Под сенью звезд Харин Данил

4

Приземлившись, Диего перекатился через плечо, вскочил на ноги, прижался спиной к стене. Только после этого он позволил себе бросить секундный взгляд на свою прекрасную спутницу. Мгновения было достаточно, чтобы понять. Николь, его Николь была мертва.

Комок подкатил к горлу, глаза наполнились слезами.

Не сейчас! Он даст волю своим чувствам, в первый и последний раз в жизни. Он будет рыдать как ребенок! Но только не сейчас. Сейчас он прикончит ту сволочь, которая сотворила это кощунство.

Он закрыл глаза. Зрение сейчас было ни к чему. Сейчас Диего превратится в дикого зверя и воспользуется инстинктами далеких предков.

Диего прислушался. Ничего. Ни звука шагов, ни дыхания врага, ни шуршания одежды. Враг был хорош. Но это не беда. Он, Диего Мартинез был лучшим. В этом мире не было никого, кто мог бы сравниться с ним в искусстве убивать. Солдат аккуратно втянул ноздрями влажный воздух. А вот и он. Едва различимый аромат кожи и кокаина. Противник находился прямо у него за спиной, всего в нескольких метрах, крался вдоль стойки регистрации. Их разделяла только стена, толщиной десять сантиметров.

Не медля ни секунды, Диего плечом вперед, стелясь над самым ковром, вылетел из укрытия, одновременно открывая огонь. Три пули вонзились в деревянную крышку стойки регистрации, в том месте, где был, обязан был быть, убивший Николь человек.

Но еще раньше, до того как из дерева вылетели первые щепки, Диего понял, что там, куда он стрелял, никого не было. Он понял, что на этот раз его переиграли. Краем глаза увидел, что его противник, присев на колено, затаился за спинкой длинного дивана, с противоположной, левой от него стороны фойе. Увидел, огненные вспышки, вырвавшиеся сразу из двух пистолетных стволов.

Он приземлился на левое плечо и сразу же, невероятным движением, непосильным даже олимпийским чемпионам по спортивной гимнастике, он оттолкнулся от пола, меняя траекторию своего полета на девяносто градусов и устремляя свое тело в фойе, головой вперед. Одна пуля врезалась в живот, вторая раздробила колено. Но несмотря на это, он умудрился выставить правую руку, по-прежнему сжимавшую пистолет, в сторону врага и семь раз нажать на спуск. Последние семь пуль, остававшиеся в обойме, в клочья разорвали кожаную обшивку одного из диванов. Противник снова невероятным образом ушел из-под его пуль. Диего рухнул на холодный пол фойе. Майка на животе и брюки на левом колене уже успели пропитаться кровью.

Он поднял голову и увидел стоящего над ним, всего в паре шагов, высокого человека с пронзительно-голубыми глазами.

Левая рука израненного пуэрториканца неуловимым движением нырнула под куртку, к поясу на котором специальным образом был закреплен короткий метательный нож. Еще одно столь же неуловимое движение и нож уже летел прямо к сердцу врага. Полтора метра. Всего доля секунды…

С недрогнувшим лицом, голубоглазый играючи отбил нож стволом своего изящного пистолета.

Диего шумно выдохнул. Он заблуждался. Он не был лучшим. Он проиграл.

Раздавшийся в следующую секунду выстрел навсегда закрыл его глаза, не дав даже в последний раз взглянуть на его погибшую возлюбленную.

Спрятав пистолеты, Сергей Строганов пересек фойе, свернул налево и зашагал к лестнице.

5

Джеффри сидел задумавшись, слушая как Лао рассказывает некоторые подробности истории Сергея Строганова. Все произошедшие события и все участвовавшие в них люди, вдруг, предстали перед ним в несколько другом свете, увиделись ему в другом, почти противоположном ракурсе. И в этом ракурсе тот факт, что могущественный Орден Звезды, готовился сделать своим Великим Магистром молодого, апатичного наркомана, показался совсем неудивительным, показался вполне логичным.

– Но, он ведь болтался по миру, – прервал рассказ китайца, вышедший из оцепенения Мак Брайд, – занимался всякой ерундой.

– До поры, – улыбнулся азиат, – Стать Великим Магистром, значит почти полностью утратить связь с жизнью в ее обычном понимании. Значит до конца своих дней, переселиться на некую границу миров, – Лао говорил медленно, подбирая слова, – Мне действительно сложно это все объяснить.

