Пансион благородных убийц Митчелл Мередит

– Я рада, что все закончилось. – Джейн улыбнулась. – Даффи и Сьюзен опять будут обижаться на нас, что пропустили все самое интересное! Как и Ричард, которого мы зря посылали к Чемберсу, аптекарь ничего не знал о дневнике своей сестры, скорее всего, он сразу же попал в руки Динклейка.

– Нам придется все рассказать друзьям, и они будут требовать новых и новых подробностей. – Леди Боффарт тоже улыбнулась. – Я не ошибусь, если замечу, что обо всем случившемся скоро станет известно даже в Лондоне. В последнее время в Торнвуде и окрестностях происходит так много скандалов и преступлений, пожалуй, он затмит даже столицу.

– Лучше бы все эти ужасы происходили где-нибудь в другом месте, – вздохнула миссис Рэйвенси. – Но я поддерживаю мисс Соммерсвиль – хорошо, что все так или иначе закончилось!

И только леди Гренвилл промолчала. Для нее эта история еще не была закончена.

Следующим вечером Эмили ушла в свою спальню очень рано. Чувства ее были в смятении.

Утром все гости разъехались, миссис Рэйвенси с единственной оставшейся из всей компании ученицей вернулась в Торнвуд, а за Джейн приехал брат. Ричард остался на обед, и Эмили пришлось заново рассказывать Соммерсвилю о своей беседе с мисс Гунтер и последовавших за ней событиях.

О причинах, побудивших Полли выдать переписку подруги с мистером Расселом, Эмили по договоренности с теткой и подругами решила никому не говорить, за исключением лорда Гренвилла. По ее словам выходило, что мисс Клифтон – просто сплетница, и ее случайная болтовня помогла раскрыть все тайны.

Ричард выслушал всю историю с интересом и, в свою очередь, обрадовал друзей хорошей новостью. Джордж Пейтон во время своего пребывания в колониях зарекомендовал себя с лучшей стороны, и ему предложили некий пост в Министерстве финансов, который он готовился занять с начала октября.

Эмили и Джейн едва не рассмеялись, услышав это, – именно неумение Джорджа вести свои финансовые дела погнало его на острова!

– Надеюсь, он справится, – посмеявшись, Эмили нашла силы и посочувствовать Пейтону. – Дафна уедет с ним в Лондон, а их поместье так и будет сдаваться?

– Полагаю, что так, они еще не решили, который из домов продолжать сдавать, – пожал плечами Ричард с полным равнодушием, как будто это не у него два года назад был роман с миссис Пейтон.

– Но где они будут жить, если продолжат аренду лондонского особняка? – удивилась Джейн.

– Снимут дом поменьше.

– Они могут жить в нашем доме, все равно мы редко бываем в городе, – вмешался лорд Гренвилл.

Гренвиллы меньше остальных пострадали от своего гостеприимства, принимая в своем доме миссис Пейтон во время отъезда ее мужа, и Уильям мог позволить себе этот щедрый жест.

– Пока им лучше не говорить об этом, – предостерегла Джейн.

– Дафна все еще в дурном настроении? – спросила Эмили у Ричарда.

– Увы, Сьюзен сказала мне, что так оно и есть, саму миссис Пейтон я не видел, по словам Джорджа, она простужена и не выходит из своей комнаты.

– Бедняжка Сьюзен! Надо навестить ее завтра же, – посочувствовала Джейн. – Пока Даффи болеет, она не отпустит к нам миссис Говард, а Сьюзен наверняка так хочется узнать, как мы опять обошли суперинтендента Миллза!

По возвращении из поместья лорда Уитмена Пейтоны поселились у Сьюзен и Генри, и их друзья надеялись, что визит этот не затянется.

– Поедем к ним вместе завтра, – предложила леди Боффарт. – Я хотела бы посоветоваться с доктором Вудом по одному важному вопросу.

Уильям вопросительно взглянул на жену, но Эмили лишь беззаботно улыбнулась. Тетушка Розалин призналась ей, что хочет узнать у доктора название яда, отравление которым похоже на несварение желудка. Это требовалось для придания правдоподобия ее роману, а задать свой вопрос мистеру Динклейку она, увы, не могла.

