно промолчали, предоставив шаману возможность самому разбираться в запутанном деле.

Духи в последнюю седмицу какие-то странные, точно обмершие. На запросы поклонников не отвечают, в астрале проявляются еле-еле. Мутная история, словом. Я, конечно, люблю загадки, да в меру заковыристые. Доживу до прихода Гварда – дальше ему передам клубок таинственных происшествий распутывать.

Итак, средоточий Силы в лесах Зеленых Улиток минимум шесть. Обойти горстку мест особого труда не составит. Проблема в расстояниях. До Кроведрева, плачущего алым соком, похожим на кровь, полдня пути. До Каменной Головы, выйдя из деревни на рассвете, дойдем к вечеру, не говоря уж об остальных достопримечательностях, расположенных в дальних уголках владений улиточников. Тролли пропадали везде, без привязки к определенной местности.

Нам бы транспорт пошустрее, да где его сыщешь! Духов подпрячь хлопотно, звери не всюду пройдут. Морлоки взяли бы под контроль трехрога, к примеру, в аранье диких буйволов предостаточно, но в чащу он не полезет. Не побоится, а тупо не пролезет тушей.

Ладно, о проверке средоточий Силы позже подумаем. На повестке дня подготовка к ночному визиту похитителя.

– Почтенные сыновья Озерной Улитки, не прикажете ли накормить и напоить моих троллей?

Парням отдохнуть не помешает и плотно позавтракать. Нам с ними в аранью идти скоро, за отшельником-гадателем. Морлоки себе пищу сами добудут. Они сырой рыбой питаются в гостях.

– Наша еда – ваша еда. – Шаман подозвал ученика, стоявшего у тлеющих палочек третьеглаза, и приказал организовать трапезу уважаемым союзникам.

Паренек опрометью бросился из хижины. Дисциплина у улиточников железная.

– Почтенный Гал-Джин, слышно ли что-нибудь о твоем славном учителе, обосновавшемся в окрестных лесах? – Говорящие с Духами, равно и целители, лишними на охоте и на войне не бывают.

Верховный помрачнел. Поздно спохватились?

– Вчерашним утром я послал к нему отряд охотников во главе с моим учеником. Барн сообщил лесными птицами, будто бы к ночи они не успевают в деревню и заночуют у него. Сегодня никаких известий от них не было.

Хм. Настораживает. В лесу-то беда ходит. До похищения Слинка тварь где-то шлялась, и существует вероятность, что она охотилась на застрявшего в аранье старикана. Исходя из ее «подвигов», для нее парочка колдунов посреди леса – легкая добыча.

– Я приведу твоего славного учителя в селение, почтенный Гал-Джин.

Живого или не совсем, смотря по обстоятельствам. Со стариком желательно обсудить происходящее наедине. Не повезет – место преступления обследую.

– Хорошо, Кан-Джай. Улук выделит охрану и проводника. Верно, брат?

Командир бодигардов хмыкнул и качнул головой.

– Дам дюжину воинов. Все неплохие следопыты.

На том аудиенция завершилась.

На улице у тотемного столба со Слинком возился Лаклак. Возлагал на лоб ихитана перепончатые руки, ощупывал запястья и щиколотки, к груди склонялся, точно проверял сердцебиение и пульс. Раненый морлок лежал без движения и видимых признаков жизни не подавал. В метре от него сидел в молитвенной позе на походной ритуальной циновке Бал-Ар, медитировал. Услышав шаги, он встрепенулся и устало посмотрел на меня.

– Злых духов в нем больше нет, – проговорил он.

– Трудности? – подошел я.

Синекожий отмахнулся.

– Мелочь пакостная. Мошкара Серых Пределов.

– Ничего серьезнее?

Ученик Трон-Ка подумал секунду.

– Он ушиб голову. Его дух бродит по граням миров. Лаклак пытается вернуть дух рыбоголового в тело.

– Дедушка Тланс вернет. – Я присел на корточки возле морока. – Имею в виду: в нем никто не прячется?

Тролль размышлял дольше.

– Нет. Старший лоа обнаружил бы себя при изгнании мелочи. Поворочался, огрызнулся – чего, мол, беспокоят.

Логично. Но перестраховаться стоит.

– Бал-Ар, отдыхай пока. Сил много ушло на ритуал? Эй. – Я окликнул вышедшего из хижины вождя паренька с ученическим амулетом. – Как тебя зовут? Ронг? Ронг, влей Силу в моего товарища. Они будут нас подпитывать и лечить, – пояснил я на слегка удивленный взгляд ученика Трон-Ка и обратился к ихтиану, спросив о состоянии Слинка.

«У него осталась капля Дара Дагона, в ней его жизнь, – проквакал по мыслеречи морлок. – Он спит. Дух его затерялся в мутной воде случившегося несчастья. В сознании бродят обрывки воспоминаний».

«Лаклак, он помнит нападавшего?»

«Очень быстро все произошло. Слинк не видел его во тьме и едва чувствовал исчезающую сущность».

«Объясни, каким образом исчезающую?»

«По-твоему, мы ощущаем психическую энергию. Так вот, Слинк чувствовал ее вспышки. Исчезнет – и вспыхнет. Понимаешь, Кан-Джай? Яркие вспышки смешанных эмоций. Голода, злости, ненависти».

Лоа их испытывают в первую очередь. Они вечно голодные, злые и ненавидят окружающий мир. Чего и следовало ожидать от сэкки.

С исчезновениями интереснее. Тварь умеет скрывать свою психическую энергию. Точнее, наличие у нее оной подтверждает догадку о физическом существовании оборотня. Убийца присутствует в нашем мире не в качестве материализовавшегося лоа, а в качестве живого существа. И не просто живого: находящегося на промежуточной стадии между живым и мертвым.

У одержимых те же «симптомы». Дух хозяина тела угнетается овладевшей им сущностью, психическая энергия временно затухает в периоды бодрствования лоа. Блин, ненавижу одержимых. От них куча проблем.

Схожие признаки и у защищенных от магии разума шаманов. Они подавляют в себе пси-энергию, становясь практически необнаружимыми для морлоков, кошаков-магенов и прочих любителей покопаться в чужих мозгах. Шаман, передвигающийся быстрее зверя и не оставляющий следов, запросто похищающий собратьев по ремеслу, – по-настоящему грозный противник, не хуже одержимого зверя. Он не боится света, отсюда дневные пропажи синек.

Твою же дивизию. Приехали. С колдунами мне воевать не приходилось.