Мак Брайд качал головой, глядя в окно. А Лао продолжал:

– В общем, сделать последний шаг очень не просто, поверь мне!

– Я верю, – кивнул Джеффри, достал из бара бутылку воды и два бокала. Налил воды в оба, один протянул соседу.

– Сергей был почти готов. Почти. Но что-то держало его здесь, в этом мире, в этой жизни. Что-то мешало пройти обряд отрешения, – в голосе Лао отчетливо просквозила печаль. Он взял протянутый бокал и сделал два маленьких глотка.

– Но что?

– Если бы я знал, – вздохнул китаец и пожал плечами, – Я бы помог ему справиться с этим! И тогда бы сегодня, в тот дом вошел не растерянный молодой человек, сидящий на кокаине, а овладевший великим знанием Магистр древнего Ордена.

– Почему же ты пустил его туда?! – воскликнул Мак Брайд, – Ведь он не готов.

– У меня не было выбора, – тихо проговорил Лао и положил ладонь на руку Джеффри, – У нас не было выбора. Ни у кого из нас. Если с этим не справится он, не справится никто.

Лао замолчал. К горлу Мак Брайда подступил комок. Сердце сжалось от тоски.

– Мы должны верить в лучшее, – мягко проговорил Лао, – в конце концов, он сумел одолеть Антыха…

Мак Брайд помотал головой. Он осушил свой бокал. Налил еще и снова выпил без остатка. Ему показалось или у идеально чистой воды привезенной из Франции был солоноватый привкус?

Он снова отвернулся к окну и уставился на кусочек вечернего Нью-Йорка застигнутого катастрофически ранней зимой. Какое-то время он сидел молча, наблюдая за опускавшимися на асфальт снежинками, пока неожиданно для самого себя не проговорил:

– Я знаю, что держит Сергея в этом мире.

Лао среагировал не сразу. Он еще несколько секунд задумчиво смотрел перед собой, и только потом буквально подскочил на сиденье. Он резко повернулся к собеседнику и посмотрел тому прямо в глаза:

– Что? – голос дрогнул и Лао вынужден был взять небольшую паузу, чтобы пару раз глубоко вздохнуть и успокоиться. Уже ровным голосом он задал свой вопрос, – Что ты знаешь, дорогой Джеффри?

– Это девушка, – Джеффри Мак Брайд продолжал рассматривать вечерний город, – Я не знаю ее имени. Сергей встретил ее несколько лет назад, где-то на пляже в Южной Европе. Они провели несколько дней вместе, а потом она исчезла. Исчезла из его жизни, но не из его сердца. Петр говорил, его брат все никак не мог успокоиться. Искал ее повсюду.

– Искал повсюду… – эхом повторил Лао.

– Да. А еще Петр думал, что именно из-за нее он пристрастился к наркотикам.

– Что-то еще? – почти прошептал китаец.

– Насколько я помню, она была рыжей с изумрудно-зелеными глазами. Да, именно так. Так мне говорил Петр.

Лицо Первого Магистра Ордена звезды посерело, руки задрожали крупной дрожью, невидящий взгляд узких глаз уперся в подголовник переднего сиденья, он не дышал.

Мак Брайд смотрел на своего собеседника, и в его глазах читалось недоумение. Он не мог понять, что в его словах могло так впечатлить мудрого азиата? Он даже не мог предположить. Какое-то время он в смятении смотрел на замершего соседа. Потом решился и положил руку ему на плечо. Потеребив несильно, он снова позвал:

– Лао! Лао! Что случилось? Что не так?

– Твой разум не был отравлен Спутником, твоей рукой двигала Приория. А я остановил тебя, жалкий идиот, – бесцветным голосом проговорил Магистр, а потом, вдруг резко повернулся к соседу и почти прокричал ему прямо в лицо, – Скорее, Джеффри! За руль! К этому дому!