– Завтра нас пригласила на обед леди Пламсбери, – сказал лорд Гренвилл. – Она прислала записку с требованием нам обоим явиться к ней и рассказать о скандале, опорочившем Гренвилл-парк. Конечно, Эмили, если ты не хочешь…

– Я поеду с тобой, а Сьюзен навещу послезавтра, – быстро ответила леди Гренвилл. Желание повидать бабушку Уильяма зрело в ней эти два дня, и она была рада внезапному приглашению.

Оставшись одна, она попыталась запечатлеть в своем дневнике события прошедших двух дней, но вскоре отложила перо – записи показались ей сумбурными и беспорядочными. На страницах дневника Эмили то принималась обвинять Бланш и Полли, то оправдывала их дурные поступки стремлением выбраться из нищеты и устроить свою жизнь получше, всплакнула, вспомнив снова о Бет, и произнесла несколько неподобающих слов в адрес Рассела и убийцы и отравителя Динклейка…

– Лучше прекратить изводить чернила, – сказала она себе спустя некоторое время. – Завтра мне, должно быть, захочется сжечь эти страницы! И я должна признаться себе, что стараюсь занять себя чем угодно, лишь бы не думать о том, что меня ожидает.

Леди Гренвилл понимала, что нервничает все больше и больше, но была настроена во что бы то ни стало поговорить с леди Пламсбери. Нужно выяснить, была ли смерть старого мистера Рассела для нее неожиданностью. И если не была, что ей делать с этим знанием?

Полночь давно миновала, когда Эмили наконец приняла решение.

После роскошного обеда у леди Пламсбери Уильям должен был встретиться в кабинете с поверенным своей бабушки, приглашенным ею для разговора с внуком. Поверенный хотел сообщить лорду Гренвиллу, что старая леди желает продать участок земли с заброшенным рудником, купленный ею некогда у мистера Рассела. Предлогом послужило известие о том, что молодой Рассел убил своего отца и двух девушек, и леди Пламсбери не желала иметь в своей собственности то, что когда-то принадлежало этому человеку.

Уильям, впрочем, был уверен, что причина кроется совсем в другом – слухи о том, что рудник еще способен приносить серебро, оказались лживыми. Должно быть, сам Рассел и распустил их, желая поднять цену этим владениям.

Леди Пламсбери и Эмили перешли в гостиную, где их уже ждал чайный стол. Старая леди надеялась услышать еще какие-нибудь сведения о недавних происшествиях в Гренвилл-парке, но жена ее внука собиралась поговорить о другом. Достаточно и того, что она пересказывала то грустные, то пугающие подробности на протяжении всего обеда.

Эмили с самого утра думала, как начать разговор, и своевременное появление поверенного избавило ее от колебаний. Продажа бывших владений мистера Рассела пришлась как нельзя более кстати.

– Так, значит, вы решили расстаться с этим участком, – начала леди Гренвилл, для храбрости выпив немного чая.

– Не думаешь же ты, что я захочу иметь что-то общее с этим негодяем? – Почтенная дама резко взмахнула рукой, словно хотела обрубить все нити, связывающие ее с убийцей. Рубин на ее пальце мрачно сверкнул.

– Вы купили лес лорда Мортема, а ведь он тоже совершил убийство, – невозмутимо заметила молодая женщина.

– Он убил горничную, которая шантажировала его. Эта змея получила по заслугам! А что касается Рассела… Я была дружна с его отцом и нахожу это преступление чудовищным. Не говоря уже о смерти этих девиц, которые не заслужили такой участи, – как и всегда, у леди Пламсбери был готов ответ на любой упрек.

– Однако же ваша дружба со старым мистером Расселом не помешала вам посоветовать его сыну избавиться от отца, – недобро усмехнулась леди Гренвилл.

– Что? Что ты такое болтаешь? – Старуха злобно прищурилась, словно впервые видела Эмили, – обычно вторая жена ее внука не спорила с ней, как не спорила и первая леди Гренвилл. – Я посоветовала молодому Расселу убить отца?! Ты не в своем уме!

– Видимо, не только я одна. – Внутри у Эмили все тряслось, словно внутренности превратились в желе, но с виду леди Гренвилл казалась вполне уверенной в себе, Джейн Соммерсвиль гордилась бы ею сейчас. – Вы еще не слышали, что Динклейк во всем признался суперинтенденту Миллзу. Я не стала упоминать об этом во время обеда.

– В чем признался? Кто будет слушать это ничтожество? – несмотря на деланое возмущение, страх проступил наружу, вскинутая рука с рубином задрожала. – Он наболтает что угодно, лишь бы избежать наказания!