Джеффри Мак Брайду не нужно было говорить дважды. Он распахнул пассажирскую дверь и пулей выскочил на улицу, а уже через мгновение влетел на водительское место. Огромный немецкий лимузин взревел мощным двигателем, прыгнул на несколько метров назад, распугивая ехавшие по улице машины. Мак Брайд со всей скоростью, на которую были способны его руки, вывернул руль и бросил машину с парковки на проезжую часть. Игнорируя сигнал светофора, «Майбах» вылетел на перекресток и понесся в сторону одиноко стоявшего двухэтажного дома, провожаемый полными негодования сигналами клаксонов.

– Слепец, ты недостоин быть Магистром Ордена. Глупец! Как ты мог не увидеть очевидного! Оно было прямо перед глазами!

– Что случилось? – перебил Джеффри монотонные причитания китайца.

– Старцы предупреждали меня, – вместо ответа Лао продолжал бубнить, – Говорили! Но я не послушал, нет. Посчитал, что знаю его лучше.

– Да о чем ты, черт тебя дери!? – не выдержав воскликнул Джеффри.

Лао встрепенулся и посмотрел на водителя. Рассеянный взгляд за несколько секунд обрел сосредоточенность.

– Пару дней назад нашему общему другу Уилльяму Эрншоу удалось лично встретиться с управляющим директором главного конкурента «BlueStallion», – сказал Лао. Теперь его голос показывал, что он был собран. От рассеянности и расстройства не осталось и следа.

– «Sate Investments», – понимающе кивнул Джеффри.

Лао вдруг взглянул на водителя, отчаянно гнавшего лимузин по полупустым улицам мегаполиса. Взглянул как-то необычно задумчиво, и сказал:

– Мой английский далек от идеала, но, мне кажется, Sate – первые буквы слова «Satelitte» – «спутник», верно?

– Именно, – кивнул пораженный очевидностью догадки Мак Брайд, – Но при чем тут Сергей и та девушка с пляжа?

– Директором «Sate», – тут же среагировал Лао, – оказалась некая мадемуазель Бальзак. По словам Эрншоу, молодая, привлекательная особа, с необычайно рыжими волосами и бездонными зелеными глазами…

6

Сергей поднялся на второй этаж. Воздух здесь отличался оттого, что был внизу. От сырости не осталось и следа. Кто-то выжал всю воду из воздуха, не оставив ни капли. Дышать стало тяжело. Нос наполнился неприятной затхлостью.

Коридор освещался свечами. Не имитациями, с маленькими лампочками на концах. Настоящими восковыми свечами, закрепленными вдоль стен на ажурных канделябрах.

Второй этаж тоже напоминал отель начала прошлого века. На полу все тот же тяжелый, толстый ковер. На стенах, обклеенных вычурными красно-серыми обоями – множество картин в позолоченных рамках. В конце коридора виднелось окно, украшенное тяжелыми шторами, забранными толстыми подвязками.

Но была одна деталь, которая беспощадно рушила эфемерное сходство. Здесь не было дверей с висящими на них табличками с номерами. На всем этаже дверь была только одна. В самой середине коридора. Она была сделана из натурального дерева и покрыта темным лаком. Никакой таблички на этой двери не было.

Сергей медленно шел вперед. С каждым шагом становилось все жарче. Он чувствовал, как начинает мокнуть спина, как бисеринки пота проступают на висках. Спрятав пистолеты, он резким движением снял куртку и бросил ее на пол. Оружие осталось в кобурах.

Он медленно приблизился к двери и остановился. Протянул руку к изогнутой позолоченной ручке, обхватил ее длинными пальцами.

Мощным электрическим разрядом его пронзило непонятное, но неуловимо знакомое ощущение. Почти замершее сердце вздрогнуло и часто забилось. В спертом воздухе мрачного коридора почудился тонкий аромат вечернего морского бриза, на губах он ощутил невнятный привкус соли и чего-то еще, чего-то сладкого и безумно манящего.

Замершая на мгновение рука потянула ручку вниз. Замок тихо щелкнул и дверь медленно отворилась. Язычки пламени, на освещавших коридор свечах недовольно вздрогнули.

Сергей мягко шагнул внутрь, аккуратно прикрыл за собой дверь и взглянул в глубину комнаты.

На краю безразмерной кровати сидела девушка в красном шелковом платье. Волны огненно-рыжих волос струились по обнаженным плечам. Роскошная, обтянутая тончайшей материей грудь плавно вздымалась и опускалась. Шею украшала толстая цепочка. Из под густых, длинных ресниц на вошедшего смотрели бездонные изумрудные глаза.

– Здравствуй! – тихо сказал мужчина.

7

Пролетев квартал меньше чем за минуту, лимузин резко свернул направо. По левую руку двое, находившиеся в машине, увидели подсвеченный изнутри черный дом.

– А вот и он, – выпалил Джеффри и тут же вернулся к их разговору, – Бальзак. Так звали человека, погибшего вместе с Владимиром.

– Ты говоришь правильно, – согласно кивнул китаец, – И теперь, после того, что ты сказал мне, я уверен, что это не случайное совпадение. У Бальзака осталась дочь, о которой мы не знали. Амулет Спутника оказался у нее.

– Как? Каким образом? – мозг старого вояки не успевал за мыслью первого Магистра.

– Амулет был спрятан главным Хранителем, после победы над черным войском Антыха, восемь веков назад, – объяснил Лао, – никто не мог знать, где именно. Но Амулет всегда попадает к людям. Всегда. Рано или поздно. Кто-то находит его, чтобы он мог отравить его сердце и заставить снова вызвать Антыха из тьмы. В этот раз Бальзак нашел Амулет. Или скорее Амулет нашел Бальзака.

– И отравил его сердце, зародив в нем идею о свержении Приории?

– Именно!

– Так Бальзак погиб не случайно? – задавая этот вопрос, Мак Брайд выбрал момент, когда не было встречных автомобилей и направил «Майбах» прямо к парадному входу каменного дома. Вдавил педаль тормоза в пол. Лимузин послушно замер у самой двери, ведший в темное нутро, уродливого двухэтажного дома, притаившегося между пустырем и строительной площадкой, на которой ничего не строили. Начальник службы безопасности очень внимательно посмотрел на своего пассажира.

– Я понимаю твой вопрос, – Лао смиренно опустил голову, – Владимира не должно было быть в том вертолете.

– Вы сумасшедшие уроды!!! Кровожадные ублюдки… – он не хотел верить своим ушам. Не хотел знать, что Орден служащий прекрасной звезде утонул в крови собственных адептов. Он потряс головой и спросил, – Ты имел к этому отношение?

– Пожалуйста, Джеффри! – Лао положил руку ему на плечо, – сейчас не время трогать старые раны. Мы должны поспешить.

– Хрен с тобой! – махнул рукой Мак Брайд, – Пошли!

Двое мужчин выпрыгнули из лимузина и подскочили к двери дома.

За эти мгновения компьютер в голове начальника службы безопасности успел собрать фрагменты пазла в более-менее четкую картинку:

– Дочь Франсуа Бальзака – хозяйка «Sate», – озвучил он, – Именно она и затеяла игру против Ордена, сговорилась с Петром, использовала Вакхафов, подстроила подлянку с ракетами. Это ее встретил Сергей когда-то на пляже, и на нее запал, из-за нее пристрастился к кокаину. Это она ждет Сергея в комнате на втором этаже.

– Именно так, – Лао кивнул и взялся за ручку. Потянул дверь на себя. Дверь послушно распахнулась (никакого скрипа).

Мужчины вошли внутрь. В холле «одинокого» дома было темно. Пахло сыростью, порохом и свежей кровью. Напротив входа, лежал труп мужчины.

– Но ты сказал, что мне следовало пустить пулю в лоб младшему Строганову, а потом мы примчались сюда… – не останавливаясь говорил Мак Брайд. Он шел первым. Он первым увидел блондинку с простреленной головой, лежавшую среди сотен маленьких осколков большого зеркала. Мак Брайд сразу узнал девушку, с которой когда-то, кажется очень давно, столкнулся в холле здания на Уолл-Стрит. Именно ее след раскопал Давид в Брюсселе. Именно она, если разобраться, толкнула Мак Брайда на убийство Петра Строганова. Она же привела Лао к этому дому.

И в этот самый момент, стоя посреди темного коридора в объятьях тошнотворных запахов сырости и крови, он вдруг осознал, насколько многим они пожертвовали, чтобы оказаться здесь. Пригладив волосы на голове, он вымолвил:

– Полторы тысячи человек… Ради какой-то рыжей шлюхи… Лао лишь молча склонил голову.

– Я не понимаю, зачем мы здесь. Пусть Сергей пристрелит эту тварь. И все. Разве не таков был ваш чертов план?