– Вы знали, что старый мистер Рассел не продаст вам свои земли, и посоветовали его сыну прибегнуть к помощи Динклейка, чтобы отравить отца. В благодарность за подсказку наследник почти даром продал вам участок с рудником! – Эмили хорошо помнила, как несколько лет назад леди Пламсбери хвалилась всем, что купила у молодого Рассела землю едва ли не дешевле, чем плата за хороший обед.

– Прекрати! – завопила старуха. – Как у тебя только хватает наглости повторять эти сплетни? Рассел и этот его помощник – бесчестные люди, преступники, заслуживающие смерти! Миллз не станет придавать значения этим наветам, и только глупые девчонки вроде тебя могут поверить в подобную чушь!

– Вы так же хорошо, как и я, знаете, что это правда. – Только спокойствие могло спасти Эмили от гнева леди Пламсбери и добиться признания.

Старая дама повернулась к висящему над камином портрету покойного лорда Пламсбери, словно хотела призвать его в свидетели – ее унижают в ее собственном доме, обвиняют невесть в чем! И пол еще не разверзся под ногами, и ад не поглотил бессовестную лгунью! Однако же лорд Пламсбери не спешил прийти на помощь своей вдове, его взгляд оставался недовольным, словно в момент, когда художник запечатлел его, джентльмен получил неприятное известие или страдал от желудочных колик.

– Довольно! – воскликнула леди Пламсбери, она никак не могла справиться с волнением и начать говорить в той же холодно-отстраненной манере, что и молодая леди. – Я пойду в свою комнату и прилягу, весь этот вздор, что ты тут наговорила, утомил меня! И запомни, я не желаю видеть тебя в своем доме, пока ты не вымолишь у меня прощение!

– Вам недолго придется почивать на своей перине! Это я тоже не стала говорить при Уильяме, но в самых последних записях миссис Чемберс сказано, что она подслушала один ваш разговор с молодым Расселом… – Если Эмили собиралась лгать, она не позволяла себе колебаться. Раз уж старуха не испугалась признания Динклейка, придется добавить еще одну ложь. Только бы Уильям не закончил дела раньше времени и не явился в гостиную вместе с поверенным!

Леди Гренвилл не успела сказать, о чем был тот разговор, она боялась ошибиться и хотела лишь намекнуть, но этого оказалось достаточно.

– Старая экономка умерла, мало ли, что она могла написать в своей тетради. – Леди Пламсбери, разумеется, не собиралась сдаваться, но ее слова уже звучали не так уверенно. – Рассудок этой женщины с годами ослаб, и она напридумывала бог знает что.

– Судьи не смогут отмахнуться от этого двойного обвинения, а уж адвокат Рассела и вовсе постарается сделать все, чтобы доказать, что тот действовал по вашему наущению. Если даже вам удастся избежать тюрьмы, ваша репутация погибнет!

«Наконец-то я могу отомстить тебе, старая змея, за разрушенное счастье моей сестры! И за смерть старого мистера Рассела и девушек!» – подумала Эмили, внезапно сознавая, что месть может быть приятна, что бы там ни писали в романах о ее разрушительном влиянии на человеческую душу.

Леди Пламсбери как будто съежилась в своем кресле, она уже не производила впечатление вдовствующей герцогини, величественной даже в старости.

– Миллз будет рад смешать с грязью мое имя, – пробормотала она скорее себе, нежели Эмили. – Этот выскочка только порадуется возможности устроить скандал, в котором будут замешаны самые известные фамилии графства… Но чему ты радуешься? – Кажется, старуха заметила, как от гнева блестят глаза Эмили, и приняла этот блеск за торжество. – Твой муж, ты сама и Лоренс будете опозорены навсегда! Если бы ты была умнее, то предпочла бы разрешить это дело внутри семьи! Ради Уильяма и моего правнука, раз уж тебе не жаль старую женщину, которая всю свою жизнь печется лишь о благе близких!

– Я пока не стала передавать Миллзу эту последнюю страницу. – Леди Гренвилл попыталась придать своему лицу самое коварное выражение, на какое была способна.

Старая дама вновь переменилась в лице.

– Пожалуй, я тебя недооценивала, – прошипела она. – А ведь мне говорили, что ты не так проста, как хочешь казаться! Так чего ты хочешь? Не моих денег, я полагаю, они и так очень скоро достанутся моему внуку, а значит, и тебе!