– Нельзя допустить, чтобы все наши жертвы оказались напрасными, – рука Лао снова легла на плечо Мак Брайда, и голос Магистра прозвучал очень твердо, – Это сейчас важнее всего.

– К чему ты клонишь? – Мак Брайд нашел в себе силы посмотреть в ничего не выражающие узкие глаза.

– Он не собирается ее убивать, – сказал Лао уверенно, – Он хочет взять ее себе.

– Ты хочешь сказать…, – лицо Джеффри исказила гримаса.

– Я думаю, Сергей знал, кто ждет его наверху. Он догадался об этом очень давно, – не дожидаясь вопроса, сказал Лао, – Он ввязался в это только с одной целью. Найти то, что потерял. Ему плевать на Орден, на Приорию, на весь наш мир. Теперь я это понимаю. И старцы знали об этом. Говорили мне, но я не послушал…

Слова Магистра обрушились на плечи Мак Брайда бетонной плитой. Он не хотел верить услышанному. Не хотел даже допустить мысль о том, что младший Строганов мог заплатить жизнями его людей, Хранителей… Даже жизнью своего родного брата за то, чтобы увидеть женщину, которая бесследно ускользнула из его объятий много лет назад.

– Он потерялся во тьме, – прозвучал словно откуда-то издалека голос Лао.

А потом его глаза увидели его собственную руку, вырвавшую пистолет из наплечной кобуры, а в голове прозвучал его собственный голос, хрипло обращавшийся к его азиатскому спутнику:

– Решение принести в жертву моих людей принимал он? Он сказал, что крови Хранителей будет недостаточно? – на этих словах голос из хрипа превратился в крик, – Скажи мне! Это он?! Сергей? Сергей убил моих людей?!

– Да, – прошептал Лао.

8

– Привет Серж! Не думала, что ты сможешь найти меня, – мягко проговорила девушка.

– Меня легко недооценить, – хмыкнул Сергей, впившись взглядом в ее лицо. Лицо, которое преследовало его несколько последних лет.

– Ты знаешь, я рада тебя видеть, – она улыбнулась, заставляя его вздрогнуть всем телом.

– Почему ты ушла? – спросил он дрогнувшим голосом.

– С тобой было слишком хорошо, – после короткого раздумья серьезно ответила девушка, – Я побоялась, что полностью отдамся тебе и не смогу закончить свои дела.

– Дела? – пренебрежение скатилось с красивых губ вместе со словом.

– Дело, которое начал мой отец. Франсуа Бальзак. Слышал о нем? – она встала с кровати, словно провоцируя его.

– Бальзак – твой отец, мне говорили – он с трудом держал нить разговора. Его глаза пожирали ее. Ее волосы, плечи, грудь. Внутри рождался ураган.

– Был, – сквозь сжатые губы проговорила девушка, – пока Орден не убил его.

– Он разбился на вертолете вместе с моим отцом, – машинально проговорил Сергей.

– Ты не знаешь подробностей, – она состроила презрительную гримасу.

– Как и ты, – покачал он головой.

– Может быть, – она пожала плечами, – но это не важно. Теперь не важно. Я ушла от тебя, чтобы сделать то, что сделала.

Она шагнула в сторону и указала рукой в центр комнаты. Сквозь отверстие в потолке в комнату пробивался луч. Луч этот искрился и переливался чернотой. Это буйство черного было завораживающим. Блеск луча отразился в глазах Сергея, меняя их цвет с небесно-голубого на пурпурно-эбонитовый. Луч тихонько вибрировал, зовя к себе. Сергей сделал шаг, но она шагнула наперерез. Луч исчез из его поля зрения и из его сознания, которое уже начало окрашиваться в темное. Он снова видел перед собой только объект своего давнего вожделения.

– Помнишь, что ты сказал мне тогда на пляже? Мир вокруг полон удовольствий, нужно только уметь их разглядеть, – она приблизилась к нему.

Запахи ее волос, ее кожи, ее дыхания ворвались в раздувшиеся ноздри.

Ее губы оказались возле самого его уха:

– Теперь, все это не важно, – проговорила она. В голос прокралась сводящая с ума хрипотца, – Я показала Спутнику то, что он хотел увидеть. И теперь я заслуживаю награды. Заслуживаю получить удовольствие.

Он был не в силах возразить.

– Ты мое удовольствие, Серж. И теперь я могу быть твоей. Прямо здесь, прямо сейчас.

Она отступила на шаг и спустила с плеч бретели. Медленно одну за одной. Платье с легким шелестом проскользило по коже и опустилось на пол. Его взгляду открылось безупречное обнаженное тело, украшенное древним амулетом.

Как же долго он ждал этого момента. Как много мест объехал в поисках ее. Как много провел мучительных ночей в пустых номерах отелей. Сколько девушек перебывало в его постели с тех пор. Но теперь он нашел ее. Переступив через сотни жизней, втоптав в грязь любовь прекрасной девушки и молодого парня, который стал его первым и единственным в жизни другом. В конце концов, наплевав на судьбу целого мира. Он нашел ее. Она стояла перед ним. Обнаженная, прекрасная и покорная. Или непокоренная. Ее изумрудные глаза светились, волосы пылали рыжим огнем. Он обнял ее и увлек к кровати. Оказавшись у края, он нежно толкнул ее плечи вперед. Она опустилась спиной на мягкий шелк покрывала. Ее глаза звали его. Он наклонился к ней и их губы слились в страстном поцелуе.

Ее нежные, прекрасные руки обвились вокруг его шеи, длинные пальцы нырнули в волосы. Ее изящные икры легли на его бедра. Низ ее живота ощущал напор его желания прямо сквозь толстую ткань походных брюк.

Вдруг он подхватил ее на руки и продолжая целовать понес к центру комнаты, туда, где из потолка лился луч бесконечно-черного света.

Он опустил ее на ковер, молниеносно избавился от обуви и одежды, опустился сверху.

Камень на амулете заискрился всеми оттенками черного. Ей было больно, металл жег ее кожу, сердце билось слишком быстро, голова готова была взорваться. Но сопротивляться этому человеку, его нежному и агрессивному одновременно напору, она не могла. Он вошел в нее под сенью Темного Луча.

Когда она ощутила его внутри себя, ее разум треснул, и сознание устремилось куда-то сквозь эту трещину. Она теряла себя, тонула во мраке. Она помнила эти ощущения. Все это было тогда в доме на побережье. Она ждала, что вот-вот вспыхнет свет, и она окажется на краю огромной пустыни, а впереди, за самым краем будет ждать что-то бесконечно светлое, волшебно чистое, поющее голосами ангелов.

Но вместо этого, она оказалась среди бесконечных льдов, в вечной тьме северной ночи. Холод сковал все тело. Он проникал в легкие, замораживая их и не давая дышать. Она замерзала. Она умирала…

Сгусток бешеной энергии пронзил его чресла, разрывая их на части, и заставляя изгибаться до треска в позвоночнике. Энергия ворвалась в мозг и, сметая на пути все мысли, воспоминания, образы, клокочущим водопадом обрушилась в самые глубины сознания. Темный Луч впитывал все его Я, забирал его без остатка. И не только его. Луч впитывал их обоих. Их мысли, воспоминания, их радость и их тоску. Но главное, Луч забирал то, что связывало двух молодых, красивых людей, слившихся на полу комнаты на втором этаже.

И губы мужчины растянулись в улыбке. Он знал, что затаившийся в беспредельной дали космоса Темный Спутник, не сможет выдержать того заряда, который древний амулет пришлет ему через блистающий чернотой луч. Ведь Спутнику нужны были ненависть, зависть, отчаяние. А то, что связывало этого молодого мужчину и прекрасную рыжеволосую девушку, несмотря на всю необычность этих отношений, здесь на Земле, в маленьком мире удивительной жизни, испокон веков называлось одним простым, но значащим так много, словом. ЛЮБОВЬ.

9

В самом центре вселенной отвратительный Темный Спутник хищно глотал потоки злобы и отчаяния, любезно доставляемые ему его верным Лучом с маленькой планетки, затерянной во Вселенной. Наконец то! Кровь служителей Звезды пролита, Амулет доставлен к лучу. Как же долго Спутник ждал. Теперь темный бесформенный гигант становился все сильнее. Луч Звезды продолжал сжигать его тыльную сторону. Но этот Луч был уже так тонок и слаб, что жжение на горбатой спине Спутника все больше напоминало слабое щекотание. Еще немного и Луч Звезды надломится. И тогда… Тогда Спутник вытолкнет Звезду из центра. Вытолкнет в темноту, чтобы поменяться с ней. Снова занять свое место. Как много-много миллионов лет назад…

Но вдруг вместе с аппетитным потоком грязи, отчаяния и боли, Спутник проглотил что-то еще. Что-то отвратительно светлое, что-то мерзко чистое, что-то невыносимо радостное.