– Вы правы, мне не нужны ни ваши деньги, ни ваши земли. – Эмили еще не могла поверить, что ей удастся одержать победу. – И Уильяму они не нужны тоже!

– Не говори о том, чего не понимаешь! После моей смерти он станет богатейшим землевладельцем! В нынешние времена мало кто может похвастаться таким состоянием! Я доподлинно знаю, что через некоторые из моих земель хотят строить эту новую железную дорогу. Представляешь, сколько эти участки будут стоить через два или три года?

– Уильям – человек чести! Вы думаете, он сможет принять ваше кровавое наследство? Да он застрелится, если узнает, что вы натворили!

Леди Пламсбери охнула и замолчала. Она не хуже Эмили знала о щепетильности своего внука, унаследованной им от отца, покойного лорда.

– Что тебе нужно? Говори быстрее, пока он не пришел сюда, – почти шепотом сказала старуха.

– Вы продадите полученный от Рассела участок земли, как и собирались, и отдадите эти деньги на нужды торнвудского прихода, в том числе пансиона миссис Рэйвенси, который из-за ваших преступных планов лишился двух самых добрых и светлых натур!

– Ты представляешь, что станет с вашим викарием? Это же огромная по его меркам сумма! – взвилась старуха.

– Что ж, если вы хотите уничтожить собственного внука и закончить свои дни в тюрьме…

– Хорошо, я сделаю, как ты хочешь! – Ненависть во взгляде леди Пламсбери напугала Эмили. – Но ты никогда не покажешь Уильяму этих записей! Они еще у тебя?

– Вчера я отправила их поверенному моего отца, – так Бланш написала Расселу, и леди Гренвилл воспользовалась тем же способом, чтобы защитить и себя. – Если со мной произойдет что-то… неожиданное, в моем письме, приложенном к записям, он найдет объяснение случившемуся.

– Ты же не думаешь, что я могла бы…

– Вы сами понимаете, что этим страницам из дневника миссис Чемберс лучше не оставаться в Гренвилл-парке, – беззаботным тоном заявила молодая женщина.

– Не думаю, что этого достаточно, Уильям все равно будет расстроен, когда узнает о болтовне Динклейка! – Старая леди вспомнила о другой лжи Эмили. – Что, если Миллз ему поверит? А Рассел, этот трусливый пес, может оговорить меня, лишь бы переложить свою вину на мои плечи!

– Вы немедленно напишете мистеру Расселу и сообщите, что обеспечите будущее его жены и дочери, если он ничего не скажет о сговоре с вами и заявит, что Динклейк солгал, чтобы опорочить вас. Я найду способ передать это послание Расселу, а деньги – его семье. Если его казнят, в чем я уверена, поместье отойдет кому-то другому, и молодая миссис Рассел с дочерью окажутся на улице, как и мать этого чудовища.

– Твоя предусмотрительность поражает меня! – Кажется, впервые со дня свадьбы своего внука леди Пламсбери начала испытывать к его супруге что-то вроде восхищения.

– И еще одно… – это произнести было тяжелее всего, и Эмили знала, что не простит себе этих слов до конца своих дней, но ради Уильяма она готова была и на большее.

– Ну, говори! – Казалось, старая леди с каждой минутой теряет силы, скрючивается в своем кресле, как будто тяжесть обвинений придавливает ее.

– Я не уверена, что эти земли – единственные, которые достались вам преступным путем. И я бы предпочла, чтобы вы вовсе лишили Уильяма наследства, но тогда наши соседи измыслят какие-нибудь постыдные слухи, например, о его рождении…

– Еще бы, после истории о неожиданном обретении твоей подругой мисс Соммерсвиль богатого батюшки! – фыркнула леди Пламсбери. – Даже и не думай, что я лишу внука всего, что собирала для него больше тридцати лет!

– Что ж, он сам распорядится этим наследством, и я надеюсь, что долго ждать ему не придется.

– Я не понимаю, что ты имеешь в виду?