Это что-то встало поперек горла, разорвало желудок, отравило кровь. Луч звезды вдруг снова нестерпимо обжог спину. Спутник услышал гнойное шипение. Это невозможно было терпеть.

Что это? Как оно попало сюда? Черные мысли Спутника сбились в беспорядочный клубок. Этого не могло быть. Он ведь уже победил. Мир на конце восьмого луча был отравлен. Там не могло быть этого… Этого невыносимо светлого, тошнотворно теплого. Что это? Что это за гадость? Он не мог больше терпеть.

Задрожав всей своей бесформенной громадиной, Темный Спутник рванулся прочь, подальше от мира, что затерялся на конце восьмого Луча глупой звезды, подальше от ее болезненного жара. Туда, в темную прохладу бесконечной пустоты.

Прекрасная Звезда победила снова. Но в этот раз Спутник был всего в шаге от успеха. И пусть Приория сегодня торжествует. В следующий раз все может сложиться иначе…

10

Ему было очень холодно. Он летел над бездной. Нет, теперь не было никакого полета. Он падал. Не было и никакой красной пульсации. Внизу была только ледяная чернота. Внизу была только смерть. И у него не было никаких сил остановить это. Он летел вниз все быстрее и быстрее. Спасения не было. Неземные голубые глаза померкли и закрылись…

Жесткий удар остановил падение. Сергей открыл глаза, яркие лучи взошедшего солнца, заставили его зажмуриться. Через несколько мгновений его глаза привыкли к свету, и он снова открыл их. Влажная от утренней росы невысокая трава щекотала щеку, над ухом недовольно жужжал потревоженный ленивый шмель. Сергей поднялся. До самого горизонта простирался сказочный луг, усыпанный яркими весенними цветами. Недалеко впереди, в самом сердце цветочной радуги стояла девочка. Она была еще совсем малышкой. Радостная улыбка открывала немногочисленные еще, смешные молочные зубки, совсем по-младенчески пухлые ручки порывисто скользили по зеленой траве и сиреневым бутонам, ярко-голубые глаза светились весельем.

– Привет, – пропела девочка, – Тебе нравится мое новое платье? она чуть неуклюже крутанулась вокруг себя, заставляя пышный подол розового платьица взметнуться в грациозном танцевальном па.

Сергей заворожено смотрел на очаровательное маленькое созданье. Ее огромные глаза заглянули в самое сердце, звук голоса пробудил странное, доселе неиспытанное чувство.

– У тебя красивые глаза, – продолжала напевать девочка, – Очень голубые, как у меня. Странно, – милый носик забавно сморщился, – Мамочка говорит, что ни у кого в мире нет таких красивых голубых глаз. Говорит, что они достались мне от папы.

– А где твой папа? – спросил Сергей, просто чтобы еще хоть немного насладиться мелодичным голосом малышки, звук которого вызвал в его теле приятное, ни с чем не сравнимое оцепенение. Его губы растянулись в почти счастливой улыбке, глаза заволокла тончайшая розоватая пелена.

– Хочешь посмотреть на волшебное озеро? – по-детски легко и совсем по-женски изящно ушла она от ответа.

– Конечно, с удовольствием, – на самом деле он предпочел бы никуда не ходить, а просто лежать в ароматной, чуть влажной траве и бесконечно долго болтать с девочкой, любуясь ее новеньким платьем, ее милыми маленькими ручками, ее очаровательными румяными щечками. Но не мог же он отказать этому прелестному ангелочку.

– Идем, сейчас самое время, – серьезно сказала малышка.

– Самое время для чего?

– Увидишь.

Он встал и пошел за девочкой, вдыхая волшебные ароматы луга и любуясь грацией своей маленькой спутницы. Они шли совсем недолго. Трава неожиданно расступилась и ему открылось большое, идеально круглое озеро. Берег был покрыт золотистым песком.

Девочка с хохотом сняла свои туфельки и голыми ножками прыгнула на песок:

– Попробуй! – обернулась она к Сергею, – это так здорово!

Поколебавшись немного, он наклонился и стащил с себя ботинки, потом носки. Шагнул на полосу песка.

– Правда здорово? – продолжая смеяться спросила девочка.

– Да, – кивнул он. Мягкое, обволакивающее тепло проникло в ноги и постепенно разлилось по всему телу.

«Как хорошо!» – неожиданно для самого себя подумал Сергей и закрыл глаза.

– Эй, просыпайся! Сейчас начнется! – голос девочки заставил его вздрогнуть и открыть глаза.

Они по-прежнему стояли на песчаном берегу круглого озера. Но вместо яркого солнечного дня, были сумерки.

– Еще минутка! – улыбнулась девочка.

– Минутка до чего? – недоуменно поинтересовался Сергей.

– Ты все увидишь сам! Смотри туда! – она указала ручкой на самую середину озера.

Сергей безотрывно смотрел в то место, на которое указала девочка. Прошло несколько минут и произошло чудо. На едва подрагивающей водной глади появилось отражение звезды.

– Красиво, правда, – с придыханием прошептала девочка и взяла Сергея за руку.

Он смог лишь кивнуть в ответ.

Только одна звезда во всей вселенной была так красива.

И имя ей Приория.

– Приория! – прошептали побледневшие губы. Веки разлепились. Глаза медленно открылись.

Он увидел прямо перед собой мраморно-бледное лицо, обрамленное копной огненно-рыжих волос. Изумрудные глаза невидяще смотрели вверх. Девушка не дышала. Он припал ухом к ее груди, но не услышал ничего.

Спутник забрал ее себе. Он повернул голову, туда, где совсем недавно сквозь крышу лился тонкий поток черного света, но не увидел ничего. Спутник ушел, забрав ее и их любовь. Украв их шанс на… На что? Он не знал. Но это было уже не важно. Он должен был уйти вместе с ней. Но Приория вернула его, не дала ему умереть.

Приория…

Звезда снова выразила свою волю.

Но в этот раз он не собирался подчиниться. Только не теперь. Сергей наклонился и поцеловал ее холодные, безответные губы. Слезы потекли из небесно-голубых глаз. Рука нашарила на полу кобуру. Ствол Беретты поднялся к спрятавшемуся за прядью иссиня-черных волос виску…

11

– Как думаешь, у нас есть шансы все исправить? – спросил Мак Брайд, ступая в коридор второго этажа.

– Изгнать Спутник с оси Восьмого Луча, убить Сергея и дочку Бальзака, найти по-быстрому нового кандидата на место Великого Магистра, – в словах китайца чувствовалась неприкрытая тоска, – Ни одного.

– Но мы все равно попытаемся, – проговорил Джеффри.

– Обязательно, – кивнул Лао.

Они медленно шагали вдоль напоминавшего гостиничный коридора к единственной на втором этаже двери. Мак Брайд шагал чуть впереди, держа свой Глок наготове.

До двери оставалось не больше восьми шагов, когда из-за нее раздался резкий, сухой звук выстрела.

Мак Брайд в три прыжка оказался у двери. Она была не заперта.

– Давай! – прорычал Лао.

Джеффри резко распахнул дверь и с оружием наготове заскочил в комнату, вертя головой. Лао просочился следом.

Они смотрели в центр комнаты, где под отверстием в потолке лежали обнаженные мужчина и женщина. Оба были мертвы. Но даже теперь, оба были очень красивы, почти совершенны.

Лао, ступая мягко, словно боясь разбудить их, прошел в центр комнаты. Наклонился и аккуратно снял с тонкой женской шеи древний амулет. Спрятал его в карман пальто. Потом, глядя на отверстие в потолке, в котором больше не было никакого света, вкрадчиво произнес:

– Мы ошиблись, дорогой Джеффри. Слава Приории, мы ошиблись.

– Что тут произошло? – охрипшим шепотом спросил Мак Брайд.

– Я его недооценил, – словно не услышав вопроса, сказал китаец, – Он сделал все, что было нужно. И никто кроме него не смог бы сделать этого. Твои люди погибли не зря.