– Мне бы не хотелось, чтобы вы и дальше продолжали воплощать подобные замыслы. Того, что вы уже сделали, более чем достаточно. – «В том числе и с Луизой, и с Уильямом», – но об этом Эмили говорить не стала. – Вы могли бы попросить у доктора Вуда порошок от бессонницы, в вашем возрасте нет ничего удивительного, что вы долго не можете заснуть…

– Я поняла тебя, – коротко ответила леди Пламсбери. – Если ты думаешь, что мой час пришел, я не побоюсь сделать это. А твоя совесть позволит тебе спать спокойно? Ты еще так молода, и до старости тебя ждет много ночей…

– Пусть вас это не беспокоит. Мне придаст силы уверенность, что я уберегу Уильяма и Лори от позора, от краха всех их надежд и мечтаний. И, может быть, спасу еще чью-то жизнь.

– Я сделаю, как ты хочешь. А теперь подожди немного, я напишу записку Расселу и приготовлю чек для миссис Рассел.

Сгорбившись, но не опуская головы, старая дама вышла из комнаты.

Настал черед молодой леди корчиться в кресле и судорожно вздыхать, сдерживая истерические рыдания. Леди Пламсбери права хотя бы отчасти – навряд ли Эмили удастся заснуть этой ночью, после того как она приговорила человека к смерти. Пусть даже эта кара заслуженна.

Впереди леди Гренвилл ожидали слезы и сетования, и ей не с кем будет поделиться тяжестью принятого на себя груза, даже дневнику она не сможет доверить этот секрет. Ведь его случайно может найти кто-то из домочадцев! Пусть даже и через много лет, когда самой леди Гренвилл уже не будет. Она все равно не хотела, чтобы Лори и его дети или внуки узнали о том, какая черная душа была у их прародительницы. И о том, что сама Эмили ничуть не лучше ее.

Лорд Гренвилл вошел в гостиную один, поверенный леди Пламсбери задержался, собирая бумаги.

– Что с тобой? Ты такая бледная и дрожишь? – Уильям остановился над ней и посмотрел сверху вниз, в глазах его она прочла одно лишь беспокойство, без любви.

– Я плохо себя чувствую, – призналась Эмили, мечтая поскорее уехать из этого дома и никогда больше не видеть его хозяйку.

– Ты не хочешь прилечь? И где бабушка?

– Вернемся в Гренвилл-парк, – тон ее был умоляющим. – Леди Пламсбери пошла написать записку, я должна передать ее миссис Пауэлл.

Сколько же она лгала сегодня и сколько еще будет лгать? Бланш и Полли могли бы у нее поучиться!

– Хорошо, мы сейчас же уедем. У леди Пламсбери, как всегда, слишком сильно натоплено, я и сам чувствую себя неважно. – К ралости Эмили, лорд Гренвилл не стал спорить.

В ожидании бабушки он выпил немного чая, даже не присев, и, как только леди Пламсбери появилась с письмом в руках, сообщил ей, что они с женой возвращаются домой.

– Кажется, вы тоже нездоровы, – при виде бабушки Уильям встревожился еще сильнее – теперь леди Пламсбери казалась еще старше своих семидесяти семи лет. – Может быть, за обедом подали испорченное блюдо? Эмили тоже плохо себя чувствует…

– У меня не подают несвежую еду! – гневно воскликнула старуха. – Здесь душно, только и всего!

Эмили поднялась на ноги и недрогнувшей рукой взяла письмо из высохших пальцев старухи. Домой, скорей домой, подгоняла она себя, когда, прихрамывая, пересекала холл под руку с Уильямом. Леди Пламсбери медленно шла следом, позади семенил поверенный, довольный тем, что лорд Гренвилл одобрил некоторые его предложения.

Уже на крыльце старая дама вдруг обняла внука, хотя обычно позволяла лишь поцеловать себя в щеку.

– Храни тебя Бог, – прошептала она, но ни слезинки не появилось между сморщенных век.

Удивленный Уильям лишь кивнул на прощанье и помог Эмили забраться в карету. Начинался дождь, и путь до Гренвилл-парка обещал быть долгим.

В первые дни сентября дождь, посланник осени, уверенно заявлял о наступлении нового сезона, но спустя неделю солнце опомнилось и вернулось, к радости любителей долгих прогулок под золотистыми кронами.

Эмили сидела в гостиной с тетушкой Розалин. Леди Боффарт разложила на столике свои записи и с удовольствием пересказывала племяннице сюжет будущего романа. Несмотря на то что до завершения истории о Феллоузах и убийстве мистера Ходжкинса было еще далеко, леди Боффарт уже начала делать заметки для следующего шедевра мистера Мартинса. Отравление старого мистера Рассела и два убийства молодых девушек казались ей теперь более привлекательными, нежели замена умершей наследницы на другую девушку и убийство ее вымогателя, узнавшего семейную тайну.

Супруга покойного мистера Рассела была давней подругой леди Боффарт, и тетушка Розалин хотела пощадить несчастную женщину, чей сын оказался чудовищем, убившим собственного отца. Чтобы избежать пересудов после того, как роман будет напечатан, в сюжет нужно было внести изменения, и леди Боффарт как раз делилась с Эмили своими замыслами, когда Хетти доложила о миссис Рэйвенси. Писательница тут же сложила бумаги и сделала вид, что читает письмо – тайну мистера Мартинса леди Боффарт собиралась хранить как можно дольше.

За последние десять дней леди Гренвилл виделась с подругой всего один раз и была очень рада видеть Агнесс. Тут же последовали вопросы о том, какое впечатление произвели на директрису новые ученицы, как справляется с временными обязанностями учительницы Джемайма Кастлтон, не тоскует ли Диана слишком сильно по Бет и, наконец, как повезло мисс Гунтер, которой суперинтендент Миллз позволил вернуться домой после того, как она сделала свои мрачные признания.

Всех этих тем хватило на полчаса, а после того, как они были исчерпаны, миссис Рэйвенси осведомилась о лорде Гренвилле.

– Он пошел прогуляться после завтрака и, должно быть, все еще бродит в аллее, не так давно я видела его в окно, – ответила Эмили.

– Думаю, он очень переживает из-за болезни леди Пламсбери, – с сочувствием заметила Агнесс.

– После того как старую леди хватил удар, мы думали, она не выживет, и Уильям выглядел по-настоящему потрясенным, – заметила леди Боффарт. – Он, наверное, считал ее бессмертной.

– Это неудивительно, она казалась такой энергичной, и это в ее-то годы! – подхватила миссис Рэйвенси. – Я часто говорила своим девушкам, когда они не хотели работать, ссылаясь на усталость, что им бы поучиться у леди Пламсбери, чья деятельная жизнь в таком возрасте способна вызвать у меня лишь зависть!

– К радости лорда Гренвилла, его бабушка сумела побороть недуг, хоть и не оправилась полностью. – Леди Боффарт терпеть не могла старуху, но говорила без злорадства. – У нее онемела левая рука, одно плечо теперь выше другого, а ноги стали очень слабыми, и она навряд ли будет покидать дом так часто, как прежде.

– Как печально! И все же она осталась жива!

Эмили молча кивнула. Разговоров о болезни леди Пламсбери невозможно было избежать, и молодая женщина научилась сохранять безмятежный вид с оттенком легкой грусти. По ее виду никто бы не догадался, что леди Гренвилл винит себя в том, что произошло со старой дамой. Удар случился в тот же вечер, вскоре после отъезда внука и его жены, и у Эмили не было никаких сомнений относительно его причины.

Леди Пламсбери не вынесла нервного потрясения, но упрямство не позволило ей умереть. И, похоже, она считала себя достаточно наказанной за свой проступок, чтобы искать смерти во сне, как ожидала леди Гренвилл.

Она до сих пор не знала, рассказал ли кто-нибудь старухе о том, что Динклейк на самом деле не упоминал о ней Миллзу, и поняла ли леди Пламсбери, что угрозы леди Гренвилл были основаны на лжи. Через тетушку Эмили удалось передать старой миссис Рассел записку для ее сына до того, как задержавшийся из-за разбирательств с помощником аптекаря Миллз арестовал его, и негодяй ни слова не сказал о совете, полученном от леди Пламсбери. Обе миссис Рассел вместе с малышкой покинули поместье и собирались остановиться в Лондоне, пока суд решит участь отцеубийцы и его пособника. Горе сплотило их.

Лорд Гренвилл и его сын были спасены от позора и всеобщего осуждения, и Эмили не собиралась требовать у леди Пламсбери исполнения ее обещания – дни старой леди и без того уже сочтены, а на совести у самой леди Гренвилл и лежит тяжкий груз.

Желая переменить тему, Эмили предложила послать Хетти за лордом Гренвиллом – он всегда рад встретиться с миссис Рэйвенси и будет недоволен, если ему не сообщат о ее визите.

– О, я могу сама сходить за ним, – тут же вызвалась Агнесс. – Ваша аллея сейчас так красива, что я с удовольствием пройдусь и найду лорда Гренвилла. Я буду только рада, если он отошел достаточно далеко, чтобы можно было забраться подальше в глубь аллеи!

Леди Гренвилл с улыбкой кивнула. Вчера она сама с удовольствием провела не меньше часа на скамье в аллее, наблюдая, как падают листья, из которых Лори пытался соорудить шалаш.

– Что ж, позовите его, а я попрошу Хетти накрыть на стол. Надеюсь, Уильям не откажется посидеть с нами за чаем.

– Пусть только попробует, уж я-то сумею его уговорить, – усмехнулась леди Боффарт. Лорд Гренвилл уже перестал сердиться на тетку своей жены за ее бестактные слова о разводе, и в Гренвилл-парке воцарился долгожданный мир.

Миссис Рэйвенси вышла, и тетушка с племянницей несколько минут обсуждали пришедшее вчера письмо от Кэролайн, в котором молодая миссис Рис-Джонс описывала первые дни своего супружества.

– Кажется, она по-настоящему счастлива. – Эмили не могла выразить словами, какую радость испытывает при мысли, что у Кэролайн и Филиппа все сложилось благополучно.

– Постоянство ее чувств было вознаграждено, – улыбнулась леди Боффарт. – Однако же миссис Рэйвенси пора бы уже вернуться, чай остывает.

Леди Гренвилл осторожно встала и подошла к окну – из окон ее гостиной была видна лужайка, за которой начиналась аллея. В тени самых крайних деревьев Эмили увидела мужчину, который стоял, обеими руками обнимая прижавшуюся к нему женщину. Уильям. И Агнесс.

– Как ты думаешь, не пригласить ли нам погостить мисс Оуэнс со своей матушкой? Ходят слухи, что Реджи увлечен этой девушкой, и мы могли бы… – Леди Боффарт не успела договорить – в комнату непривычно стремительно ворвалась Джейн Соммерсвиль.

– Эмили! Я приехала поделиться с тобой прекрасными новостями! Сьюзен сказала мне, что Дафна ждет ребенка! Доктор Вуд, наконец, сообщил Сьюзен об этом и позволил открыть эту тайну нам! Вот почему Даффи была такой бледной и капризной в последние недели! – с порога выпалила Джейн. – А я помолвлена! Джентльмен, о котором я тебе говорила, вчера приехал к отцу и попросил моей руки!

Ошеломленная увиденным, Эмили все никак не могла отвести взгляда от тех двоих. Из оцепенения ее вывела тетушка Розалин, которая принялась с воодушевлением поздравлять мисс Соммерсвиль и радоваться будущему счастью Пейтонов. Джейн в ответ извинилась за то, что не сразу заметила леди Боффарт, и с благодарностью ответила на поздравления.

Лорд Гренвилл и Агнесс разомкнули объятья и медленно направились к дому. Эмили, наконец, смогла оторваться от окна и подошла поцеловать Джейн.

– Это чудесно, дорогая! – Ей не надо было стараться, чтобы слова звучали искренне, она была рада за подругу, но часть ее сознания все еще пыталась осмыслить увиденное в аллее. – А ты беспокоилась из-за того, что от него нет известий!

– Он писал отцу, но в письмах речь шла только о делах, и я подумала, что он не хочет продолжения нашего знакомства. – Щеки мисс Соммерсвиль порозовели. – Поверить не могу, что я выйду замуж за человека, который одновременно и привлекателен, и богат!

Эмили понимающе улыбнулась. Джейн так долго искала подходящую партию, что уже почти отчаялась когда-нибудь вступить в брак. И вот наконец-то ее мечта осуществится!

– И как же зовут вашего избранника, мисс Соммерсвиль? – спросила леди Боффарт, когда обе молодые леди присели к столу. – Вы знакомы с его семьей?

– Мистер Эдмунд Стоунвилль! Его семья… – мисс Соммерсвиль повернулась к тетушке Розалин и осеклась, увидев выражение ее лица.

– Но ведь это невозможно, дорогая! – Леди Боффарт смотрела на Джейн так, словно увидела привидение.

– Почему? – одновременно спросили Эмили и Джейн, озадаченные поведением леди Боффарт.

– Потому, что Эдмунд Стоунвилль уже восемь лет покоится в могиле!